Кормить досыта (Игра в умолчания 2)

Глава 12

Глава 12. Дуэль

1. Город Решт столица герцогства Решт, двенадцатого червеня 1649 года

В конце концов, Александра все-таки устала. Если честно, заснула прямо под ним. Герт не обиделся. Все правильно. Девушка ждала этого дня слишком долго. Мечтала о нем. Грезила. Да еще и свою "жену" ревновала, которая к тому же ей "лучшая подруга" и "почти сестра", что, в сущности, еще хуже. И вот день настал, грезы сбылись, однако желания и возможности – не суть одно и то же. Александра выдохлась раньше, чем угасла ее страсть. И случилось это во второй раз за ночь. Теперь она спала, и Герт, предоставленный самому себе, мог выпить вина, выкурить трубку и подумать о том о сем.

Занятая переживаниями первых опытов любви, Александра задала второстепенные вопросы, но не спросила о главном: как Герт "развеял чары"? Впрочем, возможно, спросит позже. Но вот Ремт Сюртук и ди Рёйтер непременно зададут вопрос, и хорошо, если только один. Эти двое о Маске теней не забудут. Да и княгиня Норна, скорее всего, тоже.

Герт не знал имени мастера-плетельщика, да и к чему бы? Какая разница, кто? Важно другое. Распустить плетения может или другой маг, владеющий искусством "свивания теней", или оборотный камень в руке подходящего человека. Камни у Герта были. Однако после неудачного опыта с "оживлением" зверей, Герт опасался даже просто брать их в руки. Боги ведают, что еще они могли с ним сотворить. Но мэтр Галливар развеял все опасения, объяснив, отчего в прошлый раз, все случилось, как случилось, и что надо делать, чтобы не повторять ошибок. И тут выяснилось, - профессор сказал об этом, как бы, между прочим, - что на создание Маски уходит огромное количество "виты" – магического эквивалента природных сил. Поэтому, человек распускающий плетения теней с помощью оборотного камня, не тратит силы, а, напротив, получает их в дар. Могущества, вплетенного в узор, должно было с лихвой хватить и на безумства ночи любви, и на два смертельных поединка. И еще кое-что должно было остаться про запас.

Герт раскурил трубку и посмотрел на спящую женщину. Ее тело было совершенно, но это была не та красота, к которой он стремился всю свою жизнь. Александра не могла соперничать с роскошными формами Бебиа ла Скарца или молодой Микулетты. Она была гораздо выше большинства знакомых Герту женщин, за исключением, разве что, одной Норны Гарраган, и, пожалуй, стройнее, большинства из них.

"Другая геометрия, иная эстетика", - подумал он на полном серьезе, прикидывая соотношение длины ног женщины к ширине ее бедер и плеч. Ноги у Александры, и в самом деле, длинные. Стройные. Такие ноги хорошо смотрятся в мужских штанах и кавалерийских сапогах, уж он-то знал. Жалко было прятать такую красоту под юбки, но делать нечего – второй княгини Чары этот мир не переварит. Значит, платья. Но тогда и покрой придется менять. Груди у Александры небольшие, пусть и изумительно красивые. Однако их форму никто, кроме Герта не оценит, а вот размер – непременно. Значит, корсет, "выдавливающий" грудь вверх, и расширяющийся по бокам подол юбки.

"Графиня Ланцан… - думал он, глядя на спящую женщину, - графиня д’Альер… Высокая брюнетка и невысокая блондинка… Синие глаза и голубые… Две девочки. Две графини. Случайность? Судьба?"

Странно, но только сейчас, в этот ранний час наступающего дня Герт окончательно осознал, что это не другая, взятая взаймы жизнь, не второй шанс, а все та же жизнь, в которую он вошел восемьдесят три года назад в этих самых местах. Был ли он злодеем или героем, невинной жертвой предательства и несчастливого стечения обстоятельств, или, напротив, великим преступником, так до конца и не расплатившимся за свои тяжкие грехи, изгнание Герта окончено. Он вернулся.

Меняются ли люди? Возможно. Герт прожил долгую жизнь, богатую событиями, встречами и расставаниями. В ней было много всего, в этой жизни. Любимые женщины и верные друзья, города и дороги, война и мир. Случалось и другое, о чем теперь не хотелось вспоминать, но от чего некуда деться. Предательство и ложь, трусость и коварство, и разумеется, гнев. Его собственные гнев и ненависть, его личная жажда возмездия и искупления. Справедливы ли эти чувства? Имеет ли он на них право? Решать только ему. Ибо это его суд над миром и над самим собой. Добро и зло относительны точно так же, как относительны любовь и ненависть. Человек меняется. Жизнь меняет его, и он сам себя меняет в каждое мгновение своего материального существования, с каждым ударом сердца.

Герт изменился, но все же остался самим собой. Изменился и мир. Знакомый ему мир был уничтожен войной, но и мир, в который вернулся Герт, стремительно менялся прямо у него на глазах. Еще немного, и на западе королевства Кхор снова возникнет княжество Беар. Не в Реште, а в Кхоре, не в республике, а в королевстве. Но все же снова Беар. И уже сегодня, здесь, в Реште восстанет из небытия графство Ланцан. Не Калвин, а его внучка Александра, "женатая" – вот они превратности судьбы и человеческой глупости, - на внучке маршала де Бройха. Калвин Ланцан, Герт де Бройх, Ги Торрах и Карла Ланцан… Тени прошлого и творцы настоящего. И он, Герт д'Грейяр, их друг, перешагнувший пропасть времени. Мог ли он мечтать о таком триумфе еще несколько месяцев назад, когда доживал свой печальный век в далеком Шенгане? Не мог. Но случившегося никто уже не отменит. Герт здесь, в Реште – городе, где начиналась его личная история. Городе, где когда-то давно он познакомился с самыми блистательными людьми своего поколения и имел честь стать их другом. Он снова здесь. И он влюблен.

Странно, но в его жизни никогда не было двух женщин одновременно. Герт попросту не заводил новую любовницу, не расставшись с предыдущей. Одна любовь должна была угаснуть, чтобы уступить место другой. Таковы были его принципы, таков был его личный выбор, даже если он ни разу не сформулировал этот принцип "вслух". И вот он вернулся из изгнания, и первым делом влюбился сразу в двоих, в "мужа" и жену, в супругов де Бройх. В обеих сразу, и обе девушки ему во внучки годятся, да и вообще – попросту дети. И ни на одной из них он не сможет жениться, тем более на двух сразу. Никак. Никогда.

"Как там сказал Ремт Сюртук? Не оговоренный законом друг семьи?"

Видимо, так и будет до тех пор, пока Маргерит и Александра не решат, что "с них достаточно". О том, что это могут быть не они, а он, Герт даже не подумал.

***

Меч, если знаешь, на что он способен, и умеешь воплотить это знание в движение, идеальное оружие. Но, речь, разумеется, о современных клинках[1]. Они легче, чем были в старину, и, хотя ими уже нельзя рубить, они все еще способны колоть и наносить секущие и режущие удары. На этом и строится искусство фехтования. Техника, скорость, глазомер и крепкая рука – вот, собственно, и все, что требуется для успеха. Ну, разве что, еще не помешает талант, толика здравого смысла и живость воображения. Герт полагал, что все это у него есть, но истинность суждений можно проверить только опытом.

Он встретился с Шенком за полчаса до поединка. Постояли в тени дерева на краю луга у городской стены, где был назначен поединок, поговорили – без подробностей, - о себе и своих обстоятельствах и решили, что ничто еще не потеряно, если конечно Шенк перестанет докладывать о Герте Вильме Хурн аф Омине.

– Полагаю, - сказал между прочим Герт, - что она об этом больше не попросит, но как знать? Поэтому мне нужно твое слово.

– Я даю тебе слово, Карл! – Прозвучало излишне драматично, но иногда без романтики не обойтись.

– Катрин спрашивает, что теперь? – осведомился Шенк после того, как они пожали друг другу руки и обнялись. – Останешься с нами на площади Старых королей или переедешь куда-нибудь? Маргерит с утра была не в духе, что-то такое говорила, но мы не поняли, о чем.

– Возможно, перееду. Хотя, наверное, все же не сегодня, - ответил Герт, увидевший, как на луг выезжает кавалькада всадников в цветах дома Сагер. – Я хочу пригласить к нам в гости Зандера, как смотришь?

Вопрос был риторический, поэтому Шенк на него не ответил.

- Должен тебя предупредить, Шенк, мальчик сильно изменился, - усмехнулся Герт, - так что, ты не удивляйся, если сможешь. А теперь иди, договаривайся об условиях и ни в коем случае не соглашайся драться с секундантом Гектора! Это судебный поединок, а не честная дуэль!

Шенк ушел, а Герт остался стоять под деревом, привалившись спиной к стволу. Стоял, попыхивал трубочкой, смотрел в небо, где за прозрачной голубизной чудилась глубокая синь…

- Мечтаешь?

Герт обернулся на голос. Александра сидела в мужском седле, но одета была в платье. Красивое платье из темно-синей парчи, расшитой золотой нитью, и из шелка трех оттенков красного – от багряного до алого. Судя по тому, что раньше у девушки дамского гардероба не было, Герт предположил, что княгиня Норна иногда все-таки носит платья, иначе, откуда бы ему взяться? С другой стороны, и платье, и драгоценности – синие сапфиры, рубины, красная опаловая яшма и жемчуг, - казались родными, так что могло статься, что Александре, как и Маргерит наряды приготовили загодя.

– Скорее, предвкушаю! – улыбнулся Герт и перевел взгляд на Маргерит, сидевшую, разумеется, в женском седле и одетую в привычные уже голубые и белые шелка.

– Самоубийца! – гневно выдохнула Маргерит. – О чем ты думал?! Полночи имел меня, полночи – "его"! – жест веером в сторону подруги. – А теперь, оказывается, у тебя не один поединок, а два!

– Завидовать вредно! – Сейчас Александра казалась более уравновешенной. Вернее, спокойной. Ночные приключения не прошли бесследно: она была бледна, глаза едва ли не светились, а губы припухли, и все время норовили раздвинуться в улыбке.

"Вот, что значит, удовлетворить женщину!"

Безусловно, Герт знал, что на самом деле многое зависит от темперамента. Невысокая изящная блондинка Маргерит была по-настоящему ненасытна и невероятно изобретательна во всем, что касается любви. Не без помощи Катрин, разумеется. В этом смысле, Сандра значительно уступала своей подруге. И, хотя прошедшая ночь стала для нее всего лишь первым опытом близости, Герт предполагал, что различия между женщинами останутся навсегда. У Сандры не такое изощренное воображение, другой – более "спокойный", - темперамент, иные качества души и тела. Маргерит легка, ее переживания без излишних усилий меняют направление, но никогда не взлетают слишком высоко. Александра глубже, чувства ее сильнее и насыщеннее, а вот порог возбуждения слишком высокий. Ночью ей трудно было догнать разогнавшегося Герта, но зато, когда догоняла, ее взлет был куда выше и сильнее. Они были разные, Маргерит и Александра, но любил он обеих.

- Вот, что, дамы, - Герт галантно поклонился сначала одной, потом другой, и обеим улыбнулся, - идите-ка вы к княгине! Составьте ей компанию!

В самом деле, на западной и южной сторонах луга уже начали собираться зрители. Однако свиты трех монархов стояли особняком, не смешиваясь ни с все увеличивающейся толпой праздных зевак, ни между собой. В маленькой свите княгини Норны было с дюжину незнакомых Герту дам и кавалеров и несколько знакомых лиц. Он поклонился им издали, и получил в ответ вежливые поклоны графа ди Рёйтера и баронессы фон дер Койнер, а Ремт Сюртук смешно помахал ему своей шляпой-котелком. Княгиня Чара осталась невозмутимой. А вот герцог Решта Рёрик и король Кхора Грегор не скрывали своего мрачного интереса. Эмоций, впрочем, тоже. Даже на таком большом расстоянии, на котором находился Герт, он уловил сложный букет переживаний, обуревавших каждого из двух монархов на свой лад. Однако, на самом деле, чувства были одни и те же. Любопытство, опасение, стыд и тревога, скрытый гнев и не менее скрытый страх, ненависть и чувство обреченности.

"Или я схожу с ума, и мне это мерещится, или я это действительно чувствую, и тогда, моя способность "слышать" вышла на совершенно новый уровень!"

Получалось, что тот новый Герт, который осознал себя впервые лишь прошедшей ночью, не стоит на месте. Он развивается, изменяется, растет, прорастая из себя прежнего.

"Может быть, оттого и кровь поменяла "рисунок"?"

Могло случиться и так, хотя Герт о таком никогда не слышал. Но, если честно, он много о чем никогда не слышал.

– Ну, ты как, готов? – Шенк подошел и встал рядом. – Уверен, что не хочешь надеть кольчугу?

– Так будет легче! – повел плечами Герт. – Пошли!

Он решил драться без кольчуги и без кирасы. Без шлема и всяких там поножей и налокотников. Пользы при хорошо поставленном колющем ударе от них немного, а движения сковывают. Поэтому Герт снял камзол, дублет и колет, и остался в штанах и белой нательной рубахе. Ну, сапоги еще оставил. В них "танцевать" удобнее, чем, скажем, босиком. Но это и так ясно.

Секунданты коротко переговорили между собой и сообщили распорядителю поединка, что условия принимаются обеими сторонами. Бой на мечах без кинжала или плаща до смерти одного из участников. Герольд проорал имена участников и условия, и Герт вышел в центр луга. С другой стороны подошел Гектор. Он и так был крупнее Герта и даже несколько выше, но в кольчуге и кирасе выглядел совершенным великаном.

"Ну, помолясь!" – Герт отсалютовал мечом, приветствуя соперника, и шагнул навстречу первому выпаду.

На самом деле он всего лишь "встал в меру", то есть оказался достаточно близко, чтобы достать концом своего клинка клинок Гектора. Секунд! Мечи сошлись правыми сторонами, поворот кисти ногтями вниз и удар из-под руки. Могло получиться, но Гектор парировал и атаковал сам. Нижний кварт! Сагер метил прямо в грудь, нанося удар вдоль правой руки Герта, но Герт так просто зарезать себя, не позволил, сместился, выходя из меры, и удар Гектора провис. Теперь не медлить! Герт перевел свой клинок скольжением на другую сторону меча Гектора, одновременно сближаясь с ним, и принял сильной частью собственного клинка, почти у самой гарды, слабую часть меча Гектора. Но и тот не сплоховал. Ушел от удара, и тут же сам перешел в атаку.

Что сказать, первое впечатление о Гекторе Герт получил во время дуэли в Кхе Кхоре. Так что, он знал с кем выходит на бой. Гектор был большим, сильным мужчиной, привыкшим к поединкам и войне, и фехтовал более чем хорошо. Но и Герт был сейчас на пике формы, когда молодое сильное тело полностью приняло весь его многолетний опыт и отточенную за годы и годы технику фехтования. Он двигался быстрее, чем его противник, был легче и проворнее, и его техника, как минимум, не уступала искусству Гектора. Теперь они дрались в смертельном поединке.

Мечи звенели, сталкиваясь, скрежетали и визжали, скользя один по другому. Но их "стоны" и "крики" слились для Герта в сплошной слитный гул. Так звучит битва. С этой стальной музыкой приходит смерть. Но правда и то, что где музыка, там и танец. Герт танцевал. Бой на мечах ведь, и в самом деле, похож на танец, только ритм, не повторяющийся, а рваный. И смертоносная пчела – стальное острие клинка, - вьется перед тобой, готовая ужалить в любой момент. Ошибешься, пропустишь удар, второго шанса не будет. Таков закон поединка. Один удар. Всего один…

Герт парировал выпад Гектора и нанес удар под руку. Меч ударил точно под скулу. Удачный угол, если честно. Но Герт его не выбирал. Само вышло. Наверное, потому что он был ниже ростом. Шаг вперед, вслед за рвущим кольчужное плетение мечом. Плечо принимает на себя возвратное движение руки Гектора, оставляя его клинок за спиной, а меч Герта входит в плоть и пробивает противнику череп, выходя через затылок. Впрочем, нет. Шлем помешал. Клинок Герта уперся в него изнутри, но это было уже неважно, Гектор умер. Мгновенная смерть. Почти благословение.

Герт вырвал меч и отступил назад, позволив телу упасть. Посмотрел на мертвого врага и почувствовал удовлетворение. Зверь ненависти еще не насытился, но уже отведал крови.

***

Второй поединок состоялся через час после первого. И надо сказать, известие о том, что Карл де Бурнонвиль д'Грейяр будет сражаться с Дирком Шагорским, оказалось для большинства людей, собравшихся на лугу, полной неожиданностью. Даже княгиня Чара и король Грегор не знали об этом, до самой последней минуты. Не менее удивительной оказалась и причина поединка – "не устранимая иными способами несовместимость взглядов", и условие поединка – бой на мечах с кинжалами до смерти одного из участников.

О двух поединках кряду, кроме самих участников дуэли, знали всего четыре человека: герцог Рёрик, принявший условие Герта, как наиболее приемлемое в сложившихся обстоятельствах, Шенк в качестве секунданта, и Сандра, которой Герт рассказал "всю правду", покидая ее спальню утром. Ну, а Маргерит все узнала от подруги. Что там происходило между двумя женщинами, Герт мог только гадать. Они явно рассказывали друг другу вещи, не предназначенные для передачи, но, с другой стороны, Маргерит позволяла себе произносить вслух, в том числе и в присутствии самой Александры, откровенные оскорбления, на которые Сандра никогда бранью не отвечала. Зато теперь Герт был практически уверен в другом, графиня Ланцан, как ни дико это звучит, была быстра на руку, и рукоприкладство за грех не считала. Судя по некоторым признакам, она действительно могла поколотить Маргерит или даже высечь. И она это делала.

Однако Маргерит сносила побои, словно так и должно быть. Несмотря ни на что, девушки оставались невероятно близки, как могут быть близки лишь немногие. Они продолжали дружить даже теперь, когда им предстояло делить любимого мужчину. Во всяком случае, перед вторым поединком обе дамы подошли к Герту вместе и едва ли не в обнимку и пожелали ему удачи практически в одних и тех же выражениях. Голубые глаза при этом сияли ничуть не меньше синих. Обе женщины были охвачены очередным приступом страсти и готовы были излить на Герта свою нежность "прямо здесь, прямо сейчас". К счастью, у обеих хватило здравого смысла и самодисциплины, чтобы держать себя в рамках. Достаточно и того, что собравшиеся на лугу люди и так пялились на них никак не меньше, чем на Герта. Еще бы! Еще вчера одна из женщин была мужчиной и считалась мужем второй. Тех, кому не посчастливилось видеть Зандера де Бройха во всем блеске его юношеской мужественности, просветили счастливцы, встречавшие Зандера и Маргерит здесь, в Реште, или еще раньше, в Кхоре.

– Поединок начинается! – объявил распорядитель. – Сходитесь, господа!

Герт обвел взглядом зрителей, отмечая самые интересные моменты, и шагнул навстречу Дицу. Этот худощавый высокий мужчина производил хорошее впечатление, хотя Герт знал, что внешность обманчива. А в этом случае она лгала без зазрения совести. Однако дело было не в том, хороший человек Дирк Шагорский, или нет. Вероятно, он был объективно хуже убитого часом раньше Гектора ван дер Вейнгарда, против которого Герт выступил из одного лишь мстительного чувства справедливости. С Дирком было одновременно сложнее и проще. Его личные дела, его отношение к женщине, которую когда-то любил, и к собственному сыну, Герта не касались. Он знал немало подлых историй, приключившихся в разное время с разными людьми, но из этого не следует, что, узнав очередную, он тут же бросался вершить правосудие. Однако Герт полагал, что он в долгу перед иноком Карлом, и именно этот долг вывел его сегодня на поединок с Дирком. Кроме Герта в Ойкумене не осталось никого, кто хотел и мог отомстить за Карла, вот, собственно, и все.

Остальное дело техники. У Герта она была лучше. Он был моложе и крепче, двигался быстрее и был точен в выполнении приемов. Дирк продержался против него всего несколько минут. Он был неплохим фехтовальщиком, но и только. А для того, чтобы противостоять Герту на равных, надо было быть, как минимум, хорошим.

Смертельный удар Дирк Шагорский получил в грудь. Меч пробил кольчугу и, пройдя между ребрами, разорвал ему сердце.

***

Бой закончился, и Герт должен был признаться, - хотя бы себе самому, - что ни в чем не раскаивается. Он обязан был убить этих двоих. Причины разные, но результат один.

– Напомни мне, никогда не вызывать тебя на дуэль! - Шенк протянул ему флягу с вином и покачал головой. – Кто бы мог подумать!

– Это ты о чем? – спросил Герт и приник к фляге.

– Как это о чем! Я видел тебя на Чумном тракте! Ты был хорош, спору нет! Но сегодня… Сегодня, Карл, ты был просто великолепен! Ты лучший боец, какого я когда-нибудь видел!

– Ты видел много фехтовальщиков? – Герт отдал флягу и стал одеваться.

– Нет, - признал Шенк и тоже хлебнул из фляги. – В гвардии и потом на дорогах…

- Просто из любопытства! – предупредил Герт, не желавший бередить старые раны. В этом смысле, он всегда следовал традиции, а в Реште говорили, Прошлое тревожить, что угли голой задницей ворошить.

- Просто из любопытства, ты разве не из "призраков"?

– Нет! – покачал головой Шенк. – Я тебе правду сказал, я не шпион. Я к Вильме за деньги нанялся, как наемник. Встретились в Шеане. Ну, она и предложила. Я же не знал, чем все закончится! А потом поздно стало, деньги-то взял!

– Все, все! – поднял руки Герт. – Я же сказал, из одного только любопытства!

– Ты еще не спросил, какое было задание…

- Какое было задание? – спросил Герт, надевая камзол.

– Я должен был встретить молодоженов и проследить, чтобы добрались до Ладжера. Но в Ладжере, когда я рассказал о тебе, у нее возникли вопросы, и она предложила, ехать с тобой.

– Значит, сестры у тебя в Ладжере нет?

– Есть. Вильма меня как раз на пути к ней перехватила. Она нас с тобой от самой бани вела.

– Хорошо вела…

- Да уж, умеет, когда хочет.

– Ваше сиятельство![2] Господин князь! – к ним поспешно приблизился молодой дворянин из свиты княгини Норны Гарраган и остановился на почтительном расстоянии. – Ее высочество приглашает вас подойти.

– Минута! – попросил Герт и обернулся к Шенку. – Обождешь меня или встретимся дома?

– Ну, если доберешься до нас сегодня… - хитро улыбнулся Шенк.

– Тоже верно! – согласился Герт и, кивнув Шенку на прощание, пошел вслед за незнакомым дворянином к свите княгини. Идти, собственно, было недалеко, так что вскоре он уже стоял перед Норной Гарраган.

– Я хотела бы переговорить с нашим героем с глазу на глаз! – сказано в пространство, ровным, отнюдь не приказным тоном, но свита среагировала мгновенно, разойдясь в стороны и образовав круг на достаточном для приватного разговора расстоянии.

- Лорд Карл, - спросила она, когда они остались наедине, - я обязана спросить, это месть?

– Разумеется, ваше высочество!

Если можешь сказать правду, скажи.

- Полегчало? – сочувственно поинтересовалась княгиня.

- Отпустило, - признался Герт.

– Где вы в последний раз видели мою мать?

Вот это был вопрос так вопрос. И врать было глупо, тем более, увиливать от ответа. Он сам дал ей все ключи, Норне оставалось только открыть эту дверь.

– В цитадели Нирена осенью 1608 года, - ответил Герт.

- Значит, вы это он, я права?

– Разумеется, правы, ваше высочество! – поклонился Герт. – Но это правда только для двоих, для вас и для меня. И больше ни для кого! Впрочем, ваш друг и сам, наверняка, догадался…

- Который из двух? – подняла бровь княгиня.

– Вообще-то я имел в виду графа ди Рёйтера, но вы правы, ваше высочество, догадались оба.

– Что произойдет дальше?

– Интересный вопрос! – Герт был восхищен, Норна Гарраган оказалась куда умнее, чем он мог ожидать.

"Идеальный правитель!"

– Каков ответ? – спросила она.

– Не знаю.

– Хороший ответ! – кивнула княгиня. - Как далеко в будущее вы заглядываете?

- Пока не очень далеко, - признался Герт.

Он действительно заглядывал вперед максимум на два–три шага. Большего пока себе не позволял.

- Значит, живете настоящим… - Золотые глаза княгини потемнели, Герт заставил ее задуматься.

– Настоящее, - сказал он после короткой паузы, - всего лишь фокус проекции прошлого в будущее.

– Понимаю! – она, не отрываясь, смотрела ему в глаза, но Герт умел держать взгляд. – Надеюсь, у вас получится!

"О чем это она?" – но Норна Гарраган уже уходила прочь.

– И вот еще, что! – неожиданно обернулась княгиня. – Хватит вам с Маргерит жить под чужой крышей! Вы Ланцанам не чужой, князь!

– Теперь тем более! – усмехнулась она и, отвернувшись, пошла к лошадям.

2. Город Решт столица герцогства Решт, тринадцатого червеня 1649 года

Шенк оказался прав. На то, чтобы посетить особняк на площади старых королей, просто не хватило времени. Даже за своими вещами пришлось посылать слуг, и Маргерит перевозил в отель де Ланцан кто-то из свиты княгини. Прав оказался и Ремт Сюртук, назначая встречу на полночь. Раньше бы Герт никак не выбрался. День вышел тесный, странный и суетный, но, в целом, день удался.

Два поединка. Несколько деловых встреч. И, наконец, обед у короля Грегора, затянувшийся до позднего вечера. Странный обед в странном обществе. Кхорцам, вероятно, следовало горевать, а не пировать. Но за столом не печалились. Во всяком случае, не вслух. Поединки – любой из двух, - не обсуждали, что для этой публики совсем нехарактерно. Их даже не упоминали. Король Герту тоже ничего не сказал. Кивнул издали, и все. Но Герт намек понял. Его впервые пригласили за королевский стол, и случилось это именно тогда, когда он начал проводить в жизнь обещание, данное Грегору. Герт взял на себя решение проблемы Вейнгардов, и вот один из них убит на дуэли. Судя по всему, король этот факт оценил по достоинству.

Так что, все верно! Хороший день. Не пустой, и прожит не зря. Впрочем, день закончился как раз тогда, когда Герт был уже в отеле де Ланцан, но опять-таки не в отведенных ему апартаментах, куда еще днем должны были доставить его вещи, а в библиотеке. Точнее, в небольшом обшитом плитками вишневого дерева кабинете, называвшемся отчего-то Северный неф.

Ремт Сюртук был уже там. Ждал Герта. Даже бутылку вина принес. Старую, всю в пыли и паутине. И серебряный кубок. Один.

Поздоровались, Ремт предложил Герту сесть, налил ему вина, сел и сам, в кресло напротив.

– С чего бы начать? – произнес задумчиво.

– С первой ноты, - предложил Герт.

Если его догадка верна, - а он в этом почти не сомневался, - собеседник его ответ поймет и оценит.

– Хорошая идея, - согласился Ремт. Сейчас он больше не походил на клоуна, скорее, наоборот. – Я правильно понимаю, вы не Карл, а Герт д'Грейяр?

– Да, маршал, это я.

– Узнал?

– Узнаешь тут! Нет, всего лишь догадался. Стиль, слог, шуточки… И потом, ты сам спросил меня про леди Нет.

– Спросил, - согласился Ремт Сюртук, - А ты ответил, и значит, ты это ты.

– То же самое можно сказать и о тебе, - пожал плечами Герт, - но, ради всех богов, что за вид?!

– Ну, вы, мой друг, тоже не похожи на лорда Неизбежность, нет?

– Да, - пожал плечами Герт. – Так случилось. Немного любви и много магии, и результат налицо.

Разумеется, он лукавил. Много любви. Такие подарки от фей люди получают редко, если получают вообще. И неизвестно еще, что ценнее – второй шанс, новая молодость и новые возможности, или любовь феи. Возможно, и даже, скорее всего, любовь.

- А что приключилось с вами? – спросил он старого друга, меняя тему.

- Я умер… - Плоть Ремта Сюртука вдруг исчезла, и вместо нее Герт увидел один лишь клубящийся мрак. Ни плоти, ни костей. Ничего.

– Так ты теперь дух?

– Даже и не знаю…

Было странно говорить с тем, кого на самом деле нет. Ведь не сгусток же мрака считать Гертом де Бройхом?

"Или все-таки считать?"

Герт обратил внимание, что одежда Ремта Сюртука была отнюдь не иллюзорна, и она не попадала на пол, как только исчезла видимость плоти. Она была, словно бы, надета. На что-то или на кого-то, прятавшегося во мраке.

– У тебя есть предназначение? – осторожно, чтобы не обидеть друга, спросил Герт. – Ты посланец или неприкаянная душа?

– Ни то, ни другое, ни третье… Но какой-то срок я проведу среди людей. И нет, Герт, я никому не завидую, что само по себе странно. Я это понимаю умом. Хотя, где этот ум находится? Но сердце, которого, судя по всему, у меня тоже нет, оно спокойно. Я не испытываю по этому поводу ни раздражения, ни печали. Об остальном умолчу, не все, что я знаю, может быть произнесено вслух.

– Понимаю, - кивнул Герт.

– А ты? – спросил, тогда, маршал. – Что случилось с тобой?

– Я реален, - пожал плечами Герт. – Тело не мое, но другого хозяина у него больше нет. Паренька убили. Это уточнение, я думаю, лишним не будет, но он остался жить, только теперь он это я. Убийц Карла, Герт, я покарал. Всех. Последнего убил сегодня.

– Дирк Шагорский? – спросил тезка.

– Он.

– А как попал в это тело, не расскажешь?

– Не моя тайна, Ходок! Была б моя, непременно бы рассказал.

Проговорили еще часа два, но вряд ли наговорились. Сорок лет немалый срок, а они в свое время были весьма близки. Дружили. Знали друг о друге много такого, что не знал больше никто. Симпатизировали, уважали. И все взаимно. Сходный стиль мышления, одинаковые жизненные ценности, равный интеллект… Могли вот так вот за вином и трубочкой просидеть всю ночь. Но де Бройх беседу остановил.

– Поболтал бы с тобой еще, но пора и честь знать! Тебя там барышни, поди, заждались. А женщин оставлять надолго невежливо, да и опасно! – ухмыльнулся Ремт Сюртук, возвращая себе видимость плоти. – Иди, Герт! И не обижай мою внучку!

- Вторую тоже не обижай! – сказал он уже в дверях. – И вот еще, что! Ты учти, Герт, я все еще могу командовать войсками!

"О чем это он?" – удивился Герт.

Это был уже второй человек за день, намекавший на что-то, чего Герт пока не знал или не понимал, что, в сущности, одно и то же. Сначала княгиня, теперь маршал.

***

На этот раз, прав оказался маршал де Бройх.

Слуга провел Герта к отведенным ему покоям, передал с поклоном горящую свечу в серебряном подсвечнике и поспешно удалился. Поведение слуги показалось Герту странным. Он даже заподозрил, было, засаду. Но все обстояло куда проще и куда сложнее, чем он мог себе представить.

В глубине большой комнаты с росписями по стенам и потолку стояла кровать под шелковым балдахином. Света было мало, - огонь в камине, да несколько зажженных тут и там свечей, - и детали было не рассмотреть. Но Герту и смотреть не надо было. Все и так было ясно.

"Ты прав, Герт, - подумал он, имея в виду не себя, а маршала, - женщин одних оставлять опасно. Тем более, таких женщин. И особенно ночью!"

– Надеюсь, я вам не помешал? – вежливо поинтересовался Герт, обращаясь к невнятной суете под недвусмысленно шевелящимся одеялом.

– Помешал? – спросил чей-то приглушенный голос.

– Не толкайся! – ответил другой.

– Я не толкаюсь, это твоя нога?

– Или твоя?

– Ногу отпусти!

– Да, не очень-то и надо было!

– Смотри, Зандер, кто пришел! – Маргерит вынырнула из-под одеяла в изножье кровати, Сандра – в изголовье, но без комментариев.

"Я должен был догадаться! – признал Герт, переводя взгляд с раскрасневшейся и всклокоченной Маргерит на такую же оживленную и растрепанную Сандру, и обратно. - Маргерит сказала, "спали в одной кровати". А Сандра сказала, "целовались в основном…" Выводы надо делать, кавалер, а не в облаках витать!"

– Может быть, позволите присоединиться? – спросил он, приближаясь к кровати.

– Что, сразу с обеими? – удивленно вскинула брови Александра. – Да, это сущий разврат, сударь! Как думаешь, солнышко?

– Думаю, это хуже разврата!

– А что может быть хуже? – удивилась Сандра.

– Не знаю, - не задумываясь, ответила Маргерит, - но что-то же должно быть!

– Мне уйти? – спросил Герт, начиная закипать. Женщины явно пытались им манипулировать, а он этого терпеть не мог ни в той жизни, ни в этой.

– Не так скоро, сударь, мы еще не закончили! – Став Сандрой, Зандер изменился не только внешне.

Не то, чтобы Герту не нравились эти перемены, он просто не успел к ним привыкнуть.

– Вот как? – усмехнулся он. – А мы разве начинали?

– Все когда-нибудь начинается, - "любезно" улыбнулась Сандра.

– Как-нибудь и где-нибудь… - добавила Маргерит и окончательно вылезла из-под одеяла. Одежды на ней не было никакой. Даже сережек. Герту это скорее понравилось, чем наоборот, но комментировать ситуацию он не стал.

– Ладно, - сказал он, смирившись с неизбежным, - вот только устроюсь поудобнее…

Под внимательными взглядами женщин, Герт неторопливо подошел к креслу, стоявшему у стены, подхватил его, стараясь не показать "де Бройхам", какое оно тяжелое, и перенес в центр комнаты. Поставил напротив кровати и пошел налить себе вина.

– А нам? – голосом обиженного ребенка спросила Маргерит, когда Герт наполнил свой кубок.

– Мне позвать слуг? – холодно поинтересовалась Сандра и тоже вылезла из-под одеяла.

Разговаривать на серьезные темы с двумя нагими красавицами оказалось даже хуже, чем беседовать с княгиней Норной, лежа голым в постели с одной из них. Однако Герт справился. Без суеты налил вино в кубки, отнес женщинам, сохраняя на лице выражение "умеренного" интереса. Вернулся обратно, но заодно уж немного потянул время, набивая и раскуривая трубку, однако, в конце концов, все-таки уселся в кресло и улыбнулся "терпеливо" ожидавшим его дамам.

– Итак?

– Как ты узнал наши имена?

Ну, что ж, рано или поздно этот разговор все равно бы состоялся. Так отчего бы не теперь? Не этой ночью и не в этих покоях?

– Ладно! – вздохнул Герт, как бы смиряясь с неизбежным. – Коротко и по существу, дамы. Без подробностей…

- Ты говори, Карл, - предложила Сандра, отрываясь от кубка, - а мы уж решим, нужны нам эти подробности, или ну их!

- Как скажете! – не стал спорить Герт, уловивший уже "тонкий нерв" беседы. Женщины пытались вывести его из себя, вполне разумно предполагая, что по горячности он или наделает глупостей, о которых очень скоро пожалеет, или скажет лишнего, и все равно пожалеет.

- Мне еще в Шеане шепнули кое-что про некоего родича княгини Гараган. И еще сказали, что кое-кто этот происходит из рода Ланцан.

– Интересные у тебя связи, Карл! – подняла бровь Сандра.

– Для мальчика из лесной глуши… - добавила Маргерит, но Герт оставил их реплики без ответа.

– Я к тому времени успел уже познакомиться с Зандером, - продолжил он "повествование". - И вот, что я вам скажу, дамы. Княгиню я тогда еще не встретил, и как она выглядит, не знал, но дед рассказывал мне про ее мать, Карлу Ланцан и про дядю Калвина…

– Допустим! – скептически прищурилась Сандра. – Он рассказал, и ты узнал во мне фамильные черты по рассказу?

– Я чрезвычайно способный парень, разве нет? – усмехнулся Герт.

А что еще он мог им сказать? Это с княгиней или с маршалом можно говорить о таких вещах практически в открытую, но никак не с Маргерит и Александрой. Во всяком случае, так он думал.

– Серьезно? – сделала "большие глаза" Маргерит.

– Просто примите к сведению!

– Приняли! – после краткого обмена взглядами с подругой, кивнула Сандра. – Продолжай!

– Дальше обыкновенная логика, - пожал плечами Герт. – Если у вас имеется в наличии урожденный Ланцан, да еще и родственник княгини Норны, значит, это кто-то из потомков Калвина. Внук или правнук, как считаете?

– Логично! – согласилась Сандра. – А разве Калвин Ланцан был женат?

– Не был, - согласился Герт, - но и анахоретом не был тоже. А потом все завертелось… Война, голод, мор… И он признал ребенка. А женщина у него была из Ландскроны…

- У тебя есть связи в империи? - "удивилась" Сандра

– Не у меня, а у моих людей, -почти искренне объяснил Герт.

- А кто они твои люди? – вкрадчивым голосом спросила Маргерит.

Вопрос напрашивался, не так ли?

"Этим двоим в дознаватели податься, цены б им не было!"

- Просто мои люди! – Герт решил, что и так сказал достаточно.

– Мало ли что могло остаться под развалинами княжества Беар… - добавил через мгновение, просто затем, чтобы расставить все точки над "и".

– Ладно, оставим… - задумалась, было, Сандра. – Маргерит вычислить было проще, мы же сами назвались де Бройхами. Если, конечно, дедушка рассказал тебе и о маршале!

– Дедушка рассказал мне обо всех значимых фигурах того времени, - звучало не слишком убедительно, но это все, что он мог им предложить.

– Допустим, - не стала спорить Сандра. - Но откуда ты узнал о Маске теней?

– Я много читаю! – улыбнулся Герт. – Сопоставил некоторые обстоятельства, поверил собственной интуиции… и догадался.

– Догадливый какой! – на кошачий манер потянулась Маргерит, и Герта обдало мгновенной волной жара.

– Маску теней может снять только другой волшебник, умеющий свивать тени. Ты волшебник? – спросила Сандра.

– Нет, разумеется! – пыхнул трубкой Герт.

– Значит, у тебя есть оборотный камень! – наставила на него палец Маргерит. – У тебя есть такой камень, Карл?

– Да, у меня есть такой камень, - согласился Герт.

– Ты "повзрослел" из-за него? – уточнила Сандра.

– Он не повзрослел, - возразила ей Маргерит. – Ты разве не видишь, он становится, все больше похож на лорда Неизбежность!

– Прошу прощения?! – опешил Герт.

– Ты что, Карл, забыл, как выглядел твой собственный дед? – Теперь потянулась Сандра, а грудь у нее была хоть и небольшая, но уж точно больше, чем у Маргерит.

– Отчего же! – возразил Герт, с трудом справляясь с приступом желания. – Просто я редко смотрюсь в зеркало. А вы его, к слову, где видели, моего деда?

– В портретной галерее, разумеется…

- Здесь? В отель де Ланцан?

- Да. Ты не знал? Там висит портрет Герардуса д'Грейяра. И не один, а целых три портрета.

– Но их же сожгли на площади перед дворцом в 1610 году!

– Тебя обманули! – пожала тонкими плечами Сандра. – Портреты все это время хранились на чердаке, а на площади сожгли какие-то другие картины.

- Так я стал похож на деда?

Если он меняется в этом направлении, то отчего бы не предположить, что и родная кровь берет верх над чужой?

– Немного… - смерив его взглядом, сообщила Маргерит.

– Скорее, перестал быть похож на кого-то из ван дер Вейнгардов… - предположила Сандра, - но и черты д'Грейяра проявились то же…

"Любопытно, что еще вам известно, милые дамы, и откуда?"

- Я стал хуже? – спросил он, как бы, на полном серьезе.

– Да нет, пожалуй, – нахмурилась Сандра и обернулась к Маргерит. – Как думаешь, солнышко?

– Мне нравится. И вообще…

– Мне тоже! – решила Сандра. – И вообще!

– Я рад! – улыбнулся Герт.

– А уж мы как рады! – улыбнулась в ответ Сандра, но улыбка вышла какая-то странная. Опасная улыбка. – Только скажи, Герт, ты уверен, что я тебе не внучка!

"О, как!" – Герт едва не дрогнул, но "едва" не считается.

– Герт? – переспросил он.

– Герт! – подтвердила Маргерит. – Так ты ей дедушка или нет?

"Ад и преисподняя!" – его женщины оказались теми еще умницами. И стервами, разумеется, тоже.

– Я ей не дедушка, - покачал головой Герт. – Калвин был моим самым близким другом, я никогда бы не посмел, даже если бы мог… Так, что нет, Александра, я тебе не дедушка.

– А мне?

– И тебе, Маргерит, я тоже не родня! В вас нет моей крови, так что не надейтесь, это не инцест.

– С дедушкой не считается! – возразила Маргерит.

– Или да? – оглянулась она на Александру.

- Ну, не очень-то и надо! – Теперь пересохшие губы облизала Сандра.

– Вина подлить? – поинтересовался Герт, надеясь, что разговор подошел к концу. - Мы закончили?

– Ни в коем случае! – всплеснула руками Маргерит. – Сейчас все только и начинается!

- Подлей! – попросила Сандра, голос которой стал еще ниже и к тому же охрип.

– Что именно начинается? – насторожился Герт, вставая из кресла.

– Ну, как ты не понимаешь! Нам же интересно знать, с кем мы спим! Или это как-то иначе называется? – Глаза Маргерит буквально светились. Даже в полумраке, затопившем покои, было видно плескавшееся в них безумие.

"Любопытно! – непроизвольно отметил Герт, - С чего вдруг такая экзальтация?"

И в самом деле, до такого накала страсть Маргерит еще не доходила, пожалуй, ни разу.

- Это называют по-разному, - усмехнулся Герт, разливая вино по кубкам. – Зависит от возраста, пола и воспитания. Еще от образования и обстоятельств, в которых возникла потребность озвучить подразумеваемые, ожидаемые или уже состоявшиеся действия и состояния. Я вам потом как-нибудь… расскажу… на досуге.

- Так что вы хотите обо мне знать? – спросил Герт, возвращаясь к кровати.

– Ну, - Маргерит сменила позу, сев по-портновски, и, разумеется, успела показать Герту между делом, все самое интересное из того, что в этот вечер он еще не видел, - нам хотелось бы узнать о твоих желаниях, Герт, о твоих устремлениях, о намерениях, наконец.

- Каковы твои планы, Герт?! – спросила Сандра, принимая кубок.

– Желания мои просты! – пыхнул трубкой Герт, он принял решение не поддаваться и следовал ему неукоснительно. – Я хочу вас… обеих… и по отдельности тоже хочу, но это на ваше усмотрение. Как решите, так и будет. Желание это естественно и непредосудительно, и невероятно актуально!

Он с удовлетворением отметил, как краска заливает лицо и шею Сандры, и как прерывисто дышит Маргерит.

– Продолжай! – кажется, это слово они сказали хором.

- Мои устремления? Я хочу вас обнять… и приласкать… Провести пальцами по пояснице, спускаясь к…

- Без подробностей! – потребовала Маргерит, облизывая сухие губы.

– Да, уж! – поддержала ее Сандра. – Переходи, пожалуйста, к планам!

– Я на вас не женюсь! Ни на тебе, Маргерит, ни на тебе Александра. Причины назвать?

– Оставь их при себе! – огрызнулась Маргерит, - Мы тебя не о свадьбе спрашивали!

– А о чем, тогда?

– Об империи! – выдохнула Маргерит.

– О какой, к черту, империи? – гнев Герта едва не вырвался на волю.

– О нашей! – объяснила Александра.

– Но я не собираюсь строить никакой империи! – Герт, и в самом деле, не собирался повторять тот тернистый путь, которым однажды уже прошел. Плохой способ искать смерть!

- Но ты должен! – возмущение Александры казалось неподдельным. – Ты обязан! Это твой долг!

– Нет, милая, - покачал головой Герт, - я никому ничего не должен. Даже тебе. Тебе, впрочем, должен. Любовь за любовь, и это все!

Он не стал напоминать, что принес ей целое графство. Оно того не стоило, да и не в графстве дело. Дело в том, что империя являлась последним делом, о котором он думал в эти дни. Если честно, он об этом не думал вообще, потому что эти руины давным-давно заросли полынью и бурьяном.

Однако Маргерит этого еще не поняла.

– Ты построишь империю, или я тебе больше не дам! – заявила она решительно.

– И не возьму! – добавила через мгновение и мило улыбнулась.

– И я! – присоединилась к подруге Сандра. – Не дам! В смысле, не отдамся! А что там про "возьму"? – Сандра вопросительно взглянула на Маргерит, но та не ответила, только хитро усмехнулась.

Впрочем, Герт развить эту тему не позволил.

– Значит, вам придется обходиться без меня! – он был тверд в своем решении не повторять ошибок прошлого. – Один раз я уже почти построил империю, но что такое "почти"? Дым и туман. Ничего вещественного.

– Тогда ты был один! – возразила Сандра. – А теперь нас трое! И Норна с ее княжеством!

– Какой интерес Норне помогать мне, строить империю?

– А какой резон был у Карлы?

– Вот ты и скажи мне, Сандра, потому что я не знаю!

– Все просто! – встряла Маргерит. -Если княжество не будет поглощено, а останется самостоятельным государством под защитой Великой империи Юга, она нас поддержит!

- Великой? – поднял бровь Герт.

– Не вижу причин мелочиться! – Отрезала Маргерит. – Поговоришь с ней, объяснишь, дашь гарантии…

– В таких делах нет гарантий, - возразил Герт, - а вера на слово до добра не доведет!

- Но Карла же тебе поверила, разве нет?

– Возможно… Может быть…

- Я не помню, - наконец, признался Герт. – Столько лет прошло. И потом у нас с Карлой были совсем другие отношения. Мы с ней выросли вместе. А вы-то все это, откуда знаете?

– Вот еще! - Вскинула брови Маргерит. – Все тебе расскажи! А потом попросишь еще и показать?

– Ты голая, Хетта, не забыла?

– Я фигурально выразилась! Так что, про империю, это окончательно?

– Нехорошая тема для разговора, - объяснил Герт. – Особенно ночью. В такой час. И в таком составе!

– Как думаешь? – оглянулась Маргерит.

– Думаю, на сегодня хватит, - предложила Сандра.

– То есть, да?

– Но тема не закрыта!

– Я так не думаю! – возразил Герт.

– А ты не думай! – сказала Маргерит, протягивая к нему руки.

– Ты делай! – приказала Сандра и тоже протянула к нему руки.

Эпилог . Неспешная поступь бытия

Королевство Кхор, замок Кхе Кхор, двенадцатого липня 1650 года

- …и сим объявляю тебя Карл де Бурнонвиль д'Грейяр преемником славы отцов и дедов твоих и возвожу в достоинство владетеля Сагера! Да будет так!

Герт преклонил колено, и король Григорий Грегор возложил ему на голову графскую корону. И значит, титул "Владетель Сагера" вернул свое первоначальное значение – граф.

– Встаньте, граф Сагер! – приказал король, и Герт встал.

Утомительная церемония "введения во власть" длилась уже пять часов кряду. И неспроста. Ведь чтобы возвратить Карлу д'Грейяру титул Владетеля Сагера, прежде, следовало упразднить княжество Сагер и восстановить графство "в его исторических границах, правах и привилегиях". Однако уничтожение любого Великого владения, - даже такого, которое создано всего лишь двадцать семь лет назад, - отнюдь не простой жест королевской воли. Существует традиция, в той или иной мере соблюдаемая во всех государствах, лежащих к югу от хребта Дракона. "Акт об упразднении" подписывается и оглашается с соблюдением определенных правил – большинство из которых восходят к созданному еще до последнего потопа "Поместному праву", - и сопровождается исполнением ритуалов, перечень и описание которых длиннее поэм Гундарха из Ливо, а уж тот никогда не жалел слов.

Но еще раньше, должно быть оглашено "Правовое обоснование",в котором объясняются причины, повлекшие за собой принятие "королем и народом" решения об упразднении владения. Сорок лет назад, когда Кхор перестал быть республикой и превратился в королевство, поводом к ликвидации графства стали "тяжкие преступления и непростительные вины" последнего из правивших в Сагере графов, то есть самого Герта. Теперь же сын короля Виктора, упразднившего графство Сагер, Григорий Грегор отменял решение своего отца и ликвидировал княжество Сагер в связи с "неразрешимыми проблемами династического характера". Дело в том, что скончавшийся десять месяцев назад князь Иан не оставил прямых наследников мужского пола.

На самом деле, наследников не осталось вовсе. Никаких. Дочь его старшего брата Томаса - Исабель ван дер Вейнгард умерла семнадцать лет назад. О внуке, как и следовало ожидать, ничего и никому известно не было, так как и герцог Рёрик, и король Григорий предпочитали держать свое знание при себе. Но даже если бы об этом узнал кто-то еще, с точки зрения наследственных прав ничего бы не изменилось. Юный Карл, как известно, закончил свои дни в Холодной земле, в маленьком безымянном ските, затерянном на просторах Северного Олфа. Единственный же сын князя Иана – Гектор граф Орора погиб во время судебного поединка в Реште более года тому назад. Разумеется, Иан ван дер Вейнгард мог помешать планам Герта на возвращение "наследия", составив завещание в пользу одного из своих дальних родственников, или даже усыновить кого-нибудь из них. Но он не успел. Тихарь серого капитана Хюго ер Дроггера,внедренный в окружение старого князя, отравил Иана раньше, чем тот успел что-нибудь предпринять. По всем признакам, однако, последний князь де Сагер умер "естественной смертью", и король Грегор получил возможность претворить в жизнь данное Герту обещание.

И вот день настал. Остальное – рутина. Ритуал должен быть исполнен от начала и до конца, вот и все. Долго, нудно и утомительно, но, увы, неизбежно. Маргерит, как и следовало ожидать, этого ужаса не вынесла, едва не потеряв сознание еще в самом начале оммажа[3]. Пришлось удалиться. Слуги подняли ее на руки и отнесли в покои, отведенные Герту и его "семье". Полежать. Отдохнуть. Выпить чего-нибудь. Воды, скажем, или молока. Возможно, перекусить. Ей простительно – она беременна, и роды на носу, как и огромный живот.

А вот Герту никак не уйти. Он именинник на этом празднике жизни, ему и терпеть. Впрочем, Сандра тоже здесь. Не оставила его страдать в одиночестве. Проявила стойкость и преданность, а, может быть, просто решила покрасоваться. Сидит в кресле для почетных гостей, как изваяние. Ни разу не шелохнулась, словно, и в самом деле, высечена из камня. Глаза широко распахнуты, и солнце отражается в глубокой кобальтовой синеве. Карминовые губы плотно сжаты. Напудренное лицо походит на посмертную гипсовую маску. На голове, на сплетенных в косу и уложенных "баронской короной" черных, как ночь, волосах, графская корона Ланцанов: красное золото, розовый жемчуг и золотистые алмазы. На коленях – на расшитой золотом синей парче - владетельский меч в украшенных самоцветами ножнах. Крепкие длинные пальцы опытной фехтовальщицы лежат на его рукояти и эфесе. Величава, великолепна, неколебима. Никак не скажешь, что женщина едва оправилась после родов.

"Порода!"

Чем дальше, тем больше Герт восхищался своими женщинами. Судьба даровала ему близость и доверие двух очень разных, но одинаково притягательных юных красавиц, влюбленных в него никак не меньше, чем он в них. Однако дело не в одной лишь изысканной красоте, хотя и ее бывает достаточно, чтобы оставаться с женщиной всю жизнь. Александра Логрор графиня Ланцан и Маргерит де Бройх графиня д’Альер оказались не только обворожительны, но и умны, решительны, и в меру жестоки. То есть, показали себя достойными власти и способными ее удержать.

– Приветствую тебя, брат мой и вассал, Карл граф Сагера! – Король вручил Герту церемониальный меч, и на этом первая часть "представления" завершилась, но только для того, чтобы началась вторая.

Графство Сагер было воссоздано и обрело своего владетеля, но Великий дом Беар все еще оставался символом прошлого, но отнюдь не фактом настоящего. Вернуть его из небытия было, впрочем, куда проще, чем воскресить графство Сагер. Как выяснилось, сорок лет назад в обстоятельствах, не способствующих здравомыслию и предусмотрительности, княжество Беар прекратило свое существование де-факто, но не де-юре. Фактически оно было стерто с карт и из людской памяти, но упразднение Великого владения не было оформлено юридически. Поэтому, несмотря на несопоставимость графского и княжеского титулов, король мог решить этот вопрос простым выражением своей воли. Так он и поступил. В следующие четверть часа перед собравшейся на торжества кхорской знатью и гостями королевства был зачитан специальный королевский указ "Об упорядочении границ". Указ напоминал о том, что Великий дом Беар все еще существует, поскольку Карл де Бурнонвиль д'Грейяр владетель Сагера является одновременно и Высоким соправителем дома Беар, а значит, - с точки зрения закона и согласно "ясно выраженной королевской воле", - может и должен вступить в свои исконные права. Далее следовало описание границ княжества, которые, собственно, и "упорядочивал" королевский эдикт, и некоторые из присутствующих в тронном зале баронов и рыцарей, с удивлением обнаружили, что снова, как и сорок лет назад, проживают на территории Великого княжества Беар. Процедура короткая, ясная и простая, но она позволила Герту получить назад утраченную некогда княжескую корону, перстень с печатью дома Беар, тройную золотую цепь с гербом княжества, вырезанным на крупном голубом агате, и владетельский церемониальный меч.

"Дело сделано!" – Герт принял из рук великого сенешаля старинный клинок, провел пальцами по рукояти и эфесу, но не обнаружил в душе ни торжества, ни удовлетворения.

"Все правильно, - признал он, обдумав случившееся. – Так и должно быть!"

И в самом деле, какого исхода он ожидал?

Он всего лишь свел старые счеты. Не все, но хотя бы некоторые. Вернул себе то, что однажды ему уже принадлежало, убив без гнева и сожаления тех, кто стоял на его пути. Но накормил ли Герт досыта зверя мести? Утолил ли свою ненависть? Свершилось ли его правосудие? Зверь мертв? К добру или ко злу, нет. Исполнение желаний, возникших в душе Герта чуть больше года назад, лишь на время утишило боль. Он не убил зверя ненависти. Возможно, просто не захотел. Он лишь загнал чудовище в самые дальние и темные пространства души. Зверь успокоился, исчез из вида, затих. И это совсем неплохо, поскольку игра, которую начинал теперь Герт, требовала спокойной рассудительности. Хладнокровия. Бесстрастия и сдержанности. Ненависть – даже холодная, как лед, - могла только помешать.

"А как же любовь?"

Как ни странно, отказаться от этого чувства Герт попросту не смог. Не мог, не умел, да и не хотел. Любовь редкое чувство. Уникальный дар. И за этот дар Герт был особенно благодарен своей невероятной удаче. Но вот вопрос: стал ли он лучше, полюбив Александру и Маргерит? Облагородила ли его их любовь? Способна ли она пересилить ненависть?Трудно сказать. Любовь живет совсем в других пространствах души. Она с ненавистью может никогда и не пересечься…

***

Шантаж – занятие скверное, но иногда необходимое. Главное, однако, не перегнуть палку. Если не желаешь нажить врага, попробуй завести друга, даже если ваше знакомство началось с угроз. Герт знал эту истину давно, но признал только теперь. Понял смысл идеи, оценил разумность подхода, и принял, как руководство к действию. Он целый год обхаживал Грегора – не теряя, впрочем, достоинства и не заискиваясь перед королем, - и в результате добился того, что Григорий стал относиться к нему с тем же уважением и симпатией, какие демонстрировал Герт весь этот год.

В принципе, восстановление графства Сагер и княжества Беар можно было провести так, что "никто этого даже не заметит", и уж точно - заочно, прислав Герту символы власти и все необходимые документы с фельдъегерем. Однако король Грегор отнесся к Герту со всем уважением, на которое был способен, не уронив своей чести. Он превратил церемонию "возвращения" в настоящее празднество в замке Кхе Кхор - с пиром, балом и фейерверками, и, разумеется, со множеством гостей. Но и это не все. Он пригласил Герта и его женщин жить все это время в королевском замке, выделив для этой странной "семьи" и их свиты всю западную башню и прилегающие к ней постройки – "старый терем" и "дом командора". Это был жест, не оценить который Герт попросту не мог. Он и оценил, ведь король все еще был жив…

Раскланиваясь налево и направо, Герт прошел к боковой двери, по обеим сторонам которой застыли гвардейцы Грегора с обнаженными палашами, и вышел через нее в "фонтанный" двор. Дворик был маленький и уютный. Его образовывали глухие стены, - если не считать два–три высоко расположенных окна. Да и окон этих снизу было не рассмотреть, так как их скрывали густые заросли девичьего винограда, дикой фасоли и хмеля. В тени стен стояло несколько мраморных скамей, посередине двора кидал вверх свои струи крошечный фонтан.

Герт пересек двор, отодвинул рукой занавес, сплетенный из побегов дикого винограда, и оказался перед врезанной в толщу стены винтовой лестницей. По ней Герт мог попасть в длинный переход, ведущий в Старый терем, где отдыхала сейчас Маргерит и куда наверняка вскоре придет "граф" Ланцан. Однако Герт поднялся выше, на самый верх трехэтажного флигеля и, пройдя по узкой каменной тропинке между крутым скатом черепичной крыши и тонкой деревянной решеткой, поддерживающей плети виноградной лозы, оказался на подкупольной галерее Большого тронного зала. Отсюда, с высоты, он мог наблюдать, оставаясь никем не замеченным, за людьми, находившимися в зале. Король Грегор уже покинул трон, но придворные и многие из гостей все еще прогуливались по розоватым мраморным плитам, раскланивались со знакомыми и заводили разговоры, собираясь небольшими группами или объединяясь в пары. Герт долго стоял в тени колонн верхнего яруса, приглядываясь и "прислушиваясь" к тому, что происходило внизу. Иногда он улавливал обрывки разговоров, - не столько воспринимая их ушами, сколько угадывая с помощью обострившегося за последнее время "чутья". Отмечал для памяти тех оборотней, кого мог "видеть". Разгадывал характер отношений, связывающих между собой тех или иных людей. В принципе, это было не его дело. Этим должны были заниматься "тихари" Хьюго ер Дроггера, но Герт любил все "попробовать своими руками". Тогда и доклады ходящих в тени обретали истинный смысл, наполняясь жизнью, обретая "запах и цвет".

"Что ж… Одно дело сделано, другое начинается. А жизнь, что не диво, прекрасна, и это замечательно!"

Герт оставил галерею так же незаметно, как пришел, и вскоре уже подходил к дверям в свои апартаменты. Здесь охрану несли дружинники графа Ланцан. Люди спокойные, несентиментальные и опасные, хотя по виду и не скажешь. Обычные воины, каких полно при каждом уважающем себя дворе, но этих отбирал сам Герт. А муштровал их Шенк. Так что, как бы бойцы не выглядели, они являлись совсем не тем, что представлялось чужим взорам.

В покоях приятно пахло цветами. Окна были открыты, и оттуда лился яркий солнечный свет. Было тепло, но не жарко. Воздух освежал влетавший через окна прохладный ветерок с реки. Маргерит в одной батистовой рубашке полулежала на кровати, обложенная шелковыми подушками. Перед собой она держала серебряный кубок, и время от времени отпивала из него. Судя по тому, как она при этом морщилась, в кубке была отнюдь не вода.

– Пей, дура! – Александра сидела в кресле рядом с кроватью и по обыкновению пила неразбавленное вино. – Не изображай мученицу, красотка! Я пила, и ты можешь!

– Меня тошнит уже от этого пойла! – Маргерит состроила страдальческую мину, но из кубка все-таки отпила.

Что сказать! "Родильный сбор" та еще гадость! Герт пробовал, еще когда Сандра рожала. Однако он полагал, что если "чеанский чай" помог первой, поможет и второй!

А история с этим чаем вышла любопытная и многозначительная. Десять месяцев назад, когда только-только обустраивались в замке Ланцан, их неожиданно посетила баронесса фон дер Койнер. Визит вежливости, так сказать. Но Герт обратил внимание, что одета баронесса неожиданно скромно. Вооружена каким-то мясницким тесаком, а не, как обычно, облегченным мечом или длинным кинжалом. Да и лошадка, на которой она добиралась до замка, оказалась плохонькая, никак не подходящая знатной и небедной даме. Обдумав ситуацию, Герт без труда разгадал несложный ребус, который подкинула ему, - и, по-видимому, не без умысла, - посланница княгини Норны. Волком она могла добежать из Норнана в Решт куда быстрее, чем, если бы путешествовала верхом[4]. Но, когда оборотень возвращается в человеческий облик, то приходит в этот мир в чем мать родила. Следовательно, где-то поблизости от замка Ланцан и столицы герцогства Решт у княгини имелся свой человек, который мог предложить оборотню кров и пищу, одежду и лошадь.

"Разумное решение! – подумал тогда Герт. - Только зачем они мне об этом рассказали? Ведь, не за дурака же держат! Значит…"

Означать это могло все, что угодно, и в частности то, что у княгини в Реште есть и другие "контакты".

"И она думает, что мы их не найдем… Или хочет узнать, знаем ли мы, кто и где?"

На самом деле, Герт в то время кое-что уже знал. Вильма Хурн аф Омине появилась в Реште почти одновременно с ним, но "на свет" не выходила, предпочитая жить "в тенях". Однако если знаешь, что искать, вернее, кого, то и ночью не все кошки серы. Людвиг ер Дроггер младший и его брат Константин Большой учились ремеслу тихарей с раннего детства. Они нашли Вильму в городе и проследили за ее перемещениями. Вильма работала одна, что оказалось им на руку. Она надеялась на себя, на свою интуицию, чувства и навыки, отточенные за годы и годы службы до истинного совершенства. Со своими людьми входила в контакт редко и крайне осторожно. Вероятно, не хотела, чтобы о ее занятиях узнали даже те, кому она вполне доверяла при других обстоятельствах. В этом и состояла ее ошибка: одиночка всегда проигрывает организации. Проиграла и Вильма.

Задним числом, - уже после знаменитого судебного поединка и восстановления графства Ланцан, - Герт смог связать пару контактов Вильмы Хурн аф Омине с передвижениями баронессы фон дер Койнер. Тогда он полагал, что баронесса является кем-то вроде начальника личного штаба княгини Норны Гараган. Однако теперь после неожиданного визита баронессы, используя прежние отчеты наблюдателей, его люди легко обнаружили и то, место, где Адель фон дер Койнер цум Диггерскарп получила одежду, мясницкий тесак и лошаденку, и еще три места, где она или другой оборотень могли получить по-настоящему хорошую одежду, отменных лошадей, деньги и оружие. Это было весьма разумное решение, и уж точно, предусмотрительное. Ведь орел или волк гораздо свободнее в своих передвижениях, чем человек. И отследить их, в отличие от кавалькады всадников, крайне сложно. Имея надежных людей в тех или иных местах, оборотень может быстро оказаться где угодно, встретиться с кем угодно, и снова исчезнуть, превратившись, скажем, в птицу, как могли это сделать Норна Гараган и ее мать Карла Ланцан. Одну называли Чара, другую - Калли, но оба слова означали одно и то же, хотя и на разных языках. Птица.

Однако, обнаружив контакты Вильмы, Герт вскоре понял, что и Вильма, если захочет, сможет его удивить. Еще через полтора месяца, после визита баронессы, по "ночной эстафете" из Норнана Герту доставили "подарок от княгини Гараган" – сундучок из полированного кипарисового дерева. Внутри сундучка находились переложенные овечьей шерстью глиняные горшочки с плотно притертыми деревянными крышками, залитыми для надежности сургучом. Было там и письмо от княгини. Она коротко поздравляла Герта и Александру с первенцем, дав между делом понять, что знает не только о беременности графа Ланцан, но и про пол еще не родившегося ребенка. Далее в письме сообщалось, что в желтых горшочках находится "родильный сбор", который следует заваривать в кипятке и пить теплым по два раза в день все время беременности. В единственном красном горшочке содержался "схваточный яд", облегчавший сами роды, ну а в зеленых - "поправочное зелье", которое поможет восстановлению женщины после родов. В своем письме княгиня так же отмечала, что смеси приготовил настоящий мастер ядов, и прилагала к письму наставления по их завариванию и приему.

Разумеется, это был не просто жест доброй воли. Герт вполне мог оценить, как своевременность "подарка", так и его цену. Вернее, отсутствие цены, поскольку купить яды, смешанные настоящим мастером, было практически невозможно по той простой причине, что таковых уже не существовало. Не было смесей, тинктур или сборов, поскольку не было мастеров. Последние из тех, кто умел смешивать истинные яды, по слухам, остались лишь в Старых графствах, да на побережье Бурных вод. О тех же, кто носил титул мастера ядов, в Ойкумене не слышали уже много десятилетий. Если они все еще существовали, имен их не знал никто. Так что подарок княгини Чары дорого стоил. Другой вопрос - как он попал в замок Ланцан.

Выяснилось, что четыре недели назад к немолодому сапожнику, уже несколько лет содержащему модную лавку на одной из центральных улиц Чистого города в Норнане, пришла госпожа Хурн аф Омине. Пришла, заказала сапожки из темно-синей лайки, расплатилась золотом, но перед уходом поставила перед мастером Диттером уже известный Герту сундучок из кипарисового дерева и попросила передать "по ночной эстафете" из рук в руки самому графу Ланцан. Разумеется, сапожник удивился. Естественно, он уверил госпожу Хурн аф Омине, что никогда не слышал ни о какой "ночной эстафете", не говоря уже о том, что он не знаком с графом Ланцан и даже не знает, кто это такой. Гостья не удивилась. Она достала из кармана плаща заранее заготовленную записку на четвертушке пергамента и положила ее на стол. Послание адресовалось Людвигу ер Дроггеру Младшему в Шагоре и содержало имена еще двух резидентов "тихого капитана" в Чеане, а именно, в Норнане и Нирене и еще одного в герцогстве Ливо…

Чертова кукла не напрасно сделала карьеру в тайной службе Чеана. Она умела работать и, хотя, судя по всему, раскрыла отнюдь не всю сеть тихарей в Чеане, узнала о ней достаточно много, чтобы создать приватный канал связи с "тихим капитаном" Хьюго ер Дроггером. Вернее, между княгиней Норной и Гертом. Похоже, чеанцы знали, что кое-кто из их людей в Реште и Кхоре раскрыт, но их это не тревожило. У них имелись и другие агенты, а легальный – да еще и негласный – канал двусторонней связи стоил затраченных на его создание денег и усилий.

***

– Гадость, да? – участливо спросил Герт, и присел на кровать рядом с Маргерит.

– Издеваешься? – Маргерит подняла недоверчивый взгляд над краем кубка и пыталась, по-видимому, понять, "что он несет?", а главное, "зачем?"

– Хочешь, подслащу? – предложил Герт, "проявляя сочувствие".

– Что-то случилось? – спросила Сандра, явно заподозрившая подвох.

– Норна предупредила, в настой ничего не добавлять! – раздраженно бросила Маргерит и, тяжело вздохнув, сделала еще глоток, но взгляд, тем не менее, не отвела.

– Так хочешь или нет?

– Если это не мед и не тростниковый сахар… - протянула Маргерит. -Тебе придется очень постараться!

– Я уже постарался! – улыбнулся Герт и вытащил из кармана свиток, перевязанный шелковыми лентами с цветными печатями.

– Что это? – спросила Сандра, вставая из кресла.

– Похоже на ордонанс сурского короля! - Порой, Маргерит изображала из себя дурочку, но на самом деле была умна и образована, как мало кто в ее возрасте.

– Он и есть! – Герт осторожно развязал ленты и развернул свиток.

– Видишь ли, радость моя, - сказал он, показывая документ Маргерит, - его величество Йозеф Третий, да будет прославлена в веках его щедрость, счел возможным подтвердить твои права на графство д’Альер…

– Что?! – голубые глаза разом стали в пол лица.

– Ты серьезно? – Сандра подошла к кровати с другой стороны и пыталась теперь прочесть грамоту оттуда.

– Землицы там, впрочем, кот наплакал, - притворно вздохнул Герт, наслаждаясь буквально осязаемыми эмоциями своих женщин, - да и замок, по правде сказать, сплошные руины…

- Но замок мы отстроим, - ободряюще улыбнулся он Сандре и Маргерит, - деньги есть! Да и землицы я у соседей прикупил. Разумеется, от твоего, Хетта, имени. Вполне сносное владение получилось!

– Сура… - задумалась Сандра. – Ты что, имеешь виды на Сурское королевство?

Она недоумевала. Это так. Но и надеялась. Все еще надеялась, что Герт наконец одумается.

– Даже не надейся! – усмехнулся Герт. – Зачем нам Сура, милая? Что нам с ней делать?

- Но твоя жена, граф, - он позволил себе обозначить интонацией серьезность момента, - наша Метта, - назвал он Маргерит на сурский манер, - получит собственный статус, что немало.

– Но? – уловила не озвученную часть послания Маргерит.

– Думаю, вскоре нам потребуется значительно больше наследников…

- О чем ты промолчал? – насторожилась Сандра.

– Не промолчал, а не успел сообщить, - поправил ее Герт.

– Ну, и о чем речь? – по такому случаю Маргерит даже сделала два дополнительных глотка.

– Вчера я встретился с посланником императора Евгения Верна… - Герт планировал эту встречу почти полгода, но дело того стоило.

- С этим, как его? – включилась в разговор Маргерит. – Александр или как его?

– Да, - кивнул Герт, - Александр цу Вог граф ан дер Глен.

– Это тот, с которым спит Адель? – уточнила Сандра.

– Во всяком случае, спала! – кивнул Герт, знавший о крайне непростых отношениях, связывавших баронессу фон дер Койнер и графа ан дер Глена, кузена и личного конфидента императора.

– Встретился! – напомнила Маргерит.

– Граф передал мне личные поздравления императора Евгения.

– И? – подалась вперед Сандра, почти нависая над животом "жены".

– Император возвратил мне владение Бьеф…

- Шутишь? – Глаза Маргерит стали еще больше. – Чем ты его прижал?

– Да, ничем, - пожал плечами Герт. – Просто попросил…

Но, разумеется, нынешний Герт никого ни о чем не просил. Его "просьбы" были иного рода, и на них почти никогда не отвечали отказом. А если все-таки отвечали… Что ж, каждый сам платит по своим счетам!

***

Оставив женщин, "обсуждать" приятные новости, Герт прошел в комнату, назначенную служить ему кабинетом. Здесь его ожидали тихий капитан Хьюго ер Дроггер, рыцарь Питер дин Гейстер, и двое слуг, один из которых накрывал на стол, а другой - развешивал и раскладывал детали вечернего костюма.

– Свободны! – махнул им рукой Герт. – Я оденусь сам. Спасибо!

– Господа! – повернулся он к Хьюго и Питеру, когда слуги покинули комнату. – Прошу вас! – указал он на стол. – Вино, закуски… Чувствуйте себя свободно! Ешьте, пейте и… рассказывайте! – улыбнулся он, подходя к столу. – Надеюсь, я не ввиду вас в смущение, если между делом стану переодеваться?

Разумеется, никто не возражал.

– Итак, - Герт плеснул себе в серебряный стаканчик немного яблочного бренди и посмотрел на стоявших перед ним мужчин. – Кто первый?

– С вашего позволения! – шагнул к столу дин Гейстер.

– Ни в чем себе не отказывайте! – Герт пригубил бренди и смотрел, как рыцарь наливает в кубки белое вино.

– Я проехал через всю страну, - начал дин Гейстер, взяв кубок и отойдя к окну. – С севера на юг, от крепости Клена, что стоит на границе Пекла Дакхара и до Инанга – королевского замка на побережье Бурных вод в Инаго. Побывал во внутренних областях и на побережье. В Шенге – это крупнейший порт с нашей стороны Южного океана, в Лагуне, Ерреке и в десятке других. Оттуда направился в Локлор, пожил недолго в столице, и вернулся в Кхор через Бурн, в обход пустыни.

- Поднялись по Аттеру до Сагера? – спросил Герт, снимая камзол.

– Да, - кивнул Питер, - так и было.

– Ну, тогда, вам есть, что рассказать, рыцарь, не правда ли?

– Истинная правда, ваша светлость! – усмехнулся дин Гейстер. – В Локлоре неспокойно. Чумное поветрие ушло вместе с осенними дождями, но страна только-только начинает приходить в себя. Люди растеряны. Везде зияют пустоты. Закрытые лавки и таверны, заброшенные поля и гниющие в затонах корабли. Торговля разрушена, связи между разными частями государства ослабли. Особенно отдалились, обособившись от центральной власти, горный северо-запад и прибрежный юго-восток. И там, и там мор убил не так много людей, как в других местах, но дело не только в этом. Нынешний Локлор создан из пяти независимых прежде государств, завоеванных когда-то королями из династии Винтего. Юго-восток – это древний Инаго, а северо-запад – королевство Бурн. Обе области густо заселены и считаются богатыми. В обеих говорят на своих особых языках, есть своя история и отличные от внутренних областей обычаи и верования. Пока все шло хорошо, - я имею в виду центральную власть, - ни в Инаго, ни в Бурне даже не вспоминали о прежних временах, когда они были сами по себе. Не то теперь.

Чума выкосила практически всех Винтего, и, когда пять месяцев назад умер король Падриг, коронный совет встал перед серьезной проблемой: любой из восьми или даже десяти возможных кандидатов легитимен в той же мере, в какой и другие претенденты на трон. Или не легитимен, - пожал плечами дин Гейстер и замолчал, приложившись к кубку.

– Суть в том, - продолжил он свой рассказ после короткой паузы, - что, как назло, ни один из претендентов на престол никак не связан ни с Бурном, ни с Инаго, что вызывает там законные опасения и скрытое недовольство, готовое вот-вот стать открытым. Я поговорил с людьми, пораспрашивал о династиях и родах, о кланах и семьях и напомнил кое-кому, что, на самом деле, мир клином не сошелся на Локлоре. Наследник престола может найтись и за его пределами…

"Ну, ты ведь для этого и поехал в Локлор, не правда ли?"

И в самом деле, дед Герда был младшим из трех сыновей короля Луиса Винтего и переехал в Решт, получив в наследство княжество Беар. Беары и Винтего – родственные семьи и, женившись на Ирине Корса - последней чистокровной представительнице рода Беар, Михаил Винтего стал соправителем Великого дома. Этот титул и носили все его потомки по мужской линии. Соправителем дома Беар являлся и Герт. Но теперь, когда дом Винтего практически уничтожен, Карл д'Грейяр не уступал в правах на корону Локлора ни одному из дюжины возможных претендентов. Он ведь не меньше Винтего, чем они. Однако у него было нечто, чего не было у других соискателей. Его мать, то есть, мать Герта и прабабка Карла, была дочерью герцога де Бурнонвиля, а герцоги, в свою очередь, являлись потомками королевского рода Бурн. Поэтому д'Грейяры и звались с тех пор еще и Бурнанвилями, хотя и не унаследовали герцогскую корону, поскольку Бурнонвили продолжали здравствовать и по ту сторону границы. Нынешний герцог, как, впрочем, и главы многих других знатных родов Бурна, приходился Карлу кузеном, и этого было вполне достаточно. Этих людей следовало лишь немного подтолкнуть. Направить. Позвать. Именно этим и занимался дин Гейстер, путешествуя по королевству Локлор. Он прояснял ситуацию, разговаривал с правильными людьми, и намекал им на главное. Свой человек на троне. Звучит заманчиво, не правда ли?

Разумеется, если королем станет Герт, - а он не стал бы браться за дело, если бы не был уверен в успехе, - многим в Инаго это не понравится. И это еще мягко сказано. Но на всех не угодишь. Поэтому, собственно, и нужна военная сила. Без армии за спиной не преуспеет ни один претендент. Однако у Герта армия есть, как есть и полководцы…

"Маршал де Бройх, Шенк и Питер дин Гейстер, да мало ли кто еще! Есть командиры, и бойцы тоже есть!"

Беар и Ланцан могли выставить немалые армии. Вместе с людьми герцога де Бурнонвиля и ополчением союза городов – это была та реальная сила, с которой придется считаться всем!"

– Что скажете, мастер Хьюго?

– План выполним, - чуть поклонился тихий капитан. – У нас в Локлоре сейчас неплохая сеть…

И он начал рассказывать, как и привык, обстоятельно и последовательно. О том и об этом, о мечтах и о реальности. О фактах и о том, что удивительно похоже на правду, но на самом деле – всего лишь умело поданная ложь. В нужном месте. В подходящее время. Необходимым для успеха предприятия людям.

"Что ж, - думал Герт, слушая Хьюго и рассматривая расстеленную на рабочем столе кару Ойкумены, - может и получиться, если снова не наделаю глупостей!"

Но он знал, не наделает. Не теперь. Не в этой жизни. Не он. Ведь второй шанс дается не зря.

"Сура? – думал он, глядя на карту. - О, нет, милые! Зачем нам это бедное холодное королевство, если у нас есть Локлор? Богатые теплые земли, древние города, шелк и серебро, оружейная сталь и цветное стекло. И, разумеется, выход к океану, а, значит, и приморская торговля вдоль всего континента. А к востоку от королевства Локлор лежит королевство Лоан. В Лоане хлопковые поля и пряности, медь, фарфор и драгоценные камни. А к северу от Лоана находятся Шеан и Кхор, а к западу от Локлора - княжество Гиернь с его золотыми приисками. И если идти вдоль побережья на запад, то через два королевства и одно герцогство можно прийти туда, где смешиваются воды двух океанов: Северного и Южного".

Далеко, долго, но вполне осуществимо, хотя, чтобы ударить по империи Вернов и не обижать княгиню Чару, достаточно просто обойти Чеан с запада. Там высятся горы Водораздела. Высокие хребты, с которых реки текут или на север, или на юг. Говорят, эти горы непроходимы, но Герт знал, как минимум два доступных людям перевала. В двух, а возможно, и в трех местах эти хребты можно пересечь. Разумеется, придется создать полноценный инженерный корпус, но это не вопрос.

"Надо, создадим!"

Проблема в другом, если этого не сделает Герт, рано или поздно через горы Водораздела перейдут Верны. Судьба просто не оставила ему выбора!

"Судьба… Удача… Жребий…"

Кто знает, как сплетаются причины и следствия, случай и закон, чтобы создать событие? Никто, что бы там не утверждали ученые мужи. Но Герт об этом даже не задумывался. Он принимал факты, как они есть, и строил из них новую реальность. В первый раз он проиграл. Он был романтиком тогда. Поэтом. Человеком удачи.

Теперь все по-другому.

– Что ж, господа! – сказал он, выслушав доклад тихого капитана. – Звучит неплохо, а выглядит, надеюсь, и вовсе восхитительно! За работу!

Конец

Июль – Ноябрь 2015 – сентябрь 2021

[1] Речь идет о шпагах, которые суть производные мечей.

[2] Герт – не правящий князь, то есть, не монарх.

[3] Оммаж или гоминиум - в феодальную эпоху одна из церемоний символического характера; присяга, оформлявшая заключение вассального договора в Западной Европе Средних веков.

[4] Обычный волк пробегает по пересеченной местности 60-80 км за ночь. Сильный оборотень гораздо крупнее и выносливее. Кроме того, в отличие от обычного волка оборотень может бежать и днем. Поэтому, предположительно, оборотень пробегает за день около 150-160 километров (то есть, 50 лиг), и бежит по прямой, не боясь переплывать широкие реки и перепрыгивая через маленькие (шириной до 8 метров).