Собачья упряжка неслась по направлению к поселку. Внезапно какая-то невидимая сила резко приподняла нарты с одного бока. Слава, не будучи опытным каюром, не удержался и упал на наст. Приподнятый бок нарт вернулся в прежнее положение, и упряжка продолжила свое движение. Злобный хохот раздался в воздухе и, удаляясь, постепенно затих.
Слава пытался подняться, но его снова и снова бросало вниз. В голове перемешивались обрывки мыслей и образов. Возникшее лицо Тани разогнало весь этот туман. Слава улыбнулся ей и успокоился. Теплая волна, которая направилась от него к девушке, переплелась с такой же, бегущей навстречу.
Таня и Серафима пили чай в гостевой комнате небольшого домика больницы. Здесь не было постоянных врачей – только фельдшер и медсестра Тиныл.
– Твой Слава вовремя приехал на выручку, – сказала Серафима. – Плохо тут было. От людей ему много благодарности.
Она взглянула на юное лицо девушки и продолжила:
– А ты молодец. Это надо же – умудрилась добраться до нашей глуши, чтобы вместе с женихом встретить Новый год!
Таня, сидевшая до того совершенно спокойно, вдруг встревожилась и встала, поставив чашку на стол.
– Что-то случилось со Славой, Серафима! – взволнованно сказала она. – Давай выйдем на улицу.
Они оделись и вышли во двор. По переулку пронеслась собачья упряжка с пустыми нартами.
Таня смотрела ей вслед, не зная, что предпринять. Серафима развернула ее в противоположную сторону.
Перед ними стояло северное сияние. Оно переливалось красками и непрерывно меняло форму. Внутри него возникла картина, показавшая все, что произошло со Славой. А потом оно приняло образ длинного коридора со входом в виде арки.
– Я пойду, – сказала Таня.
– Иди, – тихонько подтолкнула ее Серафима.