Кореллианская трилогия-1: Западня

Глава десятая ЗАНАВЕС ПОДНИМАЕТСЯ

Со звездой э ТД-10036-ЕМ-1271 происходило нечто неладное, нечто такое, что противоречило всему порядку вещей, всем законам небесной механики. Она была во власти каких-то странных сил, казалось, какие-то огромные невидимые руки орудуют в ее недрах, поднимая температуры и давление до уровней, каких звезды подобного рода никогда не испытывали.

Поверхность звезды колебалась все сильнее и сильнее. Мощные сейсмические волны заставляли пульсировать сверхплотное вещество звездного ядра. Наружные слои ее оболочки стали растягиваться под воздействием повышенного внутреннего давления и тепла. Из желтой звезда превратилась в белую, затем приобрела голубоватый оттенок и, запульсировав иссиня-белым цветом, расплескалась яркой вспышкой ультрафиолета…

Случилось невероятное: ТД-10036-ЕМ-1271 взорвалась.

Ударная волна взрыва — неимоверной мощности поток света и тепла — разошлась во всех направлениях. Ее увидели невооруженным глазом жители полудюжины обитаемых систем, после того как годы или десятки лет спустя свет дошел до них.

Однако событие это не осталось незамеченным и в момент взрыва. В силу более чем случайных обстоятельств неподалеку оказался автоматический зонд-дройд. Он тщательно зарегистрировал мельчайшие детали рождения сверхновой, отметив время, место и просканировав расположение соседних звезд с целью определения координат звезды. Затем автомат отключил свои системы наблюдения и включил навигационный компьютер, приготовился к выходу из системы ТД-10036-ЕМ-1271 и совершил скачок в гиперпространство. Покинув нормальное космическое пространство, зонд устремился в черное межзвездье. Он спешил на рандеву.

Рандеву должно было состояться на Кореллии.

Хэн Соло лег спать с легким сердцем. Поправив одеяла на кроватях своих ребятишек, он остался один на один с собственными мыслями. Закрыв глаза, он вспоминал юные годы, проведенные на родине. С любовью и гордостью думал он о своих детях и был счастлив тем, что на борту старого доброго «Сокола» все в порядке, что все живы и здоровы.

Однако стоило ему уснуть, и хорошего настроения как не бывало. Всю ночь его преследовали кошмары, он заново переживал самые жуткие моменты былых своих приключений. Ему являлись чудовища, пытавшиеся сожрать или убить его, снились аварийные посадки, после которых он каким-то чудом оставался жив, ловушки, из которых он неизвестно как умудрялся выбраться. Хэн был не из тех людей, которым часто снятся кошмары, но когда это происходило, они производили на него особенно глубокое и сильное впечатление. А опасности, которым он подвергался наяву, подливали масла в огонь и служили пищей для новых ночных мучений.

Однако подлинные опасности, с которыми он сталкивался в прошлом, были лишь бледной тенью по сравнению с ужасом, сковавшим Хэна Соло в ту ночь. Ему казалось, будто он вновь и вновь оказывается в какой-то жуткой ситуации. Нечто безликое, таинственное, невидимое, смертельно опасное преследует Хэна и его семью, гонится за ними по зловещим, изувеченным зарослям джунглей, наполненных криками охотников и их жертв. Воздух пропитан зловонием падали, разлагающейся на одуряющей, как в турецкой бане, жаре. И все же, в этой жаре, в этом зловонии, слыша дикие крики, Хэн бежит, спасаясь от смертельной опасности, впереди — жена и дети, позади — Чуви. Дети кричат от страха, Лея прорубает просеку своим лучевым мечом.

Хэн понимает, что нельзя тратить силы или время, чтобы выяснить, что за неведомое существо преследует их, но не может справиться с желанием обернуться. Он оглядывается через плечо и, споткнувшись о лиану, падает наземь. Но лицо его обращено вверх, и глазам его предстает…

Глаза спящего открылись, и Хэн понял, что все это был сон, а сам он в постели на своем корабле, рядом с ним Лея, все живы и здоровы. Сев на кровати, он спустил ноги на пол, посидел, не шевелясь, пытаясь прийти в себя. Тело его было липким от холодного пота. Сделав глубокий вдох, он заставил себя расслабиться.

Поднявшись на нога, Хэн двинулся через мрак тесной каюты в душевую. Он включил свет и, сощурясь, набрал пригоршню воды и плеснул себе в лицо. Почему же так напугал его ночной кошмар?

После недолгого размышления он понял, в чем дело. Все дело в его семье. В опасности не он сам, а его близкие. С часу на час он должен доставить жену и детей на Кореллию, где, по данным разведслужбы Новой Республики, сейчас очень небезопасно: на планете пропало без вести несколько опытных агентов. Опасность велика, но не настолько, чтобы не использовать его, Хэна, и его семью в качестве приманки. Они летят на ту самую Кореллиану, где даже в старые добрые времена пираты были неотъемлемой частью повседневной жизни. Какого же лешего он тащит Лею и пацанов в этот гадюшник?

— Не бери в голову, — произнес он, обращаясь к собственному отражению в зеркале. Лея все равно отправилась бы на торговую конференцию. О ее твердом намерении взять с собой семью Хэну давно было известно. Они оба — Лея и Хэн — слишком часто разлучались, чтобы согласиться на очередную разлуку. Даже Чубакка стал бы настаивать на том, чтобы лететь всей семьей. В особенности, если бы понял, что детям угрожает какая-то опасность.

Короче говоря, он вряд ли смог бы каким бы то ни было образом отменить этот полет. Разве что ему удалось бы убедить свое семейство в том, что опасность, которая им угрожает, гораздо серьезнее, чем кажется на первый взгляд.

И все же. И все же. Эта дамочка из разведслужбы знала больше, чем рассказала. Может, и наоборот, рассказала больше, чем знала. Что-то тут неладно. Хэн был в этом уверен.

Взглянув на часы, Хэн вздохнул. Все равно через час ему надо было вставать. Ложиться снова в постель нет смысла. Лучше пойти заняться подготовкой ко входу в Кореллианскую Систему. Осталось-то всего-ничего — несколько часов.

Вернувшись в каюту, Хэн стал потихоньку одеваться. Пробормотав что-то во сне, Лея перевернулась на другой бок, но не проснулась. Это хорошо. Отступив в коридор, Люк направился в навигационную кабину, расположенную в носовой части космоплана.

Увидев Чубакку, который сидел в кресле второго пилота и проверял работу систем, Хэн не слишком удивился.

— Привет, Чуви, — хлопнул по плечу старого друга Хэн Соло. — Что, тоже не спится?

Ответив негромким рыком, Чуви продолжил заниматься своим делом. Хэн расположился в кресле пилота. Включив ряд систем управления и взглянув на показания приборов, он отстранился от пульта управления, откинулся на спинку кресла и, закинув ногу на ногу, погрузился в мысли.

Его сведения о политической обстановке на Кореллии устарели, самое малое, на двадцать лет. Однако, опираясь на них, можно сделать кое-какие выводы. Кто же там мутит воду? Люди? Дроллы? Селониане? Конечно, то, что там происходит, нельзя вот так просто разложить по полочкам. Все три расы имеют собственные партии, и все три обитают на каждой из пяти планет Системы, в результате чего могут возникать всевозможные объединения союзников и противников в каждой из группировок. Но кто может сказать, сколько группировок распалось или образовалось вновь за этот период?

Правда, над этим не стоит особенно ломать голову. Он, Хэн, знает главное. Дроллы слишком осторожны, слишком разумны, чтобы затевать смуту, в которой им не стать победителями. Селонианам в голову не придет преследовать агентуру разведслужбы Новой Республики. Кроме того, агенты разведки никогда не вмешивались в дела тех групп населения, которые угнетались во время существования Империи. И в первую очередь они бы не стали совать свой нос в дела дроллов и селониан. Даже если бы они попытались, то вряд ли смогли бы привлечь к сотрудничеству кого-то из аборигенов. Не секрет, что количество дроллов или селониан за пределами Кореллианской Системы можно сосчитать по пальцам. Даже если допустить, что разведслужбе Новой Республики удалось бы склонить на свою сторону кого-то из них, вряд ли завербованный стал бы заниматься шпионажем во вред своим сородичам.

Дроллов и селониан следует исключить: агентура Новой Республики не стала бы связываться с ними, а если бы и стала, то это был бы мартышкин труд. Выходит, они связались с людьми. Если у представителей рас, отличных от человеческой, не было особых причин учинять беспорядки, то у тех людей подобных причин могло оказаться множество.

Начнем с того, что политика Империи была ориентирована на защиту интересов человеческой расы. Представители других видов считались гражданами второго сорта. Это в лучшем случае. Хэн бросил взгляд на Чубакку, который продолжал заниматься своим делом. Некоторые виды существ, например вуки, становились рабами. Лишь немногие представители рас, отличных от человеческой, могли сокрушаться по поводу падения Империи, зато для большинства людей Имперская эра была наилучшим периодом в истории. Нет никакого сомнения, в Кореллианском Секторе множество людей сожалеют о гибели Империи и не имеют особых причин пылать любовью к Новой Республике.

И если разведслужбе Новой Республики пришлось заняться делами Кореллианы, то это значит, что оппозиция состоит из представителей человеческой расы. Разведка имела много агентов из числа людей. Это позволяло ей внедриться в ряды оппозиции. И наоборот, оппозиции внедряться в ряды агентуры Новой Республики.

Хэн выпрямил спину. Минутку, минутку. Так вот что его беспокоило. Календа сообщила ему, что оппозиции удалось захватить по меньшей мере шестерых агентов разведки Новой Республики. Ни один из них не оказался на высоте. Но вполне возможно, что у оппозиции имелись свои осведомители в среде сотрудников разведки Новой Республики.

Почти не остается сомнений в том, что в разведке вовсю орудует вражеская агентура. Хэн проверил свои приборы. До выхода из гиперпространства остается полтора часа. Что же, надо с толком использовать оставшееся время.

— Чуви, — проговорил он. — Меня беспокоит вот эта штуковина.

В ответ Чуви издал замысловатый звуковой сигнал и оскалил клыки.

— Знаю, — отозвался Хэн. — Я думал о том, что сообщила мне Календа. Вполне возможно, что на Кореллиане нас будут встречать не с оркестром, играющим туш, а с чем-нибудь похлеще.

Чуви вопросительно загудел и показал в сторону навигационного компьютера.

— Нет, мы только испортим все дело, — возразил Хэн Соло. — Они там боятся пиратов и прочего сброда и настаивают, чтобы корабли, прилетающие из гиперпространства, садились метр в метр и минута в минуту. Если мы изменим посадочные координаты, они сначала собьют нас, а потом начнут задавать вопросы. Мы должны появиться в точно назначенный срок и в четко обозначенном месте, но при этом быть готовыми к любым сюрпризам. Проверь все механизмы и особенно тщательно — огневые средства и системы защиты. Если обнаружишь ка-кой-то пустяковый сбой во второстепенной системе, наплюй и забудь. Главное, чтобы мы могли дать им прикурить в случае необходимости. А канализация — хрен с ней. Пушки и экраны, усек? Я скоро приду, чтобы помочь тебе, но сначала схожу в кормовой отсек и подниму своих.

Чуви сокрушенно покачал головой и, открыв рот, издал гортанный звук.

— Да ладно, Чуви, расслабься. Я только переговорю с Леей. Показывать свою нервозность и пугать ребятишек не собираюсь. Понятно?

Чубакка негромко загудел, явно убежденный заверениями Хэна.

Выбравшись из приземистого кресла, Хэн пошел в кормовую часть космоплана. Оказалось, что дети уже на ногах и, конечно же, подняли с постели и мать. Все суетились в кают-компании, дружно готовя завтрак.

— Ну, что, молодежь, как спалось? — спросил Хэн Соло.

— Привет, папа! Отлично, — отозвался Джесин, распечатывая пакет с овсяными хлопьями. — Мы сегодня уже прилетим на Кореллиану?

— Обязательно, — ответил Соло, изо всех сил стараясь придать своей улыбке жизнерадостное выражение. — Но сначала мы должны сбросить световую скорость. Это произойдет примерно через полтора часа.

— Вот здорово! — воскликнул Джесин. — Наверно, это жутко интересно. Можно, мы будем сидеть в рубке? Так посмотреть охота!

— На этот раз нельзя, малыш, — возразил Хэн. Не хватает, чтобы в случае непредвиденных обстоятельств за спиной у него стояли до смерти перепуганные ребятишки. — Как-нибудь в другой раз. А сейчас я хочу, чтобы вы собрали все свои вещи, выполнили все, что скажет мама, и пристегнулись ремнями: выход из гиперпространства штука серьезная. Иначе корабль ложится на обратный курс — домой. Усекли?

— Да, папа, — одновременно ответили близнецы. Анакин, широко раскрыв глаза, важно кивнул головой.

— Вот и ладненько. Хочу забрать у вас маму на секундочку, а потом пойду к себе в рубку. Увидимся только тогда, когда окажемся в пространстве Кореллианской Системы. Так что ведите себя прилично. Договорились?

Услышав в ответ нестройное «угу», Хэн кивнул головой. Выйдя с женой в коридор, он закрыл за собой дверь в кают-компанию.

— Что случилось, Хэн? — спросила Лея, не дав мужу и рта открыть.

— Почему ты думаешь, что что-то случилось? — в свою очередь спросил Хэн, несколько озадаченный резкостью ее тона.

— Что тебя тревожит с самой минуты отлета с Корусканта?

Не найдясь, что ответить, Хэн изобразил улыбку и принялся изо всех сил отнекиваться. Но потом замолчал, и улыбка сползла с его лица. Ведь Лея его жена. Мать его детей. Более того. Она — Лея Органа Соло, глава правительства Новой Республики, герой войны, наделена Силой Джедая и способна быть беспощадной, как убийца из племени ногри. Нечего и надеяться на то, что ему удастся ее одурачить.

Да и ни к чему это. Его долг — вести честную игру; притворяться, что дела идут блестяще, — дело безнадежное. Лея сама прекрасно понимает — происходит что-то не то.

— Не знаю, в чем дело, — признался Хэн, — но что-то тут неладно. Я не хотел тебя волновать, потому что сам не знал причин своего беспокойства. Несколько дней назад со мной беседовала сотрудница разведслужбы и заявила, что у них потеряна связь с агентурой на Кореллиане. Это единственная информация, которую я получил от нее. Думаю, что и она сама мало что знает.

— Зачем же она обращалась к тебе? — спросила Лея.

— Их контора хочет, чтобы я привлек к себе внимание на Кореллиане, вызвал подозрения. Любым способом отвел удар от их людей.

— Не понимаю, зачем ей было просить тебя об этом, — пожала плечами Лея. — Не помню случая, чтобы ты не привлекал к себе чьего-то внимания и не вел себя подозрительно.

— Знаю, — улыбнулся Хэн, внутренне соглашаясь с женой. — Ни одному оппозиционеру на Кореллиане не придет в голову, что я всего-навсего турист. Недруги непременно будут следить га каждым моим шагом.

— Так какой же смысл, зная твою натуру, требовать от тебя, чтобы ты нарочно привлекал к себе внимание оппозиции?

— Я и сам ломал над этим голову, — признался Хэн. — Мне кажется, это было просто предупреждение. Вспоминая наш разговор, не могу отделаться от ощущения, что эта разведчица не считала себя вправе рассказать мне все, что ей известно.

— О чем же она хотела предупредить тебя?

— О тем, что мы можем попасть в какую-нибудь передрягу. Не знаю. Я несколько раз за последнее время намеревался отменить этот полет. Однако, если у разведслужбы нашей Республики сложилось мнение, что семье главы государства не следует отправляться в путешествие, она бы так нам и заявила. По-моему, эта сотрудница просто предупреждала меня о необходимости соблюдать осторожность. Не думаю, что это означало, что нам угрожает опасность.

Лея вздохнула и оперлась о переборку.

— И это все? Только это тебя и тревожит?

— Не совсем. Через пять минут после ее ухода Чуви заметил дройда-шпиона, который отирался около нашего корабля и явно что-то вынюхивал. Мы попытались захватить его, но этот дройд, вместо того чтобы самоуничтожиться, открыл ответый огонь. Чуви прикончил его, чтобы тот не прикончил меня. Не думаю, чтобы он успел передать какую-то информацию. Да и разговор наш ни для кого не представлял особого интереса.

— Когда вы пришли с ним домой в тот вечер, мне почудился запах гари, — подняла бровь Лея.

— Не понимаю, зачем мне вздумалось морочить тебе голову, — заметил Хэн Соло.

— Ну, так не морочь. Что еще? Подвергнуться нападению со стороны дройда — вещь сама по себе неприятная, но нет ли у тебя другой причины для беспокойства?

— Причина одна — Кореллиана, — ответил Хэн. — Как-то мне совершенно не хочется лететь в этот гадюшник.

— Вот потому-то я и решила отправиться на Кореллию, — сказала его супруга.

До сих пор Лее удавалось отбиваться от многих приглашений. То от нее требовали присутствовать на коронации на одной планете, то приглашали выступить на церемонии открытия университета на другой; то надо было уладить какие-то дипломатические дрязги, то погасить склоку между политиками. Но Лея была достаточно сильна и собранна для того, чтобы выполнять свои обязанности главы государства, не отвлекаясь на каждое разрезание ленточки и каждый юридический спор.

Тот факт, что Лея согласилась отправиться на Кореллиану, свидетельствовал о том, насколько важное значение придает она этой планете, и о том, как сложна сложившаяся на ней ситуация. Однако, если удастся вернуть Кореллию в орбиту нормальных торговых и иных отношений с остальными планетами Секторов Ядра, это будет неслыханным успехом. Разом будет решена половина дипломатических проблем Новой Республики. Само присутствие главы Новой Республики послужит доказательством значения, которое придает руководство Республики возможности разрядить напряженность, возникшую на Кореллиане.

Но одновременно поездка Леи Органы Соло привлекла к себе внимание самых разных кругов. И без того высокие ставки поднялись еще выше. А опасности, связанные с поездкой, слишком гипотетичны, слишком неопределенны, чтобы помешать планам Новой Республики. Как знать, не существуют ли опасности лишь в богатом воображении второстепенной сотрудницы разведслужбы?

— Но мы все равно летим на Кореллиану? — спросил Хэн.

— Правда, не следует рассчитывать на то, что мы будем в восторге от этой поездки, — заметила Лея. — Но как бы то ни было, тебе пора идти в рубку и готовиться к этой встрече. Правда?

— Правда, — вздохнул Хэн и, поцеловав жену, отправился к себе, чтобы занять место за пультом управления. Рассказав жене все, что тревожило, его, Хэн почувствовал облегчение. Опасность — если только она существует — не уменьшилась, но он, по крайней мере, поделился своими сомнениями с женой. Он не любил что-то скрывать от нее.

А впрочем, хватит толочь воду в ступе. Хватит заниматься самоанализом. Неужели больше нет других забот? Хэн нажал на кнопку, дверь скользнула вбок, и Хэн тяжело опустился в кресло.

Пора браться за работу.

Хэн еще раз взглянул на часы навигационного компьютера, ведущие обратный счет времени. Совсем уже скоро. До выхода из гиперпространства всего несколько минут. Чуви успел проверить дважды все основные системы и в особенности системы защиты и стрелковые орудия. Осталось лишь войти в космический док и пройти досмотр. Они готовы к встрече.

Наверное, готовы к встрече и их друзья на Кореллиане. Нет ни малейшего сомнения в том, что им известны координаты пункта приземления, как и показания бортового компьютера «Сокола». Возможно, даже лучше, чем ему самому, если вспомнить более чем неприятную историю, в которую попала Республиканская служба безопасности. Если их ждет сюрприз, а говоря точнее, если кто-то заинтересован в ликвидации главы государства, то этот кто-то непременно предпримет необходимые шаги сразу после выхода космоплана из гиперпространства.

Так стоит ли рисковать? Стоит ли давать врагу такой шанс? Зачем руководствоваться предписаниями диспетчерской службы Кореллианы, если она, не дай бог, готовит им западню? Хэн принял решение.

— Чуви, забудь все, что я тебе говорил. Плевать нам на их диспетчерскую службу. Из гиперпространства выходим на двадцать секунд раньше назначенного срока.

В ответ, как и следовало ожидать, Чуви возмущенно заревел.

— Как далеко мы окажемся от зоны прибытия, меня не колышет. Можем свалить вину на бортовой компьютер, пусть правительство Новой Республики платит штраф за нарушение расписания. Я не в восторге от своего решения, но лучше сбиться с курса, чем войти в нормальное пространство и оказаться на прицеле у какого-нибудь корсара.

Чубакка кивнул в знак согласия и негромко прорычал что-то вопросительное.

— Да, я тоже думал о том, чтобы подзадержаться в гиперпространстве дольше и устроить небольшой недолет, — ответил Хэн. — Но, по-моему, разумнее будет перелететь, чем не долететь. Кроме того, чем раньше мы окажемся в пределах Системы, чем раньше мы отчитаемся и доложим свои координаты, тем раньше сумеем позвать на помощь, если она понадобится.

Немного поразмыслив, Чубакка кивнул головой.

— Ну, вот и превосходно, — отозвался Хэн. Подавшись вперед, он включил трансляцию. — У вас там все в порядке? — спросил он.

Послышался нестройный хор голосов, говоривших «да». К нему присоединился и голос Леи:

— У нас все хорошо, Хэн. Что, пора?

— Почти, — ответил пилот. — На всякий пожарный случай хочу выйти в нормальное пространство на двадцать секунд раньше намеченного срока.

Хэн говорил равнодушным тоном, не желая волновать детей. Пусть они решат, что вопрос этот технического свойства и не представляет собой кардинального изменения в их планах.

— Неплохое решение, — таким же спокойным голосом отозвалась Лея. — Я сама хотела его предложить.

— Рад это слышать, — признался пилот. — Встретимся с той стороны. — Хэн выключил трансляцию и еще раз проверил положение переключателей. Если начнется заваруха, нельзя, чтобы дети слышали, что творится в рубке.

Вытянув правую руку, Хэн размял пальцы, затем взялся за рычаги управления гиперскоростью. Левой рукой выключил автопилот, связанный с бортовым компьютером, оставив работать дисплей обратного счета времени.

— Внимание, Чуви, выхожу из режима гиперскорости с опережением на двадцать секунд. Будь на подхвате. — Числа на дисплее уменьшались, со щелканьем таяли секунды.

Продолжая следить за обратным счетом времени, в тот самый момент, как дисплей достиг отметки двадцати секунд, Хэн передвинул вперед рычаги управления гиперскоростью. В иллюминаторе возникло усыпанное звездами небо. Световые линии стянулись в точки. Это были звезды Кореллианы. Звезды, знакомые с детства.

На мгновение, всего лишь на мгновение Хэн позволил себе насладиться этим зрелищем. Отыскал два созвездия, которые наблюдал, будучи подростком. В его памяти ожили воспоминания юности. Вспомнились теплые летние ночи, когда он глядел в небо, испещренное звездами, которые манили его, звали к себе…

Рычание Чубакки вернуло его к действительности. Он заморгал, но оказалось, что руки его машинально легли на нужные рычаги. Пора включать обычные двигатели.

Однако, прежде чем он успел что-то предпринять, вспыхнул дисплей системы связи.

— Неопознанное судно, вы находитесь в запретной зоне. Говорит диспетчерская служба Кореллианы. Немедленно назовитесь, — послышался довольно грубый голос.

В ответ Хэн выдал заранее заготовленную невинную ложь:

— Говорит «Сокол». Нами допущена незначительная ошибка в навигационных расчетах. Готовимся исправить ее и войти в ваше пространство в указанных координатах.

Возникла непродолжительная пауза, после которой они получили ответ:

— Вас понял. Продолжайте двигаться со стандартной скоростью в точку с согласованными координатами встречи и ждите дальнейших инструкций.

Координаты встречи? Но их никто не должен был встречать. Неужели кто-то на Кореллиане приготовил им сюрприз?

— Выполняем ваши инструкции, — проговорил Хэн, взглянув на Чубакку.

По выражению его лица он понял, что вуки тоже заметил допущенную кореллианцами ошибку.

— Похоже на то, что они сболтнули лишнее, — сказал Хэн. Он взял курс на Кореллиану, представлявшую собой сверкающий бело-голубой мраморный шарик, повисший в небе, определил расстояние до места рандеву и включил обычные, субсветовые двигатели. — Поехали, Чуви. Место встречи прямо по курсу. Посмотрим, как нас встретят.

Чуви уже включил радар дальнего действия. Его луч уже вращался на круговом дисплее. Определить то, что они искали, оказалось делом нетрудным. Вот оно. Вокруг центра согласованных координат входа «Сокола» в систему Кореллианы. Не меньше шести целей, образующих вершины правильного октаэдра. Если бы «Сокол» вошел в эту точку, то оказался бы в их окружении.

— Ничего себе рандеву, — негромко присвистнул Хэн. — Какие-то небольшие военные суда. Различить их трудно, а если бы мы не были оснащены специальными сенсорами, то ни за что бы их не заметили. Но что же это — почетный эскорт, встречающий главу государства, или кому-то в голову пришла блестящая идея — арестовать Лею?

Чуви издал насмешливый звук с вопросительным оттенком.

— Пожалуй, ты прав. Вполне вероятно, что арестовать хотят меня, — отозвался Хэн. — Но все ордеры на мой арест давно просрочены и утратили силу. Поверь, я это уточнил. Правда, это не имеет никакого значения. Удрать от шести конвоиров все равно не получится. Наверняка они держат наготове и другие патрульные суда, чтобы отрезать нам путь к бегству.

Чуви издал глухой стон, означавший знак согласия.

— Ничего не попишешь. У наших стражей имеются современные сенсоры, к тому же они получают информацию от диспетчерской службы. Однако, бьюсь об заклад, они уверены, что у нас допотопная система обнаружения, которая зарегистрирована в судовых документах. Поскольку им невдомек, что и мы не лыком шиты, они будут думать, что мы не можем наблюдать за ними с такого большого расстояния. Так что же они предпримут, видя нас и думая, что мы их не видим?

Понаблюдав за экраном Хэн получил ответ на свой вопрос.

— Они движутся, — заметил пилот, обращаясь к Чуви, хотя тот и сам следил за экраном дисплея. — Движутся прямо к нам. Но что они хотят этим сказать? И почетный эскорт и бандиты совершили бы один и тот же маневр.

Чуви протестующе буркнул.

— Да, ты прав, — согласился Хэн. — Чересчур уж быстро они сорвались с места. За считанные секунды они просто не успели бы рассчитать маневр синхронно. А они это только что сделали. — Немного поразмыслив, он продолжил: — Маневр был заранее запрограммирован. Они действуют по программе. Правда, мы в миллионе километров от той точки, где должны были находиться в это время. Чуви, выруби главные двигатели и включи кормовые детекторы, да поживей!

У большинства космических судов на корме имеется слепое место. Тяговой импульс, вырабатываемый субсветовыми двигателями, поглощает все частоты, необходимые для обнаружения и визуального наблюдения. На «Соколе» слепое пятно было гораздо меньших размеров, чем на большинстве других космических кораблей, но все-таки оно было. Однако, выключив субсветовые двигатели, экипаж мог использовать кормовые устройства обнаружения.

Как и большинству пилотов, маневр этот Хэну был не по душе: может случиться так, что именно в самый неподходящий момент корабль окажется обездвиженным. В обычных условиях, для того чтобы заработал носовой детектор, Хэну стоило просто развернуть корабль. Однако перед лицом угрозы со стороны шести вооруженных и готовых в любую минуту открыть огонь судов совершать такие резкие кульбиты было неразумно.

Издав негромкий стон, субсветовые двигатели умолкли. Вслед за привычным звуком послышался непривычный глухой стук. Чуви и Хэн переглянулись, но затем Хэн пожал плечами.

— Эта старая развалина то и дело издает какие-то новые звуки, — заметил он деланно-жизнерадостным тоном. — Наверное, ничего особенного не произошло.

Чуви хотел было что-то ответить, но тут заработал кормовой детектор, и вопрос о субсветовых двигателях перестал быть главным. Внезапно словно ниоткуда возникла веселая компания, и компания эта неслась с огромной скоростью прямо на «Сокола».

Налетчиков было трое. Они пронеслись так близко от корабля, что Хэн сумел разглядеть их.

— Три «Страшилы», — прокричал он. — Прямо по корме! До чего же я не перевариваю этих «Страшил».

И у Хэна были основания не переваривать их. «Страшилы» представляли собой изделия, сходившие со стапелей второсортных кораблестроительных верфей Кореллианы. Это были гибриды, склепанные из разнокалиберных обломков подбитых судов. При виде двух из них у Хэна не повернулся язык назвать этих ублюдков «истребителями» или «кораблями». Некогда это были «крестокрылы», но теперь крылья у них были отрезаны и вместо них приварены боковые щиты, снятые с пары допотопных истребителей.

Третий «Страшила» был еще хлеще. Кабина пилота была снята с легкого серийного грузового корабля — одного типа с «Соколом», и привинчена к фюзеляжу сильно поврежденного биплана, под брюхом которого была укреплена турбо-лазерная пушка. Судя по внешнему виду, лазерная установка предназначалась для какого-то сухопутного транспорта. При таком расположении пушки наводчику было бы трудно попасть точно в цель, правда, при таком калибре орудийной установке особенной точности и не требуется: все равно не промахнешься.

Когда имеешь дело со «Страшилами», проблема в том, что никогда не знаешь их тактико-технических данных. Истребители-крестокрылы могут вовсе не иметь экранов, а могут иметь экраны удвоенной мощности. Или же один корабль может иметь вооружение, совершенно отличное от вооружения другого аппарата. Ни один из трех «Страшил» не был предназначен для работы в космосе. Обычно их пилоты или болваны, или самоубийцы. А иногда и те и другие одновременно. Во всяком случае, от пилотов этих развалюх не требовалось особенно высокой квалификации. Но в ближнем бою никудышный и отчаянный пилот, управляющий ненадежным кораблем, может оказаться гораздо опаснее первоклассного пилота, который бережет свою шкуру и знает возможности корабля, которым управляет. Однако хуже всего того, что на «Страшилах» летали подонки, отребье летного состава Кореллианы. В их числе были «джентльмены удачи», наемники, готовые в самый разгар сражения переметнуться на сторону противника, если тот заплатит больше, неудачники, которым нечего терять. И еще — личности, не желавшие быть опознанными.

Все эти мысли промелькнули в сознании Хэна в долю секунды. Он повернулся к Чуви, намереваясь приказать ему поднять главные экраны и включить носовые лазеры, но Чуви уже хлопотал с ними, не дождавшись распоряжений пилота. Тогда Хэн перешел к следующему вопросу, стоявшему на повестке дня.

— Чуви, давай сюда, рулить будешь. Я пойду к нашей четырехствольной подружке.

Чуви отчаянно закивал и замахал руками, призывая Хэна поторопиться. Хэн нажал на защелку и уже через мгновение очутился по другую сторону люка, успевшего открыться лишь наполовину. Вскарабкавшись в башню, он сел за пульт управления, натянул на голову шлемофон и подал питание на башню.

— Чуви! — закричал Хэн. — Я взял их на мушку. Расстояние еще слишком велико, но я не хочу упускать их из виду.

На борту корабля дети, и уж лучше удрать, смазав пятки, чем лезть в драку с бандой «Страшил», а может, и с почетным эскортом, если окажется, что никакого почета они и не намерены оказывать.

— Врубай субсветовые, смываемся, — продолжал пилот.

Развернув орудийную башню, он поймал в перекрестье прицела первый истребитель и уже совсем было открыл огонь, но в это мгновение «Сокол» круто повернул: Чуви направил корабль так, чтобы пройти между незнакомцами. Это хорошо. Лучше убраться восвояси, чем ввязываться в драку. Пусть только двигатели наберут обороты, и давай бог ноги.

Но увеличения скорости не произошло. Хэн, умудренный горьким опытом, сразу понял, что все плохо. Тот глухой удар, который они услышали после того, как Чуви выключил субсветовые двигатели, прозвучал неспроста. Он увидел, как вуки бежит к панелям доступа субсветовых двигателей.

Хэн мысленно произнес неумелую и, в общем, никому, кроме себя, не адресованную молитву. Только бы с двигателями не стряслось ничего особенного. Затем, забыв о двигателях, сосредоточил свое внимание на приближающихся «Страшилах». Бросил взгляд на тактический дисплей. Через две с половиной секунды они будут в зоне поражения. Тактический дисплей обычно подразумевает работу в режиме автоматического ведения боевых действий, но Хэн переключил установку на ручное управление. Не хотелось доверять компьютеру, драться надо самому. Сначала взять в оборот это дугокрылое металлическое ассорти с огромной лазерной пушкой под брюхом. Эта пакость опаснее всех остальных. И еще неизвестно, сложно ли наводить такую пушку. Цель уже на мушке. Только бы Чуви поставил защитные экраны на максимум.

Дугокрыл приближался. Хэн помедлил долю секунды, чтобы противник оказался в зоне огня, затем нажал на гашетку — пусть получит сполна. Очередь разрядов угодила прямо в середину фюзеляжа. Хэн заметил это, когда вражеский корабль пронесся мимо. Затем он развернул свою счетверенную установку и влупил очередь в субсветовые двигатели. Один из двигателей с левой стороны ярко вспыхнул, затем погас. Нормально! Попадание не смертельное, но шкуру этому козлу попортило. Хэн снова развернул башенную установку с намерением открыть огонь по крестокрылам, но внезапно понял, что они летят не на него, а мимо. Как и подбитый им биплан.

Тут его осенило. Ни один из «атакующих» не атаковал его. Все они пролетели далеко в стороне от него.

— Ну и дела! — воскликнул Хэн.

Что бы с ними было, если б он открыл огонь по тяжеловооруженным судам, которые не имели по отношению к нему никаких враждебных намерений и совершенно случайно оказались в том же районе, что и его собственный корабль? Когда Хэн служил младшим офицером в Императорском флоте Кореллианркого Сектора, в их среде бытовала поговорка: "Никогда не зли «Страшилу». Насколько помнится, поговорка себя вполне оправдывала.

Внезапно Хэн почувствовал резкий рывок: субсветовые двигатели заработали, но затем также быстро выключились. Очевидно, Чуви удалось произвести нужный ремонт: не зря он копался в кормовом отсеке корабля. Потом он вырубил их, чтобы вновь запустить из рубки. Прикинув, сколько времени обычно требуется Чуви на подобную операцию, сделав скидку на долгое отсутствие практики, Хэн посмотрел в проход. Так оно и есть, мчится наш Чуви на всех парах в кабину пилота.

У Хэна мелькнула мысль: надо было посадить Лею за пульт управления счетверенной установкой. Тогда сам он мог бы остаться в рубке, пока вуки бегает взад-вперед, ремонтируя механизмы. Но хорошая мысля приходит опосля. И потом, должен же кто-то присматривать за ребятней. Бедняги, должно быть, здорово перепугались. Так что надо сидеть тут в башне и не рыпаться.

Послышавшийся в шлемофоне звук, похожий не то на стон, не то на рычание, свидетельствовал о том, что Чубакка вновь занял свое место за пультом управления кораблем. Снова резкий рывок: вуки врубил двигатели на полную мощность. Хэн изо всех сил старался не выпускать из поля зрения «Страшил», мчавшихся прямо к кораблям «почетного эскорта». «Сокол» двигался под прямым углом к линии, соединявшей «Страшил» с «почетным эскортом». Но происходило что-то непонятное. Совершенно непонятное. Ни «Страшилы», ни «почетный эскорт» не обращали на «Сокола» никакого внимания.

— Чуви! — закричал Хэн. — Стоп машина! Вырубай двигатели, развернись на сто восемьдесят градусов, включи обратную тягу и удерживай корабль на месте. — Естественным результатом такого приказа был возмущенный рык Чубакки, но Хэн прикрикнул на него: — Делай, что тебе говорят! Тут что-то неладно. Тот урод мог превратить нас в пыль с первого же залпа, но он даже не попытался сделать этого.

Чубакка снова загудел, на этот раз не так громко.

— Если б это были пираты, они не стали бы нас уничтожать, а только вывели бы из строя двигатели. Но они не сделали и этого. А ведь имели на это полное право. Горячую клизму в задницу, когда мы выходили из гиперпространства, и нам бы кранты.

Из кают-компании донесся взволнованный голос Леи:

— Хэн, это я, Лея. Подключилась к твоему шлемофону. Дети нас не слышат. Скажи мне, что происходит?

— Потом, Лея, потом. Не стони под руку.

Нашарив нужный тумблер, Хэн отключил кают-компанию. Не очень вежливо по отношению к жене, но стоит отвлечься и пиши пропало. Он извинится потом, если только все останутся живы.

— Чуви, — обратился он ко второму пилоту. — Сейчас же останавливай двигатели. Меняй курс на обратный и так оставайся. Затем сбрось высоту, чтобы мы смогли рассмотреть, что же тут все-таки происходит.

Корабль снова качнуло: Чуви наконец-то выполнил приказ командира корабля, и «Сокол» лег на новый курс. Хэн убедился, что тактический дисплей ведет запись, затем увеличил масштаб картинки, чтобы как следует разглядеть «Страшил».

Теперь они находились поверх «почетного эскорта», но, вместо того чтобы его атаковать, совершили разворот и…

— Чуви! Дай максимум экранов на нос и по правому борту! Живо!

В это мгновение «Страшилы» открыли огонь по «Соколу», находясь под невыгодным для себя углом и с расстояния, которое в двадцать раз превышало то, на которое они приблизились к кораблю в первый раз. Вдобавок ко всему элемент внезапности был ими утерян, рядом — корабли «почетного эскорта» (если только это вообще «почетный эскорт»), готовые атаковать нас самих. Но почему? В чем же дело? Залп, выпущенный из лазерной гаубицы дугокрыла, едва не поразил «Сокола», задев защитные экраны. Еще бы немного, и «Соколу» хана. И все же тут что-то не так.

В наушниках Хэна послышался рык Чуви, но Хэн оборвал его:

— Никакого маневрирования! Они мажут, бьют куда угодно, только не в цель. Даже «Страшилы» не могли промазать с такого расстояния, если бы захотели попасть в нас. Если будешь дергаться, угодим под залп, который должен был пройти мимо. Удерживай позицию. Я еще не вполне уверен, но мне кажется, я понял, что происходит.

Хэн увидел, как корабли «почетного эскорта» принялись расстреливать трех «Страшил», которые очень вяло реагировали на опасность. Дугокрыл вообще никак не ответил на нападение, продолжая вести неточный огонь по «Соколу». Крестокрылы стали отвечать на залпы «эскорта», однако не добились никакого результата. Опытным глазом Хзн заметил: или же крестокрылы слишком слабо вооружены, или же патрульные корабли оснащены невероятно мощной защитой — необычной для кораблей таких размеров. Но если у них такая защита, то они могут иметь и вооружение любого калибра. Однако для того, чтобы подбить один из крестокрылов, головному патрульному кораблю потребовалось сделать пять или шесть залпов. Двигатели крестокрыла потухли, орудия умолкли, и судно, превратившееся в груду металлолома, стало уносить в глубины космоса. Три из патрульных кораблей совершили излишне сложный синхронный маневр и, нырнув под уцелевший крестокрыл, принялись поливать его огнем. Крестокрыл совершил поворот, сделал несколько выстрелов по ведущему патрульному кораблю, но тут у него отлетело крыло.

Оставшись без прикрытия истребителей, дугокрыл прекратил свою безрезультатную атаку на «Сокола» и довольно неуклюже развернулся. Затем направил свою пушку на патрульный корабль, летевший прямо, не маневрируя, и сразил его первым же залпом. Остальные пять ПК окружили биплан со всех сторон и начали его обстреливать. Получив несколько прямых попаданий, вызвавших взрыв в центральной части корпуса, дугокрыл вошел в крутое пике. ПК продолжали лупить по нему, как по стоячему. Еще один взрыв, на этот раз в кормовом отсеке, и злополучный биплан вошел в штопор. Раздалась целая серия взрывов, разорвавших фюзеляж и слившихся в один горящий факел, который осветил все небо и ослепил Хэна на несколько мгновений. «Страшила», этот кое-как и кое из чего слепленный аппарат, перестал существовать.

Хэн стал наблюдать за тем, как уцелевшие ПК весьма живописно и синхронно совершают некий пируэт — салют самим себе в честь одержания блестящей победы.

— Великолепно, — заметил Хэн. — Глаз не оторвешь. Так и хочется верить в правдоподобность представления. Любопытно, хватит ли у них духу довести его до конца?

— «Сокол», на связи капитан Талпрон, командир второй эскадрильи Сил космической обороны Кореллианы. С вами все в порядке?

— Ну, конечно же, — ответил Хэн, придав голосу благодарственный оттенок. — Мы в полном порядке, спасибо. Спасибо за выручку.

— Не стоит благодарности, «Сокол». — Было заранее оговорено, что все космические суда Кореллии будут называть в эфире имя корабля, не упоминая имен людей, находящихся на борту, чтобы хоть как-то способствовать безопасности полета главы государства, совершающего частный визит. Было совершенно очевидно, что Талпрон намерен соблюдать договоренность, хоть всем давно ясно, как апельсин, что все эти старания соблюсти секретность не стоят и ломаного гроша.

Что же, если Талпрон желает делать вид, будто все идет отлично, то и он, Хэн Соло, будет ему подыгрывать. На это у него есть все причины.

— А что это были за суда? — этаким свойским тоном спросил Хэн кореллианца, делая вид, будто ничего не понимает.

— Звено неопознанных судов, — ответствовал Талпрон. — Возможно, принадлежат к какой-то из пиратских групп, вышедших на большую дорогу. Может оказаться, что они прилетели с одной из Систем-Останцев.

— Тогда произвести расследование будет непросто, — сочувственно проговорил Хэн.

— Попали в самую точку, «Сокол», — произнес Талпрон голосом Атланта, удерживающего на своих плечах весь земной шар. — Уж что правда, то правда.

— Даже если вам не удастся выяснить, что это за суда, мы все равно не находим слов, чтобы высказать вам свою благодарность за оказанное содействие, — продолжал Хэн. — Очень жаль, что вы потеряли один из своих кораблей. Позвольте выразить наше сочувствие вам и семьям экипажа погибшего корабля.

— Что? — спросил Талпрон. — Ах да. Конечно. Непременно передадим ваше соболезнование.

— Когда рак на горе свистнет, — сказал Хэн в сторону. Но уже громче проговорил: — Капитан Талпрон, еще раз спасибо за выручку. Но мне нужно заняться кораблем, проверить кое-какие системы. Так что прошу извинить меня.

— Все в порядке, не беспокойтесь, сударь. Будем в эфире и подождем, пока вы разберетесь со своими делами. Сообщите, когда будете готовы продолжить полет к Кореллиане.

— Непременно сообщим, командир. Конец связи.

Хэн выключил радиостанцию, снял с головы шлемофон, расстегнул привязные ремни. Не слезая с кресла, посидел, размышляя.

Когда играешь в «сэбэкк», в самый разгар игры правила могут измениться и все карты, которые должны были стать козырями, внезапно превращаются в полную шваль. Но случалось и наоборот. Неудачная сдача могла, напротив, быстро обернуться для вас удачей и принести вам жирный куш. Фокус заключался в том, чтобы знать, когда именно произойдет перемена, насколько быстро, а также каким именно образом. Тогда можно было подготовиться к ней, принять нужные меры и справиться с создавшейся ситуацией.

В такой игре ваш соперник иногда допускает промахи, показывает карту, которую вам не следовало знать, и оказывается, что вам известно больше, чем он предполагает. Самые честные участники такой игры достаточно порядочны, чтобы предупредить противника об этом. Но те, кто хочет выиграть, никогда не бывают настолько честными.

Оппозиция, кто бы она ни была, только что показала Хэну некоторые из своих карт. И он, Хэн Соло, отнюдь не намерен предупреждать ее о том, что он успел заметить.

Однако он не знал, какими правилами ему следует теперь руководствоваться.

Войдя в навигационную рубку, Хэн не слишком удивился, увидев Лею, сидевшую в его кресле и смотревшую в лобовой иллюминатор. Едва ли можно было ожидать, что она будет сидеть сложа руки, когда корабль подвергается нападению. Он был рад тому, что она не осталась безучастной. Если предположить, что она спрятала ребят в надежное место, то самое лучшее, что она могла сейчас сделать, это послать второго пилота в кабину летчика. Лея повернулась к мужу.

— Приятно побеседовал с нашими новыми друзьями? — поинтересовалась она. Было видно, что она все еще злится на то, что Хэн отключил ее от системы связи.

— А то как же, — ответил Хэн. — Отличные парни. Как дети, все в порядке с ними?

Лея кивнула в сторону телеэкрана, на котором была видна кают-компания. Три фигурки сидели с серьезными, сосредоточенными лицами.

— Я их предупредила, что, если не увижу их на экране, у них целую неделю не будет обеда, — объяснила Лея. — Похоже, на этот раз они поняли, что мать нужно слушать. Но, клянусь пылающим небом, что происходит, Хэн?

— Извини, что отключил тебя от сети, — произнес Соло, отвечая не столько на слова, сколько на обиду, прозвучавшую в голосе жены. — Мне нужно было сосредоточиться. Если бы все пошло наперекосяк, у нас могли бы возникнуть большие неприятности. — Хэн с трудом подбирал нейтральные слова. Его занимали иные проблемы, было не до любезностей. — Пусти-ка меня на мое место. Хочу кое-что предпринять.

Лея поднялась с кресла, но, видно, не могла еще забыть обиды,

— Могли бы возникнуть неприятности? — переспросила она. — Могли бы, а не возникли? А что, по-твоему, нападение на нас пиратов это не неприятности?

— Никаких пиратов не было, и нападения тоже не было, — усталым голосом проговорил Хэн. — Потому-то я и запретил Чуви производить какие бы то ни было маневры. Боялся, что ненароком попадем под обстрел, они ж там нарочно целились мимо. — Поудобнее усевшись в кресло, Хэн сказал, обращаясь к второму пилоту: — Чуви, включи тактический дисплей и прокрути назад, хорошо? Дай на большой экран.

Чубакка бросил на шефа странный взгляд, но повиновался. На экране возник тактический дисплей, на котором была изображена схема давешнего столкновения.

— Обрати внимание на то, как действуют «Страшилы», — обратился к жене Хэн. — Мы выходим из гиперпространства раньше времени, но идем точно по курсу на сближение с местом прибытия. «Страшилы» движутся тем же курсом в нормальном пространстве — но рассчитывают, что мы появимся на двадцать секунд позднее и на миллион километров дальше. Они оставляют идеальную позицию для нашего корабля и пролетают мимо нас. Они даже не открывают ответного огня, когда я произвожу залп по ним. Я было подумал, что обрек всех нас на верную смерть, обстреляв корабль, не проявляющий по отношению к нам никакой злонамеренности. Но потом сообразил, в чем дело. «Страшилы» пролетели мимо нас, оказавшись почти над патрульными судами, совершили разворот и открыли по нам огонь. При этом все время мазали. Даже Трипио не смог бы промахнуться с такого расстояния.

Чубакка буркнул и издал булькающий звук.

— Совершенно верно, — согласился Хэн. — «Страшилы» управлялись роботами, причем не слишком удачно запрограммированными. На борту этих судов не было ни одной живой души. Согласно программе они должны были достигнуть определенной точки в пространстве, затем открыть огонь по кораблю, сходному по описанию с нашим, не попадая при этом по нему. Предполагалось, что «Сокол» окажется приблизительно в центре октаэдра, вершины которого образуют патрульные корабли, — продолжал он. — Если бы мы оказались там, где следовало, план удался бы на славу. Мы оказались бы идеальной мишенью. Тактически все безупречно. Только вышло иначе. Мы оказались за миллион километров от обусловленного места, и «Страшилы», пролетев от нас совсем рядом — рукой подать, — заняли совершенно непонятную огневую позицию и принялись нас обстреливать. Видно, так уж бестолково были запрограммированы роботы.

— Чуви, покажи на дисплее, как бы развивалось столкновение, если бы мы прилетели по плану.

Изображение на экране исчезло, затем появилось изображение «Сокола», выходящего из гиперпространства в самом центре сферы, занятой патрульными кораблями «почетного эскорта».

— Если бы мы оказались именно в этой точке, окруженной со всех сторон патрульными судами, причем на двадцать секунд позднее, то у них все пошло бы как по маслу. Мнимые пираты устремились бы в нашу сторону, сделали бы залп или два, а потом были бы уничтожены героическими пилотами почетного эскорта, которые открыли бы огонь из своих лазерных пушек по «непрошеным гостям».

— Но ведь эскорт потерял один из своих кораблей! — возразила Лея.

— Это тоже был робот, — отозвался Хэн. — Тот патрульный корабль, который был сбит «Страшилами», занимал самое последнее место в строю и осуществлял самые элементарные маневры.

— Это еще не служит доказательством того, что он был роботом, — продолжала упорствовать Лея. — Возможно, им управлял самый неквалифицированный и неопытный пилот.

— Возможно. Если не принимать во внимание того, что командир эскадрильи, похоже, ничуть не расстроился из-за гибели одного из своих пилотов. Он поначалу даже не понял, о чем идет речь, когда я стал выражать свое соболезнование по поводу смерти его подчиненного. Премии за актерское мастерство ему не видать, как своих ушей.

— Если бы они разыгрывали спектакль, то продумали бы малейшую деталь и заблаговременно.

— Если бы спектакль затеяла ты, то ты бы продумала все наперед, — возразил жене Хэн. — А эти ребята не такие уж мастаки играть в подобные игры. Возможно, у них просто не было времени устроить все, как нужно. Возможно, они сочиняли сценарий на ходу. — Хэн задержал свой взгляд на дисплее и затем снова заговорил: — Тогда становится понятной и гибель этой громадины — дугокрыла сборной конструкции. Иначе трудно поверить в то, что крохотные патрульные кораблики могли так запросто с ним расправиться. Может, они просто не успели придумать более убедительной развязки.

— Хорошо. Допустим, ты действительно прав. Тогда возникает следующий вопрос: кто эти «они»? Ведь операция нешуточная. Никто не вправе вот так взять да и приказать патрульным судам полететь и начать цирковое представление. За всем этим должна стоять какая-то мощная организация. Я могу себе представить, что можно подкупить отдельных командиров. Но нельзя же подкупить все вооруженные силы государства!

— Почему же нельзя? — удивился Хэн. — Надо только, чтобы мошна была потуже. Это Кореллиана. Тут все на продажу. И прикрытия особого не требуется, поскольку все кругом засекречено. Вполне возможны два варианта: или операция проводится по приказу высшего командования, или же командование совершенно не в курсе происходящего.

— Ты хочешь сказать: вполне может быть, что операция проводится официальными властями, но может быть, и нет. Возможно, распоряжение отдали военные и правительственные чиновники, но, возможно, что и не они, — заметила Лея. — Ты мне очень помог.

— Давай посмотрим на случившееся оптимистически, — отвечал Хэн. — По крайней мере сейчас у нас есть преимущество. Мы знаем, что кто-то затеял какие-то игры, но они не знают, что нам это известно.

Чуви, вопреки обыкновению, все это время сидевший молча, издал вдруг низкий звук, обозначавший насмешку.

— Почему они это делают, я не знаю, — раздраженно ответил Хэн. — Могу только догадываться. Какие-то чины в командовании космической обороны Кореллианы захотели нагнать на нас страха и заставить нас поверить в их лояльность.

— Неужели они думают, что мы так легко попадемся на их удочку? — произнесла Лея.

— Конечно, знать, что и как на самом деле, было бы просто замечательно, — ответил Хэн. — Но сейчас мы вынуждены следовать указаниям этих молодцов и держать при этом ухо остро.

— И глядеть во все глаза, — отозвалась Лея. — Делай свое дело, Хэн, на тебя вся надежда.

Супруг ее занялся прокладкой курса, но потом посмотрел на «почетный эскорт», по-прежнему окружавший их корабль со всех сторон. Что ж, ему не впервой попадать в передряги в небесах этой планеты.

— Точь-в-точь, как в старые добрые времена, — заметил он, обращаясь к Чуви, который неопределенно хмыкнул в ответ. Хэн кивнул. — Правильно мыслишь, — заметил он, возвращаясь к работе. — Добро пожаловать на Кореллиану.