Коралловый остров

9. Переселение в пещеры

Ночные приключения укрепили желание путешественников переселиться на другое более спокойное место. После купанья и завтрака решили использовать более прохладные утренние часы, и все принялись за работу. Сначала разгрузили кабины: двое вынимали пачки и ящики, двое переносили их на площадку, а Смит с накладной в руках при помощи Генри распределял и проверял груз по сортам. В самолете оказалось:

Последние ящики очень обрадовали всех; в них содержались мука, сухари, крупа, шоколад, сахар, чай, кофе, сгущенный бульон, яичный порошок, сгущенное молоко, бекон, мясные консервы. Но соли, перца и горчицы в списке провианта не было. Впрочем, Смит, просмотрев список химикалий, обнаружил в нем банку хлористого кальция и две банки соды.

— Из этих веществ мы сами приготовим себе поваренную соль, — сказал он. Каким способом — Генри должен знать, он же учился химии и расскажет нам.

— Растворим хлористый кальций и соду в воде порознь и смешаем растворы. Кальций с углекислотой соды должен дать углекислую известь, слаборастворимую в воде, и она осядет на дно сосуда. Натрий соды соединится с хлором, освобожденным от кальция, и получится хлористый натрий, который останется в растворе; это — поваренная соль. Мы выпарим этот раствор и получим примерно две банки соли, — рассказывал Генри и добавил:

— Я не знаю, верно ли я определил реакции. Я химию не очень люблю. Все эти соли и кислоты, которые то разлагают друг друга, то жадно соединяются, трудно упомнить. А в опытах — переливанье, выпариванье! Настоящая кухня. Иногда взрывы под колпаком или сеткой. Смешиваешь два бесцветных раствора, а получаешь красный или синий — фокусы!

— Ты рассказал правильно, только итог в две банки соли нужно проверить вычислением, — сказал Смит. — Но я вижу, что тебе больше нравится геология и наблюдения в природе.

— Конечно, это интереснее химии! Один раз учитель химии принес нам в класс ящик, наполненный древесным углем, и предложил желающим понюхать, чем он пахнет. Мы засмеялись — уголь ничем не пахнет и, понюхав, так и сказали. А учитель вытащил из ящика дохлую крысу за хвост и сказал, что она лежала в угле уже два месяца и что уголь поглощает все вонючие газы, которые получились при гниении этой крысы. Мальчику на передней парте от запаха крысы сделалось даже дурно.

— Что же, это был очень поучительный для вас опыт! — заметил Кинг.

— А разве мертвые камни интереснее? — спросил Керри.

— О, конечно! Какие красивые кристаллы показывали нам и какой разнообразной формы! Одни длинные и тонкие, как иголки, другие короткие и толстые, как бочонки. Зеленые, красные, желтые, синие! И интересно самим определять, какие грани имеются на них и какой это минерал. Нам показывали также, как растут кристаллы в минеральных растворах, показывали камни, в которых были видны маленькие кристаллы разного цвета, и можно было определить, из каких минералов камень состоит.

— Я вижу, что ты хотел бы сделаться геологом! — сказал Смит.

— О да! И я уже немного разбираюсь и определил, что эта гора состоит из базальта и представляет собой вулкан.

— И хотел объяснить нам, как образовались коралловые острова! — прибавил Кинг.

— Это мы отложим до вечера, — заявил Смит. — Теперь нам пора начать перенос груза к пещерам, пока не так жарко.

— Я предлагаю использовать для этого носилки, которые имеются в составе груза, — сказал Кинг. — Это удобнее, чем тащить ящики и тюки в руках или на спине.

Это предложение понравилось; вынули три пары носилок, нагрузили каждую пару ящиками или тюками и вшестером понесли к пещерам, где оставили и груз и носилки. Путешествие заняло четверть часа.

Так в три приема была перенесена большая часть груза. На последнюю пару носилок нагрузили саквояжи, чемоданы и теплую одежду, и в этот рейс пошли только вчетвером, так как Форс и Элиас остались у самолета продолжать свою работу.

В пещерах пришлось сначала уничтожить следы, оставленные четвероногими. Нарезали зеленых веток для веников, вымели пол пещер, а также обмели стены и потолки, с которых сыпались кусочки выветрелого кораллового известняка. Из глубины самой большой пещеры выгнали несколько летучих мышей, которые спали, вися вниз головой под сводом. Среди них Кинг узнал вампира, прикончил его и показал Генри:

— Вот эта тварь ночью может присосаться к телу спящего человека, чтобы пить его кровь. Позже нужно будет осмотреть внимательнее все пещеры и истребить эту породу.

— Но разве они не могут жить в дуплах деревьев и прилетать к нам из леса? — спросил Генри.

— Это верно! Поэтому на ночь придется завешивать входы в наши пещеры-спальни, чтобы вампиры и какие-нибудь москиты не могли тревожить нас.

— Но тогда будет очень душно! — заметил Керри.

— В тюках имеется марля, сделаем из нее занавески, они задержат этих ночных гостей, а воздух будет проникать, — сказал Смит.

Распаковали один тюк с широкими бинтами из марли, и Кинг, вооружившись иголкой и ниткой, начал сшивать занавески. […]

За время всех этих работ солнце поднялось довольно высоко, и Керри приступил к вторичному определению полуденной линии. Он взял плоский чемодан, нашел хорошо освещенное солнцем ровное место близ пещер, установил чемодан горизонтально при помощи уровня на линейке секстанта, достал лист белой бумаги, готовальню, вычертил несколько концентрических кругов и в центре их поставил вертикально стрелку, взятую из одного испорченного инструмента. Оставалось следить за перемещением тени по бумаге и отмечать крестиками пересечение кругов ее кончиком.

Смит и Генри занялись устройством пещер. Ящики с провиантом поместили в жилые пещеры, как и тюки с ватой, которые можно было переделать в подушки и матрацы, прибавив часть марлевых бинтов. В самой большой пещере нашлось место и для ящиков с хирургическими инструментами и медикаментами, которые заменили столы.

Когда Керри сообщил, что полдень уже миновал, Генри сходил к ручью за водой и с высоты скал над заливом крикнул летчикам, что скоро можно обедать. Приготовлением обеда он занялся вместе с отцом. Керри, сидя возле своих солнечных часов на чемодане и развернув альманах, вычислял широту по своим наблюдениям звезд. Кинг кончал шитье занавесок. Когда пришли летчики, чай уже вскипел, свинина была поджарена. Из ящика с провиантом добыли сухари, в большой пещере устроили обеденный стол из ящиков и покрыли его даже одной из занавесок. Но чувствовался недостаток посуды, особенно вилок и ножей. Приходилось обходиться перочинными ножами, и только Смит применил хирургические из своего врачебного футляра.

— Придется вскрыть хирургический ящик, — сказал он, — там найдутся инструменты, заменяющие не только ножи, но и вилки и ложки.

— Должны быть и ванны для кипячения инструментов перед операциями, а также чашки для собирания крови. Они заменят нам котелки для варки супа и сковороды для жарения. Алюминиевые или фаянсовые кружки или чашки имеются у всех. Найдем, пожалуй, и посуду, заменяющую тарелки, — предположил Кинг.

— Словом, мы скоро устроимся со всевозможными удобствами, как робинзоны, сказал Керри.

— И найдем даже Пятницу из числа полинезийцев, — предложил Генри.

— Ну, в этом не будет надобности, — заявил Смит. — Робинзон был один, а нас шестеро и все разных специальностей. Мы обойдемся и уже обходимся своими силами.

После обеда Керри развернул на столе карту Тихого океана и сказал:

— Мои определения и вычисления окончены. Мы находимся под 160° западной долготы от Гринвича, т. е. на 2,5° ближе к Фриско, чем я сказал предварительно вчера. Определение двух звезд дало широту в 19° к югу от экватора. Эти долгота и широта определяют остров Аитутаки, один из островов архипелага Кука, принадлежащего Новой Зеландии, т. е. входящего в Британскую империю. От этого острова до северных берегов Новой Зеландии по прямой линии около 1800 миль. И теперь вдвойне обидно, что мы не можем сообщить по радио во Фриско, где мы находимся и что нам нужна помощь и какая именно, — закончил он.

— И даже не можем узнать, что делается на белом свете, как и чем ответила наша страна на японское предательство, не было ли нападения японцев на Фриско, Лос-Анжелос или другие города на берегу океана, что предприняла Великобритания, что думает Россия, которой очень не нравятся присутствие японцев в Манчжурии и их попытки устраивать вторжения через границы, — сказал Кинг.

— Что делается на белом свете, мы скоро узнаем! — заявил Форс. — При разгрузке кабин и проверке запасных частей самолета мы нашли моток тонкой проволоки, которая годится для антенны. Сейчас начнем ее налаживать, но нужно решить, где ее поставить — внизу у самолета или здесь, у пещер?

— Конечно здесь! — раздалось пять голосов. […]

— Проволоку, топорик и радиокомпас мы принесли сюда, — заявил Элиас, — а кабины заперли на ключ, чтобы какой-нибудь полинезиец, случайно обнаруживший самолет, не забрался в них и не похитил или не испортил что-нибудь.

— Жаль, что у нас нет громкоговорителя, — сказал Керри. — Придется слушать вести с родины по очереди.

— Слушающий будет записывать все, что успеет, и потом прочитает остальным. А громкоговоритель мы со временем наладим.

— Это будет чудесно! — воскликнул Генри.

После обеда летчики занялись устройством радио. Они выбрали два подходящих дерева на склоне горы над пещерами, обрубили ветви их, направленные друг к другу, срубили несколько деревьев между ними, мешавших протянуть антенну, которая была обращена на север и северо-восток, ибо только оттуда и могли приходить радиоволны из Северной Америки и с Гавайских островов. От антенны протянули провод в одну из пещер, где на ящике прикрепили радиокомпас. Все это заняло время почти до заката солнца.

Смит разобрал ящик с хирургическими инструментами и достал несколько ванн, кружек, ланцетов и пинцетов, которые могли служить в качестве кухонной и столовой посуды, ножей и вилок. Керри занялся ящиками с провиантом, проверил количество и качество разных припасов и сразу поставил вопрос:

— Имеем ли мы право пользоваться всеми этими продуктами, предназначенными для наших раненых моряков Пирл-Харбора?

— Если бы мы имели возможность перелететь туда сегодня или в ближайшее время, — мы бы их, конечно, не тронули. Но мы знаем, что наш самолет был только первым, наскоро снаряженным для вылета на помощь. На следующее утро был уже назначен отлет в Пирл-Харбор еще пяти самолетов с таким же грузом и хирургами, что, конечно, было выполнено. И даже если бы уже знали, что наш самолет не прибыл, и подумали, что он подбит или захвачен японцами, — новый транспорт все равно был бы отправлен, но под конвоем истребителей. За этот день были бы также получены более подробные сведения о размерах необходимой помощи. Поэтому нам беспокоиться относительно этих припасов нечего, мы попали сюда не умышленно, не в качестве дезертиров и должны сберечь свои силы до возвращения на родину, чтобы принять участие в войне с Японией.

Так рассудил Смит, и Керри должен был с этим согласиться. Кинг и Генри пошли познакомиться с местностью на северном склоне горы дальше к западу. Некоторое время еще тянулся поднятый риф, но уже сильнее разрушенный и гуще заросший лесом. Затем он сразу прекратился, и Генри заметил, что среди леса кое-где попадались камни, похожие на выветрелый базальт вершины горы.

— Почему здесь нет кораллового известняка рифа? — спросил Кинг, обратив внимание на то, что Генри, взявший с собой молоток из инструментов летчиков, отбил кусок камня совершенно другого цвета.

— Я думаю, что поднятый риф находится и здесь, но только погребен под потоком лавы, излившейся из кратера вулкана уже после того, как остров поднялся. Эти камни — выветрелый базальт, такой же, как на вершине горы.

— По той же причине не видно породы этого рифа и на склоне горы к заливу, где сел самолет?

— Да, нужно полагать. Но только там поток лавы излился гораздо позже, чем здесь, потому что базальт там очень свежий.

— Следовательно, лава изливалась то в одну сторону, то в другую в разное время?

— Это наблюдается и у действующих вулканов. Лава изливается всегда через самое низкое место окраины кратера; если она заполнит это понижение, то при следующем извержении новый поток вынужден искать себе другое место, чтобы вылиться на склон вулкана.

Пробравшись по малозаметной тропинке через лес, Кинг и Генри очутились на его опушке уже на северо-западном склоне горы и остановились, чтобы осмотреться до выхода на открытое место. Лес был здесь сильно вырублен, остались кое-где отдельные деревья или маленькие группы их, а в промежутках земля была возделана под поля и огороды. В нескольких местах видны были темнокожие люди, занятые выкапыванием каких-то толстых клубней. В тени рощиц можно было различить хижины с остроконечными крышами из соломы и больших листьев. Оттуда слышались голоса и детский крик.

Этот заселенный склон полого спускался вправо к берегу моря, а влево — к узкой белой полосе кораллового рифа, окаймлявшего лагуну атолла. На этой полосе порознь и группами росли кокосовые пальмы и в одном месте стояла хижина.

— Мы узнали, где живут полинезийцы, — сказал Кинг, — и, судя по площади полей и огородов, их должно быть немного.

— И живут они не так далеко от наших пещер! — прибавил Генри.

— Лесистая гора, по-видимому, мало привлекательна для них. Они заняты своими огородами, а также рыболовством, судя по большой сети, растянутой между пальмами вблизи той хижины. В лесу гуляют их одичавшие свиньи, одну из которых мы подстрелили вчера. В лес полинезийцы, вероятно, заходят только, чтобы поймать несколько свиней, когда нужно.

— Что же, подойдем к ним, познакомимся? — спросил Генри.

— Подождем лучше. Нас только двое, а их, вероятно, несколько десятков, и как они отнесутся к белокожим гостям — неизвестно. Лучше будет встретиться с одним-двумя местными жителями в лесу, поговорить с ними и убедить, что мы не желаем им зла. Или прийти к ним всем вместе и принести какие-нибудь подарки или вещи в обмен на овощи.

— А на каком языке мы будем объясняться с ними?

— Я немного говорю по-малайски, а кроме того, на островах Тихого океана живет довольно много англичан и американцев, и многие полинезийцы понимают английскую речь.

Понаблюдав еще немного за работой местных жителей и заметив, что часть их направилась к хижинам с корзинами овощей, Кинг и Генри пошли назад. Солнце уже склонялось к горизонту, а через лес нужно было пробраться засветло. Вернувшись к пещерам, они увидели, что антенна готова и провод протянут от нее в одну из пещер, возле которой Керри, Смит и Форс с нетерпением ждали, когда Элиас, возившийся в пещере у радиоприемника, заявит, что слышит вести из Фриско. Кинг присоединился к ним, а Генри, заметив, что огонь погас, а кувшин пуст, побежал за водой к ручью. Форс присоединился к нему, чтобы с высоты скал над заливом убедиться, что у самолета нет никого и все в порядке.

Когда они вернулись, все уже собрались у главной пещеры, костер горел и начались приготовления к ужину — поджаривание все той же свинины на палочках. Смит вскрыл банку сгущенного молока и достал печенье. За ужином Кинг рассказал о наблюдениях с опушки леса и закончил словами:

— Скоро нам придется идти в деревню, чтобы купить ямс вместо хлеба и рыбу или сторговать свинью.

— Зачем же покупать свинью? — удивился Смит. — Ведь свиньи все дикие, и мы можем стрелять их, сколько нам нужно.

— Нет! — заявил Кинг. — Я уверен, что свиньи принадлежат местным жителям, которые развели их, но предоставили им свободу добывать себе корм в лесу. Свинину они едят редко, в праздники, перед которыми ловят свиней в лесу и запирают их в клетках возле хижины для откорма.

— Следовательно, мы вчера подстрелили не дикую, а домашнюю свинью и присвоили чужую собственность, — сказал Керри.

— А что такое ямс и зачем он нужен? — спросил Генри.

— Ямс — растение из однодольных. Оно имеет крупные подземные корни, которые содержат крахмал и употребляются в пищу в печеном или вареном виде. Его разводят в тропических и субтропических странах, где он вполне заменяет картофель, — пояснил Кинг.