Корабль Сити

9. СПЯЩИЙ КОСМОНАВТ

На борту гвардейского сторожевого корабля, летящего в Паллас-2, Пол Андерс, которого ждал новый корабль для опасной экспедиции, безустанно думал о загадочной огромной золотой игле.

— Космический инженер-практик, каковым он себя считал, он признавал наличие материальных космических объектов и сити дрейфа, нисколько не задумываясь над их происхождением. Теория Адониса и сити Завоевателя всегда была для него отдаленной и несколько нереальной абстракцией. Но этот необъяснимый взрыв и его тревожные последствия приблизили реальность космической катастрофы.

Он закрыл глаза и откинулся в кресле, стараясь представить себе этот древний катаклизм. Адонис, который тогда был пятой планетой солнечной системы, занимал орбиту между Марсом и Юпитером, которая в настоящее время пустовала, если не считать нескольких планетоидов. Адонис, по мнению немецких ученых, был немного больше Марса. Может быть на Адонисе была земная жизнь, или же она погибла к тому времени, как человек появился на Земле. Завоеватель, судя по планетоидам и дрейфу, был немного меньше Марса. Должно быть, какой-то более ранний взрыв оторвал его от материнских объятий Солнца, но даже марсианские немецкие ученые не осмеливались предположить сколько веков он бродил в межзвездной пустоте.

Он породил сити жизнь. И достаточным подтверждением тому служила пленка фон Фалькенберга. Андерс не мог забыть эту загадочную необъяснимо узкую дорожку извивающуюся в утробе желтого полого шпиля, и огражденного непропорционально высокими перилами. И все же его возбужденное воображение отказывалось рисовать образ сити существа, взошедшего по этой странной лестнице.

Сити человек, наверняка, не мог подозревать о подстерегающей его опасности. Конечно, если ему не приходилось испытать воздействие странной и смертоносной материи, атомы которой носили такие скрытые отличия от его собственных. Андерса мучил вопрос, как удавалось создателям этого надломанного шпиля выжить в их лишенном солнца, блуждающем в пространстве мире, разрушенному этим сокрушительным взрывом. Даже если их корабли не находились в районе столкновения, их наверняка разбросало волной по смертоносным материальным просторам космоса, где пристанищем им могли служить лишь мертвые обломки их вдребезги разбитой планеты.

— Ерунда!

Будучи человеком действия, Андерс не смог позволить себе тратить время на подобные фантазии. Пусть этим занимаются немецкие академики. Корабль приземлился, и он поспешил на причал, с нетерпением ожидая встречи со своей новой командой.

«Орион» ждал его. Высокий новый парагравитационный крейсер с двумя длинными космическими пушками, глядевших друг на друга из плоских бойниц посреди корпуса корабля. Двенадцать тысяч тонн тяжелого металла и невероятной изобретательности, которой по плечу все. По крайней мере все земное, поправился он, отбросив на мгновение свою обычную самоуверенность.

Однако команда понравилась ему гораздо меньше, чем сам корабль.

Командир был Михаил Иванович Протопопов — огромный бородатый каллистиец, украинец по происхождению. Его широкое землисто-серое лицо казалось Андерсу одновременно хитрым и глупым. У него был странный, булькающий смех слабоумного. Голос походил на грубый, режущий ухо шепот. Как он объяснил, это было следствием нескольких лет в советской секретной службе, из которой он сбежал, чтобы вступить в Гвардию.

Лейтенант Луиджи Муратори был смуглым маленьким итальянцем с Марса с бегающими глазками и сухим лицом. Он передвигался бесшумной хромающей походкой и горько жаловался на неоарианца, который избил его до полусмерти во время гитлеровского путча, после чего он был послан в космический трудовой отряд, откуда и записался в Гвардию.

Мичман Сузуки Омура очкарик с выдающимися вперед зубами был японцем с Венеры, принесший клятву верности от имени всей своей честолюбивой невезучей нации.

— Очень приятно, капитан Андерс! — с почтением отчеканил он. — Так замечательно, что почтенная корпорация Интерпланет и мой бедный храбрый народ наконец соединились. Мы очень бедны и скромны, капитан. Наша единственная цель — повести за собой китайцев и индонезийских венерианцев к процветанию, которое обеспечат нам наши мудрые руководители. Теперь, когда мы действуем за одно с вашей великой компанией, нас определенно ждет успех. Все будет очень, очень замечательно.

Но Андерс не был в этом уверен.

Команда была такой же многонациональной как и офицерский состав, так как каждое подразделение Гвардии формировалось из представителей разных планет в установленном численном соотношении.

Люди Худа — земляне, стоявшие во главе Гвардии — подобрали двадцать с лишним человек, согласившихся продать свою верность за деньги Интерпланет, но Андерс надеялся, что их ценность хоть немного будет превышать их цену.

На всякий случай, он решил не отказывать никому из них полного доверия. Оставшись наедине с Протопоповым в крохотной коробочке капитанского мостика на самом носу заостренного корпуса корабля, Андерс сказал:

— Итак, командир, наше официальное задание — исследовать скопления сити дрейфа, образовавшиеся в результате последнего столкновения. Доверенным лицам можете сказать, что в наши задачи входит также испытание нового секретного прибора спектрографического анализа сити объектов на дальних расстояниях.

Юпитерианский ссыльный кивнул, хитро сверкнув своими маленькими поросячьими глазками. Люди Худа уже дали ему понять, что настоящая цель экспедиции — выследить группу марсианских агентов, готовящих новое восстание астеритов под руководством Партии Свободного Космоса. Низким, почти беззвучным шепотом он серьезно подтвердил:

— Дезинформация — это очень мудрая мера предосторожности, сэр.

— Наша первая посадка, — добавил Андерс, — будет на Обании.

— На Обании? — Восково-бледное глуповатое лицо Протопопова на мгновение приняло задумчивое выражение, затем вдруг просветлело от догадки. — Надо обмануть марсианских офицеров там, — старательно рявкнул он. — Скажите им, что мы преследуем контрабандистов, незаконно провозящих уран.

— Отлично, командир! — ухмыльнулся Андерс.

На полпути к Обании, Андерс был разбужен телефонным звонком. Не вставая, он сонно протянул руку к трубке. Вахтенный офицер Омура извиняющимся шепотом сообщил:

— Извините, что беспокою вас, капитан. Вас вызывает впереди идущий гражданский корабль. Я ничего не могу разобрать. Капитан этого судна утверждает, что знает вас. Он говорит, что вы виделись в Палласпорте в ночь вылета. Он отказывается что-либо объяснять. Просто настаивает на разговоре непосредственно с вами. Извините, но я не совсем понимаю.

— Я тоже. — Андерс зевнул и слез, спустив ноги с койки. — Соедините меня с ним.

Гражданский корабль был далеко впереди. Он с нетерпением ждал, прислушиваясь к гулу световых помех. Это длилось почти минуту. Он успел полностью проснуться, и услыхав мягкий протяжный говор гражданского пилота, он весь напрягся от удивления и негодования.

— Капитан Андерс, с вами говорит Роб Мак-Джи с борта «Прощай, Джейн». Неважно, как мы попали сюда без алмаза настройки, но мы сейчас возвращаемся вам навстречу в двадцатью восьмью пассажирами на борту. Это пострадавшие с потерпевшего крушение гвардейского крейсера. Есть раненные, все без сознания. Это аметин, новый чудо-газ. Вы знаете, что он может вызвать серьезные осложнения. Эти люди только что вышли из комы и нуждаются в срочной медицинской помощи. Мы сбавляем скорость, идем навстречу.

— Это невозможно. — Андерс был раздражен и слова его звучали категорично. — У нас важное задание. Мы не можем остановиться. Кто эти люди? Что это был за корабль? Как он потерпел крушение?

— Спросите у них, когда приведете их в чувства, — зашуршал в ответ мягкий голос Мак-Джи. — Вы не поверите мне, если я вам расскажу, что случилось. Им нужна немедленная помощь, а нам лететь до Палласпорта не менее двух дней. Когда вы выясните, кто они, вы будете рады, что остановились.

— Мне надоели ваши намеки, — нетерпеливо перебил Андерс. — У меня нет времени на розыгрыши. Если вы, шахтеры, собираетесь скрыть от Интерпланет незаконное использование сити энергии, то я предупреждаю вас, что вас ожидают большие неприятности.

Он подождал, пока световой луч вернется, неся звуки низкого голоса Рика Дрейка.

— Это не розыгрыш, — настаивал Рик. — И нам не нужна сити энергия, чтобы добраться раньше вас, хотя мы потеряли много времени из-за алмаза настройки. Но вы действительно должны принять этих людей. Их нужно лечить, после того как они выйдут полностью из аметиновой комы. Им нужно тепло, сердечные средства, кислород, плазма, массаж. Некоторым нужны будут искусственные легкие. Вы же не дадите им умереть, только потому, что вы не знаете, кто они и что они знают.

— Хорошо, — нехотя пробормотал Андерс. — Мы притормозим.

Через двенадцать часов они встретились в нескольких миллионах километров от Обании. Андерс присмотрелся к идущему навстречу кораблю и выругался про себя. Это была без сомнения угловатая ржавая побитая метеоритами «Прощай, Джейн», которую он оставил в Палласпорте, в полной уверенности в том, что обезвредил ее.

Два корабля сблизились. С крейсера спустили крытый трап к воздушному шлюзу «Джейн», наполнили его воздухом и перенесли раненных на борт. Андерс рассматривал грязные, небритые неподвижно лежащие на носилках тела, неестественно бледные лица погруженные в спасительный аметиновый сон. Его охватила тревога. Некоторые из них казались ему смутно знакомыми, как будто он знал их когда-то давно.

— Боже, Майк! — донесся до него полный ужаса шепот одного из матросов. — Глянь-ка на этот трупик. Прямо вылитый ты.

— Иди к черту, Смити! — ответил тот. — А это ты!

Андерс ухватился за поручень крытого трапа и поднялся по лестнице в тесную рубку Мак-Джи. Там он нашел маленького шахтера и Рика Дрейка, усталых, небритых с впалыми глазами. Они выслушали его вопросы, и Рик резко бросил в ответ:

— С каких это пор спасение пострадавших в аварии считается преступлением?

— Потерпите немного, капитан Андерс, — мягко пропел Мак-Джи. — Некоторые из них уже приходят в сознание. Если им будет оказана необходимая помощь в период кризиса, то вы скоро узнаете, кто они.

— У них есть документы? Или хотя бы значки Гвардии?

— Ничего, — поспешил ответить Мак-Джи. — Мы нашли их без сознания абсолютно голых.

— Ограбление? — в голосе землянина прозвучали холодные нотки. — Кто бы это мог быть?

— Не мы, — тихо произнес Мак-Джи.

— Все это кажется мне очень подозрительным! — Андерс резко повернулся к Рику. — Как потерпел крушение этот корабль?

— Это не наша вина.

— Я выясню, — сурово пообещал Андерс. — А теперь давайте посмотрим, как летает эта посудина.

Не произнеся ни слова Рик спустился с Андерсом в камеру реактора и остановился у лестницы, терпеливо ожидая пока Андерс осматривал допотопный урановый двигатель и парагравитационную установку. Сити реактора он не обнаружил, зато при виде нового алмаза настройки он не сдержал восторга.

— Великолепный восьмиграммовый кристалл! — Он испытующе посмотрел на усталое лицо Рика. — Именно такие я выписал для «Ориона». Он в пять раз больше чем вам нужно для этой посудины. Где вы взяли его?

— Выясните сами. Вы все равно не поверите мне, даже если скажу вам.

Андерс недоверчиво склонился над алмазом, но ему надо было спешить. Хотя размер алмаза настройки вызывал у него явное подозрение, не было никаких доказательств, что он был похищен с гвардейского корабля. И в конце концов, возразил он сам себе, команда ведь спасена.

— У меня нет больше времени играть в эти игры, — угрюмо сказал он Рику. — У меня есть другие дела, кроме допроса пострадавших. Я отпускаю вас. Пока. Но я рассчитаюсь с вами за все.

— Хорошо. — Усталая ухмылка Рика Дрейка раздражала капитана своей насмешливостью. — До скорого.

«Прощай, Джейн» отправился в путь, так и раскрыв тайну своего появления, а «Орион» с пострадавшими с четырехчасовым опозданием.

Андерс ответил на запрос по фотофону и получил разрешение приземлиться на двухкилометровой планете. Его глаза расширились от удивления, когда он увидел черную башню «Персея» на крошечной гвардейской базе.

— Удивительно, — прошептал он Протопопову. — А я уже начал было подумывать, что пострадавший — это фон Фалькенберг и его команда. Кажется, я ошибся — но есть идея! — Он усмехнулся. — Мой старый марсианский друг возьмет на себя пострадавших, а мы продолжим нашу экспедицию.

Андерс связался по телефону с марсианином. Как можно было ожидать, фон Фалькенберг отказался принять на борт спящую команду. Он был вежлив, но категоричен. «Персей» не госпиталь, и сам он ждет особых распоряжений. Андерс может сдать их в местный госпиталь или сам отвезти их в Палласпорт.

Но Андерс поставил в известность Верховного Комиссара. Механизм сработал, так как фон Фалькенберг позвонил снова и хриплым от едва сдерживаемого гнева голосом сообщил, что его отзывают в Палласпорт. Он называл свое начальство в Сити. Патруле грязными юпитерианами и продажными землянами, но в конце концов согласился взять «фраклятых» пострадавших.

Они все еще были без сознания, хотя давление, пульс, температура постепенно приходили в норму, по мере того, как действие аметина проходило. Дыхание восстанавливалось. Иногда один из них шевелился или стонал, борясь с этой временной смертью, которая спасла им жизнь.

Но кто они? Ни один из них еще не произнес своего имени. На них не осталось никакой одежды, кроме грязного казенного белья. Хотя двадцать восемь человек составляли полный экипаж судна класса «Персея», в штабе Гвардии в Палласпорте не было зарегистрировано пропажи судов этого или какого-либо другого класса.

Их вид пробуждал в Андерсе чувство смутного беспокойства. Спящие, заросшие щетиной лица заставляли его рыться в памяти в поисках отгадки, и он не мог отделаться от мысли, что это была какая-то хитрость, задуманная Дрейком и Мак-Джи против него, капитана Андерса.

Он испытывал мстительное удовлетворение, когда пострадавших переносили на корабль фон Фалькенберга. Это задаст марсианину хлопот на несколько дней, пока Андерс будет вести свое расследование, а люди Худа сообщат ему информацию, полученную от пострадавших.

Он оставил Протопопова оформлять документы, а сам покинул «Орион» в надежде что-то выяснить. Над крошечным вогнутым полем нависало иссиня-черное небо. Горячий солнечный свет бросал ослепительные блики на дорожки, посыпанные гравием, на шестигранную башню с четырехцветным знаменем Мандата на вершине, на все, что ограничивал близкий горизонт.

С чувством облегчения, Андерс распрямил плечи. Он с наслаждением вдыхал свежий воздух. Быстрым решительным шагом он пересек военное поле и направился к складам.

В Обании он почувствовал себя победителем. Когда это был мертвый обломок породы, теперь оазис, созданный руками человека. Космические инженеры победили холодную черную пустоту космоса и отвоевали у нее эти новые очаги жизни. Он тоже был космическим инженером.

В торговом порту его победное чувство несколько угасло. По сравнению с свежеокрашенными корпусами и четким порядком, царящим на гвардейской базе, заброшенные доки и склады торгового порта казались заброшенными и запущенными. Понятие победы не вязалось с рядом покрытых ржавчиной покинутых грузовых барж.

Он остановился, нахмурившись собственным мыслям. Здесь триумф человека оборачивался бесславным застоем и распадом. Он почувствовал, что у народа маленькой планеты отняли все, что завоевали для него космические инженеры.

Что же произошло?

Он с раздражением отмахнулся от этого вопроса. Он не полуастерит, как молодой Дрейк. Он даже не социолог. Он инженер практик, и сейчас у него есть важное задание. Непростая задача, которая требует знаний и опыта. Это нужно его планете, его компании.

Два ободранных старика старательно целились долларовыми монетами в маленькую дырочку на мостовой. Увидев Андерса, они поспешно спрятали свои монетки и не скрывая враждебности начали молча рассматривать молодого офицера.

— Вы не знаете О'Банионов? — спросил Андерс. — Отец и дочь.

Старики вопросительно переглянулись.

— Это друзья Дрейков, — добавил он. — Друзья капитана Роба Мак-Джи.

Старики подозрительно посмотрели на Андерса.

— Вы про Брюса О'Баниона и его девчонку, — неохотно промямлил один из них. — Они живут в большом старом доме на горе, за городом. Но вот ее машина возле забора. Она на «Королеве галактики».

Он качнул склоненной головой в сторону машины, и Андерс подошел поближе, чтобы рассмотреть ее. Странная маленькая, она казалось, была собрана из старых запчастей, но корпус сверкал новенькой краской под названием «голубая сити». Это пробудило его любопытство к хозяйке машины.

Какова она, жительница этой одинокой планеты-призрака? Землянину трудно было представить себе, как можно было жить в этой тесной тюрьме. Его собственные горизонты простирались от горячих гор Венеры до вечной мерзлоты сумеречной Каллисто.

«Королева галактики» стояла за ржавыми баржами. Королевского в ней было только имя, а галактического и вовсе ничего. Она была меньше и еще древнее, чем «Прощай, Джейн». Яркие вмятины зияли на ржавом корпусе там, где взрывались смертельные крупицы сити пыли, подобно маленьким атомным бомбам.

На ветхой платформе возле открытых шлюзов корабля были свалены коробки, мешки, контейнеры с трафаретной надписью, сделанной флюоресцентной зеленой краской: ДРЕЙК и МАКДЖИ, ФРИДОНИЯ. Рядом стоял огромный бородач, что-то кричащий девчушке в широких голубых шароварах.

— Тыща долларов! — Энергично жестикулировал бородач, вероятно шкипер корабля. — Миллион долларов! Берите их себе. Я не имею дело с сити.

— Но вы ведь обещали, капитан Эриксон, — отчаянно молила девушка. — Это нужно доставить на Фридонию. Бедный мистер Дрейк там один. Ему нужна еда, воздух, вода. Вы просто обязаны…

Эриксон упрямо качал головой. — Я не имею дело с сити.

— Я покажу вам дорогу, — настаивала девушка. Под темными волосами девушки Андерс разглядел блестящий пилотский значок, приколотый к шапочке.

— После того как мы установили эти отражатели, на вашем пути не встретится ни песчинки сити. И вы обещали капитану Робу, что будете снабжать мистера Дрейка…

— А что сам Мак-Джи? — ехидно перебил Эриксон. Андерсу самому было интересно узнать это, но разъяренный здоровяк не дал девушке и рта открыть. — Пусть сам играет в прятки с сити облаками. Мне еще рано на тот свет.

— Погодите, капитан, — отчаянно молила девушка. — Боюсь, что капитан Мак-Джи попал в беду…

Но шкипер повернулся и, тяжело ступая, взобрался по узенькому трапу на свое ветхое суденышко. Девушка бросилась за ним, но шлюз недвусмысленно захлопнулся перед ее носом. Медленно повернувшись, она столкнулась лицом к лицу с Андерсом. В ее серых глазах блестели слезы гнева и печали. Прядь темных волос выбилась из-под красной космической пилотки. Ее лицо и крепкие голые руки были покрыты веснушками и загаром от здешнего актинического солнца. Высокая, в широких брюках и облегающем желтом свитере, она уже не казалась ему девчонкой.

Она была не то чтобы красива. Конечно, она отличалась от бледнолицей продукции салонов красоты в Солнечном городе. Но ее пышущее здоровье и злость совсем не вызывали к ней чувства сострадания как к несчастному коренному жителю Обании.

— Извините, вы мисс Анна О'Банион?

Андерс неожиданно смутился, когда назвал ей свое имя. Он не мог объяснить почему. Ведь он безупречно знал все нормы общения всех четырех больших планет. Но сейчас он внезапно понял, что никогда не сможет себе простить, если посадит в тюрьму эту высокую отмеченную космическим солнцем девушку.