Корабль по имени «Фрэнсис»

Глава первая КОНЦЕПЦИЯ «СИБИРИ»

Шон Тайлер стукнул в приоткрытую дверь лазарета, и, дождавшись ворчания изнутри, вошел.

Тайлер только разменял двадцать третий стандартный год и был как раз в начале своего второго срока на Мантикорском флоте. Был он темнокожим и чуть ниже среднего для мантикорца роста, что должно было неплохо помочь ему влиться в ряды его новых грейсонских сослуживцев. С другой стороны, он казался почти столь же широким в плечах, как и высоким, будучи, впрочем, скорее ширококостным, нежели грузным. Служил он на супердредноуте «Победа», пока его неожиданно, да еще и чуть ли не «ночью», направили на новое место службы.

Старший уоррент-офицер на четвертом десятке, коренастый и темнокожий, как и большинство грейсонцев, с постной, непримечательной физиономией, сидел за столом, уставившись на планшет так, словно сообщение, выведенное на него, могло кусаться.

— Санитар Третьего Класса Шон Тайлер докладывает об прибытии к месту службы! — объявил Шон, привлекая к себе внимание, и отсалютовал в лучших строевых традициях. Сказать по правде, он был несколько удивлен, увидав уоррента все еще на своем посту, все-таки почти 24:00 по корабельному времени.

Уоррент бросил планшет на стол, и дернув рукой в сторону лба так, что это можно было с натяжкой счесть за воинское приветствие, откинулся назад.

— Добро пожаловать, друг мой. Приветствую тебя на борту «Фрэнсиса Мюллера». Присаживайся пока, через пару минут я тобой займусь.

Усевшись, Шон оглядел то, что должно было стать его новым домом на неопределенный промежуток времени, что он проведет здесь. Первым его впечатлением была теснота — общий объем отсека был даже меньше четверти основного лазарета супердредноута типа «Победа», бывшего его первым назначением. Отсек был даже меньше любого из трех вспомогательных лазаретов, раскиданных по всему огромному кораблю. С другой стороны, личный состав тяжелого крейсера «Фрэнсис Мюллер» также не составлял и десятой доли экипажа СД.

Впрочем, «Фрэнсис» был не только меньше СД, но ещё и гораздо древнее; его тип был одним из старейших во всем Альянсе. Хотя и являясь безнадежно устаревшим, крейсер был отправлен на Грейсон еще в начале нынешней войны с хевами. На то время он был среди мощнейших кораблей флота этой планеты. Теперь же, с учетом большого числа перестроенных СД хевов, захваченных в ходе Первой и Второй Битв у Ельцина, а также новых грейсонских СД и крейсеров, начавших поступать с верфей, крейсер вновь вернулся к своей прежней роли — устаревшего и слабо вооруженного реликта былых времен.

Более того, он и выглядел им. Вне зависимости от того, сколь раз корабль сгоняют на капитальный ремонт, вне зависимости от того, сколь тщательно его перестроят, опытному взгляду возраст корабля всегда виден. По пятнам плесени в углах переборок, по вытертым панелям на поворотах, да хотя бы по внешнему виду рундуков, столов и прочего инвентаря, потихоньку изменяющемуся с годами.

Все это и являлось причиной кислой физиономии Тайлера, демонстрируемой им, когда уоррент наконец швырнул планшет на стол.

— Что-то ты, санитар, особо счастливым не выглядишь, — заметил уоррент, открывая нижний ящик стола и вытаскивая из него наполовину заполненную, дряблую, грелку с жидкостью неведомого рода. Выжав щедрую порцию содержимого в кружку с чаем, стоящую на столе, уоррент махнул ею перед Тайлером. — Погреешься?

— Нет, сэр, спасибо, сэр, — отозвался Шон, гадая, являлась ли прозрачная жидкость чем-то еще, кроме как водой. Затем запах шибанул ему в нос.

— Старший уоррент-офицер Роберт Кирнс, — продолжил уоррент, убирая грелку. — Я фельдшер на этой лоханке. Можешь звать меня док.

— Да, сэр, — ответил Шон.

— Уже обустроился? Получил шкафчик, койку и все такое?

— Да, сэр. Боцман нас встретил и распределил по кубрикам.

— Замечательно, — отозвался уоррент, — Так с какого ты корабля? Ты же мантикорец, так ведь?

— Да, сэр, — отозвался Тайлер.

— Что, решил поужасаться на религиозных фанатиков?

— Нет, сэр, — отозвался санитар, — Я попросил о переводе на грейсонскую службу почти год назад. Считается, что служба на других флотах альянса неплохо сказывается на продвижении по службе.

— Да ну? — изумился уоррент, — Ты что, хочешь мне сказать, что добровольно вызвался послужить на «Фрэнсисе Мюллере»?

— Ну, я вызвался послужить на грейсонском флоте, а на «Мюллере» как раз имелась вакансия, сэр, вот я и здесь. — Оглядевшись по сторонам, он решил рискнуть, — Я что, здорово промахнулся?

— Угу, — отозвался фельдшер, как следует отхлебнув своего «чайку». — На предыдущем корабле тебе доводилось долбать кого-нибудь транками?

— Ну, разок было, — осторожно отозвался Тайлер, — А что… тут с этим какие-то проблемы?

— Как минимум один случай в неделю, — признал уоррент, — Иногда чаще, если неделя выдастся суровой. В таком случае мы суем их в смирительные рубашки и вяжем к их же койкам. А когда они приходят в себя, пытаемся решить, временное это было помрачение, или нет. Если не буянят, то так и быть, развязываем. А если нет — оставляем висеть, пока не сможем сгрузить их до комнат с мягкими стенками.

— Раз в неделю? — задохнулся Шон. За все шесть его месяцев на борту «Победы» появилось лишь четверо с диагнозом «психическое расстройство, порожденное стрессом» или «шизнувшихся», как звало их большинство. — И после такого у вас в экипаже еще кто-то остается?

— Знаешь, я готов поклясться, некоторые личности в экипаже вообще подсели на транки. Копп, к примеру, тех-ракетчик, долбался уже раз шесть. Купер из механиков, считай раз в месяц, как по часам. Черт, да тебя самого так быстро к нам запихнули лишь потому, что обеих наших предыдущих санитаров пришлось списать по состоянию здоровья. Если б тебе подвезло, мог бы даже встретиться со своим предшественником, мы сгрузили его как раз на «Победу»

— Странно, — заметил Шон, — А что, на это все есть какие-то особые причины?

— Ну, — заметил уоррент, и в тоне его голоса явно крылся какой-то подтекст, — Полагаю, со временем ты и сам во всем разберешься.

— Внемлите мне! Внемлите! Время заутрени! Все, не находящиеся на посту, на молитву — стройсь!

Шону так не выпало случая познакомиться со своими соседями по кубрику — все они были со второй вахты, и стояли на постах в тот момент, когда он туда явился. Теперь же, когда в отсеке зажегся свет, и народ принялся вставать, складывая руки, он гадал, что ему делать.

Будучи мантикорцем, он не являлся прихожанином Церкви Освобожденного Человечества, так что не обязан был присоединяться к заутрене, но банально вставать и идти умываться тоже как-то выглядело не очень, так что он решил просто склонить голову и пересидеть молитву. В конце концов, вряд ли это надолго, ведь так?

— Господь Испытующий! — возгласил гнусавый голос из динамика, — Избавь нас на день от Испытаний твоих!

Молю, о Испытующий, не позволь шлюзам взорваться. Позволь системе жизнеобеспечения, старой как она есть, просуществовать и сей день трудов непосильных. Да будет на то воля Твоя, о Испытующий, пусть и система рециркуляции воды продержится еще немножко, хоть механики и говорят, что ей практически труба. Не допусти, Господи, перегрузки Второго Реактора, дабы не послал он нас в объятья Твои; велика любовь наша к Тебе, но желаем мы и семьи наши лицезреть в дни грядущие.

Господи, не будет в тягость тебе приглядеть за работой компенсатора? Не имея компенсатора, мы не сможем ускориться, дабы вернуться к дому родному, и навеки потеряемся в просторах космоса, умирая и поедая товарищей наших, пока системы не откажут и воздух не кончится…

И в том ключе все и продолжалось еще добрых пятнадцать минут, и дрожащий голос все продолжал перечислять всевозможные сценарии катастроф.

Космические корабли, вообще-то, и являются летающими катастрофами, только и ждущими, чтобы приключиться — эта одна из главных причин, по которым «шиза» и является такой проблемой. Большинство здравомыслящих индивидуумов практически обречено страдать от «нехороших предчувствий», как это обычно вежливо называют, стоит им выйти за пределы атмосферы. Вакуум не прощает ошибок и сколь бы ни были продвинуты ваши технологии, они не смогут сделать космос гарантированно безопасным местом.

Но это большинство, обычно, достаточно вежливо, чтобы не упоминать об этом на людях. Тем более по корабельной трансляции и во всех деталях.

Шон начинал теперь понимать, с чего это у народа на «Фрэнсисе Мюллере» крыша течет. И одеваясь в переполненном, но странно молчаливом кубрике, он гадал, насколько хуже может еще быть.

— Вы что, хотите сказать, что мы потерялись?

Уоррент-офицер Кирнс как раз привел Тайлера на мостик, поприветствовать капитана. И первые его слова, услышанные Шоном… скажем так, не очень-то развеяли его беспокойство.

Капитан Земет выглядел на диво мужественно, широкие скулы, орлиный нос, мощный подбородок, которым можно было бы колоть орехи. Он мог бы стать звездой головидения, если бы не один небольшой недостаток — капитан был низковат, даже по грейсонским стандартам. На Мантикоре его б назвали карликом. В данный момент он смотрел на лейтенанта, бывшего ненамного выше его, с искренне недоумевающим выражением.

— Мы не потерялись, сэр, — ответил лейтенант, стоящий навытяжку перед ним, — Мы просто, похоже, немного… сбились с курса.

— И вам известно, отчего? — вновь выделил интонацией последнее слово капитан.

— Еще нет, сэр, — ответил лейтенант. — Кажется наш курс несколько исказился из-за… гравитационной аномалии.

— Гравитационной аномалии? — повторил капитан.

— Да, сэр, — отозвался потеющий лейтенант.

— Мы потерялись. — Говорящий был высоким, по грейсонским стандартам, мужчиной с бледным и изможденным лицом аскета. Облачен он был полностью в черное. Одно из двух, либо смерть решила навестить «Фрэнсис Мюллер», что, с учетом всей ситуации, не выглядело совершенно неправдоподобным, либо Шон видел перед собой корабельного капеллана.

— Мы потерялись и обречены ныне блуждать в глубинах космоса! — возгласил капеллан. Тем же самым гнусавым голосом, что и озвучивал утреннюю молитву.

— Мы не потерялись, капеллан Олдс, — завял капитан. — Мы просто должны внести поправку в наш теперешний курс. Насколько большую поправку? — осведомился он у астрогатора.

— Мы все еще считаем, сэр, — отозвался лейтенант, — Но мы как минимум в ста двадцати тысячах километрах от намеченного курса.

— Господь Испытующий, — помянул Бога всуе капитан, — Пришло тут мне на ум, что прошли мы близко от Черного Ворона-шесть. Вы учли это в своих расчетах, ведь так, астрогатор?

— Э-э… — выдавил лейтенант, — Мне нужно проверить свои записи.

— Не учли, верно? — осведомился капитан. — И пришло тут мне в голову, что раз вы не учли его в своих расчетах, то возможно также и забыли, что он вообще существует? А ведь показалось мне, что это было как-то странно, когда вы не упомянули о нем, проходя поблизости, до тех пор, пока тактики не засекли его лидаром на шестидесяти трех тысячах. Я еще, помню, удивился, чего это мы так близко, если подумать.

— Я… не уверен, сэр, — промямлил лейтенант.

— О, Сладчайший Испытующий! — возопил капеллан, — В страшнейших кошмарах своих никак не думал я, что могли мы разбиться о тело небесное! Корабль, несомненно, разбросало бы по поверхности! Не заметив этого вовремя и не подав зов о спасении, потеряны мы были бы навеки! Никто и никогда не разыскал бы обломки! Мы все умерли бы, потерянные во мраке, и тела наши и души блуждали бы беспомощно в глубинах космоса!

— Надо будет приберечь на завтра несколько доз, — пробормотал вполголоса уоррент.

— Сэр? — говорящий был коренастым, (а как же иначе) широкоплечим лейтенант-коммандером, скорее всего старпомом. Тайлер не видел, чтобы он входил, он просто откуда-то появился, словно сюда телепортировался. — Устав предусматривает наказания для пренебрегающих долгом и подвергающим корабль неоправданному риску в боевых условиях. Мы могли бы созвать трибунал и выбросить астрогатора в открытый космос.

— Не думаю, что это так уж необходимо, старпом, — беспомощно сказал капитан, — Капеллан, почему бы вам не пройти к своей пастве? Или, может быть, вознести пару искренних молитв за наше благополучие в своей каюте? Астрогатор, идите, пересчитайте свои выкладки с учетом гравитационного поля Черного Ворона-шесть и посмотрите, что получится. — Развернувшись к Тайлеру и уорренту, он одарил их широчайшей улыбкой. — Я так понимаю, это наш новый медик?

— Капитан Земет — санитар Тайлер, — объявил уоррент. — Переведен с мантикорского флота.

— Рад познакомиться, Тэйлор, — сказал капитан, пожимая ему руку. — Вы присоединились к экипажу лучшего корабля грейсонского флота, и не побоюсь сказать, лучшего во всем альянсе. Уверен, вы у нас приживетесь. Единственное, что мне от вас, как и от других, требуется — это все, на что вы способны.

— Да, сэр, — отозвался Тайлер, гадая, была ли небольшая промашка на 120 000 километров, не говоря уж о забытом напрочь близком проходе возле небесного тела, проявлением полных способностей астрогатора. Ужас заключался в том, что, похоже, так оно и было. — Буду стараться. И… Тайлер, сэр.

— Рад слышать это, Тэйлор, — отвечал капитан. — Ознакомьте его с кораблем, уоррент. А я, увы, по уши занят.

— Да, сэр, — ответил Кирнс.

— Рад был познакомиться, Тэйлор, — сказал капитан. — Хорошо, что вы появились.

Похоже, что уоррент решил плюнуть на рекомендованную экскурсию, вместо этого приведя Тайлера назад в лазарет.

Плюхнувшись на свой стул, док вновь нырнул в нижний ящик, вновь сдобрив свой чай доброй порцией.

— Ну и как впечатления, на данный момент? — осведомился он, отхлебнув.

— И всего-то один шизнутый в неделю? — нервно хохотнул Шон.

— О, понял, — сказал уоррент, подымая грелку, — Погреешься?

— Пока не стоит, — отказался Шон, хотя соблазн был велик. — Это мне кажется, или все на этом корабле — психи?

— Всё командование точно, — отозвался уоррент, делая еще глоток. — Ты еще не встречался со старшим механиком, тот, по крайней мере, в своем деле шарит.

— А… капеллан? — осторожно поинтересовался Шон.

— Капелланы, по уставу, имеют право шляться по кораблю и существуют сами по себе, — скривившись, отозвался док. — Что же до капеллана Олдса, у него две проблемы: чрезмерно развитое воображение и бессонница. Первое мне не под силу, а что до второго, я пытался прописать ему снотворное. Не повезло, он считает лекарства дьявольским зельем. Так что он лежит ночами на своей койке, представляя воочию все ужасы, что только могут произойти, а иногда и происходят, на корабле. Кроме того, его… подначивают некоторые личности, у которых явно больше нездорового юмора, чем здравого смысла. Рибарт, к примеру, из механиков, вечно подкатывает к нему с проблемами «требующим ваших молитв, капеллан». Я подумывал было накачать Рибарта транками, чтоб убрать его с корабля, но, по-моему, это уже чересчур. К тому же почтение к капелланам у каждого из грейсонцев в крови.

— Ну да, признаю, после утренней молитвы я немного… обеспокоен, и уж никак не думал, что астрогатор может забыть, что поблизости планета, — признал Шон. — Но я все еще думаю, что капеллану не помешает как следует трахнуться. Слишком уж он… на взводе.

Уоррент поморщился, и Шон внезапно осознал, что именно сказал.

— Не хотел опорочить вашу веру, старший уо… — начал было Тайлер.

— Да нет, не это, — махнул рукой уоррент. — Тебя просто не было здесь в ходе печальной памяти вспышки ЗППП… — Заглотив разом содержимое кружки, док набухал себе еще одну порцию.

— ЗППП? — переспросил Тайлер. — Что-то я не уверен, что это за аббревиатура…

— Заболевания, передающиеся половым путем, — сухо отозвался уоррент. — Я осведомлен, что среди мантикорцев их давно уже ликвидировали, но в Силезии периодически еще случаются вспышки. У нас был один… инцидент в последнем круизе в ту сторону. Скажем так, капеллан был не из тех, кто не пострадал в нем.

Тайлер озадаченно уставился на него и уоррент дернул плечом.

— Долгая история. Глупая история. Может быть, как-нибудь в другой раз.

Уоррент сделал еще глоток, явно раздумывая над чем-то.

— Скажем так, ты в курсе, что грейсонский флот увеличился пятидесятикратно, с тех пор как мы вступили в альянс?

— В курсе, сэр, — отозвался Тайлер. — В этом все дело?

— Большей частью, — отвечал док. — Каждый раз, когда штаты резко раздуваются, всегда находятся люди, которых повышать не стоило. Люди, оказавшиеся на посту, превышающем уровень их компетентности. Когда это становится понятно, если никого еще не убило, у тебя немного выходов. Либо понижать его, что требует уймы писанины и отнимает бездну времени у компетентных людей, времени, которого и без того не хватает. Или ты можешь запихнуть их туда, где особого вреда от них не будет. Понимаешь намек?

Осознав, что сидит с открытым ртом, Шон торопливо закрыл его.

— И, да, — сухо сказал уоррент, подымая чашку. — Я тоже из их числа. Сколь бы хорошим доктором я ни был, у меня… проблемы с выпивкой. Так что я тоже здесь, сосланный в Сибирь.

— Что ж, — хохотнув, сказал Тайлер. — По крайней мере, у старпома здесь есть чувство юмора.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, — ухмыляясь, отвечал Тайлер, — Когда он сказанул, что им стоит отдать навигатора под трибунал и выкинуть его в… — он замолк, увидев выражения лица уоррента. — Он же пошутил, ведь так?

— Не-а. — сказал медик, вытаскивая грелку и выжимая из неё струйку прямо в рот. — Добро пожаловать в Сибирь.

— Вот теперь мне и правда хочется выпить, — слабым голосом заметил Тайлер.