Контрольная группа

3.Крайчек

Она стояла на пороге все в тех же сапожках и той же куртке. Только джинсы теперь темные, а на кофте двусмысленно-неприличный рисунок. Я успел удивиться, попрощаться с жизнью и разозлиться, когда увидел ее, открыв дверь. Раннее утро, но, видимо, она нашла меня еще раньше. Я смотрел на ее косую челку и серые глаза за узкими очками. В ушах торчали наушники, но музыки слышно не было.

– Догадываюсь, что это вы звонили мне. Предупреждаю, я вооружен.

Почти правда, если считать Ерша.

Девушка промолчала. Только едва заметно кивнула.

– Если вы были в той пропавшей группе, то вам должно быть двадцать семь.

– Так и есть.

– Вы выглядите моложе.

– Хорошо сохранилась.

На достойный ответ возразить было нечего. Ругая себя и готовясь к худшему, я впустил ее в квартиру. Не держать же ее на пороге на виду любопытно потемневших глазков соседских квартир.

Осторожно закрыв за ней дверь, я сделал вид, что запираю замок.

– У вас там глаза под столом, – предупредила она.

– Да, это Ерш.

– Это же манул! Откуда он у вас.

– Не знаю. Не помню. Скажите лучше, почему вы преследуете меня?

Ожидание было таково, что сейчас незнакомка начнет все отрицать. Я же попытаюсь жонглировать неоспоримыми фактами и прижать ее к стенке. На мысли про стенку стало неловко. Да и ожидания не оправдались. Девушка присела на подлокотник дивана подальше от манула и сняла очки.

– Может быть для начала познакомимся?

– Нет. Лучше просто назовите свое имя, поскольку мое и мне и вам, как я понимаю, известно.

– Тогда называйте меня Гэм.

– Странное имя, – сказал я.

– Ничуть не более странное, чем ваше Олег… Стефанович.

В окно лилось хмурое утро, еще не разбавленное ни кофе, ни табачным дымом. В серой палитре застыли два наших силуэта, молчаливо изучающих друг друга. Я не знал с чего начать разговор, хотя призрачное ощущение страха уже исчезло. Говорящий противник – вдвое менее страшный противник. А если голос еще и приятный… Гэм разглядывала меня сквозь очки, держа из перед собой на вытянутой руке.

– Ладно, – я опустился в кресло и скрестил руки на груди, – что еще вы обо мне знаете?

Гэм пожала плечами.

– Вы старше меня. Несколько лет провели в психиатрической клинике, страдая проблемами с памятью. После выписки занялись практикой частного детектива и даже получили лицензию, хотя окончательно не выздоровели. В последнее время дела ваши идут не очень. Друзей и девушки нет, хотя были замечены в некоторых сомнительных связях, но недолго. Злоупотребляете назначенными препаратами и спиртным, отчаянно пытаетесь бросить курить. Дело о пропавших школьниках взяли от безысходности, хотя сомневаетесь до сих пор. Про манула ничего не знала.

– Потрясающе, – процедил я. – Может знаете и содержание сахара в моче заодно?

Гэм улыбнулась миролюбиво, обнажив ряд белых зубов. Между верхними виднелась щербинка. Меня настораживала эта идеальная неидеальность, она создавала ощущение того, что незнакомка вклеивается в твою жизнь как лишний листочек в книгу. Вот и эмаль ее зубов – белый чистый лист между пожелтевших страниц моего существования.

– Судя по вашей диете, – она кивнула на стакан и обертку от хот-дога, – там тоже все плачевно. Пойдемте, я угощу вас нормальным завтраком, а вы наконец перестанете пялиться на мое лицо.

И снова любопытство. Уверен, что однажды оно заведет меня и на тот свет, просто чтобы удостовериться, что там так же погано, как и тут. Внутри моей головы напротив задачи «Взяться за дело о пропавших школьниках» стояла жирная галочка. А Гэм была частью этого дела, хотя пока еще очень странной частью, но тем и любопытнее.

Она терпеливо ждала, пока я надену пальто, путаясь в рукавах, нацеплю шляпу и отыщу ключи. Отдав манулу остатки кролика и получив в ответ сердитый взгляд, я вернулся в прихожую с надеждой, что Гэм убежала, прихватив, например, мой кошелек. Но она все еще была там и все еще улыбалась. Я незаметно прихватил из стола и сунул в карман пистолет.

В кафе шумел кондиционер, нагнетая теплый воздух. Витали запахи яичницы и жареного бекона.

– Что вы будете? – спросила Гэм.

– Яичницу и жареный бекон.

– Ваше лучшее оружие, Олег Стефанович, – непредсказуемая предсказуемость.

– А ваше – напористая напористость.

Пока мы ждали заказ, я выложил на стол блокнот – вещь, которую всегда нужно держать под рукой в моей работе, многоцветную детскую ручку и телефон.

– Вы не подключены к Паутине, – заметила Гэм. Индикатор и правда не мигал оранжевым, как ему полагалось. Но для меня это было привычным делом.

– Меня все устраивает. Итак, почему вы здесь, Гэм? – я попробовал словно на вкус ее имя. Произносится необычно, но лучше начать привыкать. Казалось, что рот излишне растягивался, искривляя верхнюю губу, форму которой я и так никогда не любил.

– Хочу помочь вам. Напомню, что я была в той группе, которую считают пропавшей в пустом городе. И, понятное дело, я ничуть не менее ценный свидетель, чем дневники Никиты. Это же его тетради я видела на столе?

– Допустим. Но тогда почему никто не знает о том, что вы выжили? Столько лет вы ждали, пока именно я возьмусь за расследование, чтобы внезапно появиться на пороге? Простите, Гэм, или как вас там, но в это я не верю.

Я вовсе не застал ее врасплох. Похоже, что именно таких вопросов она и ждала, хотя отвечать не спешила. Улыбкой поблагодарила официанта за расставленный на столике завтрак, предложила мне соль и аккуратно порезала омлет на ровные треугольники. Я следил за ее пальцами. Едва заметный шрам на тыльной стороне ладони – тонкая белая полоска. Следа от кольца все еще нет.

– Олег, – сказала она, сознательно опустив отчество, – я не внезапно появилась у вас на пороге, вы должны это понять. И скрывать то, что я была в той группе, у меня причины были. Очень серьезные причины, если хотите знать. Но вы хотите знать – я вижу любопытство в ваших глазах. Что до меня, да, я следила за вами. Я долго ждала, что однажды это дело выплывет и кто-то всерьез займется им, откопав из-под стандартных формулировок – «происшествие» и «несчастный случай» действительно интересные факты. Пусть даже этом занялся департамент образования, чтобы потом, понятное дело, похоронить их окончательно. Но прежде мы с вами разберемся что к чему, я расскажу много того, что вы не знаете и не можете знать, а вы поможете мне понять почему это дело так глубоко запрятано и не расследовалось десять лет. Так что у нас один интерес – правда. Предлагаю если не временную дружбу, то хотя бы такой же временный симбиоз, – она едва заметно подмигнула мне.

Я отодвинул от себя полупустую тарелку – бекон оказался недожарен – и покачал головой.

– Симбиоза не будет, Гэм. Такое партнерство должно строиться на доверии как минимум.

– На что это вы намекаете? – удивленно спросила она и потянулась к кофе.

– На что, что вы мне врете, – я подался вперед, чтобы не смущать посетителей маленького кафе обрывками нашего странного разговора. – В пропавшей в Пустом городе группы не было никого с именем Гэм.