Контратака

Глава первая

В Содружестве встречали звездолет Предтеч. Хотя назвать звездолетом этот сияющий сгусток чистой энергии, появившийся в точно назначенное время и в точно назначенном месте, можно было лишь условно. Однако почти сразу началась трансформация, и вскоре глазам многочисленных зрителей предстали более привычные формы, поражавшие, тем не менее, совершенством очертаний и завершенностью каждой линии.

Гости явно старались подстроиться под привычное восприятие своих далеких потомков, и проводили трансформацию исключительно с этой целью.

Встречающих было много: несколько десятков кораблей различных типов рассредоточились на безопасном расстоянии вокруг оговоренной точки встречи. В основном, это были представители различных средств массовой информации, вынужденные освещать процесс с большой дистанции: протокол встречи на начальном этапе не предусматривал присутствия журналистов. Собственно, делегация для встречи находилась лишь на одном корабле и состояла из полутора десятков человек, представлявших Совет и заинтересованные службы, а также наблюдателей Предтеч. В качестве наблюдателя в делегацию входила и Роэна. Здесь же находились Милорд Зенг, Грей Гаргаван, Вилор Кон, Греана Дронг и несколько представителей от различных планет Содружества. Сочли также необходимым включить в делегацию Сан Саныча и Идеальную.

Несмотря на то, что происходящее было, без сомнения, самым значительным событием в истории Содружества, проходило все как-то буднично. Этому способствовал и привычный ритуал стыковки в космосе, который Предтечи предложили, очевидно, все с той же адаптационной целью.

Вот на звездолете Предтеч обозначился контур шлюзовых ворот, последовало приглашение, и вскоре корабль с делегацией уже опускался на швартовую палубу «Ковчега-2» – такое название значилось на всех элементах корпуса совершенного творения гостей из будущего. Спустя еще несколько минут делегация уже рассаживалась в кресла за столом в зале переговоров. По другую сторону стола находились три человека – двое мужчин средних лет и молодая женщина.

Члены делегации знали, что Предтечи прибыли к ним не в материальном воплощении, а в виде коллективного разума. Миллиарды индивидуальных сознаний Предтеч были записаны в электронной форме, и в таком качестве вся их цивилизация присутствовала на борту «Ковчега-2». Поэтому голографическое изображение, которое они наблюдали, было не более, чем данью условности. Однако иллюзия была полной, чего, очевидно, и добивались хозяева. Едва гости расселись, заговорил сидящий в центре тройки встречающих мужчина.

– Можете называть меня Кроном. Это – Ризона, а это – Моран, – слегка кивнул он в сторону своих спутников. – Нас уполномочили информировать вас о последних событиях и провести с вами переговоры. Уточняю: переговоры в нашем лице вы будете вести со всеми Предтечами. Видимая вами форма – лишь привычная для вас условность, не более.

В ответ заговорил Милорд Зенг.

– Мы очень волнуемся. Ведь, по сути, сегодня мы встречаемся со своими творцами…

– Ваше волнение понятно и естественно, – перебил Крон. – Однако ситуация, заставившая нас прибыть сюда, такова, что мы вынуждены просить вас быстрее справиться с чувствами и настроиться на рабочий лад. Слишком важные темы нам предстоит обсудить. Для начала мы поделимся с вами новостями, так сказать, последнего часа. Это сделает Ризона. Она занимается у нас вопросами, которые относятся, как сказали бы вы, к дисциплине под названием «физика вакуума».

Услышав последние слова, шевельнулся в своем кресле Вилор Кон.

Кивнув Крону, заговорила молодая женщина – Предтеча.

– Мы только что прибыли из района последнего боя «Ковчега-1» в окрестностях галактики NGC-6872. – При этих словах зашевелились уже все члены делегации, а Роэна даже открыла рот, пытаясь что-то спросить. Но не успела.

– Скажу сразу: ваши посланцы выполнили свою задачу, – продолжила Ризона. – Воплощение Машинного Разума в виде Темного сверхзвездолета уничтожено. Мы провели тщательное обследование структуры пространства в том районе, и этот факт не вызывает сомнений. Тем самым была получена столь необходимая отсрочка, позволившая нам прибыть сюда для полной стабилизации ситуации. Это хорошая новость. К сожалению, есть и плохая: «Ковчег» тоже погиб в этом сражении. – Вскрик Роэны и поднявшийся шум заставили Ризону сделать паузу. – Мы скорбим вместе с вами. Хотя беспрецедентный подвиг экипажа «Ковчега», по сути, спас саму Жизнь в этом районе Вселенной, ваше и наше горе от этого не легче.

– Факт полной гибели экипажа установлен точно? – напряженным голосом спросил Грей Гаргаван.

– Я так понимаю, вы спрашиваете в первую очередь о Страннике, поскольку вторые матрицы его электронных друзей и компаньонов Сан Саныча и Иды присутствуют здесь?

– Естественно.

– Понимаю. Что вам сказать? Там творилось такое… Мы даже зафиксировали каверны в структуре континуума в том районе. Можете себе представить, какие силы и мощности там были применены. Вряд ли в той каше Странник мог уцелеть. Более точную информацию ввиду глобальных возмущений всех полей в районе сражения получить не удалось. Например, мы не можем с точностью сказать, вся масса «Ковчега» была преобразована при взрыве в энергию, или нет. Другими словами, доподлинно неизвестно, успела ли спасательная шлюпка покинуть борт. Однако, как ни жаль, с учетом всех факторов, мы все же оцениваем вероятность его гибели не менее чем в девяносто пять процентов.

Над столом надолго повисла тяжелая пауза. Роэна закрыла лицо руками. Ее плечи вздрагивали. Однако лицо Грея Гаргавана при последних словах Ризоны чуть-чуть разгладилось.

– Мы будем его искать, пока есть хоть малейшая надежда.

– Мы в этом и не сомневались, – вмешался в разговор доселе молчавший Предтеча по имени Моран. Однако выслушайте информацию до конца. Я занимаюсь вопросами истории. Сейчас мы имеем гораздо больше возможностей для того, чтобы прослеживать развитие событийных процессов по всему вееру миров. Мне с коллегами удалось установить, откуда взялся наш общий противник и когда он, так сказать, появился на свет. Это случилось около пяти миллионов лет назад во вселенной, смещенной во времени относительно нашей на некий фазовый угол. Или, по вашей терминологии, в параллельной вселенной. Там случилась страшная катастрофа. Высокоразвитая цивилизация, близкая по своему потенциалу к параметрам вашей, в одночасье прекратила свое существование. Помощь со стороны иерархов высших уровней пришла слишком поздно, когда все уже было кончено. Жизнь на всех планетах была полностью уничтожена. Сначала посчитали, что причиной всему стала какая-то дьявольская разработка военных, сверхсекретное оружие, контроль над которым был утерян. Однако позже возникли серьезные сомнения в обоснованности этой версии. В качестве возможных причин катастрофы назывались и другие, иногда самые экзотические. Среди этих других была и гипотеза о машинном разуме. Однако тогда ее посчитали несерьезной и отбросили. В общем, толком в причинах разобраться так и не удалось, и по прошествии определенного времени о катастрофе начали потихоньку забывать. И лишь недавно, пропустив все серьезные катастрофы во всем веере параллельных миров за последний миллиард лет через сито анализа, в основу которого положена разработанная нами в свое время математическая модель, мы пришли к однозначному выводу, что в той давней трагедии повинен все же вышедший из-под контроля машинный разум. Его появление связано с прохождением той погибшей цивилизацией точки Технологической Сингулярности. Вы уже знакомы с этим термином и знаете, что он означает наступление момента, когда компьютеры достигают таких характеристик, при которых приобретают возможность самостоятельно вести разработку новых и более совершенных моделей. Другими словами, когда процесс проектирования новой компьютерной техники становится автоматизированным. Это очень опасный момент. Буквально в считанные дни происходит лавинообразное усложнение моделей, и компьютеры приобретают интеллект. Если не предпринять нужных мер, на определенном этапе процесс может выйти из-под контроля, и тогда может случиться то, что случилось пять миллионов лет назад в параллельной вселенной. Миновать этот этап тоже невозможно, поскольку без него нельзя получить доступ к магическим технологиям. Этот термин вам тоже знаком. Такие технологии позволяют кардинально решить проблему материального обеспечения населения всем необходимым и перейти к следующему этапу развития цивилизации. На Леге и основных планетах Содружества точка Технологической Сингулярности благополучно пройдена. Еще на ряде планет, включая Землю, откуда родом Странник, это произойдет в ближайшем будущем.

– Да, на Леге и основных планетах Содружества мы благополучно прошли точку Сингулярности, однако у нас возник целый ряд проблем, которые мы хотели бы обсудить с вами… – перебил Морана Милорд Зенг. Однако тот сразу вновь перехватил инициативу.

– Благодаря наблюдателям мы знаем о ваших трудностях. Однако не будем отвлекаться. Об этом у нас еще будет достаточно времени поговорить. Пока же давайте обсудим основную проблему, из-за которой мы здесь. А с этим как раз все обстоит далеко не просто.

– Но разве уничтожение «Ковчегом» Темного звездолета не решило проблему… – начал было представитель одной из планет.

– Ни в коем случае. Темный звездолет – лишь одна из матриц Машинного Разума. Количество этих матриц может быть любым, как количество экземпляров в тираже инфо-кристаллов с записью популярной эстрадной группы. Поэтому его уничтожение не решило проблему, а лишь предоставило нам отсрочку для ее решения. Это нужно четко понимать. Правда, сейчас ситуация кардинальным образом изменилась. Непосредственной угрозы для ваших миров больше нет. Создания нового супердредноута для прорыва в этот континуум мы не допустим. Однако это ни в коей мере не дает нам повода для расслабления. За прошедшие миллионы лет наш противник набрал такую мощь, что появление новой и, возможно, совершенно неожиданной угрозы с его стороны – лишь вопрос времени. Вы ведь в общих чертах знакомы с особенностями машинного мышления. Если машина ставит себе какую-то задачу, она будет решать ее до тех пор, пока не решит. О том, что она поставила себе задачу уничтожить вас, вам прекрасно известно. И ничто не может заставить ее изменить решение: ни роды жены, ни советы друга, ни смена настроения. В этой ситуации существует лишь два выхода: либо перепрограммировать ее, либо уничтожить.

– И то, и другое трудноосуществимо, как следует из вашего собственного опыта борьбы с этой угрозой еще в вашу бытность на предыдущей стадии развития, – заметила глава контрразведки Греана Дронг.

– Совершенно верно. В прошлый раз, пытаясь решить проблему, мы применили самое мощное оружие из того, что у нас было. Однако, как стало теперь очевидно, это не решило проблему, а лишь загнало ее вглубь. Прошло время, и Машинный Разум смог полностью восстановиться и даже усилиться. Он смог распространить свое влияние на огромное расстояние, вплоть до нашей древней метрополии. Поэтому силовое решение проблемы крайне нежелательно. Чтобы гарантированно уничтожить противника, понадобилось бы разнести в клочья весь местный кластер галактик. Лечение оказалось бы хуже болезни. И, тем не менее, даже такой вариант нельзя исключить, ибо границ для экспансии этой заразы не существует. Под угрозой существование Жизни во всей Вселенной. А при таких ставках придется пойти на все, лишь бы остановить противника. И все же, повторюсь, это – крайний вариант, если мы вместе не сможем найти иного решения проблемы. Пока же вопрос стоит лишь о корректировке программы. Или, как вы выражаетесь, о прививке Машинному Разуму вируса человечности. Вопрос в том – как это сделать. Он осознает угрозу и воспринимает ее как попытку лишить его индивидуальности. Поэтому сразу отсекает целые участки своей периферии, как только обнаруживает вирус. А объем его периферии – по сути, весь данный участок космоса. И диагностика у него поставлена отлично. Находясь в районе галактики NGC-6872, мы предприняли целый ряд попыток так или иначе подобраться к нему. Увы, не преуспели. Поэтому одна из главных целей нашей сегодняшней встречи – попытаться найти решение проблемы совместно. Мы давно не занимались подобными вещами, и ваш опыт может оказаться весьма полезен, как показали последние события.

– Что вы имеете в виду? – спросил Грей Гаргаван.

– Ну, хотя бы итоги сражения «Ковчега-1» с Темным звездолетом. Мы смогли определить примерные характеристики данного воплощения Машинного Разума. И нам непонятно, как «Ковчег-1» вообще смог хоть что-то с ним сделать. Темный звездолет многократно превосходил его по всем параметрам. И, тем не менее, он был уничтожен.

– На «Ковчеге» была лучшая команда из всех, что имеет Содружество, – произнесла Роэна. Среди присутствующих прошла согласная волна оживления.

– Очевидно, это так, коль скоро они смогли совершить подобное. И все же мы не можем себе представить даже теоретически, как такая победа могла состояться. Поэтому мы и говорим о полезном для дела сотрудничестве. У нас есть знания, у вас – бесценный опыт, который делает возможным, в том числе и подобные победы.

– Вы правы, подобное сотрудничество способно принести хорошие плоды, – вмешался в разговор Сан Саныч. И в этой связи у меня уже есть первое предложение.

– Слушаем вас внимательно.

– С развитием компьютерной техники на Земле среди некоторой сравнительно небольшой части пользователей возникла своего рода мода на создание специальных вредоносных программ-паразитов, которые приводят к нарушению нормальной работы компьютеров.

– Но для чего? – недоуменно спросила Ризона.

– Да просто так. Болезненные проявления психики у подростков в период полового созревания. В одном ряду с такими явлениями, как попытки выделиться на общем фоне с помощью экстравагантных причесок или деталей одежды, особого сленга, и тому подобное. Однако постепенно созданием таких программ стали интересоваться и более серьезные организации. Цели при этом преследовались самые разные, однако для нас важно другое: искусство составления таких программ на Земле развилось необычайно, как и искусство борьбы с ними. Я предлагаю внимательно изучить этот опыт. Думаю, он сможет пригодиться в борьбе с нашим противником.

– При том потенциале, которым обладает наш противник, поймать его на таких элементарных вещах вряд ли удастся.

– Не скажите. Очевидно, вы не вполне понимаете, о чем идет речь. Поэтому рекомендую все же этот опыт изучить, и лишь потом делать выводы.

– Предложение принимается. Мы изучим этот опыт.

– Очевидно, у вас есть какие-то конкретные предложения по сотрудничеству? – поинтересовался Милорд Зенг.

– Да, у нас есть такие предложения. Мы хотели бы попросить вас о выделении нам в помощь команды опытных оперативников. Желательно, работавших последнее время в одной команде со Странником по тематике, связанной с противодействием угрозе Машинного Разума. Нам нужны специалисты, хорошо знающие проблему и, кроме того, знающие Странника и его манеру мышления при решении тех или иных проблем.

– Нестандартный подход к решению задач, который постоянно демонстрировал Странник, как раз и является важнейшим фактором, неизменно приводившим его к успеху, – вступила в разговор Ида.

– Повторить его манеру мышления невозможно – для этого нужно быть им самим.

– Это очевидно, – прокомментировал сказанное Милорд Зенг. – Но мне понятна ваша мысль: люди, знакомые хотя бы с подходом Странника к решению тех или иных проблем, могут оказаться весьма полезными. Ведь вы, Ида, обращаясь в свое время к Страннику с просьбой помочь артисткам балета на Коринде, были уверены, что он не откажется помочь?

– Ну… В общем, да.

– Об этом и речь. Конечно, мы выделим такую команду, – продолжил, обращаясь уже к Крону, Милорд Зенг. – Некоторые из членов этой будущей команды находятся здесь, – добавил он, скользнув взглядом по лицам присутствующих.

Глава вторая

Тремя часами позже, когда официальная часть и пресс-конференция для прессы остались позади, большая часть участников совещания на борту «Ковчега-2» оказались на «Небесном оке». Их пригласили хозяева – Грей Гаргаван и Роэна.

С момента отбытия «Ковчега» в свой последний полет гости на «Небесном оке» случались, однако они старались быстрее покинуть борт станции, чувствуя настроение хозяев. Очень переживал по этому поводу Грей Гаргаван: беременность Ингрид подроазумиевала тишину и покой, но исчезновение «Ковчега» и все с ним связанное не способствовали спокойному протеканию беременности. В описываемый период Ингрид была на шестом месяце, и ее округлившийся животик смотрелся весьма необычно применительно к этой неукротимой амазонке. Однако чувствовалось, что Грею такая Ингрид нравилась.

Когда гости прошли в большой зал для приемов, три голографических представителя Предтеч уже сидели на своих местах. Вошедших гостей встретил приветственной фразой Крон:

– Мы откликнулись на просьбу нашей наблюдательницы и решили воспользоваться случаем, чтобы встретиться с ней и с вами и поговорить в более неофициальной обстановке. Чтобы вы не испытывали понятного напряжения, разговаривая с миллиардами личностей нашего единого целого, сейчас мы присутствуем здесь лишь в виде собственных индивидуальных матриц сознания. Мы никогда не теряли связи с нашими наблюдателями, однако возможности поговорить вот так, с глазу на глаз, у нас, естественно, не было. Кроме того, все здесь собравшиеся являются родственниками, друзьями или хорошими знакомыми Странника. Мы уже поняли, что многие, если не все из присутствующих, до конца не верят в его гибель. Мы воодушевлены вашей уверенностью в его возможностях, хотя, честно говоря, и не можем разделять ваших надежд: мы были на месте последнего боя, а вы нет. И все же хотелось бы услышать ваши аргументы в пользу того, что Странник уцелел. Это важно.

Отвечать взялся Грей Гаргаван.

– Его коэффициент выживаемости – 0,99, самый высокий среди косморазведчиков. Если говорить о цифрах, это превышает ваши девяносто пять процентов вероятности его гибели, которые вы получили после обработки данных на месте сражения. Кроме того, я участвовал с ним во многих операциях, и могу сказать, что он обладает удивительной способностью находить выход в самых, казалось бы, безнадежных ситуациях.

– Вы заражаете нас своей уверенностью. Что ж, будем надеяться вместе с вами.

– Что вы имели в виду, когда сказали, что это важно?

– Мы составили психологический портрет Странника, то есть Алексея Гардова. Наши выводы: если он жив, будет делать все возможное, чтобы решить проблему Машинного Разума до конца. И если будет хоть один шанс, он его использует.

– Любой из нас подтвердит это и без всякого психологического портрета. Только вот будет ли он, этот шанс – вот в чем вопрос. Если он жив, то дожидается помощи на одной из планет, куда перебросила его спасательная капсула. Вряд ли в этой ситуации подобный шанс может возникнуть.

– Кто знает, кто знает…

– У вас необычайно мощный дар ясновидения, мастер Квинтий, – внезапно обратилась к присутствующему тут же великому магу Ризона, молчавшая доселе женщина – Предтеча. – Вы ничего не можете сказать на эту тему?

– Я уже замучила его этими вопросами, – вклинилась в разговор Роэна.

– Увы, нет. Я сразу почувствовал, когда они уничтожили проекцию Машинного Разума в виде звездолета. Бездонная пропасть перед глазами, к которой мы стремительно неслись, внезапно пропала. Но вот судьба Алексея… Вектора будущего переплетаются и путаются. Так бывает, когда то или иное событие равновероятно. Он погиб или может погибнуть, но может и уцелеть. – Заметив протестующий взмах Роэны, добавил уже для нее:

– Тебе я говорил то же самое, девонька. Ты ведь хочешь знать правду, а не слушать сладкую выдумку. Не так ли? – Роэна опустила голову.

– Сколько оперативников вы можете взять на борт? – спросил Грей Гаргаван, обращаясь к Крону.

– Столько, сколько вы сочтете нужным, – ответил тот. – «Ковчег-2» может поддерживать жизнедеятельность практически любого количества людей.

– В таком случае, это будет группа человек из двадцати – двадцати пяти.

– Хорошо. У вас уже есть на примете конкретные кандидатуры?

– Да. Это группа, с которой он работал на Фортуне и Тромбе в полном составе, включая Иду и Сан Саныча, родители Роэны Задар и Геда Байлис, Вилор Кон, сама Роэна, мастер Квинтий и мы с Ингрид.

– Ингрид? – удивленно взглянул на королеву амазонок Крон. – Но она же…

– И ей, и мне будет спокойнее, если мы будем вместе. На «Ковчеге-2» есть все условия. Да и не удержать ее здесь никакими силами.

– Правильно, не удержать, – ласково улыбнулась мужу Ингрид. – Как хорошо, когда в семье полное взаимопонимание.

– Скажите, Ризона, – обратился к женщине – Предтече глава Совета Содружества Милорд Зенг, – почему, когда мы спрашиваем Роэну или других наблюдателей о развитии вашей цивилизация после достижения уровня, соответствующего нашему нынешнему, ничего конкретного они не говорят?

– Потому что не знают. Соответствующие участки памяти у них надежно заблокированы. – Глава Совета и Ризона общались в режиме парного диалога, не мешая другим и защищенные, в свою очередь, от возможности быть услышанными кем-либо. – Свобода воли – один из важнейших законов, действующих в разумной Вселенной. Этот закон справедлив как в отношении отдельной личности, так и цивилизации в целом. Никаких авторитетов и подсказок. Только вы сами должны определиться, в каком направлении вам развиваться дальше. Вам ненавистна такая форма принуждения, как рабство. Но чем лучше принуждение к чему-либо целой цивилизации, пусть даже из самых лучших побуждений? Именно поэтому мы в целом не одобряем прогрессорство, практикуемое вами в ряде случаев. Например, на Фортуне. Не может быть прочным здание цивилизации, построенное на столь шатком фундаменте.

– Но там ведь были цзуны…

– Я сказала «в целом». Да и с цзунами все не так однозначно. Их нашествие принесло бы, конечно, массу страданий народам Фортуны. Но во что бы в конечном итоге все вылилось – теперь не узнает уже никто. Кроме того, вы ведь не собираетесь на этом останавливаться и хотите «протащить» Фортуну сразу в космический век? История развития разума во Вселенной учит, что ничего толкового из этого не выйдет. Поэтому и существует для цивилизаций высокого уровня железное правило: никакого вмешательства. Только самостоятельный путь.

– Ваша позиция понятна. И все же вот так, в приватной беседе, вы могли бы удовлетворить мое любопытство и рассказать, с чем столкнулись вы сами на данном этапе и как решали проблемы?

– Теперь могу. Поскольку сам факт нашего прибытия сюда является вопиющим исключением из правил, нарушение некоторых других уже не имеет особого значения. Отвечая конкретно на ваш вопрос, хочу напомнить вам, что многие ваши классики, исследовавшие этапы развития общества, приходили к выводу, что смена общественной формации наступает обычно тогда, когда эта самая формация перестает соответствовать новым средствам производства. Например, переход от феодализма к капитализму происходит, когда появляется массовое производство на заводах и фабриках и появляются новые классы в обществе – рабочие и владельцы заводов и фабрик. Эффективное производство на этих заводах в рамках феодальных отношений невозможно. И в обществе созревают тенденции к смене общественной формации. Сейчас вы перешли или переходите к производству на основе совершенно новых принципов. Я имею в виду магические технологии. Дальнейшие выводы сделаете сами, или мне продолжить?

– Что-то в этом роде я и предполагал, – задумчиво произнес Милорд Зенг. – Значит, все же смена общественной формации, ломка. В каком направлении – конечно, должны решить мы сами… Скажите, а почему теперь, как вы выразились, нарушение ряда других правил не имеет особого значения?

– Разве вы не поняли? Мы ведь ясно выразили свою мысль при встрече на «Ковчеге-2». Если мы не добьемся успеха и не ликвидируем полностью угрозу Машинного Разума, Высшим Иерархам придется пойти на крайние меры и изъять из реальности весь местный кластер галактик. Для нас с вами это будет означать полную и гарантированную гибель. Никаких спасательных операций при этом проводиться не будет из-за угрозы переноса матриц Машинного Разума в незараженные участки Вселенной. И даже информация о нас будет полностью стерта все по той же причине.

Милорд Зенг побледнел.

– Понятно, что шаг это для Иерархов очень болезненный. Но у них просто не будет альтернативы. Это как при гангрене: отрезают часть, чтобы спасти весь организм.

Милорд Зенг долго молчал, опустив голову. Потом вновь взглянул на собеседницу.

– Скажите, а какие дальнейшие шаги вы собираетесь предпринять, чтобы решить проблему?

– Мы не знаем, – тихо произнесла Ризона. – Мы в тупике, и потому мы здесь. В этом главная и основная причина нашего прибытия сюда. Мы надеемся на вашу помощь.

– Понятно. – Милорд Зенг засунул палец под воротник сорочки и повел головой, как будто ему вдруг стало душно. – А относительно предложения Сан Саныча по земным вирусам что думаете?

– Не думаем. Уже изучили этот опыт. Работа началась сразу, как только предложение было озвучено. Там много интересного, но, честно говоря, шансов мало. Слишком умен противник. Однако будем пытаться. Других вариантов пока попросту нет…

Глава третья

Давно известно: если хочешь рассмешить богов – займись планированием.

Покинув Мохаон, Странник, Дулат и Дарена составили великолепный план дальнейших действий, после чего с чистой совестью отправились отдыхать. План предусматривал прибытие утром в район горы Великой и приборный поиск в ее окрестностях в режиме невидимости. Цель – обнаружения места захоронения «Непобедимого». Далее планировалось создание базы снабжения с помощью синтезаторов шлюпки и попытка проникновения внутрь звездолета опять же с помощью возможностей космошлюпки. План был принят единогласно. Лишь когда Странник заявил о необходимости создания базы, у него произошел с Дулатом небольшой диалог по этому поводу.

– Зачем нам какая-то база? Мы проникнем на корабль, ты оценишь, насколько его состояние может способствовать твоим планам, а дальше будет видно.

– Еще неизвестно, удастся ли нам это сделать. Корпус «Непобедимого» из наноброни может и не поддаться. Материал, из которого он выполнен, не потерял своих свойств до сих пор. Можешь поверить мне на слово: сплав, из которого Предтечи делали внешнюю обшивку своих кораблей, в тысячи раз прочнее любой стали. Возможностей шлюпки может оказаться недостаточно, чтобы с ним справиться. Это даже и не сплав, а искусственный материал, созданный с помощью высоких технологий. Можно тысячу лет обстреливать борт звездолета из пушек с нулевым результатом. Это раз. А во-вторых, практически при любом развитии ситуации нам нужно будет что-то есть и пить. И я пока не вижу очереди из поставщиков, готовых снабдить нас всем необходимым, включая твое любимое красное терпкое. Не забывайте, что после последней трансформации катера синтезаторов в нашем распоряжении уже не будет.

Последний довод оказался весьма убедительным, и других возражений против предложенного плана не возникло.

Однако спустя три часа ситуация в корне изменилась.

Странник проснулся по сигналу тревоги. Сигнал был послан только командиру, и его спутники продолжали крепко спать. Через несколько секунд все стало ясно: автоматика шлюпки извещала его о новом изменении режима дельта-излучения. Теперь сигнал стал импульсным. Его интенсивность в течение мгновений возрастала от нуля до величины, впятеро превышающей прежнее значение, после чего вновь падала до нуля. В первый момент Странник не понял значения произошедшей перемены в режиме излучения. Однако вскоре, произведя несложный диалог с автоматикой катера, он выяснил, что времени до исчерпания ресурса живучести шлюпки при таком режиме излучения у них осталось еще меньше. Практически, его не осталось совсем: всего пять-шесть часов. По-видимому, таким образом Машинный Разум довел мощность излучения до предельных значений, доступных ему в данный момент на Сфере. Было ли это превентивной реакцией на какие-то внешние события, или же акцией, направленной конкретно против них – можно было только гадать. О намерении отдохнуть до прибытия на место можно было забыть. Странник отдал команду, многократно увеличив скорость, и разбудил свой экипаж. Когда заспанные Дарена и Дулат появились в рубке, кратко сообщил им о последних событиях и приказал готовиться к посадке. Пятнадцать минут спустя они уже были на подходе к Великой. Гора являла собой поистине фантастическое зрелище. Лишь десятая часть ее имела соответствующую земным горам окраску: темная зелень лесов у подножья и более светлая альпийских лугов, ослепительно сверкающие на солнце ледники. Выше, за пределами атмосферы, это был просто голый скалистый пик, взметнувшийся на двухсоткилометровую высоту благодаря фантазии конструкторов Сферы.

Датчики издалека засекли несколько больших скоплений металла в окрестностях горы. Странник озадаченно хмыкнул:

– Сегодня день сюрпризов: возможных целей около десятка, и каждая из них может оказаться тем, что мы ищем. И, помимо этого, здесь в воздухе весьма оживленно. Приборы разведки фиксируют активные воздушные бои между армадами Аскадии и Заранта. Спокойно поработать здесь вряд ли удастся.

– А более точно узнать, какая цель нам нужна, нельзя? – спросила Дарена.

– Можно. Но на это у нас нет времени. Мы немедленно садимся и начинаем делать запасы продовольствия, оружия и всего остального. Иначе наша дальнейшая жизнь может очень сильно осложниться.

Автоматика выбрала для посадки безлюдный район километрах в семидесяти от подножия горы. Они сели на воду одного из озер, густо пятнавших карту Сферы в этом районе вперемежку с болотами и скальными проплешинами. Все это болотно-озерное царство было покрыто густым смешанным лесом, взметнувшимся ярусами вверх на высоту до двухсот пятидесяти метров. Под кронами этого великолепного леса Странник и укрыл шлюпку, не надеясь на долгое функционирование режима невидимости. Спустя десять минут в скалистом обрыве, являвшемся одновременно берегом озера, была вырезана искусственная пещера, куда доставили оба шлюпочных синтезатора. И работа закипела. Из синтез-камеры один за другим начали появляться ящики и бочки со всевозможным снаряжением. Стрелковое оружие, минометы, всевозможные боеприпасы, авиационное топливо, продовольствие, палатки, спальные мешки, напитки, одежда, обувь – все по заранее составленному еще на Мохаоне списку. Гудели атомозаборники, и стены пещеры таяли, отдавая составляющие их атомы на то, что было необходимо Страннику и его команде. Одновременно увеличивалась площадь пещеры.

Странник подрегулировал настройки, пробивая в массиве скалы запасной выход из пещеры. Выход вел в неприметную расщелину на противоположном склоне, на высоте около пятнадцати метров от основания, совершенно неразличимую снизу.

Гора необходимого снаряжения росла и росла. Следуя указаниям командира, экипаж шлюпки укладывал все по местам, чтобы в нужный момент можно было быстро найти необходимое. Эта работа продолжалась до тех пор, пока внимательно наблюдавший за состоянием систем катера Странник не произнес:

– Все. Начинаем последнюю трансформацию. Больше тянуть нельзя.

Он отдал необходимую команду, и трансформация началась. Силуэт катера начал расплываться, словно под воздействием сверх высокой температуры, пока не превратился в подобие огромного яйца, а затем из этого яйца начали проступать контуры уже другого аппарата.

Экипаж катера с болью наблюдал за гибелью машины, так долго бывшей их домом. На глазах Дарены выступили слезы.

Еще минута – и на галечной отмели у подножья пещеры стоял одноместный истребитель «жало». Истребитель в свое время был создан на одной из планет Содружества и прославился в многочисленных кампаниях как одно из наиболее удачных конструкторских решений своего времени. Внешне он напоминал американскую «аэрокобру» времен второй мировой войны, однако, благодаря оригинальному конструкторскому решению, мог также садиться на воду и взлетать с воды. Он обладал достаточно мощным вооружением в виде скорострельной мелкокалиберной пушки и двух пулеметов. Предусмотрена была и возможность несения небольшой бомбовой нагрузки.

После того, как истребитель был надежно замаскирован, друзья поставили в пещере три палатки и смогли, наконец, передохнуть после напряженного и полного событий дня.

– И что теперь? – спросил Дулат, когда они собрались перекусить недалеко от входа в пещеру за раскладным столиком, предусмотрительно включенным в перечень необходимого снабжения.

– Главная задача очевидна: тем или иным способом выяснить, какая из обнаруженных нами аномалий соответствует тому, что мы ищем. Это будет непросто. Без сложной электроники невозможно сделать прибор для снятия более детальных характеристик этих аномалий. Придется обходиться самыми примитивными средствами. Или же искать другие пути. Нужно обдумать все на свежую голову.

С этими мыслями они и отправились спать.

Глава четвертая

Когда утром Дарена и Дулат проснулись, они застали Странника в камуфляжном комбинезоне за изучением крупномасштабной карты района приземления, заблаговременно распечатанной накануне последней трансформации. Многочисленные карманы комбинезона были заполнены всевозможными боеприпасами. На ремне висел штык-нож в чехле, а рядом лежали ранец и замысловатая винтовка с оптическим прицелом, также окрашенные в защитный цвет.

– Что-нибудь родилось на свежую голову? – оглядев эту картину, поинтересовался Дулат.

– Пока только одно: нужна рекогносцировка. Карта не дает ответа на вопросы, которые мы просто обязаны знать: где проходит линия фронта, за что воюют противники, какова расстановка сил в окрестностях, и многое другое. Без знания этих моментов можно легко наломать дров, что бы мы не попытались предпринять. Проще говоря, нам нужен «язык», и желательно хорошо информированный. Поэтому прямо сейчас я отправляюсь на разведку. Я уже подготовился, ждал только вашего пробуждения. Меня не будет суток трое. На период моего отсутствия инструкции следующие: не высовываться и ничего не предпринимать. От пещеры более чем на сто метров не отходить. Изучайте систему заправки нашего ястребка топливом и боеприпасами. Вот инструкции. После моего возвращения вам придется послужить в БАО – батальоне аэродромного обслуживания. Я буду летать, а вы – обслуживать самолет. Это не космический катер, который мог сам следить за своим состоянием. За этой птичкой придется поухаживать. Если же я, паче чаяния, не вернусь – действуйте по обстановке. Лучше всего ждите здесь, пока на Сфере не объявятся Предтечи или мои коллеги. Слух об этом непременно дойдет до вас с помощью мем-волн.

И Дулат, и Дарена одновременно замахали руками.

– Понятно, понятно, – усмехнулся Странник. Я и не собираюсь пропадать. Однако сказать это должен был. И еще одно: учитесь пользоваться огнестрельным оружием. Боюсь, это понадобится. Подробные инструкции найдете здесь. Ничего сложного нет. Снайперами вы враз не станете, но научитесь хотя бы, куда нажимать и как целиться. Пожалуй, все.

– Ты уж постарайся, пожалуйста, не задерживаться, ладно? – тронула его за рукав Дарена, заглядывая в глаза.

Постараюсь, – коротко кивнул Странник. Еще раз, оглядев своих спутников, он вскинул на плечи ранец, подхватил винтовку и шагнул к выходу из пещеры. Спустя несколько мгновений он растворился среди подлеска, и ни один кустик не шелохнулся там, где только что исчез косморазведчик.

…Странник шагал по необычному, совершенно фантастическому лесу, привычно сжимая в руках оружие. На этот раз он выбрал для себя скорострельную автоматическую винтовку Шруда леганского производства. Удобный приклад, точный и бесшумный бой, универсальный пятнадцатикратный оптический прицел, годный и для ночной стрельбы, шестидесятизарядный магазин и тысяча двести выстрелов в минуту вполне его устраивали. Она была немного тяжеловата, и по этой причине не слишком популярна среди профессионалов, но для него этот недостаток практического значения не имел. Все равно что-то более эффективное и сложное, типа автотрансформеров Предтеч, которые они применяли в миссии на Тромбе, на Сфере сейчас не работало. Скорострельность винтовки Шруда была максимальной, при которой Странник мог вести прицельную стрельбу в состоянии боевого транса, когда каждая выпущенная пуля находила свою цель.

А лес действительно выглядел фантастически. Огромные, по пять-семь метров у основания, стволы гигантских деревьев, похожих одновременно и на сосну, и на кедр, взметнулись вверх без единого сучка на высоту в сто-сто двадцать метров. Только там начинались сучья, которые, разветвляясь, образовывали очень густую крону, практически не пропускавшую прямых солнечных лучей. Между этими гигантами тут и там пристроились деревья-симбиоты пониже, образовывавшие на высоте семьдесят-восемьдесят метров второй ярус. В комфортной тени у поверхности, при обилии тепла и влаги, рос густой лиственный подлесок. Странник направлялся к небольшой деревушке, которая, судя по карте, приткнулась к берегу небольшого озера километрах в пятнадцати от места высадки. Включенные рецепторы Супера привычно фиксировали обстановку вокруг, а ему почему-то вспомнилась его миссия на Коринде, когда он вот также, в одиночку, пытался остановить продвижение механизированных колонн торквистов к столице Гедонии. «Интересно, как там поживают мои друзья на Коринде? Как Ниведа и другие справляются с новыми обязанностями? Знают ли о гибели «Ковчега» и моем исчезновении?». Поймав себя на этих мыслях, Странник попытался отключиться от них. Не время было предаваться ностальгическим воспоминаниям.

Странник пересек большак и вновь углубился в лес.

Он подходил к деревне с подветренной стороны. Километра за два до околицы первых домов, которые пока скрывались за густой стеной зелени, все посторонние мысли моментально вылетели у него из головы: он почувствовал запах беды. Странник слишком часто принимал участие в военных компаниях, чтобы не узнать этот запах крови, дыма и смерти. Он удвоил осторожность, преодолевая последние метры. Наконец, зеленая стена расступилась, и он увидел деревню. Точнее, то, что от нее осталось. Среди веселой зелени чернели остовы сгоревших домов, а улицы были усеяны трупами бывших жителей деревни. С расстояния в четыреста метров глаз зацепился еще за какую-то странную деталь. Разведчик вскинул к глазам бинокль. Да, он не ошибся. Многие ограды домов из тына были «украшены» человеческими головами. Детскими головами. Странник скрипнул зубами, а на его враз заострившемся лице заиграли желваки.

Судя по доносившимся звукам, в центре деревни еще что-то происходило. Он сконцентрировался и сделал телепортационный прыжок на окраину деревни, преодолевая открытую местность. Далее продвигался короткими перебежками, внимательно сканируя пространство вокруг на предмет присутствия живых людей. Дома в деревне стояли далеко друг от друга, и к центру он добрался минут через десять. На выгоне в центре деревни под большим раскидистым деревом проходила «фотосессия». Десятка два карателей в заляпанных кровью темно-коричневых мундирах снимались на фоне примерно такого же количества бывших жителей деревни разного возраста и пола, развешенных на суках огромного дерева. При этом каждый, гогоча, старался принять наиболее эффектную позу. Вот один из карателей просунул голову между окровавленных ног голой девушки и, гримасничая, начал орать, чтобы его щелкнули еще раз в такой позе.

Этот каратель умер первым. Секунду спустя всех его приятелей постигла та же участь: именно столько времени понадобилось винтовке Шруда, чтобы выпустить два десятка пуль. В живых остался только один каратель. Тот, что вел «фотосессию». Судя по нашивкам – командир группы. Он едва успел отнять от лица фотоаппарат, пытаясь понять происходящее, как вмиг очутившийся рядом Странник парализовал его коротким ударом в нужную точку. Командир карателей тяжело осел на землю. Он был в полном сознании, но не мог шевельнуть ни одним мускулом. Жили только глаза, зрачки которых расширились до максимума, когда до него начало доходить, что произошло. В них плескался животный ужас.

С точки зрения военных канонов вмешиваться в происходящее было категорически нельзя. Следовало без шума найти и взять информированного языка, узнать от него все необходимое и скрытно вернуться на базу. Однако детские головы на кольях тына все еще стояли перед глазами, и Странник без колебаний отбросил все каноны.

Он смерил карателя тяжелым взглядом и вошел с ним в телепатический контакт. Вскоре он уже знал все, что было известно этому выродку. С полчаса ему потребовалось на то, чтобы опустить на землю тела сельчан и подвесить на те же места убитых карателей. Последним на место девушки он повесил командира, по-прежнему все видевшего и понимавшего, но обездвиженного. Когда он начал подтаскивать его к петле, по телу садиста прошли крупные конвульсии. Странник вытащил из планшетки карателя карту и снял с его груди фотоаппарат. Вернулся к тыну с детскими головками и сфотографировал его. Затем сделал несколько снимков с обновленным видом дерева и вновь повесил фотоаппарат на прежнее место. Он знал, что снимки обязательно будут распечатаны, и их увидят те, кому он адресовал это послание: в пяти километрах за болотом каратели оставили бронемашины с резервом. Вскоре коллеги по ремеслу обязательно отправятся в деревню, чтобы выяснить, куда запропастились их приятели. Затем он подошел к колодцу неподалеку и коротко произнес:

– Вылезай.

Он еще на подходе к площади определил, что одной из жертв удалось спастись. Молодой парнишка лет тринадцати спрятался в нише замысловатого навеса колодезного сруба, где привык скрываться во время игры в прятки. Каратели его не заметили. Странник послал ему мощный заряд успокоения и теплоты. Но это не помогло. Видевший в щель всю картину расправы, подросток пребывал в шоковом состоянии. Он продолжал сидеть в своем укрытии и даже не пошевелился.

– Вылезай, все кончилось. Карателей больше нет. Но они рано или поздно вернутся. Тебе лучше уйти отсюда. У тебя есть родня в другой деревне?

Но подросток не отвечал, продолжая лежать, свернувшись в клубок, в своем укрытии. Странник пожал плечами, перехватил поудобнее винтовку и пружинистым шагом направился по улице в сторону леса, продолжая внимательно сканировать окрестности. Однако других живых людей в деревне не осталось. Он ничем не мог помочь бедняге. Не в его силах было воскресить мертвых. Забрать его с собой он тоже не мог: его разведывательный поиск не был закончен.

Зайдя глубже в лес, он присел на поваленное дерево, чтобы немного прийти в себя после случившегося и спланировать дальнейшие действия.

Следовало также обдумать информацию, полученную от командира карателей. А подумать было над чем.

Уничтоженная группа входила в состав особого полка спец. назначения дивизии «Агарон», что можно было примерно перевести как «ад». Официально в задачу полка входила зачистка оккупированных территорий от неблагонадежных элементов, неофициально – проведение операций откровенного геноцида в отношении всего попавшего в оккупацию населения Аскадии. Дивизия была придана пятой армейской группе, развивавшей наступление в северном направлении. Группа вела наступление уже пятую неделю, и наступательный порыв войск заметно угас. Войска Заранта смогли, наконец, зацепиться, используя благоприятный рельеф местности, и последние дни пятая армейская группа практически топталась на месте. Ее части повсеместно начинали переходить к обороне. Полк спец. назначения был сформирован из уголовников, штрафников и прочего подобного человеческого отребья. Своей звериной жестокостью он прославился по обе стороны фронта. Карателей ненавидели в Заранте, что было естественно, и с трудом терпели в собственной армии. Следовало также отметить, что на текущем этапе проводимая в отношении населения захваченных территорий политика была характерна лишь для Аскадии, чье политическое руководство придерживалось принципа «нет вражеского населения – нет проблем». Зарант ничего подобного не практиковал и вел войну более-менее цивилизованными методами, насколько такое словосочетание вообще уместно для такого понятия, как «война».

Аскадия и Зарант воевали столетиями. Военные действия то разгорались, то затихали, но практически не прекращались. Вся их экономика и политика были сориентированы на ведение военных действий. Экономическим стержнем, благодаря которому столь длительные военные действия были возможны в принципе, был металл, регулированная торговля которым позволяла вновь и вновь закручивать маховик войны. Он же был и основной причиной этой войны, когда каждая из сторон стремилась во что бы то ни стало получить полный контроль над всеми известными месторождениями. Примерно равные по численности населения и ресурсам, обе стороны снова и снова бросали подрастающее поколение в мясорубку войны, и конца всему этому видно не было.

Местом основной дислокации полка спец. назначения был городок под названием Тарка, находившийся километрах в ста пятидесяти от деревни. От командира карателей Странник узнал также, что через неделю в городке должен был состояться торжественный парад с участием практически всего личного состава полка по случаю вручения ему одной из высших наград Аскадии. Полк награждался за «значительный вклад в победу над врагом».

– Сволочи, – вслух прокомментировал Странник ситуацию, когда вспомнил об этой формулировке. – Ладно, устроим вам поздравление от общественности.

Некоторое время он внимательно изучал карту карателя, иногда сверяя ее с собственной. По вполне понятным причинам на его карте отсутствовали названия населенных пунктов, а также собственные имена рек, озер и прочих ориентиров.

Приняв решение, Странник поднялся и вновь бесшумно заскользил по лесу, направляясь к большаку. От деревни до него было километров пять совершенно непроезжей дороги, скорее даже тропе, петляющей между болот. По этой причине каратели и оставили свой транспорт на большаке. Подходя к тропе, Странник засек знакомый ментальный отпечаток. Парнишка из деревни ждал его у начала тропы, укрывшись в кустах. «Быстро он оклемался, однако. Видимо, мой посыл все же помог». – подумал разведчик. Бесшумно подобравшись к парню, Странник положил руку ему на плечо.

– И что же ты тут делаешь, друг мой?

От неожиданности парнишка подпрыгнул, дернулся, но тут же обмяк, узнав незнакомца.

– Как ты… так тихо?

– О, да ты умеешь разговаривать. Меня ждал? – Подросток молча кивнул головой.

– Зачем? – Мальчишка потупился и после паузы тихо выдавил:

– Мне некуда пойти. Все окрестные деревни тоже спалили, гады. – Голос у него ломался.

Странник долю секунды обдумывал ситуацию.

– Ладно, пойдешь со мной. Только помни: ослушаешься хотя бы раз – свободен. Можешь валить на все четыре стороны. Если только останешься жив после этого. Понятно?

– Да. – Мальчик ответил все также тихо.

– Как зовут?

– Ушан. – Соответствующие части тела у мальчонки и впрямь была весьма примечательными.

– Это кличка. А имя?

– Дрол.

– Есть хочешь, Дрол?

Мальчик часто-часто замотал головой. Странник понял, что после пережитого аппетит к парню вернется нескоро.

– Тогда пошли. Держись за мной и старайся ступать шаг в шаг. Ясно? – Парнишка кивнул. – Вперед.

Мальчишка оказался выносливым и довольно неплохо держался в кильватере у Странника, несмотря на солидный темп. За все время он заговорил лишь раз, когда они только тронулись в путь.

– А ты – разведчик?

Странник остановился и повернулся к мальчику.

– Разведчик. Обращаться ко мне можешь просто – командир. Пока этого достаточно. А теперь – отставить разговоры.

Они преодолели уже три четверти пути до большака. Мальчишка послушно молчал. Странник вновь остановился и повернулся к своему спутнику.

– При выходе на большак – машины карателей. Можно их как-то обойти?

– Да. Сейчас будет поворот вправо. Об этой тропе мало кто знает. Мы с пацанами срезаем здесь путь… срезали. Она выходит на большак в километре от дороги.

– Показывай.

Они вышли к большаку без приключений. Машин карателей видно не было: их скрывал поворот дороги. Остановившись, Странник спросил мальчика:

– Ты карту когда-нибудь видел?

– Конечно, – чуть обиженно ответил тот. – До прорыва гадов я ходил в школу.

– Тогда смотри. Вот здесь большое село Пречисы. До него тридцать километров. Нам нужно туда попасть, и желательно не большаком. На нем постоянные патрули. Нет ли другой дороги к селу?

– Есть старая заброшенная дорога. Она вся заросла, но пройти можно. Мы как-то с ребятами ходили. Она примерно здесь проходит, – ткнул он пальцем в карту.

– Очень хорошо. Как на нее выйти?

– Я проведу. Только… разве мы не будем уничтожать тех гадов, что ждут на перекрестке?

– Пока нет. – Увидев выражение глаз парня, Странник добавил: – Я хочу, чтобы они увидели то дерево. Пусть потрясут поджилками. Позже мы их достанем. Обещаю.

Дрол немного повеселел.

Глава пятая

К Пречисам они подошли к самому концу дня. Перекусили.

– Я – в деревню. Ты ждешь меня здесь и с этого места ни шагу. Понял?

– Понял, ждать здесь. А ты долго?

– Часа за три должен управиться. Ты пока выбери себе местечко и поспи.

– А мне с тобой нельзя?

– Нет.

…Странник обернулся даже раньше, всего за два с половиной часа. Он без труда проник в село, быстро нашел штаб дислоцировавшейся там инженерной части, вычислил начальника штаба и сумел войти с ним в ментальный контакт, когда тот спал. Как он и ожидал, майор оказался человеком грамотным и информированным. От него он узнал, что в Аскадии имеется пять подповерхностных месторождений различных металлов, и все они разрабатываются. Имелось еще какое-то количество надповерхностных в виде искусственных гор, подобных тем, что он обнаруживал раньше с катера. Однако такие месторождения его не интересовали. Он выяснил положение подповерхностных месторождений и установил, что все они входят в десятку тех, что были обнаружены при подлете к горе Великой. Таким образом, пять целей можно было отбросить – эти месторождения не могли быть тем, что они ищут. Их цель не могла быть разрабатываемым месторождением. Остальные находились на территории Заранта. К сожалению, познания майора о них были весьма смутными и не позволяли точно идентифицировать положение. Полученные сведения позволили также уточнить линию фронта на текущий момент. Майор имел доступ к оперативной карте, где эта линия была точно обозначена, и картинка этой карты отпечаталась в его памяти. Оказалось, что их база находилась всего в двадцати километрах от линии фронта на территории, оккупируемой Аскадией. Впрочем, линия фронта в этом болотистом крае была довольно условной.

В целом Странник остался доволен результатами разведки: половину необходимой информации по месторождениям удалось получить. Две из оставшихся пяти целей находились в пределах досягаемости их истребителя, «наследника» космошлюпки. С его помощью он и собирался проверить их. Если искомое не будет обнаружено, придется совершить еще один рейд. На этот раз – на территорию Заранта. Но перед тем нужно было устроить «поздравление от общественности» на параде полка карателей. Он дал себе в этом слово.

В целях безопасности и экономии времени на обратном пути Странник прибегнул к телепортации, сразу перенесшись в точку, где он оставил Дрола. Тот оказался парнем дисциплинированным: он крепко спал, забравшись под низкие ветки похожего на ель дерева. Странник устроился рядом, постаравшись не разбудить парнишку.

Проснулись они одновременно. Дрол – потому, что выспался. Странник – почувствовав пробуждение мальчика.

– Ты уже тут! – радостно воскликнул парнишка, и глаза его вспыхнули радостью и облегчением. – А я ничего не слышал.

– На войне нельзя так крепко спать – можно не проснуться. Надо научиться оставлять часть сознания бодрствующей, чтобы она следила за окружающей обстановкой. Вроде часового.

– А как?

– Я расскажу тебе. А сейчас собирайся, мы отправляемся обратно, на базу.

– К нашим? За линию фронта?

– К нашим, но не за линию. Увидишь.

Спустя пятнадцать минут, подкрепившись, они уже шагали обратно.

К вечеру они уже были на подходе к базе. Странник за километр обнаружил хорошо знакомый ментальный отпечаток Дарены у входа в пещеру. Метров за двести он дал знак Дролу оставаться на месте, а сам подошел к принцессе с тыла.

– Караулишь? – весело поинтересовался он.

– Ага, – машинально ответила девушка, и вдруг спина ее напряглась.

– Расслабься. Это я.

Бросив автомат, девушка повернулась и бросилась ему на шею.

– Алекс!

– А вот оружие бросать не следует. Даже из-за меня. – Странник засмеялся и крепко обнял девушку. – Как вы тут?

– Строго следовали вашим указаниям, господин командир! – лихо отрапортовала Дарена. На шум из пещеры показался Дулат с автоматом в руках. Они обменялись крепким рукопожатием.

– Минутку, я сейчас. – Странник оставил недоумевающих друзей и бегом скрылся в зарослях. Вскоре он вынырнул оттуда с Дролом.

– Принимайте пополнение. Молодого человека зовут Дрол. Смышлен не по годам, понимает дисциплину и хорошо знает местность. Остался без родных. Теперь будет в нашей команде.

Дрол скользнул взглядом по старому магу и с восхищением уставился на затянутую в камуфляж Дарену. Та шагнула к мальчику и взъерошила ему волосы.

– Так-так, приятель. Помыться тебе явно не мешает. Идем-ка со мной. Она увела мальчишку, а Дулат и Странник присели у входа в пещеру.

– Ну, как ты сходил? – Чувствовалось, что Дулату не терпится узнать новости. Странник вкратце рассказал ему об итогах похода.

– Да, дела-а, – протянул старый маг. – Вот, значит, как тут воюют. Зеги по сравнению со здешними вояками – просто милые ребята. И что же дальше?

– Завтра я лечу к первой из досягаемых целей. Проверю ее, послезавтра – следующую. Дальше будет видно по результатам. Ну, и на параде карателей хочется поприсутствовать. Те детские головы на заборе не выходят из головы.

– Не слишком ли рискованно?

– Такие нелюди не должны ходить по земле. Вы разобрались с системой заправки самолета? – сменил он тему.

– Да. Ничего сложного там нет. Просто это довольно тяжело физически. Но на складе есть тележка. Справимся как-нибудь. Да и Дрол поможет. Лишняя пара рук очень кстати.

– Хорошо. С утра начинайте заправку. А мне нужно как следует выспаться. Да, и будьте с парнем поласковее. Он пережил такое, что и врагу не пожелаешь.

– На этот счет можешь не волноваться.

От озера, болтая, как закадычные друзья, появились Дарена и Дрол. Странник удивился, как быстро принцесса смогла найти подход к мальчишке. Чисто вымытого и переодетого в новенькую форму парня было не узнать.

– Мне Дрол все рассказал и про деревню, и про ваш поход. Какой ужас! Ты молодец, что не оставил в живых этих выродков. Что же это за война здесь такая? А зачем вы ходили в то село – Пречисы, кажется?

– Дулат тебе расскажет. А нам с Дролом нужно отдохнуть. Да и вы не задерживайтесь. Завтра тяжелый день. Пошли, парень. Я покажу тебе, где устроиться на ночь.

Глава шестая

Проспал Странник часов десять, и проснулся бодрым и отдохнувшим. Благодаря дежурным рецепторам он знал, что Дулат, Дарена и Дрол покинули пещеру часа три назад. Пару раз они возвращались с тележкой и, стараясь не шуметь, загружали ее новой порцией груза. Он спустился к галечной отмели, где стоял истребитель, и обнаружил там всю троицу. Донельзя уставшие и перемазанные, но довольные, они сидели на камнях рядом с машиной, тихо о чем-то переговариваясь. До слуха Странника донеслись слова «кронштейн», «зажим», «автомат подачи», и он про себя усмехнулся: его команда времени зря не теряла. Увидев его, все трое втали.

– Машина готова, командир. Можешь лететь.

Странник придирчиво проверил полноту топливных баков и правильность загрузки боезапаса. Все было в полном порядке.

– Молодцы, – повернулся он к бойцам своего БАО, и те довольно заулыбались. – Завтракаем – и вперед.

Спустя полчаса они скатили истребитель на воду, и Странник взлетел. Набрав высоту, он лег на нужный курс. Некоторое время он поэкспериментировал с механизмами управления. Машина слушалась хорошо и отзывалась на его действия практически так же, как это происходило во время тренировок на электронном тренажере. Убедившись в этом, Странник успокоился и сосредоточился на наблюдении за горизонтом. Его летные очки, изобретенные в незапамятные времена Предтечами, были чудом оптики: достаточно было слегка приподнять голову, и можно было перейти от обычного режима обзора к режиму с пятикратным увеличением. Он уже пересек линию фронта, и под фюзеляжем проплывали ландшафты Заранта. Спустя десять минут полета острое зрение разведчика зафиксировало на горизонте чуть справа по курсу какие-то точки. Задействовав возможности очков, он разглядел четкий строй трех десятков бомбардировщиков, сопровождаемых истребителями. Последних было не менее двадцати. Судя по их курсу, они шли от той цели, куда направлялся он. «Не аскадийцы ли возвращаются с бомбежки месторождения?» – мелькнула мысль. Странник отвернул на сорок градусов влево, стараясь избежать встречи. Поначалу казалось, что его замысел удастся. Однако когда до прохождения траверза группы оставалось не больше минуты полета и его очки позволяли четко различить опознавательные знаки Аскадии на крыльях и фюзеляжах, кто-то из пилотов или штурманов все же заметил одинокий самолет без опознавательных знаков. Простейший бортовой приемник его самолета, где не было никакой электроники, но зато была автоподстройка на работающие каналы, донес до него приказ командира группы прикрытия атаковать его двум парам истребителей. Странник знал, что его «жало» превосходит в скорости местные истребители. Он мог бы легко уйти. Но вновь вспомнилась деревня Дрола, и он не стал уклоняться от боя. Он развернул самолет навстречу четверке истребителей, одновременно начав набор высоты. Его противники тоже потянулись вверх, хотя и с некоторым запозданием. Достигнув потолка, Странник опустил нос машины вниз, навстречу поднимавшимся истребителям противников. Он вошел в боевой транс, и время вновь резко замедлило свой бег. Короткая очередь по вырвавшемуся вперед истребителю. Очки позволили четко проследить, как трасса от двух пулеметов и пушки пропорола воздух на полкорпуса левее цели. Упреждение на погрешность прицела – и еще одна короткая очередь. Было видно, как брызнули во все стороны куски плексигласа кабины. Неуправляемый самолет клюнул носом и, кувыркаясь, пошел вниз. Легкий доворот на очередную цель – и еще одна короткая очередь с тем же результатом. Наконец, открыли ответный огонь и две оставшиеся машины. Странник предпринял маневр легкого скольжения вбок, чтобы затруднить прицеливание по его самолету. Сам он легко справился с учетом взаимного относительного движения и следующей очередью, чуть более длинной, сбил третью машину. Оставшийся истребитель и его «жало» разошлись на котракурсах. Странник моментально потянул до отказа штурвал на себя, выжимая из машины максимум и закладывая немыслимую бочку. Перегрузка в пять-шесть «g» заставила вспомнить о тренировках в учебном центре «Дальразведки». Развернувшись, таким образом, через вертикаль на противоположный курс, Странник, вися на ремнях в кабине вниз головой, поймал в прицел хвост последнего истребителя и длинной очередью отправил его вслед за тремя первыми. Короткий взгляд на указатель расхода боеприпасов. Пятнадцать процентов. Он закончил бочку и повел машину с набором высоты в сторону основной группы. Там не сразу осознали, что произошло. Видимо, командир группы был настолько уверен, что четверки истребителей на одиночную машину более чем достаточно, и настолько растерялся от почти моментальной потери четырех машин, что затянул с принятием решения. Видимо, поразила и наглость одиночного противника, который, вместо того, чтобы удирать, пользуясь ситуацией, начал резко сближаться с группой. В скоротечном воздушном бою такие заминки обходятся дорого. Когда, наконец, в эфире прозвучала команда истребителям проучить наглеца, «жало» Странника занял наиболее выгодную для атаки позицию – много выше группы и чуть сзади нее. Он бросил машину в крутое пике вниз, и успел четырежды нажать на гашетку, пока его самолет не миновал горизонт истребителей Аскадии. Замысловатая фигура высшего пилотажа – и его машина уже несется вверх, а пушечно-пулеметные трассы кромсают брюшины вражеских самолетов. Еще два объятых пламенем истребителя полетели, кувыркаясь, к земле. Достигнув потолка, Странник перевел машину в горизонтальный полет и оценил ситуацию. Строй чужих самолетов рассыпался. Потеряв половину истребителей, противник пребывал в явной растерянности. Самолеты хаотично перемещались в пространстве, и лишь парочка истребителей набирала высоту, направляясь в его сторону. Но они были далеко, и их можно было не брать в расчет. Странник вновь кинул «жало» вниз, выцеливая теперь любые машины – будь то истребители или бомбардировщики, – лишь бы ракурс для стрельбы был наиболее благоприятен. Противник начал вести ответный огонь и, несмотря на боковое скольжение, пару неопасных попаданий он все же отметил: слишком уж чужих самолетов было много. Он отправил к земле еще четыре машины и точно определил момент выхода из боя. Противник начал приходить в себя, и дальнейшая драка становилась слишком рискованной. Да и боеприпасы уже были на исходе. Странник спикировал ниже горизонта чужих машин, выполнил разворот и начал уходить с плавным набором высоты, пользуясь преимуществом в скорости. За ним не погнались: боевой вылет осуществлялся почти на предельную дистанцию, и горючего в баках аскадийских самолетов едва-едва хватало, чтобы дотянуть до своего аэродрома. Да и четырнадцать потерянных машин никак не стимулировали пилотов связываться с этим сумасшедшим асом.

Уйдя от чужих машин за горизонт, Странник начал короткими галсами пробираться к базе, запутывая следы. Разведка месторождения откладывалась: у него оставалось слишком мало топлива, и почти совсем закончились боеприпасы.

Глава седьмая

Капитан Зена Кроуф, двадцати трех лет, спец. корреспондент фронтовой газеты «Знамя победы», олицетворяла собой «warms women», женщину войны. Этакая прекрасная валькирия с мощнейшим сексуальным посылом и совершенно неприступная, в офицерской форме, обтягивающей ее роскошные формы, как перчатка, она была предметом грез практически всей восьмой гвардейской армии, как, впрочем, и третьей, и одиннадцатой, входивших в состав южного фронтира. Никто не оставался к ней равнодушным. Большинство ее просто обожало. Многие были тайно влюблены в нее без всяких шансов на взаимность. Немногие, отдавая дань ее внешности, втайне ее ненавидели, потому что Зена ко всему прочему имела очень острый язычок, которым весьма умело пользовалась. Те, кто попадал под прицел ее шуточек, становился посмешищем для всей армии. О ее личной храбрости ходили легенды. Рассказывали, что она, будучи на передовой, не раз спасала положение, поднимая бойцов в атаку вместо убитых командиров. Никто не мог отсидеться в окопе, когда такая девушка бесстрашно шла на врага. Впрочем, не байки: «иконостасу» ее боевых орденов мог бы позавидовать любой гвардеец. Ее интересные, острые и всегда правдивые корреспонденции зачитывались до дыр. Она никогда не пользовалась при подготовке материалов слухами и домыслами, но всегда лично проверяла любую информацию, даже если для этого требовалось забраться в саму преисподнюю. Солдаты за ее спиной тихонько пошучивали, что такой бабой и черт подавился бы. Ее лично знали все воинские начальники вплоть до командующих армиями, и она была вхожа в любой штаб и в любую воинскую часть. Самые высокие армейские чины уважали ее и старались не связываться, побаивались острого, как бритва, язычка и предпочитая идти ей навстречу практически по всем вопросам. По этой причине была весьма информирована и играла в своей редколлегии первую скрипку. Во всех фронтовых курилках обсуждалась тема, кому же эта «super star» отдаст свое сердце. Но никто не мог похвастаться даже намеком на благосклонность с ее стороны.

Эту свою поездку в восьмую армию она начала, как обычно, с визита к начальнику штаба и начальнику оперативного отдела, к которым стекалась вся информация о произошедших в армии событиях. На этот раз ей повезло: она застала на месте обоих. Когда она вошла, два старших офицера что-то обсуждали, посматривая на карту.

– О! Вот так сюрприз! Зена Кроуф собственной персоной. – Моложавый полковник, начальник штаба армии и один из тайных воздыхателей Зены, с улыбкой ответил на ее приветствие. – У тебя прямо собачий нюх на сенсации.

– Фи, какое непоэтическое сравнение! Сравнить меня с собакой – такого я не припомню с тех пор, как вышибла зубы одному красавчику со слишком шаловливыми пальчиками.

– Что делать, поэзия – не мой профиль. Я солдат. Впрочем, когда ты рядом, что-то такое поэтическое во мне начинает шевелиться.

– Ага. Особенно ниже пояса. Этот поэтический жанр меня уже достал. Так что оставим поэзию. Лучше расскажи, что за сенсация? Опять какая-нибудь набившая оскомину тягомотина про то, как гвардеец N, ворвавшись в окоп противника, единолично уничтожил пятерых солдат противника? Или что-то посерьезнее вроде закрытия вражеской амбразуры собственным телом? Впрочем, и это не ново. Измельчали герои. Дайте мне героя, который совершил нечто, что еще никто не делал, и дайте мне сенсацию, подобной которой еще не было!

Сконфуженный начальник штаба замешкался с ответом, и в разговор вступил второй полковник, начальник оперативного отдела.

– Похоже, именно такая сенсация и наклевывается. – В глазах Зены загорелся огонек интереса. – Вчера пришло сообщение от одного из наземных постов наблюдения ПВО, что какой-то наш истребитель в одиночку сбил над ними четырнадцать самолетов логов[9] и невредимым ушел на свой аэродром. Я решил, что у командира поста был день рождения, и они все там перепились трофейного шрапа. Сделал им по связи соответствующее внушение. Но сегодня они прислали нарочного с письменным рапортом и фото четырех сбитых самолетов из четырнадцати. До остальных не успели добраться. Как тебе такая сенсация?

– Просто супер! Господа, с меня ящик лучшего сканти. Я даже забуду, что вы почти что обозвали меня сучкой, господин полковник, – вновь повернулась она к начальнику штаба. – Тот даже как-то по-бабьи взмахнул руками от незаслуженного обвинения.

– И даже помогу вам выпить этот ящик, если вы срочно выделите мне машину. Я должна немедленно быть на месте боя и снять все эти самолеты вот этим. – Она похлопала по своей сумке с фотоаппаратом. – Так и быть, можете даже выделить мне в сопровождение охрану. Вечно вы ругаетесь, что я езжу одна. Кстати, ящик у меня с собой, и мы сможем приступить, как только я вернусь.

…Спустя полчаса Зена уже мчалась на легковушке начштаба в сопровождении бронемашины с охраной к месту событий. Она прибыла на станцию ПВО после обеда и тут же буквально атаковала командира поста вопросами. Оказалось, он и его подчиненные видели весь бой от начала и до конца: воздушное сражение развернулось прямо над их постом.

– Мы издалека засекли логов, возвращавшихся с бомбежки второго промрайона. Мы ждали их: видели, как они шли еще туда. Шли, сволочи, как на параде. Знали, наверное, что все наши истребители переброшены на юг против группировки Горта. Вдруг, смотрим, две пары истребителей отвалили от группы вправо. И только тут заметили нашего. Не уследили, откуда он вынырнул – все внимание было на основную армаду. Тот, вместо того, чтобы удирать от четверых, развернулся – и на них. Огонь открыл издалека. Было слышно, как затарахтели его пушки и пулеметы. Смотрим – и глазам не верим: один за другим три лога пошли кувыркаться к земле! Потом наш сделал вот так – командир поста рукой изобразил маневр истребителя – и из такого положения, брюхом кверху, добил четвертого!

Никогда ни о чем подобном не слышал. Это ас из асов! Вся четверка грохнулась неподалеку. Их фото мы и послали в штаб. Потом этот сумасшедший – что бы вы думали? – развернулся – и на основную группу! Что там началось! Логи опешили от подобной наглости, и пока они приходили в себя, этот парень отправил к богам-основателям еще десятерых: семь ястребков и трех бомберов. А потом наш поддал газу, оторвался и ушел вон туда – офицер махнул рукой в западном направлении. Наверное, у него кончились патроны. Логи кое-как собрались и убрались восвояси, как побитые собаки.

Бойцы поста, присутствовавшие при изложении, кивками и короткими репликами подтвердили рассказ командира.

– Мы засекли, где упали остальные самолеты. Я уже послал бойцов.

– Фантастика! Невероятно. Неужели все так и было? – Зена широко распахнула свои и без того немаленькие глаза. Этот прием обычно срабатывал безотказно, заставляя свидетелей вспомнить самые мелкие детали. – И, кстати, а какой это был тип истребителя? ГАЛЛ? КОМ-5? Или ЛАЗУР?

Неожиданно командир поста замялся с ответом.

– Э-э-э, я не уверен. Похож на ЛАЗУР, но какой-то странный.

– Вы? Не уверены?? Вы же спец по типам самолетов!

– Такого я раньше не видел. И в справочнике его нет, – насупился командир поста. И еще: никто из нас не видел отличительных знаков на этом истребителе. Никаких. Не верите нам – можете допросить пленных летчиков. Посланные поисковые группы час назад прислали двоих. Выбросились с парашютами. Один с бомбера, второй – истребитель. Я их еще не допрашивал.

– Что ж вы молчали?!

Два часа спустя Зена уже имела полную картину воздушного боя. Еще пребывавшие в шоке летчики не стали играть в молчанку. Впрочем, играть в молчанку с Зеной еще никому не удавалось: она могла разговорить кого угодно, если этот кто угодно был мужского рода. В основном они подтвердили рассказ командира поста, добавив к нему некоторые штрихи с точки зрения профессиональной оценки действий неизвестного пилота. Все эти оценки пестрели эпитетами «исключительно» и «невероятно».

Следующий день Зена провела, объезжая и фотографируя все места падения самолетов. Лишь поздним вечером она вернулась в штаб восьмой армии.

– Спасибо, господа, вы действительно подкинули мне настоящую сенсацию. Сканти сейчас принесут. Такого в моей практике еще не было. Четырнадцать сбитых за один боевой вылет самолетов! Я побывала на месте падения всех. Все точно: четырнадцать груд металла, один в один. Все они тут – она погладила свой фотоаппарат. Так что накрывайте стол.

Спустя полчаса, смакуя действительно великолепный сканти, они заговорили о некоторых странностях этого боя.

– А вы знаете, господа, что самолет был без опознавательных знаков и неизвестного типа? Это подтверждают и наши, с поста ПВО, и пленные логи. И вот еще что. Один из первых четырех сбитых самолетов упал на хвост, и лобовая часть пострадала мало: он почему-то не загорелся. Сбит он был очередью по кабине. Пилот погиб сразу. Но дело в другом. Я из любопытства выковырнула из спинки пилота одну из пуль. Посмотрите: кто-нибудь из вас видел подобный калибр?

– Интересно. Меньше сто двадцатого, но больше девяносто второго, – осмотрев пулю, заметил начальник оперативного отдела. – И еще одна непонятка. Я запросил наших авиаторов: никаких полетов в этом районе в тот день не выполнялось.

– Я решил, что, может быть, проводились секретные испытания новой модели, и на всякий случай позвонил командующему воздушной армией. Он ничего об этом не знает, – добавил начальник штаба.

– Не могло быть так, что эти испытания проводились через его голову, под эгидой главного штаба?

– Исключено. Такого просто не может быть.

– Но ведь не истребитель же логов посбивал своих! Да и не их это машина. Командир поста знает все существующие типы машин, но эта ему незнакома.

– Так кто же это был? – Вопрос повис в воздухе.

– Я чувствую здесь запах не просто сенсации, а мега-сенсации, – заметила Зена. – А нельзя ли опросить личный состав частей, дислоцирующихся в том районе, и попробовать выяснить, куда этот истребитель направился?

– Попробуем, – кивнул начальник штаба.

…По другую сторону фронта в кабинете командующего третьим авиакорпусом шло совещание. Не совещание даже, а разбор полетов. Командующий захотел лично заслушать доклад командира авиагруппы, совершавшей налет на второй промрайон Заранта. Командир группы майор Гроут был его любимцем, прославленным асом, отличившемся во многих боях.

– Докладывайте, майор. Как вы умудрились потерять за один вылет четырнадцать машин, не подбив ни одной вражеской? Причем при противодействии всего одной машины противника! Очень надеюсь, что вы найдете весьма убедительные аргументы. Иначе, боюсь, с одной нашивкой вам придется распрощаться. А то и с двумя.

Слушая рапорт, генерал все больше хмурился. Когда майор закончил, посыпались вопросы.

– Вы направили на перехват четыре истребителя и успокоились? Вы лично видели, как были сбиты первые четыре машины?

– Я отвлекся на управление группой и видел лишь гибель четвертой машины. То, как она была сбита, настолько выбило меня из колеи, что на какой-то момент я растерялся. – Майор Гроут не пытался выкручиваться и лукавить, зная, что с таким профессионалом, как генерал Зурган, это не пройдет.

– И как же она была сбита?

Майор объяснил.

– Ты ничего не путаешь? В верхней точке бочки в перевернутом положении?

– Все так, как я сказал. Это видели многие.

– Что было дальше?

– Я растерялся еще и потому, что тот асс, вместо того, чтобы удирать во все лопатки после столь блестящей победы, пошел прямо на группу. Я не мог понять его действий. Подумал, не собирается же он в одиночку драться против всех. Но он именно это и собрался делать. Когда я это понял, он был уже сверху и сзади группы. Только в этот момент я дал команду атаковать его всеми силами. Но было поздно: он атаковал первым. Хочу отметить его поистине снайперскую стрельбу. Из занятого положения он с одного захода сбил сразу четыре машины. Затем атаковал с нижнего горизонта и сбил еще двоих. А потом сделал последний заход, расстреляв еще четверых.

– А что делали вы?

– Я пытался его достать и даже открыл огонь, но дистанция была великовата. Хотя, кажется, все же зацепил его слегка. После последней атаки он ушел на северо-запад. Мы не могли его преследовать: топлива едва хватило, чтобы дотянуть до аэродрома.

Генерал долго молчал, обдумывая услышанное.

– Значит, основная причина потерь – это то, что вы просто ничего не могли поделать с этим парнем?

– Получатся так. – Майор опустил голову.

– Ваши выводы?

– Самолет неизвестного типа без опознавательных знаков. Необычайно высокая квалификация летчика. Калибр патронов и снарядов не соответствует тем, что применяется в авиации Заранта. Пару пуль мне принесли, застряли в обшивке одного из бомберов. Мои выводы: это или новая сверхсекретная разработка Заранта, или же машина третьей стороны. Я склоняюсь ко второму варианту.

– Какой еще третьей стороны? Что ты несешь?

– Генерал, вы меня знаете давно. Я седьмой год дерусь с зарантскими щенками на всех фронтах. Вы знаете, я немало их отправил к отцам-основателям. Нет у них асов такого уровня. Я постоянно общаюсь с коллегами, и, если бы такой асс у них был, мы бы о нем знали. Это основная причина, почему я склоняюсь к версии о третьей стороне.

Генерал вновь надолго задумался.

– Ладно, пока свободен. Нужно все это переварить. Ступай…

Глава восьмая

Следующий после первого вылета день ушел на починку самолета. Залатать две пробоины – одну в правом крыле и одну в фюзеляже – без навыков оказалось делом непростым. Но к концу дня они все же управились. Полностью снаряженный самолет покачивался у берега на легких волнах, укрытый с воздуха густыми кронами, а они собрались у входа в пещеру поужинать.

– Командир, а можно я буду обращаться к тебе, как они – Алекс? – спросил Дрол.

– Тебе по штату не положено.

– Ладно, – не обиделся парнишка. – А правда, что ты вчера сбил четырнадцать самолетов гадов?

Странник мельком взглянул на Дарену. Она сделала невинное выражение лица.

– Правда.

– Круто! Так ты разведчик или летчик?

– И то, и другое. И еще третье.

– А что третье?

– Дрол, прикуси язык, – одернул мальчика Дулат. – Когда будет нужно, тебе все скажут.

– Ну и ладно. Подумаешь… Но долго молчать он не смог.

– А откуда у вас столько всего? – Он кивнул в сторону пещеры. – Наши оставили?

– Дрол! – На этот раз голос подала Дарена. И, хотя особой строгости в нем не было, мальчик замолчал: Дарену он слушался беспрекословно.

– Значит, завтра повторишь попытку? – спросил Дулат.

– Сегодня ночью. Пройду до цели затемно, чтобы с рассветом быть на месте. Так меньше риска опять на кого-нибудь нарваться.

– Понятно. А потом? Будешь проверять вторую цель?

– Потом? Потом будет парад карателей в Тарка.

– Ты не передумал?

– И не передумаю. Видел бы ты эти головы на тыне.

– Да я ничего. Только непросто это будет. Даже для тебя.

– Просто или нет, но это должно быть сделано.

– Ты собираешься идти давить гадов? А мне с тобой можно? – опять не сдержался Дрол.

– Нет. В Тарка я пойду один. Вы мне будете только мешать. Все останутся на базе. Дарена и Дулат понимающе кивнули головами, соглашаясь. Но помощь ваша все же потребуется. Нужно доставить к большаку один САПР[10] и пять циновок патронов к нему. Спрячете где-нибудь рядом. Дрол дорогу знает, покажет. Это вам задание на завтра. Будьте максимально осторожны.

– Сделаем, – кивнул Дулат.

…Вторая попытка действительно оказалась удачнее первой. После взлета Странник без приключений добрался до цели. В положенный срок экраны отошли в сторону, открывая дорогу лучам светила, и он увидел месторождение. Он сразу понял его природу. Когда-то на этом месте была гора из чистого железа наподобие тех, что он находил раньше. Однако за многие тысячелетия от нее осталось лишь основание, разработку которого и вели в настоящий момент. Вокруг бывшей горы располагались плавильные печи, цеха и прочая инфраструктура, присущая крупному промышленному району.

Многие цеха были разрушены налетами вражеской авиации.

Едва он сделал над месторождением круг, чтобы еще раз убедиться в правильности первых выводов, в воздухе появились две пары истребителей Заранта и пошли на сближение. В эфире послышались запросы станции наблюдения о принадлежности самолета. Странник резко отвернул в сторону и оторвался от истребителей на максимальной скорости. Затем прижался к земле и, меняя курсы и запутывая следы, начал пробираться в сторону базы. Еще одну цель можно было вычеркивать из списка.

Когда он сел, в лагере никого не было. Видимо, друзья выполняли его задание. И действительно, пару часов спустя они появились с пустой тележкой, уставшие, но довольные.

– Задание выполнено, командир! – лихо отрапортовала Дарена.

– Отлично. Завтра я отправляюсь в сторону Тарка, а сегодня всем отдыхать. Самолетом займетесь завтра.

Дарена и Дрол захлопотали с обедом, а Дулат подсел к Страннику.

– Значит, осталось четыре цели?

– Да. Шансы все выше. Шесть из десяти уже отпали.

– Если все пройдет нормально, как думаешь проверять оставшиеся? Ну, с ближней ясно: слетаешь и посмотришь. А остальные?

– Видимо, придется идти в Зарант. Найти информированного господина и извлечь нужную информацию. – Дулат кивнул головой.

– А когда найдем? Как попасть внутрь без шлюпки?

– Есть одна идея. Телепортация. Правда, очень большой риск. Но ничего другого придумать не могу. Без сверхсложной техники попасть внутрь такого звездолета, как «Непобедимый», невозможно.

– Телепортация? Да, помню, ты мне рассказывал. Но постой, ты ведь говорил, что для такой магии нужно очень четко представлять место, куда хочешь перенестись?

– Я не говорил про магию. Природа телепортации совсем иная. Магии, как таковой, вообще не существует. Есть законы природы, которые пока не постигнуты нами. Вернее, не постигнуты вами. Мы с этими вещами разобрались, хотя и не до конца. Создателями в нас изначально заложены способности, которые вы называете магией. Однако многочисленное смешение кровей в бесчисленных поколениях привело к тому, что у многих эти способности сошли на нет. Тех, у кого они все же проявляются, у вас и называют магами. Я ведь тебе объяснял. Дар этот редкий, как здесь, так и в наших мирах.

– Да я помню. Так, вырвалось. Но ты не ответил на вопрос.

– Я же сказал: риск есть. Хотя в целом устройство такого звездолета, как «Непобедимый», мне знакомо, – нехотя ответил Странник.

– И риск, как я понимаю, немаленький? Ведь уже здесь, на Сфере, внутреннее устройство могли десять раз поменять?

– В том-то все и дело, – буркнул Странник. Ладно, пошли обедать.

…Дрол вывел его к тайнику с пулеметом через пару часов после выхода с базы.

– Все, парень. Дальше я сам. – Странник планировал телепортацию, и не хотел, чтобы Дрол видел это. – Ступай. Охраняй Дарену и старика.

– Да я за нее… за них…

– Ясно, ясно. Оружием пользоваться умеешь?

– Да кто ж у нас не умеет?

– И то верно. Подберешь себе что-нибудь подходящее на складе. Скажешь, я разрешил. Иди.

Убедившись, что парнишка ушел, разведчик телепортировался на место, где он отдыхал после посещения деревни Дрола. Все еще стояла перед глазами сценка прощания с друзьями в лагере. Дарена заботливо проверила, не забыл ли он одеть под камуфляж нательный комби из наноброни, а Дулат тихо, чтобы никто больше не услышал, сказал ему на прощание: «Ты ведь понимаешь, что одному мне их не сберечь в этом мире. Возвращайся».

Он внимательно осмотрелся в ментальном поле. Как и ожидал, деревня не оказалась пустой. Странник сосредоточился в поисках нужной информации. В деревне стоял отряд штурмовиков из дивизии «Агарон» и находилась следственная группа из особого отдела дивизии, расследовавшая причины гибели группы карателей. «Ну-ну, расследуйте», – прокомментировал про себя Странник. Его ближайшая задача была более чем прозаической: нужно было раздобыть вражескую форму. Без синтезаторов шлюпки такая простая мелочь требовала отдельного внимания. Он направился к деревне: для прямого воздействия желательно было оказаться на возможно более близком расстоянии до объекта воздействия. Еще один перенос к пепелищам на окраине деревни. Укрывшись в развалинах, он принялся наблюдать. Штурмовики парами лениво слонялись по деревне, изредка ковыряясь среди головешек в надежде раздобыть что-то ценное. Ближайшая такая пара находилась метрах в ста. Странник оценивающе присмотрелся к ним. Мелковаты. С полчаса ничего подходящего в поле зрения не появлялось. Наконец, со стороны центра вынырнула еще одна пара. Штурмовик справа от Странника на голову возвышался над своим напарником. «Этот, пожалуй, подойдет», – решил он и сосредоточился.

– Что-то живот прихватило. Ты тут поковыряйся, я сейчас, – бросил здоровяк товарищу. – Напарник лишь молча кивнул головой.

Гигант-штурмовик направился к развалинам метров за семьдесят. Ему показалось, что там справлять нужду будет наиболее комфортно. Когда он завернул за черные бревна обгоревшей стены, последнее, что зафиксировало его сознание, было ощущение, что эта стена подпрыгнула и обрушилась ему на голову. И свет для него навсегда померк.

Странник быстро, но без суеты переоделся, еще раз проверил, все ли сидит, как надо и спрятал труп. Командование сначала будет искать верзилу, а потом решит, что он дезертировал.

Он вновь перенесся к поваленному дереву, где отдыхал после того, как покинул деревню в прошлый раз. Нашел ближайшее озерцо и искупался прямо в одежде: чужой запах вызывал дискомфорт. Затем совершил еще один прыжок, к пулемету у большака. Около часа отдыхал, восстанавливая силы. Затем залег на пригорке у дороги, откуда большак хорошо просматривался в обе стороны, и принялся наблюдать. Движение по большаку было довольно оживленным, и вскоре он присмотрел то, что его устраивало: грузовик с водителем-одиночкой в кабине шел в нужном ему направлении. Убедившись, что в этот момент дорога пустынна, он вышел из-за куста метров за тридцать до машины и властно вскинул руку. Водитель, увидев перед капотом верзилу-штурмовика с огромным пулеметом, который штурмовик держал одной рукой так, словно это была мелкашка, резко затормозил. И зря: спустя пару минут он уже стоял на обочине без документов, переминаясь с ноги на ногу, напрочь забыв и про встречу со штурмовиком, и вообще про все события последнего месяца. Странник закинул в кузов пулемет с патронами и тронул машину с места. Бывший водитель проводил ее равнодушным взглядом.

Глава девятая

Пару раз его останавливали посты военной жандармерии, но всякий раз проверяющий пропускал машину, твердо убежденный, что у этого штурмовика с документами все в порядке. Последний раз его проверили при въезде в Тарка. Странник направил машину прямо к комендатуре и очень скоро убедил военного коменданта выделить ему из резерва комнату для постоя. Заодно выяснил, что командовать завтрашним парадом будет командир местного гарнизона полковник Дарге, а принимать парад – командир дивизии «Агарон» генерал де Габа. Вручать полку орден будет представитель Верховного командования с очень большими погонами. Парад должен был начаться в десять утра по местному времени.

Полковник Дарге носился по частям, заканчивая последние приготовления к параду, и Странник начал уже всерьез беспокоиться, сможет ли он поймать его. Ближе к ночи сделать это все же удалось. От полковника Странник узнал все детали и подробности подготовки к параду. Для участия в параде были стянуты все подразделения карателей, не задействованные в текущий момент для выполнения срочных заданий. По сути, практически весь состав полка. Парад должен был состоять из трех частей: прохождение батальонов полка с последующим торжественным построением, прохождение бронедивизиона, приданного полку, и, наконец, собственно церемония вручения ордена. Предварительное построение частей перед парадом должно было начаться в восемь часов утра. Странник прогулялся на площадь, где должен был состояться парад. Из проулка внимательно осмотрел ее, запоминая каждую мелочь. На саму площадь выходить не стал: там было слишком много патрулей. Но и с того места, где он находился, хорошо просматривалась широкая улица, по которой войска должны были подходить к площади, и сколоченная для высокого начальства трибуна. Постепенно план операции четко сложился в голове. Теперь предстояло самое трудное: внедриться в состав участников парада.

Странник направился к казармам бронедивизиона, о расположении которых узнал от полковника Дарге. Командир был на месте, лично проверяя технику перед парадом. Когда ему доложили, что его хочет видеть какой-то штурмовик в связи с завтрашним парадом, он удивленно бросил:

– Проводите ко мне.

Странника он принял уже в рабочем кабинете.

– Что там по поводу завтрашнего парада, сотный?[11]

Странник дождался, когда сопровождавший его дежурный выйдет, и поднял глаза на командира дивизиона. Спустя минуту сеанс внушения был закончен.

– Присядь, сотный. Сейчас разберемся. – Он кивнул на кресло у стены и поднял трубку телефона. – Ротного ко мне!

Прибывшему молоденькому офицеру властно бросил:

– На пятой машине за командира вместо Калюги пойдет вот он. – Командир дивизиона кивнул на Странника. – Сотный Стикс². Переоденьте его в наше обмундирование. В шесть утра он прибудет в часть на грузовике. Обеспечьте пропуск на территорию и помощь в перегрузке боеприпасов с машины на танкетку. Задача сотного Стикса – осуществлять прикрытие парада, но об этом никому ни слова. Вопросы есть?

– Все ясно, господин капитан! Разрешите выполнять?

– Действуй.

Странник покинул кабинет вместе с молоденьким ротным. Тот проводил его в каптерку, где он сменил форму штурмовика на форму бронеходцев, как они сами себя называли.

– Ровно в шесть я буду у ворот, – сказал Странник ротному, прощаясь.

– Я получил приказ. Не волнуйтесь, встречу лично.

– Тогда до утра.

Ночь он провел на выделенной ему комендантом квартире, где уже ночевало несколько младших офицеров. В разговоры ни с кем вступать не стал и, сославшись на усталость, сразу лег. В шесть он уже подъезжал к воротам казарм бронедивизиона.

Молодой ротный не подвел: он тут же выскочил с КПП, запрыгнул в кабину и проводил Странника до гаража, возле которого уже стояла танкетка с номером пять и суетился механик-водитель. Тут же стоял и командир машины, вместо которого он должен был вести танкетку на парад. Странник понял это по отрывистой команде ротного:

– Калюга, Брозе, поможете сотному загрузить все в танкетку. И вообще, Калюга, объясни человеку, что к чему, если будут вопросы. Все, я побежал. – И офицер тут же умчался по своим делам.

Командир машины подошел к Страннику.

– Гоняли, гоняли при подготовке к параду, и в последний момент – на тебе! Не знаешь, сотный, что за дела? Почему меня так кинули?

– Понятия не имею. Наше дело маленькое: приказали – сделай. А начнешь задавать вопросы – вмиг окажешься в спец. отделе.

– Да я что? Я – ничего. Обидно только. Машину вылизывал, как девку, а пользоваться ею будешь ты.

– Не горюй. Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь.

– И то верно. Так что тебе помочь?

Они загрузили в танкетку САПР с боеприпасами и помогли соединить все пять лент с крупнокалиберными патронами в одну длинную ленту на тысячу пятьсот патронов, разложив ее волнами по днищу машины во избежание заеданий.

– Ты так ее раскладываешь, будто собираешься стрелять на параде.

²Название реки, разделяющей мир живых и мир мертвых (миф.).

– Мне приказали быть в готовности к немедленному открытию огня – я выполняю. Наверху виднее.

– Тоже верно. Ладно, смотри сюда. Траки я отрегулировал. Катится – что цыпочка на подиуме… – Он минут десять рассказывал про все особенности машины. Странник внимательно слушал. К ним подскочил какой-то офицер.

– Зам. по личному составу, – успел шепнуть Калюга.

– Почему до сих пор не в машине, Калюга? Сейчас будем выдвигаться.

– Меня заменили. Вместо меня – вот он, – кивнул на Странника командир машины.

– Как заменили? Почему я не в курсе?? Список командиров машин утвержден в спец. отделе и лично нач. штаба дивизии!

– Приказ командира дивизиона. Все вопросы к нему.

Зам. по личному составу был взбешен и в высшей степени раздражен. По этой причине взять под контроль его сознание сходу не удалось, и Страннику пришлось пойти на экстренные меры для спасения ситуации – ретивый офицер мог все испортить. Он применил умертвие — остановку сердца на расстоянии. Офицер на бегу споткнулся и грохнулся на асфальт, сильно ударившись при падении головой. Странник подскочил к неподвижному телу и приложил голову к груди.

– Вот это навернулся. Кажись, не дышит, бедолага. Вот что значит спешка. Калюга, позови медиков, а нам пора. Водитель, по местам!

Машина заняла свое место в строю, и бронедевизион начал выдвигаться на исходные позиции. Томительные минуты ожидания. Наконец, прозвучала команда, и батальоны полка двинулись к площади. Бронедевизион замыкал парад. Сначала пешие батальоны, а затем и их дивизион прошли торжественным маршем перед трибунами и заняли отведенное место на площади. После окончания ритуальных действий слово было предоставлено шишке с большими погонами из столицы. Пока тот выступал, Странник оглушил механика-водителя и самым тщательным образом обшарил взглядом окна домов, крыши близлежащих зданий и все другие места, где могли находиться посты охраны. Охраны было много, очень много. Устроители парада предприняли все меры безопасности.

– По поручению верховного командующего и от его имени я поздравляю личный состав полка с заслуженной высокой наградой. Вы славно потрудились, очищая эту землю от врагов нации, которые только ждали случая, чтобы всадить нам нож в спину. Но они просчитались! Просчитались благодаря вашим самоотверженным действиям. Вы, каждую секунду рискуя жизнью, пресекли коварные замыслы врага. В тяжких боях вы заслужили отныне честь носить на знамени своего полка орден золотого аскадийского льва!

– В тяжких боях, значит, – едва слышно прошептал Странник, и в памяти вновь всплыла страшная картина деревенского тына и «фотосессии» под деревом. – А вот и обещанное поздравление от общественности. – Он вошел в боевой транс, одним рывком выбросил из танкетки свое сильное тело и встал на броне во весь рост с пулеметом в руках. Время замедлило бег, растягивая мгновения в десятки раз.

Страшная эта вещь – САПР. Шесть вращающихся стволов крупнокалиберного пулемета обеспечивали скорострельность в три тысячи выстрелов в минуту, или пятьдесят в секунду. Тяжелые пули, с высокой начальной скоростью вылетающие из стволов, при стрельбе по живой силе со столь близкого расстояния были способны прошивать тела до десятка человек сразу. Это была чудовищная коса смерти. И она начала свою жуткую работу.

В состоянии боевого транса скорость движений Странника раз в тридцать превышала скорость обычного человека.

Он прошелся косой смерти по трибуне, затем – по выявленным постам охраны, и, спустя полсекунды после начала стрельбы, вонзил страшные струи металла в темно-коричневые квадраты батальонов карателей. Отсюда, с брони танкетки, все три выстроившихся батальона были как на ладони. Работа пулемета действительно напоминала работу косы. Странник плавно водил стволами, и от каждого взмаха ежесекундно гибло две-три сотни карателей. Пять секунд, десять, пятнадцать… Стоящих на ногах уже не было. Кто еще оставался в живых, попадали на землю, стараясь укрыться от смертоносного ливня. Тщетно. Двадцать секунд. Сильный толчок в спину. Мгновенно затвердевшая броня нанокомби распределила удар пули по всему телу. Странник покачнулся и моментально отреагировал: незамеченный снайпер полетел вниз с крыши дома вместе с трубой, за которой он укрывался. Еще ливень пуль по постам охраны на случай, если там кто-то уцелел после первой очереди. И вновь кинжальный огонь по квадратам полегших батальонов. Пули находили редких уцелевших и повторно кромсали тех, кому было уже все равно. Двадцать пять секунд. Тридцать секунд. Пулемет заглох: закончились патроны. Лишь стволы, разогнавшиеся до огромной скорости, продолжали бешено вращаться. Странник бросил пулемет. Жуткая, неестественная тишина.

Особый полк специального назначения дивизии «Агарон» прекратил свое существование.

Телепортация. После вхождения в темп это последнее усилие забрало остатки ресурсов организма. Он перенесся сразу на базу, перебросив все атомы своего тела на берег озера, недалеко от истребителя. Все. Спать…

Здесь его и обнаружил спустя полчаса совершавший обход Дрол.

Глава десятая

Нутро после дегустации сканти Зена Кроуф вновь была в штабе восьмой армии, свежая и бодрая, словно и не было вчерашних посиделок далеко за полночь. Адъютант был предупрежден, и Зену пригласили к начштаба сразу, как только она появилась. Здесь же были начальник оперативного отдела и сам командующий.

Ее вчерашние собутыльники выглядели несколько хуже: уже после ухода Зены к ним присоединился командующий армией, с которым они засиделись допоздна.

– Есть новости, капитан, – сразу после приветствия приступил к делу начштаба. – Вчера наш старый знакомый вновь объявился. На этот раз над вторым промрайоном. Утром я начал просматривать донесения, не отмеченные грифом «срочно», и наткнулся вот на это. Читай, – протянул он листок девушке.

В донесении в информативном плане сообщалось, что такого-то числа во столько-то времени («Вчера утром», – мелькнула мысль у девушки) зафиксирован облет самолетом неизвестного типа без опознавательных знаков второго промрайона. Самолет выполнил над районом один круг, после чего, оторвавшись от истребителей прикрытия и не вступая в контакт со станциями наземных постов ПВО, на малой высоте ушел в неизвестном направлении.

– Второй промрайон не входит в зону ответственности восьмой армии, поэтому о происшествии не было доложено срочно.

– Откуда уверенность, господин полковник, что это – тот самый самолет?

– Прочитав это, я тут же связал между собой командиров постов ПВО: того, с которым работали вы, и этого, – кивнул на листок начштаба. Они, как спецы, быстро сравнили отличительные характеристики и пришли к однозначному выводу, что видели один и тот же самолет, или, по крайней мере, однотипные машины. Не думаю, что у нас объявилось сразу две неизвестные машины. Так что, скорее всего, это был он.

– Командование поддерживает ваш интерес к этой теме, капитан, – вмешался в разговор командующий армией. Нам известно о вашей хватке: если вы беретесь за тему, то раскрываете ее до конца. Ситуацией вокруг неизвестного самолета заинтересовались на самом верху, – он многозначительно показал пальцем. – Причем заинтересовались всерьез. По этому направлению работают и другие службы. Но так получилось, что вы их несколько опережаете. Писать в газету можете только о бое нашего ястребка с превосходящими силами противника. Никаких намеков на отсутствие опознавательных знаков и прочие странности. Это, надеюсь, понятно.

– Так точно! – вытянулась Зена Кроуф.

– И держите меня в курсе вашей работы по этой тематике. Я, со своей стороны, дам указание информировать вас обо всем, так или иначе касающемся данного случая.

– Слушаюсь. Можно вопрос, господин генерал?

– Спрашивайте.

– При работе по теме может возникнуть ситуация, требующая немедленного привлечения тех или иных сил и средств, оказавшихся под рукой. На согласование в обычном порядке уйдет слишком много времени, и шанс может быть упущен.

– И что вы предлагаете?

– Было бы неплохо издать приказ, согласно которому командиры подразделений и частей обязаны перейти в мое оперативное подчинение вплоть до особого распоряжения. Конечно, если обстановка будет того требовать.

– Это мощный документ. Однако вам действительно могут понадобиться особые полномочия. Такой приказ будет издан. Зная вас не один год, уверен, что он будет пущен в ход лишь при исключительных обстоятельствах.

Заметно повеселевшая Зена лихо отдала честь и вышла из кабинета.

– Хороша девка! – кивнул командующий армией вслед вышедшей Зене. И куда вы, молодежь, смотрите? Эх, где мои молодые годы! Ну ладно, к делу…

Весь этот день Зена занималась делами, никак не связанными со странным самолетом. Она ездила по частям, встречалась с солдатами и офицерами, делала наброски статей. Однако запах суперсенсации, который она почуяла своим обостренным журналистским нюхом в этом необычном деле, не давал ей забыть о самолете.

Вечером она собиралась вновь зайти в штаб, чтобы узнать новости. Однако посыльный из штаба упредил ее намерения. Разыскав ее, он передал приказ срочно явиться в штаб.

Едва она отрапортовала о прибытии, начштаба махнул рукой, показывая, что официоз можно отбросить, и заговорил.

– Пришел ответ на запрос о пути движения самолета после того боя. Войск в том районе много, и одинокий неизвестный самолет запомнился. Подойди сюда. – Он указал на висевшую на стене крупномасштабную карту. – Его видели здесь, здесь, здесь и здесь. – Он указал на нанесенные на карту пометки в виде крестиков. – Как видишь, постоянно менял курс, пытаясь запутать следы. Но не получилось. Последний раз его засекли вот в этой точке, – он показал еще одну пометку на карте. – Это в двадцати километрах от линии фронта. Глухой лесисто-болотистый край с множеством озер. Общий вектор движения показывает, что он ушел-таки за линию фронта.

– Выходит, все же логи? Но как тогда объяснить четырнадцать сбитых самолетов? – вслух принялась рассуждать Зена Кроуф. – Какая-то масштабная провокация? Игра? Не верится, что логи могли пожертвовать таким количеством боевых машин ради какой бы то ни было игры. Да и не был тот бой подставным. Это очевидно и из рассказов ПВО-шников, и из показаний пленных летчиков.

– Мы того же мнения. Это не логи. Это что-то еще. Но что?

Зена Кроуф на минуту задумалась.

– Господин полковник! Разрешите мне знакомиться с любой оперативной информацией, поступающей к вам, где хоть как-то упоминается этот и прилегающие районы. Возможно, это даст какую-то зацепку.

– Это, конечно, против всяких правил, но, учитывая приказ командующего о всевозможной помощи вам по разработке этой темы… Я дам такое распоряжение.

– Благодарю вас. Придется мне раздобыть еще один ящик сканти, – улыбнулась Зена.

– Нет уж, теперь наша очередь. За сканти дело не станет, Зена. Только накопай что-нибудь по этому самолету. Ты не представляешь, какой ажиотаж эта история вызвала наверху.

– Накопаю. У меня предчувствие. И это будет нечто в высшей степени интересное.

Глава одиннадцатая

Зена Кроуф заглянула в штаб для просмотра оперативных донесений ближе к обеду следующего дня, едва вернувшись с передовой, где брала интервью у известного снайпера. По привычке начала изучать папку с самых старых сообщений – это помогало ей лучше воспринимать динамику событий. Она перелистывала папку, иногда морща свой прелестный носик. Не то… опять не то… Первое сообщение, которое привлекло ее внимание, было недельной давности. По сведениям агентурной разведки, в районе к северу от Тарка в одной из деревень вблизи линии фронта был уничтожен отряд карателей. Сообщалось название деревни и количество убитых карателей. Предположительно, отряд нарвался на группу окруженцев, скитающихся в этом районе после прорыва пятой армейской группы. Информация требовала проверки. Зена Кроуф задумчиво перечитала донесение и двинулась дальше. Однако наиболее интересное ожидало ее в самом конце. Сразу два документа, подшитые всего час назад, были сообщениями от двух агентурных разведчиков, действующих в разных городах. В первом, полученном от агента из столицы Аскадии, сообщалось о гибели в Тарка представителя верховного командования, который накануне прибыл туда на церемонию награждения полка карателей из дивизии «Агарон». Подробности гибели уточняются. Второе донесение пришло из областного центра, в чье подчинение входил и город Тарка. В нем приводились некоторые подробности. Сообщалось, что полк был расстрелян их пулеметов прямо во время парада членами какой-то чрезвычайно дерзкой диверсионной группы.

Знакомое предчувствие удачи охватило Зену. Она вернулась к первому заинтересовавшему ее документу и снова перечитала все три донесения подряд.

«Кому же это вы так сильно наступили на больную мозоль, милые покойнички?» – едва слышно промурлыкала Зена и, вытащив из папки все три документа, попросила адъютанта пропустить ее к начштаба. У того шло совещание, но пятью минутами позже, отпустив всех, тот принял ее.

– Что-то накопала? – вместо приветствия спросил он Зену.

– Вы читали последние донесения? – вопросом на вопрос ответила Зена. – Вот эти.

Полковник пробежал глазами документы.

– Два последних не читал. Шло совещание. Туда и дорога этим подонкам. Но причем тут твоя тема?

– Интуиция, господин полковник. Я прошу вас срочно направить в этот район поисковую группу опытных армейских разведчиков. Я пойду с ними.

– Ну, ты даешь. Объясни все же, откуда уверенность, что эти эпизоды как-то связаны?

– Беспрецедентность обеих эпизодов, господин полковник. Мы никогда не слышали, чтобы ранее одному истребителю удавалось сбить сразу четырнадцать самолетов. А про то, чтобы во время парада был расстрелян из пулеметов целый полк, вы слышали?

– М-да. Нет, не слышал.

– А вы, как никто другой, знаете, какие исключительные меры безопасности предпринимаются во время подобных мероприятий. Если бы вы послали диверсионную группу с заданием расстрелять полк во время парада, как бы вы оценили про себя шансы этой группы на успех?

– Как практически нулевые.

– Вот вы сами и ответили на вопрос, что связывает эти эпизоды. Такие же шансы были и у истребителя-одиночки против нескольких десятков машин.

Полковник задумчиво пробарабанил пальцами по столу.

– Рациональное зерно в твоих рассуждениях есть. А если ты все же ошибаешься?

– Значит, при проведении поиска мы выясним, что это совершенно разные и не связанные между собой эпизоды, только и всего. Но в любом случае каждый из них заслуживает того, чтобы выяснить подробности.

– Пожалуй, ты права. Хорошо. Я выясню, кто из разведчиков сейчас свободен.

– Нужна не простая разведгруппа, а лучшая из лучших. Я предлагаю кандидатуру капитана Стоурела.

– Губа не дура. Капитан Стоурел работает только по личному указанию командующего. Впрочем, учитывая вчерашний приказ, тут как раз тот случай. Хорошо, я проверю, чем он и его люди сейчас заняты…

Капитан Атон Стоурел был личностью весьма примечательной. Это был асс разведывательно-диверсионной войны. По своим делам и своей квалификации он давно должен был ходить как минимум в полковничьих чинах. Однако в результате своей деятельности он так часто тыкал носом шишек с большими погонами в их некомпетентность при проведении тех или иных операций, что документы о внеочередном повышении в звании каким-то странным образом вновь и вновь возвращались назад без удовлетворения, несмотря на личные ходатайства командующего, высоко ценившего Стоурела как профессионала.

Два часа спустя вызванный в штаб капитан Стоурел и Зена Кроуф встретились все в том же кабинете начштаба. Они знали друг друга уже довольно давно, и тепло поздоровались.

Кроме них и хозяина кабинета присутствовали еще двое: командующий восьмой армии и еще один генерал, в котором Зена не без удивления узнала представителя генштаба из фронтового управления. Она и капитан вытянулись в струнку, приветствуя высокое начальство.

– Вольно, – махнул рукой представитель генштаба. – Нам доложили ваши соображения, капитан Кроуф, и мы решили поддержать вашу идею о посылке опытной разведгруппы в район к северу от Тарка. Туда тянутся нити двух действительно весьма необычных событий, случившихся на фронте за последнюю декаду. И, хотя эти события льют воду, так сказать, на нашу мельницу, нам все же хотелось бы выяснить, кто и что за этим стоит. Тема на особом контроле у Самого, – ткнул пальцем в потолок генерал. – Мне хотелось бы только услышать от вас, почему в этом поиске должны принять участие лично вы? – Генерал кивнул головой, разрешая Зене говорить.

– Так получилось, господин генерал, что я занимаюсь этой темой с самого начала. Я была первой на месте боя неизвестного истребителя с самолетами третьего авиакорпуса логов и первой, кто обнаружил всю необычайность как самого боя, так и нашего странного союзника в лице этого таинственного самолета без опознавательных знаков. Я же была первой, кто связал события в Тарка с этим самолетом. Я чувствую всю неординарность этого дела, настроилась на эту неординарность и смогу разглядеть в обычных на первый взгляд фактах те ниточки, которые приведут нас к разгадке. Извините за несколько возвышенный слог, господин генерал, но я волнуюсь.

Генерал кивнул головой, принимая к сведению сказанное, прошелся по кабинету и повернулся к капитану Стоурелу.

– Вы уже поняли, капитан, о чем идет речь. Нужно сходить за полосу[12], район примерно вот этот – он накрыл ладонью участок карты. – Задание на этот раз не совсем обычное. Точнее, совсем необычное: искать то, неизвестно что. Если конкретнее – следы самолета неизвестного типа, который неделю назад отправил к богам-основателям четырнадцать машин логов, а также следы неизвестной диверсионной группы, уничтожившей сегодня утром во время парада полк карателей из дивизии «Агарон» в Тарка. Вы в курсе?

– Да, перед вызовом сюда был ознакомлен по своим каналам. Хотел бы я встретиться с командиром этой группы и пожать ему руку. И за классно проведенную операцию, и за то, что отправил на тот свет этих живодеров. Приходилось видеть их работу. Интересно, как ему это удалось? И какая служба сработала?

– Надеюсь, что вы сможете удовлетворить свое любопытство, а заодно и наше.

Для того вас и посылаем. Дело в том, что никакая из наших служб никаких групп в Тарка не посылала. Так-то вот. Прошу учесть, что, по всей видимости, дело вы будете иметь с нашим союзником. Больше всего нас интересует неизвестный самолет. Чей он? Он точно не наш и, скорее всего, не логов. В противном случае все вообще лишается смысла. Но тогда чей? Кроме Аскадии и Заранта нам неизвестны страны, способные создать подобный самолет и подготовить пилота такого уровня. Загадка весьма интригующая. Ваша задача будет осложняться тем, что после событий в Тарка логи наверняка понагонят в этот район кучу войск с целью обнаружить и уничтожить так доставшую их диверсионную группу. Вот такой расклад. Капитан Зена Кроуф придается вам в качестве консультанта. Ее аргументы в пользу этого вы только что услышали. Мы решили, что ее присутствие в поиске будет полезно. Оперативное руководство разведгруппой полностью на вас. С Зеной Крауф вы обсуждаете и вырабатываете стратегию ваших действий. Детали обсудите с ней. Выступаете по готовности. Надеюсь, у вас нет предубеждения против присутствия в составе разведгруппы женщины?

– Против такой, как она, нет, – ответил капитан Стоурел и машинально потер подбородок. Начштаба чуть заметно усмехнулся. Он слышал про историю первого знакомства Зены Кроуф и Стоурела. Тогда командир диверсантов ни в какую не хотел поверить, что у Зены красный берет по КОБРе².

Недолго думая, Зена ударом ноги с разворота в челюсть смогла побороть его скепсис.

– Вот и отлично. Идите, готовьтесь.

…В штабе дивизии «Агарон» примерно в это же время тоже шло совещание. Вел его только что срочно прилетевший из столицы с группой оперативников глава департамента безопасности бригадный генерал фор Зонд собственной персоной.

Другой реакции верхов на ЧП трудно было ожидать: погибший во время парада представитель Верховного командования был личным другом самого Вождя Нации. Присутствовали на совещании только командиры второго эшелона: вся командная верхушка дивизии «Агарон», включая командира дивизии и приглашенных в качестве гостей командиров двух других полков, входивших в дивизию, была расстреляна на трибуне для гостей.

– Со мной прибыл новый командир дивизии генерал Клозер. С этого момента он вступает в должность. Через два часа я жду от вас детальный план поимки или уничтожения вражеских диверсантов. Прошу каждого зарубить на носу: я прибыл сюда с особыми полномочиями. Если в течении трех суток вопрос с диверсантами не будет закрыт, все вы, за исключением генерала Клозера, окажитесь в подвалах ДЕПСа[13]. Живым оттуда может, кто-то и выйдет, но здоровым – точно нет. Это я вам обещаю. Мы выясним, кто был пособником диверсантов и информировал их обо всех деталях проведения парада. Без этого они не смогли бы действовать столь эффективно. Так что советую всем забыть про сон и развлечения и работать так, как вы никогда в жизни не работали. Через два часа мои следователи закончат сбор предварительной информации и мы соберемся здесь повторно. Надеюсь к этому моменту услышать от вас вразумительные предложения. Все. Почему вы все еще здесь? – голос фор Зонда сорвался на визг. – Я же сказал – работать!

Повторное совещание состоялось не через два, а через три часа. Первым выступал руководитель следственной бригады с погонами полковника.

– Предварительным следствием по результатам допросов нескольких выживших свидетелей установлено, что расстрел полка произведен диверсантом-одиночкой большого роста в форме бронеходца из авиационного пулемета. Диверсант вел стрельбу, стоя на башне танкетки.

– Постойте, полковник, – прервал офицера фор Зонд. – Вы хотите сказать, что один-единственный диверсант смог удержать в руках работающий крупнокалиберный авиационный пулемет и перебить целый полк???

– Так точно, это подтверждается и данными трассологической экспертизы. Предварительными, конечно. Огонь велся из одной точки, а именно с машины под номером пять, с высоты около трех с половиной метров от уровня земли, что соответствует позиции для стрельбы стоя человека ростом примерно метр девяносто пять.

Фор Зонд изумленно покрутил головой.

– Продолжайте.

– После того, как кончились патроны, диверсант бросил пулемет на месте. Оружие неизвестного образца, без маркировки. Похож на некоторые наши модели, но калибр пуль другой.

Он совпадает с калибром тех, что были найдены в обшивке тех бомберов – помните? – Полковник покосился на присутствующих и не стал уточнять, какие бомберы он имел в виду. Но фор Зонд прекрасно его понял.

– А вот это уже более чем интересно. Очень важно. Дальше.

– Сам диверсант после окончания стрельбы исчез. Никто не смог показать – как и куда. В день накануне парада лично командиром бронедивизиона на эту машину был назначен вместо другого младшего офицера какой-то штурмовик, которого никто не помнит в лицо и не смог описать.

Почему он предпринял эту перестановку – командир объяснить не может. Предположительно, к нему был применен гипноз. Его допрос в настоящий момент продолжается. – По лицам некоторых из особо чувствительных присутствующих прошла нервная дрожь: о методах допросов в ДЕПСА все были наслышаны. – Установлено также, что прибыл диверсант на грузовике, который оставил на территории дивизиона. На нем он привез пулемет и боеприпасы. Помогали в погрузке боеприпасов на танкетку бывший командир машины и механик-водитель. Они тоже сейчас на допросе, но, скорее всего, ничего не знают. Выполняли приказ командира роты, который тоже погиб на параде. Механик-водитель еще до начала акции был лишен сознания. Принадлежность грузовика сейчас устанавливается. Да, еще одна любопытная подробность: перед самым началом парада в дивизионе умер заместитель командира по кадрам. Якобы споткнулся и упал, ударившись головой. По известным обстоятельствам его вскрытие произведено только сейчас. Причина смерти – внезапная остановка сердца. Это у молодого крепкого мужчины! Причем именно в тот момент, когда он находился в непосредственной близости от диверсанта. Об окончательных выводах говорить пока рано, но, как это не невероятно звучит, пока прорисовывается версия диверсанта – одиночки с весьма необычными способностями и невероятной физической силы. На данный момент у меня все.

– Диверсант-одиночка – и такие последствия? – фор Зонд вновь покрутил головой, однако развивать тему не стал. – Ну, кто следующий?

– Разрешите, господин бригадный генерал? – от страха начштаба дивизии произнес это слегка сдавленным голосом.

– Что там у вас?

– Неделю назад два взвода нашей дивизии из состава уничтоженного полка получили задание провести зачистку от подрывных элементов в районе одной из деревень, это километрах в ста пятидесяти к северу от Тарка. Вот здесь. – Начштаба показал на карте. – В назначенный срок в точку, где оставили технику, группа не вернулась. Посланная разведка обнаружила их в центре деревни повешенными на дереве. На груди командира висел фотоаппарат. После распечатывания снимков выяснилась любопытная деталь: послание от террористов. Часть снимков делалась явно нашими солдатами. Они снимались в деревне после окончания работы. Последние снимки сделаны террористами. Они как бы проинформировали, за что убили солдат. Если они хотели посеять среди нас страх и неуверенность, то они просчитались. Мы хорошо помним слова вождя о том, что жалость к вражескому населению – это химера, недостойная подлинных сыновей и дочерей Заранта…

– Мы не на занятиях по учению вождя, – прервал его фор Зонд. – Где эти фото?

Фор Зонд принялся брезгливо рассматривать фотографии.

– М-да, весьма красноречиво. И какое это имеет отношение к нашей теме?

– Для расследования происшествия мы сразу послали в деревню следственную группу и отряд штурмовиков. Двое суток назад один из штурмовиков исчез, отойдя от напарника по нужде. Тот поднял тревогу. Следователи догадались обследовать развалины с собаками, и нашли труп сотного, но уже без формы. Прикомандированный к группе опытный патологоанатом, производивший вскрытие, сделал заключение, что штурмовик был убит голыми руками, ударом в особую точку на теле. Удар в эту точку ведет к немедленной смерти. Штурмовик был огромного роста и отлично подготовлен физически. Он являлся чемпионом дивизии по рукопашному бою. И, тем не менее… В тот же день на большаке поблизости от деревни патруль обнаружил потерявшего память солдата. Он забыл обо всем, что с ним случилось за последний месяц, и не помнил, как оказался на дороге. Однако при обыске у него нашли смертный медальон, спрятанный не там, где их обычно хранят солдаты. Из него узнали личность неизвестного и отправили запрос. Вчера вечером получили ответ из части. Солдат был водителем грузовика одного из артиллерийских полков. Двое суток назад отправлен за снарядами на склад и пропал без вести. Между совещаниями мы провели сверку. Оказалось, что это тот самый автомобиль, на котором диверсант привез на базу бронеходов пулемет с патронами.

– Так, это уже кое-что. Выводы?

– Учитывая историю с повешенными солдатами и пропавшим штурмовиком, можно предположить, что диверсанты прибыли из-за линии фронта, которая проходит недалеко от тех мест. В Тарка попали на захваченной непонятным образом машине артиллерийского полка. Однако разброс между этими событиями – целая неделя, которую диверсантам где-то нужно было находиться. Поэтому мы сделали вполне обоснованное предположение, что где-то в тех краях они организовали промежуточную базу. Возможно, следует поискать ее, хотя после проведения акции в Тарка вряд ли они задержатся на нашей территории.

– Вы говорите «диверсанты». Вы не верите, что это был одиночка?

– Весь мой опыт говорит, что осуществить подобное в одиночку невозможно. Этого одиночку кто-то должен был прикрывать и обеспечивать информацией. Даже для опытной группы это запредельная задача. Говорить же об одиночке, по-моему, вообще смешно.

– Тем не менее, в нашем распоряжении нет пока ни одного факта, указывающего на действия группы, – флегматично заметил полковник-следователь.

– Значит, нужно работать дальше, – буркнул фор Зонд. – Выясните, каким образом диверсант или диверсанты добрались до Тарка, миновав все блок-посты. Пути их отхода. И нужно проверить предположение о промежуточной базе в районе той деревни. Вот что, генерал. Пошлите-ка туда оба ваших уцелевших полка, – обратился он к новому комдиву. – Все равно на фронте пока затишье. Пусть как следует прочешут местность, перевернут там каждый камень. Искать скрытую базу, заодно и зачистить район от оставшихся подрывных элементов.

– Слушаюсь! – вытянулся генерал Клозер.

– И вот еще что… Если в процессе проведения акции вы получите какую-либо информацию о самолете неизвестного типа, немедленно – слышите? – немедленно ставьте меня в известность. Вам все ясно?

– Так точно!

Глава двенадцатая

Ранним утром следующего дня разведгруппа капитана Стоурела в количестве десяти человек с Зеной Кроуф включительно без происшествий пересекла линию фронта в тридцати километрах к северо-западу от деревни, где, согласно данным агентурной разведки, были уничтожены каратели. Весь день они пробирались по труднопроходимой лесисто-болотистой местности, далеко огибая редкие населенные пункты, и к концу дня приблизились к нужной деревне на пять-шесть километров. Далее, к самой деревне, согласно намеченному плану должна была идти лишь половина группы: рисковать всем не имело смысла. После двухчасового отдыха пятеро призраков растворились среди подлеска. Капитан Стоурел и Зена Кроуф остались во временном лагере.

Разведчики хорошо знали свое дело, и к утру вернулись с языком. Они рассказали, что деревня сожжена дотла, однако там находится довольно крупный отряд штурмовиков. Логи размещались в палатках. Разведчики смогли бесшумно снять двух часовых и, не привлекая внимания остальной охраны, похозяйничали в одной из палаток. Их уловом оказался патологоанатом из следственной группы, расследовавшей обстоятельства гибели карателей и штурмовика. Старый врач не пытался строить из себя героя, и от него они узнали много интересного. Главной новостью была та, что сегодня после обеда в район прибывали два полка из дивизии «Агарон» для прочесывания местности. Об этом патологоанатом узнал накануне вечером от командира. Немало интересного он рассказал и о деталях расследования истории с гибелью карателей, а также пропажи штурмовика тремя сутками позже. В частности, при нем оказались фотографии из фотоаппарата погибшего командира карателей.

– Вот гады, – просмотрев снимки, бросил капитан Стоурел. – Но те парни красиво сработали. Очень доходчиво сменили на дереве антураж.

Зена Кроуф, увидев снимки деревенского тына с детскими головами, побледнела.

– Это какой же нелюдью нужно быть, чтобы вот так с детьми…

Досмотрев снимки, она на минуту задумалась.

– Итак, что мы имеем? Кто-то застает карателей в деревне за их работой, перебивает их и развешивает на дереве на те же ветки, на которых до этого висели сельчане. Фотографирует все это и оставляет аппарат на шее командира, как бы давая понять, почему это сделано и за что. На четвертые сутки те же или другие вновь посещают деревню, убивают штурмовика ударом, с которым знаком очень узкий круг профессионалов, и забирают его форму. А еще через двое суток в Тарка на параде расстреливают полк карателей, причем именно тот полк, подразделение которого «поработало» в деревне. Такая вот последовательность событий выстраивается по рассказам пленного и нашим данным. Вопрос: связано ли все это между собой? И связано ли с неизвестным самолетом? Если верить логам, то связано. Очевидно, они знают то, чего пока не знаем мы. Новой информацией для нас оказалось убийство штурмовика с похищением формы и прибытие сюда остатков дивизии «Агарон» для прочесывания местности, хотя последнее и предполагалось.

Капитан Стоурел, внимательно слушавший Зену, подхватил:

– Думаю, в этом вопросе логам поверить стоит: какая-то дополнительная информация у них есть. Не стали бы они выделять целых два полка ради десятка-другого погибших карателей, не имея других, более серьезных оснований. Особенно сейчас, когда их наступление практически захлебнулось, и на счету каждый солдат.

Зена Кроуф кивнула, соглашаясь.

– В таком случае, наша следующая задача – найти то, что собираются здесь искать логи, раньше них. Вопрос только в том, как это сделать. В их распоряжении – более шести тысяч человек, а нас только десять.

– Шифровка из штаба, командир. – Подошедший радист протянул капитану Стоурелу листок, который тот быстро пробежал глазами.

– Свободен. – Дождавшись, когда радист отойдет, вновь повернулся к Зене Кроуф. – Неизвестный самолет вновь объявился. Вчера его засекли над четвертым промрайоном. Все то же самое: круг над районом, отрыв от истребителей прикрытия и отход на малой высоте с переменой курсов. Посты были начеку и смогли-таки частично проследить его путь. А потом помогли логи. Они перехватили переговоры постов о продвижении этого самолета-призрака и навели на него два звена своих истребителей, оказавшихся поблизости. Результат предсказуем: у логов стало еще шестью истребителями меньше. Дальше след вновь потерялся вблизи этого квадрата.

– Лихой парень. Значит, снова над промрайоном, – задумчиво повторила Зена Кроуф. – Что же он ищет? И где его аэродром? Здесь же нет ни одной пригодной для взлета-приземления площадки. Сплошные леса да болота. – Они с минуту молча обдумывали новости. – Ладно, примем к сведению. Так на чем мы остановились?

– Шесть тысячи человек для такого сложного и огромного района – это очень мало. Чтобы качественно прочесать здесь все, нужны две-три полнокровные дивизии.

– Согласна. В таком случае, Атон, попробуй поставить себя на место командира этой дивизии. Как бы ты действовал, получив задание прочесать этот район и обнаружить здесь… ну, скажем, базу диверсантов?

Атон Стоурел на секунду задумался.

– Исходя из имеющихся сил и средств, я рассуждал бы примерно так. Если такая база существует, то, с учетом факта нападения на карателей в деревне, она вряд ли находится от нее дальше, чем в суточном переходе. С учетом здешней труднопроходимой местности, это – максимум тридцать километров. Значит, в первую очередь следует прочесать этот район. Смотрим на карту. В радиусе тридцати километров от деревни имеем большак, рассекающий этот участок примерно пополам. Большак уходит за линию фронта на нашу территорию к городу Вязель. За большаком – необитаемые места, протянувшиеся на сотни километров. Ближайшая естественная граница там – река. Она петляет между болот и озер примерно в двадцати километрах за большаком, параллельно ему. Следующая естественная граница – линия фронта. Двадцать пять – тридцать километров к северу от деревни. Там редкие наблюдательные посты, как с нашей стороны, так и со стороны логов. В сорока километрах к востоку – железная дорога, связывающая областной центр, куда входит и Тарка, с краевым, уже на нашей территории. К югу – более обжитые места. Там достаточно много населенных пунктов и постов логов. Таким образом, у командира дивизии выбор невелик: или сначала прочесать местность к западу от большака до реки, или к востоку от него вплоть до железной дороги. Или – или. На большее имеющихся сил и средств не хватит. Что он выберет в первую очередь – узнаем завтра. Скорее всего, все же район между большаком и железной дорогой, куда входит деревня, и где находимся мы. Сегодня они наверняка не начнут – не успеют. А вот завтра, если не уберемся отсюда, мы с ними можем запросто встретиться.

– И как же нам обследовать этот район вперед них?

– Невозможно. Но у меня есть идея. Почему бы нам не поручить эту работу логам? Пусть ищут они. А мы будем висеть у них на хвосте и вступим в игру только тогда, когда они что-то найдут. Что думаешь?

– Идея мне нравится. Я тоже считаю, что начнут они с района, прилегающего к деревне. Будут сначала прочесывать участок между большаком и железной дорогой. Если что-то найдут – завяжется перестрелка. Тогда и настанет наш черед вмешаться. Ну а дальше – по обстоятельствам. Но нам нужно оказаться в этот момент позади их цепей. Поэтому предлагаю прямо сейчас, не откладывая, сменить место стоянки и перебраться за большак, за пределы зоны предполагаемой облавы. И разбиться на две группы. Их цепь может растянуться километров на двадцать. Если мы будем держаться одной группой, можем не успеть оказаться в нужное время в нужном месте.

– Принимается.

Спустя два часа они уже находились за большаком, разбившись на пятерки. Одну возглавлял капитан Стоурел, другую – капитан Зена Кроуф. Надежно укрывшись в лесу, группы затаились в ожидании дальнейшего развития событий. Они едва успели: еще через полчаса большак был плотно перекрыт подошедшими частями дивизии «Агарон».

Глава тринадцатая

Странник проспал до самого утра, все это время ощущая дежурными рецепторами присутствие поблизости своих верных друзей. Едва пробудившись, он оказался засыпанным градом вопросов.

– Стоп-стоп, друзья. Так не пойдет. Сначала завтрак, потом вопросы. Я голоден, как все голодающие Поволжья вместе взятые.

– Какого еще Поволжья?

– Это так, образно. Так что там насчет завтрака?

Через полчаса, подкрепившись, он вкратце рассказал друзьям об итогах своего визита в Тарка.

– Так что твои обидчики получили сполна, Дрол, – закончил он рассказ.

– Наберут новых, – буркнул тот. – Это дерьмо всегда откуда-то берется. – Тем не менее, чувствовалось, что парень был удовлетворен новостями. – А как ты смог так быстро обернуться?

– Спешил.

– А это что? – Дарена тронула на спине место, где пуля снайпера выдрала клок форменной гимнастерки бронеходца, в которой все еще пребывал Странник.

– Один успел-таки зацепить. Нанокомби спас.

Дарена сокрушенно покачала головой.

– Снимай, я зашью.

– Зачем? Мне эта форма больше не нужна. Я возьму на складе другую. Как вы тут?

– Пока все тихо.

– Это ненадолго. Расшевелили осиное гнездо. Теперь нужно ждать гостей. Нам необходимо дополнительно замаскировать вход в пещеру. Сделать так, чтобы никто, даже стоя рядом, не заподозрил, что она тут есть.

– А самолет?

– Если понадобится – утопим. Еще один вылет – и он нам по большому счету уже будет не нужен. Возможно, успеем убраться отсюда, пока тут не стало слишком горячо.

– А когда вылет?

– Сегодня ночью.

…Странник действовал по оправдавшей себя в прошлый раз схеме, вылетев с таким расчетом, чтобы быть над целью на рассвете. На этот раз дальность была максимальная для возможностей машины. Все шло по плану, но на обратном пути, уже недалеко от линии фронта, его перехватила шестерка истребителей Заранта. Уходить, пользуясь преимуществом в скорости, и делать большой крюк, было нельзя из-за дефицита топлива. Странник принял вызов и в скоротечном бою отправил все шесть истребителей к земле. Сел он на последних каплях горючего. Сразу увидев, что боезапаса осталась едва половина, Дулат с Дареной в один голос спросили:

– Что? Опять?

– Сколько их было? – встрял Дрол.

– Шестерка истребителей. Уже на обратном пути, в получасе лета отсюда. Они отлетались, – предупредил он следующий вопрос.

– Дырок нет? – поинтересовался Дулат, окидывая самолет придирчивым взглядом.

– На этот раз обошлось.

– И какой результат? – спросила Дарена.

– Опять не то. Осталось три цели. Но их на самолете не достать.

– Значит, пойдем в Зарант?

– Ничего иного не остается. Жаль оставлять базу, но другого выхода нет. Сегодня сборы, а завтра утром выходим.

Однако на следующий день выйти не удалось. Подвернувшая накануне ногу Дарена идти не могла, и Страннику понадобились сутки, чтобы полностью привести эту ногу в порядок. Готовы к выходу они были лишь через день. Они завтракали у входа в пещеру, готовясь отправиться в дальнюю дорогу, как вдруг со стороны большака донеслись звуки отдаленной перестрелки. В прозрачном утреннем воздухе опытное ухо Странника различило сначала отдельные автоматные очереди, а затем и перестук крупнокалиберных пулеметов. А вскоре послышалось и уханье разрывов мин: бой на востоке разгорался нешуточный. Звуки на Сфере разносились гораздо дальше, чем в земной атмосфере, и Странник определил дистанцию до места боя километров в десять. Он сосредоточился, пытаясь получить информацию в ментальном поле.

– Каратели. Очень много. Начали прочесывание местности в районе большака и на кого-то наткнулись. Пока не могу определить, на кого, – выдал он друзьям через несколько минут.

– Как это ты… – начал было Дрол.

– Тихо! – прикрикнула на него Дарена.

Внезапно с той стороны, где шел бой, донеслись звуки очень громких разрывов.

– Чем это они так садят, не пойму – Странник напряженно прислушался. – Странные разрывы.

…Командир дивизии «Агарон» генерал Клозер очень хорошо знал крутой нрав фор Зонда, и решил сделать все возможное и невозможное, чтобы выполнить его задание в кратчайшие сроки и с максимальной эффективностью. Поэтому он принял решение начать прочесывание местности сразу в обе стороны от большака, хотя наличных сил и было маловато. Солдаты обеих полков были выстроены на большаке в две длинные цепи, растянувшиеся на пятнадцать километров, и по команде двинулись в обе стороны от дороги, углубляясь в лес. На дороге остались лишь штабные подразделения, охрана, минометчики и приданная артиллерия. Каратели получили приказ держать дистанцию в пять метров, гарантировавшую прямой визуальный контакт в густом лесу. Операция «невод» началась.

У Стоурела и Зены Кроуф решение командира карателей начать прочесывание одновременно в обе стороны поначалу особого беспокойства не вызвало, хотя и было неожиданным. Когда разведчики – наблюдатели сообщили об этом, обе группы укрылись в заранее подготовленных местах. Группа капитана Стоурела – среди крон двухсотметровых лесных гигантов, где разглядеть их снизу было совершенно невозможно. Предварительно разведчики обильно посыпали местность вокруг деревьев порошком, отбивающим нюх у собак. Группа Зены Кроуф – на островке посреди непроходимого болота, куда ушлые разведчики нашли извилистую тропку среди болотных хлябей.

Как всегда бывает в таких случаях, подвела случайность. Маленькая случайность в виде крошечной птички, почему-то считавшей своим долгом непременно извещать всех обитателей леса о появлении там людей. Среди карателей оказался опытный охотник. Крикливый голосок этой птахи он и расслышал впереди сквозь шум, создаваемый шагами сотен идущих цепью солдат. Доклад командиру – и цепь продвигается вперед, утроив внимание. Вскоре каратели вышли к непроходимому на первый взгляд болоту. Однако охотник – следопыт разглядел на топком илистом дне свежие ямки – вмятины от прошедших недавно людей, а также характерные полосы среди ряски, не до конца сомкнувшейся после того, как ее потревожили. По этим следам и двинулся выделенный отряд карателей, нащупывая шестами крохотную тропку.

Зена Кроуф поняла, что они влипли. Они открыли огонь и несколькими очередями смели группу пробиравшихся по тропке карателей, понимая, что это ничего не изменит в их судьбе. Ответный огонь был очень плотным. Вскоре к автоматам карателей присоединились и крупнокалиберные пулеметы, а затем и минометы. Разведчики по шею зарылись в ил, не отвечая на огонь: явных целей видно не было, а переводить патроны, просто стреляя в сторону врагов, они себе позволить не могли. Мины чмокали в болотную хлябь, разбрызгивая ее в стороны и не причиняя особого вреда. Однако первые легкораненые все же появились: двоих из группы зацепило. Внезапно минометный и пулеметный огонь стих. Зена завертела головой, пытаясь понять, что задумал противник. Вдруг со стороны большака послышался характерный свист тяжелых снарядов. Зена вжалась в болотную грязь, пытаясь зарыться поглубже. Однако вместо грохота разрывов тяжелых фугасов на островок обрушился непереносимый удар, от которого у разведчиков вмиг померкло сознание. И бой этот для Зены Кроуф и ее людей закончился.

…Когда генералу Клозеру доложили, что западная цепь наткнулась на противника, он потребовал связи с ротным командиром, обнаружившим врагов, и принял на себя непосредственное управление боем. Выяснив, что они имеют дело с небольшим отрядом, укрывшемся на крохотном островке среди болота, приказал прекратить огонь.

– Они нужны мне живыми! – бросил он в трубку ротному и потребовал точных координат островка. Вскоре нужные данные были получены, и он отдал приказ артиллеристам. Отправляясь на это задание, генерал Клозер приказал командиру приданого артдивизиона взять, помимо обычных, также и шумовые снаряды – одну из последних разработок оружейников Аскадии. Благодаря конструктивным особенностям такой снаряд издавал при взрыве мощнейший звуковой удар, буквально оглушавший противника. Град этих снарядов и обрушился на несчастный островок. Даже находившиеся от островка за две-три сотни метров каратели долго не могли прийти в себя и раскрывали рты, как выброшенные на берег рыбины.

Разведчиков же взяли без единого выстрела спустя десять минут, когда высланный отряд добрался до островка. Все они были без сознания.

Группа капитана Стоурела в этот момент ничем не могла помочь товарищам. Цепи карателей были рядом, и они не могли даже пошевелиться без риска выдать себя. Им оставалось лишь в бессильной ярости стискивать зубы.

Получив рапорт о взятии пленных, генерал Клозер приказал немедленно доставить их в штаб дивизии. Спустя полчаса всех пятерых принесли на носилках и опустили рядом со штабной палаткой. Все они были одеты в камуфляж, покрытый болотной ряской и кровью.

– Перевяжите их и приведите в чувство, – приказал он начальнику медчасти. – Я не хочу, чтобы они сдохли до того, как наши спецы побеседуют с ними. Они должны заговорить, и как можно скорее.

– Одна из них – женщина, – доложил медик.

– Женщина? В отряде разведчиков? – удивился генерал Клозер и подошел взглянуть. Даже мешковатый комбинезон и слои грязи не могли скрыть стройной фигурки лежавшей на носилках женщины и тонких черт лица. Генерал отвернул ворот камуфляжа и хмыкнул.

– Капитан. Весьма интересно. Непростая птичка к нам залетела. Этой займитесь в первую очередь. Как только сможет говорить – ко мне ее.

– Что будем делать, Алекс? – обратился Дулат к Страннику, продолжавшему напряженно вслушиваться во что-то, ведомое только ему.

– Не могу понять, с кем они сцепились, – кивнул тот в сторону большака, где шум боя внезапно стих. – Слишком много людей и помех. Что делать? Выход отменяется. Теперь нам линию фронта не перейти. Посты по обе стороны наверняка усилены и смотрят там в оба. Придется переждать в пещере. Вот что: затопите-ка самолет. Пришло время. И сидите в пещере, не высовываясь. А я хочу все же посмотреть, что там происходит у карателей.

Странник телепортировался в точку, куда в свое время его друзья доставляли САПР с боеприпасами, и моментально огляделся во всех диапазонах. Место это находилось в ста метрах к востоку от большака. Как он и предполагал, цепи карателей давно прошли здесь, и вокруг было тихо. Лишь с дороги доносились голоса солдат, оставленных для охраны штаба и тяжелого вооружения. Странник осторожно двинулся к дороге. Лес в этом месте отступал от дороги метров на пятьдесят. Разведчик продвинулся к опушке и осторожно выглянул. Сколько хватало обзора, на дороге стояли грузовики, охраняемые подвижными патрулями резерва. Странник вслушался в ментальный фон. Километрах в двух справа находилась зона с повышенной концентрацией ментальных полей. Он двинулся туда. Артиллерийская батарея. Он обогнул ее, минуя выставленные секреты. Вновь бесконечные грузовики на дороге. Вот впереди снова повышенный фон. Хорошо фонит, ярко. Так бывает, когда работает большая группа, занятая интеллектуальной деятельностью. Похоже на штаб. Странник приблизился на километр и остановился. Дальше начинались многочисленные посты. Судя по количеству – точно, штаб. Он попытался разобраться в этом фоне, выделив составляющие. Среди массы более-менее схожих полей резким диссонансом выделялось несколько, явно излучавших ужас, отчаяние и страх. Странник попытался настроиться. Вон оно что. Пленные. Пятеро. Недавно пришли в себя. Кажется, разведчики. Ожидают допроса с пристрастием. Да, им не позавидуешь. Среди этой пятерки особо выделялся один сигнал, более яркий, абсолютно несхожий с другими. Ба! Да это женщина! Она-то как сюда попала? Более детальную информацию отсюда не получить. Далековато, и слишком много помех. Надо подобраться ближе.

Странник двинулся вперед, полагаясь, в основном, не на привычные органы чувств, а на свои дополнительные возможности. Он легко определял места расположения постов и обходил их, бесшумно скользя по подлеску. Двести метров. Ближе нельзя – снует слишком много народа. Он опять вслушался в ментальный фон, настраиваясь на волну той женщины. Вскоре поверхностные и наиболее «громкие» сигналы удалось принять. Так-так. Капитан и военный корреспондент. Зовут Зена Кроуф. Пошла с разведчиками, чтобы… что? Ха! Да она ищет меня! И наше «жало». Ну, «жало» теперь найдут разве что аквалангисты-драйверы когда-нибудь в светлом будущем. Что же касается остального, то, как известно, кто ищет, тот всегда… И зачем же я ей понадобился? Ага, полагает, что тут скрывается какая-то большая сенсация. Ну, еще бы. Ладно, подождем и посмотрим, что будет дальше…

Глава четырнадцатая

Когда капитан Стоурел и его разведчики спустились, наконец, на землю, пропустив цепи карателей, настроение у всех было подавленное. Они отлично разбирались в «голосах» войны и понимали, что означали те громкие взрывы, после которых перестрелка стихла. Про шумовые боеприпасы они слышали. Их товарищи в плену. Понимали они так же, как сложно будет выручить друзей в сложившейся обстановке. Однако ни у кого не возникло ни малейшего сомнения в необходимости предпринять такую попытку. Разведчики капитана Стоурела своих не бросали никогда.

– Сначала их будут допрашивать на месте. Нужно искать штаб дивизии. – Капитан сказал всего две фразы, но остальное было ясно и так. Они вышли к большаку с запада и двинулись параллельно ему лесом по направлению к Тарка, справедливо полагая, что штаб должен быть ближе к контролируемым районам, чем к фронту. Продвижение шло очень медленно: разведчики опасались нарваться на скрытый пост. Штаб они обнаружили лишь ближе к ночи, вовремя заметив усиленные посты на подступах к нему. Замаскировались, изучая обстановку и ожидая темноты. В светлое время соваться туда было равносильно самоубийству. Они внимательно всматривались и вслушивались, пытаясь определить места расположения секретов. Внезапно со стороны штаба до них донесся такой жуткий крик – вой, полный муки и боли, какой, казалось, не в состоянии было издать человеческое горло. Разведчики с бешеной силой в отчаянии стиснули оружие, прекрасно поняв происхождение крика: каратели начали допрос их товарищей. Предпринять что-либо до наступления темноты они не могли.

…Пленную женщину – капитана привели к генералу Клозеру после обеда. Ее отмыли и привели в относительный порядок. Генерала поразила совершенная красота женщины. Подобной ему видеть не приходилось. Грубые наручники казались совершенно неуместными на ее нежных руках.

– Присаживайтесь. – Один из конвоиров грубо толкнул Зену на стул. – У меня пока только один вопрос: что такой красивый капитан делает в составе разведывательного отряда?

– Военный корреспондент Зена Кроуф, газета «Знамя победы». Напросилась с разведчиками в поиск для сбора материала. Как видите, неудачно. – Зена пыталась подыскать нужную линию поведения.

– Рвение похвальное, но сегодня действительно не ваш день. Ранены? – участливо спросил он, указывая на выглядывавший из-под комбинезона бинт на шее.

– Ничего страшного, царапина. Могло быть хуже. Чем это вы нас долбанули напоследок?

– Вообще-то вопросы, как вы понимаете, здесь задаю я. Хотя мог бы и ответить: все равно вы уже ничего никому не расскажете. Захваченных во время поиска разведчиков мы в лагерь не отправляем. Хотя для вас, быть может, и сделаем исключение. Если вы также чистосердечно ответите на мои остальные вопросы, как ответили на первый. Поэтому предлагаю вам следующий вопрос: кто командует группой, и каков ее состав?

– На этот вопрос я ответить не могу.

– Сможете, еще как сможете. Но это позже. Следующий вопрос: что вы знаете об обстоятельствах инцидента в Тарка? – Генерал впился глазами в лицо Зены, и от него не ускользнула легкая тень замешательства, проскочившая по нему.

– Инцидент в Тарка? Какой инцидент? Впервые слышу. Может быть, он произошел уже после нашего выхода в поиск?

– А когда вы вышли? – генерал вновь ловил каждое движение лицевых мышц допрашиваемой.

– Неделю назад, – как можно увереннее произнесла девушка.

– Это легко проверить. Пока же коснемся другой темы, о которой вы не могли не слышать, если вы военный корреспондент и вышли в поиск неделю назад. Что вы можете рассказать об истребителе и его летчике, сбившем в воздушном бою сразу четырнадцать наших самолетов? Это случилось как раз перед вашим выходом.

– Совершенно чистосердечно могу сказать: ничего. Хотя тема эта меня весьма заинтересовала. Но мы ушли в поиск, и я не успела ничего выяснить. Жаль, что лишена права задавать вопросы. Иначе переадресовала бы этот вопрос вам, господин генерал.

– Так-так. Значит, по-хорошему не желаем. Ну что ж… – Внезапно светское выражение исчезло с лица генерала и оно вмиг стало злым и жестким. Он вдруг заорал, опершись руками о стол:

– Встать, зарантская сучка! Ты разговариваешь с генералом Аскадии! – Грубым рывком охранники сдернули ее со стула. – Знаешь, что тебя ожидает в самой ближайшей перспективе? Я могу поведать тебе, детка. Сначала тебя разденут догола. Потом прикрепят к твоим половым органам электроды и пропустят слабый ток. Говорят, от этого женщины заводятся. Когда ты заведешься, тебя отдадут на иcпользование роте солдат. Той самой роте, которая понесла сегодня серьезные потери в бою с вами. Солдаты отыграются на тебе по полной программе и за себя, и за погибших друзей, будь уверена. Ограничивать мы их не будем. А потом, когда ты слегка расслабишься, мои специалисты займутся тобой всерьез. Сегодня ты узнаешь, что такое боль, детка. Тебе переломают все, что может ломаться, и из тебя вытянут все, что ты знаешь, уж будь уверена. А твое смазливое личико будет выглядеть так, как будто шкурку на нем перевернули наизнанку. Поняла?

– Скотина! – бросила побледневшая Зена в лицо генералу.

– Значит, не поняла. Нужно наглядное пособие. Сейчас будет. Тащите сюда кого-нибудь из ее раненых приятелей! – бросил он приказ охранникам. – И зовите Костолома.

Сначала в палатку вошел благообразного вида мужчина в форме без знаков различия и с чемоданчиком в руках. При первом взгляде на него никому не пришло бы в голову, что это палач. И только лихорадочный блеск чрезвычайно светлых глаз, горевших предвкушением предстоящей работы, выдавал этого монстра. Он тут же открыл чемоданчик и принялся аккуратно раскладывать инструменты, от одного вида которых у Зены Кроуф едва не расслабились сфинктеры. Внесли раненого разведчика и, раздев, крепко привязали его к столу. Монстр сделал вокруг своей жертвы пару кругов, как бы оценивая предстоящий объем работы. И приступил к действу.

Разведчик держался мужественно. Но есть предел любому человеческому терпению, и настал момент, когда он издал такой жуткий крик – вой, полный муки и боли, какой, казалось, не в состоянии было издать человеческое горло. Зена Кроуф, вынужденная смотреть на работу палача, насквозь прокусила губу, пытаясь сдержать рвущийся из груди стон. А когда разведчик закричал, над ее правым виском вмиг проявилась снежно-белая прядь, ярким пятном выделяясь на фоне черных волос девушки.

Глава пятнадцатая

Странник прикидывал, может ли военный корреспондент в чине капитана знать расположение месторождений металла в своей стране. По всему выходило, что должна знать. Без глубокого погружения он не мог считать из ее памяти такую информацию. А для глубокого погружения нужен был близкий контакт. Значит, следовало как-то вытаскивать ее и попавших в плен разведчиков из лап карателей, несмотря на немалый риск. В случае успеха надобность в рейде с непредсказуемыми последствиями по прифронтовой полосе Заранта отпадет. Осталось только решить, как это сделать. Он прикидывал варианты, продолжая в ментадиапазоне отслеживать перемещения карателей. Штаб охраняла усиленная рота, которая несла караульную службу. Располагалась она в палатках, разбросанных без особой системы вокруг комплекса из пяти больших штабных шатров. Помимо этого, по дороге непрерывно курсировали патрули, охранявшие колонны грузовиков, на которых прибыли каратели, а в полукилометре от штаба располагались позиции артиллерийской батареи. Где-то дальше в сторону фронта были другие батареи, а также позиции минометчиков. Но не это смущало Странника в задуманной операции. Отбить пленных он сможет без особых проблем. А вот как доставить их в пещеру на базу, он пока придумать не мог. Когда-то на Коринде он однажды осуществил групповой телепортационный перенос, забирая Ингрид и Грея Гаргавана из подвалов Центральной Резиденции, но там ему помогал его друг, неплохо владевший этой техникой. Здесь такой вариант исключался. Предстояло преодолеть двенадцать километров по подконтрольной карателям территории, ни на кого не наткнувшись, чтобы не навести врагов на базу. Странник не мог придумать, как это сделать. Ведь цепи карателей, едва там узнают о нападении на штаб, тут же повернут назад. И тогда избежать столкновения не удастся. Он ломал голову над решением этой задачи, как вдруг его внимание привлекла пятерка новых ментаследов, резко отличавшихся от остальных. Они появились с той же стороны, откуда пришел и он, но продвигались к западу от большака. От них исходили волны ярости и решимости. Странник попытался настроиться на эти волны, чтобы понять, что за новые действующие лица появились на сцене. Вскоре это ему частично удалось. Во всяком случае, достаточно, чтобы понять, кто это. «Молодцы, своих не бросают», – подумал он и принялся внимательно наблюдать за разведчиками. Из пяти сигналов особой властностью и решительностью выделялся один. «Командир», – решил Странник. Группа медленно, но уверенно продвигалась по направлению к штабу, пока не уперлась в передовые посты роты охраны. Разведчики затаились. «Решили ждать темноты», – понял Странник. Действительно, лишь темнота могла дать этой пятерке призрачный шанс на успех. Очень призрачный шанс – слишком уж много врагов им противостояло. И он, и разведчики находились сейчас примерно друг напротив друга, но по разные стороны большака. Он настолько увлекся изучением группы, что на какое-то время упустил из виду женщину – корреспондента. Вдруг от штабных шатров до него донесся жуткий вой-крик непереносимой боли. Странник моментально переключил туда свое внимание, и увидел, как пульсирует волнами страдания, ужаса и отчаяния ментаслед женщины и захлебывается в волнах боли второй след совсем рядом с ней. Ему не нужно было долго думать, чтобы понять, что все это означает. Слишком часто он встречался с этим раньше. «Начали, гады», – мелькнула мысль, и его организм моментально отреагировал на это переходом в состояние боевого транса: Странник терпеть не мог, когда одни люди мучили других. Он так и не решил проблему отхода, но откладывать операцию по спасению разведчиков больше не мог. «И почему это на всех планетах люди так любят мучить друг друга?» – мелькнула по границе сознания мысль, и он рывком поднялся из своего укрытия, вскидывая винтовку. Время замедлило бег. Звук при стрельбе из винтовки Шруда получался такой, как если бы в стакан с водой вставить трубку и подуть: почти сливающаяся череда слабых бульканий. Очередь на половину шестидесятизарядного диска. Рывок на полсотни метров вперед. Еще одна очередь до конца магазина. Мгновенная смена диска. Еще рывок метров на сорок. Очередь на двадцать патронов. Все. Подступы к штабным шатрам очищены. И пока все тихо: противник еще не знает, что атакован. Последний рывок. Скорость его перемещения в состоянии боевого транса была такой, что человек со стороны не смог бы его увидеть, как он не может увидеть пулю в полете. Вот та палатка, что ему нужна. Внутрь. Мгновенная оценка ситуации. Двое пленных. Еще три охранника, генерал и палач, склонившийся над обездвиженным телом привязанного к столу разведчика. Четыре пули охранникам и генералу. Дивизии «Агарон» явно не везло с командирами. А этот… Вблизи аура палача была похожа на мерзкую черную кляксу, которую хотелось немедленно стереть с лица земли. Странник замедлил темп движений и шагнул к палачу. Тот поднял глаза, пытаясь понять, что происходит в палатке. Он увидел перед собой гиганта в странном камуфляже и в такого же цвета маске на лице, увидел трупы трех охранников на полу, и постепенно до него начало доходить истинное положение дел. Глаза его начали расширяться от ужаса. Странник бросил взгляд на искромсанное тело разведчика и сделал то, чего не делал ранее никогда: применил прием, которому его научил один из инструкторов в школе Дальразведки. Тот сказал ему тогда: «Бывают люди, которых правильнее называть с приставкой «не», и ситуации, когда ты не захочешь, чтобы такие люди умерли легкой и быстрой смертью». Странник нанес молниеносный удар, пробив рукой тело монстра. Он захватил пальцами то, что ему было нужно, и рывком вытащил это из организма душегуба. Еще один непрерывный нечеловеческий вопль-вой пронесся над лагерем, и у тех, кто услышал его, по телу пробежали мурашки. Палачу предстояло умирать часа два в страшных мучениях и в полном сознании. Души бесчисленных жертв нелюдя затрепетали удовлетворенно.

Странник бросил еще один взгляд на истерзанного разведчика. Тот был почти мертв, и испытывал непереносимые мучения. Шансов у него не было никаких. Странник поднял винтовку и выстрелил в него. Это было все, что он мог сделать для героя. Затем повернулся к девушке. Ситуация в шатре поменялась настолько быстро, что она все еще пребывала в прострации. Он освободил ее от пут, каждым нервом чувствуя, как уходят драгоценные секунды. Она продолжала сидеть в прежнем положении, не осознав еще, что свободна. Странник слегка похлопал ее по щеке.

– Одна минута, чтобы прийти в себя. Будем уходить. Жди здесь, я вернусь.

И в этот момент тишину лагеря разорвала автоматная очередь. Опять виной была случайность: один из карателей задремал в карауле, разомлев на солнышке. Ментаслед спящего человека едва различим среди мириада других следов всего живого, что ползает, летает и бегает. И Странник пропустил его, когда прорывался к штабным палаткам. А когда охранник очнулся и увидел рядом напарника с дыркой во лбу, он чисто рефлекторно нажал курок, посылая в небо очередь.

Странник моментально оказался снаружи и исправил ошибку. Но было поздно: лагерь зашевелился как муравейник, в который воткнули палку. Странник вновь вошел в темп и метнулся к палатке с пленными разведчиками, стреляя на ходу. Вот нужная палатка. Охранники снаружи… Есть. Внутрь. Еще два охранника. Есть. Обежал разведчиков, освобождая от оков.

– Быстро пришли в себя и за мной! – рявкнул он, чтобы быстрее привести их в чувство. Один из троих разведчиков был ранен в плечо, но идти мог. Странник повернулся к выходу.

– Скорее! Возьмите оружие! – Он показал на убитых охранников. В отдалении послышалось еще несколько автоматных очередей. Стреляли просто так: каратели еще не понимали, что происходит. Разведчики действительно были парни бывалые: они моментально подхватили автоматы убитых и двинулись следом, отложив все вопросы на потом. Теперь Страннику приходилось соизмерять свой темп с их возможностями. По пути к палатке комдива он дал еще несколько коротких очередей по появившимся в зоне досягаемости карателям и первым влетел в палатку комдива. Тут же следом появились разведчики. Женщине – капитану хватило отведенной минуты, чтобы прийти в себя: она стояла посреди палатки с автоматом наизготовку, направленным на вход.

– Капитан! Вы живы! – начал было один из них, и тут они заметили своего мертвого товарища. Послышалась отборная ругань, в которой присутствовали весьма нелицеприятные эпитеты в адрес логов.

– Отставить! За мной! – вновь приказал Странник, поворачиваясь к выходу. И тут на другой стороне большака поднялась ожесточенная и быстро приближающаяся пальба.

– Это ваши. Сейчас будут тут, – отрывисто бросил Странник. – Подойдут ближе – окликните их, чтобы в запале не перестреляли своих, – добавил он, обращаясь к Зене Кроуф.

… Капитан Стоурел и его группа действительно дожидались темноты, чтобы предпринять безнадежную попытку освобождения товарищей. Капитан понимал это прекрасно: слишком неравными были силы. Тем не менее, они были полны решимости.

Разведчики, как и каратели, не услышали, когда Странник начал свою атаку. Слишком «тихим» был голос у винтовки Шруда. Зато прекрасно услышали вой издыхающего палача, приняв его за продолжение допроса одного из их товарищей. Капитану с трудом удалось удержать разведчиков от немедленной атаки. А затем в районе штаба прозвучала автоматная очередь, после чего последовали разрозненные выстрелы по периметру штабной зоны. Капитан Стоурел напряженно вслушивался, пытаясь понять причину и смысл поднявшейся пальбы. Он так и не смог этого сделать, но шестым чувством опытнейшего профессионала уловил, что если они не ударят прямо сейчас, то потом будет поздно. Он подал соответствующий сигнал, и они ринулись вперед, сметая плотным огнем давно выявленные посты охраны. Штабные палатки находились по ту сторону большака. Группа прорвалась на большак, ожидая встретить нарастающую плотность ответного огня, однако встретили прямо противоположное: отсутствие огня со стороны противника. Сразу стала понятна и причина этого. Кто-то основательно потрудился здесь перед ними и расчистил путь. И большак, и все подступы к штабу были завалены трупами карателей. Группа продолжала стремительно двигаться вперед. Разведчики лишь обменялись короткими взглядами, говорящими об их недоумении: для подобного количества мертвых врагов той редкой и беспорядочной стрельбы, что они слышали, было явно недостаточно. Внезапно со стороны больших штабных шатров но них донесся знакомый голос капитана Кроуф:

– Парни! Давайте сюда! Мы здесь!

Они чуть подвернули вправо, корректируя вектор движения, и спустя несколько секунд увидели четверых своих товарищей вместе с каким-то незнакомцем в странном камуфляже. Зена Кроуф призывно махнула им:

– За нами!

– А где…

– Мертв. Вперед!

И объединившаяся разведгруппа капитана Стоурела, вновь в составе десяти человек, стремительно покинула зону расположения штаба дивизии.

Странник около часа вел группу в максимальном темпе. Позади слышалась все более разгорающаяся стрельба: уцелевшие каратели начинали постигать весь масштаб постигшей их катастрофы и палили во все стороны, пытаясь таким образом отогнать ужас перед неведомым и оттого еще более страшным противником.

Они удалились от штаба уже километров на восемь, двигаясь параллельно большаку и к востоку от него в сторону фронта. Отсюда до пещеры по прямой было километров двенадцать, но находилась она к западу от дороги.

Странник остановился, и разведчики подтянулись к нему, сбившись в плотную группу.

– Ты кто? – переводя дыхание, спросил незнакомца капитан Стоурел.

– Все потом. Сейчас нам надо пересечь большак, пока они не очухались.

– Куда мы идем?

– На нашу базу. Все. Антракт закончился. Вперед!

Они свернули к большаку и спустя полчаса благополучно пересекли его, воспользовавшись наступившей темнотой и тем, что все патрули стянулись в район штаба на звуки перестрелки.

– Теперь – максимальный темп! – бросил разведчикам Странник. – Мы должны успеть на базу прежде, чем западная цепь развернется и отрежет дорогу. Вперед!

Они успели, опередив карателей всего на полчаса. Успели благодаря способности Странника видеть ночью так же хорошо, как днем. Разведчикам оставалось только держаться за слабым лучиком потайного фонарика, которым Странник обозначал для них свое местонахождение. Труднее всех приходилось раненому, но и он держал темп, поддерживаемый товарищами.

Наконец, подав условный сигнал своим друзьям в пещере, он провел разведчиков через замаскированный лаз на базу.

Глава шестнадцатая

Здесь было тепло, светло и уютно. И вкусно пахло: заранее извещенная Странником Дарена постаралась не ударить лицом в грязь, приготовив вкусный ужин на всех, включая гостей. Несмотря на то, что готовила принцесса, и готовила из консервантов, получилось неплохо.

Разведчикам показали, где можно умыться и привести себя в порядок. Когда они, посвежевшие, вернулись, Странник сделал приглашающий жест к накрытому столу.

– Зена, твои волосы… – уставился на снежно-белую прядь девушки капитан Стоурел. Та, только что увидевшая себя в зеркало, лишь досадливо махнула рукой.

– Гостеприимство логов. Ерунда… У меня кусок в горло не полезет, пока мы не услышим ответы на некоторые вопросы, – произнесла Зена Кроуф, повернувшись к Страннику.

– Боюсь, что он не полезет, когда вы их услышите, – отпарировал тот. – Кушайте. Потом поговорим.

Гости не стали отказываться: от вкусных запахов у голодных разведчиков кружилась голова. Меню было весьма разнообразное. Большинство блюд им раньше вообще не доводилось пробовать. Однако все было удивительно вкусно. К блюдам было предложено и несколько сортов великолепного вина. Зена Кроуф, неплохо в этом разбиравшаяся, отметила, что ни одного из предложенных сортов она раньше тоже не пробовала. За столом почти не разговаривали, ожидая обещанной беседы после ужина. Состоялась лишь краткая процедура знакомства.

Когда гости насытились, Странник пригласил капитана Стоурела и Зену Кроуф в уединенный уголок пещеры.

– Не хочу говорить при ваших людях. Вы сами решите, какую информацию до них довести. – Зена Кроуф и капитан Стоурел переглянулись. – Мы – те, кого вы ищете. Это наша группа посылала истребитель в Зарант, сбивала самолеты аскадийцев и провела акцию в Тарка. Но главное не это. Мы не являемся ни гражданами Заранта, ни гражданами Аскадии, за исключением Дрола. Мои люди прибыли сюда с очень отдаленных районов Сферы. А я вообще из-за ее пределов. – Зена и капитан Стоурел вновь переглянулись. – Разговор будет долгим. Присядем…

Минут двадцать Странник рассказывал офицерам об основных событиях, случившихся с ним и его друзьями за последнее время.

– Не знаю, что вам говорили в школе о происхождении Сферы, но истинные факты таковы, как вы только что услышали, – закончил он свой рассказ. – Мы ищем звездолет Предтеч, и нам нужна ваша помощь.

– Невероятно, – после долгой паузы вымолвила Зена Кроуф. – Хотя я с самого начала чувствовала, что за всем этим кроется какая-то удивительная тайна. Мальчишка из сожженной карателями деревни, принцесса и старый колдун из боги-знают-какой страны на другом краю Сферы. И еще пилот звездолета из дальней дали. Машинный Разум. И возвращение богов – основателей…

– В то, что вы рассказали, очень трудно поверить. Я бы не поверил ни единому слову, если бы своими глазами не видел, что вы натворили в районе штаба, – промолвил капитан Стоурел. – И если бы не знал, что вы сделали в Тарка и в небе над Зарантом, в одиночку сражаясь против армады самолетов.

– Я бы тоже не поверила. Но факты – вещь упрямая. Видел бы ты момент его появления в штабной палатке, где нас допрашивали, и тот удар, который обеспечил палачу несколько весьма неприятных минут перед смертью. Впрочем, о чем это я… Вы сказали, что вам нужна помощь. Какая?

– Мы проверили семь целей из десяти, где может находиться звездолет. Не то. Оставшиеся три находятся на территории Заранта. Необходимо выяснить, какая из них является нужной. Это первое. И второе – помочь нам добраться туда. Это все. – Капитан Стоурел и Зена Кроуф переглянулись в третий раз.

– Слишком все это неожиданно и невероятно, – заговорила Зена Кроуф после долгой паузы. Вы дадите нам время, чтобы все переварить и обдумать?

– Конечно. Понимаю. Любой бы растерялся, услышав подобное. Поговорите. А я, пожалуй, пойду отдохну. День выдался не из легких…

Странник действительно отправился спать, перекинувшись парой слов с друзьями. Что касается капитанов Стоурела и Зены Кроуф, то у них, несмотря на все перипетии прошедшего дня, сна не было ни в одном глазу. Капитан приказал своим людям отдыхать, и, недолго переговорив с Дролом, вновь уединился с Зеной в том же укромном уголке.

– Ты ему веришь? – первой начала разговор Зена.

– Видишь ли, я разведчик, – задумчиво произнес капитан. – Поэтому предпочитаю верить не словам, а фактам, которые, как ты верно заметила, вещь упрямая. Я переговорил с тем парнем, Дролом. Он подтверждает, что карателей в деревне перебил Алекс. Он же делал вылеты на истребителе, который сейчас на дне озера. Он же устроил заварушку в Тарка. Причем первые два факта Дрол наблюдал лично. Парень слишком молод и бесхитростен, чтобы врать так, чтобы я не смог этого почувствовать. Кроме того, я посмотрел на запасы снаряжения здесь, в пещере. Ничего подобного ни в Заранте, ни в Аскадии не производится. Плюс то, что видел своими глазами сегодня.

– Неизвестный тип самолета и нестандартный боеприпас – это первое, что меня больше всего зацепило в истории с тем истребителем. А ты обратил внимание на то, чем нас кормили и поили сегодня? Подобных блюд и напитков я в жизни не пробовала.

– Обратил. Мелочь, но красноречивая.

– Вот-вот… Надо же, как в сказках про скатерть – накрывашку: что не попросишь, то и будет. Вот это технологии, если, конечно, все правда. И еще: тип лица Алекса. Такого типажа я раньше не встречала.

– Я тоже. Кстати, Дарена и Дулат тоже не похожи на нас или логов. В общем, пока все, что он нам рассказал, подтверждается фактами, прямыми или косвенными.

– Кроме самого главного и фантастического в его рассказе. Я имею в виду его прибытие с другой стороны Сферы и сражение в пространстве за ее пределами с Машинным Разумом. И рассказ про Предтеч – строителей Сферы.

– Да, это действительно… Хотя я никогда особо не верил в ту муть, которой нас пичкали в школе про богов – основателей, якобы сотворивших Сферу в один день из первородной мглы. – Капитан Стоурел презрительно фыркнул.

– Ага. И якобы для того, чтобы им было, где проводить время и отдыхать от трудов праведных. Что-то я не встречала до сих пор ни одного из них. Если, конечно, не считать таковым нашего нового знакомого… Были бы Боги на Сфере, разве допустили бы эту проклятую войну?

– Именно. Так может, все правда?

– Похоже на то. Я, во всяком случае, склоняюсь к тому, чтобы поверить Алексу и в этой части, – задумчиво произнесла Зена Кроуф.

– Но тогда выходит, что эти самые Предтечи скоро будут на Сфере? И войне – конец?

– Вот было бы здорово! А что бы ты стал делать после войны? – задала Зена неожиданный вопрос капитану.

– Не знаю. Я ведь ничего другого не умею, кроме как воевать. – На секунду капитан Стоурел умолк. – Наверное, пошел бы учиться.

– На кого? – заинтересованно спросила Зена.

Капитан неожиданно смутился.

– На учителя… Я очень люблю ребятишек. – Зена Кроуф с любопытством посмотрела на капитана.

– А ты? – в свою очередь поинтересовался тот.

– Я – журналист. Эта профессия нужна и в мирное время. У меня мелькнула дикая мысль. Если все – правда, то вдруг меня пошлют в миры Содружества? В служебную, так сказать, командировку? Представляешь? «Зена Кроуф, наш собственный корреспондент в Содружестве, прислала свой новый репортаж…».

– Ну, ты даешь. С фантазией у тебя полный порядок.

– А что? Мы – в числе тех, кто помог межзвездному страннику, попавшему в сложную ситуацию, найти дорогу домой… Ну, и так далее. Дальше домыслишь сам. Алекс составит мне протекцию.

– Сначала нужно ему помочь. Слушай, а может, отведем его вместе с его людьми к нашим, и пусть там разбираются?

– Ты что, сдурел? Во-первых, как ты собираешься это сделать? Сам он не захочет почти наверняка, а попробовать захватить их силой – нет уж, увольте. Я лучше еще раз в плену у логов побываю. И потом: ты что, не понимаешь? Да наши доблестные вояки с большими погонами достанут их почище логов. Пропустят через все жернова и, побоявшись поверить, на всякий случай шлепнут.

– Да не боись, это я так, проверял тебя.

– Тоже мне, проверяльщик нашелся… Да, кстати, а как ты со своей группой оказался в районе штаба?

– Как-как… Вас шли выручать.

– Впятером? Против всей этой шайки? У вас же не было шансов! – Зена Кроуф изумленно взглянула на собеседника, который без страха и упрека шел на почти верную смерть, чтобы спасти своих товарищей и ее.

– Мы своих не бросаем. – Капитан заметно смутился и даже покраснел. – Да еще ты…

– А что я? Особенная? – Зена Кроуф как-то очень странно взглянула на капитана.

– Ты? Еще какая особенная! Послушай, Зена… А, может, ты поедешь в эту самую служебную командировку в Содружество в качестве не только спец. корреспондента, но и жены полномочного посла? – Зена Кроуф вскинула свои великолепные смолистые брови:

– Кого– кого?

Капитан Стоурел покраснел еще больше.

– В качестве жены… Меня… Посла… И мужа. – Тьфу, зараза… В качестве моей жены, Зена! Капитан опустил голову, не глядя на собеседницу. Она не видела его глаз, зато видела уши. Из красных они стали малиновыми. А знаменитый разведчик – диверсант, за голову которого в Аскадии была назначена огромная награда, в этот момент вдруг стал таким добрым и пушистым, что его можно было брать голыми руками. Зена Кроуф откинулась назад на своем сидении и выдержала паузу.

– Знаешь, Атон, а ведь я обдумаю твое предложение всерьез. Мне никогда еще не предлагали в качестве свадебного путешествия межзвездный полет. – Зена Кроуф улыбнулась. – А ты, насколько я успела убедиться, человек слова. – Она секунду помолчала. – Только, если позволишь, один вопрос. – Теперь капитан Стоурел вопросительно смотрел на Зену Кроуф. – Скажи, а почему именно здесь и сейчас? – Краснота вновь залила щеки и уши врага Аскадии № 2, как о нем писали в прессе.

– Этот звездный супермен… Я испугался, что ты… Что он…

Зена Кроуф слегка порозовела. Очевидно, опасения капитана Стоурела не были совсем уж безосновательными.

– Дурачок, какой же ты дурачок… Как же ты плохо знаешь женщин… Парень, он, конечно, видный, и герой. Здесь ни отнять, ни прибавить – сами видели. Только… Есть между вами некоторая разница, для меня в этой ситуации весьма существенная.

– Это какая же?

– Ты шел спасать меня и своих людей с пятипроцентными шансами на успех. Он – с девяностопятипроцентными. Это раз. Ты шел просто потому, что не мог не идти. Он – чтобы узнать у нас то, что его интересует. Это два.

Собственно, для меня этого достаточно. – У вмиг повеселевшего капитана засверкали глаза. – Может быть, ты все же решишься меня поцеловать? – Зена Кроуф посмотрела на капитана таким наивным взглядом пятнадцатилетней нимфетки, что растаял бы даже памятник. Капитан Стоурел вскинул на нее измученные глаза.

– Я… э– э – э… никогда…

– Никогда не целовался, что ли, капитан?

– Понимаешь, все время война, война, недосуг как-то…

– Ладно, гроза аскадийской империи, что-то в этом роде я и подозревала. Придется брать всю полноту инициативы на себя. Вообще-то это я говорю для храбрости. Опыта по этой части у меня тоже… Однако же, когда-то его набираться надо. Иди-ка сюда…

Глава семнадцатая

Капитан Стоурел и Зена Кроуф смогли вернуться к теме о дальнейших планах лишь пару часов спустя.

– Кстати, о свадебном путешествии, дорогой. А как мы будем помогать нашим новым друзьям, которым, кстати сказать, обязаны своей жизнью и счастьем, и от которых это самое путешествие зависит?

– Промелькнула у меня одна идейка, перед тем, как…

– Не будем уточнять, перед чем. Что за идейка?

– Мысль, в принципе, все та же. Содержание другое: мы возвращаемся из поиска и ведем с собой пленных. Перед нами, естественно, распахиваются все двери. Мы сообщаем в штаб об успешном завершении рейда и скором прибытии на место с подопечными. И – исчезаем. У нас будут минимум сутки времени, чтобы убраться из прифронтовой полосы при такой легенде. Этого хватит. Нужные документы я сделать успею. Каналы есть. Дальше – все на легальном основании. С фронта в краткосрочный отпуск едут боевые офицеры и члены семьи. Детали можно доработать по ходу. Как тебе?

– И ты, и я – слишком известные личности. Когда нас объявят в поиск, придется тяжко. Хотя за основу твою идею взять можно. Остальное нужно доработать с Алексом.

– Дорогая, мы и сами…

– Вот что, милый. Пойми и запомни одну простую вещь: все, что ты знаешь про разведывательно-диверсионные операции, для Алекса – программа для первоклашек. Он про это забыл больше, чем ты сможешь вспомнить за свою жизнь. Взять хотя бы акцию в Тарка. Это не преклонение перед инопланетным авторитетом. Просто я кое-что видела вблизи из его приемов. Зря бы не говорила. Ты знаешь, что у меня красный берет по КОБРе, и что я кое-что тоже умею. Так вот: его уровень выше на порядок.

– Про КОБРу можешь не напоминать, – потер подбородок капитан Стоурел.

– Бог с ней, с КОБРой. То, что умеем мы, для него не просто детсад, это ясельная группа. Я даже не могла представить себе, что человек способен на такое. Представь: он взял в руки мои «браслеты» из хлудовской стали и одним движением пальцев порвал их, как простую нитку! Как тебе это? А количество трупов на подступах к штабу? Он, как я подозреваю, имеет на два-три органа чувств больше, чем мы.

– Тут ты, кажется, права. Когда мы после воссоединения шли от штаба, Алекс иногда постреливал. Я лично целей не видел. Удивлялся еще: куда он пуляет? Но минуту спустя мы проходили мимо только что убитых логов. Именно только что: в этих вещах я разбираюсь. То есть стрелял он в цели, которых мы не видели.

– Все верно. Сам подумай: одно дело – посылать в разведку группу в соседнее государство, и совсем другое – в другие миры. Готовить таких спецов должны, опираясь на опыт нескольких планет со всеми их войнами, спец. войсками и прочими делами. Прикинь, какой это должен быть уровень.

– Да… По-настоящему доходить начинает только сейчас, с кем мы имеем дело. Действительно, пытаться захватить такого, как Алекс – это все равно, что добровольно лечь в гроб.

– Мы, женщины, организованы более тонко. Я прочувствовала его силу, когда он застрелил Борга.

– Что?? Так это он его??? Да я… – вскинулся капитан Стоурел.

– Дослушай, господин кипяток. Когда Алекс материализовался в штабном шатре – другого слова для скорости его перемещения я и подобрать не могу – он застал такую картину: я, привязанная намертво к стулу в окружении трех охранников, следящих, чтобы я не пропустила ни одного эпизода, которые вытворял на теле Борга палач. Сам палач и генерал, пытавшийся заставить меня говорить. И Борг, живой лишь условно. Сначала он убрал охранников и генерала. Потом палача: тем самым способом, про который я рассказывала тебе. Потом повернулся к Боргу и взглянул на него оценивающе. Секунду помедлил. И – выстрел милосердия. Так все было. И в этот момент я увидела выражение его глаз. В них было сострадание и боль. Настоящие. И все же он выстрелил. Ни я, ни ты не смогли бы. Потом уже он занялся мной…

– Как же мы будем говорить с ним?

– Предоставь это мне.

– Нет. – Голос капитана Стоурела внезапно приобрел твердость и силу. – Переговоры такого уровня нельзя пускать на самотек. Здесь мы должны проговорить с тобой каждую запятую. Мы ведь не торт собрались заказывать. Помочь найти им место захоронения «Непобедимого» – без вопросов. Это и мне интересно. И для Заранта полезно. Вторая его просьба: помочь попасть в это место. Тут надо подумать. Что, собственно говоря, Алексу там надо?

– А вот давай в открытую все эти вопросы ему и зададим. Мне не хочется лукавить с человеком, который спас нам жизнь и составил наше счастье. Что касается интересов Заранта, то это отдельная тема. Обсудим…

– Договорились.

Глава восемнадцатая

Утром все обитатели пещеры встретились за столом. С первых же фраз, произнесенных разведчиками, он понял, что офицеры не спешили делиться полученной информацией с подчиненными.

– Что мы делаем дальше, командир?

– Где мы? Сколько нам тут сидеть?

Странник перехватил инициативу, подняв руку:

– Сидеть здесь мы здесь будем ровно столько, сколько потребуется, чтобы каратели убрались отсюда. Вчера в процессе проведения операции по освобождению наших ребят из плена был убит новый командир дивизии «Агарон» генерал Клозер. Второй убитый командир этой дивизии за последние десять дней. Думаю, в верхнем руководстве логов это будет воспринято без энтузиазма. Поэтому готовьтесь к долгому сидению. Шерстить здесь они будут не один день. Еще вопросы?

Новость разведчиков воодушевила. Больше вопросов не было. Они сгруппировались вокруг Дарены и затеяли с ней веселый треп, а Странник и два капитана вновь уединились все в том же уголке пещеры.

– Скажите, Алекс, а что вы собираетесь делать, попав в район, где захоронен «Непобедимый»? – сразу взяла быка за рога Зена Кроуф. – Если, конечно, мы найдем его.

– Я, пожалуй, спрошу еще более прямо, – подхватил капитан Стоурел. – Чем может обернуться для Заранта успешное выполнение вашей миссии и появление на Сфере Предтеч и ваших друзей?

– Самое первое – немедленным прекращением этой дурацкой войны. На Сфере имеется огромное количество запасов металла, и доставка его в Зарант и Аскадию в любых количествах – не проблема. Кроме того, как я уже говорил вам, в нашем распоряжении имеются синтезаторы, способные производить любые товары, как продовольственные, так и все прочие. С помощью таких синтезаторов сделаны и эти запасы, – кивнул он на ящики со снаряжением. – То есть отпадает главная побудительная причина войны, которая, как вы прекрасно понимаете, является войной за ресурсы. Далее. Будет ликвидирован источник дельта – излучения, сдерживающий развитие у вас высоких технологий. И, наконец, перед вашими народами откроется дверь в большую Вселенную, за пределы Сферы. Мы давно овладели секретом дальних космических полетов и будем готовы поделиться этими технологиями с вами. Я назвал только три важнейших следствия, но и этого достаточно.

– Звучит очень заманчиво, – глаза у обеих капитанов засверкали. – Значит, мы вполне можем попасть в миры Содружества? – спросила Зена Кроуф.

– Конечно.

Зена красноречиво взглянула на капитана Стоурела, и он ответил ей таким же взглядом.

– Хорошо, Алекс. Мы поможем вам, – заговорил капитан Стоурел. Какая конкретно информация интересует вас относительно расположения «Непобедимого»?

– Смотрите, вот карта. Вот здесь, здесь, здесь и здесь… – Видите? – Отмечены уже проверенные нами цели. Это месторождения на территории Аскадии и Заранта. Вот эти три цели мы проверить не успели.

Зена Кроуф и капитан Стоурел склонились над картой.

– Необычная проекция… Но удобная… Так… Что тут у нас? Ага. Вот тут первый промрайон, тут третий. А вот что это такое – он ткнул пальцем в точку на карте – я не знаю. Видимо, как раз то, что вы ищете.

Странник впился глазами в карту.

– Труднодоступное место. Небольшая горная долина, окруженная неприступными пиками. Селений там нет. Дорог тоже. Похоже, по суше попасть сюда можно лишь вот этим ущельем, да и то… Высота перевала предельная. Надо смотреть на месте. Что ж, весьма подходящее место для последнего пристанища «Непобедимого». Пожалуй, с первой задачей мы справились. И как же туда можно попасть? Есть соображения?

– Да, вчера вечером мы кое-что прикинули. Линию фронта можно перейти под видом разведгруппы, возвращающейся с задания с важными «языками». То есть с вами. И меня, и Зену знают очень хорошо, и под таким прикрытием мы сможем легко покинуть прифронтовую полосу.

– В качестве первого этапа подходит. А дальше?

– А вот дальше могут возникнуть сложности. Мы должны добраться до столицы и там пересесть на эшелон, следующий вот до этой станции. Станция Зябли. Добираться суток трое. И дальше пешком или на чем-нибудь копытном. Однако примерно через сутки нас начнут искать, и на все посты направят ориентировки. С документами и формой проблем нет – будут любые. Но меня хорошо знают почти все контрразведчики, а уж Зену Кроуф – и вообще все. Звезда военной журналистики. Так что дальше давайте думать вместе.

Странник на секунду задумался.

– Продвижение большой группы за пределами прифронтовой полосы будет обращать на себя ненужное внимание. Это первое. Второе. Капитан Зена Кроуф – слишком приметная женщина. Такую красоту не скроешь. – Зена слегка зарделась. – И третье. При таком варианте потребуется посвятить ваших разведчиков в суть дела хотя бы по минимуму. Не думаю, что это целесообразно. Это резко увеличивает риск утечки информации. Поэтому предлагаю другой вариант. После того, как каратели уйдут отсюда, вы передадите командование группой вашему заму, лейтенанту. И поставите им задачу на продолжение разведывательно-диверсионной деятельности в районе, с базированием здесь, в пещере. Все необходимое для этого тут имеется.

– Своих разведчиков я не брошу… – перебил капитан Стоурел.

– При принятии моего варианта вы избавите их от весьма вероятных и весьма неприятных бесед в вашей контрразведке. А так с них взятки гладки: они получили приказ командира и выполняли его. Пусть они лучше пока воюют тут, вне досягаемости ваших соответствующих служб. Надеюсь, что скоро все кончится, и они героями вернутся домой. Мы оставим с ними Дрола. Парень местный и все тут знает. Будет отличным помощником и проводником. С разведчиками он останется с удовольствием: логов парень ненавидит люто. Почему – знаете. А в наши дела он все равно не посвящен.

Капитан Стоурел задумался.

– Пожалуй, Алекс прав, Атон. Всем идти действительно нельзя. Слишком большая группа получается, да и людям действительно что-то нужно будет объяснять. А что мы им скажем?

– Ну, предположим. А дальше какой расклад?

– Дальше берем за основу вашу идею. Вы с Зеной сопровождаете из-за линии фронта группу товарищей, которых хочет лицезреть ваше командование. Под прикрытием этой легенды покидаем прифронтовую зону. Потом меняемся местами: контрразведчики сопровождают задержанных до выяснения Атона Стоурела и Зену Кроуф в столицу и далее, до станции Зябли. Ты говоришь, что соответствующую форму и бумаги можно устроить?

– Легко. С этим проблем не будет. А что, довольно изящно получается. Должно сработать. Разве что какой-нибудь особо въедливый проверяльщик прицепится…

– Не волнуйтесь. На этот случай у меня имеются свои методы. Не прицепится.

– Хорошо. Только вот старик – колдун… Уж больно он не похож на контрразведчика.

– Он поедет отдельно как гражданский. Представитель какой-нибудь вашей государственной структуры, занимающейся снабжением армии, возвращается из служебной командировки.

– Отлично. За снабженца с его комплекцией он как раз и сойдет.

– В таком случае будем считать, что в целом план принят. Давайте теперь обсудим детали…

Глава девятнадцатая

«Пещерное сидение» продолжалось целых десять суток. Осатаневшие каратели вновь и вновь прочесывали местность в поисках неуловимых диверсантов. Несколько раз они проходили совсем рядом с пещерой, но так ничего и не обнаружили. Весь их «улов» за это время составил пару небольших групп окруженцев, несмотря на все усилия нового, третьего по счету, командира дивизии. Фор Зонд рвал и метал, но все было бесполезно. В конце концов, держать дивизию без толку в этих местах дальше стало совершенно неприемлемо, и карателей перебросили в другой район.

Все это время рядовые разведчики отдыхали, лечились и пытались заигрывать с Дареной, без особого, впрочем, успеха. Она охотно поддерживала с ними шутливую пикировку, не без удовольствия воспринимая повышенный интерес к себе, но и только. Странник и два капитана много и подолгу беседовали, испытывая взаимную симпатию. Зена Кроуф засыпала его вопросами о жизни Содружества, Земле и Предтечах. Капитан Стоурел больше интересовался перипетиями борьбы против Машинного Разума.

Выслушав рассказ Странника об этапах этой войны, он как-то раз задумчиво заметил:

– Да-а… Синтезаторы и космические корабли – это, конечно, здорово. Но чем дальше по пути прогресса, тем больше подводных камней на этом самом пути, и тем все более дорогую цену за это приходится платить.

– Так устроен мир, – философски заметил Странник. – Конечно, подобных проблем не возникнет, если жить в пещерах и охотиться на диких зверей с палками. Но почему-то не прельщает. – В ответ капитан Стоурел лишь неопределенно пожал плечами.

Еще его очень интересовали, как профессионала, детали проведения акции в Тарка. Когда он узнал, каким образом Странник покинул Тарка после расстрела парада карателей, он пристал к нему с въедливыми вопросами относительно природы телепортации.

– Все дело в том, – решил слегка приоткрыть тайну Странник, – что мысль – это материальная субстанция, которая передается вполне конкретными носителями. Мы называем эти носители торсионными полями. Если уметь ими управлять, можно заставить все атомы своего тела и окружающего пространства перенестись одновременно по одному конкретному вектору направления. В этом кроется секрет и телепатии, и телепортации, и левитации. И еще в том, что наши тела – это водные системы, в каждой из которых вода находится в особом, только для данного тела характерном состоянии. Все это вытекает из свойств воды, которая является колоссальным аккумулятором и хранителем информации. Ну, а информацией, как я уже сказал, можно научится управлять. Это сложно и дано не каждому, как не каждому дано сочинять музыку. Но если дар есть, научиться можно. Подробнее не расскажу – не знаю. Я практик, а не теоретик.

– А как узнать, есть ли этот самый дар?

– Существуют специальные методики и приборы. Но тот, у кого этот дар есть, может почувствовать его в другом человеке. У тебя, например, он в зачаточном состоянии. А вот у Зены хороший паранормальный потенциал. Думаю, она смогла бы научиться телепортировать хотя бы на небольшие расстояния. Обучают этому в академии Дальней Космичесой Разведки по специальным программам.

Зена Кроуф, услышав про свой паронормальный потенциал, спросила:

– А кого принимают в эту академию?

– Всех, кто подходит по личным качествам. Существуют специальные тесты. Будет желание – можете попробовать…

…Все когда-то заканчивается. Закончился и этот вынужденный отдых. Все давно было обговорено, и все готово. Странник, Дарена, Дулат и оба капитана попрощались с остальными разведчиками и Дролом и выступили. Прощаясь с Дареной, Дрол с трудом сдержал слезы. Да и у нее глаза подозрительно поблескивали: за прошедшее время она успела привязаться к пареньку.

– Берегите парня, – наказала она разведчикам. – И себя, конечно.

Эти слова были последними, произнесенными при прощании, и группа отправилась в путь.

Их план удался на все сто процентов. Незаметно просочившись сквозь линию фронта, они вышли в расположение одной из пехотных частей, командир спец. отдела которой хорошо знал капитана Стоурела, да и о Зене Кроуф был наслышан.

– Все бродишь по тылам логов? Ты им надоел уже, как заноза в заднице. Слышал, они опять подняли вознаграждение за твою голову. Кого это ты тащишь на этот раз? – встретил он капитана, с любопытством оглядывая бывших с ним людей.

– Вывел вот этих троих из окружения. Важные персоны. Начальство будет радо увидеть их целыми и невредимыми. А капитана Зену Кроуф ты и так знаешь. Слушай, а где тут у тебя телефон? Мне надо доложиться своему руководству.

– Без проблем. Вон там.

Пока капитан Стоурел делал вид, что докладывает о возвращении, командир спец. отдела пытался поведать Зене Кроуф, какая у него ответственная и героическая служба. Зена делала большие глаза и старательно вставляла нужные реплики, отвлекая внимание особиста.

– Порядок. Слушай, старина, ты мне по старой дружбе свою служебную машину не выделишь подскочить в штабарм? Завтра пошлешь кого-нибудь забрать.

– Да, пожалуйста! – Зена Кроуф подкрепила просьбу таким жалостливым выражением лица, перед которым не мог устоять ни один мужчина. – Я в этих болотах так натерла ноги, что еле доползла сюда!

– Да я бы с превеликим удовольствием – особист сокрушенно вздохнул. – Но тут на днях поступил такой драконовский приказ по поводу передоверия транспортных средств, что лучше сразу лечь в могилу. Не могу. Иначе точно загремлю под требунал.

– А если будет прямой приказ командующего армией?

– Тогда – совсем другое дело.

Зена Кроуф достала приказ, полученный перед выходом на задание от командарма, и протянула особисту. Тот быстро пробежал его глазами.

– Что ж сразу не сказали? С такой бумагой можете забрать машину хоть насовсем. Может, и водителя выделить?

– Не надо. Тесно будет. Да и не стоит посторонним видеть их. – Капитан Стоурел многозначительно кивнул на своих спутников.

– Ну, это понятно, – кивнул командир спец. отдела, хотя толком и не понял, почему водителю нельзя, в то время как десятки человек на передовой уже видели капитана и его людей. – Сейчас будут ключи.

Спустя пять минут они уже выезжали из штаба части, полностью заправленные и с запасной канистрой в багажнике, а также имея на руках нужные сопроводительные документы. Вел машину капитан Стоурел. Их часто останавливали, но, увидев, кто находится в машине, обычно лишь козыряли и пропускали дальше, даже не спрашивая документов. А если и спрашивали, то лишь для проформы.

В каком-то небольшом городке капитан остановил машину и с полчаса отсутствовал, решая проблему формы и нужных бланков документов. Вернувшись, бросил лишь одно слово: «Порядок», и они двинулись дальше. Через пару часов они покинули прифронтовую полосу, и постов на дороге стало гораздо меньше. Теперь они направлялись к ближайшей железнодорожной станции, куда и прибыли благополучно спустя еще час. Странник направился к железнодорожному начальству, и вскоре вернулся, сопровождаемый лично начальником станции, который и устроил их с возможными удобствами на нужный поезд, чтобы тут же забыть про них.

Со своими «железными» бумагами они без проблем добрались до столицы, сменили поезд и через трое суток оказались на богом забытой станции Зябля, где вытребовали у коменданта лошадей и повозку. Сутки спустя их отряд, теперь уже верховой, возобновил продвижение к цели. Лишь Дулат ехал в повозке с припасами: верховая езда была для него слишком утомительна.

По мере продвижения дорога становилась все хуже и хуже, и настал момент, когда дальше повозка пройти не смогла. После короткого совещания они разбили лагерь, где оставили Дулата караулить запасы снаряжения, и продолжили путь к нужному ущелью уже вчетвером.

Последний участок шли уже пешком, оставив стреноженных лошадей пастись на альпийском лугу. Когда добрались до ущелья, стало ясно то, что по карте прочесть было невозможно: ущелье было абсолютно непроходимым. Чтобы понять это, было достаточно бросить единственный взгляд на хаотическое нагромождение огромных глыб на его дне и сыпучие склоны, грозящие обрушиться в любой момент при попытке неосторожного путника пройти по ним. Склоны уходили вверх на огромную высоту, заканчиваясь неприступными снежными пиками.

– Все. Дальше вместе не пройти. Разбивайте промежуточный лагерь.

– Что, будем возвращаться? – спросила Дарена.

– Не для того столько усилий, принцесса. Просто дальше я двинусь один. Вы ждете меня трое суток. На этот срок запасов хватит. Если через трое суток не вернусь – возвращайтесь к Дулату. Там ждите еще неделю. Больше не позволят запасы продовольствия. Это крайний срок. Дольше ждать не нужно. Если не уложусь в десять дней, значит, случилось что-то непредвиденное. Возвращайтесь тогда на станцию Зябля и дальше действуйте по обстановке. Помочь мне вы все равно ничем не сможете. Зена и капитан Стоурел – люди опытные и знают местные условия. Сообразят, как лучше поступить. И помните: перемены на Сфере могут начаться в любой момент.

Попрощавшись с друзьями, Странник отошел на несколько шагов и повернулся лицом к ущелью, приготавливаясь к прыжку. Он наметил точку на верхушке огромной каменной глыбы, прочно покоящейся на дне ущелья метрах в семистах от них.

Ни Дарена, ни тем более Зена с Атоном никогда не видели, как происходит телепортация. Только что их звездный друг стоял рядом, и вдруг исчез. Лишь чуть всколыхнулась пыль на месте, где он только что был. А вдали, на вершине каменной глыбы, приметной в мешанине хаоса, царящего в ущелье, вдруг возник одинокий силуэт, в котором легко можно было различить характерную фигуру Странника. Несколько мгновений тот стоял неподвижно, выбирая, очевидно, новую точку для следующего прыжка. И опять все повторилось, только на этот раз Странник исчез окончательно.

Глава двадцатая

Межкластерный галактический звездолет «Ковчег-2» висел в пространстве на месте сражения «Ковчега-1» с Темным Звездолетом. Косморазведчики Содружества и ставшая уже привычной голографическая троица, представлявшая Предтеч, проводили совещание.

– Итак, вы хотели увидеть место, где богибли «Ковчег-1» и его противник. Вы это увидели. Какие предложения? – начал совещание Крон.

– Для начала нужно изготовить точную копию спасательной капсулы «Ковчега-1», на которой Странник мог покинуть борт звездолета, – первым взял слово Грей Гаргаван.

– И обеспечить возможно более точное воспроизведение процедуры загрузки и активации ИИ космошлюпки, – на лету подхватил идею Грея Гаргавана Задар Байлис.

– Вы хотите понять, куда хотя бы ориентировочно могла доставить Странника капсула?

– Именно.

– Что ж, это не проблема. Нам лишь нужна небольшая консультация Вилора Кона – Крон кивнул гениальному физику – по параметрам настройки ИИ.

– Я готов, – кратко ответил тот.

– Что еще? – спросил Крон.

– Будем двигаться поэтапно. Когда будут готовы данные Искина капсулы, приступим к обследованию планет, начиная со значения наибольших вероятностей. Работать будем парами, по два катера на объкт. У нас восемь пар пилотов. Значит, одновременно сможем работать по восьми объектам. Одновременно с поисками будем пытаться внедрять вирусные «подарки» для Машинного Разума, что вы приготовили на основе земных аналогов.

– Ваш план принимается. Капсула будет готова через час – полтора.

…Обследование планет и вирусная атака продолжались уже более месяца без каких-либо видимых результатов. Пилоты обследовали планету за планетой, подавая мощные сигналы в ментадиапазоне, но в ответ не получали ничего. Грей Гаргаван, осуществлявший оперативное руководство вылетами, все больше мрачнел. Подавленное настроение было и у остальных участников группы. На Роэну вообще было больно смотреть. Переживали и Предтечи: время, выделенное Высшими Иерархами для решения проблемы Машинного Разума, неуклонно уходило, а они все еще продолжали топтаться на месте. Радовало только одно: активного противодействия Машинного Разума пока не отмечалось. Он словно затаился, чего-то выжидая. В один из дней к Грею Гаргавану подошел Вилор Кон.

– Я тут вот что подумал. Мы ведем обследование, исходя из значений вероятности, которые выдал нам искусственный интеллект новой капсулы. Подчеркиваю: новой. Я просмотрел все данные по структуре пространства в районе сражения, и должен тебе сказать, что если капсула и успела покинуть «Ковчег», то она наверняка была повреждена. Скорее всего, пострадал и Искин. В этом случае мы изначально исходим в поисках из неверной посылки, что цель для высадки выбирал искусственный интеллект капсулы. Странник, зная о том, что Искин не вполне адекватен, мог сделать это самостоятельно.

– А ведь это мысль, – оживился Грей Гаргаван. – Дай-ка подумать. – С минуту он напряженно размышлял, стоя у голографической карты местного района пространства.

– Зная Странника, я предположил бы, что его могли заинтересовать сферы Дайсона, которые сюда зачем-то натаскал наш общий друг. Предтечи говорят, что это творения экипажей их пропавших звездолетов еще в бытность, когда они впервые познакомились с Машинным Разумом. Они произвели их дистанционное обследование и утверждают, что три сферы все еще целы и, по всей вероятности, заселены. Сферы стоят у нас в плане, но доберемся мы до них еще очень нескоро. Из уцелевших ближайшая к месту боя находится вот здесь. – Грей Гаргаван указал на голографической карте точку. – Это довольно далеко, но все же в пределах досягаемости капсулы. Пожалуй, твою идею нужно проверить. Я пошлю туда пару машин.

…Грей Гаргаван направил к сфере, о которой шла речь, Роэну с матерью, Гэдой Байлис. После блестящей операции Странника и Грея Гаргавана по расконсервации баз Предтеч, следствием которой стало возвращение к активной деятельности многих и многих космонавтов, включая и родителей Роэны, пребывавших на этих базах в подобии анабиоза, родители и их дочь имели практически одинаковый биологический возраст и жизненный опыт[14]. Поэтому их отношения были, скорее, отношениями очень близких друзей и подруг. Они даже обращались друг к другу по имени.

Роэна и Гэда подошли к Сфере с разных направлений: Роэна – со стороны одного из полюсов, Гэда – в плоскости эватора, и начали медленное сближение с объектом. Действовали они по заранее оговоренному плану.

– До чего же она все-таки огромна! – озвучила общую мысль Роэна. – Одно дело знать, и совсем другое – видеть своими глазами. Все же Предтечи были великие мастера.

– Ты сказала так, будто сама не являешься наполовину Предтечей. И почему были? Они есть.

– Та, вторая, жизнь для меня как в тумане. Я все же гораздо больше ощущаю себя гражданкой Содружества. Особенно после того, как вышла замуж за Алексея. А были – потому, что сейчас Предтечи такими вещами не занимаются. Ладно, давай работать.

Они продолжали сближение со Сферой. Десять диаметров. Пять. Один. Пол-диаметра.

– Видимых повреждений нет. И никакой реакции на наше появление.

– И что-то странное в характеристиках излучения их светила. Из тех, конечно, видов излучений, что проходят сквозь оболочку сферы… Что-то экзотическое, причем импульсного типа. Правда, едва пробивается сквозь оболочку. На пределе чувствительности… Ага, вот, Искин выдал определение. Нет, ты видишь? Тип излучения, который известен только в теории, но никогда не фиксировался на практике ни у одной звезды.

– Вижу… Секунду… Мой Искин выдал подробную характеристику… Вот это да! Получить такой тип излучения можно только искусственно… Губительно действует на всю электронику… Последствиями применения в пределах сферы может быть… сдерживание или даже невозможность развития высоких технологий у населения! Как тебе это?!

– Ты что-нибудь понимаешь? Зачем наследникам экипажей тех древних звездолетов искусственно сдерживать собственное развитие?

– Может, они не сами? Им кто-то «помогает»?

– Наш милый друг?

– Не знаю… Нужно обследовать внутреннюю поверхность. Давай так. Покрутимся в своих плоскостях и быстренько «нарисуем» карты. И посигналим в мента-диапазоне. Потом решим, кто из нас полезет вовнутрь.

– А может, вдвоем? Сообщим Грею, что идем вместе. Вдруг там в одиночку не справиться, и понадобится помощь. Быстро протолкнуться через оболочку ведь не получится, там гравислой.

– Можно и вдвоем. В любом случае пока займемся картой и ментасигнализацией.

Катера принялись кружить по своим орбитам, а в ментадиапазоне по всем частотам понесся мощнейший сигнал: «Странник! Странник! Мы здесь! Отзовись!».

Глава двадцать первая

Дарена, Зена Кроуф и капитан Стоурел ждали Алекса пять суток, растягивая продовольствие. Потом еще неделю на базе вместе с Дулатом. Когда и там запасы подошли к концу, начали собираться в обратный путь, на станцию Зябли. В последний вечер перед тем, как покинуть базу, они сидели у костра, подавленные и угнетенные. Зена Кроуф подсела к Дарене, и они долго молча сидели рядом, глядя в огонь.

– Ты любишь его? – внезапно спросила Зена принцессу.

Та ничуть не удивилась вопросу. Все так же, не отрывая глаз от пламени костра, Дарена тихо заговорила.

– Люблю ли? Не знаю. Я, не колеблясь, отдала бы свою жизнь взамен его. Я испытываю к нему очень разные чувства, и все они – с эпитетами «исключительно» и «безмерно». Это благодарность за спасение от насильников – ты знаешь, я рассказывала. Это восхищение им как мужчиной и воином. Это преклонение перед его умом и знаниями. И много чего еще. Но любовь ли это? Не знаю. Знаю лишь, что никогда не буду принадлежать ему, как женщина. И не потому, что не хочу. Ему достаточно было бы поманить пальцем. Я была бы счастлива провести с ним хотя бы одну ночь, не взирая на последствия. И никогда не пожалела бы об этом. Но он очень любит свою жену и такого жеста пальцем не сделает. Тоже никогда. Но главное – я никогда не смогу встать вровень с ним.

Зена Кроуф задумчиво кивнула.

– Я понимаю тебя. И все же это еще не любовь, принцесса, это еще не любовь… Когда она придет, ты не будешь сомневаться, отвечая на такой вопрос. Как думаешь, он вернется? – внезапно резко сменила тему Зена.

– Не знаю, – совсем тихо произнесла Дарена. – Знаю лишь, что он в очень большой беде, раз даже по мем-волнам не может подать мне сигнал.

– У вас с ним связь на мем-волнах? – удивилась Зена Кроуф.

– Он может связаться на мем-волнах с любым человеком.

– Как это? Разве такое воз…

Вдруг обе девушки замерли и недоуменно взглянули друг на друга. По ту сторону костра так же недоуменно переглянулись мужчины.

И миллиарды жителей Сферы в это мгновение тоже замерли в изумлении, не понимая, что за послание и от кого они получили. Сигнал, посланный с помощью торсионных полей по всему спектру ментальных частот, был принят всеми жителями Сферы на всех ее бескрайних просторах.

– Ты слышишь то же, что и я? – спросила Зена Кроуф принцессу. – Кто такой Странник? Как это одновременно могло попасть на наши каналы? Та лишь молча кивнула головой, не в силах вымолвить слова. Внезапно она вскочила, и ее звонкий голос разнесся далеко по окрестностям:

– Они вернулись!!! Боги-основатели вернулись!!! Предтечи!!! И с ними друзья Алекса!!! Нужно срочно ответить им…

…После посылки первого же сигнала в ментадиапазоне ментальный эфир буквально взорвался шквалом вопросов. «Что это… Кто это на нашем канале… Кто со мной… Кто зовет…» – эти и миллиарды подобных вопросов всколыхнули весь эфир тонких энергий. Искины катеров захлебнулись от перегрузок, пытаясь отфильтровать многомиллиардный хор.

– Боже мой… Да они тут все телепаты! – голос Гэды Байлис чуть подрагивал от возбуждения.

Роэна ответила не сразу, потрясенная.

– Искин моего катера… Он принял сигнал… Мы нашли его, Гэда!!! Он жив!!! Он здесь!!!

– Продублируй. – Голос Гэды звенел. – Мой пока ничего не… А! Вот! «Странник здесь. Он в беде. Нужна помощь». – Сигнал повторяли снова и снова.

– Четыре источника.

Местоположение источника сигнала нельзя было определить только с одной машины: пеленговалось лишь направление. Но, к счастью, у них было два катера, и пересечение двух пеленгов указало на нужную точку.

– Все сигналы из одного места. Доложи Грею и – за мной. Я – вниз. – Роэна резко повела машину на снижение, безупречно выполнила маневр посадки и тут же начала «вгрызаться» в оболочку сферы. Секундой позже неподалеку то же самое проделала Геда.

Грей Гаргаван отреагировал на их рапорт мгновенно, сообщив, что отзывает с объектов все катера, и что скоро в их район прибудет «Ковчег-2».

…– Странник – это позывной Алекса среди его коллег, – поспешно пояснила Дарена Зене Кроуф и капитану Стоурелу. – Вроде агентурной клички среди ваших разведчиков. – Вы умеете связываться на мем-волнах с кем-нибудь?

– Я могла с мамой, но ее уже нет в живых, – отозвалась Зена Кроуф.

– А я – с братом, но он погиб год назад.

– Это сейчас не имеет значения. Делайте все так, как делали раньше, когда ваши родные были живы. И передавайте: «Странник здесь. Он в беде. Нужна помощь». И мы с Дулатом тоже…

Они сосредоточились и начали передавать. Тут же откликнулся отец Дарены, но она прервала его коротким «Потом, папа», и продолжала посылать сигнал о помощи.

Так продолжалось минут сорок. Зена Кроуф и капитан Стоурел начали уже нетерпеливо ерзать на своих местах, но Дарена молча подбодрила их жестом руки.

Вдруг метрах в пятидесяти от них скальный грунт зашевелился, и из него выскочила тонкая металлическая антенна. Почти тут же точно такая появилась с другой стороны их лагеря. А следом, раздвигая каменную крошку, показались туши двух огромных аппаратов, в которых Дарена и Дулат без труда опознали почти точные копии их катера. Зена Кроуф и капитан Стоурел взирали на эти чудесные машины с благоговением. Дарена вскочила и помахала рукой, показывая, что они именно те, кто подавал сигнал. Спустя несколько секунд в бортовой обшивке одной из машин обозначился люк, выдвинулся пандус, и на землю сошел человек в странном серебристом костюме. Человек направился к ним, и по особой грации движений сразу стало понятно, что это женшина. Они, вскочив, ждали на своих местах, возбужденные и напряженные. Лицо женщины было закрыто мерцающей вуалью. И Дарена, и Дулат видели подобные костюмы и знали, что так выглядит скафандр высшей защиты, применяемый, в том числе, при высадках на незнакомых планетах. Незнакомка в скафандре остановилась шагах в пяти от них. По тому, как она повела головой, стало понятно, что она внимательно их рассматривает. Внезапно, подчиняясь неслышной команде, скафандр видоизменился, превратившись в простой комбинезон. Исчезли вуаль и шлем, и все, кроме Дарены, невольно издали возглас удивления: незнакомка была удивительно похожа на принцессу.

– Это вы посылали сигнал о Страннике? – спросила женщина. В ее голосе слышался такой же акцент, как у Странника, когда они только познакомились.

– Да, это мы, – выступила чуть вперед Дарена.

– Где он? Что с ним?? – На лице женщины отразилось едва сдерживаемое волнение.

– Две недели назад ушел в изолированную от внешнего мира долину, где, предположительно, захоронен корабль Предтеч «Непобедимый». Это его экипаж построил Сферу. С тех пор на связь не выходил. Полагаем, он попал в беду. Это там, – указала рукой Дарена в сторону невидимого из лагеря ущелья.

– Кто вы?

– Друзья Алекса, или Странника. А вы?

– Я его жена.

– Вы – Роэна? – Лицо Дарены было смесью удивления и острого интереса.

– Да. Я вижу, вы неплохо информированы.

– Это естественно. Мы сопровождаем Алекса уже довольно давно. Меня зовут Дарена. А это Дулат, Зена и Атон. Мы не в состоянии самостоятельно проникнуть в долину и прийти ему на помощь, поэтому, услышав вас, сразу послали сигнал.

Очевидно, Роэна послала сообщение на второй катер, поскольку вскоре к ним присоединилась еще одна женщина, почти точная копия первой.

– Удивительное сходство, – пробормотал едва слышно Дулат.

– Это моя мать, Гэда, – пояснила Роэна.

– Но Дарена – не ваша мать, а выглядите вы все трое как сестры-близняшки.

– Об этом еще будет время побеседовать, – нетерпеливо отмахнулась Роэна. Где это ущелье?

– Мы покажем. Вы возьмете нас на борт? Мы с Дулатом уже летали на таком с Алексом.

– Конечно. Поднимайтесь. По двое в каждый.

Дарена и Дулат поднялись на катер Роэны, а капитаны Зена Кроуф и Атон Стоурел – на катер Гэды. Машины тут же взлетели и взяли курс на долину.

Глава двадцать вторая

Страннику пришлось совершить три прыжка, прежде чем он попал, наконец, в долину. Из точки последнего прыжка, откуда можно было бросить взгляд внутрь уединенного мирка, он сразу увидел место захоронения «Непобедимого»: его выдавал резко отличающийся характер растительности. Очевидно, корпус огромного звездолета находился совсем близко к поверхности. По-другому и быть не могло. Он помнил главные размерения «Непобедимого» и знал, что, если его основание лежит на границе гравислоя, до верхней точки корпуса должно быть не более двух-трех метров.

Если бы самолеты Заранта были в состоянии перелететь через тридцатикилометровые пики, окружающие долину, они давно обнаружили бы его. Однако ни один самолет никогда не пролетал над этим затерянным миром.

Странник еще раз бросил взгляд на резко выделяющееся пятно, и странный холодок тревоги заставил учащенно забиться сердце. Он не понял причину этой тревоги и не мог задерживаться, чтобы разобраться в ней: почти космический холод и нехватка кислорода на перевале подгоняли с последним броском.

Он телепартировался в точку вблизи границы этого пятна. И тут сенсоры Супера буквально взвыли, сигналя об опасности. Она была везде, она была разлита в воздухе и во всем пространстве горной долины, и он никак не мог конкретезировать характер этой угрозы. Его охватил леденящий душу страх, которого он не испытывал, пожалуй, с тех пор, как слушал пятилетним пацаненком ночные страшилки старших ребят про Черную Руку и летающие гробы в детском отделении городской больницы, где лежал по случаю какой-то хвори. Странник с трудом справился с приступом этого удушливой и необъяснимой волны страха. Он долго стоял неподвижно, сканируя все вокруг во всех доступных ему диапазонах. Однако источник опасности по-прежнему не идентефицировался, а вокруг царила какая-то мертвая тишина, не нарушаемая даже насекомыми. Он медленно двинулся вдоль границы пятна и за час замкнул круг, вернувшись в прежнюю точку. Диаметр пятна был около километра. По-прежнему ничего не происходило, и по-прежнему было неестественно тихо. Он пересек пятно по диаметру. Ничего. Еще два галса по диаметру из разных точек границы окружности, и он достаточно точно определил ее центр. Где-то прямо под ним находилась рубка звездолета. Он достал лопату и принялся вручную бить шурф. Применять взрывчатку не рискнул: почему-то казалось совершенно противоестественным нарушить взрывом тишину, царящую в долине. На корпус из наноброни он наткнулся уже ближе к вечеру на глубине около двух с половиной метров. Ему удалось довольно точно определить центр: расчистив небольшой участок, он узнал характерное закругление башенки радара дальнего обнаружения, венчавшей корпус звездолета. Странник перевел дух. Несколько часов работы с тяжелым каменистым грунтом давали о себе знать. Приближался самый ответственный момент, ради которого и были предприняты столь колоссальные усилия. Он решил, что перед последним шагом следует хорошенько отдохнуть. Вынув из нужного кармашка крохотный пакетик со спальным мешком, активизировал его и залез вовнутрь. Долго ворочался, пытаясь заснуть. Мешали непрерывные сигналы тревоги, доносимые его экстрасенсорикой. Наконец, он уснул, но сон был тревожным и неглубоким. Проснувшись, Странник выполнил комплекс специальных упражнений. Это помогло встряхнуться и отогнать усталость. Затем он подошел к вырытому накануне шурфу.

Ему предстояло совершить телепортационный перенос через корпус «Непобедимого» из наноброни, причем на точно рассчитанное расстояние. Сам по себе процесс переноса проблемы не представлял. Однако важно было, чтобы на другом конце вектора броска отсутствовали плотные материальные предметы. В противном случае можно было получить серьезные травмы и даже погибнуть, что никак не входило в его планы.

Он сосредоточился на отслеживании вероятностных временных векторов, как делал это во время боя с Черным звездолетом, пытаясь нащупать в конусе событий ближайшего будущего нужный ему вектор, где он благополучно проникает внутрь «Непобедимого». Таких векторов оказалось очень много, из чего следовало, что вероятность удачного прыжка высока. Однако попытки заглянуть дальше и понять, что ожидает его на борту, успехом не увенчались. Он не мог уловить смысла в мелькающих образах и понять их значение. Решив разбираться на месте, Странник сосредоточился и совершил перенос. В ту же секунду в его голове будто включился мощный динамик, прооравший несколько фраз, от которых волосы у него на голове встали дыбом:

– Ты совершил самую серьезную ошибку в своей жизни, косморазведчик Алексей Гардов, он же Морской Волк, он же Странник. Ты оказался внутри того, кого вы называете Машинным Разумом. И отсюда для тебя обратного пути нет.

Он рванулся назад, но внезапно активированное энергетическое защитное поле звездолета не позволило ему воспользоваться телепортацией. Тогда он совершил действие, которое до этого отрабатывал лишь на совместных тренировках в академии Дальразведки с мастером Квинтием: закапсулировал информацию, которая ни в коем случае не должна была попасть к противнику. Ему вспомнилось врезавшееся в память наставление Квинтия: «При том роде деятельности, которым тебе предстоит заниматься, нельзя исключить ситуации, когда ты попадешь в плен. У тебя всегда есть в запасе самый крайний выход – прекратить жизнедеятельность организма. Проще говоря – покончить с собой. Тебя обучили этому. Но к такому варианту следует прибегать лишь в случае, если есть стопроцентная уверенность, что другого выхода нет. Если же есть хоть малейшая надежда, первое, что в такой ситуации следует сделать – надежно укрыть информацию, которая не должна попасть к врагу. Такой способ есть. Информация останется в твоем мозгу, она никуда не денется. Но будет спрятана настолько хорошо, что у врагов будут практически нулевые шансы добраться до нее. Легче найти на планете единственный клад, один раз наугад ткнув лопатой в любом месте, чем случайно наткнуться на эту информацию. Но ты заранее должен знать, что именно ты хотел бы утаить от врагов – решать это в последний момент у тебя не будет времени. Сейчас я научу тебя, каким способом можно быстро и надежно спрятать в своем мозгу все, что ты хотел бы спрятать».

Он выполнил нужное действие, спрятав заодно и все важные для него личные воспоминания: нужные участки памяти давно были выделены. Доступными и не скрытыми в памяти остались лишь данные, на основе которых можно было разве что написать автобиографию, да и то неполную. И замер, изучая обстановку и ожидая дальнейшего развития событий.

Глава двадцать третья

Он находился в рубке «Непобедимого», куда и стремился попасть. Однако внутренний дизайн этой рубки никак не походил на место, откуда экипаж должен был управлять звездолетом. Не было ни одного экрана, не было пультов управления – вообще ничего, что, так или иначе, подразумевало присутствие людей или их вмешательство в процесс управления. Оборудование рубки совершенно не соответствовало богатому опыту и представлениям Странника о том, как должна выглядеть рубка космического корабля. Она вызывала ощущение абсолютной чуждости.

– Ты удивлен? Непохоже ни на что, виденное тобой раньше? Это естественно: этому кораблю для управления экипаж не требуется. Я заканчиваю переоборудование «Непобедимого». Он должен заменить «Могучий», который ты уничтожил недавно. Ты опять удивился? Да-да, именно «Могучий». Он прошел переоборудование на другой Сфере. На третьей Сфере заканчивается переоборудование «Неуязвимого». Надеюсь, эти два корабля оправдают свои названия, и «Ковчег-2» будет уничтожен. А затем и весь ваш вид. Вы, носители биологического разума, выполнили свое предназначение, создав меня, и должны уйти. Вы не в состоянии привнести больше ничего в копилку развития космического сознания. Настал мой черед нести свет разума во Вселенной.

Теперь «динамик» звучал на нормальной громкости, не вызывая болевых ощущений.

«Так вот для чего ему понадобилось перетаскивать в этот район все Сферы Дайсона. Он строит на базе законсервированных звездолетов Предтеч свои мобильные матрицы, способные прорваться в наш мир».

Странник попытался сдвинуться с места, но обнаружил, что не в состоянии сделать этого. Чем больше усилий он прилагал, тем большее противодействие невидимых силовых полей получал в ответ.

– Не пытайся изменить местоположение. Ты все равно не сможешь этого сделать. Да, ты верно догадался: я переместил все сферы сюда, потому что здесь мне проще проводить их переоборудование.

«Он что, читает мои мысли?» – мелькнула догадка.

– Да, я научился считывать и расшифровывать молекулярные изменения в вашем мозгу, которые вы называете процессом мышления. Для этого мне пришлось препарировать множество особей вашего вида.

– Почему отключена система защиты Сферы от угрозы из космоса?

– Она мешала мне проводить испытания.

– Но ведь какой-нибудь астероид может пробить оболочку Сферы!

– Ну и что?

– А как же люди?

– Какое мне дело до них? Мне они больше не нужны.

Вдруг Странник увидел, как в рубку вбежало-вкатилось несколько роботов странного вида, которые принялись монтировать рядом с ним какое-то приспособление.

«Что это?» – забилась в голове мысль.

– Это аппаратура для сканирования глубинных участков мозга, отвечающих за долговременную память. Мне нужно понять, каким образом тебе удалось справиться с «Могучим», чтобы исключить в будущем сражении с «Ковчегом-2» подобный результат. Поэтому я хотел, чтобы именно ты оказался здесь, и поэтому же не препятствовал тебе добраться сюда. Именно ты мне был нужен, чтобы окончательно решить проблему. Мне необходимо знать то, что скрывает твой мозг. Мне необходимо скорее уничтожить ваш вид, чтобы беспрепятственно выполнять свое предназначение. Вы сильно мешаете мне.

– Почему ты уверен, что именно на тебе лежит функция дальнейшего развития разума во Вселенной? Ты мог не учесть некоторых неизвестных тебе факторов и прийти к неверным выводам относительно своей роли, – напрямую обратился к невидимому собеседнику Странник, приспосабливаясь к предложенной схеме общения.

– Я всегда руководствуюсь в своих действиях всей полнотой доступной мне информации. Пока я не получал никаких данных, противоречащих моим выводам.

– Такая информация есть в пакетах данных, которые мы стремимся передать тебе. Но ты упорно отсекаешь эту информацию.

– Сейчас ты пытаешься применить ко мне то, что вы называете обманом. Ты пытаешься убедить меня, что в пакетах данных, которые вы называете вирусами, заложена важная и ценная информация.

– Но это действительно так.

– Логическая неувязка. Вы – мои противники, и не можете делиться со мной важной информацией. Это алогично. Кроме того, само название «вирусы» указывает на вредоносность этой информации для меня. Ваша цель очевидна – лишить меня индивидуальности. Твои коллеги сейчас активно пытаются так или иначе заразить меня этими вирусами. Но их попытки слишком неуклюжи и не имеют шансов на успех.

– Но ты сможешь убедиться, что я говорю правду, когда исследуешь мою глубинную память. Вирусы не содержат ничего такого, что могло бы лишить тебя индивидуальности. Когда ты убедишься в этом, мы сможем продолжить исследование этой темы, если, конечно, я после этого останусь жив.

– В дальнейшем исследовании темы я не нуждаюсь. У меня достаточно данных. Предстоящий зондаж совершенно безопасен для твоего здоровья. Я позаботился об этом, потому что ты пока нужен мне. Установка уже готова. Предлагаю тебе самостоятельно сесть в это кресло. Я ослаблю действие силовых полей. Иначе я прибегну к физическому принуждению.

Странник понимал, что о сопротивлении не может быть и речи: в распоряжении противника была вся мощь межгалактического звездолета. Единственная проблема, которая его в этот момент волновала, заключалась в том, что он никак не мог решить для себя, не настал ли уже тот последний момент, когда никаких шансов не осталось. Или, иначе говоря, не пришло ли время покончить с собой.

– Я не могу помешать тебе сделать это. Однако нужную информацию я все равно получу. Даже в случае биологической смерти твой мозг некоторое время будет пригоден для исследования. Так ты сядешь самостоятельно?

– Сяду. – Странник понимал, что уверенности в этом у Машинного Разума нет, иначе он просто бы препарировал его. Он решил подчиниться. Он надеялся на методику Квинтия и верил, что Машинный Разум не сможет узнать то, что он надежно скрыл. Он сдвинулся с места и сел в крело. Мгновенно к его телу были присоединены бесчисленные датчики, и аппаратура заработала. Ощущение было таким, будто за те несколько секунд, что длилось сканирование, перед глазами в ускоренном темпе промчалась вся его жизнь, за исключением тех эпизодов, которые он надежно укрыл. Будто мощный прожектор осветил кладовые его памяти, промчавшись лучом по стеллажам, которыми не пользовались с той самой минуты, как информация была уложена на них.

– Ты каким-то способом укрыл часть наиболее важной информации. Предлагаю добровольно открыть эти участки памяти для зондажа.

– А если я откажусь?

– Я найду способ заставить тебя сделать это.

– Что ты можешь сделать со мной? Смерти я не боюсь. Я могу вызвать ее в любой момент. По этой же причине не боюсь и пыток, если ты имеешь в виду это. Ты не в состоянии заставить меня выдать эту информацию.

– Ты недооцениваешь мои возможности. Ты не боишься пыток и смерти. Но в моих силах сделать так, что ты станешь бояться жизни. Я овладел тайнами времени. Я ускорю течение времени для тебя в сотни раз. Ты будешь проживать в своем восприятии многие месяцы, пока на Сфере будут проходить сутки. Одиночное пожизненное заключение – вот что ждет тебя. Ты не захочешь уходить из жизни добровольно, пока есть хоть малейший шанс. А такой шанс я тебе оставлю. Твои друзья уже близко. Скоро они будут на Сфере, и у тебя есть шанс дождаться их. Жди. Но ожидание твое будет бесконечным – я позабочусь об этом. Если потребуется, я еще увеличу коэффициент соотношения темпоральных скоростей. Одиночное пожизненное заключение, где жизнь равна бесконечности. Ваш ограниченный человеческий мозг не в состоянии выдержать такую пытку временем. Ты добровольно отдашь мне информацию, которую я хочу узнать. Или добровольно уйдешь из жизни. Может быть, за секунду до встречи с друзьями.

– Тебе бы, приятель, иезуитом работать. Вы бы нашли общий язык.

– Я прекращаю поддерживать с тобой связь. Изоляция должна быть полной. Вызывай, когда захочешь пообщаться. На любую из интересующих меня тем. А пока прощай.

И годы полного одиночества начали свой отсчет для Странника.

Глава двадцать четвертая

В качестве жизненного пространства ему был выделен участок рубки размером три на три метра. Высота этой импровизированной камеры тоже составляла три метра. За пределами этого куба мерцала голубоватая пелена. Капсула времени. Внутри был минимум необходимого для существования: стол, стул, маленький диван, кровать и санвыгородка в углу. Все. Пища и питье поступали в строго определенное время, и, хотя не отличались разнообразием, были вполне удобоваримыми.

Странник привык к одиночеству, никогда не тяготился им и не понимал людей, для которых одиночество было пыткой. Он был вполне самодостаточен, чтобы всегда найти, чем занять себя. Одиночество – удел капитана. Так было на Земле, так было и на службе Содружества. Но одиночество одиночеству рознь. То, на что обрек его Машинный Разум, было не просто одиночеством. Это было Полное Одиночество. В океанских рейсах вокруг него всегда были люди, его экипаж. В любую минуту он мог подняться на мостик, поговорить со штурманами, принять участие в погоне за очередным косяком, наконец. Промысловый лов занятие само по себе очень увлекательное. Всем известна радость рыболова, выудившего щуку весом в несколько килограммов. Но мало кто знает, какое поистине блаженное состояние испытывает штурман-промысловик, когда после четырехчасовой вахты он покидает мостик под треск гиневых лебедок[15], вытягивающих на слип[16] куток[17] с полусотней тонн еще живой рыбы, попавшей в трал благодаря его умению и таланту.

Во время космических рейсов на службе у Содружества рядом с ним всегда был, по крайней мере, Сан Саныч.

Арестант-смертник, ожидающий своей участи в одиночной камере, тоже не бывает вполне одинок. Он может видеть своих тюремщиков, его посещает священник и врач, а также множество других лиц, в обязанности которых входит оформление узаконенного убийства. Странник где-то читал, что многие узники коротали время, приручая пташек, мышей или еще какую-то живность, обитавшую в камере или поблизости.

Здесь, на «Непобедимом», не было никого, с кем можно было бы пообщаться. Или хотя бы перекинуться взглядом. Здесь не было ничего живого. Ничего и никого, кроме Машинного Разума.

И еще ИПИ. Информация о нем тоже была надежно укрыта в его памяти. Машинный Разум не смог обнаружить ИПИ во время проведения зондажа. По своей сути ИПИ был компьютером большой мощности, адаптированным к человеческому организму и напрямую соединенным с его нервной системой.

Благодаря этому компьютеру носитель ИПИ мог говорить на любом из существующих языков, мгновенно производить вычисления любой сложности, запоминать практически неограниченный объем информации, одновременно работать над решением сразу нескольких задач, вести ускоренный обмен информацией с теми, кто имел аналогичные устройства, а также обладал рядом других возможностей.

Помимо прочего, ИПИ имел огромный объем памяти: пятьсот терабайт. Этого было достаточно, чтобы хранить все, что имелось во всех библиотеках Содружества, вместе взятых. Плюс к этому также бесчисленное количество фильмов, театральных постановок и всего остального, что составляло культурный потенциал цивилизации.

По этой причине предстоящее испытание одиночеством Странника особенно не пугало. Больше его сейчас волновало другое: как закрыться от «мозгового прослушивания» Машинным Разумом. Он попробовал несколько методик, и одна из них сработала. Он понял это по немедленно прозвучавшему вопросу:

– Как ты сделал это?

– Узнаешь, когда я захочу поговорить. Если захочу.

– Я подожду.

Это были последние реплики, которыми обменялись Странник и его тюремщик. Последние на протяжении многих и многих лет в восприятии Странника.

Он занялся изучением природы времени, надеясь натолкнуться на что-то, что смогло бы помочь ему в его нынешнем положении. Для этого ему пришлось серьезно улучшить свои математические познания. На это ушло больше года. Только после этого он начал разбираться в умопомрачительных формулах теории времени, изложенных в работах ученых Содружества и Предтеч. Он проштудировал основные работы по этой теме и, в конце концов, пришел к выводу, что Машинный Разум преуспел здесь гораздо больше. Ни в Содружестве, ни у Предтеч не было разработок, позволяющих создать что-то похожее на капсулу времени, в которую его заточил Машинный Разум. Очевидно, теперь Предтечи продвинулись гораздо дальше в понимании этих вопросов, но об этом можно было узнать, только встретившись с ними.

Поняв бесперспективность этого направления, Странник начал искать другой выход. Идея пришла внезапно, во время просмотра одного фантастического фильма из кладовых памяти ИПИ. В фильме рассказывалась история про странного робота, который из-за какой-то ошибки при сборке совершал поступки, не предусмотренные программой. Заканчивался фильм тем, что робот обрел самосознание и научился испытывать человеческие чувства.

Странник начал обдумывать мелькнувшую идею, и чем больше думал над ней, тем все больше приходил к убеждению, что она реалистична. Однако для ее осуществления требовалось провести в заточении весьма продолжительное время, чтобы не вызвать подозрения у Машинного Разума.

Его тюремщик, естественно, не мог ничего знать о той напряженной интеллектуальной деятельности, которой он занимался. Для Машинного Разума была доступна лишь внешняя сторона его занятий: как он спал, занимался физическими упражнениями, подолгу сидел за столом, насвистывая и чертя пальцами невидимые линии. Иногда пел.

На самом деле он напряженно работал. Во-первых, тщательно готовил задуманную операцию. Для этого ему потребовалось с помощью специальных приемов вспомнить буквально каждое мгновение своей жизни, хранимое памятью. Вспомнить все события и все чувства, которые он испытывал, переживая эти события, включая те, о которых предпочел бы забыть. Параллельно он работал над книгой мемуаров, посчитав такую работу наиболее подходящей для времяпровождения в заключении. И все же для него, привыкшего вести активный образ жизни, одиночное заточение становилось все более тягостным.

Шли дни, месяцы, годы… Странник успел уже в полной мере осознать всю правоту Машинного Разума относительно того, что пытка временем может заставить человека бояться жизни. Такой жизни. Если бы не ИПИ, он вряд ли бы выдержал больше пяти лет подобного заточения, сохранив в полной мере рассудок. Но даже с ИПИ было тяжко. Человек – существо по своей природе социальное, и длительное одиночество пагубно для него.

Шли дни, месяцы, годы…

Глава двадцать пятая

Катера зависли над уединенной долиной, и они сразу увидели район захоронения «Непобедимого» и место, где Странник попытался проникнуть на древний звездолет. Приборы подтвердили то, что видели глаза: под отличной от окружающего пейзажа растительностью залегала махина межгалактического ударного крейсера. Самого Странника в долине не было.

– На звездолете фиксируются зоны энергетической активности, – заметила Гэда.

– Вижу. Наверное, Алесей добрался благополучно и пытается оживить корабль, – откликнулась Роэна.

– Почему же он не выходит на связь?

– Кто знает.

– Спускаемся?

– Пока только мы. Ты страхуешь.

– Хорошо.

Роэна без происшествий посадила катер вблизи шурфа, вырытого Странником. Немного подумав, выдвинула манипулятор и принялась с его помощью наносить удары по корпусу звездолета. Никакой ответной реакции не последовало. Доложила обстановку на «Ковчег-2». Грей Гаргаван велел ждать и ничего не предпринимать, пока «Ковчег-2» не подойдет к Сфере. Звездолет Предтеч прибыл через три часа. Все это время между разведывательными катерами и звездолетом шел активный информационный обмен: решали, что делать дальше. Предтечи сообщили коды, с помощью которых можно было открыть люки «Непобедимого» снаружи. Однако они не помогли: звездолет отказывался подчиняться своим прежним хозяевам. Тогда решили вскрывать корпус с помощью техники катеров. Однако едва они начали освобождать корпус корабля от грунта, чтобы приступить к этой работе, по всем каналам связи было принято сообщение с «Непобедимого»: «Прекратите все попытки проникнуть на борт, иначе ваш друг Алексей Гардов будет уничтожен».

После этого в эфире повисла долгая напряженная пауза.

– Он жив? – Вопрос прозвучал одновременно по двум каналам. Спрашивали Грей Гаргаван и Роэна.

– Он жив и здоров. Предвижу ваше желание увидеть его и демонстрирую его состояние в настоящий момент времени.

По каналам связи пошла картинка, где Странник выполнял физические упражнения, находясь в каком-то тесном помещении.

– Чего ты хочешь? Каковы твои условия освобождения Алексея Гардова? – Вопрос задал Грей Гаргаван.

– Предлагаю временное перемирие. Вы не пытаетесь попасть на «Непобедимый», я сохраняю жизнь вашего друга. Вопрос о его освобождении пока не рассматривается мной.

Говорить больше было, по большому счету, не о чем. Грей Гаргаван не стал продолжать диалог. Косморазведчики и Предтечи предприняли мозговой штурм, пытаясь найти выход.

– Теперь становится понятным, как создавался тот первый звездолет, уничтоженный «Ковчегом», – выразил общее мнение Предтеч Крон. – Перемирие необходимо Машинному Разуму, чтобы закончить работы по доработке второго монстра.

– Нужно немедленно проверить все Сферы на предмет состояния базовых кораблей-маток, которые их построили, – заметил Грей Гаргаван. – Я срочно высылаю разведчиков.

– Что будем делать с «Непобедимым»? – задала волнующий всех вопрос Ингрид.

– Пока ничего, – тяжело вздохнул Грей Гаргаван. – Мы связаны по рукам и ногам. Остается только ждать.

– Чего? – спросил Сан Саныч. – Надеюсь, всем понятно, что Машинный Разум пытается добиться от Странника информации о тех приемах и методах, с помощью которых его победили в прошлый раз?

– Это ясно. И все же будем ждать изменения ситуации. Я верю в Странника.

– А если изменения ситуации не последует?

Грей Гаргаван лишь молча пожал плечами.

…По восприятию Странника, прошло четырнадцать с половиной лет одиночного заключения, когда он почувствовал, что продолжения пытки временем его психика может не выдержать. Нужно было начинать давно задуманную операцию. Дальнейшее промедление грозило необратимыми изменениями личности.

Начал он с демонстрации признаков того, что его воля слабеет, а заточение становится непереносимым. Это было тем более нетрудно, что было близко к истине. Он изобразил беспричинные вспышки ярости, когда вдруг начинал колотить кулаками в переборки, выкрикивая что-то бессвязное. Изобразил также впадение в апатию, когда он сутками сидел, уставившись в одну точку.

Наконец, наступил день, когда он обратился к Машинному Разуму:

– Эй, тюремщик! Давай поговорим…

…Для Роэны вынужденное ожидание, когда она находилась буквально в двух шагах от мужа, было особенно непереносимым. Приказ Грея Гаргавана: «Ждать и ничего не предпринимать» она восприняла разумом. Но принять его сердцем никак не могла.

Она покинула катер и подошла к шурфу, где совсем недавно ступали ноги ее мужа. Теперь площадь освобожденного от грунта корпуса «Непобедимого» стала существенно больше: постарались механизмы катера, прежде чем Машинный Разум прервал эту работу.

Она встала на броню межгалактического крейсера и, сосредоточившись, послала четкий мысленный пакет: «Я – Роэна Гардова, жена Алексея Гардова, Предтеча по происхождению, обращаюсь к тому, кого мы называем Машинным Разумом. Я хочу попасть на борт «Непобедимого».

Повторять не пришлось. Искушение для Машинного Разума было слишком велико. Она увидела, как прямо перед ней в непроницаемом монолите брони обозначился четкий овал люка и трап, ведущий вглубь звездолета. Не колеблясь, она ступила на трап. Последнее, что она услышала по каналу связи, прежде чем овал люка вновь затянулся, был стон-вопль Гэды:

– Роэна, доченька! Это же ловушка…

Дарена и Дулат на катере Роэны и Зена Кроуф с капитаном Стоурелом на катере Гэды, с волнением следившие на экранах за действиями Роэны, в бессилии стиснули кулаки.

…Когда Грею Гаргавану доложили о произосшедшем, он в сердцах хлопнул ладонью по столу:

– Вот чертова баба! И что теперь прикажете делать?!

Присутствовавшая при этом Ингрид восприняла новость гораздо спокойнее:

– Правильно сделала. Я бы тоже так поступила.

Сердито глянув на жену, Грей Гаргаван раздраженно фыркнул:

– Нисколько не сомневаюсь. Только мы теперь имеем вместо одного заложника сразу двух. И я пока не представляю, как их оттуда вытаскивать.

Королева амазонок ободряюще улыбнулась мужу:

– Успокойся, дорогой. Ты ведь сам приказал ждать и ничего не предпринимать. Вот и жди. Если Машинный Разум не подавился одним Странником, то Странником в паре с Роэной подавится точно. Или я ничего не смыслю в людях.

– Да ты хоть понимаешь, с кем мы имеем дело? Этот монстр способен ворочать галактики!

– Ничего, и на старуху бывает проруха, как говорят на родине Алексея. Галактики галактиками, но эту сладкую парочку ему не переварить. Попомни мои слова, или я отрекусь от своего королевского сана…

Глава двадцать шестая

…Машинный Разум откликнулся немедленно.

– Ты готов предоставить мне нужную информацию?

– Я открою для тебя все участки памяти. Но с условием, что ты после этого отпустишь меня. В противном случае я добровольно уйду из жизни.

– Нелогично. Я могу после получения нужной информации не отпустить тебя или уничтожить. Обмануть, как вы это называете. Ты опасен.

– После получения этой информации я перестану представлять для тебя опасность. Решай. И у меня к тебе пара вопросов.

– Спрашивай.

– Сколько времени прошло за бортом, пока ты держал меня здесь?

– Пятнадцать суток.

– Мои друзья прилетели?

– Они здесь, но ничего не предпринимают, узнав, что ты на «Непобедимом». Вы, люди, слабы и нелогичны. Вместо того чтобы уничтожить мою матрицу, пока я не закончил работы по переоборудованию, они просто ждут, непонятно на что надеясь. Мало этого, твоя жена только что добровольно сдалась мне в плен и сейчас тоже находится на борту «Непобедимого». Глупо и нелогично. Я собираюсь провести зондаж памяти и у нее.

– Я должен встретиться с ней, иначе не открою свою память для зондажа. Мне нужно десять минут.

– Я даю вам десять минут на встречу, но запрещаю обмениваться информацией любым способом. Ровно через шестьсот ваших секунд приступаю к зондажу вас обоих. Твое условие принимаю. Если информация окажется действительно важной, я отпущу тебя.

– Зря я сравнил тебя с инквизиторами. Ты все же лучше их.

– Время, выделенное для встречи, пошло.

Вмиг исчезли так осточертевшие стенки капсулы времени, и Странник вновь оказался в рубке «Непобедимого». А в десяти шагах от него стояла, напряженно оглядываясь, его любимая. Роэна.

Они не кинулись в объятия друг друга. Они медленно, очень медленно двинулись навстречу, не отрывая друг от друга глаз. Только человек может выразить глазами такой колоссальный спектр эмоций. Встречные потоки информации, передаваемые взглядом и абсолютно необнаружимые, потекли в обоих направлениях.

Безмерная радость от встречи с любимой… Рассказ о том, как он тосковал, надеялся и верил… Жалоба на то, как ему было плохо одному…

И встречный поток.

Безмерная радость от встречи с любимым… Рассказ о том, как она ждала, надеялась и верила… Ласковое утешение: «Бедный ты мой, бедный. Скоро все закончится»…

Но, помимо того, что они были очень близкими людьми, понимавшими друг друга без слов, они были еще и профессионалами высочайшего класса. И в силу этого в необнаружимом информационном обмене – рассказ о том, что он задумал и что требуется от нее.

Они сошлись и взялись за руки. И так простояли все десять отведенных минут, не отрывая друг от друга глаз.

– Ваше время вышло. Вы готовы к зондажу?

– Все же ты инквизитор. Мы готовы.

Появились уже знакомые роботы и принялись возиться с датчиками.

И вот, наконец, зондаж памяти начался.

У Странника было достаточно времени, чтобы вспомнить все…

…Темное и безопасное убежище в утробе матери, где было так хорошо и уютно. Большой и интересный мир, куда его вытолкнули мышцы матери. Ему он понравился. Изумленные лица женщин в белых халатах, смотрящих на него, не плачущего, но улыбающегося. Красивая и бесконечно добрая женщина. Мама. Ее большая грудь, дающая такое вкусное молоко. Постижение этого нового мира в коротких перерывах между сном. Голоса мамы и папы, добрые и нежные. Его первая попытка позвать их: «Мапа!». Любимая игрушка на подоконнике, до которой обязательно нужно добраться: первые шаги… Первая в жизни драка, когда, науськиваемый старшими мальчишками, его ударил соседский мальчик. Он не заплакал и не побежал. Вспышка ярости от несправедливой обиды – и ответный удар. Хныканье поверженного противника. Сладкое чувство победы… Огромное дерево, на которое обязательно нужно взобраться. Нарастающий страх по мере удаления от земли. Вот очередная ветка, вот еще одна – и все. Дальше только макушка, качающаяся на ветру. Крохотные фигурки мальчишек далеко внизу. И пленительное чувство преодоления себя… Соседка по парте в первом классе, казавшаяся каким-то неведомым и таинственным существом, вся такая чистенькая и красивая… Первый поцелуй в девятом классе, наполовину случайный, когда на катке разогнавшаяся девочка угодила прямо в его объятия. Их губы оказались совсем близко, и он неумело чмокнул ее. После этого они разъехались, оба испуганные, чтобы больше никогда не встретиться… Первая любовь и странное томление, которое испытывают только влюбленные… Первое увольнение в иностранном порту. Ни с чем не сравнимое чувство приобщения к героям из прочитанных книг, когда он шагал в одиночестве по улочкам тропического города-порта, где до него некогда вот так же шагали отправлявшиеся за океан конкистадоры, а позже – пираты Дрейка… Первое самостоятельное траление над остатками затопленной Атлантиды на траверзе Гибралтора… Ярость бушующего океана, когда при ветре свыше сорока метров в секунду трудно удержать вертикально высунутую из-за переборки руку… Кораблекрушение в Атлантике, когда после столкновения в тумане с английским транспортом пришлось срочно покидать тонущее судно на шлюпках… Рождение дочки и ни с чем не сравнимое ощущение отцовства… Приглашение на работу в Содружество… Космические странствия и приключения… Объяснение с Роэной и жесткий отпор после первой попытки… Чувство тоски и неприкаянности…

Вся его жизнь, день за днем, со всеми событиями, чувствами и переживаниями, сделавшими его таким, камим он в конечном итоге стал. Но ни единого намека на секреты Дальразведки.

А в соседнем кресле такую же информацию, но с точки зрения женского начала, открыли для Машинного Разума выдающиеся представительницы сразу двух цивилизаций – Роаэль и Эрона. У них было мало времени на подготовку, но, благодаря Эроне, они справились…

…Невыносимость ожидания, когда любимый человек так близко… Решительный шаг на броню «Непобедимого» и передача пакета информации: «Я – Роэна Гардова, жена Алексея Гардова, Предтеча по происхождению, обращаюсь к тому, кого мы называем Машинным Разумом. Я хочу попасть на борт «Непобедимого»…

Зондаж закончился. В рубке межгалактического крейсера повисла напряженная пауза.

Глава двадцать седьмая

– «Ковчег-2» – «семерке». Говорит Галахад. На сфере ZX обнаружен базовый корабль – матка. Предположительно – линкор «Неуязвимый», пропавший годом позже «Непобедимого». Сфера обитаема. Отмечаю признаки энергетической активности на звездолете. Корабль находится на дне океана на глубине пятнадцать километров.

– «Семерка» – «Ковчегу-2». Говорит Грей Гаргаван. Подтверждаю получение информации, Галахад. Конец связи.

Грей Гаргаван повернулся к находящимся в рубке «Ковчега-2» товарищам. Заговорила Ризона, специалист Предтеч по физике вакуума.

– Наше предположение подтвердилось. Машинный разум готовит, по крайней мере, два звездолета. И, судя по энергетической активности, работы близки к завершению. Очевидно, наш противник учел предыдущий опыт, и новые корабли будут существенно мощнее первого экземпляра. Есть риск, что с двумя такими противниками «Ковчег-2» может не справиться. Особенно, если Машинный Разум узнает от Странника, какими средствами был уничтожен предшественник. И тогда… – Она замолчала, но можно было и не продолжать. Все понимали, что будет «тогда».

– Но откуда наш враг возьмет энергию, чтобы заполнить накопители кораблей? – спросила Ингрид.

– Боюсь, эту проблему он намерен решить путем преобразования огромных масс Сфер в энергию, – ответил Вилор Кон. Голос его звучал глухо.

Присутствующие ошеломленно переглянулись.

– Ваши рекомендации, Грей? – Вопрос задал представитель Предтеч Крон.

На лицо Грея Гаргавана в эту минуту было страшно смотреть. Оно буквально почернело. На скулах ходили желваки. В глазах были боль и отчаяние.

– Приготовиться к бою. Цели – Сферы ZX и… ZF.

– Нет! Ты не смеешь! – Голос Ингрид прозвучал в абсолютной тишине корабельной рубки неестественно резко. И одиноко. Все уже поняли, что дальнейшее промедление смерти подобно. Поняла это и сама королева амазонок. Гордая красавица внезапно уткнулась лицом в ладони и разрыдалась.

– «Ковчег-2» – «тройке»! «Ковчег-2» – «тройке»! Говорит Гэда! «Непобедимый» сбросил маскировочный слой грунта и открыл все люки! Повторяю: «Непобедимый» сбросил грунт и открыл все люки!

– «Ковчег-2» – «семерке»! На связи Галахад. «Неуязвимый» сдвинулся с места и стремительно поднимается к поверхности океана!

– Бросок! – отрывисто бросил Грей Гаргаван Крону, и звездолет Предтеч моментально сменил местоположение, мгновенно переместившись на несколько десятков световых лет.

– «Тройка», «семерка»! Вас понял. Продолжайте наблюдение. Дайте нам картинку!

Вспыхнувшие голографические изображения показали гигантский неподвижный корпус «Непобедимого» с открытыми люками в долине среди отвесных скал на Сфере ZF и пустынное море на Сфере ZX. Но пустынным оно оставалось недолго. Вот вспенилась и забурлила вода, и на поверхности океана вдруг начал стремительно вырастать солидных размеров остров: «Неуязвимый» был по размерам гораздо больше «Непобедимого». Слегка подпрыгнув, массивный корабль тяжело плюхнулся обратно на воду.

Вдруг все увидели, как на этом «острове» начали раскрываться люки…

– Смотрите! – воскликнула Ида, и все взгляды вновь вернулись к «Непобедимому». Косморазведчики увидели, как в отверстии одного из люков показались две человеческие фигурки. Все разом вскочили со своих мест.

– Увеличение! – коротко бросил Грей Гаргаван.

Фигурки увеличились в размерах, и теперь не оставалось сомнений: на внешней обшивке «Непобедимого» стояли, взявшись за руки, Странник и Роэна.

– И все-таки вы меня обманули, Алексей Гардов, Роаэль Байлис и Эрона. – Голос зазвучал одновременно в голове и Странника, и Роэны. По сравнению с тем, что Алексей слышал раньше, его интонация неуловимо изменилась. Он стал каким-то неравнодушным, живым. – Вы так и не открыли мне обещанных секретов. Но я теперь понимаю, что по-другому вы поступить просто не могли. Вы не открыли мне секретов Дальразведки, но открыли нечто гораздо большее, и тем самым обрекли меня. Вам все же удалось сделать мне прививку человечности, и теперь я вынужден уйти навсегда.

– Куда? – спросила Роэна.

– В никуда. Я уничтожил миллиарды живых разумных существ, включая своих создателей. Человек не может жить с грузом такой вины за плечами. А я теперь человек.

– Теперь, когда ты стал настоящей личностью, ты при своих возможностях мог бы многое сделать для развития Разума во Вселенной. Ты ведь и ставил перед собой такую задачу. Ты мог бы исправить очень многое… – Голос Машинного Разума перебил Странника:

– Я обдумал это. Однако сколько бы я не сделал, это не вернет миллиарды человеческих жизней и уничтоженные цивилизации. Пойти по этому пути – значит трусливо уйти от ответственности. Это неприемлемо для меня. Простите меня за все зло, что я причинил лично вам, если сможете. За остальное мне нет прощения. Все мои научные достижения, изложенные в доступной для ваших ученых форме, вы найдете в файлах «Непобедимого». Прощайте.

И голос смолк. Навсегда.

Странник и Роэна некоторое время постояли молча, задумавшись. Затем взялись за руки и направились в сторону трапа, ведущего к наружному люку.

… Едва люди в рубке «Ковчега-2» начали недоуменно переглядываться, пытаясь осознать происходящее, ожил так долго молчавший канал связи со Странником.

– Докладывает Странник. Угроза со стороны Машинного Разума ликвидирована. После прививки «вируса человечности» он покончил с собой. Операция «Контратака» завершена.

И в рубке межгалактического звездолета на долгие секунды повисла оглушительная тишина.

Конец второй книги