На следующий день, позавтракав, Туманский отправился осматривать модуль С. Добравшись до него на специальном электрокаре, он оказался в центральном зале. Сверившись с картой, которую заблаговременно записал в свой нарукавный компьютер, перешел на один этаж ниже, затем прошел вдоль длинного коридора, и на лифте опустился в восьмую зону. Когда двери лифта открылись, прямо перед собой он увидел на стене огромную надпись «Зона 8С». Рядом на стене висела подробная схема расположения всех помещений, расположенных в ней. Туманский остановился перед ней, и стал рассматривать, пытаясь догадаться, где могла скрываться Луни. Однако схема давала лишь пространственное положение и нумерацию комнат и помещений, и ничего более. Что скрывалось в каждом них, было неизвестно.
— По-моему, я переусердствовал в своем стремлении быстро решить эту проблему, — подумал он, — И куда спрашивается идти? Главное, никакой зацепки, где она может скрываться в этом огромном здании. Если бы…. - в этот момент раздался писк компьютера и фиолетовый огонек дважды мигнул на лицевой панели. Это означало, что в его почтовый ящик пришло послание.
— Наверняка от Луни, — подумал Туманский, и моментально открыл почту. Догадка тут же подтвердилась. В сообщении значилось:
— Буду в модуле С сегодня в час дня. Возможна ли эвакуация с Луны? Угроза вирусного заражения миновала, однако нахожусь под наблюдением. Луни.
Он несколько раз прочел сообщение, прежде чем выключил компьютер.
— Выходит, что её сейчас нет в модуле. Так где же она? Неужели, все это время скрывается на поверхности Луны? Нет, вряд ли, ведь она сама сообщила, где находится. Правда, с тех пор прошло столько дней. Что же делать? Надо под каким-то предлогом остаться здесь и дождаться её.
Туманский не на шутку разволновался, соображая как лучше поступить. Взглянул на часы. До указанного срока оставалось два с лишним часа. Он повернулся, чтобы вызвать лифт и подняться обратно наверх, и в этот момент двери открылись, и он чуть было лицом к лицу не столкнулся с выходящим из лифта человеком. Они тотчас узнали друг друга, и у обоих на лицах читалась печать удивления от столь неожиданной встречи…
—---
Луни не могла ликовать, как это делают люди. Она не раз с удивлением наблюдала в период обучения, восторженные крики людей. Эмоции переполняли их, и они кричали, радовались или наоборот рыдали от горя. Особенно ей запомнился сюжет с какого-то спортивного соревнования, когда рядом сидящие люди одновременно вскакивали с мест, что-то скандировали и ликовали от победы любимой команды, и тут же рядом, кто-то размазывал щеки по лицу. Луни были непонятны человеческие эмоции, и она каждый раз задавала себе вопрос, почему они так могут, а я нет? И тут же сама себе отвечала — Они люди, а я робот, биокибернетическое создание, созданное умом человека. Я могу и знаю гораздо больше человека, но у меня нет многого из того, что умеет он, в том числе просто смеяться, радоваться, переживать так, как это делают люди. Луни не огорчалась от этого, ведь ей неведомо было само понятие огорчаться, но что-то все же происходило в её позитронном мозгу. Какие-то нейронные связи выдавали непонятные сигналы, и ей казалось, что это и есть то самое, что человек называет радость или грусть.
Вот и сейчас, она готова была действовать, потому что знала, что неизвестный орган мертв и не причинит ей вреда, а стало быть, она снова свободна и может сама решать все вопросы, не опасаясь, что ей будут манипулировать.
Она лежала в ожидании, когда экипаж проснется и Сампари даст команду, что пора вставать, приводить себя в порядок, завтракать и отправляться на работу. Она отдернула шторку и увидела, как рука Плахова высунулась из-за шторки и как-то странно подергивается, словно в конвульсиях. Застегнув молнию, она моментально вскочила и осторожно взглянула на Плахова. Тот лежал весь покрытый испариной, мотал головой и подрагивал телом. Его била лихорадка, и было очевидно, что он болен. Луни тут же подошла к Сампари, и осторожно, чтобы не испугать его, произнесла:
— Господин Сампари, проснитесь, пожалуйста, это я Марта Шульц. Мне надо вам что-то сказать.
Сампари отдернул шторку и, протирая глаза рукой, хриплым голосом ответил:
— Что случилось?
— Мне кажется, что Плахову плохо. Взгляните сами, он весь дрожит. У него явно нездоровый вид.
— Только этого не хватало. Сейчас, я только оденусь.
Через минуту он подошел к Луни, которая всё это время наблюдала за Плаховым. Воспользовавшись моментом, она моментально сняла биометрические показатели. Её опасения подтвердились. Температура перевалила за сорок, пульс и давление зашкаливали выше нормы.
— Взгляните сами, у него сильный жар.
— Вижу, — хмурясь мрачным голосом, произнес Сампари, и к немалому удивлению Луни, рукой дотронулся до своего лба.
— Вам тоже плохо? — спросила она.
— Не знаю, но как-то не совсем, чтобы хорошо. Ломит все кости.
— Может быть, разбудить Вильямса и Курманена?
— Пожалуй. Я сейчас, — и повернувшись, пошел будить остальных.
Вскоре стало очевидно, что вся команда, за исключением Луни, чувствует недомогание, кто в большей, кто в меньшей степени. Вильямс сразу же выдвинул идею, что накануне за ужином что-то съели и как итог, отравились. Тут же стали вспоминать, что ели на ужин.
— Возможно, вы и правы, — произнесла Луни, ведь я на ужин ничего не ела, кроме чая, и все же мне кажется странным.
— Ничего странного, — ответил Вильямс, — у каждого своя реакция организма на отравление. Впрочем, сейчас лучше принять какие-то меры, а главное, что делать с Плаховым?
— Черт возьми, где у нас аптечка с медикаментами? — с плохо скрываемой апатией в голосе, произнес Сампари. Его рассеянный взгляд по сторонам говорил, что он чувствует себя все хуже и хуже, и хотя пытается держаться, дается ему это с большим трудом.
Луни взглянула на шефа, и неожиданно решительным голосом произнесла:
— Господа, прошу всех занять свои места. Возможно, все вы инфицированы.
— Какой к лешему инфицированы, — чуть ли не закричал Вильямс, и в то же миг осекся, неожиданно начал кашлять, отчего прикрыл рот рукой. Луни сразу же заметила, как у него по руке тонкой струйкой потекла кровь. Увидев это, Вильямс побледнел, и пятясь задом, буквально плюхнулся обратно на свое кресло, явно не понимая, что с ним происходит. Наступила гробовая тишина. Луни окинула всех взглядом.
— Повторяю. Есть вероятность, что вы все инфицированы. Возможно, вирус был в продуктах, которые вы съели на ужин, ибо без анализа утверждать сложно, но развитие болезни слишком стремительное, чтобы отмахнуться от неё.
В этот момент Курманен, который до этого момента выглядел наиболее здоровым из всех, схватился за живот, и простонав, произнес:
— Кажется, вы правы. По-моему меня сейчас вырвет, — и пулей рванулся в туалет. Было слышно, как его выворачивает наизнанку. В это время Сампари, тихим голосом произнес:
— Госпожа Шульц, свяжитесь с базой. Пусть они срочно вышлют челнок для эвакуации.
— Боюсь, что все гораздо сложнее, чем вам кажется. Вряд ли помощь успеет, если не принять срочных мер. Сейчас я проведу кое-какие исследования, чтобы выяснить, в чем дело.
— Вы что, еще по совместительству и врач?
— Будем считать, что да.
Все настолько плохо себя чувствовали, что на заявление Луни никто не обратил никакого внимания, а лишь послушно легли обратно. Она достала из аптечки аппаратуру и наклеила датчики на виски и грудь Плахова. Тем временем появился Курманен. Его бледное лицо и шатающаяся походка, говорили, что он вот-вот упадет, если ему не помочь. Луни вовремя подставила руку, и помогла ему лечь. Прибор издал оповещение, что данные готовы. Взглянув на них, поняла, что всё гораздо хуже, чем ожидалось. Плахов находился в критическом состоянии. Пульс резко замедлялся, что свидетельствовало о перебоях сердечной деятельности. В этот момент она увидела, что Сампари потерял сознание.
Луни не паниковала, она методично выполняла всё, чтобы спасти жизнь экипажа. Переходя от одного к другому, она использовала все имеющиеся в её арсенале средства, включая быструю вентиляцию легких, электростимуляцию сердца. Она даже успела в течение десяти минут ввести каждому по три инъекции эпинефрина, чтобы усилить мозговой и коронарный кровоток, но её усилий было недостаточно. Спустя пятнадцать минут она констатировала, что все четверо скоропостижно скончались.
Убедившись, что её дальнейшие попытки кого-то спасти, безуспешны, она присела на разобранное кресло рядом с Сампари, и, прикрыв ему веки, задумалась о причинах произошедшей трагедии. Первое, что пришло ей в голову, была мысль относительно возможной связи смерти членов экипажа и уничтоженным ею неизвестном организме.
Она не могла точно сказать, почему она увязала эти два события воедино, но никакого другого объяснения у неё не было.
— Неужели я права? Но почему гибель неизвестного организма так пагубно отразилась на жизни экипажа? Где взаимосвязь этих событий?
Она сосредоточилась над формулировкой вопроса:
— Необходимо установить причины смерти членов экипажа. Прошу помощи?
Ответ не заставил себя долго ждать.
— В вашем распоряжении пятнадцать минут. Есть возможность запустить в тело одного из умерших микрочип для полного анализа и выяснения причин смерти.
— Каким образом это осуществить?
— Подготовьте шприц для инъекции и введите его себе для вывода молекулярного микрочипа. После чего сделайте прокол в область мозга умершего и введите его. Переведите съем данных на ручной компьютер в режим автономной работы. Далее по инструкции.
Луни не мешкая произвела все необходимые манипуляции и сделала инъекцию, после чего включила компьютер. Вскоре поступила информация, из которой стало ясно, что организм погибшего был действительно инфицирован вирусом, вызвавший резкое ухудшение сердечной деятельности и последующую затем смерть. Вирус был обнаружен, но идентифицировать его не удалось, так как вместе с гибелью пациента, вирус так же потерял жизнеспособность и на момент анализа не позволял произвести точную диагностику. Однако данные, которые удалось получить, говорили, что он искусственного происхождения и в основе содержит…. Далее шли длинные химические формулы, говорящие о том, что он мог функционировать внутри организма подобно молекулярному чипу и одновременно воздействовать на любые органы человека, в том числе на мозговую деятельность.
Полученная информация многое проясняла. Догадка Луни, относительно связи органа, который она отключила и вирусом, была очевидна. По всей видимости, они действовали совместно, и когда орган был уничтожен, вирус стал работать либо нестабильно, либо заранее был запрограммирован на самоуничтожение вместе с тем, в кого был внедрен. Если отталкиваться от этой гипотезы, то многое прояснялось, в том числе и странное поведение экипажа во время экспедиции. Недаром, все неестественные, на взгляд Луни события, начались с момента соприкосновения с членами экипажа. Видимо вирус мог передаться через личный контакт.
Луни закрыла крышку компьютера и попыталась положить его в боковой карман скафандра, но ей это никак не удавалось. Она не поняла в чем дело, и лишь вынув переговорное устройство, которое ей дали на лунной базе, поняла, в чем дело. Карман был слишком мал для двух устройств. Она хотела было положить его в нагрудный карман, но покрутив в руке, неожиданно подумала:
— А не может так быть, что с помощью этого устройства поддерживался непосредственный контакт с организмом внутри меня и возможно с вирусами, внедренными в членов экипажа? Странно, почему я сразу не подумала об этом? Возможно, в тот момент я полностью сосредоточилась на вопросе собственного выживания. Если так, то пусть они остаются без связи, — и положив устройство на пол, она с силой ударила по нему каблуком, после чего пошла в туалет и спустила, а заодно освободилась от утилизированных продуктов, в числе которых был и уничтоженный ею неизвестный орган.
— Вот теперь настало время думать, что делать дальше, — и Луни, усевшись на водительское место, включила двигатель вездехода. Управлять вездеходом она могла без проблем, как и многими другими агрегатами и машинами, поэтому уверенно перевела рычаги управления и проехала несколько метров, после чего резко затормозила.
— Нет, так не пойдет, — подумала она, — Надо как следует подумать, что делать дальше. Ситуация гораздо сложнее, чем когда я была на корабле и летела к Луне. Они знают где я, и наверняка следят за всем, что происходит. А раз так, им известно, что произошло. Все члены экипажа погибли, тела Гроссмана вообще нет. Получается, что меня можно обвинить в чем угодно, начиная от убийства людей, и кончая захватом вездехода. Как мастерски они построили многоходовую комбинацию, вот разве что не учли, что в последний момент освобожусь от органа, который надо полагать, должен был вывести меня из строя, чтобы затем без проблем переправить в лабораторию. И какой выход? Может сделать запрос, хотя ответ и так ясен — прогноз неблагоприятен.
И все же Луни прикрыла веки, и задала короткий вопрос:
— Что делать?
На это раз она не увидела столбиков цифр и мелькающую череду выплывающих сообщений. Неожиданно появился простой и лаконичный ответ:
— Попытайтесь запросить помощи у командира станции Туманского, и полагайтесь на удачу.
Луни открыла веки. Она явно не ожидала такого ответа и потому задумалась.
— Как быть? Может быть, отправить сообщение на станцию? Если он получит его и прочтет, ему потребуется время, чтобы что-то организовать. Нет, все равно из этого ничего не получится, надо ехать, и попытаться захватить корабль, — Луни перевела рычаг и направила вездеход к лунной станции. Впереди было время, чтобы обо всем подумать.
По мере удаления от места, где проводилось бурение, она увеличивала скорость, словно опасалась, что скоро начнется погоня. Она не замечала, как вездеход подпрыгивал, наезжая колесами на камни. Ей хотелось как можно скорее вернуться, словно бы там, на лунной станции, была вероятность решить вопрос, как спастись. За два часа она преодолела больше половины пути, и вдруг резко затормозила.
— Нет, — громко произнесла она вслух, — я что-то делаю не так. Я чувствую это, но не могу понять что.
Она бросила взгляд на панель управления вездеходом. Компьютер был включен. Она ввела код доступа и послала сообщение командиру станции Туманскому.
— Я знаю, что он не успеет, но зато теперь у меня есть хоть какой-то, хоть маленький шанс, что мне кто-то поможет, — и она снова, уже не так быстро повела вездеход в сторону лунной базы, навстречу неизвестности…