Конференция главных кланов (Часть 3)

Глава 12

Тацуя и Миюки вернулись домой в десять вечера.

Минами всё ещё бодрствовала — редкий старшеклассник ляжет спать в такое время.

— С возвращением, — поприветствовала своих господ у входной двери девушка в форме горничной.

— Мы вернулись. Никто не звонил?

Секунду поколебавшись, Минами ответила:

— Из главной семьи звонков не было, как и от Куробы-самы и Цукубы-самы.

Тацуя ждал, что с ним кто-то свяжется и сообщит результаты расследования о найденном им волшебнике. Пусть Минами и сказала, что из семьи никто не звонил, но по её поведению любой бы догадался, что случилось что-то ещё.

— Остальное расскажешь в гостиной.

— Хорошо.

Когда Тацуя и Миюки сели на диван, Минами встала перед ними и начала свой рассказ о том, что случилось в их отсутствие:

— Пришло срочное сообщение из Первой школы.

— Срочное?

— Да, Миюки-сама, но ничего важного там нет, оно было помечено как «срочное», поскольку его следовало доставить до конца дня.

— О чём в нём говорилось?

— Школа будет закрыта до двадцать третьего числа, то есть до субботы, а может и дольше.

— Неожиданно.

— Сперва нападение возле Второй школы, а теперь рядом с нашей. Нет ничего странного в том, что руководство приняло меры, —предположил Тацуя, удивившись не меньше Миюки.

— Ясно... — Миюки тихо вздохнула, приложив руку к щеке.

— Что-то не так? — спросил Тацуя.

Девушка ответила, смущённо отведя взгляд:

— После стычки с хулиганами и допроса в участке нас сразу отвезли домой... потому я не смогла забрать вещи из шкафчика.

«Она не хочет, чтобы кто-то копался в её вещах», — догадался Тацуя и предложил:

— Сходим за ними завтра?

Миюки удивлённо посмотрела на брата:

— Но, Онии-сама, школа ведь будет закрыта.

— Полагаю, за личными вещами нас впустят. Но если нет, то пусть полежат там. С ними ничего не случится, верно?

По правде говоря, Миюки не оставила ничего ценного, но она не стала упоминать об этом.

— Х... хорошо, — ответила взволнованная девушка.

Той ночью Тацуя остался дома. Он знал, откуда на него послали духовных существ, и мог туда пойти, но решил поступить иначе.

— Миюки, есть минутка? — спросил Тацуя, постучавшись к сестре около полуночи, как раз когда настало время ложиться спать.

— Д-да. Подожди немного, — суетливо ответили по ту сторону. Парень услышал торопливый шелест, и почти сразу же дверь приоткрылась и Миюки выглянула наружу. — Заходи, Онии-сама.

Девушка слегка покраснела — наверное, смутилась из-за своего наряда, халата поверх неглиже. Однако пояс остался развязан. Неужели ей не хватило времени?

Тацуя спокойно зашёл в комнату, не беспокоясь по поводу внешнего вида сестры.

— Прошу, садись, где тебе будет угодно.

— Нет, я постою.

Закрыв за собой дверь, юноша остановился.

— Онии-сама?

— Миюки, знаю, это прозвучит странно, но... — начал издалека Тацуя.

— Да? — склонила голову набок удивлённая нерешительностью брата Миюки.

— Можешь встать завтра пораньше?

«Почему ему так сложно говорить об этом?» — подумала девушка и ответила:

— Да, конечно. Во сколько мне следует проснуться?

— Я хочу, чтобы ты пришла в подземную лабораторию часа в четыре утра.

Миюки не ожидала подобного.

— Так рано... — обронила изумлённая девушка.

— Извини.

— Ничего! Я совсем не возражаю! — воскликнула Миюки, не желая, чтобы брат принял её слова за недовольство.

— Хорошо. — Тацуя слегка удивился, но вскоре принял свой обычный невозмутимый вид, скрыв неловкость.

— Онии-сама, ты хочешь ещё что-то сказать? Прошу, продолжай, — сказала девушка, придвинувшись поближе. Сейчас она могла думать только о том, чтобы Тацуя её не возненавидел.

Халат распахнулся, приоткрывая тонкую ткань неглиже и обнажённую грудь под ней.

Стараясь не смотреть вниз, Тацуя сказал:

— Прежде чем идти в лабораторию, прими ванну. Можно обойтись и душем, но хорошо вымойся.

— Ладно, — тонким голоском ответила Миюки, не заметив этого. Она беспокоилась, что Тацуя услышит, как её сердце пустилось вскачь.

— Надень под халат нижнее бельё, нет, купальник.

Потрясённой Миюки показалось, что сердце вот-вот разорвётся.

— Х-хорошо... Это для регулировки CAD? — спросила девушка, чтобы успокоиться. На самом деле она знала, что брат мог пригласить её в лабораторию только по одной причине.

— Нет, не для этого, — ответил Тацуя, отведя взгляд.

Его поведение ошеломило Миюки.

Брат в самом деле смутился!

— Подробности расскажу, когда ты придёшь. Увидимся позже, — поспешно сказал парень, стараясь не смотреть на сестру, и покинул комнату.

Как только дверь закрылась, Миюки безвольно опустилась на пол.

Она приложила ладони к пылающим щёкам.

Повторяя про себя «я должна проснуться в три утра» и проклиная слабость в ногах, девушка направилась к кровати. Сон казался чем-то невообразимым, но она заставила себя уснуть, потому что хотела предстать перед братом свежей и отдохнувшей.

А может Миюки просто повезло, что долгие раздумья сморили её.

Миюки проснулась за час до назначенного срока, несмотря на то что проспала всего три часа. Она тщательно помылась, надела чистое нижнее бельё, накинула халат и завязала пояс. Тацуя сказал прийти в купальнике, но ей показалось, что бельё подойдёт лучше.

Присев за туалетный столик, Миюки взялась за расчёску. Её волосы никогда не спутывались и не требовали особого ухода, но сегодня девушка остановилась далеко не сразу.

На глаза попалась косметика, но она решила не использовать её, ведь Тацуе это не нужно. По той же причине шампунь не имел запаха. Никаких излишеств и украшений — именно так Миюки поняла слова брата о том, что нужно хорошо вымыться.

Незадолго до четырёх утра девушка направилась в подвальную лабораторию. Именно там они с братом впервые протестировали устройство полёта.

— Это Миюки.

— Входи.

Сделав глубокий вдох, Миюки открыла дверь. Пересилив себя, она всё же вошла внутрь, закрыв за собой дверь.

И тут же замерла: внешний вид Тацуи ошеломлял. Парень был только в длинных плавках.

Дом хорошо отапливался, но Тацуя специально прогрел подвал — наверняка для того, чтобы она не мёрзла в купальнике.

Миюки колебалась недолго.

Она развязала пояс и позволила халату соскользнуть на пол.

Теперь настала очередь Тацуи затаить дыхание. Он думал, что под халатом увидит купальный костюм, который по открытости немногим превосходит платье, но реальность превзошла его ожидания.

Сквозь прозрачное кружево бюстгальтера и трусиков просвечивала кожа. Окажись цвет чёрным или красным, девушка выглядела бы чрезвычайно сексуально. Однако белое нижнее бельё лишь добавляло изящества. Впрочем, это заслуга и самой Миюки.

— Онии-сама... — обратилась Миюки, смущённо опустив взгляд. Щёки окрасились румянцем. Но если приглядеться, то станет понятно, что покраснело всё от шеи до груди. — Пожалуйста, скажи, что ты хочешь, чтобы я сделала... — с готовностью заявила она.

Прикажи он ей сейчас снять нижнее бельё, и она бы послушалась.

— ...Давай сначала я тебе всё объясню.

— Хорошо, — сказала Миюки, подходя к брату.

Когда между ними осталось около двух метров, девушка остановилась, а Тацуя продолжил:

— Как ты знаешь, мои «глаза» не обладают способностью вроде ясновидения. Моя сила не такая удобная, она не позволяет бессознательно и автоматически искать то, что я хочу, и проецировать это в сознание. Чтобы получить нужную информацию, я вынужден выбирать данные, опираясь на причинно-следственные связи.

— Ты безошибочно считываешь целевую информацию, а не пытаешься найти её интуитивно. Я думаю, это удивительная способность.

Тацуя не стал скромничать:

— Да, но сознательный выбор информации занимает время. Для того чтобы проследовать по дереву событий, требуется много ресурсов.

— Ты говоришь о магических ресурсах?

— Внимание, концентрация, терпение, гибкость мышления — всё это относится не только к магии, но для удобства можно объединить эти понятия в один термин «магические ресурсы». Так будет проще.

— Хорошо.

Девушка перестала отводить взгляд, от недавнего смущения не осталось и следа — так сильно рассказ увлёк Миюки.

Кивнув сестре, Тацуя продолжил объяснять:

— Теперь перейдём от общеизвестных знаний к нынешнему заданию. Я «видел» цель, Гу Цзе, в Заме, а значит, и связанную с ним информацию. Потому я смогу его найти даже без новых причинно-следственных отношений. Но для этого мне необходимы магические ресурсы.

— Твоих недостаточно? Я как-то могу помочь?

— Нет, если я задействую все свои ресурсы, то смогу найти в пределах страны любого человека с известной мне информационной структурой. А сейчас, полагаю, мне хватит семидесяти процентов.

Миюки задумчиво нахмурила брови, но вскоре испуганно распахнула глаза:

— Неужели ты не можешь это сделать, потому что тратишь ресурсы сверхвосприятия на мою охрану?!

Тацуя кивнул с горьким выражением на лице.

— Я всегда выделяю половину ресурсов Элементального взгляда на тебя.

Как бы далеко Миюки ни находилась, магия Тацуи устранит любую угрозу, и всё благодаря тому, что парень всегда «видит» Миюки. Все двадцать четыре часа в сутки. Разумеется, во сне Тацуя не способен использовать магию, однако его подсознание продолжает следить за девушкой. Уверенность юноши в том, что при опасности для Миюки он сразу же выйдет даже из глубокого сна, оставалась непоколебимой. Нет, дело даже не в уверенности. Эта система не даёт сбоев.

Суть нынешней проблемы заключалась в том, что иногда возможности ограничиваются нехваткой ресурсов.

— Онии-сама, освободи ресурсы, которые ты на меня тратишь! Я здесь. Нет причин следить за мной Элементальным взглядом! — заявила Миюки. Для неё это было вполне естественно. Девушка понимала, что брат не сможет всегда справляться со всем в одиночку. На месте Миюки любой сказал бы то же самое.

Но Тацуя покачал головой:

— Я не могу на это пойти.

— Почему? Мы ведь в подвале, вокруг нас толстые стены и нет врагов. Сюда трудно пробиться даже с помощью магии. Если на нас нападут, то множество датчиков, установленных для проведения экспериментов, мгновенно обнаружат магию. Полагаю, ты знаешь это лучше меня, Онии-сама.

— Ты права. Но...

Тацуя, по всей видимости, смутился. Миюки вопросительно посмотрела на брата, ожидая продолжения.

— Я не могу перебороть себя.

У девушки перехватило дыхание. Удивление сменилось восторгом.

— Миюки. Мне тревожно отводить «взгляд». Если я не буду «видеть» тебя хотя бы сотую долю секунды, то мысли о том, что может случиться с тобой в этот момент… сведут меня с ума.

Миюки с трудом вдохнула.

— Онии-сама... — через силу произнесла она.

У Тацуи осталась лишь одна искренняя эмоция — любовь к младшей сестре. Девушка знала об этом со слов матери. Но Тацуя впервые сказал Миюки, что любит её столь сильно, что это сводит с ума.

— Я понимаю. Ты рядом — если я отведу «взгляд», то всё равно замечу аномалии. И сейчас ты не настолько слаба, чтобы умереть за ту секунду, что я не буду на тебя смотреть. После Окинавы многое изменилось. Это я тоже понимаю. — Тацуя отвёл глаза от Миюки и со смешком выдохнул, будто издеваясь над собой. — Но я не могу преодолеть свой страх. Если я оставлю Гу Цзе в покое, вчерашнее может повториться, и ты будешь в ещё большей опасности. Я понимаю, что решу проблему, если сосредоточу Элементальный взгляд на Гу Цзе. Но у меня на пути встают эмоции. — Тацуя указал большим пальцем на своё сердце и покачал головой. — Я впервые осознал, сколько хлопот они приносят.

Миюки бросилась вперёд и крепко обхватила руку Тацуи, словно желая разделить с ним его бремя.

— Я... Есть ли что-то, что я могу для тебя сделать?

Парень встретился с сестрой взглядом.

Заглянул глубоко ей в глаза.

— Да. Миюки, пожалуйста, помоги мне.

— Я сделаю всё, что попросишь!

Девушка полностью забыла о том, в каком смущающем положении они оказались.

Тацуя же слегка растерялся.

— Я спросил себя, почему мне так сложно перестать «наблюдать» за тобой, и нашёл один ответ. — Наткнувшись на вопросительный взгляд сестры, юноша пересилил застенчивость и закончил свою мысль: — Вероятно, я не могу поверить, что ты по-настоящему в безопасности.

— Но, Онии-сама... я здесь, рядом.

Миюки не могла понять, почему брат говорит так, будто не верит своим глазам.

— Невооружённым глазом мы видим только свет и тень.

Иначе и не бывает. Каким кажется мир владельцу Элементального взгляда? Никто, кроме него, не сможет ответить на этот вопрос.

— Тот, кто всю жизнь видит лишь свет и тень, не поймет причин моего беспокойства. Я постоянно смотрю на тебя своими особыми «глазами».

Обычные пять чувств не идут ни в какое сравнение со сверхвосприятием Тацуи. Благодаря «духовным глазам» юноша знает о сестре намного больше, чем о других людях, окружающих предметах или ландшафте — о том, на что не направлен Элементальный взгляд.

Для него другие люди лишь тень на стене пещеры.

— Когда я смотрю только невооружённым глазом, то не чувствую, что ты в безопасности. Это и мешает мне освободить ресурсы. — Тацуя положил ладонь на руки сестры, которыми она сжала его правую руку. — Поэтому, Миюки, помоги мне обрести спокойствие.

Заворожённая взглядом брата девушка неосознанно кивнула.

Оставаясь в одних плавках, Тацуя сел в центре лаборатории, скрестив ноги, но не в позе лотоса или её подобии, а просто расслабленно.

Нет, не «просто», потому что Миюки, одетая лишь в кружевное нижнее бельё, повернулась к Тацуе спиной и села на его скрещённые ноги.

В свою очередь, юноша обнял сестру, правой рукой держа её левую руку, а левой — правую. Его поза будто заявляла: «Я никогда тебя не отпущу».

Напряжённая Миюки глядела вниз. Не только лицо, но и всё тело вплоть до кончиков пальцев ног слегка покраснело. Девушка не стала ярко-красной, как спелый помидор, потому что радость и напряжение сохраняли в ней хрупкий баланс. Хотя это вряд ли это шло на пользу её здоровью.

— Миюки, — прошептал Тацуя девушке на ухо. Его дыхание пощекотало мочку. — Расслабься немного.

Но Миюки лишь ещё сильнее стиснула пальцы.

— Н-не могу! — взвизгнула она. Это вышло случайно: задержавшая дыхание девушка просто не могла говорить тише.

Её держали большие ладони.

Обнимали крепкие и сильные руки.

Спиной девушка чувствовала тепло человека — её старшего брата и жениха.

Миюки больше не могла понять,чьё сердце так неистово билось — Тацуи или её собственное?

— Ты горячая. Успокойся.

Миюки захотелось умереть от смущения. Или хотя бы закрыть лицо руками. Однако их держал Тацуя. Успокаивало лишь то, что он видел только её затылок.

Но неприязнью здесь и не пахло — Миюки была на седьмом небе от счастья.

Потому смущение росло.

«Мы не делаем ничего непристойного!» — сказала себе в отчаянии Миюки.

Она, без сомнений, была домашней девушкой, но ничего не знать об этом на втором году обучения в старшей школе просто невозможно.

Леди не подобает прикасаться к мужчине, находясь в одном нижнем белье. Затруднительное положение, не так ли? Однако это всего лишь объятия.

Его руки касаются её рук.

Её руки касаются его рук.

Между Тацуей и Миюки нет ни следа ласки.

И тем не менее...

Она словно таяла вместе со своим сердцем...

Но даже с опустевшей головой девушка не могла позволить себе потерять сознание.

В ухо Миюки закрался шёпот Тацуи:

— Мягкость твоей кожи и тепло твоего тела я чувствую даже с закрытыми глазами. Ты в моих объятиях.

— Я здесь. Здесь, под защитой Онии-самы, — сказала она, не задумываясь. — Так ведь, Онии-сама? Больше не о чем волноваться. Можешь делать всё, что захочешь. Теперь тебя ничто не сдерживает.

Она словно впала в транс и уподобилась изрекающей божественную волю святой деве.

Своими словами Миюки нажала на спусковой крючок «силы» Тацуи.

Все ресурсы сверхвосприятия освободились.

Юноша нырнул «взглядом» в информационное море.

Продвигаясь методом проб и ошибок по древу причин и следствий, он за мгновения проверял огромный поток информации.

И наконец он увидел врага.

Гу Цзе — зачинщик теракта в Хаконе, повелевающий трупами адепт древней магии из бывшего Дахана — пробудился ото сна из-за неожиданного чувства: на него кто-то смотрел.

Старик не знал, откуда за ним наблюдают. Поблизости никого не было.

На него будто смотрели из другого мира.

Гу Цзе наспех возвёл блокирующее заклинание. Это старая даосская техника восхваления звёзд, но учёные из института Куньлуньфанг улучшили её, и теперь для активации не требовалось чертить созвездие Большой Медведицы. Однако она защищала заклинателя от духовных существ и едва ли могла что-то противопоставить современной магии. Поэтому старик не знал, отобьётся ли от атаки, которая последует за «взглядом».

Мгновением позже псионовый натиск, подобный бронебойной пуле, разбил защитное заклинание.

Гу Цзе в спешке снова возвёл защиту, затаив дыхание.

Новой атаки не последовало.

Гнетущее ощущение бесследно исчезло.

Вздохнув с облегчением, старик прислушался к себе. Он не чувствовал боли, но магия может убить и безболезненно.

Он не нашел ничего. Ни проклятий. Ни ран. Ни отложенной магии. Очень странно.

Старику стало жутко, и развеять свои страхи он никак не мог. Лишь в одном Гу Цзе не сомневался: теперь врагу известно об этом месте. Надо немедленно уходить.

Миюки пришла в себя, когда из Тацуи высвободился сильный поток магии. Девушка даже не успела снова смутиться, как юноша уже отпустил её руки и ослабил объятия.

Миюки поднялась быстро, но осторожно, не желая причинять брату неудобства.

Догадавшись, что Тацуя сейчас встанет, Миюки невольно застыла. Она ждала, точнее надеялась, что он обнимет её, но парень просто прошёл мимо.

Остановившись у двери, он, не оборачиваясь, сказал:

— Спасибо, Миюки.

Миюки задрожала всем телом, но не от холода.

— Я смогла тебе помочь? — спросила она, глядя ему в спину. В хриплом голосе девушки проскальзывали тонки удовольствия.

— Да, разумеется, — ответил Тацуя, усмехнувшись. — Давай оденемся, а потом я всё подробно расскажу.

Вновь покрасневшая Миюки обняла себя и присела на корточки в тщетных попытках успокоиться.

Не оглядываясь, Тацуя покинул лабораторию.

Несмотря на то, что на часах еще не было и пяти, Миюки совершенно не хотелось спать. Она слегка вспотела, но решила принять душ уже после того, как выслушает Тацую. Правда, девушка предпочла халат вместо школьной формы.

Когда она зашла в гостиную, Тацуя уже ждал её за столом, одетый в спортивный костюм.

— Доброе утро, Миюки-сама.

— С добрым утром, Минами-тян.

В комнате находился не только Тацуя, но и Минами при полном параде — в наряде горничной. Её навыки служанки не вызывали сомнений.

— Чаю?

— Да, спасибо.

Когда Миюки села напротив Тацуи, перед ней поставили чашку горячего зелёного чая. Его освежающий вкус помог Миюки окончательно проснуться.

— Минами, теперь можешь отдохнуть, — сказал Тацуя, но вряд ли это было проявлением беспокойства.

— Хорошо, Тацуя-сама. — Минами поклонилась и покинула гостиную. Она не возражала, потому что поняла: этот разговор не для её ушей.

Когда Минами закрыла за собой дверь, Тацуя повернулся к сестре:

— Миюки.

— Да, Онии-сама?

Прямая спина Миюки выпрямилась ещё сильнее. Услышав голос Тацуи, девушка отчётливо вспомнила тепло его прикосновения. От смущения она не смогла больше вымолвить ни слова.

— Это оказалось слишком суровым испытанием для тебя.

Но под обеспокоенным взглядом брата напряжение вскоре растаяло и исчезло.

— Я... счастлива, что смогла тебе помочь, Онии-сама, нет, я счастлива, что не была для тебя обузой. — Миюки слегка покачала головой, не отрывая глаз от Тацуи, и обворожительно улыбнулась. — Онии-сама, давай лучше поговорим о результатах. — Девушка сменила тему разговора, не желая видеть, как брат рассыпается в извинениях.

Оценив заботу, Тацуя ответил:

— Я нашёл его.

— Значит, со всем этим уже покончено?

Миюки не осознавала этого, но тема убийства не слишком волновала её. Или следует сказать, брату дозволено всё, даже убивать других людей?

Если Тацуя того пожелает, то противник умрёт наверняка.

Она в самом деле не знала, что одержима столь искажённой идеей.

— Нет, я не стёр его, — покачал головой Тацуя, правильно поняв сестру.

Когда он находит информацию, то расстояние перестаёт играть для него всякую роль. Животные, растения, любые предметы и даже люди — в пыль обратиться всё, будь на то воля Тацуи.

— Могу я узнать почему?

Миюки искренне заинтересовалась причиной. Она не понимала, зачем проявлять милость к Гу Цзе.

— Цель задания не убить врага, а представить обществу доказательства, что с терактами покончено.

Тацуя не дал прямой ответ на вопрос, но этого хватило, чтобы Миюки догадалась.

— Хочешь сказать, что если тайно стереть кукловода, задание не будет выполнено?

— Именно. Оба-уэ говорила, что ей всё равно, жив преступник или мёртв. Но лучше поймать его живым. Если не получится, то придется указать на место, где я его убил, и оставить там труп.

— Значит, тебе придётся убрать виновника теракта обычными методами.

Тацуя кивнул.

Миюки обрадовалась, что правильно поняла брата, но вдруг широко раскрыла глаза:

— Так почему ты тратишь время на меня? Ты ведь так старался, искал террориста, не должен ли ты поймать его немедленно? — нетерпеливо спросила Миюки.

Тацуя спокойно улыбнулся и сказал:

— Ничего, я его пометил.

— Пометил?..

— Да. Эту технику я придумал после победы над Чжоу Гунцзинем.

В случае с Чжоу Гунцзинем Тацуя не смог пробить Кимон Тонко противника самостоятельно. В тот раз юноше помогла кровь умершего Накуры, а точнее «желание» в его крови, поэтому Чжоу не удалось сбежать.

Тацуя не знал техник управления кровью. Вместо крови юноша использовал огромную массу устойчивых псионов, которую сжал в маленькую пулю (этому он научился во время инцидента с Паразитами). С её помощью Тацуя поставил на цель «маячок», который будет показывать точное местоположение цели несколько дней. А когда парень подберётся к Гу Цзе поближе, то без проблем проникнет сквозь маскировку террориста с помощью техники управления «духом», которой научился у Якумо.

— В Заме не было такой возможности, но теперь я могу найти Гу Цзе, не выделяя много ресурсов, — закончил юноша.

Тацуя поймает врага.

Миюки не сомневалась в его словах.

Тацуя, как всегда, отправился в храм Кютёдзи, но будет ошибкой считать это проявлением самодовольства.

Задание, как он уже объяснил Миюки, заключалось в том, чтобы поймать преступника, а не уничтожить. Для начала необходимо собрать поисковую группу, а связываться с заинтересованными людьми сейчас слишком рано.

Раз время ещё не пришло, он, как обычно, пошёл на тренировку к Якумо.

Однако после спарринга состоялся неожиданный разговор.

— Тацуя-кун, как задание? — непринуждённо поинтересовался Якумо.

Они сидели на полу в главном здании и пили чай, который принес один из учеников.

— Не очень, — ответил юноша, умолчав об утренних событиях.

— Ты не торопись, тише едешь — дальше будешь, — незаинтересованно произнёс Якумо.

— Оно всё равно меня не касается.

Теперь он промолчал о том, что это «не касалось его до недавнего времени». Когда антимагические сторонники по указке Гу Цзе напали на Миюки два дня назад, Тацуя просто не мог не вмешаться. Теперь это его личное дело.

— Тебя не касается, говоришь?.. А работаешь ты весьма усердно.

— Это моё задание. Пока я не могу отказаться. — Игнорируя ухмылку Якумо, Тацуя спросил в ответ: — Учитель, вас заботит моё задание? Это неожиданно.

— Тут нет ничего странного. Разве я не помогал тебе с самыми разными делами? Вспомни «вампирский инцидент» или «случай с Куклами-паразитами».

— Иными словами, вы не можете игнорировать нынешние обстоятельства?

— Даже монах не освобождён от всех мирских дел. Как досадно.

По беззаботному лицо Якумо Тацуя не мог понять, насколько ему «досадно».

— Тогда, может быть, поможете мне с поиском Гу Цзе? Это волшебник древней магии из бывшего Дахана, ответственный за теракт, — напрямую спросил парень.

Тацуя не знал, что было на уме у Якумо, но уже готовил едкое замечание на предстоящий отказ.

— Хорошо, — без промедления ответил монах и кивнул.

Тацуя на мгновение опешил.

— Что, удивлён?

Тацуя покорно поднял белый флаг... Впрочем, он с треском проиграл своему наставнику — тут не поспоришь.

— Да, удивлён. Не ожидал, что вы согласитесь.

— Я просто хочу немного помочь, - сказал Якумо и беззаботно улыбнулся.

Тацуя не мог понять, что скрывает Якумо за этой улыбкой.

— Тогда я подумаю, чем вы можете мне помочь.

— Отлично. Я сделаю всё, что в моих силах. Ах да, разумеется, о той технике я рассказывать не стану.

— Конечно.

Тогда Тацуя ещё не знал, что Якумо навязал ему свою помощь.

Вернувшись с тренировки, Тацуя переоделся в школьную форму и вместе с Миюки пошёл в школу.

Они не забыли, что школа закрыта до выходных, но там остались личные вещи Миюки и Минами.

Сто лет назад ученики брали с собой учебники, но теперь от подобной практики отказались. Однако для занятий физкультурой и в различных клубах требовалась сменная одежда. За небольшую плату её можно было отдать на чистку прямо в школе. Ученицы по большей части так и поступали, но никто из них не оставил бы нижнее бельё.

Благодаря таким изменениям парни перестали брать с собой вещи, а вот девушки, как и век назад, носили с собой самые разные принадлежности.

Ворота были закрыты, но Тацую и Миюки сразу пустили внутрь. Впрочем, удивляться тут нечему, ведь они надели школьную форму и взяли с собой ученические идентификационные карточки, а также имели уважительную причину. По пути ученики не встретили ни демонстрантов, ни других враждебно настроенных людей. «Такими темпами мы быстро вернемся домой», — подумали Тацуя, Миюки и Минами.

Чутьё не подвело их. Но они, ко всеобщему удивлению, наткнулись на Масаки.

— Шиба-сан!

— Итидзё-сан?

Он сидел за партой в классе 2А.

— Ты... учишься? — непроизвольно спросила Миюки, ведь не каждый день в закрытой школе можно увидеть занимающихся учеников.

— А, ага. — Осознав, что выглядит странно, Масаки натянуто улыбнулся. — В Третьей школе сегодня идут занятия...

— Понятно.

Тацуя и Миюки больше ничего не спрашивали. Масаки временно перевелся в Первую школу, но учился по расписанию своей старой школы.

Кривую улыбку Масаки на реакцию Миюки вполне можно понять.

— Третью школу, по всей видимости, закроют завтра. Наверное, сегодня я уйду до обеда.

«Может, тогда не стоило вообще приходить сегодня?» — хотел сказать Тацуя, но его остановил неожиданный звук.

Терминал выдал предупреждение. Неловко улыбнувшись, Масаки вернулся назад к учёбе.

Миюки тихо, чтобы не мешать, прошла к шкафчикам у задней стенки и молча достала свои вещи. Затем она вышла перед Масаки, поклонилась ему и вместе с Тацуей покинула класс.

Домой Тацуя, Миюки и Минами добрались без происшествий. Парень, ожидавший худшего, слегка разочаровался. Хотя активисты вряд ли бы устроили беспорядки там же, где и вчера.

Впрочем, грех жаловаться — теперь он мог сосредоточиться на задании. Учтя, что Масаки будет свободен после полудня, юноша принялся организовывать группу преследования Гу Цзе.

— Тацуя-кун, ты вышел на след главного террориста?

— Да. Недавно я получил сообщение из главного дома, — соврал парень.

— Ясно... — разочарованно ответила Маюми с экрана визифона.

Она огорчилась, что семья Йоцуба оказалась на шаг впереди, несмотря на то что инцидент произошёл на территории семьи Саэгуса.

На самом деле семья Йоцуба тоже зашла в тупик, но Тацуя, конечно же, этого не сказал.

— Гу Цзе сейчас прячется в Хирацуке.

— Что-о, в Хирацуке?

— Он с самого начала практически не перемещался. Вопреки нашим ожиданиям, преступник затаился недалеко от места преступления.

— Понятно…

Девушка разозлилась, но не на Тацую, а на себя, отца и старшего брата.

Её брат Томокадзу приказал поисковому отряду перейти в Нариту. Наверное, по ходу расследования он решил, что цель вряд ли скрывается в Хаконе, Идзу или на полуострове Миура.

Однако преступник прятался там, где всё уже обыскали. А значит, в сети оказались большие дыры. Маюми не могла поверить, что семья Саэгуса проиграла семье Йоцуба.

— Саэгуса-сэмпай, могу я продолжить?

— Прости, что?

Юноша не умел читать мысли, но всё же увидел выражение беспомощности на её лице. Он не стал утешать Маюми и продолжил с того места, где закончил:

— Мы должны действовать как можно скорее, чтобы не дать ему сбежать. Но задерживать его самостоятельно тоже нельзя — на кону стоит честь полицейских.

— Точно, ведь они пропустили столь крупный теракт в окрестностях столицы. Если разберёмся с делом своими силами, полиция затаит на нас обиду.

Возможно, японским волшебникам и удастся поймать Гу Цзе, но если из-за этого ухудшатся отношения с полицией, они окажутся в проигрыше.

Маюми быстро поняла, что Тацуя пытался сказать: у семьи Саэгуса большие связи с обычными людьми, не владеющими магией.

— Саэгуса-сэмпай, ты можешь связаться с полицией, чтобы она помогла в захвате Гу Цзе?

— О чём ты говоришь? Обвинений семьи Йоцуба недостаточно, чтобы человека посчитали преступником и выдали ордер на арест. Да ты и сам, думаю, это понимаешь, — подчеркнула Маюми, нахмурившись.

Тацуя кивнул:

— Да, понимаю. Если бы полиция могла действовать на законных основаниях, я бы не стал просить помощи. У нас недостаточно доказательств, чтобы убедить суд, поэтому я подумал, что семья Саэгуса сможет мобилизовать полицию Канто, если использует свои связи.

Маюми понимала, что её провоцируют, но не смогла скрыть недовольства:

— Я попробую, но... откровенно говоря, если дело касается полиции, то лучше бы тебе обратиться к своей подруге.

Маюми назвала Эрику «подругой», чтобы подразнить его. Однако попытка не удалась. Подобными подколками Тацую не пронять.

— Я могу обратиться к Эрике, если ты не возражаешь.

Если он это сделает, то потеряет лицо уже семья Саэгуса.

— Нет, не надо! — тут же выпалила Маюми.

Реакция была ожидаемой. Едва ли Маюми хотела брать на себя ответственность за участие семьи Тиба.

— Планы не изменились, я хочу начать операцию этой ночью.

— Хорошо! К вечеру всё устрою! Прекращай уже издеваться надо мной!

— Спасибо огромное, — сказал Тацуя, решив не давить на неё.

После разговора с Маюми Тацуя также переговорил с Катсуто и Масаки.Он уже подумывал отдохнуть до вечера, но тут раздался звонок в дверь.

Пришли Фумия и Аяко.

— Добро пожаловать, Аяко-сан, Фумия-кун. Но разве у вас сегодня нет уроков? — поприветствовала их Миюки, без особой причины надевшая нарядное платье, и пригласила их в гостиную.

На часах было почти четыре. Во всех школах магии уроки заканчивались в 15:20, потом начинались дополнительные занятия. Но близнецы не успели бы добраться до дома Тацуи и Миюки за такое короткое время, даже если бы вышли за ворота сразу после звонка. К тому же и Фумия, и Аяко надели простую, повседневную одежду. Чемоданы и сумки они с собой не принесли, значит наверняка остановились в гостинице. Потому Миюки и спросила об уроках.

— Прости, что помешали, Миюки-онээсама. Четвёртую школу тоже закрыли.

— Правда? Я слышал, что в Третьей до сих пор идут занятия, — удивился Тацуя.

— Следуя примеру Первой школы, Вторая и Четвёртая с сегодняшнего дня временно закрыты. Насколько я знаю, остальные школы закроются завтра, — ответил Фумия.

— Не слишком ли раздули дело? — пробормотал Тацуя, будто это его не касается, хоть всему причиной и стал вчерашний инцидент, непосредственным участником которого он являлся. Хорошо это или плохо, но никто из присутствующих ему на это не указал.

Как Президент школьного совета, Миюки могла быть в курсе, но поскольку вчера после нападения вместо неё в школу отправилась Изуми, то она осталась в неведении.

«Нужно её как-то отблагодарить», — подумала Миюки. Изуми танцевала бы от радости, если бы узнала.

Тацуя, даже не вспоминая о Изуми, спросил:

— Могу я узнать, почему вы пришли?

Близнецы сели напротив него и переглянулись, решая, кто будет отвечать. Тацуя не давил на них.

— Мы обследовали труп волшебника древней магии, о котором ты нам говорил. Оуми Кадзукиё — заклинатель по прозвищу «Кукольник», специалист магии духов, что пришла с континента. Он создаёт марионеток, вселяя в трупы духовное существо. Наша текущая цель, Гу Цзе, использует иной способ управления трупами, так ведь?

— Управление трупом не напрямую, а с помощью духа... Нет, на магию Гу Цзе не похоже. Разве они не были товарищами? — спросил Тацуя. Фумия кивнул:

— Оуми был наследником буддийских монахов, которые переселились сюда почти сто пятьдесят лет назад. Похоже, он втайне гордился тем, что, в отличие от практиков Дахана и Великого Азиатского Альянса, придерживался более чистого учения, традиционного.

— Значит, он потомок волшебников, которые иммигрировали ещё до того, как о магии стало известно, да?

Эти люди считали себя приверженцами традиций, но по сравнению с волшебниками, которые укоренились в этой стране сотни лет назад, они — новички. Нетрудно представить, что заклинатели не чувствовали себя здесь своими. Странное, старомодное имя олицетворяло желание родителей влиться в ряды японских практиков. Сам же Оуми Кадзукиё, вероятно, выбрал совсем противоположный путь.

— Он особенно недолюбливал волшебников-оммёдзи.

— И Гу Цзе этим воспользовался.

— Скорее всего.

— Ему можно посочувствовать, но это не повод для оправдания.

«Верно», — подумал Тацуя и продолжил спрашивать:

— О других соучастниках какую-либо информацию нашли?

— Проанализировав остаточные образы в трупе Оуми, мы выяснили, что Гу Цзе раздобыл тела двух людей... Прости, я не знаю, кто они.

— Раз вы и Цукуба ничего не узнали, то наверняка это высококлассные волшебники.

— Йосими-сан и Юка-сан говорили то же самое, Тацуя-ниисан.

Трупы волшебников ничем не отличаются от трупов простых людей. То, что тело принадлежало волшебнику, никак не помешает его обследовать. Но если поднятые магией мертвецы сохраняют способности, которые имели при жизни, то с помощью магии восприятия можно запутать преследователей.

«Безголовый дракон» имел технологию преобразования мозга волшебников в устройство под названием «Усилитель волшебства», помогающее вызывать конкретную магию. Наверняка Гу Цзе, руководивший организацией из тени, способен на что-то подобное.

Если предположить, что Гу Цзе не мог использовать навыки мёртвых волшебников, то старик не стал бы даже пытаться использовать силы умерших Генераторов. Намного легче просто взорвать их.

«Как он может использовать способности, которыми человек обладал при жизни?» — задумался Тацуя.

Все считают, что магия — сила разума. Других идей просто нет.

Но что такое разум? На этот фундаментальный вопрос ещё никто не ответил. Всё, что есть, — гипотезы и догадки.

В некоторых вопросах существовали почти доказанные теории, но касательно других мнения экспертов разделились. Например, из чего сделан разум? Теория гласит, что из пушионов. А где он находится? Есть множество версий: «в информационном измерении», «есть отдельное измерение разума», «он существует как сущность в этом мире» или «он находится не в фиксированном месте, а всегда плавает». Каждая из гипотез имела своих сторонников.

Если мертвец способен применять магию, то живой разум перестал быть обязательным условием. В чём тогда принципиальная разница между «живым» и «неживым»?

Тацуя интуитивно понимал, что невозможно оживить тех, кто умер. Даже не интуитивно, а подсознательно. Магия «Восстановление» привела его к однозначному заключению: между жизнью и смертью есть чёткая граница.

Но если труп способен использовать силу разума под названием «магия», то он может обладать и другими способностями разума: намерениями, памятью и эмоциями. А раз так, то мертвец может обладать той же «личностью», что и при жизни. Чем же он отличается от живого человека?

— Онии-сама?

— Тацуя-сан?

— Тацуя-ниисан?

— А, простите.

Голоса Миюки, Аяко и Фумии вернули его в реальность. Похоже, Тацуя надолго ушёл в себя, что было редкостью.

— Нет, это ты прости. Ты задумался о чём-то важном.

— Ладно, — решил Тацуя сменить тему разговора прежде, чем это переросло в бесконечный обмен извинениями с Миюки, — вернёмся к первому вопросу: зачем вы пришли? Конечно, есть вероятность, что связь могут перехватить, но я не думаю, что вы здесь лишь для того, чтобы сообщить результаты расследования. — Парень посмотрел на Фумию и Аяко. — Вы пришли, чтобы охранять Миюки в моё отсутствие?

Близнецы переглянулись. Аяко вздохнула и пробормотала:

— Тацуя-сан, мне начинает казаться, что ты слишком проницателен.

Девушка хотела сказать, что он видит людей насквозь. И это был не комплимент.

— Мы не участвуем в операции, чтобы не пересечься с семьями Дзюмонди и Саэгуса. То же самое касается нашего отца и Юки-сан.

Семья Йоцуба не хотела показывать другим свой козырь — сильную магию психического вмешательства семей Куроба и Цукуба. Долг перед другими кланами исполнит Тацуя.

— Школа закрыта до выходных, мы вызвались побыть охраной Миюки-онээсама. Хотя вряд ли Миюки-онээсама нуждается в этом, она и так сильна.

— Мы пробудем здесь до воскресенья, позаботьтесь о нас.

Фумия и Аяко поклонились, на что Тацуя, натянуто улыбнувшись, кивнул.

— Не беспокойтесь, мне будет легче, если вы останетесь здесь. Вы остановились в гостинице?

— Да. Мы хотим сторожить по очереди. Спальня нам не нужна.

Иными словами, они собирались охранять Миюки и ночью, что тоже очень важно.

— Если вы не против спать в одной комнате, то можете переехать из гостиницы к нам.

В бывшей гостевой комнате поселилась Минами, но спальня, которую использовала их мать при жизни, практически всё время пустовала. И кровать там была двуспальной. А если вдруг приедет отец, Тацуро, его всегда можно отослать на квартиру его второй жены, поскольку влияние Тацуи заметно укрепилось за последние годы.

— Нээ-сан... что будем делать? — спросил Фумия.

Он, как и Аяко, всегда радовался возможности пожить здесь, будь то по личному делу или по заданию. Однако предложение разделить с Фумией комнату могло не понравиться сестре.

И беспокойство юноши подтвердилось — Аяко слегка нахмурилась. Пусть они и близнецы, но уже повзрослевшие.

Уловив её внутренний конфликт, Миюки хотела было предложить остановиться у неё, но Аяко заговорила раньше:

— Спасибо за предложение. Тацуя-сан, Миюки-онээсама, Минами-тян, позаботьтесь о нас.

— Разумеется. Минами, можешь подготовить комнату?

— Конечно, — спокойно ответила девушка и поклонилась, хотя начинать уборку было уже поздновато.

— Тогда мы заберём чемоданы из гостиницы, — сказала Аяко и поднялась вместе с братом.

— Мне тоже нужно скоро уходить. Миюки, веди себя хорошо, сегодня я не вернусь.

— Да, Онии-сама.

— Тацуя-сан, удачи! — поддержала юношу Аяко.

Секундой позже Тацуя и Миюки также встали с дивана.

— Я постараюсь закончить всё к завтрашнему утру, — прозвучало в ответ.