Концессия на крыше мира

XI ПЕРВАЯ МИНА ЗАЛОЖЕНА

Лихорадочным темпом развертывалась работа и на противоположной части земного шара — в вилле Элиаса Моргана.

Лучшие военные специалисты Североамериканских Соединенных Штатов, по личному приказанию Моргана, переданному через президента республики, собрались в вилле «Сансуси» для разработки плана разгрома Евразии.

Приготовления Моргана не прошли незамеченными. О них узнали широкие круги Америки.

15 июня в наиболее распространенной вашингтонской газете «Вашингтон пост» появилась следующая сенсационная заметка:

СОВЕЩАНИЕ ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА

В вилле «Сансуси», принадлежащей Элиасу Моргану, уже вторую неделю происходят совещания, в которых принимают участие все выдающиеся полководцы и деятели главного генерального штаба.

Цели и задачи совещания нашим специально командированным сотрудником пока точно не выяснены.

Из достоверных источников сообщают, что совещание происходит в связи с назревающими событиями на перуанских рудниках, принадлежащих государству и арендуемых трестом г. Моргана.

Как известно, на этих рудниках, благодаря сильно развитой и искусно проведенной агитации со стороны известных лиц, усилилось стачечное движение. Бастующие, в количестве тридцати тысяч человек, упорно отказываются приступить к работе без повышения заработной платы и сокращения рабочего дня.

Стачка организована опытной рукой. Об этом свидетельствует то обстоятельство, что по указаниям до сего времени неуловимого стачкома рабочие не допускают к рудникам резервные рабочие батальоны, прибывшие из Техаса, угрожая затоплением всех шахт.

Подробные сведения о совещании и ходе забастовки на перуанских серебряных рудниках будут сообщены завтра.

Однако, на следующий же день газета прекратила свое существование.

Она была куплена агентом Моргана за пять миллионов долларов.

Впрочем, Морган не достиг цели.

Многие рабочие газеты перепечатали сообщение «Вашингтон пост» и ежедневно информировали о том, что совещание все еще работает.

Они воспользовались совещанием для того, чтобы разъяснить еще больше рабочему классу Америки ту органическую связь, которая существует между Морганом и правительственным аппаратом, и призывали рабочих к стойкости в борьбе против капиталистов и капиталистического строя.

Но, как ни силились самые энергичные и расторопные сотрудники действительно рабочих газет, им не удалось прибавить ни одной строки, ни одного факта к сообщению, появившемуся впервые в «Вашингтон пост».

Известно было только, что совещание продолжается и что оно по-прежнему происходит в вилле Моргана.

Часть газет высказала предположение, что Морган хочет милитаризировать все предприятия треста, другие указывали на возможность введения нового законопроекта о резервных рабочих батальонах, но все газеты сходились на одном: что совещание направлено против рабочего класса, против усиливающегося революционного движения, — и подчеркивали близость решительного боя труда с капиталом в Америке.

О походе против Евразии никто и не думал. Сила и обороноспособность Советов были достаточно хорошо известны всем.

Газеты треста Моргана и официальный орган Федерации Труда ежедневно — жирным шрифтом — печатали опровержения по поводу «военного совещания».

Но напрасно. Рабочий класс Америки знал, что совещание все же продолжается.

И трудящиеся Америки готовились к отпору.

Газеты Евразии также отмечали, что в вилле Моргана происходит военное совещание.

Комментируя сообщения американских газет о совещании и стачечном движении, советская печать высказывала необходимость усиления стачечного фонда американских рабочих.

Сбор средств начала старейшая рабочая газета «Правда». А вслед за нею и остальные газеты. Выпустили подписные листы и профсоюзы.

Трудящиеся Евразии в течение трех дней собрали десять миллионов долларов, которые были переданы Центральному Совету Профессиональных Союзов Америки, входящих в Красный Профинтерн. Мобилизовал все свои силы и МОПР.

Не отстал от трудящихся Евразии и коллектив сотрудников «концессии на крыше мира».

29 июля в большом зале рабочего клуба, едва вместившем все три тысячи рабочих, состоялся митинг, посвященный событиям, происходящим в Америке.

На митинге присутствовала и Эди. Она уже не считала себя гражданкой Североамериканских Соединенных Штатов. Она была — и радовалась этому — членом великой трудовой семьи строителей и защитников Евразии. Рабочие, заметившие ее с начала митинга, недоумевали: что нужно дочери концессионера на митинге рабочих?

Раздавались даже возгласы:

— Шпионка!

— Попросите ее выйти!

Клава Соколова вступилась за подругу:

— Пусть она послушает, о чем будет идти речь. У нас нет никаких тайн. Пусть увидит, что мы, как и вся Евразия, готовы, хотя бы ценой жизни, поддержать наших американских товарищей!

— Товарищи! Помните, что всякое наступление на рабочий класс Америки есть наступление на Евразию. Помните, что, если Моргану и его присным удастся сломить сопротивление тридцати тысяч бастующих на рудниках Перу, — он сразу же возьмется за остальных рабочих. Конечная же цель Моргана — завладеть всем миром! — гремел голос первого оратора — Киссовена.

Киссовен был один из тех немногих, которые знали, что приготовления Моргана, больше чем когда-либо, были направлены именно против Евразии. Но раскрыть карты было еще слишком рано.

— Трудящиеся Евразии, — продолжал Киссовен, — должны готовиться к генеральному бою. И эта готовность сейчас должна выразиться в усвоении общей линии исторического развития взаимоотношений между трудом и капиталом, между Америкой и Евразией!

После Киссовена говорили еще многие.

Неожиданно на трибуне появилась Эди. Она заметно волновалась.

Присутствовавшие на митинге рабочие всколыхнулись.

Первые слова Эди, начавшей свою речь без обычного «товарищи», были встречены тяжелой тишиной.

Она без всякого предисловия рассказала митингу, как живут рабочие в Америке. Не забыла она и о школах, о заводских распределителях, о полицейских отрядах.

Когда она перешла к рассказу о пережитых ею самой забастовке и разгроме распределителя в Вашингтоне, собрание насторожилось и сосредоточилось. Иногда слышались одобрительные возгласы.

Рабочие поняли перемену, произошедшую с Эди. Они поняли, что человек, видевший порабощение трудящихся в Америке и торжество их в Евразии, не мог иначе говорить.

Заключительные фразы Эди, просившей принять ее в первые ряды борцов против Америки, против угнетения и эксплуатации, послужили сигналом к новому взрыву одобрения.

— Считать Эди Мак-Кертик полноправным членом коллектива! — гласила резолюция собрания.

После митинга Эди решила не возвращаться в дом отца и поселилась у Клавы.

Профессор Мак-Кертик и Дунбей в этот день еще утром выехали в Америку. Они должны были принять участие в последнем, решающем, совещании в «Сансуси».

5 августа Мак-Кертик и Дунбей, в сопровождении Ху, вернулись в Адагаде.

Эди с нетерпением ожидала приезда отца. Она знала, что он выезжал к Моргану. Отец и Дунбей, по ее мнению, должны будут рассказать ей, что происходит в «Сансуси».

Прибывший на авиетке Мак-Кертик уже знал о выступлении Эди. О митинге в Адагаде сообщил ему по радио его второй помощник, оставшийся на предприятии — инженер Кингуэль.