Концерт Патриции Каас. Далеко от Москвы

ГОНИТЕ КУРИЛЬЩИКОВ

– Здесь тоже не курят! Маргарита Эдуардовна, гоните курильщиков, гоните! Нечего отравлять атмосферу!

– Анатолий Иванович, вы поливаете мое сердце бальзамом! А вас добивался господин Оратынцев.

– Даже добивался, и даже господин?

– Увидите сами!

– У него есть возможность увидеть меня завтра на совещании. А принимать я буду – что у нас сегодня? вторник? – с четверга. И механизм будет таков: желающий пишет на бумажке предмет разговора и в конверте передает вам. Я в зависимости о срочности дела назначаю время встречи. Нет возражений?

Распространяя крепкий запах табака все вновь заняли свои места за столом.

– Теперь я хочу послушать вас. Вопросы, соображения. Хотя совершенно не обязательно выступить, и просто что-то сказать. Говорите по делу, коротко. Начнем с вопросов.

– Разрешите мне? – первым протянул руку главный инженер. – Нам более или менее понятна постановка вопроса. Развертывание работ всегда сопряжено с монтажными, строительными, пусковыми работами, с дополнительным получением материалов и оборудования. В этих работах функции различных подразделений тесно переплетаются и вопрос приоритетов становится очень важным, а иногда главным. Пока вопрос координации наших усилий не совсем ясен, Анатолий Иванович.

– Хороший вопрос, а, главное, по существу! – улыбнулся Свиридов. – Ответ на него прост – для координации всех работ задействованных в операции служб и подразделений создается штаб. Начальник штаба, имеющий опыт подобной работы и награжденный за это орденом Ленина, именно за успехи при выполнении аналогичной задачи, прибывает сегодня. Штаб формируется в основном из руководителей существующих подразделений и руководит всей текущей работой и планирует все на перспективу. Вот таков ответ, если кратко.

– Товарищ командующий, вас Карцева, – негромко сказала Суковицина с телефонной трубкой в руке.

– Минуту … Да, Елена Архиповна.

– Извини, я тебя оторвала … Здесь остался Дормидонтов Петя, ты должен хорошо помнить его … Работает официантом в столовой.

– Я помню. Как это в столовой?

– Кухонный мужик, как он это называет … – по голосу Карцевой было слышно, что она горько усмехается. – Если сможешь – пообщайся с ним, ему это очень нужно …

– Обязательно и сегодня же!

– Спасибо. Извини …

– Продолжим, прошу вас.

– Анатолий Иванович, а сможем ли мы рассчитывать на получение каких-либо неординарных материалов? Приборов?

– Рассчитывать мы можем на все, что угодно. Но лучше оперировать не сослагательным наклонением… так кажется, это называется? А в настоящем времени – мне нужно то-то и то-то. Где взять? Вот такую постановку вопроса я воспринимаю.

– Анатолий Иванович, нам в последнее время значительно урезали нормы по овощам, фруктам, сокам, витаминам … Естественно, по сравнению с бывшими нормами … Но условия работы …

– Роман Натанович, ваши заботы понятны. Конкретно, что и сколько?

– Завтра будет сделано.

– Сегодня. И прошу всех привыкать работать, не откладывая ничего на завтра. Сегодня, сейчас!

Вопросов было не так уж и много, но все они касались неотложных дел. Примерно через полчаса Свиридов отпустил собравшихся.

Как только за последним из заседавших закрылась дверь, она снова распахнулась и в кабинет стремительно влетела …

Точнее, влетело. Потому, что это было надушено, накрашено и завернуто в сверкающее и переливающееся нечто, что трудно было квалифицировать как платье.

– Ну, Суковицина влетела! – шутливо приветствовал ее Свиридов. – Здравствуй, Валентина.

– Здравствуй … те …

– Ладно, Валя, никого нет, а мы с тобой были на ты. Или не помнишь?

– Помню… И гитару твою помню … Толя, ты понимаешь, что ты для меня сделал?

– Ты еще реветь начни – смотри, краска потечет! Кстати, чего это ты накрасилась так? Уж не ради меня ли? Так я штукатуренных девчонок не люблю, забыла, что ли?

– Толя, спасибо тебе … Все, я пойду … Увидимся, как говорят в кино …

– Мы действительно с тобой увидимся, и скоро, и видеться будем часто. Разве это плохо? Удачи тебе!

– Спасибо и до свидания …