Конан: Неподвластный богам

Предисловие автора

Признаюсь, мысль написать продолжение саги о Конане владела мною давно.

Сегодня даже самые взыскательные критики т. н. «развлекательной» литературы вряд ли станут утверждать, что Конан-киммериец — это просто очередной накачанный супермен, стандартный и навязчивый персонаж американских комиксов, мультфильмов, наклеек и «легкого чтива».

Конан — это удивительный и неожиданный феномен в современной литературе. Вряд ли найдется на свете другой человек, вся долгая жизнь которого была бы описана с виртуозной точностью и красочностью едва ли не по дням, в крайнем случае — неделям.

Добавьте сюда бесчисленное множество захватывающих приключений, выпавших на долю этого человека, жившего к тому же не сто, не двести, не тысячу, а, по самым скромным подтипам, пятнадцать тысяч лет тому назад, — и сказанное представится вовсе невероятным. И, тем не менее, фантастически-реалистическое жизнеописание этого героя, отважного варвара из туманной Киммерии, создано совместными усилиями десятков писателей разных стран.

Рожденный фантазией Роберта Говарда (1906—1936), Конан-варвар надолго пережил своего создателя и продолжает жить по сей день, шествуя с победой и новой славой из книги в книгу. Образ отважного и благородного, но — одновременно — хитрого и жестокого варвара неизменно привлекает миллионы любителей фэнтези во всем мире. Откликаясь на этот неослабевающий интерес, все новые и новые авторы откладывают на потом истории собственных героев, чтобы и дальше вести бессмертного киммерийца по таинственной дороге странствий и приключений древнего Хайборийского мира. И неустрашимый Конан снова и снова прокладывает путь к славе и справедливости верным двуручным мечом из крепкой стали, сокрушая черную паутину колдовских чар, рассыпая в прах зловещие интриги врагов, преодолевая яростное сопротивление кровавых языческих богов и их фанатичных жрецов, неназываемых бестий из потустороннего мира и вполне реальных во все времена негодяев…

Кажется, стремительная «конаниана» уже исследована вдаль и поперек. Что может добавить автор, переживающий самые сумерки «просвещенного» ХХ века, к образу неустрашимого героя безмерно далекой древности?

Размышляя об этом, я прежде всего отметил для себя, что я не должен делать. Во-первых, я не должен пытаться подражать Великому Мастеру. Говардовский Конан уникален, и нет ни малейшего шанса воспроизвести то знаменитое обаяние, которым славятся произведения отца-основателя саги. Да и незачем: у каждого, кто берет на себя смелость писать о киммерийце, должен быть свой Конан.

Во-вторых, современный автор не имеет права игнорировать написанное о Конане до него. Иногда кажется, что написано всё. Десятки увлекательных сюжетов, сотни головокружительных приключений, тысячи разнообразных сражений и десятки тысяч врагов, пораженных Конаном — от простых смертных, имевших несчастье заступить ему дорогу, до самих могущественных богов. Следовательно, современный автор, если он уважает труд предшественников, обязан следить, чтобы его творение не противоречило основной концепции Мастера, реалиям Хайборийского мира и событиям в предшествующей его произведению жизни героев.

В-третьих, я, вероятно, не должен поддаваться искушению искать писательское счастье на обработанной ниве. В сущности, конановские сюжеты, при всем их внешнем разнообразии, сводятся к пяти основным фабульным линиям:

1) Конан спасает несчастную жертву (обычно прекрасную и беззащитную девушку, часто принцессу или королеву) от козней злобного колдуна и при этом обязательно отправляет душу злодея на Серые Равнины;

2) Конан выполняет задание нанимателя, совершая при этом положенное число подвигов;

З) Конан ищет затерянные сокровища/магические амулеты, но в итоге сталкивается с каким-то Древним Ужасом и ценой неимоверных усилий убивает означенную тварь либо навсегда отправляет ее туда, откуда она свалились/выползла;

4) Канан вызволяет друга, попавшего в лапы негодяев, либо мстит за него;

5) Конан организует дружину преданных ему головорезов и борется за справедливость с жестоким, жадным, трусливым владыкой и его присным чародеем.

Поразмыслив обо всём об этом, я пришел к выводу, что создать по-настоящему оригинальное произведение о Конане возможно, если подойти к нашему герою и к миру, в котором он живет и сражается, несколько с другой стороны. Прежде всего следует — не удивляйтесь! — забыть о том, что Конан — это герой-одиночка, не имеющий за душой ничего, кроме крепких кулаков и верного меча. Мне более интересен другой Конан — тот, который уже многого добился в жизни и которому есть что терять. Так я пришел к королевскому периоду биографии киммерийца.

На мое счастье, этот период описан предшественниками крайне скупо. Среди полутора сотен произведений лишь единицы посвящены приключениям Конана-короля. А ведь сам Великий Мастер уделял этим приключениям куда большее внимание! Достаточно сказать что первым произведением Говарда о киммерийце стала новелла «Феникс на мече», описывающая заговор графа Аскаланте и стигийского мага Тот-Амона против короля Аквилонии Конана, а крупнейшим и самым значительным «столпом» саги — роман «Час Дракона», повествующий о борьбе короля Конана с иноземными захватчиками и воскресшим из мертвых древним чародеем Ксальтотуном.

Кстати, «Час Дракона» — единственный роман, единолично написанный Мастером от начала и до конца; все прочие восстанавливались по его черновикам Леоном Спрэг де Кампом и Лином Картером. Кроме того, Говард посвятил королевскому периоду жизни Конана очаровательную новеллу «Алая цитадель», где киммериец оказывается в плену у жестокого чернокнижника Тсота-ланти.

Сами Спрэг де Камп и Картер посвятили этому периоду четыре новеллы — они рассказывают о последних схватках киммерийца с его заклятым врагом Тот-Амоном — «Ведьма Тумана», «Черный сфинкс Нептху», «Алая луна Зембабве» и «Тени в Черепе».

В сотрудничестве с Бъёрном Нибергом Спрэг де Камп написал роман «Конан-мстителъ», который повествует о похищении супруги Конана Зенобии кхитайским колдуном и путешествии киммерийца через всю Хайборию, чтобы освободить её. В романе Спрэга де Кампа и Картера «Конан-Островитянин» (в рус. пер. «Тени Ужаса», прим. составителя) уставший от власти Конан передает корону сыну, а сам отправляется за Океан, в Антилию, в логово ужасных Красных Теней, терроризирующих аквилонцев.

После расправы с антилийскими колдунами он отплывает далее на запад, к загадочному материку Маиапан, но коварные боги, как выясняется в романе Пола Уинлоу «Каруселъ Богов», готовят ему совершенно другие испытания.

Еще к королевскому периоду жизни киммерийца относятся роман Олафа Эйрикссона «Изгнанник с Серых Равнин», в котором некий Зольдо, живой покойник поневоле, понарошку убивает Зенобию, вследствие чего Конан оказывается вынужден препровождать Зольдо в его последний путь, и роман Стефана Корджи «Конан и Демон Пучины», где король опять же чтобы выручить свою Зенобию, вступает в противоборство с могучим владыкой Океана демоном Од'О. Вот, собственно, и всё: шесть романов и шесть новелл Негусто на двадцать пять-то лет!

Почему так получилось? Вероятно, главным образом из-за мифа, будто похождения короля будут менее интересны читателям, нежели похождения простого искателя приключений. Но ведь Конан, став владыкой самой могущественной державы Хайборийской эпохи, не перестал оттого быть искателемприключений! Это попросту невозможно себе представить! Разве пурпур власти может так изменить такого человека?! Деятельный и непоседливый характер бесстрашного киммерийца ни за что не позволит ему сидеть во дворце, наслаждаясь балами и придворными церемониями.

Разве может страждущим острых ощущений натура Конана удовлетвориться королевской охотой в аквилонских лесах?! Неужели можно хотя бы на мгновение предположить, что последние четверть века своей жизни могучий варвар просто отдыхал на троне в Тарантии, лишь изредка отвлекаясь, чтобы отбить атаку очередного лиходея на свою державу, жену или детей?!

Нет, нет и нет! Убежден: приключения Конина-короля не менее, если не более, содержательны и увлекательны, нежели похождения Конана Странствующего. Остается только описать их.

Итак, время действия своих книг я выбрал. Основные события, описанные в первом романе моей септологии, разворачиваются примерно через полгода после возвращения короля Конана из Кхитая, где он одержал победу над колдуном, похитившим Зенобию. Хронологически первая книга продолжает романы Р. Говарда «Час Дракона» и Б. Ниберга и Л. Спрэг де Кампа «Конан-мститель».

Далее, чтобы создать оригинальное продолжение саги, следовало особо позаботится об образе Той Стороны — врага, противника Конана. Действительно, так уж получилось, что на страницах знаменитой саги Конан предстает самодовлеющим персонажем, заслоняющим своей крупной (в прямом и переносном смысле) фигурой всех других героев, как друзей, так и врагов. Те выписываются разве что для обслуживания разнообразных сюжетных линий, неизменно завершающихся, впрочем, очередной убедительной победой киммерийца. И особенно не повезло именно противникам Конана. Это, как правило, злобные черные маги, могущественные повелители сил Тьмы и Адских Пределов, чёрной мощи которых, впрочем, всегда оказывается недостаточно, чтобы совладать с крепким клинком отважного варвара.

Со страниц великолепной саги встают ограниченные, закомплексованные, тупо-самоуверенные типажи, похожие один на другого, как кобра похожа на гадюку. Неудивительно, что Конан побеждает их. Он — Личность, они — нет. Неудивительно поэтому и то, что чёрные противники Конана — персонажи, как правило, сугубо пассивные. Тот-Амон, Аманар, Нэг, Туландра Ту, Ксальтотун и прочие как будто сидят и ждут, чтобы великий герой пришел и в одночасье разрушил их каверзные злодейские замыслы.

И он приходит — и побеждает. Характерен в этом смысле уже упоминавшийся роман Ниберга и Спрэг де Кампа «Конан-мститель». В этом романе злобный и, вроде бы, коварный чародей Ях Чиенг из далекого Кхитая терпеливо дожидается своего погубителя, шествующего по его душу через весь обитаемый мир.

Так он и умирает от руки Конана, за весь роман не произнеся ни единого слова…

Противники Конана — это обычно, по меткому выражению благородного волшебника Пелиаса (а он уж знает, о чем говорит), — «аскеты в рубищах, которые вызывают из темных бездн красноглазые когтистые существа с ощеренными слюнявыми пастями и напускают их на ни в чем не повинных людей». Такова традиция, идущая от Говарда. Что ж, автор не может не уважать этот творческий подход, ведь именно он сделал «конаниане» всемирную популярность.

Но наше время, как нетрудно заметить, тяготеет к противнику более сложному, которого было бы за что уважать и который в том далеком Хайборийском мире мог бы составить реальную конкуренцию Конану как личность. Личность с большой буквы. Этот герой должен действовать «на равных» с Конаном, не уступая ему в уме, дерзости и находчивости. Этот герой, как и Конан, должен быть по-своему силен и могуществен. Наконец, этот герой, потерпев поражение, не должен уходить в небытие, подобно сотням и тысячам своих незадачливых предшественников. Напротив, он должен, как и Конан, шествовать из книги в книгу, удивительным образом возрождаясь, чтобы продолжить свою схватку с великим киммерийцем. Именно такой достойный противник и нужен Конану, которому, вы согласитесь со мной, наверняка приелись блестящие, героические, но донельзя навязчивые схватки с представителями Абсолютного Зла, однообразными в своей неубедительности.

Так появился Тезиас, Великая Душа.

Внешне Тезиас — полная противоположность Конану. Тезиас слаб, тщедушен, уродлив; удивительно, как он вообще выжил в ту жестокую эпоху. Движимый непомерным честолюбием, он идет в ученики к знаменитому чернокнижнику Пелиасу и быстро осваивает премудрости магической науки. Он дьявольски умен и изобретателен, этот маленький человечек с мертвенно бледной кожей и непропорционально огромными чёрными глазами. Он циник и эгоист до мозга костей; человеческая жизнь для него ничего не значит (впрочем, она мало что значит и для Конана, раздающего смертельные удары направо и налево). Он нигилист и атеист; презирает как людей, так и демонов, бросает вызов и Добру, и Злу. Единственное, во что он свято верит и на что молится — это Знания. Знания, столь редкие в то темное время, именно они прокладывают Тезиасу дорогу к власти. Знания — это его оружие, его сила, его ниша. Будучи по природе скорее мечтателем, нем воином, и скорее художником, нем правителем, Тезиас не догматик, а искатель. По существу, такой же искатель приключений, как и сам Конан!

Итак, Конан и Тезиас, два равноправных героя-соперника эпопеи «Конан и Великая Душа». Есть ли между ними еще что-либо общее? Безусловно. Оба умны и находчивы, оба настойчиво идут к своей цели, упрямо преодолевая всевозможные преграды, оба больше верят в собственные силы, чем в милости изменчивой Фортуны. Оба — личности сложные, неоднозначные. Но они враги — беспощадные, смертельные. И хотя взаимная вражда для насмешника Тезиаса — скорее игра, а для воителя Конана — суровая схватка, она, эта вражда, не становится оттого менее острой. Это больше чем битва доброго и злого начал — это война привычного Хайборийского мира, породившего могучего Конана-варвара, гиганта со стальными мышцами, и неведомого, пришедшего из глубин времен и пространств, чужого мира бездушных Знаний, олицетворяемых циничным гением Тезиаса. И «чужое» всегда и повсюду терпит поражение, сколь бы могущественно они ни было. Но прежде это «чужое» обязательно успевает доказать свою реальную опасность.

Две линии — Конана и Тезиаса — равноправно сосуществуют и сражаются в романах серии. Во всем, что касается «линии Конана», я стремился неуклонно следовать испытанной говардовской традиции. Нет смысла добавлять к тщательно вырисованному портрету великого варвара новые краски. Сказанное, разумеется, не означает, что, встретив столь непривычного противника, как Тезиас, киммериец не раскроется перед читателями новыми гранями своей колоритной личности. В остальном же — «всё как у всех»: Конан, король Аквилонии, его верные подданные и испытанные друзья — Пелиас, Троцеро, Просперо, Паллантид, Хадрат и др., — а также вечные враги, вроде черного стигийского мага Тот-Амона, немедийского короля Тараска, и т. п.

Старательно следовал я и говардовской мифологии и географии Хайборийской эры, допустив лишь следующие «вольности»: во-первых, украсил безбрежный Восточный (Тихий) океан где-то в районе экватора колоссальной пирамидой с обитающим внутри нее таинственным Стражем Земли, во-вторых, поместил в пещере, скрытой водами мрачного Стикса, могучего, мудрого и в то же время глубоко несчастного пришельца, Хъяхъю, мыслящее озеро, в-третьих‚ возвел в Карпашских горах неприступную цитадель загадочных Синих Монахов и, в-четвертых, украсил Горы Серых Обезьян феерическим Зачарованным Городом с исполинским Стержнем посреди него.

«Линия Тезиаса», напротив, глубоко враждебна устоявшемуся порядку вещей. Неуемный подрыватель традиций, Тезиас всякий раз пытается подстроить реальную жизнь под свои желания и амбиции. При этом он не особенно разборчив в средствах, в выборе союзников и противников. Великая Душа разрушает привычные взаимоотношения, сложившиеся между персонажами «конанианы», заставляет героев саги пересмотреть — хотя бы на время — сложившиеся ценности и приоритеты. Тезиас — не «еще один злодей», нет, он вовсе не отрицательный персонаж, равно как и Конан — не положительный персонаж, в полном смысле этого слова. Тезиас — «третья сторона». И вот уже невольными союзниками Конана в борьбе с Великой Душой становятся давние враги киммерийца, такие как Тот-Амон и Тараск. Обстоятельства вынуждают Конана идти на поклон к змееголовому богу Сету, вместе с чернокнижником Пелиасом он освобождает ужасного демона, Пожирателя Душ, сражается на одной стороне с жестокой принцессой-жрицей Тхутмертари… Он делает все это, ибо скрытое 3ло Великой Души кажется ему куда страшнее и опаснее Зла явного и привычного.

Появление такого оригинального героя, как Тезиас, заставляет несколько расширить рамки повествования. Здесь кстати вспомнилось еще одно «упущение» традиционной конанистики. Речь вот о чем. По Говарду‚ Хайборийский мир — это не только сказочное «Земноморье», но и вполне «реальная» — реальная для писателя-фантаста — эпоха. Было бы «непростительной роскошью» забыть, что через пятнадцать тысячелетий после Конана будем жить мы, люди ХХ столетия! И разве можно устоять перед искушением столкнуть мир Конана-варвара и мир современной нам цивилизации?! Тем более что такое столкновение вовсе не чуждо повествованию, а, напротив, очень даже органично вписывается в контекст борьбы привычного хайборийского конановского уклада с «чуждостью», вносимой в его жизнь Великой Душой, ибо наш мир, мир ХХ века, ближе и роднее Тезиасу, нежели мир, в котором родился, вырос и достиг вершин Славы его заклятый враг Конан.

Разумеется, путешествия во времени — излюбленный приём фантастов. Чаще всего мы, жители современной цивилизации, принимаем Гостей — из Будущего или из Прошлого. Нередко и сами отправляемся в гости к собратьям по разуму, давно уже умершим либо еще не родившимся. Но, на мой взгляд, не менее интересно посмотреть на себя со стороны — как, то есть, выглядят некоторые представители Нашего Времени в глазах людей Прошлого, о приключениях которых ведется повествование. Посмотрим на себя глазами Конана и Тезиаса: кто мы такие, что могут привнести в мир, подобный Хайборийскому, наши знания и умения, наше более совершенное оружие, наконец, наши человеческие качества?! Джейк Митчелл, Луиджи Фонтанелли и Аманда Линн, нечаянно очутившиеся в Хайборийской эпохе, выступают не только героями приключений наравне с местными жителями, но и антагонистами своих хайборийских «двойников» и друг друга, — в том числе и в отношении к проблеме «Родной мир — Чужой мир».

Конан, Великая Душа и Пришельцы из Будущего — не единственные, кому доверено творить сюжет. Я постарался насытить свои романы и другими колоритными персонажами, каждый из которых обладает собственным неповторимым шармом и играет свою, отличную от других, роль в повествовании. Соответственно увеличился и объем работы. Мне показалось, что подобные герои заслуживают того, чтобы их приключения не ограничивались рамками отдельного романа. Так возникла идея эпопеи — цикла из нескольких романов, связанных одним центральным, продолжающимся, «сквозным» сюжетом. Надеюсь, такой подход найдет понимание у читателей.

И последнее. Работая над романами эпопеи, я старался не упускать из виду главного. Конан и мир Конана созданы для приключений, постоянно напоминал я себе. Описания человеческих характеров и уклада жизни, географии и истории, общего антуража и способов ведения войны — всё это не «работает» само по себе. Это не самоцель, а фон для действия — важный, необходимый, но всего лишь фон. Конан — человек действия, и мир Конана — это мир, которым правит интрига. Такими они были, такими и останутся. Вот почему я прежде всего стремился сделать главными героями своей эпопеи не Конана и не Великую Душу, а Его Величество Действие и Её Величество Интригу. Надеюсь также, что вам придутся по душе эти мои герои.