На сцене пантомима: дровосек рубит костяное дерево, оно падает на него. Тело дровосека кладут на ноши и под аккомпанемент рыданий молодой вдовы выносят за кулисы.
Вдова возвращается.
ВДОВА
Ах, как судьба несправедлива:
Я молода и я красива,
Но муж мой, год лишь миновал,
В мир призрачный убёг, нахал!
Его винить я не должна бы,
Но без костей язык у бабы.
А что без кости у мужчин –
Того лишилась я. Один
Лишь жрец меня и утешает…
Речами — более ничем.
А святость у него большая,
Манит — не отвести очей!
Рункейров, более ничей,
Лишь Праотца он обожает.
Но… ах! Не отвести очей!..
(В дверь стучат, входит жрец.)
ЖРЕЦ
И вновь пришёл я отпевать
Безвинно павшего супруга.
ВДОВА
Ах, не застелена кровать.
Лишь скорбь одна — моя подруга,
Лишь с ней мне ночи ночевать.
ЖРЕЦ
Да, нет печальнее недуга,
Чем о супруге горевать.
(в сторону)
Но стать вдовы!..
И — о! — кровать!..
(вдове)
Уж третий день его мы ждём.
Пою псалмы — а вдруг услышит!
Из мира призраков придёт,
Воскреснет, встанет и задышит…
(в сторону)
Ну нет. Сегодня ввечеру
Я слёзы вдовушке утру!
(вдове)
Так вот, о праведных молитвах:
Вся суть тут в том, чтоб…
(обрыв листа)