КОМ-4 (Казачий Особый Механизированный, часть 4)

01. ЛЕТО. ТИХО…

СЛОНЫ, ВОЛКИ И СНОВА СЛОНЫ

Белый слон достался Багратиону. Да-да, тот, живой белый слон. Он по странным индийским законам прилагался к шагоходу как «дополнительное оборудование» — я его Серго и отдал. Обещал же. У него глаза на эту зверушку разгорелись, а мне такая животина в хозяйстве без надобности. Слон пока стоял в конюшне Витгенштейнов и ожидал отправки на Кавказ.

Серафима успокоилась, уверилась, что меня прямо сейчас никто убивать не собирается, и уехала покамест домой (она пока у отца погостить захотела) — до двадцатых чисел августа. К тому времени я должен буду снять в Новосибирске домик или квартирку, Иван с Марией вернутся из своего свадебного путешествия, а на двадцать третье у Багратиона с Морозовой была назначена свадьба.

Княжеским гостеприимством было неловко уже, право слово, злоупотреблять, так что я отправил жену в Иркутск, а сам поскорее съехал в университетский жилой корпус — тихий и малолюдный по причине лета.

— Скажи-ка мне, Серго, а чего ожидать?

— Ты сейчас о чём?

— Ой, не прикидывайся глупым, тебе не идёт. Чего от твоей свадьбы ожидать? На Ива́новом мальчишнике мы чуть не сгорели и не заморозились — это не учитывая возможность тупо разбиться. Потом на само́й свадьбе я с раджонком поцапался… Чего у тебя ожидать? Хотелось бы, понимаешь ли, хотя бы немного быть морально готовым к приключениям, которые свалятся нам на головы.

Багратион усмехнулся.

— Не-е, не волнуйся, брат, у нас всё гораздо спокойнее. И мальчишника никакого не будет. Будет охота.

— Чего-то мне твоя улыбка не нравится.

— Да не мандражируй заранее! Я вам сейчас всё расскажу. Только Петьку дождёмся.

Мы сидели в небольшой уютной кафешке — по случаю отличной погоды, на летней веранде — смотрели на гуляющих дамочек, пили кофе и вели светские беседы. Багратион (в отличие от Ивана) в преддверии свадьбы не хандрил, а сиял, как новенькая монета. Я так понимаю, он до последнего не верил, что его союз с Дарьей сложится. И теперь, когда уже даже дата события была назначена, ничто не могло поколебать его превосходного настроения.

— Надеюсь, с учёбы отпустят меня без выговоров. Просто я и так столько пропустил с дуэлью этой, будь она неладна.

— Кстати, о дуэли! Ты что с слоном делать собираешься?

— Ты чего? Забыл, что ли? Ты ж сам его просил, к Дашке ехать на нём собрался!

— Да я не про живого, а про шагоход индийский. Там одних только бриллиантов…

— А ты представляешь, почти всё — вовсе и не бриллианты! У раджи только понтов было много, а на то, чтоб целиком слоняру облепить — шалишь, брат!

— Ну, ты меня прям разочаровал.

— Ха! Чё, думал: Илюха новым Крёзом станет? — мы дружно заржали. — В основном внешняя оболочка — особо чистый и как-то специально шлифованный хрусталь.

— Вроде кристаллов Сваровски, что ли?

— Вроде, но немного другие. Какая-то, кажись, английская разработка.

— Кто бы сомневался, чьи уши тут торчат!

— М-гм. С одной стороны, блестит-сияет не хуже брюликов, для внешнего виду, показать, как дорого-богато! Да и припугнуть. Дескать: гляньте, какого суммарного размера у нас артефакт, — Серго согласно покивал. — А с другой — какой-никакой, а накопитель. Ёмкость, старший Витгенштейн сказал, где-то одна тысячная от бриллиантового. Там сейчас умники из лаборатории артефакторики разбираются, потом, может, чего и подробнее расскажут…

— Зато сколько их!

— М-гм. Поэтому армейцы сразу запросили хрусталь на выкуп.

— Небось, хотят какому-нибудь спецподразделению контуры усилить.

— Вполне может быть. Ну, и для изучения, наверное. Оболочку я и так уж обещал пожертвовать. Так что и с кристаллами мы сговорились. Парни Ста́вровы тоже согласились, что лучше деньгами взять.

— А мы-то думали — всё бриллианты! — с досадой хлопнул Серго по столу.

— Не, брильянты тоже были, — я посмотрел на него хитро. — И кой-какие цветные камушки тоже. Глаза слоновьи, острия-конусы у бивней, браслеты на руках-ногах. Где-то местами вставки в узорах. Ну, и накопители внутри.

Да, всё самое серьёзное было спрятано под броню.

— Вот! Всё-таки! — обрадовался за меня Багратион.

— Моей доли точно хватит, чтоб Серафиме праздничный убор справить не хуже Дарьиного, — скромно похвастался я.

И сёстрам с матерью по паре серёг, да с подвесками, как заранее хотел. На пару дирижаблей достанет той суммы, которую мне старший Витгенштейн приблизительно за кристаллы озвучил. Да сверх того блестящих камушков осталось — вровень шкатулочка, в которой маманя мне двенадцать запасных лечебных бутыльков отправляла — под крышечку вошло. Если с ума не сходить да в транжирство не впадать, тех камушков и детям хватит, и внукам с лихвой останется. Но о том мы со Ставром да с ребятами из экипажа решили особо не распространяться. Незачем это — зависть плодить. Люди-то всякие бывают.

Серго от души хлопнул меня по плечу:

— Рад за тебя, брат! А чего это вы недавно с Черниговским кутили? А нас не позвали!

— Серго, не кутили мы, а тупо выпивали. Там такая история неприятная… Ну правда, зачем тебе? Сидим, солнышко греет, дамочки вокруг ходят, а я тебе про гадости рассказывать буду?

— Та-ак! Приветствую, господа! — за наш столик плюхнулся Витгенштейн. — Какие такие гадости ты собираешься рассказывать Багратиону? Да ещё без меня!

— Привет, Пётр. Так я как раз и не хочу ничего рассказывать.

— Ну и не рассказывай тогда. А вот пояснить мне, почему ты отмечаешь победу на дуэли — со Ставром, и без нас — придётся! Я обижен подобным пренебрежением!

Я застонал.

— Го-осподи, и ты туда же? Да не отмечали мы ничего! — я огляделся, вроде вокруг никто уши не грел. — Могу, конечно, рассказать, но… господа, это грязная и кровавая история. Оно вам надо?

— Ну теперь-то уже рассказывай, — набычились оба, — мы, чай, не барышни кисейные, не расклеимся.

— Хорошо. Слушайте. В день перед дуэлью нам в тренировочные противники смертников выдали.

— Хрена се у вас тренировки! — вытаращил глаза Серго.

— Погоди, не перебивай. Я и сам собьюсь. Выставили добровольцев-пленных с польской и с трофейным польским же «Гусаром». С условием, что ежели они нас пересилят, то смертную казнь им заменят на пожизненную каторгу. Ну и полный боекомплект им выдали.

— Настоящий? — недоверчиво переспросил Пётр.

— Ну, конечно! А папаня твой, чтоб совесть нас не мучила потом, дела этих уродов нам дал. И мы со Ставром почитали.

Я помолчал. Скрипнул зубами.

— Я если бы знал, что в тех документах было… до нашей… тренировки… клянусь, на лоскуты бы этих тварей порезал, а не с «Пересвета» главным калибром…

— Да что там было-то? — не выдержал Багратион.

— А было там… — я зажмурился стараясь отогнать образы, которые всплывали в памяти, те фотографии, после которых мы пили со Ставром. — Вот, к примеру, выражаясь чиновничьим слогом: «доведение до каннибализма». На спор. Кого первого из детей сьедят? Нормально? Загонная охота на пленных гражданских. Стрельба по живым мишеням. Насилия и зверства такие, что спать было страшно ложиться, чтоб не привиделось… Так вот господа пилоты польских шагоходов в свободное время развлекались. Чайку с булочкой после этих новостей не желаете откушать⁈

— Не ори, Илья! Извини нас, пожалуйста. Такое, действительно, не в подобном месте обсуждать бы, но чего уж теперь?

Я оглянулся. На нас откровенно не косились, но пару неприязненных взглядов я поймал.

— Братцы, давайте лучше прогуляемся? А то мешаем людям культурно отдыхать. Да и ты, Серго, обещал рассказать: что за охота такая?

— Охота? — тут же заинтересовался Витгенштейн.

— Сейчас расскажу! Правда, давайте прогуляемся.

Мы рассчитались и пошли вдоль набережной.

— Ну так вот. Это старая, даже, можно сказать, древняя горская свадебная традиция. Что такое обычная охота — рассказывать, я так думаю, не надо. Но если у зверя разум человеческий? Представили? Кто на кого охотиться будет? Сейчас наша свадебная охота, конечно, проходит без крови. Патроны все магические, артефактные. Вроде тех снарядов, что с краской. Попадание — светящееся облачко и стазис на пять минут. А раньше-то в меня должны были настоящими стрелами да пулями стрелять.

— Подожди, — я аж остановился. — Как — в тебя?

— Илья, не прикидывайся глупым, тебе не идёт, — вернул мне давешнюю подколку Багратион. — Я как жених, с группой поддержки, обратившись, должны будем невесту из условленного места выкрасть. А защитники невесты должны будут этому мешать. Вы, парни, как неспособные к обращению, поступаете в команду Дарьи, уж извините. Оружие и боеприпас вам выдадут.

Сильно я впечатлился:

— Хрена се, у вас выкупы! Я-то думал фанты — страшно! А тут…

— Какие фанты? — заинтересовался Витгенштейн.

— А-а-а, что-то меня подмывает гадость тебе сделать, Петенька… Отплатить на непомерное, так сказать, любопытство! У тебя же свадьба тоже не за горами? Да? Надо Соне рассказать про новую моду. Это когда тебе, чтоб невесту из отчего дома забрать, нужно глупые желания её подружек выполнять. Ага, за кажную ступенечку или шажок — по желанию. То кукарекать, то придумай невесте двадцать ласковых названий, то друзей на закорках таскай, то угадай, чего она, поутру проснувшись, откушивать предпочитает…

— Ой, не надо об этом, мне сегодня ужасов хватило. Ты это… — неуверенно продолжил Пётр, — ты же сейчас пошутил, про рассказ Соне, а?

— Ну не знаю, не знаю!

— Я всегда говорил, что злой ты, Илюха! Непонятно, за что тебя Серафима любит? Кстати, а как ты этот твой выкуп прошёл?

— А я её на «Саранче» украл! Пока подружайки её меня на лестнице ждали, я — к окну, хвать Симу — и усвистал, только меня и видели!

— Лихо!

— А ты как думал? На том стоять будем!

— Но ты Соне ничего не говори. Боюсь, у меня такой фокус не прокатит.

— Да понял я уже.

— В таких ужасах лучше перебдеть, — не мог успокоиться Петя.

— Ага, так и запишем, гордый князь Витгенштейн испугался женских вопросиков…

— Тьфу на тебя! Тьфу на тебя ещё раз. Так! Хватит меня пугать! А ты, — Пётр ткнул локтем под рёбра Багратиона, — прекращай ржать и давай дальше про охоту рассказывай.

— Да я уже почти всё рассказал. Я обернусь и буду прорываться к невесте. Ну а вы, в числе невестиного отряда, — мы с Петром переглянулись, — будете её защищать. Специальными ружьями.

— Неправильно, всё-таки, что мы в защите, — насупился Витгенштейн. — Мы ж больше твои друзья.

— Вы не оборотни, — ещё раз напомнил Серго, с чем пришлось согласиться.

Я решил сменить тему, чтоб Петька не дулся:

— Кстати, Серго, а слон-то тебе зачем? Ты не думай, мне не жалко, и вообще — «подарки не отдарки». Любопытно просто!

— Планируется торжественный выезд. Все на лошадях будут. Да там вообще всё красиво планируется: лошадки в венках цветочных, музыка. А я на слоне! Представь? На белом слоне! Вот такой хобот! — Багратион экспрессивно сделал странный жест, протянув рукой от своего носа куда-то вниз, — вот такие бивни! — ещё один жест, на сей раз двумя руками вперёд. Причём, в варианте Серго у слона на концах бивней еще и пальцы были растопырены. — Ни у кого такого не будет. Вах!

— Первый парень на деревне!

— Э-э-э, Илья, почему «на деревне»-то?

— Поговорка это, успокойся.

— А-а! Ладно, пусть.

ТОЛЬКО ДЛЯ СЕМЕЙНЫХ…

О том, чтобы моя драгоценная супруга на следующей свадьбе не стеснялась заёмных украшений, я позаботился заранее. Вызнал у Дашки, к какому ювелиру лучше сходить — кто у нас лучше, чем ходячая люстра-мороженщица в ювелирах разбирается? Да никто! Вот и пошёл. И заказал сразу всё, что задумывал — и Серафимушке, и мамане, и сестрицам. А в первых числах августа как домой поехал — так с собой и прихватил. И не абы как — в красивых футлярчиках. Ну, я вам скажу, охов и ахов было! А племяшкам-малявкам, которым серёг ещё не положено, бус самоцветных накупил всяческих — тоже им радость, а мне приятно.

С Афоней да с батей сели, на предмет новых дирижаблей обмозговали.

— Тут, я вам скажу, — начал зять, — то, что мы с вами скоростных заграничных дирижаблей по дешёвке урвали — это нам однозначно повезло. Однако за полную заводскую цену я бы их брать не стал. Ремонт привозных запчастей требует, сильно дороже встаёт.

— Так давай наши возьмём! — батя был уже слегка навеселе и хотел поскорее решить вопрос, чтоб вернуться к застолью.

— Гражданские тихоходы? — поморщился Афоня.

— А чего, можно и тихоходы, — рубанул батя. — Дело в чём? Не всем же шнырять надо. Кто-то согласен помедленнее, лишь бы подешевше.

— Тоже верно, — согласился я. — А можно через однокашника твоего, который в управлении военного ведомства служит. Глядишь, распродают излишки или устаревшие образцы. Для армии устаревшие, а для торговли — в самый раз бы были!

— Попробую, — согласился Афоня. — Надо позвонить ему, вдруг выгорит что?

— Ну и вот! А если не срастётся — значит, гражданские возьмём. Тогда, поди, и на три штуки хватит. Вон, на северные прииски можно подрядиться снабжение возить. Там скорость не важна, главное, чтоб в срок.

— А ведь верно! Ток там расхватано всё.

— Я тебе, братец, по секрету скажу: скоро на северах большое движение начнётся, всем подрядов хватит. Только смотри — никому!

Афоня этой мыслью озадачился страшно и полвечера что-то подсчитывал, шевеля губами. Хорошо, что мелкие племяши под руководством Лизаветы представляли сегодня родне домашний спектакль, и никто на Афанасия особо внимания не обращал.

Ночь, как положено, была полной ласк, а вот утром, за уединённым завтраком в маленькой гостиной, Серафима меня спросила:

— Илюшенька, ты жильё-то нам присмотрел?

— Честно говоря, собирался тебя подробнее выспросить. Чего бы ты хотела?

Сима поставила передо мной чашку чая, подвинула тарелку с пирогами и села рядом, подперев щёку ладошкой:

— Ну, смотри. Нам с тобой спальня нужна, так?

— М-гм, — с удовольствием промычал я, уж больно пирог был вкусный.

— Детская. Няне бы отдельную комнатку.

— И горничной?

— Можно, а можно и приходящую нанять, как у папеньки Глаша приходит. Удобно. Потом… — она поколебалась. — Я вот даже не знаю… Хаген-то с нами будет жить или как?

— Да он, полагать надо, поближе к шагоходу, в университете.

— А Марта?

— Марта? — удивился я.

Сима захлопала на меня большими глазами:

— А ты разве не в курсе? С моего приезда со свадьбы всё и обсуждается: город чужой, хорошо бы, чтобы кто-то из своих женщин рядом был. А кто поедет? Все с ребятишками, у матушки беспрерывные заказы от Печерских иноков. Только Марта и остаётся. Все уж считают, что дело решённое, матушка ей и чемодан уж выделила.

Кто б сомневался! А Серафима без задней мысли продолжила:

— Я почему про Хагена спросила? Это ж он предложил её со мной отправить. И так по полочкам всё разложил — матушка сразу и согласилась. Так, может, он хочет поближе к ней быть? Всё ж таки они единоплеменники…

— Единоплеменники, ну-ну, — пробормотал я. Мысли после бессонной ночи отказывались стоять бодрым строем и норовили попа́дать вповалку. — Выходит, что? Пять спален?

— Ну, пусть так, — согласилась Серафима. — И кухню со столовой обязательно. И гостиную бы хоть маленькую, — она слегка покраснела, — чтоб твои друзья могли к нам в гости заходить.

— А вокруг дома что?

— Какой район… Хотелось бы, чтоб с Аркашей было куда пойти прогуляться, хоть в колясочке его покатать. А к зиме-то он уж пойти должен.

— К зиме бы я больше на саночки рассчитывал.

— Ну вот! Тем более! Хорошо бы, если бы парк рядом.

Я представил, что придётся мне каждый день на час раньше вставать, чтоб до университета добраться, но Серафиму этим озадачивать не стал. Да и пусть лишний час! Зато семья рядом. Вечера уютные домашние…

Дорогие читатели! Сегодня (в ближайшие часы) будет выложено ЧЕТЫРЕ главы. Следите за обновлениями))