Колыбельная для вампиров - 2

Глава 11

***

За первой встречей последовали другие. Благодаря настойчивости Михаэля, они становились всё чаще. Он влюбился по уши и старался не замечать, что девушка всё чаще хмурится, когда он без приглашения объявляется на пороге её дома. На эту тему у них состоялось несколько весьма неприятных разговоров. Но это не помогло и тогда однажды двери её особняка оказались закрыты, причём только для него одного.

Смех и весёлые крики, доносящиеся из открытых окон, привели Михаэля в такую ярость, что он в мгновение ока забрался внутрь дома. Ведомый безошибочным чутьём, он направился к Эльжбете, бесцеремонно расталкивая её многочисленных гостей, толпящихся в бальном зале. При виде возлюбленной, вальсирующей в объятиях солидного господина, у него потемнело в глазах. Не слушая возмущённого рокота присутствующих, он встал на их пути. Когда девушка приблизилась, он свернул шею её незадачливому поклоннику и, не обращая внимания на вопящих людишек, в ужасе разбегающихся от него, схватил её за плечи и, встряхнув, яростно прошипел:

— Эльжи, что ты творишь? Как ты посмела?!.. Prostituée!

С трудом высвободившись из его хватки, девушка залепила ему звонкую пощёчину и не менее яростно прошипела:

— Как смеешь ты врываться в мой дом без моего на то разрешения? Я же сказала: не приходи, сегодня двери для тебя закрыты… О боги! Михаэль, что тебе не ясно?! По-твоему, на что я живу?

Как только до него дошло, что она имеет ввиду, Михаэль с брезгливым выражением отшвырнул её от себя.

— Матка боска! Вот идиот! Я-то думал, что полюбил королеву, а она оказалась банальной шлюхой.

— Убирайся! — коротко без гнева сказала Эльжбета и в том же тоне добавила: — Между нами все кончено. — Поднявшись, она на ходу подхватила накидку и направилась к выходу из опустевшего зала. — Советую тебе тоже не задерживаться. Конечно, если не хочешь возиться с трупами полицейских.

Михаэль не выдержал характера.

— Эльжи, ты куда? — расстроено выкрикнул он и бросился следом за девушкой.

— Не твоё дело! Забудь обо мне, — не повернув головы, резко ответила она.

— Если дело только в деньгах, клянусь, ты их получишь столько, сколько пожелаешь…

В мгновение ока девушка оказалась рядом с ним и, схватив за лацканы сюртука, с яростью прошипела ему в лицо:

— О нет, дорогой! Не надейся купить меня столь дёшево!

— Тогда какого чёрта тебе нужно? — с отчаянием воскликнул Михаэль, пытаясь удержать ускользающую от него возлюбленную. — Стой! Я все равно никуда тебя не отпущу.

— Ну, и куда ты меня приведёшь? — насмешливо спросила Эльжбета и её глаза потемнели. — В нору на вампирской базе? Чтобы я стала одной из любовниц главаря банды? А там, глядишь, надоем, и ты пустишь меня по рукам своих подельников… — при виде выражения, появившегося на его лице, девушка покачала головой. — Прости, дорогой! Конечно, я не права. Просто хочу сказать, что у тебя нет нужных для меня условий.

— Что же ты хочешь от меня, Эльжи? — с тихой яростью спросил Михаэль, и она в свою очередь гневно сверкнула глазами.

— Крейд! И ты ещё спрашиваешь?! Хочешь иметь в постели королеву, значит, стань королём.

Эльжбета уже сворачивала за угол улочки, когда он выкрикнул:

— Я стану королем и что?

После его слов повисла долгая звенящая тишина. Девушка медленно повернулась к нему и в её глазах блеснули слезы.

— Не беспокойся, любимый… — взволнованный голос дрогнул от сдерживаемых чувств. — Я сама найду тебя. Ведь и для меня нет худшего наказания, чем разлука с тобой.

— Эльжи!.. Пожалуйста, не уходи! — взмолился жутко расстроенный Михаэль, но девушка, ничего не ответив, скрылась за поворотом.

Он сокрушённо глянул ей вслед и впал в раздумье. Ведь пообещать это одно, а исполнить — совсем другое. Благоразумие говорило, что люди — более лёгкая добыча, а честолюбие заявляло, что править вампирами гораздо почётней. Но Михаэль недолго колебался. «К чертям человечество! Слишком уж податливый материал», — решил он и, насвистывая привязавшийся мотивчик, направился к ближайшему рынку, чтобы купить пару лошадей, пригодных для длительного путешествия. Ведь в Париж он ехал на перекладных и теперь до того места, где располагалась вампирская база, нужно было на чём-то добраться. Гонимый нетерпением, он намеревался ехать напрямую, без пересадок на почтовых станциях.

Миновав особняки аристократов и кичливые дома нуворишей, разбогатевших на крови тех, кто сложил голову на гильотине французской революции, Михаэль двинулся напрямую и свернул в район бедноты. Тихие улочки уже просыпались. Воздух горчил от дыма растапливаемых печей, а по обледенелой брусчатке, словно кастаньеты, стучали деревянные башмаки домохозяек, спешащих на рынок за продуктами. Кутаясь в тощие накидки, женщины с любопытством поглядывали на красивого молодого человека, который в неурочное для господ время оказался на улице. К этому часу богатые повесы уже возвращались к себе после ночного загула и, завалившись спать, видели первые сны.

Занятый своими исследованиями и благополучием территории, прилегающей к его лаборатории, молодой учёный редко покидал вампирскую базу. Появляясь в крупных столицах мира, Михаэль первым делом спешил в различные научные клубы и институты; чтобы узнать, что нового придумало человечество, особенно в любимой им медицине. Потому он почти не заглядывал в неблагополучные районы. Но ещё по дороге к столице послереволюционных французов ему довелось прочитать нашумевший роман «Парижские тайны» Эжена Сю и теперь он с любопытством поглядывал по сторонам. Увы, его ждало разочарование. Ничего особо криминального он не увидел. Да, жуткая нищета и разруха. Но люди жили обычной жизнью, несмотря на политические потрясения и богатое воображение новомодных писак. Тощие собаки, не поднимаясь, лениво гавкали ему вслед, а люди, когда он кого-нибудь встречал на своём пути, с удивлением косились на него, но никто не лез к нему — ни с ножом, ни с предложением интимных услуг.

Разочарованный Михаэль быстро утешился, глядя на свежие девичьи личики, разрумянившиеся от утреннего холода. Сам он не мёрз, благодаря вампирским способностям, хотя оказался на улице в одной лишь рубашке и жилете. Свой сюртук он оставил Эльжбете, набросив его девушке на плечи.

Несмотря на поднятый ментальный щит, большинство парижанок, натолкнувшись на снисходительный взгляд красавца, одетого не по погоде, поспешно опускали ресницы и густо краснели (в те пасторальные времена женская скромность ещё не была пустым звуком), и это странным образом согревало душу Михаэлю.

Когда солнце встало и настало утро для буржуа, он остановился у приличной таверны, чтобы что-нибудь перекусить, и заодно купил газету у мальчишки-разносчика. В ней, наряду с новостями, обнаружилась прощальная весточка от его любимой. Все парижские издания пестрели кричащими заголовками. Репортёры криминальных хроник сообщали, что неизвестный маньяк за одну ночь убил восьмерых. От его рук пострадало четверо женщин и четверо мужчин. Хладнокровный убийца не спешил и даже выложил из них замысловатую фигуру. Трупы мужчин он сложил квадратом, внутрь которого поместил убитых женщин. Полицейские особо отметили, что из ценных вещей ничего не пропало. Над местом трагедии царила такая сильная атмосфера ужаса, что даже воришки не рискнули приблизиться и обчистить несчастных.

Узнав, что жертвы маньяка все как один были обескровлены, боязливые обыватели вспомнили байки о вампирах и, как следствие, в лавках зеленщиков возрос спрос на чеснок, а в церквях — на святую воду.

***

Время летело незаметно. Девятнадцатый век ушёл в историю и на её престол взошёл беспокойный двадцатый век.

Однажды на пороге дешёвого трактира, располагающегося на одной из не очень чистых улочек северной столицы Российской империи, появилась высокая дама — красивая и слишком хорошо одетая для такого места. Она приподняла густую вуаль и холодным взглядом обвела дымное помещение.

Заметив нарядную посетительницу, половой с подобострастной улыбкой поклонился ей, а затем бросился к столику, стоящему в уединённом месте. Тот был занят, и он стал настойчиво уговаривать сидящих за ним мужчин пересесть. Но приказчики, пришедшие из ближайшей лавочки, не соглашались покинуть облюбованное местечко. Бурно жестикулируя и не всегда в приличных выражениях, они заявили, что будут здесь сидеть, сколько им заблагорассудится. Если приспичит, то хоть до самого богоявления, и никакие капризные дамочки им не указ.

Пока торговое сословие увлечённо препиралось с половым, посетительница, провожаемая недоумёнными взглядами завсегдатаев, летящим шагом проскользнула между столами. Как только она появилась рядом с ними, спорщики сразу же смущённо примолкли и поднялись, уступая ей место. У незнакомки были повадки леди из высшего света и от всей её изящной фигуры так и веяло высокомерным холодом.

Поворачивая кончиками пальцев принесённый стакан с водой, дама скучающе смотрела в окно и при этом не замечала, что от неимоверной скорости вращения жидкость сильно взвихрилась. Ожидание продлилось недолго, и вскоре рядом с её столиком появилась невзрачная женщина в простеньком коричневом платье и соломенной шляпке. Получив разрешение сесть, она опустилась на краешек стула и боязливо улыбнулась, а затем, подавшись вперёд, заговорила совсем тихим голосом. К концу своей речи она окончательно перешла на шепот.

Дама, не перебивая, внимательно выслушала информатора и лишь затем задала ей несколько кратких вопросов. Видимо, удовлетворившись ответами, она повелительным взмахом руки, затянутой в перчатку, отпустила женщину и та, униженно кланяясь, попятилась прочь от стола.

— Вот и пришла пора нам встретиться, мой дорогой, — проговорила незнакомка и на её прекрасном лице появилась гримаса торжества.

Очнувшись от глубокой задумчивости, она насмешливо покосилась в сторону полупьяного парня, не спускающего с неё восторженных глаз. «Гляди-ка, великовозрастный менталист. Нужно пожурить Михаэля за плохую работу его патрулей по отлову фениксов. Хотя здесь такая глушь».

Легко поднявшись с места, дама направилась к выходу. Когда она исчезла за дверью, восхищённый воздыхатель вскочил на ноги. Неотрывно глядя вслед прекрасной незнакомке, он стал нараспев выкрикивать рифмованные строчки:

И каждый вечер, в час назначенный

(Иль это только снится мне?),

Девичий стан, шелками схваченный,

В туманном движется окне.

И медленно, пройдя меж пьяными,

Всегда без спутников, одна,

Дыша духами и туманами,

Она садится у окна.

И веют древними поверьями

Её упругие шелка,

И шляпа с траурными перьями,

И в кольцах узкая рука.

И странной близостью закованный,

Смотрю за тёмную вуаль,

И вижу берег очарованный

И очарованную даль.

Глухие тайны мне поручены,

Мне чьё-то солнце вручено,

И все души моей излучины

Пронзило терпкое вино.

И перья страуса склонённые

В моём качаются мозгу,

И очи синие бездонные

Цветут на дальнем берегу.

Замолчав на полуслове, он рухнул на стул и, положив голову на стол, громко зарыдал. Завсегдатаи трактира засмеялись, показывая на него пальцами. Незадачливый рифмоплёт поднял голову и с яростью глядя на довольные красные рожи простолюдинов, плавающих в сизом дыму, громко во всеуслышание выкрикнул:

— Твари безмозглые! Да что б вы понимали в тонкой душе поэта! Только что олицетворённая мечта прошла мимо вас, а вы всё также тупо жрёте и пьёте. Скоты, одним словом, — он обречённо махнул рукой и снова уронил буйную красивую голову на изгвазданный стол.

***

И невдомек чудаку, что его глазам предстала не мечта, а экзотическая красавица-гадюка, обряженная его фантазией в туманные голубые крылья. А настоящая Прекрасная Дама в городе Великого Петра появится ещё не скоро. Белыми ночами она будет неспешно гулять вдоль берегов Невы и, стоя на высоком ажурном мосту, будет заворожено всматриваться в холодные тёмные воды.

О нет! Прекрасная Дама не склонна к суициду — просто её завораживает изменчивая прелесть свинцовой воды и скупая палитра восходящего северного солнца. Отражения древних зданий, хранящих страсти прошедших веков, кажутся ей сказочно прекрасными и в то же время преисполненными зловещей загадочности. От этого у неё бегут мурашки по спине, но она готова вечно любоваться прекрасным городом, опрокинутым в текучие тёмные воды…

Бледное личико осветила счастливая улыбка. «Желязны. Утонувшее сердце сказочного мира, Тир-на-Ног. Жаль, что по нему нельзя прогуляться, если ты не русалка. Хотя, глядя на то, что извлекается со дна реки, бедняжке не позавидуешь». А затем радость растаяла, уступив место привычной печали. И всё же в тёмных глазах было нечто, говорящее об упрямстве и недюжинной силе характера.

И невдомек мечтательной чудачке, что и для неё однажды вспыхнут на горизонте Алые Паруса. Но зачем же ждать? Тебе что-то нужно? Тогда не полагайся на каприз изменчивой фортуны. И не нужно отчаиваться. Если не получится с первого раза, соберём осыпавшиеся перья и снова к солнцу. Никуда оно от нас не денется!

***

Мягко отворилась дверь, и недовольный Михаэль обернулся. Прекрасная девушка в длинном синем платье необычного фасона замерла, не сводя с него тревожных глаз.

— Кажется, я опоздала, — тихо сказала она, глядя на молчащего короля вампиров, она развернулась к выходу. — Прости, что нарушила твой покой. Это в последний раз.

Мгновенно оказавшись у двери, Михаэль обнял девушку и уткнулся в её волосы, с наслаждением вдыхая знакомую и такую родную смесь их запаха и духов.

— Эльжи! Как ты смела? Ведь я просил, не пропадать надолго. Родная, где ты скрывалась все эти годы? Я уж и не чаял тебя найти!

Сияя счастьем, девушка полезла в ридикюль и вынула пачку бумаг.

— Крейд! Я работала как проклятая, чтобы вернуться не с пустыми руками. Посмотри, это акции самых перспективных предприятий и банков. С ними ты можешь купить ещё не одно правительство в мире людей и тем укрепить своё влияние.

— К чёрту деньги! Их у меня и так более чем достаточно. А вот ты — совсем другое дело, таких больше в мире нет.

— Ты прав, — пробормотала девушка и, улыбнувшись, добавила: — Уникальность редкостей заключается в том, что они существуют только в единственном экземпляре.

Безмерно счастливый Михаэль только со временем осознал смертельно-горький подтекст двусмысленной фразы.

Вернувшись, Эльжбета сразу же объявила себя его женой, хотя у вампиров в то время ещё не существовало узаконенного института брака. Но она быстро исправила это досадное упущение их нарождающейся бюрократии. Она ни на шаг не отпускала мужа и была с ним не только дома, но и в делах государства. Всё чаще давая ценные советы по управлению, она всегда держалась в его тени, несмотря на предложение официально занять пост одного из первых советников. Михаэль быстро понял, что его красавица-королева отличается острым умом и умением взглянуть на проблему под неожиданным ракурсом, дающим возможность принять оптимальное решение. Недюжинный ум Эльжбеты вызывал у него восхищение, граничащее с преклонением.

Долгие годы жена оставалась его верной спутницей и союзницей во всех делах. Их взгляды настолько совпадали, что порой Михаэлю казалось, что она читает его мысли, хотя он считал такое невозможным. Как учёный-генетик, он доподлинно знал, что у любящих людей в спокойной обстановке почти не работает телепатический обмен мыслями, ограничиваясь эмоциональным фоном.

Беззаветно любя, Михаэль ни на миг не сомневался в ответном чувстве. Вот потому шок от осознания, что дело обстоит не совсем так, оказался столь силён. Хотя первые звоночки неблагополучия в их семейной идиллии зазвучали уже накануне восстания, с началом первых размолвок. Эльжбете активно не нравилось, что муж стремится заниматься преобразованиями только внутри вампирской расы. При всяком удобном случае она твердила, что задуманное им замечательно, но внутренние дела могут подождать до того момента, когда они захватят власть во внешнем мире и, покорив человечество, выйдут на оперативный простор.

Удивляясь внезапной настойчивости жены, Михаэль никак не мог её убедить, насколько опрометчив такой шаг и что он чреват неожиданными последствиями. К его удивлению, у Эльжбеты оказалось очень много сторонников в Совете старейшин, хотя он всячески пытался доказать, что исход войны с человечеством не ясен и вполне может закончиться полным истреблением расы вампиров, в силу их малочисленности.

«Поймите, мир людей тоже движется семимильными шагами по пути прогресса, и завоевать его будет нелегко, ещё проблематичней впоследствии удержать человечество в узде. Если только не перебить две трети населения земного шара и загнать оставшихся во времена средневековья», — восклицал он в полемическом пылу, пытаясь убедить оппонентов в правильности своей точки зрения. Жена никогда не вмешивалась в его споры на людях, но дома едко высмеивала за чрезмерную осторожность, и тем подспудно укоряла его в трусости. Вот тогда впервые между ними пролегла полоса отчуждения. Выведенный из себя, однажды он спросил, за каким чёртом ей нужна власть над человечеством и Эльжбета, удивлённо посмотрев, спокойно ответила, что рабы всегда пригодятся в хозяйстве. Правда, заметив его реакцию, она улыбнулась и свела всё к шутке.

***

Палевский нахмурился. Воспоминания об Эльжбете даже сейчас отзывались болью в его сердце, пусть уже не такой острой, но болью. Раньше он старался их избегать, но сейчас ему была нужна вся информация о Старейшем и, решившись, он вновь мысленно перенёсся к разгару трагических событий.

***

… Вот он стоит в своей лаборатории и страшно злится, что восстание начали, не поставив его в известность. Михаэль пытается разобраться в обстановке, он зондирует ментальную сферу над базой, но все настольно хаотично меняется, что ему никак не составить чёткой картины…

— Михаэль! Помоги! Без тебя не замкнуть защитный купол над базой!.. Поспеши, пока не поздно, иначе он падёт под ударами Старейшего! — прорвались сквозь хаос ноосферы отчаянные голоса друзей.

И тут же перебивая их, в его голове раздался властный телепатический призыв. Голос жены звучит совершенно спокойно и буднично:

— Брось их, Михаэль! Ты ничем уже не поможешь этим неудачникам. Поверь, вдвоём мы наверняка справимся со Старейшим, поставим специальный барьер и отрежем его от ноосферы. Лишившись её подпитки, Никотан не сможет подавить нас ментально. Быстрее, милый, поторопись! Не думай о других, они — прах под ногами. Ещё немного и этот мир будет наш.

Заколебавшись, Михаэль подспудно удивился словам Эльжбеты. Он не понимал, как они вдвоем смогут заблокировать Старейшего, но затем, гонимый внезапной тревогой, он помчался к ней на пределе своих возможностей. Ворвавшись в зал операторской, он с изумлением посмотрел на жену, стоящую в окружении большой группы молодых вампиров. Они не сводили с неё преданных глаз, и это зрелище оставило в его душе неприятный осадок.

«Когда же Эльжбета в обход меня настолько успела приручить молодняк?» — с удивлением подумал он.

Но на этом неприятные открытия не закончились. Михаэль вдруг ощутил, что от неё идет неимоверно сильный ментальный сигнал и его мощь вызвала у него дополнительный шок. Ведь жена никогда не говорила ему, что у неё такой сильный дар, скорей наоборот, она старалась создать у него впечатление, что не очень сильна ментально. Пока он возмущённо смотрел на неё, пытаясь переосмыслить реалии, — всегда неимоверно раздражает открытие, что любимый человек что-то скрывал от тебя на протяжении многих лет, — Эльжбета объединилась со своей группой и, набрав дополнительную мощь, нанесла сумасшедший удар по ноосфере Земли.

Перед глазами присутствующих полыхнула ослепительная вспышка. Полуразумная ноосфера Земли неслышно завопила от боли, неся людям волны своей неосознанной ярости.

«Идиотка!» — оценил Михаэль действия жены, и еле успел выставить ментальный щит. А вот молодые вампиры в группе не успели или не сообразили сделать то же самое и, хватанув максимальную дозу ответного удара ноосферы, попадали замертво. На ногах остались только он и Эльжбета. Напряжённо застыв, они издалека мерились оценивающими взглядами, и что-то никто из них не спешил навстречу друг другу.

«Господи, что же такое творится! Неужели любимая женщина видит во мне врага?»

С его точки зрения сложившаяся ситуация была настолько чудовищной, что Михаэль отказывался верить фактам и интуиции. «Может, Эльжи слегка сбрендила и не отдает отчёта в своих действиях? — с внезапно вспыхнувшей надеждой подумал он, и, вопреки здравому смыслу, пошёл навстречу жене. Но что-то в её облике остановило его на полпути — в синих глазах полыхало выражение мрачного триумфа, а божественно-прекрасный лик уродовало ранее невиданное им выражение жестокости.

Внезапно Михаэль понял, что его королева концентрируется для смертельного удара — для удара по нему. Он в этом не сомневался, но вместо того, чтобы бороться, обречённо поник. Отравленный предательством той, что была ему дороже жизни, он не хотел больше жить.

И тут в зале появилось новое действующее лицо, которое разом изменило расстановку сил. Забыв обо всём, Михаэль с растущим ужасом видел, как почти невидимый гибкий силуэт с невероятной скоростью скользит к Эльжбете, а затем тёмная высокая фигура, материализовавшаяся рядом с ней, одним неуловимым движением сворачивает ей шею и исчезает.

Не веря своим глазам, Михаэль смотрел на жену, которая, как в замедленном кадре, медленно оседала на пол. Когда до него дошло, что она мертва, из его груди вырвался крик — исполненный дикой ярости и боли он эхом заметался под высокими сводами помещения.

Он бросился к Эльжбете, лежащей в позе сломанной куклы, и, прижав её к себе, задохнулся от горя. Предательство жены больше не имело для него значения: он любил её и был готов простить ей всё, что угодно, даже покушение на его жизнь. На какое-то мгновение он потерял контроль над ментальным щитом, и по-прежнему бушующая ноосфера не упустила своего шанса. Перед его глазами вскипело ослепительное пламя, и он провалился в колодец беспамятства…