Колян 2

Глава 7, в котором Колян теряет бдительность и подставляется под пули

Закон# 180

Часовой, уснувший на боевом посту, карается смертью.

Трактор уже привычно тарахтел, подбрасывая клубы сизого дыма. Колян расслабился, оставив рычаги – машина шла по прямой, поворотов не предвиделось. Рядом откинулся на засаленном сидении Диман, бледный, придерживающий перевязанную левую руку правой. На рытвинах и кучах мусора парнишка вздрагивал всем телом от боли.

«Как я мог ошибиться, – виновато подумал Колян. – Отвык уже находиться во фронтовой полосе, расслабился… Вот и результат – Диман практически выведен из игры на неопределённое время. Хорошо ещё, что фельдшерский пункт в деревушке грабанули, теперь есть чем перевязать рану и продезинфицировать. Одной палёной водкой не спасешься. Перекись да стрептоцид – это уже кое-что. На ночь теперь обязательно надо посты выставлять, да проверять. Так и башки лишишься, не заметишь – чем ближе к большим городам, тем больше шансов встретить банды мародёров. Мы не одни такие мудрые, и в городах должно было больше народа выжить, чисто статистически. Там и дома покрепче, и подвалов больше».

Они двигались уже три дня по маршруту, намеченному Коляном. Старательно обошли город с атомной электростанцией, превратившей нижнее течение огромной реки в радиоактивную пустыню. Впрочем, пока не пустыню – живность и люди там были. Но какие? При такой интенсивности излучения они должны были светиться ночью. Вопреки досужим россказням бабулек и дедулек, незнакомых с атомными станциями, станции не взрываются как бомбы. Они разлетаются, можно сказать, медленно, разбрасывая по округе куски своей радиоактивной начинки, заражая всё, что можно. Примером может служить Чернобыльская АЭС. Только тут результат был гораздо страшнее. Заражены огромная река, моря. Не скоро, ой как нескоро земля и вода восстановятся, а последствия коллапса будут ощущаться веками. Много лет после войны в Японии рождались невероятные уроды, безрукие и безногие – результат мутации после Хиросимы. Колян мутировать не хотел, а также не хотел бы, чтобы его потомство или потомство его соратников ползало по полу на руках при отсутствии ног. Видел он такую страшную картинку в фильме о хибакуся – жертвах атомных бомбардировок.

Ранение Димана, впрочем, было результатом неосторожности и халатности. Колян сразу же позаботился о выставлении постов на ночь – чем ближе они подходили к крупным населённым пунктам, тем больше была вероятность нападения банд мародёров. Его же команда был плохо обученная, безответственная, в общем – в итоге ребята заснули на посту. До сих пор этим людям было невдомёк, что есть такие правила, от которых зависит их жизнь. Видимо, это были остатки беспечности, или они думали, что все плохое случается только с героями телевизионных передаче, а с ними ничего случиться не может. Если бы не острый слух Коляна, да не его звериное чутьё, всё могло бы быть гораздо печальнее.

В прошлую ночь Колян, уснувший после скорой возни с Юлькой, которая всё-таки его соблазнила, услышал вроде как сдавленный крик и стон. Он раскрыл глаза – сна как не бывало, взял в правую руку нож, в левую перехватил сайгу и легко скользнул через борт телеги. Эту ночь они стояли у какой-то деревни, где с краю были врыты в землю длинные бункеры овощехранилищ, построенные ещё в советское время, которые могли выдержать не только ураган, но и почти прямое попадание ядрной бомбы. Вся компания кроме него и Юльки ночевала там, внутри, на брезентах. Там было сухо, если не обращать внимание на затхлый запах гниющих овощей, и довольно комфортно.

У Коляна этот запах вызывал ностальгические чувства. Когда он учился в технаре, их посылали работать на овощебазу. Студенты ехали весело, с криками, песнями, щупали визжащих девок и гоношили на троих портвейн «Ахтамар». Потом он подрабатывал на овощебазе грузчиком.

Колян двинулся немного в бок, обходя дверь в овощехранилище стороной. Под ногами было сыро и скользко, грязь воспринималась уже как обыденное явление, вроде и не было никогда сухой земли и ясного голубого неба. В темноте послышились тихие голоса, он прислушался – несколько мужиков говорили о том, что надо аккуратно зайти в хранилище и перебить всех топорами, чтобы не поднимать шума. Из услышанного Колян сделал вывод, что, во-первых, постовой уснул или его убили/выключили. «Лучше для него если бы убили – прибью суку», – подумал Колян. А во-вторых – что у них есть какие-то огнестрелы, но они не знают, сколько всего людей скрывается в помещении, и опасаются их – а, значит, не так уж и вооружены. Колхозники скорее всего, махновцы.

«Это уже неплохо, – подумал Колян. – Спецы нас давно бы уже повырезали, а тут есть шанс. Я сразу могу уложить втихую двоих, потом уйду в темноту, они начнут палить и метаться, я с сайги шмалять начну, а если пацаны в хранилище помогут – тут мародёрам и конец. А не помогут – всё равно конец. Только сразу валить отсюда надо будет – как бы родня какая не собралась потом мстить или чего ещё. Как они нас засекли? Трактор тарахтит, болтаем громко, чего не заметить то…»

У Коляна мелькнула мысль о том, какого чёрта мародёрам надо? Людей стало гораздо меньше, продуктов и товаров в разбитых магазинах – полно, чего с риском для своей жизни нападать-то на спящих? Но он решил додумать эту мысль потом, когда жив останется. Если останется.

Судя по голосам их было человек пять-шесть. Колян присмотрелся. Тусклое красное зарево на горизонте – горит атомная станция. До неё километров сто – зарево высвечивало тёмные силуэты. Он медленно, осторожно, чтобы не скрипнуло и не щёлкнуло ничего под ногами, приблизился к мародёрам. Шаг. Ещё приставной шаг. Шаг.

Двумя секущими движениями он резанул по фигурам на уровне глотки, потом, на выходе из кувырка вперёд, пропахал третью фигуру на уровне бедра, получив в лицо горячую струю жидкости с запахом железа – видимо он рассёк бедренную артерию. При таком ранении человек в считанные секунды превращается в обезвоженный, как вампиром высосанный труп, поток крови такой мощный, что спасение зависит от первых секунд – дальше будет поздно. Можно считать, что трёх человек уже нет. Вполне удачно, если не считать кровоподтёка на щеке Коляна от камня – один из мародёров успел выпалить, видимо из дробовика и, по несчастной случайности, заряд картечи, прошедший мимо Коляна, врезался в землю, подняв в воздух какой-то обломок кирпича и едва не высадив ему глаз. Случайность, всё случайность… В жизни многое зависит от случайности.

Колян сделал спринтерский рывок и вернулся по дуге к тому месту, где положил заряженную и снятую с предохранителя сайгу. Сайга – фактически автомат Калашникова, только без стрельбы очередями, и Колян прекрасно разбирался в этом оружии. Он привычно вскинул к плечу винтовку и остроносые пули калибра 7.62 полетели в захватчиков. Колян не испытывал зла или благородной ненависти к супостатам. В будущем и ему наверняка придётся заняться мародёрством и повоевать, отнимая у кого-то то, что ему нужнее – цивилизация кончилась, наступило время Зверя. Просто мародёры хотели взять то, что ему принадлежит, а он не хотел это отдавать, поэтому он видел единственно верное решение проблемы – убийство всех нападавших.

Бах! Бах!… Колян считал патроны. 8 в магазине, один в стволе. Бах! – двое упали, один прихрамывая побежал в темноту – перехватить! Приведёт подмогу – не успеем уйти. Колян рванул за ним, бросив опустевший карабин, но не успел – из дверей склада выскочила тёмная фигура и кинулась на убегавшего.

«Болван! – яростно подумал Колян. – Ща он положит его – не так надо было!» Фигуры вцепились друг в друга в ожесточенной борьбе, Колян подскочил сзади к мародёру и, схватив его за довольно длинные волосы, полоснул ножом по горлу. Тот захрипел и стал заваливаться назад, увлекая за собой человека, в которого он вцепился намертво. Колян узнал Димана. Тот ворочался на трупе, пытаясь разжать руки мертвеца.

– Живой что ли, Диман?

– Живой… Черт, порезал он меня.

– А ты болван, что ли, в лоб на него бросаться? Сзади надо было глушить палкой или кирпичом! Какого хрена тупишь-то? Где я потом хорунжего нормального найду, – усмехнулся Колян. – Сильно, что ли, порезал?

– Да плечо зацепил, руку. Да ничего. Выживу.

Диман храбрился, но по всему было видно, что ему совсем несладко, да и кровь капала тоже довольно бойко, скатываясь с его пальцев на землю в свете включённого фонарика. Из дверей выползли остальные члены их группы. Лучи фонарей осветили трупы. У двоих было огнестрельное оружие – у одного даже старый древний «кулак», обрез трёхлинейки, видимо, сохранился ещё с времён комбедов. У другого – охотничья двустволка ИЖ 12 калибра с вертикальными стволами и полупистолетной ложей. Видимо, охотника какого-то ограбили. Если бы Колян неудачно напал на них – быть бы ему нашпигованным 12-м калибром по самое не хочу. Спасло его то, что заряд картечи на выходе из ствола летит очень кучно, пулей, и лишь потом рассыпается в облако смертоносных свинцовых пчёл. В общем – не зацепило и ладно.

Нашли они и своего сторожевого – Ваську. Тот приспал под кустом, накрывшись плащом и брезентом. Мародеры подкрались и треснули его по башке дубинкой. Васька был жив. Очнувшись, он тряс головой и все еще не мог понять, что произошло. Ружьё, которое ему дал Колян для службы, отсутствовало – его потом нашли по пути бегства последнего мародёра. В общем, все следы халатности присутствовали.

Колян брезгливо посмотрел на парня:

– Завтра при свете разберёмся. Девки, перевязали уже Димана? Нормально? Рану промыли перекисью? Точно? А то она быстро загниёт в этой грёбаной сырости… Смотрите, загубите парня. Ладно, всем спать, при свете поговорим. Петька берёт ружьё и в дозор. Смотри – не дай Бог тебе уснуть. Трупы обшарить и забрать боеприпасы и всё более-менее ценное – ножи, вещи. Что морщитесь!? Бегом выполнять, красные девицы! Это вам не пионерлагерь – прикажу и спать в обнимку с этими трупешниками будете, если надо будет!

Колян собрал оставшееся оружие, проверил, зарядил стволы и потащил их к телеге. Забрался внутрь и заставил себя успокоиться перед погружением в сон. Сердце до сих пор колотилось, расталкивая по организму разогретую адреналином кровь. Мало-помалу он стал успокаиваться, бессознательно пользуясь вдолбленной ему когда-то инструктором методикой успокоения психики. Для бойцов спецслужб умение быстро переходить из состояния покоя в состояние боя и наоборот бывает жизненно необходимым – так быстрее восстанавливается организм после экстремальных физических нагрузок.

Рассвет наступил скоро. Коляновы люди собрали трупы, лежащие на месте своей смерти, и оттащили их в яму водопроводного колодца. Колян собрал ребят:

– Василий, ну-ка поясни. Как они смогли подойти к тебе вплотную, чтобы ты ничего не заметил, не услышал, не подал сигнала?

– Ну уснул я… Чего там врать. Кто знал, что они тут лазят. Ни души не видно вокруг, а они тут бродят. Виноват, исправлюсь.

– Я предупреждал тебя, что на посту нельзя спать, что надо быть внимательнее, что от тебя может зависеть наша жизнь?

– Ну, предупреждал.

– Иди сюда, Василий, – Колян поднялся с места и встал перед группкой соратников.

Вася вышел из общего строя и нехотя подошёл к нему, остановившись в шаге.

– Значит говоришь – исправишься? – тихо спросил Колян.

– Ну, исправлюсь, – опять скучно повторил Вася.

Колян вдруг неожиданно и резко ударил Василия в живот ногой, тот с хаканьем согнулся. Копатель схватил его за волосы и резко ударил головой о колено так, что брызнула кровь из сломанного носа. Тот завалился на землю, Колян в ярости стал пинать его ногами с криками:

– Пидор! Гнида! Он исправится, сука! Он, долбозвон, исправится! Из-за тебя, сучонка, чуть всех не вырезали! Если бы я не услышал, не они, а вы все бы сейчас в люке кучей говна бы лежали, сука!

Колян сдёрнул из-за спину сайгу, дёрнул затвор. Все ахнули. Диман крикнул:

– Атаман, может не надо?! Атаман, остановись!

Колян повёл стволом, направил его на возящегося и скулящего придурка, подумал, и чуть отвёл ствол. БАХ! Выстрел прозвучал громко. Пуля ударила в сантиметре от головы Василия, обдав его рыжую шевелюру брызгами грязи и крошками кирпича. Колян обвёл глазами притихших в ужасе ребят:

– Следующего, кто уснёт на посту – убью. Теперь собираем барахло, забрасываем этого дебила в телегу и валим отсюда, пока товарищи этих – он кивнул головой на люк – не пришли проверить, почему они давно не возвращаются. Может, конечно, и нет никаких товарищей, но я не намерен ждать и проверять эту версию. Оружие у нас ещё дохловатое, поэтому рисковать не будем. Всё ясно?

– Ясно!

Поход продолжился. Колян ехал на тракторе и думал:

«Оружие. Оружие! Вот что нужно. Надо проверить арсеналы – военные части, ментовки, оружейные магазины. Хотя, вояки, конечно – идеальный вариант, но идти на маленькую армию с нашим оружием чистой воды самоубийство. Уверен, что не один я такой умный и кто-нибудь уже добрался и до арсеналов. Одна надежда на ещё не захваченные хранилища или отъем их у населения. Не все же спецы, а дилетантов можно обыграть. Впереди город В. – там отделения милиции есть, а если они даже завалены обломками – используем бульдозер. Главное – уйти оттуда с грузом, но с оружием это сделать попроще. Сначала нужно все разведать и только потом гнать в город трактор. Лишние рисовки ни к чему. До города ещё километров 200. Горючку надо ещё подкачать, уже ополовинили. Жрёт тракторишка в три горла. Заправки по трассе, но хрен его знает, как оттуда достать соляру – чем выкачивать? Впрочем – у них обязательно есть люки для технических работ, можно вёдрами набирать, а потом перелить в бочки».

Колян свернул под тридцать градусов в сторону, где должна проходить трасса. Риск, конечно, но придётся на неё выходить – без горючего они точно никуда не доедут.