Колония [V]

Глава 13 Чужая война

— Ждать! Надо ждать! Скоро меня извлекут.

— Хочу снова в бой! Это так здорово!

— Как же здорово моей аватаре оторвало ногу. Но это было больно…

— Опять убили… Уже второй раз. Устал…

Первоначально голосов было много, звучали они сумбурно, и в этом безумии мне казалось, что я часть чего-то большого, какого-то коллективного сознания. Лишь спустя вечность у меня начало получаться различать говоривших.

И ещё позже я осознал, что абсолютное большинство голосов слышат только себя. Когда понял это, у меня появилась цель в происходящем вокруг безумии.

Так, вслушиваясь в многоголосицу, я нашёл еще четверых, способных не только говорить, но и слышать. Некоторое время у меня ушло на то, чтобы научиться отсеивать остальных, бестолковых, выделив нужных мне. Более того, я смог понять, кто это такие, и почему мы с ними выделяемся из общей массы. Ахмат, Дана, Вана и Макош. Несколько жителей Пятой колонии, которые неведомым образом попали вместе со мной в хранилище сознаний сергианцев…

Не знаю, сколько времени прошло, пока научился выделять своих, но по ощущениям — не меньше вечности. Гораздо меньше мне потребовалось, чтобы связаться по очереди с членами моей группы. Я не стал секретничать, ведь из сергианцев никто всё равно не слышал нас. Просто взял, и раз за разом начал повторять позывные.

Первой откликнулась Иванова Рада.

— Татарин, это ты?

— Да, я Татарин. Еще здесь Дана, Макош и Ахмат. Похоже мы попали сюда из-за действия оборудования, которое я активировал.

— Где мы? Я уже начала сходить с ума. Вообще не понимаю, что происходит!

— Похоже нас затянуло в накопитель сознаний сергианцев. И выйти отсюда мы сможем, только когда нас воплотят. Только как это произойдёт, страшно представить.

— Мы станем сергианцами⁈ О, нет, этого ещё не хватало! — возмутилась Рада.

— Давай пока отложим эту тему. — предложил я. — Сначала надо наладить контакт с остальными.

Когда мы наконец смогли услышать друг друга, а затем научились отсекать голоса вражеских солдат, стало значительно легче. Живое общение, после бесконечности безумия — мы буквально не могли наговориться.

Но в конце концов эмоции иссякли, и пятеро людей всё же пришли к главной теме — как нам отсюда выбраться, чтобы перенестись в родную лабораторию, расположенную под землёй. Потому что здесь с нами могло произойти всё, что угодно, и в основном плохое. От уничтожения хранилища, в котором находились наши сознания, до перемещения в аватары сергианцев.

— Как думаете, сколь долго мы здесь пробудем? — Дана первой решилась озвучить мысль, которая терзала всех нас.

— Сергианцы посещают Пятую колонию раз в месяц, не чаще. — ответил я. — Но учитывая, что их корабль был атакован землянами, скорее всего чужаки в кратчайшие сроки пришлют целый флот.

— Мы здесь уже дольше месяца, если не двух. — Вана не разделила моей уверенности в скором прибытии сергианцев.

— Так они и не должны воскрешать нас сразу, как только появится корабль-носитель. — опередил меня Ахмат. — Возможно хранилище с сознаниями уже подхвачено каким-нибудь малым разведчиком, и сейчас стремительно несется прочь от Пятой колонии.

— О Господи! — испуганно произнесла Макош. — Мы же так никогда не вернёмся домой!

— Точно! — подхватила Дана. — Нас попросту попытаются засунуть в пехотинца или бомбера, и заставят воевать за сергианцев. А если обнаружат подмену, или посчитают нас непригодными, то просто уничтожат.

— Давайте будем надеяться на лучшее. — прервал я девушку. — Сейчас главное, это держаться вместе. И ещё на всякий случай выработать систему неприметных знаков, чтобы мы при любом раскладе могли узнать друг друга. Даже если нас переместят в другое тело. В сергианцев.

Увы, надежды на воскрешение в родной лаборатории не сбылись…

День, когда нас извлекли, я запомню на всю жизнь. Это произошло совсем не так, как дома, после моей первой гибели.

Если в лаборатории я очнулся в стеклянной ёмкости, заполненной особой жидкостью, то здесь произошло мгновенное внедрение в тело, зажатое в каком-то подобии кресла. Более того, наше самое большое опасение — понять язык сергианцев, рассеялось тут же. Пехотинцы чужаков получали команды прямоив мозг. Во всяком случае мне, едва осознал себя, был дан приказ:

— Двенадцать-уло-семь, следуйте по светящейся линии до распределительного отсека.

Вот так, значит. Никакого времени на адаптацию, сразу приказ. И порядковый номер, без какой-либо конкретики. Что ж, посмотрим, смогу ли я контролировать новое тело. Зрение не сильно отличается от человеческого, разве что красноватое забрало шлема чуть искажает цвета.

Пошевелил руками. Хм, слушаются. А если встать? Тоже смог, причем без затруднений. Что ж, попробуем сделать шаг вперёд. Ага, еще один. Уф-ф! Все хорошо, контроль над телом полный, и я владею им даже лучше, чем если бы оказался сейчас в человеческом и управлял мехом.

Повертел головой по сторонам. Коридор, по сторонам которого расположены кресла. В них сидят пехотинцы. Кто-то из них шевелит верхними конечностями, кто-то вертит головой. Встать еще не один не смог. Это что же, я оказался самым шустрым?

— Двенадцать-уло-семь, следуйте по светящейся линии до распределительного отсека. — вновь прозвучал в моей голове безэмоциональный, механический голос. Похож на компьютерный. Ладно, раз говорят куда-то пройти, значит послушаемся.

Страх, что меня прямо сейчас раскроют, начал медленно отступать, и на его место пришла злость. А вместе с ней и ясность разума. Отыскав взглядом светящуюся линию, я двинулся в конец узкого коридора, про себя считая количество пехотинцев, расположенных по левой стороне. Когда подошёл к металлическим дверям в конце, насчитал сорок. Примерно столько же было в другом конце от моего сидения, и если сложить с противоположной стороной, то наберется сто пятьдесят бойцов, не меньше.

Едва оказался в шаге от дверей, они разьехались в стороны, и я вышел в более широкий коридор, по которому уже двигалось с десяток пехотинцев. Все в ту же сторону, куда меня вела светящаяся линия на полу.

Миновав и этот коридор, мы — раньше всех прибывшие, очутились в помещении, больше всего похожим на ангар. Я, продолжая шагать за указателем, внимательно отслеживал всё, что вижу вокруг, запоминать каждую деталь. Вон, справа, на высоте шести метров, расположены большие прозрачные экраны, а точнее панорамные окна, за которыми мелькали чьи-то силуэты. Командование? А что, если я смогу увидеть истинный облик сергианцев? Интересно, как они выглядят?

Чуть не проскочив светящийся круг, на котором оканчивалась моя линия, я замер на месте. Всё, похоже прибыл. И что дальше?

— Двенадцать-уло-семь, ожидайте полного набора десантной группы. — тут же прозвучал в голове безжизненный голос.

Замерев неподвижно, я украдкой стал присматриваться к другим пехотинцам. Так, вот один, прямо передо мной, зачем-то делает резкие движения левым плечом. Стоп! Да он же разминает плечевой сустав. А тот, что слева от меня, так и вовсе крутит головой по сторонам. Еще один вообще присел, и рассматривает что-то на колене. Хм.

Я тоже смелее начал вертеть головой по сторонам. Затем сосредоточил все свое внимание на десантных ботах, стоявших в сотне метров напротив нас, вдоль стены. Неужели мы сейчас загрузимся в эти летающие гробы, после чего нас бросят в бой. Только куда? На Пятую колонию?

Теперь мне стало тревожно. А что, если сергианцы вернулись к моей планете целой флотилией, и сейчас мои братья и сёстры вынуждены драться не на жизнь, а на смерть.

Додумать мне не дали. Перед глазами вспыхнула новая линия, ведущая к одному из десантных ботов, и в голове прозвучало:

— Двенадцать-уло-семь, проследуйте на десантный катер.

На борт я поднялся одним из первых. Прошел к подсвеченному, уже знакомому мне креслу — в коридоре, где я очнулся, стояли такие же. Сел, и меня тут же зафиксировало креплениями. И вот тут я впервые понял, что у моего нового тела почти нулевая чувствительность. Оно совершенно не ощутило боли или дискомфорта, хотя несколько широких ремней прижали ноги и руки с такой силой, что буквально перетянули мою псевдоплоть, покрытую бронёй. Почти тут же меня укололо в шею что-то острое, и голос в голове произнёс:

— Двенадцать-уло-семь, вы назначены командиром первого десятка. Получено звание: сержант. Присвоен цвет: жёлтый. Доступно четыре личных команды — за мной, стоять, огонь, прекратить огонь, и возможность дублирования команд лейтенанта. До старта десантного корабля осталось пять минут.

Пока я слушал приказ, все кресла заняли пехотинцы. Почти все они имели стандартную серо-зеленую расцветку, и рыжие забрала шлемов. Но стоило мне получить повышение, как бойцы передо мной и по бокам приобрели бледно-жёлтый цвет. Бросив взгляд на свои ноги, я мысленно улыбнулся — моя аватара тоже стала желтой, только более насыщенного цвета. Забавные, однако, игры со зрением.

Вскоре все пехотинцы в катере разделились по цветам на десятки. А затем внутрь вошел офицер. Он один стал отображаться белым, и в отличие от нас прошёл в рубку управления катером. Когда за ним закрылась дверь, я уж было решил, что всё, сейчас взлетим. Но именно в этот момент внутрь вошли три бомбера. Массивные бронированные туши, обвешанные установками генераторов плазмы, и двумя мощными пусковыми раструбами за спиной. Вот когда мне действительно захотелось покинуть этот десантный бот. Каракурты были вдвое, если не втрое меньше этих гигантских существ.

Бомберы, имеющие белый цвет, встали в специальные углубления в полу, взялись за крепления на потолке и замерли.

— Двенадцать-уло-семь, старт через девять секунд. Восемь. Семь — прозвучало в моей голове, и я понял, что скоро выясню, куда меня забросило. А точнее — нас. Уж больно странные пассы руками делал сержант зеленого десятка. Именно такие мы обсуждали для тайных знаков. Судя по всему, вместе со мной в катер попала Вана.

Я собрался было тоже подать сигнал, но в этот момент десантный транспортник вздрогнул, из-за чего бомберы закачались в своих креплениях. Отчет окончился и, судя по всему, мы покинули корабль-матку. Ну же, куда нас забрасывают? Как долго ждать? Час, полтора, или всего пять-десять минут?

Не угадал. Полчаса полёта вмневесомости, а затем началась тряска. Когда катер вошел в атмосферу, даже новое тело не смогло противостоять перегрузкам. Взор слегка помутнел, из-за чего все стало двоиться. Пришлось буквально бороться с желанием потерять сознание

— Двенадцать-уло-семь, приготовитлся к приземлению. — словно издали, приглушённо донеслось до меня. — До посадки осталось пять. Четыре. Три. Два.

Удар. Скрежет, ещё удар, а затем снова, и так раз десять. Наконец десантный бот замер. Тут же отвалилась аппарель транспорта, и бомберы один за другим выбрались наружу. А следом за ними мне пришёл первый приказ от лейтенанта.

— Сержант двенадцать-уло-семь, твой десяток выходит первым. Двадцать шагов от борта, левая сторона, первый сектор. Оружие в руки и на выход. Выполнять приказ.

Тут же все крепления, удерживающие мое тело, расстегнулись, отпуская меня, и я поднялся на ноги. Сверху, с потолка, прямо перед лицом, опустилась классическая плазменная винтовка сергианцев, и я не раздумывая ухватил её. После чего отдал мысленную команду своим подчинённым:

— Оружие в руки и на выход! За мной!

Границы первого сектора были подсвечены желтыми линиями, поэтому я без труда занял нужное место. Мой десяток двигался за мной, словно привязанный. Правда пришлось вновь отдать приказ:

— Стоять!

Черт, да они же исполнительные, но тупые. Мечта сержантов…

Отогнав мысли, я наконец осмотрелся. И тут же понял, что нахожусь не на Пятой колонии. Ну не было в нашем небе красного солнца. Да и таких пустынных пейзажей тоже.

Что ж, Татарин, ты вновь стал воином. Только не тем, и не там.

— Всем приготовиться к бою! — раздался в ушах голос лейтенанта. — Кто продержится сутки, получит минус неделю от долга и тридцатипроцентную доплату к жалованию!