Колонисты Пандоры-2

Глава 15 Очередной выбор

— Не убивай, — буркнул капитан.

Затем начал с опаской всматриваться в молочное марево, откуда летели пучки разрывных патронов.

— Допустим, не буду. А теперь назови причины, по которым я не должен этого делать?

Если честно, то никакого удовлетворения от уничтожения отряда «громовцев» я почувствовал. Просто это надо было сделать, раз уж робот предоставил такую возможность.

— Мой сержант. Он действительно талантливый специалист по работе с кибернетическими устройствами, нейросетям и прочей аппаратурой имперского производства. Кроме этого, парень не заносчив и исполнителен. То же самое касается разборки и сборки всяких электронных приблуд. И ни разу меня не подводил, когда требовался реальный результат. На каторге вёл себя строго по уставу дружины и не стучал начальству. Не был замечен в связях с заключёнными и проворачивании мутных схем. Выдав лестную характеристику своему подчинённому, капитан подтолкнул его в плечо, тем самым заставив сержанта отойти на полметра.

Я заметил это движение и сразу напрягся. Но потом догадался, что капитан сделал это, дабы их не накрыло одним пучком разрывных зарядов.

— Насчёт сержанта понял. Если он действительно смог провести группу через лабиринт по гравитационному следу глайдера, то высокий уровень подготовки налицо. А что насчёт тебя капитан? Ты же у нас непростой фрукт?

— Раньше был непростым, но в последнее время жизнь пообтесала, так что гонор пришлось уменьшить, — вполне откровенно признался офицер.

— Расскажи, что случилось, в двух словах.

А пока капитан раздумывал, с чего начать, я подобрал с каменного склона электромагнитный автомат, осмотрел его на предмет повреждений и проверил наличие болтов в магазине. Затем присел на камень и взял на прицел парочку новгородцев.

После этого отдал приказ роботу спрятать оружие, подобрать контейнер с антиматерией и продолжить путь. Времени хватало, так что можно послушать пару сказок.

— Ты знаешь, кто мой отец, — наконец начал рассказ капитан, — Надо только уточнить, что в семью Алексеевых я не входил.

— Насчёт незаконнорождённости даже не начинай заливать. Насколько я знаю, никому из членов совета кланов, это не мешало приближать своих ублюдков, — заметил я подчёркнуто грубо.

Капитан скрипнул зубами, но оскорбление стерпел.

— Я не просто незаконнорождённый, а сын личной советницы Алексеева по финансовым вопросам.

— И что это меняет?

— Многое. Похоже, придётся начать издалека. Что ты знаешь про судьбу детей, спустившихся на планету с первой партии колонистов?

— Знаю, что их был всего один процент от общего числа высадившихся.

— Матери было одиннадцать, когда она эвакуировалась с Земли. Потом принудительное имплантирование на корабле, две выбраковки, когда автоматизированные установки выбросили в космос большую часть детей. И вот она оказалась на Пандоре, среди взрослых, без родителей и права голоса.

— Но она же выжила.

— Да, мать спаслась во время первой резни. Тогда она прибилась к номерным. А потом диктатура либертарианцев и восстание, закончившееся новой войной всех против всех. Когда она встретила Алексеева, ей было четырнадцать, а ему тридцать. Сначала он её просто изнасиловал, но через какое-то время взял под защиту и даже приблизил. Наверняка твой дед рассказывал о таком понятии, как походная жена. Так вот, во время войны между городами, моей матери пришлось ею стать. А дальше в процессе построения клана Алексеева, выяснилось, что она прирождённый финансист. Именно тогда мама стала советницей моего будущего папаши. И именно она посоветовала ему взять в жёны дочку председателя московского совета Дугина. После этого член новгородцу Алексееву, удалось получить нужные связи и долю в копировальной фабрике Москвы и северных плантаций хмеля.

— Зачем ты мне это рассказываешь? Думаешь, житель фронтира тебя пожалеет? — не выдержав, спрашиваю капитана.

— Нет. Жалости мне от тебя не нужно. Просто ты должен понять, что в городских секторах Пандоры меня более ничего не держит. После заключения брака у Алексеева началась новая жизнь. Его молодая жёнушка оказалась ещё той стервой. Поэтому матери пришлось уйти на второй план и ограничиться должностью советником. А потом родился я, причём одновременно девочками-двойняшками от официальной жены олигарха.

— Значит, в семью тебя не приняли?

— Не только не приняли, но и десять лет прятали на плантациях. Когда жена папаши узнала о наличии ублюдка, то поначалу хотела просто убить. Только в последний момент она передумала и поставила Алексееву несколько условий. Я должен жить достойно и быть всё время у неё на виду, но навсегда лишался права войти в правление клана.

— И что дальше? — спросил я, заинтересовавшись историей капитана.

К тому же робот не прошёл даже половины расстояния, поэтому времени хватает.

— А далее была учёба в офицерском училище, прокачка импланта до пятой ступени военного, получение патента лейтенанта и служба в дружине. И всё это время я был близок к кругу золотой молодёжи, Новгорода и Москвы. Но так до конца и не вошёл в него.

— А потом, видимо, случилось что-то нехорошее?

— Да. Два года назад я допустил глупую ошибку. На встрече сливок городского общества произошла ссора с молодым управляющим плантации и, как следствие, дуэль. Формально конфликт произошёл из-за девушки. Только на самом деле я не оценил постоянных издёвок плантатора насчёт моего неопределённого статуса и попросту сорвался с катушек.

— И ты его убил! Но насколько я знаю, в среде богатой городской молодёжи, дуэли не редкость. Формально запрещены, но советы кланов закрывают на них глаза, — даю понять, что немного знаю о жизни элиты колонистов.

— Если просто покалечить во время поединка — это одно. А вот убийство — совершенно иное дело. Здесь, как говорится, смотря кого замочишь. И всё могло сойти мне с рук, не окажись плантатор тайным любовником олигарха Васильева.

— Это тот самый Васильев, который владелец химических фабрик? Заодно производитель экспортного варианта пандорской водки и львиную долю всех стимуляторов для внутреннего рынка?

Капитан кивнул.

— Так вот, он мне это убийство не простил и решил отомстить. Правда, мой папаша тоже проявил твёрдость. Как результат, срыв нескольких его контрактов и потеря активов в три миллиона кредитов. А у меня бессрочная ссылка на каторгу, где мы с тобой недавно встречались.

— Прошло два года. Почему он тебя не вернул в город?

— А зачем ему это? Ведь я стал ненужной помехой на пути клана к процветанию. Если меня вернуть, то Васильев может вспомнить о мести и уничтожить физически Алексеевского ублюдка. В этом случае моему папаше не удастся отсидеться, ведь это потеря престижа. И тогда началась бы холодная война между кланами.

— Значит, твоё нахождение на каторге всех устраивало?

— Именно так. В качестве отступных мне выделил имперский глайдер, который ты увёл меня из-под носа. А потом появился Смирнов и, как говорили первые колонисты, сделал мне предложение, от которого нельзя отказаться.

— То есть, убив младшего наследника клана, я похерил твой подъём из небытия?

— Да. Николай Смирнов считает, что на месте его сыночка должен был оказаться я.

— А твой папаша, что насчёт всего этого думает?

— Он ясно дал понять, что не будет из-за меня ссориться со своим главным деловым партнёром. Когда мы готовили оборудование к экспедиции, папаша прислал весточку. Вернее, это приказ, где мне рекомендовали ни в коем случае не возвращаться в городские сектора Пандоры.

— Получается, обратного пути у тебя нет?

— Так точно.

Пока мы общались, робот преодолел большую часть маршрута, и теперь была явственно слышна его тяжёлая поступь, сопровождаемая механическим скрежетом суставов.

Застывшие на месте новгородцы, тоже услышали непонятный шум, и с тревогой посматривали в сторону тёмного силуэта, начавшего проявляться в туманной дымке. Я же напрягал мозги, обдумывая доступные варианты действий.

Самое простое — это просто замочить обоих дружинников. Две короткие очереди в открытые забрала и дело сделано. Однако подсознание подсказывает, что делать этого не стоит. Конечно, ублюдок Алексеева опасен. Но вот сержант с его навыками и талантами, может пригодиться.

Остаётся вариант — покончить с капитаном. Только станет ли после этого помогать, преданный ему человек. А вдруг замыслит какую-нибудь пакость? Выходит, мы снова возвращаемся к первому варианту.

Эх, дед! Жаль твои советы, записанные в имплант, не всплывают в тот момент, когда они нужны. Я ещё раз прокрутил в голове возможные варианты и вспомнил один из советов предка. Тот всегда заставлял взглянуть на происходящее как бы со стороны.

Если следовать его логике, то получается, что я сейчас остался совсем один. Ветка ранена и находится в городе. Зар, зачем-то остался на ферме. А меня окружает клан космотехов, страстно желающих только одного — вернуться в космос любой ценой. И они меня банально используют.

А ведь мои пленники тоже остались одни. В города юга путь им закрыт. Да и что их там ожидает? В лучшем случае просто убьют. Наконец, в голове созрел сырой вариант решения проблемы, который надо ещё раз обдумать. А я ещё раз придирчиво осмотрел капитана с сержантом.

— Короче, предложение такое. Вам всё равно деваться некуда. Поэтому предлагаю объединить усилия в достижении одной общей, можно сказать, глобальной цели.

— Что ты конкретно предлагаешь? — спросил капитан.

— Пока рекомендую согласить на сотрудничество. Вы тут чужие, я тоже, хотя смог установить кое-какие контакты. Если вы прикроете мне спину, то я гарантирую вам безопасность, пока жив.

— Насколько я понял, на этой стороне великой гряды, тоже живут люди? И тут всё непросто?

— Да, живут. Но не совсем люди, — честно признался я, — Но именно здесь у нас появился шанс не просто начать новую жизнь, но и оторвать свои жопы от поверхности планеты.

Едва я договорил, как из тумана вышел робот. Дождавшись, когда его догонит фантомный двойник, бот поставил контейнер с антиматерией на каменную поверхность.

Увидев нависшего над ними механического истукана, ошарашенные пленники переглянулись.

— Мы согласны на всё, — озвучили они согласие почти хором. А потом капитан указал на бота и капсулу, выглядевшую даже здесь, как нечто совершенно инородное, — Надеюсь, ты нам объяснишь, что тут происходит?

— Объясню, но позже. А сейчас вы соберёте оружие и все ништяки, оставшиеся от «громовцев». И прошу, не делайте резких движений, а то я после спуска с гор стал очень нервным.