Колесо Фортуны (СИ)

Глава 8 Смерть

«Смерть не является концом всего — это переходное состояние».

Фортуна породила Пустоту из кошмаров, в которых видела тьму и смерть.

То были черные уставленные надгробиями земли. С вечно хмурого неба падали хлопья пепла, они ложились на ветви мертвых седых деревьев, укрывали могилы.

Смерть наведывалась сюда так же редко, как и ее госпожа. Куда ни ступи, вокруг холмики, внутри каждого покоились чьи-то кости, не сожженные в мире живых.

Маг стоял между оплывших могил, окруженный полуразрушенными гробовыми плитами.

Переход из мира живых дался ему невыносимой болью. Смертное тело не выдержало, сильно обгорев, а местами и вовсе обуглившись, и сейчас было покрыто лохмотьями, словно опутанное бинтами.

Он провел кончиком языка по обожженным губам, почувствовав запекшуюся корочку. Пустота лишила его ушей и глаз, но даже без них он мог слышать и видеть черно-белый мир. Почерневшие пальцы без ногтей слабо покалывало от бродившей в теле магии. Нащупав медальон на прежнем месте, он облегченно выдохнул. Маг уже отдал часть жизни Фортуне, и его сила не позволила предмету исчезнуть, а ему умереть. Он будет скитаться по мертвым землям до тех пор, пока не пройдет Пустоту, не найдет Амальтею и не вернется в Фейт.

Что-то тяжелое болезненно напрягло руки — от запястий тянулись обрывки цепей — здесь незримая связь с миром живых обрела форму. Звенья лежали у босых ног, позвякивая от малейшего движения.

Маг неторопливо осмотрелся. «Где же тебя искать, Тея?» — вдалеке виднелись полуразрушенные башни замка короля Зэодера, отражение перехода из одного мира в другой. «В его стенах томится душа Амальтеи, но другие не захотят ее вернуть. Слишком свежа, не успела слиться с Пустотой и отдать всю энергию», — словно в подтверждение его мыслям медальон нагрелся.

С трудом передвигаясь по впивающимся в ступни осколкам костей, он направился к замку.

Здесь не было ни солнца, ни звезд — ничего, чтобы понять, сколько прошло времени. Короткий путь казался вечностью. Может, так оно и было.

Он падал и вновь поднимался, раз за разом подъем давался все тяжелее. Боль растворилась в обожженном теле, будто земля хотела вобрать кости Мага, вцепиться в них, опутать и не отпускать, как поступила с другими. Со всех сторон доносились шепотки. Незримые, давно утратившие облик души кружили рядом, обжигая его тело холодом прикосновений.

Миг назад он помнил, для чего пришел в Пустоту, а сейчас имя любимой стало забываться. Слабо шевеля губами, он повторил короткое «Тея». Мысли в голове путались. «Я не позволю сбить себя с толку», — черной рукой, обернутой тряпьем, Маг коснулся медальона, ощутив слабую пульсацию. «Нужно торопиться».

Он оперся о надгробную плиту, та рассыпалась, открыв в чреве могилы скелет: ноги прижаты к груди, руки обнимают плечи, словно погребенный человек сильно замерз и старался сохранить тепло. Порыв ветра подхватил горсть праха и бросил в лицо Мага, будто желая окончательно ослепить.

Мужчина отвернулся от разрушенного надгробия и, запнувшись, распластался на земле. Торчащий корень напоминал скрюченный палец мертвеца, об него и зацепились звенья оков.

— Я все равно до нее доберусь, — прохрипел Маг, освободившись и нетвердо встав на ноги.

Развалины замка встретили угнетающей пустотой, здесь все было другим.

Стоило подняться по лестнице, приоткрыть скрипнувшую дверь — и перед взглядом мужчины замелькали тени. В следующий миг зал изменился: лестниц оказалось несколько, и они окружили его змеиными хвостами лабиринтов. Многочисленные ступени, коридоры и двери, похожие одна на другую. Маг услышал завывание сквозняка, перешедшее в истерический смех. Души издевались над ним.

— Даже если придется провести здесь вечность, я все равно ее найду, и вы мне не помешаете, — он взмахнул цепью и гневно ударил кулаком по стене. На камне осталась вмятина, трещины разбежались в стороны, и на пол упал очередной замурованный скелет в женском тряпье. С пальца Мага сорвался синеватый огонек: пламя охватило кости, мгновенно уничтожив.

Одна из лестниц задрожала, смазалась и исчезла, оставив черный провал.

«Замок — ловушка, где каждая деталь может оказаться обманом. Они сделают все, чтобы я не забрал у них Тею. В мире живых я был скован. Моя энергия таяла, когда я использовал чары».

Он не знал правил этого места, не знал, как живому человеку существовать в Пустоте. Бросив взгляд на цепи, Маг криво улыбнулся и поднял пустые глазницы к потолку. Под растрескавшимися балками в прорехах крыши виднелись серые тучи. Они нависли над замком, давили, но где-то вдалеке ясно слышался гром.

— Найди меня… — в воздухе пронесся знакомый шепоток. Маг свернул в ближайший коридор. На лицо упало нечто липкое, пальцы застряли в появившейся из ниоткуда белесой паутине.

«Замок изменился, но не настолько. Они играют со мной», — мужчина сорвал кусок «преграды», и та упала к ногам. Цепь звякнула о пол, и эхо удара разнеслось по коридору. Маг попытался вспомнить, каким был второй этаж в реальном мире.

«Длинный единственный коридор-темница, приоткрытая дверь в комнату Зэодера и зеркало на стене в раме из человеческих костей. Зеркало — символ связи мира живых и мертвых, единственный не запыленный предмет в комнате. Вместилище памяти, запечатлевшее все, что когда-либо с ним происходило. Амальгама впитала время, кровь и чувства не только короля, но и его жертв». Маг опустился на пол и ударил по плитам цепью, проверяя путь, как если бы очутился на болоте, и каждая обманчиво темная кочка казалась безопасной.

Плиты не треснули. Мужчина шел вперед, пока камни и стена не обвалились, открыв провал и вид на кладбище. Маг вернулся в первый коридор, проверил каждую комнату, ища покои Зэодера. Женский голос звал его, то громче, то тише, а иногда вовсе умолкал.

В одной из комнат, скрытой завесой паутины, Маг обнаружил зеркало. Внутри с закрытыми глазами стояла белокурая девушка. Ее кожа оказалась мертвенно-бледной, почти белой, волосы истончились, на растрескавшихся губах запеклась кровь, глаза затянуты повязкой, наряд истлел, обветшал. От сердца к обратной стороне зеркала тянулись многочисленные нити. Медальон задрожал, но Маг не почувствовал его обжигающего жара.

— Пойдешь к ней и никогда не вернешься, никогда, — рассмеялись из пустоты.

Маг прижал ладонь к ледяному стеклу, ударил кулаком — нити задрожали. Энергия утекала из тела белокурой девы, чужие души отбирали ее, высасывали как изголодавшиеся паучихи. Сжав цепь в руке, мужчина размахнулся и нанес второй удар — зеркало покрылось узором трещин. Маг бил еще и еще, пока от стекла не остались кусочки, удерживаемые лишь нитями.

— Я заберу тебя, — он нанес последний удар и провалился в пустоту.

Маг падал сквозь черноту, ударяясь о стены и раня плоть. Казалось, он пролетел мироздание насквозь, прежде чем рухнул в каменном зале. В центре возвышался пустой трон, окружающие его свечи вспыхнули мертвенно-синим пламенем.

— Каждый огонек — свет порабощенных Зэодером душ. Он принес их в жертву и получил взамен вечность, став королем пепла, королем Пустоты, королем ничего! — донеслись отовсюду все те же насмешливые шепотки. — На том троне лежит твоя смерть и награда.

— Значит, я встречу ее как полагается слуге Фортуны, — Маг взмахнул цепями — единственным своим оружием.

По стенам пошли трещины, и на пол высыпались кости, каждая из них соединялась с другой, пока трон не окружили скелеты с костяными мечами.

Трон по-прежнему был пуст, мертвые приготовились его защищать. Маг обмакнул цепи в синее пламя.

«Магия жизни и смерти, соединись в этой связи!» — взмолился Маг. Схватка началась.

Сколько бы нападающих он ни разрушал, появлялись новые, и не было им конца. Многочисленные черепа разлетались перед его пустыми глазницами, оборачиваясь в прах. Шаг за шагом он приближался к трону. Медальон прожег в груди дыру, обнажив пульсирующее сердце.

Души неистово противились напору живого, но цепь превращала их кости в прах. Отбросив очередных скелетов, Маг размахнулся и задел цепью подлокотник трона. Камень раскрошился, иллюзия пустоты померкла, обнажив белокурую деву.

«Аркуэне…», — взмолилась она, протянув к нему руку. Ее глаза были по-прежнему закрыты повязкой, она не видела и не слышала его, но чувствовала.

— Амальтея, — простонал Маг.

Вспомнил все и прорвался к трону, упав на него и почувствовав, что возлюбленная в его руках. Девушка провела холодными полупрозрачными пальцами по обожженному лицу, поцеловала израненные губы, заставив вдохнуть аромат персиков.

— Аркуэне, — прошептала Амальтея истинное имя Мага.

Он устало качнул головой. Стены содрогнулись от визга умерших. Из черного провала в потолке в центр зала ударила воронка, заливая пространство водой и погребая скелеты, трон и влюбленных.

Оборотень поворошил палкой в костре и бросил взгляд на осунувшегося Эверета.

После обрушения замка прошло три дня, но Маг так и не вернулся.

Как только Зэодер погиб, на Эмпти стала стекаться всякая живность, из земли проклевывались цветы и трава, зазеленели до сих пор мертвые деревья. В море то и дело мелькали русалочьи хвосты, но волк с Пажом не спешили к ним приближаться, наблюдая издалека, как морские девы изучают грот, обнаружившийся в скале под замком.

Туман по-прежнему окутывал землю, но был не таким плотным, а живущие в нем твари исчезли.

Паж упрямо не хотел уходить и топтался вокруг пасущегося поблизости инфернального коня. Волк не мог бросить мальчишку и сбегал на охоту, добывая пропитание и родниковую воду за пределами Эмпти.

Подбросив в огонь веточку сушняка, оборотень повернулся к развалинам замка. Они не нашли в нем ни одной кости, лишь пыль, камень и прах, мгновенно развеянный по всей округе.

Персиковый круг солнца плавно опускался за горизонт, окрасив небо морковно-алыми полосами. Волны неторопливо накатывали на черный песок, их плеск убаюкивал, и Паж начал клевать носом.

— Эверет, он может не вернуться, — оборотень снова попытался вразумить мальчишку, но тот упрямо мотнул головой и поджал побелевшие губы.

— Ты не понимаешь, Фуриа. Я — его ученик, он пробудил во мне магию, и я чувствую, что должен его дождаться. Ты можешь уйти, я не держу, — Эверет поднял на него большие темные глаза, в них блеснули слезы. Грязная прядь волос упала на лоб.

Оборотень доверил Пажу свое истинное имя, которым тот даже не воспользовался в корыстных целях. Эверет мог привязать оборотня к себе, заставив прислуживать вечно, но мальчик этого не сделал, а наоборот, отпустил.

Волк тяжело вздохнул, нахмурил косматые брови и почесал голые пятки друг о дружку.

— И как ты поймаешь себе дичь? Верхом на этом зачарованном скакуне? — не без ехидства спросил Фуриа.

— Если бы конь растворился, я бы ушел, но он жив, а значит, и его творец тоже. Господин вернется, я верю… — «Нет, точно знаю!» — повторял про себя Паж, не смея предаваться сомнениям.

Сумку Мага он берег, держа подальше от воды и огня. Все это время Эверет провел, изучая найденный внутри фолиант. Непонятные на первый взгляд письмена обрели для него смысл. Как и учил Маг, он смотрел истинным зрением, тренировался. Эверет даже пробовал управлять водой и землей. Под его пальцами кружили тонкие песчаные ураганчики, пока мальчик не валился с ног от усталости.

Солнце скрылось, и в небе загорелись первые звезды, посеребрив волны. Вдалеке что-то сверкнуло. Конь стукнул копытами и заржал, привлекая внимание. Паж немедленно бросился к воде.

— Что это? Корабль? — он обернулся к волку, тот встал и подошел, глубоко вдохнув морской воздух в надежде почуять запах: от кораблей всегда несло смолой, дешевым вином, людским потом и железом. Однако ничего этого не было, как и шума голосов, скрипа снастей.

— Должно быть, какая-нибудь очень яркая звезда упала, — оборотень положил ладонь на плечо мальчика и ободряюще сжал.

Они долго стояли, вглядываясь в сгустившийся мрак. Внезапно повеяло тленом и сыростью. Раздув ноздри, оборотень глухо зарычал. К ним по воде приближалась фигура в тряпье, человек нес на руках призрак белокурой девушки.

Ступив на берег, он упал на колени, но так и не отпустил ношу. Фуриа и Эверет сразу же узнали Мага.

— Господин? — Паж склонился над его обожженным телом, в ужасе разглядывая обугленные конечности, а затем громко свистнул. Призрак слился с телом Мага, исчезнув в блеснувшем кулоне.

— Немедленно к озеру! — скомандовал Эверет, подхватив сумку. — Мы еще сумеем его спасти!

Оборотень погрузил тело Мага на коня, привязал ремнем и усадил Эверета.

— Я рядом, — он хлопнул животное по крупу, а сам обернулся волком и побежал следом.

Изнемогая от усталости и стараясь не уснуть, Паж принялся кусать руку. Боль отрезвляла, но к рассвету они ненамного приблизились к Хэлс. В прошлый раз путь занял два дня, и мальчик понимал: они могут не успеть. Эверет пытался поделиться с Магом энергией, брал за обугленную руку, но ничего не происходило.

— Остановись! — выкрикнул Фуриа, нагнав коня.

С трудом разлепив веки, Паж потянул за поводья. Конь недовольно фыркнул и замер. Скользнув на траву, Эверет остался сидеть. От длительной скачки болело все тело. Оборотень снял Мага и уложил рядом с Пажом.

— Передохнем и поедем.

Мальчик слабо качнул головой.

— Я боюсь, он не переживет. Должен быть другой способ, — Эверет вытянул из сумки фолиант, быстро зашуршал страницами. — Я видел, где-то здесь… — мальчик хлопнул ладонью по нужному месту. Его глаза просияли.

— Что ты задумал? — оборотень видел лишь чистые страницы и не понимал, что Эверету взбрело в голову.

— Я сделаю то же, что и он! Обменяю годы своей жизни на силу от Фортуны!

Фуриа ошарашено схватился за голову:

— Ты слишком юн! Вдруг не выдержишь и погибнешь?

Мальчик отмахнулся от него. Полный решимости, он достал из сапога узкий кинжал и, стиснув зубы, провел лезвием по ладони, на коже выступила кровь. Застонав, Эверет глубоко вдохнул и стал зачитывать слова клятвы, стараясь четко проговаривать каждое.

— Умоляю мою Госпожу, Повелительницу всего живого и мертвого, одарить меня, смертного раба, своей милостью, благословить. С чистыми помыслами отдаюсь в твою власть, делюсь непрожитыми годами. Прими время жизни в обмен на силу! — окровавленной рукой Эверет начертил в воздухе колесо Фортуны, какое было изображено на странице. Каждая черточка вспыхивала фиолетовым пламенем, оживая на глазах. Колесо закрутилось и слилось с телом Эверета. Пламя проникло сквозь его глаза, уши, рот, потянулось от кончиков пальцев, соединившись в центре груди.

Мальчик увидел перед собой длинноволосую женщину. Черты ее лица расплывались, но Паж сумел разглядеть усмешку. Дева обвила его тело руками, заставляя судорожно трепыхаться, словно в нем соединились огонь и лед.

Эверет услышал стрекот прялки — Госпожа расплела нити его жизни, напоследок щелкнув ножницами. На миг Паж увидел свое будущее, в котором он выглядел повзрослевшим, с золотистыми, как у Мага, глазами; по широким плечам рассыпались темные волосы. Одна рука лежала на эфесе меча, а второй он обнимал белокурую женщину. В уголках ее фиалковых глаз замерли тонкие морщинки, в волосах виднелась седина. Она смотрела на Эверета с тревогой, а затем поцеловала в лоб и прошептала:

— Я жду тебя, сынок.

Паж очнулся на влажной траве, выпустив в воздух облачко пара, и поймал на себе обеспокоенный взгляд оборотня.

— Что произошло? — прохрипел Эверет. Усталость исчезла, он чувствовал себя отдохнувшим, полным сил.

— Ты растворился в фиолетовом пламени и через миг появился, — Фуриа провел пальцами по его виску, всматриваясь в желтую радужку. — Твои глаза…. Теперь они такие же, как у него.

Эверет глянул на Мага и мгновенно встал. Именно сейчас он четко понимал, что необходимо сделать.

Паж руками очертил перед собой круг и раздвинул его пальцами, словно незримую преграду. Пространство съежилось, открыв проход к озеру Хэлс.

— Давай быстрее, я долго не выдержу, — пропыхтел мальчик, скользя обувью по траве, будто что-то его теснило.

Оборотень закинул Мага на плечо, схватил коня под уздцы и быстро шагнул в портал. Эверет медленно развернулся и вышел к озеру спиной. Руки упали вдоль тела, повиснув плетьми. Мальчик подполз к воде и стал жадно пить.

Фуриа вошел в озеро и осторожно опустил в него Мага. Вода мгновенно забурлила, объяв тело в бинтах. Когда все прекратилось, оборотень поспешно вытянул Мага из воды и ударил по здоровой, без единого ожога спине. Мужчина зашелся кашлем и распахнул вспыхнувшие в полумраке аметистовые глаза.

Коснувшись медальона, он прошептал:

— С тобой все в порядке?

По воздуху пронесся стон облегчения. Фуриа и Эверет услышали, а затем и увидели обнявшую Мага белокурую девушку-призрака.

«Ты обнажен», — прошептала она.

Маг усмехнулся и взмахнул рукой, соткав из тумана одежду. Прилипнув к его телу, она обрела черный цвет, укрыв плоть.

— Разожгу костер, — оборотень повернулся к Эверету.

Паж раскинул руки, лежа на траве, и счастливо улыбнулся. Ему было все равно, каким способом он вернул Мага, главное, тот жив, и они вместе.

Фуриа же не одобрял жертвенности мальчика, однако сделанного не воротишь. Собирая хворост для костра, волк обдумывал то, что безвозвратно утратил Эверет ради своего господина. «Насколько высока цена, заплаченная за дар?».

Пойманную оборотнем дичь троица ела молча и без особого аппетита.

Паж бросал на Мага любопытные взгляды, пока тот не обратил на него внимание.

— Что произошло, когда вы покинули замок? — спросил «оживший».

Эверет открыл было рот, но оборотень его опередил:

— Торчали на берегу. Если бы треклятый конь растворился, мы бы ушли, но Эверет не захотел и ждал тебя.

— Где вы были, господин?

— В Пустоте, — едва слышно ответил Маг, глядя в полыхающее пламя.

Оборотень уронил мясо на траву, окончательно лишившись аппетита.

Об этом месте он впервые услышал от Уика. По его дрожащему голосу Фуриа понял: чародей боялся оказаться в Пустоте больше, чем под каблуком Смерти.

— Вот почему ты так обгорел. Но как ты сумел выжить? — прошептал оборотень, с опаской оглянувшись по сторонам, словно одно упоминание Пустоты привлечет к ним неприятности.

— Я и не выжил. Частица меня осталась там, — бесстрастно ответил Маг, с трудом пошевелив руками, будто что-то их оттягивало.

— Но вы вернулись, — Эверет протянул ему сумку. — Я сберег.

Маг забрал вещи и тщательно их осмотрел. В его взгляде появилось облегчение, когда он достал книгу, а затем нахмурился:

— Ты ее читал?

Паж кивнул:

— Правда, сначала увидел не все страницы. Порой заклинания и схемы растворялись, будто я оказался под водой, и текст смазывался.

Маг долго всматривался в его лицо; их взгляды встретились, и он побледнел.

— Значит, так было суждено, — он сжал запястье мальчика. — Ты избрал свой путь, но тебе предстоит еще многому научиться. Не стоит легкомысленно относиться к сделке с Фортуной. Ты отдал часть своей жизни, как и я в свое время, но сделал это слишком рано. Я отведу тебя в Эйторитовые горы, где начнется твое обучение.

— Мне кажется, во мне что-то открылось, я чувствую, как сила переполняет меня, словно я могу абсолютно все! — воодушевленно затараторил Эверет, но Маг охладил его строгим взглядом.

— Нет. Твое тело и разум недостаточно окрепли, чтобы воспроизводить энергию и магию, как это делаю я. Один неверный шаг, слишком сильное заклинание — и ты погибнешь, даже не прожив отмеренного Фортуной времени. Не будь глупцом, мой юный друг.

Эверет потупил взгляд.

— Но я… — Паж запнулся, в глазах появились слезы, — надеялся, что….

Маг коснулся его плеча:

— Нет, с магией все работает совсем иначе. Из ученика ты должен вырасти, окрепнуть телом, духом и разумом, иначе превратишься в такого, как Уик, и однажды кто-нибудь вроде меня уничтожит тебя, даже не прикоснувшись.

Мальчик поджал губы и упрямо мотнул головой:

— Не превращусь. Я готов к трудностям….

— И смирению, — Маг изогнул бровь. — Нам предстоит длительный переход к горам. Ты по-прежнему с нами? — он посмотрел на оборотня.

Волк бросил остатки мяса в огонь и скрипнул клыками.

— Посмотрим….