Колдунья из Даршивы

Глава 9

Когда они вернулись, Шелк разговаривал с незнакомым человеком в морской форме. Моряк был коренастым мужчиной с седеющими волосами, бородой и большой золотой серьгой в левом ухе.

– А, вот и вы, – сказал Шелк, обернувшись к вошедшим в гостиную Гариону, Бельгарату и Бельдину. Маленький человечек с крысиным лицом успел переодеться – теперь на нем были простой камзол и коричневые рейтузы. – Это капитан Кадиан. Он доставил наших друзей на. материк. – Шелк вновь обернулся к моряку. – Почему бы вам не рассказать им то, что вы только что сообщили мне?

– Если хотите, ваше высочество, – согласился Кадиан.

У него, как и у многих моряков, был хрипловатый голос – как подозревал Гарион, результат не только плохой погоды, но и постоянного употребления спиртного. Моряк глотнул из серебряной кружки.

– Ну, – начал он, – это произошло три дня назад. Я только что вернулся из Башада – это в Гандахаре, в дельте Магана. – Капитан скорчил гримасу. – Нездоровое место – сплошные болота и джунгли. Мы доставили груз слоновой кости для консорциума и как раз разгрузились, поэтому я подыскивал новый груз. Корабль не приносит владельцу денег, простаивая в порту. Я зашел в одну таверну – хозяин мой старый друг, в молодости мы вместе плавали, и он иной раз сообщает мне полезные новости. Так вот, не успел я сесть, как мой друг подошел и спросил, не интересует ли меня короткое и легкое плавание за хорошие деньги. Я ответил, что всегда интересуюсь такими предложениями, но прежде чем принять решение, хотел бы знать, о каком грузе идет речь. Терпеть не могу перевозить коров – они так загаживают трюм, что его потом неделю приходится чистить. Но мой друг сказал, что речь не идет вообще ни о каком грузе – просто люди хотят перебраться на материк. Я согласился переговорить с ними, и он отвел меня в комнату сзади, где за столом сидели четверо – двое мужчин, женщина и маленький мальчик. Один из мужчин был богато одет – наверняка из знати, – но говорил со мной другой.

– И что было в нем необыкновенного? – осведомился Шелк.

– Я как раз к этому подхожу. Одет он был обычно, но я обратил внимание на другое. Сначала я подумал, что он слепой, но потом понял, что видит он нормально, только глаза у него совсем бесцветные. У меня как-то был на судне кок, у которого один глаз был вот таким. Скверный был парень, да и кок никудышный. Ну и человек со странными глазами сказал, что ему и его друзьям нужно как можно скорее добраться в Пельдан, и так, чтобы об том не знали, потому что их вроде как разыскивают. Потом он спросил, знаю ли я какое-нибудь место неподалеку от города Сельды, где мог бы незаметно их высадить, и я ответил, что знаю. – Капитан хитро прищурился. – Любой судовладелец знает такие места, где не рискуешь столкнуться с таможенниками. Я сразу заподозрил неладное. Людям, которые хотят высадиться на одиноком берегу, доверять не стоит. Конечно, можно возразить, что это не мое дело, но если бы я попал в неприятности, оно бы быстренько стало моим. Моряк сделал паузу, глотнул из кружки и вытер рот тыльной стороной ладони.

– Как я сказал, у меня появились подозрения, и я уже собирался отказаться от предложения, но в этот момент женщина что-то шепнула человеку с белыми глазами. На ней был длинный плащ или мантия из черного атласа с накинутым капюшоном, поэтому я не видел ее лица. Она все время крепко держала мальчонку. Ну, белоглазый вынул кошелек и высыпал на стол золото – его там было больше, чем я бы мог заработать за дюжину плаваний вдоль этих берегов. Это меняло дело. Короче говоря, господа хорошие, мы ударили по рукам. Я спросил, когда они хотят отплыть, а парень с белыми глазами ответил, что они явятся на мой корабль, как только стемнеет. Это подтвердило мои подозрения. Честные люди не хотят отплыть в потемках, но мы уже сговорились, и я спрятал кошелек, так что отказываться было поздно. Мы отплыли той же ночью и во второй половине следующего дня достигли берега Пельдана.

– Расскажите им про туман, – напомнил Шелк.

– Как раз собирался, ваше высочество, – улыбнулся Кадиан. – Это побережье почти всю весну окутано туманом, и тот день не стал исключением. Но жители Сельды всегда зажигают огни на городских стенах, чтобы указывать кораблям путь в гавань. По этим огням я нашел нужное мне место. Мы остановились в полумиле от берега, и я отправил пассажиров в маленькой шлюпке с боцманом. На грот-мачте мы зажгли огонь, чтобы они не заблудились в тумане, и я велел матросам колотить в кастрюли, чтобы помочь им найти дорогу обратно. Вскоре мы услышали скрип весел в уключинах в тумане около берега и поняли, что боцман возвращается. Но внезапно я увидел вспышку в тумане и услышал крик; потом все стихло. Мы ждали, но боцман так и не вернулся. Мне все это не понравилось, поэтому я приказал поднимать якорь, и мы отплыли. Я не знал, что там произошло, и не собирался это выяснять. Тем более что некоторые вещи во время нашего плавания заставили меня понервничать.

– Например? – спросил Бельдин.

– Ну, вот один раз в каюте женщина протянула руку, чтобы урезонить мальчонку, который вел себя беспокойно. В каюте было темно – я не трачу много на масло для ламп и свечи, – но пусть я ослепну, если вру, мне показалось, что под кожей у этой женщины блеснули искры.

– Искры? – переспросил Бельгарат.

– Да. Я видел их собственными глазами, и они двигались, как светлячки летним вечером.

– Словно там была вся звездная вселенная? – осведомился Бельдин, цитируя загадочный фрагмент Ашабских пророчеств.

– Пожалуй, – согласился Кадиан. – Я понял, что это необычные люди, и мне не хотелось допытываться, насколько они необычные.

– Возможно, это спасло вашу жизнь, капитан, – промолвил Бельгарат. – Вы когда-нибудь слышали о Зандрамас?

– О ведьме? Все о ней слышали.

– Думаю, вашей пассажиркой была Зандрамас, а она твердо убеждена, что мертвецы не болтают лишнего. Насколько нам известно, она утопила три корабля и скормила львам несколько человек. Думаю, вас спас туман. Если бы она могла вас видеть, то мы бы сейчас здесь не сидели.

Капитан Кадиан судорожно глотнул.

– Хотите знать что-нибудь еще? – спросил Шелк.

– Нет, – ответил Бельгарат. – Пожалуй, теперь все ясно. – Он посмотрел на капитана. – Спасибо, Кадиан. Можете нарисовать карту берега, где вы высадили ваших пассажиров?

– Могу, – ответил Кадиан. – Хотите поохотиться за ведьмой?

– Мы об этом подумываем.

– Когда будете ее жечь, бросьте в костер несколько лишних бревен в память о моем боцмане и его гребцах.

– Даю вам слово, капитан, – заверил его Гарион.

– Только чтобы дерево было помоложе, – добавил Кадиан. – Оно медленнее горит.

– Постараемся выполнить ваше пожелание. Шелк встал и протянул капитану кожаный кошелек. Кадиан несколько раз подбросил его на ладони.

– Вы очень щедры, ваше высочество, – сказал он, также поднявшись. – Есть тут перо и чернила? Я нарисую вам карту.

– На том столе, – указал Шелк.

Капитан кивнул и направился к столу.

– А где тетушка Пол и остальные? – спросил Гарион.

– Переодеваются, – ответил Шелк. – Я послал распоряжения на наш корабль, как только один из людей Веттера вернулся и сообщил, что они нашли капитана Кадиана. Судно ждет нас в гавани. – Он внимательно посмотрел на Гариона. – Ты хорошо себя чувствуешь? Вроде бы ты немного бледный.

– Я получил плохие известия.

Шелк бросил озадаченный взгляд на Бельгарата.

– Мы нашли Ашабские пророчества, – объяснил старик. – На последней странице Торак оставил сообщение для Гариона. Оно не из приятных. Мы можем обсудить это на борту.

Капитан Кадиан вернулся с листом пергамента.

– Это Сельда, – сказал он, указывая на рисунок. – Южнее находится мыс, а берег, о котором я вам говорил, расположен к югу от него. Из-за тумана я не могу точно определить место, где высадилась ведьма, но оно примерно там, где я поставил крест.

– Еще раз спасибо, капитан, – поблагодарил Шелк,

– Рад служить вашему высочеству. Удачной охоты. – Капитан повернулся и вышел из комнаты покачивающейся походкой человека, который проводит мало времени на берегу.

Спустя несколько минут к ним присоединились Польгара и остальные. На Сенедре и Бархотке были простые серые платья, наподобие тех, которые всегда носила Польгара во время путешествий. Гарион обратил внимание, что серый цвет не идет Сенедре.

Он делал ее кожу бледной – единственным ярким пятном оставались огненно-рыжие волосы.

Дарник и другие мужчины – за исключением Тофа, по-прежнему облаченного в грязное одеяло и набедренную повязку, – были одеты в такие же коричневые камзолы и рейтузы, как и Шелк.

– Ну, отец? – спросила Польгара. – Все удачно?

Бельгарат кивнул.

– Мы выполнили то, зачем прибыли в Мельсен, и можем отплывать. – Он вышел и направился к лестнице.

Вечер был ясный. Полная луна взошла рано и наполняла улицы Мельсена серебристым сиянием. Свечи поблескивали золотом в окнах домов, и сотни фонарей мерцали на мачтах судов, стоящих на якоре в гавани. Гарион ехал молча, все еще думая о страшном сообщении, оставленном ему Тораком тысячи лет назад.

Они быстро поднялись на борт корабля и сразу же спустились в тесную каюту под кормовой палубой.

– Итак, – заговорил Бельгарат, когда Дарник закрыл за ними дверь, – мы нашли пророчества и обнаружили место, где хранился Сардион примерно до битвы при Во-Мимбре.

– Выходит, мы не зря съездили в Мельсен? – заметил Шелк. – Неужели Сенджи действительно настолько стар?

– Еще старше, – проворчал Бельдин.

– Но разве это не означает, что он волшебник? – спросила Сенедра. Сидя на резной скамье под качающейся лампой, она казалась печальной и безутешной, возможно, из-за серого платья.

Бельгарат кивнул.

– Он не очень силен в этом искусстве, но способности у него, безусловно, есть.

– А кто был его наставником? – поинтересовалась Польгара. Сидя рядом с Сенедрой, она ласково обняла за плечи маленькую королеву.

– Никто, – с отвращением произнес Бельгарат. – Он сам случайно овладел мастерством волшебника.

– И ты в это веришь?

– Да. У Бельдина есть теория. Позже он может объяснить ее тебе. Как бы то ни было, Сардион доставили в здешний университет несколько тысяч лет назад. Его хранили в музее. Не думаю, чтобы кто-нибудь знал, что он представляет собой на самом деле. Затем, около пятисот лет тому назад, один ученый выкрал его, увез куда-то к южной оконечности Гандахара и отплыл в сторону Далазийских протекторатов. Никто точно не знает, что произошло с ним после этого. Зато у Сенджи оказалась полная копия Ашабских пророчеств.

– И что в них сказано? – встрепенулась Бархотка.

– Очень многое. Мы узнали, почему Зандрамас похитила Гэрана.

– Чтобы принести его в жертву?

– В весьма широком смысле. Если Темное пророчество исполнится, Гэран должен стать новым богом Ангарака.

– Мой малыш?! – воскликнула Сенедра.

– Боюсь, он больше не будет твоим малышом, – печально промолвил старик. – Он станет новым Тораком.

– Хуже того, – добавил Бельдин. – У него в одной руке окажется Шар, а в другой – Сардион. Он будет властвовать над всем сущим, и вряд ли он станет добрым богом.

– Мы должны остановить ее! – крикнула Сенедра. – Мы не можем позволить, чтобы это случилось!

– Думаю, это хорошая мысль, ваше величество, – сказал ей Сади.

– Что еще там говорится, отец? – спросила Польгара.

– Что-то не вполне понятное насчет Зандрамас. По какой-то причине в ее тело постепенно проникает странный свет. Капитан, доставивший ее в Сельду, утверждает, что видел, как у нее под кожей руки поблескивали искры. Согласно пророчествам, это должно произойти.

– Но что это означает? – спросил Дарник.

– Понятия не имею, – признался Бельгарат. Посмотрев на Гариона, он слегка пошевелил пальцами, мысленно произнося: «Не думаю, что нам стоит говорить Сенедре о том, что сказано в книге о ней».

Гарион кивнул.

– В любом случае нам нужно отправляться в Келль.

– В Келль? – удивлённо переспросила Польгара. – Зачем?

– Место, которое мы ищем, указано в оригинале Маллорейских проповедей, которые хранят там пророки. Если мы поедем в Келль, то, возможно, сумеем добраться до места встречи раньше Зандрамас.

– Приятное разнообразие, – заметил Шелк. – Я уже порядком устал тащиться за ней хвостом.

– Но мы потеряем след, – запротестовала Сенедра.

– Малышка, – сердито сказал ей Бельдин, – если мы узнаем, куда направляется Зандрамас, нам не понадобится след. Мы сможем двинуться прямиком к Месту, которого больше нет, и ждать ее там.

Рука Польгары крепче обвилась вокруг плеч Сенедры.

– Помягче с ней, дядюшка. У нее хватило храбрости поцеловать тебя в доме эрцгерцога Отрата, и думаю, что это было для нее тяжким испытанием.

– Очень остроумно, Пол! – Горбун плюхнулся на стул и стал почесывать у себя под мышкой.

– Там было что-нибудь еще, отец? – спросила Польгара.

– Торак что-то написал Гариону, – ответил Бельгарат. – Там не все ясно, но вроде бы даже он понимал, как скверно все обернется, если Зандрамас добьется успеха. Он велел Гариону остановить ее любой ценой.

– Я в любом случае намерен это сделать, – спокойно сказал Гарион, – и не нуждаюсь в советах Торака.

– А что нас ожидает в Пельдане? – спросил Бельгарат у Шелка.

– Думаю, нечто худшее, чем в Воресебо и Ренгеле.

– Какой самый быстрый путь в Келль? – осведомился Дарник.

– Он находится в протекторате Ликандия, – ответил Шелк. – И кратчайший путь туда – через Пельдан, Даршиву и горы.

– А как насчет Гандахара? – спросил Сади. – Мы могли бы избежать неприятностей, если бы поплыли на юг и направились в Келль через Гандахар. – Сади выглядел довольно странно без своей пестрой мантии в рейтузах и тунике с поясом. Его скальп был недавно гладко выбрит.

Шелк покачал головой.

– В Гандахаре сплошные джунгли, Сади, – сказал он. – Нам пришлось бы продираться сквозь них.

– В джунглях не так уж плохо, Хелдар.

– Плохо, если ты спешишь.

– А мог бы ты послать за своими солдатами? – спросила Бархотка.

– Может быть, – отозвался Шелк, – но я не уверен, что от них будет польза. Веттер говорит, что Даршива кишит отрядами гролимов и Зандрамас, а Пельдан уже в течение многих лет пребывает в хаосе. Мои солдаты хороши, но не настолько, чтобы идти в лобовую атаку против одичавших орд. – Он посмотрел на Бельгарата.

– Боюсь, тебе снова предстоит набрать в шерсть колючек, старина.

– Значит, мы собираемся бросить след, – уточнил Гарион, – и отправиться прямо в Келль? Бельгарат потянул себя за мочку уха.

– Подозреваю, что след все равно поведет нас в сторону Келля, – сказал он.

– Зандрамас тоже читала Ашабские пророчества и знает, что Келль – единственное место, где она может получить нужные сведения.

– И Цирадис позволит ей это? – спросил Дарник.

– Возможно. Цирадис все еще сохраняет нейтралитет.

Гарион поднялся.

– Пожалуй, я пойду на палубу, дедушка, – промолвил он. – Мне нужно подумать, а морской воздух отлично прочищает мозги.

На горизонте за кормой мерцали огни Мельсена, луна отбрасывала серебряную дорожку на водную поверхность. Капитан стоял у штурвала на кормовой палубе.

– Вам не трудно определять курс ночью? – спросил его Гарион.

– Вовсе нет. – Капитан указал на ночное небо. – Времена года меняются, но звезды остаются на месте.

Гарион кивнул и побрел в сторону носа.

Ночной бриз, дующий в проливе между Мельсеном и материком, был неустойчивым, паруса то надувались пузырями, то снова безвольно повисали. При этом в воздухе раздавался глухой шум, напоминавший траурный рокот барабанов. Это соответствовало настроению Гариона. Он долго стоял, бессмысленно теребя узел каната и глядя на посеребренные луной волны.

Гарион знал, что Польгара находится рядом. Дело было не только в запахе, знакомом ему с раннего детства, но и в самом ощущении ее присутствия. Капитан корабля руководствовался небесными светилами, но звезда, которая вела Гариона всю его жизнь, не мерцала на бархатном ночном небе. Она была куда более близкой и более постоянной.

– Что тебя беспокоит, Гарион? – спросила Польгара, мягко положив ему руку на плечо.

– Я мог слышать его голос, тетушка Пол, голос Торака. Он ненавидел меня за тысячи лет до моего рождения. Он даже знал мое имя.

– Гарион, – спокойно сказала Польгара, – вселенная знала твое имя еще до того, как эта луна стала всходить над пустотой. Все созвездия ожидали тебя с начала отсчета времени.

– Я не хотел этого, тетушка Пол.

– У нас нет права выбора, Гарион. Существуют вещи, которые должны быть сделаны, и люди, которые должны их сделать.

Гарион печально посмотрел на ее лишенное мор-шин лицо и мягко коснулся белоснежного локона у лба. И затем он последний раз в жизни задал вопрос, который был на его устах с детства:

– Почему я, тетушка Пол? Почему я?

– А ты можешь назвать кого-нибудь еще, кому можно было бы доверить эти деяния, Гарион?

Он не был готов к этому вопросу – безжалостному в своей суровой простоте.

– Нет, – вздохнул Гарион, – очевидно, нет. Хотя это несправедливо. Со мной даже не посоветовались.

– И со мной тоже, Гарион, – отозвалась Польгара. – Но ведь с нами не должны советоваться, верно? Знание того, что нам придется осуществить, рождается вместе с нами. – Она обняла его. – Я очень горжусь тобой, мой Гарион.

– Ну, вообще-то я вышел не таким уж никудышным, – рассмеялся он. – По крайней мере, умею надеть башмак на нужную ногу.

– Но ты не имеешь понятия, чего стоило тебе это втолковать, – улыбнулась Польгара. – Ты был хорошим мальчиком, Гарион, но никогда ничего не слушал. Даже Рундориг лучше слушал, хотя мало что понимал.

– Мне его иногда не хватает. Рундорига, Дороона и Зубретты. – Гарион сделал паузу. – Они поженились? Я имею в виду Рундорига и Зубретту.

– Да, много лет назад. Зубретта сейчас ожидает, кажется, пятого ребенка. Я каждую осень получала от нее известия и спешила на ферму Фалдора принимать очередного младенца.

– В самом деле? – Гарион был удивлен.

– Больше я бы никому этого не позволила. Зубретта и я часто расходились во мнениях, но я по-прежнему очень ее люблю.

– Она счастлива?

– Думаю, да. С Рундоригом легко ладить, а дети не дают ей скучать. – Она окинула его критическим взглядом. – Ну что, повеселел?

– Я чувствую себя немного лучше, – ответил Гарион. – Так всегда, когда ты рядом.

– Рада это слышать. Гарион кое-что вспомнил.

– Дед уже рассказал тебе, что пророчества говорят о Сенедре?

– Да, – ответила Польгара. – Я присматриваю за ней. Почему бы нам не спуститься в каюту? Следующие несколько недель будут тяжелыми, так что лучше выспаться, пока есть такая возможность.

Как и предсказывал капитан Кадиан, берег Пельдана скрывался в тумане, но огни маяков на стенах Сельды помогали ориентироваться, и они смогли держаться вдоль берега, пока капитан не определил, что судно находится возле места, указанного на карте Кадиана.

– Примерно в миле к югу расположена рыбацкая деревушка, ваше высочество, – посоветовал он Шелку. – Теперь она заброшена из-за столкновений, участившихся в этих местах, но там есть причал – по крайней мере был, когда я проплывал мимо в прошлый раз. Мы могли бы выгрузить там ваших лошадей.

– Отлично, капитан, – одобрил Шелк.

Они медленно ползли в тумане, покуда не достигли заброшенной деревни с ветхим на вид причалом. Как только Кретьен оказался на берегу, Гарион надел на него сбрую, вскочил в седло и медленно поехал вдоль берега с мечом, прикрепленным к седельной луке. Проехав мили полторы, он ощутил знакомое напряжение, повернул коня и поскакал назад.

Остальные также оседлали лошадей и повели их к окутанной туманом рыбацкой деревушке. Корабль продолжал медленно плыть; красный и зеленый огни отмечали его правый и левый борта, а одинокий матрос на носу меланхолично трубил в рог, предупреждая другие суда.

– Нашел? – приглушенным голосом спросила Сенедра Гариона, когда тот подъехал и спешился.

Гарион подумал, что по какой-то причине туман всегда заставляет людей говорить тихо.

– Да, – ответил он и посмотрел на деда. – По-твоему, мы должны игнорировать след и двигаться кратчайшим путем в Келль?

Бельгарат поскреб в бороде и устремил взгляд сначала на Бельдина, потом на Польгару.

– Что вы об этом думаете? – спросил он их.

– След ведет в глубь материка, не так ли? – осведомился Бельдин. Гарион кивнул.

– Тогда нам пока незачем принимать решение, – промолвил горбун. – Покуда Зандрамас движется в том направлении, в каком намерены двигаться мы, нам нужно продолжать следовать за ней. Если позже она переменит направление, тогда будем решать.

– Это имеет смысл, отец, – согласилась Польгара.

– Ладно, пусть будет так. – Старик огляделся вокруг. – Туман, очевидно, спрячет нас до наступления темноты. Пойдем по следу, а потом Гарион, Пол и я разведаем, что делается впереди. – Он поднял взгляд на пасмурное небо. – Может кто-нибудь определить время?

– Примерно середина второй половины дня, Бельгарат, – сказал ему Дарник, быстро посовещавшись с Тофом.

– Тогда поехали.

Они двигались вдоль берега по следу Кретьена, пока не достигли места, где меч Гариона потянул его в глубь материка.

– Мы сможем сократить расстояние, отделяющее нас от Зандрамас, – заметил Сади.

– Почему? – спросил Шелк.

– Зандрамас высадилась на берег в маленькой шлюпке, – объяснил евнух, – значит, без лошадей.

– Для нее это не проблема, Сади, – сказала ему Польгара. – Зандрамас – гролим и может связываться со своими подчиненными на большом расстоянии. Уверена, что она села на лошадь через час после того, как сошла на берег.

Евнух вздохнул.

– Время от времени я об этом забываю, – признался он. – Любое преимущество теряет смысл, если оно имеется и у противника.

Бельгарат спешился.

– Пошли, Гарион. И ты тоже, Пол. – Он посмотрел на Дарника. – Мы будем держаться невдалеке. Туман немного усложняет наше положение.

– Хорошо, – согласился кузнец.

Гарион взял за руку Польгару, чтобы помочь ей идти по мягкому песку, и последовал за дедом к полосе выброшенных морем деревьев.

– Давай совершим перевоплощение здесь, – предложил старик, – а потом мы с Гарионом побежим вперед на разведку. Пол, старайся держать остальных в поле зрения. Не хочу, чтобы они заблудились.

– Хорошо, отец, – ответила Польгара, начиная превращение.

Гарион представил себе нужный образ, сконцентрировал волю и вновь испытал странное ощущение таяния. Он тщательно осмотрел самого себя, помня, как однажды в спешке позабыл про хвост. Для двуногого существа хвост не является предметом первой необходимости, но четвероногому без него не обойтись.

– Перестань любоваться собой, – мысленно услышал он голос Бельгарата. – У нас есть работа.

– Я просто проверял, не забыл ли чего-нибудь, дедушка.

– Пошли. В тумане тебе многого не увидеть, поэтому подключай свой нос.

Польгара, сидя на бревне, спокойно чистила снежно-белые перья крючковатым клювом.

Бельгарат и Гарион легко перепрыгнули через обломки деревьев и понеслись в тумане.

– День будет сырой, – беззвучно произнес Гарион, мчась рядом с огромным серебристым волком.

– Твоя шкура не растает.

– Знаю, но когда сыро, у меня мерзнут лапы.

– Попрошу Дарника сделать тебе маленькие сапожки.

– Это выглядело бы нелепо, дедушка, – с возмущением сказал Гарион. Хотя он совсем недавно осуществил перевоплощение, присущее волкам чувство собственного достоинства начало проникать в его сознание.

– Впереди несколько человек, – принюхавшись, сказал Бельгарат. – Сообщи Польгаре.

Они двинулись в разные стороны по высокой, влажной от тумана траве.

– Тетушка Пол! – мысленно окликнул Гарион.

– Да, дорогой?

– Передай Дарнику и другим, чтобы придержали лошадей. Впереди какие-то люди.

– Хорошо, Гарион. Будь осторожен.

Гарион стал красться по мокрой траве.

– Неужели туман никогда не рассеется? – услышал он раздраженный голос откуда-то слева.

– Местные жители говорят, что весной здесь всегда туман, – ответил другой голос.

– Сейчас не весна.

– Здесь весна. Мы ведь находимся южнее экватора. Времена года тут меняются местами.

– Глупо.

– Не я это придумал. Подай жалобу богам.

Последовала долгая пауза.

– Гончие что-нибудь обнаружили? – осведомился первый голос.

– Через три дня след взять нелегко – даже гончим, а влага из-за тумана отнюдь не облегчает задачу.

Гарион застыл как вкопанный.

– Дедушка! – безмолвно окликнул он.

– Не кричи.

– Впереди разговаривают двое. С ними гончие. Думаю, они тоже ищут след.

– Лети-ка сюда, Пол, – подозвал старик дочь.

– Сейчас, отец.

Прошедшие несколько минут казались часами. Затем в туманной мгле наверху Гарион услышал хлопанье мягких крыльев.

– Слева от нас какие-то люди, – сообщил Бельгарат. – Думаю, это гролимы. Взгляни на них, но будь осторожна.

– Хорошо, – ответила Польгара.

Крылья вновь захлопали в тумане. Снова началось бесконечное ожидание.

Наконец в их мыслях послышался четкий голос Польгары.

– Ты прав отец. Это чандимы.

Послышалось безмолвное ругательство.

– Урвон, – сказал Бельгарат.

– А может, и Нахаз, – добавила Польгара.

– Это все усложняет, – промолвил старик. – Давай вернемся и посоветуемся с остальными. Нам придется принять решение раньше, чем думает Бельдин.

Глава 10

Они собрались неподалеку от захламленного обломками деревьев берега. С наступлением вечера туман еще больше сгустился.

– Вот оно что, – протянул Бельдин, выслушав сообщение Бельгарата. – Если чандимы с гончими тоже пытаются обнаружить след Зандрамас, мы рано или поздно с ними столкнемся.

– Мы имели с ними дело и раньше, – возразил Шелк.

– Разумеется, – отозвался Бельдин, – но к чему рисковать, если этого можно избежать? След Зандрамас не так важен для нас теперь. Прежде всего нам нужно добраться в Келль.

Бельгарат шагал взад-вперед.

– Бельдин прав, – сказал он. – Незачем рисковать из-за того, что больше не имеет значения.

– Но мы уже так близко от Зандрамас, – запротестовала Сенедра.

– Если мы наткнемся на чандимов и гончих, то расстояние сразу резко увеличится, – заверил ее Бельдин.

Сади облачился в дорожный плащ в западном стиле и накинул капюшон, защищаясь от сырости.

– Как поступит Зандрамас, узнав, что чандимы преследуют ее? – осведомился он.

– Пошлет им навстречу всех гролимов и всех солдат, каких только сможет заполучить, – ответила Польгара.

– А они в таком случае тоже увеличат свои силы, не так ли?

– Вполне логичный вывод, – согласился Дарник.

– Это означает, что дело вскоре дойдет до столкновения, даже если ни одна из сторон не выбирала это место для решающей битвы?

– Куда ты клонишь, Сади? – спросил его Шелк

– Если Урвон и Зандрамас будут заняты друг другом, они не обратят на нас особого внимания, верно? Нам остается только выбраться отсюда поскорее, и мы сможем беспрепятственно отправиться в Келль.

– Что находится к югу от нас? – спросил у Щелка Бельдин.

– Ничего особенного, – пожал плечами Шелк. – По крайней мере, до Гандахара.

Бельдин кивнул.

– Но к северу отсюда расположен город, не так ли?

– Да, Сельда, – ответил Шелк.

– Возможно, Урвон уже там, но если мы двинемся на юг, то сумеем избежать столкновения с ним и с Зандрамас. Сади прав. Они будут настолько заняты друг другом, что для нас у них не останется времени.

– Кто-нибудь хочет добавить? – спросил Бельгарат.

– Может, использовать огонь? – предложил Дарник.

– Не понимаю.

– Туман не рассеивается, – объяснил Дарник, – и приближается ночь. Чандимы впереди нас, и нам нужно отвлечь их внимание, чтобы проскользнуть мимо них. На берегу валяется полным-полно сухих деревьев. Пожар в туманную ночь осветит небо на несколько миль. Если мы подожжем деревья, чандимы решат, что позади происходит нечто серьезное, и бросятся выяснять, в чем дело. Это расчистит нам путь.

Бельдин усмехнулся и хлопнул по плечу кузнеца.

– Ты сделала хороший выбор, Пол, – сказал он. – Парень что надо!

– Да, – кивнула Польгара. – Я поняла это почти сразу.

Они поскакали к заброшенной деревне.

– Хочешь, чтобы я поджег деревья, дедушка? – предложил Гарион.

– Нет, – ответил старик. – Об этом я позабочусь. Ты и Пол поведете остальных по берегу. Я вас скоро догоню.

– Тебе понадобится это? – Дарник протянул старику кремень и огниво.

Бельгарат покачал головой.

– Я сделаю это по-другому. Хочу, чтобы чандимы не только увидели, но и услышали кое-что. Это им должно понравиться. – Он скрылся в тумане.

– Пошли, Гарион, – сказала Польгара, откидывая капюшон. – Нам нужно снова разведать, что делается впереди. Думаю, мы должны поторопиться.

Они прошли вперед и снова осуществили превращение.

– Держи мозг открытым, так же как и уши, и нос, – безмолвно поучала Гариона Польгара. – В таком тумане чандимы, возможно, будут наблюдать с помощью мыслей, а не глаз.

– Хорошо, тетушка Пол, – ответил Гарион и помчался по берегу.

Песок проваливался под лапами, и это замедляло бег, раздражая Гариона. Пробежав пару миль и никого не встретив, он внезапно услыхал позади страшный грохот. Обернувшись, Гарион увидел, что туманное небо освещало оранжевое зарево. Прозвучало еще несколько взрывов.

– Довольно, отец, – неодобрительно произнесла Польгара. – К чему эта показуха?

– Я просто хотел быть уверенным, что они меня услышат, – ответил старик.

– Тебя, возможно, услышали в Мал-Зэте. Ты возвращаешься?

– Хочу устроить еще несколько костров, чтобы рассеять внимание чандимов. Кроме того, дым сквернo действует на нюх гончих.

Послышались еще три взрыва.

– Вот теперь достаточно, – удовлетворенно заметил Бельгарат.

Через двадцать минут огромный серебристый волк точно призрак вынырнул из тумана.

– Побежали вперед, – велел Бельгарат Гариону. – Дарник и остальные следуют за нами.

Они бежали целый час, прежде чем ноздри Гариона учуяли запах лошади и всадника где-то впереди. Он довольно долго шарил в тумане, покуда не определил их местонахождение, а затем снова рванулся вперед.

Это был одинокий стражник храма, скакавший галопом на север, в сторону пожара, устроенного Бельгаратом. Гарион с рычанием погнался за ним. Лошадь стражника испуганно заржала, встала на дыбы и сбросила седока. Лошадь ускакала, а стражник остался лежать, запутавшись в ветках.

– Неприятности? – осведомился в тумане Бельгарат.

– Стражник, – ответил Гарион. – Упал с лошади и наверняка что-то сломал.

– Он был один?

– Да, дедушка. Где ты?

– Впереди тебя.Тут начинается лес, и похоже, пора поворачивать на запад. Не думаю, что нам нужно двигаться к югу до самого Гандахара.

– Я скажу тетушке Пол, чтобы она передала это Дарнику.

Лес был густой. Гарион миновал еще тлеющие в тумане угли бивачного костра. Людей не было видно – судя по всему, они удалились в спешке. Следы на земле указывали, что всадники поскакали в направлении пожара на берегу.

Гарион побежал дальше.

Почти на самом краю леса слабый ветерок донес собачий запах. Гарион остановился.

– Дедушка, – сообщил он, – я чую впереди собаку.

– Только одну?

– Думаю, да. – Он пополз вперед, принюхиваясь и навострив уши. – Да, одну.

– Стой на месте. Сейчас я приду.

Серебристый волк скоро вернулся.

– Собака бегает вокруг? – спросил Бельгарат.

– Нет, дедушка, по-моему, сидит на одном месте. Думаешь, нам удастся проскользнуть мимо?

– Нам с тобой – да, а вот Дарнику и остальным – вряд ли. У гончих слух и чутье не хуже, чем у волков.

– А не можем мы ее спугнуть?

– Сомневаюсь. Собака крупнее нас. Даже если она испугается, то позовет на помощь, а мне бы не хотелось бежать наперегонки со стаей гончих, преследующей нас. Нам придется ее убить.

– Дедушка! – взмолился Гарион. Мысль об убийстве представителя семейства собачьих приводила его в ужас.

– Знаю, – согласился Бельгарат. – Это отвратительно, но у нас нет выбора. Собака преграждает нам путь, а нам нужно выбраться отсюда до наступления темноты. Теперь слушай внимательно. Гончие – крупные, быстрые, но не слишком ловкие собаки. Они не умеют быстро поворачиваться. Я нападу на нее спереди, а ты – сзади и перегрызешь ей сухожилие. Сумеешь?

Волки впитывают подобные знания с молоком матери-волчицы, и Гарион с удивлением обнаружил, что точно знает, как ему действовать.

– Да, – ответил он. Речь волков весьма ограничена в эмоциональном отношении, поэтому Гарион не мог продемонстрировать, как ему неприятна предстоящая схватка.

– Отлично, – продолжал Бельгарат. – Как только ты перегрызешь ей сухожилие, отскочи, чтобы она не могла достать тебя зубами. Она инстинктивно попытается броситься на тебя. Вот тогда я и вцеплюсь ей в горло.

Гарион содрогался, слушая этот план. Бельгарат предлагал не драку, а хладнокровное убийство.

– Давай поскорее покончим с этим, дедушка, – мрачно произнес он.

– Не скули, Гарион, – предупредил его Бельгарат. – Она тебя услышит.

– Мне это не нравится, – отозвался Гарион.

– Мне тоже, но нам ничего не остается. Пошли.

Они крались среди окутанных туманом стволов. Запах гончей все усиливался. Затем Гарион разглядел силуэт собаки на фоне тумана. Бельгарат подал знак, что он также заметил жертву. Два волка двинулись в разные стороны, медленно и бесшумно перебирая лапами по сырой глинистой почве.

Все было кончено очень быстро. Пес взвизгнул, когда Гарион перегрыз ему сухожилия задних лап, но визг превратился в жуткое бульканье, как только челюсти Бельгарата сомкнулись на его горле. Большое черное тело дернулось несколько раз, конвульсивно царапая грязь передними лапами, потом обмякло, и внезапно дохлая собака превратилась в гролима с разорванным горлом.

– Не знал, что они проделывают такое, – сказал Гарион, борясь с тошнотой.

– Иногда проделывают. – Бельгарат направил поток мыслей в сторону Польгары. – Путь свободен Пол. Передай Дарнику, чтобы он привел остальных.

Когда рассвет слегка рассеял туман, путники укрылись в заброшенной деревне.

Некоторые из каменных домов оставались нетронутыми, у многих были разрушены крыши или проломлены стены, другие лежали в развалинах. Дым все еще клубился над обломками.

– Думаю, мы можем развести огонь, – предложил Дарник, глядя на дым.

Польгара огляделась вокруг.

– Горячий завтрак не помешает, – согласилась она. – Кто знает, когда нам снова представится возможность нормально поесть? Пожалуй, мы можем воспользоваться тем, что осталось от этого дома.

– Погоди, Дарник, – остановил кузнеца Бельгарат. – Я нуждаюсь в твоей помощи переводчика. – Он посмотрел на Тофа. – Насколько я понимаю, ты знаешь, как добраться отсюда до Келля? – спросил он немого гиганта.

Тоф передвинул шерстяное одеяло, переброшенное через плечо, и кивнул.

– В Мельсене мы слышали, что Келль закрыт, – продолжал старик. – Нас впустят туда?

Тоф произвел серию загадочных жестов.

– Он говорит, что проблем не будет, покуда Цирадис все еще в Келле, – перевел Дарник. – Она велит другим пророкам впустить нас.

– Значит, она еще там? – спросил Бельгарат.

Великан еще быстрее задвигал руками.

– Не понял, – сказал немому Дарник. Тоф стал жестикулировать медленнее. Дарник нахмурился.

– Мне не все ясно, Бельгарат – сказал он. – Насколько я его понимаю, Цирадис там и в то же время не там – как в тот раз, когда мы видели Зандрамас. Она может находиться сразу в нескольких местах и нескольких временах.

– Ловкий трюк, – заметил Бельдин. – А он сказал тебе, где эти другие места и времена?

– Он предпочитает об этом не рассказывать.

– Придется с ним считаться, – промолвил Бельгарат.

– Да, но это не уменьшает любопытства, – возразил Бельдин. Он вырвал из бороды несколько соломинок и указал на небо. – Я собираюсь туда. Думаю, нам следует знать, насколько далеко простирается зона тумана и что нас ожидает за ней. – Он развел руками, превратился в ястреба и взмыл вверх.

Дарник направился в разрушенный дом и развел огонь в очаге, покуда Шелк и Сади рыскали по деревне. Вскоре они вернулись с тощим мельсенцем в коричневой мантии чиновника.

– Он прятался в погребе, – сообщил Шелк.

Чиновник дрожал мелкой дрожью, взгляд у него был абсолютно дикий.

– Как вас зовут? – спросил его Бельгарат.

Мельсенец уставился на старика, словно не понимая его.

– Думаю, бедняге пришлось туго, – сказал Шелк. – Нам не удалось вытянуть из него ни слова.

– Можешь ты дать ему что-нибудь, чтобы успокоить нервы? – спросил Бельгарат у Сади.

– Я как раз собирался это предложить, почтеннейший. – Сади подошел к своему знаменитому коробу и вытащил оттуда стеклянный флакончик с жидкостью янтарного цвета. Взяв со стола маленькую чашку, он налил туда немного воды, потом осторожно добавил несколько капель янтарной жидкости и взболтал смесь. – Почему бы вам не выпить это? – сказал евнух, протягивая чашку дрожащему мельсенцу.

Тот с благодарностью схватил чашку и осушил ее несколькими глотками.

– Подожди, пока снадобье подействует, – шепнул Сади Бельгарату.

Вскоре мельсенец перестал дрожать.

– Чувствуете себя лучше, приятель? – спросил его Шелк.

– Д-да, – заикаясь, ответил тощий незнакомец. Он с шумом втянул в себя воздух. – Благодарю вас. У вас есть какая-нибудь еда? Я очень голоден.

Польгара дала ему хлеба и сыра.

– Это поддержит вас до завтрака, – сказала она.

– Спасибо, госпожа. – Он с жадностью набросился на еду.

– Вы выглядите так, словно вам пришлось пройти через суровые испытания, – заметил Шелк.

– Именно так, господа, – отозвался чиновник.

– Так как вас зовут?

– Наброс. Я из министерства дорог.

– И давно вы в Пельдане?

– Кажется, будто целую вечность, но, очевидно, всего около двадцати лет.

– Что здесь происходит? – Человечек с крысиной физиономией указал на разрушенные дома.

– Полный хаос, – ответил Наброс. – Беспорядки происходят уже несколько лет, но в прошлом месяце Зандрамас аннексировала Пельдан.

– Как же она это проделала? Я слышал, что Зандрамас была где-то в западной части континента.

– Я тоже. Может, она просто передала приказ своим генералам. Ее уже несколько лет никто не видел.

– Вы, кажется, отлично информированы, Наброс, – заметил Шелк.

Наброс пожал плечами.

– Это неизбежно, когда принадлежишь к чиновничьему сословию. – Он кисло улыбнулся. – Иногда я думаю, что мы больше сплетничаем, чем работаем.

– А какие у вас последние сведения о Зандрамас? – осведомился Бельгарат.

– Ну, – ответил мельсенец, поглаживая небритую щеку, – перед тем, как я сбежал из конторы министерства в Сельде, ко мне заглянул мой друг из министерства торговли. Он сказал, что в Гемиле – столице Даршивы – намечается коронация. Якобы какого-то эрцгерцога из Мельсена собираются короновать императором Маллореи.

– Но у Маллореи уже имеется император, – возразила Бархотка.

– Думаю, что это все звенья одной цепи. Мой друг проницательный парень, он много об этом думал и сообщил мне свои выводы. Каль Закет провел несколько лет в Хтол-Мургосе, но недавно вернулся в Мал-Зэт. Большая часть его армии все еще на западе, поэтому он не в состоянии сразу бросить сюда крупные силы. Мой друг считает, что Зандрамас распорядилась насчет коронации с целью вывести императора из себя и толкнуть на какой-нибудь опрометчивый поступок. Мне кажется, она надеется выманить его из Мал-Зэта, чтобы ее войска могли обрушиться на него. Если ей удастся убить Закета, мельсенский эрцгерцог станет настоящим императором.

– И в чем вся суть? – спросил Шелк.

– Вы слышали об Урвоне, не так ли?

– Апостоле?

– Да. Он столетиями торчал в Мал-Яске, но происходящее здесь наконец выманило его оттуда. Все из-за Зандрамас. Она бросила ему прямой вызов. Как бы то ни было, он прошел маршем через Каранду, собрав огромную армию. Карандийцы верят, что ему помогают демоны. Конечно, это чушь, но карандийцы готовы поверить во что угодно. Поэтому Зандрамас или ее люди должны контролировать императорский трон. Ей нужно вывести маллорейскую армию из Хтол-Мургоса, чтобы сравняться силами с Урвоном. Иначе он уничтожит все, ради чего она трудилась. – Разговорчивый чиновник внезапно вздохнул и начал клевать носом.

– По-моему, он спит, – шепнул Сади Бельгарату.

– Ну и пусть, – ответил старик. – Я узнал все, что мне нужно.

– Не совсем, – возразила Польгара, стоя у очага. – Я тоже хочу узнать кое-что.

Осторожно шагая по захламленному полу полуразрушенного дома, она подошла к дремлющему мельсенцу и слегка коснулась его лица. Он открыл глаза и ошеломленно уставился на нее.

– Что именно вам известно о Зандрамас? – спросила Польгара. – Я бы хотела услышать все. Каким образом она заполучила такую власть?

– Это длинная история, госпожа.

– У нас есть время.

Тощий мельсенец протер глаза и сдержал зевок.

– Дайте вспомнить, где все это началось, – пробормотал он, собираясь с мыслями. – Я приехал в Пельдан лет двадцать назад. Тогда я был молод и полон энтузиазма. Это был мой первый ответственный пост, и мне хотелось проявить себя с самой лучшей стороны. Пельдан не такое уж скверное место. Конечно, здесь были гролимы, но отсюда было далеко до Урвона и Мал-Яска, и пельданцы не слишком всерьез воспринимали свою религию. Торак пребывал в спячке уже пятьсот лет, а Урвона не интересовало, что происходит в здешней глубинке.

А вот в Даршиве дела обстояли по-иному. В столичном храме в Гемиле произошло нечто вроде раскола, закончившегося кровавой резней. – Он усмехнулся. – Очевидно, это был один из немногих случаев, когда гролимы использовали свои ножи по назначению. В итоге контроль над храмом приобрел новый верховный жрец – человек по имени Нарадас.

– Мы слышали о нем, – кивнула Польгара.

– Я никогда его не видел, но мне говорили, что у него очень странные глаза. Среди его последователей была молодая гролимская жрица по имени Зандрамас. Тогда ей, наверное, было всего шестнадцать, и она, по слухам, была очень красива. Нарадас восстановил старые формы культа, и алтарь гемилского храма обагрился кровью. – Наброс поежился. – Кажется, юная жрица проявляла особый энтузиазм, участвуя в гролимских жертвенных ритуалах – то ли из-за фанатизма и природной жестокости, то ли зная, что это лучший способ привлечь внимание нового верховного жреца. Впрочем, ходили слухи, что она использует и другие способы. Зандрамас раскопала какой-то фрагмент в книге Торака, из которого следовало, что обряд жертвоприношения нужно совершать обнаженными. Говорят, что у нее потрясающая фигура, и думаю, сочетание ее наготы и вида крови воспламенили Нарадаса. Я слыхал, что в святилище храма во время ритуала творилось такое, что невозможно описать в присутствии дам.

– Думаю, это можно опустить, Наброс, – чопорно произнесла Польгара, покосившись на Эрионда.

– Все гролимы считаются чародеями, – продолжал Наброс, – но насколько я понял, даршивскке гролимы не были сильны в колдовстве. Нарадас еще мог кое-что проделывать, но большинство его последователей ограничивались шарлатанством – ловкость рук и тому подобные трюки. Как бы то ни было, вскоре после того как Нарадас укрепил свое положение, до нас дошли сведения, что Торак убит. Нарадас и его подчиненные пришли в отчаяние, но в Зандрамас произошли глубокие перемены. Она вышла из гемилского храма словно в трансе. Мой друг из министерства торговли был там тогда и видел ее. Он говорил, что ее глаза остекленели, а на лице было написано выражение сверхчеловеческого экстаза. Добравшись до окраины города, она сбросила одежду и нагой побежала в лес. Мы решили, что она окончательно спятила и что больше мы ее не увидим.

Однако некоторые путешественники говорили, что видели ее в пустыне на границе Ликандии. Иногда она убегала от них, а иногда заговаривала с ними на языке, который они не могли понять. Тем не менее они внимательно слушали – возможно, потому, что на ней все еще не было никакой одежды.

Однажды, спустя несколько лет, Зандрамас снова появилась у ворот Гемила. На ней была черная гролимская мантия из атласа, и она вроде бы полностью контролировала свои поступки. Зандрамас пришла в храм и стала искать Нарадаса. Верховный жрец с отчаяния пустился в жуткий загул, но, поговорив с Зандрамас наедине, пришел в себя. С тех пор он стал ее последователем и выполнял все ее распоряжения.

Некоторое время Зандрамас провела в храме, а потом начала странствовать по Даршиве. Сначала она разговаривала только с гролимами, но потом снизошла до общения и с обычными людьми. Она говорила им одно и то же – что грядет новый бог Ангарака. Постепенно слухи о ее поведении дошли до Мал-Яска, и Урвон направил в Даршиву несколько могущественных гролимов, чтобы остановить ее. Не знаю, что именно произошло с ней в лесу и в пустыне, но это наполнило ее какой-то необычайной силой. Когда гролимы Урвона пытались помешать ей проповедовать, она просто уничтожала их.

– Уничтожала? – удивленно воскликнул Бельгарат.

– Это единственное слово, которое кажется мне подходящим. Некоторых из них поглотил огонь. Других разнесло на мелкие кусочки молнией, которая ударила с безоблачного неба. Однажды земля разверзлась, поглотила пятерых гролимов и соединилась вновь. С этого времени Урвон начал воспринимать Зандрамас всерьез. Он посылал в Даршиву все больше гролимов, но она уничтожала их всех. Даршивские гролимы, ставшие ее последователями, обрели подлинное могущество, поэтому им уже было незачем прибегать к шарлатанским трюкам.

– А те, кто не подчинились Зандрамас? – спросила Польгара.

– Никто из них не выжил. Насколько я понял, некоторые гролимы пытались притвориться, будто верят ее словам, но, думаю, Зандрамас видела их насквозь и принимала соответствующие меры. Хотя, возможно, в этом не было нужды – она проповедовала настолько вдохновенно, что никто не мог устоять. Вскоре вся Даршива – как гролимы, так и светские люди, – лежала у ее ног.

Из Даршивы Зандрамас направилась на север – в Ренгель и Воресебо, – вербуя своими проповедями множество новых сторонников. Верховный жрец Нарадас слепо ей подчинялся, проповедовал столь же красноречиво и вроде бы обладал почти такой же силой, как и она. По какой-то причине Зандрамас до недавнего времени никогда не пересекала реку Маган и не появлялась в Пельдане.

– Итак, она подчинила себе Ренгель и Bopeсибо, – сказала Польгара. – Что дальше?

– Право, не знаю. – Наброс пожал плечами. – Около трех лет назад она и Нарадас исчезли из виду. Думаю, они отправились на запад, хотя я в этом не уверен. В своей последней проповеди Зандрамас возвестила, что собирается стать невестой нового бога, о котором она говорила. Месяц назад ее войска перешли Маган и вторглись в Пельдан. Вот и все, что мне известно.

– Благодарю вас, Наброс, – мягко произнесла Польгара. – Почему бы вам не поспать? А я оставлю для вас завтрак.

Мельсенец вздохнул; его глаза слипались.

– Спасибо, госпожа, – сонно отозвался он и через минуту уже крепко спал.

Польгара заботливо прикрыла его одеялом. Все отошли к огню.

– Все начинает сходиться, не так ли? – заговорил Бельгарат. – Когда Торак умер, Дух Тьмы овладел Зандрамас и превратил ее в Дитя Тьмы. Вот что происходило в пустыне.

Глаза Сенедры сердито блеснули.

– Тебе лучше что-нибудь сделать, старик, – с угрозой сказала она Бельгарату.

– Ты о чем? – Волшебник выглядел озадаченным.

– Ты слышал, что говорил этот человек? Он сказал, что Зандрамас намерена стать невестой нового бога.

– Да, я слышал, – мягко промолвил Бельгарат.

– Надеюсь, ты не собираешься позволить ей это?

– Вообще-то нет. А что тебя так расстроило, Сенедра?

– Что бы ни случилось, – горячо воскликнула она, – я не хочу, чтобы Зандрамас стала моей невесткой!

Бельгарат уставился на нее, а затем разразился смехом.

Глава 11

Во второй половине дня, когда бледные солнечные лучи пробились сквозь густой туман, Бельдин вернулся назад.

– Примерно в лиге к западу отсюда туман рассеялся полностью, – сообщил он.

– И что там происходит? – осведомился Бельгарат.

– Несколько военных отрядов движутся на север, – ответил Бельдин. – А в целом в тех краях пусто, как в душе у купца. Прости, Хелдар, это просто старинное выражение.

– Все в порядке, Бельдин, – великодушно промолвил Шелк. – Такие оговорки естественны в старческие годы.

Бельдин сердито посмотрел на него и продолжил:

– Все деревни впереди покинуты и большей частью разрушены. По-моему, их жители в спешке бежали. – Он взглянул на спящего мельсенца. – Кто это у нас в гостях?

– Он из министерства дорог, – объяснил Бельгарат. – Шелк обнаружил его прячущимся в погребе.

– И он все время спит?

– Сади дал ему что-то для успокоения нервов.

– По-моему, снадобье здорово подействовало. Выглядит он даже чересчур спокойным.

– Хочешь чего-нибудь поесть, дядюшка? – спросила Польгара.

– Спасибо, Пол, но час назад я полакомился жирным кроликом. – Он снова посмотрел на Бельгарата. – Думаю, нам по-прежнему лучше двигаться ночью. Конечно, значительная часть легионов уже выведена отсюда, но оставшихся вполне достаточно, чтобы причинить нам неприятности. – Тебе известно, чьи это войска?

– Я не видел ни стражников, ни карандийцев. Очевидно, это солдаты Зандрамас или короля Пельдана. Кто бы они ни были, они движутся на север, где должна состояться битва.

– Ладно, – кивнул Бельгарат. – Будем ехать ночью, по крайней мере пока солдаты не останутся позади.

Продвигаясь достаточно быстро, они за ночь миновали лес, счастливо избежав столкновения с солдатами, расположившимися лагерем на равнине, благодаря заметным издали бивачным кострам. Перед рассветом Бельгарат и Гарион остановились на вершине невысокого холма и оглядели еще один лагерь, казавшийся несколько большим того, который они проехали ранее.

– Там около батальона солдат, дедушка, – заметил Гарион. – Думаю, у нас будут проблемы. Местность здесь почти абсолютно плоская. Это единственный холм на несколько миль вокруг, и укрыться тут практически негде. Как бы мы ни прятались, их разведчики все равно обнаружат нас. Может, для нас безопаснее повернуть и проехать немного назад?

Бельгарат раздраженно прижал волчьи уши.

– Давай вернемся и предупредим других, – проворчал он, встал на четыре лапы и побежал назад.

– Нет смысла рисковать,отец, – сказала Польгара, бесшумно приземлившись.

– В нескольких милях правее местность более холмистая, там нам будет нетрудно найти убежище.

– В лагере готовили завтрак? – спросил Сади.

– Да, – ответил Гарион, – Я почуял запах бекона и овсяной каши.

– Тогда они вряд ли снимутся с лагеря или пошлют разведчиков, покуда не поедят, не так ли?

– Так, – согласился Гарион. – Солдаты всегда очень недовольны, когда их заставляют выступать натощак.

– А часовые носили обычные военные плащи – вроде этого? – Евнух ткнул пальцем в свой дорожный плащ.

– Те, которых я видел, да, – ответил Гарион.

– Почему бы нам не нанести им визит, принц Хелдар? – предложил Сади.

– Что ты имеешь в виду? – с подозрением осведомился Шелк.

– Овсяная каша уж очень пресное блюдо. В моем коробе есть кое-какие приправы, способные улучшить ее вкус. Мы можем появиться в лагере в качестве пары часовых, только что закончивших дежурство и пришедших перекусить. Мне не составит труда подбросить в котлы мои приправы.

Шелк усмехнулся.

– Только не яд! – твердо заявил Бельгарат.

– Я не имел в виду яд, о почтеннейший, – мягко запротестовал Сади. – И вовсе не из соображений морали. Просто обычно люди становятся подозрительными, когда их сотрапезники внезапно падают замертво. Я говорю о куда более приятных вещах. Некоторое время солдаты будут безумно счастливы, а потом крепко заснут.

– На сколько времени? – осведомился Шелк.

– На несколько дней. – Сади пожал плечами. – Самое большее – на неделю.

Шелк присвистнул.

– А это не опасно?

– Только при слабом сердце. Я как-то проверил это на себе – когда был сильно утомлен. Ну, пошли?

– Сводить вместе этих аморальных типов было большой ошибкой, – пробормотал Бельгарат, когда два плута скрылись в темноте, направившись к мерцающим кострам.

Через час маленький драсниец и евнух вернулись.

– Все в порядке, – доложил Сади. – Мы можем свободно проехать через их лагерь. Примерно в лиге отсюда или чуть дальше расположена низкая гряда холмов, где мы сможем укрыться до ночи.

– Все прошло гладко? – спросила Бархотка.

– Абсолютно, – ответил Шелк. – Сади отлично разбирается в таких вещах.

– Практика, мой дорогой Хелдар, – промолвил евнух. – В свое время я отравил немало людей. – Он невесело усмехнулся. – Как-то я устроил прием сразу для нескольких моих врагов. Никто из них не заметил, как я подсыпал яд в суп, а найсанцы очень наблюдательны, когда речь идет о подобных вещах.

– А они ничего не заподозрили, когда ты не стал есть суп? – с любопытством спросила Бархотка.

– Но я ел его, Лизелль. Я целую неделю принимал противоядие. – Он поежился. – Мерзкая штука! А сам яд был очень вкусный. Мои гости перед уходом даже сделали мне комплименты по поводу супа. – Евнух вздохнул. – Куда ушли эти добрые старые дни!

– Думаю, мы можем отложить воспоминания до лучших времен, – вмешался Бельгарат – Постараемся добраться до холмов, пока солнце не поднялось высоко.

В лагере царила тишина, нарушаемая только разноголосым храпом. Солдаты счастливо улыбались во сне.

Следующая ночь была облачной, в воздухе пахло дождем. Гарион и Бельгарат без труда обнаруживали военные лагеря, разбитые на их пути, а подслушанные обрывки разговоров объяснили им, что это солдаты королевской армии Пельдана, которые ожидают битвы с сильным противником. К утру Гарион и его дед вернулись к остальным вместе с бесшумно летевшей над ними Польгарой.

– Звук есть звук, – упрямо твердил Бельдину Дарник.

Они ехали рядом.

– Но если его никто не слышит, как мы можем называть это звуком? – возражал Бельдин.

Бельгарат принял обычный облик.

– Опять ты про шум в лесу, Бельдин? – с отвращением спросил он.

Горбун пожал плечами.

– Надо же когда-то решить этот вопрос.

– Неужели ты не можешь придумать что-нибудь новое? Эту проблему мы обсуждали тысячу лет. Разве ты не устал от нее?

– В чем дело? – спросила Польгара, приближаясь к ним по высокой траве в лучах рассвета.

– Бельдин и Дарник обсуждают очень старый философский вопрос, – фыркнул Бельгарат. – Если в пустынном месте раздался звук, но поблизости никого нет, чтобы его услышать, можно назвать его звуком?

– Конечно, – спокойно ответила Польгара.

– Как ты пришла к такому выводу? – осведомился Бельдин.

– Потому что такого понятия, как пустое место, не существует, дядя. Кто-нибудь всегда есть поблизости – дикие звери, мыши, насекомые, – и все они могут слышать.

– А если нет? Если, допустим, лес совершенно опустел?

– К чему тратить время, рассуждая о невозможном?

Горбун бросил на нее разочарованный взгляд.

– Это не все, – добавила Сенедра. – Ты говорил о лесе, значит, там есть деревья. А ты знаешь, что деревья тоже умеют слушать?

Бельдин сердито уставился на нее.

– Почему вы все против меня?

– Потому что ты не прав, дядя, – улыбнулась Польгара.

– Я не прав? – возмутился Бельдин.

– Такое иногда случается с каждым. Почему бы нам не позавтракать?

Пока они ели, поднялось солнце, и Бельгарат посмотрел вверх, щурясь от утренних лучей.

– С полуночи мы больше не видели солдат, – сказал он, – а те, которых мы встречали раньше, были из пельданской армии. О них можно не беспокоиться, поэтому сегодня утром мы смело можем ехать дальше. – Старик взглянул на Шелка.

– Далеко до границы Даршивы?

– Вообще-то не очень, но мы выбрали неподходящее время. Весной ночи становятся короче, и мы теряем время, обходя солдатские лагеря. – Он нахмурился. – На границе у нас могут возникнуть проблемы. Нам придется пересечь реку Маган, а если все отсюда бегут, лодку найти будет трудновато.

– А Маган действительно так широка, как говорят? – спросил Сади.

– Это величайшая река мира.Она тянется на тысячи лиг, и стоя на одном ее берегу, невозможно увидеть противоположный.

Дарник поднялся на ноги.

– Хочу проверить лошадей, прежде чем двигаться дальше, – сказал он. – Мы ведь ехали в темноте, а это всегда немного опасно. Нам вовсе не нужно, чтобы одна из лошадей охромела.

Эрионд и Тоф также встали, и все трое направились туда, где были привязаны лошади.

– Я полечу впереди, – сказал Бельдин. – Даже если здесь только пельданские солдаты, все равно лучше обойтись без неожиданностей. – Превратившись в ястреба, он взмыл в безоблачное утреннее небо и полетел на запад.

Гарион лежал на животе, опираясь на локти.

– Должно быть, ты устал, – сказала Сенедра, садясь рядом с ним и нежно прикоснувшись к его лицу.

– Волки не устают по-настоящему, – ответил он. – Я чувствую, что мог бы бежать еще целую неделю, если понадобится.

– Ну, этого не понадобится, так что не беспокойся.

– Да, дорогая.

Сади поднялся, держа в руках красный короб,

– Пока мы отдыхаем, я, пожалуй, поищу что-нибудь, чтобы покормить Зит, – сказал он, слегка нахмурившись. – Знаешь, Лизелль, – обратился он к Бархотке, – пожалуй, ты была права там, в Замаде. Она действительно прибавила несколько унций.

– Посади ее на диету, – предложила блондинка.

– Не уверен, стоит ли это делать. – Евнух улыбнулся. – Трудно объяснить змее, почему ты моришь ее голодом, а я не хочу, чтобы она на меня сердилась.

Они поехали дальше – Тоф жестами указывал направление.

– Он говорит, что мы, возможно, найдем деревню к югу от большого города на реке, – объяснил им Дарник.

– Ферра, – подсказал Шелк.

– Очевидно. Я уже некоторое время не заглядывал в карту. Как бы то ни было, Тоф утверждает, что на этом берегу есть несколько деревень, где мы сможем нанять лодку, чтобы перебраться в Даршиву.

– Следовательно, эти деревни не покинуты, – добавил Шелк.

Дарник пожал плечами.

– Это мы узнаем, только когда доберемся туда. Утро было теплым – они ехали под безоблачным небом по холмистым пастбищам Пельдана.

– Думаешь, Польгара будет возражать, если мы с тобой немного поскачем галопом? – спросил Эрионд у Гариона, подъехав к нему. – Может, вон туда? – Он указал на большой холм к югу.

– Вполне возможно, что она будет возражать, – ответил Гарион, – если мы не найдем убедительную причину.

– Давай скажем, что моя лошадь и Кретьен хотят побегать?

– Ты ведь давно ее знаешь, Эрионд. Неужели ты думаешь, что она станет слушать такие доводы?

– Скорей всего, не станет, – вздохнул Эрионд.

Гарион посмотрел на вершину холма.

– Впрочем, нам нужно взглянуть на север, – задумчиво промолвил он. – Беспорядки ожидаются именно там, а этот холм – отличный наблюдательный пункт, верно?

– Верно, Бельгарион.

– Нам даже не придется ей лгать.

– Я и не думал этого делать.

– Разумеется! И я тоже.

У обоих в глазах мелькнули лукавые огоньки.

– Лучше я скажу Бельгарату, куда мы собираемся, – заявил Гарион. – Пусть он сам объяснит Польгаре.

– Он это сделает лучше, – согласился Эрионд.

Гарион протянул руку и коснулся плеча своего полусонного деда.

– Эрионд и я решили проехаться до того холма, – сказал он. – Я хочу посмотреть, нет ли поблизости признаков битвы.

– Что-что? Да, отличная идея. – Бельгарат зевнул и снова закрыл глаза.

Гарион и Эрионд поскакали в сторону от дороги.

– Куда это вы? – окликнула их Польгара.

– Дедушка тебе объяснит, тетушка Пол! – крикнул ей Гарион. – Мы скоро вернемся. – Он посмотрел на Эрионда. – Теперь скачи быстрее.

Они помчались галопом на север; высокая трава хлестала лошадей по ногам. Гнедой и серый скакали бок о бок, стуча копытами по плотному дерну. Гарион склонился к шее коня, полагаясь на крепкие мышцы Кретьена. С радостным смехом он и Эрионд натянули поводья на вершине холма.

– Это было здорово! – воскликнул Гарион, соскакивая на землю. – Такое нам не часто удается, верно?

– Совсем нечасто, – согласился Эрионд, также спешиваясь. – Здорово мы все устроили, правда, Гарион?

– Конечно. Королям лучше всего удается дипломатия.

– Думаешь, мы ее одурачили?

– Мы? – рассмеялся Гарион. – Одурачили тетушку Пол? Ты смеешься, Эрионд!

– Очевидно, ты прав. – Эрионд состроил кислую физиономию. – Она, наверное, будет нас ругать?

– Разумеется, но скачка стоила того, разве не так?

Эрионд улыбнулся. Затем он огляделся по сторонам, и улыбка сбежала с его лица.

– Смотри, Бельгарион! – Он указал на север. Гарион увидел на горизонте клубы дыма.

– Вроде бы началось, – мрачно произнес он.

– Да, – вздохнул Эрионд. – Зачем они это делают?

Гарион опустил голову на грудь.

– Очевидно, из гордости, – ответил он, – и жажды власти. Иногда из мести. Как-то в Арендии Лелдорин сказал, что зачастую люди не знают, как это прекратить.

– Но все это так бессмысленно!

– Конечно. Арендийцы не единственные дураки на земле. Если два человека хотят заполучить одну и ту же вещь, жди драки. А если у них достаточно сторонников, то драку называют войной. Если два человека в чем-то не сошлись, это чревато сломанным носом и несколькими выбитыми зубами, но когда вмешиваются армии, то сотни и тысячи людей убивают друг друга.

– Значит, ты и Закет собираетесь воевать?

Это был неприятный вопрос, и Гарион был не вполне уверен, что ему известен ответ.

– Право, не знаю, – промолвил он.

– Закет хочет править миром, – продолжал Эрионд, – а ты не хочешь этого допустить. Разве не по таким причинам начинаются войны?

– Трудно сказать, – печально ответил Гарион. – Кто знает, если бы мы не покинули Мал-Зэт, мне удалось бы его переубедить, но нам пришлось бежать, и я упустил шанс. – Он вздохнул. – Может быть, Закет настолько переменился, что откажется от этой идеи, а может, и нет. С такими людьми, как Закет, трудно что-либо предвидеть. Надеюсь, что он выбросил эти мысли из головы. Я не хочу ни с кем воевать, но и не собираюсь склоняться перед ним. Мир не предназначен для того, чтобы им управлял один человек – тем более такой, как Закет.

– Но он тебе нравится, не так ли?

– Да, нравится. Хотел бы я встретиться с ним, прежде чем Таур-Ургас сломал его жизнь. – Он сделал паузу. – Вот с кем я в любое время был готов воевать. Таур-Ургас осквернял мир самим своим существованием.

– Но ведь это не его вина. Он был безумен, и это его оправдывает.

– Ты очень снисходительный парень, Эрионд.

– Разве не легче прощать, чем ненавидеть? Пока мы не научимся прощать, такие вещи будут продолжаться. – Он указал на столбы дыма на северном горизонте. – Ненависть ни к чему не приведет, Бельгарион.

– Знаю. – Гарион снова вздохнул. – Я ненавидел Торака, но в конце концов, наверное, простил его – скорее всего из жалости. Хотя мне все равно пришлось его убить.

– Каким, по-твоему, станет мир, если люди перестанут убивать друг друга?

– Возможно, более приятным.

– Тогда почему бы нам не сделать его таким?

– Тебе и мне? – Гарион рассмеялся.

– Почему бы и нет.

– Потому что это невозможно, Эрионд.

– Мне казалось, что ты и Бельгарат давно решили проблему невозможного.

Гарион снова рассмеялся.

– Полагаю, ты прав. Хорошо, пускай не невозможно, а очень трудно.

– Никакое достойное деяние не может быть легким, Бельгарион. Все, что легко достигается, не имеет большой цены. Уверен, что мы сумеем найти ответ. – Он произнес это с такой убежденностью, что Гарион на миг уверовал, будто эта дикая идея и впрямь осуществима.

Но при взгляде на безобразные клубы дыма, затягивающие равнину, его надежда испарилась.

– Думаю, нам лучше вернуться и сообщить остальным, что там происходит, – сказал он. Бельдин возвратился около полудня.

– В миле от нас еще один отряд, – сказал он Бельгарату. – Около дюжины солдат.

– Они направляются на север, где происходит сражение?

– Нет. Я бы сказал, они бегут в обратную сторону. Выглядят они так, словно их недавно здорово помяли.

– Ты можешь определить, на чьей они стороне?

– Это не имеет значения, Бельгарат. Дезертируя, человек бросает своих союзников.

– Иногда ты становишься таким умным, что меня тошнит.

– Почему бы тебе не попросить Пол, чтобы она приготовила какое-нибудь снадобье от тошноты?

– И давно это началось? – спросила Бархотка у Польгары.

– Что именно, дорогая?

– Постоянные стычки между этими двумя почтенными стариками?

Польгара закрыла глаза и вздохнула.

– Ты не поверишь, Лизелль, но иногда мне кажется будто это тянется с начала отсчета времени.

Солдаты, с которыми они встретились, выглядели усталыми и напуганными. Тем не менее они не разбежались, а приготовились к защите. Шелк подал знак Гариону, и они вдвоем не спеша поехали вперед.

– Добрый день, господа, – приветствовал солдат Шелк. – Что здесь происходит?

– Неужели вы не знаете? – осведомился тощий парень с окровавленной повязкой на голове.

– Я не нашел никого, кто бы мог мне сообщить, – отозвался Шелк. – Что случилось с людьми, которые жили в этой части Пельдана? За последние четыре дня мы не встретили ни души.

– Все бежали, – объяснил человек с повязкой. – Во всяком случае, те, кто еще оставались в живых.

– От кого они бежали?

– От Зандрамас, – вздрогнув, ответил солдат. – Ее армия вторглась в Пельдан около месяца назад. Мы пытались их остановить, но с ними были гролимы, а против них солдаты бессильны.

– Это верно. А что там за дым на севере?

– Там происходит большое сражение. – Солдат уселся на землю и начал разматывать повязку.

– Это непохоже на битвы, которые мне довелось видеть, – вступил в разговор другой солдат. Его левая рука была на перевязи, и выглядел он так, словно пролежал в грязи несколько дней. – Я участвовал в нескольких войнах, но ничего подобного не видел. Против мечей, стрел и копий еще можно устоять, но когда на меня кидаются такие чудища, мне хочется переменить профессию.

– Чудища? – переспросил Шелк.

– И у тех, и у других есть демоны, приятель. Чудовищные демоны со змеями вместо рук, когтями, клыками и тому подобным.

– Быть не может!

– Я видел их собственными глазами. У меня волосы встали дыбом.

– Ничего не понимаю! – воскликнул Шелк. – Кто участвует в этом сражении? Обычные армии не держат в своих рядах ручных демонов.

– Истинная правда, – согласился солдат в за ляпанной грязью одежде. – Любой нормальный солдат бросил бы службу, если бы ему приходилось маршировать бок о бок с существом, которое смотрит на него так, словно собирается проглотить. – Он посмотрел на человека, раненного в голову. – Вы знаете, кто участвует в битве, капрал?

Капрал наматывал вокруг головы свежую повязку.

– Капитан успел рассказать нам кое-что, прежде чем его убили, – сказал он.

– Может, лучше начнете сначала? – предложил Шелк. – А то я совсем запутался.

– Как я уже говорил, – отозвался капрал, – примерно месяц назад даршивцы и их гролимы вторглись в Пельдан. Я и мои ребята служили в королевской армии, поэтому мы пытались их остановить. Мы отбросили их на восточный берег Магана, но тут нас атаковали гролимы, и нам пришлось отступить. Позже мы услышали, что с севера движется еще одна армия – карандийцы, солдаты в латах и снова гролимы. Мы решили, что нам конец, но оказалось, что новая армия не связана с даршивцами, а вроде бы подчиняется какому-то верховному гролиму с дальнего запада. Этот гролим оставался на побережье и не предпринимал попыток продвинуться в глубь материка. Похоже, он выжидал. Ну, нас это не слишком интересовало, так как нам хватало хлопот с даршивцами. Мы занимались «маневрированием» – так наши офицеры именуют позорное бегство.

– И затем этот верховный гролим наконец изменил тактику? – спросил Шелк.

– Вот именно, приятель. Несколько дней назад он внезапно устремился вглубь. Либо он дождался своего часа, либо погнался за кем-то. Как бы то ни было, даршивцы перестали нас преследовать и бросились ему наперерез. Тогда-то он и вызвал на помощь демонов, о которых говорил Вурк. Сначала демоны атаковали даршивцев, но их гролимы, а может, сама Зандрамас вызвали своих демонов, и тут-то началась большая драка. Демоны бросались друг на друга, топча всех, кто попадался у них на пути. Мы оказались в самом центре заварушки. Тогда я, Вурк и другие ребята решили лучше взглянуть, какая сейчас погода в Гандахаре.

– В это время года там жарко, – сказал ему Шелк.

– Во всяком случае, не так, как здесь, приятель. Вы видели, как демоны изрыгают пламя? Мне довелось увидеть, как один из них заживо поджарил солдата прямо в латах, а потом стал выдирать его оттуда по кускам и есть дымящиеся куски плоти. – Капрал завязал повязку узлом. – Теперь будет держаться, – сказал он, вставая и глядя на небо. – Мы сможем пройти еще несколько миль до заката, Вурк, – обратился капрал к своему грязному другу. – Поднимай ребят. Если битва начнет распространяться, мы снова можем оказаться в центре, а это никому из нас не нужно.

– Есть, капрал, – отозвался Вурк.

Капрал устремил на Шелка оценивающий взгляд.

– Вы и ваши друзья можете идти с нами, – предложил он. – В случае неприятностей несколько всадников могут принести пользу.

– Спасибо, капрал, – поблагодарил Шелк, – но мы, пожалуй, поедем к Магану и попытаемся раздобыть лодку. Если повезет, через неделю мы доберемся до устья реки.

– Тогда, приятель, советую скакать во весь опор. Демоны бегают быстро, когда они голодны.

Шелк кивнул.

– Удачи вам в Гандахаре, капрал, – сказал он.

– Думаю, я уже не буду капралом, – промолвил человек с повязкой. – Платят недурно, но работа становится все опаснее, а в брюхе у демона не захочешь оказаться за все деньги в мире. – Он повернулся к другу и приказал: – Двигаемся дальше, Вурк.

Шелк повернул лошадь и поскакал к остальным. Гарион поехал следом.

– Все более-менее складывается так, как мы и предполагали, – спешившись, сообщил маленький человечек. – На севере происходит битва между Урвоном и Зандрамас, в которой с обеих сторон участвуют демоны.

– Неужели она зашла так далеко? – с недоверием осведомилась Польгара.

– У нее практически не было выбора, Польгара, – сказал ей Шелк. – Нахаз вызвал своих демонов, которые стали уничтожать ее же армию. Ей нужно было что-то предпринять, чтобы остановить их. Оказаться в лапах у демонов – не шутка даже для Дитя Тьмы.

– А что же делать нам? – мрачно спросил Дарник.

– Капрал внес интересное предложение, – откликнулся Шелк. – Он посоветовал нам как можно скорее убираться из Пельдана.

– У капралов обычно достаточно здравого смысла, – заметил Дарник. – Почему бы нам не воспользоваться его советом?

– Я надеялся, что кто-нибудь это скажет, – признался Шелк.

Глава 12

Велла пребывала в меланхолическом состоянии духа. Для нее такое настроение было непривычным, но ей это казалось довольно приятным. Нарисованное на лице выражение сладкой томной печали имело свои преимущества. Она с достоинством бродила по величественным, выложенным мрамором коридорам дворца в Бокторе, и все уступали ей дорогу. Велла предпочитала не думать, что ее кинжалы могли играть определенную роль в этом всеобщем уважении. Она уже почти неделю не грозила никому кинжалом – в последний раз ей пришлось им воспользоваться, когда один из слуг ошибочно расценил ее приятельское отношение как намек на возможность более интимной дружбы. Впрочем, Велла не причинила ему особого вреда, и он простил ее раньше, чем остановилось кровотечение.

Каждое утро Велла посещала гостиную королевы Драснии. Эта женщина одновременно восхищала и удивляла ее. Королева Поренн была маленькой и хрупкой, не носила кинжалов и редко повышала голос, но вся Драсния и все прочие алорийские королевства испытывали к ней глубокое почтение. Сама Велла, неизвестно почему, согласилась с предложением королевы носить платье из бледно-лилового атласа. До сих пор она предпочитала черные кожаные штаны, жилет и сапоги. Эта одежда не стесняла движений и предоставляла Велле возможность откровенно демонстрировать свои прелести тем, на кого она хотела произвести впечатление. В особых случаях Велла надевала легко сбрасываемое шерстяное платье и прозрачное белье из розового маллорейского шелка, обволакивавшее тело во время танцев. С другой стороны, атлас приятно холодил кожу, заставляя чувствовать, что женщине требуется нечто большее, чем пара кинжалов и готовность в любой момент их использовать. Велла негромко постучала в дверь гостиной.

– Да? – послышался голос Поренн. Неужели королева никогда не спит?

– Это я, Поренн, Велла.

– Входите, дитя мое.

Велла стиснула зубы. В конце концов, она не ребенок. С двенадцати лет она путешествовала по разным странам. Раз шесть ее продавали и покупали; один безумно счастливый год она была замужем за надракийским траппером по имени Текк, которого обожала до исступления. Однако Поренн, кажется, предпочитала смотреть на нее, как на жеребенка, которого необходимо объездить. Маленькая светловолосая королева Драснии непостижимым образом стала для нее матерью, которую она никогда не знала, и воспоминания о купле-продаже, замужестве и кинжалах исчезали под действием этого мягкого спокойного голоса.

– Доброе утро, Велла, – поздоровалась Поренн, когда надракийская девушка вошла в комнату. – Хотите чаю? – Хотя на людях королева всегда носила черное, сейчас на ней было светло-розовое платье, в котором она выглядела особенно хрупкой и ранимой.

– Привет, Поренн, – отозвалась Велла. – Нет, спасибо. – Она опустилась в кресло возле дивана королевы.

– Не плюхайтесь в кресло, Велла, – упрекнула ее Поренн. – Благородные дамы так не делают.

– Я не дама.

– Возможно, еще нет, но я над этим работаю.

– Почему вы тратите на меня свое драгоценное время, Поренн?

– Потому что вы – самый достойный для этого объект.

– Я? Достойна?

– Более, чем вы думаете. Вы рано встали. Вас что-то беспокоит?

– Я не могла уснуть. Меня беспокоили странные видения.

– Не позволяйте снам тревожить вас, дитя. Иногда сны – будущее, иногда – прошлое, но чаще всего – просто сны.

– Пожалуйста, Поренн, не называйте меня «дитя», – запротестовала Велла. – Думаю, в некоторых отношениях я не моложе вас.

– Годами – возможно, но годы – не единственный способ измерения времени.

В дверь осторожно постучали.

– Да? – откликнулась Поренн.

– Это я, ваше величество, – послышался знакомый голос.

– Входите, маркграф Хендон, – пригласила королева.

Дротик не изменился с тех пор, как Велла видела его в последний раз. Он был таким же худощавым и аристократичным, а сардоническая усмешка по-прежнему кривила его губы. На нем как обычно были перламутрово-серый камзол и узкие черные брюки. Он Церемонно поклонился.

– Ваше величество, госпожа Велла...

– Не смейтесь надо мной, Дротик, – огрызнулась Велла. – Никакая я не госпожа, у меня вообще нет титула.

– Вы еще ей не сказали? – мягко осведомился Дротик у королевы.

– Я приберегаю это к ее дню рождения.

– О чем вы? – спросила Велла.

– Имейте терпение, дорогая, – сказала ей Поренн. – В положенное время вы узнаете о вашем титуле.

– Я не нуждаюсь в драснийском титуле.

– Все нуждаются в титуле, дорогая.

– Она всегда была такой? – бесцеремонно спросила Велла у начальника драснийской разведки.

– Ее величество отличалась несколько большей изобретательностью, когда у нее были молочные зубы, – вежливо ответил Дротик, – зато стала более остроумной, когда у нее выросли коренные.

– Не смейтесь надо мной, Хендон, – упрекнула его Поренн. – Как выглядит Рэк-Урга?

– Безобразно – как и большинство мургских городов.

– А как поживает король Ургит?

– Он недавно женился, ваше величество, и до сих пор не вполне пришел в себя от этого события.

Поренн скорчила гримасу.

– Я не послала подарка!

– Я взял на себя смелость позаботиться об этом, ваше величество, – сказал Дротик. – Купил в Тол-Хонете изысканный серебряный сервиз – разумеется, по сходной цене. Мой бюджет, как вам известно, ограничен.

Королева бросила на него-сердитый взгляд.

– Счет я оставил вашему камердинеру, – добавил Дротик без тени смущения.

– Как идут переговоры?

– На редкость хорошо, ваше величество. Кажется, король мургов не унаследовал рассеянности, присущей представителям дома Ургасов. Он весьма проницателен.

– Я так и предполагала, – заметила королева.

– У вас есть какие-то секреты, Поренн, – недовольно сказал Дротик.

– Они часто бывают у женщин. А маллорейские агенты в Дроиме в курсе дел?

– О да, – улыбнулся Дротик. – Иногда нам приходится действовать чересчур откровенно, дабы быть уверенными, что до них все дошло, но они более-менее осведомлены о прогрессе переговоров. Кажется, мы смогли внушить им тревогу.

– Как прошел обратный путь?

Дротик слегка поежился.

– Король Анхег предоставил нам корабль. Его капитаном был этот пират Грелдик. Я совершил ошибку, сказав ему, что спешу. Так что плавание было малоприятным.

В дверь снова постучали.

– Да? – отозвалась Поренн. Слуга открыл дверь.

– Надракиец Ярблек снова здесь, ваше величество, – доложил он.

– Пожалуйста, впустите его.

По лицу Ярблека Велла сразу поняла, что ему безумно хочется выпить. Ее хозяин во многих отношениях был прозрачен, как стекло. Ярблек стащил с головы поношенную меховую шапку и бесцеремонно швырнул ее в угол.

– Доброе утро, Поренн, – поздоровался он. – У вас есть что-нибудь выпить? Я провел в седле пять дней и умираю от жажды.

– Вон там. – Поренн указала на сервировочный столик у окна.

Ярблек пересек комнату, налил полный кубок из хрустального графина и сделал большой глоток.

– Дротик, – осведомился он, – у вас имеются люди в Яр-Надраке?

– Есть немного, – осторожно признал Дротик.

– Лучше поручите им приглядывать за Дростой. Он что-то замышляет.

– Дроста всегда что-нибудь да замышляет.

– Верно, но на сей раз это может оказаться более серьезным. Дроста возобновил контакты с Мал-Зэтом. Он не общался с Закетом с тех пор, как перешел на другую сторону в Тул-Марду, но теперь они вновь переговариваются. Мне это не нравится.

– Вы уверены? Никто из моих людей об этом не докладывал.

– Значит, ваши люди действуют во дворце, а Дроста не ведет там серьезных дел. Лучше переместите их в таверну «Одноглазый пес» на берегу реки, в воровском квартале. Дроста ходит туда развлекаться. Эмиссар из Мал-Зэта встречался с ним там в комнате наверху, когда Дроста смог оторваться от своих девок.

– Хорошо, я немедленно направлю туда своих людей. А у вас есть предположения, что именно они обсуждали?

Ярблек покачал головой и устало опустился на стул.

– Дроста велел своим гвардейцам не пускать меня туда. – Он посмотрел на Веллу. – Выглядишь ты так себе. Выпила лишнее прошлой ночью?

– Я теперь почти не пью, – ответила она.

– Я знал, что ошибся, оставив тебя в Бокторе, – мрачно произнес Ярблек. – Поренн дурно на тебя влияет. Ты перестала злиться на меня?

– Да. Это не твоя вина, что ты глуп.

– Спасибо. – Он окинул девушку оценивающим взглядом. – Платье мне нравится. В нем ты больше похожа на женщину.

– А у тебя были сомнения на этот счет? – ядовито осведомилась Велла.

Адис, главный евнух дворца королевы Салмиссры, получил вызов рано утром и прибыл в Тронный зал, дрожа от страха. В последнее время королева пребывала в странном расположении духа, и Адиса беспокоили неприятные воспоминания о судьбе его предшественника. Он вошел в тускло освещенный зал и простерся ниц перед троном.

– Главный евнух приблизился к трону! – пропел в унисон хор обожателей. Хотя Адис до недавних пор сам участвовал в этом хоре, торжественный возглас подействовал на него раздражающе.

Королева дремала на диване; чешуйки ее пятнистого, изогнутого спиралью тела с сухим шелестом терлись друг о друга. Она открыла бездушные змеиные глаза и высунула раздвоенный язык.

– Ну? – осведомилась она свистящим шепотом, от которого у Адиса кровь застывала в жилах.

– В-вы выз-зывали меня, божественная Салмиссра, – запинаясь, произнес он.

– Мне это известно, идиот! Не раздражай меня, Адис. Я скоро буду сбрасывать кожу, и в такое время меня легко вывести из себя. Я просила тебя узнать, что замышляют алорийцы, и жду твоего доклада.

– Я не мог узнать многого, моя королева.

– Это не тот ответ, который я хотела услышать, Адис, – угрожающе прошипела Салмиссра. – Возможно, обязанности, которые налагает на тебя должность, превышают твои возможности?

Адис задрожал всем телом.

– Я п-послал за Дроблеком, ваше величество, – драснийским портовым чиновником здесь, в Стисс-Tope. Я думал, что он сможет пролить свет на ситуацию.

– Может, и так. – Она рассеянно взглянула в зеркало. – Вызови также толнедрийского посла. Что бы ни делали в Хтол-Мургосе алорийцы, Вэрен в этом замешан.

– Простите меня, божественная Салмиссра, – сказал Адис, – но каким образом действия алорийцев и толнедрийцев касаются нас?

Королева медленно повернула голову, покачивая в воздухе изогнутой шеей.

– Неужели ты настолько туп, Адис? – спросила она. – Нравится нам это или нет, но Найс – часть мира, и мы всегда должны знать, что делают наши соседи и почему. – Салмиссра сделала паузу, нервно пробуя воздух языком. – Вокруг идет какая-то игра, и я хочу точно знать, какая именно, прежде чем решить, принимать ли в ней участие. – Она снова помедлила. – Ты выяснил, что случилось с этим одноглазым парнем – Исасом?

– Да, ваше величество. Он был завербован драснийской разведкой. По последним сведениям, он находился в Рэк-Урге с алорийскими дипломатами.

– Как странно! Думаю, дело достигло той стадии, когда мне срочно требуется подробная информация. Не подведи меня, Адис. Ты знаешь, что твое положение не вполне безопасно. Теперь можешь меня поцеловать.

Королева наклонила голову, и Адис коснулся дрожащими губами ее холодного лба.

– Хорошо, Адис, – сказала она. – Можешь идти. – И Салмиссра вернулась к созерцанию своего отражения в зеркале.

Натель, король Мишрак-ак-Тулла, являл собой персону довольно-таки жалкую – вялый молодой губошлеп с тусклыми глазами, гладкими волосами цвета пакли и полным отсутствием даже жалкого подобия интеллекта. Его королевская мантия была сморщенной и засаленной, а корона была ему велика и висела на ушах, нередко соскальзывая на глаза.

Агахак, похожий на мертвеца верховный иерарх Рэк-Урги, не выносил молодого короля туллов, но принуждал себя сохранять вежливость во время их теперешней дискуссии. Вежливость не принадлежала к сильным сторонам его натуры. Он предпочитал резкие приказы, подкрепленные угрозами ужасной кары за их невыполнение, но внимательное изучение личности Нателя убедило его, что молодой король свалится в обморок при любом намеке на угрозу или ультиматум. Поэтому Агахак был вынужден использовать лесть и уговоры.

– В пророчестве ясно сказано, ваше величество, – снова начал он, – что тот король, который будет сопровождать меня к месту встречи, станет владыкой всего Ангарака.

– Это означает, что я получу Хтол-Мургос и Гар-ог-Надрак? – спросил Натель. Его бессмысленный взгляд слегка оживился.

– Разумеется, ваше величество, – заверил его Агахак. – И всю Маллорею в придачу.

– Но не вызовет ли это гнев Каль Закета. Я этого не хочу. Знаете, что он однажды велел высечь моего отца? Он собирался распять его, но поблизости не нашлось ни одного дерева.

– Да, я слышал об этом, но не беспокойтесь. Закету придется преклонить перед вами колена.

– Закету – передо мной? – Натель рассмеялся. Смех его был таким же вялым и бессмысленным, как и взгляд.

– У него не останется выбора, ваше величество. Если он откажется, новый бог тотчас же расщепит его на атомы.

– А что такое атом?

Агахак стиснул зубы.

– Очень маленький кусочек, ваше величество, – объяснил он.

– Я бы не возражал, чтобы Ургит и Дроста склонились передо мной, – признался Натель, – но сомневаюсь насчет Закета. Ургит и Дроста считают себя очень умными. Мне бы хотелось сбить с них спесь. А вот Закет... – Его взгляд снова прояснился. – Значит, я получу все золото Хтол-Мургоса и Гар-ог-Надрака, верно? И его будут добывать в земле для меня? – Корона Нателя вновь соскользнула на глаза, и он тряхнул головой, чтобы она не мешала ему видеть.

– Вы получите все золото Маллореи, все драгоценности, шелка и ковры, и они даже подарят вам слона, чтобы вы ездили на нем.

– А что такое слон?

– Очень большое животное, ваше величество.

– Даже больше лошади?

– Гораздо больше. Кроме того, вы получите Толнедру, а вам известно, как много у них денег? Вы будете королем всего мира...

– Даже больше быка? Иногда я видел таких огромных быков...

– В десять раз больше быка. Натель радостно засмеялся.

– Готов спорить, что слон – это удивительный зверь!

– Безусловно, ваше величество.

– Так что я для этого должен сделать?

– Вы должны отправиться со мной в Место, которого больше нет.

– А вот это мне непонятно. Как можем мы отправиться туда, чего больше нет?

– Пророчество откроет нам это в свое время, ваше величество.

– Ага, понимаю! У вас есть предположение, где может быть это место?

– Факты, которыми я располагаю, указывают, что оно где-то в Маллорее.

Лицо Нателя внезапно вытянулось.

– Ничего не выйдет, – с раздражением произнес он.

– Почему, ваше величество?

– Я очень хотел бы отправиться с вами, Агахак. Хотел бы получить все золото, все шелка, ковры и прочее и заставить Ургита, Дросту, а может, даже Закета склониться передо мной, но я не могу.

– Не понимаю. Почему не можете?

– Мне не разрешают покидать дом. Мать жестоко накажет меня, если я это сделаю. Я даже подумать не могу о том, чтобы отправиться в такую даль, как Маллорея.

– Но вы же король!

– Это ничего не меняет. Я делаю все, что говорит мне мать, а она рассказывает всем, какой я хороший мальчик.

Агахак еле удержался от того, чтобы не превратить этого полоумного в жабу или медузу.

– Почему бы мне не переговорить с вашей матерью? – предложил он. – Уверен, что я смогу убедить ее дать вам разрешение.

– Неплохая мысль, Агахак. Если мама позволит, я помчусь с вами как молния.

– Отлично, – кивнул Агахак, поворачиваясь.

– Да, Агахак... – Голос Нателя звучал озадаченно.

– Ну?

– Что такое «пророчество»?

Они собрались в Во-Мандоре, подальше от наблюдательных глаз своих королей, чтобы обсудить нечто личное и неотложное. Конечно, это слегка попахивало неповиновением, а люди используют весьма неприятное слово, характеризуя тех, кто не повинуется своим королям.

Там присутствовали Бэрак, Хеттар, Мандореллен и Лелдорин. Из Марадора прибыл Релг, а сын Бэрака Унрак сидел у окна на скамье с высокой спинкой.

Граф Трелхейм кашлянул, призывая к порядку. Они находились в башне замка Мандореллена, и золотистые лучи осеннего солнца проникали сквозь стрельчатые окна. Бэрак выглядел великолепно в своем зеленом бархатном камзоле. Его рыжая борода была расчесана, а волосы заплетены в косу.

– Хорошо, – сказал он, – давайте начинать. Мандореллен, вы уверены, что лестница, ведущая сюда, хорошо охраняется? Я не хочу, чтобы кто-нибудь нас подслушал.

– Не сомневайтесь, достославный Трелхейм, – ответил великий рыцарь. – Ручаюсь своей жизнью. – На Мандореллене были кольчуга и синий, отороченный серебром плащ.

– Достаточно простого «да», Мандореллен, – вздохнул Бэрак. – Итак, – продолжал он, – нам запрещено ехать с Гарионом и остальными, верно?

– Так сказала Цирадис в Реоне, – ответил Хеттар, как всегда одетый в широкий плащ из конской шкуры, а хохол на выбритой голове стягивало серебряное кольцо.

– Пусть так, – продолжал Бэрак. – Мы не можем ехать с ними, но нам ничто не может помешать отправиться в Маллорею по своим делам, не так ли?

– Каким именно делам? – осведомился Лелдорин.

– Потом придумаем. У меня есть корабль. Мы отправимся в Тол-Хонет и нагрузим его чем-нибудь. А потом поедем в Маллорею и займемся какой-нибудь торговлей.

– Каким образом ты намерен вывести «Морскую птицу» в Восточное море? – спросил Хеттар. – Тебе не кажется, что это слишком долгое плавание?

– У меня есть карта, – ответил Бэрак. – Мы можем проплыть вокруг восточной оконечности Хтол-Мургоса. А оттуда до Маллореи рукой подать.

– Я думал, мурги держат в секрете карты своего побережья, – промолвил Лелдорин. На его открытом молодом лице отразилось недоумение.

– Так и есть, – усмехнулся Бэрак, – но Дротик побывал в Рэк-Урге и умудрился выкрасть одну из них.

– А каким образом ты забрал ее у Дротика? – спросил Хеттар. – Он хранит секреты еще лучше, чем мурги.

– Дротик возвращался в Боктор на корабле Грелдика. Моряк из него никудышный, поэтому он чувствовал себя скверно. Грелдик стянул у него карту, а картограф сделал копию. Дротик так и не узнал, что его обокрали.

– План превосходен, – серьезно сказал Мандореллен, – но мне кажется, я вижу в нем просчет.

– Вот как?

– Всем на этом свете известно, что Маллорея – обширный континент, тянущийся на тысячи лиг от лучезарного юга до полярных льдов на дальнем севере. Нам может не хватить всей жизни, чтобы найти наших друзей, ибо, насколько я понимаю, в этом состоит твое предложение.

– Я как раз к этому подхожу, – сказал Бэрак. – Когда мы были в Бокторе, я напоил Ярблека. Он достаточно проницателен и осторожен, когда трезв, но если влить в него полбочонка эля, становится разговорчивым. Я задал ему несколько вопросов насчет дел, которые он и Шелк крутят в Маллорее, и получил несколько интересных ответов. Вроде бы у них обоих имеются конторы в каждом крупном городе Маллореи, и эти конторы постоянно контактируют друг с другом. Чем бы Шелк ни занимался, он никогда не упустит из виду свои деловые интересы. Каждый раз, оказываясь поблизости от этих контор, он найдет предлог остановиться и посмотреть, сколько миллионов заработал на прошлой неделе.

– Это верно, – согласился Хеттар.

– Все, что мы должны сделать, это бросить якорь в каком-нибудь маллорейском порту и заглянуть в контору маленького проныры. Люди Шелка точно знают, где находится их хозяин, а там, где Шелк, мы найдем и всех остальных.

– Я был не прав, милорд, – извинился Мандореллен. – Можешь ли ты простить меня за недооценку твоей проницательности?

– Все в порядке, Мандореллен, – великодушно отозвался Бэрак.

– Но, – возразил Лелдорин, – нам по-прежнему запрещено присоединяться к Гариону и другим.

– Верно, – согласился Мандореллен. – Мы не можем приближаться к ним, не подвергая опасности успех их дела.

– Думаю, я и здесь нашел выход, – промолвил Бэрак. – Мы не можем скакать рядом с ними, но Цирадис ведь ничего не говорила о том, на каком расстоянии мы должны от них держаться, не так ли? Нам самим решать, это будет одна миля или двадцать. Мы будем достаточно близко и, если они попадут в переделку, сумеем им помочь и вернуться на прежнее расстояние. Тут все в порядке, верно?

Лицо Мандореллена внезапно прояснилось.

– Это наш моральный долг, милорд! – воскликнул он. – Боги не посылают удачу тем, кто не приходит на помощь путникам, попавшим в беду.

– Я знал, что ты посмотришь на это именно таким образом, – усмехнулся Бэрак, хлопнув приятеля по плечу огромной ручищей.

– Софистика, – резким голосом произнес Релг. На улгском фанатике теперь была туника, очень напоминавшая ту, которую обычно носил Дарник. Его некогда бледная кожа загорела от солнца, а повязка на глазах исчезла. Годы работы на воздухе возле дома, который он построил для Таибы и их многочисленных детей, постепенно приучили к солнцу его глаза и кожу.

– То есть как это – софистика? – запротестовал Бэрак. – Что ты имеешь в виду?

– Только то, что сказал, Бэрак. Боги смотрят на наши намерения, а не на наши ловкие оправдания. Ты, как и все мы, хочешь отправиться в Маллорею на помощь Бельгариону, но не пытайся одурачить богов своими выдумками.

Все беспомощно уставились на улга.

– Но это был такой хороший план, – жалобно произнес Бэрак.

– Очень хороший, – согласился Релг, – но он подразумевал неповиновение, а неповиновение богам и пророчеству – грех.

– Опять грех, Релг? – с отвращением сказал Бэрак. – Я думал, ты с этим покончил.

– Не совсем.

Унрак, сын Бэрака, который в свои четырнадцать лет не уступал в силе и ловкости любому взрослому, поднялся на ноги. На нем была кольчуга, а у пояса висел меч. Огненно-рыжие волосы топорщились во все стороны, а на щеках уже появился легкий пушок.

– Посмотрим, верно ли я понял, – заговорил он уже не ломающимся юношеским голосом, а звучным баритоном. – Мы должны повиноваться пророчеству, не так ли?

– Каждому его слову, – твердо произнес Релг.

– Тогда я обязан ехать в Маллорею, – заявил Унрак.

– Тебе не кажется, что ты несколько торопишься? – спросил его отец.

– Все не так уж сложно, отец. Я потомственный защитник наследника Ривского трона, правильно?

– Правильно, – откликнулся Хеттар. – Продолжай, Унрак. Что у тебя на уме?

– Ну, – объяснил Унрак, слегка краснея под взглядами старших, – если принц Гэран находится в Маллорее и ему грозит опасность, я должен отправляться туда. Так гласит пророчество. Но так как я не знаю, где он, то буду следовать за королем Бельгарионом, пока он не найдет своего сына, чтобы я мог его защитить.

Бэрак одобрительно усмехнулся.

– Но, – добавил Унрак, – я не слишком опытен в таких делах, поэтому нуждаюсь в руководстве. Не мог бы я убедить тебя и твоих друзей, отец, поехать вместе со мной, дабы уберечь меня от ошибок?

Хеттар встал и пожал руку Бэраку.

– Поздравляю, – просто сказал он.

– Ну, Релг? – осведомился Бэрак. – Это тебя удовлетворяет?

Релг задумался.

– Пожалуй, да, – наконец сказал он, и Бэрак впервые увидел усмешку на его суровом лице. – Когда мы отправляемся? – спросил Релг.

Его императорское величество Каль Закет Маллорейский стоял у окна высокой башни в Мейг-Ренне, глядя на широкую гладь великой реки Маган. Целая армада речных судов всевозможных размеров продвигалась по водной поверхности к причалам, где императорские легионы ожидали погрузки.

– У вас есть еще какие-нибудь новости? – спросил император.

– Они несколько хаотичны,ваше императорское величество, – ответил Брадор – облаченный в коричневую мантию министр внутренних дел, – но вроде бы основное столкновение между Урвоном и Зандрамас должно произойти в Пельдане. Урвон двинулся с севера, а Зандрамас аннексировала Пельдан в прошлом месяце, чтобы создать буферную зону между ним и Даршивой. Она двинула свои силы в Пельдан навстречу противнику.

– Каково ваше мнение, Атеска? – спросил Закет.

Генерал Атеска встал и подошел к карте, висящей на стене. С минуту он изучал ее, а затем ткнул пальцем в точку на левом берегу реки Маган.

– Здесь находится город Ферра, ваше величество, – сказал он. – Мы совершаем сюда бросок и оккупируем его. Он становится основной базой операции. В этом месте Маган около пятнадцати миль в ширину, и будет не слишком трудно перекрыть движение через реку со стороны Даршивы. Таким образом Зандрамас не сможет получать подкрепление. Урвон будет обладать численным превосходством и сокрушит ее армию. Конечно, он понесет потери. Фанатизм заставит их сражаться до последнего. Уничтожив армию Зандрамас, Урвон остановится, чтобы зализать раны. Вот тут-то мы и будем атаковать. Его силы к тому времени истощатся, а наши войска будут абсолютно свежи. Результат вполне предсказуем. А потом мы можем пересечь Маган и вторгнуться в Даршиву.

– Отлично, Атеска, – одобрил Закет, холодно улыбнувшись. – Ваш план не лишен иронического очарования. Сначала мы позволяем Урвону уничтожить Зандрамас, а потом уничтожаем его самого. Мне нравится идея заставить апостола Торака сделать за меня грязную работу.

– С позволения вашего величества я бы хотел возглавить наш авангард и понаблюдать за оккупацией Ферры, – добавил генерал. – Зандрамас наверняка будет вынуждена контратаковать, поэтому мы разделим ее армию надвое. Нам понадобится укрепить город. Мне также придется выставить патрули на реке, чтобы удержать ее от попыток провести войска в Пельдан в обход наших флангов. Это главная часть операции, и мне бы хотелось руководить ею лично.

– Разумеется, Атеска, – согласился Закет. – Я бы не доверил это никому другому.

– Ваше величество очень добры, – поклонился Атеска.

– Простите, ваше императорское величество, – вмешался Брадор, – но мы получаем тревожные сообщения из Хтол-Мургоса. Наши агенты докладывают, что там происходят очень серьезные переговоры между Ургитом и алорийцами.

– Между Ургитом и алорийцами? – недоверчиво переспросил Закет. – Да ведь они всегда ненавидели друг друга!

– Возможно, у них обнаружился общий враг, – деликатно предположил Брадор.

– Вы имеете в виду меня?

– Это кажется вполне логичным, ваше величество.

– Мы должны это прекратить. Думаю, скоро нам придется атаковать алорийцев, чтобы у них не осталось времени для авантюр в Хтол-Мургосе.

Атеска прокашлялся.

– Я могу говорить откровенно, ваше величество? – спросил он.

– Я никогда не слышал, чтобы вы говорили как-нибудь иначе, Атеска. Что у вас на уме?

– Вести войну на два фронта может только идиот, а на три – только безумец. Вы ведете одну войну в Пельдане, другую – в Хтол-Мургосе и намерены развязать третью в Алории. Я категорически против этого!

– Вы храбрый человек, Атеска, – криво улыбнулся Закет. – Не могу припомнить, чтобы кто-нибудь назвал меня подряд идиотом и безумцем.

– Надеюсь, ваше величество простит мою прямоту, ибо я изложил свое искреннее мнение о положении дел.

– Все в порядке, Атеска, – махнул рукой Закет. – Вы здесь, чтобы советовать мне, а не льстить, и ваша откровенность заслуживает одобрения. Хорошо, мы воздержимся от войны с алорийцами, пока не покончим со здешними делами. Я согласен быть идиотом, но безумие – особая статья. Миру хватило зрелища сумасшедшего Таур-Ургаса. – Он начал шагать взад-вперед и внезапно воскликнул: – Черт бы тебя побрал, Бельгарион! И куда это ты подевался?

– Э-э... ваше величество, – неуверенно заговорил Брадор. – Бельгариона нет на Западе. На прошлой неделе его видели в Мельсене.

– Что он там делает?

– Мы не смогли это выяснить, ваше величество. Как бы то ни было, он уже наверняка покинул острова. Мы думаем, что он где-то поблизости.

– Чтобы поучаствовать в смуте! Ищите его повсюду, Атеска! Мне нужно о многом поговорить с этим молодым человеком. Он странствует по миру, словно стихийное бедствие!

– Я попытаюсь установить его местонахождение для вашего величества, – ответил Атеска. – А теперь, с позволения вашего величества, я отправлюсь наблюдать за погрузкой войск.

– Сколько вам понадобится времени, чтобы добраться до Ферры?

– Возможно, три или четыре дня, ваше величество. Я поставлю солдат к веслам.

– Им это не понравится.

– Им и не должно это нравиться, ваше величество.

– Ладно, ступайте. Через несколько дней я последую за вами.

Атеска отдал честь и повернулся, чтобы уйти.

– Кстати, Атеска, – сказал Закет ему вслед, – почему бы вам не взять с собой котенка? – Он указал на кучу котят в дальнем углу комнаты. Полосатая кошка тревожно наблюдала за ними с каминной полки.

– Премного благодарен, ваше величество, но... – Атеска запнулся, – от кошачьего меха у меня распухают веки, а в течение следующих нескольких недель мне понадобятся глаза.

– Понятно. – Закет вздохнул. – Хорошо, Атеска, это все.

Генерал поклонился и вышел из комнаты.

– Ну, – задумчиво промолвил Закет, – раз он не взял котенка, придется дать ему вместо него мaршальский жезл, но только если кампания окажется успешной, понятно?

– Абсолютно, ваше величество, – отозвался Брадор.

Коронация эрцгерцога Отрата императором Маллореи прошла вполне спокойно. Конечно, Отрат был полнейшим ослом, и его пришлось держать за руку во время всей церемонии. Когда все закончилось, Зандрамас усадила его на узорчатый трон дворца в Гемиле, велела всем постоянно ему льстить и потихоньку удалилась.

Принц Гэран находился в обычной комнате храма, которую Зандрамас выбрала для себя. Гролимская жрица средних лет наблюдала за ним.

– Он вел себя хорошо этим утром, святая Зандрамас, – доложила она.

– Хорошо, плохо – какая разница? – пожала плечами Зандрамас. – Вы можете идти.

– Да, о святая жрица. – Женщина преклонила колени и вышла из комнаты. Принц Гэран посмотрел на Зандрамас с серьезным выражением на маленьком личике.

– Этим утром вы спокойны, ваше высочество, – с иронией заметила Зандрамас.

Лицо ребенка не изменилось. Хотя они провели вместе больше года, Гэран никогда не выказывал привязанности и, что еще более огорчительно, страха по отношению к Зандрамас. Он протянул ей игрушку.

– Мячик!

– Очевидно, – промолвила Зандрамас.

Возможно, потому что его пронизывающий взгляд беспокоил ее, она пересекла комнату, встала перед зеркалом и, сбросив капюшон, уставилась на свое отражение. По крайней мере, лицо оставалось нетронутым. Зандрамас с отвращением посмотрела на огоньки, мелькающие под кожей ее рук. Затем, распахнув мантию, она стала разглядывать свое нагое тело. Искры, несомненно, распространялись. Ее грудь и живот также были охвачены светящимся хороводом.

Гэран подошел к ней.

– Звездочки, – сказал он, указывая на зеркало.

– Иди играть, Гэран, – ответила ему Дитя Тьмы, запахнувшись в мантию.

Глава 13

Двигаясь в западном направлении, путешественники видели впереди тяжелые темно-фиолетовые облака, поднимавшиеся все выше и заслонявшие голубизну неба. Наконец Дарник поскакал вперед.

– Тоф говорит, что нам лучше поискать убежище, – сказал он Бельгарату. – Весенние бури в этих краях очень свирепы.

Бельгарат пожал плечами.

– Мне и раньше случалось попадать под дождь.

– Он утверждает, – продолжал Дарник, – что буря будет недолгой, но страшной. Она продлится до утра. Думаю, Бельгарат, нам лучше прислушаться к нему. Тоф говорит, что дождем и ветром дело не кончится. Будет град, а некоторые градины могут оказаться размером с яблоко.

Бельгарат посмотрел на клубившиеся на западе тучи, которые время от времени прорезали стрелы молний.

– Хорошо, – решил он. – Нам все равно не удастся сегодня намного продвинуться. Ему известно какое-нибудь укрытие поблизости?

– Примерно в лиге отсюда есть деревушка, – ответил Дарник. – Она, как и другие, заброшена. Там мы, надеюсь, сможем найти дом с достаточно целой крышей, чтобы уберечь наши головы от градин.

– Тогда поехали туда. Буря приближается быстро. Скажу Бельдину, чтобы он полетел вперед и посмотрел, что там делается. – Он поднял голову, мысленно передавая сообщение Бельдину.

Они поскакали галопом при усиливающемся ветре, который раздувал их плащи, обдавая холодом и окатывая брызгами дождя.

Взобравшись на холм над покинутой деревней, они увидели, что буря стеной надвигается по равнине.

– Гроза уже близко! – крикнул Бельгарат сквозь вой ветра. – Давайте поторопимся.

Они понеслись по склону холма и через вспаханное поле к деревне. Она была обнесена стеной, но ворота сорвались с петель, а многие дома свидетельствовали о недавнем пожаре. Когда они скакали по заваленной мусором улице, послышался громкий удар, потом еще один, а затем удары стали следовать друг за другом, ускоряя темп.

– Град! – крикнул Гарион.

Бархотка внезапно взвизгнула и схватилась за правое плечо. Шелк приостановил свою лошадь и распахнул над девушкой свой плащ, придерживая его рукой.

Бельдин стоял в дверях более-менее сохранившегося дома.

– Сюда! – позвал он. – Двери конюшни открыты! Заведите туда лошадей!

Путешественники быстро спешились и поставили лошадей в похожую на пещеру конюшню. Потом они закрыли двери и понеслись через двор к дому.

– Ты проверил, есть ли в деревне люди? – спросил Бельгарат у горбатого волшебника, когда они вошли внутрь.

– Здесь никого нет, – ответил Бельдин. – Разве только еще один неудачливый чиновник спрятался в каком-нибудь погребе.

Град все чаще колотил снаружи, пока грохот не превратился в постоянный гул. Гарион выглянул во двор. Куски льда падали с неба, разбиваясь о булыжники. Становилось все холоднее.

– Думаю, мы поспели как раз вовремя, – сказал он.

– Закрой дверь, Гарион, – попросила Польгара, – и давай разведем огонь.

В комнате, где они находились, были заметны признаки поспешного бегства хозяев. Стол и стулья были опрокинуты; на полу валялись разбитые тарелки. Оглядевшись вокруг, Дарник подобрал в углу огарок свечи. Он поднял стол, поставил свечу на обломок тарелки и стал шарить в поисках кремня, огнива и трута.

Тоф подошел к окну и раскрыл его. Но бушующая снаружи стихия попыталась вторгнуться в их временное убежище, и Тофу пришлось захлопнуть ставни и скрепить их задвижками.

Сначала свеча Дарника немного оплывала, но постепенно пламя стало ровным, освещая комнату золотистым сиянием. Кузнец направился к камину. Несмотря на замусоренный пол и беспорядок в мебели, комната выглядела уютной. Стены были побелены, а балкам наверху придали аккуратную прямоугольную форму. Камин, выложенный в форме арки, был не просто очагом, но и украшением помещения. На одной из его стенок виднелся ряд крючков, а рядом были сложены дрова.

– Давайте не будем ограничиваться отдыхом, господа, – предложила Польгара.

– Нужно расставить мебель и подмести пол. Нам понадобится еще несколько свечей, а я хочу посмотреть спальни.

Дарник наконец развел огонь и поднялся.

– Пойду взгляну на лошадей, – сказал он. – Принести сюда вещи, Пол?

– Только еду и кухонные принадлежности, дорогой. Но ты не думаешь, что лучше подождать, пока не прекратится град?

– Сбоку есть дорожка с прикрытием, – ответил он. – Очевидно, люди, строившие дом, предусмотрели такую погоду. – Он вышел вместе с Тофом и Эриондом.

Гарион подошел к грубой скамье, на которой сидела Бархотка, прикрыв ладонью правое плечо. Лицо ее было бледным, а лоб покрыт потом.

– С тобой все в порядке? – спросил ее Гарион.

– Я просто испугалась, – ответила Бархотка. – Приятно, что ты об этом спрашиваешь.

– Приятно? Ты мне как сестра, Лизелль, и если с тобой что-то случилось, я беспокоюсь.

– Да, ваше величество. – Внезапно ее лицо осветила улыбка.

– Не храбрись, Бархотка. Если ты ранена, так и скажи.

– Это всего лишь царапина, Бельгарион, – запротестовала она, пытаясь придать взгляду своих больших карих глаз выражение искренности.

– Я тебя отшлепаю! – пригрозил Гарион.

– Интересная идея! – Девушка рассмеялась.

Неожиданно Гарион наклонился и поцеловал ее в лоб.

Она казалась слегка удивленной и произнесла с шутливой тревогой:

– А если Сенедра застала бы вас за этим, ваше величество?

– Ничего бы не случилось. Сенедра любит тебя так же, как я. Скажу тетушке Пол, чтобы она посмотрела твое плечо.

– С ним правда все в порядке, Бельгарион.

– Хочешь поспорить об этом с тетушкой Пол?

Бархотка задумалась.

– Вряд ли, – ответила она. – Только позови Хелдара, чтобы он подержал меня за руку.

– Это все?

– Если хочешь, можешь поцеловать меня еще раз.

С профессиональным хладнокровием Польгара распахнула серое платье Бархотки и тщательно обследовала багровый кровоподтек на плече девушки. Бархотка покраснела и скромно прикрыла грудь.

– Не думаю, что там есть перелом, – заметила Польгара, осторожно надавив на пострадавшее плечо. – Хотя ушиб очень болезненный.

– Это я сразу заметила, – поморщившись, сказала Бархотка.

– Сади, – обратилась к евнуху Польгара, – мне нужно хорошее обезболивающее. Что ты мог бы предложить?

– У меня есть орет, – ответил Сади.

Польгара задумалась.

– Нет, – покачала она головой. – Орет сделает ее беспомощной на следующие два дня. У тебя имеется мизет?

Евнух казался удивленным.

– Госпожа Польгара, – возразил он, – мизет отличное болеутоляющее, но... – Сади посмотрел на Бархотку. – У него есть побочные эффекты.

– Мы можем контролировать ее в случае надобности.

– Какие побочные эффекты? – осведомился Шелк, заслоняя собой девушку.

– Он имеет тенденцию пробуждать... скажем, определенного рода пыл, – деликатно объяснил Сади. – В Найсе его широко используют с этой целью.

– Вот как? – пробормотал Шелк, слегка покраснев.

– Одну каплю, – велела Польгара. – Нет, пусть будет две.

– Две? – воскликнул Сади.

– Я хочу, чтобы он действовал, пока не пройдет боль.

– Две капли справятся с болью, – кивнул Сади, – но вам придется наблюдать за ней, пока лекарство не перестанет действовать.

– Я постараюсь усыпить ее, если понадобится.

Сади с сомнением открыл красный короб и вынул флакон с темно-пурпурной жидкостью.

– Мне это кажется неразумным, госпожа Польгара, – предупредил он.

– Положись на меня.

– Когда так говорят, я всегда начинаю нервничать, – сказал Бельгарат Бельдину.

– Слишком многое заставляет тебя нервничать. Мы не можем ехать дальше, пока девушке не станет лучше. Пол знает, что делает.

– Может быть, – промолвил Бельгарат.

Сади осторожно налил две капли пурпурного снадобья в чашку с водой и помешал раствор пальцем, после чего тщательно вытер руку и протянул чашку Бархотке.

– Пейте медленно, – велел он. – Почти сразу же вы начнете чувствовать себя странно.

– Странно? – с подозрением переспросила она.

– Мы поговорим об этом позже. Теперь вам нужно знать лишь то, что лекарство снимет боль.

Бархотка глотнула из чашки.

– Оно не противное, – заметила она.

– Конечно, – отозвался евнух, – и пока вы будете его пить, оно будет казаться вам все более вкусным.

Бархотка продолжала пить маленькими глотками. Ее лицо порозовело.

– Вам не кажется, что в комнате внезапно потеплело? – спросила она.

Шелк сел на скамью рядом с ней.

– Стало легче? – спросил он.

– Ну-у...

– Как плечо?

– Ты видел мой синяк, Хелдар? – Бархотка стянула платье с плеча, показав Шелку и остальным синяк и многое другое.

– Думаю, госпожа Польгара, вам лучше принять меры, которые вы упоминали, – сказал Сади. – Ситуация в любую минуту может выйти из-под контроля.

Польгара кивнула и положила руку на лоб Бархотки. Гарион ощутил исходившую от нее мягкую волну.

– Мне вдруг захотелось спать, – сказала Бархотка. – Это от лекарства?

– В некотором роде, – ответила Польгара.

Голова Бархотки опустилась на плечо Шелка.

– Возьми ее на руки, Шелк, – сказала Польгара маленькому человечку. – Давайте поищем для нее кровать.

Шелк поднял спящую девушку и вынес ее из комнаты. Польгара шла за ними следом.

– Это снадобье всегда так действует? – спросила Сенедра у Сади.

– Мизет? Да, он может возбудить даже палку.

– И на мужчин тоже?

– Пол не имеет значения, ваше величество.

– Как интересно. – Она хитро покосилась на Гариона. – Не потеряйте этот флакончик, Сади.

– Ни за что на свете, – заверил ее евнух.

Им понадобилось около четверти часа, чтобы убрать комнату. Польгара улыбалась, вернувшись вместе с Шелком.

– Бархотка спит, – сообщила она. – Я заглянула и в другие комнаты. Похоже, хозяйка дома была аккуратной женщиной. Беспорядок только здесь. – Польгара поставила свечу и с удовлетворенным видом разгладила складки серого платья. – Ты выбрал отличный дом, – сказала она Бельдину.

– Рад, что он тебе понравился, – ответил горбун. Волшебник сидел на скамье у окна и подвязывал ремнем оторванный рукав.

– Насколько далеко от нас река? – спросил его Бельгарат.

– Порядочно – по меньшей мере день езды верхом. Точнее сказать не могу. Ветер едва не сдул все мои перья.

– Впереди местность по-прежнему пуста?

– Кто знает? Я летел довольно высоко, а если там остались люди, то они спрятались от бури.

– Придется взглянуть утром. – Бельгарат откинулся на спинку стула и протянул ноги к камину. – Хорошо, что удалось развести огонь. Там в вышине чертовски холодно.

– Неудивительно – земля покрыта толстой ледяной коркой из градин. – Бельдин задумчиво нахмурился. – Если такие бури постоянно происходят здесь во второй половине дня, то нам нужно переправиться через Маган утром. Мне не улыбается попасть под град, сидя в лодке.

– Прекрати! – прикрикнул Сади, обращаясь к глиняному кувшинчику, где находилась Зит.

– В чем дело? – спросила Сенедра.

– Я хотел посмотреть, все ли с ней в порядке, – ответил евнух, – а она зашипела на меня.

– Она ведь часто так делает, не так ли?

– Не совсем так. Сейчас она откровенно дала мне понять, чтобы я держался от нее подальше.

– Может, она заболела?

– Не думаю. Зит – молодая змея, и я внимательно слежу за ее питанием.

– Возможно, она нуждается в тонизирующем. – Сенедра вопросительно взглянула на Польгару.

– Сожалею, Сенедра, – улыбнулась Польгара, – но у меня нет опыта в лечении рептилий.

– Не можем ли мы поговорить о чем-нибудь еще? – взмолился Шелк. – Зит – славное существо, но она всего лишь змея.

Сенедра резко повернулась к нему, сверкнув глазами.

– Как ты можешь так говорить? – сердито осведомилась она. – Зит дважды спасла наши жизни – один раз в Рэк-Урге, когда она укусила гролима Сорхака, а второй в Ашабе, когда укусила Харакана. Без нее нас бы здесь не было. Ты мог бы проявить хотя бы немного признательности!

– Возможно, ты права, – промямлил Шелк, – но, черт возьми, Сенедра, я не люблю змей.

– А я даже не думаю о ней как о змее.

– Сенедра, – настаивал Шелк, – Зит – длинная, скользкая, чешуйчатая, без рук и ног и к тому же ядовитая. Следовательно, она змея.

– Ты находишься во власти предубеждений, – упрекнула она его.

– Ну... может, и так.

– Я разочарована в вас, принц Хелдар. Зит – ласковое, любящее и храброе маленькое существо, а вы оскорбляете ее.

Шелк некоторое время внимательно смотрел на Сенедру, потом поднялся и отвесил поклон глиняному кувшинчику.

– Прошу прощения, дорогая Зит, – извинился он. – Не знаю, что на меня нашло. Сможет ли твое холодное зеленое сердечко простить меня?

Зит сердито зашипела.

– Она говорит, чтобы ее оставили в покое, – объяснил Сади.

– Неужели ты действительно понимаешь, что она говорит?

– В общем, да. У змей очень ограниченный словарный запас, поэтому нетрудно понять отдельные фразы. – Евнух нахмурился. – В последнее время Зит часто ругается, а это на нее не похоже. Обычно она ведет себя как хорошо воспитанная маленькая змейка.

– Не могу поверить, что в самом деле всерьез обсуждаю положительные качества зеленой змеи. – Шелк покачал головой и направился по коридору в заднюю часть дома.

Дарник вернулся с Тофом и Эриондом. Они несли мешки с едой и посудой. Польгара окинула камин критическим взглядом.

– В последние дни мы питались кое-как, – заметила она. – А здесь есть настоящая кухня, так почему бы нам ею не воспользоваться? – Польгара открыла мешок с продуктами и порылась в нем. – Хотела бы я иметь что-нибудь, кроме нашего дорожного рациона.

– Сзади есть курятник, Пол, – с надеждой сообщил Бельдин.

Польгара улыбнулась и произнесла почти мечтательным тоном:

– Дарник, дорогой.

– Сейчас займусь этим, Пол. Три штуки?

– Лучше четыре. Тогда мы сможем взять с собой немного холодной курятины. Сенедра, пойди с ним и собери все яйца, какие сможешь найти.

Сенедра изумленно уставилась на нее.

– Я никогда не собирала яйца, госпожа Польгара, – запротестовала она.

– Это нетрудно, дорогая. Следи, чтобы они не разбились, – вот и все.

– Но...

– Пожалуй, я приготовлю на завтрак омлет с сыром.

Взгляд Сенедры тотчас же прояснился.

– Я возьму корзину, – быстро сказала она.

– Отличная идея, дорогая. Дядюшка, тут есть еще что-нибудь интересное?

– Позади дома стоит амбар. – Бельдин пожал плечами. – У меня не было времени заглянуть туда. Может быть, там найдется что-нибудь хмельное, чтобы промочить себе горло.

Бельгарат поднялся на ноги.

– Почему бы нам не удостовериться в этом сейчас? – предложил он.

– В деревнях не варят хороший эль, Бельгарат.

– Может быть, мы нарвались на исключение. Нельзя судить, пока не попробуешь, верно?

– Тут ты прав.

Два старых волшебника направились в амбар, покуда Эрионд подбрасывал дров в очаг.

Вернулась Сенедра, сердитая и нахмуренная.

– Куры не отдают мне яйца, госпожа Польгара, – пожаловалась она. – Они сидят на них.

– Ты должна подлезть под них и забрать яйца, дорогая.

– А это их не рассердит?

– Ты боишься кур?

Сердито сверкнув глазами, маленькая королева решительно вышла.

В погребе позади дома хранился запас овощей, а Бельгарат и Бельдин притащили бочонок эля. Пока куры поджаривались, Польгара шарила по горшкам и банкам на кухне. Она нашла муку и другие продукты и, деловито закатав рукава, начала замешивать тесто.

– Вечером у нас будут бисквиты, – сообщила Польгара, – а к утру я испеку свежий хлеб.

Такого ужина Гарион не ел уже несколько месяцев. Правда, он за это время побывал на приемах, обедал в гостиницах и придорожных харчевнях, но стряпня тетушки Пол обладала качествами, которыми не могла похвастаться больше ни одна кухарка в мире. Наевшись, он отодвинул тарелку и со вздохом откинулся на спинку стула.

– Спасибо, что ты хоть что-то оставил и для нас, – ядовито заметила Сенедра.

– Ты за что-то сердишься на меня? – спросил ее Гарион.

– Нет, Гарион. Просто я немного раздражена.

– Почему?

– Меня клюнула курица. – Сенедра указала на остатки жареной курицы, лежащие на большой тарелке. – Вот эта. – Протянув руку, она схватила куриную ножку и свирепо впилась в нее маленькими белыми зубами. – Вот тебе! – мстительно произнесла Сенедра.

Хорошо зная свою жену, Гарион счел за благо удержаться от смеха.

После ужина они сидели за столом, прислушиваясь к шуму затихающей снаружи бури. Внезапно раздался негромкий почтительный стук в дверь. Гарион вскочил и схватился за меч.

– Я не собирался вас беспокоить,– послышался за дверью старческий голос, – а просто хотел убедиться, что у вас есть все необходимое.

Бельгарат поднялся со стула, подошел к двери и открыл ее.

– Святой Бельгарат, – с низким поклоном произнес стоявший на пороге человек. Это был глубокий старик с седыми волосами и худым, морщинистым лицом.

К тому же это был гролим.

Бельгарат настороженно смотрел на него.

– Вы знаете меня? – осведомился он.

– Конечно. Я знаю всех вас. Могу я войти?

Бельгарат молча шагнул в сторону, и старый гролим проковылял в комнату, опираясь на кривую палку.

– Госпожа Польгара, – пробормотал он, кланяясь ей. Потом повернулся к Гариону. – Ваше величество, могу я молить вас о прощении?

– Почему? – отозвался Гарион. – Вы не сделали мне ничего плохого.

– Сделал, ваше величество. Когда я услышал о том, что произошло в Городе Ночи, я возненавидел вас. Можете вы простить мне это?

– Тут нечего прощать. Ваши чувства были вполне естественны. В вашем сердце произошла перемена, не так ли?

– Его изменили, король Бельгарион. Новый бог Ангарака будет добрее, чем Торак. Я живу лишь для того, чтобы служить ему, и молюсь о дне его пришествия.

– Садитесь, друг мой, – пригласил Бельгарат. – Очевидно, вы перенесли какое-то сильное религиозное переживание?

Старый гролим опустился на стул с просветленной улыбкой на сморщенном лице.

– Мое сердце было тронуто, святой Бельгарат, – просто сказал он. – Я посвятил всю жизнь служению Тораку в храме этой деревни. Я горько оплакивал его смерть. Но теперь я удалил его изображения со стен храма и украшаю алтарь цветами вместо крови жертв. Я горько сожалею о том, что держал нож во время обрядов жертвоприношения.

– И что же вас так изменило? – спросила Польгара.

– Голос, который говорил с моей душой, госпожа Польгара, и наполнил меня такой радостью, что мне казалось, будто весь мир купается в ярком свете.

– Что же сказал вам этот голос?

Старый жрец пошарил под черной мантией и извлек лист пергамента.

– Я в точности записал его слова, – ответил он, – ибо таковыми были данные мне указания. Человек может неправильно их понять или изменить в свою пользу. – Старик улыбнулся. – Впрочем, я записал это на благо другим, ибо эти слова запечатлелись в моем сердце надежнее, чем на бумаге. – Он начал читать надтреснутым голосом: – "В дни, которые последуют за встречей Дитя Света и Дитя Тьмы в Городе Ночи, великое отчаяние снизойдет на жрецов бога Тьмы, ибо он падет и более не появится среди своего народа. Но изгони печаль из своего сердца, ибо твое отчаяние всего лишь ночь, которую сменит восход солнца. Говорю тебе: Ангарак возродится с приходом истинного 6oга, которому предназначалось вести его к свету со времен зарождения жизни. Ибо бог Тьмы был рожден из ничего, в момент того события, которое разделило все сущее, и не ему было предназначено вести и защищать Ангарак. Во время последней встречи Дитя Тьмы и Дитя Света откроется истинный бог Ангарака, и ты обратишь на него свою любовь и преданность.

Путь, которым последует Ангарак, будет определен ВЫБОРОМ, и этот ВЫБОР останется навечно. Ибо внемли: двое появятся в Месте, которого больше нет, но лишь один будет избран. Дитя Света и Дитя Тьмы каждый несет свое бремя, которое приведет их к двоим, стоящим в ожидании ВЫБОРА. И если ВЫБОР падет на одну руку, то мир погрузится во тьму, но если он падет на другую, мир будет, купаться в свете, как и было предопределено в начале отсчета времени.

Посему надейся и относись к ближним своим с добротой и любовью, ибо это угодно истинному богу, который, будучи избранным, благословит тебя, и ноша твоя будет легка". – Старый гролим опустил пергамент и благоговейно склонил голову.

– Так говорил голос, наполнивший мое сердце радостью и изгнавший из него отчаяние.

– Мы благодарны вам за то, что вы поделились этим с нами, – сказал Бельгарат. – Не откажетесь ли вы разделить с нами трапезу?

Гролим покачал головой.

– Я больше не ем мяса, – промолвил он. – Я не должен оскорблять моего бога. Я выбросил мой нож и больше не буду проливать кровь до конца дней. – Старик поднялся. – Теперь я покину вас. Я пришел, чтобы передать слова, которые говорил мне голос, и заверить вас, что, по крайней мере, один человек во всем Ангараке будет молиться за ваш успех.

– Мы благодарим вас, – искренне произнес Бельгарат. Подойдя к двери, он раскрыл ее перед стариком.

– Любопытно, не так ли? – заметил Бельдин, когда гролим удалился. – Впервые я услышал пророчество, в котором все говорится прямо.

– Ты хочешь сказать, что он действительно пророк? – спросил Шелк.

– Конечно. Это почти классический случай. У него есть все симптомы – экстаз, коренное изменение сущности и тому подобное.

– И все же тут что-то не так, – нахмурился Бельгарат. – Я провел целые эпохи, читая пророчества, но то, что он говорил, не походит ни на одно из тех, с которыми мне приходилось сталкиваться. – Он посмотрел на Гариона. – Ты мог бы связаться со своим другом? Мне нужно потолковать с ним.

– Я могу попытаться, – ответил Гарион. – Он не всегда отвечает на вызов.

– Все-таки попробуй. Скажи ему, что это очень важно.

– Сделаю все, что смогу, дедушка.

Гарион сел и закрыл глаза.

– Ты здесь? – спросил он.

– Пожалуйста, не кричи, – отозвался недовольный голос. – Это терзает мой слух.

– Прости, – извинился Гарион. – Я не сознавал, что говорю слишком громко. Дедушка хочет побеседовать с тобой.

– Хорошо. Открой глаза, Гарион. Я не вижу, когда они закрыты.

Как и прежде, Гарион почувствовал себя загнанным в какой-то темный угол своего мозга. Сухо звучащий голос произнес его устами:

– Ну, Бельгарат? Что тебе нужно теперь?

– У меня есть парочка вопросов, – ответил старик.

– Тут нет ничего нового. У тебя всегда есть вопросы.

– Ты слышал, что сказал гролим?

– Разумеется.

– Это был ты? Я имею в виду, это твой голос говорил его устами?

– Ну, вообще-то нет.

– Значит, это был другой дух?

– Нет, это был и не он.

– Тогда кто же?

– Иногда мне не верится, что Алдур избрал тебя первым апостолом. Твои мозги завернуты в вату?

– Говори по существу, а оскорбления оставь при себе, – обиженно произнес Бельгарат, а Бельдин разразился неприятным трескучим смехом.

– Хорошо, – вздохнул голос. – Я объясню все подробно. Постарайся ничего не пропустить. Мой противник и я появились в тот момент, когда Судьба была разделена. Тебе понятно?

– Это я уже знал.

– И даже умудрился запомнить? Поразительно!

– Спасибо на добром слове, – буркнул Бельгарат.

– Я пользуюсь словарем Гариона, а он по сути своей – мужлан и потому бывает грубоват. Тебе не кажется логичным, что, когда Судьба снова воссоединится, возникнет новый голос? Мой противник и я выполним свое предназначение, поэтому в нас больше не будет необходимости. Миллионы лет вражды слегка извратили наше восприятие.

Бельгарат казался удивленным.

– Подумай, старина, – продолжал голос. – Я не приспособлен для того, чтобы иметь дело с объединенным мирозданием. Во мне слишком много застарелой ненависти. Новый голос может начать с нуля, без всяких предубеждений. Так лучше, можешь мне поверить.

– Думаю, мне будет тебя не хватать.

– Только не будь сентиментальным, Бельгарат. Я этого не вынесу!

– Погоди! Новый голос появится после встречи, правильно?

– Точнее, в самый момент встречи.

– Тогда как же он говорил со старым гролимом, если он еще не существует?

– Время не значит для нас так много, Бельгарат. Мы можем без особого труда путешествовать в нем вперед и назад.

– Ты имеешь в виду, что с ним говорил голос из будущего?

– Очевидно. – Гарион почувствовал, как его губы тронула ироническая улыбка. – Откуда ты знаешь, что я не говорю с тобой из прошлого?

Бельгарат хотел что-то спросить, но так и остался сидеть, раскрыв рот, озадаченный последним вопросом.

– Вот теперь мы тебя достали! – торжествующе воскликнул Бельдин. – Мы собираемся победить, не так ли?

– Надеюсь, но не могу гарантировать.

– Голос, который говорил с гролимом, представляет доброго бога, верно?

– Да.

– Но если победит Дитя Тьмы, новый бог не будет отличаться особой добротой?

– Конечно.

– Тогда сам факт,что голос говорил с ним из будущего – уже после выбора, – указывает, что Дитя Света должно победить, не так ли?

Голос вздохнул.

– Почему ты всегда все усложняешь, Бельдин? Голос, говоривший с гролимом, представлял лишь возможность выбора нового духа. Он просто вернулся назад, чтобы сделать приготовления на случай, если все пройдет удачно. Но ведь ты знаешь, что выбор еще не сделан.

– Даже возможность выбора обладает таким могуществом?

– Возможность обладает огромным могуществом, Бельдин. Иногда даже большим, чем действительность.

– Но возможность выбора другого духа тоже может делать приготовления, верно?

– Меня бы это не удивило. Ты прямо на лету схватываешь очевидные вещи.

– Тогда мы возвращаемся туда, с чего начали. У нас снова будут два духа, борющиеся за власть в пространстве и времени.

– Нет. Выбор исключит одну возможность раз и навсегда.

– Не понимаю, – признался Бельдин.

– Я и не надеялся, что ты поймешь.

– Какие приготовления делал этот новый голос? – внезапно спросила Польгара.

– Гролим, который приходил сюда, будет пророком и первым апостолом нового бога – разумеется, при условии, что будет избрано Дитя Света.

– Гролим?

– Решал не я.Новый бог будет богом Ангарака, так что, полагаю, это имеет смысл.

– Но к этому придется приспосабливаться.

– У тебя так же много предубеждений, как и у меня, Польгара, – рассмеялся голос, – но думаю, ты сумеешь лучше приспособиться к новым условиям, чем я и эти два упрямых старикана. Со временем ты с этим примиришься. А теперь, если больше нет вопросов, я должен заняться другими делами – и в другом времени.

Голос исчез.

Глава 14

Солнце клонилось к горизонту, окрашивая в желтый цвет багровые облака на западе, свидетельствовавшие о приближении бури. Гарион взбежал на холм и осмотрел простиравшуюся впереди долину. Комплекс сооружений внизу показался таким знакомым, что он присел и изумленно уставился на него. Потом Гарион снова встал на четыре лапы и побежал, прижимаясь к земле, сквозь высокую траву в сторону фермы. Широкие ворота были открыты, но следовало соблюдать осторожность. Фермеры испытывали врожденную ненависть к волкам, и Гарион не хотел, чтобы в него пустили стрелу из укрытия.

Он остановился на краю луга, окружавшего ферму, и еще раз посмотрел на нее. Ферма казалась покинутой. Гарион подбежал к воротам и тенью проскользнул в них. Огороженная территория была почти такой же большой, как ферма Фалдора на другом краю света.

Гарион пролез в амбар и остановился, приподняв переднюю лапу и пытаясь определить с помощью носа и ушей, нет ли кого поблизости. На ферме было тихо, не считая заунывного мычания коровы, просящей, чтобы ее подоили, в сарае с другой стороны двора. Конечно, запах людей явственно ощущался, но он мог сохраняться в течение нескольких дней после их ухода.

Гарион выскользнул из амбара и стал по очереди открывать каждую дверь, хватаясь зубами за ручки. Все вокруг выглядело таким знакомым, что он ощутил острый приступ тоски по дому, которую не испытывал очень давно. Кладовые были точно такими же, как у Фалдора, а здешняя кузница так походила на кузницу Дарника, что Гарион почти слышал стальной звон молота своего друга, ударявшего по наковальне. Он был уверен, что если закроет глаза, то безошибочно найдет дорогу через двор на кухню.

Гарион методично обследовал помещения на нижнем этаже фермы, затем вскарабкался по лестнице на галерею, царапая когтями деревянные ступеньки.

Везде было пусто.

Спустившись во двор, он сунул нос в коровник. Послышалось испуганное мычание, и Гарион поспешно попятился, избегая дальнейших осложнений.

– Тетушка Пол! – мысленно окликнул он.

– Да, дорогой?

– Здесь никого нет, а место просто... совершенное!

– Странное слово, Гарион.

– Подожди, пока не увидишь сама.

Спустя несколько минут в ворота вбежал огромный серебристый волк, фыркнул, огляделся вокруг и превратился в Бельгарата.

– Выглядит так, словно мы вернулись домой, верно? – усмехнулся он.

– Мне тоже так показалось, – ответил Гарион.

Бельдин описывал круги, спускаясь с небес на землю.

– До реки отсюда около лиги, – сообщил он, приняв обычный облик. – Если мы выедем сейчас, то сможем добраться туда дотемна.

– Давайте лучше остановимся здесь, – предложил Бельгарат. – Берега реки, возможно, патрулируются, так что нам незачем рисковать.

Горбун пожал плечами.

– Тебе решать.

Польгара бесшумно, словно призрак, перелетела через ограду, села на оглоблю стоявшей в центре двора телеги и приняла человеческий облик.

– Ты был прав, Гарион! – воскликнула она, осмотревшись. – Это в самом деле совершенно. – Набросив на руку плащ, она направилась к кухонной двери.

Через пять минут Дарник привел во двор остальных. Он также огляделся и внезапно рассмеялся.

– Можно подумать, что сам Фалдор сейчас выйдет во двор! Каким образом два места, находящиеся так далеко друг от друга, могут быть так похожи?

– Подобная планировка весьма практична для любой фермы, Дарник, – отозвался Бельгарат, – и рано или поздно ее будут использовать повсюду. Нельзя что-нибудь сделать с этой коровой? Мы не сможем заснуть, если она не прекратит мычать!

– Сейчас я ее подою. – Кузнец соскользнул с седла и повел свою лошадь к коровнику.

Бельгарат добродушно усмехнулся ему вслед.

– Утром нам придется силой вытаскивать его оттуда, – заметил он.

– А где Польгара? – спросил Шелк, помогая Бархотке слезть с лошади.

– Где же, как не у очага? – Бельгарат указал на дверь кухни. – Вытащить ее оттуда будет еще труднее, чем Дарника из кузницы.

Бархотка оглядывалась по сторонам с мечтательным выражением лица. Лекарство, которое вчера вечером дал ей Сади, еще не перестало действовать, и Гарион догадывался, что Польгара держит ее под постоянным контролем.

– Выглядит совсем по-домашнему, – сказала девушка, безвольно прислонившись к Шелку, на лице которого застыло настороженное выражение человека, готового к любой неожиданности.

Этим вечером они снова хорошо поели, сидя за длинным столом в опрятной кухне. Отблески золотистого пламени свечей играли на развешанных по стенам кастрюлях. В помещении было тепло и уютно, хотя снаружи бушевала буря, наполняя ночную темноту ударами грома, воем ветра и шумом дождя.

Гарионом овладело давно забытое чувство покоя и умиротворения. Он наслаждался теплом и сытостью, зная, что впереди еще немало тяжелых месяцев.

После ужина Сади отнес свой красный короб в дальний конец кухни и попытался выманить Зит из ее домика при помощи блюдца с теплым и свежим молоком. Внезапно он издал удивленный возглас.

– В чем дело, Сади? – спросила Бархотка.

– Зит приготовила нам маленький сюрприз, – радостно ответил евнух. – Даже, точнее, несколько сюрпризов.

Бархотка с любопытством подошла к нему.

– О! – воскликнула она. – Разве они не чудесны?

– Что там такое? – спросила Польгара.

– Наша дорогая малютка Зит стала матерью, – ответила Бархотка.

Все остальные тоже поднялись и пошли взглянуть на пополнение. Как их мать, змееныши были ярко-зеленого цвета с характерной красной полосой, тянущейся от носа до кончика хвоста. Их было пятеро, и они не превышали по размерам земляных червей. Приложив подбородки к краю блюдечка, они лакали теплое молоко раздвоенными язычками, издавая негромкое урчание. Зит склонилась над своим выводком, готовая в любой момент броситься на их защиту.

– Это объясняет, почему она в последнее время пребывала в плохом настроении, – сказал Сади. – Почему ты ничего не сообщила мне, Зит? Я бы мог помочь тебе с родами.

– Не уверен, что хотел бы быть акушеркой у змеи, – заметил Шелк. – Кроме того, я думал, что рептилии кладут яйца.

– Большинство из них кладут, – согласился Сади. – Но некоторые – живородящие. Зит как раз одна из них.

– Я думала, Зит просто толстеет, – промолвила Бархотка, – а она, оказывается, все это время была беременной.

Дарник нахмурился.

– Тут что-то не совпадает. Разве змеи этого вида не водятся только в Найсс?

– Верно, – кивнул Сади, – и даже там они встречаются очень редко.

– Тогда каким же образом... – Дарник слегка покраснел. – Я имею в виду, как это могло произойти? Мы уже давно находимся далеко от Найса. Где же Зит повстречала отца своих малышей?

– Это в самом деле удивительно, – заметил Сади. – Как ты это объяснишь, Зит?

Но маленькая зеленая змея игнорировала его.

– Тут нет особой тайны, Сади, – улыбнулся Эрионд. – Помнишь, что Цирадис говорила Зит в Ашабе?

– Что-то насчет задержки. Я не обратил особого внимания. Тогда мы были заняты другим.

– Она сказала: «Будь спокойна, сестренка, ибо цель всей твоей жизни достигнута, и то, что было задержано, может скоро свершиться». Теперь ясно, что было задержано.

– Думаю, он прав, – сказал Бельдин Бельгарату. – Не в первый раз прорицательница вмешивается, чтобы дело было сделано. Слова о «цели всей ее жизни» могут означать, что Зит была рождена лишь для того, чтобы укусить Харакана. Когда она сделала это, все вернулось в нормальное русло. – Горбун посмотрел на Эрионда. – Как это ты запомнил то, что сказала Цирадис? Мы ведь были так взволнованы в Тронном зале Урвона.

– Я всегда стараюсь запоминать, что говорят люди, – ответил Эрионд. – Сначала это может казаться нелепым, но рано или поздно обретает смысл.

– Странный мальчишка, верно, Бельгарат? – сказал Бельдин.

– Мы уже заметили.

– Неужели это возможно? – спросил Сади у старого волшебника. – Я имею в виду, подобное вмешательство?

– Такой вопрос не следует задавать моему деду! – рассмеялся Гарион. – Он не верит в невозможное.

Шелк, стоя немного в стороне от Зит и ее новорожденного потомства, слегка приподнял брови.

– Прими мои поздравления, Зит, – наконец сказал он маленькой зеленой мамаше и строго посмотрел на остальных. – Они очень славные, но если кто-нибудь назовет их маленькими кусаками, я завизжу.

Они помылись и легли спать, но Сенедра беспокойно вертелась и внезапно села в кровати.

– Интересно, молоко еще не остыло? – пробормотала она. Сбросив одеяло, Сенедра босиком направилась к двери. – Хочешь молока? – спросила она Гариона.

– Нет, дорогая, спасибо.

– Оно поможет тебе заснуть.

– У меня и так крепкий сон.

Сенедра показала ему язык и вышла в коридор.

Когда она вернулась со стаканом молока, на ее лице играла лукавая улыбка. Она негромко хихикнула.

– Что тебе насмешило? – спросил Гарион.

– Я видела Шелка.

– Ну?

– Я его видела, но он не видел меня и вошел в спальню.

– Шелк может входить в свою спальню, когда захочет.

Сенедра снова хихикнула и прыгнула в кровать.

– В том-то и дело, Гарион, что это была не его спальня.

– Вот как? – Гарион смущенно кашлянул. – Ну, пей свое молоко.

– Я немного подслушала у двери, – сказала она. – Хочешь знать, что они говорили?

– Не особенно.

Но Сенедра все-таки рассказала ему.

Дождь прекратился, хотя еще слышны были отдаленные раскаты грома, а на западном горизонте вспыхивали молнии. Гарион внезапно проснулся и сел в кровати. Снаружи слышался шум, не похожий на гром и иногда сопровождавшийся оглушительным ревом. Гарион потихоньку выскользнул из постели и подошел к окну. В темноте, в полумиле к западу, медленно двигалась вереница факелов. Гарион вгляделся во мрак, затем начал мысленно формировать образ волка. Происходящее требовало срочного расследования.

Они двигались очень медленно, и, приблизившись, Гарион увидел, что факельщики сидели верхом не на лошадях. Размеренный грохот и рев продолжали звучать. Гарион затаился в зарослях ежевики и стал наблюдать и слушать. Вереница гигантских серых животных тяжело передвигалась в северо-восточном направлении. Гарион видел изображение слона на острове Веркат в Хтол-Мургосе, когда его тетушка Пол обратила в бегство безумного отшельника в лесу. Но изображение – это одно, а живой слон – совсем другое. Они были огромны – куда больше любых животных, которых Гарион когда-либо видел, а в их медленном шаге ощущалась грозная неумолимость. Их лбы и бока покрывала плотная кольчуга, но для слонов она была не тяжелее паутины. Похожие на паруса уши колебались при ходьбе, а длинные хоботы раскачивались впереди. Иногда один из слонов поднимал хобот, касался им лба и издавал пронзительный трубный звук.

Верхом на слонах восседали мужчины в грубых доспехах. Сидевшие впереди, на шее животных, держали в руках факелы, а сидевшие позади были вооружены дротиками, пращами и короткими луками. Во главе колонны, на шее слона, который был выше остальных на целый ярд, находился человек в черной мантии гролима.

Гарион подошел ближе – под его лапами не хрустнула ни одна веточка. Хотя он не сомневался, что слоны с легкостью могут его учуять, ему казалось, что такие огромные животные не обратят внимание на хищника, не представлявшего для них никакой опасности. В их присутствии он ощущал себя маленьким, как блоха. Это чувство ему не слишком нравилось. Он весил двести фунтов, но вес слона исчислялся не фунтами, а тоннами.

Гарион бесшумно двигался вдоль колонны, сохраняя дистанцию около пятидесяти ярдов и напрягая чутье и зрение. Его внимание было сосредоточено на гролиме в черной мантии, сидевшем на шее переднего слона.

Внезапно перед колонной возникла фигура в черном атласе, поблескивавшем в свете факелов. Слоны остановились, и Гарион подкрался ближе.

Фигура в атласе откинула капюшон рукой, которая была словно наполнена кружившимися в хороводе мириадами искорок. В Ашабе и Замаде Гарион мельком видел лицо похитительницы его сына, но встречи с даршивской колдуньей были сопряжены с такой страшной опасностью, что ему не хватало времени запечатлеть в памяти черты Дитя Тьмы. Теперь же, подкравшись еще ближе, он смотрел на ее лицо, освещенное факелом.

Черты были правильными, даже красивыми. Блестящие черные волосы подчеркивали белизну кожи, почти такую же, как у его кузины Адары. Однако сходство на этом исчерпывалось. Темные глаза Зандрамас были слегка раскосыми, как у всех ангараканцев, широкий лоб не испещряли морщины, крупный нос с горбинкой не портил тонкие черты, а заостренный подбородок придавал лицу треугольную форму.

– Я ждала тебя, Нарадас, – произнесла она резким голосом. – Где ты был?

– Простите меня, хозяйка, – ответил гролим, сидевший на шее переднего слона. – Слоны оказались южнее, чем нам говорили. – Он также откинул капюшон. Белые глаза блеснули на злом лице. – Как идет борьба с войсками апостола?

– Плохо, Нарадас, – отозвалась колдунья. – Его стражники и чандимы вместе с карандийским сбродом количественно превосходят наши силы.

– Я привел боевых слонов, хозяйка, – сообщил Нарадас. – Они изменят ход сражений. Трава центрального Пельдана обагрится кровью стражников Урвона, чандимов и карандийцев. Мы сокрушим их и обеспечим безопасность Даршивы раз и навсегда.

– Меня не заботит Даршива, Нарадас. Я добиваюсь власти над миром, а судьба маленького королевства на востоке Маллореи не представляет для меня интереса. Мне безразлично, устоит Даршива или падет. Она сыграла свою роль, и я устала от нее. Сколько времени тебе понадобится, чтобы доставить твоих животных к полю битвы?

– Самое большее – два дня, хозяйка.

– Тогда поторопись. Передай их под командование моих генералов и следуй за мной в Келль. Я вернусь в Гемил и заберу Отрата и отродье Бельгариона. Мы будем ждать тебя в тени священной горы пророков.

– Правда, что Урвон привел с собой Нахаза и его демонов?

– Правда, но это теперь не имеет значения. Вызвать демонов не так сложно, а Нахаз не единственный в преисподней Повелитель демонов. Морджа согласился помочь нам своими демонами. Между ним и Нахазом существует давняя вражда. Сейчас они воюют друг с другом, не обращая внимания на солдат.

– Хозяйка! – воскликнул Нарадас. – Неужели вы заключите союз с подобными существами?

– Я готова заключить союз со всей преисподней, дабы торжествовать победу в Месте, которого больше нет. Морджа притворился, будто спасается бегством, и отвлек Нахаза с поля битвы. Пусть твои животные уничтожат войска Урвона. Нахаз и его демоны не успеют к ним на помощь. А потом как можно скорее отправляйся в Келль.

– Повинуюсь, хозяйка, – послушно произнес Нарадас.

В Гарионе начал закипать гнев. Он мог за несколько секунд добраться до похитительницы его сына и знал, что она не успеет опомниться, прежде чем его клыки вопьются ей в горло, а потом уже будет слишком поздно. Гарион медленно пополз вперед, прижимаясь брюхом к земле; шерсть его встала дыбом, верхняя губа приподнялась, обнажив гpoзные клыки. Он жаждал крови, и ненависть огнем горела в его душе. Дрожа от нетерпения, он напряг мускулы, и из его горла вырвалось негромкое гортанное рычание.

Этот звук сразу же привел его в чувство. Мысль, обжигавшая его мозг, была мыслью волка и, следовательно, учитывала лишь текущий момент. Если Зандрамас действительно стоит в нескольких прыжках от него, он мог бы разорвать ее плоть и пролить кровь на высокую траву возле дороги, прежде чем эхо ее воплей достигнет ближайших холмов. Но если фигура, стоящая перед белоглазым Нарадасом, всего лишь бесплотная проекция, то он щелкнет своими клыками в воздухе, а колдунья из Даршивы вновь спасется от его мести, как уже было в Ашабе.

Возможно, его мысли передались Зандрамас, или же она, как это часто делала Польгара, просто мысленно прощупывала окрестности, дабы обнаружить чье-либо присутствие.

– Опасность! – внезапно прошипела колдунья своему белоглазому прислужнику. Потом она улыбнулась жестокой безжалостной улыбкой. – Но я могу принять облик, неуязвимый для алорийских чародейств.

Ее тело напряглось и начало расплываться, превратившись в исполинского дракона, смертельно перепугавшего слонов. Расправив огромные крылья, она взмыла в небо, оглашая темноту пронзительным ревом и изрыгая красное пламя.

– Тетушка Пол! – мысленно предупредил Гарион. – Берегись дракона!

– Что-что? – последовал недоуменный отклик.

– Зандрамас превратилась в дракона и летит к вам!

– Возвращайся немедленно! – резко скомандовала Польгара.

Утопая когтями в сыром дерне, Гарион что было силы понесся к ферме. За собой он слышал трубные вопли охваченных паникой слонов, а над головой – оглушительный рев дракона. Гарион бежал со всех ног, зная, что Зандрамас неуязвима для всех контрмер, какие могли предпринять Польгара и остальные, и что лишь огненный меч Железной Хватки способен обратить ее в бегство.

До фермы было недалеко, но минуты казались Гариону часами. Он видел клубившиеся над головой грозовые тучи, освещенные огненным дыханием Дракона, которое сопровождали бледно-голубые стрелы молний. Внезапно Зандрамас сложила гигантские крылья и устремилась прямо на ферму.

Приняв между двумя прыжками обычный облик, Гарион бросился к воротам, размахивая пламеневшим мечом Железной Хватки.

Дракон опустился во дворе, продолжая изрыгать огонь и дым. Вертя змеиной шеей, он посылал струи пламени в деревянные сооружения вокруг двора. Крепкое дерево начало обугливаться и дымиться; тут и там появлялись маленькие голубоватые языки пламени.

Гарион ворвался во двор, размахивая огненным мечом и угрожая им дракону.

– Возможно, ты неуязвима для волшебства, Зандрамас, – крикнул он, – но против этого тебе не устоять!

Зандрамас взвыла и окутала Гариона огненным облаком, но он, не обращая на это внимания, продолжал наносить удары мечом и синим пламенем шара. Не выдержав жестокой атаки, Зандрамас взмыла в воздух, бешено размахивая крыльями. Наконец ей удалось перелететь крышу двухэтажного строения. Она снова опустилась на землю, продолжая поливать огнем ферму.

Гарион выбежал за ворота, намереваясь атаковать ее вновь, но внезапно остановился. Дракон был не один. Перед ним стояла голубая волчица, окруженная сияющим нимбом, постепенно увеличиваясь в размерах, как это сделала Польгара в Стисс-Tope, стоя лицом к лицу с богом Иссой, и сам Гарион в Городе Ночи во время роковой встречи с Тораком.

Встреча дракона и голубой волчицы могла привидиться лишь в ночном кошмаре. Дракон изрыгал огонь, а волчица сражалась ужасными клыками. Так как, за исключением зубов, она была бесплотной, пламя дракона не могло ей повредить, но и острые зубы волчицы не могли проникнуть сквозь чешуйчатую шкуру дракона. Они переплелись в титанической схватке. Было темно, так как небо все еще заслоняли оставшиеся после недавней грозы тучи, а молнии скорее слепили, чем освещали, однако дракон слегка вздрагивал при каждом прыжке волчицы. Хотя ее зубы не могли повредить дракону, каким-то образом голубое сияние, которое окружало Поледру, принявшую облик волчицы, обрело силу Шара, а Гарион знал, что даже в облике неуязвимого дракона Зандрамас боялась Шара и всего, что с ним связано. Ее дрожь становилась все более заметной, а атака Поледры – все более свирепой. Внезапно обе остановились и, словно по безмолвному соглашению, приняли свою естественную форму. Теперь друг на друга смотрели две женщины, чьи глаза сверкали неутолимой ненавистью.

– Я предупреждала тебя, Зандрамас, – грозно произнесла Поледра. – Каждый раз, когда ты будешь препятствовать Судьбе, властвующей над всеми нами, я буду становиться на твоем пути.

– А я говорила тебе, Поледра, что не боюсь тебя, – ответила колдунья.

– Прекрасно, – почти промурлыкала Поледра. – Давай вызовем пророчицу из Келля и позволим ей сделать свой выбор здесь, основываясь на результатах этой встречи.

– Ты не Дитя Света, Поледра, и не участвуешь в предопределении.

– Если понадобится, я могу участвовать в ней вместо Бельгариона, – отозвалась Поледра, – ибо встреча между тобой и им – не та, от которой зависит судьба мироздания. В той последней встрече ты больше не будешь Дитя Тьмы, а он – Дитя Света. Другим суждено взять на себя это бремя, так пусть же встреча между тобой и мной произойдет здесь и сейчас.

– Ты все обращаешь в хаос, Поледра! – взвизгнула Зандрамас.

– Думаю, что не все. Ты теряешь больше, чем я. Бельгарион – Дитя Света, и он отправится отсюда в Место, которого больше нет. Ты – Дитя Тьмы, но если наша встреча состоится здесь и сейчас и ты проиграешь, кто примет на себя твою ношу? Быть может, Урвон, Агахак или еще кто-нибудь? Как бы то ни было, тебе не стать избранной, и, по-моему, этой мысли ты не сможешь вынести. Подумай об этом, Зандрамас, а потом выбирай.

Они смотрели друг на друга, и последние молнии удаляющейся на запад грозы освещали их лица призрачным сиянием.

– Ну, Зандрамас?

– Мы, безусловно, встретимся, Поледра, и все будет решено – но не здесь. Это не место моего выбора. – С этими словами Дитя Тьмы исчезла, и Гарион ощутил волну, вызванную ее перемещением.

Глава 15

Поледра не спеша направилась к нему – в ее золотистых глазах светилась тайна.

– Убери свой меч, Гарион, – сказала она. – В нем более нет нужды.

– Да, бабушка. – Он опустил острие меча в ножны и позволил ему соскользнуть туда под собственным весом.

– Полагаю, ты все слышал?

– Да, бабушка.

– Значит, ты понял?

– Не совсем.

– Уверена, что ты поймешь со временем. Давай войдем внутрь. Мне нужно поговорить с мужем и дочерью.

– Хорошо. – Гарион не был уверен в том, сможет ли удержаться от возгласа удивления, если коснется Поледры и обнаружит, что она бесплотна. Однако хорошие манеры требовали от благовоспитанного человека предложить даме руку, поэтому он, стиснув зубы, взял ее за локоть и облегченно вздохнул.

– Спасибо, Гарион. – Поледра улыбнулась. – Ты и вправду думал, что твоя рука пройдет сквозь меня?

Он покраснел.

– Ты знала, о чем я думаю?

– Конечно. – Она негромко засмеялась. – В этом нет особого чуда, Гарион. В своем другом облике ты волк, а мысли волков прочитать нетрудно. Ты высказывал их сотней движений и жестов, о которых и сам не имеешь понятия.

– Я этого не знал.

– В этом кроется особенное очарование. Щенята ведут себя так все время.

– Спасибо, – сухо произнес Гарион, когда они прошли через ворота во двор фермы.

Дарник и Тоф гасили остатки пламени на обгорелой стене сарая ведрами воды, которые приносили им Шелк, Эрионд и Сади. Дракону не хватило времени поджечь строения полностью, и ни один из пожаров не был серьезным.

Польгара двинулась навстречу вместе с Сенедрой и Бархоткой.

– Матушка, – поздоровалась она.

– Ты хорошо выглядишь, Польгара, – сказала ей женщина с темно-рыжими волосами, как будто они не виделись всего неделю. – Замужняя жизнь идет тебе на пользу.

– Мне она нравится, – улыбнулась Польгара.

– Я так и думала. А он здесь? Я бы хотела поговорить с ним.

– Он где-то наверху. Ты знаешь, как он относится к этим встречам.

– Может, ты приведешь его, Гарион? У меня мало времени, и я должна сообщить ему то, что он должен знать. Так что на сей раз ему придется справиться со своими чувствами.

– Сейчас приведу, бабушка. – Гарион повернулся и быстро поднялся на галерею второго этажа к двери, которую ему указала тетушка Пол.

Бельгарат сидел на смятой постели, опираясь локтями о колени и закрыв лицо ладонями.

– Дедушка, – окликнул его Гарион.

– Ну?

– Она хочет поговорить с тобой.

Бельгарат поднял голову. На его лице было написано немое страдание.

– Прости, дедушка, но она говорит, что это очень важно.

Бельгарат тяжко вздохнул.

– Ладно, – сказал он, вставая. – Пошли.

Спускаясь вниз, они увидели Дарника, неуклюже кланявшегося Поледре.

– Госпожа, – с трудом вымолвил кузнец.

Гарион внезапно осознал, что этих двоих впервые формально представили друг другу.

– К чему такие церемонии, Дарник? – Поледра обняла его. – Ты сделал мою дочь очень счастливой. Благодарю тебя. – Она повернулась и посмотрела на Бельгарата. – Ну? – В ее голосе слышался вызов.

– Ты ничуть не изменилась, – смог выдавить Бельгарат.

– Еще как изменилась, – ответила Поледра. – Ты и представить себе не можешь.

– По тебе незаметно.

– Спасибо на добром слове.Ты слышал о небольшом поединке между колдуньей и мной?

Бельгарат кивнул.

– Ты рисковала, Поледра. А если бы она приняла твой вызов?

– Волки любят рисковать. – Она пожала плечами. – Это придает вкус жизни. Впрочем, особого риска не было. Зандрамас – Дитя Тьмы. Темный Дух постепенно овладевает ее телом и душой, и сейчас он не станет вступать в игру. До последней встречи остается мало времени, а подобрать замену – длительное занятие. Ладно, перейдем к делу. Теперь у Зандрамас есть ангараканский король.

– Мы слышали об этом, – кивнул Бельгарат.

– Ты всегда умел выведывать тайны. Церемония коронации выглядела нелепо. Зандрамас следовала древнему ангараканскому ритуалу. Он предполагает присутствие Торака, но ей удалось воссоздать его образ достаточно убедительно, чтобы обмануть легковерных. – Поледра улыбнулась. – Во всяком случае, это убедило эрцгерцога Отрата. Во время церемонии он трижды падал в обморок. Очевидно, этот олух и в самом деле верит, что стал императором. Палач Каль Закета быстро избавит его от этой иллюзии, если он попадет в лапы своего кузена. Как бы то ни было, у Зандрамас осталась только одна крупная проблема.

– И какая же? – спросил Бельгарат.

– Такая же, как и у вас. Она должна узнать, где суждено произойти встрече. Не задерживайтесь на пути в Келль. Вам еще предстоит длинная дорога. Времени все меньше и меньше, а вам нужно переправиться через Маган, прежде чем туда доберется Закет.

– Закет? – удивленно переспросил Бельгарат.

– Ты хочешь сказать, что не знал этого? Несколько недель тому назад Закет выступил со своей армией в Мейг-Ренн, недавно двинул оттуда авангардные полки, а вчера сам покинул Мейг-Ренн с основной частью армии. Он планирует блокировать реки от северного края Далазийских гор до джунглей Гандахара. Если Закет в этом преуспеет, у вас могут возникнуть трудности с переправой. – Поледра посмотрела на Бельдина. – Ты не слишком изменился, мой горбатый друг, – заметила она.

– А ты ожидала иного, Поледра? – усмехнулся Бельдин.

– Я думала, что ты хотя бы сменил эту ужасную старую тунику или что она сгнила на тебе сама собой.

– Я латаю ее время от времени. – Он пожал плечами. – А когда заплаты изнашиваются, ставлю новые. Это удобная одежда, и она мне в самый раз. Хотя от ее первоначального вида осталось только воспоминание. Ты хочешь сообщить нам что-нибудь еще или мы должны обсуждать мой гардероб?

Поледра рассмеялась.

– Мне тебя не хватало, Бельдин, – сказала она. – Да, один из иерархов Хтол-Мургоса высадился в Финде, на западном берегу Далазийских протекторатов.

– Который именно?

– Агахак.

– И с ним ангараканский король? – быстро осведомился Шелк.

– Да.

– Ургит, король мургов?

Поледра покачала головой.

– Нет. Очевидно, Ургит отказался сопровождать Агахака.

– Отказался? Ты уверена? Ведь Ургит боится собственной тени!

– Вроде бы уже не боится. Твой брат изменился с тех пор, как ты в последний раз видел его, Хелдар. Наверное, тут не обошлось без влияния его жены. Она весьма решительная молодая особа и делает его таким, каким хочет видеть.

– Это весьма печально, – вздохнул Шелк.

– Вместо Ургита Агахак взял с собой нового короля туллов – кретина по имени Натель. – Поледра обернулась к мужу. – Будь осторожен, когда окажешься в Далазии, – сказала она ему. – Зандрамас, Урвон и Агахак ополчатся на тебя. Они ненавидят друг друга, но знают, что ты их общий враг, и могут забыть о вражде, чтобы объединиться против тебя.

– Если ты прибавишь к ним Закета и всю маллорейскую армию, Место, которого больше нет, может оказаться слегка переполненным, – криво усмехнулся Шелк.

– Это не имеет значения, Хелдар. Только трое участвуют в предопределении – Дитя Света, Дитя Тьмы и пророчица из Келля, которая сделает выбор. – Поледра перевела взгляд на Эрионда. – Ты знаешь, что должен сделать? – спросила она.

– Да, – просто ответил он. – Это не так уж трудно.

– Возможно, – заметила Поледра, – но ты единственный, кто может это осуществить.

– Я буду готов, когда придет время, Поледра.

Женщина с темно-рыжими волосами снова посмотрела на Бельгарата.

– Теперь наконец настало время для маленького разговора между нами, которого ты избегал с тех пор, как родились наши дочери, – твердо заявила она.

Старик вздрогнул.

– То, что я скажу, должен слышать ты один, – добавила Поледра. – Пойдем со мной.

– Да, Поледра, – послушно отозвался он.

Она решительно направилась к воротам фермы, а Бельгарат поплелся следом, как школьник, ожидавший выговора или кое-чего похуже.

– Наконец-то! – с облегчением вздохнула Польгара.

– Что у них происходит, госпожа Польгара? – недоуменно спросила Сенедра.

– Мои отец и мать собираются помириться, – радостно ответила Польгара. – Моя мать умерла – а может быть, и нет, – когда родилась я и моя сестра Бельдаран. Отец всегда винил в этом себя, потому что не был там и не мог ей помочь. Он, Медвежьи Плечи и остальные отправились в Хтол-Мишрак, чтобы выкрасть Шар у Торака. Мать никогда не порицала его, так как знала, насколько важно то, что они делали. Но отец не простил ее смерти самому себе и все эти столетия подвергал себя наказанию. Мать наконец устала от этого и теперь принимает меры, чтобы исправить положение.

– О! – воскликнула Сенедра. – Это прекрасно! – Ее глаза внезапно наполнились слезами.

Бархотка молча вытащила из-за рукава маленький носовой платок и протянула Сенедре.

Примерно через час вернулся Бельгарат. Он был один, но на его лице сияла улыбка, а в глазах поблескивали искорки. Никто не стал задавать ему вопросы.

– Не знаешь, сколько сейчас времени? – спросил он у Дарника.

Кузнец посмотрел на небо, где ветер гнал к западу остатки туч, обнажая звезды.

– Думаю, до рассвета остается часа два, Бельгарат, – ответил он. – В воздухе чувствуются запахи утра.

– Пожалуй, этой ночью нам больше поспать не удастся, – заметил старик. – Почему бы нам не упаковать вещи и не оседлать лошадей, пока Пол приготовит на завтрак яйца?

Польгара посмотрела на него, слегка приподняв брови.

– Ты же не собиралась позволить нам уехать, не накормив нас, Пол? – спросил он с плутоватой усмешкой.

– Вообще-то нет, отец, – ответила она.

– Так я и думал! – Он рассмеялся и обнял ее за плечи. – О, моя Пол!

В глазах Сенедры снова блеснули слезы, а Бархотка полезла за платком.

– Они вдвоем скоро его изорвут, – заметил Шелк.

– У меня есть пара запасных, – отозвался Гарион. Вспомнив кое-что, он обернулся к Бельгарату. – Во всей этой суете, дедушка, я едва не забыл о самом главном. Я слышал, как Зандрамас, прежде чем превратиться в дракона, говорила с Нарадасом.

– Ну?

– Он был в Гандахаре и ведет оттуда на поле сражения полк боевых слонов.

– Слонами демонов не напугаешь.

– Там больше нет демонов. Зандрамас вызвала другого Повелителя демонов, Морджу, и он выманил Нахаза с поля битвы. Они ушли сражаться куда-то в другое место.

Бельгарат почесал заросшую бородой щеку.

– Насколько хороши эти гандахарские боевые слоны? – спросил он у Шелка.

– Они почти неуязвимы, – ответил Шелк. – Слоны защищены кольчугами и способны протаптывать широкие колеи среди армий противника. Если демоны покинули поле битвы, у Урвона нет никаких шансов.

– Слишком много людей уже участвуют в этой гонке, – проворчал Бельгарат. – Давайте переправимся через Маган и предоставим армиям самим разбираться друг с другом.

Позавтракав, они выехали с рассветом и начали медленно двигаться в западном направлении. Несмотря на бессонную ночь, Гарион не ощущал особой усталости. После захода солнца произошло так много событий, что ему требовалось их как следует обдумать.

Солнце взошло, когда путешественники достигли великой реки Маган. Следуя указаниям Тофа, они поехали к югу в поисках деревни, где можно было бы найти достаточно большую лодку, чтобы переправиться в Даршиву. День стоял теплый, и влажные после ночной грозы трава и листья деревьев поблескивали в солнечных лучах.

Они прибыли в маленький поселок, состоящий из грязных хижин на сваях и нескольких шатких причалов. На краю одного из них сидел одинокий рыбак с тростниковой удочкой.

– Поговори с ним, Дарник, – сказал Бельгарат. – Узнай, где мы сможем нанять лодку.

Кузнец кивнул и повернул лошадь. Повинуясь импульсу, Гарион последовал за ним. Они спешились у причала и направились к рыбаку.

Это был коренастый парень в домотканой тунике и грязных штанах. Босые ноги покрывали узловатые багровые вены. Загорелое лицо было не столько бородатым, сколько небритым.

– Клюет? – спросил его Дарник.

– Смотри сам, – отозвался рыбак, указывая на Деревянное ведро, стоящее рядом.

Он не обернулся, упорно глядя на красный поплавок удочки. В ведре, наполненном водой до половины, плавали кругами несколько крупных форелей.

Дарник присел на корточки возле рыбака, положив руки на колени.

– Славная рыбешка, – заметил он.

– Рыба как рыба. – Парень пожал плечами. – Они лучше выглядят на тарелке, чем в ведре.

– Поэтому их и ловят, – согласился Дарник. – А что ты используешь для наживки?

– Раньше использовал земляных червей, – ответил рыбак. – Но рыба ими не интересовалась, и я заменил их на икру.

– Не думаю, чтобы я когда-нибудь пробовал такую наживку, – заметил Дарник. – И какой результат?

– За последние полчаса поймал пять форелей. Иногда они так возбуждаются, что приходится становиться за дерево, насаживая наживку на крючок, чтобы они не выпрыгнули из воды и не набросились на тебя.

– Надо будет попробовать, – промолвил Дарник, глядя на воду. – Ты случайно не знаешь, где бы мы могли нанять лодку? Нам нужно переправиться через реку.

Рыбак повернулся и недоверчиво уставился на кузнеца.

– На даршивский берег? – воскликнул он. – Ты рехнулся, приятель!

– А что, там неприятности?

– Неприятности! Это слишком мягко сказано! Ты когда-нибудь слышал о демонах?

– Несколько раз.

– А видел хоть одного?

– Вроде бы однажды видел.

– Какое тут может быть «вроде бы», дружище? Если бы ты видел демона, то не сомневался бы в этом. – Парень поежился. – Вся Даршива кишит ими. Их привел гролим с севера. А другой гролим – ты не поверишь, но это женщина по имени Зандрамас, – так вот, она вызвала из-под земли или еще откуда-то собственных демонов, и теперь они дерутся друг с другом в Даршиве.

– Мы слышали, что драка происходила в Пельдане.

– Там были обычные солдаты, которые сражаются мечами, топорами и копьями. А все демоны перебрались на другой берег, чтобы рвать на части и пожирать людей. Это их любимое занятие.

– Боюсь, нам все же придется переправиться туда, – сказал Дарник.

– Надеюсь, ты хороший пловец, так как лодку тебе не найти. Все здесь попрыгали в первые попавшиеся посудины и уплыли вниз по реке к Гандахару. Очевидно, они предпочитают быть растоптанными дикими слонами, чем съеденными демонами.

– По-моему, у тебя клюет. – Дарник указал на поплавок, погружающийся в воду и вновь выпрыгивающий на поверхность.

Рыбак выдернул удочку и выругался.

– Упустил!

– Не можешь же ты поймать всю рыбу, – философски заметил Дарник.

– По крайней мере, можно попытаться. – Парень засмеялся и насадил на крючок комок рыбьей икры, который он вынул из глиняного кувшина.

– Я бы попробовал удить под причалом, – посоветовал Дарник. – Форель всегда любит тень.

– Икра – отличная наживка, – промолвил рыбак. – Рыбы чуют ее и могут даже перепрыгнуть через забор, чтобы до нее добраться. – Он снова закинул удочку в воду и вытер руку о тунику.

– А ты почему остался здесь? – спросил Дарник. – Если тут такое творится, почему ты не уплыл в Гандахар с остальными?

– Что я потерял в этом Гандахаре? Тамошние жители только и делают, что охотятся на слонов. А зачем мне слоны? К тому же тамошняя рыба никуда не годится. Кроме того, впервые за пять лет этот причал достался мне одному. Обычно здесь толчется столько народу, что даже удочку некуда забросить.

– Ну, – промолвил Дарник, с сожалением поднимаясь, – мы все-таки постараемся найти лодку.

– Я бы советовал тебе держаться подальше от Даршивы, приятель, – серьезно сказал рыбак. – Лучше сделай себе удочку и лови рыбу рядом со мной, пока не прекратятся все эти безобразия.

– И рад бы, да не могу, – вздохнул Дарник. – Удачи тебе, друг.

– Сидеть тут с удочкой для меня самая большая удача. – Рыбак устремил взгляд на поплавок. – Если доберешься до Даршивы, постарайся не угодить в пасть демонам.

– Приложу все силы, – пообещал Дарник.

Когда Гарион и его друг шли по причалу, туда, где были привязаны их лошади, Дарник, улыбаясь, заметил:

– В этих местах говорят совсем по-другому, верно?

– Да, – согласился Гарион, припоминая болтливого старика и его поросенка в придорожной таверне среди равнин Воресебо.

– Мне нравится здешний говор, – признался Дарник. – Он такой легкий и свободный.

– На твоем месте я бы не старался ему подражать, – посоветовал Гарион. – А то тетушка Пол вымоет тебе рот с мылом.

– Вряд ли она так поступит, Гарион, – улыбнулся Дарник.

– Тебе виднее, – пожал плечами Гарион. – Это твоя жена и твой рот.

Бельгарат поджидал их на вершине поросшего травой холма над рекой.

– Ну, как дела? – осведомился он.

– Рыба клюет, – серьезно ответил Дарник.

Старик недоуменно уставился на него, а потом закатил глаза и простонал:

– Я имею в виду в Даршиве!

– Не могу ручаться, Бельгарат, но если рыба клюет на этом берегу, то можно смело предположить, что она клюет и на том, верно? – При этом лицо Дарника оставалось вполне серьезным.

Бельгарат отвернулся, бормоча ругательства.

Когда они подошли к остальным, Гарион повторил информацию, полученную от одинокого рыбака на причале.

– Это создает новые затруднения, – заметил Шелк.

– Если ты не возражаешь против совета, о почтеннейший, – обратился к Бельгарату Сади, – то Думаю, было бы разумно последовать примеру жителей деревни, которых упоминал Бельгарион, добраться вдоль реки в Гандахар и поискать лодку там. Это займет больше времени, но мы избежим встречи с демонами.

Тоф покачал головой. На обычно бесстрастном лице немого гиганта появилось обеспокоенное выражение. Он повернулся к Дарнику и сделал ряд загадочных жестов.

– Тоф говорит, что у нас нет времени, – перевел кузнец.

– Разве мы должны попасть в Келль к какому-нибудь определенному сроку? – спросил Шелк.

Тоф снова начал быстро жестикулировать своими ручищами.

– Он говорит, что ворота Келля запечатаны, – объяснил Дарник. – Цирадис сделала приготовления, чтобы впустить нас туда, но когда она покинет Келль, другие пророки закроют его снова.

– Покинет Келль? – удивленно переспросил Бельгарат. – А куда она собирается?

Дарник вопросительно посмотрел на Тофа, и немой опять стал жестикулировать.

– Понимаю, – кивнул Дарник и снова повернулся к Бельгарату. – Вскоре Цирадис должна отправиться к месту встречи. Ей нужно быть там, когда это произойдет, чтобы сделать выбор.

– А не может она отправиться туда с нами? – спросила Бархотка.

Тоф покачал головой, энергично жестикулируя.

– Не уверен, что правильно понял, – признался Дарник. – Поправь меня, если я ошибусь. – Он вновь повернулся. – Тоф говорит, что что-то должно произойти, прежде чем мы доберемся в Келль, но если этого не произойдет, Цирадис отправится в путь одна.

– А он объяснил, что именно должно случиться? – спросила мужа Польгара.

– Насколько я понял, Пол, он этого не знает.

– А он знает, где это должно произойти? – вмешался Бельгарат.

Тоф развел руками.

– Эта юная дама начинает меня раздражать!– Старик посмотрел на Бельдина. – Что ты об этом думаешь?

– Не вижу, чтобы у нас оставался выбор, Бельгарат. Если это событие должно произойти в Даршиве и мы не отправимся туда, оно может не произойти вовсе, а ведь от него, вероятно, зависит все остальное.

– Ладно, – кивнул Бельгарат. – Мы отправимся в Даршиву. Нам и раньше удавалось перехитрить демонов. Сейчас самое главное – переправиться через реку, прежде чем Закет доберется сюда.

– Нам нужна лодка, – заметил Дарник.

– Попытаюсь ее найти, – сказал Бельдин, садясь на корточки и размахивая руками.

– Только не будь излишне разборчив, – предупредил Бельгарат. – Нам подойдет все, что плавает.

– Постараюсь запомнить, – отозвался Бельдин и взмыл в воздух.