Колдун (СИ)

Глава 11

Трофим спустился со второго этажа, где принял душ и, порыскав по шкафам, переоделся. Он поправил дорогую рубашку и неловко повел плечами — все-таки отвык он от командировок, раньше ни за что бы не поехал без смены одежды. Думал, тут не пригодится.

Макс стоял у кресла, держась за спинку и глядел на него испуганными глазами.

— Ну? — спросил Максим и покашлял. Голос сильно меняться, конечно, не стал. Да и какое бы зелье было на это способно? Низкий и хриплый, но определенно женский.

Трофим еле уловимо улыбнулся.

— Пройдись.

— Не могу, — Макс еще сильнее сжал спинку, — Ноги не слушаются.

— Они слушаются, но подгибаются, — хохотнул Ваня, стоящий у окна. Он тоже переоделся, и тоже, как Трофим, чувствовал себя неловко в чужих вещах. Пиджак, чуть широковатый в плечах — все-таки Игорь был повыше — сидел на Ваньке, как на том первоклашке — школьный. Трофим тут же вспомнил Алину, и чертыхнулся — только о ведьме сейчас думать не хватало! Это к беде.

— Пройдись, — повторил Трофим, — Центр тяжести у тебя сейчас другой, ниже, надо приноровиться.

— А чего груди нет? — Макс неловко разжал пальцы и постоял, покачиваясь, привыкая.

— Ее и так не было, — пожал плечами Трофим, — Законы физики я совсем-то отменить не могу. А из тебя получилась нескладная, плоская и длинная девочка-подросток. Видно, и мальчик в свое время такой же был.

И он, не сдержавшись, все-таки засмеялся. Уж больно у Макса вид обиженный был.

— Ты думал, я тебя в знойную красотку превращу? Нет, дружок, так не работает.

Макс засопел, подтянул джинсы и сделал несколько маленьких шажочков.

— Не верь ему, — отозвался Ваня, — Очень даже симпатичная девочка!

— Я всегда симпатичная… — начал тот и сплюнул, — Блин, симпатичный! Просто думал, оно как-то все по-другому будет.

Он остановился у зеркала и принялся придирчиво себя разглядывать:

— Плосковата, согласен, — потянул он, — Но по нынешним меркам очень даже…

Он потрогал себя за грудь и загрустил.

— А что там снизу? — подошел ближе Ваня.

— Даже не думай! — рявкнул Макс и снова закашлялся.

Голосовые связки поддавались изменению не так быстро, как все остальное.

— Если по отдельности рассматривать, то ничего особо и не поменялось, — Макс вплотную приблизился к зеркалу, тыкаясь в него носом, — И лицо вроде мое, но какое-то…

— Девичье? — подсказал Трофим, подходя к столу.

Он нахмурился — Кузьму снова придется оставить тут, в доме. Нельзя его в лес брать. Мало ли что там случиться могло.

— И кудри твои отлично подошли, — Ваня погладил Макса по голове, и тот отскочил, отмахиваясь, — Прикинь, был бы лысый, как я, вот бы девка чуднАя получилась, а так очень даже… Миленько.

— Даже не девичье, — Макс потрогал свои щеки, — Детское. Кожа мягкая…

А потом посмотрел на ладони, ставшие тоньше и изящнее, и вздохнул.

— Ладно, хорошо хоть прыщей подростковых нет, и то хорошо.

— А были? — повернулся к нему Трофим.

— Конечно же нет! — гордо ответил тот и снова принялся ходить из стороны в сторону, — Очень неудобно, очень…

— Вань, — позвал колдун, — Сходи подбери нашему жертвенному агнцу что-нибудь из Лидиных вещей, не юбку, ясное дело, но свои штаны Максу теперь великоваты.

— Сделаю, — отсалютовал Ваня и побежал к лестнице.

— А как мне себя надо будет вести там, в лесу? — посмотрел исподлобья Макс, — Ходить, смотреть на звезды?

— Ага, — Трофим поглядел в окно — над дальними соснами только взошла луна. И сил в нем было предостаточно, своих и заемных. Он достал сигарету и приоткрыл створку. Даже соскучился по этому нетерпеливому предвкушению перед делом.

— А конфетку вы мне дадите, если уж на то пошло? — продолжал глумиться Макс, и Трофим, закрыв глаза, улыбнулся.

Хорошие были времена, когда они с Ольгой так по глубинкам мотались. Когда он сошел с этой дорожки? В какой момент решил, что мир больших денег ему ближе? Зачем? И Олю теперь не вернешь. Только вот и остался от нее этот нескладеха…

Он вздохнул:

— Даже две, если будешь себя хорошо вести.

— Легинсы пойдут? — крикнул, свесившись с перил лестницы, Ваня, — И кофта длинная? Норм?

— Сойдет, — милостиво разрешил Макс, — Тащи. И отвернись, когда я переодеваться буду. Это раньше я мог спокойно, а теперь, знаешь ли, девичья честь и все такое…

— Честь — это хорошо, — сунул ему в руки куль с вещами Ваня и отошел к Трофиму. Ваня заметно приободрился, даже плечи расправил. Трофим усмехнулся. Сегодня он, кажется, первый раз в себя поверил, может, и выйдет из него толковый колдун со временем.

— Да как это, блин, — пыхтел за их спинами Макс, — Как они это носят? Колготки какие-то без носков. Чешется все…

— Кашемир не чешется, — ответил через плечо Ваня.

— Что бы ты знал о кашемире, балда, — беззлобно ответил тот, — Обычная шерсть. Ну, может, чуть синтетики.

— Хорошие разговоры, — покивал задумчиво Трофим, — Девичьи.

— Идите вы… — огрызнулся Макс и выдохнул, — Хорошо, хоть размер ноги не поменялся. Такая вот девочка-припевочка с сорок четвертым размером кроссов. Все. Готов. Готова, то есть.

— Вань, вещи собрал? — повернулся Трофим и довольно оглядел переодевшегося Макса. Да, так он еще больше походил на девчонку, но мавки смотрели не глазами, для них изменилась его суть, кардинально поменялась. Трофим подошел ближе, втянул воздух рядом с шеей парня и кивнул — теперь любая нежить не признает в нем мужчину. Хорошее зелье. Надо Ваньке показать.

— Вот мужики пошли, — картинно возмутился Макс, — Сразу лезут нюхать! Я, может, девочка порядочная!

— Ага, — Ваня осторожно складывал в рюкзак мешочки с травами, — Порядочная — это когда не одна на сеновал идешь, а с кузнецом?

— Именно! — Макс покрутился на месте, растопырив руки, и звонко рассмеялся.

— Батя твой мне заранее на все добро дал, порядочная девочка, — обрадовал его Трофим, хмыкнув, — Ладно, хватит болтать, упустим время — останемся тут еще на ночь, а я не хочу.

— И я не хочу, — тут же согласился Ваня, вскидывая на плечо Трофимов рюкзак, — Пошли что ли?

В лесу было промозгло, так, как бывает на стыке осени и зимы. Скоро начнутся первые холода, деревья скинут листву и даже нежить разбредется по норам. Нет, они не засыпали на зиму, но затихали, будто сама природа их немного притормаживала.

— Все, — остановил пацанов Трофим, когда впереди, в просвете между деревьями, засветилась гладь реки, — Дальше Макс один.

— Есть, — вытянулся он, — Иду, гляжу в оба, свищу.

— А? — нахмурил лоб Ваня.

— Свищу, говорю, — объяснил Макс, — Хорошенькие девочки, которые гуляют ночью по лесу, должны свистеть, чтобы доводить до седых волос любого случайного прохожего. Не знал что ли, деревня?

— Я бы тебе вмазал за деревню, — задумчиво ответил Ваня, — Но маленьких бить нельзя.

— Именно, — Макс провел рукой по волосам, вскинул подбородок и пошел вперед, тут же зацепившись за корягу.

— А еще хорошенькие девочки таких слов знать не должны, — крикнул ему в спину Ваня, когда до них долетело короткое ругательство.

— Ага, — обернулся Макс, — Не должны! Бери выше — они поболе твоего знают…

— Это точно, — тихо ответил Ваня, прислонившись спиной к толстому стволу, — Знаете, Трофим, как сейчас молодежь матерится? Иногда заслушаешься…

Трофим цыкнул, прикрыв ладонью его рот и замер. Ваня рядом застыл, прислушиваясь.

Макс действительно свистел, пробираясь вперед к маленькой речушке, то и дело перемежая это чертыханиями.

— Ненавижу родителей, — вдруг донеслось до Трофима, и он крякнул от неожиданности, — Вечно они свои правила устанавливают, — Продолжал жаловаться Макс, — По лесу ночами не гуляй, на девочек, ой, на мальчиков не заглядывайся. А как не заглядывайся, если у меня гормоны?

— Про гормоны он зря, — зашептал Ваня, прижимаясь лицом к дереву и выглядывая, — Какая это девочка про гормоны будет? Она про…

Громкий визг, раздавшийся тут же, сдернул Трофима с места. Сила привычно отозвалась, зажглась на кончиках пальцев. В несколько прыжков он оказался у реки и резко остановился, глядя на Макса, провалившегося одной ногой в воду.

— Простите, — развел он руками, — Поскользнул…ась. Берег тут мокрый…

Трофим не стал отвечать. Хищно повернув голову, он пригнулся, ссутулившись. Он ее чуял! Но никак не мог понять, где!

Сдавленно охнул за спиной Ваня, ойкнул Макс, посмотрев ему за спину округлившимися глазами, а Трофим медленно распрямился и повернулся.

Мавка улыбалась, показывая мелкие острые зубы, и держала за шею Ваню, царапая кожу до крови острыми когтями. Трофим наклонил голову — в частичном обороте эти твари были не менее опасны. Он знал, что ее кажущаяся слабость и неустойчивость на длинных тощих ногах были обманом, она могла свернуть парню шею, почти не приложив усилий.

— Огненный Жнец, — прошипела она, облизываясь, — По древнему праву я требую милости.

— О чем она? — Макс осторожно вылез на берег.

Мавка дернулась, сильнее раня Ваню: по шее потекла струйкой кровь, и мавка, не сдержавшись, тут же слизала, прикрыв от наслаждения глаза.

— Милости, — повторила она, отходя в тень деревьев и таща бледного парня за собой.

— Отпусти моего ученика, — Трофим поднял перед собой ладонь, — Потом будем говорить о древнем праве.

— Нет, — взвизгнула она, — Нет…

— Ты убивала, — Трофим сделал еще шаг.

— Это сила! — запричитала она, дернувшись, — Сила меня пробудила! Я не ведала, что делаю. Голод. Жуткий голод! Разве ты не чуешь, что тут повсюду разлита сила! Открыла глаза — и эта девчонка… Сссладкая кровь… Я не смогла. Никто бы не смог!

Трофим остановился, огонь прокатывался по мышцам, будоражил, требовал действовать.

— Милости! — крикнула снова мавка, трясясь. Ваня вцепился ей в руку, пытаясь ослабить хватку.

— Девчонку сожрала, — донеслось до Трофима сквозь шум пламени в ушах, — Одну. Если эта мавка — наша Таня, а Лида сидит в бассейне, то где тогда еще одна? Их же четыре должно быть…

Трофим обернулся, поняв, куда клонит Макс, открыл рот, собираясь предупредить — и не успел. Вода рядом с берегом вспучилась, и Максим, громко заорав, скрылся с головой.

— Милости, — снова повторила мавка, переступая ногами, — И я отдам тебе твое.

Трофим еле подавил огонь, вспыхнувший на ладони. Не сдержится — погибнут мальчишки.

— Хорошо, — ответил он, опустив руки.

— Слово Жнеца! — закричала мавка, — Я хочу слово!

— Я… — начал Трофим.

И тут речка снова забурлила, обливая Трофима водой, и на берег выкатился Макс, матерясь и обхватывая руками еще одну верещащую мавку.

— Ты… тварь… — пыхтел он сквозь зубы, скручивая ее силой, — Будешь знать… Как… девочек обижать…

Он перекатился, оказавшись сверху, и обрушил на нее пресс из воздуха, пришпиливая к земле, как насекомое.

— Сволота какая! — он посмотрел на Трофима и утер кровь, сочившуюся из губы, — Укусила ведь, гадина!

Трофим втянул воздух, повел плечами и обернулся к главной мавке, нехорошо улыбаясь.

— Укусила, — низко прорычал он, вскидывая руку.

Мавка заорала, откидывая от себя Ваню и царапая вспыхнувшую огнем голову.

Краем глаза Трофим увидел, как Ваня откатился в сторону и пополз к Максу. Ярость бушевала в крови, топила разум. Огонь, почуяв свободу, рвался… А мавка, горевшая заживо, визжала так, что закладывало уши. Трофим почти начал орать с ней вместе, пытаясь сдержать огонь, и внезапно все прекратилось. Он замер, чувствуя, как растекается по телу прохлада, успокаивая, убаюкивая. Ваня стоял за спиной, испуганно прижимая к груди рюкзак, и трясся всем телом.

Трофим ошеломленно дернул головой и тут же опустился на колени около мавки, поводя над ней ладонью, собирая огонь обратно.

— Дура. — коротко сказал он и протянул руку, прося у Вани свой рюкзак, — Вот дура! Знала же, кто я.

Мавка жалобно застонала.

— Никаких убийств и пропаж людей, — сквозь зубы начал Трофим, откручивая колпачок у одной из баночек и зачерпывая пальцами мазь, — Клянись.

— Клянусь, — простонала она.

— Девок своих учишь также, — он осторожно наложил мазь на лицо, и мавка перестала дергаться, расслаблялась под его пальцами.

— Клянусь, — прошептала она и открыла глаза.

— А нам… — начал Макс, так и сидящий на своей мавке, — Разве не надо их убить? Они ж…

— Кто? — огрызнулся Трофим.

— Эээ… — потянул он, — Твари. Которые пожирают людей…

— Мавки не едят людей, да, Таня? — спросил Трофим и сел на землю, устало вытирая лицо.

— Не едят, — она начала приходить в себя, подгребла под себя ноги и жалобно ответила, — Сила, тут очень много силы. Она манит. Жнец, найди, кто ее выпустил… Она разбудила не только меня!

Трофим дернул подбородком и посмотрел на Макса:

— Отпусти ее.

— Да как же? — начал он, а потом осторожно сполз, падая рядом на землю, — Значит, про обниматься ты не врал, да? Действительно, о чем это я, про убийства никто ведь не говорил…Только мокнуть и обниматься.

И он тихонько засмеялся:

— Зачем только девкой становился, парнем тут сподручнее.

Трофим улыбнулся:

— Ну, когда бы мы еще с Ванькой на такое полюбовались?

— Изверги, — Макс сел и стал отряхиваться, — А я теперь таким же не стану? Как они друг друга делают?

— Таня? — Трофим повернулся к мавке, и та сжалась, падая на живот.

— Сейчас, я сейчас.

Она подползла к отпрянувшему Максу и прокусила свою ладонь:

— Пей, Белый Вихрь.

Макс вскинул брови:

— Чего?

— Пей, — устало подтвердил Трофим, — Если мое зелье продержится до завтра, ты ощутишь прелести оборота во всей красе уже к утру.

— Твою-то мать, — Макс грустно посмотрел на Ваню, так и стоящего рядом с рюкзаком в обнимку, — Как же тяжело девкам приходится.

Он наклонился и осторожно прижался губами к ране на руке у мавки, сглатывая и тут же отшатываясь, утирая губы.

— Вторую девочку, ту, что смогла уйти, тоже научишь всему, — поднялся Трофим, протягивая руку Максу, — Если я узнаю…

— Конечно, — закивала та.

— Пусть она живет в человеческом мире, и эта, — он посмотрел на новообращенную мавку, которая так и не посмела пошевелиться, когда Макс ее отпустил, — Эту тоже отпусти обратно, если захочет. Как раньше жить не получится, но хоть видимость…

— Тогда разберись с пришлой силой, — поднялась Таня, — Жнец! Ты слышишь? Иначе мы все сойдем с ума! Что-то надвигается! Я чую это!

Трофим поморщился и кивнул. А потом, помолчав, спросил:

— Почему не убила? — он кивнул на Ваню, — Я же знаю, что могла.

Мавка жалобно раскрыла рот и помотала головой.

— Говори.

— Он свой, — прошипела она, отползая к реке, — Лесной дух. Сссвой.

— Чего? — вскинулся Ваня, но мавка, подхватив подружку, уже прыгнула в воду. Замерла на мгновение и повернулась к Трофиму:

— Жнец, стихия почти поглотила тебя. Один шаг до бездны. Не сделай его.

И нырнула, не оставив даже всполоха на гладкой поверхности.

— Вот хренотень, — покряхтел Макс, растирая плечи, — Огненный жнец, Белый вихрь и Лесной дух! Прям команда мечты. И чего, кстати, я белый? Мне, может, зеленый больше нравится, или фиолетовый… Хотя зеленый вихрь совсем по-идиотски звучит, согласен.

Он хохотнул и тут же замолк, натолкнувшись на тяжелый трофимов взгляд.

— Что значит стихия поглотила? — отмер, наконец, Ваня, — Она про что?

Трофим вздохнул, посмотрел на небо и тихо ответил:

— Это значит ровно то, что она сказала.

— И что делать? — парень неловко теребил шнурки на толстовке.

— Нужно собрать валежник и разжечь костер, — подумав, ответил Трофим.

Мальчишки переглянулись, и Ваня тут же принялся таскать ветки.

— Девочкам тяжести носить нельзя, — сел на землю Макс, щурясь, и тут же добавил, — Ну а что? Я тут вроде как пострадавшая сторона, которая чуть не превратилась в мав…

— Ой, Макс, заткнись уже, — Ваня свалил ветки горкой и оглянулся на Трофима.

Тот поднял руку и сухое дерево тут же вспыхнуло, ярко осветив поляну.

— Сегодня вы оба показали, на что способны, — начал Трофим, неторопливо раскрывая рюкзак и доставая оттуда ножны. Любовно провел пальцем по выжженым узорам и вытащил кинжал.

— Что-то намечается, — поднялся Макс, — Надеюсь, нас не порежут тут, как поросят.

Ваня цыкнул, наградив того подзатыльником. Но Трофим будто не слышал, он держал кинжал перед собой, медленно проговаривая древние слова клятвы. Один раз их слышал, но помнил, будто Учитель говорит прямо перед ним. Прошлое и будущее. Все едино. Закрыл глаза, вспоминая как стоял также, взъерошенный и испуганный, как вцепилась ему в руку Ольга, глядя на него с блестящими от восторга глазами…

Провел лезвием по ладони, сжал руку в кулак и перевел взгляд на мальчишек.

— Иван, подойди.

Ваня, посмотрев на Макса, сделал шаг вперед.

Трофим передал ему кинжал и дождался, пока тот, морщась, проведет им по ладони. А потом приложил к ране свою руку, смешав кровь.

— Теперь ты мой ученик. Я передам тебе все знания и умения, которые есть у меня.

И кивнул, отпуская.

— Максим, подойди.

— Такой ответственный момент, а я девка, — хохотнул Макс, протягивая руку за кинжалом, — Знал бы, ни за что не согласился!

— Теперь ты мой ученик, — повторил Трофим, дождавшись, когда тот проведет лезвием по ладони, — Я передам тебе все знания и умения, которые есть у меня.

Макс поглядел на их сведенные ладони и в кои-то веки промолчал.

Трофим улыбнулся:

— Все, отроки, теперь домой. Только Кузьму заберем и Игорю расскажем, как дальше с дочерью сосуществовать.

— А обязательно нас отроками звать? — тут же вклинился Макс, — Слово такое, противненькое, вроде опарышей…