Колдоискатели

Глава 1

Я шла по улице. По той самой колдобистой улице моего родного города, на которой три месяца назад потеряла сознание. Шла медленно — некуда спешить… Перебирая воспоминания — что случилось после того обморока. Теперь, среди проводов, машин и магазинов, казалось нереальным, что я действительно побывала в другом мире, больше похожем на средневековье, но где реально существует магия… оказалась в центре мятежа против местного диктатора и умудрилась даже сыграть роль в его, ха-ха, падении. Но самым невероятным воспоминанием казался человек… маг… полубог… Что мы любили друг друга. Согласитесь, такое встречается реже всякой магии.

За месяц, столь бурно проведенный в мире параллельном, в родном я потеряла работу и сейчас находилась в бесплодном поиске новой. Июльский зной не способствовал этому делу. Одурев от жары, я просто скользила взглядом по сторонам, высматривая на дверях магазинов объявления в духе «требуется консультант с традиционной ориентацией и второй помощник полотёра». Со стеклянных дверей на меня пялилось собственное перекривленное отражение — миловидная, но невыразительная мордашка в обрамлении растрёпанных каштановых кудрей… Стоп! В витрине ближайшего бутика мелькнуло другое лицо. Причём знакомое.

Нет. Не может этого быть. Между нами не то что расстояния — измерения!

Померещилось от жары, наверное…

Но только я собралась отвернуться от соблазнительного обмана зрения и направить свои мысли в более продуктивное русло, как вдруг манекены в витрине начали падать, а между ними засуетился парень, не столько поправляя, сколько окончательно разрушая композицию.

Спортивная фигура, короткие чёрные волосы и вызывающе зелёные глаза, заметные даже издали и сквозь стекло. Но — здесь, в джинсах и футболке?!

Уже не задумываясь, я рванулась к магазину.

Там на парня-хулигана уже насели продавщицы и охранник.

— Ты что, с. ка, совсем о. ел?! Щас милицию вызову!

— Молодой человек, что вы делаете!

Он неловко оглядывался.

— Простите, пожалуйста, я нечаянно…

— Иностранец, что ли? — почему-то решила продавщица и неуверенно поинтересовалась: — Ду ю спик инглиш?

Да, это вылитый он… Но…

— Демжис! — Я замахала рукой. — Это ты или не ты?

Он просиял и рванулся ко мне.

— Настя! Это я!

— Этот… придурок… с вами? — уточнил охранник.

— Да, со мной, он иностранец, из… очень-очень издалека, простите…

— Понаехали тут, — передёрнула плечиками продавщица. Остальные консультанты уже навели на витрине порядок, материального урона Демжис не нанёс, так что нас отпустили с миром.

Моё сокровище, любимый мой человек, как ты…

— Как ты тут оказался?!

— Сам не знаю, — Демжис остановился, оглядываясь по сторонам. — Три дня назад я разбирал лабораторию нашего диктатора, которого ты так лихо пристрелила, взял в руки какую-то штуку — и бац, уже стою посреди этой улицы. Я сразу понял, что это твой мир…

Он указал на машины, которые я ему так подробно описывала, пока мы пешком бродили по его диким лесам.

— Но как найти тебя среди толпы? Я только надеялся, что ты здесь недалеко живёшь или ходишь мимо…

— Угадал, — я улыбнулась. — Я тут часто прохожу.

Правда, уже не на работу, а просто так…

— Поэтому я прятался здесь, среди тряпок. Ночевал в примерочной…

— Да, и где ты взял эту одежду?

— А, трансформировал из своей, по вашей моде.

И правда, бархатные камзолы с кружевами и позументами сейчас не в ходу.

— Выглядывал тебя из витрины — а когда заметил, понял, что надо срочно привлечь внимание.

Он улыбнулся, но улыбка только подчеркнула его усталый вид и тревогу в глазах.

Мимо потоком шли прохожие. Кто-то любопытно косился на нас, кто-то толкнул. Невдалеке пара мужичков курили и толковали о своём.

— Нам надо поговорить, но не здесь. Поехали ко мне домой, родители сейчас на работе, никто не помешает.

— И какие темы будем обсуждать? — Демжис будто невзначай обнял меня ниже талии. Даже в другом мире не изменился.

— Сначала — деловые. — Я как можно решительней перехватила его руку и потянула к автобусной остановке.

Первую в жизни поездку на автобусе Демжис перенёс почти нормально — только вначале минут пять дёргался при особо резких рывках и трогательно пытался прикрыть меня собой на случай, если эта железная коробка на колёсах перевернётся. Но потом привык.

Сейчас он с жадным интересом осматривал квартиру — потрёпанную родительскую двушку. Обычная квартира в хрущёвке — шкаф, диван, столик, телевизор, компьютер… Выслушал мой краткий инструктаж по использованию смесителей и унитаза и строгое наставление «не трогать никакую технику вообще», которое тут же нарушил — полез в холодильник.

— Магическое чутьё подсказывает мне, что тут есть котлеты!

— Ты потрясающе быстро освоился.

— Прости. — Демжис пальцами выудил из кастрюли котлету и проглотил почти не жуя. — Три дня не ел — стянуть продукты у вас гораздо сложней.

Я обречённо потянулась за вилкой, мысленно прикидывая, чем оправдать пропажу котлет перед родителями. Не знакомить же их с этим дикарём. Они всё ещё надеются выдать меня замуж за приличного человека.

Насытившись, Демжис перекочевал в мою комнату. Благосклонно осмотрелся, потыкал пальцем в экран монитора.

— Интересный материал, гладенький… У вас много неприродных вещей.

— Это да.

Повисла пауза. Диалог не клеился. Я тщательно гнала из головы самый глупый на свете вопрос — любит ли он меня всё ещё… И любил ли… Там, тогда, мы так и не успели договорить.

— Что у вас было после моего исчезновения? Ты заполучил трон?

— Пришлось заполучить. Моя мама всё-таки богиня, и если она задумала сделать единственного сына владетелем страны, трудно отвертеться.

— Неужели совсем не понравилось править?

— Скажешь тоже. Проблем — выше дворцовой крыши: поля выжжены, люди разбежались по лесам, в стране бардак… Я даже рад, что меня перенесло сюда. Поживу ещё вольной жизнью.

— Ты хоть скучал по мне? — само вырвалось из груди.

— Ну… — Вопрос застал мага врасплох.

— Понятно. Был слишком занят.

— Что ты, Настя! Я очень расстроился, когда ты исчезла. Но ничего не смог сделать…

— Ясно. — Лучше сменить тему. — Объясни ещё раз, как ты сюда попал?

— Говорю же, разбирал лабораторию злодея, но в магии стихийников столько непонятного… Просто взял какую-то маленькую белую коробочку, хлоп, и оказался у вас!

— И что ты теперь будешь…

Нас перебил звон ключей.

Родители? Так рано?

— Настюша, ты уже дома?

Мама!

— Демжис, срочно прячься! — шёпотом взмолилась я. Куда? Под стол — увидят, под кровать — не поместится…

— В шкаф, живо!

Ибо мама считает, что заходить ко мне в комнату в любое время дня и ночи — это естественное мамское право. И что с того, что доце пошёл третий десяток.

Демжис понятливо зарылся в куртки и пальто, и я помчалась встречать родительницу.

— Отпросилась пораньше, из-за жары давление поднялось, — мама включила вентилятор и плюхнулась на диван. — Как твои дела, работу не присмотрела? Ещё не убирала в квартире? Что приготовим на обед и ужин?

Остаток дня пришлось честно пробатрачить на благо семейного очага, и только вечером, когда родители умостились перед телевизором и привычно начали делить пульт, я смогла ускользнуть к себе с бутылкой воды, хлебом и сосисками. Заперла дверь на замок, задёрнула шторы и только тогда решилась открыть шкаф и шёпотом позвать:

— Демжис! Ты ещё живой там?

— Нет… — вяло донеслось из недр гардероба. — Пал смертью храбрых в неравном бою с твоей шубой…

— Тогда я сама съем сосиски.

— Эй, ради такого дела я воскресну! — Помятый, но бодрый, Демжис вынырнул из вороха одёжек, и, усевшись прямо на полу, жадно накинулся на еду.

— В туалет хочешь? — запоздало спохватилась я.

— Уже, — пробормотал он.

— Как?! — я подозрительно принюхалась. Колдун возмутился.

— Не принимай меня совсем за дикаря! Прокрадывался в ваш туалет, пока никто не видел. Кое-какие способности у меня всё же остались…

Он осёкся.

— В смысле — «кое-какие способности остались»?

— Понимаешь, Настя, — Демжис резко посерьёзнел, даже отставил полупустую тарелку на ковёр. — Я не до конца понимаю, что случилось, но, похоже, в твоём мире я не могу колдовать. Я пытался — но не смог сотворить ни пылинки, не смог изменить ни крупицы вещества. Здесь моя магия не действует.

Он выглядел ужасно расстроенным, даже пристыженным. Каково человеку, у себя дома творившему горы мановением руки, рушившему крепости щелчком пальца, сыну богини и сильнейшему магу страны, в момент лишиться способностей и стать беспомощным?

— Но ты говоришь, что не всё…

— Да. Я по-прежнему могу чувствовать предметы. Например, — он потянулся к телевизору и осторожно провёл по его боку кончиками пальцев, — я ощущаю, что находится внутри этой коробки, какое устройство каждой вещи. Наверное, это можно сравнить с книгой: писатель может её править как хочет, вдоль и поперёк, но читатель, взявший в руки чужую книгу, может только читать её. Здесь не я автор, мне позволено только читать.

— А твоя одежда…

— Принадлежит моему миру, не то пришлось бы обокрасть магазин.

— Уже кое-что, — как можно бодрей сказала я. Эх, прощай, мечта о сумочках-копиях Армани! Но шутки шутками…

— Всё равно, в моём мире ты будешь самым крутым экстрасенсом! Деньжищи грести лопатой…

— Экстра… это как?

Я пустилась в объяснения, основанные на передачах Кашпировского и «Битве экстрасенсов». Демжис скривился.

— Это какой-то получается ярмарочный артист. Не того я хочу! Мне нужна настоящая магия…

В дверь стукнули.

— Настенька, рыбонька, ты ещё не спишь?

— Уже иду, мам!

Знаками я загнала Демжиса обратно в шкаф. Утро вечера мудреней, завтра сообразим, что дальше делать.

По крайней мере, я пока нужна ему, хотя бы как гид.

Глава 2

Сон растаял от ощущения, что на кровати кто-то сидит. Ой! Разлепив глаза, я увидела над собой мускулистый мужской торс, выгодно обтянутый футболкой. Это был Демжис! Чёрт, совсем забыла, что он вчера свалился мне на голову из своего параллельного мира. Демжис задумчиво разглядывал меня.

— Твои родители уже ушли на работу.

— Всё равно лезь обратно в шкаф и не смотри на меня, пока я не наведу красоту… Что там у тебя?

В руках Демжис держал книгу, правда, вверх ногами. Он печально приподнял томик повыше, и я опознала «Сказки народов мира».

— Пожалуй, мне надо выучить ваш язык. Ты понимаешь меня потому, что моя мать вложила тебе в голову знание моего языка, но хотелось бы объясняться и с остальными людьми.

— Твою ж… То есть, это не быстрое дело.

— Не бойся. Всё, что мне надо — это несколько минут, и чтобы ты посидела неподвижно. Я прочитаю знания в твоей голове и запишу в свою, это мои возможности позволяют.

— А вдруг ты выведаешь все мои секреты?

— Обязательно! — Демжис хитро улыбнулся. — Но потом ты обзаведёшься множеством новых!

— Другого выхода, видимо, нет, — пробормотала я, покорно усаживаясь удобнее. Демжис обхватил мою голову ладонями и притянул к своему лбу.

…Через несколько минут я ошалело захлопала глазами. Всё на месте, комната на месте, воспоминания, руки и ноги тоже. Демжис держал книгу уже правильно и аккуратно переворачивал странички.

— А ты немало знаешь. Придётся подождать, пока новые знания приживутся в голове.

— Ты мне льстишь. Что будем делать? Э-э, кроме интима! У себя дома я, вообще-то, честная девушка, и так сразу не позволяю!

— Жаль, — Демжис подозрительно послушно убрал руку с моего бедра, вздохнул, стряхивая шаловливый настрой. — Тогда займёмся другой проблемой. Я полночи обдумывал способы магических перемещений, но все они бесполезны здесь. Надо потолковать с кем-нибудь из ваших богов, перенять структуру вашей магии…

— Дерзко. Но в нашем мире это большая проблема. Разные религии сильно расходятся во мнениях по поводу высших сил. Не факт, что тут вообще есть хоть один бог.

— Должен быть. Мир без бога — как тело без души.

— Существование души — тоже большой вопрос. Может, в нашем мире люди по-другому устроены.

Выросшая в атеистической семье, я привыкла относиться к чудесам крайне скептически. Конечно, Демжис наглядно доказал, что не всё так однозначно, однако пока не увижу в нашем мире таких же явных проявлений магии — ни за что в них не поверю.

— Проверим. У вас есть места, где много дикой, необработанной земли?

— Сойдёт, — кивнул Демжис, оглядывая нашу зону отдыха. Илистая речушка с песчаным берегом, живописные купы ив, полянки вытоптанного бурьяна со следами кострищ и тополиная роща, почти даже не замусоренная — типичный пейзаж гидропарка. Людей почти не видно — майское шашлычное безумие уже закончилось, все кто мог разъехались по морям и дачам.

Но Демжис понял, что за более дикой природой ему придётся ещё минимум час трястись в душной повозке по имени «маршрутка», и решил, что лучше найти местечко почище здесь.

Краем глаза наблюдая за магом, я проводила свой обряд — отдыхательный: расстелить на берегу коврик, раздеться до купальника, достать крем… Демжис же, на непосвящённый взгляд, вёл себя не как колдун, а как укурившийся пацан: то бродил, полусогнувшись, хватая верхушки чертополоха; то садился на землю, упираясь в неё ладонями, и, закрыв глаза, раскачивался на месте; то ходил по кругу и махал руками как мельница. Тщетно, только деревья под ветром равнодушно склоняли верхушки из стороны в сторону, словно качали головами, и шелестели: «Не выйдет, не старайся». Наконец он совсем взмок и повалился на землю возле меня.

— Глухо. Будто стучусь в дверь пустой комнаты. Вроде бы всё живое, всё как и должно быть — но мой зов уходит в никуда, никакого отклика.

Я ещё ни разу не видела его таким растерянным. Боги, глядя на него сейчас, должны были бы тут же устыдиться своей неотзывчивости. Внезапно он предложил:

— Знаешь, а попробуй ты! Может, ваши Высшие отзываются только своим.

— Ох, а что надо делать? Можно не вставать?

— Просто обратись мысленно к ним и взмахни руками.

К кому — ним? Силы небесные… ээ… Первым в голову, конечно, пришло самое наболевшее: дайте мне денег, ну пожалуйста! Я взмахнула руками, и застёжка купальника на спине лихо расстегнулась.

— Это как, считать за ответ, или за знак свыше? — проворчала я, возвращая одежду на место.

Демжис вымученно улыбнулся.

— Уже кое-что. Продолжай в этом духе, у тебя получается.

— Тогда в продолжение обряда натри мне спину кремом?

Эта процедура его приободрила.

По реке скользили байдарочники. Из кустов на нас зыркала кошка, беспородно-полосатая, но холёная, наверное, на лодочной станции живёт. Мир, покой, солнце…

— Не расстраивайся так. Можешь ещё попытаться поговорить с нашими священниками, они вроде как к Богу ближе всех. Авось чего и подскажут.

— Мысль, — одобрил Демжис. — Завтра же и займёмся…

К следующему дню Демжис пролистал Библию (через пару часов бесплодного штудирования я догадалась подсунуть ему версию для детей), сборник греческих мифов, сказки народов мира, путеводитель по скандинавской мифологии, купленный мною в пору увлечения Толкином, и даже завалявшуюся брошюрку кришнаитов. Ясности в наше положение эти книги не внесли, пришлось лично отправиться за истиной.

В церкви я не бывала, чтоб не соврать, уже лет десять, и совершенно об этом не жалела. По обе стороны от входа сидели нищие и с деловитым видом хозяйствующих субъектов собирали дань. От нас не дождались, но уже перед входом я спохватилась, что женщинам положено быть в платке. Пришлось раскошелиться на него в специальной лавке — Демжис уже рвался внутрь.

Ой, кажется, при входе надо было перекреститься?

Внутри церковь мало изменилась, разве что в тяжёлые золочёные люстры были вкручены витые лампочки-экономки, а служитель божий, который внушительно-невнятным голосом читал что-то, подсвечивал книгу офисной лампой, вроде той, что была у меня на столе на последней работе. Я зажмурилась, пытаясь выгнать из головы непотребные мысли. В Храм всё-таки пришли, к Богу. Вроде бы.

Наверное, мы попали на службу. Полтора десятка прихожан, в основном в платках, стояли редкой цепочкой и внимали, изредка крестясь. Скорбные лики провожали меня и Демжиса печальными и неодобрительными взорами. Иномирский колдун аккуратно, по-кошачьи прошёлся туда-сюда, сунул нос к тяжёлым, богатым окладам, помедитировал на горящие свечки, а затем, игнорируя косые взгляды, начал водить руками в воздухе. Пламя свечей заметалось на фитильках, протестуя.

Я вцепилась магу в локоть двумя руками и запищала:

— Ты что! Нельзя! Подумают, что ты колдуешь!

— Собственно, я этим и…

— Нельзя, это считается грехом!

Ближайшая прихожанка нагнулась к уху другой и что-то зашептала. Я метала взгляды с Демжиса на зелёненькую табличку «EXIT» над резными дверями.

— Нащупал хоть что-нибудь?

Демжис выглядел озадаченным.

— Даже не знаю. Очень спокойное место… Замкнутое, не за что зацепиться…

— Давай в другую зайдём.

— Подожди, я тут не всё посмотрел. — Демжис повернулся к иконостасу с вратами.

— Туда нельзя! Кажется.

— Так может, там и есть…

— Демжис, пожалуйста! Тебе что, нужны лишние проблемы?

— Логично. Наведаемся, когда никого не будет…

О нет. Если у них есть всякие технические штуки, лампочки и таблички, то и сигнализация может быть!

Демжис взглянул на моё изменившееся от паники лицо и смилостивился.

— Ладно, пойдём. Ясно, поговорить с высшими силами тут не удастся.

Я застыдилась.

— Ты хотел расспросить священников…

— Я отсюда вижу, что нет смысла. Чувствую эмоции. Он верит в то, что читает, верит — но не понимает.

— Так правильно, оно же так и называется — вера! За пониманием надо идти к учёным, только они про параллельные миры ничего не скажут. А тебя сдадут спецслужбам на опыты, долгие и мучительные…

— Тупик, — подытожил Демжис. Мы наконец-то вышли на свежий воздух, и я с радостью содрала платок с головы. — Что дальше?

— Давай ещё куда-то зайдём.

Дорогу нам неспеша перешла облезлая кошка, обляпанная природой во все оттенки охры. Дёрнула хвостом и скрылась в клумбе.

Я напоследок оглянулась — купола стояли ровно и недвижимо, словно огромные негасимые свечи.

За полдня мы обошли несколько больших и малых православных церквей, заглянули в католический костел, побывали во дворе мечети и возле синагоги (входить внутрь я забоялась, так как плохо представляла нормы поведения в этих заведениях).

— Что скажешь? Поедем ещё к кришнаитам?

Демжис приуныл.

— А они такие же? В смысле, тоже церковь и обряды? Тогда нет смысла. Теперь я понимаю, почему ты до знакомства со мной не верила в колдовство.

— Так я была права, и эти церкви — просто большие копилки для сбора средств!

— Тоже нет. В них скрыто нечто, но я не могу уловить… Такое чувство, будто нырнул в реку с головой, плыву, и не понимаю, а где же вода.

Я хмыкнула и оглянулась. Вокруг нас шла самая обычная мирная жизнь. Люди гуляли, спешили по делам, болтали по телефону; машины гудели, трамваи грохотали — и так уже десятки лет. Налаженная жизнь безо всяких потрясений, без войн и революций, даже без существенных повышений цен — милая сердцу обыденность. С чего бы вдруг мне во что-то уверовать?

Демжис шумно принюхался. У меня созвучно заурчало в животе. Виной тому была пиццерия, мимо которой мы как раз проходили.

— Как насчёт поесть, а, Настя?

— Никак, — мрачно отрезала я. — Во всяком случае, не здесь. Если ты забыл, я сейчас не работаю, и денег у меня нет. А вместо того, чтобы искать работу, хожу с тобой по церквям. Если найдём какого-нибудь бога — стребую с него материальную компенсацию.

Демжис с сожалением оглянулся на вывеску, потом на меня.

— Скажи, почему ты до сих пор не замужем? Не надо было бы работать.

— Во-первых, по меркам нашего мира я ещё слишком молода. Во-вторых, средневековый ты мужчина, знай, что домашний труд ничуть не легче, да ещё и зависеть от мужа материально — фу…

Я не стала вслух озвучивать, что мало кто польстится на такую феминистку-атеистку.

— А третья причина?

— Ещё, наверное, я никогда никого не любила. Ну, то есть настолько, чтоб хотеть замуж…

Демжис странно покосился на меня и замолчал. Я воспользовалась паузой для смены темы:

— Сейчас заглянем на базар. Надо восполнить убыль продуктов в холодильнике, а то мама и так уже боится, что у меня глисты — ем как не в себя.

— А у тебя — я, — пошутил Демжис.

— Вот паразит, — согласилась я. И точно.

Перед нами шли ноги. Конечно, они комплектовались туловищем, и даже, возможно, руками и головой, но Демжис пялился именно на нижнюю часть. Пока не получил локтем под рёбра, не сильно, но обидно.

— Эй! У меня, между прочим, филе не хуже! Любой девушке надеть каблуки и мини-юбку, и будет так же круто.

— Я в чисто исследовательских целях осматриваюсь! Вижу, у вас тут много свободных, самостоятельных и незамужних девушек.

— Это да.

И очень плохо для меня. В родном мире Демжиса, больше похожем на наше домостроевское Средневековье, я была уникальной и исключительной, свободной от условностей и стереотипов о женской роли в обществе. А у нас таких дамочек — хоть пруд пруди.

— Ты вообще когда-нибудь хотел жениться?

— Хотел. Но попозже, лет через двадцать-тридцать, взять девочку лет шестнадцати, чтоб сидела дома, с детишками, вела хозяйство, пока я буду…

— …где-то болтаться?

— Примерно так. Да успокойся, шучу.

Хорошо быть свободной девушкой. Подумать страшно, такую пакость несносную — да в мужья!

Глава 3

Базар, к которому мы пришли, был велик, богат и хаотичен. Овощные ряды, домашние питомцы, секонд-хенд, строительство, букинисты, рыба, молоко…

Пока я тщилась уличить ярко накрашенную торговку в обвесе и выгадать морковки, Демжис заинтересованно наблюдал за двумя помятыми, сутулыми мужиками, сидевшими на ящиках в конце ряда. Азартно, забыв обо всём, они резались в карты.

— Настя, просвещай — чем заняты эти господа?

— Какие господа? Бомжи эти, что ли? В карты режутся. Игра такая…

— А, — Демжис прищурился и кивнул. — Вспомнил…

— В твоём мире разве тоже играют в карты?

— Из твоих воспоминаний увидел. Ты умеешь играть в дурака.

— Я в него умею только жить, — жалкие остатки денег в руках утверждали меня в этой печальной мысли. — А с картами никогда не везло, вечно проигрывала…

Мы прошли мимо мужичков. С бомжами я погорячилась. Один игрок был здешним торговцем, холостым пьющим букинистом, и сейчас он, похоже, проигрывал всю свою небогатую выручку. Его удачливый напарник, серенький, низенький человек, азартно, с шуточками выбрасывал карты, заставляя соперника горячиться.

Демжис замедлил шаг, наблюдая за финалом партии.

— Н-на тебе погончики! — серенький мужик бросил на ящик последние две карты, валетов, и отработанным жестом сгрёб выигрыш — несколько купюр — в карман.

— Не, подожди! — горячился букинист. — Тебе опять карта шла, так нечестно!

— Другой раз и тебе пойдёт.

— Ты, брат, жулишь!

Я потянула Демжиса:

— Идём скорей, тут сейчас может драка быть. Попадаются карточным мошенникам…

— Иди сама. — Демжис не сводил взгляда с игроков. — Я тебя догоню.

— Что ты задумал?

А Демжис уже скользнул к месту карточной битвы и вкрадчиво обратился к букинисту:

— Вы зря обвиняете этого человека в мошенничестве. Тут всё дело в удаче. Я могу сыграть вместо вас, для проверки.

— Демжис, ты чего?! Продуешь же, не связывайся!

— Юноша дело говорит, — серенький мужичок только что не потирал руки. — Можно и ещё сыграть, для проверки. Сколько поставите?

Поскольку у Демжиса денег не было, сговорились, что он ничего не ставит, но если выиграет — серенький платит.

Демжис проиграл.

— Доволен? Идём!

— Стой, Настя, дай отыграться! Я, кажется, понял принцип.

Я чуть не взвыла, но что можно сделать с парнем вдвое тяжелее и вчетверо сильнее меня! Пришлось опустить на землю увесистую сумку с овощами, встать тут же и наблюдать. Не бросать же балбеса одного.

Вторую партию Демжис выиграл, и получил десятку, которую тут же поставил на следующую партию. И снова выиграл.

Серенький мужичок мрачнел, букинист злорадствовал, а я начала догадываться. Если этот пакостник «видит» сквозь дверцу холодильника, то может и…

После очередного выигрыша Демжиса я решительно подошла к игрокам:

— Хватит, наигрался! Пошли!

Демжис послушно встал, сунул в карман джинсов мятую «котлету» из купюр и галантно подхватил мою сумку с покупками.

— Приятно было познакомиться, ребята! Счастливо оставаться!

Букинист провожал нас восторженным взглядом, а серенький — очень неприятным.

Я всё ускоряла шаг. Пока шла игра, торговый день закончился, многие прилавки уже сворачивались или свернулись, ряды быстро пустели.

— Теперь ты не упрекнёшь меня в том, что на меня уходит много денег, — прервал молчание Демжис. — Я заработал…

— С каких пор в моей памяти «мухлевать в карты» считается работой?!

— Он тоже нечестно играл, так что всё справедливо!

— Забудь свои дикие понятия о справедливости! В моём мире другие правила!

— Я перебирал разные способы заработка денег в твоей памяти, и скажи сама, что ещё я могу сделать? Вспомнить свои навыки грабежа, когда мы партизанили в лесах?

— Похоже, сейчас именно это и придётся сделать.

Мы уже дошли до края рынка, и шагали по последнему ряду, длинному и пустому, как вдруг проход впереди перегородили два плечистых парня в спортивных костюмах.

— Гляди, как бегут.

— А чё так быстро, пацанчик.

Я оглянулась — сзади дорогу заступил плечистый «шкаф» самого мрачного вида.

— Гони бабки назад, пока целый.

Демжис молча озирался.

— А то щас подрихтуем тебя, и подружку твою.

Не дожидаясь продолжения, Демжис лихо, с разворота вломил первому и второму «пацанчикам» — от магического кулака те полетели на асфальт, отскочил, крутанул сумку с покупками и запустил в шкафоподобного. Учитывая общий вес продуктов, удар должен был выйти хороший, но изучать последствия мы не стали, и совсем не геройски бросились наутёк, не слушая маты, несущиеся вслед. За последним торговым рядом гудела автомагистраль, а дальше тянулись мирные улицы, заполненные гуляющими.

Люди изумлённо косились на исцарапанную до крови девицу, которую аккуратно поддерживал целёхонький парень.

— Колдун хренов, скажи, чего ж тебе не живётся нормальной жизнью?!

Маг покаянно отмалчивался.

Хвала теоретическим богам, в ванную удалось проскользнуть незаметно от родителей, и отец, поджидавший меня на кухне, не заметил на дочке никаких следов вечерних приключений. Что поделаешь, возраст, седина, отдышка, подслеповатость… Однако шила в мешке не утаишь.

— Настенька, у меня к тебе серьёзный разговор.

Я замерла, как мышь под веником.

— Кого ты прячешь в своей комнате? Да, я знаю, что он живёт у нас в шкафу, не смотри на меня так, доча, я в своей квартире всех тараканов в усы знаю, что уж целый парень.

— Папа, это… э… человек, который меня спас! Когда я тогда потерялась, он помог мне добраться домой. А сейчас он приехал ко мне, но у него мало денег и негде жить…

— Хм, да? Но ты хорошо его знаешь? Где работает, учится, кто родители…

— Папанупрекратияужевзрослая!!!

С папой легче разговаривать — подняла крик, и вот, он уже сдаётся.

— Ладно-ладно, не вопи. Я уж боялся, не аферист ли…

— Ты знал — и столько молчал?

— Так, дочкино счастье же! Только маме не говори, хорошо?

В комнате меня уже караулила мама. С такой же самой отдышкой, как и у отца, нажитой за годы совместной жизни, и с такой же заботой.

— Доченька, скажи маме по секрету, пока папа на кухне, он там ещё долго котлеты есть будет… скажи — что это за симпатичный мальчик у тебя прячется?

И рассмеялась, глядя на моё замешательство. Ёшкин кот, я думала, будет страшный скандал, но не это!

— Да что я, любовников по шкафам в молодости не прятала? Ещё как! Только папе не говори, хорошо? Разволнуется…

Ну и видок у меня. С такими рубцами не на собеседование идти, а на большую дорогу! И, честно говоря, очень хочется.

— Демжис!

Из-под одеяла рядом со мной послышалось бурчание. Ну да, вчера вечером он решил, что хватит спать в шкафу, а поскольку диван в моей комнате только один…

— Слушай план действий: я с утра бегу на собеседование, ты прячешься. Обещай вести себя хорошо!

Когда через несколько часов я вернулась, дом стоял на месте, и даже в квартире всё было как прежде. Зато в моей комнате царил бардак. Заскучавший Демжис перерыл все книжные полки, не утруждая себя складыванием вещей на место. На полу валялись старые школьные учебники, детские энциклопедии и разнообразные ненаучно-популярные книги вперемежку с фантастикой и прочей беллетристикой. Мой пришелец развалился на диване и увлечённо листал очередную выкопанную из глубин шкафа книгу.

— Как собеседование?

— Мрак. Мне не удалось скрыть, что я ничерта не смыслю в издательском деле. Теряю квалификацию, раньше такие фокусы прокатывали. А ты чем занимался?

— Читал, и не зря. А ты говоришь, в вашем мире нет волшебников! — победно сказал Демжис, демонстрируя в руках томик «Гарри Поттера».

— Это выдумка, сказка, написанная для развлечения!

— Ты уверена? — маг ухмыльнулся.

— Уверена! — отрезала я. — Это в твоём мире колдовство — обычное дело, а в моём я за всю жизнь не видела ничего, доказывающего существование магии. Если они и есть, то очень хорошо прячутся.

— Но откуда-то же ваши писатели берут сведения! Давай расспросим кого-нибудь из них.

Я представила, как мы с Демжисом врываемся в дом Джоан Ролинг, ловим почтенную даму по всему особняку, а затем, прижав к стенке, на моём убойно-корявом «инглише» выпытываем адреса и явки волшебников.

— Может, начнём с русских авторов? — я ногой поддела корешок «Ночного Дозора». — Их хоть меньше охраняют, легче добраться. А если серьёзно, всё это пишется на основе мифов и легенд. Так что говорить особо не с кем, разве что с газетными шарлатанами… Правда, они требуют денег, а родители на такое не дадут ни копейки.

— Деньги у нас со вчера есть. — Демжис отложил книгу и встал, уступая мне место; я благодарно плюхнулась на диван. — Удивительно: ты не веришь ни во что сверхматериальное, но почему тогда читаешь книги об этом? Любишь сказки?

— Раньше любила.

— А теперь?

— А теперь тебя встретила, — отшутилась я.

В школе, да и в институте, не было для меня ничего лучше увлекательной фэнтези-книжки. Но напряжённая учёба, потом работа в офисе забирали всё больше и больше времени и сил… И я уже давненько ничего не читала.

— Давай попробуем заглянуть к вашим шарлатанам, — вернулся к своей мысли Демжис. — Попытка не пытка, как у вас говорят.

— Смотря какая попытка.

Глава 4

Итак, мы вооружились списком адресов местных экстрасенсов-прорицателей и двинулись в новый поход за истиной.

Едва я захлопнула дверь квартиры, как краем глаза уловила движение на лестничной площадке между этажами. Кошка или собака залезли в подъезд?

— Что там? — полюбопытствовал Демжис, видя, что я перегнулась через перила и оглядываю, насколько можно, лестничные пролёты.

— Вроде бы зверь пробежал, надо выгнать, а то нагадит в подъезде…

— У вас же звери четырёхлапые?

— А у этого было сколько?

— Стоял на двух, как человек, только маленький.

— В смысле, это был ребёнок?

— Нет, вряд ли. Оно было волосатое. Мелкое, двуногое и волосатое.

Я недоверчиво уставилась на Демжиса.

— Ты уверен? Может, показалось?

— Может, — покладисто согласился Демжис. Наверное, понял, что уточнение деталей сильно задержит наш выход на улицу.

Я на всякий случай прошла несколько лестничных пролётов, но никого и ничего не увидела.

Раскалённое солнце клонилось к горизонту. Улицы ещё были полны дневным жаром, но из теней, подворотен и углов уже выскальзывали язычки прохлады. Через несколько часов они наберутся сил и атакуют землю, загоняя в ветровки хрупких мерзлячек вроде меня.

Поплутав по старому центру города, мы завернули в облупленную подворотню и храбро вошли в тёмный подъезд. Старинная лестница уводила вверх, в пыль и тишину. Я зашуршала бумажкой, разбирая адрес.

— Потомственный ясновидящий Василий, второй этаж, направо… Никогда им не верила! Если шарлатан — задушу! И его, и тебя. — Атмосфера вокруг давила, и я с каждым шагом накручивала себя всё больше.

— Не трудись, — буркнул Демжис. — Ещё одна неудача, и я сам разозлюсь всерьёз.

На втором этаже тем временем распахнулись двустворчатые старинные двери. В слабо освещённом проёме нарисовались двое. Один — мужчина зрелых лет, лысый, но с щегольски выбритой бородкой, в чёрных одеждах, расшитых серебряной нитью, грудью теснил робкую худую женщину.

— На здоровье не гадаю! Идите к врачам!

– А может глянете…

— Нет!

Демжис, подходя, скользнул глазами по женской фигуре.

— У вас поджелудочная, — сочувственно сообщил он.

И, пользуясь секундным остолбенением мужчины, протиснулся мимо него в прихожую.

Опомнившись, женщина закричала:

— Спасибо, мальчик! Благослови тебя Господь, а то врачи никак диагноз не поставят…

— Она что, тебе поверила? — изумилась я. — Без доказательств?

— Да кто вы такие? — рявкнул бородатый.

— Она, — Демжис кивнул на меня, — Настя, записывалась к вам на приём на вашем сайте. А я с ней. Вы Василий.

Он констатировал, а не спрашивал. Василий не сдержал сарказма:

— Раз уж вы такой ясновидящий, зачем пришли ко мне?

— А вот об этом мы и будем говорить.

И Демжис, не спрашивая разрешения, прошёл дальше, в комнату.

Я, признаться, заробела, и шепнула:

— Что-то ты совсем его не уважаешь.

— У этой женщины было пустяковое дело, слабейший чародей провидел бы. А этот юлит.

Я кивнула, разглядывая кабинет. Надо признать — обставлено красиво, как и положено прорицателям — всё, чтоб нагнать таинственности. В центре стол с «магической» утварью — хрустальный шар, колоды карт, вверх «рубашками», расписанными пентаграммами; вдоль стен стоят книжные шкафы, забитые толстыми золочёными томами. Свечи в затейливых подсвечниках бросают на всё зыбкие отсветы. В углах залегли тени, и шевелятся от каждого движения язычков пламени. То есть постоянно, навевая жуть. Теперь понятно, почему наши предки сочиняли столько сказок и фольклора — у них свечки горели каждый вечер.

Позади нас стукнула дверь. Василий обошёл стол, но садиться в бархатное кресло не стал, и в упор посмотрел на Демжиса. Выглядело внушительно, словно и впрямь за ним стояли какие-то невидимые силы.

— Чего вы хотите?

Демжис помолчал, прищурясь, глядя на гадателя.

— Вам должно быть известно, что ваш мир не единственный, и кроме него есть множество иных.

— Конечно же, — согласился Василий. — И я регулярно к ним обращаюсь…

Демжис вздохнул свободней.

— Тогда всё просто. Я сам маг, по недоразумению попал к вам из одного такого мира, но вернуться домой не могу — структура вашей местной магии непонятна. Хочу, чтобы вы помогли мне.

Глаза Василия во время этой короткой речи выпучивались всё сильней, а теперь медленно полезли на лоб.

— Видите ли, — медленно начал он, очень тщательно подбирая слова, — в своей практике я ещё никогда не сталкивался с подобными случаями… И это не мой профиль. Я занимаюсь гаданиями, анализом жизненных ситуаций, как поступить…

Демжис нахмурился и сделал шаг вперёд. Василий попытался храбро выдержать взгляд мага, но позорно дрогнул и попятился.

— Вот и анализируй! Рассказывай мне, как поступить!

— Вы ведёте себя по-хамски! Внутреннее Око не терпит насилия! — пафосно изрёк гадатель, и мощным жестом указал на дверь. — Покиньте эту комнату, иначе вас ждут печальные последствия!

Это он напрасно сказал. Местные высшие силы ещё не видели злющего мага из иномирья.

Демжис перегнулся через стол, сгрёб горе-ясновидца за грудки и тряхнул так, что серебристая вышивка с треском порвалась. Всё величие разом слетело с Василия, он растерянно заелозил ногами по полу, не пытаясь вырваться.

— Дай ему в третий глаз и пойдём! — с досадой посоветовала я Демжису. Он не послушался.

— Говори, как гадать? Что надо делать?

— Берут карты… — пролепетал Василий, кивая на колоды на столе.

Демжис отпустил прорицателя и схватил наугад одну из колод, потолще. С любопытством просмотрел картинки — а как же, там ведь немало обнажённых девиц вкупе с монстрами, есть на что глянуть!

— Давайте их мне.

Демжис протянул колоду Василию, тот хотел взять — но его руки дрожали, и колода врассыпную полетела на стол. Большинство — «рубашками» вверх, но некоторые карты перевернулись картинками.

— Похоже, это и есть ваш ответ, — удивлённо произнёс Василий. Склонился над столом с картами, и пережитый испуг на его лице сменился азартом.

— Вижу, что у вас есть большая сила… Вы ей овладеете — видите карту со львом?

Но мой взгляд был прикован к другой гадальной карте, где костлявая фигура в чёрном плаще взмахивала косой. Печально узнаваемая картинка.

— Это смерть!

— Не пугайтесь, девушка, — Василий впал в профессиональный, покровительственно-утешительный тон. — Эта карта редко означает физическую гибель, чаще — просто разрушение чего-то старого… Хотя, — вполголоса перебил он сам себя, — расклад идёт странный, Свершение покрывает Силу… Одно через другое… Первосвященник — фанатизм, и он ведёт к успеху…

— В общем, дальняя дорога и казённый дом, — проворчала я.

— Зря смеётесь, дорога вам и впрямь предстоит, — укорил Василий.

— Куда дорога-то? — перебил Демжис.

Василий задумался, и в наступившей тишине я услышала завывание сирены. Оно приближалось.

— Это милиция! — Василий побледнел. Я тоже — как любой законопослушный гражданин этой страны, предпочитаю держаться от людей в форме на расстоянии.

— А почём вы знаете, что не скорая или пожарная? Стоп, это вы её вызвали?!

Экстрасенс кивнул и предусмотрительно шарахнулся в угол, подальше от длинных рук Демжиса. Но нам было уже не до Василия.

— Бежим, пока нам казённый дом не устроили! — завопила я.

Демжис с разбегу в прыжке лихо высадил ногой раму окна вместе со стеклом. Сквозняк задул свечи, и ясновидящий мог разве что пресловутым третьим глазом увидеть, как его конкурент из параллельного мира лихо спрыгнул из окна второго этажа, поймал подружку, и куда удалился топот их ног.

Затем нашарил в темноте выключатель, зажёг свет и, переводя взгляд с «тревожной кнопки» под столом на недоистолкованные карты, бормотал что-то насчёт «специфических клиентов».

Глава 5

Воскресным ранним утром, часика в четыре, центр города, такой оживлённый в будние дни, совершенно пуст. Город, в дымчато-сером предрассветном сумраке, с непривычно чистым воздухом, в звонкой тишине, казался только что сотворённым. И, как Адам с Евой, по его улицам шли первые прохожие — парень и девушка… То есть мы.

Отстоявшийся за ночь воздух далеко разносил звуки. Демжис вполголоса рассуждал:

— Если из моего мира в ваш разные люди перемещаются в одно и то же место, это неспроста. Поэтому внимательно смотри вокруг, ищи что-нибудь странное. Ты лучше знаешь, как у вас вещи должны и не должны выглядеть.

Спросонья в такую рань я вообще ничего не видела, а из-за зевков не могла нормально говорить.

— А какого… ыыхааа… именно сейчас?

— Чтоб не привлекать внимания. В твоей памяти есть информация про психушки. Если мы будем на глазах у всех пристально оглядывать и облапывать стены, деревья и тротуары, нас, возможно, туда отвезут.

— И правильно сделают, давно пора. Тыыыы-хаа… не мог рассказать об этом перед выходом из дома?

— Ты так долго просыпаешься и встаёшь, что я побоялся упустить время за разговорами.

— Твоя правда.

Жаль, спички не взяли, в глаза вставлять. Я вяло озиралась, ёжась и цокая зубами от утренней прохлады, Демжис же, закалённый суровыми условиями родного мира, бодро вертелся, разглядывая дома, витрины, закрытые размалёванными роллетами, припаркованные авто.

Наконец мы добрались до того самого места, с которого начались все мои приключения.

— Вот тут я потеряла сознание, ударилась головой о бордюр… И тут пришла в себя, когда вернулась из твоего мира обратно.

Демжис стремительно подошёл ко мне — и вдруг с нецензурным звуком полетел на асфальт. Выбоины асфальта до сих пор не удосужились заделать, и единственное, куда здесь нужно смотреть — это под ноги.

— Сильно ушибся? — я присела рядом. Демжис не торопился подниматься.

— Ерунда. Но здесь кое-что интересное. — Маг встал на четвереньки и указал пальцем вперёд, на колдобину у края проезжей части.

— Да ладно, интересное? Таких ям на дорогах полно.

— Ах да, ты не видишь сквозь асфальт! Под этой дорогой такая… площадка, сложенная из камней, плоская и длинная…

— Глубоко?

— По-вашему будет метра четыре вниз, а сама площадка где-то два на три метра длиной. — Демжис, не разгибаясь, пополз на четвереньках вперёд. — На ней пепел, кости какие-то…

— Чьи? — Я содрогнулась.

— Животных, не бойся. Хотя… А, нет, это вырезанное… — Колдун ощупал рукой асфальт. — Из дерева что-то вырезанное.

Зашумели шины, серое в утренних сумерках авто пронеслось мимо, возмущённо бибикнув на наше непотребное поведение. Мы отпрянули. С другого конца улицы показалась компания молодёжи, судя по воплям и опережающему их запаху перегара — шли из клуба. Пришлось встать и переждать.

— …я его послала, а он мне даже… — донеслись обрывки разговоров.

Эх, нет забот у людей.

Едва компания отдалилась, Демжис снова рухнул на колени и начал азартно обползать кусок дороги, поводя ладонью, словно металлоискателем, в сантиметре над асфальтом. Я беспокойно следила, не едет ли машина.

— Кажется, я поняла. Здесь неподалёку историки находили древнее городище. Раскопки проводились…

— Тогда всё ясно, прямо под нами — жертвенник, — заключил Демжис. — Я чую древние остатки крови и концентрацию боли на этой каменной площадке.

Я содрогнулась уже не от холода.

— Кому могли приноситься такие жертвы?

— Сейчас узнаем. Здесь я вижу деревянный столб, на нём что-то вырезано.

— Машина показалась, скоро доедет сюда!

— Да, сейчас… Тут неглубоко, метра два… Узкий… Вот его верхушка, — и Демжис положил руку на ровный асфальт точно посреди дороги.

Из-под его ладони вырвался сноп ослепительного света.

Завизжали тормоза машины. Демжис вскочил и отпрыгнул. Водитель, матерясь, распахнул дверцу.

— Что вы тут взрываете! Щас как вызову!

— Это не мы! — крикнула я, вцепляясь в Демжиса. Вспышка, ослепив, погасла, но земля под ногами завибрировала, как будто к нам неслось что-то очень большое и тяжёлое. Прыжками. — Что это?!

— Он проснулся, — ошеломлённо сказал Демжис. — Прямо под моей ладонью… Отозвался на мою маги…ю!

Асфальт в том месте вспучился горбом, трескаясь, и разлетелся на куски. Мы еле увернулись, невезучий водила кинулся к машине — там разлетелось лобовое стекло. Запрыгнул внутрь и сообразительно развернул машину назад.

Мы же так просто смыться не могли — если уж разбудили эту силу, надо хоть понять, что это! И она не заставила ждать.

Из дыры посреди дороги высунулось острое метровое рыло и распахнуло зубастую пасть. Рёва я не услышала, но земля снова загудела. За рылом последовали лапы, туша, и зверюга метров пяти удивительно проворно выскочила на дорогу.

Биологической классификации это не поддавалось — безглазое, тёмно-бурое, но словно бы не плотное — все его члены двигались текуче, неестественно для существа, давимого гравитацией и атмосферным столбом.

— Настя? — Демжис обнаружил меня за своей спиной, куда я предусмотрительно сбежала. — Оно, кажется, тупое… Сейчас я подойду к нему.

Однако чудо-юдо без всяких глаз прекрасно вычислило цель, и само кинулось на нас, по пути налетев на припаркованный автомобиль. Машина ирреально пошла волнами, колыхнулась и пропустила монстра сквозь себя.

Но не факт, что я и Демжис отделаемся так же. Мы кинулись наутёк, петляя. Материальные преграды вроде деревьев и машин не слишком задерживали пробуждённого злыдня. Добежав до перекрёстка, мы свернули на другую улицу, и вдруг Демжис резко затащил меня за угол дома. Монстр протопал мимо, недоумённо замедляясь.

— Его можно сбить с толку!

— А ликвидировать?

— Как? У тебя есть оружие? Я в твоём мире бессилен!

Демжис потянул меня дальше, перебежками вдоль ряда киосков. Огибая то один, то другой ларёк, я представляла, как стражи правопорядка поливают чудище пулями. Будет ли ему от обстрела хоть что-то?

— Мне это не нравится. Где он? — шепнул Демжис, отступая за угол голубенькой будки.

Монстр вынырнул из-за наших спин, взметнулся над асфальтом, как кит над водой, в полёте разевая пасть. Я успела заметить ряды густых акульих зубов — но Демжис со своей фантастической реакцией рванул меня вбок. Не устояв, мы покатились по земле, а монстр по инерции продолжил движение, заглотнув вместо поживы табачный киоск, за которым мы только что прятались.

Заглотнул — упал — и забился в чудовищных конвульсиях, от которых загудела земля.

— Там был яд, в этой будке. Много яда, — удовлетворенно пояснил мне Демжис, наблюдая за корчами твари.

— «Куренье — это яд», знаем… Но разве он действует на нежить?

— Как видишь.

— Откуда ты это знал?

— Просто попробовал. Не сработало бы, другое придумал.

Судороги монстра стихали, и вскоре сошли на нет.

— Сдох, — констатировал мой колдун, поднимаясь и отряхиваясь. Его ссадины и царапины заживали на глазах. Чего не скажешь о моих синяках и ушибах. Опять! Демжис галантно помог мне встать.

— А что мы будем с этим…

Я запнулась. Тёмная туша на глазах светлела и опадала. Сквозь неё проступили углы ларька, и скоро на этом месте осталась только перевёрнутая табачная будка.

Демжис уловил мой молчаливый вопрос:

— Насколько я чувствую, нежить почти не имеет плоти, в основном это концентрированный дух. Концентрация боли жертв.

— Но сожрал бы он нас вполне материально.

— Конечно. И сконвертировал наши тела в своё. Переварил бы. И это его энергией Пегдем пользовался при перемещениях…

Я всё пялилась на перевёрнутый киоск, и вместо первого, инстинктивного ужаса перед зубастой тварью, на меня накатывал вполне осознанный страх.

Никогда на моей памяти ничего подобного не водилось в нашем городе. За весь мир не поручусь, но, судя по газетным сводкам и научному скепсису, монструозная нежить на матушке-Земле не наблюдалась уже очень давно. А тут — тварь за тварью. И та, позавчерашняя, на лестнице, наверное, тоже — прямо в доме!

Невдалеке послышался тонкий задушевный вой. Покрутившись, я увидела источник — на фонарном столбе, обхватив его шестью когтистыми лапами, сидела огромная фиолетовая птица с зазубренным клювом. Головой ручаюсь, биологи такой не знают.

Демжис, сверкая кошачьим взглядом, молча и пристально наблюдал за мной.

Похоже… скорей всего… да точно, это он пробудил всех этих демонов. Наверное, они чуют его магический дар, а мы ещё и лезли в самые колдовские места. И лезть будем.

А значит, мы теперь всегда в опасности.

Первым побуждением было бежать домой, но я вовремя спохватилась — мы же приведём эти исчадия магии за собой! А дома папа и мама, они не слыхивали о таком никогда. Нет, домой нельзя!

Теперь я с негодованием уставилась на Демжиса.

— Со мной теперь опасно, — подтвердил он. — Так что возвращайся домой, а я продолжу поиски сам. Когда найду — вернусь за тобой, обещаю.

Обещает он, да. А потом триста раз успеет забыть.

— А как же ты будешь сам в незнакомом мире?

— Я же скопировал все твои знания. Не пропаду.

— Вот как, отделаться от меня хочешь?!

Такого оборота он не ожидал.

— Ты что? О твоей безопасности думаю, между прочим!

— А если пробуждённые монстры будут следовать не только за нами? Я и о других людях тоже думаю!

Раньше, конечно, я предпочла бы об этом не думать. Закрыла бы глаза, вернулась домой, и ждала бы, работая где-нибудь… Долго-долго…

Но это было до моих похождений в параллельном мире. Теперь-то я знаю, что способна на большее, чем просто сидеть на стуле!

…и вообще, его только отпусти — найдёт ещё там себе какую-нибудь девку побойчей, и пиши пропало!

…а я не хочу его терять…

Мы ещё поборемся!

— Так что я иду с тобой! И вообще, мне, может, тоже интересно про богов узнать!

Демжис откровенно просиял.

— Но заметь — я тебя не уговаривал, ты сама так решила!

— Типа если потом что не так — сама виновата?

— А то. Но, — он обнял меня, — если серьёзно, я очень рад твоему решению.

Знала бы я, во что влезла… Вот так иногда по глупости люди и совершают подвиги.

Мы остановились перед моим подъездом.

— Демжис, пожалуйста, постой тут десять минут… И постарайся, чтобы тебя не съели, ага? Я возьму деньги, документы…

В квартире было тихо — родители спали… А, нет, мама, конечно, бдит.

— Настя, почему в такое время?

— Тише, мам… — Пользуясь темнотой от задёрнутых штор, я прошмыгнула в свою комнату. Хоть бы не увидели, в каком дочурка состоянии — извалявшаяся по земле, обцарапанная… До конца жизни не выпустят чадо из квартиры.

…косметичка, бельё, депиляторы… Как же трудно выбрать самое-самое! Деньги я давно копила на новую шубу и путешествие на море. Вот на путешествия они и пойдут. Смартфон, запасной старый телефон, все украшения… Ой нет, телефоны нельзя, по ним же милиция выследит! Черт, если мы собираемся в путь, неизвестно, когда придётся снова принять душ, а не хочется перед Демжисом выглядеть страховидлом… Я же с ним отправляюсь, чтоб удержать возле себя, а не отпугнуть насовсем! Оставить родителям хоть записку, чтоб не сходили с ума от страха…

Через час, когда я вышла во двор, небо совершенно просветлело, яркие летние лучики солнца пронизали воздух, а Демжис в лучших традициях бомжей дрых на скамеечке. Хорошо быть мужчиной, чёрт возьми. Ещё и выспался, ыы-эхх-аа-а…

— Не зевай так, монстра проглотишь, — пошутил Демжис. Не открывая глаз — магическим даром видит, конечно же. Какой крутой был бы экстрасенс! Сделали бы шоу, зашибали бабки…

— Как тут, всё было тихо?

— Шуганул пару мелких, но они безобидные были, то ли призраки, то ли бездомные, даже не понял, уснул дальше. Теперь ты готова?

Я попыталась прижать локтем сумочку. Дизайнеры задумали её прямоугольной, но сейчас это больше походило на шар, столько туда было упихано.

— Нет, конечно. Но куда деваться?

Глава 6

Всю дорогу до вокзала меня грызли сомнения в правильности наших действий, но они сгинули, едва перед нами показалось старинное здание, за которым лежали рельсы и свистели поезда. День выдался солнечный, кудрявые облака вольно летели по синему небу в дальние дали. Сердце потянуло в дорогу, скорей, всё равно куда, лишь бы в путь!

— Но куда? — логично вопросил Демжис.

— В любом случае, не дальше границы. — Я всучила ему тяжёлую сумку и подошла изучать расписание поездов. — Она у нас строго на замке, а у тебя вообще никаких документов… В общем-то, и у меня никаких виз.

— Можем попытаться обмануть ваших стражей. Я отслежу, когда они отворачиваются, теряют бдительность.

— Зато техника не теряет бдительности. Датчики, видеокамеры… Не в том дело. Может, нам туда и не надо. Что мы хотим найти?

— Бога. Богов. Магов.

Демжис оценил тяжесть моей сумочки и пошёл искать свободную скамейку. Мы пристроились на краю перрона. Мимо проходили люди, смеялись, занятые своими делами. Никто не обращал внимания на наши более чем странные разговоры.

— В церквях мы уже были, у магов тоже.

— И всё-таки… — Демжис в задумчивости так дёрнул ремешок сумки, что искусственная кожа лопнула. Я спешно выхватила свой скарб у него из рук. — Настя, тебе не кажется, что проявления магии вокруг нас нарастают? В первые дни мы не видели совершенно никаких проявлений, а сегодня утром даже ты перестала сомневаться в существовании нежити.

— Глупо было бы спорить. Но к чему ты клонишь?

— Можно ещё раз попытаться заглянуть в ваши церкви. У вас есть какие-нибудь ещё, покрупней и постаринней?

— Есть целые религиозные центры, куда съезжаются паломники со всего мира. Но это всё как раз в других странах.

— У средневекового мира свои преимущества, — вздохнул Демжис. — Уж с границами мы так не заморачиваемся.

— Разве что в Москву податься, — раздумывала я. — Там и центр православия, и старинные соборы, и доехать отсюда можно на поезде без пересадок…

…Когда-то давным-давно, когда я была маленькой невинной девочкой, мне довелось побывать в московском Кремле, на Соборной площади, окружённой царскими церквями. Площадь была затоптана туристами, но Успенский собор возвышался над ними, как над легкомысленными волнами высится утёс, об который разбился не один десяток кораблей. Тёмный, будто закопчённый за полтысячелетия, он притягивал невольный взгляд, заставлял понижать голос. От его камней, повидавших столько крови и ужаса, безо всякой магии веяло силой и древностью…

На жёсткой скамейке заныла, затекла спина, подталкивая к скорейшему решению.

— Пойду брать билет на Москву. — Я встала, но Демжис бесцеремонно удержал меня за локоть.

— Билеты, кажется, выдают за деньги?

— Ещё бы. И немаленькие. Буду брать самый дёшёвый плацкарт, уж не обижайся, не миллионерша же.

— Предлагаю сэкономить. Используя мои скромные таланты, попытаемся пройти на поезд без билета.

— Ты что! Проводники нас изловят, оштрафуют, ссадят с поезда!

— Ну… когда ссадят, тогда и купим билет!

Вагон нёсся вперёд, часто погромыхивая на стыках чиненых-перечиненых рельс. В такт им хлопала незакрывающаяся дверь в тамбур вагона. Народу ехало немало, еле удалось разыскать свободную скамью в отсеке возле туалета. Эйфория дальних странствий уже постепенно сменялась дурнотой укачивания, а я всё ещё не могла поверить, что у нас получилось просочиться на поезд «зайцами».

— Теперь главное, чтобы они всю дорогу не видели нас так же, как и на входе.

— Проводники всего лишь люди. И ты бы проскользнула мимо контроля, если бы наверняка знала, когда они отворачиваются и не видят тебя. — Демжис наглядно помахал перед моим носом моей же сумочкой. — Ты даже не заметила, как я её взял.

— Идеальный ворюга. — Я отняла сумочку. — Что купишь на сэкономленные деньги?

— Поесть, — не задумываясь, ответил маг, и взглядом поискал проводницу, явно «прощупывая» людей даже сквозь перегородки купе. — Куда запропастилась? Кстати о ворюгах: за две перегородки от нас кто-то потрошит чужую сумку безо всякой магии.

Тьфу, пропасть. И смолчать некрасиво, и вляпываться в очередные приключения не греет совсем!

— Ой! Надо бы сказать про вора! — прижав к груди свой скарб, театрально воскликнула я. Достаточно громко — меня услышали за перегородкой. Тать, оказавшийся коротко стриженым мужчиной невыдающегося вида, в спортивном костюме, всполошился, метнулся по проходу, люди растерянно повскакивали с мест, но пока сообразили, что к чему, виновник скрылся.

— Надо бы и нам сменить дислокацию, — промолвил Демжис и встал.

— Думаешь, вернётся за нами?

— Зачем? Он поднял слишком много шума. И сейчас тут будут и проводники, и люди в синем, которых ты боишься.

Правоохранителей, которыми комплектуется любой уважающий себя поезд, я и правда видеть не жаждала. Мы бочком, избегая благодарностей за вовремя поднятую тревогу, протолкнулись сквозь короткую очередь в туалет к двери в соседний вагон. Прошли его, провожаемые скучающими взглядами мужчин и любопытными — женщин, вышли в прокуренный тамбур, где за маленькими грязными стёклами дверей проплывали с обеих сторон серо-зелёные ленты русских лесов.

Внезапно дверь напротив, что вела в громыхающую перемычку между вагонами, распахнулась, и оттуда на нас надвинулся мужчина. Его внешность можно было бы назвать располагающей: аккуратные светлые одежда и волосы, широкое лицо, взгляд открытый, даже чересчур, на грани глупоты. Но я никогда не верю людям, чьи черты лица непропорционально искажены относительно друг друга, словно их скривили внутренние страсти. Или пороки.

За располагающим типом мелькнул другой — пониже, посерее. Так нарочито неприметный, что это даже бросалось в глаза.

Они не спешили проходить дальше. Вошли в тамбур, в котором сразу стало тесно, Закрыли дверь, в которую вошли, и заслонили её спинами.

Демжис нахмурился, но пока ещё вежливо сказал:

— Дайте пройти.

— Сначала поговорим, — ответил светловолосый располагающий мужчина. Тут же вторая дверь, через которую мы вошли сюда, раскрылась, и вошёл давешний вор. Откуда только взялся, он же удрал в противоположном от нас направлении? Я сразу поняла, что разговор будет неприятным.

В тамбуре стало совсем тесно. Нас оттёрли от дверей в вагоны и прижали к выходной, опасно стучащей, но вроде бы крепко запертой на время движения. Демжис прижался к ней задом, заложил руку за спину и нервно вцепился пальцами в запоры.

— Ты недавно моего братишку обыграл, — сообщил неприметно-серый. — Нечестно.

— По его правилам играл, — холодно отозвался Демжис. — Неужели из-за этого пустяка нас искали?

— Не искали, судьба сама свела, — оскалился светловолосый. — Наш братан шепнул, что вы ему дело сорвали. Плохое развлечение себе нашли.

— И что дальше? — Демжис совсем вжался в дверь, так что на очередных стыках рельс они затряслись вместе.

— Дальше, — светловолосый достал узкий нож, — доставай бабки, живо. Нечего за нами ходить и наше дело на себя брать…

— Ёрш твою! — вдруг крикнул неприметный, направив указующий палец себе по ноги.

Там сидело нечто полупрозрачное, ростом с трёхлетнего ребёнка, так же сунув в рот короткую тонкую ручку. Всхлипнуло жалобно, так, что аж плакать захотелось, и второй ручонкой подёргало светловолосого за штанину. Тот подскочил:

— Что за на?

За ту секунду, пока бандиты пялились на нечто у ног, Демжис рывком распахнул дверь поезда, схватил меня в охапку и мощным прыжком вылетел из вагона в поток обтекающего ветра.

Нас крепко припечатало к земле-матушке. Удар на себя принял Демжис, и по тому, как судорожно его руки впились в меня, было ясно, как ему больно. Я же получила всего несколько ссадин, перекатившись по инерции.

Встала на четвереньки, тряхнув головой. Поезд унёсся, грохоча вдали, на рельсы наползала тишина. Демжис тихо всхлипывал, сжавшись, зажмурясь от боли, лёжа на земле. Я протянула руки, чтоб приподнять его и оттащить подальше от путей.

— Не… трогай… — прошипел он сквозь зубы. Пальцы судорожно взрывали чужую ему, пыльно-серую землю полосы отчуждения. Я замерла, с ужасом глядя на разодранную одежду у него на спине. По моим понятиям, там должны были быть раны, хлещущие кровью.

Но крови не было. То ли поезд наш был не сильно скорым, то ли, что вероятней, магия Демжиса действовала в нём самом во всю мощь, но через пять минут он уже перестал скрипеть зубами и открыл глаза, а через десять — бодро сел и оглянулся.

— Досадный случай. Где мы, по-твоему, оказались?

Я полезла в сумку, которую во время падения прижимала к себе так же бережно, как Демжис — меня, и вытащила смартфон. По такому случаю можно и включить — если милиция нас тут найдёт, я, ей-богу, только обрадуюсь. Навигатор показал, что мы вывалились в просторы между Рязанской и Владимирской областями.

— Мне названия ничего не говорят. Что ты знаешь об этих местах?

Я пожала плечами, вертя масштаб карты. Демжис скептически покосился на гаджет.

— Полезнее осмотреться вокруг. Мои глаза видят лес.

— Эй! Ты далеко собрался?

Но Демжис уже шёл прочь от рельс, к деревьям. Я неуверенно потащилась за ним, глядя на карту и непроизвольно напевая: «В заповедных и дремучих, страшных Муромских лесах…»

Лес, тихий, сырой, настороженный, принял нас без восторга. Проломившись сквозь подлесок у края, мы вошли под сумрачную сень высоких деревьев, кажется, дубов, под которыми уже не росла кустистая мелочь. Лиственный опад под ногами, мягкий, как ковёр, съедал звуки наших шагов. Наверное, и не только наших… Хотя, да кому тут ещё быть, в лесной глуши-то? Всё же люди не часто выпрыгивают из поездов на ходу.

Глава 7

Несколько минут я покорно шла за Демжисом, вполне доверяя его колдовскому чутью. Но лес тянулся и тянулся, всё такой же сырой и неприветливый, и я наконец вспомнила, что мужчинам доверять нельзя.

— Мы хотя бы к жилью идём?

— Нет, — как-то удивлённо ответил Демжис.

— С ума сошёл! Как мы выберемся? Надо было шагать по рельсам, хотя бы к людям…

— Ш-ш. Ты разве не слышишь?

Я поставила скандал на паузу и навострила уши. Птицы почти не пели, ветра не было, и совсем нетрудно было услышать откуда-то справа: хрусть-хрусть! Будто сухие веточки ломают. Молчание, а потом внезапно слева — хрусть-хрусть! И, с секундной заминкой, из-за спины — хрусь!

— Кто это? Бандюки за нами спрыгнули?

Демжис покачал головой, всматриваясь в чащу.

— Дикие звери?!

Тут же и волки есть! Наверное.

Хруст прекратился, и вместо него послышалась нежная мелодия. Кто-то совсем невдалеке, за деревьями, наигрывал на дудочке, что-то простое, но очень складное.

— Туда! — Я рванулась на звук, но Демжис не пустил. Молча пошёл вперёд сам, медленно и бесшумно. Впрочем, зря — я-то не маг, и неуклюже топала и шумела за двоих.

Деревья стали тоньше, вокруг них запушился орешник, к сожалению, без орехов. Вокруг корней земля повлажнела — наверное, в глубине кустарника прячется ручей. Резко захотелось пить.

Демжис тронул меня за плечо и указал влево и вверх.

На самом пышном кусте сидела девушка. Но как? Тоненькая ветвь орешника даже не сгибалась под её весом. Я впилась глазами в чудо природы. С виду обычная, в зелёном длинном платье, босая, с длинными распущенными волосами, она и играла на дудочке из камыша, закрыв глаза, с мечтательным выражением лица.

Разочарование и отчаяние! Это наверняка очередная нежить. Ну хоть красивая и не злая.

Демжис вежливо кашлянул. Музыка смолкла.

— Милая девушка! Два путника просят совета.

Хорошо сказал. Со мной бы так церемонился.

Девушка опустила дудочку и открыла глаза, огромные, тёмные и какие-то водянистые — словно гладь реки, скрывающая омут.

— Чего хочешь?

Я хотела одного.

— Подскажите пожалуйста, как пройти к ближайшему населённому пункту. Деревне или городу…

Демжис, видимо, хотел спросить что-то другое, и уже обернулся ко мне, но высказать ничего не успел. Девушка с дудочкой неприятно скривила рот и вдруг высоко, до звона в ушах, завизжала:

— Тут живые! Двое! Хватай их!

Хруст, который мы уже слышали, раздался на этот раз со всех сторон. На ближайшем дереве кора пошла трещинами, оттуда потянулись к нам длинные бледные ветвящиеся отростки, а за ними выступило нечто коротенькое, в половину моего роста, поросшее мхом, но очень проворное. И двинулось к нам.

— Бежим! — взвизгнула я не хуже нежити, и рванулась было обратно в сторону железной дороги — единственной понятной мне вещи на этом пятачке мира. Поздно. Со всех сторон к нам лезли уродливые создания самых разных видов — похожие на мужчин, на женщин, а то и вовсе не антропоморфные, но все как на подбор с когтистыми длиннющими руками, лапами, щупальцами, все исключительно мрачных расцветок, сверху, с веток деревьев, сбоку, из-за стволов, а то и прямо из-под земли. Древние мифы ожили, и на нас напирали лешие, кикиморы, злыдни, нави и прочая нечисть.

Демжис остался стоять, подпуская первого монстра поближе. Тот подскочил, захлестнул на его руке длинные плетистые корни, раззявил тёмный провал рта и хотел надкусить колдуна, но тот перехватил нежить за гибкие ветки и раскрутил в воздухе, дубася этим живым пнём по новым нападающим.

На меня насели сразу четыре морщинистых карлицы в грязных лохмотьях, с нечеловечески длинными зубами. Одна потянула длинную руку с землистыми ногтями, но получила кроссовком в лоб. Вторая тоже отлетела от пинка, но две оставшиеся схватили меня за обе руки, и одна тут же впилась зубами в левое плечо.

— Демжис!!!

Но он не мог прийти на помощь, хоть и очень старался. Несколько леших оплели его своими корнями-ветками, как верёвками, и пока он пытался разорвать одни путы, на него уже накидывали вдвое больше новых. Какая-то кикимора попыталась цапнуть его за лодыжку, но с отвращением отпрянула, фыркая и плюясь.

Зато моё мясо пришлось нечисти по вкусу. Ещё одна пасть вцепилась сзади в лодыжку. Я взвыла от отвращения и боли. Попыталась отпихнуть нападавших, но из-под ног вырвались толстые корни, по-змеиному обвили ноги, а грудь обхватила белёсая тощая ручка. Заалели тусклые искры глаз, и длинные зубы впились мне в шею под ухом.

…когда-то давно, на приёме у стоматолога, мне удаляли нерв из зуба без наркоза. Не помню уже, почему так вышло, помню только, как больно было, когда инструмент дошёл до мягкой ткани…

От места укуса по нервам током побежала боль, её становилось всё больше, а света в глазах — всё меньше…

Демжис стоял на коленях возле моей безвольно лежащей тушки, левой рукой притянув меня к себе, а правой сжимая вырванное с корнем молодое деревце. Как он отбился от нечисти — ума не приложу. В злых зелёных глазах полыхал неземной магический огонь.

Прямо перед нами сидел чёрный пёс, большущий, с кабана ростом. Морда у него была добродушная, узкие глазки лукаво изучали нас.

— Зачем корни рвать? — произнесла «собачка», старательно разевая пасть. Опять магия, собачья гортань для речи не годится.

— Вы с ума все сошли, накидываться на посла богов чужого мира? — крикнул Демжис.

Пёс вопросительно оглянулся на пёструю толпу нежити, которая окружала нас плотным кольцом. Девушка с дудочкой (кажется, их зовут мавками), теперь висела вниз головой, зацепившись за ветку ногами; на вопрос виновато сморщила носик:

— Откуда мы знали, что посол! Думали, глупые живые забрели…

— Что вам живые сделали, что вы нас ненавидите? — вякнула я из-под надёжной Демжисовой руки. Он дёрнулся, быстро заглянул мне в глаза, и, видя, что я не собираюсь пока отдавать концы, чуть заметно выдохнул.

— Меньше живых — больше нас, — туманно пояснила мавка. — А больше нас, когда меньше живых…

Тут я наконец вспомнила, что меня, вообще-то, загрызли. Провела пальцами по шее — ни следа от ран. Это что, был сон или бред?

— Чего желает посланник чужих богов? — вежливо спросил пёс, поводя ушами.

— Сначала назовись, — потребовал Демжис, не опуская деревца.

— Семр-ргл, — прорычал-промурчал зверь. — Повелитель корней, сторож семян, проводник туда и оттуда. Пошто корни рвёшь, расти не даёшь?

— Я желаю встретиться с вашим богом, — надменно ответил Демжис. — Ему и буду отчитываться.

Пёс совершенно по-звериному почесал задней лапой за ухом, и, помолчав, изрёк:

— Трудная задача. По тем тропам мне хода нет. Разве что братья-сиды подскажут, они мастера.

— Кто они, как мне с ними встретиться?

Пёс словно ждал этого вопроса.

— Вам невероятно повезло. Под нынешним восходом луны у них праздник. Могу отвезти, ежели не боитесь.

— Будем признательны. — Демжис встал, бросил вырванное деревце и помог мне подняться. Нечисть вокруг, понимая, что поживы сегодня не будет, стремительно таяла, снова вбираясь в свои деревья, ручьи и землю. Пёс Семаргл заботливо прикопал лапами вырванные корешки, повернулся к нам — и тут его толстые бока развернулись двумя мощными крыльями.

— Р-располагайтесь.

Демжис оглядел костистые лопатки зверя, за которыми звериная шерсть непринуждённо переходила в перья, и вспрыгнул на холку. Меня усадил перед собой, крепко прижал и прошептал:

— Только не визжи, ладно?

— Не обещаю. Верхом на крылатых собаках меня ещё не возили!

Зверь без предисловий прыгнул, захлопал крыльями и ломанулся к облачному небу прямо сквозь кроны деревьев. Нас порядочно отстегало крепкими дубовыми ветвями, потом зелень ушла вниз, и полёт выровнялся. Руками и ногами мы держались за мощную шею, и в какой-то момент мне даже стало нравиться…

Деревья стали редеть, понижаться, и под нами открылась блестящая излучина реки. Лес взбегал на её высокий берег, склонялся над крутым десятиметровым обрывом, посылая приветы заливным лугам на другом, низком берегу. Серебро воды мелькнуло под пузом зверя, но он отчего-то не полетел дальше. Снизился, развернулся над лугом, и полетел, набирая скорость, назад. Прямо на стену обрыва.

– Эй, поворачивай! Ты куда-а-а…

Тут уж завизжала не только я, но и Демжис. Серая стена, изъеденная стрижиными норами, мелькнула перед носом — и мы влетели в обрыв.

Но удара не было. Нас накрыла абсолютная темнота, а каждая клеточка тела словно перемешалась с почвой. Земля всосала нас в себя, впитала и потянула по своим жилам, подземным сетям. Неизвестно, как долго это продолжалось — в отсутствие привычных ориентиров счёт времени теряется. Но когда тьма превратилась в просто темноту, а лёгкие снова нормально задышали воздухом, мы с Демжисом очутились в ночном лесу.

— Ждите. За вами скоро явятся. Удачи! — и пёс растворился во мраке.

— И как далеко ты нас занёс? — вопросила я темноту. Демжис уже трансформировал свои зрачки в кошачьи и спокойно осматривался.

— Поразительно. Уже глубокая ночь… Это совсем другой лес. Другие растения, запахи.

Я потянула носом. Душистый аромат хвойной смолы смешивался с запахами цветущих трав, речной свежести, прохлады, лёгкого дымка костра… и серы.

— Рискнём подкрасться к огню? — предложил Демжис. В лесу стремительно холодало, и я согласилась. Крадучись, мы заскользили от ствола к стволу.

Огонь оказался огромным кострищем посреди широкой поляны. На фоне пламени мелькали тени, слышался визг и хохот, хрюканье и блеянье.

Мы хотели перебежать к соседнему дереву, обещавшему лучший обзор, но не успели. Что-то узкое и твёрдое садануло по спине, раз, другой, и я вылетела на поляну. Рядом со мной шлёпнулся Демжис, и нас опять окружила толпа. Человеческий рост и глаза, но — тела, покрытые шерстью, рога и ноги, заканчивающиеся копытами. Похоже, это те, кого мы искали.

Глава 8

Сжавшись в комок, я ожидала, что нас опять начнут пробовать на зуб. Но нет, черти будто забыли про свою добычу. Вокруг костра двигались, кривляясь и хохоча, уродливые карлики с факелами. Дальше гудели и хлопали крыльями всевозможные гибриды из частей волков, орлов, козлов и людей.

Демжис помог мне встать на ноги, шёпотом спросил:

— Как думаешь, кто у них здесь главный?

— Может, ещё не явился, — предположила я.

Если действом кто-то и руководил, его не было заметно, но бурлящая толпа нежити явно имела программу. Окружив костёр кольцом, они на миг смолкли, а затем грянул их дружный хор, отдалённо музыкальный, под аккомпанемент бубнов, флейт и стука копыт. Это была неистовая пляска изначального буйства сил.

Затем, как по взмаху дирижёра, всё вмиг смолкло и замерло. Мощные дрова в костре уже прогорели, пламя упало, и оказалось, что над поляной в небо выкатилась полная серебряная Луна. Она плыла по тёмному, чистому летнему небу, и лишь тонкая флейта, родившаяся из тишины, дрожащим звуком провожала светило. Лунное сияние окутало каждое дерево, куст и травинку, и они засияли в ответ, закачались — и тысячи крошечных светляков вдруг вынырнули из листвы и потянулись к небу.

Они двигались неспеша, торжественно, и, когда несколько крылатых точек пролетали мимо меня и Демжиса, я увидела, что это не насекомые вовсе, а крошечные человечки с крыльями. Так вот вы какие, эльфы-фэйри-феи!

Мелодия резко оборвалась, всё опять застыло в воздухе. Мы вздрогнули, несмотря на жар близкого пламени. Из рядов карликов, гномов, химер и гаргулий послышался ропот, невнятный, нарастающий. Из грозного гула выделились крики:

— Лу! На! Са! Лу-на-са!

Зачарованная действом, я бы так и стояла, глядя вокруг и забыв обо всём, но Демжис сегодня оказался практичней. Глубоко вдохнув, он повернулся к рокочущей толпе и крикнул:

— Кому вы служите?! Где тот, кто главней вас всех?

Нежить недоумённо примолкла, а затем обидно расхохоталась сотней хриплых глоток. Кривая гаргулья, приплясывая на когтистых лапах, хекала:

— Мы никому не служим!

— Ишь, чего захотел!

— Лу-на-са! Лунаса!

Два морщинистых карлика, замотанных в серые тряпки, выступили вперёд. Мне их физиономии сразу не понравились.

— Кто хочет лицезреть Владыку, тому надобно пройти особый ритуал.

— Какой?

Третий карлик откуда-то из задних рядов выволок чёрного козла на верёвке. Козёл помотал образцовыми рогами и уставился на нас мутным, блудливым взглядом.

— Целуй зад чёрного козла!

— Чего? — выдохнул Демжис.

— Надобно! Целуй! А не то сам на закуску нам пойдёшь!

Ошеломлённый, Демжис оглядел свистящую и гикающую толпу. Человек простой, как я, давно струсил бы, но выдержка наследника богов сегодня испытывалась слишком часто.

— Издеваетесь?!

И тут я увидела, как психуют маги. Глаза Демжиса заполыхали зелёным огнём, торс покрылся острыми шипами в ладонь длиной, сам он увеличился в росте, взмахнул когтистыми руками и заревел совершенно нечеловеческим трубным гласом:

— Я! Сын богини Земли! Вы, ничтожные твари, окажете мне почёт! Трепещите!

Рыла перестали скалиться. Тревожную паузу нарушил хозяин козла:

— Докажи-ка!

Неудачный оборот! И где его черти взяли? Я с яростью глянула на карлика и зарычала. Вышло на диво внушительно — он отшатнулся.

— Сила земли во мне! — вещал тем временем Демжис, и шагнул так, чтобы отгородить меня от монстров. — Почувствуйте её все — и склонитесь!

Все горящие глаза скрестились на нас, и поляну потряс дружный вопль:

— ЛУНАСА ЗДЕСЬ!!!

И всё исчезло.

Как свечку задули.

Оборвался крик. Исчез костёр и толпа тварей, растаяли во тьме эльфы. Мы стояли в тишине, на тёмной прогалине самого обычного лесочка. Даже луна будто сдулась, и, потускнев, печалилась о концовке праздника.

— Что это было? — пробормотала я, шатаясь и ёжась. Июльские ночи бывают очень прохладны. Обернулась к Демжису, пискнула и отпрыгнула — он всё ещё стоял в том диковинном виде, который принял перед нежитью.

— Сейчас, — прогудел он и на глазах съёжился, принимая нормальную форму.

— Вот как ты можешь…

— Моё тело не принадлежит вашему миру, поэтому с ним я могу делать всё, что хочу.

— Даже разрастаться?

— Иллюзия… Совёнок тоже кажется в два раза больше, когда перья встопорщит. Как думаешь, они не вернутся?

— Не знаю…

Какое-то время мы стояли, ожидая подвоха или пакости, что всё снова включится так же внезапно, как и выключилось. Но покой вокруг нарушали только обычные звуки ночного леса. Стрекотали насекомые, шуршали ветви, где-то уныло поскрипывали стволы.

— Мы хоть где? — уныло вопросила я, шаря в сумочке. Как истинно славянская женщина, несмотря на всё пережитое за последние часы, своё имущество я держала мёртвой хваткой. Увы! Смартфон разрядился и не включался. В звёздах я не разбиралась, да и не помогли бы ничем стороны света — поди знай, в какой из них люди ближе!

— Придётся опять действовать по старинке. — Демжис оглянулся, принюхался, пожал плечами. — Идём наугад. Лес не особо мощный, надеюсь, далеко не тянется.

Я двинулась за ним, тут же оступилась на кочке, упала и запуталась в густой дикой траве. Демжис, ни слова не говоря, поднял меня, подхватил на руки и понёс. На этот раз не через плечо, а как положено, по-невестински.

Вежливость и здравый смысл хором заговорили, что так кататься нехорошо — каким бы сильным ни был мой мужчина, он вымотался не меньше меня. Но навалившаяся усталость была такой тяжёлой, что задавила невеликую совесть.

— По-моему, мы нашли больше, чем искали.

— Отнюдь.

— Я и не подозревала, что в моём мире найдётся столько пакости.

— А толку! — Демжис досадливо двинул ногой кустик, запутался и чуть не упал. — Они как эти растения. Просто живут себе. Прыгают, бесятся… Но того, чего я ищу, в них нет.

— И чего тебе не хватает?

Демжис в задумчивости даже остановился.

— Если б я знал, наверное, нашёл бы сразу. Не могу сформулировать. У вас всё не такое, как я привык. Нет обычных богов и магов…

— Так может, ты первый в очереди будешь? Возглавишь эту орду…

Он серьёзно отнёсся к шутке.

— Проверим. Эй, лесной дух! Нам нужен провожатый!

Искорка лунного света замелькала перед глазами. Один из крошечных эльфов с сияющими крылышками спикировал Демжису на плечо и изо всех силёнок закричал — что для нас прозвучало комариным писком:

— Следуйте за мной! Я отведу вас, куда пожелаете!

— Я бы ему не верила.

— Дай им шанс. — Демжис поколебался, но я здорово оттягивала ему руки, и он сжалился — то ли надо мной, то ли над собой: — Веди нас к живым людям кратчайшей дорогой!

Эльф запорхал впереди, и, не прошло и десяти минут, как вывел нас к кустистой изгороди, за которой виднелась широкая просека.

— Тут люди! Я не могу быть дальше рядом, прощайте!

— А мы уже не люди? — пробормотала я, но ответа не услышала.

Искорка света пропала. Демжис поставил меня на землю. Продравшись сквозь заросли, мы очутились на обычной асфальтовой дороге. Даже, пожалуй, шоссе — очень уж она аккуратная и гладкая. За поворотом послышался шелест шин. Я оттеснила Демжиса в сторону и вытянула руку, голосуя.

Фары, ослепившие нас ярким светом, наверное, выхватили очень жалкую картину: девушка, растрёпанная, в изодранной одежде, с трясущейся вытянутой рукой… Машина вежливо затормозила, и, проморгавшись, я увидела скромный «Фольксваген». За опущенным стеклом сидел аккуратный мужчина средних лет.

— Пожалуйста, подвезите нас, мы заблудились…

— Ich verstehe nicht! Sie Ausländer? — непонятно ответил водитель, и у меня сердце зашлось. Кажется, это немец?!

Хоть бы он знал английский, пожалуйста…

— Ду ю спик инглиш?

— Йа, йес! — закивал немец.

Уф! Знает! Теперь английский надо вспомнить самой. Объяснить, что мы в беде…

— Плиз… Ви ин… эээ… бед хеппинесс…

— Сит доун, плиз! — немец жестом пригласил нас сесть в машину.

Комфортабельный автомобиль после дикого леса казался нереальной, инопланетной техникой. Для Демжиса так оно и было — маг изрядно попутался в ремнях безопасности. Я же пыталась выяснить, куда нас занесло, хотя бы какой город ближайший:

— Телл ми, воч зе сити… э, нот фар эвей?

— Биг сити из Кёлн.

Этого я не поняла.

— Воч каунтри а ю? — спрашивал немец, всё больше хмурясь. — Мейби, ю нид хелп? Колл ту полис?

Только не звонок в полицию! Попрошу отвезти нас в ближайший город, а на месте разберёмся.

— Но, но! Ви а рашн… Плиз, транспорт ас ин зе сентер оф сити! Ин плейс ви андестенд…

Я молитвенно сложила руки, и немец смилостивился. Демжис молча наблюдал, и хмурился синхронно с водителем, словно был его отражением.

Машина уже неслась по безупречной дороге, но один вопрос слишком сильно глодал меня, чтоб молчать. Всё-таки, какая это страна?

— Телл ми, плиз… Ви а… воз лосинг ту матч… Воч из зыс каунтри?

Немец, явно жалевший, что сразу не вызвал полицию, тем не менее вежливо ответил:

— Зыс из зе Дойчланд. Ви а турист?

— Йес… — выдохнула я. Германия! Ну, Семаргл, ну, птица-зверь!

Единственный плюс ситуации — годы экономических штормов приучили людей хранить деньги зелёными, и мои сбережения, припрятанные в сумочке, не были исключением. Хоть что-то… Правда, от немецкой полиции они нас не спасут.

Лес по краям дороги закончился, потянулись домики, и мы нырнули в тёплое сияние городских огней.

Демжис внимательно смотрел в окно машины. Через несколько минут одноэтажные домики сменились многоэтажными, появились разъезды и сложные перекрёстки. Машина нырнула под длиннющую эстакаду, по которой мчались поезда, выкатилась из-под неё на круг, посреди которого на клумбе красовалось странное колесо. Водитель сбросил скорость, поворачивая. Внезапно маг наклонился вперёд и старательно выговорил:

— Плиз, стоп зе кар ин зыс плейс.

— Демжис, ты чего?

— Потом объясню.

Немец прокатил ещё немного в тихую боковую улочку, выискивая парковку. Высадил странных пассажиров, и, не задавая лишних вопросов, не слушая благодарностей и не дожидаясь, пока я откопаю в сумочке хоть какие-то деньги, укатил. Люблю такой темперамент, а то дома без лишних вопросов не отделаешься.

Мы поспешили уйти с проезжей части в тень аллеи. Напротив виднелось длинное кирпичное здание промышленного вида, за аллеей тепло сияли окна аккуратных домиков. Глянув туда, я чуть не завыла. Там мягкие кровати, душ, еда! Последний раз мы перекусывали аж в поезде! Причём этот зеленоглазый гад ухомячил запасы подчистую. Царапины по всему телу саднят… Ещё и одежда изодрана в кустах, а я даже удовольствия не получила.

— Теперь объясняй, что мы здесь забыли.

— Идём, — Демжис махнул рукой в дальний конец улицы. — Я вспомнил твой город, а ваши города, кажется, все устроены похоже. Чем ближе к центру, тем меньше природы.

— Я природой сыта по горло! Хочу в цивилизацию! Не все тут колдуны, и не все могут обходиться без удобств!

Колдун опустил взгляд на асфальт, но твёрдо парировал:

— Не у всех тут есть ваши бумажки — документы! А я заметил, пока мы ехали, несколько патрулей в форме.

Логика была железной. Двух бродяг без документов моментально загребут. И в отель не пустят, никуда…

— Я, конечно, могу вскрыть замок какого-нибудь дома, где нет хозяев…

— Нет!

— …но так и подумал, что ты не захочешь.

— А ты хочешь?

— Считай, то ты научила меня думать о других людях.

— Да ладно.

— Кроме всего, взламывать чужой дом глупо и неосторожно. Поэтому, если мы хотим провести ночь спокойно, нам придётся спрятаться где-нибудь тут.

Частные домики остались позади, слева потянулся заросший пустырь, справа начиналась ограда парка. Свет фонарей не проникал за плотные кроны, и в глубине, за стволами, царила темень. Туда-то Демжис и указал.

— Я помогу тебе перелезть через ограду.

— А вдруг там опять какие-то черти начнут нас жрать без соли?

— Отобьёмся!

Демжис увернулся от тычка.

— Шучу! Все силы уже успокоились — когда развеялись.

Я не хочу рассказывать про перелазанье через забор. Это слишком комичное и позорное зрелище.

Не так уж тут и темно. Парк оказался совсем маленький — просто клин зелени между улицей и железной дорогой. Как заправский маньяк, Демжис завёл меня поглубже, уселся на землю под раскидистым дубом.

— Садись ко мне на колени.

— А ты не простудишься, сидя на земле?

— Я-то? Ха.

Вообще мне надо было хорошенько обдумать своё положение. Но в кольце горячих сильных рук оказалось так уютно, что сон быстро одолел усталый мозг.

Сон — это когда голову наполняет темнота. И в этой темноте ступали беззвучные мягкие лапы. Чёрная кошка прокралась в сон, подошла к глубине глаз. Как и тогда, когда в мире была одна тьма, и только чёрная кошка бежала в ней… Устала, свернулась клубочком и заснула. И на том месте возник мир…

Глава 9

Проснуться на сильной мужской груди было чертовски приятно. Утренние лучи солнца придавали всему вокруг радостный вид, птички пели, и я почувствовала себя девочкой, впервые вкусившей «романтику в кустах».

Демжис не спал.

— Ты так всю ночь и сидел?

— С детства я готовился к походной жизни. Хотелось быть не изнеженным мальчиком на всём готовом, а уметь что-то самому. Внезапно пригодилось.

После недолгой отлучки в кусты по естественным надобностям я застала Демжиса нервно ходящим взад-вперёд. Пять шагов от клёна до берёзы и назад, мимо приютившего нас дуба. Мощные корни вспучивались из-под земли. Усевшись на один и выбрав наименее неудобное положение, я извлекла из сумки зеркальце, расчёску и принялась исправлять ущерб, нанесённый внешности ночными похождениями.

— Что тебя гложет?

— Думаю, как быть дальше.

— Тебя чем-то не устраивает лидерство над здешней нежитью. — Я зашипела, выпутывая сучки из кудряшек. — Почему?

— Они… пустышки. Заметь, весь вчерашний день мы натыкались на самых разных тварей, и я так ничего и не узнал о природе вашей магии. Что я делаю не так? — Демжис прекратил беготню и уселся рядом, закусил губу. — Только чуть тебя не загубил.

Он провёл пальцем по моей шее, там, куда вцепилась русская кикимора. Я через зеркальце осмотрела кожу — ничего.

— Ни следа от укуса. Наверное, нам показалось…

— Не показалось.

— Брось, я не маг. У меня бы ранки так просто не зажили. Вон, смотри.

Я предъявила Демжису исцарапанные руки.

— Тебе не надо было идти со мной… Если отсюда можно добраться в твой город — отправляйся. Я сам прекрасно справлюсь.

— Посмотрим.

Честно говоря, мне и самой этого хотелось. Почему я связалась с этим ненормальным?

— Сначала посмотрим, где мы очутились. И мне нужна новая одежда.

Мы вышли из парка — на этот раз, как культурные люди, через калитку, вернулись к странному памятнику с колесом и пошли по дороге, надеясь, что куда-то да выйдем.

С каждым шагом, как ни странно, ко мне возвращался задор. В далёкие студенческие годы, в дружеской компании, практически нищие, мы путешествовали автостопом, в стиле «голь на выдумки хитра». В кафешке можно не только перекусить, но и вымыться в туалете. Футболку пришлось купить, а надорванные джинсы пусть будут — так даже модней. Если путешествуют обыватели, они обращают внимание на отель, сервис; я же никогда не хотела быть мещанкой. Отели и в своём городе есть, за ними не надо тащиться за тридевять земель. Неповторима лишь новизна других стран.

Наверное, потому я и не бросила Демжиса — уж ярких впечатлений с ним было в избытке.

Он же недолго страдал угрызениями совести, и уже через час корил меня за то, что я в школе плохо учила английский. Мол, моих воспоминаний об уроках мало, чтобы развернуться здесь по-настоящему.

Вдоволь наплутавшись, мы решили держаться самой большой улицы, и за очередным поворотом внезапно вышли на широкий мост. Впереди разливалась мощная мутноватая река, а на другом берегу над зеленью и домиками тянулись в небо два тёмных готических шпиля и старинные башни. Изредка я видела их в интернете или по телевизору, и теперь что-то встало на место в голове.

— Вчера водитель сказал нам, как называется город.

— Да, что-то вроде «Келн».

— Кёльн. Демжис, мы в Кёльне.

— Радоваться или огорчаться?

Я помедлила, разглядывая знаменитый собор, а затем с таким визгом бросилась ему на шею, что он испугался.

— Задушить меня хочешь за то, что притащил тебя сюда?

— Что ты! Поблагодарить! Путешествия, заграница! — я даже подпрыгнула от радости. Всё-таки нет худа без добра. — Красота! Айда смотреть собор!

Протолкавшись по тесной от туристов пешеходной улице, мы оказались на площади перед собором. Естественно, и тут было людно. На Демжиса шикали — он проходил прямо перед фотоаппаратами и за пять минут испортил десяток снимков. Пришлось провести ему экспресс-ликбез по фотографии, впрочем, он и после этого не слишком церемонился.

Собор был выше людского копошения. Десятки скульптур взирали на смертных кто сурово, кто со скорбью. Мне опять показалось, что глаза святых следят за нами, и от этого пробирала дрожь. Даже маг из параллельной вселенной впечатлился.

— Мощно и прекрасно. — Он протянул руку, словно пытаясь ощупать незримое. — Здесь так много…

— Чего? Силы?

— Не то… — Демжис сник и махнул рукой. — Ускользает опять. Пойдём.

Войдя в собор, мы словно попали в другой мир. Другие краски, звуки, другие запахи. Всё мягче, но ярче. Огромное пространство неслось ввысь, заполненное красотой. Каждая ручка деревянной скамьи, покрытая резьбой, была произведением искусства.

И только люди оставались те же. Негромкий гул голосов отчётливо напоминал самый большой вещевой рынок Европы, когда я там покупала… Ай, неважно. Жаль, молчит орган — говорят, он похож на глас Божий. Тут и впрямь хочется молиться.

Через огромный зал мы пришли к золотому ларцу с мощами, больше похожему на миниатюрный дворец.

— Что там? — полюбопытствовал Демжис.

Я пожала плечами, но, к удивлению, колдун получил ответ. Молодая, но несимпатичная женщина в двух метрах от нас обернулась и по-русски пояснила:

— Здесь находятся мощи Волхвов, которые принесли Дары новорожденному Спасителю.

— Э, спасибо, — на всякий случай я всё же оттеснила ухмыляющегося Демжиса в сторонку от благожелательной туристки. — А ты что видишь своим рентгеновским взглядом?

— Мощи, — без энтузиазма ответил маг. Снова и снова оглядывался, на тонкие колонны, громадные красочные витражи, и вниз — на скамеечки и бродящих между ними людей. Храм мог вместить сотни верующих.

— Ну ладно я, — внезапно произнёс он. — А зачем сюда пришли они?

— Кто?

— Все они, — Демжис кивнул в сторону туристов. — Я хочу понять суть магии вашего мира. А что нужно простым людям?

— Молятся за исполнение своих желаний. Просят счастья, здоровья, денег… Грехи замаливают. Просто пришли полюбоваться на красивый собор. Да мало ли!

— Что-то в этом есть…

— Да ладно, — саркастически поддела я, — может быть, тысячелетняя мудрость человечества?

Демжис очнулся от размышлений.

— Я имею в виду — где-то тут кроется ключ к разгадке. Но не вижу…

Он повернулся лицом к залу. Солнечные лучи, пронзая огромные витражи, наполняли воздух красками.

— Как мне найти твою суть… — прошептал Демжис.

За нашей спиной раздался тихий низкий гул. Он быстро нарастал, добавляя в свой голос разные ноты, высоты и тона, и я догадалась — это орган. Ура, удастся послушать его знаменитую игру!

Но нет, это не было похоже на музыку. Словно кто-то дул в мощные трубы безо всякой системы, как дует ветер, как летит ураган. Пятна света в воздухе задрожали, вспыхнули ярче — и сложились в огромные сияющие фигуры, будто объёмные проекции витражей. Четыре из них, особенно яркие, поплыли в нашу сторону.

С людьми в соборе, естественно, творилось что-то страшное. Они падали на колени, воздевая руки, громко молились, рыдали, кричали… Самые завзятые пытались снимать на телефоны и камеры. Кто-то бежал к выходу, кто-то (их было гораздо меньше) — к центру собора, поближе к благодати; иные забились под лавки. Я, закоренелая грешница, тоже склонялась к этому варианту. С учётом последних дней я и конец света могу увидеть. А то и устроить.

А Демжис всё стоял лицом к залу, распрямившись, не обращая внимания на ветер, трепавший его чёрные пряди. На лице — решимость, но сжатые кулаки выдали волнение.

Сияющие фигуры в три человеческих роста замерли над нами. Разных возрастов — от старцев до юношей. Призрак мужчины среднего возраста, с азиатским разрезом глаз, заговорил первым:

— Мы перед тобой, дитя.

— Приветствую вас. — Демжис решил не цепляться к обращению. — Я посланник другого мира, сын Земли, пытаюсь познать суть здешней магии. Откройте мне её, если можете! Или укажите, где искать ответ.

Волхвы остолбенели от такого наглого требования. На их месте я бы стёрла в порошок умника, лезущего в тайны мироздания. К счастью, древние силы оказались выше подобного примитивизма.

Старейший волхв, с истинно колдовской седой бородой, зашевелил губами. Не знаю как, но мы услышали голос, отвечавший:

— Твой путь лежит на юг и восток. Тебе не нужен мир; у тебя есть сила. И, освобождённого, да приведёт тебя Дух…

Глас свыше был перебит завываниями сирены. Наверное, скорая помощь — многим людям было явно плохо. Мне тоже подурнело от волнения и органного рёва. На счастье, призраки волхвов, спугнутые мирской паникой и техникой, умолкли, и, задрожав, развеялись. Ветер стих, орган умолк. Демжис постоял ещё, но, видя, что продолжения банкета не будет, досадливо цокнул языком, обернулся и застал меня за ближайшей скамьёй на полу, на четвереньках.

— Мотаем отсюда, — прошептала я, вцепившись в его плечо.

— Мало услышали. Надо бы подробней расспросить… Ладно, ладно, уходим.

Удивительно, на нас почти не обращали внимания. Призраки были огромны, их видели все, а мы стояли в глубине зала. Мало кто догадался, в чью честь весь сыр-бор. Затерявшись в толпе пострадавших, которых медики и пожарники сноровисто выводили, а кого, стонущего, и выносили, мы очутились на улице. Площадь была запружена машинами и репортёрами.

На углу Демжис ещё раз обернулся. Кажется, одно из каменных чудищ на скате собора шевельнулось.

— Не искушай судьбу, пойдём. По-моему, мы и так получили свыше всех ожиданий.

— Но я так и не узнал…

— Тайны мира? Вот так сразу тебе вынь да положи! Радуйся, что они вообще на русском с тобой говорили. Им вроде на арамейском положено.

— Разве на русском? Мне казалось, на моём родном… Хотя откуда им его знать.

— Магия! — хором закончили мы. И отправились искать скамейку. Надо было отдышаться, успокоиться и решить, что же дальше.

Почти рядом со старинным собором оказался совершенно футуристический вокзал из стекла и стали, блиставший в полуденном солнце. Наблуждавшись в его переходах, мы причалили к небольшой кафешке на вокзальной площади. Кока-колу Демжис одобрил, но при виде гамбургера презрительно скривился:

— Не забывай, что я вижу насквозь.

— Неужели немцы подсунули что-то плохое?

— Как посмотреть. Ты не отравишься, но его состав…

— А, на состав мне по барабану. — Я жадно вгрызлась в подозрительную еду. Мой полубог не спешил разделить трапезу и рассеянно оглядывался. Молодёжь, поодиночке и кучками, сидели прямо на мостовой, то ли ждали поезда, то ли просто тусовались.

— Ты точно не хочешь домой?

— Ещё чего! Теперь и мне интересно. Ты и Господа Бога достанешь.

Демжис не уловил двусмысленности.

— Не знаю. Загадка на загадке — когда мы ходили по церквям в твоём городе, ничего подобного не случалось.

— Этот собор куда древней.

— Непринципиально… Хотя, я уже ничего не понимаю. Смотри-ка, — он указал на молодую женщину, катившую потрёпанный чемодан. — Она совсем необычно поела.

— У кого что болит, — усмехнулась я. — И что же?

— У неё в желудке капсула.

— Подумаешь. Таблетка.

— Нет, я уже научился различать. Эта больше, слишком плотная, полая. А в капсуле какое-то вещество… — Демжис вытянул руку вперёд и прищурился. Я слушала, ничего не понимая, и вдруг, похолодев, шлёпнула его по руке. Вышло очень звучно, все обернулись, и женщина с чемоданом в том числе.

Ухоженное лицо, даже симпатичное, если бы не нагловато-хищный взгляд.

Демжис тоже уставился на меня.

— Дурак! Молчи, и идём отсюда!

Я бросила недоеденный гамбургер, и правда невкусный, залпом допила напиток и потащила недоумевающего колдуна в сторону, противоположную маршруту женщины с необычным рационом. Не рискуя говорить вслух, зашептала на ухо:

— Таким способом перевозят наркотики! Запрещённые вещества, к которым человек привыкает… И от этого криминала надо держаться подальше, а ты в неё чуть не пальцем тыкал!

— Значит, сматываемся, — подытожил Демжис. — Мда, здесь трудней будет попасть в вагон «зайцем»…

— Чёртовы документы! — в отчаянии я дёрнула себя за локон, чуть не вырвала, но зато случайно чувствительно стукнула локтем по пузу какого-то дядечку, подкравшегося сзади.

— Извините!

— Это вы меня извините, — внезапно на русском заговорил мужчина. Средних лет, уже оплывающий жирком, от которого не спасают редкие походы в тренажёрный зал. — Я услышал родной язык, и понял, что вы в трудном положении и хотите уехать.

— А вам какое дело?

— Просто хотел предложить свою помощь! Могу подвезти вас, если не слишком далеко. Моя машина стоит за углом.

Мне вспомнился немец, который ночью так бескорыстно вывез нас из леса. Всё-таки мир не без добрых людей!

— Это было бы кстати. Демжис, что скажешь?

Демжис только кивнул.

— Тогда идёмте! Меня зовут Александр, здесь просто Алекс. А вас?

— Настя, а он… Женя.

— Очень приятно! Вы путешествуете? А я веду бизнес, торгую всем помаленьку…

Балагуря, Алекс провёл нас через привокзальную площадь. Мы завернули за крайнюю постройку и пошли вдоль напряжённого шоссе. Здесь уже не ходили пешеходы. Слева возвышалась эстакада с рельсами, под её перекрытиями уходили в темноту какие-то служебные въезды, закрытые металлическими щитками. У въездов прятались припаркованные машины.

— А вот и моё авто, — Алекс указал на небольшой фургон с глухими, без окон, стенками. Но подошёл почему-то не к водительской дверце, а к задней части машины, и поманил нас к себе.

— Вот вы, ребята, и приехали.

В его руке вдруг оказался баллончик, и на нас брызнула струя какой-то гадости. Я хотела крикнуть, но не смогла — в глазах, носу, горле люто запекло, не давая вдохнуть, мир поплыл и сознание выключилось.

Глава 10

Из беспамятства меня вывела тошнота. Несколько минут сознание пыталось собрать данные из разных концов тела в одну картину. Спина ныла, будто избитая. Глаза поведали, что сквозь мутную пелену и жжение различаются серые бетонные стены без всякой отделки. Руки оказались за спиной, чем-то связанные, и пошевелить ими было нереально, так затекли. Наверное, давно валяюсь, хотя мне много не надо, чтоб почувствовать себя паршиво.

Что произошло? Алекс из баллончика брызнул мне в лицо… Зачем?

Мы хотели уехать… А перед этим Демжис «увидел» наркоту у девки, и мы от греха подальше, чтоб не связываться с криминалом… Мы заметили — и Алекс нас упаковал. Он — из наркобизнеса? Чёрт, чёрт, вот это влипли!

Уши донесли слабый стон. Справа на голом каменном полу лежал Демжис, похоже, ещё в отключке. Ноги оказались свободны и я, перекатившись на бок, легонько пнула его по ляжке.

Чёрное в дальнем конце комнаты вдруг шевельнулось, выросло и с тяжёлыми шагами приблизилось. Высокий парень, похоже, охранник, в чёрной одежке и берцах, жевавший жвачку, наклонился и протянул ко мне руку. Я дёрнулась и приготовилась лягаться.

— Пришла в себя, девчонка?

Видно, русский мафиози набрал подручных своей нации.

— Типа того.

— А этот…

Охранник потормошил Демжиса. Тот дёрнулся и приоткрыл глаза.

— Лежать тихо. Я позову босса.

Тяжёлая бронированная дверь грюкнула за вышедшим охранником, трижды клацнул замок.

— Как ты? — удивительно внятно спросил Демжис.

— Дерьмово. А ты?

— Аналогично. Полчаса уже валяюсь, изображаю беспамятство, жду, пока ты очнёшься.

— Как думаешь, где мы?

Окон в этом каменном мешке не было, только мерзкая неоновая лампа без абажура светила с потолка прямо в болевшие глаза. Кроме нас, в помещении был раскладной стул — для охранника, вёдра, швабра и тряпки. Но Демжис-то видит сквозь стены!

— Мы в доме у этого… — Демжис помолчал, выбирая из моей памяти подходящее слово. — Наркодилера. Алекса. Он на втором этаже, как раз возится с упаковками порошков.

— Большой дом?

— Да. Мы в подвале, над нами несколько этажей, вокруг сад, вдали гаражи…

— Как охраняется?

— Трое человек, вместе с тем, который смотрел за нами. И сам их босс.

— Ты можешь что-то с ними сделать?

— Сложно. Голова трещит, не могу собраться… Идут сюда!

Вошли двое — сам Алекс и уже знакомый нам охранник. Последний нёс в руках небольшую картонную коробку, в которой что-то глухо звякало. Демжис прошил коробку взглядом и нахмурился.

— Хэй, котятки, — бодро заговорил Алекс и развалился на стуле. — Не бойтесь, если вы мне всё честно расскажете, коробка нам не пригодится. Верней, то, что в ней лежит, хе-хе!

Охранник вытащил из коробки длинную иголку, многозначительно повертел в руке и положил обратно. Судя по звукам, там было ещё кое-что, покрупней.

— Давайте по порядку. Кто вы такие?

— Просто люди! — выпалила я.

Демжис вздохнул, перебивая меня:

— Прежде всего, кто такие вы? Почему ты на нас напал, связал? Мы тебе ничего не сделали, и требуем нас отпустить!

— И что, даже никаких предположений нет? — осклабился Алекс.

— Представь себе.

— Отчего же вы спешили убраться из Кёльна? У простых людей такая горячка к путешествиям редко встречается.

— Хотели сэкономить на билетах.

— Как трогательно! Но я бы придумал легенду получше. — Наркодиллер согнал с лица ухмылку и подался вперёд. — Живо выкладывай все каналы, сколько ты знаешь, откуда, кто стукнул, куда слил инфу.

— Я даже не понимаю, о чём ты, — почти искренне ответил Демжис.

— Жаль. Бурый, начинай с девчонки.

Охранник шагнул ко мне, деловито поставил коробку на пол и достал уже виденную иголку.

— Мне жаль, бэйби, но бизнес есть бизнес.

— Не надо, — Демжис с усилием приподнялся и теперь сидел. Его руки за спиной были обмотаны скотчем от кисти до локтя. Мои, надо полагать, в том же состоянии.

— Ага, — Алекс снова развалился на стуле. — Это всегда работает, знаешь ли. Но выкладывай живей, не то мы продолжим.

Охранник замер, стоя надо мной, ни дать ни взять хирург над пациентом.

— Проблема в том, — Демжис смотрел куда-то мимо Алекса, — что ты мне всё равно не поверишь. Но я постараюсь доказать…

— Доказательства — это хорошо. Не пытайся врать.

— Правда удивительней сказок. Дело в том, что я обладаю сверхъестественными способностями. Умею видеть предметы насквозь. Человек-рентген. И на вокзале просто видел ту девку насквозь, что у неё внутри. Но мы никому об этом не сообщали.

Алекс воспринял новость удивительно спокойно.

— Неожиданно. Предъявляй доказательства, котёнок.

Видно, наркодилеру приходилось слышать и не такой бред.

— Могу рассказать о твоих потрохах. Вижу больную печень. Желудок на грани язвы. И простата пошаливает. А у твоего охранника… — Демжис запнулся, зло глядя на парня. — Всё у него в порядке… Пока. Вижу, нос был сломан, уже давно.

Алекс безмолвствовал, только крутил большими пальцами рук. Охранник забыл жевать жвачку, глядя на Демжиса во все глаза.

— Ещё? Хорошо. В коридоре прямо за дверью стоит большой горшок с пальмой. Пластиковой. Дальше налево ступеньки. Обои бело-голубоватые. Что, мало?

— Это ты мог видеть, когда тебя сюда несли, — отозвался Алекс. — А про здоровье догадался.

— Спроси меня о том, чего я не мог видеть! Под этим подвалом есть второй, тайный, где лежат запасы вашей наркоты. Пакеты с порошком, мешки с травкой.

— А вот это интересно, откуда ты мог узнать. Кто стукнул?! — рявкнул вдруг Алекс.

Демжис начал разъяряться.

— Это правда, тупоголовый! У тебя под курткой пистолет! В переднем кармане мелочь и чек, а в заднем презерватив и пуговица! Не веришь ещё — испытай меня, баран недорезаный!

Алекс вскочил и замер. Его лицо дёргалось, словно мысли, мечущиеся в голове, перетягивали мышцы. Заговорил охранник, слушавший с раскрытым ртом:

— Лекс, а вдруг правда? Я в интернете читал, и друганы говорили, что бывает такое…

— Иди молись зубной фее, олух. Меня не проведёшь.

— Он правду говорит, честно-честно! — пискнула я. — Принесите карты, и он их вам все угадает, и обыграть любого может так!

Алекс всё ещё молчал, но его глаза заблестели по-другому.

Охранник подал голос:

— У меня есть карты, может, принести…

— Неси, — кивнул Алекс.

Грюкнула дверь, закрываясь за охранником. Наркодилер заговорил тихо и быстро:

— Если ты правда такой крутой, у вас есть шанс получить свободу. Ты, — он кивнул Демжису, — пойдёшь со мной и будешь выигрывать. А девочка будет здесь, гарантией, что не сбежишь. Обманешь нас — оба умрёте.

— Без неё я никуда не пойду и ничего на тебя делать не буду.

— Он ещё не понял, — ухмыльнулся Алекс. — Ты всё будешь делать, что я скажу, иначе твоей цыпочке будет плохо.

По кислому лицу Демжиса стало ясно, что он всё прекрасно понял.

Вернулся охранник с колодой.

— Лекс, тебе наверху трезвонят.

Наркодилер выхватил из кармана телефон, ругнулся.

— …ая связь в этом подвале! Ладно, котятки, подумайте над моими словами. Я ухожу, но скоро вернусь, хе-хе!

— Когда — скоро? — заныл охранник.

— Как все точки объеду. Тебе чего?

— Пусть их Сыч караулит, я уже насиделся в этом погребе!

— Заткнись! Давно асфальт не мыл?

Алекс ушёл. Охранник зло плюхнулся на стул, выругался.

— Чего вылупились? Будете вякать — получите…!

Демжис брезгливо поморщился на очередные маты.

— Не ори. Девушке уже и так плохо.

— Чего?

— Мне нормально, — удивилась я. Конечно, так нормально, как может быть после газового баллончика и долгого лежания на голом каменном полу.

— Видишь, запугал её, она и признаться боится! — Демжис повысил голос. — Ты совсем уже скотина бесчувственная!

— Тоже мне барышня, — неуверенно огрызнулся парень, но встал и пошёл ко мне. Демжис, как только от него отвернулись, скорчил мне страшную рожу и подмигнул. Я начала догадываться. Заговорила слабеющим голоском:

— Вообще да, немного плохо… О-о…

Для достоверности закатила глаза, изобразила конвульсии и больно приложилась затылком об пол. Ох, теперь играть не надо, правда плохо, тошнит…

Охранник растерялся. Не то чтоб он привык церемониться с жертвами, но мы походили на ценную добычу, которую не стоит дубасить без приказа.

— Эй, ты! — он наклонился надо мной, неумело похлопал по щекам, достал телефон. — Грёбаная связь! Я сейчас приведу кого-ни…

И вдруг рухнул на меня.

Миг спустя тело охранника откатилось, и я увидела Демжиса. Во время моего импровизированного спектакля он отрастил на руках острые кромки, которыми вспорол скотч, вскочил и одним профессиональным ударом свалил потерявшего бдительность парня.

— Думаю, нам пора убираться.

— Согласна. Он убит?

Демжис уже разрезал мои путы.

— Без сознания, надеюсь, надолго.

Я едва шевелила онемевшими руками. Демжис нашарил в кармане охранника ключи, и мы выскользнули в коридор, точь-в-точь такой, как его описал Демжис в разговоре с Алексом: пальма, обои, лестница.

Благодаря ключам и рентгеновскому зрению моего мага вскоре мы уже были во дворе.

— Гаражи! — кивнула я.

Две стальные двери были заперты, третья раскрыта.

— Там фургон и Алекс, — определил Демжис.

Под стенкой мы проскользнули до гаражных ворот и затаились за мощной железной створкой.

— Так просто не выберемся, — шепнула я.

— Боишься охранников?

— Камеры. — Над воротами серела типичная пластиковая трубка. — Мы пяти метров не пройдём.

— Тогда… Живо!

Демжис потянул меня из-за двери, но не увёл в сторону, а толкнул в полутьму гаража. Прямо перед нами был зад автофургона. Алекс уже сидел за рулём и заводил машину. Демжис рванул дверь, и она с мягким щелчком подалась. Уже сидя внутри, в темноте и духоте, я поняла, почему. Русский не немец, поленился возиться с запираниями-отпираниями пустого кузова.

Демжис, невидимый во мраке, поддерживал меня при рывках машины и попутно исполнял роль окна в мир, шёпотом рассказывая, что творится снаружи:

— Затормозили перед воротами… ворота открылись… выехали на улицу… едем по какой-то деревушке.

Я выдохнула. Получилось! Не заметили!

Наверное, мы ехали не очень долго, но без внешних ориентиров время тянется сильней. Захотелось в туалет.

— Ну что там?

— Наверное, выехали из Кёльна, домов уже не видно. Вокруг деревья…

— Надо выбираться, пока он не приехал к кому-то опять!

— Попробуем.

Демжис толкнул дверь, но та не поддалась. Тщательно ощупал створки, которые захлопнул с разгону после того, как мы влезли внутрь.

Но в этом, грузовом, отделении не было никаких ручек. Двери открывались только снаружи, и немецкий, на совесть, замок крепко держал их.

Глава 11

И я, и Демжис растерянно молчали. За глухой перегородкой, разделяющей кабину водителя и грузовой отсек, включилось радио, зазвучал бодрый мотивчик. В душной темноте фургона он звучал особенно издевательски.

— Я попробую выбить замок… — предложил Демжис.

— Нет! Ты вылетишь на дорогу, на всей скорости… Лучше…

Я прислушалась к звукам из кабины. К гулу мотора, шороху шин и звукам песни добавился голос. Невозможно поверить своим ушам — наркодилер Алекс напевал песенку! Человек, который управляет поставками смертельной «дури», у которого в подвале лежат (как он полагает) два связанных человека, обречённых жить плохо и недолго, совершенно беззаботно напевает песенку!

— Лучше проломим эту стенку и возьмём его за горло, — прошипела я, разъяряясь. Демжис согласно угукнул, и две пары рук ударили в перегородку.

Что хотел сделать Демжис, я не видела. Мои ногти скользнули по пластику, издавая отвратительный скрежет. Естественно, водитель не мог не услышать это безобразие.

— Сбавляет ход и паркуется, — шепнул Демжис. Это я и сама почувствовала — машина пару раз вильнула и остановилась.

— Вылез, идёт к задним дверям… Сиди тут, — Демжис толкнул меня в угол, отступил и затаился.

Щёлкнула ручка, одна из створок приоткрылась, но Алекс не показывался.

Демжис, сидевший, как оказалось, напротив, махнул мне рукой:

— Он стоит за той дверью, с пистоле…

Не дожидаясь конца речи, Алекс сунул дуло в щель и стрельнул. В тот же момент я прыгнула на створку, за которой прятался бандит. Второй выстрел ушёл в небо — наркодилера приложило дверью, а затем сбила с ног взбесившаяся фурия. То есть я.

За те секунды, что мы, борясь, катались по дороге, Демжис подбежал, отнял пистолет и стукнул негодяя так же, как и его охранника в подвале — ребром ладони по шее. Алекс столь же моментально и качественно вырубился, и мы наконец смогли перевести дух.

На наше счастье, Алекс, предвидя нештатную ситуацию с применением насилия, остановился на обочине пустынной дороги, по краям которой тянулся знакомый лес из смеси самых разных деревьев.

— Неожиданно, — сказал Демжис, в упор меня разглядывая.

— Ну, — я потупилась, глядя на бандита, на котором откуда-то появились глубокие царапины и медленно сочились кровью, — я тоже могу действовать иногда.

— Я не о том! — Демжис схватил мою руку и поднёс к глазам. Я вскрикнула: вместо ногтей на руках красовались длинные, сантиметра по три, плотные и острые серые когти. Так вот откуда на Алексе царапины! И на стенах фургона, теперь распахнутого настежь, виднелись глубокие борозды.

— А во рту у тебя клычки, — добил Демжис.

— Мама родная… Но… Унеси этого! — взвизгнула я, тыча когтем в бесчувственное тело наркодилера.

Демжис послушно отволок его в придорожные кусты. Мне даже стало немного совестно — за то, что ни капли не стыжусь содеянного. Учитывая, что он хотел с нами сделать, мы просто добряки: он-то полежит, очнётся, вызовет попутку и вернётся домой.

Нам было куда сложней. Вернулся Демжис с оттопыренными карманами — видно, переложил туда содержимое карманов Алекса. Средневековая привычка, конечно, но наши реалии иногда похожи на те, увы.

Мы даже залезли в водительскую кабину.

— Рассказывай, как заставить эту повозку двигаться.

— Чтоб я знала!

Машины в нашей семье не было, и водить я не умела. Да и надобности не было, до этого дня.

Мимо проехал автомобиль. Ещё один. Время шло, а мы не могли придумать ничего путного.

— Скопируй у Алекса память, как у меня.

— Без толку. Тут не только знания нужны, — Демжис уныло повертел баранку, — а ещё и навыки. Пока они приживутся в другой голове, мы тут на неделю застрянем. Вот что вы, люди, делаете, если эта штука ломается?

— Вызывают эвакуатор, — начала перечислять я. — Просят помощи у других водителей. Иногда буксируют…

— Это как?

— Поломанную машину специальным тросом цепляют к кому-нибудь…

Демжис просиял, чмокнул меня в щёку и выскочил из кабины. Через минуту вернулся, держа в руках буксирный трос.

— В кузове валялся, я ещё чуть не упал из-за него.

Мы вышли на дорогу, но машины, как назло, решили устроить перерыв — ни одной не было видно. После десяти минут ожидания Демжис сунул трос мне, а сам упёрся руками в заднюю часть машины, напрягся и покатил её вперёд.

— Идеально! — восхитилась я. — Так и кати всю дорогу.

— Она короткая, — Демжис опять не уловил сарказма. — Дальше поворот на большую трассу.

Тут он преувеличил. Чуть более оживлённая, «трасса» не отличалась от просёлочной дороги. Такая же чистенькая и идеально ровная. Германия же.

Несколько легковушек мы пропустили, боясь, что они не потянут фургон. Следующим вдали показался дальнобойщик — этот длиннющий многоколёсный монстр дорог.

— То, что надо! Настя, залазь в кабину.

Пока я послушно усаживалась и пристёгивалась, Демжис прицепил трос к нашей машине и взял другой его конец наизготовку. Это показалось мне странным, но всю беду я поняла слишком поздно. Демжис не голосовал, не просил притормозить, только смотрел, прищурясь, как белый «корабль дорог» величаво тащится мимо. Но как только дальнобойщик отъехал на пару метров, мой средневековый парнишка ловко метнул трос, так, что зацепил им перекладину на заднице грузовика, и запрыгнул в кабину, лихо, как на коня.

— Что ты натворил!

— Где? Он даже не заметит…

Трос натянулся, нас потащило за грузовиком, но недалеко. Демжис слишком плохо понимал в машинах. Это не санки на верёвочке, её и заносит, и рулить при буксировке всё равно надо, и тормозить… И вообще мы им, кажется, бампер оторвали своим тросом.

Уже через пять минут водитель-дальнобойщик, смуглый, поджарый, с проседью, стоял вместе с нами у обочины, и, размахивая руками, бешено ругался на неведомом мне языке. Правда, что-то вроде «идиоты» явно повторилось несколько раз.

Мы виновато слушали. То есть, я виновато, Демжис — вдумчиво.

Сделав жалобные глазки, я заныла:

— Простите, мы в отчаянном положении…

Водитель запнулся, помотал головой: не понимаю. Я молитвенно сложила руки — международный, вроде бы, жест.

— Помогите, мы в трудной ситуации… Ду ю спик инглиш?

Мужчина опять помотал головой, но ругаться перестал. Сделал руками движение, будто раскрывал книжку. Наверное, хотел посмотреть наши документы, подумала я с тихой паникой… Но Демжис лучше истолковал жест шофёра, и достал из кармана купюру. Ого. Алекс, видно, мелочи с собой не носил.

Водитель совсем умолк, но из-за его спины вылез второй, сначала я его не заметила. Низенький, почти что карлик, тоже брюнет, но более молодой и азартный, он, увидев деньги, явно решил не упускать их. Напарники малость покричали друг на друга, Демжис достал из кармана ещё несколько купюр, и дело решилось. Ребята помогли нам правильно закрепить трос, жестами, звуками и ругательствами загнали в кабину, и карлик уселся за баранку, показывая Демжису, как рулить, тормозить, переключать передачи и прочие премудрости. Маг сидел рядом. Меня же отправили в кабину грузовика, к поджарому дальнобойщику.

День клонился к закату. Теперь, когда наши шкуры в безопасности, настал черёд других потребностей. Я изучила свои когти. Не так уж и страшно, на первом курсе института у меня уже были похожие, только нарощенные в маникюрном салоне. К сожалению, вскоре выяснилось, что мальчики предпочитают безопасных и не когтистых.

Водитель не обратил на странные ногти особого внимания. Мурлыкало радио. В желудке заурчало.

— Хм… Мужчина…

— Ий Михоэль! — откликнулся тот. Постучал себя по груди. — Михоэль!

— Я Настя!

Улыбка не нуждалась в переводе. Подумав, я изобразила Михоэлю, будто ем воображаемой ложкой и скорчила вопросительную мину. Пантомима имела успех — мне достался большой бутерброд с копчёной колбасой и сыром и бутылка пепси. Героическим усилием я сдержалась, чтоб не слопать всё и оставить хоть чуть-чуть Демжису.

Через несколько часов, когда грузовик причалил к автозаправке, я уже знала от сдержанно-приветливого Михоэля всё, что могла, и скорей побежала к Демжису, делиться добытыми новостями и бутербродом.

— Демжис, а Демжис, что я знаю! — я плюхнулась на пассажирское место, а он перебрался за руль. Карлик-водитель пошёл с напарником на заправку.

— Я узнала, что они едут в Турцию. Развозят немецкую технику по южной Европе, а потом за барахлом в Стамбул.

Демжис отреагировал вяло, даже бутерброд жевал словно только из вежливости.

— А, ты же не знаешь географию. Это значит, мы будем с ними ехать на юго-восток, как и предсказали волхвы в соборе! Хоть когда-то нам повезло… Да что ты такой мрачный?

— Если повезло, то я рад.

— Не вижу! Рассказывай, что не так?

Демжис молча бесцельно теребил руль. Потом ухмыльнулся.

— Я тут пытался скопировать из головы Матьяса — так зовут этого водителя — его знания об управлении машинами. Но мозг не гамбургер, мне надо сосредоточиться, приблизиться почти вплотную, а он всё время дёргается. И я не могу ему объяснить, мы не знаем языков друг друга!

— Вырубать его до потери сознания нет смысла…

— Да. Угрожать пистолетом, чтоб сидел тихо, тоже не вариант. Хотел я ему денег дать. Он вроде заинтересовался. Я к нему наклоняюсь, беру за плечо, и вдруг он как заорал, и чуть мне глаз не подбил!

Я вообразила эту сцену и расхохоталась.

— Так он принял тебя за этого…

— Любителя мужеложества. Боюсь, больше мы в одной кабине сидеть не сможем.

Демжис улыбался, но его взгляд остался печальным и сосредоточенным. Что-то заботило его куда сильней, чем недоразумения с чужестранцами.

Есть две стратегии женского поведения. Первая — лаской, угрозами, обвинениями, прочими крючками вытащить из мужчины его мысли; вторая — дать ему всё обдумать спокойно, раз он не хочет делиться неготовыми выводами. Вздохнув, я остановилась на последнем способе. Не потому что мудрая. Просто уже хотелось спать.

За окном, в холодном свете прожекторов, виднелись ряды припаркованных грузовиков, а за ними какие-то постройки, может, мотели, где ребята ночевали. Но нам, беспаспортным, туда хода не было.

Заклевав носом тут же, на сиденье, я уже не слышала, что происходило вокруг.

Ясным розовым утром наш караван из грузовика и фургона тронулся в путь. За несколько часов холмы на горизонте подросли, зазубрились каменными пиками, и леса с их склонов сбежали к дороге, обступили слева и справа. Воздух ощутимо похолодел. Огибая Зальцбург, мы ехали уже сквозь австрийские Альпы.

Демжис, строгий и собранный, сидел за рулём, маневрируя на прицепе у грузовика, и предоставил меня своим мыслям. Это он зря.

Решив, что утро вечера мудреней, я вернулась к вчерашнему разговору.

— Что мы дальше будем делать?

— Посмотрим.

— То есть, у плана у тебя нет?

— Чтобы строить планы, надо быть в чём-то уверенным.

— Предлагаешь плыть по течению?

— Что?

— В смысле, действовать по обстоятельствам?

— Угу.

Да как же его разговорить?

— Удивительно, что нас никто не преследует. Бандиты что, не ищут свою машину?

— Думаю, им не хочется лишний раз общаться с полицией. Да и невелика ценность — в соседнем гараже у этого парня стояла машина покруче.

— Фи! — вклинился в наш междусобойчик третий, новый голос, из-за спины. Таким баском говорят подростки, когда их голос начинает ломаться.

От неожиданности я чуть в штаны не наложила, и медленно обернулась.

Серая пластиковая перегородка, что разделяла шофёрскую кабину и кузов фургона, уже не была ровной и гладенькой. Она вспучилась, пошла складками, из которых вылепилось карикатурное подобие лица. Губы, длинноватый нос, на месте глаз два круглых выступа, которые светились желтоватым светом, как фары.

Демжис остался невозмутим. Ему даже оборачиваться не пришлось, чтобы опознать явление.

— Тихо, Настя. Это дух нашего автомобиля.

— Хозяин! — гордо поправил колдуна дух. — Во мне — моторрр! И я круче того плюгавого джипчика! Он только блестеть умеет, а если перевезти что, сразу ко мне!

— Хорошая машинка, ты нам тоже нравишься, — пролепетала я на манер «хороший пёсик». Пластиковая рожица расплылась в улыбке.

— Следите за дорогой! Красный справа подрезает!

Демжис кивнул, учитывая подсказку. Я закатила глаза.

— Представь, если нас остановит полиция!

Демжис нахмурился, но отрицательно мотнул головой:

— Если бы мы их заинтересовали, нас уже давно остановили бы. Да не бойся, уж с полицией мы что-нибудь придумаем.

— Мы их — рррррр! — обгоним!

Что с автодуха взять.

— Придумаем, с полицией? Ты говоришь так, будто есть проблемы пострашней.

Пойманный на слове, Демжис замялся. Я, поймав нить, настаивала:

— Ты боишься чего-то, с чем не сможешь справиться, более могущественного. Что же это?

— Ваши боги.

— Думаешь, съедят? — моя рука непроизвольно потянулась к месту укуса на шее.

— И это тоже.

— А ещё?

Он не смотрел на меня, да и на дорогу, кажется, тоже. С пустым взглядом, словно сам не знал, что сказать.

— Боюсь, что мы их так и не найдём. Такой долгий и опасный путь, и что нас ждёт в конце?

— Брось. Мы уже повидали толпы всяких чертей, значит, дойдём и до богов. Вон, очередное диво прямо в машине проклюнулось! Что тебе не так?

— Вся эта нежить — не то… Их толпы, но ни одна харя не сказала внятно, где же находятся повелители этого мира, как их искать и вызывать.

— Много хочешь! Никто такой секрет не расскажет запросто.

— Кажется, они и не знают. Я их спрашиваю — а они гнут своё. Меняю тему — и всё равно слышу одни и те же слова. Вот смотри…

Демжис, убедившись, что дорога перед нами относительно прямая и свободная, обернулся к пластиковому духу.

— Как тебя хоть называть?

— Фурррргон! А вы добрые! Тот хозяин меня никогда не спрашивал.

— Мы другие, — подтвердил Демжис. — Нам всё интересно. Расскажи, откуда ты взялся?

Над точками глаз наметились морщинки. Автодомовой то ли удивился, то ли задумался.

— Как это — взялся? Я тут всегда был!

— Тут — в машине?

— Да! По дорррогам — рррр! Других — подрррезали! А потом — на рррремонт…

— А с тем хозяином ты разговаривал?

— Говорил ему, а он не слушал. Вы добрррей!

— А у других машин духи есть?

— У всех есть! Дай газу, хозяин, и мы обгоним грррузовик!

— Обгонять мы не будем…

Машин вокруг прибавилось, и Демжис отвернулся к дороге.

— Не буудем… уррруууу… — автодух явно обиделся. Свечение «глаз» погасло, перегородка разгладилась. Последними исчезли надутые губы.

— Видишь? С ними всеми бесполезно разговаривать. Они будут отвечать, как эта машина.

— Думаешь, они, как машины, один раз для чего-то сделаны, запрограммированы… — Я даже заёрзала от ощущения, что истина близко. — Но кто их создал?

Демжис только вздохнул.

— И зачем? Что они делают, кроме как грызут и дурачат живых людей?

— Ты аборигенка, ты и должна знать ответ.

— Я уже ничего не знаю. Даже кто я сама. Всю жизнь была простой девчонкой, и вдруг когти, клыки… Что со мной? Вдруг на этом дело не закончится!

Руки Демжиса дёрнулись, выдавая тревогу, машина резко вильнула. Я упала духом. Если уж опытный колдун боится… Всё время я старалась не паниковать, понимая, что при малейшей слабине он просто отошлёт меня домой — и всё, прощай шанс совершить в жизни что-то действительно интересное и важное! После приключений в параллельном мире я уже не могу быть домашним зверьком, который ходит от миски до порога. Хотя… Уй! Кусая губы от волнения, я поцарапала их новоприобретёнными клычками.

— Любопытно, что сказали бы наши учёные? Хотя они почему-то не замечают всей этой нежити…

— И ты не видела, пока не встретила меня.

— Наверное, потому, что они исследуют материальный мир, а этот… не совсем… Ох. Может, мне им показаться? Пусть замерят клыки, просветят рентгеном, когти на химический анализ возьмут… Шучу, не бойся!

Глава 12

Дух фургона натужно рычал и пыхтел на подъёмах. Горные пики приблизились и побелели, а деревень на обочинах становилось всё меньше. Дорога то и дело ныряла в тоннели. Мы ехали сквозь центральные хребты австрийских гор.

— Д-д-долго нам ещё? — без курточки я клацала зубами от холода.

Демжису всё было нипочём.

— Если я правильно понимаю ваши карты, — он протянул мне одолженную у Михоэля бумажную версию навигатора, — с такой скоростью ещё несколько часов, но горы уже скоро станут ниже.

— Мы прррибавим газу! — взопил за спиной дух фургона, наш автодомовой.

— Фурчик, мы-то прибавим, а грузовик нет! — я попыталась объяснить духу ситуацию. — А нам обязательно надо ехать вместе.

— Я попрошу его — фррр! — и он тоже прибавит!

— А так можно?

— Я его уговорю!

И правда, через пять минут грузовик рванул вперёд, что стало для наших шоферов неприятным сюрпризом. Остановившись, они принялись искать поломку; пользуясь случаем, я начала жестами клянчить у Михоэля его тёплый свитер. Но сегодня водители были хмурыми и замкнутыми, не то что вчера. Михоэль, когда я с ним заговорила, даже шарахнулся в сторону, потом, правда, смягчился и свитер дал. Матиас тоже избегал обращаться к нам.

— Что с ними, как думаешь? — спросила я Демжиса, когда мы вернулись в кабину. — Может, надо подбросить деньжат в костёр их заинтересованности?

— Может, просто боятся застрять с поломкой на горной дороге.

— Ты прав… Видишь, Фурчик, мы не можем своевольничать.

Дух сник.

— Жизнь моя жестянка! И он мне тоже это говорит.

— Кто — он?

— Мой брат из грузовика. Он зависит от Главных Синих Машин.

Он сказал это именно так: торжественно, словно каждое слово с большой буквы.

— Что за машины? А, полиция?

— Да! Они и сзади, и впереди нас. Но мы их обгоним!

— Демжис! Что скажешь? Случайность или нас всё-таки ищут?

Демжис прищурился, рискованно переведя свой супер-взгляд с дороги на дальние, невидимые простому глазу вещи.

— Понаблюдаем… Две полицейские машины, вроде конвоя… Хм.

Мы снова нырнули в пасть тоннеля и томительно долго тащились по нему, пока машины не вынырнули опять на солнечный свет. Здесь горы были ниже, увалистей, заросшие тёмным лесом почти до самой плешивой макушки. У дороги местами деревья расступались, и там были раскиданы аккуратные, будто большие игрушки, светлые домики посреди зелёной травы. Только голубых коров не хватало для полной идиллии.

Демжис обернулся к пластиковой рожице автодуха:

— Поддать газу ты, значит, можешь. А как насчёт притормозить? Или это для вас сложно?

— Ерррррунда! Но зачем, лучше гнать!

— Мне просто здесь очень нравится, хочу ненадолго остановиться.

Я подметила лёгкую фальшь в его голосе, но пока молчала.

— Только нам надо остановиться вместе, грузовику и тебе, сможешь?

— Хоть сейчас!

— Погоди… По моей команде. Настя! Твои вещи при тебе? Отстегнись, и, когда мы затормозим, выскакивай и беги к обочине, под деревья. Теперь… — Демжис сощурился, оглядывая пейзажи, несущиеся мимо за окном. — Жди… жди… жди… Стоп!

Обе машины затормозили разом так резко, что я чуть не покинула кабину кувырком через лобовое стекло. Но удержалась, распахнула дверь, и точно по инструкции рванулась через трассу, наперерез машинам, под крики и визг тормозов, к жиденькой оградке. Демжис уже был рядом, помог перелезть, и в считанные секунды мы уже скрылись в лесистом урочище за трассой.

Бегство было неожиданным даже для меня, что уж говорить о наших преследователях. Демжис удовлетворённо отметил, что погони нет, и с видом профессионального Сусанина потащил меня в самый тёмный и сырой бурелом.

Многолетний хвойный опад слегка пружинил под ногами. Со всех сторон нас обступали длинные стволы. В таком густом лесу деревья не могли себе позволить ветвей у земли, в полутьме, и сплетали их высоко над нашими головами. Все стороны казались совершенно одинаковыми, а два человека в этой глуши — такими чужими, потерянными… Одни-одинёшеньки. Плохое место для скандала, но мне уже невтерпёж.

— И куда мы идём?

— Подальше от людей и их поселений, — уверенно отозвался Демжис.

— Эй, а со мной ты не мог посоветоваться, для начала? Может, я не хочу уходить подальше от цивилизации в этот сырой, холодный…

— Мир?

— Лес! Он мне уже надоел по самое…

Как по заказу, деревья расступились, и мы вышли на каменистый склон, голый и неприветливый. Внизу, под крутой мелкой осыпью, шумел дикий поток. Впереди простирались увалы гор, то тёмно-зелёных, лесистых с проплешинами, то скалисто-серых, с оголёнными каменными рёбрами Земли. Но нигде, ни в одну сторону, не было видно человеческого жилья.

— Ты хочешь, чтобы мы… здесь?! — что именно мы здесь будем делать, я цензурным словом описать не смогла. — Тут даже присесть некуда, я уж не говорю о лечь и заснуть! И опять всякие монстры полезут…

— Нас ищет полиция.

Я повернулась к ближайшей ёлке, которая с краю леса распушила ветви до земли. Ель в ответ явственно помахала веточкой.

— Да не всех же они оповестили! Мы не опасные маньяки. И вообще, я вот дома новости почти не смотрю… Мы можем прийти в какое-нибудь место, где есть покой и удобства?!

Тут Демжис, до этого смотревший куда-то в дымчатую даль, развернулся ко мне.

— Послушай, Настя! Я слышу об «удобствах цивилизации» с первого момента встречи с тобой! И помню о них, потому что я тоже человек! Но неужели кроме удобств ты ничего не ценишь? Мой мир был для тебя чужим, но здесь, сейчас, вокруг — твой, родной! Прекрасная земля, которой любуюсь я, чужестранец, а ты не хочешь с ней соприкасаться!

— В вашем диком мире ещё не открыли пирамиду потребностей человека? Самые первые, базовые — физиологические, потом — безопасность… — я поискала глазами палку, чтобы начертить на земле пирамиду Маслоу, но ближайшая сломанная ветка была такой толстой, что можно было разве что огреть ею Демжиса за недопонимание. — А всякие эстетические потребности — на самой верхушке пирамиды, в последнюю очередь!

— А я-то думал, человек сам решает, что ему нужней. Мы договаривались, что нам важно найти магическую суть мира, и ты вызвалась мне помочь.

— Что-то мы не так делаем! И не там, мне кажется! — Я обвела рукой пейзаж. — Где он… оно… они?

Демжис не ответил, опять разглядывая противоположный горный склон. Там, где он почему-то не зарос елями, мелькали камни, будто их кто-то подбрасывал в воздух и ловко жонглировал.

— Что там?

— Кажется, что-то магическое. Это не маленькие булдыжники.

— Мы что, пойдём туда?

— Исключено. Пока мы не узнаем, кто это… А лучше, обезвредим…

— Обезвредим? Ловить по горам не пойми что?

— Предлагай другие варианты.

— Уже предложила — вернуться к людям, постели и душу, ну пожалуйста, дорогой боженька!

Загадочный метатель камней унялся и затаился. Мы обошли осыпь, спустились ещё ниже и остановились перед горной рекой. Мелкая, но опасная — берега усеяны каменными обломками, посередине несётся течение, аж вспенивается на стремнине. И как тут переправиться? Я встала на камень у самого края воды. Перескакивать по таким, мокрым и скользким, через русло — рискованно…

— А вот и душ!

И Демжис ткнул меня в спину, да так ловко, что я с визгом плюхнулась в воду и окунулась с головой.

Надо ли добавлять, что вода была ледяная?!

Поборов судороги, я полезла к нему, оскалив новые зубы-клыки.

— Идиот! Я же простужусь!

— Хочешь сожрать — догоняй!

Демжис горным козлом проскакал по камням на другой берег и пустился бежать. Я — за ним, оскальзываясь и превозмогая течение. Хорошо хоть тут совсем мелко, моей злости и так не было предела! Я уже хорошо научилась бегать за время скитаний!

Надо признать, уловка вышла замечательная — пока я его догоняла и ловила, мы и путь проделали быстрей, и подурачились, и согрелись. Демжис отдал мне свою, сухую одежду, и я отложила его загрызание до появления первых симптомов простуды.

— Кстати, я тебя обрадую — у нас будет отличный ночлег. Почти человеческое жильё.

— Почти? Как это понимать?

— Смотри, моя прекрасная дама, — Демжис взял меня за руку и с торжественным видом провёл вверх по склону. Правда, метров через пять подъёма отдышка сбила весь пафос.

— Долго ещё?! У меня в груди колет! Вот упаду прямо здесь и усну вечным сном!

— Меньше болтай, и дыхания хватит.

На опушке я была уже не прекрасной дамой, а, опять, загнанной козой. Но вид того стоил.

То, что издали было похоже на груду камней на верхушке горы, вблизи оказалось развалинами замка. Что-то ужасно старинное, ещё тех времён, когда твердыни брались штурмом, со всеми предосторожностями вроде толстенных стен, крошечных редких окошек и бойниц. Правда, башни превратились в руины, уцелела только часть стен и ворота. Хоть бы и внутри что-то сбереглось!

Но подходить почему-то было боязно. Это вам не экскурсия, он… дикий, что ли.

— Почему его оставили?

— Землетрясение, — Демжис махнул рукой за наши спины, где горбатились голые каменные складки, смятые исполинскими силами Земли. — Он вообще-то был ниже, а у подножия — деревенька. Под верхним слоем земли видны остатки… Мы сюда пришли по их же бывшим дорогам.

— Ты уверен, что всё заброшено и там нас никто не встретит?

— Разве что совы.

— Тогда вперёд! Возьмём их штурмом, как в средневековье!

Но стоило нам подняться ещё несколько метров вверх, к крепости, как в воздухе свистнуло и нам под ноги упал сгусток огня.

— Совы отстреливаются?!

— Ну… — Демжис растерянно сощурился, но невидимый защитник крепости не дал ему времени оглядываться — ещё два сгустка нашли бы свои цели, но мы рванули назад.

Демжис спрятался за дуплистой елью, непонятно, от кого больше — защитника крепости или от меня.

— Кто это было?!

— Не знаю. — Демжис впервые выглядел таким ошарашенным. — Я ничегошеньки не увидел. Возможно, нам противостоит настоящий маг.

— Твой третий глаз помутнел?

— Кое-кто полоскал мне мозги всю дорогу!

— Это была критика!

— Вот и прими её к сведению.

Мы выглянули из-за деревьев. Маг разумно не спешил кидаться огнём в деревья, но определённо что-то готовил — из-за стены шёл легкий дымок.

— Ясновидец ты мой, может, ну его, этот замок? Сколько до человеческого жилья?

— Полдня пешего пути. По горам. И я не хочу оставлять за спиной неизвестно кого. Пошли в обход, может, с другой стороны подкрадёмся ближе и рассмотрим.

Стараясь не высовываться, но и не терять из виду замок за деревьями, мы обошли угол разрушенной башни.

— Здесь пролом в стене, можно попро… ать!!!

Демжиса рвануло вверх, и через секунду он повис в паре метров над землёй, стянутый крупной сеткой, сплетённой из каких-то ползучих стеблей.

— А я ещё думал, что за растение странное по земле стелется… — донеслось до меня сверху. Маг бился в силке, как рыба. — Ничего, я быстро… Настя, он слева!

Я рванулась вправо, надеясь скрыться от врага за как раз удобным валуном, как оттуда на меня выпрыгнул полуголый, в одних штанах, старик с горящими глазами. Подчиняясь дикому гипнотическому взгляду, я поскользнулась и упала, он, не рассчитав бросок — тоже, на меня, а на голову нам обоим рухнул Демжис.

Короткая возня закончилась победой Демжиса, который заломил врагу руку, повалил на живот, и уселся ему на спину. Я со стоном отползла вбок — старичок для такой белой седины оказался на диво сильным, на руках синяки будут.

— Демжис! А где второй?

— Кто второй?

— Про которого ты кричал, что он слева.

— Этот и был слева!

— Тьфу, запутал меня. То есть, тут больше никого нет?

— Вокруг нас — нет. Может, в крепости остались…

Старик, который удивительно спокойно слушал наш разговор, внезапно подал голос, ровный и глубокий:

— Йа тут един.

— Что?

— Немного похоже на русский, — заметил Демжис.

— Тука живим сам. — Старик увидел наше недоумение, и старательно выговорил на школьном английском: — Ай эм онли уан. Ноубади азер пиплз.

— Кажется, он утверждает, что кроме него тут никого нет, — предположила я.

— Так мы и поверим. — Демжис приложил свою ладонь к виску пленника. Тот удивлённо повернул голову.

— Может, и не врёт… Но как тут скопируешь воспоминания, он же тихо сидеть не будет. А ты мне не поможешь…

— Почему?

— Не станешь же ты держать нож у его горла…

— Фу! А вдруг он дёрнется?

— То-то. Поэтому подожди, я схожу на разведку…

— Я с ним не останусь!

Демжис тяжко вздохнул, как человек, которому надо в одной лодке перевезти козу, волка и капусту.

— Ладно, идём, он впереди, ты за его спиной, если что…

Это было тоже не слишком приятно, но деваться некуда.

Пленённый старик сидел с удивительно спокойным видом. Демжис связал его, не встречая сопротивления, помог ему встать и мы втроём поковыляли к руинам замка.

На этот раз подъём прошёл без приключений. Внутри развалин было светло, солнце пробивалось сквозь бойницы и проломы в стенах. Пол из плоских каменных плит был расчищен от завалов и сорняков, потолок из грубо обтёсанных брёвен защищал от непогоды. Утвари мы не увидели, но в одном из залов, особенно хорошо закрытом, даже с дверями, вкусно пахло. С потолка свешивались куски копчёного мяса, вяленые рыбьи тушки и пучки трав. В животе словно бомба взорвалась. Еда!!!

— А вот и трофеи! — радостно объявил Демжис.

Старик, который со связанными руками стоял в сторонке, только глубоко вздохнул и возвёл глаза к небу. Я представила, как, наверное, трудно было всё это мясо заготовить, и вдруг, перекрывая боль в животе, в голове что-то как перевернулось.

— Демжис, подожди! Тебе не кажется, что мы что-то не так делаем?

— М? — Демжис замер с протянутой к мясу рукой.

— Он тут живёт. Мы припёрлись незваные. Связали его…

— Он в нас стрелял, вообще-то.

— Так он имел на это полное право! Это его дом! А мы вломились и ещё хотим сожрать его запасы, как грабители какие-то!

— Мог бы выйти и сказать по-человечески, что тут занято, — пробурчал Демжис, но руку опустил и явственно смутился.

— Может, боялся нас. Мы ж его скрутили, как только он вышел.

— И что ты предлагаешь?

— Давай развяжем его и попросим нас приютить.

— Думаешь, он согласится? — Демжис подошёл к старику, который слушал нас с безмятежностью и неподвижностью йога. — Что же, если не согласится, свяжем снова…

— Демжис!

— Ладно-ладно.

Одним рывком он сорвал путы со старика и отступил подальше. Я заподозрила, что будь наш пленник настроен драться, самодельные верёвки его бы не сдержали. Мускулатура у него была замечательная, никакого брюшка, поджарый, словно высушенный солнцем. Пока он разминал руки, мы на смеси русского, английского и жестового языков рассыпались в извинениях и объяснили, что попали в беду, хотим есть и спать. Я бы на его месте выгнала наглецов пинками, но загадочный старик улыбнулся, показав идеально белые зубы, и махнул рукой на запасы — мол, выбирайте. Достал из-за груды веток в углу котелок и поманил за собой.

Через полчаса в бывшем внутреннем дворе бывшей крепости горел костёр, в котелке кипела родниковая вода, а я и Демжис, сидя на брёвнах, угощались из самодельной деревянной посуды. Быть гостями оказалось куда приятнее, чем захватчиками.

Если честно, мне до сих пор было стыдно. Ладно мой колдун-дикарь, но я, человек третьего тысячелетия, вести себя как подзаборный гопник… А ещё богов ищем.

— Демжис! Тебе перед ним не стыдно?

— Скажем так, в твоих рассуждениях есть правда. На его месте мы бы тоже защищались.

— Я просто подумала… Может, мы потому и не можем найти высшие силы, что ведём себя так? Ведь все религии предусматривают нравственное совершенствование…

— Чепуха! Магия это стихия, от морали не зависит. Другое дело, куда эта дорога ведёт.

— И всё-таки… Кстати, а что твоя мама-богиня говорит по поводу рая и ада? У вас такое есть?

— В эти вещи она меня не посвящала. Сказала, доживу — узнаю сам, а дурные дела аукнутся мне ещё на этом свете. Так уж устроено. Например, этот старик, если бы ты не уговорила развязать его, мог ночью освободиться и зарезать нас, — пояснил он, видя мой скепсис.

— Потому, что мы не профессиональные преступники. Те, кто умеют всё это обставить…

— Тоже плохо заканчивают. Что-то ты начала с проповеди добра, а теперь защищаешь криминал.

— Для местной полиции мы и есть преступники.

— Это да. Вон как нас ищут — летающую машину в воздух подняли.

Демжис умолк, и я различила дальний гул вертолёта. Вскочила.

— Чёрт! Ты бы ещё позже сказал!

— Что такое?

— Извините, мистер… Сударь… Как же к вам обратиться…

Старик, который молча, с большим интересом прислушивался к нашему разговору, улыбнулся.

— Малг, Настя! Май нейм из Малг.

— Малг, надо затушить костёр! Его могут увидеть с вертолёта!

Стемнело. Малг куда-то ушёл, предоставив нам комнату с запасами еды и самодельные свечи. Демжис натаскал веток, сделал из них «постель», и теперь мы оба сидели и медитировали на пламя свечи. Крохотный язычок, казалось, освещал только сам себя, стены терялись во мраке. Холодало, но разводить костёр было страшно — вертолёт уже несколько раз возвращался и пролетал над нами. Вот и сейчас рокочет вдали.

Я тоскливо прислушалась.

— Демжис! А давай найдёмся!

— Там полиция.

— Я уже сдаюсь! Холодно…

— Странно. Твой организм меняется таким образом, что ты не должна мёрзнуть. Вон, в ледяной речке проплылась и ничего, раньше я бы тебя неделю лечил.

— Не напоминай! — Я отчаянно заскребла когтями по камням. Звук вышел упоительно-мерзким. — Теперь ещё и страшно! Что дальше — шерсть, хвост? Потеря речи и разума?

— Не преувеличивай. В твоих переменах есть закономерность, пока неясная, но я думаю над этим. Потерпи совсем чуть-чуть.

Я свернулась клубком на охапке веток и тихонько хлюпала носом. Сверху меня накрыла куртка Демжиса.

Рокот вертолёта становился всё громче, пока не перерос в ураганный рёв. Наши спасатели садились на каменной площадке перед руинами замка.

— Если мы сдадимся… И покажем наши способности… Тогда попадём в цепкие лапы учёных. Они всё это изучат, может, подскажут нам что-то.

— В этом есть смысл, — задумчиво сказал Демжис. — До сих пор мы обращались за помощью только к вашей религии. А в твоём мире сильно развита наука, сильней веры. Может, и есть смысл обратиться к ней…

— Ты спросишь у них про богов, а меня пусть лечат. Уже напрягает превращаться в неведому зверушку.

— Значит, решено.

Рука в руке, мы вышли к месту посадки вертолёта. Навстречу нам уже выскакивали люди в форме, с фонарями, аптечками и наручниками.

Потом вертолёт нёс нас над тёмными горами, над дорогами и огоньками домов к большому скопищу огней. Там, за заборами с очень-очень колючей проволокой, нас уже ждали.

Глава 13

Аккуратный дом старинной архитектуры выглядел бы совершенно мирно, если бы его не окружал мощный забор. Нас провели по длинным пустым коридорам, где-то сбоку мелькнула решётка местного обезьянника — но молчаливые люди в синих форменных куртках подтолкнули меня и Демжиса дальше, к единственной раскрытой двери, из которой прямоугольник света выпадал на дорожку в коридоре.

В кабинете было почти чисто. Всё портили только следы работы — бумаги, раскиданные на столе, открытые дверцы шкафов, криво сдвинутый ноутбук. За столом сидел грузный мужчина с седыми усами. Он окинул нас непривычно-проницательным взглядом. Рядом с усатым стоял пухлый рыжий австриец с растерянным лицом. Я заподозрила, что он и есть хозяин кабинета, но более важная шишка согнала его с тёплого кресла.

Перед столом стояли два стула и несколько человек. И, право, стулья были в лучшем состоянии. Двое полицейских выглядели замученными, из-под форменных беретов на нас уставились красные от недосыпа глаза. За широкими полицейскими плечами внезапно обнаружилось знакомое лицо — наркодилер Алекс. Его руки были скованы наручниками, взгляд пылал ненавистью. Так вот кто навёл их на наш след!

Последний в этой комнате человек, гражданского вида, худой и сутулый, неожиданно обратился к нам по-русски:

— Добрый вечер, господа. Присаживайтесь.

Я охотно подчинилась, Демжис тоже.

Сутулый продолжал:

— Я ваш переводчик. Вы находитесь в следственном отделе…

— А в чём нас обвиняют? — перебила я. Демжис нахмурился.

Усатый следователь что-то сказал, переводчик ответил по-немецки.

— Дело в том, что вчера в пригороде Кёльна местный патруль задержал русского иммигранта Александра Рыбова, известного как криминальный авторитет Алекс. Полиция Евросоюза давно пыталась распутать сеть поставок наркотиков, поэтому Алекс был быстро опознан и допрошен. Однако в процессе допроса он сообщил довольно странные сведения — о молодом человеке и его девушке, которые, якобы, обладают паранормальными способностями. В это никто, конечно, не поверил, — переводчик позволил себе улыбнуться, — но, поскольку вы незаконно завладели транспортным средством, был проведён розыск и задержание…

Усатый следователь оборвал переводчика, что-то строго сказал и кивнул рыжему полицейскому. Тот схватил со стола планшетку и ручку и начал писать.

— Итак, опустим формальности, начнём допрос, — обратился к нам переводчик. — Ваши имена?

— Нижегородцева Анастасия Александровна, а он… э…

— Демжис Рес Юдикат, — Демжис зыркнул на меня — тихо, мол, буду говорить сам.

— Есть ли у вас какие-либо документы, удостоверяющие личность?

— Нет, Алекс отнял!

— Когда, где и как вы пересекли границу Евросоюза?

Я в панике уставилась на Демжиса. Рассказать, что нас перенесла на себе сквозь землю огромная птицесобака? Хотя, так мы быстрей попадём к врачам… Демжис подмигнул — беру это на себя.

— Боюсь, вы нам не поверите.

Переводчик поморщился.

— Вы уж постарайтесь объяснить. И от себя посоветую — не тяните время, спать же хочется!

— Что ж. Меня и Настю сюда принесло сюда волшебное существо Семаргл.

Переводчик вытаращился на нас.

— Что же вы? Переводите, не тяните время.

— Это издевательство! Вас серьёзно спрашивают!

Алекс выразительно закатил глаза. Кажется, он мстительно наслаждался ситуацией.

Демжис же начал злиться. Отбросил с трудом усвоенный вежливый тон.

— Слушай, займись своим делом. Переводи мои ответы. Пусть следователь сам решит, верить или нет.

Полицейские выслушали перевод с каменными лицами. Усач кашлянул, спросил.

— А вы, девушка, что скажете? Как вы попали в Германию?

— Демжис правду говорит.

— Он на вас не давил?

— Ну, один раз на ногу наступил, но это не нарочно.

— Тьфу, идиоты!

Демжис понял, что дело затягивается.

— Слушай внимательно, переводчик: я сейчас покажу часть своих способностей. После этого я требую, чтобы с нами говорил кто-то более толковый и компетентный, или путь нас отведут куда-нибудь, где можно будет выспаться. Переводи.

Выслушав речь, полисмены синхронно положили руки на оружие. Алекс напрягся. Только следователь остался спокоен и кивнул Демжису.

Мой ненаглядный первым делом избавился от наручников — истончил руки так, что браслеты свалились на пол. Затем пару раз поменял черты лица, и наконец отрастил небольшие козлиные рожки. Ему очень шло.

Я ойкнула — моя одежда стала менять цвет и узор. С опозданием я вспомнила, что Демжис отдал мне свою куртку. В подтверждение колдовской природы я мило оскалилась, показав клыки.

— Пока всё, — объявил Демжис.

Австрийцы наконец проявили эмоции. Мало кому из фокусников достаётся столько смеси ужаса с восторгом. Только на лице Алекса было написано горькое раскаяние дельца, упустившего прибыльное дело. Мы же были у него в руках!

Местный рыжий полицейский трясущейся рукой сунул планшетку усатому начальнику. Он явно сожалел, что это дело заварилось на подведомственной ему территории. Может быть, будь он один, он даже отпустил бы нас на все четыре стороны… Но свидетелей было слишком много.

Больше нас не допрашивали. Отвели в камеру, которая была чище и удобней гостиничных номеров в моём родном городе. В таком далёком городе…

— Теперь за нами должны прийти специалисты, — заключил Демжис. — Как думаешь?

— Непременно… Только вряд ли врачи… То есть, они тоже, но раз уж мы в полиции, дело пойдёт по их каналам, в службу безопасности, а то и разведку… Врачи — обязательно, а вот учёным придётся подождать.

— Но мы так и предполагали. — Демжис хотел притянуть меня к себе. Я уклонилась.

— Ты что! Тут наверняка камеры наблюдения!

— Ох, да, я вечно о них забываю…

— Запоминай. Отныне мы больше никогда не будем одни. Пока мы в этих стенах… А отсюда просто так уже не выпустят.

Ноздри щекотал дымок. Я разлепила тяжёлые от сна веки и, ничего не понимая, уставилась на грубую каменную кладку. Местами камни выпали, и в дыры заглядывали солнечные лучи и голубое небо.

— Ты спала как сурок, — сообщил мне Демжис. Он сидел на корточках перед небольшим костром, в одних джинсах, вся остальная его одежда была свалена на меня.

— Стой! Разве мы не арестованы, и где следователь…

— Тебе что-то наснилось.

Внимательно выслушав мой рассказ, Демжис покачал головой и начал одеваться.

— Наверное, что-то такое и произошло бы, найди нас вертолёт. Но я хорошо замаскировал костёр. А ты просто заснула за разговором и видела сон. Так что не волнуйся, мы всё ещё в горах и совершенно свободны.

— Как я счастлива!

Но счастье длилось недолго. Стоило высунуться из-под кучи тряпок и веток, наваленных на меня для утепления, как утренняя свежесть, а проще — холодрыга, тут же крепко обхватила исхудавшее в походе тело.

— Умываться! — бодро объявил Демжис, отнимая у меня свою одежду. — У здешнего хозяина есть источник… Что такое? Ты же любишь водные процедуры?

— Я люблю их в ванной, с горячей водой… Ладно, молчу!

Мы прошли через лабиринт полуразрушенных стен, вышли за них и немного спустились по склону. Там, среди серовато-коричневых каменных сколов, проклёвывался родник, миниатюрным водопадом плескался на землю и убегал вниз, к реке. За века струя выдолбила в камне небольшую чашу, всегда наполненную кристально чистой и свежей водой. Холодной, конечно.

Около воды сидел и вчерашний старик, Малг. Улыбнулся нам приветливо, подвинулся. Пока Демжис, подавая мне пример, с наслаждением умывался, я обратилась к старику, совсем забыв про языковые барьеры народов, по-русски:

— Малг, почему вы тут живёте? Это же неудобно, и страшно, звери всякие… И холодно…

Но, как ни странно, он мне ответил:

— Натюре. Лепо! — Помолчал, и добавил: — Русский?

— Русский…

— Я есть учить русский школа. Давно.

Мои симпатии к старичку сразу возросли.

— Я было жить хороший жизнь. Жена, дети, дом было. Но печально. День раз, день два, вся жизнь. Я быть хотеть искать правда. Настоящее жизнь. Ходить сюда. Тут красота. Природа. Она моя мать, любит меня. Мы вместе, и здесь правда.

Я оглянулась. Утренний горный воздух был безупречно прозрачен и спокоен. Солнце сияло, и каждая живая душа радовалась ему. В лесу заливались какие-то пичуги, повествуя о бесконечной радости бытия. Даже суровые горы вокруг спрятали скрытую в них силу и наслаждались нерушимым покоем. Мир стоял, будто заново сотворённый, будто подарок, который нам протягивала жизнь.

И жизнь была вокруг. В каждом из кустиков, которые вдруг перестали выглядеть досадной помехой на пути, в каждом деревце, которое больше не было нелепой декорацией — это всё было одним мощным дыханием планеты Земли.

Как и я.

Я — на поверхности родной планеты.

В чём-то старик был прав.

Но лирическое очарование продлилось ровно до того момента, когда я вслед за Демжисом подошла к ручью. Идеально чистая вода отразила меня… Нет, нет! Какую-то страшную дикую бабу каменного века, немытую, нечёсаную, с веточками в волосах, в драной шкуре… То есть в моей изодранной и грязной после вчерашнего футболке. И что обо мне думает Демжис!

Малг, всё так же улыбаясь, смотрел на нас. Конечно, он давно уже отвык от нормальной жизни, но за спрос не бьют в нос.

— Скажите, а у вас случайно нет мыла, зубной щётки, расчёски…

Предчувствуя длинный перечень, он оборвал меня:

— Нет, нет. Всё в дом быть, внизу, в город.

— А что случилось с домом? — сочувственно спросила я. Наверное, у человека произошла какая-то катастрофа, трагедия, которая выгнала его…

— Стоять в город. Всё есть, и дом, и жена, я ходить к она, редко-редко.

Я была потрясена. Добровольно жить тут! Это же как надо любить природу и красоту…

— Здесь я брать сила жить. Я старый-старый. А ещё хотеть жить много. — Малг улыбнулся и подмигнул мне, ничуть не смущённый моим затрапезным видом.

Я смутилась, отвела было взгляд, но тут же снова посмотрела на старичка. Социальные понятия в голове стремительно брали верх над духовным поиском.

— А знаете, мы в чём-то товарищи по несчастью. Я и мой друг, мы тоже ищем высшую силу… Хотим у неё попросить исполнения желаний.

Демжис изумлённо уставился на меня. «Молчи, молчи, пожалуйста!»

— Он будет просить колдовскую силу, я — любовь и красоту. А вы можете попросить молодость и бессмертие. Хотите с нами? Вместе будет легче найти!

— Эй, Настя, стой! — Демжис схватил меня за руку, оттащил на несколько метров от старика и зашипел: — Ты что несёшь? Какие желания, какие «пойдём с нами»?!

Отвечать честно я не смогла. Ежу ясно, что Демжис будет против — моё страстное желание вернуться в лоно цивилизации прямо-таки противоречит его поискам, которые вечно заводят нас в натуральную глухомань.

— Понимаешь…

— Пока нет.

— Я тут подумала… — Сейчас я действительно усиленно думала. Изобретала аргументы.

— О чём?

— Этот старик… Он сказал, что нашёл тут истину и жизненную силу… Вот! Может, он маг? То, что мы ищем! Его надо расспросить…

— Во-первых, с чего ты взяла, что он маг? Вчера я скрутил его как обычного человека.

— Может, он просто не хотел с нами драться! А кто каменными глыбами жонглировал, кто огненными шарами в нас кидался? И ты не мог его увидеть вчера!

— Да, загадки, — признал Демжис. — Но что мешает нам просто поговорить с ним? Зачем ты наплела про исполнение желаний…

— Хотела к нему в гости набиться, в его нормальный дом! Помыться и причесаться! — вырвалось моё наболевшее.

Демжис возвёл глаза к небу, но там привычно отмалчивались. И он опрометчиво согласился.

Малг с серьёзным видом ждал нас.

— Что вы от меня хотеть?

— Приютите нас, пожалуйста, в своём доме! В том, настоящем, в городе. Всего на денёк, и мы втроём пойдём дальше!

— Но вы ли чародеи? То есть правда?

— Демжис, пожалуйста!

— От меня-то что надо?

— Покажи свой фокус какой-нибудь!

Колдун презрительно фыркнул, но изобразил на своём лице стремительное одряхление — покрылся морщинами, а затем так же быстро вернул прежний молодой вид.

Пару секунд Малг молчал, затем встал.

— Уес. Я хотеть с вами.

Глава 14

Малг вёл нас по склону горы, и не то чтобы по тропинке. Под ногами коварно осыпались мелкие камушки, подлесок слева и справа густел и сырел. За его зелёной стеной слышался гул водного потока.

— Как ты думаешь, — зашептала я Демжису, — он нас туда ведёт? Или сейчас как заманит и…

— Вода течёт вниз, — логически рассудил маг земли. — Большие города находятся в низинах. Значит, нам нужно идти по течению реки. Чего ты вообще струсила?

— В этой компании я единственная не колдую!

Река отыскалась между двумя горами. Быстрая, усеянная крупными серыми камнями, в долине она, повинуясь рельефу, делала изгиб, в излучине разливаясь синей бархатистой гладью. На берегу нас услужливо ждала лодка. Красивая, с красной ватерлинией.

— Да ладно. — Я даже подобрала ветку и сначала потыкала ею в борт лодки. Вдруг это очередной монстр замаскировался и нас так приманивает? А когда мы сядем внутрь — ам! И съест.

Но лодка была настоящей. Волны глухо бились об металлическое днище, толкали борта. Малг приглашающе махнул рукой, ловко вспрыгнул на корму, к рулю. Лодка была безмоторной, вёсла нашлись на дне.

Мужчины гребли, я наслаждалась видами. Жаль только, что плыли недолго — до первых порогов.

— До берега идём! — скомандовал Малг.

— Только не это! Не снова пешком! — Я вгляделась в пороги по курсу. Крупные, но не сплошной стеной — хаотично разбросанные глыбы. — Может, можно как-то проскользнуть… Сплавляются же люди по рекам!

— Я с жидкостью не дружу, — печально напомнил Демжис.

В задумчивости я опустила руку в до боли холодную воду. Быстрое течение вспенилось вокруг когтистых пальцев, волной накрыло кисть, и вдруг вода превратилась в холодную прозрачную петлю, сжалась вокруг руки и дёрнула меня вниз.

Демжис успел схватить меня за ногу, как дедка за репку, одной рукой, а другой, бросив вёсла — за скамейку в лодке. Водяная тварь рванулась вперёд, не выпуская меня, и поволокла нас с лодкой прямо через порог.

Как мне не вырвало суставы, не знаю. Металлическое днище лодки скрежетало о камни, брызги воды заливали глаза, и я только понимала, что мы несёмся вперёд. Налетаем на камни, подскакиваем вверх, снова плюхаемся в воду, нас заливает с головой, но жуткая сила тащит дальше по течению, вслед за бурунами, брёвнами и ветками, сквозь…

Как только моя голова снова оказалась на воздухе и смогла вдохнуть, я заорала:

— Спасите! А-а-а!!!

Сквозь мои вопли пробился спокойный голос Малга:

— Так, это не вы чаровать?

— Что, не видно?! — рыкнул Демжис из-за моей спины. Он тоже частично нависал над бортом.

— Я думай, вы для быстро бежать призвали. Окей.

Щурясь и часто мигая, я вывернула шею и увидела, как Малг что-то достал из кармана своих штанов, шагнул к нам и резко повёл руками.

Надо мной полыхнул огонь. Демжис сгрёб мои кудри, и струя пламени упала мимо, в воду. Но не погасла, а продолжала гореть, расходясь по поверхности реки.

Хватка неведомого существа исчезла, и Демжис наконец втянул меня на борт лодки. Кашляя, я подняла взгляд и поперхнулась — из воды торчали полупрозрачные фигуры, с текучими тонкими лицами и конечностями, непринуждённо скользя вокруг потерявшей управление лодки. Одна из них потирала руку точно так же, как я свою. Огонь уже погас, но явно причинил боль созданиям из воды.

— Пора бы уже и привыкнуть, Настя, — пожурил Демжис. Он разглядывал водяных совершенно спокойно.

Я повернулась к Малгу.

— Что вы с ними сделали? Колдовали, да?

Старик усмехнулся и показал мне зажигалку. Самую что ни на есть обычную.

— Огонь. Они — вода. Я думать, они боятся это.

— Чего они вообще за нами увязались? — недоумевал Демжис. — Эй, девочки, что вам надо?

«Девочки», не знаю как он определил их пол, разозлились ещё больше.

— Неблагодарные! — возмущённо зазвенело в воздухе, и все водяные нырнули под днище лодки.

От такого толчка не устоял даже Малг, повалился на днище. Вцепившись в скамьи, мы с ужасом ждали своей участи, взирая на несущиеся мимо берега. Река вильнула, и за поворотом показалась деревня — несколько живописных домиков. Лодка неслась прямо на них.

Не сбавляя скорости, под дружное, в три глотки, «Аааа!!!», наше судно, подброшенное неземной силой, взмыло в воздух, пролетело над прибрежными кустами, галькой, травой, над по-европейски низеньким забором, и с оглушительным звуком врезалось в утоптанную землю дворика.

Полуоглохшая от удара, я боялась прислушиваться к организму, чтоб не услышать боль переломанных костей. Мужчины же быстро очухались, поднялись, и Малг, махнув рукой на подворье, невозмутимо произнёс:

— Мой дом. А это, — он кивнул на пожилую женщину, выбегавшую из дома нам навстречу, — моя жена, Пепка.

Демжис даже рот открыл от изумления.

— Вот это доставка. С чего это нежить нам помогает, Настя, как думаешь? Э, Настя? Ты цела?

— Как будто…

Все дальнейшие звуки утонули в криках и ругани жены Малга.

Жена Малга со смешным именем Пепка, тощая, высокая, морщинистая, но на диво активная старуха, загорелая на солнце и воздухе, ругалась профессионально. Явно за всю жизнь у неё было много поводов оттачивать навыки неизящной словесности, особенно с таким мужем. В глубине души я её понимала — до того момента, как она переключилась на меня и Демжиса.

С удивлением я разобрала среди незнакомых слов русский мат.

— Оказывается, русский язык в Австрии популярней, чем я думала.

— То ни Остеррейх, — флегматично откликнулся Малг. — То е Словенийе.

Демжис попытался истолковать:

— Кажется, он хочет сказать, что мы уже в другой стране, да?

— Да. Словенийе. Давно быть мало Югославия.

Похоже, я могу пересечь границу только при помощи чуда и высших сил.

Малг покорно пережидал фонтан красноречия супруги, даже не пытаясь вставить хоть слово. Мда, от такой я бы тоже сбежала, и не исключено, что ещё дальше. Судя по жаркому приёму, наш ночлег под угрозой.

Демжис вряд ли волновался за то же, что и я, но ему надоело стоять и ждать. Заслонив меня своей широкой спортивной спиной, он выдвинулся на первый план, повернулся к хозяйке и включил всё своё мужское обаяние.

Первым делом он отвесил ей поклон, полный аристократического сдержанного достоинства. Пепка, которой мужчины давно ласкового слова не говорили, обомлела от изумления и умолкла.

— Уважаемая госпожа! — заговорил Демжис своим чувственным баритоном. — Простите за столь бесцеремонное вторжение. Мы — путники издалека, заблудились и сейчас ищем приюта, и смиренно просим вас оказать нам снисхождение и дозволить ночлег в вашей благословенной обители.

Я героически старалась не хрюкать от смеха. Где у меня в голове он выкопал подобный словарный запас?!

Впрочем, слова соответствовали — благородная осанка, открытый взгляд, правильные черты одухотворённого лица… Если бы не растрёпанные чёрные патлы и современные шмотки, то хоть пиши с него картину «Последний благородный дворянин»!

Пепка тоже впечатлилась. Видать, вспомнила свою молодость, настолько давнюю, что в те времена благородные люди на земле ещё встречались. Её лицо смягчилось, и внезапно она улыбнулась, показав белые зубы с тёмными дёснами.

На меня, правда, был брошен строгий взгляд, но после всех приключений я не то что на конкурентку — вообще на девушку не походила, так что и особой ревности старухи не вызвала. Посему вся наша компания была допущена в дом.

Даже в затерянной в горах деревушке, где всего-то десяток домишек, всё было налажено по-европейски: туалеты с новой сантехникой, горячая вода. Наверное, сюда время от времени заезжали туристы — в просторном доме было несколько свободных комнат с постелями. Пепка то ли из целомудрия, то ли из вредности отвела нам с Демжисом разные комнаты, но я этому только обрадовалась. Надо было снова обдумать своё положение, и серьёзно.

В окно вползала чернильно-чёрная ночь. Погасив лампу, я свернулась под тяжёлым плотным одеялом, наслаждаясь теплом, чистотой постели и собственного тела. В дремотной тишине уснувшего дома послышался шорох. Во тьме сверкнули две белые точки. Я дёрнулась от ужаса, но это оказалась всего лишь хозяйская кошка.

— Кисонька, ты кисонька или чёрт знает что?

— Мяу!

Кошка вспрыгнула на кровать и зарылась под одеяло. Поглаживая тёплую шерстку, наслаждаясь тихим мурлыканьем, я словно падала в глухую, бесконечную темноту без дна, кувыркаясь в собственных размышлениях.

Я не могу дальше идти с Демжисом.

Я не могу бросить Демжиса и спокойно жить дальше.

Причём у второго пункта причины уже не высокоморальные, как вначале — любовь там, долг… Мы просто слишком далеко зашли. Мой организм мутировал чёрти во что и процесс этот, возможно, продолжается. Выпростав руку из-под одеяла, я напрягла кисть, выпустила когти и дала им втянуться.

К тому же «ищут пожарные, ищет милиция». То есть, полиция Евросоюза. Без сверхспособностей Демжиса я попадусь им в лапы сразу же, как курица. И вряд ли уже вернусь домой. Мы и сейчас здорово рискуем, учитывая, что даже крохотный посёлок оборудован всеми современными средствами связи. Вся надежда на то, что по обочинам Европы порядка меньше.

«Проскользнём» — нашёптывало мурлыканье кошки.

«Но, — возражала я убаюкивающему шёпоту, — я не выдержу всех этих манёвров по лесам и кустам!»

«Преступники похлеще вас годами прячутся от полиции и прекрасно живут. Словения — не самая причёсанная страна, а есть и другие, где бардак куда больше».

«И как я заманю туда Демжиса?»

«О, — подключился третий голос, — что ты делаешь? Ты хочешь подсунуть Демжису ложный, бесполезный маршрут только ради своего удобства?»

«Что за бред? Ты кто вообще?»

«Совесть твоя, если не узнала!»

«Не собираюсь я ему вредить! Когда не знаешь, куда идти, всё равно, какой дорогой двигаться! Почему бы не выбрать из них самую удобную?»

«А ты правда думаешь, что можно спокойно, сидя на попе ровно, взять и раскрыть тайны мира?!»

«Мяу!»

Кошка снова замурлыкала, втягивая в сети уюта и комфорта. Что же будет? Я прокручивала в голове вчерашний сон, который так детально продемонстрировал ответ на этот вопрос. Так, а чего мой мозг вообще отправил нас в лапы полиции?

Так, совесть, кажется, мне есть чем тебя заткнуть!

«Отмазки, всё отмазки!»

«Пусть это Демжис решит».

Глава 15

Демжис не спал; одетый, лежал на кровати. Увидав меня на пороге своей комнаты, довольно улыбнулся.

— А я всё гадал, захочешь ты сама ко мне прийти или нет?

Мне стало стыдно, ведь я пришла явно не за тем, на что он надеялся. И прихорошилась в меру возможности не для соблазнения, а для убедительности своих аргументов.

— Просто хотела тебе кое-что сказать… То есть не просто, а серьёзно поговорить…

Демжис понял, что романтики не будет, и обречённо вздохнул.

— Начинай.

— Думаю, нам надо изменить тактику поисков. Мы побывали и в храмах, и на природе, но в моём мире изучением устройства всего занимается ещё и наука! Надо попробовать пообщаться с учёными, потихоньку, не привлекая внимания… С физиками, например. Они больше всех знают о свойствах нашего мира, его происхождении…

— Звучит неплохо. Но если физики такие всеведущие, почему ты вспомнила о них только сейчас?

— Да… — он прав. — Инерция мышления! Ты говорил о богах, вот мы и пошли по церквям, которые тоже о богах говорят.

— А что о богах говорят твои учёные?

— Н-ну… Вообще-то они говорят, что их нет… Но если дать им материал для исследований…

— Не понимаю.

— Ты мог бы им что-нибудь продемонстрировать! Трансформировать свою одежду, например… А они бы тебя, то есть её, замерили бы… Вольтметром там, рентгеном… Вникли бы в суть процесса и нам тогда подсказали бы…

Осознавая нелогичность и провальность своей речи, я умолкла. Демжис ничего не ответил, просто смотрел на меня, и понять его молчание я не могла. Поэтому заговорила снова:

— Нам всё равно надо ехать в город!

— В какой? Зачем?

— Да в любой! Мы же не будем вечно прятаться, это и невозможно!

Демжис опять промолчал. Я не выдержала:

— В конце-концов, мы, может, и не найдём никаких богов, ты сам мне это говорил! И что тогда ты будешь делать? Кем ты будешь, как собираешься жить? Надо же как-то устраиваться, найти себе дело в нашем мире… Чтобы деньги зарабатывать, жить нормально…

Демжис рывком сел на кровати. Лицо у него искривилось так, будто я ему врезала под дых.

Но он всё равно молчал.

— Ну скажи уже что-нибудь! Сам-то ты что думаешь делать дальше?!

— Я не знаю.

— Тогда, — уже жалобно продолжала я, — может, всё-таки отправимся в город? Раз это уже другая страна, может, получится увильнуть от полиции…

Демжис размышлял.

— Допустим. Но как ты это объяснишь Малгу?

— А что ему? — опешила я.

— Как же. Ты обещала человеку вечную молодость в обмен на душ и ночлег.

Под его взглядом я почувствовала себя негодяйкой. Чувство нарастало, пока не стало невыносимым.

— Возьмём его с собой… Скажем, что не всё так просто и быстро, и что нам надо… Придумаю что.

— И все втроём поедем в город неизвестно зачем?

— Э…

Под дверью мяукнула кошка, напоминая о комфорте цивилизации.

— Да!

Демжис изобразил жест, в интернете называемый «рука-лицо», но почему-то согласился. Не иначе, чтоб потом посмеяться надо мной.

Не представляю, как я выкручусь. Ведь теперь этих богов и впрямь нужно, хоть расшибись в лепёшку, а найти!

У Малга, как оказалось, был гараж, и в нём даже стояла машина. К идее поездки он, конечно, отнёсся очень плохо, но я с загадочным видом утверждала, что без посещения «наших больших друзей в столице» ничего не выйдет. Демжис отсчитал деньги на бензин, и это решило дело.

Первую часть пути я провела лёжа на заднем сиденье, на коленях у Демжиса, жестоко страдая от укачивания, поскольку дорогой это каменное крошево можно было назвать лишь условно. Машина тряслась, подскакивала и увязала, по сторонам тянулись однообразные зелёные кущи, заслонявшие виды гор.

Поэтому, когда машина выскочила на асфальтированную дорогу, я поблагодарила все высшие силы скопом.

Горы понизились, на их пологих склонах замелькали поля и милые домики, маленькие, но современные. Затем появились нарядные посёлки с старинными церквушками. Тут мужчинам пришлось сделать остановку у первого же магазина одежды. Потом ещё одну, возле косметического… В общем, к столице Словении, Любляне, я подъезжала уже прекрасной девушкой, крепко сжимая в руке новую сумочку со всей дамской начинкой. Демжис с задумчивым видом пересчитывал сильно похудевшую пачку денег.

Дома подросли на несколько этажей и потянулись вдоль дороги сплошняком, на дороге прибавилось машин. Ясно, что неподалёку большой город.

— Где делать стоп? — спросил Малг.

— У вас есть университет? Чтоб там были учёные, профессора…

— Есть! — гордо ответил Малг. — Большой, старинный!

— Нам в самый большой.

Поколесив по историческому центру города, старик высадил нас перед мощным серым каменным фасадом.

— Это старинный?

— Это большой. Новый корпус от старинный.

Договорились встретиться тут же вечером. Малг укатил на стоянку, и мы с Демжисом остались вдвоём посреди толпы студентов.

После огромных, нечеловечески величавых гор, после всех лесов и просторов, странно было видеть много людей вокруг. Идут потоком по тротуарам, завихряются у магазинов, и всё незнакомые, всё чужие. Слишком много и тесно, плотно, близко они друг к дружке.

Весёлые парни и девчата сновали туда-сюда, кто поодиночке, но больше шумными компаниями, ещё не изнурённые сессиями — учебный год только начинался. Я ностальгически вздохнула и потянула Демжиса за руку к дверям. Прокатим за студентов. Может быть.

Из-за многочисленных остановок в дороге мы приехали уже к концу учебного дня, и ребята дружно валили на улицу. Но нам это было на руку — преподаватели уже освободились от лекций, но ещё будут работать по кафедрам допоздна.

Здесь Демжис безоговорочно признал моё лидерство. Восхищённо присвистнул, глядя, с какой мощью выстроен храм науки.

— Теперь я понимаю тебя. У вас на учёбу тратится больше, чем на религию.

— Где как. Но в развитых странах — да.

— И боги не обижаются?

— По-моему, им до… всё равно. Может, обиделись и ушли.

— Всё-то у вас не так… Подожди! — спохватился он, видя, что мы углубляемся в лабиринт коридоров с множеством дверей. — Как ты собираешься найти тут хоть что-то?

— Таблички над каждой дверью.

— Они, наверное, на местном языке.

— Разумеется. Но, мой лесной друг, научные термины на всех языках звучат примерно одинаково. Электрон — он и в Африке электрон. И на русском, и на турецком, и на словенском. Так вышло исторически…

Однако блуждания по университету сбили с меня самоуверенность. Найти-то мы нашли — и надписи на тему физики, латиницей на золочёных табличках, и химические и биологические аудитории, заставленные колбами и пробирками в лучших традициях безумных учёных, и даже забрели на этаж с лабораториями, где жутко воняло реактивами. Из-за дверей доносились гул студентов и правильная, чёткая речь преподавателей — но, увы, непонятная. Несмотря на схожесть славянских языков, уловить мы могли разве что отдельные слова. Об обсуждении сложных материй вроде природы Вселенной не могло быть и речи, простите за каламбур.

Демжис молча ходил за мной следом. Он бросался в глаза — плавными и точными движениями лесного хищника, спортивной фигурой среди тощих подростков-студентов, цепким выражением лица, ярко-зелёными глазами дикого зверя. Но сам он замкнулся, исчезло его лихое веселье и лукавое озорство, азарт сменился каким-то мрачным упрямством. Даже хорошенькие студентки, которые обстреливали парня взглядами и смешками, не пробудили в нём улыбки.

— Давай выйдем отсюда и поедим, — предложил он наконец.

— Ладно, — из-за трудной дороги я о еде ещё не думала, желудок только приходил в себя, но парня надо кормить. — Хотя тут должен быть буфет, посмотри сквозь этаж… А я спрошу. Девушка! Извините…

Стройная блондинка в официальном костюме, шагавшая мимо, обернулась.

— Скажите, где тут буфет… Столовая.

— Сорри, — пожала плечами блондинка.

— Плиз, хелп! Ви а элиен…

— Ты бы лучше сказала «иностранцы», а не «пришельцы», — поправил меня Демжис. Этот чёрт уже наловчился в английском лучше меня.

— Молчи! Ты как раз пришелец.

Блондинка скользнула взглядом по Демжису. Он вдруг подмигнул, в глазах снова вспыхнули лукавые искорки.

— Кам фор ми, — девушка внезапно поманила нас за собой.

— Ты чего? — зашипела я, спеша за длинными ногами девицы.

— Просто заставил её поменять отношение.

— Гад!

Мы пришли к массивным двустворчатым дверям. За ними оказался кабинет — видимо, какая-то кафедра. Столы, компьютеры, захламленные книжные полки, цветочные горшки, кипы бумаг повсюду — та особая атмосфера интеллигентского уюта, когда никто не заморачивается с аккуратностью, но зато весело и душевно.

Девушка подвела нас к коренастому пожилому мужчине с высоким лбом, переходящим в выдающуюся лысину. Что-то длинно и певуче сказала.

— О! Русские! — Внезапно заговорил он, вставая нам навстречу. — Редкие гости у нас, хоть Люблянский универститет и международный… Позвольте представиться — профессор Матьяж Дорогожный, преподаватель филологических наук. Учился в Москве. Откуда вы? Что сейчас в России? Присаживайтесь. Чем могу быть полезен?

Я опустилась на стул и принялась объяснять.

Профессор Матьяж слушал меня и хмурился.

— Вы, может, сектанты? — он покосился на Демжиса, чьи мужественные черты лица не несли отпечатка высшего образования.

— Нет-нет, что вы! — заверила я. — Но вопросы веры, Бога, души — это же очень важно! Неужели вы сами никогда не задумывались над тем, откуда возник наш мир, мы сами? Что такое жизнь? Почему люди так верят в разных богов, магию, приметы, и есть ли что-то за ними? Многие подтвердят, что есть, и магия работает — и что это, неужели всё случайности и шарлатанство?

— Боюсь, вы обратились не по адресу, — дипломатично ушёл от ответа профессор. — Это лучше в церкви…

— Мы там были! Но кто ответит на вопросы об устройстве мира лучше, чем учёные, которые изучают этот самый мир и его законы?

— Тогда обратитесь к физикам, химикам…

— Они не понимают по-русски! — я махнула рукой на дверь, за которой где-то были искомые профессора. Видя, что наш преподаватель встаёт, я запаниковала — неужто разговор окончен?!

— Демжис, ну сделай что-нибудь! Скажи ему!

— Что? — мрачно ответил колдун. — Ты всё правильно говоришь. Только он не физик.

Профессор Матьяж вытаращился на нас, как на нечто изумительное, и аж подался вперёд.

— Позвольте… На каком языке вы сейчас говорили?

— А? — я растерянно оглянулась на Демжиса.

— Ты невольно обращаешься к жителям моего мира на нашем языке, так моя мать тебя зачаровала.

— А что такое? Профессор Матьяж?

Тот снова шлёпнулся на стул, во все глаза глядя на нас.

— Я никогда не слышал подобного языка, понимаете, никогда! Удивительный звуковой строй… Откуда ваш молодой человек, говорите?

— Издалека, — уклончиво ответила я. Разговор принимал нежелательный оборот. — Что же, раз вы ничем не можете нам помочь, мы, пожалуй…

— Как же, могу, очень даже могу! — замахал руками Матьяж. — Агата, будь добра, позови сюда профессора Драгана и профессора Томаша. И профессора Клемена, если он ещё здесь, тоже пригласи. Я буду вашим переводчиком для них. Вы затрагиваете действительно интересные вопросы, и признаться, каждый мыслящий человек желал бы получить на них ответы…

Демжис удивлённо наблюдал резкую перемену настроения профессора.

— Чего он от нас хочет?

Я пожала плечами.

— Интеллигентных людей не поймёшь.

Когда помощница профессора Матьяжа привела с собой трёх преподавателей, на столе уже было расчищено место, извлечены из шкафов разномастные кружки, электрический чайник закипал, а профессор выставлял из недр стола пачку чая, банку ароматного кофе, коробку шоколадных конфет и бутылку пятизвёздочного коньяка.

— Благодарности от студентов. Что делать, не запретишь же им… Настя, Демжис, знакомьтесь: профессор физики Драган…

Низенький, осанистый мужчина с седыми остатками волос вокруг лысины степенно кивнул и сел за стол.

— Профессор химии Томаш…

Худощавый, морщинистый мужчина с острым взглядом без церемоний протянул к коньяку руку с длинными тонкими пальцами.

— И профессор биологии Клемен.

Кареглазый живчик улыбнулся и отсалютовал нам чашкой.

Пока Матьяж переводил коллегам цель нашего с Демжисом визита, чашки наполнились чаем и кофе, в который преподаватели по вкусу добавляли коньяк. Видно, тяжёлая у них работа, если после лекций приходится так расслабляться.

Выслушав, физик наклонил голову и заговорил, звучно, но неспешно, так что Матьяж успевал переводить его речь почти синхронно:

— Разумеется, мы изучаем законы материи, её происхождение и свойства. Но я вас разочарую — никаких подтверждений существования богов или сверхъестественных сил мы не нашли. Верующие физики существуют только на страницах брошюрок свидетелей Иеговы и иже с ними, но лично я ни одного верующего коллеги не встречал.

— И что же, мир и жизнь возникли сами собой? — мне уже и правда было интересно.

— Возможно, что некие существа, находящиеся на неизмеримо высшем уровне развития, чем мы, создали нашу Вселенную — «зажгли» Большой взрыв. Но если мы достигнем такого же уровня развития, то сможем и сами, в свою очередь, создать свои миры, для которых тоже будем являться в каком-то смысле богами.

Я помолчала, пытаясь усвоить информацию и как-то связать её в голове с темой наших с Демжисом поисков. Краем глаза покосилась на моего волшебника, и чуть не поперхнулась чаем: он незаметно подливал профессорам в чашки больше коньяка! Перехватил мой взгляд, убрал руку и хитро подмигнул.

— Но магия, — я вернулась к теме, — это тоже определённые действия, которые вызывают определённые результаты. То есть, тоже какие-то законы…

Профессора со снисходительной усмешкой слушали перевод моих слов. Химик, Томаш, до тех пор слушавший, кашлянул и заговорил скрипучим голосом. Матьяж перевёл:

— Деточка! Всё на свете имеет причину и следствие. Что до магии — я её каждый год показываю первокурсникам. Бесцветная жидкость становится малиновой, а потом опять бесцветной. Чем не колдовство?

— А можно посмотреть? — заинтересовался Демжис.

Согласие профессоров можно было объяснить только изрядным количеством коньяка — бутылка уже почти опустела. Мы прошли несколько извилистых коридоров и вошли в просторную пустую аудиторию. Длинные столы под стенами были уставлены колбами, пробирками, держателями и прочей всячиной из репертуара «сумасшедший учёный».

Томаш скрылся в подсобке и вернулся с несколькими пузырьками. Взял две колбы, налил в них что-то прозрачное, на вид вода водой. Но стоило ему капнуть из одной колбы в другую, как прозрачная жидкость вмиг стала пурпурной.

Разумеется, этот опыт я помнила ещё со школы, но Демжис был впечатлён. Жмурился так и эдак, во все глаза глядя на пробирки.

— Щёлочь и фенолфталеин, — скучающе прокомментировал химик. — Но стоит мне капнуть туда кислоты…

Он капнул в пробирку немного из третьего пузырька, и жидкость снова стала прозрачной.

— Демжис, ну что? — горячо зашептала я. — Это похоже на твою магию?

Демжис был озадачен.

— Скажите, — обратился он к Томашу, — а если бы вам понадобилась синяя жидкость?

— Тогда надо взять краситель. — Профессор флегматично убрал химикаты и посуду.

— То есть всё равно надо что-то взять. А единственно силой мысли? Своей волей трансформировать материю?

— Я провёл множество опытов, — вмешался в разговор биолог, до того смаковавший напиток в прихваченной с кафедры чашке. Видимо, чашка опустела. — Но то, о чём вы говорите — душа и тому подобное — не видел никогда.

— А пресловутые двадцать один грамм… — начала я.

— Это лишь физиология. Если человек думает что-то сделать, у него есть только один способ перевести мысли в реальность — своими руками. Действиями. Ик!

Последняя чашка, кажется, была лишней.

— И неужели вы никогда не видели ничего чудесного? Почему о нём столько говорят? Так поклоняются высшим силам…

— Это вам к психологу, — сочувственно посоветовал биолог.

— Или к нашему культурологу, — добавил химик, и все, даже флегматичный физик, заухмылялись.

— Так что спасибо за увлекательную беседу, — подвёл итог физик.

Профессор Матьяж распрощался с коллегами и повёл нас обратно.

— А ведь культуролог — это мысль! Давайте зайдём к ней.

Мы снова сделали несколько манёвров по лабиринтам этажей, и в узком полупустом коридоре Матьяж окликнул пёстро одетую женщину:

— Аполония!

От профессора Аполонии прямо-таки веяло культурой. Яркая одежда в этническом стиле, большие металлические серьги, чудная причёска — всё это почти скрывало сеть морщинок, опутавших красивое усталое лицо.

Похоже, она совсем не спешила с работы домой, и охотно пошла с нами на уже знакомую кафедру. Увидела распитую бутылку, вздохнула то ли осуждающе, то ли с сожалением.

— Почему на Земле столько религий и верований? — доедая конфеты, рассуждала она (Матьяж опять переводил). — Вероятно, потому, что сколько людей, столько и мнений. Каждому хочется верить в лучшее… Или объяснить свои проблемы.

— Вы говорите как неверующий человек, — удивилась я. От культуролога-религиоведа это было неожиданно слышать.

— Точно. Я уже давно ни во что не верю, — меланхолично подтвердила профессор и возвела свои томные глаза на Демжиса. Он прищурился, как рыбак, забрасывающий крючок:

— Но всё же есть одна, мощная религия, которая сильней всех других — христианство. Разве это не свидетельство в её пользу?

— В Ватикане вам бы обрадовались. Но христианство выросло из более древних верований, и впитало в себя множество традиций, от египетских до эллинских. И, если уж говорить о влиянии, нашу культуру куда больше сформировали древнегреческие идеи. В любом городе вы увидите их архитектуру — портики, в любом языке найдёте следы греческих слов, а в любом нашем учебном заведении — наследие их философов.

— И что это за культура? — заинтересовался Демжис уже по-настоящему. Я зашипела:

— Стыдись! Ты читал у меня дома «Мифы Древней Греции»!

— Просматривал. Но они какие-то бессвязные. Непонятно, откуда произошли все эти боги…

— Как свидетельствует «Теогония», изначально был всеобъемлющий Хаос. И была Гея — мать-земля, рождающая всё. А силой оплодотворяющей был Эрос — Любовь…

Аполония вновь послала томный взгляд Демжису — похоже, решила, что он потрясён её красотой и эрудицией. Мой колдун и правда был взволнован.

— Мать-земля? Как интересно! Не могли бы вы рассказать поподробнее?

Профессор вдохновенно открыла рот, а я почувствовала острую нехватку листика для рисования почеркушек, как не раз бывало в институтах на долгих лекциях.

Через пару часов мы брели по улицам Любляны. Солнце уже скрылось за горными склонами, обступавшими столицу, но его розовые лучи ещё окутывали дома и скверы тёплым мягким светом.

Вечер скрасили пара смачных хот-догов и кола. Я жевала, Демжис, ничего не замечая, размахивал своим стаканчиком и повторял:

— Мы должны попасть в Грецию! Гея! Богиня-мать! Это именно то, что нам нужно!

— Успокойся, поедем. Но не так быстро. Я тут как раз видела вывеску частной поликлиники, и мой долг перед организмом — хотя бы сдать анализы. Документов там не требуют, так что…

— Это недолго?

— Недолго, но ты пойдёшь со мной.

— Зачем? Что мне там делать?

Я поскорей дожевала и принялась объяснять, что из организма берут на анализ в первую очередь. С каждой фразой глаза у Демжиса округлялись всё сильней.

— Ты хочешь, чтобы я… То что в туалете… В банку и туда?!

— Именно! Ты как будто шокирован?

— Я не хочу.

Демжис тоскливо огляделся на мирные улицы с гуляющими людьми.

— Успокойся, все так делают, ничего тут нет страшного или стыдного…

— Как это похоже на весь твой мир. Много маленьких людей, которые суетятся, работают, живут в тесноте друг с другом, не стыдясь, как муравьи…

— И ничего тут нет плохого! — обиделась я за свой мир. — Смотри, как тут хорошо и красиво!

Мы как раз вышли из старинной улочки прямо на мост. Узкая речка была сжата небольшими особняками, стоявшими прямо у края зелёного берега. Ивы задумчиво полоскали длинные ветви в воде. Где-то играла музыка.

— Не спорю. Но маленькая жизнь — не по мне. — Демжис посмотрел вдаль, потом на меня. — Я не уживусь в твоём спокойном мире. И сегодня же отправляюсь в Аттику.

— Что ж, поедем, — вздохнула я. Хорошо, что не к эскимосам.

Демжис растроганно притянул меня к себе.

— Что для тебя сделать, верная моя?

— Да ничего… Жаль только, что я не маг, и опять будут вопросы с душем и прочим… Впрочем, это не твои заботы.

— Ещё чего. Когда мы вместе, твои проблемы — это и мои проблемы. Я подумаю, что можно сделать.

Мы повернули к центру города. Надо ещё добраться до места встречи с Малгом.

Подходя к университету, мы замедлили шаг. Ещё издали было видно, что, несмотря на поздний час, на крыльце стоит много людей. А напротив припарковались две полицейские машины. Мне даже показалось, что я различаю несчастного профессора Матьяжа, который что-то отчаянно доказывал ведущим его полицейским.

— Быстро они нас нашли, — прокомментировал Демжис и спокойно повернул назад. Малг уже ехал нам навстречу и махнул рукой — мол, садитесь скорей.

Глава 16

Ночевали в машине, остановившись где-то в лесу, у просёлочной дороги. Я выспалась плохо — слушала завывания волков и беспокоилась, как бы они не приняли нас за консервы в этой железке. Но обошлось.

Наутро Демжис развернул карту автомобильных дорог Европы и обнаружил неприятный сюрприз — между Словенией и Грецией лежало несколько стран, не входящих в Евросоюз. А значит, документы. А значит, путь закрыт — переходить границу тайком, лесами, Демжис побоялся даже предлагать.

— Можно море, — посоветовал Малг. И неодобрительно добавил: — Там охрана плохо. Через них бежат толпа черных жопых в хорошо Европа.

— То что надо для нас, — выдавила я сквозь смех.

Всю дорогу до побережья мы спорили. Я ратовала за маленький городок. Демжис, как человек, несколько лет скрывавшийся от властей, не соглашался:

— Лучше в большой город. Там меньше порядка. Там можно затеряться среди толпы. И возможностей больше.

Спор решил Малг, который просто молча привёз нас в большой город, не опускаясь до споров с женщиной. Я это мстительно запомнила.

Самый большой портовый город Словении назывался Копер, и оказался, несмотря на малоизвестность, прелестным южным уголком. Воздух пах солью и смолой — по краям дороги тянулись пушистые южные сосны. Улицы петляли по старому городу, солнечному, будто сошедшему с картин. Наконец, вдоль древней кирпичной стены, мы доехали до причала.

— Разделимся, — скомандовал Демжис. — Настя, есть хочешь? После тряски не хочешь? Всё равно бери половину денег и погуляй тут пару часов. Мы с Малгом по-быстрому осмотрим порт…

— Чего это вы от меня отделываетесь деньгами?

— Мы будем вести мужские разговоры. К тому же, возможно, придётся иметь дело с нечестными людьми.

— Море — женщина — плохо! — назидательно добавил Малг. — Они бояться!

— Тьфу на вас с вашими тупыми приметами! — обиделась я. Вот сейчас докажу этим… этим… мужланам, что женщины не хуже!

Но деньги, конечно, взяла.

Мужчины укатили дальше, в сторону грузового порта, где в синее небо тянулись огромные краны, а я осталась на пассажирском причале. Слева качались одноместные парусники и яхты, сверкали белыми боками на солнце. Можно угнать один… Если Демжис, конечно, хоть что-то смыслит в судоходстве.

Мурлыча «шаланды, полные кефали», я отправилась дальше. Миновала небольшое пассажирское корыто для катания туристов вдоль берега. За низеньким зданием пассажирского порта виделось что-то белое и очень, очень большое…

Моему взору предстал огромный красавец-лайнер, из тех, на которых, попивая виски, путешествуют богатые джентльмены и их ослепительные дамы, усыпанные брильянтами. Круиз на таком стоил бы мне годовой зарплаты. Я шмыгнула носом и устремилась дальше, стараясь не глядеть на шикарную публику. Бомжиха, млин.

На этом интересное заканчивалось. Дальше тянулся забор огромного грузового порта. Не шибко страшный, можно и перелезть, но не нужно — «левого» человека сразу засекут.

Вернувшись к причалу, я зашла в кафе. От морского воздуха люто захотелось есть. Назаказывала половину меню повкусней, устроилась возле окна, чтоб не пропустить возвращение моих спутников, и вдруг перехватила пристальный взгляд.

Пара мужчин, худых, с грубой кожей, с синими наколками на костистых руках. Либо с зоны, либо моряки. Учитывая, что мы в порту, скорей второе.

Один из них поднялся и подошёл ко мне.

— Не бойся, сестричка, мы свои, русские, не обидим, — обратился он. — Долго мотались по всяким странам, соскучились по родному, а тут слышим — девочка заказ на русском говорит. Не против, если вместе поедим?

Я быстро прикинула риски и выгоды, и прямо-таки почувствовала, как внутри просыпается изобретательность, спавшая в присутствии авторитетных спутников. Кивнула.

Через полчаса я уже знала от моряков всё, что надо.

Матросы сильно разочаровались, когда увидели, что мне с улицы машут двое крепких мужчин. Я распрощалась и поскорей рванула к Демжису.

— Тебя нельзя оставлять одну, — он ревниво пригрёб меня к себе.

— Ой, ладно, зато сколько я узнала! А… Малг, где ваша машина?

— Продать. Деньги будет нужно.

Демжис глянул в сторону кафе, наткнулся на две пары злющих глаз и повернул к другому заведению.

— Мы разузнали два варианта, — подытоживал он, шагая по набережной. — Первый — это взять напрокат катер у кого-нибудь из местных…

— А ты знаешь, куда плыть? И как?

— Спрошу, — Демжис махнул рукой в сторону моря. Там из воды высоко взметнулась полупрозрачная фигура с шлейфом брызг вместо волос. В одной руке фигура сжимала трезубец, другой слишком уж приветливо помахала нам, и опять скрылась в волнах.

Я поёжилась.

— Это получаются «три мудреца в одном тазу пустились по морю»… а, ты не знаешь. В общем, морской транспорт перемещается сильно медленней наземного, и даже на самом быстром судне до Греции плыть около полутора суток. А в среднем — не меньше двух.

— Правда? — встревожился Демжис. Малг, словно не понимая нас, шёл рядом и невозмутимо жмурился на солнышке.

— Это мне только что рассказали профессиональные мореходы. Так что, какой второй вариант?

— Пробраться на грузовой корабль. Мы с Малгом пробрались в порт и немного побеседовали с вахтенными матросами. Один из контейнеровозов идёт в Азию, и будет дозагружаться в Греции. Попробуем договориться с капитаном, или заберёмся в один из контейнеров при погрузке…

— А ты уверен, что сможешь? — я представила себе гигантские, как кузов дальнобойщика, наглухо опечатанные контейнеры.

— Думаю, да.

— Тогда почему бы нам не пробраться на более комфортный корабль? — возмутилась я, и картинным жестом указала на лайнер. — Вот он тоже через три дня будет в этой Греции, причалит в Пирее!

— Это тоже моряки сказали? — Демжис озадаченно глянул на лайнер. — Давай посмотрим… Мы ехали другой дорогой, и его не видели.

— Потому что он для всех людей на причале стоит, балда! А тебе лишь бы забраться в какую-то задницу! Мужик!

— Виноват, — развёл руками Демжис без малейшего раскаяния.

Возле входа фланировали пассажирки под руку с респектабельными пассажирами. Кто-то был одет попроще, шорты и футболки, кто-то уже в рубашке и брюках — похоже, на корабле действовал дресс-код.

— Подлезть с моря не выйдет, — сказал Демжис, глядя на высокие гладкие идеально ровные борта.

— Да как туда заходят? — Я вытянула шею, пытаясь разглядеть что-то в тёмном на ярком свету солнца проёме, в который вёл трап.

Демжис просканировал пассажиров цепким взглядом, невзначай прошёлся вблизи пожилой четы супругов, что-то увлечённо обсуждающих, и подошёл ко мне, вертя в руках пластиковую карточку вроде банковской.

— Это.

На карточке были выбиты ФИО, номера каюты и палубы и прочая информация.

— Там магнитный чип внутри?

— Да. — Демжис, закрыв глаза, подержал карточку в сложенных ладонях. Потом догнал пару и вежливо сказал, отдавая пропажу:

— Простите, вы уронили…

Женщина с завитыми седыми волосами шумно обрадовалась и затараторила на незнакомом мне языке, схватила карточку, и, видно, приняв Демжиса за нищего аборигена, попыталась сунуть ему в награду десятку евро. Он отбился, смущённый, вернулся к нам.

— Не было бы никаких проблем, если б я мог наколдовать карточку… Но здешняя материя всё ещё не даётся мне в руки.

— Идти немного хорошо холод, — предложил Малг, указывая на край набережной, где под старинной стеной густые кроны пиний отбрасывали прохладную тень. Мы спрятались от солнцепёка, шуганули с клумбы кошку, но что делать, не знали.

— Но себя-то ты трансформируешь.

— Предлагаешь отрезать мне палец?

— Лучше! — меня вдруг осенило. Демжис опасливо шагнул назад. — Да успокойся, не ты! Одежда твоя! Оторви кусок рукава или штанины…

— Йес, бэйби! — Демжис тоже просиял. Дёрнул рукав, отрывая ткань по локоть. Тряпка обвисла, мутируя в истинный облик — чёрный бархат с узором, шитым золотой нитью. И через минуту мы уже держали в руках три пластиковые карточки с нашими именами.

А ещё через десять минут мы шагали по роскошной ковровой дорожке самого шикарного из всех коридоров, где мне когда-либо приходилось бывать.

Демжис был помилован.

Пока я и Малг сидели в зале с круглосуточным шведским столом, Демжис, как обладатель рентгеновского зрения и криминальных умений, разыскивал и открывал нам пустые каюты. Получив ключ, сотворённый из второго рукава Демжиса, Малг исчез в своей комнате, так ни разу за день и не переменив ровно-благожелательного выражения лица.

Я была эмоциональней, и, влетев в нашу с Демжисом каюту, ринулась к койке… Простите, к широченному сексодрому, и запрыгала на нём, как на батуте.

Это всё было великолепно. Неправдоподобно. Слишком…

У нас было три райских дня.

О дальнейшем лучше было не думать.

Впрочем, качка… Хотя, тут можно и потерпеть!

Наутро, то есть около полудня, я и Демжис замерли за дверью; мой колдун сквозь стену оглядел коридор, чтоб не нарваться на стюарда или ещё кого-то из обслуги этажа, кто мог бы знать, что каюта вообще-то свободна и быть тут никому не полагается. Убедившись, что всё «чисто», выскользнули наружу.

Малг нашёлся в ближайшем баре. Потягивая напиток, он беседовал с яркой девицей. Кажется, девица приняла его за богача и пыталась охмурить, он же не спешил её разочаровывать. Заметив нас, Малг незаметно махнул рукой — мол, у меня всё окей, проходите.

— Он начинает меня раздражать, — пробормотал Демжис, пока мы шли по коридорам и лестницам. — Смотрит на тебя… Напомни, на кой чёрт мы его с собой тащим?

— Мы подозревали, что он колдун.

— И ошиблись. Перед тем, как продать машину, он выкинул из багажника несколько камней, обмазанных смолой. Это и были его «огненные шары» — поджигал и кидал.

— Ловкость рук…

— Да. Он бывший циркач. Зацепка оборвалась. — Демжис свернул на лестницу наверх.

— Куда ты меня ведёшь?

— Хочу выйти на свежий воздух. На той палубе меньше всего людей.

То, что Демжис назвал палубой, представляло площадку с бассейном под открытым небом, по краям обсаженную живыми растениями, уставленную шезлонгами и столиками. Купаться в бассейне, находясь посреди моря — это как-то…

Я не додумала мысль, посмотрев на единственного здесь человека кроме нас. Молодой парень сидел на краю бассейна, сильно наклонившись, рискуя упасть в воду, но не падал, будто что-то подпирало его. И, подойдя ближе, мы увидели, что.

В бассейне плескалось существо, больше всего похожее на русалку. В наличии были рыбий серебряный хвост, человеческий торс и голова, длинные синие волосы, пухлые губы и пронзительные аквамариновые глаза без белков. Длинными бледными руками она упиралась парню в грудь и что-то мурлыкала. Он заворожённо слушал, таращась остекленевшим взглядом. И на меня накатило дурное предчувствие, что после этой встречи он уже не жилец.

Демжис не растерялся. Подскочил к парочке, ногой отпихнул парня от бассейна — тот шмякнулся на пол и потерял сознание. Русалка отшатнулась, рыбой ускользнула от рук Демжиса в воду, и уже с другого края бассейна нечеловечески сладко заговорила:

— О незнакомец, бурный и желанный! Поверь же мне, мужчина долгожданный, я лишь любви хочу… Приди ко мне! Утешь влюблённую, горящую в огне!

Не знаю, как мужчины, но я задумалась над тем, зачем ей такие пышные груди, она что — млекопитающее? Сюда бы люблянского биолога-пьяницу…

Демжис сел на край бассейна, и я подошла поближе, так, для страховки.

— Как ты сюда попала? — любезно спросил Демжис. — Высоковато над уровнем моря.

Море и впрямь плескалось где-то на пять этажей ниже.

— Желание моё, зов сердца и тоски несли меня…

— Не трудись, девочка, меня не околдовать.

Русалка надула губки и сменила тон.

— Тогда что ты тут делаешь?

Демжис опешил.

— Я просто гуляю. А ты подлавливаешь несчастных одиночек с разбитым сердцем и добиваешь их тело?

— Жестокий обвинитель! Они хотят меня видеть — и видят. Хотят моей любви — и получают! Я нужна им, а они мне.

— Тебе зачем их убивать? — Демжис перебрался по краю бассейна так, что оказался между ним и бортом корабля. Наяда, отрезанная от пути домой, зашипела, как кошка.

— Не знаю я, почему они умирают! Я хочу лишь чувств ко мне! Любви и веры, как океан безбрежной! О, почему же ты не мой, герой нездешний!

Демжис усмехнулся и протянул руку. Наяда поплыла ему навстречу, но тут мои нервы не выдержали, и в морскую нежить полетели полотенца, чьи-то тапки, пластиковый стул… Стул не успел. Плеснув хвостом по воде, русалка взвилась в воздух, пронеслась над Демжисом, пригнувшимся от моего обстрела, и красивой дугой ушла за борт, в морскую синеву.

— Зачем ты её спугнула!

— Зачем ты с ней вообще говорил? Один такой вот уже лежит без памяти! Надо его скорей отнести куда-то, или позвать стюардов… — я кивнула на парня. Тот застонал и наконец открыл глаза.

Нас прервали. На площадку вышёл Малг, ведя за собой китаянку в униформе. Девушка заохала, кинулась к пострадавшему.

— Как вы узнали, что мы тут и нам нужна помощь? — удивилась я.

— Итс мэджик! — улыбнулся Малг и хитро подмигнул. — Я терял вас. И надо хотел искать.

— Идёмте, — бросил Демжис. — Теперь тут слишком людно, доктора уже на подходе… Да ничего ему не будет, парню этому.

— Оправдываешь русалку?

— Пытаюсь понять, что ей нужно. Помнишь, мы говорили, что нежить берётся неизвестно откуда и неясно, зачем? А тут такой экземпляр. Жаль, что нас перебили, мог бы узнать…

— Ты достаточно узнал! И в другой раз тренируйся, пожалуйста, на нежити мужского пола!

— Что поделаешь, я мужчина, ко мне липнут девы… За что подзатыльник?!

Глава 17

Мы снова убегали от осени, дальше к жаркому югу. Греческое солнце не знало меры, опаляя море, палубу, корабль, воздух, нас. Берега то пропадали из виду, то возникали, гористые, сизые издали, вблизи — с причудливо изломанными скалами, покрытыми яркой, неувядающей зеленью. Иногда виднелись города, тесно, как ласточкины колонии, облепившие склоны над удобными бухтами. В шёлковом, в складочках волн, море покачивались белые паруса, навевая романтические мысли и воспоминания о зубрёжке Лермонтова в школе. Лайнер шёл мимо многочисленных островов и островков Эгейского моря.

На третий день плавания я решилась.

— Демжис! Ты должен провести меня на нос корабля!

— Зачем? — Демжису было вполне уютно в шикарном мягком кресле в каюте. Словно сытый кот.

— Ну кис-кис! То есть пожалуйста! Такова романтическая традиция в нашем мире!

Но после долгого петляния по палубам выяснилось, что проход на нос со всех сторон огорожен и запрещён строго-настрого. Рабочая зона. Как раз перед нами стюард заворачивал назад сразу три разочарованные парочки.

— И правда, традиция! — удивился Демжис. — Откуда?

— Неважно. — Пересказывать «Титаник» долго и бессмысленно. — Ого, сколько парусников!

— Похоже, мы подплываем, — решил Демжис. Морской простор внезапно стал теснее из-за множества катеров, парусников, лодок и прочих скорлупок.

— Корабли ходят, — наставительно произнесло вдруг над ухом патлатое нечто в тельняшке. — А плавает только г*но!

— Ну так плыви отсюда, — посоветовал Демжис. Я нырнула ему за спину, предчувствуя мужской разговор с кулаками, но рядом вдруг материализовался Малг. Патлатый, оценив расстановку сил, слился.

— Ты прям экстрасенс, — сказала я Малгу. — Чуть что у нас происходит, тут как тут!

— Слежу за вами! — улыбнулся тот. Старик загорел на зависть мне, и вообще выглядел очень довольным жизнью.

— Врёт, — шепнул Демжис мне. — Я же вижу, он за нами не ходит.

— Но он ведь не колдун.

— Мы в этом сомневались.

Собрав скудные пожитки — то есть сумку с моей новой косметикой — мы втроём вышли на палубу. Вода за бортом стала мутно-зелёной, гористый берег понизился и посерел — всё здесь было давно и безнадёжно застроено домами и укатано в асфальт. Копер, казавшийся мне большим портом — просто карлик по сравнению с Пиреем, главным портом Греции, морскими вратами Афин.

Корабль ужасно медленно, томительно вошёл в горловину порта. Слева и справа на рейде теснились самые разные корабли — первыми бросались в глаза огромные балкеры, пустые и ровные, но с непропорционально торчащими толстыми «мачтами»-кранами, и нагруженые доверху контейнеровозы. Дальше потянулся причал, забитый пассажирскими судами, и я даже забеспокоилась, найдётся ли тут место для нашего огромного лайнера. Пассажиры уже роптали — несмотря на феноменальный комфорт и роскошь плавучей гостиницы, многим не терпелось сойти на берег. Особенно дамам с зеленоватыми лицами.

Через несколько часов малопонятного лавирования и причаливания мы, наконец, смогли выбраться на родимую сушу. Демжис, всю дорогу крепившийся, вздохнул с облегчением. Вода, царство чуждого Нептуна, его порядком нервировала. Малг, как всегда, подставил лицо Гелиосу, исправно палящему с широких голубых небес.

Так далеко на юг я ещё не забиралась.

— Ой, пальмы, смотри, прям на газоне! Ух ты, а там какая красивая церковь!

— Настя, мы не туристы, — устало прервал меня Демжис. — Нам нужно скорей добраться до святилищ Геи. Или найти хоть кого-то, кто нам в этом поможет.

— О, это не вопрос. — Я широко обвела рукой вокруг. Народу здесь и впрямь хватало.

Богатеньких туристов атаковала толпа местных: чёрные, настырные торговцы сувенирами, прямо в руки тыкавшие связки брелков, горластые гиды, таксисты и просто невнятные пронырливые типы. Одного из них Демжис саданул по руке, тянувшейся к карману Малга.

— Настя, только не говори, что и тут другой язык! — взмолился Демжис.

— Другой, конечно. Страна-то другая. Да не волнуйся, тут полно русских туристов, и английский все понимают.

— Но я-то английский не понимаю!

Мы начали разглядывать таблички на руках гидов. Многие были с наклеенными фотографиями развалин и колоннад.

— Вот это Парфенон, главный храм, — узнала я по картинке из учебников. — Можно туда…

— Та-та-та! — затараторил гид, кареглазый жгучий брюнет, и ослепительно улыбнулся мне.

— Не надо! — сурово отрезал Демжис.

Но нас уже взяли в кольцо. От предложений экскурсий по храмам, островам, горам и развлекательным центрам закружилась голова, тут и Демжис растерялся, чего с ним не бывало даже в бою. Там врагов хоть можно бить (и нужно!), а тут как отделаться?

Один Малг был лучезарно-спокоен.

— Какой бог надо просить?

— Землю… То есть Гею… То есть её святилище, ну, остатки…

Малг повёл рукой, как лозоходец палкой, и указал на пёструю табличку с фотографией трёх одиноких колонн, и надписью «Delfi».

— Здесь.

Увесистая, ярко накрашенная тётка, обрамлявшая табличку, всё поняла правильно, тут же взяла нас под свою опеку, и, раздвигая толпу, как лайнер волны, вывела к автобусной остановке. Конечно, экскурсия стоила половину цены машины Малга, но Демжис согласился, и, расплатившись, тут же влез в автобус, хотя до отправления было ещё прилично времени. Наступил на хвост облезлой, пыльно-серой кошке, которая пыталась нагадить под нашим местом.

— Ты чего нервничаешь? — зашипела я, неистово обмахиваясь ладонью — жара в автобусе была как в железной печке. — Поискали бы вариант подешевле, наверняка тут есть обычные маршрутки для местных…

Демжис помолчал, наблюдая, как водитель с руганью мечется по салону, пытаясь выгнать кошку из автобуса. Кошка сновала под сиденьями и отчаянно орала. Я ощерила клыки и негромко рыкнула. Сработало — животина пулей выскочила в раскрытую дверь.

— У меня такое чувство, — наконец ответил Демжис, — что за нами следят. Но хоть убей не пойму, кто и где.

— Думаешь, полиция может засечь нас здесь?

— Возможно…

— Бандиты уже должны отцепиться, мы хорошо попетляли по Европе…

— Возможно…

— Демжис, тебя заело? Возможно?

Он усмехнулся и замолчал, глядя в окно.

Наконец группа собралась и мы тронулись. Однотипные двух-четырёхэтажные домики с балконами и пальмами в горшках быстро закончились, за окном потянулись коричневые лысые выжженные холмы. Над нашими головами ожил дисплей, и из документального фильма для туристов я, наконец, сообразила, куда же затащил нас Малг. Дельфы, знаменитое святилище с дельфийским оракулом! Правда, посвящённое Аполлону, но я не стала расстраивать Демжиса этим сообщением. Во-первых, все боги так или иначе, а связаны с землёй, а во-вторых, поговорить с мускулистым красавцем Аполлоном было бы тоже неплохо. Для меня, конечно.

Гид активно комментировала фильм на английском, жестикулируя и изображая героев в лицах. Аполлон из неё, конечно, был никакой, а вот гигантское чудовище Пифон, которое перед основанием храма сразил лучезарный бог, получилось очень даже похоже. Жрицы, бившиеся в экстазе от ядовитых паров, и под дурманом изрекающие пророчества, тоже вышли жизненно. Но лучше всего ей удалось изобразить варваров, разрушивших святилище где-то за полторы тысячи лет до моего рождения.

Под этот театр одного актёра мы проехали мимо реденьких зелёных лесов над выжженной солнцем жёлтой травой, мимо полей и мелких городков. Горы, всё время маячившие на горизонте, придвинулись и ушли вниз. То есть, это дорога пошла вверх, петляя по склонам. Я занервничала, поглядывая на каменистые обрывы и пропасти за окном. Автобус и не думал сбрасывать скорость. Видно, хотят успеть пораньше — ведь за всеми высадками-посадками и дорогой день уже клонился к вечеру.

Демжис тихонько рассказывал мне и Малгу план действий:

— С экскурсией возвращаться назад не будем, переждём, пока туристы уйдут…

— Пообедаем!

— Да… Потом, когда люди разойдутся, попробуем обратиться к Гее.

— А если не выйдет?

— Заночуем в городке. По-моему, эта страна не такая строгая, и нас могут пустить на ночь просто за небольшую плату… — Демжис досадливо покосился на Малга, портившего всю романтику. — А утром снова попробуем.

Внезапно автобус остановился у вымощенной булыжником площадки. Туристы радостно высыпали на воздух. Мы приехали.

После набега на придорожную остановку, туалет и киоск, наше стадо, жующее хот-доги и сникерсы, двинулось вверх по склону горы. Там, в обрамлении кипарисов и кедров, простиралось величественное и печально-прекрасное зрелище — руины древнего храма.

Даже безвозвратно разрушенное, оно до сих пор было удивительным. Мраморные останки колонн, золотисто-розовые в закатных лучах, высились, гордые, над пейзажем, глядя на долину где-то далеко внизу, и на череду лесисто-зелёных гор, уходивших вдаль по другую сторону долины. Под нашими ногами мощные каменные плиты, тянувшиеся от скалистой стены с одной стороны и до самого города с другой, напоминали о былом величии, о том, что тысячи и тысячи лет назад тут уже ходили другие люди. Люди, от которых не осталось и следа, кроме этого…

А когда я забралась на амфитеатр, и, впечатлённая панорамой, позвала своих спутников, мой голос на диво музыкально раскатился по ступеням каменной раковины, слыхавшей ещё древние трагедии Эсхила и Софокла и пение кифар забытых мастеров.

Без фотоаппаратов мы выглядели очень странными туристами, поэтому отбились от группы и ушли в сторону, где храмовая площадка заканчивалась и переходила просто в горный склон. Над нами нависала крутая скала, внизу была единственная здесь дорога, по которой автобусы подвозили туристов, верней, увозили — огненно-медное солнце уже почти коснулось зазубренного горизонта. Я сидела на горячем камне, краем глаза глядя на своих мужчин — Малг и Демжис тынялись неподалёку, перед фронтоном бывшего храма, и слушала, как смолкают голоса и становится слышно тихое журчание потока где-то в ущелье.

— Экскурсовод говорил, что этот камень — пуп земли, — рассуждал Демжис, обходя большой серый валун. — Связующий наш мир и потусторонний… Или запирающий вход на тот свет, я не очень понял…

— Люди полно лгать, — фыркнул Малг.

— Проверим. — Демжис, понатужившись, спихнул валун с места. Тот с грохотом перевернулся, прокатился несколько метров и замер. Ничего не случилось.

— Горы суть сила Земля! — проникновенно говорил Малг. — Самая большая сила!

Глядя в синеющую даль, в необъятные просторы, я не могла не согласиться. Дремлющие гиганты гор, тёмные, овеваемые ветром, были полны покоя. Неизъяснимого. Изначального… Но если они проснутся, если густые тени, залёгшие в ущельях, рванутся вверх…

Мои мысли прервал скрип тормозов внизу, на дороге. Красные лучи заката блеснули на автомобильных стёклах хищно и кроваво. Я, выдернутая из медитации, недоумённо смотрела, не понимая, что же в них не так? Что-то мне категорически не нравилось.

Тем временем заповедник, похоже, закрылся — на руинах не осталось никого, кроме нас.

— Мы начать звать Гею? — спросил Малг. Демжис кивнул.

Старик повернулся спиной к долине, лицом к амфитеатру и скалистому обрыву за ним. Раскинул руки. И замер.

Воцарилась тишина, даже цикады умолкли. Только поток журчал, да ветер шелестел.

Демжис опустился на колени, то ли в молитве, то ли в растерянности. Положил ладони на тёплые каменные плиты. Сказал очень тихо, но в тихом воздухе слова разнеслись неожиданно далеко:

— Мать-земля, отзовись мне. Прошу, отзовись…

Говорят, от тишины бывают галлюцинации?

Как музыка из нот, из частей-звуков — стука падающих камушков на склоне, плеска капель воды на перекатах, шороха кипарисовых ветвей… складывались шуршащие, еле различимые слова:

— Кто ты? Зачем позвал меня?

Малг изумлённо завертел головой. Он явно не ожидал, что нам прям вот так и ответят!

Демжис тоже нервно дёрнулся:

— Я — сын другой Земли. Ищу твоих сыновей. Тех, кто знает истинную суть.

Почва под ногами дрогнула, и вдруг ощутимо завибрировала. Шорох осыпающихся камней стал громче, и я некстати вспомнила дорожный знак «Камнепад». Нет, только не сейчас! В панике оглянулась вниз. На дороге прибавилось чёрных джипов, и я наконец поняла, что они напоминают — машины криминальных тузов. Чёрт! Чёрт, только не это!

Голос Земли стал громче, загудел:

— У меня было много сыновей, но никого нет сейчас… Слишком много… Слишком долго…

— Чего? Что случилось? — повысил голос Демжис и поднял голову. Я, не рискуя встревать в разговор, замахала руками, показывая на нас, на дорогу, и изображая пальцами стреляющий пистолет. Демжис мотнул головой — мол, позже!

Плиты под ногами задрожали ещё сильней. Это уже похоже на землетрясение! Интересно, те, на дороге, его чувствуют? Я подбежала к краю, и в ужасе увидела, что сюда несутся несколько полицейских машин. Побежала к Демжису, и рванула за плечо вверх — мол, вставай, бежим!

И покачнулась от толчка под пятками.

Гул нарастал, с верхушки скалы срывались уже тяжёлые камни. Глас Геи перерос в безумный рёв:

— Мои дети… Все ОНИ… ВСЕ ВЫБРАЛИ ПУТЬ БОЛИ!!!

Скала над нами затряслась и медленно двинулась назад. Демжис понял, что продолжать слишком рискованно. Вскочил и глянул в сторону дороги, города, сквозь заборы и деревья. Присвистнул:

— Ого! Мы окружены! Дорога в город оцеплена полицией, а внизу те «конкретные» ребята! Идут сюда… Ты, чёрт возьми!

Последнее относилось к кошке. Непонятно откуда взявшись, она кинулась нам под ноги, мявкнула и поскакала дальше, к скале, дрожащей, залитой красным закатным пламенем и зловещей донельзя.

— Туда! — крикнул Малг. Впервые с момента нашего знакомства он потерял спокойствие.

Я бы и рада была кинуться в другую сторону, но выбора не оставалось — ни к бандитам, ни к полиции попадать было нельзя.

Втроём мы побежали вверх, за храм, за амфитеатр, к скале… К тому месту, где она только что была. И застыли.

Земля перед нами расходилась гигантской трещиной. То, что я приняла за красный закатный отблеск, оказалось светом из недр, вроде вулканического. Гора расходилась на две части — словно перед нами разверзалась гигантская пасть. Мы оказались у самого её края. Я, честно, едва не побежала назад к бандитам, у них мы хотя бы были и остались живы. Демжис схватил меня за руку.

А кошку картина ничуть не смутила. Она мявкнула, проскакала по нашим ногам взад-вперёд, снова мявкнула, задрав голову и глядя на нас… И сиганула прямо в пропасть.

Мы глянули вниз. Бездна полыхала всеми оттенками огня, но жара, как ни странно, не было.

— Кот показать — мы туда как он, — дрожащим голосом сказал Малг.

— Да вы что! Демжис, скажи ему…

Но Демжис нахмурился.

— Настя… Это не просто кошка. Они всю дорогу вокруг нас тёрлись — помнишь?

— Ну да! Так их и полно везде!

Сзади нас послышались голоса. Кто-то похрабрей выбегал на площадку храма — полиция или нет, я не разглядела, ослеплённая инфернальным заревом.

— Настя, слушай, я думаю, это не случайность. — Демжис говорил очень быстро. — И это — сама богиня, Земля. Решайся, скорей!

— Решиться на что? Прыгнуть вниз за чокнутой кошкой?

— Ну да!

Я глянула на него. Он прыгнет в неведомую пылающую бездну, он такой. А я… Собственно, и так уже пошла за ним на всё. В голове всё сжалось от напряжения, но, кажется, я кивнула.

И мы, как были, в обнимку, полетели вниз, как камни, всё быстрей под беспощадным притяжением. Где-то в метре над нами летел Малг и орал благим матом.

Первые секунды я стеснялась кричать в руках у Демжиса, но потом на нас накатил свет и нестерпимая боль.

Глава 18

Не знаю, что со мной было. Может, всё тело вывернули наизнанку и назад. А может, оно разорвалось на атомы, и потом мучительно собиралось снова, уже как-то по-новому.

Но прошло немало времени до того момента, когда я почувствовала себя в своём теле. Потом вспомнила, собственно, кто я. И свою жизнь. И что я делала. И что со мной рядом должен быть Демжис.

Я открыла глаза.

Он сидел рядом и держал меня за руку. В глазах было бессилие и мучительное раскаяние.

— Ты как?

— А… — Я внезапно осознала, что, в целом, нормально. Боли как не бывало. Но что-то было не то. — Всё окей, но как-то странно… Мы хоть где?

— Не знаю.

Демжис отодвинулся, и я оглянулась. Более странного места невозможно вообразить. Здесь не было ничего, вообще ничего. То есть совсем.

Ни потолка, ни стен — со всех сторон нас окружала коричневатая темень. Никаких источников света, но я отчётливо видела Демжиса и себя. Сидели мы на чём-то вроде бы твёрдом, но ни тёплом, ни холодном.

И я поняла, что было странным. Мне ни холодно, ни жарко. Не хочется есть, пить, в туалет. Меня будто бы нет.

— Это какое-то Никогде. Мы что, умерли?

— Какое меткое слово. Не знаю, Настя. — Он крепко прижал меня к себе. — И мне очень жаль, честное слово, что я тебя сюда втянул. Прости…

— Ну… Двум смертям не бывать, а одной не миновать, как у нас говорится. Пока даже всё выглядит не так плохо, — ободрила я. — Кстати, а где Малг? Он вроде за нами сиганул…

— Его я не видел.

Посидели, помолчали. Возможно, времени тут тоже не было.

— Пойдём, а? — предложила я. — Вдруг тут не везде так…

Демжис молча встал, и мы побрели наугад, неуверенно ступая по невидимой плоскости.

Стерильная пустота пугала. Я первой не выдержала молчания.

— Интересно, перед нами в расщелину прыгнула кошка. Почему? И где она сейчас?

Демжис молча пожал плечами.

— Мяауу! — раздалось вдруг.

Из бесцветной полутьмы перед нами нарисовалась кошка. Подошла неспеша.

— Ух ты! Значит, и Малг где-то тут должен быть! — воскликнула я.

— Тут, — отозвался из-за спины знакомый голос. Да, это был Малг, причём впервые с нашего знакомства сильно озадаченный.

— Это прям как в той… — неуверенно начала я, но оформлявшуюся в голове мысль нагло перебили.

Кошка подскочила, вытянулась, укрупнилась и на наших глазах превратилась в эффектную девицу. Причём самого развратного вида: из одежды на ней были только какие-то болтающиеся лоскутья, совсем не прикрывавшие интимных мест. А все женские выпуклости были раздуты непропорционально, словно увеличены озабоченным пластическим хирургом.

Я вцепилась в руку Демжису. Тот, впрочем, проявил ум, и отступил от подозрительной девахи назад:

— Ты кто?

— Я твоя кошечка, сладкий. Мррр… — жеманно протянула она, поглаживая себя. — Иди же за мной…

— Может, пояснишь, куда ты нас заманила, и зачем?

Видя, что Демжис не спешит пускать слюни, девица скривилась:

— О, если так хотите — смотрите и наслаждайтесь!

И взорвалась десятками летучих мышей.

Мы рефлекторно прикрыли лица от крылатых когтистых тварей, и в этот момент пространство начало меняться. Тьма комковалась, изгибалась, текла и лепилась в самые разные формы: справа вставал мрачный голый лес, слева рисовались горы и карьеры, сквозь дым вверху запылал огненно-красный шар, а внизу — такие же раскалённые потоки лавы. Завоняло какими-то испарениями. Мы оказались на краю гигантского каньона, и пейзаж с него открывался на редкость жуткий.

— И что это, по-вашему, за место? — я обернулась к спутникам.

Малг первый сообразил:

— Тартар. Вниз земля.

— Точно… — Меня аж затрясло. — Мы провалились под землю в Греции, а в их мифологии там что-то вроде ада! Но где река и старик-перевозчик… И вообще, другие люди? Грешники? Черти? Нет, это из другой мифологии…

Демжис не участвовал в разговоре, только оглядывался. Подошёл к голому кусту, стал выламывать из него ветку потолще.

— Ты что?

— Отбиваться. Малг, подбирай камни, ты их хорошо метаешь.

Мне до его спокойствия было далеко. Между призрачно-серых стволов деревьев зашевелились огромные тени, поползли к нам. Чёрт, я и обычных собак боюсь, а тут такое! В багровых отсветах нарисовались гигантские мохнатые паучьи лапы, среди которых скалилось нечто зубастое и явно плотоядное. Я не стала приглядываться, завизжала:

— Бежим!

— Тихо! — рявкнул Демжис, перехватывая палку. — Далеко не убежим, они быстрей. Попробуем отпугнуть их!

Первые твари были в нескольких метрах от нас, когда в них угодили камни Малга. Монстры качнулись на тонких ногах, зашипели, защёлкали, и, разъярённые, прыжками понеслись на нас.

Тут уж настала очередь Демжиса. Он отскакивал, палкой с размаху бил по членистым суставам мохнатых лап, снова отскакивал… Булыжники Малга, тяжёлые, размером с трехлитровую банку, добивали подбитых Демжисом.

Я тоже попыталась швырять камни, но это было как слону дробинка.

— Целься в уязвимые места! — крикнул Демжис.

Щас. С моей школьной двойкой по метанию это выглядело, как кидание крошек голубям-переросткам.

Но мужчины справлялись неплохо — паучары и впрямь, как стая собак, притормозили, сбиваясь в кучу. Демжис даже опустил палку, переводя дух. Рано, ой, рано. Они просто выжидали.

Реальность ломалась. Каньон пошёл трещинами, взорвался, глыбы полетели вертикально вверх вопреки физике и гравитации, а из трещин хлынула вонючая болотная жижа. И из неё, естественно, тоже полезло.

Опять-таки гигантские, как осьминоги, только с щупальцами более длинными и тонкими, как склизкие удавки. Лес задрожал, разваливаясь на куски, и над ним что-то топало, вообще громадное, изрыгающее пламя.

— Теперь бежим! — скомандовал Демжис.

Малг напоследок прицелился, и метнул камень вверх, в гиганта. Судя по громоподобному рёву, даже попал.

Куда тут бежать, было совершенно непонятно. Пространство менялось каждую минуту. Оно то смерзалось в арктические глыбы и кололо ледяным ветром, так, что отнимались руки и ноги. То нас опаляло вулканическим жаром, на головы сыпался пепел, и невозможно было дышать от серного смрада. В воздухе стоял грохот. Со всех сторон на нас наскакивали монстры всех мастей и форм, порождения наркоманского бреда, от которых мы чудом отбивались или убегали в последний момент. Пока без жертв, но так долго продолжаться не могло. Хоть бы найти какое-нибудь убежище, хоть на пять минут…

Заметив скалу с пещерой, мы ринулись туда, за нами — стая крысособак с поистине саблезубыми клыками. Первым в расщелину запрыгнул Демжис, втянул меня, последним протиснулся Малг, ловко пнул в рыло крайнюю тварь и завалил вход гигантским валуном.

В темноте Демжис отрастил себе волосы и заставил их фосфорецировать. Крошечная пещерка тускло осветилась. Не пещера даже, так, раковина в скале.

С минуту мы молчали из-за дикой отдышки. Мужчины, конечно, оправились раньше меня.

— Боюсь, это ненадолго, — уныло сказал Демжис. — Тут реальность меняется каждый миг, и наше убежище может растечься или расплавиться…

— Молчи… балда! — увы, я ещё не могла говорить из-за колотья в боку.

Стены и правда задрожали.

— Ты… не понял?!

Камни пошли трещинами и стали осыпаться прямо на нас, грозя похоронить в этой мышеловке.

— Здесь случается всё, о чём ты говоришь!

Несколько обломков пребольно саданули меня, перед тем, как Демжис что-то сказал…

И мы снова оказались в самом начале. Среди стерильной пустоты.

Малг только досадливо плюнул.

Мы смущённо переглядывались. Ситуация и впрямь вышла глупая, к тому же мы теперь боялись не то что сказать — подумать лишнего.

— Так получается, — я снова первая не выдержала, — тех первых монстров, пауков…

В нескольких шагах от нас возник «паук».

— Да, вот такой, исчезни, тебя нет…

Тварь беззвучно растворилась.

— Это ты их придумал? Демжис?

— Я боялся, что на нас что-то эдакое выползет… — виновато признался он.

— Да-а, и конструировать всяких бестий у себя дома ты умеешь как никто!

Малг тем временем что-то прикидывал. Сжал кулаки и вдруг начал преображаться. Кожа разгладилась и посвежела, морщин как не бывало, волосы потемнели до черноты, глаза засверкали. На нас глядел уже не старик, а мужчина в расцвете лет.

Мы с Демжисом, онемев, смотрели на это превращение. Это что же, я, получается, выполнила своё обещание, и он снова молод? Но что же дальше, если мы, похоже, на том свете?

Вдруг в тишине раздались медленные звучные хлопки. Это давешняя развратная тётка-кошка издевательски аплодировала нам. Теперь её одежду составляли узкие стальные полоски, обвивавшие тело. Само собой, ничего они не прикрывали.

— Браво, котятки. Но вы ещё не всё осмотрели. Добро пожаловать на следующий план!

— План? — озадачилась я.

— План бытия! — кошка расхохоталась, раскинув руки, и вокруг нас снова заклубились тени, лепясь в нечто, не сулящее ничего хорошего.

На первый взгляд это выглядело более мирно. На нас никто не прыгал, не кидался, ничего не взрывалось. Со всех сторон проявлялись обычные человеческие фигуры, поодиночке, парами и группами.

— О, тут есть и другие люди! — обрадовалась было я.

Но Демжис был зорче.

— Лучше бы их тут не было, — мрачно заверил он.

Я тоже присмотрелась и охнула.

Неподалёку от нас один человек лежал на земле, второй склонился над ним, как я думала, чтоб помочь. Наивная. Оказалось, он, заломив руку лежащему, исступлённо резал его ножом.

В другой стороне стоял примитивный механизм, знакомый по картинкам из учебников истории средних веков. Двое растягивали третьего на дыбе. Несчастный был без сознания, но палач окатил его водой, и тот, очнувшись, завыл от боли.

Напротив них солдат с автоматом без тени эмоций расстреливал мечущихся безоружных людей. А дальше — я болезненно сжалась — несколько парней насиловали девчонку. Земля под ними была в крови….

Все эти люди, или, верней сказать, нелюди, убивали, пытали, истязали других, будто не видя ничего вокруг, не замечая творящегося рядом ужаса, словно ослеплённые.

Мимо нас пробежал щуплый парень, которого тут же догнал типичный «бык» в спортивном костюме и с кастетом, и принялся жестоко избивать. Ясно было, после таких побоев мальчик не жилец. Прикрываясь руками, он заорал:

— Помогите!

«Бык» не успел обернуться, как Демжис подскочил, и своим отработанным ударом ладонью по шее вырубил его. Подошёл к парнишке, валявшемуся на земле, помог встать.

— Цел?

— Ага. — Пацан встал, отряхнулся, и вдруг, нехорошо осклабившись, выхватил откуда-то нож и всадил Демжису под ребро.

Неблагодарный мальчишка, сбитый ударом Малга, не таким изящным, но тоже действенным, свалился на землю рядом со своим преследователем. Я с визгом кинулась к Демжису.

— Тише, — он выдернул нож из своего тела, осмотрел и с отвращением швырнул прочь. — К счастью, для мага это не смертельно.

Рана заросла на глазах, но оставила след внутри. Больше мы не подходили ни к кому. Попытались уйти подальше, но быстро поняли, что это бессмысленно — вокруг, сколько хватало взгляда, разыгрывались ужасные сцены, будто кто-то поставил гигантский спектакль, воспроизводящий жестокость и человеческую бесчеловечность всех времён и народов.

Я заткнула уши, чтоб не слышать стонов и криков, сама заскулила от отчаяния, зажмурилась и уткнулась в грудь Демжису.

— Больше не могу это всё видеть!

— Я тоже, — ответил он, приглаживая мои волосы. — И Малг закрыл лицо ладонями.

— Как ты думаешь, а они… они не нападут на нас?

— Вряд ли. Кажется, нас просто кто-то пугает.

— Ого!

— Кто-то могущественный… И я бы хотел с ним поговорить.

Поверх всех страдальческих воплей громыхнуло, и раздался мощный глас:

— ТОГДА — ГОВОРИ.

Над нами в воздухе парило нечто сверкающее, вроде гигантского бриллианта. На нём виднелась огромная человекоподобная фигура. Малг потянулся было снова за камнем поувесистей, но Демжис удержал помолодевшего старика и выступил вперёд.

— Кто ты?

— Я — ВЛАДЫКА. ГОВОРИ, ЕСЛИ ТЕБЕ ЕСТЬ ЧТО СКАЗАТЬ.

— Во-первых, если ты владыка, убери эти декорации, — Демжис обвёл рукой вокруг.

— УБРАТЬ? — раздался громовой хохот. — Я ЭТО НЕ СОЗДАВАЛ. ЛЮДИ САМИ ВЕРШАТ ПРЕСТУПЛЕНИЯ.

— И сбавь тон, — на удивление твёрдо потребовал Демжис. Видно, привычка говорить с богами сказывается. Я бы уже залезла под стол, если б он тут был. Но раз Демжис держится, то вставлю свои пять копеек:

— Да! Это выглядит как дешёвые спецэффекты!

Пыхнуло дымом и багровым пламенем, и всё вокруг пропало — мучители и жертвы, земля и свет, верх и низ.

А когда пространство снова прояснилось, мы уже стояли в чертоге… здешнего владыки?

Глава 19

Всё в этом зале соответствовало дворцам правителей: инкрустированные колонны, стены с орнаментом, причудливый узорчатый пол… Вот только тема оформления была своеобразная.

Этот стиль я бы назвала «омерзение». Узоры и орнаменты, неприятно-асимметричные, изображали всё те же сцены мук и пыток, и под взглядом вскользь, даже, казалось, шевелились. В наличии были и традиционные кости и черепа. Один из черепов, высотой в два человеческих роста, обильно украшенный бриллиантами, стоял в центре зала, прямо перед нами. А в носовой впадине этого черепа, как в кресле, расположился мужчина респектабельного вида, в совершенно неуместном тут чёрном деловом костюме.

— Поговорим спокойно, — произнёс он. — Кто вы и чего хотите?

— Мне думается, — заговорил Демжис со сдерживаемой яростью, — что ты о нас прекрасно знаешь, и неспроста сюда заманил, так что лучше сам представься и объясни, что тебе от нас надо!

— Верно, — легко согласился респектабельный господин. — Я за вами давно слежу. Ю, дорогая, явись-ка!

Возле трона материализовалась девка-кошка, «одетая» в полоски меха. Эротично опустилась на колени перед троном.

— Чрезвычайно удобно иметь посланниц-кошек. Они повсюду, и никогда не вызывают подозрений. Что может быть естественней кошки? Это — одна из моих суккубиц, Ю. Ты верно послужила. Теперь брысь.

Прислужница с мявом растаяла.

Я схватилась за голову. Верно… Кошки были везде! Вот чёрт… Чёрт? Точно! Этот красавец-мужчина — вылитый дьявол из моего вскормленного Голливудом воображения!

Демжис молчал. Малг нервно провёл рукой по омоложённому лицу.

— Они-то и донесли мне, — продолжал Сатана, — что вы ищете нечто, способное менять мир. Колдовство. Высшую силу, которая правит всем. Что ж, вот он я. Зачем вы меня искали? Учтите, мало кто удостаивается чести лицезреть Меня.

Глаза Демжиса горели, на лице было написано сомнение. Неужели этот омерзительный типчик и есть то, чего мы так долго искали? Нет-нет, если есть чёрт, должен же быть и бог! Я хотела мимикой показать это Демжису, но он выступил вперёд, и не видел…

— Верно, — медленно сказал он. — Мы искали такую силу. Я хочу знать принципы магии в этом мире, и иметь возможность колдовать. Ты ведь знаешь, я — сын другой Земли. И хотел бы свободно перемещаться между мирами.

Несмотря на ситуацию, у меня дрогнуло сердце. Он хочет не просто вернуться к себе и всё! Он хочет возвращаться сюда… ко мне? Ах, если б ко мне! Малг недоумённо уставился на моё неуместно просветлевшее лицо, и я спохватилась.

— Но, — продолжал Демжис, — разве можешь ты дать мне это? Верно ли, что ты тот, за кого себя выдаёшь? Верно ли, что ты — это ты?

Дьявол расхохотался в лучших злодейских традициях.

— У меня много ликов, тут ты прав. — Пыхнув серой, он вмиг обратился из приличного человека в звероподобного монстра, с длинными козлиными рогами, алыми горящими глазами, кошлатой серой шерстью голого туловища, но выпирающим человеческим членом. Я скривилась и спешно отвернулась, чтоб не вырвать прямо тут, хотя чего уж стесняться-то… Снова пыхнуло, и Сатана принял прежний, людской облик.

— Но я решил, что этот будет удобней для разговора.

— Точно, — досадливо сказал Демжис, подгребая меня к себе. Я благодарно пожала его руку — человек заботится о моей духовной чистоте больше, чем я сама!

— В моём могуществе не сомневайтесь. Я — властитель всего на земле! — Он снова эффектно расхохотался. — Просто сила не раздаётся даром. Заплатите — и будете магами хоть все трое. Хотя ты, мальчик, интересуешь меня больше всего.

— И почём всемогущество? — Демжис, сжав кулаки, шагнул вперёд. Я тоже разозлилась — устала стоять.

— О, ничего особенного. Ничего такого, что вы не делали бы раньше, сами, по своей воле. Я просто собираю своих — как это в людском мире называется? — агентов влияния. Вы думаете, я подстрекаю людей на преступления, соблазняю? О нет и нет! Они делают всё это сами, совершенно добровольно, моя армия тут ни при чём! Моя задача — лишь донести до них, кто истинный правитель мира. Чтобы они не морочили себя глупыми сказками о каких-то богах, рае и аде. Чтобы они знали — всё, что бы они ни делали, нормально и в порядке вещей. Я хочу освободить их от ложных оков и иллюзий! Разве это не благородная задача, достойная таких людей, как вы?

Кто как, а я прямо-таки чувствовала, как лапша оттягивает мои уши.

— Это очень… неожиданное предложение. Нам надо… обдумать всё. — Демжис тянул время. Слишком явно!

— Логично, — кивнул дьявол, и с благостной улыбочкой сложил руки. — А чтобы вам лучше думалось…

Пространство вокруг нас ринулось в стороны. Демжис рванулся ко мне, хотел схватить за руку — но впервые его реакции не хватило. Нас троих разметало, понесло, и мои спутники исчезли. Я очутилась во всё той же пустоте — но совсем одна.

Нет, не совсем. За моей спиной стоял Сатана, продолжая лыбиться.

— …посидите и поразмышляйте по отдельности.

— Какой антураж предпочитаете? — с любезностью джентльмена спросил дьявол. — Дворец? Гостиную? Кофейню?

— Тюремную камеру, — зло буркнула я.

— Как скажете!

Вокруг нас выросли стены из серого крупного камня. Стало влажно и душно, где-то капала вода. Под грубой деревянной лавкой возилась мерзкого вида крыса.

— Присаживайтесь, — издевательски предложил чёрт.

Я вздохнула и села. Если ему нужно моё здоровье, крыса не тронет. А если не нужно, в любом случае укусит, где бы я ни стояла.

— Разумно, — одобрил дьявол.

— Чего вы хотите от меня? Я думала, вы будете уговаривать Демжиса.

— О, его уговаривают без меня, и весьма активно. — Мой собеседник повёл ладонью, превращая кусок стены напротив нас в экран. Там я увидела Демжиса. Видно, он избрал антураж гостиной, и я порадовалась, что не купилась на это предложение: комната в мрачных тонах, с драными обоями с рисунком на сатанинскую тематику, на столике треснувшая ваза с завявшими цветами и сгнившими фруктами, а, судя по позе Демжиса, грязный диван, на который он сел, был ещё и неудобным.

Впрочем, может, ему мешало сидеть ещё кое-что. Ракурс изменился, стал виден центр комнаты, где на полу лежала давешняя суккубиха. Причём не просто лежала, а извивалась в самых непотребных позах. Будто порно-ролик.

— Надеюсь, — ядовито сказала я, — вы для моей агитации не станете биться голый на полу? Предупреждаю — на такое не ведусь!

— Как знать, девушка, — бархатисто пропел чёрт, и махнул рукой, «выключая телевизор». Я понадеялась, что Демжису хватит моральных сил устоять. — Впрочем, не бойтесь, не стану. Наоборот, хочу воззвать к вашему разуму. Ведь вы умная девушка?

Спорить не хотелось.

— Поэтому рассудите сами. Чем скорее ваш возлюбленный согласится на моё предложение, тем скорее вы все отсюда выйдете. Ведь в гостях хорошо, а дома лучше, правда? Хе-хе. С другой стороны, если вы откажетесь — зачем, спрашивается, ваша компания мне дальше нужна? Лишние свидетели, как говорят. Хе-хе. Поэтому, барышня, в ваших же интересах согласиться. И в интересах вашего милого. Всемогущество, знаете ли, много чего можно совершить… Понимаете?

— Конечно. Но я-то что могу сделать?

— Сущие пустяки, милашка. Просто уговорите вашего парня согласиться на моё предложение. Вас он послушается скорее, чем меня.

— Мне надо подумать, — тупо повторила я слова Демжиса. Других мыслей в голове не было.

— Думайте-думайте. И не забывайте — ваш молодой человек в этот момент тоже думает.

Дьявол встал, издевательски поклонился мне и вышел. Тяжёлая стальная дверь натурально грюкнула, закрываясь.

Крыса под лавкой прыгнула мне на ногу. Я завизжала, вскочила, но зверюга пока не собиралась меня кусать. Всего лишь царапнула коготками за икру, махнула хвостом и ускакала в щель в стене. Пока.

Я снова плюхнулась на лавку, схватилась за голову и захлюпала носом. Что же делать-то?

Без понятия, сколько прошло времени с тех пор, как Сатана вышел из моей камеры. Хорошо, что в этом безвременье хоть ни есть, ни в туалет не хочется. Остальные мысли, одолевавшие голову, были тягомотно-безнадёжными.

Всё это пространство контролируется дьяволом. Соответственно, он фиксирует любые наши в нём перемещения. И бежать куда-то смысла нет — мы попадём ровно туда, куда хочет здешний господин.

И всё-то тут ужасное, беспросветное. Если мебель — то грязная, если еда — то гнилая, если люди — так преступники-ублюдки. Есть ли тут хоть что-то светлое? Да просто красивое, что радует глаз? Или вот он, ад — это когда вокруг сплошное беспросветье? Да, похоже, так и есть.

Но если так, тогда…

Мои мысли прервало движение воздуха. Свет замерцал, и прямо из пустоты ко мне на колени вывалился Демжис.

— Фух, что за чертовщина сейчас была!

— Знаю. Мне показывали, — саркастично ответила я, помогая ему отряхнуться от грязи.

— Кто?

— Сатана, кто ж ещё.

— Он был тут?

— Ещё как был. Агитировал меня! А ты-то как здесь? За нами наверняка следят!

— Ещё бы. Значит, он не против нашей встречи. Я воспользовался твоим методом — просто подумал о тебе, что хочу находиться рядом. И перенёсся.

— В жизни бы так легко! — вздохнула я. — Давай рассказывай, что у тебя там было с той сукой? В смысле, суккубихой?

— О нет, что он тебе такое тут наговорил? Расскажи мне… Хотя нет, дай-ка я лучше скопирую твою память. Скорей, Настя, у нас мало времени!

Кроме него, мне некому здесь было верить, и я согласно наклонила голову.

Когда Демжис вскоре оторвался от меня, вид у него был потрясённый.

— Так ты что… пустилась в этот весь поход, за мной, только ради того… чтобы меня не увели какие-нибудь сучки?!

— Чем тебе плоха эта причина? Поэтому давай по-хорошему рассказывай, как тебя здесь «уговаривали».

— Да ничего не было, — Демжис вообще потерял терпение. — Поползала, я её кышнул как кошку драную, тогда убежала. Поцарапала только за ногу, уже зажило. Лучше скажи, что ты надумала? Мы соглашаемся или нет?

Я почуяла, что озвучивать ответ смертельно опасно. Крыса где-то под скамьёй, и не одна. Только взглядом, движением глаз попыталась ему просигналить: «Нет! Ни в коем случае!».

— Того же мнения. Я был в растерянности, но твоя последняя мысль… которую ты думала перед моим приходом… натолкнула меня на… Похоже, это и есть ответ! Если не это, что же ещё нам остаётся?!

— Кстати, а Малга ты видел? Его тоже агитируют?

— Не знаю. Сейчас проверим… Малг, мы хотим, чтобы ты оказался здесь! Настя, думай об этом!

Через две секунды между нами из воздуха вывалился наш молодой старик Малг, и на удивление чисто и правильно — не иначе магия! — затараторил по-русски:

— Ребята, я понял, знаю! Мы не умерли, мы живые! И он мне это подтвердил — но мы можем умереть! Прямо отсюда, а можем и снова отправиться на землю! Жить!

Демжис напряжённо улыбнулся и крепко-крепко стиснул мою руку.

— Если так, нам, конечно, на землю жить. Настя, запомни…

Тесные стены узилища колыхнулись и вдруг завертелись воронкой-водоворотом. Пропали пол и потолок, и из вихря вокруг нас лишь проступила огромная, в человеческий рост, физиономия, теперь без прикрас — безносая, клыкастая, с чёрными провалами вместо глаз.

— ВЫ ПРИНЯЛИ РЕШЕНИЕ?

— Да! — Заорал Демжис. — Мы хотим вернуться обратно на землю, и для этого… Настя, Малг! Думайте о прекрасном!

Рожа взревела, как будто Демжис невесть в чём её жестоко провёл, и щёлкнула зубами, пытаясь нас проглотить. Но Демжис воспарил вверх, как гелиевый воздушный шарик. Я болталась у него на руке, как балласт на верёвке.

— Настя! Думай о хорошем! О прекрасном! Вспомни природу… Картины… Что-то хорошее в жизни… Давай, соберись!!!

— Не могуууу…

Как назло, в голову лезли недавние виды ада — люди, истязающие друга… Нет, хорошее, надо хорошее… Да что у меня в жизни было хорошего?

Демжис явно мыслил позитивней — и его неудержимо тащило вверх, где над нами лютый водоворот вдруг разомкнулся, и в крошечном окошке вверху сверкнуло голубое небо. Солнечные лучи, будто в глубокий колодец, потянулись к нам. Вот-вот они достанут до пяток Демжиса, болтающихся вверху, и наши руки разорвёт!

Я непроизвольно глянула вниз. Злобная морда рвалась за нами, как бешеная собака, лязгая клыками. Ниже меня болтался Малг, сложивший руки на груди. Он должен бы унестись вперёд нас, любитель красот природы! Молнией в голове вспыхнули картинки — величавые горы, задумчивый лес, звёзды в ручье…

Полметра вверх, к светлому пятнышку.

— Настя, давай ещё! — Демжис так дёрнул мою руку, что чуть не вырвал из сустава. Он тащил меня, хотя мог быть сам давно наверху… За ним я прыгала… Он — и есть прекрасное в моей жизни! Мой зеленоглазый бог…

Сердце и тело стали лёгкими, как газ, и мы понеслись вверх. Огромные лапы попытались преградить путь, но что-то ослепительно белое и крылатое метнулось наперерез — и они отдёрнулись, будто ожёгшись об сияние. Кувырок, другой, до головокружения — и нас с размаху впечатало во что-то очень твёрдое. Вокруг снова стало темно и холодно.

Глава 20

— Где-е мы… — застонала было я, но рот тут же зажала сильная рука. Демжис зашептал:

— Тихо! Прижмись к стене…

Только сейчас до меня дошло, что правый бок холодит каменная стена; с другой стороны нас покрывало что-то чёрное, упругое, но не твёрдое. Вроде плотной ткани.

— Как думаешь, мы выбрались из ада?

— Скорее всего. Тсс!

Но я не могла молчать, слишком велик был стресс.

— А где мы? Почему темно? Где Малг?

— Малга я не вижу. Вокруг нас какой-то дворец, а мы под материей в его центре.

— Что за чушь?

— Не ори, кругом люди! И они нам не обрадуются…

— Много людей?

— Десятки, а вдали может и сотни. Это здание очень большое. Будем прорываться.

— Ой!

— Тсс! — Демжис придвинулся вплотную и зашептал на грани слышимости: — Ничего не бойся, они безоружные. Не отвлекайся никуда, и на свою внешность тоже, слышишь?!

— А что…

— Тс! Я сейчас приму облик чудовищного зверя. Мы выскальзываем через прорезь в материи, и ты бежишь за мной. Не отставай!

— Я плохо бегаю…

Но Демжис уже не слушал, а полз. Я вцепилась ему то ли в рукав, то ли в штанину — в темноте не понять, и так мы поднырнули под край ткани.

В щель была видна огромная площадь, окутанная нежными розовыми сумерками, скорей всего рассветными — в лицо дунул чистый свежий ветерок. Да, мы явно вырвались из ада! Ура!

Но когда в поле зрения появились люди, которые неспешно шли большой группой мимо нас, у меня душа рухнула в задницу.

Это были мусульмане! А вдали, на фоне светлеющего неба, рисовались высоченные шпили минаретов. Не дворец это, а мечеть! Да не абы какая, а гигантская!

— Пшли! — выдохнул Демжис, и первым вынырнул из-под края ткани на белые гладкие плиты площади. Я рванулась за ним, с ужасом воображая нашу участь — неверные в мечети, да ещё и девка с непокрытой головой, наверняка подлежат ужасной каре за осквернение святыни! Но Демжис уже скакал вперёд, отрастив по всему телу длинные шипы, на четырёх мохнатых лапах, и оставаться без него не хотелось.

Мы перескочили через невысокий каменный барьер и галопом понеслись мимо людей в белых длинных одеждах. К счастью, ловить нас они и не подумали, напротив, с ужасом отшатнулись и завопили на все голоса.

Площадь была бесконечно огромной, и мне казалось, что мы не летим как бешеные, а еле тащимся. По счастью, в столь ранний час молящихся было не слишком много. Наконец мы добежали до изящной узорчатой колоннады и нырнули в её сень.

Я не удержалась и, на секунду притормозив, оглянулась. Посреди белой площади возвышался огромный, с пятиэтажку, чёрный куб, из которого мы выскочили. Кааба!

Мы в Мекке!

Ох уж эти высшие силы, удружили… Хотя, если это Аллах и его ангелы вытащили нас из ада — хвала им! И я по такому случаю готова даже принять мусульманство… Если живой отсюда выберусь!

Я в несколько прыжков догнала Демжиса — бежать было на диво легко, и мы понеслись по галереям и просторным расписным коридорам мечети, расшвыривая в стороны коврики и расталкивая попадавшихся на пути людей. Впрочем, они и сами спешили убраться с дороги. Женщины истошно голосили, вопли преследовали нас, в отличие от охраны. Хотя нет, вот завыла сирена, замелькали в проходах серые полицейские мундиры… Но мы уже пролетели сквозь выход.

Ещё одна площадь, поменьше, ещё один выход — Демжис двумя ударами могучих звериных лап разбросал охрану — и мы уже летим по улице. Вслед нам гремят выстрелы, и остаётся только истошно молиться Аллаху — не для того же он нас спас, чтоб через пять минут застрелить?

То ли со стрельбой по бегущим мишеням у арабов было туго, то ли, что вероятней, они боялись палить на улице, полной народу несмотря на ранний час, но мы благополучно унесли ноги от мечети. Прохожие, конечно, тоже вопили и разбегались, а иные, что посмелей, выхватывали телефоны и камеры и снимали нас. Давайте-давайте, когда ещё в гости заглянет иномирянин-метаморф!

Улицы в Мекке, прямо скажем, впечатляли. Гигантские небоскрёбы высились, как вавилонские башни, нарядные, в огнях. Правда, чем дальше от мечети, тем ниже и серей они становились. Демжис на перекрёстке свернул вправо, ещё раз вправо, заводя в пустынные проулки. Асфальт стал грубей, каменистей, лапы заныли от бега, засаднили подушечки. Чёрт, как же кошки и собаки в городах обходятся?

Демжис гнал, как бешеный, не оставляя времени на раздумья. Не успела я осознать, что же в моих мыслях не так, как мы опять свернули в какой-то совсем уж серый и разбитый квартал. Впрочем, оно и понятно — здесь ещё только строили. Над головой вверх щетинился частокол из кранов, гигантских, колющих небосвод. Стройки будущих небоскрёбов были огорожены жиденькими заборами из металлических листов. Через один из них Демжис с разбегу перемахнул, я за ним, и чуть не вывихнула конечности, приземлившись на кучу камней.

Рабочих ещё не было — или они были в другом конце этой мегастройки. Мы влезли в оконный проём и, поднявшись немного вверх, забились в дальнюю комнатку. Наверное, тут будет очередная громадная гостиница для толп паломников. Что ж, считай, мы — первые её постояльцы.

Отдышавшись и убедившись, что погони нет, мы наконец посмотрели друг на друга.

Демжис вернул себе человеческий облик, и вид у него оказался чрезвычайно унылый и виноватый.

— Настя, — осторожно начал он, — ты только не кричи, ладно?

— Не обещаю, — зловеще оскалилась я. В голове уже вырастала целая куча вопросов.

— Пожалуйста, — он умоляюще сложил руки. Глядя в его расстроенное лицо, я смягчилась.

Он оторвал рукав своей куртки, трансформировал в зеркало и протянул мне.

Я дёрнулась, как от удара — в зеркале вырисовывалась жуткая картина. Глаза были моими, человеческими, но губы сузились и растянулись, зубы тоже изменились — передние резцы стали мелкими, как у хищников, клыки выступили ещё сильней; из растрёпанных кудряшек торчали уши — и они были нечеловеческими, заостренными и пушистыми, покрытыми светло-коричневой шёрсткой. Эта короткая шерсть шла вниз, по шее, и… о нет, она покрывала всё тело! Кроме подушечек рук… сбитых и исцарапанных…

Только тут я осознала, что от Каабы бежала за Демжисом на четырёх конечностях.

Демжис растерянно смотрел на мою истерику, не зная, что делать, и тут же огрёб:

— Как это получилось?! Ты же вышел из ада нормальным! А я превратилась в какого-то зверя-мутанта! Почему! Ещё и в этой дурацкой мусульманской стране отчего-то вдруг!

— Может быть, причина в наших мыслях — кто о чём думал, когда мы рвались наверх…

— И о чём же думал ты? О прекрасных гуриях?!

Демжис смутился, подтверждая догадку.

— Я вспоминал красивые узоры и храмы. Всё правильно, туда нас и выбросило. А у тебя не получалось сконцентрироваться на духовном…

— Я думала о тебе!

— Бедная моя. — Демжис с риском для здоровья протянул руку ко мне — истерящей гигантской «кошечке». — Мы всё исправим, прекрати…

От почёсываний за ушком стало немного спокойней.

— Кстати, женщина-полукошка — это тоже интересно. Я бы даже хотел…

— Уйди, извращенец! Не до шуток! — я стукнула его по руке лапой. Без когтей, конечно.

— Тсс. Если серьёзно, я уверен, что мы скоро найдём богов. Надо ещё раз наведаться в этот храм…

— Мечеть.

— Да. Нам здорово повезло, что женщины здесь скрывают лица. Может, это и не случайно…

— Думаешь, тут много таких?! И где мне взять паранджу?

— Не знаю, та женщина, у которой я это взял, была самой обычной. — Демжис выудил из-за пояса мятый платок.

— Ты что, сорвал его с кого-то?! А вдруг она не переживёт позора!

— Всё так серьёзно?

— Хуже, чем ты думаешь. И вдруг нас по платку опознают, лучше купить другой…

— Посмотрим. Ты можешь ходить на двоих ногах?

— Ох… Боги, боги…

Распрямиться было трудно, я прямо ощутила себя первобытным человеком, впервые вставшим на две задние. Но получилось.

— Денег у нас, увы, нет. Последние остались у Малга, а он, даже если вырвался, оказался очень далеко от нас.

— Чёрт! И где мы их возьмём? Я хочу пить, прямо адски! И есть…

Демжис пожал плечами, поправил мне платок на голове, усмехнулся:

— А хорошая традиция. Вернусь домой — тоже заведу такую. И не царапайся, ты должна выглядеть смиренно!

Отойти далеко от стройки мы не успели. Стоило перелезть забор и пройти немного по улице, как Демжис беспокойно заоглядывался.

— Тут слишком хорошее место для бандитов и грабителей. Настя, за мной!

Мы притаились за углом ограды. Демжис прошептал:

— На нас идёт человек. Один. Богатый. Не местный, кажется, заблудился.

— Нет! Не вздумай его грабить! — у меня перед глазами встали картины ада, и от одной мысли о насилии передёрнуло. Мы не такие!

— Что ты, нет. Мне теперь тоже противно. А на него сейчас нападут другие.

— Ой! А мы не можем спасти человека?

— Можем опередить. Мы выскакиваем, якобы нападаем первые — это собьёт бандитов с толку и они притаятся. Заодно и язык выучим — я его держу, ты пугаешь, чтоб он не дёргался, через пару минут я скопирую его языковую память и объясню, что мы спасители! И нас за это поблагодарят.

— Деньгами? Вперёд!

По сигналу Демжиса мы ринулись вперёд, наперерез незадачливому арабу. Демжис юркнул ему за спину и так ловко сгрёб, что бедолага и не подумал трепыхаться. Ещё молодой, смуглый, щекастый, заворожённо уставился на меня, глядя, как — редкое зрелище! — незнакомка разматывает платок на голове.

Действительность превзошла самые смелые его фантазии. Узрев мохнатые ушки и оскал хищного зверя, он жалобно завыл. Минуту, вторую… Где только воздух берёт?

Демжис тяжело вздохнул и развёл руки. Заговорил по-арабски. Несколько секунд парень оторопело слушал, и вдруг кинулся бежать, только полы белой одежки замелькали.

— Что ты ему сказал?!

— Что мы не хотим причинить ему вред, а, наоборот, защищали от нападения… Он не дослушал.

— Тьфу! Я была лучшего мнения о восточных мужчинах.

— Не волнуйся, тут и другие есть. — Демжис напряжённо глянул на забор, точней, сквозь него. — Накинь платок, к нам идут. Настоящие грабители.

Я хотела предложить сбежать, но не успела. Вокруг нас, словно из воздуха, появились четверо мужчин.

Глава 21

— Будем прорываться?

— Нет. Один бы я рискнул, но…

Четверо арабов вокруг нас были непохожи на паломников — никаких празднично-белых балахонов, простые джинсы, футболки и белые арафатки на головах. В лучших мусульманских традициях я юркнула Демжису за спину, но приготовилась оттуда швыряться камнями, благо, на недостройке их было в достатке.

Демжис заговорил первым. Ему ответил, видимо, главарь этой банды, рослый, тощий и будто закопченный здешним безжалостным солнцем. Его глаза, темные, широко раскрытые, сверкали, как у фанатика. По-арабски я не знаю ни слова, и только по тону, выражению лиц и жестикуляции гадала, сильно ли мы влипли. Наверняка сильно, у нас иначе не бывает.

Через пару минут арабы развернулись и пошли; Демжис взял меня под локоть и потащил за ними.

— Эй! Ты бы мне хоть перевёл, до чего вы дотрынделись!

Местные, не привыкшие к такому наглому поведению, любопытно таращились на меня.

— Мы едем с ними.

— Да кто они?!

Демжис отвечал неохотно — видно, идея ему самому не нравилась.

— Кажется, они — здешний криминалитет. Спросили кто мы, я сказал, что паломники. А он вдруг предлагает мне какое-то дело.

— Что за дело?

Арабы привели нас к машине, очень старому, обшарпанному джипу. Солнце уже стояло в зените, и все нормальные люди давно попрятались в номерах с кондиционерами. Не знаю как мужчины, но я под широким платком, да с новоприобретенной шерстью, уже давно взмокла. Сухой горячий ветер нёс мелкие песчинки, дышать было трудно. Пахло пылью и раскалёнными камнями.

Так что я даже не сильно расстроилась, когда нас затолкали в машину — там, на удивление, был кондиционер. Араб, который говорил с Демжисом, сел за руль, его товарищ рядом, мы развалились на задних сиденьях.

— Так что они хотят от тебя?

— Говорит, скажет на месте. Обещал заплатить и даже показать древнюю местную святыню.

— Хорошо, но слишком щедро. Вдруг он нас завезёт и убьёт?

— Ерунда. Зачем? Взять с нас нечего. Да и он мог сделать это на стройке, вокруг же никого не было. Тут что-то другое.

— Не знаю, я всё равно боюсь. Он странный.

— Мы тоже.

Мы катили по широким городским дорогам. И как тут асфальт не плавится? Идеальные шоссе, сложные развязки… Кажется, мы ехали на окраину Мекки.

Ветер гонял по улицам пыль, трепал объявления. На некоторых среди арабской вязи бросалось в глаза знакомое по фильмам английское слово WANTED.

— Демжис! Кого-то разыскивают, вдруг нас? Объявления повсюду расклеены…

— А, я видел. Нет. Под их описание подходит половина арабов, но никак не мы.

— Ой! А вдруг это этот… Как его хоть зовут?

— Саттам.

Водитель дёрнул плечом и посмотрел на нас через зеркало. Карие глазищи горели ещё сильней, с каким-то мрачно-торжествующим видом.

— Настя, перестань паниковать. Мы в Мекке всего несколько часов. Какова вероятность за это время столкнуться с самым разыскиваемым тут человеком?

— Не знаю, не знаю. В нашем квесте уже было немало совпадений.

Демжис закатил глаза. Я надулась и умолкла, про себя молясь всем подряд, чтоб эта эпопея скорей закончилась и мы нашли ответы на все загадки. Хотелось уже не столько есть, сколько пить.

Джип выскочил на магистраль и прибавил скорость. Дома закончились, мы неслись уже далеко за городом. Ландшафт здесь был фантастический — горы всех оттенков охры, без единого зелёного пятнышка, веками прокалённые солнцем. Словно мы катили по безжизненным марсианским долинам. Как люди могут тут выжить?

Клочки редкой зелени виднелись только возле посёлков, сначала нарядных, с затейливыми домами, потом всё скромней… Через несколько часов езды машина свернула раз, другой, и затряслась по гораздо худшей дороге.

— Нас что, хотят использовать в сельскохозяйственных работах? — недоумевала я. — Рабов себе налавливают? Может, сбежим от них, пока не поздно, с двоими-то мы справимся…

Араб, сидевший рядом с водителем, вряд ли меня понял, но на беспокойный тон отреагировал мгновенно — достал увесистый чёрный пистолет, покрутил в руках и положил на колени.

— Сбежим в любой момент, — пробормотал Демжис, изображая равнодушие.

Казалось, мы заехали совсем уж в пустыню, по обочинам каменистой грунтовой дороги тянулись только голые холмы и выпаленные солнцем скелетики кустов и деревьев, но водитель вдруг пронзительно засигналил. За очередным холмом открылся посёлок — низкие плоские домики белели в стороне. И оттуда, к дороге, встречать нас, уже спешила целая толпа мужчин и верблюдов.

Когда джип остановился, его окружили. Даже не верилось, что тут может жить столько людей. Мужчины самого разного возраста, больше молодые, возбуждённо шумели, и это переполнило меня плохими предчувствиями.

— Саттам? — вопросительно окликнул Демжис водителя.

Тот обернулся с такой неприятно-торжествующей улыбкой, что я тихонько, по-звериному зарычала.

Демжис резко заговорил по-арабски, но Саттам его перебил. Похлопал рукой по карману — кажется, там тоже был пистолет, и заговорил, обводя рукой вокруг. Демжис слушал с каменным лицом, но вдруг кивнул.

— Похоже, это выход.

— Вы о чём?

— Слушай, Настя, — Демжис даже взял меня за руку. — У них тут есть местный обряд призыва божества. Меня приглашают в нём участвовать. Я пойду…

— Что за чушь? Зачем им в местном обряде незнакомый чужак, неверный?

— Потом объясню. Ты жди меня здесь, я схожу с ними, посмотрю что к чему, а к ночи вернусь…

— Ты с ума сошёл? Я иду с тобой! Я хочу пить, есть, и вообще что-то тут нечисто!

Зря я перешла на крик. Арабы переглянулись, Демжис быстро заговорил по-арабски.

— Эй, что…

Демжис, предатель, крикнул что-то вроде «три-четыре!», и по этой команде все трое мужчин выскочили из машины и захлопнули двери прежде, чем я успела хоть что-то сделать.

Я рванула одну ручку, вторую… Все дверцы были заблокированы. Демжис за стеклом виновато разводил руками — мол, извини, а как ещё тебя удержать? Мужчины в толпе откровенно веселились.

Разъярённая, я сорвала с головы платок, и нечеловечески, по-звериному зарычала. С клыками и когтями, царапающими стекло, вышло эффектно, народ отхлынул от машины и весёлые возгласы сменились паническими. Чёрт, можно же их как-то выбить, эти стёкла?! Джип раскачивался от ударов лап, но держался.

Быстро вымотавшись, я упала на сиденье и бессильно глядела, как арабы подхватили Демжиса под руки и увели в посёлок. Что он мне насвистел, какой такой обряд?

Джип стоял на обочине дороги, на самом солнцепёке. Без кондиционера в машине быстро стало жарко и душно. Эдак я до ночи тут задохнусь или тепловой удар словлю. Надо выбираться.

Руки и ноги окончательно трансформировались в лапы, похожие на львиные — огромные, с кошачьими втяжными когтями, покрытые песчаной шерстью. Я заскулила от отчаяния — эдак никакая депиляция не поможет — но почувствовала, что только зря извожу последний кислород в кабине. Вот почему они меня не пристрелили — зачем пачкать салон, если странная тварь и так обречена в этой душегубке?

Теперь я не билась, а методично скребла когтями стекло. Трудно сказать, сколько ушло времени, но, наконец, триплекс закрошился, и в нос ударил горячий ветер пустыни.

Выбравшись наружу, я потопталась, прикидывая, как удобней — на двух или на четырёх. Эх, наверное, побегу по-звериному, прощай, обувь. Тело тоже изменилось — наверное, похоже на львиное, только голова человечья. Общение с адскими кошками не прошло бесследно. Прав мой колдун, надо было активней думать о прекрасном, вон как животное начало возобладало…

Из посёлка послышалось громкое, заунывное и нестройное пение. Я опасливо высунулась из-за автомобиля.

Глава 22

От домов к пустынным каменистым холмам двигалась процессия. Нарядные люди в белых одеждах торжественно пели и кланялись, все, кроме нескольких человек впереди — те несли на плечах что-то длинное. Даже на таком расстоянии я звериным нюхом учуяла запах крови.

В несколько прыжков одолев расстояние, я догнала шествие — и окостенела от ужаса.

Несколько человек тащили огромный деревянный крест, на котором был растянут Демжис. Это такой у них обряд?!

— Демжис!

Не знаю, слышал ли он меня, не знаю, был ли он в сознании. В толпе раздались крики, и главарь шествия — тот самый водитель — выхватил пистолет.

Первые выстрелы заставили меня попрыгать, но когда другие мужчины достали оружие, пришлось драпать. Увы, я — слишком крупная мишень.

Надо как можно скорей отбить у них Демжиса, пока он жив, но как? С расстояния, прячась за камнями и сухими кустами, я следила за толпой. Пройдя с полкилометра, они торжественно, с пением и приплясываниями, водрузили крест на вершине одного из холмов. Фигура Демжиса бессильно обвисла в позе распятия. Болван, ну зачем, зачем тебя понесло туда?!

Задыхаясь, смаргивая слёзы, тут же высыхавшие на горячем ветру, я подкралась ближе. Увы, возле креста, совершенно по-библейски, стояло несколько человек охраны, и выстрелы опять вынудили меня отступить.

К атаке следовало подготовиться. Я уже буквально падала от жажды и теплового удара. Нужно срочно найти источник — он обязательно должен быть, такие селения всегда строятся вокруг оазисов.

Родник нашёлся по радостному визгу детворы, плескавшейся в мелком ручье. При первом же рыке они разбежались, и несколько минут я пила и плескалась вволю. Затем подтянулись взрослые, и пришлось делать ноги. Может, захватить какое-нибудь дитё в заложники и устроить обмен? Поздно, все уже заперлись по домам и сидят начеку. Эх, хорошая мысля приходит опосля… Когтями я содрала с тела мокрую одежду — стесняться тут некого, да и ни к чему зверям, обросшим шерстью, тряпки.

В гладкой воде отражалась львица с человечьей головой. Сфинкс, короче. Пора идти душить людей.

Солнце скатилось к горизонту, налилось алым и окрасило пустыню во все оттенки крови. Как заведенная, я кружила у холма с крестом. Подбегала ближе, надеясь, что охранники расстреляют все патроны — но мерзкие людишки предпочитали бить наверняка. От голода задавила зверька вроде мыши, но есть не смогла. Опять бегала вокруг, умом понимая — поздно, бесполезно, он уже давно мёртв от потери крови, от жары, солнца и жажды, но а вдруг, он же маг с даром регенерации, он не может вот так вот…

Ночь пришла быстро. Дохнула тьмой и прохладой, гася последние лучи света, без долгих мучительных сумерек. На иссиня-чёрном небе обильно проступили брызги звёзд.

Может, в темноте мне удастся подобраться к стражам? То, что им, возможно, придётся свернуть шеи, уже не волновало. Те, кто посмел убить Демжиса, для меня не были людьми.

Однако, пока я тихонько подползала к кресту, со стороны селения подошло ещё несколько человек. Недолгая перекличка — и все они, вместе с охранниками, гурьбой покинули холм. Я ломанулась к кресту.

Кеды Демжиса были на уровне моего носа. Я когтями потянула за штанину, потеребила его ноги, отказываясь верить чутью, не желая думать, что надо мной уже просто мёртвое тело. Так я его не сниму, надо свалить крест, может, подрыть землю…

На горизонте, за волнами холмов, засияло холодное белое зарево. Я насторожила уши, опасаясь новой пакости, но это была всего-навсего луна, ослепительно полная. Не глядя больше на восход ночного светила, я зашуршала камешками, подкапывая лапами основание креста.

— Оставь. Пусть они себе играются, — послышался тихий голос.

Я присела и оглянулась. Никого… Схожу с ума? Может, это Демжис на кресте очнулся?

— Не туда смотришь. Обернись.

Теперь, присмотревшись внимательней, я различила в серебристом сиянии мерцающий контур человека. Словно гора с души свалилась!

— Демжис! Ты жив!

— Да как тебе сказать.

Я подошла ближе, ближе… И прошла сквозь неясную фигуру. И он не пах, вообще никак.

— Наверное, я стал призраком. Привидением, или ещё что… Пойдём отсюда.

Бесплотная фигура поплыла вниз с холма, я тупо побрела следом, пытаясь обдумать случившееся. Но после пережитого шока мысли не шли в голову.

Мы остановились в какой-то долине, они тут все похожи — камни, высохшие за знойное лето редкие кущи, и голые скалистые увалы вокруг. Резко похолодало, и я прижалась к нагретому за день валуну.

Полная луна ярко сияла, заливая всё белесым светом. Демжис, точь-в-точь такой, как был перед смертью, только полупрозрачный, сел на землю рядом со мной и говорил, еле слышно, не знаю даже, услыхала бы я его, если б не по-звериному чуткие уши:

— Здесь живёт какая-то секта, давно, может, сотни лет. Они не совсем мусульмане, почитают Ису-Христа больше Мухаммеда. Конечно, всячески скрывают это от властей. Но раз в год они проводят обряд утверждения веры — распинают кого-нибудь в память о своём пророке. Ловят для этого паломников. Их здесь миллионы ежегодно, несчастные случаи нередки, и один человек, пропавший без вести, никого не удивит.

— Это же ужасно! Какое отношение такая дичь может иметь к вере? Зачем ты туда отправился?

— Я вспомнил, как у вас в одной книге описывалась такая казнь…

— Ещё бы! В Библии!

— И подумал, что, может, это такой способ приблизиться к высшим силам.

Я задумалась.

— Что же, в каком-то смысле — ты воскрес! Как, чувствуешь себя святым?

— Скорей вашим котом Шредингера. То ли я есть, то ли меня нет…

Его голос печально шелестел, перекрываемый ветерком и шорохом сухих веток. Но до меня всё никак не доходило наше положение. Он говорит, думает — значит, жив! Значит, всё в порядке!

— Настя, я не умер, наверное, потому, что не принадлежу вашему миру. Но в чём магия — по-прежнему не понимаю…

Он попытался подпереть голову руками, но призрачные конечности прошли сквозь бесплотную голову.

— Хотя магия должна быть где-то тут, совсем рядом! Ты превратилась в волшебное существо, я тоже состою из неизвестно чего, нематериального…

— Но тебя нельзя сравнивать с Христом. Ты учения не создал, учеников… тьфу, не к месту цитата… Малг, пропавший в аду, не считается. — Я запнулась, столкнувшись с пустым взглядом призрачных глаз, и не стала развивать параллель. — Хотя, может, он и выбрался, если сильно хотел…

— Хотел… — эхом откликнулся Демжис. — Да, в том аду главным было желание…

Мы долго смотрели в ночное небо, с плывущей луной. Над головой проносились летучие мыши, где-то ухала сова, пищали и посвистывали тихонько незнакомые зверушки. Ночь была полна бесконечным покоем.

— Тебе сильно больно было?

— Угу. Никому не советую.

— А когда ты появился… Ну, опять?

— Ещё днём. Но ты меня не видела на свету, да я не хотел привлекать внимание людей.

— Что же, если с этими верами не получится, у нас в запасе ещё одна мировая религия — мы совсем не трогали буддизм!

— И не тронем.

— Почему?

— А как? Настя, да что с тобой? Куда мы сможем пойти и что сделать — ты в виде зверя, и я — бесплотный призрак?

Я умолкла, переваривая фразу. Радость от воскрешения Демжиса была такой сильной, что всё отчаяние положения доходило не сразу.

Но он прав… Мы пришли к финалу. И никуда уже отсюда не денемся… Несколько километров туда-сюда по пустыне роли не играют.

И снова мы долго молчали, следя за ходом звёзд в небе. Спешить было некуда — земная жизнь для нас закончилась. Не до конца осознанные, эти мысли будили призраков отчаяния.

— Знаешь, — заговорил вдруг Демжис, — почему я сразу не обратился к буддистам? В одной твоей книге я вычитал, что у них нет таких строгих привязок к месту, и по-настоящему просветлённый человек может прикасаться к божественному где угодно — хоть сложить три камешка — вот ему и храм. Ну я и решил, раз так, то нечего и спешить, успею.

— Что за ерунда? Не помню такого… — я лапой сгребла несколько камней в аккуратную кучку. — Держи храм, медитируй.

— Ты права, — вздохнул Демжис, — это глупо. Нигде мы не видели ни одного, хоть слабенького, мага.

— Так всё же Малг не колдун, ты решил?

— Явно он что-то смог только в аду, когда мы не были связаны земными условиями, и там нужно было просто захотеть…

Демжис умолк, глядя на кучку камней, а я смотрела на его серебристый дрожащий контур… Вдруг его призрачные глаза широко раскрылись, он поднял взгляд…

И исчез.

Я вскочила.

— Демжис!

Только ветер вокруг.

— Демжис!

Метнувшись туда-сюда, я снова улеглась на то же нагретое место. И до рассвета молчала, не смыкая глаз — только однажды коротко взвыла от отчаяния.

А когда раскалённо-красный диск солнца поднялся над пустыней, закрыла глаза, но не шелохнулась. Мне некуда идти, и больше нечего в этом мире делать.

Может, я спала, а может, бредила от жары и обезвоживания. В мозгу плёлся беспросветный кошмар, из которого меня выдернула чья-то рука. Кто-то бесстрашно и беспардонно дёргал сфинкса за волосы.

— Очнись, Настя, ну же!

Скосив глаза, я вздрогнула. Передо мной сидел Демжис, целёхонький, из плоти и крови, вон как взмок на солнце. И румяный, будто успел где-то отъесться. Брежу, что ли?

— Ладно, вижу, тебе совсем плохо.

Он обхватил меня поперёк туловища.

— Ты откда взлся? — мой язык еле ворочался.

— Я разгадал секрет магии! Перенёсся тут же домой, в смысле к себе, воссоздал тело… Ну, отбился от расспросов родни… И сейчас тебя заберу с собой. Там вернём тебе облик…

— И в чём… секрет…

— Никто из живых не может колдовать! Чем больше человек жив, тем меньше у него возможностей, чем дальше он от жизни, тем больше в нём магии. А для истинного колдовства надо умереть, но остаться, как я!

Жара как выключилась, мир рассыпался на молнии и искры, и собрался уже в отшлифованные камни и зубчатые стены дворца. Того, что в мире Демжиса…

— И уже тогда свою энергию направить в желание…

Тут моё сознание померкло.