Когда я стала ведьмой

Часть третья. Первое магическое дело и семейные тайны.

Всю ночь не сомкнула глаз, прочитала целиком дневник и письмо. Дневник увлёк меня так, что, дочитав последние строки, я удивилась, увидев в окне лучи встающего солнца. Не заметила, как пробежало время, и заканчивается ночь. Закрыв дневник, тут же почувствовала, как навалились усталость и сонливость. Кешка спал в ногах и тихонько посапывал. Что ж, посплю хоть несколько часов, а о том, что узнала, подумаю, как проснусь.

Снилось мне, что пожилая женщина с лёгкой улыбкой на губах сидела рядом и гладила меня по волосам. Она говорила, что всё у меня получится. Что всё будет хорошо.

Разбудил меня жуткий шум. Кто-то остервенело таранил входную дверь.

Проспала, наверное, всего часа два, и оттого была жутко злой и сердитой. Ну точно, настоящая ведьма! Кто-то у меня сейчас получит!

Быстро натянув на себя джинсы и футболку с принтом в виде улыбающегося черепа, стянув волосы в пучок и не став смотреться в зеркало, чтоб совсем не озвереть, быстро пошла вниз.

В гостиной, возле лестницы, стоял домовой Трофим и тревожно заламывал свои руки.

– Трофим, что случилось? Кто это к нам решил прийти ни свет, ни заря? – получилось больше рычание, чем нормальный вопрос.

– Хозяюшка, портал заработал. Гости иномирные-то к Вам пожаловали, а уж с добром ли, али со злом, не ведаю, – в голосе тревога и страх.

Действительно, шум исходил от двери под лестницей. Я подошла к ней. Как она была с одной замочной скважиной, без ручки, так и осталась.

Бум, бум, бум!!! Снова кто-то загрохотал по двери с другой стороны.

Если бы я вчера не прочитала письмо, в котором Аграфена давала чёткие инструкции, как встречать гостей и заклинание понимания языков, я была бы сейчас в панике и полнейшем непонимании.

– Так! Трофим, мне срочно нужно в кабинет, сторожи дверь, я быстро!

И пулей взлетела на второй этаж искать то самое зелье, которое нужно выпить, и над которым необходимо прочесть заклятие.

Какая же Аграфена молодец, она заранее приготовила нужные зелья на все случаи жизни и сделала заготовки для новых, пока я не научусь всему.

То, что мне было нужно, стояло на рабочем столе в красном бутыльке с жёлтой ленточкой. Именно его и описала в письме моя родственница.

Откупорила тугую пробку, в нос ударил отвратительный запах помоев и блевотины. Фу-у-у! И мне эту гадость нужно выпить? А вдруг оно уже испортилось, или это не оно? Мои терзания потревожил снова тот же грохот, только уже более сильный.

– Ладно, была не была! Помоги мне, Господи, – ещё и перекрестилась для надёжности. – Всё, что я сейчас говорю, Исполняется сразу, мгновенно, велю!

Зажав нос, влила в себя противную жидкость, по консистенции похожую на жидкий кисель. На вкус так же, как и на запах. Кое-как справилась с тошнотой и позывами рвоты, но тут у меня резко закружилась голова. В глазах засверкали звёздочки, и резкая боль пронзила сознание.

Я схватилась за голову и рухнула на пол на колени.

– Мммм… Мамочка, как больно, – и тут всё прошло. Мгновенно.

Вытерев набежавшие слёзы, решила тут же проверить эффект. Блин, дорогая Аграфена, нужно было написать про симптомы, которые сопровождают этот «прекрасный» напиток!

Взяла первую попавшуюся книгу со стола, именно здесь лежали книги с неизвестным мне языком.

И я прочла… Действительно прочла, что написано. «Яды и противоядия». Какая интересная книжечка! Но это всё потом. Грохот снизу уже не прекращался ни на секунду.

Голова снова заболела, а это уже с недосыпа и нервного напряжения. Кажется, сейчас где-то будет труп, и точно не мой. Взяла с собой ещё одно зелье на случай опасных визитёров, по описанию из письма Аграфены, которое, если бросить в ноги недругу, отправит его обратно туда, откуда пришёл.

Трофим в гостиной был уже не один, рядом с ним в такой же тревоге стояла Любаша. Кешка нервно восседал на буфете, дыбил шерсть и шипел. О, как! Впервые вижу своего котейку в таком состоянии. Кто же это там такой чудесный?

– Так, ребята! Всем спокуха! У меня на случай опасности есть чудесное средство, которое избавит нас от любого муда… ээ… гада! – наверное, больше я успокаивала всё-таки себя. Сейчас я впервые в жизни увижу настоящего иномирянина или иномирянку. Дорогая Аграфена, пусть это будут хорошие гости, Аминь!

Зажав во вспотевшей ладошке пузырек, пошла навстречу новым открытиям.

Подойдя близко к двери, которая уже тряслась, и казалось, что она сейчас развалится на щепки, открыла рот, чтоб спросить, кого там притащило ко мне в дом, как вдруг я заговорила стихами, и совсем не то, что собиралась:

Дверь открылась. Оттуда пролился яркий белый свет, отчего у меня сразу заболели и заслезились глаза.

И тут дверь снова закрылась с хорошим таким хлопком. Звук такой, когда вы лопаете воздушный шарик, я аж подпрыгнула и ойкнула от неожиданности.

Я с ужасом и с нетерпением ослепшими от яркого света глазами готова была углядеть того, кто явился, но никого не увидела. Проморгавшись, уставилась на дверь и пустое помещение как баран на новые ворота.

– А где? – указала рукой на дверь. Никого нет.

– Какая глупая ведьма! Глаза разверни свои! Где твоё гостеприимство? Мне пришлось ждать тебя целую вечность! Ждать! Мне! Да меня засмеют все жители мирозданья, что какая-то дерзкая ведьма заставила ждать Великого Грэхэна Смертоносного! Ты должна мне поклоны бить, смертная! Такая честь выпала, что тебя соизволил посетить Сам Великий Грэхэн Смертоносный! – высоким звонким голоском в негодовании эпически толкало речь маленькое, размером со швейную иголку, насекомовидное! Малюсенький человечек со стрекозиными крылышками, которые оставляли золотистый след. Одет он был во что-то зелёненькое. Лица его не разглядела, так как он был крошечным, а в руке держал зубочистку!

И тут я просто неприлично, совсем неженственно заржала, громко, со всхлипами, слезами и хватанием за живот.

Вот чёрт! К такому я была не готова. Ждала кого-то похожего на человека или чудище какое, но не это недоразумение!

Просмеявшись до икоты, я увидела, в каком недоумении и злобе меня рассматривает это маленькое чудо-юдо. Домовые в ужасе жестами и шёпотом пытаются что-то, какую-то мысль донести до моего воспалённого мозга.

– Ик! Любаша, принеси мне… Ик! Водички, пожалуйста.

– Да как ты-шшшпосссшшшмелассшшмеятьссся-аа надо мной!!! – зашипел в ярости этот стрекозёл.

Он наворачивал круги вокруг моего лица, как самая надоедливая муха!

Попив водички и затушив икоту, я поманила пальцем Трофима.

– Любаша, милая, присмотри за гостем. Трофим, отойдём на минуточку. Прошу меня извинить, – это уже гостю.

Отойдя на расстояние, достаточное, чтобы не опасаться прослушивания, я задала шёпотом вопрос:

– Трофим, это кто?

– Елизавета, он – фейри! – со страшной интонацией тоже шёпотом ответил домовой, впервые назвав меня по имени. – Это самый сильный магический народ! Сильнее их никого не встречал! Он может щелчком пальца уничтожить этот дом, нас, тебя и весь мир! Они очень ужо обидчивые и злопамятные! Их боятся все, и никто не хочет иметь с ними никаких дел-то, даже сама Аграфена никогда с ними не связывалась! Ох! Что же будёт-то? Лизонька! Мы в беде! От них не спрятаться! Найдут везде! – Трофим схватился за голову, в глазах страх и ужас, руки тряслись.

И тут мне тоже стало страшно. Очень.

Боже! Какая я дура! Со всем этим волшебством забыла, что это – реальность, что есть ответственность! Это не сказка и не постановка. Совсем потеряла бдительность, что за беспечность, чёрт возьми, Елизавета Михайловна?! Ты же юрист, где твой профессионализм, этика, в конце-то концов?

Надавав мысленно себе пощёчин и встряхнувшись, я взглянула на пузырёк и гадкая мыслишка появилась, может, ну его, кинуть в фейри, чтоб исчез, откуда взялся? Но Трофим же сказал, что найдёт где угодно и ещё сильнее обозлится. Так, надо наводить мосты и исправлять ситуацию, причём, срочно, а то он совсем какой-то уж дёрганный, этот фейри.

Вернувшись к гостю, я сделала поклон в пояс и двинула речь.

– Уважаемый Великий Грэхэн Смертоносный! Прошу меня искренне извинить за такое неподобающее поведение по отношению к столь благородному и великому представителю наипрекраснейшего и наимудрейшего народа! Этот смех ни в коей мере не относился к Вам, и не является насмешкой в отношении Вас. Никогда ранее не видела такого прекрасного и грозного (ага, аж три раза, это мысленно) создания, как Вы. Мою реакцию я объясню. Будучи наслышана о Вашей силе и бесстрашии, я так сильно испугалась Вас, что вместо того, чтобы достойно принять или, на крайний случай, потерять сознание от того, что меня посетил такой великий фейри, засмеялась! Но не над Вами, над собой! Я растерялась! Я ведьма всего пару дней! И Вы – мой первый гость. Простите мне моё невежество и женскую глупость. Трепещу пред Вами, о, Великий Грэхэн Смертоносный, и приношу ещё раз свои самые искренние извинения! Как могу загладить сей неловкий момент? И давайте начнём наше знакомство заново? Я – ведьма и Хозяйка Золотого Сечения, Воронцова Елизавета Михайловна. Для Вас просто Лиза! (Как не ненавижу лесть, но спасать себя, домовых и целый мир от своей глупости нужно, и срочно!)

Ещё раз поклонившись, ждала приговор. Интересно, если его просто прихлопнуть, как муху, он исчезнет насовсем или нет?

– Лжи не слышу в твоих словах, смертная! И страх твой ощущаю. Что ж, я подумаю, что хочу получить за оскорбление, хоть и не намеренное, и дам тебе знать, – он величественно махнул рукой, в которой зажимал не зубочистку, а, оказывается, меч.

– Тогда прошу Вас в мой дом и приглашаю за свой стол. Разделите со мной трапезу. Вы любите блинчики с мёдом и цветочным чаем? – ну вот, не успела стать ведьмой, как в должниках у фейри! Замечательно, просто восхитительно!

Фейри восседал на перевёрнутом стакане, который специально поставили для него на стол, и через тонюсенькие соломинки, где только Трофим отыскал, пил чай, а через другую соломинку – мёд.

Я же пила кофе. Еда не лезла в меня. Мне было хреново от ситуации, недосыпа, своей безалаберности и тупости. Хотелось быстрее узнать, на кой чёрт фейри заявился сюда, чего ему надо, и отправить восвояси. А после вздохнуть спокойно, хоть на чуть-чуть.

Когда весь чай был выпит и мёд съеден, и куда только в него столько влезло, фейри деловито сложил руки на груди и предложил перейти к делу, по которому он, собственно, ко мне и прибыл. Пригласила его пройти в гостиную. Сама села в кресло, Грэхэн величественно расположился на подлокотнике второго, которые стояли возле камина. В кабинет не позвала, так как мало ли, что там за книги и зелья стоят, нечего этому маленькому засранцу это всё видеть.

Я сделала самое серьёзное и внимательное лицо из своего профессионального арсенала и приготовилась слушать фейри.

– Если то, что я тебе, смертная, сейчас скажу, дойдёт дальше твоего носа – сотру тебя в пыль! – заявила эта мелкая пакость. С каждой секундой моё желание придавить его тапком росло и крепло всё сильнее и сильнее.

– Всё сказанное Вами здесь останется тайной между мной, Вами и этим домом. Обещаю и клянусь великой программой 1С и калькулятором, что никому не разболтаю, – кажется, ответ его удовлетворил.

– У меня исчезла магия, – придушенным голосом сказал фейри.

И молчит, и ТАК смотрит на меня. А я сижу и жду продолжения или того, что сейчас небо должно рухнуть на землю от этой новости, но ни того, ни другого не происходит.

– Можно вопрос? – он кивнул. – Почему Вы обратились именно ко мне? Тем более что, как я уже озвучила, я стала ведьмой всего пару дней назад.

– Потому что я обратился уже ко всем магам, оракулам, ведьмам, и никто не смог мне помочь! И как только ощутил всплеск силы ещё одной ведьмы, решил идти к тебе. Ты должна мне помочь, иначе я… – он сглотнул, видимо, опять хотел угрожать. – Иначе я завтра к закату солнца развеюсь пыльцой и исчезну навеки, – последние слова он просто прошептал, так что их еле услышала.

Я потёрла переносицу. И что прикажете делать? Я ни шиша не смыслю в магии. Да и стоит ли помогать? Завтра он развеется, и проблем нет. Мне-то что до какого-то гадкого с раздутым эго фейри? А он сидел, плечики ссутулились, и столько обречённости было в этой позе и выражении лица, что я устыдилась своих низких мыслей.

– Эм, Грэхэн? Разрешите Вас так называть? – он кивнул. – Мне нужен совет моего домового, он сейчас больший специалист в магии, чем я. Вы ему скажите о своей проблеме, он не разболтает, обещаю, так как полностью верен мне.

– Хорошо, я согласен, – какой послушный стал, ну надо же!

– Трофим, можно тебя на минуточку? – домовой тут же материализовался на подлокотнике моего кресла. – Тут такое дело, у уважаемого Грэхэна есть проблемка, которую нужно быстро решить. А я даже не знаю с чего начать, – и развела руками. – Грэхэн, расскажите всё Трофиму, пожалуйста.

– У меня исчезла магия, и к завтрашнему заходу солнца меня не станет, – повторил свой очень длинный рассказ фейри.

Трофим выпучил глаза и открыл рот.

– Ну, что скажешь? Как помогать будем несчастному?

– Фейри бессмертны-то, как же так произошло-то?

Фейри вздохнул и так же, как я недавно, потёр переносицу и ответил:

– Я светлый фейри, но решил, что всемогущ, и мне должна повиноваться не только светлая магия, но и тьма. И решил покорить бездну. Гордыня сыграла со мной злую шутку, и на мои приказы повиноваться Бездна ударила меня своей тьмой. Я выжил, и меня распирала магия тьмы, её было много, я был счастлив! Меня боялись все, даже тёмные фейри, но вскоре вся магия – и светлая, и тёмная, стала утекать, как вода. И вот, спустя одну весну, она исчезла совсем. Завтра я даже не смогу летать. Какой глупец! – и он закрыл лицо руками и заплакал.

А я застыла в шоке и даже рот разинула! Ну нихуа-хуа себе он замахнулся! Покоритель тьмы, блин, мать его так!

– Что делать? – спросила у Трофима.

– Я никогда не слышал, чтоб фейри теряли магию, поэтому не знаю. Но ты можешь знать.

– Я?! Откуда, Трофим? С неба мне это знание рухнет, что ли, прямо в мою голову, да?! – тоже мне, ответил!

– У Аграфены есть артефакт призыва истины. Это зеркало, которое ты видела на чердаке. Но им можно воспользоваться только один раз в жизни, иначе он вытянет-то твою душу. Останется тело живым, но без души. Аграфена его использовала однажды и убрала на чердак. Оно даст ответ на любой вопрос.

– Слушай, ну так пусть фейри и задаст этот вопрос зеркалу! – нет, ну такой замечательный волшебный инструмент отдать на решение проблемы этого ужасного фейри! Вдруг мне самой понадобится когда, или ещё кому-то помочь придётся!

– Нет, хозяюшка, зеркало-то ведьмино, и только ведьма может с ним говорить. Только ведьме оно-то и ответ даст.

Я аж зубами заскрипела от досады.

А фейри смотрел на меня расширенными от надежды глазами, в которых ещё не высохли слёзы. Глаза у него были цвета ясного неба, такие же яркие и чистые. Ну какая тьма для тебя, малыш?

– Ладно, убедил. Ты знаешь, как с ним обращаться? – Трофим кивнул.

Фейри счастливо улыбнулся. А я ему оскалилась в ответ. Закралась в мою голову одна мыслишка, и я уже мысленно потирала руки, а маленький чёртик во мне довольно похихикивал.

– Я не буду подписывать этот отвратительный магический договор!!! – уже битых пятнадцать минут на ультразвуке верещал фейри.

– Будешь, – как-то незаметно перешла с ним на «ты», он на это внимание не обратил, а я и не возражала. – Иначе я отказываюсь обращаться к артефакту за советом. Кстати, вопрос, почему ни одна из других ведьм во всех мирах не предложила тебе его? Неужели ни у одной из них не было такой возможности?

Он сложил руки на груди, вздёрнул нос и взмыл почти к самому потолку.

– Потому что не знал, что есть такой артефакт, иначе бы приказал им воспользоваться! Я требую, чтоб ты прямо сейчас отправилась задавать вопрос зеркалу! Надо быстрее решить мою проблему, и договор твой я подписывать не буду! За твои услуги заплачу столько золотом, что всем твоим пра-пра-правнукам останется!

– А я думаю, что ты просто маленький засранец! – злость яростно клокотала во мне. Ему тут пытаешься помочь, у него жизнь висит на волоске, а он ведёт себя, как самый настоящий муд…к! Нет, таким образом мы ни до чего не договоримся. – Послушай, Грэхэн, у тебя времени остаётся всего-ничего. Артефакт может дать нам решение вопроса, и это решение может ни мне, ни тебе не понравиться. Да, оно может быть каким угодно, и вдруг нам просто не хватит времени? Вместо того, чтобы помочь себе, ты только палки в колеса ставишь! Не собираюсь идти у тебя на поводу! Это ты пришёл ко мне за помощью, ты можешь погибнуть, а не я! И поэтому или подписываешь договор и делаем дело, или катись в свою бездну! – достал меня до печёнок уже!

– О! Ведьма! Хорошо! Давай свой договор сюда, я подпишу! Но и ты делай всё так, чтоб я остался жив! – ну, наконец-то мы немного сдвинулись с места! Фейри полоснул своим мечём по ладошке и накапал крови под графой "Заказчик".

А договор я составила грамотный, на этом поприще я собаку съела. Сколько их правила и составляла, мама дорогая!

В договоре обозначила две стороны: себя, ведьму и хозяйку Золотого Сечения, и несносного фейри.

Предметом договора выступает оказание мною услуг в помощи в возвращении магии Грэхэну.

Указала, что я обращаюсь к артефакту Истины с вопросом, как вернуть магию одному конкретному фейри, и после ответа следую дальнейшим указаниям, полученным от артефакта.

Приписала, что в случае, если артефакт не откликнется или даст ответ, что невозможно выполнить данное задание, или же это окажется не по силам мне, и, ещё вариант, не будет хватать времени, то договор будет считаться аннулированным из-за невозможности выполнить поставленную задачу.

В случае успеха фейри прощает мне оскорбление в его адрес в виде моего смеха над ним и не имеет ко мне абсолютно никаких претензий. В качестве платы за оказанную помощь он должен будет мне оказать любую разовую услугу или помощь, которая может понадобиться вне временных рамок и места моего нахождения.

А также я буду являться с момента исполнения договора неприкосновенной особой на все времена у всего светлого народа фейри, то есть меня нельзя обижать никому из фейри, а как этого будет добиваться уже сам Грэхэн, мне мало интересно.

Всевозможные ситуации могут быть в жизни, и нужно себя застраховать заранее на все случаи.

Капнула каплю своей крови в графе Исполнитель. Наши кровавые подписи вспыхнули и стали не красными, а золотыми.

– Договор заключён. Приступай к своим обязанностям, ведьма! – надо было ещё указать пункт о вежливом обращении ко мне.

Свернув договор трубочкой, пошла в кабинет, мне срочно нужно зелье, которое описала в письме Аграфена для придания бодрости и энергии моему бренному телу, иначе я засну прямо сейчас или во время ритуала, что будет очень прискорбно.

– Грэхэн, сидишь здесь и никуда не лезешь! Любаша, присмотри за ним. Трофим, а ты со мной в кабинет, будем составлять план дальнейших действий. Заодно расскажешь, как работать с зеркалом.

– Не указывай мне, смертная, что делать! – опять заверещало это чудовище. Нет, ну право слово, как можно быть таким гадким? Меня даже наша бухгалтерия из себя ТАК не выводила!

– А ну, цыц! Сделай, как я прошу, и не зли больше. Мой лимит терпения подходит к концу, фейри! – и поскорее покинула столовую, чтоб ненароком снова не влипнуть в бессмысленную словесную перепалку.

Я сидела в кабинете за столом и пыталась хоть как-то приноровиться, чтоб выпить бодрящее зелье. Нос зажимала, глаза закрывала, но вонь стояла такая!.. Бееееээ! Неужели все зелья ужасно пахнут?! Именно от этого напитка несло протухшими яйцами. У меня от одного запаха начинался рвотный позыв, и как это выпить?

– Трофим, попроси у Любаши апельсинку, надо мне закусить этот шедевр кулинарии!

– Сейчас, хозяюшка, – исчез и вернулся буквально через минуту с тарелочкой, на которой аккуратно лежали очищенные дольки апельсина. Апельсин тут же наполнил своим ароматом комнату, у меня аж слюни чуть не потекли от такого острого цитрусовго запаха. Ням-ням.

Съев одну дольку, я тут же влила в себя зелье и сразу запихала в рот ещё три кусочка и разжевала, чтоб цитрус перебил этот ужасный привкус.

Выдохнула, вдохнула, снова выдохнула. Кажется, назад не просится, хотя привкус во рту тот ещё. Дожевав оставшийся апельсин, почувствовала себя гораздо бодрее!

Меня омыло прохладной волной свежести, ушла сонливость и раздражительность, перестало тюкать в голове, исчезло ощущение песка в глазах и ломоты в теле. Почувствовала себя так, словно горы могу свернуть и реки вспять обернуть.

Вот так настоечка!

Ну, а теперь можно приступать, непосредственно, к самому процессу.

– Трофим, я готова. Бодра, сильна и внимательна. Рассказывай, как работать с артефактом Истины.

И Трофим начал рассказ.

Я стояла на чердаке. Разглядывала, собственно, сам артефакт – напольное зеркало в золочёной раме. Высокое. Само зеркало идеально ровное, гладкое. Рама толстая и резная, на мой вкус, чересчур вычурная. Выдвинув его на середину комнаты, расставила свечи в два напольных бронзовых подсвечника и поставила их по бокам от зеркала, чтобы они отражались в нём. Свечи были длинные, толстые, да и подсвечники, скажу вам, настоящие монстры. Хорошо, что Трофим умеет вещи телепортировать!

Зажгла восемь свечей на одном подсвечнике и восемь на другом, махнула, чтоб Трофим уходил, и он сию же секунду исчез. Нужно было, по рассказу Трофима, тет-а-тет общаться с артефактом.

Встряхнувшись, развернула листок с текстом призыва, вспомнила все напутствия Трофима, чтоб я не задала, даже случайно, второй вопрос, и не потеряла свою душу. Молчание – золото. Тут уж точно.

Эх, Грэхэн, кажется, мало с тебя попросила за свои услуги! На меня накатил мандраж, руки вспотели, сердце ускорило свой бег, и я, сделав пару вдохов-выдохов, начала произносить заклинание призыва истины.

Зеркало пошло рябью, словно оно вода, и по нему пробежал ветерок.

В зеркале отобразилась тёмная комната, в которой находился трон. На троне том восседала Женщина в длинном красном платье, её плечи укрывала меховая накидка, тёмные волосы были убраны в высокую причёску с вплетённым жемчугом. Шею гордо украшал большой камень на толстой цепи, и горел он красным огнём. Лицо женщины было… моим? Это была я и, одновременно, не я. Глаза у существа чёрные, без белков, на алых губах застыла полуулыбка-полуусмешка. Белые тонкие руки лежат на подлокотниках трона, и каждый пальчик унизан массивными перстнями.

По бокам от трона стоят подсвечники, копии тех, что стоят у меня на чердаке. Огонь в свечах полыхал и ревел неистовым пламенем.

Женщина была прекрасна и ужасна. Это было существо. Древнее, страшное, сильное, внушающее опасение и ужас. Она словно видела меня насквозь, всю мою суть, всю мою жизнь, мысли и чувства.

В комнате резко похолодало, я тут же покрылась мурашками и задрожала. В воздухе разлился удушающий и сладкий цветочный аромат, настолько сильный, что можно было этот запах почувствовать на кончике языка, словно кто-то разбил сразу тонну сладких въедливых духов.

– Ты призвала меня, ведьма, потревожила мой покой. Задавай свой вопрос, – у существа был низкий шелестящий голос.

Какой вопрос? Меня парализовало от страха и ужаса. Это было чудовищно. Это было страшно. Всё вылетело у меня из головы! Так, соберись тряпка! Надавав себе мысленно пинков и пощёчин, я снова развернула листок. Хорошо, что вопрос додумалась написать, а то задала бы белиберду какую от страха.

Прокашлявшись, прочитала вопрос с листка.

– Как вернуть магию фейри Грэхэну Смертоносному? – и затаила дыхание.

Существо, принявшее мой внешний вид, запрокинуло голову и засмеялось. Смех был неприятным для слуха.

– Ты желаешь использовать столь редкий шанс узнать Истину для ничтожного фейри? – она говорила медленно, словно смакуя каждое слово.

От звука её голоса по телу пробежала противная дрожь.

Так, не ляпнуть бы ничего лишнего. Коротко и по существу.

– Почему? – вновь прошелестел её голос.

Она что, издевается? У меня время утекает, как вода, а она решила замучить меня вопросами? Почему, почему? По кочану!

Так, ладно, грубить здесь не буду.

– Потому что он попросил помощи, и если в моих силах её оказать, то сделаю это, – фух! Мысленно смахнула пот со лба.

Женщина сошла с трона и мягкой поступью подплыла к границе зеркала, она оказалась моего роста, и черты лица мои, даже родинка в уголке над губой, всё, как у меня! Поднесла правую руку к глади зеркала, чёрные глаза, не отрываясь, смотрели в мои.

– Прикоснись ко мне, иди ко мне, дитя-я-яааа, – шелестящим голосом позвала она.

Её глаза, как звёздное небо, манили к себе. Низкий голос вдруг показался родным и уютным. Появилось желание до неё дотронуться, обнять и всегда служить тьме этих космических глаз!

Я подошла совсем близко и потянула к ней руку. В голове не осталось ни одной мысли, только невероятное желание прикоснуться и прижаться к ней.

И тут на мою руку капнул горячий воск.

– Ай! – я резко отдёрнула кисть и отскочила от зеркала. Чуть вслух не спросила: что за чёрт?! И если бы я сейчас это озвучила, это был бы второй вопрос, и всё, кирдык Бобику!

Магия, которую ко мне применили, рассеялась, я снова была сама собой, со своими желаниями и мыслями.

– Дайте ответ на мой вопрос, – голос дрожал от страха, но был твёрд. По спине лился пот, руки дрожали. Хотелось закричать, бросить всё нафиг и убежать! Но надо, надо, Лиза, довести дело до ума, раз взялась за это.

Существо снова рассмеялось. Боже, пусть скорее кончится эта пытка!

Кажется, меня услышали, так как это чудовище заговорило, НО, моим же голосом и интонацией!

– Я не прощаюсь с тобой, Елисавифа, мы ещё встретимся. Скоро, – гладь зеркала затянуло чёрным дымом, потухли свечи, я осталась одна на этом жутком чердаке. Чёрт! Я не прочла заклятие, которое её отпускает! Она не могла просто так исчезнуть! Мне нужна валерьянка…

Вытащила из кармана джинс карандаш, быстро написала на листке слова, которые сказал артефакт, и скорее убежала из этого места. Ещё долго не смогу подняться на чердак, а в зеркала смотреть… даже не знаю.

Бояться и паниковать решила после того, как завершу дело с фейри.

После того, как рассказала всем, что произошло на чердаке, мои домовые и сам фейри были в лёгком ужасе.

– Ты вообще понимаешь, кого призвала? Это была сама Тьма!!! – снова на высоких нотах кричал Грэхэн. Он хоть иногда может говорить нормально, без визга и крика?

– И что теперь? Мне забиться под кровать, дрожать от страха и бросить помогать тебе? – он тут же захлопнул рот и перелетел на стол. Стал расхаживать по нему, заложив руки за спину, его крылышки при этом трепетали.

– Нет, я хочу, чтоб ты мне помогла, – ну вот, может же общаться в нормальном ключе!

– Тогда хватит визжать, и давайте думать, – все в ожидании уставились на меня. Ага, то есть, думать буду я одна?

– Итак, в стихотворении сказано, чтобы вернуть тебе сути причину, то есть, я так понимаю, твоя суть – это магия, верно? – он кивнул. – Фейри преврати в мужчину. Это, скорее всего, значит, что ты станешь человеком, обычным, наверное. Трофим, есть заклятия, которые превращают живое одного вида, в живое другого вида? – мы все сидели за столом, и я на листке подписывала напротив каждой строчки пояснения.

– Хозяюшка, есть такие заклинания-то, сейчас я тебе-то книгу магическую сюды перенесу.

В книге действительно было одно заклинание и рецепт зелья для того, чтобы одно живое существо превратить в другое. Я очень надеюсь, что оно универсальное, так как в книге не указано конкретно кого можно, а кого нет, превращать.

Рецепт зелья был впечатляющим, и это мягко сказано.

– Трофим, а у нас ингредиенты есть из этого списка? – домовой склонился над книгой и просто кивнул.

– Отлично, не будем оттягивать. Трофим, нужно все составляющие принести на стол в кабинет. Любаша, готовь ужин, я голодна, как уличная собака. Грэхэн, идёшь, то есть, летишь за мной, – раздав всем ценные указания, взяла книгу под мышку и уже пошла на второй этаж, как услышала отчаянный крик фейри.

– Ведьма! Я больше не могу летать! Не получается! Магии совсем не осталось!

Я вернулась, села за стол и склонила голову на уровень его глаз.

– Грэхэн, я помогу тебе, мы нашли заклинание, превращу тебя в человека. Сутки походишь так, а послезавтра снова будешь летать и творить свою магию. И очень надеюсь, что ты больше не будешь делать глупых и злых поступков, – подставила ему ладошку, на которую он вопросительно уставился. – Забирайся, повезу тебя на себе.

Усадив на плечо фейри, где он удобно устроился и ухватился за мои волосы, я пошла творить волшебство.

Установив маленький котелок над спиртовкой и залив туда «живой» воды, начала, помешивая специальной ложкой, закидывать в варево ингредиенты: сухие цветы бузины, порошок из корня мандрагоры, слюна «вечерней жабы» (даже не знаю такой вид), сброшенная шкура ящерицы, древесина дуба, чешуя русалки (какой кошмар), ещё много разных травок и кореньев. Когда варево приобрело тёмный синий оттенок и стало густеть, начала произносить заклинание:

– Волшебство творю и зло не несу. Пусть фейри обратится человеком, сутки пробудет так и с восходом солнца вернётся всё вспять. Да будет так!

И специальным ножиком уколола себе палец, выдавила ровно три капли своей крови.

– Грэхэн, теперь ты. Три капли крови, – он сделал, как я сказала.

Аккуратно, чтоб не разлить ни капли и не обжечься, перелила зелье в кружку и стала ждать, когда остынет.

Фейри сидел на моём плече и за это время не проронил ни слова.

Спустившись вниз и собрав всех домочадцев, в том числе, кота, дала соломинку фейри. Начали ждать, когда он полную кружку зелья выпьет. Запах у него тоже получился очень специфический, пахло жжёным пластиком. На вкус даже представлять не хочу.

Фейри пил. Делал остановку, высовывая язык, кривился, снова пил, и так добрых двадцать минут.

Закончив, он сел и скрестил ноги. Мы с домовыми тоже сели, стали ждать результат. Пока ничего не происходило.

И тут фейри схватился за живот, завалился на один бок и от боли очень громко закричал.

Я подскочила, как ужаленная. Стул, на котором сидела, упал. Кот, мявкнув, стрелой умчался из столовой. Домовые вжались в спинки стульев, Любаша зажмурилась.

Тем временем фейри менялся. Отпали крылышки, исчезла его одежда, и он стал расти, быстро, стремительно, с чавкающим и хрустящим звуком увеличивающихся мышц и костей. Со стола попадала посуда, которую он задевал своим телом.

И вот на моём обеденном столе лежит высокий обнажённый молодой мужчина.

– Вашу ж мать!.. (много непечатного текста).

У мужчины были растрёпанные волнистые пшеничного цвета волосы, белая кожа отсвечивала перламутром. Тело в меру мускулистое, жилистое. И он часто-часто дышал. Если будет так дышать, то случится гипервентиляция лёгких, и он задохнётся!

Я потыкала фейри в плечо пальцем. Тёплый. Грэхэн открыл глаза цвета ясного голубого неба. Заговорил таким голосом, от которого у меня прошлись толпы мурашек по коже.

– Ведьма, что ты со мной сделала? Я умираю, умираю! Не могу дышать! – фейри всё так же лежал на боку, дрожал, сжимал и разжимал кулаки и часто дышал открытым ртом.

– Грэхэн, слушай меня, всё получилось. Всё хорошо. Сделай глубокий вдох и выдох, – он послушался. – Так, хорошо, ещё раз. Умница. Попробуй теперь сесть.

Грэхэн со второй попытки сел, спустился со стола. Ноги подогнулись, и он ухватился за стол, чтоб не упасть.

– У меня что-то сильно и громко колотится в груди! – в его глазах застыл страх, губы мелко дрожали.

– Это твоё сердце, человеческое сердце, Грэхэн. Так и должно быть, – успокаивающим голосом, как ребёнку, ответила ему.

Стянула скатерть со стола и протянула ему, чтоб прикрылся. Он обернулся тканью, получилась набедренная повязка. Боже, какой же он высокий вышел! Я со своими метр семьдесят выглядела коротышкой, фейри был выше меня на две головы!

Если б не тот факт, что тело мужское, и то, что ниже пояса тоже принадлежит мужчине, разглядывая его лицо, можно было подумать, что это девушка. Черты лица правильные, нежные и тонкие. Небольшой носик, пухлые капризные губы, раскосые большие голубые глаза в обрамлении золотистых пушистых ресниц, высокий лоб и круглые щёчки.

Ну, капец, блин! Красавчик так красавчик! Только помня, какой он противный маленький стрекозёл, эта красота меня не трогала, тем более, я больше не ведусь на красивые обёртки, мне важна суть. Был у меня уже один красавец. Это как с конфетами. Порой выбираешь, исходя из красивой обёртки, разворачиваешь, а там кака настоящая. А бывает, обёртка так себе, но конфета потрясающая. Так и здесь. Красота ещё не всё. С чарующей внешностью окружающие – и мужчины, и женщины – комплекс неполноценности заработают.

Спустя пару часов, когда мне удалось успокоить и уговорить фейри, что всё просто замечательно, мы сидели за столом и ужинали. В основном ужинала я. Кеша поедал на кухне свои вкусности, домовые просто сидели на спинках стульев, а Грэхэн всё рассматривал с удивлением: посуду, свои руки, мебель. Еду пробовал очень смешно: фыркал, если было что-то не по вкусу, или жмурился от удовольствия и облизывал пальцы. Мимика у него оказалась очень подвижная, и все эмоции читались на раз. Не сразу у нас получился ужин, так как фейри не свыкся ещё со своим новым телом, которое стало в тысячу раз больше его родного, и мог смахнуть рукой то посуду, то стул. Чуть не уничтожил мне сервант с сервизом!

Одели его в шёлковый халат, который нашли в одном из сундуков, когда разбирали чердак. Халат был мужским, чёрный с золотым орнаментом на рукавах.

После ужина на меня навалилась дикая усталость и сонливость. Переставало действовать зелье бодрости. Я строго-настрого наказала домовым следить за фейри, выделить ему комнату и рассказать, что, где и как, а сама пошла отдыхать. Очень уж насыщенный и нервный день у меня выдался. Надеюсь, пока я буду в объятиях Морфея, фейри не разнесёт мне дом. Уснула, как только голова коснулась подушки.

Кто-то очень ласковым ветерком погладил волосы и щёку девушки.

– Ты делаешь всё правильно. Ты достойная хозяйка, умница, и за твои старания я уберу с твоих плеч усталость, а с лица сотру тяжесть трудного дня. Спи, дитя, набирайся сил, – шептал ветер.

Проснулась отдохнувшей и полной сил. Вспомнила прошедший день, впечатлилась сама себе. Для меня огромный подвиг то, что сотворила вчера, особенно когда не имела ранее дел с волшебством.

Зазвенел телефон. Это мама.

– Привет, мам.

Рассказывать о своих магических приключениях не стала. Подумает ещё, что дочь свихнулась. Сказала, что всё у меня хорошо, и мне здесь нравится. И решила подробнее разузнать про свою родственницу, Аграфену. Мама знала немного, нелюдимая была, в гости никогда не звала. Да и гостила у Аграфены моя родительница только один раз, и всё. Не густо.

После разговора с мамой вновь прокрутила в голове информацию из дневника и письма Аграфены. Она знала, что у моей мамы родится ведьма, она написала об этом в письме.

Из дневника узнала, что в моём роду по маминой линии всегда раз в несколько поколений рождается ведьма. Но и остальные женщины обладают зачатками магии, но зачастую они являются или травницами, или знахарками, а в современном обществе докторами или ботаниками. Моя мама, кстати, педиатр, и очень трепетно и ответственно относится к своей работе.

Аграфену с детства учила и наставляла на путь ведовства её бабушка. Та хоть ведьмой не была, но знала, что ею является Аграфена. Почему дальше эти знания потерялись? А потому, что ведьм никогда не любили и их боялись. Родители Аграфены пытались отвадить дочку от колдовства и наставить на путь истинный, но бабка не позволила загубить той дар, забрала девочку и увезла в Сибирь. Нашла для неё наставницу-ведьму, которая учила её всему, а после смерти передала и свой дом, и дело Аграфене. Так и стала Аграфенушка жить в этом удивительном месте. Ещё она обладала даром предвидения, и в одном из видений была я, её преемница. Также она знала, что моя судьба приведёт меня сюда. Она знала, что не увидит меня при жизни, но постаралась подготовить всё, чтоб я как можно легче перенесла знакомство с волшебным местом.

В письме указала, какие книги мне нужно читать, в каких-то она специально для меня оставила пометки. Подготовила зелья на все случаи жизни. А также артефакты. К примеру, у меня теперь есть артефакт, как его назвала про себя, конвертер денег. Это небольшой и абсолютно простой ящичек, в который кладёшь, например, золотые монеты и просишь его перевести их в рубли или доллары, или в валюту другого мира. И наоборот. Достаёшь из него уже нужные тебе купюры или золотые и серебряные монеты. А судя по тому, сколько золота на чердаке, я богата!

Одежду и обувь Аграфена тоже подобрала специально для меня. Всё новое, многое из других миров.

Сама жизнь Аграфены была насыщенной и яркой, на Земле она бывала только в этом доме и посёлке, но часто путешествовала через портал по мирам. Она описывала их, некоторые были невероятно прекрасны, с добрыми и чуткими жителями. Некоторые – мрачные, где господствует только зло.

Была у Аграфены и любовь… Безответная. До конца своих дней она была верна одному-единственному мужчине, который любил другую.

Писала мне ещё про дом. Он стоит на Золотом Сечении лей-линий. Лей-линии – это мировые линии, которые проходят через миллионы, а то и больше, миров. Есть места на Земле, где эти линии соединяются. Можно посещать миры, лей-линии которых находятся в этом сечении. По лей-линиям идет энергия и чистая первозданная магия. В тех местах, где они соприкасаются, образуются порталы и аномальные зоны. Дом стоит в одной из таких зон. Каждую зону хранит сила, магия, но нужен и проводник между мирами, хранитель, хозяин или хозяйка этой силы и магии, который не допустит, чтобы из одного мира в другой полезли чужеродные существа. Не все миры добрые, не во всех мирах полезная магия, и нужно сохранять баланс и равновесие. Каждый мир – это живой организм. Она писала, что его можно ощущать, как ветер, волну, плотный воздух. Он питает ведьму и других жителей этого дома, они не старятся и жить могут очень долго, как и сохранять здоровье.

Аграфена показывала благородную старость только на Земле, чтобы не было вопросов, а в другие миры ходила всегда молодой. Умерла Аграфена не от старости. В одном из миров она помогала отчаявшейся девушке, которая обманула Аграфену и хотела завладеть Золотым Сечением. Та особа провела ритуал, чтобы отобрать ведьмину силу. Это не совершилось, но Аграфена выжгла свою магию, свою суть, когда боролась с той, которая оказалась самой мерзкой, жадной, злой и беспощадной поглотительницей чужой магии. Она, как паразит, вытягивала жизненные силы и магию у самых сильных магов разных миров.

Аграфена не написала, получилось ли её уничтожить или нет, но упомянула, что лишила гадину сил, а себя погубила. Она знала, что умирает, и подготовила дом ко сну. Домовые не знали всей этой истории, и я им не буду говорить. Расстроятся сильно.

Вот такая грустная сказка.