Глава 10

Следующие три дня прошли спокойно, мне привезли вещи, и я была весьма довольна. В прокуратуру меня не вызывали, новых дел не было, по маньяку тоже нечего не было. Первую половину дня я отдыхала, вторую проводила мастер— классы с детками. На мастер—классы приходила и Оленька, дочь Бориса и Лены. Их самих я эти дни не видела, но на третий день Лена пригласила нас всех на семейный ужин в честь их возвращения. Видимо, чтобы расставить для всех в семействе все точки разом. Были и Андрей с Лизой, и Ефим с Вероникой. Ефим приехал помочь отцу найти маньяка.

Вероника, посмотрев на меня, решительно заявила, что нельзя так уставать, тут же накапав мне в чай выжимку из каких—то трав, которую сделала собственноручно. Хотя причина моей бедности крылась вовсе ни в усталости, а в необходимости при всех мило, как ни в чем ни бывало улыбаться Борису и Лене. Дело было в том, что все присутствующие были в полном курсе ситуации, Да и Лене с Борей сейчас не легче. Немного подергавшись, я вдруг поняла, что нашей вины тут нет и стесняться нам всем нечего. Это Альфа непонятно зачем решил воспользоваться своим правом сильнейшего, осложняя всем нам жизнь, а в первую очередь себе. Пусть он и краснеет и ерзает за нас за всех, если нужно.

Обнаглев, я даже предложила тост:

— Ну что, за нашу семью, крепкую и дружную?

Лена недобро покосилась на меня, но все остальные тост поддержали. А Вадим так радостнее всех.

Постепенно напряжение спало. Все вели себя как ни в чем не бывало, и я совсем расслабилась. Голова чуть кружилась то ли от выпитого вина, то ли от Вероникиной выжимки, но я действительно почувствовала легкость и прилив сил. Засиделись мы допоздна.

Придя домой, муж сразу увлек меня в постель. Ему не терпелось утвердить свое право собственности. Я не возражала. Как любовник — Вадим хорош, с этим не поспоришь. Страстный, горячий и неутомимый, мне под стать. Я с удовольствием прижимала его к себе плотнее, до боли впиваясь ногтями в его упругие ягодицы, я выгибалась под ним, изнемогая от наслаждения. А потом как—то резко провалилась в глубокий сон.

Проснулась я от каких—то истошных криков. Или это мне показалось? Все тихо, Вадима рядом нет. Наверное, приснилось. Я встала, посетила ванную, сделала дела. Когда я встала у Зеркала, чтобы причесать всклокоченные во время любви волосы, позади себя в отражение зеркала увидела сгорбленную, маленькую старушку. Ее лицо было в глубоких морщинках и бородавках. Нос длинный, белые редкие волосы торчали из—под черного платка, ну прямо хрестоматийная злая ведьма из сказки.

Женщина стояла в углу ванной, зыркая на меня любопытными серыми глазками.

— Вы кто? — От шока я даже не подумала прикрыться.

— Баба Зина я. — тихо прошелестела старушка.

— Чего вам надо?

— Хочу показать тебе, детка моя, чем твой муж ночами занимается, а то ведь живешь уж много лет, а с кем — понятия не имеешь. А надо, если жить хочешь. — Говорила бабка тихо и спокойно, но стало жутко аж до мурашек.

— Чтобы он не делал — это его работа! Мне он плохо не делает!

— Ошибаешься! Уже делает! Он забирает твою силу, питается ею, как упырь кровью. Просто так ты разве ничего не помнишь? Нее, детка! Так не бывает. Иди, наденься!

— А вы знаете, кто я?

— Все в свое время узнаешь! Иди наденься, говорю! — в голосе бабки зазвучали приказные нотки и угроза. Я невольно поспешила повиноваться.

От бабки не исходило могильного холода, значит это не дух, но и ауры не было. Значит, не человек. Некая сущность, раньше мне их так ясно видеть не доводилось, только неясными, бесформенными пятнами. Как ни странно, страха я не испытывала, только любопытство.

Чем занимался Вадим по ночам и правда знать очень хотелось, слишком много он недоговаривал. Это было понятно и без всяких сверхъестественных способностей.

Пока я надевалась, бабка стояла в углу спальни и зыркала по сторонам.

— Иди за мной, — сказала она, когда мы вышли на улицу.

Мы пошли в лес, несколько раз сворачивали то налево, то направо, то опять налево. Бабка шла молча, и хоть на небе были тучи, видела я ее четко. Мы зашли уже довольно далеко, и тут я начала различать вдали то ли плачь, то ли вой, то ли стоны. По мере продвижения вперед звуки усиливались, и я совершенно точно расслышала женские крики, исполненные болью. Стало откровенно жутко и страшно.

— Там, за пригорком. — Старуха указала рукой на ближайшую возвышенность. — иди осторожнее и тихонечко. И не кричи, чтобы не увидела. Иначе живой не уйдешь.

Сказав это, старуха исчезла. Словно сквозь землю провалилась, я аж вздрогнула всем телом. Но на ватных ногах продолжила подъем на пригорок.

Если уж пришла, пройду да конца.

Стали заметны отблески костра, женщина снова закричала от боли и завизжала:

— Я не уйду! Я сильнее! Мы сильнее! Нас много! Будьте вы прокляты! Сдохните! Сдохните!

Преодолев ужас, я поднялась на пригорок, спрятавшись за самой широкой сосной. То, что предстало перед моими глазами, просто повергло в шок. На большой поляне горел костер. Вокруг, чуть поодаль от костра, стоял шест, к которому была привязана женщина. Вокруг нее ходил Вадим, что—то бубня речитативом, махая здоровым кинжалом. Поначалу я боялась, что он заколет ее. Но нет. Нож тела не касался. А визжала девушка как от настоящих ударов ножом. Не от страха, а от боли, физической боли.

— Бесов, что ли, изгоняют? — Мелькнула в голове мысль.

— Они забирают ее силу, — прозвучал в голове голос бабки Зины.

И тут я заметила, что поляну патрулируют четыре огромных волка. Они, вроде как, насторожились, и у меня душа ушла в пятки. Вот сейчас запах почувствуют и несдобровать мне. Вот дура то!

— Отходи спокойно, никто и не заметит! — прозвучал в голове голос бабки.

Но я не могла оторвать взгляд от девушки, привязанной к шесту и Вадима. Он что— то бубнил нараспев на непонятном мне языке, а девушка громко стонала и рычала, словно озлобленная собака.

Наконец, Вадим спрятал кинжал за пояс, взял горящий факел у кого—то из окружения, и поджег солому возле шеста, к которому была привязана несчастная. Я дико закричала вместе с ней. Бросилась было на поляну, чтобы хоть как—то помочь несчастной. Но я словно намертво приклеилась к сосне, что обнимала.

— Беги, неразумная! Беги! Пока не увидели! — рявкнула в моей голове сущность, назвавшая себя бабой Зиной.

И я побежала. Откуда только прыть взялась?! Бежала напролом неразбитой дороги. Бежала гонимая животным ужасом и институтом самосохранения.

Что удивительно, я ни разу не запнулась, и довольно скоро оказалась у калитки перед нашим домом.

Влетела в нее. Заперла, словно это могло остановить Вадима или его родственников.

Успокоилась лишь дома в своей спальне. Я быстро разделась и забралась под одеяло, на случай если сейчас вернется Вадим.

Сердце просто выпрыгивало из груди от напряжения и страха, однако сейчас все случившееся казалось нереально жутким сном.

Нужно обязательно дождаться Вадима и обнюхать его, не пахнет ли от него костром.

Поначалу мне показалось, что они изгоняли из несчастной девушки беса. Сущности потустороннего мира бесплотны по сути своей, могут вселяться в тела людей со слабой волей и душой. Это я знала наверняка. Но то, что было потом…

Они что, ее в жертву своим языческим богам принесли?

Да бред же, бред! в современном мире быть сего не может!

— Ага! Как и оборотней! — усмехнулась где—то в подсознание баба Зина.

— Что тебе от меня нужно? Кто ты? Бес?

— Сама ты такая, бестолочь! — обиделась бабка, — считай меня своим ангелом хранителем, и не бойся нечего! Вдвоем с тобой мы еще накрутим волчарам хвосты.

— Они меня почуяли, не бойся. Спи спокойно.

— Я должна дождаться Вадима.

— Не надо. Он почувствует твой страх и беспокойство, допытываться начнет. А там узнает, что ты видела и не посмотрит на то, что жена. Следующей к шесту пойдешь. Иди в душ, смой пот и страх. Потом ложись спать.

— Все равно не усну!

— уснешь, иди. Баба Зина рядом, с бабой Зиной не пропадешь, — голос в моей голове стал ласковым и даже нежным.

Я поднялась с постели, приняла душ, старательно трижды намылилась, чтобы наверняка не осталось ни селедочка запахов и эмоций.

Теплая вода смыла страхи и с души, расслабила тело. Как только я легла в мягкую и теплую постель, то глаза тут же закрылись, а сознание отключилось.

Загрузка...