Когда камни меняют цвет

Глава II

Тангорская крепость оказалась спокойнейшим местом. Здесь не было суеты за окнами, как в городах, не сновали по коридору слуги и придворные, как в Борге, и только перекличка стражей нарушала сонное умиротворение этого места, если подобное применимо к узилищу, где заключенные доживали свой век без права на освобождение.

Советник проснулся, когда рассвет вступил в силу, прогнав еще студеную ночь. Солнце пробралось в комнату, отведенную ему, и теперь озорные лучи, крадучись, подбирались к кровати, на которой лежал высокородный риор. Дин-Таль закинул руки за голову, вновь закрыл глаза, но сон уже не шел, да и лежать не хотелось. Впереди была поездка в Тангор, где хозяина уже ждали его люди и дела, ради которых его отправила в этот путь лиори.

Впрочем, Тиен давно понял главный смысл поездки, и даже знал, что ей поспособствовал Райверн Дин-Кейр. Разговор был где-то полгода назад, потому не сразу вспомнился советнику, однако воспоминание о нем всплыло в голове, и Дин-Таль уверился, что его отправили не столько с проверкой городов Эли-Борга, сколько для поисков невесты.

– Тиен, время идет, – напомнила тогда Альвия.

Они сидели втроем в покоях супружеской четы, ведя неспешную беседу о каких-то мелочах. Удивительно, но Райверн, в своем умении прощать и забывать дурное, первым сумел вновь сблизиться с бывшим другом и побратимом. Тиен и мечтать не смел о возобновлении дружбы между ними. Конечно, это уже не было тем бесконечным доверием, которое испытывал к нему Дин-Кейр, и все-таки они снова научились разговаривать, не стараясь избегать прямого взгляда. И спустя два с половиной года, Райверн протянул Тиену руку.

С тех пор Дин-Таль стал вхож в маленький светлый мирок правящей четы. Это стало еще одним шагом по тропе, ведущей прочь от былых чаяний и той боли, отголоски которой будило чужое счастье. Но прошло время, и риор научился находиться среди них без затаенных сожалений. Да и как можно было страдать, греясь у этого огня, щедро дарившего свое тепло тем, кто был допущен посидеть подле него? Да, Тиен Дин-Таль, несмотря на собственную утрату, любил такие уютные вечера, когда можно было видеть, как лиори превращается в обыкновенную женщину, а ее муж возится с сыном, чей визг был ответом отцу на его дурачества.

Вот в один из таких вечеров Альвия и напомнила о том, что время уходит, а высокородный риор всё еще не спешит отыскать себе невесту.

– Сердце мое, ты слишком строга, – возразил ей супруг. – Среди кого Тиену искать супругу? Если лейры, посещающие Борг, до сих пор не тронули его сердца, как он сможет вдруг кого-то из них полюбить?

– Есть немало мест, куда отцы вывозят своих дочерей, – заметила Перворожденная.

– И везде бывают твои приближенные, – ответил Райверн. – На увеселениях, празднествах, на ярмарке в Боргграде, на турнирах мы видим одни и те же лица. Пора признать, в нашей округе нет девицы, способной увлечь Таля.

Альвия некоторое время смотрела на супруга, но после кивнула и произнесла:

– Я услышала тебя, Райв. Думаю, ты размышляешь верно.

И вот, когда до исхода срока осталось всего два с половиной месяца, советник получил повеление произвести осмотр и проверку состояния дорог и городов Эли-Борга. В тот момент он был изумлен, для этого существовали исполнители пониже чином, но лиори пояснила:

– Моего советника никто не сумеет подкупить и задобрить. Если проверку проведешь ты, у меня не останется сомнений в правдивости известий.

– Как пожелает моя госпожа, – склонился перед ней риор Дин-Таль.

И лишь в пути советник вспомнил этот разговор. Усмехнувшись, Тиен покачал головой, сообразив, что его отправили на смотрины. Он не стал противиться. Присматривался к женщинам, жившим в замках, в которых останавливался на ночлег, в городах, где задерживался для осмотра. Нескольких юных лейр он нашел миленькими, даже задержался в одном из замков на пару дней, чтобы получше узнать девушку, но на второй день услышал о ее женихе и потерял всякий интерес.

Приглянулась ему и дочь смотрителя города Линаля. Была она невысокой, хрупкой и нежной, словно цветок. Удивительной красоты юная лейра заворожила взор советника, едва ли не с первого мгновения, как он увидел ее. К тому же она была вовсе не похожа на Альвию. Волосы девицы имели золотистый оттенок, зеленые, как и у Дин-Таля, глаза лучились толикой лукавства, а на щеках играл приятный румянец. Уста манили прижаться к ним поцелуем, и от этого желания удалось избавиться не сразу.

Девица бросала на риора взгляды украдкой, смущенно улыбалась ему, и казалась заинтересованной. Тиен был очарован, найдя в лейре скрытую бойкость нрава, что добавило ей привлекательности в его глазах. В какой-то момент он даже решил, что, наконец, нашел себе супругу и сможет порадовать госпожу долгожданным известием. Впрочем, о своих намерениях он говорить не спешил, подумав, что торопиться некуда.

А потом был званый ужин в доме смотрителя, дабы развлечь важного гостя. Нет, вечер прошел мило, но в его окончании к советнику подошел один из гостей и шепнул:

– Я настоятельно советую вам, риор советник, посетить некое заведение, там вы увидите нечто весьма занимательное.

– О чем вы? – не понял Тиен.

– Хотите больше узнать о заинтересовавшей вас девице? Прогуляйтесь поздно вечером в дом, который стоит в конце улицы Лесорубов. Вы не пропустите его, его окна будут ярко освещены. Зайдите и попросите пригласить для вас Тинцию.

– Вы отправляете меня в дом для увеселений? – изумился Дин-Таль.

– Сходите и всё сами увидите. Только не спешите, Тини появляется после полуночи.

Заинтригованный советник решился последовать совету, еще слабо понимая, что его может ожидать в упомянутом доме. Однако он поспешил, и Тини еще не объявилась, но его уверили, что ждать недолго, и советник от нечего делать развлек себя жаркими танцами двух доступных девок. После его проводили в небольшую комнатку, где стояло только ложе, приятно удивившее наличием чистого белья. Дин-Таль не любил подобные заведения из-за частой нечистоплотности. Проще было связаться с какой-нибудь не слишком искусной вдовушкой, но быть уверенным, что в ее постели ты бываешь один, чем предаваться ласкам на кровати более опытной шлюхи.

Здесь же царил порядок. И пусть комната была почти пуста, но тщательно вымыта, постель прибрана, и на окошке висели белоснежные занавески. Хмыкнув, Тиен отошел к окну и некоторое время смотрел на улицу, освещенную фонарями. Когда дверь за его спиной открылась, Дин-Таль не обернулся, занятый своими размышлениями.

– Доброй ночи, милый, – услышал он нежный голосок, показавшийся риору знакомым. – Ты пришел ко мне…

Порывисто обернувшись, советник окинул обладательницу чарующего голоса пристрастным взглядом. Маска скрывала большую часть ее лица, но губы, открытые взору, Тиен узнал сразу. Слишком много раз он рассматривал их, терзаемый затаенными желаниями. Впрочем, приветливая улыбка, игравшая на манящих устах, мгновенно исчезла, как только девушка узнала своего посетителя. Она охнула, дернулась было, желая убежать, но риор перехватил ее за руку и сорвал маску.

– Очень мило, – ледяным тоном произнес советник, рассматривая личико благородной лейры, перекошенное от страха. – Так вы шлюха, дорогая моя.

«Тини» охнула повторно, лицо ее скривилось, и слезы побежали по пылающим от стыда щекам. Она повалилась на колени, и советник шагнул в сторону, вдруг испытав брезгливость. Лейра закрылась ладонями и надрывно всхлипнула:

– Не губите меня, риор Дин-Таль, молю вас!

– Как же вы собирались скрыть свой грех от будущего мужа? – спросил он, ощущая прилив гнева, ибо этим дураком мог оказаться он сам. – Изображали бы муки во время первого соития, а после подлили кровь на ложе? Как вы хотели провести того глупца, кто позарится на вашу милую мордашку?

– Мое девство не нарушено, – замотала головой лейра. – Есть иные способы… Боги, – она зарыдала с новой силой.

– Что толкнуло вас на эту мерзость?

– Отец скуп. Он отказывает мне в мелочах, но вовсе не спрашивает, откуда они у меня появляются, – призналась «благородная» девица. – Не губите…

Дин-Таль рассматривал ее со смесью брезгливости и недоумения.

– Да как же вы осмелились на подобное? Вас ожидает прилюдная порка уже только за то, что вы покидаете отчий дом под покровом ночи. Только за это! Но если станет известно о ваших забавах…

– Умоляю… – простонала она, предаваясь своему отчаянию с новой силой.

– Собирайтесь, мы отправляемся домой, – бросил ей советник и подошел к двери. – Я не выдам вашей отвратительной тайны. Но вам должно знать, что она известна не только мне. Меня направили сюда и именно для того, чтобы я увидел ваше падение собственными глазами. Если не оставите этого занятия, ваше будущее окажется слишком печальным. Идемте.

Лейра не осмелилась перечить. И до дома градосмотрителя они добрались вместе. Тот, кто сопровождал девушку, так и не показался, но риор слышал его шаги за спиной. Впрочем, оборачиваться и рассматривать наперсника легкомысленной девицы у Дин-Таля не было никакого желания. Разумеется, мысли о женитьбе покинули его в тот момент, когда Тиен обнаружил, как приглянувшаяся ему лейра зарабатывает на «всякие мелочи». Как собиралась жить дальше дочь высокородного риора, Дин-Таля не касалось. Он покинул Линаль без сожалений и желания вернуться.

Впереди оставалось еще несколько городов, которые ему было приказано осмотреть, и советник решил, что более не будет искать себе невесты. Пусть идет, как идет. Если Богам угодно, то в Борг он вернется с мыслями о новой знакомой, если же нет, то женится, на ком скажут, и больше не будет забивать голову блажью о новой любви. В конце концов, служить госпоже былые чувства давно уже не мешали.

С этими мыслями советник покинул временное ложе и зябко поежился, как только выбрался из-под одеяла. Угли в камине остыли, и холод заполз в необитаемое жилище, мало заботясь о случайном госте. Впрочем, гостя холод заботил еще меньше. Он не был изнеженной лейрой. Умывшись ледяной водой, Тиен фыркнул больше от удовольствия, чем от отвращения. Бодрость и желание действия наполняли тело высокородного риора. К тому же его ожидала очищенная от грязи и просушенная одежда. Что еще надо было для счастья? Разве что хороший сытный завтрак, и можно было собираться в дорогу.

Вскоре советник был одет и накормлен, что только прибавило доброго расположения духа. Он покинул выделенную ему комнату и вышел на прохладный утренний воздух. Вдохнув полной грудью, риор огляделся.

– Где смотритель? – спросил он стража.

– На стене, риор советник, – ответил тот, и Дин-Таль неспешно направился на крепостную стену.

А куда ему было спешить? Погода нынче не обещала таких каверз, как вчерашняя, загнавшая его в Тангорскую крепость. От того снегопада не осталось даже воспоминаний, и казалось удивительным, что посреди весны мог так буйно сыпаться снег.

– Доброго утра, риор советник, – услышал Тиен еще от одного стража, кивнул ему и усмехнулся тому, как быстро разносятся вести в крепости.

Это было неудивительно. Развлечений здесь было слишком мало, чтобы появление важного гостя осталось скрыто хоть от кого-то из обитателей, кроме заключенных, разумеется. Их радовать даже такими новостями было некому. Большая часть из них попала сюда после заговора, едва не лишившего жизни лиори пять с лишним лет назад. И вряд ли кто-то в крепости испытывал к предателям дружеское расположение.

– Где смотритель? – в очередной раз спросил Дин-Таль, пока так и не обнаружив искомого риора.

– Да вон он, – указал страж. – Приглядывает.

Советник кивнул, наконец, разглядев смотрителя крепости. Он уже сделал несколько шагов, когда опомнился и удивленный обернулся к воину, однако уточнять, за кем наблюдает сам риор смотритель, не стал. Это можно было узнать, подойдя к мужчине, привалившемуся плечом к выступу на башне, к которой плотно примыкала крепостная стена.

– Доброго утра, риор Дин-Шамис, – поздоровался советник, и тот вздрогнул от неожиданности.

Смотритель обернулся, и Тиену показалось, что вид у риора растерянный, словно его застали в тот момент, когда он не ожидал свидетелей, и даже был раздосадован этим. Дин-Таль посмотрел в ту сторону, куда всё это время глядел высокородный, и обнаружил за выступом одинокую женскую фигуру в простом темном плаще. Ветер сорвал с ее головы капюшон, и советник увидел светлые волосы.

– Ирэйн? – изумился Дин-Таль, и она обернулась.

– Госпожа дозволила узнице две прогулки в день, риор советник, – поспешил уведомить смотритель. – Я посчитал, что женщине незачем находиться среди мужчин – заключенных, потому лейра Дорин проводит указанное время здесь.

Дин-Таль рассеяно кивнул и приблизился к узнице, всё еще в ошеломленном молчании смотревшей на него. Тиен готов был сам себе отвесить затрещину за собственное удивление. Конечно, она в Тангорской крепости! Где ей еще находиться, если Альвия заточила сюда свою вероломную кузину вскоре после возвращения себе трона. Но он так давно не вспоминал об этой женщине, что даже как-то позабыл о самом ее существовании. Поначалу, когда душевная боль была еще сильна, Дин-Таль некоторое время думал об Ирэйн Дорин. Ему тогда нужно было знать, что и он может быть кому-то необходим, как воздух, чтобы не пасть в собственных глазах еще ниже, чем пал тогда. Но потом, когда пришло успокоение, размышления об узнице постепенно покинули его голову. Их сменили иные заботы. И вот он стоял перед женщиной, которую когда-то мечтал придушить собственными руками, а сейчас рассматривал так, словно видел заново.

Она изменилась. Одиночество и печальное уединение наложили свой отпечаток на свежие черты юности. Она стала иной, мало похожей на ту девицу, какой Тиен запомнил лейру Борг до замужества. Ирэйн заметно повзрослела. Уголки ее губ скорбно опустились, и глаза утеряли былой блеск. Вместо затейливой прически, ее волосы стягивал простой пучок на затылке без всяких ухищрений. Серое платье из дешевой ткани скрывал такой же темный плащ. Румянец, прежде покрывавший нежные ланиты, исчез, уступив место постоянной бледности.

– Доброго дня, риор Дин-Таль, – наконец произнесла она и отвернулась, вновь устремив взгляд вдаль.

– Как ваше здоровье, лейра Дорин? – задал вопрос советник. Он не знал, что сказать. Наверное, и вовсе бы не приблизился, если бы был готов к этой встрече. Но неожиданность сыграла свою роль, и теперь стоило что-то говорить.

– Благодарю вас, – Ирэйн полуобернулась, и на ее губах мелькнула слабая вежливая улыбка. – Мое здоровье в порядке. Как дела в риорате?

– Эли-Борг процветает.

Они немного помолчали, и Тиен решил, что можно уже и уйти, когда Ирэйн вновь заговорила:

– Я слышала, что госпожа родила наследника. Наверное, он милый. Лиори всегда была хороша собой, да и супруг ее привлекателен. Их дитя должно быть красивым.

– Перворожденный Бриар хорош собой, – подтвердил ее догадку Дин-Таль. – У него глаза матери, он и ликом походит на всех Эли-Боргов, но волосы достались от отца.

– Мне бы хотелось увидеть его, – вновь слабо улыбнулась узница. – Но вы хорошо описали Перворожденного, теперь я могу его себе представить.

– Но Бриар не единственное дитя правящей четы, – зачем-то уточнил Тиен. – Лиори, с благословения Богов, разрешилась от бремени второй раз.

– Правда? – лейра порывисто обернулась к советнику. – И кого же Боги послали нашей госпоже?

– Вновь мальчик, – невольно улыбнулся Дин-Таль. – Его назвали Родригом, теперь в честь второго деда. Старший риор Дин-Кейр был безмерно счастлив.

– Пусть Боги хранят будущее Эли-Борга, – искренне произнесла Ирэйн и уже не стала отворачиваться, решившись рассмотреть советника. Но вскоре все-таки отвела взгляд и повернулась так, как и стояла прежде. – Вы всё также красивы, Тиен. Наверное, вы тоже давно женаты, и в вашем замке звучит голос вашего дитя.

– Я не женат, – ответил высокородный риор. – Мой замок пуст и заброшен.

Узница с удивлением взглянула на него, и от этого взгляда Дин-Таль вдруг смутился, словно его поймали на чем-то постыдном.

– Почему? – спросила женщина. – Вы так привлекательны, к тому же занимаете высокую должность, раз смотритель спешил оправдаться перед вами. Любая лейра была бы счастлива взять имя вашего рода.

– Я не хочу любую, – ответил он и удивился собственной искренности.

К чему открываться перед узницей, к которой он некогда испытывал неприязнь, даже ненависть? К чему вообще весь этот разговор?! Легкое раздражение кольнуло Тиена, но он сразу выдохнул. Любопытство лейры было понятно, для нее каждая новость была, как глоток свежего воздуха. И, наверное, она готова была разговаривать даже об урожае прошлого года, лишь бы еще немного растянуть это краткое оживление в ее однообразном существовании. Впрочем, о наследнике и его брате она интересовалась искренне. Должно быть, часто думает о детях, раз это стало первым, о чем спросила узница.

– Тогда я желаю вам встретить ту, которая станет для вас особенной, – произнесла Ирэйн.

– Благодарю, – пробормотал советник, рассеянно склонил голову, прощаясь, и направился прочь, не видя смысла в продолжение беседы.

Но отойдя, вновь обернулся и встретился с тоскливым взглядом узницы. Она невесело усмехнулась и завертела головой в поисках смотрителя, который отошел на время их разговора.

– Риор Дин-Шамис, я замерзла, – донеслось до Дин-Таля. – Я могу вернуться в мою темницу?

– Разумеется, лейра Дорин, – кивнул смотритель и сделал приглашающий жест.

Тиен некоторое время наблюдал за тем, как Ирэйн уходит со стены, после обернулся к стражу:

– Капризная? Заносчивая? – спросил советник. – Пытается управлять? Требует к себе особого отношения?

Страж ответил недоумением во взгляде, не сразу сообразив, чего от него хочет высокородный риор. Наконец, посмотрел в ту сторону, куда глядел Тиен и махнул рукой:

– Боги с вами, риор советник. Какой там требует?! Первое время лейра вообще ни с кем не разговаривала. Только все плакала да прощения просила.

– У кого?

– Так знамо у кого, – страж посмотрел на советника, как на несмышленое дитя. – То с отцом разговаривала, то с мужем. Перед одним винилась, что позором стала для рода, перед вторым каялась, что не полюбила его, пока был рядом. Это товарищ мой сказывал, он у темниц стоит, мимо двери ее ходит часто. А потом затихла. Думали, помрет с горя, но ничего очухалась. Давно уж не плачет, только тенью ходит. Не бранится, ничего не просит. Чего принесут, тому и рада. Смотритель ей, вон, повадился книги таскать, так и не улыбнулась даже. Ой… Не выдавайте. Так-то никаких послаблений ей нет. Как лиори велела, так и содержим.

– Не выдам, – усмехнулся Дин-Таля, думая, что из этой поездки он вернется без невесты, но зато полный чужих тайн. – Стало быть, ни разу за эти годы не показала дурного нрава?

Страж пожал плечами, после отрицательно мотнул головой, и полюбопытствовал:

– А чего спрашиваете, высокородный риор? Зло на лейру держите?

– Почему так решил? – с ответным интересом посмотрел на него Дин-Таль.

– Так уж больно хотите про нее дурное услышать, – усмехнулся простолюдин. – Вот мне и подумалось, что зло затаили. Только зря это. Нет в ней корысти. Если и было чего, то со слезами вышло. Вон, смотритель наш, так и увивается вокруг. То поддержать на лестнице хочет, то книгу ей несет, то сам на прогулке приглядывает. Хотела б лейра, уже б чего только в своей темнице ни имела, а то и вовсе в его покоях жила… Ой.

– Не выдам, – заверил Дин-Таль, едва сдержав смешок. – А что лейра?

– А она «благодарю» да «спасибо», и ничего больше. Не надо ей этого.

– Ясно, – кивнул советник.

Он спустился во двор и вскоре покинул Тангорскую крепость, спеша заняться тем, для чего был отправлен госпожой в это путешествие.