Коэффициент человечности. 1 том

Глава 5

На то, чтобы обойти все тела ушло минут пятнадцать. Лежащая возле стойки красотка Диана, отдала мне больше тысячи своей маны, и этого хватило для инициации больше половины того, что требовала себе система. Оставшуюся ману добрал у парня с оторванной головой. На этом мои внутренние хотелки и закончились. Выбирать новые суперспособности не было ни времени, ни настроения. Разобраться бы с тем, что уже есть, к тому же, в туалете, сейчас прячется выжившая и надо успеть все собрать пока она не вышла.

Достав из кармана янтарный шарик, спустил в него всю накопленную, разблокированную манну и снова пополнил запас за счет лежащего на бильярдном столе, разорванного тела. Далее пошел однообразный, утомительный процесс. Я находил очередное, фонящее синим тело, и за три–четыре приема осушал его, перекачивая ману в накопитель. Хорошо, что темнота скрывала обезображенные раны, кровь и прочие неприглядные вещи. На последнем теле перед тем, как зачерпнуть оставшуюся, последнюю в зале ману, попробовал пополнить свой запас за счёт шарика, и ничего не получилось.

Как пояснила система, в накопителе скопилась гремучая смесь из нескольких разумных, которую я пока не в состоянии без последствий усвоить. Хороший новостью оказалось то, что этот янтарь я все же могу использовать для установки новых суперсил. Чтоб это проверить, открыл «лабораторию», и попросил вывести список рекомендованных дополнений стоимостью от трехсот маны. Вскользь промотав первый десяток дорогих умений, практически наугад ткнул в полумутацию, которую обозвал — «усилитель чувств», и пожелал инициировать с отсрочкой. Шарик слегка нагрелся и на верхней правой панели мигнула иконка, сообщающая, что количество оплаченных, отсроченных установок увеличилось еще на одну.

Засунув накопитель обратно в карман, я насухо опустошил последнее тело, если не считать лежащую на кухне Ингу, и принялся вытаскивать трупы из–под стойки с кальянами. Здесь у Тины есть небольшое кресло, на котором она спит или в телефоне роется, когда нет работы.

Официально ее должность называется — фумилье, то бишь специалист по сигарам. Кроме того, она числится у нас как кальянщик и официант в зале для курящих. Однако, основная ее обязанность заключалась в обеспечении отдыхающих всевозможными легкими курительными веществами. Самое смешное, что ее нам навязали сами менты, точнее полицейские, когда наши договаривались с ними за крышу. Она до этого продавала кислоту в Краснодарском университете, но, после того как у нее возникли проблемы с собственным отцом, перебралась к нам.

Разложив рабочее место моей подруги, проверил на карте состояние тела выжившего посетителя. Оно все еще валялось без сознания. После, поудобней разлегся в кресле, и дал себе разрешение на установку.

Последнее, о чем успел подумать, так это о том, что надо бы забрать ружье и зарядить, или патронташ снять, а то таскаюсь с ним как дурак. Затем по телу прошла волна тепла, голова закружилась, и я погрузился в беспокойный сон.

Очнулся от грубого толчка в ногу. Интерфейс сразу сообщил, что, для окончательной установки всех зарезервированных обновлений, мне необходимо еще пару часов сна.

— Эй! Я вижу, что ты живой. Ты живой? Ты слышишь меня? Ты не этот?

— Кто не этот? — Спросил первое что пришло в голову, и открыл глаза.

Передо мной стояла высокая, растрепанная девушка из свиты Дианы. Звали ее Янина, и она терпеть не могла, когда ее называли Яна или Яночка. У нас ее, за глаза, называли — Ёршиком, и не только потому, что она была самая противная клиентка, и не из–за химической завивки волос, под названием, — удар молнии в голову. Дело в том, что, в начале сезона, уборщица однажды пожаловалась, что в одной из кабинок сломалась сидушка унитаза. Из трещины в пластмассе она извлекла пучок длинных, черных, вьющихся волос, и единственным человеком, кому они могли принадлежать из гостивших у нас клиентов, было та, кто сейчас стояла напротив, и целилась из ружья мне в ногу.

— Ты живой! — Выдохнула она. — Слава богам, я не одна! Я так переживала. Тут везде мертвые. Света и Диана, они там. Ты бы видел, что с ними сделал монстр. Я там сидела, ждала, когда рассветет. Связи нет. Интернета нет. …

Слушая бессвязный рассказ девушки, я проверил патронташ и попытался вспомнить, куда дел те два патрона, которые держал во рту, когда расстреливал официантку. Усиленная системой память услужливо подсказала образ, как я выплюнул их, выворачивая на снег ящик со старыми инструментами. — «Получается ружье сейчас разряжено, если конечно Ёршик не носит охотничьи патроны у себя в сумочке.»

— Извини, забыл, как тебя зовут. — Прервал я поток жалоб и ненужной информации.

— Янина. — Ответила девушка смутившись. — А тебя Юрий. Я знаю, у тебя на бейджике написано. Юрий, а что мы теперь будем делать? Надо ехать в Ясную Поляну. А еще надо сходить к нам в корпус собрать вещи. Нет, лучше съездить. Надо машину взять. А какая у тебя тачка, ты не подумай, мне главное, чтобы багажник был большой. У нас там оборудование стоит уникальное, а еще компьютер. А еще надо Свету с Диной вывести. Как думаешь, если их в мусорный пакет завернуть, это будет не слишком … э-э.

— Кощунственно. — Подсказал я нужное слово. — Нет. Не будет. Слушай Янина. Во–первых, я с тобой никуда не поеду, и не потому, что у меня нет машины, и даже не потому, что у меня своих проблем выше крыши. Яна, уезжать куда бы то ни было сейчас очень опасно. Ты вообще представляешь, что происходит в мире. Как хочешь, но я останусь здесь.

Целью моего короткого спича было вежливо намекнуть, что ей здесь не рады. Но не тут–то было. Янину буквально прорвала. Она говорила много, быстро и бессвязно, перескакивая с одной темы на другую. Ей во чтобы то ни стало требовалось выговориться, и мои уши оказались единственно доступными. Из ее монолога я уловил, что кто–то из присутствующих, случайно, открыл данж, и из него вырвался монстр. Еще она была уверена, что меня растерзали в первую очередь, и, так как я догадался сделать привязку к бару, то и воскрес раньше других. По ее мнению, остальные тоже скоро возродятся в своих номерах, а возможно уже воскресли, и ей не стоит волноваться. Больше всего меня удивило то, что она даже не заметила, как меня не было в зале. Яна наперебой пересказывала те глупости, которые ей навешали любители гейм–фантастики. Например, себя, за то, что пережила нападение монстра, она наградила первым игровым уровнем, и возможностью выбрать свой первый игровой класс. Девушка не знала, что взять, лучницу или волшебницу, и пока склонялась ко второму варианту, так как не представляла, где в горах можно добыть лук и стрелы.

— Слушай, ты ночью нам сидр бесплатно наливал, можешь мне еще налить, и покушать что–нибудь. Я бы сама сделала, на не знаю где что.

Полностью убедившись, что эта сумасшедшая, в дальнейшем, будет создавать больше проблем чем пользы, я окончательно утвердился в своих дальнейших действиях. К тому же, с минуту на минуту, могут появится Юля с Тиной, и они, по своей женской сопливости, могут пожалеть бедную дурочку и оставить с нами.

— Хорошо Янина. — Ответил ей, после чего осторожно забрал ружье. Переломил, подождал пока выскочат отстрелянные гильзы, демонстративно вытащил из патронташа два патрона и вставил в ствол. — У меня только будет к тебе две маленькие просьбы.

Дождавшись кивка, продолжил.

— Прямо сейчас ты мне вылежишь яйца и отсосеш, за то, что взяла без спроса мое оружие и разбудила в такую рань. Как только закончишь полировать, сразу свалишь нахуй куда подальше, и до вечера не появляйся. Когда стемнеет, придешь и еще раз обслужишь, но уже по–взрослому. И только после этого я подумаю над твоими просьбами. — Я навел на нее ствол ружья. — Что скажешь? Если не устраивает, тогда подняла свою жопу и свалила нах. Ну че ты уставилась? Вали отсюда, пока я тебя на воскрешение не отправил.

Перестарался. Услышав мои пожелания, девушка на некоторое время зависла. Потом повалилась на пол и стала реветь, причем не как моя бывшая, — на публику и от души, а как побитый ребенок. Сидя на грязном полу, она, закрыв ладонями лицо, надрывно выла и всхлипывала. Потом, схватила меня за ноги, стала умолять, целовать, и в конце, попыталась стянуть штаны.

Придя в себя, я резко отстранил ее голову, встал и натянул брюки обратно.

— Дура тупая. Привыкла что можешь все насосать, а вот хрен тебе по всей морде. — Уже сказав, сообразил, что фраза получилась не совсем логичная, однако Янина сейчас находилась в таком состоянии, котором больше доверяют интонации, а не логике.

Каким–то шестым чувством она почувствовала, что прямо сейчас, выгонять ее никто не собирается. Она попыталась вытереть слезы, и окончательно размазала остатки косметики, после чего уставилась на меня взглядом преданного щенка.

— Сейчас идешь туда, где пряталась всю ночь и приводишь себя в порядок. Стоять! －Остановил я уже вскинувшуюся девушку. — Умоешься, потом займешься трупами. Хватаешь и волочишь на улицу. Складывать будешь за отсев, там котлован небольшой от упавшей антенны. Когда закончишь, завалишь все снегом. Потом возьмешь в кладовке швабру, ведро, веник и все здесь уберешь. Времени даю на все, два часа. Можешь начинать.

— А ты чем будешь заниматься, — вставая спросила девушка.

— Буду любоваться на твою костлявую задницу, авось желания присунуть появится. И еще, из–за твоего мерзкого скулежа, хочется пристрелить тебя на хрен. Чтоб больше я никогда его не слышал. Еще вопросы будут? — Спросил, взводя курки, и проверяя девушку на сообразительность.

Последняя попытка избавится от навязавшейся обузы, с треском провалилась. Яна молча замотала головой, потом также торопливо закивала, и вскочив, спешно направилась в уборную. Подождав, пока девушка скроется за дверью, я перекинул ружье за спину и пошел на кухню.

Тело официантки все также лежало возле рыбного холодильника, однако аура у неё была уже не синий, а голубой. — «Восстанавливается», — подсказал внутренний голос, — «Еще часа три, и очнётся.»

Протянув руку, собрал остатки маны, после получил сообщение о том, что за окончательное уничтожение зараженного, мне положено еще тридцать шесть маны, столько же репутации и один уникальный опцион, суть которого заключалась в возможности создать внутри себя небольшую, биологическую электростанцию.

— «Вот вруны. Сказали — магия недоступна, — а бить врагов молниями, это по–вашему что?»

На мой вопрос, система невнятно промычала что–то про уникальные опционы, которые вносят дисбаланс в процессы внутренний мутации и требуют для развития дополнительной маны. И если вовремя не поднимать уровни этих самых опционов, то связанные с ними модификаторы могут начать некорректно работать. В общем, ничего страшного.

Сзади послышались приближающиеся шаги. Обернувшись, увидел умытую Янину, покорно ждущую от меня любых пожеланий.

— Начнёшь с нее. — Указал на тело Инги. — Вон за той дверью есть рабочая куртка, чтоб не испачкаться, и перчатки в карманах. Там–же ведро, тряпки, лопата для снега и все остальное. Еще там валяется дохлый повар, его вытащишь во вторую очередь. Нам нужно это помещение как база. Здесь вся еда и есть печка.

Я указал на железную гриль–печь, дымоход которой соединялся с вытяжкой гофрированной трубой.

Девушка молча кивнула и направилась в курилку. Проследив взглядом за ее задом, и не найдя там совершенно ничего привлекательного, задумался о том, что, такие неэтичные вещи, как принуждение к сексу и убийство ради того, чтобы избавится от навязчивой проблемы, мне, из–за моей мягкотелости, все еще не доступны.

— «С другой стороны,” — принялся себя успокаивать, — «у меня теперь есть личная прислуга. Я ее могу продать, или дать кому–нибудь попользоваться на время. С такими делами как сейчас, скоро гендерный перекос будет десять мужиков на одну бабу. Гетеросексуальный секс станет уделом или очень богатых и сильных, или тех, кто заранее позаботился о наличии под боком запуганной прислужницы.»

От представившейся перспективы, мне на душе стало совсем мерзко. — «Как только встречу достойного мужика, к которому Яна захочет сбежать, сразу же избавлюсь от нее. Пусть клюет мозг кому угодно, только не мне.» — Приняв решение, успокоился, и стал думать, чем себя занять.

Вообще, мне бы срочно надо разобраться с новыми суперспособностями, проанализировать каждую, подумать над дальнейшим развитием, однако, одна только мысль об этом всем, вызывала у меня приступ головной мигрени. Заниматься этим прямо сейчас я не хотел от слова абсолютно, и искал любой повод, чтобы этого не делать.

Из кладовки вышла Яна, замотанная в рабочий бушлат и с рулоном мусорных пакетов в руке. Подойдя к моей бывшей коллеге, она намотала ей на голову мусорный мешок и поволокла в зал.

— «А ведь ей сейчас наверно холодно в лосинах и жакете. Электричества то нет, нагнетатель с подогревом не работает. Я‑то холода не чувствую, а вот если подойдут Тина с Юлей, и замерзнут… А займусь ка я пока дровами.»

Выбрав самый рваный мешок, направился в сетку. Там, набрав самых мелких поленьев, с кряхтением потащил к печке. Вообще, я мог эту связку дров поднять одним пальцем, но пока приходилось скрывать свои возможности. Новой служанке я не доверял, и вообще, надеялся, что она скоро сбежит.

Дотянув мешок, я достал рулон пергамента, и свернул из него несколько комков. Потом, снял самый тонкий тесак и нарезал им березовых щепок. Положив струганую древесину на бумагу, сходил за спичками в курилку и разжёг в гриле пламя. Много раз слышал, как вид открытого огня может пробуждать человеке первобытные инстинкты, и только сейчас ощутил всю иронию этого утверждения. Горящее перед глазами пламя, в полной мере напомнило о начале заката человеческой цивилизации, и первых признаках нового каменного века. Без электричества, интернета и свежей колбасы в магазине, большая часть человечества вымрет уже через две недели. Максимум месяц протянет.

Пламя разгорелось и в помещении стало светлее. Вернулась Яна, и увидев огонь, закрыла за собой дверь. Пройдя в кладовку, она вытащила за ноги Сашу, и поволокла в зал. Пока ее не было, я нашел сетку, положил рядом с разгорающимся пламенем, и наложил на нее десяток котлет из контейнера с заготовками.

Вернулась моя уборщица с ворохом верхней одежды из гардероба, и положила на раздачу. Достала из кучи куртку, проверила карманы, после накрыла ей пятно с кровью, чтоб оно впиталось. Затем, принесла ведро, подставила под кран на мойке и открутила вентиль. Так как насос не работал, и вода из бака вся уже вытекла, то ожидаемо ничего не произошло. Девушка некоторое время растерянно хлопала глазами, после чего, со страхом, уставилась на меня.

— Собери все ведра и пустые кастрюли. Набери в них снег и тащи сюда. — Распорядился я, и Яна побежала в кладовку за лопатой.

Через десять минут, возле гриля стояло два ведра и четыре кастрюли с тающим снегом, а на плите нагревалось третья ведро и чайник. Девушка в это время возилась в зале. По раздававшимся звукам я определил, что, перед тем как вытащить очередное тело, она его обыскивает и иногда раздевает. Дважды она снимала с кого–то сапоги, а один раз даже стянула штаны. Про кольца, кошельки и телефоны я вообще молчу. Все это Яна аккуратно складировала в выдвижной ящик возле стойки. Перед тем как вынести очередное тело на улицу, она невнятно мычала короткую молитву и наматывала на голову мусорный пакет. Я даже немного ее зауважал. Меня она, все еще боялась до чертиков, однако хладнокровием и неприхотливостью уже обзавелась. Не знаю, зачем ей столько смартфонов и золотых колец, но если от этого легче, то пусть собирает.

Завернув всю мародерку в пакет, она спрятала его под ворохом снятой одежды, потом, достала из холодильника открытую бутылку муската, сладковато–медовый аромат которого я даже отсюда ни с чем не спутаю. Сделав несколько глотков из горлышка, она немного постояла без движения, перелила остатки в стакан и воткнула трубочку.

— «Эй! Система, а откуда у меня взялся такой хороший слух» — Спросил сам у себя. С нюхом понятно, там поработал модификатор — «истинный язык запахов», который поможет мне унюхать речь старших, когда тем приспичит прилететь на Землю, и поболтать с Юрой Долговым. А вот со слухом, это что–то новое.

В голове моментально всплыл тот момент, когда, ради эксперимента, я установил себе, через янтарный шарик, дорогущий модификатор — «усилитель чувств». Оказывается, теперь, если захочу прислушаться, присмотреться или принюхаться к чему то важному, то все остальные органы чувств, на время, снизят чувствительность, отдав вычислительно–аналитические мощности под доминирующий процесс.

— «То есть, теперь я могу видеть запахи, слышать цвета и нюхать звуки?» — Всплыла в памяти старая шутка или анекдот.

— «Ничего подобного.» — Не согласился внутренний голос. — «В ту часть мозга, которая отвечает за интерпретацию сигналов от органов восприятия, внедрено сложнейшее программное управление, позволяющие усиливать процесс, и распределять потоки по приоритетам. Кроме того, программная оболочка позволит управлять до двенадцати процессами одновременно. Кроме трех уже упомянутых органов чувств, еще можно подключить вкусовые и тактильные ощущения, болевые, вибрацию, ощущение магнитного поля, плотность, давление атмосферы и много чего еще.»

Вместе с ответом, система подсунула мне список из двух рекомендуемых для загрузки модов, позволяющих расширить спектр зрения и увеличить диапазон воспринимаемых ухом звуковых волн. Оплатив из своего запаса маны покупку двух модификаций с отсрочкой, задумался. Что–то в том сообщении меня задело, мелькнула какая–то идея.

Проанализировав мои мысли, внутренний голос тут же показал ту часть послания, в момент восприятия которого, мой эмоциональный фон показывал самую нестабильную динамику.

— «А что. Удобно.» — Похвалил сам себя — «И да. Во время упоминания о болевых ощущениях, меня действительно посетила одна гениальная идея. Сейчас проверим.»

Прислушавшись к тому, что делает девушка, а она сейчас обмакивала полотенце в коньяке и обтирала ими волосы, я, стараясь не на что не отвлекаться, кроме прослушивания Яниной возни в зале, засунул руку в гриль. В самый огонь. Мысленно досчитав до пятнадцатьи, вытащил ладонь и взглянул на нее. В тот же миг меня пронзила запоздавшая боль, а потом, еще целую минуту, матерясь про себя, я отдирал от костей ломти спекшейся кожи и горелого мяса, и читал сообщения о том, что в ближайшее время будет произведена полная замена наружного покрова, в связи с новыми вводными показаниями.

— «Зато теперь, если будут пытать, можно просто прислушаться к чему–нибудь, и никакой боли не почувствую. Удобно, хотя, это, мне кажется, тот самый случай с микроскопом и гвоздем. Эй, система, а у тебя есть что ни будь от насильно причиняемой моему телу боли?»

Оказалось, что есть, и даже уже инициировано. Поняв, что свалял дурака, я оглянулся поисках аптечки. Руку требовалось замотать бинтом. Заметил на столе раздачи груду одежды и несколько перчаток сверху. Подошёл и померял одну. Подошла идеально. В этот момент, в помещение вошла Янина. Мельком взглянув на меня, она прошла мимо, обдав запахом алкоголя, крови, муската, и чего–то медицинского или моющего. Вылив грязную воду в раковину, она набрала новую, окунула в ведро тряпку, и стала вытирать с кафеля мозги и кровь Инги, иногда помогая процессу щеткой и ножом.

Поза, в которой она это делала, тут же вызвала у меня шевеление в штанах. Нет, она не стояла ко мне задом с выпрямленными ногами, как это часто показывают в порно. Однако, подсвечиваемая пламенем из гриля, ее плоская задница, и длинные ноги, в обтягивающих лосинах под джинс, смотрелись особо аппетитно. В полусогнутом состоянии, да еще и при правильном угле зрения, ее покачивающиеся в такт движениям, упругие орехи, внезапно, разбудили во мне сексуальный аппетит.

— «Интересно, это она меня специально провоцирует. Я ей вон, на столе, котлет с хлебом наложил, чай заварил, а она, вместо того чтобы завтракать, полезла передо мной раком ползать. Лучше бы подмылась.»

Внезапно я вспомнил тот запах, который принял за мускатно–медицинский. По–научному его называют, — вагинальная смазка, а по–простому, — течка.

— «И что мне теперь делать с этим знанием. Сделать вид что не заметил, подумает, что я … да и пусть думает. Эта гадина мне никогда не нравилась. Вечно корчит недовольную морду или нос сморщит так, будто все вокруг быдло, одна она сахарная. Думала, никто не видит, как пьяные мажоры, ее по очереди в туалет таскают. Пусть теперь мучается, тварь. Хотя, с другой стороны, в примитивном обществе, если самец не имеет вокруг себя гарем, то это значит у него маленькие яйца, и он никакой не альфа. У баб это знание заложено на уровне инстинктов. Вот задача.»

Я еще некоторое время по мандражировал, вспоминая Тину и наши игры, потом принял решение и позвал Яну.

— Эй. Иди сюда. Тряпку оставь.

Девушка послушно подошла к столу раздачи, и молча уставилась мне в ноги.

— Развернись.

Яна повернулась и спешно стянула лосины с трусиками до колен. В нос ударил сладковатый ореховый запах смазки. Девушка наклонилась к столу, и слегка согнула колени.

Расстегнув ширинку, я, не заботясь о контрацепции, резко вошел в нее. Затем, болезненно сдавив руками бедра, сделал около десятка сильных толчков, потом, пока извергалось семя, еще несколько. Вынув член, я больно шлепнул ее ладонью по ягодице.

— Это за то, что тыкала мне жопой в лицо. В следующий, раз сам скажу, когда приспичит. — Грубо прокомментировал я произошедшее, застегнулся, развернулся, и направился к грилю.

Девушка продолжала стоять в той же позе. Она ненадолго задержала дыхание, потом судорожно заерзала ногами и что–то сдавленно промычала. Я стоял к ней спиной, и о происходящем мог судить только по издаваемым звукам. Через пару десятков секунд, моего носа достиг, еле уловимый запах феромонов, которыми самки помечают своих самцов, точнее, отцов своих будущих детей.

Я даже оглянулся. Довольная Янина, все также находилась в провокационной позе. Дыхание учащено, глаза расфокусированы, на ягодице наливается кровью огромный синяк.

— Эй! Голозадая. Тут не курорт. Убирать вместо тебя никто не будет! — Я старался говорить жёстко, но не грубо. — Закончишь здесь, пол часа перерыв и начнешь драить зал. Я схожу на разведку и через пару часов вернусь. Если захочешь уйти, забирай что хочешь и сваливай, только не возвращайся.

Демонстративно сняв с себя ружье и пояс с патронами, положил на стол. Вместо огнестрела, выбрал два ножа, и достал из просоленной колоды большой мясницкий топор, который больше походил на широкий тесак. Как показала практика, заряд из битого стекла не самый убойный аргумент. Лучше пока потаскаю собой рубящее и колющие железо. Ловкость и сила у меня сейчас как у терминатора, так что нечего лишний вес таскать. К тому же, возможно, я сюда уже не вернусь. Мало ли как там дела у Тины складываются.

Развернулся. Девушка стояла все еще с опущенным бельём и умоляюще смотрела на меня. Она не хотела оставаться одна и боялась сказать мне об этом. Прихватив оружие, подошёл к раздаче.

— Смотри сюда, если нажать на это пимпочку, дуло отстегнется. — Я показал как. — Потом сгибаешь. Старые пульки улетают, и на их место засовываешь новые. Вот сюда. В этих кармашках пульки с битым стеклом. Короче, сама разберешься. Не тупая.

Оставив ствол на столе, я вышел в зал, достал из–под стойки спасательный рюкзак, положил в него топор с ножами, пакет сока и последнюю, целую упаковку чипсов. Все остальные закуски вчера съели, или рассыпали по полу. Затем, переобулся в сапоги и надел куртку.

Выйдя из ресторана, подошел к отсеву. На месте ямы теперь был ели заметный холм, аккуратно присыпанный снегом. Удовлетворенно кивнув, развернулся и направился в сторону служебных корпусов и общежития для персонала.