Кодекс Наемника. Том 3

Глава 18

Такой режим сна у нас сохранился и поддерживался до самого конца пути. Да, мне было тяжело, я пару раз падал без сознания из-за ранения… но приходилось идти дальше. Я умом понимал, что нужно стремиться дальше, что нужно тянуться, цепляться за эту ниточку жизни, которая так и норовит порваться… а тело и чувства стремились прижать меня к земле, успокоить, убаюкать… вот только это… было опасно. Я каждый раз, когда засыпал, в голове прокручивал мысль: «Лишь бы проснуться».

И я просыпался. Шёл дальше. Сражался. Матерился. Стонал. Но терпел. Стискивал зубы. Прокусывал губы. Каждый шаг был тяжелее предыдущего. Я задыхался. Я иногда плевался кровью. Но шёл. Шёл. И шёл дальше. Иногда меня тянула Фелиция. Скрывать правду долго я не мог. Но и она помочь мне ничем не могла, кроме как быстрее добраться до корабля. Запасы антибиотиков, обезболивающего у меня уже подходили к концу. Я делал всё что мог. Лица обрабатывала мне раны на каждом привале, которые приходилось делать всё чаще и чаще.

— Там всё хреново? — спросил я на третий день, когда мы добрались, наконец, до той одинокой горы, нашли в ней полость и забились туда в надежде, что нас никто не найдёт и не попытается сожрать.

— Гниёт, — с опаской, тревогой и толикой отвращения сказала девушка. — Причём сильно. Нужно промыть, лучше обжечь… по крайней мере мне так выдает анализ…

— Дрова нужны… и пламя, — вздохнул я. — Смотри… — развернулся я, шипя от боли, хмурясь и тихо матерясь. — Нужно спуститься вниз, добыть палок. Ищи сухие. Это обязательно. Если не будет… то придётся очень и очень долго возиться. И тащи сюда. Чем больше, тем лучше, — я выставил руку вперёд, обрывая её несказанные слова. — Я понимаю, что расстояние до леса примерно с полкилометра… но деваться некуда. У меня нет ничего, что могло бы обжечь. Поэтому… нужен костер. Сможешь?

— Смогу… — неуверенно сказала следователь, после чего получила у меня ещё ряд инструкций и небольшую методичку по выживанию, взятую из личной базы данных.

Она ненадолго задержалась. Решила, видимо, сначала ознакомиться с методичкой, с тем, что в ней написано. Я же забился в дальний угол, активировал снова броню и улёгся на живот. На спине я больше не мог лежать, просто по той причине, что это было невероятно больно. И Фелиция раскрыла тайну почему. Раны гниют, уже поздно отрицать тот факт, что я могу сдохнуть.

Когда девушка ушла, я начал бороться с самим собой. Сон так и норовил взять верх, хотел схватить меня и больше не отпускать. Я понял, что это за наваждение. Я понял, что если усну, то не проснусь. Нужно терпеть. Нужно держаться. Но даже базовое считывание жизненно важных параметров, а именно сердцебиение и все параметры, связанные с ним… показывали, что организм уже перестаёт бороться. Пятьдесят пять ударов в минуту. Не критично, у спортсменов и военных это нормально… а вот давление… шестьдесят на девяносто. Выше просто не поднималось. И только медленно падало. Сердце билось с такой же частотой… но слабее.

В первый раз, когда девушка пришла, она даже сияла от счастья. Ей удалось найти достаточно много сухих веток. Тут носилось множество животных, они ломали деревья, а не со всех упавших и уже мёртвых деревьев слетали ветки. Вот она и нашла одно такое и оборвала очень и очень много нашего будущего топлива с него.

Потом она сделала ещё заход. Я продолжал бороться. Часто хватался за автомат, видя хищные тени возле прохода в наше убежище. Но обходилось, никто не залезал. Но я был готов в случае необходимости дать отпор противнику. Я был готов, если понадобится, отдать жизнь в схватке. Лучше, чем сдохнуть от боли…

— Прочь-прочь-прочь! — схватился я за голову и пару раз ею ударился о камень, благо шлем изнутри был мягкий и сильного удара не было, а вот мозги встряхнуло основательно.

Сердце тут же начало колотиться быстрее. Навязчивые мысли о смерти… они взбудоражили меня. Заставили нервничать. А нервы начали ускорять работу моего двигателя. Стало чуточку лучше. Я даже улыбнулся. Но чёрт… как же было больно. После возвращения, сто процентов, потребуется нормальная медицинская помощь.

— Всё… — неожиданно появилась девушка, которая свалила последнюю, уже пятую партию палок в общую кучу, а после чего устало свалилась на пятую точку. — Там дождь собирается… нас, думаю, заливать не будет… но смысла… фух… палки таскать больше нет. По крайней мере так у тебя написано, что, если есть запас, в дождь лучше этого не делать.

— Ага, — кивнул я и с кряхтением уселся. — Теперь… — я порылся в порядком опустевшей разгрузке и бросил один магазин, на три четверти пустой, девушке под ноги. — Складывай сначала звёздочкой палки, потом на центр звёздочки высыпай весь порох из боеприпасов… потом строй домик. А дальше… дальше будет самое сложное. У нас розжига никакого нет. У меня после одной схватки рюкзак порвался, и набор вылетел. Как и почти вся еда… Придётся руками…

— Ага, — кивнула девушка и начала делать то, что я ей только что сказал.

Я сидел и молча наблюдал, постоянно напоминая себе о том, что мне нужно держаться, что осталось совсем чуть-чуть. А Фелиция продолжала сооружать костер. Во время дождя… даже не страшно, что будет дым. Он уляжется под тяжёлыми каплями, в итоге его все равно можно будет списать на удары молний. Уже не раз видел, как тут что-то полыхало.

Когда будущий костёр был готов, девушка взяла палки, нашла нить, сделала из одной палки «лук», вторую палку прокрутила в нити, а потом поставила на третью. И так начала крутить. Крутить. Крутить… меня всё же в какие-то моменты вырубало в прямом смысле слова. Кадры просто менялись. Но… сколько бы времени ни прошло, Фелиция с тревогой на лице продолжала работать. Она неистово желала помочь. Почему? Да всё просто. Умру я — умрёт она. Вот и вся логика. Она тут не выживет без запасов, корабля и способностей.

Когда ливень уже вовсю бушевал, а небосвод каждые несколько секунд украшали вспышки молний, Фелиция радостно вскрикнула. Сколько именно времени прошло, я толком не знал. Но я был рад, что у неё получилось. Взяв в руки уголёк, — спасибо броне, она имела хорошую термоизоляцию, — она положила его на порох и… подула. И тут пламя вспыхнуло. Причём оно было достаточно сильным, чтобы оно зажглось почти на всех ветках разом.

— А теперь подбрасывай, чтобы разгорелось лучше, — устало сказал я, предварительно попытавшись встать, чтобы самому это сделать, но не вышло.

— Сиди ты, — вяло улыбнулась она. — Я всё сделаю.

И она сделала, благо ей даже вставать не надо было. Она брала палки из кучки возле её правой руки и укладывала их аккуратно в костёр промеж прутьев «шалаша». И пламя с каждой секундой разгоралось всё сильнее и сильнее. Трухлявые палки. Долго не продержатся. Быстро прогорят.

— Ложись на живот и деактивируй свою броню, — достаточно строго приказала она, по крайней мере мне так послышалось.

— Дай палку… — вздохнул я. — Обезбол я себе вколю… но он мало поможет. Так что… дай палку покрепче.

— Держи, — спустя пару мгновений протянула она мне самую, как ей казалось, на вид крепкую палку.

Взяв деревяшку, я положил её рядом с собой, после чего притянул к себе поближе рюкзак и нашёл остатки от былой роскоши. Последний тюбик с обезболивающим. Я тянул этот момент как можно дольше, как можно больше. И вот он настал. Приподняв кофту, я вогнал иголку в так называемое «крыло» и выплеснул туда сильное обезболивающее. Эффект начал действовать почти сразу. Современная медицина смогла добиться этого. Да, от физиологии никуда уйти не удалось, эффект распространялся постепенно, но всё же это постепенное распространение было с мгновенным эффектом.

Сделав тяжёлый вздох, я стянул с себя кофту окончательно, постелил её на холодные камни, стиснул палку промеж зубов, лёг и стал ждать. Секунды стали тягучими, медленно сменяли друг друга. Казалось, что прошло несколько часов, прежде чем Фелиция поднялась на ноги. Но нет. Таймер до конца миссии не врал. Прошло всего несколько минут.

Я повернулся голову лицом к девушке. У неё на лице был неописуемый страх. В её руках была горящая палка. Жаль, не было металлического прута или чего-то подобного… хотя…

— Выбрось, — спокойно сказал я и достал нож. — Вот, лучше его нагрей… что-то я не подумал сразу… и потом прикладывай широкой частью к ране, прижимая, чтобы прожгло всю рану. И так повторяй раз за разом, пока по всем ранам не пройдёшь. И на бутылку воды, — отсоединил я от пояса пережившую несколько схваток флягу и протянул её девушке. — Там чистая вода… будешь промывать рану перед тем, как прикладывать. Только не трать много… воды осталось мало…

— Поняла, — кивнула она, взяла у меня нож и флягу.

Нож она оставила себе, с ним ушла к костру, а флягу возле меня. Сердце опять начало бешено колотиться. Опять нервы были взвинчены до предела. Дыхание было тяжёлым, словно я пробежал целый марафон. Я знал, что это может помочь, но… такого на себе я никогда не испытывал. Ну что ж, как говорили во время моей стажировки после первой пойманной пули в самое мягкое место… всё бывает впервые. Вот и это мероприятие будет у меня в первый раз.

— Ну все… — дрожащим голосом сказала она, а я увидел у неё в руках нагретый до лёгкой красноты ножик.

Она держала его правильно, около верхних слоёв пламени. Оно всегда там самое горячее. Я был рад за неё, что она обучается, что она схватывает азы на лету… но мне легче от этого не становилось. Я снова зажал палку в зубах, прикрыл глаза, кивнул и положил голову, смяв в руках под животом часть кофты.

Фелиция сделала несколько неуверенных шагов, сделала тяжёлый вдох, посмотрела себе за спину, там снова громыхнула молния, после чего присела на одно колено возле меня. Я видел периферией своего зрения весь страх, всю тревогу на её лице. Она действительно боялась. Но… деваться было некуда. Либо на моей спине останутся шрамы на всю жизнь… либо этой самой жизни у меня более может и не быть.

— Начинаю, — предупредила она меня и осторожно, кончиками бронированных перчаток, взялась за кончик лезвия.

Я прикрыл глаза. Начал в прямом смысле слова потеть. Потом услышал её «ой» и почувствовал капельки прохлады на своей спине. Странно, что вообще почувствовал. А вот потом… в моих зубах хрустнула палка, из головы выбило все мысли, и только одно стало важным для меня. Боль. И запах горелой кожи и мяса.

— М-м-м-м-м-м-м-м! — хотел я кричать, но палка не давала…

Я с ужасом буду вспоминать тот день. Четыре часа мучений. У Фелиции не каждый раз получалось правильно приложить либо охватить как можно большую площадь раны. Да и сами раны были глубокие, в некоторых местах, с её слов, приходилось прижигать по несколько раз. Я даже терял сознание от боли, но от этой же боли моё сознание возвращалось.

Мы тогда провели ещё несколько часов в той «пещере». Ждали, когда закончится дождь и когда меня окончательно отпустит. Фелицию тоже всю трясло от пережитого стресса и страха. А меня от медленно уходящей боли. Но зато я начал себя чувствовать чуть лучше. Хотя бы сознание после всего пережитого было более-менее ясным.

Из-за этой «операции» я чуть не пропустил очередную передачу сигнала Норе. Она, скорее всего, будет в ужасе от того, что со мной произошло. Я ей дам прослушать все свои записи, прочитать заметки. Благо, что я каждый привал старался описывать всё, что вижу, и помечать все, что думаю. Это помогало самому держаться в тонусе, да и напоминало о том, зачем я здесь.

Но всё равно за последние сутки сигнал так и не удалось отправить, а значит… Нора скоро будет тут.

— Запись номер… — посмотрел я на предыдущие и тяжело вздохнул. — Девятнадцать. Время… десять дней и три часа. Приближаемся к моему кораблю. Вижу следы чужого присутствия. Ботинки, иногда гильзы. Помимо меня кто-то тут проходил, причём совсем недавно. То, что это противник, у меня не вызывает сомнений. Всё похоже на то, что кто-то действовал в составе организованной группы, действует, поправка. С учётом полученных ранее сведений от Фелиции, увиденного мною, могу с точностью сказать, что это умышленный теракт против государственного предприятия. Кому-то невыгодно, чтобы человечество разрабатывало меры для противодействия различным токсинам. Но, скорее всего, это не единственное направление, по которому ударит предполагаемый враг. Ранее сильно пострадала промышленность в одном из секторов. Это не сильно сказалось на экономике человечества, но факт остается фактом. Взаимосвязи между этими двумя… действиями нет, но они, скорее всего, организовывались одними и теми же лицами. Марк. Всё ещё жив. Запись номер девятнадцать. Конец связи.

— Системный подход, — по голосу было слышно, что Фелиция улыбалась. — Мне нравится. Особенно манера записывать и документировать всё. Чаша весов в сторону твоего предложения склонилась ещё сильнее.

— А я уж думал, что после пережитого ты со мной захочешь остаться до конца, — усмехнулся я. — Столько подробностей! Столько шрамов на моей спине оставила! И ведь это было ночью! Кому сказать, что ты мне эти шрамы оставила, не поймут ведь правильно, сто процентов.

— Боги… — вздохнула она. — Нет, я нашла про тебя информацию, что ты тот ещё ловелас и бабник… но чтобы до такой степени. Ты же понимаешь, что это глупо?

— Ты же понимаешь, что я просто шучу? — усмехнулся я.

— В каждой шутке лишь доля шутки, — помотала головой девушка. — Остальное — правда. Так что…

— Тихо! В укрытие! — приказал я и резко спрятался за дерево, переключив визор шлема на инфракрасный режим, и снова посмотрел в сторону корабля.

Мы находились на расстоянии примерно в шесть-семь сотен метров от того места, где я приземлился. Мне тут же в «голову» свалилось множество информации от моего корабля. Его неоднократно пытались вскрыть, но, увы, даже не смогли пробиться через щит. Я даже улыбнулся из-за этого факта. Но… если пытались вскрыть, причём последний раз два часа назад, то, значит, люди, которые пытались это делать, рядом. По крайней мере аборигены точно не будут пытаться получить именно цифровой доступ к кораблю.

Переслав эту информацию Фелиции, я стал внимательно смотреть по сторонам. После очередного прошедшего дождика весь мир в видимом сейчас мною диапазоне был окрашен в синие и голубые цвета. И редко, только при кратном приближении, которое резало качество передаваемой картинки, были видны красные точки, антропоморфные и, что самое главное, очень сильно похожие на человеческие.

— Твою мать… — выругался. — У меня около корабля гости. Ближайший на расстоянии в восемь сотен метров. Чуть правее корабля. Группа предположительно из семидесяти человек. Мы с ними ничего не сделаем… сука!

— Кажется, нас выслеживали и поняли, что после падения предполагаемого врага… — я сделал шумный выдох и ударил кулаком по дереву. — Что вернее всего будет ждать его около другого корабля. Благо они ему ничего не успели сделать… благо они не стали его уничтожать. Скорее всего, им интересно, кто это прилетел.

— У тебя никаких опознавательных знаков нет? — удивлённо спросила девушка.

— Только цифровые, — усмехнулся я. — И то, только при моём наличии внутри корабля. А так, нет, — мотнул головой. — Смысла в этом нет. Всё равно то, что корабль мой, я могу подтвердить наличием доступа к нему. Но в любом случае… ситуация дерьмовая.

— И что нам делать? — поудобнее взяла выхваченный ранее пистолет Фелиция.

— Ждать ангела-хранителя, — усмехнулся я и направил взор на небеса.

Осталось всего десять минут до того момента, как закончится время для повторной передачи сигнала Норе. После этого… она просто обязана появиться и начать действовать. И в этот момент по ней точно откроют огонь. А она в ответ. И это будет наш шанс! А если даже и не будут стрелять по ней, то я постараюсь связаться с ней и отдать соответствующий приказ.