Кочевник

Четвертая глава

Деревня Соленое Поле лежала совершенно одна у подножия южного склона Гор Мекилота. Далеко на север, через Великую Желтую Пустыню, шла караванная дорога с севера, заканчившаяся в Нибенае. На запад, через Горы Мекилота и ту же Великую Желтую Пустыню, караванная дорога из Алтарука огибала западный край соленой равнины и уходила на северо-восток, заканчиваясь в Галге. На восток и на юг не было вообще ничего, кроме безжизненных пустых земель, протянувшихся на многие мили. Очень далеко на юге соленая равнина заканчивалась большими внутренними иловыми озерами с пустыми и печальными песчаными островами. Еще дальше на юг озера кончались и полуостров расширялся в узкую полоску земли, отделявшую озера от Илового Моря, а на самом кончике полуострова, очень далеко от цивилизации, лежали развалины Бодаха, города немертвых.

Никто не останавливался в Соленом Поле по дороге куда-то еще, потому что Соленое Поле само по себе было концом всех путей. Соленое Поле не имело никакого стратегического значения, так что войны Атхаса не задевали его. Соленое Поле не обладало никакими природными ресурсами, так что не было никакого соревнования за них, типа соперничества Нибеная и Галга за деревья агафари. Короче говоря, в Соленом Поле не было ничего, что бы привлекало посетителей, за исключением одного товара, за которым люди и гуманоиды гонялись всегда — дикая, ничем не стесненная, вольная атмосфера безостановочных развлечений и дешевых удовольствий.

Деревня была основана сбежавшими рабами, и в начале была просто скопищем грязных хижин и зданий из необжженого кирпича, но с тех пор она прошла долгий путь. И сейчас это не был большой город, но на его единственной главной улице стояли театры и игорные дома, отели, рестораны, таверны и публичные дома, вместе с бойцовскими рингами, и ни один из них не был закрыт. За долгие годы вокруг главной улицы стали строиться и другие здания, в основном жилые дома местных жителей, но также и магазины, в которых можно было купить все, что только можно себе вообразить, от оружия до магических талисманов. Посетитель мог купить как бутылку со смертельным ядом или любовным зельем, так и совершенно невинные скульптуры или декоративные восточные кувшины. В Соленом Поле можно было достать все — за соответствующую цену.

Обычно в Соленое Поле ездили из Галга. Через Великую Желтую Пустыню не шла караванная дорога, но время от времени небольшие группы или караваны организовывались предприимчивыми купцами, которые, за приличные деньги, везли путешественников через пустыню и проход в Горах Мекилота до Соленого Поля. Эти маленькие, случайные караваны не привлекали мародеров, так как они не везли сколько-нибудь приличного количества товаров, а для того, чтобы избежать засад и ограбления путешественников, они заранее платили своеобразную пошлину бандитам, впрочем деньги за эту пошлину они включали в стоимость пути.

Еще одна дорога в Соленое Поле вела из Северного Ледополуса, поселении дварфов на юго-востоке, на северном берегу дельты Раздвоенного Языка. Маленькие караваны из Северного Ледополуса в Соленое Поле ходили достаточно регулярно, следуя на северо-восток вдоль южного края Великой Желтой Пустыни, где они натыкались на внутренние иловые озера. Кружа между этими озерами по пескам юга караваны благоразумно обходили лагерь мародеров как можно дольше и шли параллельно Кряжу Мекилота, а потом ехали прямо на север через небольшой кусок Великой Желтой Пустыни.

Более мудрые путешественники платили за обратный билет заранее, так как путешественники частенько приезжали в Соленое Поле с полным кошельком, а потом были вынуждены вернуться с пустым. По меньшей мере те, кто платил заранее, могли вернуться. Те же, кто этого не сделал, зачастую оказывались перед незавидным выбором. Они могли или заработать себе дорогу назад, работая как слуги у своих проводников, которые использовали ситуацию для того, чтобы выжать из них все, что возможно, или, если проводникам не нужны были слуги — а недостатка в желающих не было никогда — несчастные были вынуждены оставаться в Соленом Поле и искать работу. Естественно, что все хорошие места работы были заняты местными жителями, или теми, кто стал местным жителем годы назад в похожей ситуации, не сумев уехать но сумев медленно и старательно улучшить свою судьбу. Все, что оставалось, была грязная, лакейская работа, или что-нибудь очень опасное, типа сражения на ринге или работа вышибалой в таверне. Шансов выжить на такой работе было не слишком много, особенно в таком вольнолюбивом месте, как Соленое Поле.

Таким образом население Соленого Поля медленно росло на протяжении многих лет. Некоторые приезжали поразвлечься, но развлечения заводили их слишком далеко. Другие были бывшими рабами, сбежавшими от своих хозяев и находившими в городе теплый прием, так как город с самого начала был предназначен для них. Приезжали и бандиты, стремившиеся скрыться от властей, но поиск убежища в Соленом Поле был палкой о двух концах, так как все знали об этом и деревня была первым местом, где охотники за сбежавшими преступниками начинали свой поиск. Были и разнообразные артисты, которые устали от конкуренции в больших городах или искали место, где они могли бы свободно заниматься своим искусством, не опасаясь королей-волшебников и темпларов.

Чаще всего в Соленом Поле бывало намного больше народа, чем могли принять гостиницы и отели, так что на окраинах города возникло несколько транзитных лагерей. Это было дешевое, неудобное, кишевшее насекомыми всех сортов жилье, и тем не менее, лагеря всегда были полны. Впрочем всегда было можно добавить в палатку с десятью людьми еще парочку. Порядок в этих лагерях поддерживался наемниками, нанятыми владельцем лагеря, причем наемники зачастую сами были проигравшимися в пух и прах посетителями города, не имевшими денег на обратную дорогу. И на этой работе было не много шансов остаться в живых.

В Соленом Поле с удовольствием принимали всех приезжающих в него, но только в том случае, если у них были деньги. Ксайнон издал специальный декрет о том, что нищие не нужны в Соленом Поле, они являются заразой, от которой необходимо избавляться. Именно тогда, когда количество нищих выросло до того, что они заполонили все улицы, и был принят Декрет о Бродягах, один из немногих декретов, принятых в Соленом Поле. Если нищего ловили на улице города, у него был выбор из нескольких малоприятных возможностей. Он мог получить в руки мех с водой и начать двигаться в пустыню. А мог и найти работу за двадцать четыре часа. Если он этого не мог, то вынужден был делать то, что совет деревни требовал от таких людей. Это могла быть работа по вывозу нечистот, по очистке и украшению улиц, постойка новых или ремонт старых зданий. В результате улицы в Соленом Поле всегда были чистые и отходы всегда убирались. Здания деревни, хотя не слишком большие и раскошные, всегда были в хорошем состоянии, их регулярно известковали, красили и мыли. Всегда было много народа, изготовлявшего плитки для улиц, и улицы деревни были вымощены красивыми красными и черными, обожженными на солнце плитками, которые регулярно заменялись. Вдоль главной улицы были посажены сады, которые поливались рабочими, возившими кувшины с водой из источников на северном краю города.

Бродяга, который работал таким образом на нужды деревни, получал палатку для сна и еду два раза в день, пока он мог выполнять работу. А в конце дня ему еще давали время на поиски нормальной работы. Если ему везло, он находил работу, копил деньги на обратный билет и немедленно уезжал, чтобы не вернуться никогда. Совет деревни именно этого и добивался. Они с радостью приветствовали туристов, но не хотели иметь никакого дела с нищими, которые становились финансовым бременем для общины.

Таким образом медленно, не торопясь, деревня становилась все больше и больше. Соленое Поле по привычке называли деревней, но на самом деле это уже был маленький городок. Ксайнон надеялся, что придет день, и он увидит город Соленое Поле — возможно названным его именем, так как это было бы естественно, учитывая его многолетнюю работу по руководству всеми делами общины. Он не знал, доживет ли он до этого, но были великолепные шансы, что так оно и будет, так как в последние годы деревня росла намного быстрее. И еще он хотел сохранить путь, по которому развивалась деревня, и найти приемника для своего наследства. Неплохое наследство для бывшего раба, ставшего гладиатором, сражавшегося на арене и добившего свободы, а затем руководившего превращением маленькой грязной дыры в привлекательный и хорошо организованный оазис развлечения в пустыне.

Сорак, Риана и Валсавис проехали через ворота Соленого Поля и оказались на главной улице, которая бежала через весь город. Сейчас, изнутри, городок казался даже еще более привлекательным, чем тогда, когда они глядели на него снаружи, со склонов предгорий.

Прямо перед ними лежала широкая улица, вымощеная красным кирпичом, вдоль которой стояли побеленные двух-трехэтажные дома из необожженого кирпича. Каждое здание имело плоскую крышу и крытую галерею перед собой, поддерживаемую колоннами. Закругленная крыша галереи была отделана красными керамическими плитками. Арочный вход в каждое здание был украшен бордюром с глазированной плиткой разных цветов и видов, такие же бордюры были у каждого окна. Большинство зданий на главной улице имели крытые балконы, где люди могли сидеть на свежем воздухе, укрытые от безжалостных лучей темного солнца. Вдоль всей улицы и в ее центре были установлены ящики, сделанные из того же необожженного кирпича, в которых росли деревья агафари или пагафа, вместе с самыми разнообразными пустынными кактусами, цветами и кустами. Вокруг этих ящиков с растениями торговцы установили цветные шатры. Здесь можно было купить еду и воду, одежду, украшения и еще дюжины самых разных товаров.

Главная улица была запружена пешеходами. Она была не очень длинная, из конца в конец можно было дойти за полчаса, но на нее, с обеих сторон, выходило множество других улиц и переулков, на которых в последние годы были выстроены еще множество зданий. Соленое Поле быстро росло и развивалось, и новые улицы отходили от центра как спицы колеса.

— О, это просто замечательно! — сказала Риана, оглядываясь кругом. — Я думала об обычной маленькой деревушке, похожей на все остальные, но это выглядит как поместье аристократа!

— Люди приезжают в Соленое Поле и оставляют тут все денежки, — сказал Валсавис. — Ксайнон нашел им хорошеее применение. Большинство путешественников, в первый раз приезжающие в Соленое Поле, точно так же восторгаются, как и вы. Но помните, первое впечатление может быть обманчивым.

— Это как? — спросил Сорак.

— Как и сказала монахиня, при свете дня Соленое Поле напоминает поместье богатого аристократа, но ночью он полностью преображается, и вы скоро увидете это сами. Я советую тебе, эльфлинг, не спускать глаз с твоего кошелька, а руки с меча.

— Это добрая философия, независимо от того места, где находишься, — сказал Сорак.

— И очень практичная, особенно здесь, — сказал Валсавис. — И остерегайся искушений. Здесь ты найдешь все сорта. Соленое Поле будет принимать тебя с распростертыми объятиями, пока у тебя есть что потратить. Но когда ты потратишь или проиграешь все, это место не покажется тебе очень дружелюбным.

— У нас сейчас нет денег, — сказал Сорак.

— Положение легко исправить, — сказал Валсавис. — Мы продадим этих канков в ближайшие стойла, и, так как они солдаты, мы возьмем за них хорошую цену. Потом мы продадим оружие, которое наши друзья-мародеры так любезно предоставили нам, наряду с едой и игральными костьми из их лагеря. С моей точки они так наполнят наши кошельки, что ближайшие несколько дней мы сможем провести с полным комфортом, если, конечно, ты не потратишь их на какую-нибудь глупость.

— Ты говорил, что здесь есть игорные дома? — спросил Сорак.

Валсавис фыркнул. — Почти каждое здание на этой улице таверна или игорный дом, — сказал он. — И ты можешь быть уверен, что во всякой таверне есть по меньшей мере парочка столов для игры. Но я думал, что ты пришел сюда проповедовать идеи сохранителей, а не играть.

— В наши дни мало кого можно обратить выступая на улицах, перед множеством народа, — сказал Сорак. — Особенно в таком месте, где так много всего интересного и люди легко отвлекаются. Я предпочитаю говорить с каждым по отдельности, один на один, и видеть его глаза.

— И ты рассчитываешь сделать это в игорном доме? — сказал Валсавис. — Желаю тебе удачи.

— Есть много путей обратить человека на правильную дорогу, завоевать его, — сказал Сорак. — И иногда помогает, если ты выигрываешь немного денег, для начала. Люди всегда более внимательно слушают победителей.

— Ну что ж, ты сам знаешь, что тебе надо, — сказал Валсавис. — Лично я пришел сюда развлекаться, и судя по всему я получу большое удовольствие, глядя на тебя у стола. Но имей в виду: я не даю денег взаймы.

— Я обещаю не просить, — сказал Сорак. — Кроме того, я не полностью невежествен в игре. Как-то раз я работал в одном Тирском игральном доме.

— На самом деле? — равнодушно спросил Валсавис, пока они вели канков к стойлам, которые располагались рядом с городскими стенами. — Когда-то я жил в Тире и служил в городской страже. В каком доме ты работал?

— В Кристальном Пауке.

— Хммм, — сказал Валсавис. — Нет, я не знаю его. Наверно его открыли после того, как я ушел из города. Естественно, это было много лет назад.

Они продали своих канков, и Валсавис сумел выторговать хорошую цену. Владелец стойла был настолько поражен видом Валсависа и его манерами, что даже не пытался торговаться и все кончилось невероятно быстро. Затем они продали остальные припасы мародеров, с такой же потрясающей скоростью, и поделили выручку между собой. Когда они покончили со всеми делами, время было далеко за полдень.

— Сейчас лучше всего заняться ночлегом, — сказал Валсавис. — Не знаю как вы, но я предпочитаю после долгого и трудного пути провести ночь в конфорте. Но в этом городе есть очень много уровней конфорта. Все зависит от того, сколько вы готовы потратить.

— А сколько ты собираешься потратить? — спросил Сорак.

— Столько, чтобы хватило на мягкую кровать, теплую баню, и на прекрасную женщину с сильными и искуссными руками, которые облегчат напряжение в моих болящих, усталых, старых мышцах, — ответил Валсавис.

— Тогда мы хотим тоже самое, — сказал Сорак.

— За исключением прекрасной женщины с сильными и искуссными руками, — сказала Риана, лукаво глядя на него.

— У нас уже есть одна, — сказал Сорак, поднимая брови и не менее лукаво глядя на нее.

Они шли вдоль главной улицы пока Валсавис не нашел место, которое ему понравилось. Это заведение называлось Оазис, и когда они вошли внутрь через арочный вход, они очутились в хорошо ухоженном саду, на песчаной почве которого росли растения пустыни и дикие цветы; вымощенная красной плиткой дорожка вела через садик к двойным, изысканно-украшенным входным дверям. Привратник пригласил их внутрь, и они вошли в обширное лобби с высоким потолком, на котором были нарисованы кактусы. Потолок поддерживали тяжелые деревянные колонны. Небольшой бассейн в центре пола был окружен растениями, растущих в ящиках с песком. Все вместе должно было произвести впечатление оазиса в пустыне. Открытая галерея, бегущая вокруг лобби на уровне первого этажа, вела в комнаты в каждом крыле здания, и еще были коридоры, ведущие из лобби справа и слева.

Они заказали две комнаты. Валсавис взял чуть ли не самую дорогую комнату в отеле, а Сорак и Риана выбрали для себя слегка подешевле. Их была на первом этаже, Валсавис взял на втором. Если его и обеспокоило разделение, которое могло помешать ему следить за ними, он этого никак не выдал.

— Я, с моей стороны, собираюсь насладиться долгой баней и массажом, — сказал он. — А потом я собираюсь как следует пообедать. А какие планы у вас?

— Я думаю, что нам стоит как следует отдохнуть после нашего путешествия, — сказал Сорак.

— И баня — это здорово звучит, — добавила Риана.

— Хотите пообедаем вместе? — спросил Валсавис. — А потом, возможно, совершим прогулку по игорным домам.

— Почему нет? — сказал Сорак. — Когда мы увидимся?

— Нет причин для спешки, — сказал Валсавис. — Подходит любое время. Соленое Поле никогда не закрывается. Почему бы не встретиться в лобби на закате?

— Тогда на закате, — сказал Сорак. Они отправились по своим комнатам. В номере Сорака и Рианы пол был выстлан красной керамической плиткой, а большое сводчатое окно выходило в сад. Были там и две удобные кровати, с красивыми спинками, вырезанными из дерева агафари, и еще много всякой другой искусно сделанной мебели из дерева пагафа, в которое умелые мастера сделали вставки из дерева агафари. На полу лежал вышитый ковер, в стены были вделаны бронзовые бра, в которые были вставлены масляные лампы. Потолок был сделан из красивых деревянных планок, вдоль него были протянуты массивные деревянные стропила. В целом все помещение вполне годилось даже для аристократа. Баня располагалась на нижнем этаже, в задней части здания. Оставив все свои вещи и плащи в комнате, они отправились в вниз, купаться, взяв с обой, однако, свое оружие. Ни Сорак ни Риана не собирались оставлять их без присмотра ни на секунду.

Ванны, расположенные как бы в пещере, подогревались огнями, горевшими под полом, и каждый, оказавшийся там в первый раз, чувствовал восхитительное, невероятное ощущение уже при виде пара, поднимавшегося от воды. На пустынной планете, где вода была редка и поистине драгоценна, это была совершенно невообразимая роскошь, и заодно одна из основных причин баснословной стоимости номера в гостинице. В первый раз с тех пор, как они ушли из грота в Каменных Пустошах, они получили возможность смыть с себя грязь и пот своего долгого путешествия. Они не видели Валсависа, но, помимо общих ванн, были еще и личные, расположенные на дальнем конце пещеры, за несколькими небольшими арочными переходами. Там те клиенты, которые поселились в самых дорогих номерах, могли насладиться самым изысканным сервисом, их ожидали юные, прекрасные и голые девушки, которые были готовы потереть спину, вымыть волосы и сделать массаж, а также удовлетворить любые прихоти клиента, за дополнительную плату, конечно.

— Ммм, — сказала Риана, вздыхая с наслаждением, пока она лежала на облицованном плиткой входе в бассейн, а вода доходила ей до подбородка. — Я могла бы провести так всю жизнь.

— А мне больше нравится плавать в холодной воде пустынного источника или горного ручья, — сказал Сорак с недовольной гримасой. — Это так неестественно, мыться в подогретой воде.

— Возможно, — сказала Риана, — но это таааак хорошо!

Сорак фыркныл. — Вся эта вода, — сказал он, — подается сюда по акведукам и подогревается огнями, горящими под полом… Даже в самых больших городах большинство народа вынуждено мыться из ведер, которые они таскают из городских колодцев и несут домой. — Он потряс головой. — Здесь я чувствую себя изнеженным и избалованным аристократом. И должен сказать, что это чувство мне не нравится.

— Сорак, расслабься и наслаждайся моментом, — сказала Риана. — Мы очень дорого заплатили за это удовольствие. После всего того, что эти блохастые ублюдки-мародеры сделали со мной, я наслаждаюсь одной мыслью о том, что мы продали их добро и тратим на такие вещи.

— Но мы пришли сюда не для того, чтобы мыться в горячих ваннах и жить как темплары, — сказал Сорак. — Нам надо найти Молчаливого.

— У нас будет время и на это, — сказала Риана.

— Как думаешь, дать возможность Валсавису походить по городу с нами? — спросил Сорак.

— Почему нет? — спросила она. — У него нет никаких причин мешать нам в поисках Молчаливого. Если он просто развлекающийся наемник, как он сам утверждает, не все ли ему равно, чем мы занимаемся. Но если он агент Короля-Тени, тогда он сам должен хотеть, чтобы мы нашли старого друида, так как ты сам говорил о том, что он хочет быть с нами до тех пор, пока мы не приведем его к Мудрецу.

— Хотел бы я посмотреть, как он отреагирует, когда поймет, что мы направляемся в Бодах, — сказал Сорак.

Риана пожала плечами. — Если он предложит себя в качестве попутчика, тогда будет намного больше причин подозревать его.

— Да, но это все еще не докажет окончательно, что он агент Короля-Тени, — заметил Сорак. — Быть может его просто привлекут сокровища древнего города.

— Ты, если помнишь, раньше сам говорил, — сказала Риана, — что сейчас мы ничего не можем поделать с Валсависом. Не исключено, что мы совершенно напрасно подозреваем его. Мы должны подождать и посмотреть, что будет.

— Да, но я не люблю не знать, — сказал Сорак.

— И я, — ответила Риана, — но беспокойся или не беспокойся, это ничего не изменит. Постарайся расслабиться и наслаждаться жизнью. У нас еще не скоро будет другая такая возможность, если вообще будет.

Она опять скользнула в воду и глубоко вздохнула, полностью удовлетворенная и расслабленная. Но Сорак продолжал озабоченно глядеть на проход в задней части пещеры, прикидывая, что на уме у Валсависа.

Валсавис, голый, лежал на животе на толстых полотенцах, постеленных на деревянном столе, пока две прекрасные юные женщины массировали его мускулистую спину и не менее мускулистые руки и ноги. Оно хорошо знали свое дело, и он чувствововал с радостью, как их сильные пальцы глубоко проникают в его мускулы, убирая напряжение и усталость. Он знал, что находится в идеальной физической форме для человека его возраста — для человека любого возраста, на самом деле — и все еще не поддается разрушающему воздействию времени. И тем не менее он был уже не так гибок, как раньше, а его мышцы уставали намного быстрее, чем тогда, когда он был помоложе.

Я становлюсь слишком стар для этих игр, подумал он. Слишком стар, чтобы охотиться в пустыне, слишком стар, чтобы спать на голой земле, слишком стар, чтобы заниматься этими интригами. Он совершенно не собирался встречаться с эльфлингом и монахиней, как он это сделал. Его первоначальный план состоял в том, чтобы следовать за ними по пятам, и только потом, не сразу, чтобы добавить остроты к охоте, разрешить им узнать, что он охотится за ними, и он смог бы получить большое удовольствие наблюдая, как они пытаются стряхнуть его со следа. Однако, перед ним оказалась намного более интересная возможность, и он быстро поменял план и воспользовался ей.

Когда он нашел эльфлинга, лежащего на земле с арбалетным болтом в спине, он побоялся, что тот мертв. Не было ни малейшего признака монахини, и было совсем не трудно догадаться, что случилось. Быстрая проверка следов немедленно подтвердила его догадку. Оба этих сохранителя, как дети, попали в засаду, монахиню похители, а эльфлинга бросили, посчитав мертвым. Да, на этом все могло закончиться, но, к счастью, эльфлинг остался жив. И когда Валсалвис понял это, он решил поменять свой план.

Почему бы не присоединиться к ним? Помочь эльфлингу найти похитителей и спасти монахиню. Это, безусловно, заставило бы их почувствовать себя в долгу перед ним и помогло бы ему завоевать их доверие. Он невольно поморщился, когда одна из девушек начала обрабатывать его массивную руку, пока другая занималась его ногой. Да, присоединиться к ним он сумел, а вот завоевать их доверие оказалось более трудной проблемой.

В ту ночь, когда они спали в лагере мародеров, они еще долго не спали, тихо разговаривая между собой около костра. Он мог чувствовать, как они глядят на него. Он изо всех сил старался услышать их слова, но увы, они говорили слишком тихо. Неважно, он слишком много времени изучал людей, и очень хорошо отмечал любые особенности их поведения.

И сейчас он был абсолютно уверен, что они подозревают его. С его точки зрения он не сделал ничего подозрительного, никак не выдал себя, и тем не менее эльфлинг пытался прочесть его мысли. В начале он почувствовал что-то вроде щекотки в мозгу. Он был еще совсем молод, когда выяснилось, но он защищен от псионического проникновения в свой мозг. Даже Король-Тень не мог сделать это, хотя и пытался, неудачно, и не один раз. Естественно, когда Нибенай пытался проникнуть в его мысли, он был не слишком мягок, а король-дракон был очень силен. Валсавис хорошо помнил одну такую попытку, его голова гудела еще несколько часов после этого. Возможно, это была одна из причин, по которой Нибенай решил использовать его. Никакой Мастер Пути не мог залезть ему в голову, Валсавис понятия не имел, почему, но был очень благодарен природе за это. Ему не нравилась мысль о том, что любой может пошарить в его голове, как в собственном кошельке, и узнать, что он думает. Это дало бы его врагам слишком большое преимущество.

Тем не менее, он никак не ожидал от эльфлинга такой прыти, и был просто поражен. Король-Тень предупреждал его, что эльфлинг Мастер Пути, но это не слишком обеспокоило Валсависа. Раньше он уже имел дело с такими людьми. Да, они были чудовищно сильны, но не неуязвимы. И превзойти их, стать лучше чем они, убить их всегда было очень увлекательно.

Однако, когда эльфлинг попытался в первый раз прочесть его мысли, Валсавис ожидал, что он будет чувствовать себя примерно так же, как и тогда, когда другие пытались проделать это. Он ошибся.

Первая попытка была похожа на щекотание воображаемым пером в его сознании. Он постарался никак не показать, что он ощутил ее, так как не хотел, чтобы эльфлинг знал, что он в состоянии ощущащь такие вещи. Но второй рывок был намного сильнее, ничуть не слабее Нибеная, а ведь Нибенай был король-волшебник. Это очень удивило Валсависа, и ему было не слишком просто не выдать своего удивления. Потом последовало еще несколько несколько попыток, одна сильнее другой, и наконец он почувствовал себя так, как будто кто-то пытается вытащить его мозг через череп. В первый раз в своей жизни Валсавис усомнился в себе и не знал, сможет ли он сопротивляться дальше.

Он не понимал природу своеей защиты и никак не мог контролировать ее. Это было что-то, что он делал бессознательно, инстинктивно. Просто он был таким, и все дела. Но он никогда не встречался ни с чем, похожим на попытки эльфлинга пробить его природную защиту. Ему потребовалась вся его выдержка и самообладание, чтобы не выдать себя, не показать, что он ощущает, что творится в его голове. Он был просто ранен. Ужасная головная боль преследовала его весь следующий день и отпустила только сейчас.

Эльфлинг был невероятно силен, значительно сильнее, чем он думал о нем, сильнее, чем можно было себе представить. Даже Король-Тень не пытался с такой силой войти в его сознание. Это было просто потрясающе. Ничего удивительного, что Нибенай боялся его, и вызвал своего лучшего наемного убийцу из заслуженного отдыха только для того, чтобы расправиться с ним. Конечно, попытка прочитать его мысли не удалась, и Валсавис был уверен, что эльфлинг скорее всего не повторит ее. И это было очень удачно, так как у него не было ни малейшего желания повторять опыт. И так ему было очень трудно скрыть от них свое состояние. Да он получал настоящие раны в голову, которые болели меньше. Это очень выбило его из колеи.

Тем не менее эти попытки о чем-то говорили. Например о том, что эльфлинг не доверяет ему. Никто не будет пытаться лезть в чей-то мозг, если ты можешь доверяешь своему компаньону. Вопрос в том, в чем именно эльфлинг подозревает его? Может быть он так подозрителен только потому, что встретил незнакомца в глуши, и этот незнакомец предложил свою помощь непонятно почему? Быть может Сорак подозревает, что у него есть скрытые мотивы для этого. Но догадывается ли он об этих мотивах?

Валсавис вынужден был допустить такую возможность. Эльфлинг не дурак. И монахиня, к сожалению, тоже. Эльфлинг уже заметил, кто из них лучший следопыт. Да, возможно он ошибся, подумал Валсавис. Надо было дать эльфлингу самому выслеживать мародеров, но он сам, по дурости, обнаружил свое умение, сказав ему сколько было мародеров. Непозволительная ошибка! Нужно было промолчать, но он не смог устоять перед искушением, слово просто выскользнуло из него. Теперь эльфлинг знает, что он замечательный следопыт, а это, в свою очередь, означает, что Сорак понимает, что он вполне способен проследить его путь из Нибеная через Великую Желтую Пустыню.

Может быть он слегка развеял его подозрения, сказав ему о Галге, но Сорак легко может предположить, что он лжет. Н-да, ну и положеньице, подумал Валсавис. Они подозревают его, в это нет никаких сомнений. Ну и что, это делает игру еще более интересной. Тем более теперь, когда он полностью контролирует ситуацию.

Они подозревают, подумал он, но они не знают точно. И, в отличие от него, они не могут действовать на основании одних подозрений. Если бы он просто запозрил, что один из тех, с кем он едет вместе, его враг, Валсавис точно знал, что бы он сделал. Перерезать глотку во время сна, и спокойно поехать дальше, вот и все дела. Но Сорак и Риана, с другой стороны, сохранители, они следуют Путем Друида, а это значит, что у них есть совесть. Они дали клятвы во имя какой-то там морали, сам он не обременен никакой, и это дает ему очень существенное преимущество.

Будет совершенно потрясающе играть эту игру до конца, смотреть на них, пока они будут наблюдать за ним, ожидая, пока он сделает следующий щаг и выдаст себя. Но такой глупости он не сделает. Он будет смотреть, как они будут мучаться от неопределенности, и при этом спокойно спать под их вопросительными взглядами, зная, что может совершенно спокойно повернуться к ним спиной, потому что они сохранители и не попытаются что-то сделать с ним без очень веского основания.

Даже сейчас они наверно думают о нем, обсуждают его, пытаясь решить, что им делать, если он выберет не остаться в Соленом Поле, но присоединиться к ним, когда они отправятся в Бодах.

Он уже решил, что он сам будет делать. Он приклеится к ним с упорством кактусового паука, он пойдет за ними в любое место Соленого Поля, под предлогом того, что он беспокоится о своих товарищах по путешествию. Вряд ли они будут протестовать, иначе это означало бы, что они не хотят его поблизости, что они не уверены в нем, не верят в то, что он им говорит о себе и о своих мотивах. А когда они отправятся в Бодах, он пойдет с ними, утверждая, что было бы безумием отвергнуть его помощь в таком месте, а они и так достаточно обязаны ему за то, что он пришел к ним на помощь. А он еще будет настаивать, что они обязаны дать ему шанс добыть легендарное сокровище, шанс на последнее, великолепное приключение для старого человека, который скоро уйдет на покой, чтобы доживать свой век в одиночестве, и у которого не останется ничего, кроме воспоминаний.

Они могут не поверить ему, но у них нет никакого способа узнать, сказал ли он им правду или нет. Они, в принципе, могут отказать ему, но скорее всего они так не сделают, нет. В городе немертвых им будет нелишней любая помощь, какую они могут получить, и неважно, агент ли он Короля-Тени или нет. И они, без сомнения, понимают, что у них нет никакой возможности помешать ему идти за ними…если, конечно, они не решат убить его, но будем надеяться, что их сохранительская мораль не даст им сделать это.

Он улыбнулся. Да, подумал он, это будет исключительно приятно. Это будет подходящая вершина его карьеры. Когда все кончится, Король-Тень обязан будет показать свою благодарность и богато наградить его. Его величайший враг будет уничтожен, Нибенай будет достаточно благодарен ему и даст возможность выбрать себе приз среди гарема его темпларов. Может быть он даже предложит ему еще какую-нибудь награду, а если нет, то Валсавис не побоится попросить сам.

Он уже знал, что попросит. Он попросит у короля-дракона заклинание, которое сделает его опять молодым. У него и так достаточно денег, спрятанных в разных местах, денег, которые он заработал на службе Короля-Тени, денег, которые он не тратил, так как жил одиноко и просто. Эти деньги он тщательно сохранял для старости, когда сила покинет его и он не сможет сам позаботиться о себе. С другой стороны, если его юность вернется, он сможет использовать эти деньги для того, чтобы купить себе другую жизнь. Например он может вернуться в Соленое Поле и осесть здесь, возможно приобрести гостиницу или построить игорный дом, который, через много лет, принесет ему намного лучше обеспеченную вторую старость. А тем временем он будет развлекаться и делать, что пожелает. Да, это была приятная фантазия, и, что самое приятное, вполне достижимая.

Две девушки закончили свой массаж. Их касания стали более легкими и мягкими, они скорее гладили его. То есть они старались настроить его на более интимные услуги. А что, подумал он, почему бы и нет? Прошло много времени с тех пор, когда он в последний раз развлекался с женщиной, и еще больше с того времени, как у него было две одновременно. Эльфлинг и монахиня могут подождать. Они уже согласились увидиться с ним за обедом, а потом вместе прогуляться по ночному городу. Кроме того он уже подкупил клерка, и тот должен сообщить ему, если они попытаются куда-то пойти без него. Он глубоко вздохнул и перевернулся на спину. Обе девушки дружно улыбнулись и начали массировать его грудь, понемногу опускаясь ниже. И тут его руку начало покалывать. — Оставьте меня, — немедленно сказал он девушкам. Те начали было протестовать, но он твердо сказал. — Я сказал выйдите, обе. Мне надо несколько минут побыть одному и отдохнуть. Я позову вас, когда я буду нуждаться в вас.

Убедившись, что их услуги не будут отвергнуты, обе девицы вышли за дверь, и Валсавис поднес кольцо к лицу. Глаз на кольце открылся.

Ты добился какого-нибудь продвижения? спросил Король-Тень.

— Большого, — ответил Валсавис. — Я присоединился к эльфлингу и монахине, как товарищ по путешествию. На них напали мародеры и я сумел помочь им. Сейчас мы находимся в Соленом Поле, вместе, и через час садимся обедать.

Они ничего не подозревают? спросил Король-Тень. Не знают ли они, кто ты такой на самом деле?

— Может они и подозревают, но не знают точно, — ответил Валсавис. — И это только делает вещи еще более интересными.

Они уже пытались встретиться с Молчаливым? спросил Нибенай.

— Еще нет, — сказал Валсавис, — но я не сомневаюсь, что они попытаются, и очень скоро. Возможно сегодня ночью.

Не дай им ускользнуть, Валсавис, сказал Нибенай. Ты должен не упускать их из вида.

— Я не потеряю их, милорд. Ты можешь рассчитывать на это. На самом деле я собираюсь проводить их в Бодах.

Что? Ты имеешь в виду, что поедешь вместе с ними?

— Почему нет? Весь мир слышал о легендарных сокровищах Бодаха. Разве это не должно соблазнить наемника вроде меня, у которого нет никаких немедленных предложений?

Будь осторожен. Ты играешь в опасные игры, Валсавис, сказал Король-Тень.

Мне нравится играть в опасные игры, милорд.

Не дерзи мне, Валсавис! Я послал тебя не для того, чтобы развлекался за мой счет, но чтобы ты проследил за эльфлингом и добрался до его хозяина.

— Именно это я и делаю, милорд. И согласись, намного проще следить за кем бы то ни было, когда едешь с ним бок о бок.

Тогда смотри, не стань слишком самоуверенным, Валсавис. Эльфлинг намного более опасен, чем ты думаешь. Это не тот, кого можно легко обвести вокруг пальца. Не недооцени его, Валсавис!

— Я уже обнаружил это, милорд.

И не забывай о Серебряном Нагруднике, сказал Нибенай. Он не должен попасть в руки эльфлинга.

— Я не забыл об этом, милорд. Будь уверен, даже если он найдет его раньше меня, он не останется у него надолго. Разве когда-нибудь раньше я подводил тебя?

Все на свете бывает в первый раз, устало ответил Нибенай. Смотри, чтобы это не был твой первый раз, Валсавис. Иначе, обещаю тебе, ты не переживешь этого.

Золотой глаз закрылся.

— Эй, девчонки! — позвал Валсавис.

Обе девушки вошли в изолированную личную комнату, одетые только в свои улыбки.

— Вот теперь я готов для вас, — сказал Валсавис. — Вперед.