Глава 16

Ленские отходят от моего стола и идут к пленникам напротив.

— Так, раз у нас сегодня трое носителей, и, кроме того, времени неожиданно достаточно, то, пожалуй, стоит провести новый урок. — спокойно произносит седой маг. Младшего передергивает. — Да, именно, ты правильно понял, Александр. Урок именно для тебя. Кто из материала тебе более симпатичен?

Младший показывает на мужика постарше.

— Неправильный ответ, — небольшая молния впивается в младшего сына. — Ответ дважды неправильный, во-первых, ты солгал, это не тот, кто тебе больше симпатичен, — еще одна молния. — А во вторых, материал симпатичным быть не может. Так ты будешь наносить рисунок тогда на этот носитель, — указывает на полураздетую девушку. — Если ошибешься, то носитель умрёт в страшных мучениях. А чтобы тебе было интереснее, то я снимаю с твоего материала сон. — девушка тут же выгибается и начинает беззвучно биться в оковах. — Цени, голосовые связки все еще блокированы. Ну, что стоишь? Контролируй её!

Алекс, внезапно будто просыпается, и запускает в пленницу какой-то конструкт. Девушка тут же замирает и вытягивается.

— Не идеально, но для тебя сойдет. — кивает Ленский старший, и чуть с сожалением констатирует, — Жаль, что нормальных уроков по нашей дисциплине часто провести не получается, подданные не поймут пока что, да и времени нет. Но цени, что успеваем.

Сегодня создаем некропроклятие «кладбищенской земли» в живом носителе. К сожалению, носитель может его держать не более полутора суток, потом оно необратимо разрушается. Вместе с материалом, естественно. Поэтому воспользоваться подобной идеей раньше не получается. Слишком очевидны последствия, и противник потом будет готов. Нет. Это акция единственного удара. Но, к делу.

По какой-то причине, наши западные партнеры отказались предоставлять некромантов уровня мастера для вашего обучения, поэтому все приходится делать самому. А раз захват носителей так удачно, по времени, наложился на ритуал Даров и Подтверждения Покровителю Рода, то мы сегодня сможем реализовать две цели, и обе довольно важные для нас.

Так, Артемий, наноси простой рисунок проклятия на своего болвана. Усложнять будем по результату.

Александр, ты смотришь за братом, и тщательно повторяешь за ним. Поправок на пол носителя делать пока не надо.

— Отец, но ведь они будут это помнить. — Алекс отвлекается от повторения рисунка за братом.

— С чего это? Может и могли бы вспомнить что-нибудь, через пару недель. Но ближайшие полтора дня даже сомневаться не будут в том, что провели время в дороге, торопясь на прием к кузену Михаилу. А позже будет неважно. — оборачивается. — Не отвлекайся.

«Сообщи отцу, что пока что все идет нормально, а то с него станется смешать нам игру.»

«Уже. — кратко отвечает Лис. — он почти уже готов мчаться сюда.»

«Нет, пока рано. Сейчас у всех амулеты, я уверен. Выживут. Ждем.»

Следующие полчаса братья молча наносят рисунки на своих пленников. Их отец ходит между столов, внимательно проверяет нанесение и иногда немного поправляет работу сыновей.

— Так, теперь повторяем за мной. — седой маг быстро наносит предварительный ритуальный рисунок на своего пленника, — усиливаем вот эти аспекты, уменьшаем вот тут. Александр, ты делаешь поправку на пол вот здесь. Проклятие нестабильно, поэтому сейчас аккуратнее. Вам же с носителями рядом стоять, когда заряжать их будете.

«Лис, оцени расстояние где будут стоять цели. У нас будет ровно одна попытка.»

«Готов.»

Младший из братьев будто что-то чувствует, бросает на меня взгляд, на отца. Внезапно, у него начинают дрожать руки.

— Отец, мне очень неспокойно. Почему мы не можем в ритуале Высокова использовать в качестве носителя? — почти жалобно спрашивает. — Может не нужна нам его тайна?

— Тебе все время что-то кажется, но не пытайся казаться глупее, чем ты есть. — на удивление спокойно отвечает седой маг. — Ты уже сам ответил, потому что у него есть тайна, потому, что у него есть артефакт перемещения, и кроме всего этого, мы не сможем стереть ему память, болван. Продолжай свою работу, а Высокова-младшего я постараюсь до дна не вычерпывать. Нам его секреты нужны, хоть и не обязательны.

— Отец, я закончил, — с весельем встревает старший сын.

— Да, почти правильно, — поправляет что-то в рисунке Ленский-старший. — Жди своего брата. И нет, отлучаться нельзя. — отвечает на незаданный вопрос Артемия.

У младшего начинают трястись руки, но он все равно заканчивает свою часть работы.

— Так, время. Минуту на подготовку. — Ленский-старший снимает с себя практически связку амулетов и снимает все кольца, кроме кольца главы Рода. Хотя может снимает и его, но с моего места этого уже не видно.

Сыновья делают тоже самое и только младший постоянно посматривает то на меня, то на брата.

«Лис, самое время, начинать. Что с младшеньким?»

«Он не сможет начать скандал, он очень боится отца, — Лис немного паникует. — Накачка приводит только к навязчивым мыслям, но он менталист, и может это игнорировать.»

«Хорошо, — на секунду задумываюсь. — А его страх ты усилить можешь?»

Ленский-старший проходит в центр рисунка.

— Артемий, на тебе два тела. — старший сын кивает.

«Получается, Кир! Да, мне нужны пара минут.»

«Это хорошо, а то сражаться со всем, что тут представлено, мы, пожалуй, сразу не сможем. По отдельности — конечно, но не в одно время. А младший хоть кого-то держит на привязи.»

Ленский начинает зачитывать что то на латыни. По крайней мере, мне так кажется.

В районе запястий и лодыжек, там где тела касаются оковы, внезапно появляется высасывающее такое ощущение. Будто по чуть-чуть открывают капельницу, в которой я — мешочек для раствора.

«Эээ, пора? Лис?»

Тут, внезапно, Александр взвизгивает высоким голосом и отпрыгивает на метр от места, где он стоит.

«Начали!»

Открываю зеркало техники перемещения над головами Ленского-старшего и Артемия, и тут же резко опускаю оба зеркала вниз. Выход открываю на самой грани своей чувствительности здесь, метрах в семидесяти вверху.

Лис в тот же момент создает две молнии, которые заставляют обоих Ленских дернуться и сделать непроизвольное движение, после чего, оба проваливаются в зеркала перемещения.

Пара секунд от силы.

Резко прекращается отток. Три, два, один.

И тут события резко бегут вперед.

Громко с хрустом падают два тела прямо в ритуальный рисунок, одно задевает край холма, но это уже не так важно. Выплескивается кровь.

Когда-то я читал, что падать с высоты в пару километров несколько безопаснее, чем с высоты небоскреба, вроде как выживших больше. Но в данном случае, это вообще не важно. Открываю-то я «зеркала» как можно выше, хорошо хоть не точно над собой.

«Другое» зрение замечает будто темные облачка в ритуальном рисунке, которые поднимаются над изломанными телами, но никуда не уходят.

Оба тела на секунду застывают. Потом чуть опускаются.

Я смотрю на младшего Ленского, тот замирает, глядя на тела. Потом медленно поднимает взгляд на меня.

«Кир, а он… счастлив? Не понял.»

— Оковы откроешь? — смотрю прямо в глаза. Алекс медленно кивает, и только начинает двигаться ко мне, как оба тела начинают рвано шевелиться.

Алекс громко взвизгивает, и тут же бросается наружу холма. А там уже начинают доносится глухие хлопки, будто кто-то распаковывает исполинские бочки, и тут же пересыпает из них камни.

«Лис!» — я чувствую, как в запястьях будто опять открывают кран, только теперь полностью.

Тонкие линии большого ритуального рисунка начинают светиться в «другом» зрении.

Сзади появляется Лис во втором, человеческом теле.

— Сейчас, Кир. — напарник начинает вырывать что-то рядом с правой рукой.

Тут же, будто просыпаются черные фигуры по периметру каверны. Я вижу всего фигур пять, которые делают шаг из тени и медленно тянутся к оружию, но бойцов, очевидно, больше.

Девчонка на столе вдруг заходится криком, и будто этого мало, внезапно, снаружи раздается рев тварей на несколько голосов.

Лис рвет одно из креплений. Я тут же формирую молнию в пробуждающихся кукол Ленских, сзади приходит волна холода. Похоже, Лис тоже кого-то прикладывает.

Молнии, даже на секунду кукол не притормаживают и две из пяти фигур бросаются ко мне.

Сворачиваю пространство, еще раз, Аркан, еще один. Девчонка уже сипит на одной ноте.

Лис сзади, похоже, бьется врукопашную. Да, неудобные у нас таланты для сегодняшнего случая, особенно, если хотим сохранить жизнь пленникам.

Еще волна холода. Напарник похоже промораживает бойцов. Пока не могу увидеть. Хоть не стреляют, правда непонятно почему.

Я, наконец, разбиваю оковы на второй руке и отправляю полетать, «зеркалом», как и Ленских, куклу, что почти уже добирается до меня.

Рву ногу, оборачиваюсь.

Еще два «зеркала» в сторону тварей. А снаружи доносятся звуки боя. Что-то происходит там.

Пригибаюсь. Вовремя. В деревянную колоду «стола» втыкается лезвие палаша. Аркан, боец распадается частями.

Ффух. Это было близко. Рву вторую ногу. С трудом, но срываюсь с разделочного стола.

Страшно, но бойцы, похоже, совсем не чувствуют боли. Ко мне подтягивается на руках один из разорванных ранее кукол, выбрасываю и ее тоже «зеркалом».

Встаю, оглядываюсь.

За поверхностью стол Лис отбивается от пятерки очень быстрых бойцов Ленских. И еще, неверное, десяток уже лежит рядом, правда половина — какими-то промороженными изломанными кусками. Сейчас напарник не успевает скрывать свои хвосты, и бой идет примерно на равных. Хвосты будто живут своей жизнью и блокируют выпады бойцов из пятерки.

«Зеркало», еще одно. Несколько ударов Лиса, и вроде пока все.

Оглядываюсь.

Вокруг, в разной степени целостности, лежат тела бойцов. Один из пленников точно умер. Ну не живут без головы люди. Девчонка лежит с широко открытыми глазами. Голова фиксирована кожаными ремнями, так что поворачивать ее она не может, поэтому только лежит и хрипит. И даже не дергается.

Выдыхаю. Осознаю, что проходит меньше пары минут.

— Отец? — задаю вопрос в воздух. Лис уже перекидывается в свою первую, невидимую без «другого» взора форму.

«Летит. Еще до начала я дал сигнал. Скоро будет.»

«Наверх. Нужно понять, что там за бой.» — срываюсь с места. Лис же просто перемещается на край каверны.

Я тоже ухожу к нему порталом.

— Да, твою жешь…

Загрузка...