Книга Трис - Сила в Шторме

Глава 6

Когда Трис открыла глаза, ещё было даже не утро. С воздухом было что-то не так. Ветра, которые в это время обычно продували Спиральный Круг с севера, поворачивали назад, возвращаясь, когда им следовало бы уходить в море.

Она чувствовала, как будто над её головой прохаживалось тяжёлое животное, прижимая её к земле, не давая дышать.

Скворец спал, и не должен был проснуться до зари — до которой оставалось ещё добрых два часа.

Она как-то оделась, упрятала волосы под платок, и, заплетаясь, вышла из коттеджа. Медвежонок последовал за ней к южной стене, и вверх по лестнице. Для Трис восхождение обернулось агонией в ногах, которые всё ещё ныли после долгого похода к Башне Острова Куска.

Она сжала зубы и продолжила идти, стараясь не споткнуться о свои юбки или о собаку. Взобравшись на стену, она нашла место, где четверо были прошлой ночью, и всмотрелась в морскую даль.

Непонятным образом сбитый с толку ветер дёргался вокруг неё подобно недоброму знамению. Над Кругом к северу была отличная ночь, ни одного облака не закрывало ковёр звёзд или тонкую полоску луны. Справа от неё маяк Маджи горел поверх тёмного горба Острова Куска. Полуостров остался во тьме, теперь, когда не было сторожевой вышки на Пиратском Мысе.

Прямо впереди, более мили вглубь моря, ждал шторм, массы громоздящихся туч, в которых мерцали молнии. Завеса дождя не давала ей рассмотреть, что было в глубине шторма. Он растянулся длинной, тяжёлой лентой на запад и на восток, насколько Трис могла видеть, медленно надвигаясь на острова гавани и полуостров.

Она нахмурилась. Наземные бризы должны были затягиваться в эту штуковину, подкрепляя её. Вместо этого они останавливались у кромки, как будто натыкаясь на стену. Дёргая себя за кончик носа, она слегка повернула голову. Везде, где тучи оказывались на краю её поля зрения, загорался серебряный свет.

Трис зажмурилась и вдохнула, создавая внутри себя неподвижность. Её разум выпрыгнул из оков её тела, ухватившись за проносившийся мимо воздух. Она полетела вниз, верхом на ветре, который тёк вдоль неровной земли от южных ворот к морю. Она пронеслась над водой, чувствуя щекотку от пенистых гребней волн. Взмыв, она нырнула …

И врезалась в гладкую как стекло стену. Яростно зашипев, ветер/Трис ударился о препятствие и понёсся обратно к берегу. Найдя порыв ветра посильнее, она устремилась с ним прямо в шторм, чтобы вновь удариться о его стеклянный фронт. Она скользнула вдоль него, ожидая долгого пути: настоящие штормовые тучи поднимались по крайней мере на три мили вверх. Вместо этого на совсем нештормовой высоте менее чем в милю она перескочила через какой-то горб.

Она скользила по твёрдой крыше шторма около двух миль, не чувствуя никаких щелей или входов под собой. Двигаясь вместе с другими бризами, не способная упасть в море и расслабиться, она кружила, как кошка, которая только что упустила мышь. Её путь обратно к берегу был на волосок короче пути к шторму. Чем бы она ни была, эта штука медленно катилась вперёд. Когда она достигнет земли, она и здесь будет указывать ей, где можно дуть, а где нет?

Резкий лай собаки нарушил её концентрацию. Трис оторвалась от ветра и вернулась в свой собственный разум.

— Опять ты. Слушай … тебя тут быть не должно, - это был высокий, худой стражник с прошлой ночи. Его напарница стояла рядом, с арбалетом в одной руке, и ошейником Медвежонка — в другой. Щенок лаял и пытался высвободиться. - В обед доложили о пиратском разведчике в бухте, - продолжил мужчина. Этой ночью стражники были в боевом облачении: шлемы и кожаные жилеты, усыпанные металлическими кольцами, красные куртки до середины бёдер, и тяжёлые щиты. - Посетителям сюда нельзя. И не могла бы ты заставить свою собаку заткнуться?

— Нет, - отрезала Трис. Она указала на шторм. - Это по-твоему выглядит нормально?

— Это шторм, - ответила стражница. - Дождь бы нам не помешал.

— Если это — шторм, то я — Герцог Ведрис, - огрызнулась Трис. - Штормовые облака поднимаются на мили. Эти же не достаточно высоки даже для послеполуденного шквала!

Стражники переглянулись.

— Я маг или кто? - закричала Трис. Дуновения ветра забегали по её волосам, сдёрнув с её головы платок, полетевший вниз со стены. - Прошлой ночью я была магом, и мои друзья — тоже. Так что либо я и сейчас маг, и вам стоит меня послушать, либо вы вчера неправильно с нами обошлись. Так что?

— Не помешает дать капитану знать о том, что она говорит, - протянула женщина. - Я в штормах не разбираюсь.

— А я — разбираюсь! - сказала Трис. Ветер теперь дёргал не только за её одежду, но и за одежду стражников. Делая глубокие вдохи, она совладала со своим гневом. Не тот был момент, чтобы определять, насколько сильным должен быть ветер, чтобы снести её со стены в бухту. - Послушаете же вы меня наконец?

Мужчина неожиданно развернулся и порысил по стене в направлении одной из приземистых круглых башен, которые обрамляли Южные Ворота. Когда он вернулся, с ним пришёл другой мужчина — низкий, плотный и чернокожий. Трис повторила вновь прибывшему то же, что сказала стражникам, тот поднёс к глазу длинную металлическую трубу и направил её в сторону шторма.

— Она права, - он опустил трубу. - Это не настоящий шторм. Ты …

— Трис, - помогла она, когда осознала, чего он ждал.

— Трис. Хорошая работа. А теперь забирай свою собаку и возвращайся в кровать. Боевые маги будут здесь в мгновение ока.

Вздохнув свободнее теперь, когда кто-то поверил ей, Трис взяла поводок Медвежонка и вернулась домой.

— Даджа, - послышался в её ухе мужской голос. - Даджа, проснись.

— Уходи, Унэни, - во сне ей показалось, что это её старший брат. Она думала, что она по-прежнему в гамаке на Третьем Корабле Кисубо. - Я не буду стоять за тебя твою вахту.

— Даджа, это Фростпайн. Ты мне нужна.

Она встала, собираясь надрать Унэни уши.

У её кровати горела свеча. Она была в наземном доме, на стоячей кровати. В углу в неустойчивом свете свечи блестели статуи богов Торговца Комы и Счетоводчицы Оти. Моргая, она посмотрела на своего учителя:

— Фростпайн?

— Нам предстоит работа. Одевайся, - он вложил в её руки исходящую дымом чашу и вышел.

Чаша была наполнена горячим шоколадом, редким и дорогим напитком, который подавали только по особому поводу. Впечатлённая, она оделась, то и дело отпивая подслащённую жидкость.

К тому времени, как она спустилась, она уже полностью проснулась. Глянув в окно чердака, она увидела, что часы Оси показывали лишь пять часов утра.

Ларк и Розторн с уставшим выражением глаз сидели за кухонным столом. Даже Медвежонок, который любил лаять на всех, кто вставал рано утром, сонно растянулся у алтаря коттеджа. Фростпайн, прохаживавшийся по первому этажу, улыбнулся, когда Даджа достигла подножья лестницы.

— Садись, - он мягко толкнул её к стулу у стола. - Ты проснулась?

Даджа кивнула, заканчивая застёгивать красную газовую рубашку.

— Хорошо. Слушай: меня попросили сделать кое-что опасное, - присев рядом с ней, он взял её руки в ладони. - От восточного Эмеланского Полуострова до Острова Астрел и Цитадели Герцога протянулось маскировочное заклятие. Мы убеждены, что оно скрывает большой пиратский флот. Его Светлость хочет, чтобы я обновил и усилил заклинания на цепи, которая сейчас блокирует устье гавани, а это означает работу прямо под носом пиратов. Я бы не отказался от твоей помощи, но только если ты понимаешь опасность. Нас будут прикрывать могущественные магические щиты, но одно дело — знать, что ты в безопасности, а другое — чувствовать это нутром.

— Подумай об этом, Даджа, - сказала Ларк, её обычно весёлый голос хриплый от сна и беспокойства. - Ты будешь в лодке — ты не сможешь бежать, если флот пойдёт в атаку. Когда окажешься там, передумать уже не сможешь.

Даджа посмотрела в сверкающие тёмные глаза Фростпайна:

— Какие у нас есть щиты?

— Кусок заклинательной сети, который мы откопали вчера. Подумай минуту, девочка. Я скорее умру, чем позволю чему-нибудь случиться с тобой, но если ты боишься, мне надо знать сейчас.

Она посмотрела через открытое окно в мастерскую Ларк. Год назад Третий Корабль Кисубо уже собирался отчаливать из Хаджура, когда в гавань приковылял Пятый Корабль Кисубо.

Судя по рваным парусам и обожжённому юту, он пережил нападение пиратов. Одна из мачт была срезана посередине. Когда спустили трап — когда команда Третьего Корабля Кисубо собралась в доках, чтобы помочь, — первым на берег с Пятого Корабля сошёл Дядя Тиволу. Его покрытое потом чёрное лицо было искажено горем. На руках он нёс окровавленное тело Тёти Зэйды, капитана корабля, утыканное стрелами джишэн.

Глубоко вдохнув, Даджа кивнула:

— Я сделаю это.

Вставая, Фростпайн потянул, заставив её подняться:

— Идём, - он взял со стола рюкзак и закинул его за спину. - Наш эскорт ждёт снаружи.

Даджа поцеловала Ларк в щёку, потом посмотрела на Розторн. Посвящённая тряхнула каштановыми волосами и бросила ей ответный взгляд:

— Нет необходимости распускать нюни, - едко проинформировала она Даджу. - Увидимся через несколько часов.

Даджа ухмыльнулась. От Розторн она и не ожидала другого ответа.

— Через несколько часов, - пообещала она, и последовала за Фростпайном наружу. Их ждал десяток Гвардейцев Герцога, одетых в чёрные кожаные куртки и шлемы с пришитыми к ним чёрными лакированными металлическими кольцами. Один из них держал поводья лошади без седока; остальные уже были верхом.

— Она с тобой? - сказала приземистая крепко сбитая женщина с парой жёлтых наконечников стрел на шлеме, обозначавших её как сержанта.

Фростпайн кивнул и оседлал лошадь, распределив своё одеяние так, что оно не скручивалось. Потом он протянул руку Дадже. Когда та ухватилась за неё, он усадил её позади себя, игнорируя её взволнованный писк. Она обнаружила, что сидит на твёрдом рулоне ткани.

— Моя сумка у тебя? - спросил Фростпайн мужчину рядом с собой. Солдат кивнул и похлопал по одной из своих седельных сумок.

— Северные Ворота, - приказала сержант, и пришпорила своего скакуна. Когда лошадь Фростпайна закачалась под ними, Даджа съёжилась и обхватила своего учителя за пояс.

Когда они пошли рысью, Даджа зарылась лицом в одеяние Фростпайна и молила Кому о защите от пиратов, а своих предков — о защите от наземных опасностей, вроде поездок верхом. Она знала, что они проехали через Северные Ворота, только потому, что в туннеле внутри стены изменилось эхо от копыт.

— Слушай меня, - тихо сказал Фростпайн. - Ты слушаешь?

— Да, - ответила Даджа. - Я просто не смотрю.

— Смотреть тебе не нужно. Вот наш план: ты будешь искать слабые места в металле — ты помнишь, как?

— Да, - она научилась этому чуть ранее этим летом.

— Когда достигнем цепи — вообще-то там две цепи — наша лодка проведёт нас вдоль неё, звено за звеном, от Надгробия до башни Начальника Порта, ‑ продолжил Фростпайн. - Если найдёшь слабое место, скажи мне — даже если оно не кажется важным. Я укреплю его заодно с усилением заклятий на цепи, - протянув руку назад, он похлопал её по колену. - Не хотел я так с тобой поступать, но …

— Я — единственный маг-кузнец в Спиральном Круге, помимо тебя, - она вытащила своё лицо из его одежды, чтобы он мог услышать её тихий голос. ‑ Я — единственная, кто может чувствовать то же, что и ты.

— Если что-то пойдёт не так, мне, возможно, придётся занять у тебя силы, ‑ добавил он. - Возможно, потребуются силы нас обоих, чтобы завершить эту работу.

— Серьёзная магия, - выдохнула Даджа.

— Не менее серьёзная, чем всё, что ты или я когда-либо делали.

Когда они свернули с дороги в Саммерси, чтобы следовать крутой тропинке вниз по склону холма, к гавани, Даджа опять спрятала своё лицо. Наконец они остановились; она могла слышать приветственный звук бьющихся о скалу волн. Она открыла глаза, когда Фростпайн спешился, чтобы увидеть, что они были на юго-восточной стороне Острова Куска, внутри стен гавани. Воткнутые в песок факелы освещали ждущий их баркас, с его экипажем одетых в серые куртки и брюки мужчин и женщин Герцогского Флота. Даджа сползла с лошади и побежала к лодке, густо покраснев, когда солдаты засмеялись. Оказавшись на борту, она надёжно уселась на средней скамье.

— Нам надо поработать над твоей ездой верхом, - заметил Фростпайн, снимая притороченный к лошади свёрток плотной ткани.

— Не надо нам ничего такого делать, - пробормотала она на языке Торговцев. ‑ Я просто пойду пешком.

— Пешком не увезёшь груз, а Торговец без груза — нищий, - ответил он на том же языке, раскрывая свёрток. Из него он вытянул длинный, обвисший свёрток серебристой сетки.

Его зеркальца и проволока заблестели в свете факелов.

Гвардейцы осторожно забрались в баркас. Пятеро принесли с собой длинные копья. Они расселись среди матросов и укрепили своё оружие между коленей и стоп. Как только они устроились, Фростпайн передал на борт металлическую сеть. Матросы развернули её во всю длину и ширину, а потом закрепили её над головой с помощью копий, растянув её подобно навесу. Когда она была закреплена, остальные гвардейцы взяли арбалеты и колчаны со своих сёдел и взошли на борт, оставив одного из своих приглядывать за лошадьми.

Даджу сместили к левому борту в одной скамье от носа. Фростпайн был на той же стороне, в двух скамьях позади неё, с сумкой, которую гвардеец нёс для него, между коленей. Когда все были на местах, гвардейцы с копьями наклонили их в стороны, растягивая навес из металлической сетки, пока он не накрыл лодку.

— Я не активирую заклинательную сеть, пока мы не будем у цепи, - сказал всем Фростпайн. - Но помните вот что: как только я это сделаю, не смотрите вверх. Это будет очень неприятно, поверьте на слово.

Даджа кивнула; она могла поручиться за то, насколько неприятной может быть заклинательная сеть!

— Когда будем в пределах видимости цепи, говорить только шёпотом, ‑ приказала сержант, кладя арбалет на колени. - И шепчите тоже поменьше! - все кивнули. Живя около моря, они знали, как далеко разносится звук над водой.

Рулевой кивнул паре матросов, стоявших снаружи лодки, по щиколотку в мягком прибое гавани. Поднатужившись, они вытолкнули лодку на более глубокую воду и запрыгнули в неё. Рулевой мягко свистнул, и вёсла поднялись; второй свист — и они опустились в воду.

Дадже сразу стало лучше.

Острова Куска и Полумесяца проплыли слева как тени. Видя на островах деревья, Даджа осознала, что уже начало светать. Она сжалась, чувствуя себя неудобно видимой, несмотря на большую часть острова и толстую стену гавани между ними и угрозой на море. Той не было видно; стена закрывала её от взора.

Когда у Острова Маджа волнение усилилось, напряжённый голос произнёс:

— Сколько ещё?

Это был Фростпайн. Один из матросов уцепился рукой за пояс его одеяния, позволив посвящённому перегнуться через борт. Глубоко дыша, Фростпайн схватился одной рукой за скамью, другой — за борт, сжимая их так, что побелели костяшки.

Даджа прикрыла улыбку ладонью.

— Я думала, ты лучше переносишь плаванье, - прошептала она.

— Не переношу. Должны же у меня быть изъяны, чтобы оттенить моё превосходство — иначе … - он сглотнул - … со мной было бы слишком чудесно жить.

Он судорожно втянул воздух, и из глубины его горла донёсся ужасный звук.

— Повезло девочке, такой у неё скромный учитель, - тихо пошутил гвардеец.

— Он думает, что сейчас плохо, - ухмыляясь прошептала сержант, - вот был бы он вне гавани. Вот там бьётся настоящее море. Здесь — это как плавать в моём тазу для стирки.

Они вышли из-под укрытия Острова Маджа. Впереди в сером утреннем свете лежало устье гавани, проём шириной в пятьдесят ярдов. С запада его охраняла возвышающаяся Башня Начальника Порта, с востока — кусок гранита и менее высокая башня Надгробия. За ними поблескивала молниями масса чёрных туч.

Даджа ахнула.

— Это фальшивка, - тихо и спокойно сказал ей рулевой. - Работа магов.

Даджа попыталась расслабиться. Если и так, то это была весьма убедительная фальшивка шторма-кораблеубийцы. Что-то у подножья Башни Начальника Порта блеснуло в углу её зрения. Она нахмурилась и заставила себя смотреть прямо по курсу. Вот, на границе поля зрения, внутри стен гавани, под защитой огромной башни покачивалась масса серебристого огня в форме галеры. Другой подобный силуэт — галера, магически сделанная невидимой — находился рядом с Надгробием. Даджа поняла, что это были корабли Герцога, защищённые магией и служащие дополнительными, тайными стражами устья гавани. Не только враги снаружи любили прятаться на ровном месте.

Осторожно вставая, Фростпайн дотронулся до сети и промычал кусок мелодии. Даджа отвела взгляд, когда белый огонь пробежал по прядям металлической сетки, пробуждая заложенные в неё заклинания. Один из солдат застонал; он посмотрел на навес. Матрос протянул руку и дёрнул его подбородок, заставив опустить глаза.

Тихо, едва плеща вёслами, они подплыли к устью гавани. Цепь, в мирное время скрытая глубоко под водой, была натянута.

Даджа восхищённо вздохнула. Название «цепь» по отношению к штуковине, натянутой поперёк устья, скорее вводило в заблуждение. Она больше напоминала лестницу: пара цепей, расположенных в тринадцати футах друг от друга, образовывала боковины, а ступеньками были целые брёвна. Цепи были протянуты через металлические кольца на брёвнах, чтобы удерживать металлические звенья над уровнем моря. Концы брёвен были заострены.

Любой корабль, который бы попытался прорваться сквозь цепи, напоролся бы на брёвна. И даже если бы он каким-то образом разбил одну из металлических прядей, другая всё равно удержала бы брёвна вместе.

— Она прекрасна, - прошептала Даджа. Горящими глазами она посмотрела вокруг, на безмолвный гранит Надгробия, и на огромную, прочную Башню Начальника Порта. Оттуда её взгляд перешёл на широкую каменную стену, простиравшуюся от Башни Начальника Порта до Острова Астрела, подобно другим стенам, соединявшим Астрел с Арсеналом, и дальше через другие восточные острова гавани. - Неудивительно, что это — самая безопасная якорная стоянка во всём Море Камней.

— Милая и уютная, - шёпотом вставил один из моряков.

— Арбалеты, - прозвучала приглушённая команда сержанта. Солдаты приготовили арбалеты, вложив стрелы в канавки.

Даджа наблюдала за штормом. Теперь она видела, что он был неподвижным. Молния, пробегавшая по его длинному фронту, следовала одному и тому же пути, раз за разом, в точности повторяя все извилины и изгибы. Все остатки страха того, что это мог быть настоящий шторм, испарились.

Когда они подплыли ближе к двойной цепи, Даджа задрожала от восхищения. Каждое железное звено было толщиной в два дюйма и длиной почти фут, с инкрустированными другими металлами символами заклинаний, и каждое было заколдовано, чтобы отвести ржавчину, поломку, саботаж или несчастный случай. По-своему она была не менее сложна и проработана, чем заклинательная сеть. Это была одна из самых древних и сильных магий. «Если я буду учиться годами», - подумала она, - «будет ли у меня хоть десятая часть знаний, которые нужны были, чтобы создать эти вещи?».

Фростпайн порылся в своей сумке. Он вытащил бутылку масла, сломав печать на горлышке.

— Мы не взяли крюков, - прошептал рулевой. - Как мы проплывём под цепью?

Даджа посмотрела на своего учителя. Фростпайн приложил палец к губам и указал гребцам подвести их к первому металлическому участку. Когда они были в нескольких футах от него, Фростпайн закрыл глаза и улыбнулся.

Она не была уверена, почувствовали ли это моряки, но она почувствовала: мелкая дрожь в воздухе. Кто-то ахнул. Огромные металлические звенья, лежавшие между ними и внешней цепью, поднялись в воздух: ярд, два ярда. Они проплыли под ними, прижав вёсла к бортам — никто не отважился взглянуть, дотронулся ли до цепи их навес. Даджа услышала лязг металла, когда металлическая цепь опустилась обратно.

Фростпайн вздохнул. Когда она оглянулась, он уже втирал себе в ладони масло. Указав на внешнюю цепь, он замахал Дадже — ей пора было приступать к работе. Как только она оказалась достаточно близко, Даджа наклонилась вперёд и ухватилась за первое из огромных звеньев. Глубоко вдохнув, она очистила свой разум от вопросов и позволила своей магии течь свободно. Звено за звеном, она осмотрела цепь между Надгробием и первым бревном в поисках мельчайших трещин или пятнышек ржавчины, из-за которых она могла бы разбиться, если бы враги попытались протаранить её.

Её чувства достали до первого бревна. Бросив взгляд на Фростпайна, она кивнула.

Его ладони и запястья блестели от благовонного масла из его бутылки. Она видела, как он готовил его несколько дней назад для использования на металлической арматуре храмовых ворот. Эта смесь масел розмарина, розовой герани и кипариса была пропитана защитными заклинаниями. В её разуме она давала магическое свечение, которое согревало её и придавало смелости.

Фростпайн прошёлся по цепи, которую она только что проверила, протирая намасленными руками каждое звено. Когда они достигли первого бревна, гребцы подвели их обратно к внутренней цепи. Когда они приблизились, та снова поднялась, и опустилась, когда они проплыли под ней. Как только она вернулась на место, Даджа осмотрела её своей магией, а следом за ней последовал Фростпайн. Когда с этой секцией было закончено, моряки обогнули первое бревно и подвели их обратно к внутренней цепи, где они снова повторили всю процедуру.

Они продвинулись на треть длины устья, когда кто-то ткнул её в плечо и указал пальцем.

Всё ещё погружённая в магию, Даджа глянула в сторону стоящей массы иллюзорного шторма. Перед ней на воде покачивались два странных ящика, один следовал по курсу прямо к их лодке, а второй, в тысяче футов от первого, направлялся массивной башне Начальника Порта. Они были деревянными и окрашены чёрным. Что-то в них очень беспокоило Даджу. Под краской просвечивали заклинательные символы. И ей не нравилось, что каждый раз, когда она пыталась приглядеться к тому, что был поближе, её взгляд соскальзывал с него как вода со стекла. Ощущение кажется было знакомым. Такое же, как вчера от азигази?

— Обломки с той стороны? - предположил рулевой.

— Плывёт против течения, - прошептал солдат. - И прямо на нас движется.

— Двигается к цепи, вот что ему надо, - едва слышно сказала сержант.

— Даджа, - пробормотал Фростпайн, - вдохни. Глубоко. Очень, очень глубоко. Ты — кузнечные мехи. Сдуй эту штуку подальше от нас.

Мехи?

Что ж, если Фростпайн сказал, что она может быть мехами, значит она будет. Эти ящики могли быть и безвредными, но она так не думала.

Она вообразила мехи в его кузнице. С ними было так легко обращаться, что даже ребёнок мог нагнетать достаточно воздуха, чтобы плавить железо. Она вдохнула. Её лёгкие были столь же мощными, и могли втянуть воздух и выпустить его с силой шквала. Её рёбра были металлическими прутьями. Вокруг неё был кузнечный жар. «Шире, шире, шире», - думала она, пока жар наполнял её вены. Её магия была внутри неё, магия кузницы. Она наполнила Даджу, пока она работала с цепью, со столь сильным влиянием Фростпайна у неё за спиной. Она наполнила её, и теперь Даджа будет работать с ней как с раскалённым золотом.

Даджа перегнулась через край лодки, не замечая, что гвардеец уцепился за её пояс, чтобы не дать ей вывалиться за борт. Ещё один маленький вдох — и выдох, медленный и сильный, посылающий в ящик поток воздуха. Тот пытался сопротивляться, жалкая безделушка, так же, как он пытался бороться с течением, чтобы продолжить следовать тем же курсом.

Её плечо схватила промасленная ладонь; Фростпайн передвинулся и оказался прямо сзади неё. Она забыла о себе, забыла об опасности, когда её нос наполнился резкими запахами розмарина, розовой герани и кипариса. Она наполнила свои лёгкие магией.

Снова перегнувшись, она резко сжала мускулы своей груди, выпуская магию.

Ящик сорвался со своего курса подобно сорванному ветром листу, пролетев по морю тысячу футов, и врезавшись в другой ящик. И тот и другой безумно завертелись в воде. Когда гвардеец и Фростпайн втащили её обратно, ящики ударились о закруглённое основание Башни Начальника Порта.

Они исчезли в огненном шаре. Невидимая рука вдавила их вниз вместе с водой. Что-то накрыло её глаза и уши. Громоподобный рокот пробрал её до костей. Если бы они были между цепями и брёвнами, их бы могло бросить на них и разбить. Даджа с силой выдохнула, оставаясь мехами достаточно долго, чтобы не дать им ни во что врезаться. Через навес их окатило ливнем осколков и воды, царапая и вымачивая их. Один из осколков раскроил её правую щёку.

Когда дым начал рассеиваться, она увидела, что какая-то сила оттяпала гигантский кусок от основания Башни Начальника Порта.

В её разуме Трис, Сэндри и Браяр неожиданно проснулись и зашумели. «Что? Даджа, где?»

«Не сейчас!» - огрызнулась она. Снаружи гавани иллюзорный шторм задрожал. По его тёмным краям пробежал свет.

— Мне надо работать через тебя, - поспешно сказал Дадже Фростпайн. - Ты позволишь? Не думаю, что нам стоит задерживаться здесь.

Штормовые тучи таяли. Даджа кивнула своему учителю:

— Делай что нужно.

Маслянистые руки обхватили её ладони. Через её кости пробежал белый огонь, заставив её запрокинуть голову. Магия горела вокруг учителя и ученицы всё расширяющейся дугой, пока не достигла обеих цепей. Магия пронеслась по ним подобно молнии, заставив их засиять. К тому времени Дадже хотелось кричать; она знала, что Фростпайну тоже хотелось, но у них свело горло.

Кто-то вылил на них флягу с водой.

Судорожно вдохнув, учитель и ученица отпустили друг друга.

— Можете перестать, - прохрипела сержант, поднеся голову поближе к ним. ‑ Вся эта штуковина сияет как полдень в полночь. Вытаскивай нас отсюда, - приказала она рулевому.

Даджа старалась хрипеть потише. В задней части её черепа начала постукивать молотом неприятная головная боль. Глядя на Фростпайна, она могла видеть, что ему было не лучше.

Но сержант была права. Обе портовые цепи сияли, будто сотканные из молний. От скрытых у входа в гавань кораблей флота послышались радостные возгласы.

Глядя поверх сияния устья гавани, как если бы она смотрела через огонь кузнечного горна, чтобы определить температуру металла, Даджа сглотнула. Иллюзия шторма исчезла. В сотне ярдов от внешней цепи ряд за рядом стояли корабли, большие и маленькие, под кроваво-красным флагом.

На палубах двух передних кораблей Даджа увидела заряжавшую катапульты команду.

— Но они же не могут видеть нас, - прошептала она.

— Они целятся во что-то, - указал солдат.

— Гребите, если хотите жить, чёрт побери! - услышала она рык рулевого. Никто уже не заботился о сохранении тишины.

Катапульты выстрелили. Из люлек вылетело два чёрных шара, один — в Башню Начальника Порта, второй — в Надгробие. Удар каждого из них сопровождался вспышкой и рокотом, за которыми следовали дым, перепад давления и каменные осколки. Она не видела, что случилось с тем, что ударил в Надгробие. Другой же шар не попал по башне. Вместо этого он упал на невидимый корабль, расположившийся у её дальней стороны. Теперь корабль был видим, и в его палубе, усеянной телами матросов, зияла огромная пробоина, из которой вырывались языки пламени.