Ключ от царства мрака

Часть третья Избавление

Полубессонная ночь в заброшенной голубятне оставила жуткое впечатление. Кошмарные сны и тревожные раздумья сменяли друг друга, выматывая нервы, а утро все не приходило, будто в этот страшный день солнце решило вовсе не подниматься из-за горизонта. Тихое поскуливание рассеяло дурман пугающего сна. Я поднялся, перешагнул через спящего Ромку и открыл дверь голубятни:

– Бальт?

Мокрый от росы пес вошел в каморку, энергично отряхнулся, обдав меня каскадом ледяных брызг, и залаял, напугав не успевших как следует проснуться Ромку и Сашу.

– Что?! Что случилось? Конец света? – испуганно завертела головой сестренка.

– Бальт вернулся и желает всем доброго утра, – пояснил я.

– Доброго… – только вздохнул Ромка.

Тем временем пес вышел из голубятни и вскоре вернулся, неся в зубах какой-то предмет. Присмотревшись, я узнал кепку дяди Павла. Бальт ткнулся мокрым носом в мое колено, тихонечко взвизгнул и подошел к двери.

– Ты хочешь, чтобы мы пошли выручать дядю Павла? – предположил я и услышал в ответ звонкий, радостный лай.

– Вряд ли мне захочется вновь возвращаться т-туда. – Ромка водрузил на нос очки, причесал пятерней растрепавшиеся волосы. – Это слишком опасно, и п-потом, у нас все равно нет ключа от темницы, в которой держат вашего дядю.

– Вы знаете, где находится дядя Павел? Странник не сказал нам с Лорой, куда отправил его.

– Если бы в свое время ты пожелала меня слушать, Александра, то не задавала бы сейчас этих вопросов! – возмутился я. – Помнишь, как ты хотела остаться на стороне этого сумасшедшего маньяка? Как пыталась оправдать его?

Сестренка надула губы, приготовившись плакать. Время для выяснения отношений было не самое подходящее, и мне пришлось взять себя в руки и спокойно рассказать Саше о том, что произошло с дядей Павлом:

– Странник запер его в том, похожем на стадион, подземелье, где обитают адские твари. Но самое скверное – ключ находится у ненаглядного Лориного дружка, и он вряд ли нам его отдаст.

– Ключ… – Саша задумчиво отколупывала со стены куски штукатурки. – Ключ! Знаете, ребята, у нас все может получиться как надо. Я знаю распорядок дня и привычки Странника и даже то, где он хранит ключ. Если нам повезет…

– А если не п-п-повезет?

– Ты предлагаешь сидеть сложа руки, Роман?! – возмущенно воскликнула Александра. – Мы должны, обязаны спасти попавшего в беду человека. И потом, вам не кажется, что нам самим очень нужны советы дяди Павла? Я не очень люблю взрослых, но боюсь, что без их помощи нельзя предотвратить конец света.

– Доверимся Бальту, он знает, что делает, – и, подав пример остальным, я первым покинул голубятню.

Утро было холодным, но солнечным. Трава блестела от недавно прошедшего дождя, и каждое прикосновение к ногам этих холодных стеблей вызывало дрожь во всем теле. После вчерашнего нашествия летучих мышей город будто вымер, и по дороге к дому нам не встретилось ни одного человека. Притаившись на противоположной стороне улицы, мы стали наблюдать за выходом из сада. От холода и нервного напряжения я едва не стучал зубами, время шло, а калитка в глухом заборе по-прежнему была закрыта. Внезапно лежавший в траве Бальт напрягся и навострил уши.

– Смотрите, они выходят, – едва слышно прошептала Саша.

Появившаяся на улице парочка выглядела как обычные влюбленные – они держали друг друга за руки и о чем-то болтали, не глядя по сторонам. Вот сестра и ее страшный спутник поравнялись с нами и, не заметив засады, пошли дальше. Свернув к автобусной остановке, они скрылись из виду.

– Что я говорила! В это время, до завтрака, Лора и Странник гуляют по городу. Странник ужасно пунктуален и не любит менять распорядок дня. Вчера они с Лорой даже повздорили по этому поводу. Странник сказал: «Сколько бы дней ни осталось до конца времен, они не должны отличаться один от другого». Сейчас в доме осталась только тетя Ира, но она занята приготовлением пищи и не обращает ни на кого внимания. Тетушка готовит на десятерых, а потом все несъеденное просто выбрасывает. Идемте, у нас почти два часа в запасе…

Стараясь передвигаться как можно быстрее и тише, Александра, Ромка, Бальт и я пересекли улицу, короткими перебежками от куста к кусту преодолели пространство сада и прошмыгнули на веранду. Входная дверь, как и обычно, была приоткрыта, будто приглашая войти в зловещий, полный страшных тайн дом. Сердце сжималось от страха, но я бодро пересек заставленную ветхой мебелью прихожую и вошел в холл…

– Белой акации гроздья душистые ночь напролет нас сводили с ума, – доносился из кухни голос тети Иры.

– Осторожно, Мишка. Наверняка паутину еще не убрали, – предупредила выглянувшая из-за моего плеча сестренка. – Главное – не отклоняться от намеченного маршрута.

– Что?

Впрочем, объяснения мне не потребовались. Когда глаза привыкли к полумраку, я увидел омерзительную до дрожи картину – холл опутывали бесконечные серые сети. Паутина свешивалась с люстры и потолка, затягивала углы просторного помещения. В сумраке можно было различить жирные тела огромных пауков, терпеливо поджидавших свою добычу. Двери жилых комнат также закрывали смертельно опасные занавеси, и только ведущий в кухню коридор да лестница на верхние этажи были свободны от паутины.

– А сколько времени мы потратили на ремонт! – вздохнул я, припомнив, как ползал под потолком, старательно приклеивая обойный бордюр.

– Н-ничего не понимаю! Мы п-п-приходили сюда вчера и ничего такого не видели!

– Ночью пауки выползают из щелей и плетут свои сети. Утро начинается с того, что Странник разоряет их ловушки, а тетя Ира убирает остатки паутины. Видимо, она займется этим, когда приготовит завтрак.

– Получается, что пауки неподвластны Страннику?

– Они – часть дома, Мишка. Странник не имеет к ним никакого отношения и очень не любит их. Ему нравятся красивые старинные вещи и чистота. Кажется, он создает их из воздуха – фарфоровые вазы, гобелены, резную позолоченную мебель…

– Довольно! – Я прервал рассуждения Александры. – Похоже, тебе все еще нравится этот маньяк!

Голос тети Иры стал громче. Продолжая напевать, она вышла из кухни, двигаясь к холлу. Не дожидаясь ее появления, мы побежали вверх по лестнице. Третий этаж старого дома производил устрашающее впечатление. Пауки безраздельно властвовали в его комнатах, и через владения этих чудовищ вела только одна узенькая тропинка. Гигантские насекомые с мерцающими человечьими глазами пристально следили за каждым нашим движением. Бальт медленно шел впереди, отпугивая их приглушенным, но грозным рыком.

– Оказывается, я н-н-ненавижу п-пауков! – пробормотал бледный, едва державшийся на ногах очкарик. – Бедные, бедные б-бабочки!

Александра привела нас в комнату Странника. Это было просторное угловое помещение, пол которого устилал черный шелковый ковер, а в простенке между окнами стоял резной столик из красного дерева. Иной мебели в комнате не было. Когда я подошел ближе, то увидел на столике несколько старинных книг, Лорин любимый ночник в виде каменного цветка и хрустальный шар.

– А где этот маньяк спит?

– Он никогда не спит, Ромка, только медитирует по несколько часов в день. Смотрите, как я и предполагала, ключ лежит на своем месте. Приятно иметь дело с аккуратными людьми!

– Ключ? – в один голос переспросили мы с Ромкой. – Где?

Сестренка подошла к столику, осторожно взяла в руки светильник:

– Наверное, он заколдовал эту безделушку. Раньше это был обыкновенный ночник, а теперь ключ, которым можно открывать двери в царство снов и кошмаров. Так, во всяком случае, Странник говорил Лоре. Я подслушала их разговор. Итак, если дядя Павел находится в подземелье, его клетку наверняка можно открыть этим ключом.

– Ты уверена, что знаешь, как им пользоваться?

– В общих чертах, Мишка. Теоретически.

Легкомысленный тон сестры встревожил меня. Перед нами находилась весьма опасная вещь, с помощью которой можно было натворить немало бед. Кто знал, какие силы мы пробудим, воспользовавшись этим ключом, какие двери он может открыть… Тем не менее выбора не оставалось, и я направился к двери.

– Не нужно никуда бежать, – остановила меня Саша. – В этом доме никогда не знаешь, что ждет тебя за дверью. Лучше станьте поближе ко мне, и вы кое-что увидите.

Так мы и сделали. Александра усадила у своих ног Бальта, а потом дотронулась до острия центрального кристалла…

Когда предметы обрели четкие очертания, мы обнаружили, что находимся посреди озаренной красным светом арены. За время нашего отсутствия в подземном зале произошли некоторые изменения – свет стал ярче, а на смену тишине пришел назойливый, не прекращавшийся ни на секунду шелест.

– П-п-получилось!

– Тише, – одними губами прошептала Саша. – Не разбуди тварей.

Но, похоже, предупреждение запоздало. Посмотрев туда, где раньше находился потолок подземелья, я почувствовал, как мое сердце сжимают холодные тиски ужаса. Над нашими головами открылось жерло тоннеля, в конце которого полыхал зловещий багровый свет. Это было небо того страшного мира, откуда вернулся Странник… На фоне багрового огня мелькали силуэты адских тварей. Встревоженные чудовища не находили покоя, кружились, перелетали с места на место, порой сцеплялись в коротких яростных схватках. Их крылья шелестели, как страницы старых книг, и этот негромкий звук заставлял цепенеть от ужаса.

– Зачем я т-только сюда пришел! – воскликнул Ромка, вслух высказав то, о чем думал каждый из нас.

– Поделишься впечатлениями позже. – Саша наклонилась к собаке: – Бальт, ищи дядю Павла.

Пес встрепенулся, принюхался, жадно втягивая воздух влажными ноздрями, а потом побежал к темневшим вдали трибунам. Я, Саша и Ромка последовали за ним. Дядя Павел по-прежнему томился в зарешеченной арке нижнего яруса трибун. Увидев нас, он покрутил пальцем у виска и горестно вздохнул.

– Не волнуйтесь, вот ключ, – сестренка продемонстрировала пленнику волшебный светильник. – Сейчас мы вас выпустим. Минуточку…

Александра задумалась, а потом решительно надавила на одну из граней бокового кристалла. Раздался тоскливый, наводящий уныние стон, и находившуюся поодаль арку озарил голубоватый свет. Из густого клубившегося тумана начали медленно выходить черные фигуры. У них не было лиц, они напоминали призраков, но их длинные, изгибавшиеся во все стороны пальцы могли воровать жизнь, отрывая ее кусок за куском…

– Саша, не то!

– Сама вижу. – Она отпустила грань, и жуткие существа вернулись в свою темницу.

Я посмотрел на магический ключ в руках сестренки. Он состоял из двенадцати кристаллов-«лепестков» и одного центрального, образующего сердцевину каменного цветка. У каждого из камней было множество граней:

– Ты собираешься перепробовать все?!

– Есть другие предложения? Это не слишком опасно – как только я отпускаю грань, монстры исчезают. Все под контролем, мальчики. – Сказав так, Саша вновь надавила на один из кристаллов.

Порыв ветра обрушил на наши головы несметное множество упитанных червяков. Саша не выдержала такой атаки и, истошно взвизгнув, отшвырнула магический ключ. Черви мгновенно исчезли, но крик привлек внимание нескольких адских тварей. Отделившись от стаи, они начали неторопливо, кругами опускаться вниз.

– Александра, усмири их! – Я попытался растормошить перепуганную сестренку. – Ты же умеешь! Соберись!

Сашу еще била нервная дрожь, но она все же по-особому свистнула, пытаясь остановить хищников. С третьей попытки ей это почти удалось. Большинство чудовищ потеряли к нам интерес, и только одна из тварей продолжала кружить поблизости, готовясь к атаке. Ее глаза вспыхнули желтым пламенем, и она спикировала вниз, нацелив клюв-гарпун прямо на макушку очкарика.

– Ромка, берегись! – крикнул я, но, похоже, никто из нас не мог предотвратить неизбежного…

Бальт ринулся вперед и в прыжке дотянулся до страшной твари. Оба упали на посыпанную красным песком арену. Пес мертвой хваткой впился в горло чудовищу, а оно извивалось, пытаясь дотянуться до него когтистыми лапами. Страшный клубок из переплетенных тел катался возле наших ног, от хвоста твари летели длинные искры электрических разрядов, яростно рычал Бальт… Наконец чудовище ослабло, перестало сопротивляться и куском черной клеенки упало на песок. Пес тяжело дышал, его морда и грудь были перепачканы кровью, но в глазах сияло гордое, счастливое выражение. Он чувствовал себя победителем.

– Бальт, миленький, спасибо! – Ромка наклонился к собаке. – Ты же ранен… Ребята, надо скорее обработать царапины – они очень глубокие. Н-н-надо отвести его к ветеринару…

– Уходите отсюда! – взмолился дядя Павел. – Иначе вы все погибнете!

Не замечая ничего вокруг, Ромка осматривал Бальта. Внезапно он уселся на песок рядом с псом и пристально посмотрел ему в глаза. На лице очкарика застыло изумленное выражение.

– Дайте-ка сюда… – Оставив Бальта, он подобрал лежавший на арене ключ. – Сейчас п-попробуем.

Я хотел остановить Ромку, но он уже надавил на боковую грань одного из кристаллов – в тот же миг толстые прутья решетки растаяли в воздухе и дядя Павел оказался на свободе.

– Как ты догадался?

– Н-не знаю, Саша, п-почувствовал.

Разбираться в случившемся не было времени. Магическая сила ключа перенесла всех нас в комнату Странника, и теперь нам предстояло тайно покинуть дом. Ромка медлил. Отведя Бальта к окну, он еще раз захотел осмотреть его раны. Мы торопились, но очкарик настоял на своем:

– Н-ничего не понимаю! Я же сам видел эти глубокие рваные следы когтей. Где они?

– Тебе показалось. В подземелье слабое освещение. Пес не пострадал, на нем кровь адской твари, – пояснил дядя Павел. – Идемте скорее отсюда.

– Но…

Лизнув Ромку в нос, Бальт первым выбежал из ком¬наты.

– Вот не думал, что вы так много знаете о моей семье! – Дядя Павел подкрутил усы. – Я-то, грешным делом, полагал, ребятишки развлекаются, играют, а вы, оказывается, такое важное дело совершили, расколдовали животворный источник. Молодцы!

– Мы тоже не догадывались о том, что вы с тетей все знаете.

– Нет, Мишка, Ирина ничего не знает. Точнее, не хочет знать. Она так и не приняла правил нашей жизни.

Дядя Павел и вся наша компания скрывались от посторонних глаз на берегу одного из дальних прудов. Мы сидели на поваленном дереве и обсуждали последние события. Нам было о чем рассказать друг другу. Я сообщил изумленному дяде Павлу о том, как в начале лета мы сразились с Душой дома и очистили животворный источник, поведал о судьбе Ивана и Аглаи, рассказал про неудавшуюся попытку Странника воспользоваться Машиной Счастья.

– Короче, он сломал эту машину и решил устроить ад на Земле каким-то иным способом, – закончил я свой удивительный рассказ. – Лора с ним, и они не остановятся. Мы оказались бессильны.

– Дядя Павел, Странник не раз говорил, что не имеет никакого отношения к свалившимся на Антона бедам. Это правда?

– Похоже на то, Александра. Вы многое разузнали о нашем прошлом, но не все. Рыжеволосая ведьма не только заколдовала источник и превратила дом в чудовище. Своей безумной, слишком сильной, страстной, разрушительной любовью к дочери Стефания нарушила баланс добра и зла. Ее чувства бумерангом ударили по семье Евгения Орлова. На наш род пало проклятие. С тех пор все, кто родился в этом доме, все, в чьих жилах течет хотя бы капля крови Орловых, оказались обречены на страдания и безвременную гибель.

– Какой ужас! – всплеснула руками сестренка. – Почему вы не уехали отсюда? Надо было все бросить и бежать!

– От проклятия не убежишь. К тому же почти все члены нашей семьи не верили в него. Были иные времена – молодежь боролась с суевериями, религию считали пережитком прошлого, топтали иконы, разоряли церкви… Кто стал бы тогда слушать старую сказку о семейном проклятии! Только бабушка Тата, пережившая в раннем детстве весь этот кошмар и собственными глазами видевшая гибель Стефании и Лизоньки, знала страшную тайну дома. Бабушка как могла оберегала близких от таившегося в его стенах зла, но никто не хотел знать об этом. Многие члены моей семьи умирали молодыми, но их безвременный уход списывали на годы лихолетья – революцию, коллективизацию, Отечественную войну. Тогда очень многие жизни обрывались до срока. Годы шли. На мою долю не выпало грозных испытаний, я родился в относительно благополучное послевоенное время. Я рос, как все мальчишки, и, как они, избегал казавшуюся нам сумасшедшей старухой бабушку Тату.

– Н-не понимаю. Судя по вашему рассказу, ей должно быть больше ста лет! – удивился сидевший рядом с Бальтом Ромка.

– Бабушка Тата умерла совсем недавно, в начале этого лета, – откликнулась Саша. – Она погибла, спасая нас. Всю жизнь она смиряла злые силы дома и потому пережила свой век. Чувство долга оказалось сильнее смерти.

– Именно так, Александра, – вздохнул дядя Павел, – но в былые годы я воспринимал все совсем иначе. Мне долго не везло в любви, личная жизнь не складывалась, вдруг я встретил Ирину – девушку, которая сделала меня самым счастливым человеком на свете. Это была любовь с первого взгляда. Мы строили грандиозные планы, витали в облаках, и наша свадьба неотвратимо приближалась. За день до этого торжественного события бабушка долго беседовала со мной. Она предупредила о родовом проклятии и сказала, что я должен пожертвовать своим благополучием и не втягивать в этот порочный круг других людей. В противном случае проклятие автоматически перейдет и на моих будущих детей. Я очень разозлился, посчитал слова старухи полнейшим вздором и ушел, хлопнув дверью. Ирина стала моей женой. Мы жили очень счастливо и дружно и вскоре на свет появился наш первый сын Борис, а потом, спустя четыре года, – Антон. Ничто не предвещало беды. Мальчишки росли, старший пошел в школу, и вдруг случилось непоправимое – Боря погиб. Официально считалось, что он утонул в пруду…

– А на самом деле его погубила Душа дома, которую случайно разбудили делавшие ремонт рабочие.

– Это не случайность, Мишка. Борис был обречен с самого начала. Он все равно бы погиб – такова сила проклятия. Только на могиле сына я вспомнил о пророческих словах бабушки Таты и пошел к ней за утешением и советом. Оказалось, что опасность грозит и Антону. Раз в четырнадцать лет монстр приходит за своей жертвой, и надо откупиться от него, дать что-то в замену, иначе… Недавно вы отмечали день рождения Тошки, ему стукнуло четырнадцать. Бабушка была хорошо осведомлена в магии и колдовстве, она научила меня, как я должен поступить, чтобы спасти сына, отсрочить на полтора десятка лет страшную беду. Мне оставалось только исполнить ритуал, но тут появился этот парень с прозвищем вместо имени и бросил меня в темницу. Теперь я даже не знаю, жив Антон или нет.

– Когда я видел его последний раз, он был опутан паутиной и не двигался.

– Скверно.

– И что теперь?

– Теперь, Мишка, я вернусь в дом и попытаюсь спасти Антона, чего бы мне это ни стоило.

– Мы надеялись, что вы знаете, как остановить Странника, – вздохнула сестренка. – Он нас отпустил, не стал преследовать, а это означает только одно – Странник уверен, что мы не сможем ему помешать.

– Я займусь этим красавчиком, и, может быть, все вместе мы придумаем, как поставить его на место, но сперва я должен спасти сына. Остальное – потом.

Какое-то время мы сидели, молча уставившись на блестящую гладь пруда, а потом дядя Павел заговорил о бытовых проблемах, которые, признаюсь, очень занимали и меня, и Александру. Дядя сказал, что сходит к нескольким своим знакомым, и если все сложится удачно, то наша компания сможет пожить у кого-то из них пару дней.

– Возможно, к тому времени все уладится и мы вернемся домой. Знаете, ребятки, давайте встретимся часика через два в привокзальном сквере. Если я не найду вам кров, то хотя бы денег займу. Со мной не ходите, не стоит привлекать лишнего внимания. До скорого!

Мы простились, посоветовав дяде Павлу не попадаться никому на глаза и не терять бдительности, поскольку агентом Странника мог оказаться любой человек. Только теперь я заметил, что очкарик не принимал участия в нашем разговоре, а уединился с Бальтом на соседней полянке. Оба сидели на траве и внимательно смотрели друг другу в глаза.

– Прости, Бальт, я так ничего и не понял… – вздохнул Ромка, а пес тихонечко заскулил и несколько раз дотронулся до его руки передней лапой.

– Эй, Ромка, чем ты занят?

– Подожди! – Он досадливо отмахнулся, продолжая смотреть на собаку. – П-понимаешь, Бальт, я не могу усечь самого главного. Давай попробуем в другой раз, а то голова разболелась.

Пес резво вскочил на ноги и, пробежав мимо меня, направился к пруду. Вскоре за нашими спинами раздался громкий всплеск и фырканье – похоже, Бальт решил немного поплавать.

– Мне кажется, я его понимаю, – сообщил Ромка, протирая стекла очков. – П-первый раз я почувствовал это в подземелье, тогда Бальт внушил мне, на какую грань ключа надо нажать, чтобы открыть темницу. В какой-то момент мне удалось увидеть мир его глазами. А теперь… Я почти понял, что он хочет сказать, а потом все рассыпалось и заболела голова.

– Похоже, ты перегрелся на солнышке, – я хлопнул очкарика по плечу. – Бальт очень умный, замечательный пес, настоящий герой. Он прекрасно понимает человеческую речь, с этим никто не спорит, но чтение собачьих мыслей, извини, Ромка, – это слишком! Знаешь, мы с Александрой близнецы, у нас очень тесный эмоциональный контакт, но обменивались мыслями на расстоянии мы только однажды, да и то это было в другой реальности, и кто знает, возможно, там телепатия – норма. В нашем мире такого не бывает!

– Я слушал рассказ дяди Павла, а потом ощутил пристальный взгляд Бальта. Пес подошел ко мне, положил морду на колени, и стало понятно – он хочет, чтобы его услышали.

Я не стал спорить с Ромкой, предложив последовать примеру Бальта и разочек-другой окунуться в пруду.

Вокзал находился на противоположном конце Алексина, и нам предстояло опасное путешествие через весь город. Я стал советоваться с Ромкой, выбирая наиболее безопасный маршрут, но в наш разговор вмешалась Саша и предложила добираться к центру, как обычно, на автобусе.

– Да, но остановка находится около этого жуткого дома! – воскликнул очкарик. – Что, если мы встретим самого Странника или его рабов? Их там великое множество.

– Ничего страшного. Странник больше не интересуется нами. Ему не так легко смотреть на мир чужими глазами, он делает это только в случае крайней необходимости. Его рабы просто не заметят нас.

– Под твою ответственность, сестренка.

Покинув берег пруда, мы направились к дому ночных кошмаров. Обычно пустынную окраину заполняли толпы людей. Горожане с блаженными, счастливыми лицами бродили возле дома, кружа вокруг него, как планеты вокруг Солнца, останавливались, подолгу глядя в небо, и вновь продолжали бессмысленное движение… А потом я совершенно случайно заметил паутину:

– Осторожно! Замрите!

Саша и Ромка дружно отпрянули назад, убежавший вперед Бальт остановился. Я осторожно приблизился к паутине. Растянутая между старыми липами сеть была почти не видна, и только блестевшие на прозрачных нитях капельки воды выдавали смертельную ловушку. Присмотревшись, я обнаружил, что паутина оплела почти все деревья в переулке – мерзкие насекомые не теряли времени даром, захватывая все новые и новые территории. А ведь еще несколько часов назад они не выползали за пределы дома.

– Ох!

Один из курсировавших возле дома рабов нечаянно сошел с «орбиты» и тут же налетел на растянутую между деревьями сеть. Несчастный судорожно задергался, пытаясь освободиться от пут, а с ветвей раскидистой липы к нему уже неторопливо спускался огромный паук. Омерзение, ужас, жалость, гнев – все слилось в единый комок, и я на миг замер, не зная, как помочь бедолаге. Надо было отыскать какой-нибудь шест, длинную палку и попытаться отогнать паука, потом разорвать липкие нити и…

– Вы ко мне, молодые люди?

Я медленно, как в кошмарном сне, обернулся и увидел за своей спиной Лору и Странника. Оба с ног до головы были одеты во все черное и выглядели довольно угрожающе. Лежавший в ладони Странника кинжал с рубином на рукояти притягивал взгляды, как магнит.

– Мы… Короче… – холодея от страха, промямлил я. – В общем…

– Вы вольны делать все, что угодно. – Отстранив стоявшего на пути Ромку, Странник и его спутница приблизились к висевшему в паутине человеку. – Это третий за последние два часа. Всегда недолюбливал пауков.

– Лорочка, миленькая, сделай так, чтобы его отпустили! – взмолилась Саша, но старшая сестра никак не отреагировала на ее просьбу.

Странник дотронулся тонкими пальцами до лба опутанного клейкими нитями человека:

– Что ты чувствуешь?

Глаза несчастного обрели осмысленное выражение – прикосновение Странника освободило его от чар, и парень тут же взмолился о помощи. Маньяк наблюдал за ним с равнодушной полуулыбкой.

– Тебе и в самом деле необходимо помочь. Двое уже погибли в сетях этих хищных созданий. Проблема лишь в том, что пробуждение ото сна становится переходом в новый кошмар. Возможно, ты еще пожалеешь, что не умер теперь, – кинжал в руке Странника блеснул рубиновыми искрами, страшные сети распались. – Ступай, твое время еще не пришло. И не смотри на меня так, Лора! Это только отсрочка. Сейчас мне нужны живые, полные сил люди. Они должны быть счастливы и беззаботны, только тогда они смогут справиться с поставленной задачей. Пока же приходится делать добро во имя зла. Когда наступит наш день, мы забудем о милосердии.

Парочка маньяков скрылась в саду старого дома. Я с изумлением смотрел им вслед, не представляя, какой дьявол вселился в мою сестру. Говорят, будто любовь – это прекрасное, светлое чувство, но именно она сделала из Лоры настоящее чудовище…

– Нам пора, Мишка, а то опоздаем на встречу с д-дядей Павлом.

Автобусы не ходили, и нам пришлось пешком топать через весь город. Обычно шумная привокзальная площадь была пустынна, и только несколько приезжих с испугом и удивлением осматривали вымерший городок. Саша попыталась предостеречь их, но к ее словам не прислушались. Раздосадованная сестренка первой проследовала в чахлый привокзальный скверик и села на скамейку у неработавшего фонтанчика. Дяди Павла в сквере не было. Выждав минут пять, непоседливый Ромка сказал, что немного пройдется с Бальтом, и мы остались одни. Время шло, и постепенно мне стало казаться, что я больше никогда не увижу ни своего дядю, ни смешного маленького очкарика.

– Тетя Ира была такой веселой, и я радовалась за нее, – прервала молчание Саша, – а на самом деле все оказалось хуже некуда. Как ты думаешь, у тех, кого заклеймили летучие мыши, еще есть шанс вернуться, стать нормальными людьми?

– Не знаю. У Ромки бабушка пострадала. Такая приличная на вид пожилая женщина, а ведет себя хуже зомби. Что с ней будет?

– Кстати, где Ромка? – Сестра встала со скамейки, осмотрелась. – Куда они ушли? Ромка! Бальт! Где вы?

Никто не откликнулся. Тишина сквера почти пугала. Обмениваясь самыми безрадостными предположениями, мы с сестрой пошли на разведку. К счастью, долго разыскивать Ромку не пришлось. Они с Бальтом находились на соседней полянке и были заняты тем, что сосредоточенно смотрели друг другу в глаза.

– Ромка! Почему ты не откликаешься? – Он только замахал руками, отгоняя нас, как назойливых мух. Я подошел ближе: – Знаешь, если слишком пристально смотреть в глаза собаке, она может воспринять это как вызов, и тогда тебе мало не покажется. Оставь Бальта в покое, Ромка.

– Да поймите же вы, Бальт хочет мне что-то сообщить! Что-то очень-очень важное. Я почти понял его, а т­тут появились вы…

– Знаешь, Роман, я тебе переведу его мысли. Этот пес говорит, что жутко проголодался за последнее время. Попробуй внушить, что у нас нет ни копейки денег и придется ему посидеть на диете.

– Мне кажется, Бальт хочет рассказать о каком-то острове. Вокруг спокойная т-т-темная вода и длинные ветви ив. Он хочет к этой воде, этому острову.

– Острову?

– Именно. Но я никак не могу п-понять, где он находится.

Дело принимало интересный оборот. Ромка не мог знать, что раньше любивший все оригинальное Странник жил в развалинах искусственного грота на одном из островков большого пруда…

– Вот вы где! – воскликнул вышедший на поляну дядя Павел. – А я искал вас у фонтанчика. Извините, что задержался.

Дяде нечем было нас порадовать. Его друзья исчезли, а некоторые из них превратились в улыбавшихся, равнодушных ко всему зомби. Он долго бродил по городу, а потом вернулся к нам предупредить, что намеревается продолжить поиски.

– У меня полгорода приятелей: с кем вместе учился, с кем работаю на заводе. Не может такого быть, чтобы все они потеряли рассудок!

Мы расстались, договорившись встретиться на том же месте через несколько часов. Дядя Павел продолжил поиски знакомых, а Саша, Ромка и я решили отправиться на островок, где в начале лета жил Странник.

Мне казалось, что сложнее всего будет раздобыть лодку, но эта проблема разрешилась сама собой. Большинство жителей Алексина бродили вокруг дома Странника, а остальные, напуганные происходящим, заперлись в своих квартирах. Город будто вымер. Наша компания беспрепятственно прошла на территорию лодочной станции, выбрала подходящую лодчонку и отправилась в плаванье. Никто из нас не умел как следует грести, но мы все же сумели добраться к маленькому островку на середине пруда.

Это место наполняло душу тихой светлой грустью и казалось волшебным. Спокойные зеленоватые воды сверкали тысячами солнечных бликов, мерно покачивались русалочьи косы ив, и в какой-то миг я представил, что замшелые, укрытые густой травой ступени приведут нас к замку прекрасной феи. Увидев знакомые места, Бальт заволновался и прыгнул в воду прежде, чем мы причалили к острову.

– П-почему мне не пришла в голову мысль жить на озере! Это же т-так здорово! – воскликнул Ромка, помогая мне вытащить на берег лодку. – П-представьте, вокруг никого, в воде скользят серебристые рыбки…

– Поднажми, Ромка. Если лодку унесет течением, мы останемся здесь до конца света. Нельзя же ее привязать к этим хилым кустикам!

Убедившись, что лодке ничто не угрожает, я вслед за Бальтом и Александрой направился к бывшему приюту Странника. С любопытством озиравшийся по сторонам очкарик поплелся за мной, спотыкаясь на каждой кочке:

– Я не знал, что здесь есть грот.

– Его построили во времена графов Вольских. Странник обосновался здесь вместе с Бальтом в начале лета. Потом он ушел в мир кошмаров, и с тех пор никто из нас не заходил сюда.

Я заглянул в сумрачный холодный грот – на полу лежало сгнившее сено, некогда служившее постелью, на стенах по-прежнему висели высохшие букеты из листьев папоротника, украшавшие это жилище в былые времена, повсюду валялись огарки свечей…

– Лучше бы Бальт не возвращался сюда, – с грустью в голосе проговорила Саша. – Он мог бы вспоминать об этом острове, как о лучшем месте на земле. А теперь…

– Что дальше, Бальт? Что мы должны сделать?

Пес посмотрел на Ромку, подбежал к дальней стене грота и тихонечко заскулил. Потом, не дожидаясь нас, начал скрести лапами по валунам, из которых была сложена постройка.

– Здесь тайник! – догадался очкарик. – Молодец Бальт! Молодец!

Но выяснить, что именно обнаружил Бальт, нам так и не удалось – шерсть на его спине поднялась дыбом, и он глухо зарычал.

– Что случилось, Бальт? – спросил наш переводчик с собачьего.

– Тихо… шаги… – прошептала Саша.

На островке находился еще один человек, он шел в нашу сторону… У грота не было другого выхода, и нам ничего не оставалось, как попытаться спрятаться. Часть помещения была завалена обвалившимся потолком, и Ромка первым устремился к этому укрытию.

– Только молчи, Бальт, п-пожалуйста, – прошептал он, втискиваясь в щель между валунами. – Притаись, замри…

Пес послушно улегся за камнями, и мы с сестренкой последовали его примеру. В гроте стало темнее – вошедший в него человек заслонил свет. Я осторожно выглянул из своего укрытия и едва сдержал испуганное восклицание – посреди грота стоял Странник. Немного помедлив, он подошел к тайнику в стене. Почувствовав приближение хозяина, пес заворчал, и Ромка с силой сжал его морду. Мы похолодели от страха, но Странник не услышал или не захотел услышать этот шум. Вытащив из основания стены булыжник, он достал из тайника толстую тетрадь в темной обложке.

– Трудно поверить, что я жил этим, – вполголоса проговорил маньяк. – Неужели это мое?

Разорвав тетрадь, он бросил ее на камни давно погасшего очага и чиркнул спичкой. Бледные язычки пламени начали лизать отсыревшую бумагу. Присев на корточки, Странник задумчиво наблюдал за тем, как разгорается огонь.

– Горстка пепла – финал, – заключил он и, поднявшись, неторопливо покинул грот.

Едва Странник ушел, я выскочил из укрытия и, скинув на ходу куртку, набросил ее на догорающий костерок. Однако надежды сохранить хотя бы часть записей почти не было. Эх, если бы мы пришли сюда на полчаса раньше, то, возможно, уже разгадали бы тайну Странника!

– Он уплыл, – сообщила вернувшаяся с разведки Саша. – Его лодка находилась на противоположной стороне островка, поэтому Странник не заметил нашу. Вы что-нибудь нашли?

– Сейчас посмотрим.

Стараясь не дышать, я принялся рассматривать почерневшие скрученные листочки. Ромка и Саша сосредоточенно наблюдали за каждым моим движением. Обгоревшая бумага рассыпалась в прах, но все же нам повезло – плотная отсыревшая обложка тетради спасла от огня несколько исписанных мелким почерком обрывков страниц.

– Холодные брызги летели на скалы, крик чаек тоскливый стоял над волной… – прочитал я.

– Это стихи?

– Похоже на то, Ромка. Когда Лора познакомилась со Странником, ее потрясло то, что он пишет баллады. Сестра считала их гениальными, а мы с Александрой никогда не слышали.

– Постойте, ребята! Неужели Странник приплыл сюда только ради того, чтобы сжечь стихи? У него множество дел, он спешит завершить свою страшную работу, что заставило его прийти к этим развалинам?

– Пока не знаю, Александра. Сейчас попробуем это выяснить, – поддев соломинкой обгоревший клочок бумаги, я обнаружил под ним еще один. – «Глупо излагать мысли на бумаге, исчезает темп, теряется острота. Последние лет семьдесят я не страдал от приступов графомании, но теперь от меня ждут стихов, дневников, романтических записок и прогулок под луной. С недавних пор я и сам испытываю к этому непреодолимое влечение. Любовь – один из самых опасных капканов. Избавиться от этих пут так же сложно, как преодолеть жажду разрушения и убийства или вырваться из плена безумия. Что ждет меня за следующим поворотом бесконечной дороги?»

– Смахивает на бред сумасшедшего. Недаром он сам говорит о безумии. П-п-похоже, это состояние ему хорошо знакомо. – Ромка повертел в руках очки. – Он опасный псих, и только.

– Или бессмертный Странник, который скитается по Земле с самого сотворения мира, становясь всякий раз тем, кем его хотят видеть.

– Брось, Мишка рассказывал эту легенду, но в нее п­просто невозможно поверить.

– Почему же он сжег свой дневник? Возможно, Странник не хочет, чтобы о нем узнали правду.

– Александра, даже если он напечатал бы об этом в газете, ему бы никто не поверил!

– Ты же сам вместе с Бальтом привел нас сюда! Я уверена, в этих бумагах ключ к разгадке!

– Был. Но сгорел, – подытожил я спор Ромки и Саши. – Странник снова опередил нас.

Черные лоскутки превращались в пыль, стоило только до них дотронуться. А потом я заметил отлетевший в сторону и потому почти не тронутый огнем обрывок. На нем было всего лишь несколько слов:

– «…ее миг вернет к исходному… избавление… не вся легенда. Только Бальт может…» – прочел я вслух. – Вам не кажется, что здесь говорится о чем-то очень важном? Насколько я понял, рассказывая легенду о бессмертном Страннике, наш приятель скрыл важные подробности. Вопрос в том – какие?

– Тут и сто академиков ничего не п-п-придумают, – вздохнул Ромка. – Я попытаюсь выяснить это у Бальта, но вряд ли он сможет внушить мне такие сложные мысли.

Задерживаться на островке не имело смысла. Еще раз осмотрев жилище Странника и не обнаружив в нем ничего примечательного, мы покинули грот. Уже в лодке Ромка неожиданно спросил:

– Вы всерьез верите, что этот п-парень бессмертен?

– Однажды Лора прямо спросила его, с кем мы, собственно, имеем дело, и получила сразу два варианта ответа. По одной версии Странник – студент, проводящий каникулы, путешествуя по стране, а по другой – вечный, не знающий старости скиталец. Сперва никто из нас не воспринял всерьез эту легенду, но потом, когда Странник вернулся из измерения абсолютного зла, мы призадумались. Трудно представить, что обычный человек смог бы вырваться живым из этого ада.

– Да, это веский аргумент. – Ромка неуклюже взмахнул веслом, обрызгав Александру. Проигнорировав ее возмущение, он задумчиво спросил: – Но если Странник и в самом деле бессмертен, есть ли способ остановить его?

– Разве что путем переговоров, – невесело усмехнулся я. – Хотя вряд ли он пойдет на компромисс.

Маленькая квартирка в неуютном, соседствовавшем с фарфоровым заводом квартале казалась мне настоящими хоромами. Впервые за последние несколько дней я получил возможность спокойно отдохнуть на диване, как следует поесть и, наконец, просто умыться горячей водой. После бродячей бездомной жизни эти бытовые мелочи приобрели для меня большое значение, и я был почти счастлив. Почти, если не считать гнетущего ожидания конца света…

Приютившая нас Мария Федоровна работала в отделе кадров и едва знала дядю Павла. Возможно, в другое время мы не могли бы рассчитывать на такое гостеприимство, но женщину так напугало происходящее в городе, что она с радостью приняла нашу шумную компанию.

– Вы позволите? – спросил дядя Павел, указывая на подсвечник с тремя свечами. – Боюсь, все магазины сегодня закрыты.

Мария Федоровна слабо махнула руками, будто предлагая забрать все находившееся в квартире, и ушла к себе в спальню. Дядя положил свечи в пакет, осмотрелся:

– Для ритуала не так много и нужно, хорошо, что нам не потребуются какие-нибудь когти дракона или печень единорога. Впрочем, не знаю, сработает ли все это.

– Обязательно! – откликнулась Саша. – Раньше я тоже не верила в магию, но оказалось, колдовство срабатывает чаще, чем мы думаем.

– Хорошо бы… – Дядя Павел привычным жестом подкрутил усы. – Бабушка Тата говорила, что все эти манипуляции надо проводить не раньше, чем солнце скроется за горизонтом. Время подходит. Мишка, вообще-то я не имею права просить тебя об этом, но… Нужны хотя бы два человека, а на Ирину мне рассчитывать не приходится.

– Антон мой друг, и я сделаю все, чтобы помочь ему.

– Спасибо.

Мы вышли из дома незадолго до заката, надеясь прийти на место прежде, чем Странник выпустит на свободу своих летучих мышей. Пройдя по безлюдным улицам города, я и дядя Павел приблизились к эпицентру зла. Идти приходилось очень осторожно, повсюду были раскинуты огромные паучьи сети, и каждый наш шаг мог стать роковым. Похоже, мы немного выбились из графика – солнце уже коснулось горизонта, и в тот же самый миг послышался тревожный писк летучих мышей. Я посмотрел наверх – из окон башенки вылетали сотни кровососущих тварей, которые, покружив над своим логовом, разлетались по всему Алексину.

– Негодяй, он за все заплатит! – пробормотал дядя Павел и, крадучись, пошел вдоль забора своего бывшего дома.

Он не без труда протиснулся между досками и вошел на территорию сада. Я последовал за дядей, но, сделав шаг вперед, замер от ужаса и отвращения – увиденное напоминало кадр из какого-нибудь особенно мерзкого ужастика. Густые серые сети опутывали яблони сплошной паутиной и отовсюду на нас смотрело великое множество огромных жирных пауков. Их желтые глаза мерцали в полутьме, как догорающие угли, а мохнатые ноги медленно шевелились, будто приманивали добычу.

– Не бойся, прорвемся. – Голос дяди Павла отвлек меня от тошнотворного зрелища. – Нечто подобное я предполагал и кое-что приготовил.

Он достал из пакета флакон с растворителем и лоскут ткани. Подобрав валявшуюся тут же палку, дядя Павел соорудил самодельный факел и зажег его.

– Держись за мной и не зевай. Все будет в порядке.

Огонь скользнул по паутине и быстро погас, образовав в сетях небольшую брешь. Пауки лениво отползли в сторону, продолжая внимательно наблюдать за нами. Размахивая пылающим факелом, дядя Павел пошел вперед, а я двинулся за ним, стараясь не смотреть по сторонам. Ближе к дому паутины поубавилось, и дядя погасил факел. Теперь перед нами стояла задача незаметно пробраться в логово нечистой силы.

– Посмотри, что там у входа.

Прячась за кустами, а где и ползком, я подкрался к самой веранде. Там горел свет, и тетя Ира накрывала на стол новую скатерть, тщательно разглаживая белоснежную накрахмаленную ткань. Похоже, намечался ужин на свежем воздухе. Оценив обстановку, я вернулся к дяде Павлу:

– Через дверь не проскользнуть. Скоро на веранде соберется вся компания.

– Ладно. Есть и другие пути.

– Мы должны проникнуть в комнату Антона?

– Не теперь, Мишка. Бабушка Тата говорила, что магические действия надо производить на самом верху. Следовательно, нам надо пробраться в башенку.

На удивление легко для своего возраста и комплекции дядя Павел забрался на яблоню и спрыгнул на крышу веранды. Наблюдая за ним, я подумал, что этот способ проникновения в дом использовали много поколений местных мальчишек. Настала моя очередь. Едва мои ноги коснулись кровли веранды, как внизу раздался голос:

– Лорочка, позови своего друга ужинать.

Оказывается, тетя Ира отошла от стола и стояла совсем рядом. Теперь каждый шаг по крытой железом крыше мог выдать наше присутствие. Мы замерли, боясь пошевелиться.

– Лора! – как ни в чем не бывало позвала тетя Ира. – Лора, ужинать!

Судя по всему, несчастная женщина воспринимала только то, что относилось непосредственно к ее обязанностям, игнорируя все остальное. Выждав еще несколько секунд, мы с дядей Павлом, крадучись, пошли по крыше веранды. Подтянувшись, дядя залез на подоконник самого дальнего окошка второго этажа. Я вздрогнул от звона разбитого стекла, но находившиеся в противоположном конце дома люди, кажется, опять ничего не заметили. Пока удача была на нашей стороне.

– Дай руку! – Дядя помог мне залезть на подоконник, открыл защелку разбитого окна. – Добро пожаловать в мой дом!

Впрочем, когда я заглянул в комнату, мне сразу стало не до грустной иронии его слов – помещение затягивала густая паутина. Вновь вспыхнуло пламя самодельного факела, и дядя Павел начал решительно прокладывать дорогу в недра зловещего дома. Благополучно преодолев превратившуюся в логово пауков комнату, мы вышли в коридор. Там почти не было паутины и только с потолка свешивались длинные, облепленные пылью нити. Теперь нам предстояло незаметно подняться на третий этаж. Это оказалось довольно сложно, поскольку наверх вела только одна, находившаяся у всех на виду лестница. Бесшумно преодолев последние метры коридора, я выглянул из-за выступа арки…

– Ты прекрасна, любимая, ты будешь моей королевой, – негромко произнес стоявший на лестничной площадке Странник. – Ты последнее чудо этой земли.

К счастью, маньяк стоял ко мне спиной. Справившись с испугом, я вновь выглянул на лестницу. Ее озарял трепетный свет бесчисленного множества стоявших на ступенях свечей. Между ними находился узкий проход, до которому медленно шла потрясающе одетая девушка. Ее длинное платье со шлейфом было усеяно сотнями тысяч сверкающих камней. Их грани отражали огоньки свечей, разбрасывая повсюду многоцветные искры. Потрясенный увиденным зрелищем, я не сразу сообразил, что обладательницей этого лучезарного, огненного платья была моя сестренка.

– Я все правильно сделала? – с несвойственной ей робостью спросила Лора. – Я сказала тете Ире, чтобы она не возилась с ужином и…

– Как бы ты ни поступила, что бы ни сказала, моя королева, это будет правильно. – Странник шагнул ей навстречу, протянул руку. – Это наш праздник, идем же, любимая.

– Подожди… – Пальцы Лоры выскользнули из ладони Странника. – Мое сердце неспокойно. Порой мне кажется, что я не знаю цели, к которой иду. К чему ты стремишься – завладеть миром или уничтожить его?

– Разве это имеет значение? Живи одним днем, наслаждайся мгновениями счастья и не думай о будущем. Жизнь человека так коротка, зачем омрачать ее сомнениями? Сейчас начнется бал, мы будем танцевать до утра, влажные лепестки роз будут падать на твои разгоряченные щеки…

– Почему мы не можем просто любить друг друга?!

– Вспомни свои сны. Ты творила зло наравне со мной, ты знала, кто я, и все же хотела моего освобождения. Нам было весело.

– Но это только сны!

– Вся жизнь – сон. Я не властен изменить свою судьбу, но у тебя, любимая, еще есть выбор. Ты можешь отказаться от меня.

Лора ничего не ответила и торопливо пошла вниз. Ее платье переливалось при каждом движении, отбрасывая на стены снопы разноцветных искр. Странник внимательно смотрел ей вслед. Его губы кривила загадочная полуулыбка, немного помедлив, он также начал спускаться. Путь на третий этаж был свободен.

Ступеням не было числа, будто мы поднимались прямиком в небо. Откуда-то сверху на нас струился призрачный, таинственный свет луны, но все остальное скрывал глубокий мрак, сквозь который удавалось различить только ступеньки под нашими ногами. Фонарик погас еще в самом начале подъема, факел и свечи не желали гореть, и нам ничего не оставалось, как на ощупь карабкаться по нескончаемой лестнице. Еще не привыкший к иллюзиям дома, дядя Павел заметно нервничал, раз за разом спотыкаясь на замшелых ступенях:

– Бабушка Тата рассказывала о видениях, которыми одурманивает людей этот жуткий дом, но я и представить не мог, насколько они реальны. Скажи, что я сплю, Мишка.

– Если только считать жизнь сном, – неожиданно повторил я слова Странника.

– Кажется, прибыли. – Дядя Павел толкнул находившийся над головой люк. – Будто на Останкинскую башню без лифта поднялся.

Мы находились на просторной, огороженной каменными перилами смотровой площадке. Над нашими головами раскинулось черное небо с редкими лилово-серебристыми облачками, висела тяжелая, окруженная золотистым ореолом луна. А когда я посмотрел вниз, то почувствовал, как все внутри меня холодеет и сжимается от страха… С огромной высоты смотровой площадки можно было бы увидеть все Алексино, но расстилавшийся у наших ног городок поглотил мрак. Похожее на огромную чернильную кляксу пятно накрыло его улицы и скверы, захватив почти все районы. Только на восточной окраине еще можно было рассмотреть золотившиеся электрическим светом кварталы. Где-то там находились сейчас Александра, Ромка, Бальт… Щупальца тьмы расползлись и за пределы города, дотянувшись до серебристой нитки железной дороги и соседних деревенек.

– Черт бы побрал этого Странника! – выругался сквозь зубы дядя Павел. – Не обращай внимания на всю эту чертовщину. Мы пришли сюда делать свое дело, и никто не сможет нам помешать. Как ты думаешь, Мишка, где мы находимся на самом деле? Поднялись в башенку или еще бродим по чердаку?

– Не знаю. Раньше дом менялся изнутри, а снаружи выглядел как обычное строение, теперь же он вырос до небес. Или это очередная иллюзия.

– Ладно, не будем гадать. Я верю, что мы в любом случае добьемся своего. Помоги мне…

Дядя Павел начал готовиться к магическому ритуалу – расстелил на полу белую салфетку, поставил по углам четыре свечи, а в ее центре установил глубокое блюдечко…

– Вы будто стол сервируете.

– Самому смешно, но так учила бабушка Тата. Это жертвоприношение. Оно позволит на какое-то время выкупить душу Антона, отсрочить приговор. – Дядя Павел плеснул в блюдце молоко, достал из пакета баночку с медом. – Впрочем, самая главная жертва – не эти продукты, мы должны отдать Душе дома часть себя…

– То есть? – Я с опаской посмотрел на сидевшего рядом мужчину. Кто знал, на что он мог пойти ради спасения сына.

– Пряди волос вполне достаточно. Проблема в другом. Эту жертву должны принести как минимум два близких родственника, лучше всего отец и мать, но Ирина явно не в себе. Потому я и попросил тебя о помощи, Мишка.

– Без проблем. Хоть наголо меня постригите, лишь бы Антону это помогло.

– Этого не потребуется, – он улыбнулся, продолжая готовиться к жертвоприношению.

Я плохо запомнил подробности ритуала. Дядя Павел довольно долго колдовал над блюдечком, смешивая принесенные из дома припасы, потом вылил эту смесь на пол, произнес какие-то слова и наконец занялся стрижкой. Моя прическа не слишком пострадала – я лишился только одной прядки, которую дядя Павел смочил остатком смеси и сжег на пламени свечи. То же он проделал со своими волосами. Наблюдая за его довольно странными манипуляциями, я гадал, какими могут оказаться последствия этих действий. Прогноз получался неутешительным…

– Повторяй за мной, – негромко попросил дядя Павел: – Отдаю тебе, Душа дома, частицу себя, молю принять мою жертву и отпустить до срока принадлежащего тебе Антона. Да будет так!

– Да будет так! – громко повторил я.

С громким хлопком взметнулось в небо пламя четырех свечей, три из них моментально погасли, а четвертая продолжала дымить, оставляя в воздухе черный след. Дядя Павел вытер пот со лба.

– Вот и все. Как ты думаешь, у нас получилось?

– Трудно сказать, – я пожал плечами. – То, что свечи погасли сами собой, – обнадеживает. Но вообще все было как-то несолидно.

– В любом случае спасибо за помощь.

Прежде чем покинуть смотровую площадку, я еще раз посмотрел на окутанное мраком Алексино. Внизу творилось что-то неладное – черный туман колыхался, бурлил, все быстрее и быстрее поднимаясь вверх. Смотровая площадка превратилась в плот, скользивший по волнам густой непроглядной тьмы. Над головами еще сияла окруженная золотистым ореолом луна, но вскоре черные щупальца дотянулись и до нее, и мир погрузился в непроглядный мрак…

– Дядя Павел, где мы? – спросил я, больше всего опасаясь, что не услышу ответа.

– Сейчас посмотрим. – Луч фонаря осветил сводчатые стены. – Ничего не скажешь, этот дом умеет пугать людей, но я уже привык к его фокусам. Не обращай на них внимания, Мишка. Ты же сам говорил, что это только иллюзии.

Не знаю, верил ли собственным словам дядя Павел, но мы решительно двинулись вперед. Вскоре за поворотом забрезжил слабый свет. Я ждал неприятных сюрпризов, но то, что ожидало нас в сумраке тоннеля, превзошло худшие ожидания.

– Иди ко мне…

Это был не человек, не призрак – чудовищное порождение кошмара, вошедшее в нашу реальность из бездны ада. Оно являлось мне и раньше в запредельных кровавых видениях, которые показывал нам Странник. У этого существа были неестественно гибкие конечности, скользкое, покрытое множеством складок тело, уродливые челюсти с остроконечными зубами и черные, глубокие, как два бездонных колодца, глаза. Пришелец из мира зла тянул ко мне свои трехпалые когтистые руки, а его неожиданно приятный полнозвучный голос завораживал, подчиняя волю и усыпляя разум:

– Иди ко мне, иди, иди…

У ног монстра зияла черная бездна, но я уже готов был шагнуть вперед, отдавшись на волю этого чудовища…

– Убирайся!

Взяв меня за руку, дядя Павел пошел прямо на омерзительного монстра. На миг мне показалось, что мы летим в пропасть, но тут же я ощутил под ногами неровные плиты пола. Оказалось, что дядя провел меня сквозь чудовище, как сквозь мираж или голограмму, и оно не смогло причинить нам ни малейшего зла. Опасное путешествие продолжилось. Монстры, облик которых не могло бы создать даже самое изощренное и извращенное воображение, тянулись к нам, на разные голоса зазывали в бездну, но дядя Павел уверенно шел вперед, не обращая на них никакого внимания. Наконец мы остановились у большой дубовой двери, которой заканчивался полный ужасов коридор.

– Бабушка Тата говорила – дом играет на людских слабостях. Он пробуждает наши самые сокровенные кошмары, искушает, заставляет сомневаться и выбирать неправильный путь. Стоит только клюнуть на его уловки, и ты пропал, – пояснил дядя Павел. – Сомнения, слабость, соблазны убивают. Надо твердо знать, чего ты хочешь, и сознавать справедливость своих желаний. Это срабатывает лучше магии и колдовства. Я должен спасти сына, и мне плевать на дьявольские уловки этого монстра!

Сказав так, он распахнул тяжелую дверь, и мы оказались в комнате Антона. В ней не осталось и следа от паутины. Мерзкие насекомые разбежались, и в помещение вернулся домашний уют. Антон сладко спал на своей кровати. «Что, если он не проснется?» – подумал я, но потом усилием воли отогнал опасную мысль. Дом навевал отчаяние, сомнения, уныние, и надо было преодолевать эти пагубные чувства.

– Тошка! – Дядя Павел дотронулся до плеча сына.

– Папа? – Он открыл глаза. – Что со мной было? Страшный сон никак не хотел кончаться.

– Все плохое осталось позади, сынок. Поторопись, нам надо идти.

Антон поднялся с постели, наскоро оделся и направился к выходу из комнаты.

– Не сюда. – Дядя указал на окно: – Прошу…

– Ты же запрещал мне пользоваться этим маршрутом.

– Но в нем есть и свои удобства, – усмехнулся в усы дядя Павел.

Оказавшись в саду, я увидел, что яблони избавились от пелены паутины. Похоже, дому пришлась по вкусу наша жертва и мерзкие насекомые, пришедшие за Антоном, до поры до времени оставили нас в покое. Проходя под окнами первого этажа, мы услышали приятную, но непривычную для уха музыку. Встав на цыпочки, я заглянул в дом. Огромный обтянутый вишневым бархатом зал освещали тысячи свечей. Повсюду сияли зеркала и хрусталь, а по гладкому, как лед, паркету скользили призрачные фигуры. Среди них выделялась одна в сверкавшем бриллиантами платье…

– Не зевай! – Дядя Павел потянул меня к калитке. – Нечего смотреть на эти адские развлечения.

Антон резко остановился:

– А как же мама? Ее нельзя оставлять в этом жутком месте.

Пообещав, что вернется за тетей Ирой при первой же возможности, дядя Павел распахнул незапертую калитку. Я поспешно вышел на улицу, а отец с сыном почему-то не торопились покидать проклятое место. Мне ничего не оставалось, как вернуться в сад.

– Я не могу… не могу, – побледнев так, что это было заметно даже в полутьме, бормотал Антон. – Что-то держит меня. Душу держит. Еще шаг, и связь порвется – тело без души и душа без тела…

– Черт! Мы же все сделали верно! И молоко выплеснули, и волосы сожгли, и какую-то тарабарщину говорили… – недоумевал дядя Павел. – Или это оттого, что последняя свеча не сразу погасла?

– Дом держит душу, – повторил Антон, отступая к веранде. – Мне нельзя уходить.

– Наверное, моей жертвы оказалось недостаточно. Нужна была помощь тети Иры…

– Уходи один, Мишка, – прервал меня дядя Павел.

– А вы?

– Антона одного я не оставлю. Что-то в нашем колдовстве не сработало. Парень ожил, а вот покинуть дом не в силах. Я попытаюсь разобраться, что его держит. Молчи… – Он поднял руку, пресекая мои возражения. – Поверь, в доме можно прятаться неделями, там много укромных мест. Мы с Тошкой не будем сидеть сложа руки и попробуем выяснить, чем занят Странник. Я еще разберусь с этим маньяком!

– Вряд ли. Его взгляд завораживает, он владеет магическим искусством и к тому же бессмертен. Он почти бог.

– Если быть совсем точным – демон ада. Но нам нельзя терять надежду. Если верить в свою правоту и не желать никому зла, достигнешь цели. А теперь уходи, Мишка. Мы обязательно встретимся вновь, и эта встреча будет счастливой.

– До свидания!

Я вышел на улицу, а отец и сын медленно пошли к притаившемуся в глубине сада дому ночных кошмаров.

Светлая полоса неба на востоке предвещала скорый восход. Похолодало. Мимо угрюмых, укутанных предрассветными сумерками рядов пятиэтажек бесшумно двигались рабы Странника. Большинство из них направлялось к зловещему дому на окраине Алексина, но некоторые зомби шли в противоположном направлении. На меня они не обращали ни малейшего внимания. Я пешком пересек почти весь город и теперь находился в районе железнодорожного вокзала. Дом, где провели ночь Александра и Ромка, был расположен в нескольких кварталах отсюда.

– Помогите!

Из здания вокзала выскочила растрепанная девушка и побежала вдоль улицы. Спустя секунду появилась и ее преследовательница – благообразная пенсионерка с застывшей улыбкой на лице. Судя по всему, рабы Странника устроили настоящую охоту на неподвластных злой воле людей.

– Что здесь происходит, мальчик? Мы сошли с поезда, и вдруг…

Мне так и не удалось ответить пожилому мужчине – две девчонки лет пятнадцати подхватили его под руки и повлекли вперед. А потом я увидел Олега – он яростно отбивался от дородной тетки, работавшей продавщицей в палатке у дома дяди Павла. Женщина зажала тощего паренька локтем и потащила вслед за остальными жертвами зомби. Я не хотел оставлять Олега в беде и потому, изменив маршрут, последовал за его похитительницей.

– Пустите! Пустите! – продолжал кричать Олег, но никто не обращал внимания на эти вопли.

И вновь я стоял у логова темных сил, страшного дома, к которому вели все дороги, пути и тропинки. Похоже, дом притягивал к себе людей, не отпуская тех, кто причастился к его страшной тайне. Олега втолкнули в калитку, и, помедлив, я, крадучись, отправился за ним. Продавщица и ее пленник подошли к веранде, толстая тетка почтительно склонила голову:

– Я привела его, госпожа.

– Это только пятый, – одетая в черное, до пят платье, Лора бесшумно вышла на ступени дома. В руках моя окончательно спятившая сестренка держала серебряную чашу и крошечный кинжальчик. – Вы должны быть порасторопней.

– Простите, госпожа! – Продавщица рухнула на колени, впрочем, так и не отпустив руки Олега. – Мы ищем их повсюду, но никто не открывает нам дверей, а иногда встречаются сильные мужчины, которые оказывают сопротивление.

– Довольно, – походкой королевы Лора двинулась к пленнику.

Мне были непонятны действия сестры, но для Олега они явно не предвещали ничего хорошего. На выдумывание хитроумных планов не оставалось времени, и я решил рискнуть, рассчитывая на удачу. Выскочив из-за кустов шиповника, я пошел на таран, нацелившись на необъятную корму тетки… Удар был хорош, но монументальная продавщица даже не пошатнулась и с неожиданной ловкостью схватила меня за руку. Теперь она держала уже двух пленников.

– Мишка?

– Здравствуй, сестренка. Как прошел бал? – У продавщицы была мертвая хватка, и мне никак не удавалось выскользнуть из ее толстых пальцев. Оставалось изображать из себя героя. – Что ты задумала, Лора? Хочешь принести парня в жертву? Ты случайно не пьешь человеческую кровь на пару со своим ненаглядным Странником?

– Какие глупости ты говоришь! – Лора откинула упавшую на лоб прядь волос. – Я не собираюсь никого убивать. Просто сделаю ему отметину на лбу и отпущу.

– Превратив в зомби? Опомнись! Это же Олег. Он вместе с нами бродил по лабиринту зла, а ты…

– Прекрати! Это временные меры. Летучие мыши заклеймили не всех жителей города, а время на исходе, и надо торопиться. Когда Странник исполнит задуманное, он отпустит всех.

– Странник собирается превратить нашу планету в ад, а ты ему помогаешь! Не сходи с ума, сестренка!

Сестра поджала губы и с нарочито равнодушным видом двинулась к Олегу. Крошечный кинжальчик блеснул в лучах утреннего солнца…

– А-а-апчхи!!!

Длинная травинка, которую держал в руке Олег, скользнула в ноздрю тетке, она несколько раз оглушительно чихнула, и мой приятель, воспользовавшись подходящим моментом, вырвался на свободу. Я хотел последовать его примеру, но время было упущено, и продавщица еще сильнее сжала мою руку. Олег стремглав помчался к выходу из сада.

– Прячься там, где нет людей! Они все служат Страннику! – крикнул я вслед беглецу.

– Я тебе уши надеру, несносный мальчишка! – проговорила злая, как черт, Лора. – Вечно ты лезешь не в свое дело.

– Ты ведьма! Самая обычная ведьма! Хочешь заклеймить меня этим дьявольским знаком?! Давай, сестричка, действуй!

– Ты замолчишь… – с угрозой в голосе проговорила Лора. – Сейчас я научу тебя слушаться старшую сестру!

– Ведьма! Ведьма! Твой приятель самый настоящий демон ада, а ты – ведьма!

– Довольно. Оставьте взаимные упреки, – между нами встал незаметно подошедший Странник. – Не делай того, в чем не уверена, любимая. Мишка порой бывает несносен, но… Однажды ты попросила меня не причинять вред твоей семье – так и будет. Поверь, он придет к нам добровольно.

– Вы все сводите меня с ума! – Глотая слезы, сестра ушла в дом.

– Ну вот, обидели девушку… – мило улыбнулся Странник и щелкнул пальцами. – Последнее время мы с тобой слишком часто встречаемся. Пора делать выбор, Мишка.

Пальцы продавщицы разжались. Я не стал беседовать с чокнутым маньяком и со всех ног рванул прочь из этого жуткого места.

– Мы со Стасом и еще с несколькими ребятами, которых ты не знаешь, пару дней назад отправились рыбачить на лесное озеро. Вчера вечером я и Стас поцапались – он все время прикарманивал мой улов и вообще строил из себя крутого рыбака, короче… Короче, я уехал оттуда на первой электричке, а остальные ребята остались кормить комаров. А в городе такое началось! Всех, кто выходил из электрички, хватали какие-то психи и куда-то тащили. Как оказалось, в дом твоего дядюшки. Что все это значит, Мишка?

– Вернувшись из измерения абсолютного зла, Странник сошел с ума. Он решил устроить конец света, а моя сестра ему усердно помогает. В остальном – жизнь прекрасна и удивительна.

– Понятно…

Олег не стал убегать от проклятого дома и крутился неподалеку, оценивая обстановку. Увидев, как я выбежал из сада, он вышел из укрытия, и теперь мы вместе двигались по разгромленному Алексину. Под ногами хрустели разбитые стекла, скрипели на ветру распахнутые, сорванные двери подъездов. Рабы Странника потрудились на славу, и чем дольше я шел по городу, тем тревожней мне становилось. Что, если зомби добрались до Александры и Ромки, схватили их, утащили с собой? Что, если свихнувшаяся Лора уже превратила их в безмозглых рабов?

Мрачная пятиэтажка с выбитыми окнами производила жутковатое впечатление. Мы торопливо поднялись на последний этаж, я открыл незапертую дверь и заглянул в квартиру. Если не считать нескольких опрокинутых стульев и упавшего с телевизора букета искусственных цветов, следов борьбы в помещении не было. «Почему Бальт не защитил их? – думал я, осматривая комнату. – Он мог хотя бы задержать нападавших…»

– Ты слышал? – Олег взял меня за руку. – Вот, опять… Слышишь тихое поскуливание?

– Бальт?! Бальт, где ты?

Собака тихонько взвизгнула. Полный самых жутких предположений, я пошел на звук ее голоса и, только почти вплотную подойдя к стене, обратил внимание на неприметную, заклеенную обоями дверцу.

– Мишка! – Саша распахнула створку, едва не заехав мне по лбу, и тут же расплакалась. – Мы так испугались, так испугались…

В комнату вышли скрывавшиеся в тесной кладовке Бальт, Ромка и хозяйка этой квартиры Мария Федоровна. Пес выбежал в коридор, по-деловому нюхая воздух, а остальные начали наперебой рассказывать о пережитом. Все произошло перед самым рассветом – во дворе раздались громкие крики, звон разбитого стекла и вопли автомобильной сигнализации. Мария Федоровна выглянула в окно и увидела рвавшихся в закрытые подъезды безумцев. Положение было критическим, и хозяйка квартиры предложила спрятаться в темной комнате. К счастью, расчет оказался удачным. Рабы Странника выломали дверь, ворвались в квартиру, но так и не заметили вход в кладовку.

– Это было так ужасно! – всхлипывала Саша. – Мы замерли, боясь вздохнуть, а безумцы за дверью кричали, переговаривались на непонятном языке. Хорошо, что Бальт не залаял. Потом все стихло, но мы так и не решились выйти.

– Умоляю, объясните, что происходит! – воскликнула немного пришедшая в себя Мария Федоровна. – Это просто массовое помешательство! И телефон не работает… Рома пытался объяснить случившееся, но, мне кажется, он сам заблуждается. Его рассказ похож на сюжет одного из тех ужасных фильмов, которые так любит молодежь.

– Скажем, так, – я помедлил, подыскивая подходящее объяснение. – В городе появился маньяк, способный подчинять себе волю других людей. У него ужасные планы…

– Тогда надо бежать отсюда!

– Боюсь, Мария Федоровна, у нас ничего не выйдет. Люди Странника крутятся возле вокзала и отлавливают приезжих. Лучше отсидеться в своей квартире. Не думаю, что они заглянут сюда во второй раз.

Разговаривая с этой пожилой женщиной, я вовсе не был уверен в своих словах. Каждое мгновение могло произойти все, что угодно, и только Странник знал, что ожидало нас впереди. А Мария Федоровна уже взяла себя в руки и даже улыбнулась, сообщив, что собирается накормить нас завтраком:

– Надеюсь, эти безумцы не заинтересовались содержимым моего холодильника. Я приготовлю вам что-нибудь вкусненькое. Вам и вашей чудесной собачке.

– Вы спасли Антона? – спросила Саша, как только сопровождаемая Бальтом женщина скрылась на кухне.

– И да, и нет.

Сев на диван, я рассказал ребятам о событиях минувшей ночи. Ромка поправил сползавшие на кончик носа очки:

– Мы с Бальтом не спали до двух часов ночи, но пока я ничего не добился. Бальт мыслит образами, пытается внушить мне целые картины, а у меня не слишком хорошая зрительная память. Все рушится, рассыпается, да и сами картинки какие-то жуткие. Похоже на бред. И все же пес знает тайну Странника, в этом можно не сомневаться…

День клонился к вечеру. За окном серели низкие тучи и моросил унылый, по-осеннему холодный дождь. Мы не решились зажечь в квартире свет, коротая время в сумерках. Настроение у всех было крайне паршивое. Один только Ромка не оставлял попыток «разговорить» Бальта. Он так замучил несчастного пса, что тот бегал от него по всей квартире, прятался в укромные уголки и укоризненно смотрел на очкарика. Похоже, Бальта здорово разочаровали умственные способности людей, неспособных понять мысли других существ. Пытаясь рассеять тягостную атмосферу, Саша взяла лежавший на столе пульт и включила телевизор. Однако от этого стало только хуже. Ящик переливался радужными картинками, звучала музыка, голоса дикторов и идиотский хохот героев комедийного сериала…

– Выключи этот ящик! – не в силах сдержать раздражение, резко проговорил я. – Надоело!

– Не командуй! Скажи лучше, что ничего не можешь сделать и потому срываешь зло на ком… – Александра не договорила, пульт выскользнул из ее рук, а на экране возникла жуткая картинка…

– Никогда не видел этот фильм, – пробормотал завороженный чудовищным зрелищем Олег. – Клевые спецэффекты.

Поднявшаяся до небес стена воды наступала на приморский город. Ее озаряли длинные, раскалывавшие небо на части молнии. В это же самое время земля содрогнулась, стряхивая с себя похожие на рассыпающиеся карточные домики небоскребы. Город пересекла трещина, в глубине которой бурлила алая раскаленная лава. Стена воды накрыла огонь, все смешалось, и развалины города погрузились в густые клубы пара…

Внезапно я обнаружил, что жуткая картина как бы висела перед экраном, а сквозь нее проглядывало темное стекло выключенного телевизора. До меня не сразу дошло, что явившаяся нам катастрофа не была кадром из кинофильма… А потом я перевел взгляд на сестру. Она неподвижно замерла перед телевизором, вглядываясь сквозь экран в недоступную для наших взглядов даль.

– Это случится через несколько часов, – не своим голосом произнесла Саша. – Это самый вероятный вариант будущего, который вот-вот станет реальностью.

– Александра!

– Тот, кто не останавливается, может только забыть. Небесная молния пронзит сердце, но потом придет исцеление…

И вновь мы увидели страшные сцены грядущей катастрофы. Земля, вода и огонь слились в едином вихре, горели леса, плавились скалы, гибли сметенные чудовищной силой города… А потом мир окутала непроглядная тьма, и я почувствовал могильный, пробирающий до костей холод. Над мертвой землей висело черное небо, и на нем не было ни луны, ни звезд. Из мрака возникло прекрасное лицо Аглаи, она хотела что-то сказать, но видение таяло, теряло четкость и вскоре исчезло вовсе.

– Что со мной? – Саша удивленно смотрела на погасший экран телевизора. – Это прошло сквозь меня. Сперва в голову, а потом в руку, как электричество.

Громкий лай Бальта заставил нас вздрогнуть. Пес метался по квартире, вновь и вновь подбегая к подпертой тумбочкой входной двери. Пол под нашими ногами содрогнулся, и жалобно зазвенели стекла в книжных полках.

– Землетрясение! – крикнул Олег и, схватив Сашу за руку, потянул ее к двери. – Когда я отдыхал у моря, все начиналось точно так же. Бежим!

Подхватив под руки перепуганную Марию Федоровну, мы с Ромкой помчались следом. На улице почти не было людей. Только несколько уцелевших после нашествия зомби горожан с ужасом смотрели на небо. Я поднял голову и едва справился с неожиданным приступом дурноты – в облаках над нашими головами зияла совершенно круглая громадная дыра. Сквозь это отверстие была видна висевшая в безоблачном небе луна. Озаренный серебряным светом тоннель в облаках представился мне грозным знамением, предвещавшим великие беды.

– Неужели началось? – прошептала бледная, как луна, Саша.

– Но нам обещали еще несколько часов! – с досадой воскликнул Олег. – Это нечестно!

– Н-небесная молния пронзит сердце, но п-п-потом придет исцеление, – негромко произнес пристально смотревший в небесный тоннель очкарик. – Кажется, я понял, что п-пытался внушить мне Бальт. Он говорит, что н-надо убить Странника.

– Что?! – в один голос переспросили мы.

– Надо убить Странника.

Сильный подземный толчок чуть не сбил нас с ног, дыра в облаках расплылась, а потом вновь обрела идеально округлую форму. Это были минуты безумия, но даже теперь слова Ромки звучали совершенно абсурдно.

– Ты не знаешь собак, Роман. Собака никогда не пожелает смерти своему хозяину. Она умрет за него, даже если он окажется полным негодяем.

– Мне тоже так казалось, Мишка. Потому я так долго не мог понять Бальта.

Дождь кончился. Небо вновь затянули низкие серые облака, в воздухе пахло влагой и травой. Бальт неожиданно успокоился и с крайне заинтересованным видом обнюхивал росшие возле дома деревца. Ничто вокруг не напоминало о страшном знаменье, и оно начинало казаться дурным сном.

– Это была репетиция, – вздохнул Олег. – Я что-то не врубился, о чем шла речь. Вы же сами говорили, что Странник бессмертен, следовательно, его невозможно убить.

– Бальт считает…

– Подожди, – перебил Ромку Олег. – Неважно, откуда пришла эта мысль. Важно другое: если представить, что Странник обычный человек с сильно поехавшей крышей, то это вполне реальный способ его остановить. Вдруг он нарочно распускает слухи о своем бессмертии, чтобы никто даже не пытался поставить его на место?

– А ты, Олег, можешь убить человека? – неожиданно спросила Александра.

– Я?.. При чем здесь я? Нет, конечно. Но теоретически это хороший выход из тупика.

– Мне кажется, среди нас нет человека, способного на убийство.

Сестренка была права. А время неумолимо приближалось к роковому часу, и никто из нас не знал, как остановить безумца…

Мы шли к Страннику. Шли, потому что не могли оставаться на месте, шли, потому что все дороги вели к дому ночных кошмаров. Странник вновь оказался прав – настал момент, когда я добровольно отправился на встречу с ним. Неподалеку от центральной городской площади Олег замедлил шаг:

– Вы слышали?

Я напряг слух – со стороны площади доносилось негромкое хоровое пение. Сотни глоток слаженно издавали монотонные звуки, и это пение немного напоминало рокот моря.

– Они что-то затевают, – предположил Олег. – Может быть, Странник с ними?

На площади собралась огромная толпа людей. Наверное, здесь были почти все обитатели Алексина. Они стояли плечом к плечу, а те, кому не хватило места на переполненной площади, толпились на ближайших улицах и крышах домов. Лица людей были запрокинуты к небу, а глаза наполнены неземным сиянием. Толпа плавно покачивалась и пела. Я забрался на бетонную тумбу, пытаясь высмотреть в толпе Странника. Мой взгляд скользнул по сумрачному небу – там кружили, как осенние листья, стаи чудовищных существ. В эту роковую ночь адские твари вырвались на свободу и разлетелись по земле в поисках добычи…

– Странник отпустил их, – вздохнула заметившая чудовищ Саша. – Страшно даже сказать, чем они питаются.

Пение стало громче. Земля дрогнула под ногами, и я почувствовал, как мощный невидимый поток энергии смерчем закружился над площадью. Облака рассеялись, в них возникла круглая брешь, сквозь которую была видна луна и колючие равнодушные звезды. Толпа окаменела. На лицах людей застыло мучительное выражение, наполненные лунным светом глаза не мигая смотрели в небо. А потом мне показалось, что луна дрогнула…

– Ох-х-х-х… – выдохнула толпа, напряжение спало, и люди вновь начали раскачиваться, напевая монотонную песню.

– Вы видели луну? – испуганно спросил Олег. – Что с ней было?

– Наверное, это оптическая иллюзия, – пробормотал очкарик, – иного объяснения п-п-просто нет.

Задерживаться на площади не имело смысла. Странника не было среди потерявших волю людей, и мы продолжили свой путь к проклятому дому. Нам не встретилось ни одного прохожего, дома казались вымершими, и только холодный свет фонарей заливал мокрый асфальт улиц. Наконец мы достигли западной окраины Алексина. Цель нашего путешествия была близка, но совершенно недоступна – сад окружала глубокая трещина, превратившая этот участок земли в неприступный остров. Подойдя к краю провала, я осторожно посмотрел вниз. Разлом был очень глубок, и в глубинах земли можно было различить зловещее красноватое свечение.

– Похоже, мы опоздали, – пробормотал я и неожиданно понял, что испытываю огромное облегчение – теперь от нас не зависело абсолютно ничего и судьбы мира должны были решать другие люди.

– Отнюдь. Вы успели к началу представления, – проговорил стоявший на противоположном берегу Странник, указывая на узкую, перекинутую через бездну доску, секунду назад возникшую из пустоты. – Идите же, время не ждет.

Наверное, в другой ситуации я бы никогда не решился пройти по узенькой дощечке над пропастью, но сегодня всем нам уже нечего было терять. Я первым шагнул на шаткий мостик и, стараясь смотреть только вперед, быстро пошел навстречу протянувшему руку Страннику.

– Ты решительный парень, – усмехнулся он и поманил оставшихся на том берегу ребят. – Смелее, господа, кроме смерти, вам ничего не грозит.

Я отвернулся, решив не смотреть на то, как мои друзья будут идти по шаткой доске. Случайный взгляд или опасная мысль могли столкнуть их в пропасть, и меня страшила возможность стать их невольным палачом. Только когда мокрый нос Бальта ткнулся в мою ладонь, я решился открыть глаза. Ромка, Олег и даже боявшаяся высоты Александра благополучно преодолели преграду и теперь с тревогой следили за действиями Странника. А он улыбнулся, повел нас по дорожке сада, широким жестом пригласил войти в дом…

Дом превратился в огромный, сложенный из замшелых камней замок. Мы поднялись на самый его верх и вышли на огороженную зубчатым парапетом, продуваемую всеми ветрами площадку. В углу этой просторной террасы находилась высокая, устремленная в небо башня. Прикинув, я сообразил, что мы находимся либо на преображенном магией чердаке, либо в расположенной на третьем этаже дома комнате Странника. Впрочем, ничто не выдавало иллюзорности окружавшей нас обстановки.

– Лора… – чуть слышно прошептала сестренка.

Одетая в длинное черное платье Лора даже не обернулась. Она неподвижно стояла посреди громадного, застилавшего всю террасу черного ковра и держала в руке хрустальный, величиной с крупное яблоко шар. Возле новоявленной ведьмы находился изящный столик, на котором лежали магический ключ, открывавший врата царства снов, и украшенный рубином кинжал.

– То, что происходит с толпой, – ее заслуга, – невозмутимо пояснил сопровождавший нас Странник. – Она настраивает этот инструмент, но главную партию на нем сыграю я.

– Все готово, любимый, – Лора передала Страннику хрустальный шар.

– Отлично. Подождем еще минут двадцать. Тогда луна займет наиболее выгодное положение и…

– Начнется конец света? – предположил я. – Хотелось бы знать, что нас ждет в ближайшее время.

– Конец света? Можно сказать и так. А можно назвать это избавлением.

– Адские твари будут убивать людей?

– Что ты, Александра! – Положив шар на столик, Странник развел руками и улыбнулся. – Твари – побочный эффект. Они не смогли бы вернуть землю к первобытному хаосу. Здесь надо действовать намного масштабней. Взгляните на небо, друзья мои. Там, за облаками, скользит по своей орбите некий булыжник, о котором сложено немало стихов и поэм…

– Луна?

– В самую точку, милая барышня. Луна. Если сконцентрировать воедино волю и чувства нескольких тысяч человек, можно творить настоящие чудеса. Можешь назвать это телекинезом, хотя я и не люблю это словечко… Повинуясь моей воле, собравшиеся на площади расколют на части небесный булыжник!

Мы просто похолодели от ужаса – такой поворот событий не мог случиться даже в самом кошмарном сне. Речи Странника были речами безумца, но никто из нас не сомневался, что он исполнит задуманное. До катастрофы оставались считаные минуты…

– Когда мы уничтожим луну, произойдет самое интересное, – охотно делился своими чудовищными планами Странник. – Ее осколки обрушатся на землю, и это бедствие нельзя будет сравнить даже с метеоритным дождем. Страшные природные катаклизмы – тайфуны, землетрясения, извержения вулканов, невероятной силы смерчи – сметут, обратят в прах ваш привычный мирок. Не останется ничего – ни вашей культуры, ни вашей морали, ни памяти о прошлом, ни надежды на будущее! Все сгинет в разрушительном вихре. А знаете ли вы, друзья, что произойдет, когда в атмосферу поднимутся облака пыли и пепла? Черный саван окутает планету, и для тех, кто уцелеет в катастрофе, навсегда померкнет солнце. Планета погрузится в ледяной холод вечной ночи. Жизнь может возродиться, только когда осядут черные облака. Но это будет уже совершенно иной мир. Недурно придумано?

– Что, если во время этой катастрофы погибнут абсолютно все? – стряхнула равнодушие Лора. – Кого тогда ты поведешь к новой жизни?

– Ах, милая, наивная, доверчивая Лора! Неужели ты веришь собственным словам? Я ненавижу вас, тебя, их, себя в том числе! Мне противен этот мир, отвратительны обитающие в нем люди. Я лгал тебе, пытаясь скрыть подлинные свои планы за ширмой бредовых идей о мировом господстве. Почему? Когда я выбрался из реальности абсолютного зла, то чувствовал, что не продержусь и часа без чьей-либо поддержки и любви. Ты появилась очень кстати, Лора. Твоя любовь вернула мне силы. Однако романтическим девушкам нужны герои, и потому мне пришлось немного приукрасить свои планы. Но, по большому счету, ты знала, с кем имеешь дело, Лора, просто боялась признаться в этом самой себе. Теперь маски сброшены… – Странник прошелся по террасе, легко запрыгнул на парапет, воздел руки к небу: – Я уничтожу этот мир! Я ненавижу всех вас! Ненавижу!!!

Надо было собраться с мыслями, сосредоточиться и что-то сделать. Мы пришли сюда не ради того, чтобы наблюдать за торжеством злодея, мы были просто обязаны остановить его. Но как? Как?! Мысли метались, как зверьки в тесной клетке, сердце стучало все сильнее, взгляд рассеянно скользил по смотровой площадке… Мое внимание привлек лежавший на столе хрустальный шар. Судя по всему, именно с помощью этого предмета Странник намеревался осуществить свой чудовищный план.

– Бальт, – я тихонько подозвал пса, – отвлеки внимание Странника.

– Что ты задумал? – спросил стоявший возле меня Олег.

– Увидишь.

Маньяк сделал пару шагов к столику, когда его отвлек громкий лай Бальта. Я ринулся вперед, намереваясь схватить волшебный шар и сбросить его вниз.

– Зря стараешься, Мишка! – Эти слова совпали с чувствительным ударом, отбросившим меня на край площадки. Создавалось впечатление, что я налетел на невидимую упругую стену. Странник зло усмехнулся: – Я окружил себя магическим барьером, и никто из вас не сможет приблизиться ко мне. Посмотрите под ноги.

Только теперь я заметил исходившее от ковра свечение. Бледные лучи очерчивали большой круг, внутри которого находились Лора и Странник.

– Самое время начинать, – с этими словами маньяк поднял над головой хрустальный шар.

– Лора! Сестра! – зазвенел в тишине голос Александры. – Ты не можешь быть с ним! Ты с нами! Останови его! Убей, иначе погибнем мы все! Лора, спаси нас!

Сестра вздрогнула, как от удара, а потом попятилась, отступая от своего возлюбленного. Ее рука оперлась на резной столик, коснулась лежавшего там кинжала. Мы замерли, боясь пошевелиться, – в этот миг решалась судьба нашей планеты. Рубин вспыхнул алыми искрами, так похожими на капли крови. Сжав в руке клинок, Лора подошла к Страннику. Он не пытался защищаться, наоборот, широко раскинув руки, подставил грудь для удара.

– Убей меня, любимая. Меня можно остановить этим весьма банальным способом. Действуй! Я – зло, хаос, небытие. Никто не осудит тебя за этот поступок, все человечество окажется у тебя в долгу. Давай, настало время подвига… – Странник подошел к сестре, заглянул в глаза. – А как все начиналось! Какая была любовь! Однажды я пожертвовал ради вас жизнью, спас мир. Убей меня вновь ради той же цели. Согласись, такие повторы начинают казаться забавными. Я верю в судьбу и приму любой выпавший жребий.

Он отвернулся и, не обращая внимания на стоявшую за спиной Лору, вновь поднял над головой мерцающий шар. Свечение усиливалось, и вскоре облака над нашими головами рассеялись… Заглянувшая в тоннель луна, казалось, с изумлением смотрела на происходящее. Лора разжала пальцы, выронив кинжал на ковер:

– Я не могу, простите меня, простите.

Она покинула магический круг, стала рядом со мной, Ромкой, Олегом и Сашей. Тем временем шар в руках Странника превратился в сияющую звезду. Похоже, для нас настал самый подходящий момент прощаться с жизнью. Где-то внизу замерла скованная нечеловеческим напряжением толпа, все мысли и чувства людей были подчинены одной цели, диск луны вздрогнул, протяжно взвыл Бальт…

– Остановитесь!

– Еще один спаситель человечества? – Странник нахмурился, опустил угасший шар. – Вы мне порядком поднадоели!

Все взгляды были обращены на возвышавшуюся над смотровой площадкой башню. Там стояли двое – мужчина и мальчик, дядя Павел и его сын Антон. Темные, как ночь, глаза Странника не выражали никаких чувств. Казалось, ему надоел этот затянувшийся спектакль и больше не волновали судьбы героев.

– Вы не можете мне помешать. Лучше прыгайте вниз и умрите, ибо то, что случится дальше, окажется намного хуже смерти. Я устал, и я вижу конец своего пути.

– Ты хочешь убить Землю, но она сможет защитить себя! – крикнул сверху дядя Павел.

– Вряд ли. Род людской основательно загадил эту планету, и она покорно ожидает конца. Земля не может противостоять злу.

– Мы с Тошкой починили Машину Счастья, и очень скоро мои заветные желания сбудутся. Я буду счастлив, когда наша мать-Земля избавится от задумавшего погубить ее безумца! Я буду счастлив, когда сгинет тяготевшее над моим родом проклятие и все, кто мне дорог, обретут свободу! Тошка, поворачивай рубильник!

Смотровую площадку озарил яркий зеленый свет, ветер остудил разгоряченные лица, а потом расколовшая надвое небо ослепительная молния ударила прямо в сердце Страннику. Он пошатнулся, выронил хрустальный шар, без движения упал на ковер. Отчаянно вскрикнула Лора…

– Мы будем счастливы! – донеслось сквозь рев ветра.

Казалось, все окружавшее меня – отражение в кривом зеркале. Реальность деформировалась, искажалась, рвалась на куски. Мир рушился, и последней моей мыслью было: «Дядя Павел что-то напутал со своей машиной», поскольку происходящее явно не имело никакого отношения к обретению счастья…

– Мишка, все кончилось! Можешь открыть глаза, – прозвучал над ухом голос Саши.

Чары рассеялись, и я обнаружил, что все мы, за исключением дяди Павла и Антона, находимся в комнате Странника. Лора плакала над его распростертым телом, Олег стоял поодаль, удерживая за ошейник рвавшегося к хозяину Бальта, Ромка рассматривал зловещий кинжал, а Саша стояла рядом со мной и задумчиво почесывала кончик носа. Конец света не состоялся, и это обнадеживало.

– Я вновь потеряла тебя. Почему? – всхлипывала Лора. – Почему мы не могли быть счастливы?

– Не плачь, – Ромка подошел к моей сестре, положил руку на плечо. – Он вернется.

– Вернется? – с ужасом переспросила Лора. – Вернется, как демон ада, как выбравшийся из могилы мертвец с пустыми глазами, как кровожадный вампир или предвещающий беды призрак? Он мертв, сердце не бьется, и дыхания нет… Только теперь я поняла, что вернувшиеся оттуда превращаются в посланцев темных сил.

– Возможно. Если, конечно, т-ты не бессмертен.

– Ах, Ромка, легенда о бессмертном Страннике – только легенда. Этот человек мертв, разве ты не видишь?

– В данный момент. Ты не в курсе, Лора, но я вступил в телепатический контакт с Бальтом, и он мне многое объяснил. – Роман поправил на носу очки и заговорил так, будто отвечал урок: – Рассказывая легенду, твой друг не сообщил, что этот вечный скиталец путешествовал по свету не один. Рядом с ним всегда была собака. П-по большому счету, Бальт и Странник – это единое целое, две половинки одной души. Странник становится т-т-таким, каким его хотят видеть, а Бальт всегда остается самим собой. Иногда Странник меняется так сильно, что не может сам выйти из этого состояния, и зло превращает его в чудовище. Тогда его может остановить только смерть. Конечно, это не совсем н-настоящая смерть, просто в этот миг Странник утрачивает все свои чувства, они стираются, как информация из обесточенного компьютера…

Сравнение с компьютером показалось мне довольно странным, но Лора слушала Ромку очень внимательно и даже перестала плакать. В коридоре раздался голос разыскивавшего нас дяди Павла.

– Когда эмоции исчезают, Странник становится самим собой. Он все помнит, но ничего не чувствует, – торопливо объяснял Ромка. – Его возвращает к жизни Бальт. Они уходят, а потом все повторяется снова. Впрочем, смотрите сами. Олег, отпусти, п-п-пожалуйста, Бальта…

Оказавшись на свободе, пес подбежал к своему хозяину, лег рядом с ним и начал усердно облизывать его лицо. Мы напряженно следили за каждым его движением, ожидая, когда же Странник откроет глаза.

– Вот вы где! Я вас повсюду разыскивал! – Резко распахнув дверь, в комнату вошел дядя Павел. Увидев лежавшего на полу Странника, он подошел к нему, пощупал пульс. – Мертв. Оно и к лучшему. От таких психов надо избавляться раз и навсегда, пока они не натворили новых бед. Поторапливайтесь, ребятки, в доме неспокойно.

– Ты ошибся, Ромка, – вновь заплакала Лора. – Я потеряла его навсегда.

– Ребята, надо сматываться, – отвлек нас от печальной сцены стоявший в дверях Антон. – Мне здесь не нравится.

В самом деле, с домом происходило что-то неладное. В окнах все сильнее дребезжали стекла, раскачивалась люстра, а откуда-то снизу доносился тихий, но угрожающий рокот.

– Уходим! – Дядя Павел взял Лору за руку, оттягивая от неподвижно лежавшего Странника. – Быстро!

– Нет! Я не оставлю его…

Дядя силой повлек Лору к выходу из комнаты, остальные без промедления последовали за ними. Я позвал сидевшего возле мертвого хозяина Бальта, но пес даже не пошевелился. Мне было жалко пса, но времени для уговоров не осталось – дом корчился, как живое существо, и мог рассыпаться в каждую секунду. Выскочив из комнаты Странника, наша компания лавиной скатилась по широкой лестнице, преодолела заполненный двигавшейся из угла в угол мебелью холл и наконец-то вырвалась за пределы дома. Но и там мы не почувствовали себя в безопасности – ветви старых яблонь извивались, превратившись в руки со скрюченными заскорузлыми пальцами, корни выползали из-под земли, норовя сбить с ног и задержать в этом проклятом месте…

– Павел!

– Бежим, Ирина!

Избавившаяся от чар Странника тетя Ира металась по веранде, не зная, как быть дальше. Увидев мужа, она ринулась к нему, едва не попала в цепкие объятия яблони, но, благополучно избежав ловушки, присоединилась к нашей компании. Черные дебри ожившего сада остались позади, и мы подбежали к перекинутому через бездну хрупкому мостику. Начал накрапывать дождь, и узкая, блестевшая от влаги дощечка выглядела особенно угрожающе. Тем не менее для нас это был единственный путь к свободе.

– Мы вырвемся, мы будем счастливы, я верю, верю в это! – повторял как заклинание дядя Павел.

Переправа началась. Первым преодолел пропасть Антон, затем охавшая и замиравшая на каждом шагу тетя Ира. Настала моя очередь идти вперед, но, сделав первый шаг по мокрой доске, я почувствовал спиной злобный, полный ненависти взгляд дома-убийцы. Он не хотел отпускать своих пленников, он ждал, когда кто-то из нас сорвется в бездну. Преодолев этот гипнотический взгляд, я решительно пошел по шаткой дощечке. Шаг, еще один, еще, и вот наконец моя нога коснулась земли, и я окончательно вырвался из чудовищного плена. Дождь усилился, Саша ступила на хрупкий мост, и я отвернулся, стараясь ни о чем не думать…

– Кажется, все, – дядя Павел пригладил ладонью мокрые волосы. – Мы свободны.

Александра вертела головой, с тревогой оглядываясь по сторонам:

– Ребята, а где Лора? Последний раз я видела ее на веранде.

– Я здесь, – донесся сквозь шум дождя негромкий голос. Лора стояла на той стороне, скрестив на груди руки и глядя поверх наших голов. – Я остаюсь, простите меня.

– Лора, не дури! Тебя что, силой надо тащить?! – крикнул дядя Павел. – Быстро! Мы тебя ждем.

Сестра только покачала головой, а потом мы увидели идущего от дома человека. Рядом с ним бежала большая черная собака. Лора не знала, что происходит у нее за спиной, а все находившиеся на этой стороне пропасти просто оцепенели от страха и удивления. Бальт первым проследовал мимо Лоры и, перейдя по доске через пропасть, оказался на нашей стороне.

– Что происходит? – с тревогой спросил дядя, наблюдая за приближавшимся к мостику человеком. – Он же был мертв. Его убила молния.

Странник подошел к переправе, совсем не обращая внимания на стоявшую поблизости Лору, а она замерла, не зная, радоваться ей или бояться.

– Странник!

Он замедлил шаг, равнодушно взглянул на мою сестру и двинулся вперед. Поборовшая испуг Лора взяла его за руку:

– Ты помнишь меня?

– Да.

– Тогда почему уходишь?

– Я странствую по этой планете с самого сотворения мира и не знаю покоя. Люди затягивают меня в водоворот своей жизни, терзают душу и причиняют боль. От них не скрыться, они повсюду, а я не могу умереть. Меня не раз сжигали на костре, но я всегда восстаю из пепла. Только боль остается. Знаешь, почему мне пришла в голову идея уничтожить мир? Я обречен скитаться по земле до конца времен, и мой путь завершится, когда сгинет род людской. Мне захотелось приблизить миг забвения. Не удалось. Я очень, очень устал. Если вы не позволили мне умереть, то дайте хотя бы немного побыть самим собой. – Странник мягко высвободил руку из ладоней моей сестры, грустно улыбнулся. – Не стоит повторять одну ошибку дважды, Лора. Наша любовь принесет только страдания. Прошу, отпусти меня, я не могу остаться с тобой…

Наблюдавший с нашего берега за Лорой и Странником дядя Павел сжал кулаки:

– Я остановлю это чудовище!

– Он не опасен, – Ромка попытался удержать его за рукав. – Смерть стерла дурные мысли, и теперь Странник ни плохой, ни…

– Отстань! Я отправлю этого психа на корм адским тварям!

Странник уже сделал несколько шагов по шаткому мостику, не услышав угрозу дяди Павла, остановился над бездной. Дядя направился к доске, однако дорогу ему преградил Бальт. Пес грозно рычал, скалил зубы, и мужчина отступил, понимая, что не станет победителем в этой схватке. Странник благополучно достиг земли. Стоя на самом краю бездонной пропасти, он наблюдал за происходящим.

– Иди сюда, бессовестная девчонка! Что я скажу твоим родителям?! – вновь закричал дядя Павел.

За спиной Лоры происходило нечто невообразимое – извивались похожие на уродливые скелеты деревья, корчился в страшных муках старый дом, а она стояла у обрыва и не пыталась сделать даже шага к спасению…

– Лора, твой парень жив! Иди к нему! Иди к нам! – кричали мы наперебой. – Мы ждем тебя! Мы тебя любим!

– Я не могу прийти к вам, – Лора покачала головой. – Дело не в Страннике, дело во мне. Душа зацепилась. Она держит, как якорь. Я совершила много дурного, а еще больше хотела сделать. В своих мыслях я убила все, что мне дорого. Душа стала тяжелой-тяжелой. Дом поймал ее. Я не могу уйти…

Дождь усиливался. Потоки воды хлестали нас по лицам, смывая слезы. Я подбежал к неподвижно стоявшему Страннику. Его лицо напоминало застывшую равнодушную маску.

– Она любит тебя, сделай что-нибудь! Спаси ее!

– Лору держит собственная совесть. Она хочет принять наказание за свои грехи. Глупо мешать ей. У каждого своя дорога. Мы уходим. Прощайте.

Услышав слова хозяина, пес встрепенулся, припал на передние лапы, взвизгнул и весело побежал вперед. Вскоре оба скрылись за пеленой яростного дождя… Впрочем, всем нам было уже не до Странника – наши взгляды приковывала застывшая по ту сторону пропасти хрупкая фигурка в длинном черном платье. Внезапно Лора встрепенулась, будто прислушиваясь к чему-то, и на ее лице промелькнула тень надежды:

– Через год… через год… Ждите, верьте… через год…

Она побежала в темноту, к затаившемуся в глубине сада дому ночных кошмаров. А потом земля содрогнулась, налетел порыв ветра, вспыхнули страшные молнии, и мы услышали оглушительный рев воды. Дом и окружавший его сад медленно погружались в бездну, а из ее глубин рвались наверх потоки воды. Не прошло и пары минут, как у наших ног заклокотало, забурлило бездонное озеро…

– Лора… – глотая слезы, прошептала сестренка. – Я не поняла ее последних слов… О чем они, Мишка?

– Нам надо верить и ждать. Возможно, это еще не конец. Мы вернемся сюда через год, вернемся и встретим Лору.

– Свободны, свободны! – обняв жену и сына, плакал дядя Павел. – Проклятия старого дома больше нет, наш род освободился от него! Вот он – самый счастливый день нашей жизни! Мы свободны, Тошка!

Я не мог смотреть на радость этих людей, хотя и понимал, что у каждого из нас была своя жизнь и свое счастье. А нам с сестрой оставалось только ждать Лору и верить в то, что она обязательно вернется…