Ключ к вечности. На солнце!

Глава 4. Вопросы и ответы

Глава 4. Вопросы и ответы

Парень, стоящий в центре поляны, взмахнул рукой. Али повторил жест. И, кажется, дополнил его. Условный сигнал? Внутренний параноик снова поднял голову. Их теперь двое. Я один. Вот что обозначает их язык жестов? Может «все в порядке», а может «готовь вилки, я ужин веду»? Холодок невольно побежал по спине, когда азиат горделиво распахнул отворот куртки, демонстрируя другу рукоять пистолета.

– Обменял? Ай, молодца!– экспрессивно, с ликованием даже выкрикнул тот.

Ну, хотя бы по-русски выкрикнул... Уже легче.

– Доброго вечерочка.

– Салют! – радушно поприветствовал меня приятель индуса. Ростом повыше Али, но такой же худощавый, с пышной копной соломенных волос, парень отличался вызывающе непропорциональными чертами. Слишком вытянутый овал лица, выпирающие вперед крупные резцы, через чур близко посаженные, по-совиному округлые, голубые глаза, – Меня Пашей зовут. А ты...

– Андрей,– я пожал протянутую руку.

В дальнем конце поляны приютилась убогого вида конструкция, которую я сходу окрестил «балаган». Нечто среднее между бытовкой строителей и списанным автофургоном. Однако, лучше такая крыша над головой, чем вообще никакой.

– Ты не представляешь, как я рад тебя видеть!

– Меня? Рад?

– Ну конечно. Усман отличный парень. Но, как ты уже понял, с ним не разговоришься!

Усман? Откуда Павел знает имя индуса? Они давно знакомы? А может и не знает вовсе, а также как я... фантазирует. Парень приглашающе повел рукой в сторону примитивно сколоченного стола и пары лавок по обе его стороны.

– Пойдем, присядем. В ногах, как говорится, правды нет.

Стоило нам с Али расположиться друг напротив друга, Павел двинул мне навстречу керамическую плошку и кусок лаваша.

– С утра оставил для дорогих гостей!

– Ты знал, что мы придем?– в плошке янтарно переливался мед.

– Надеялся! Не стесняйся, макай! Первые дни, бывает, не наедаешься обычным завтраком.

– Обычным?

– Ну да, заведено тут так. Завтрак предоставляется,– тут Паша закатил глаза, обвел картинно руками окружность,– администрацией отеля!

– Этоф как же-ф? – я уже обмакнул ломтик лаваша в мед и отправив его в рот, наслаждаясь сочетанием сладости и мягкости. Потому реплика и вышла немного невнятной

– Да все просто. Ты просыпаешься в отведенном для ночлега месте. А тут тебе на блюдечке, как барину старосветскому. Сперва в диковинку была скатерть эдакая самобранка. Но за пару недель привык. С Усманом я почти сразу после переноса встретился, он меня сюда и привел. А до того фишку совсем не просекал, пил из лужи, ночевал где ночь застанет.

Индус, казалось, прислушивается к речи приятеля.

– Почему из лужи? Канал же рядом?

– Это нынче он рядом. А поначалу мы с другой стороны пришли,– Павел показал рукой направление противоположное тропинке на мостик. Без подсказок, квестов и такой штуки, как у тебя на руке, можно долго по буеракам горе мыкать!

– Подожди... Так от Али же я этот компас и получил!

– Это ты так его для себя прозвал?– улыбнулся понимающе Павел.– А мне вот Усман на ум легло.

– Ну пусть будет Али Усман. Или Усман Али. Так даже посолиднее, – усмехнулся я,– так что с компасом?

– Ну да. Заполучили мы прибор. Только вот не работал он у нас. Как взяли из сундука Деревянного Ключника, так и таскали, как сувенир. То есть понятно было, что по идее он вести куда-то должен. Но стрелка металась, как заполошная. А у тебя работает? Рассказывай!

И я пересказал все, что произошло со мной за неполные двое суток.

– А что на бересте написано было? Где она кстати?

Я обернулся к предполагаемому пакистанцу, изобразив пальцами разворачиваемый берестяной свиток.

Али тут же выложил его на стол.

– А ты никак выкинуть его собирался?– осведомился Павел.

– Ну... так-то да,– неохотно сознался я.

– На будущее. Не так много здесь вещей, чтобы ими разбрасываться направо ми налево. В следующий раз трижды подумай, прежде чем избавляться от чего либо. А еще лучше посоветуйся.

Паша разочарованно крутанул свиток в пальцах.

– Стерлось уже... И как теперь узнать...

– Квартет.

– Что?

– Написано там было «квартет».

– Ах ты, башка моя садовая! – Паша треснул себя по лбу что было мочи. – Привык я с Усманом здесь. Он же не читает по-русски. Да и вообще, по ходу, грамоте не обучен! Конечно, ты же прочел! Отличная новость!

– То, что я читать умею? – иронично осведомился я.

– Это тоже,– хохотнул Паша,– но главное...

Он неожиданно сорвался с места, метнулся к двери балагана.

– Уважаемые джентльмены и... джентльмены, – театральный жест в сторону постройки,– разрешите вам представить несравненную...

Но презентацию прервал девичий голос изнутри:

– Паш, а совка нет?

На пороге хибары появилась миловидная девушка.

– Алису,– закончил фразу уже не так бодро юноша. И совсем уже бытовым тоном ответил: – Совка нет, только веник. Лопух нам здесь за совок.

Я окинул взглядом девушку.. Юная брюнетка спортивного телосложения, с заплетенной косой, доходящей почти до пояса, даже в костюме рыболова-охотника смотрелась потрясающе. Изящная походка, уверенность в движениях, чувственный рисунок пухлых губ дополнял здоровый румянец во всю щеку.

– Вот тебе и квартет! – присвистнул невольно я.

Между тем Алиса, остановив уборку, присоединилась к нам, заняв место на лавке рядом с Али. О, господи, как же хороша! Паша между делом представил и нас, уточнив немоту азиата. И ни словом не обмолвился о глухоте. Я ошибся? Павел сразу же продолжил развивать мысль:

– Именно, квартет! Видишь, нас четверо!

– Да. И что из того?

– А знаешь, что в наших «новгородских грамотках» было?

– Откуда?

– У Али Усмана «обмен». У меня «союз». У Алисы «встреча». Похоже, все мы были хорошими, прилежными мальчиками, – тут Паша запнулся, но вовремя уточнил,– и девочками. И нас поутру ждут плюшки!

– Что за плюшки? Булочки с маком что-ли?

Паша схватился за живот. И заржал. До слез.

– Ну, старик, ты выдал... С маком!

– Что смешного?

–То, что плюшки здесь другие!

– Как это?

– Ты что, не понял? Мы в игре!

Он в себе? Я с сомнением взглянул на Али. Неадекватность партнера за две недели трудно не заметить. С другой стороны, Паша при всем желании не смог бы довести до сознания компаньона столь сложную концепцию.

– Не веришь?

– Нет!

– Почему?

Совиные глаза смотрели на меня с усмешкой.

– По той же причине, по которой сильно сомневаюсь в существовании Деда Мороза и Винни Пуха.

И тут из глубины леса раздался звериный рев. Да такой, что и я и Алиса вздрогнули.

– Это что, медведь?

– Не знаю,– беспечно отмахнулся Павел,– скорее всего. Мы его не видели ни разу. Пока мы здесь, на заимке, бояться нечего.

– Почему это? Безопасная зона?

– Именно. Хочешь, Али тебе в руку пальнет? И никакого вреда не будет.

Собеседник мой и правда, видать, с головой не в ладах. Надо с ним аккуратнее.

– С чего бы мне хотеть?

– И правда,– немного смущенно откликнулся Паша.– Так на чем я остановился? А, про новый год... Ничего не знаю про дедушку. Но тому, что происходит здесь и сейчас есть единственно логически обоснованное объяснение.

– Знаешь, религиозно настроенные люди тоже все события жизни сводят к единой причине. На все воля божья.

– Сюда нас привела отнюдь не воля его,– тут же возразил оппонент.

– Мы избранные? – выпалил я, тут же пожалев о несдержанности.

– Я... я не знаю,– вполне серьезно ответил Паша. И добавил тихо, задумчиво: – У меня слишком мало исходного материала для обобщений.

– Паш,– я тоже сбавил тон, поняв, что совершенно напрасно разозлился на нового знакомого. Я же ничего не знаю о нем. Сколько ему лет? Девятнадцать? Двадцать? Вполне вероятно, фанат виртуальных миров и книжек о попаданцах. А тут такая оказия... Как ни крути, нервное потрясение, стресс.– Сколько человек, кроме нас, ты еще встретил здесь?

– Троих, – поколебавшись, ответил он.

– А почему неуверенно так? Сомневаешься?

– Потому что вообще их было четверо. Только один из них был... не совсем человек.

Час от часу не легче.

– Это как?

– Пока не увидишь, не поймешь.

– Ладно, а почему прежде вы этот самый квартет не организовали? Народ-то получается, был.

– Был,– разом посмурнел лицом Паша. – Но раньше и задания такого не выпадало.

– Только в отсутствии закорючек на бересте дело?

– Не только.

Паша рванул ворот куртки. Сбоку, на шее белел давний, почти затянувшийся рваный шрам.

– У Али Усмана такой же,– скупо прокомментировал парень.

– И кто вас так?

– Один из гостей здешних мест.

– Слушай, а как же ты выжил после такого? Без медицины, без бинтов даже? И шраму на вид не меньше полугода.

– Я и не выжил,– грустно подытожил энтузиаст виртуальных миров.– А шрам так, отметина на память.

–А Усман-Али?

– Он прибил нас обоих. И забрал пистолет.

– И вы спустили ему грабеж с рук?– Глаза Алисы сверкнули гневом.

Ее, видимо, ничуть не смутил рассказ о смерти и предполагаемом воскрешении странного дуэта. Собственно, чужие заморочки глубоко личное дело. В крайнем случае дело их психиатров. Вот только мы теперь все, получается не сами по себе. И их заморочки это и наши заморочки. Наши... с Алисой? Воображение тут же нарисовало радужные панно совместного гармоничного бытия. Мужчина и женщина. Инь и ян. На лоне природы, среди девственных лесов и... Я залюбовался Алисой. Даже воспоминания о Инне меня не остановили. Вернее, остановили, но не сразу. Эко меня разобрало!

– Не спустили.– Паша помрачнел еще больше. – Он слишком понадеялся на украденный пистолет.

– И...?

– И промахнулся.

– Но ведь оружие я нашел...

– В Серой Зоне.

– В Серой?

– Да. То уже другая история. Мы с Усманом решили слинять отсюда. Ну сразу после того, как... Как мы разобрались с Кожей.– Паша зябко передернул плечами.

– С чем?

– Не с чем, а с кем. С Кожей. Погоняло такое у бандюги этого. Кликуха, прозвище.

– А имя у Кожи есть?

– Таким имя ни к чему,– скривился Паша. – Короче, погано на душе у меня стало, когда мы его...того... И Марь Иванна тогда от нас ушла.

– Кто?

– Женщина с нами была еще. Лет под шестьдесят, а может старше. Не успели как следует познакомиться. Вообще она Марианной представилась. А переиначил на школьный манер я сам. Больно уж на учительницу похожа. С принципами опять же. Посчитала, что мы черту перешли... с Кожей.

– Неправильные у бабули принципы,– безапелляционно отрезала Алиса,– Так что же, ждать надо было, когда он вас окончательно на тот свет отправит?

Ага, судя по всему в ерунду о воскрешении она тоже не верит. Я отметил про себя, что Паша всячески избегает точной формулировки. Никаких «грохнули», «убили», «замочили». Видимо, так и не смог смириться с фактом. Хотя, по его представлениям, грабитель должен же тоже возродиться, так? Раздвоение восприятия у него на лицо.

– А что дальше случилось?

– Рванули мы с моим неразговорчивым другом куда подальше. Хотя знали, что места там гиблые. Марианна еще кусок фанеры от балагана оторвала, знак предупреждающий смастерила. Заботливая она была...– Пашка тяжко вздохнул,– а мы решили или пан или пропал. Получилось – пропал. Пропали. Оба. Вернулись назад без атрибутов. А вот то, что Серая Зона сохраняет предметы, я не знал. Обычно от павшего с закатом не остается ничего. А в себя он приходит на Ка-Тэ. Приходит вместе с атрибутом. Так что нам с Али даже в голову не пришло искать пушку. Подумали, расплата за нарушение правил.

Бред... Какой-то тотальный бред.

– Значит, мой атрибут... компас?– я расстегнул ремешок, выложил предмет на стол.

– Да. У Алисы, судя по всему, вот эта штука... чем бы она ни была,– указательный палец говорящего уперся в экзотический наперсток.

– А у тебя?

Паша молча выложил на столешницу пластиковые детские очки.

– И зачем они?

– Пока не знаю. Но первые покруче были. Сундук каждого Ключника игроку только один раз открыть можно.

– А идолов сколько?

– Мы видели двоих. Второй далековато отсюда. Механизм открытия одинаков. Касаешься столба, на запястье возникает тату ключа. После того, как сундук открыт, символ исчезает.

Я повернул запястье. Черный ключ под большим пальцем исчез. Зеленый, в основании мизинца, остался на месте.

– Убедился?

Уточнять про вторую татуировку я не стал, потянулся за очками:

– В них хоть стекла-то есть?

– Обычные. Без диоптрий.

Ну да, без диоптрий. То есть даже для добывания огня бесполезны. Кто же все-таки разыгрывает весь этот странный сценарий с нами в роли актеров?

– Ну допустим? А Ка-Тэ?

– Контрольная точка. Место ночлега обычно. Одна неподалеку от дальнего Ключника, одна здесь и третья– лосиная кормушка. Других пока не знаю.

– И как происходит воскрешение? Человек погибает... И незамедлительно оживает на КТ?

– Не так. Местный мир перезагружается с рассветом. В обойме обновляется боезапас. Сундуки под ногами идолов вновь наполняются содержимым.

Я живо представил сундук на поляне.

– Его же не открыть по второму разу, ты сказал.

– Тебе– да. Но Алиса еще не посетила поляну.

– А это что?– я бросил на столь блистеры с пилюлями.

– Я не справочная, – раздраженно огрызнулся Паша, повертев в руках упаковку. – Маркировки нет. Откуда мне знать? К ночлегу пора готовиться!

Только сейчас я заметил, что за беседой не заметил как стемнело.

– Хорошо. Можно последний вопрос.

– Валяй.

– А про особенности сережки ты что-то знаешь?

– Какой сережки?– удивленно вскинулся знаток местной жизни.

– Вот этой,– я коснулся мочки уха, нащупывая гвоздик.

– Ха! Я думал у Усмана только она! А у тебя и не приметил!

– И у меня тоже,– подала голос Алиса, теребя ухо.

– У тебя понятно почему, за прядью волос не видно,– задумчиво протянул Паша, проверяя свои мочки. Инородные предметы в них отсутствовали.-- Вот теперь сомневаюсь, у Марианны был гвоздик или нет. У Кожи точно не было!

– Хм-ммм.

– Я знаю особенность!

Мы все обернулись на звонкий голос девушки.

– Мне сережки идут!

Умница! Хоть шутка и не фонтан, но к месту. Вовремя разрядила обстановку.

В балагане разместились на паре двухярусных казарменных кроватей, с скрипучими панцирными сетками и полосатыми матрасами. Вещи, по настоянию Павла, сложили в единственную колченогую тумбочку. Включая и пистолет Али. Последний факт напряг меня гораздо сильнее, чем возможная утрата компаса. А ну как косматый хозяин тайги к нам впотьмах наведается? Однако,в чужой монастырь со своим уставом не хо... Я не успел додумать мысль, сон упал, как лезвие гильотины, беспощадно отсекая прожитый день.