Ключ Берсена

— Что, она правда такое болтала? — удивилась я.

— Обижаешь, — надула губы Лика. — Я тебе не Марсия, чтобы напраслину на людей возводить. Ещё как болтала, хоть у Хелены спроси, если мне не веришь. Врала, конечно, девчонки смеялись над её стараниями, вот она от обиды и ляпнула. Но ведь было.

— И лорд Гарс, разумеется, ваш большой секрет подслушал? — усмехнулась я.

— А то как же, — кивнула Лика. — В том и был весь смысл. Я, конечно, и мэтрессе Дау кое-что шепнула для верности, но это было, по-моему, уже лишнее.

Да уж, можно было и без этого. Одно дело глазки строить и позы соблазнительные на занятиях принимать, но вот врать о каких-то отношениях — совсем другое. Тут наш дорогой лорд Гарс даром что не гений, а всё правильно сообразил: не выстави он Марсию врушкой прямо сейчас, когда подвернулся такой замечательный случай, и придётся потом отмываться самому. Что с его репутацией будет ох как непросто. А теперь уже кто ей поверит?

— Думаешь, она вернётся? — спросила я.

— Вернётся, — отмахнулась Лика. — Куда денется? Порыдает дома в подушку пару дней и обратно приедет. У её папаши не столько денег, чтобы она могла себе позволить бросить учёбу. Надеюсь, поумнеет хоть немного.

— Да уж, я тоже, — вздохнула я. — Ещё новости есть?

— А ещё твоя тётушка мне по большому секрету шепнула, что скоро тут станет одним завидным холостяком меньше, — громким шёпотом поведала Лика, пересаживаясь на мою кровать и делая страшные глаза. — Вроде как на балу герцог Вейсбен объявит дату свадьбы своей племянницы и вашего уважаемого куратора.

— Уж не знаю, поздравить его или пожалеть, — фыркнула я. — В столице тоже только об этой свадьбе все и говорят.

— Правда?! — почти завопила Лика, вскакивая на ноги. — Вот это да! Ты что, видела её? Ну, племянницу герцога?

— Видела, — не стала отмалчиваться я. — Знаешь, если её отмыть и переодеть, то, в принципе, и ничего такая. Но вот куда характер девать, это вопрос, да.

— Так ему и надо, — фыркнула Лика. — У него у самого характер не подарок, вот пусть и грызут друг друга. Глядишь, на студентов сил и времени не останется.

Я не стала спорить и возражать, хотя с недавних пор уже не была так уверена в собственном мнении относительно лорда Маркоса. Просто знала, что Лика со второго курса терпеть его не может, с тех пор, как три раза ему пересдавала какую-то лабораторную, в промежутках между попытками перемыв все окна на первом этаже в компании пары таких же неудачниц.

— Хотя знаешь, — сама продолжила Лика, — может, это и плохо. Этак он тут работать продолжит, чтобы от неё прятаться, и ещё вреднее станет. А нам на пятом курсе ему три предмета сдавать. Или даже четыре, не помню. Как думаешь, есть надежда, что эта свадьба расстроится?

— Нет, — покачала головой я, решив не обнадёживать подругу понапрасну.

К тому же и сама побаивалась за свой пятый курс. Преподавать у нас лорд Маркос уже не будет, конечно, но куратором ведь так и останется. И что-то подсказывало: мало нам не покажется.

— Плохо, — вздохнула Лика. — Идём, что ли, поужинаем с горя.

— А не с горя ты не пошла бы? — рассмеялась я.

Лика буркнула что-то невнятно сердитое, но потом тоже улыбнулась, и мы отправились в столовую, по пути болтая о всяких пустяках с присоединившимися к нам в коридоре и на лестнице соседями.

На ужин не явилась почти половина народа, причём главным образом женская половина, что наводило на мысль о том, что не я одна озаботилась бальным нарядом в последний момент. Хотя такое на самом деле происходило каждый год: чем ближе был бал, тем у большего числа наших девушек зарождались сомнения в правильности выбора платья. И они, разумеется, принимались в панике искать другое, которое уж точно будет тем самым. Или хотя бы просто подбирали более подходящие туфельки или перчатки. Лика в прошлом году извела меня такими вот сомнениями и метаниями, просто чудо, что сейчас она спокойна.

Преподаватели тоже присутствовали не все. Но мэтресса Фишт традиционно восседала во главе стола и что-то традиционно же вещала вполголоса. За нашими столами слов было не слышно, но выражение лица лорда Маркоса говорило об их смысле более чем достаточно. Наверняка коллегам зачитывалась очередная лекция о профессиональной этике и важности соблюдения правил.

К моему большому огорчению на ужин подали рыбные рулеты, которые я терпеть не могла из-за чудовищного количества лука и мелких костей. Потому, честно поковырявшись в них минут десять, сдалась и отодвинула тарелку. Уж лучше завтра встать пораньше и каши поесть, чем давиться этой пакостью.

— Что, наелась уже? — насмешливо поинтересовалась Лика, тоже почти не притронувшаяся к своей порции. — Может сходишь за пирогом?

— Схожу, — согласилась я, забирая обе тарелки.

Пирог сегодня почему-то запоздал, вынесли его не сразу, а только когда мы уже успели разобрать тарелки с рулетами и разойтись по своим местам. Зато он был горячий и пах вишней и ванилью. Видимо, повариха наша расстаралась в качестве компенсации за ужасное основное блюдо, которое почти никогда никто и не ел.

К столу с грязной посудой мы с лордом Маркосом подошли одновременно. И пока я искала взглядом, куда бы приткнуть наши с Ликой тарелки, он успел поставить свою на последний свободный пятачок в углу и тихо, почти шёпотом, сказал:

— В половине первого, внизу.

И ушёл себе преспокойно за пирогом. Будто так было и надо. Я сердито шлёпнула тарелки в самую высокую стопку в середине и твёрдо решила никуда не ходить. Ну его к бесам с его возмутительными выходками. Хотя нельзя не признать, в прошлую ночную прогулку он вёл себя вполне прилично.

Вернувшись к себе, я честно посидела над книжками, потом даже сделала расчёт по защитной магии, хотя сдавать его предстояло только в пятницу, и в пять минут первого рухнула в кровать. Лика давно и сладко спала, а я лежала, уставившись в потолок, и никак не могла решить, стоит ли пытаться заснуть.

Промучившись таким манером минут пятнадцать, я от всей души пожелала леди Беатрис преуспеть в брачных притязаниях, причём как можно скорее, и на цыпочках добежала до шкафа. Торопливо натянула штаны, рубашку и куртку, на всякий случай сменила туфли на запасные тренировочные ботинки, выскользнула в коридор и осторожно, стараясь не звенеть ключами, заперла за собой дверь.

На этот раз уважаемый куратор явился на свидание, забыла, какое там уже по счёту, первым. Стоял у дверей в холл, прислонившись к стене и скрестив руки на груди. Услышав мои торопливые шаги, повернул голову, рассмотрел меня в тусклом свете ночной лампы и удовлетворённо кивнул:

— Ботинки будут очень кстати.

— И какая романтическая программа намечается на сей раз? — не удержалась я.

— Ночь, луна, кладбище… — задумчиво протянул в ответ лорд, приоткрывая дверь и осторожно выглядывая в холл. — Да, ты права, в этом есть что-то романтическое.

У меня не нашлось слов для достойного ответа. Я вообще застыла столбом на последней ступеньке от изумления с изрядной примесью ужаса. И потому безропотно позволила схватить себя за руку и потащить вперёд вместо того, чтобы удрать обратно в свою комнату, запереться там, накрыться одеялом и подушкой и не лезть в это опасное дело. Ни за что и никогда.

Так, в полном молчании мы почти бегом миновали холл, прошли по галерее, потом через столовую, и вышли в просторный, навеки пропахший камфорой и всевозможными травами вестибюль Дома Целительства. Там лорд Маркос решительно свернул в правый коридор, и я наконец-то сообразила, куда мы направляемся.

В Доме Целительства была устроена бесплатная лечебница. Её приёмный покой находился как раз в правом крыле, и оттуда был отдельный выход на улицу. Интересно, а почему обязательно понадобилось топать в такую даль? Наконец-то высвободив руку, я шёпотом озвучила этот вопрос.

— Потому что, — отрезал лорд. — Идём скорее, пока мэтр Сабб обходит верхние этажи.

— Обход же только в три часа, — удивилась я.

— Нет, теперь он тут постоянно, — буркнул куратор. — Нам ещё нужно успеть вернуться до моей смены.

Если честно, я не удивилась. Лорд Давирс отлично понимал, что история с кровожадным ростовщиком хоть и могла сойти за правду, на деле таковой совсем не являлась, и не хотел, чтобы перед самым балом в Арсдейре произошло ещё что-нибудь нехорошее. Само собой, он принял меры. Уж какие смог придумать.

Ночь встретила нас промозглой сыростью. Порывистый ветер трепал ветви деревьев, стряхивая с них холодные капли вместе с листвой. И теперь я хорошо понимала, куда мы направляемся: именно тут неподалёку из ограды очень удачно вывалились несколько камней, позволяя относительно легко через неё перелезть. Разумеется, только тем студентам, у которых хватало умений разобраться с сигнальным контуром.

Мне на это дело обычно требовалось минут десять или около того. Лорд Маркос парой небрежных движений отправил в ограду похожие на болотные огоньки шарики, выждал с полминуты и подтолкнул меня вперёд.

Оседлав забор, я осмотрелась и невольно хихикнула. Вот уж не думала, что однажды буду таким образом нарушать правила академии в компании не себе подобных студентов, а самого нашего великого и ужасного куратора. Да даже мысль о том, что этот лощёный лорд может вот так в ночи запросто лазать через заборы, казалась мне нелепой ещё какую-то неделю тому назад. Что ж, все мы ошибаемся, а люди полны сюрпризов.

— Чего расселась? — поторопил меня упомянутый господин, легко спрыгивая в густую мокрую траву.

— Видами любуюсь, — огрызнулась я, спрыгивая следом.

— Надеюсь, никому больше эта мысль в голову не пришла, — проворчал куратор, снова бесцеремонно хватая меня за руку и вытягивая из травы на дорогу.

Путь отсюда к храму я знала прекрасно, так что дальше пошла впереди, не пытаясь освободиться. Тропинка петляла в некошеной траве, словно никто и никогда не ходил тут на трезвую голову, а некий господин недавно сознался, что ни разу на кладбище не бывал, так что пришлось взять роль провожатого на себя.

— Скажи честно, — неожиданно спросил меня лорд Маркос, когда мы выбрались к озеру и пошли уже по берегу, — как ты заставила этих каменных тварей летать? Они же тяжеленные.

— Низенько-низенько, — хмыкнула я. — Использовала контур Ормата. Шутку придумал ещё их создатель, я просто воспользовалась.

— Надо отдать должное твоей наблюдательности, — со смешком отозвался куратор. — Мэтр Сабб никакого контура не заметил.

— А ему это зачем? — чуть не рассмеялась я. — Не ему же пришлось тащить эти сокровища обратно, а засранцу Теренсу с дружками. После этого их шаловливые ручонки долго не тянулись ни к каким юбкам.

— Я запомню, что тебя не стоит злить.

— Да уж пожалуйста, — фыркнула я.

Дорожка к храму была когда-то вымощена каменными плитами, но за прошедшие с тех пор века они успели рассыпаться практически в крошку. Местные захаживали сюда нечасто, только по случаю похорон. На этом кладбище, конечно, никого уже как лет сто не хоронили, но зажечь свечу на алтаре Ниар было обязательным ритуалом, а другого её храма в округе не было.

Тяжёлая дубовая створка поддалась довольно легко, хоть и с надсадным скрипом, впуская нас в кромешную темноту. Огрызок луны как раз спрятался за тучами. Я едва успела пожалеть, что не захватила лампу, как над моим плечом взлетел небольшой ярко-белый шарик, подтверждая недавние подозрения. Лорд Маркос отлично умел создавать светлячки.

С моего последнего визита тут не изменилось ровным счётом ничего. Даже нетопыри сидели на своих постаментах справа и слева от алтаря. Казалось, теперь они косились на меня как-то неодобрительно, но это мне, разумеется, только казалось. Богиня же глядела в бесконечную пустоту где-то над нашими головами с обычной безмятежностью.

— И где тут склеп? — поинтересовался куратор вполголоса.

Я молча указала прямо себе под ноги. Без левитации бесову плиту было уже не поднять. Если верить книгам, когда-то тут был обычный дубовый люк, но лет двести назад его убрали, чтобы никто больше не тревожил покой погребённых. Хотя бы без крайней необходимости.

— Отойди.

— Нам точно нужно туда лезть? — не выдержала я. — Вызовем ещё Стража ненароком.

— Ты же говорила, что там уже бывала, — нахмурился лорд Маркос, как-то нервно стряхивая с пальцев почти готовое плетение.

— Ну да, — созналась я. — Но только днём.

— Да какая разница, днём или ночью! Главное, на самой плите печати уж точно нет.

— А если…

Я не договорила, зябко передёрнув плечами. Признаваться в том, что пугает меня не только Страж, но и тамошние обитатели, выходило ужасно стыдно, но поделать с собой я ничего не могла. Призраков не боялась, а вот кладбищенской нежити — просто до ужаса. Ещё выскочит оттуда гуль какой-нибудь или вообще умертвие, и меня даже загрызать не придётся, от страха помру раньше.

— Ты серьёзно? — откровенно изумился куратор. — Успокойся, ничего там нет.

— А вдруг есть? — прошептала я, невольно отступая на шаг.

— Я тебя отчислю, — пригрозил лорд Маркос, примеряясь к плите. — Какой ты к бесам боевой маг, если нежити боишься?

— Не боятся только дураки, — проворчала я. — Видела я одного такого смелого. Точнее то, что от него осталось. Довольно, кстати, немного.

— Дорогая моя, — тихо и задушевно сообщили мне в ответ, — если бы тут что-то такое водилось, на него бы давно кто-нибудь нарвался. Или ты думаешь, тебе первой и единственной из здешних студентов пришло в голову сунуть сюда нос?

Я обречённо кивнула, борясь с искушением хотя бы спрятаться за статую богини. Плита, тем временем, плавно приподнялась на пару дюймов и мягко опустилась на пол рядом со входом в крипту. И мне снова пришлось прикусывать язык, чтобы придержать при себе язвительное замечание, потому что вокруг пальцев левой руки лорда Маркоса быстро собралось алое облако. Меня, значит, уверял, что ничего здесь не водится, а сам боевой пульсар заготовил, причём огненный и самый мощный. Как раз на умертвие.

Пару минут, показавшуюся мне вечностью, мы так и простояли в ожидании, но никто к нам не выскочил. Лорд Маркос, всё ещё не сбрасывая пульсар, движением пальцев заставил светлячок спуститься, подошёл и посмотрел вниз. И только после этого впитал заготовку.

— Ничего там нет, — сообщил он. — Даже паутины.

— Знаю, — обиженно фыркнула я. — И пауков я, кстати, не боюсь.

— Рад слышать.

Преодолев восемь крутых каменных ступеней, я опасливо осмотрелась. Ничего нового опять же не увидела, только довольно узкий коридор и ниши по обе стороны. А в нишах, разумеется, саркофаги. Странно было бы, обнаружься там что-нибудь другое.

— Думаешь, камень от одного из этих гробов?

— Вряд ли, — покачала головой я. — Им всем тут больше ста лет, разве что мэтр начал свой тайник ещё в молодости создавать. Но штука в том, что на камушке фрагмент родового герба, а здесь никого знатного не лежит.

— Тогда зачем мы сюда лезли?

— Но построил этот храм, а значит, и крипту тоже, местный барон, — невозмутимо продолжила я. — И наверняка он изобразил где-то здесь свой герб. На память. Так что смотрите на стены и потолок.

— Вот он, — довольно мрачно отозвался лорд Маркос, отходя в сторону и указывая пальцем как раз на потолок, в который почти упирался макушкой.

Подойдя, я взглянула на герб, действительно изображенный именно там, и разочарованно покачала головой. Да, тоже баронский, но не тот. Здесь был изображён спящий медведь, рисунок располагался в самом центре, и в верхней части было пусто. А на камне я заметила фрагмент чего-то вроде ленты.

— Думаю, нам всё-таки нужно в соседний склеп, — сообщила я вслух. — Хотя погодите.

С самого начала я заподозрила именно храм, как место более надёжное. С простым склепом много чего могло случиться, имнорцы не сильно уважали покойных врагов. Но вот богиню Ниар они всё же побаивались, так что её храм осквернить бы не посмели.

Второй герб был изображён на стене напротив входа, под самым потолком, над третьим ярусом саркофагов. И вот на нём-то была лента в верхней части. Та или не та, я сейчас уверенно сказать не могла, но это уже было что-то.

— Камень у вас с собой? — спросила я, подходя ближе и вглядываясь в полустёртые временем линии.

— Нет. Не стал сюда его не брать, чтобы не привлечь Стража случайно.

— А такое может случиться? — похолодев, с трудом выдавила я.

— Да кто ж его знает, — пожал плечами лорд Маркос. — Так-то конечно нет, а вот рядом с тайником… в общем, решил не рисковать лишний раз.

— Стена и стена, — пробормотала я разочарованно, изучая рисунок. — Не похоже, чтобы где-то тут был тайник. Магии не чувствуется и щелей никаких не видно.

Коснуться камня я боялась. Правда ведь, бес его знает, как и чем можно активировать печать. Но на первый взгляд здесь ничего не было. Просто стена, просто герб. Или не просто. Никогда не обращала внимания на то, что гербов здесь два. И один из них получается вроде бы лишний. Но вот какой именно?

Во владение герцога Вейсбена эта земля вместе с руинами замка Арсдейр перешла три века назад, после гибели прежних владельцев. Но вот кем были те владельцы, я не знала, не приходило в голову даже поинтересоваться. Наверное, чем-то они были славны или примечательны, раз на их землях устроили королевскую резиденцию. Но, видно, примечательны всё же недостаточно, чтобы попасть в учебники истории.

Изучая в своё время здешние места, мы посетили и Феннар, тихий городок милях в пяти отсюда, бывший некогда центром баронства, и руинами баронского замка полюбовались, и фамильную усыпальницу обнаружили. Точнее то, что от неё осталось. И этот склеп, насколько я знала, последний барон тоже для себя устроил, но упокоиться в нём ему не довелось. Хоронили тут в итоге преподавателей академии, у которых не нашлось родни, желающей заняться погребением. После войны таких нашлось немало, за сто лет все места оказались заняты, и склеп закрыли. Всё равно могилы никто не навещал.

Итак, один из гербов, очевидно, того самого невезучего барона. А второй могли изобразить только в честь одного из здешних обитателей. Хотя нет, в этом случае он был бы на самом саркофаге, а никак не на стене. Сейчас я уже почти не сомневалась, что именно герб с лентой и единорогом указывает на что-то. Получается, нужно выяснить, чей он. И уж тогда можно будет гадать, как и почему он оказался в столь странном для него месте.

— Знаете, чей это герб? — спросила я.

Лорд Маркос приманил светлячок поближе, посмотрел на рисунок внимательно, но в ответ только плечами пожал. Не удержавшись, я досадливо притопнула ногой. Придётся теперь возвращаться и лезть в справочники, искать там иголку в стоге сена.

— Идём, — поторопил лорд, направляясь к выходу. — Нам ещё во второй склеп надо успеть заглянуть.

— Думаете, стоит? — устало поинтересовалась я. — Мне кажется, лучше сначала выяснить, кому принадлежат эти гербы.

— А мне кажется, лучше сначала проверить всё, а потом уже всё сразу и выяснять, — возразил куратор. — А то выяснится потом, что его тут по причине банального родства с бывшим владельцем изобразили, и останемся опять ни с чем.

— Тоже верно, — согласилась я, признавая резонность таких рассуждений.

Пока мы торчали в храме, дождь припустил сильнее. Глянув в мрачное небо, я поёжилась и с тоской подумала, что по возвращении придётся принимать душ. И если это разбудит Лику, не избежать мне допроса. И даже, возможно, некоторых пыток.

На всякий случай я тут же принялась сочинять правдоподобное объяснение своей ночной прогулки в такую погоду. До того этим увлеклась, что когда меня резко дёрнули за шиворот назад, не заорала только благодаря ладони, тут же предусмотрительно зажавшей мне рот.

Не мы одни решили сегодня прогуляться до кладбища. В склепе определённо кто-то уже вовсю хозяйничал. Лампа, без всякого стеснения подвешенная прямо на крюк над входом, покачивалась от порывов ветра, а её хозяин, невидимый нам за приоткрытой дверью, сдавленно ругался последними словами. Прислушавшись, я снова едва не вскрикнула, узнав низкий и грубый голос, уже слышанный прежде на чердаке.

— Уходим, — шепнул мне прямо в ухо лорд Маркос. — Только тихо.

Я согласно кивнула. Устраивать разборки с конкурентами прямо здесь и сейчас было очень плохой идеей. Мы слишком близко к академии, и если там усилена охрана, подобное безобразие совершенно точно заметят. И нам будет крайне сложно объяснить, какого беса мы потащились сюда ночью вдвоём.

К несчастью, благие намерения в очередной раз не привели ни к чему хорошему. Лорд Маркос не успел даже убрать руку, так и зажимавшую мне рот, как двери склепа распахнулись и на пороге появился незнакомый мне тип. По пути лампа осветила его на секунду, позволив хорошо рассмотреть совершенно белые волосы до плеч, крупный кривой нос и шрам от ожога на правой щеке и шее. Незнакомец смотрел прямо на нас. И определённо отлично видел несмотря на темноту.

— Крис, — спокойно сообщил он через пару секунд взаимного изучения. — Какими судьбами?

— Мартин, — столь же спокойно ответил лорд Маркос, толкая меня назад и одновременно шагая вперёд, так, чтобы я оказалась за его спиной. — Хочу задать тебе тот же вопрос.

— Нашёл тайник?

— А ты?

— Проклятый старикашка хорошо замёл следы, — поморщился беловолосый. — Ключ у тебя?

— Какой ключ? — удивился лорд Маркос.

Как по мне, очень искренне удивился, я бы поверила. Но этот Мартин, кажется, знал его дольше и лучше, потому в ответ только фыркнул. Очень красноречиво давая понять, что его так просто не обманешь.

— Ночка-то не для свиданий, — насмешливо заметил он в ответ, нарочито неспешно спускаясь с крыльца. — А девчонка вся в папашу, такая же любопытная и настырная. Чем ты думал, когда тащил её сюда? Хотя не надо, не отвечай, я и так знаю.

— Если ты надеешься таким манером вывести меня из себя, зря стараешься, — сухо заметил лорд Маркос. — Предлагаю на сегодня разойтись каждый при своём.

— Ну уж нет, приятель, — разом стряхивая напускную расслабленность, возразил Мартин. — У меня встречное предложение: ты отдашь мне ключ, и тогда я, так уж и быть, не трону твою малолетнюю подружку.

— А если у меня нет ключа?

— Тогда я дам тебе неделю на его поиски. Не больше, потом девчонка мне уже слишком наскучит, чтобы оставлять её в живых. К тому же мне и не за это заплатили, её папаша не понимает намёков.

На этот раз я сама зажала себе рот, чтобы не вскрикнуть от ужаса. Выходит, догадка лорда Маркоса была верной, на меня напали чтобы припугнуть отца. А он не понял… Боги, да он наверняка даже и не узнал ни о чём!

— Твоя самоуверенность уже не раз вредила тебе, Мартин, — холодно процедил в ответ куратор. — Однажды она тебя и погубит.

Я хорошо, слишком хорошо понимала, к чему всё идёт. Эти двое не просто болтали, каждый из них пытался спровоцировать другого. Это только в шахматах белые начинают и выигрывают, а в реальной магической дуэли шансов обычно больше у того, кто атакует в ответ. Потому никто и не хотел нападать первым.

Можно было броситься бежать, спровоцировав этим беловолосого и дав лорду Маркосу шанс на удачную контратаку. Но для меня самой это почти гарантированно станет смертным приговором. Какой бы щит я ни выбрала из своего пока небогатого арсенала, у этого Мартина наверняка найдётся гадость, от которой он не спасёт. Разве что применить универсальный усиленный и молиться всем богам о невероятном чуде или хотя бы быстрой смерти.

Пока я судорожно перебирала эти соображения, а беловолосый, видимо, подбирал очередной достойный и достаточно язвительный ответ, терпение лопнуло у его подельника, до сих пор остававшегося невидимым.

— Хватит языком трепать, Марти! — громогласно потребовал он.

Вслед за этим рыком двери склепа с грохотом распахнулись, и я, без того напуганная дальше некуда, просто не выдержала. И вместо задуманного щита швырнула в беловолосого «метелью», буквально первым, что в голову пришло.

Не знаю, на что я рассчитывала, не в том я была состоянии, чтобы в принципе рассуждать вообще хоть как-то, не то что трезво и логично. И кажется, вот эта моя глупость оказалась единственным, чего беловолосый не принял в свой расчёт. Нет, он успел, конечно, закрыться щитом, но вслед за «метелью» в него полетел огненный пульсар, магия абсолютно противоположного действия. Щит разлетелся брызгами, ветер окунул меня в запах тлеющей травы, заставив закашляться. Но останавливаться было нельзя, уже слишком поздно. Зачерпнув всё, что нашлось внутри, я сделала то, на что раньше ни разу не решалась даже на академических тренировках — выставила «серебряное зеркало». Никто в здравом уме не использует в дуэли этот щит, чудовищно затратный, к тому же не дающий двигаться. Но я сейчас в здравом уме не была, да и дуэль у меня выдалась первая в жизни. И хотела я только одного: чтобы она же не стала и последней.

Я так и не поняла, что именно прилетело в это самое зеркало. А вот беловолосый успел-таки сообразить, чем ему теперь грозит собственная слишком поспешная атака. Невозможным для обычного человека прыжком он метнулся под защиту каменных стен склепа, уворачиваясь разом и от своей же магии, и от чего-то ещё, посланного за ней вдогонку лордом Маркосом. Стены выдержали. Двери — нет. В склепе полыхнуло алым, и повисла тишина.

Я пошатнулась, чувствуя, как мир начинает неторопливо вращаться, прячась за тёмными кляксами и мелкими мерцающими звёздочками. Рот наполнился отвратительным металлическим вкусом. А нужно было бежать, наверное, и как можно быстрее и дальше.

И я бежала, послушно переставляя ноги. Холодная вода с неба и холодная сырая трава на земле постепенно приводили меня в чувство. К забору сознание почти прояснилось, я даже смогла сама на него влезть и спрыгнуть. На этом силы закончились. Развернувшись, я прислонилась к стене и медленно сползла по ней.

Но позволять мне тут посидеть и подумать о вечном никто не собирался. Рывком поставив меня обратно на ноги и прижав к неровным камням спиной, лорд Маркос встряхнул моё вялое тело, видимо, для верности, и коротко выдохнул мне прямо в лицо:

— Дура!

— Сам дурак, — огрызнулась я, с трудом шевельнув губами.

Несколько бесконечных мгновений мы смотрели друг на друга в упор, а потом он склонился ещё немного и нашёл губами мои губы. В ответ по телу прокатилась волна жара, словно в выстывшие вены кипятка плеснули. Я выгнулась со стоном, цепляясь пальцами за скользкие сырые камни. Мне казалось, что я просто сгорю, что вся моя кровь превратилась в раскалённую лаву, медленно ползущую через сердце вниз. Но отчего-то это не было страшно, скорее хотелось, чтобы так и продолжалось, чтобы стало ещё сильнее, дальше, ярче, глубже…

— Хватит…

Срывающийся шёпот немного привёл меня в чувство. Я мотнула головой, пытаясь отделаться от темноты в глазах. К моему удивлению это помогло. Мир даже вращаться перестал, я увидела сквозь мечущиеся на ветру ветки тёмную громаду замка. Очень странно, но похоже, наше кладбищенское представление никого там не разбудило. Пока, во всяком случае.

— Идём. Быстро.

Я вновь покорно подчинилась, побежав следом. Ноги слушались, хоть и немного вяло, а вот мысли почти не шевелились. Я постаралась сосредоточиться хотя бы на одной: как вернуться обратно в комнату незамеченной. Уж точно не тем же путём, котором мы уходили. Кажется, мой спутник придерживался того же мнения.

Мы пробежали по тёмной аллее перед Домом Целительства, свернули к полигону, миновали его, прячась за пока ещё густыми живыми изгородями, и вышли на дорожку, ведущую к боковому крыльцу студенческого общежития.

На моей памяти этим входом никто и никогда не пользовался, он был мало того, что заперт на ключ, так ещё и закрыт на засов изнутри. Обычно. А в этот раз гостеприимно распахнулся после пары коротких пассов, приглашая на крошечную площадку узкой лестницы, на которой вдвоём не разойтись.

— Иди наверх. И сиди тихо.

Я кивнула и пошла по засыпанным сором ступенькам. Медленно, бежать сил больше не было. Дошла, как ни странно, без приключений. С минуту простояла перед дверью своей комнаты, пережидая дрожь в руках. Потом всё-таки смогла достать из кармана ключ и тихо провернуть его в замке. Проскользнула внутрь, заперлась, чуть отдышалась, поблагодарила богов, что Лика так и спала, ничего не услышав, схватила с кровати ночнушку и спряталась за спасительной дверью ванной комнаты.

Промокшая до нитки одежда была ледяной, но самой мне было до сих пор жарко. Вот она, значит, какая — контактная передача. Да уж, книжное описание и десятой доли реальных ощущений не передавало. Ошеломляющих, надо сказать, ощущений. А главное, я наконец-то до конца осознала, что именно автор скрыл за нагромождением весьма нелепых метафор. Действительно, остановиться сложно…

Как ни крутись, решение было правильным. С выплеснутым подчистую резервом, да после такой прогулки под дождём на холодном ветру без этого я бы точно в итоге с воспалением лёгких угодила на недельку-другую в заботливые руки целителей. Которых очень заинтересовало бы, где это я ухитрилась промокнуть, замёрзнуть, да ещё и под ноль растратить силы. О, это были бы очень сложные и неприятные объяснения. А так, может, и обойдётся. Даже если простыну, через четыре-шесть часов вливание чужой силы будет уже не определить, а сама по себе простуда не слишком подозрительна.

Встав под горячий душ, я немного расслабилась и попыталась собраться с мыслями. Дура, да, и ещё какая. Не всё то, что хорошо закончилось, следовало начинать. И не так удачно могло обернуться это дело. Ещё как могло. Но не обернулось. Вот и нечего попусту теперь угрызаться. Лучше о будущем подумать, чем на это время и силы тратить.

Будущее, между тем, рисовалось не так, чтобы радужное. А если прямо сказать, то очень печальное. Может, этот беловолосый Мартин и соврал, что ему заплатили за мою смерть. А может, и нет. И вообще, что-то подсказывало, что уж теперь-то этот тип из принципа вернётся, чтобы свести со мной счёты.

В том, что он сбежал, я предпочитала не сомневаться. Алая вспышка была более чем красноречива, негодяй использовал портал. Наверняка заранее заготовил, чтобы пешком под дождём не тащиться. Ему, конечно, порядком досталось, но через пару дней он уж точно сможет вернуться. И что мне с этим делать? Что делать с этим вот вообще всем?

Под тёплыми струями воды стоять можно было вечно, но сейчас стоило лучше поскорее отправиться в постель. Наспех подсушив волосы, я натянула ночнушку, на цыпочках вернулась в комнату, капнула в остатки чая успокоительного, быстро проглотила, нырнула под одеяло и провалилась в сон.

Утро приветствовало меня солнечным лучом в глаза и болью в горле. Глянув на часы, я обнаружила, что до завтрака ещё час, и попыталась хотя бы на бок перевернуться от света. Небольшое движение отозвалось во всём теле такой гаммой ощущений, словно вчера меня долго и старательно били ногами. Не совсем обошлось. Но хотя бы жара не было, уже хорошо.

— Ты чего проснулась в такую рань? — поинтересовалась Лика, оторвавшись от конспекта.

— Не знаю, — еле выговорила я, и не узнала собственный голос.

— Простыла что ли? — удивилась подруга. — Погоди, я тебе сейчас чай согрею. И микстура у меня есть. Где это ты умудрилась?

— На тренировке, наверное, — пробормотала я, зарываясь лицом в подушку и очень надеясь, что вспыхнувшие щёки сойдут за симптом простуды.

Честное слово, мне было что вспомнить о прошедшей ночи. Хоть то же «зеркало», которое получилось. Или всё то, что удалось выяснить о склепе и нападении на меня. Но нет, в памяти упорно всплывало только одно. Снова и снова. Боги великие, как я на занятия-то пойду теперь?!

— Одеваться теплее надо, — наставительно сообщила Лика.

— Надо, — согласилась я, принимая горячую чашку. — Спасибо.

— На здоровье. Может, целителей навестишь?

— Обойдусь, — покачала головой я.

— Почему ты их так не любишь?

— Не люблю и всё.

Лика покачала головой, но говорить ничего больше не стала. И хорошо, потому что это была точно не та тема, которую я была готова обсуждать сейчас. Может быть, я вообще никогда не буду готова её обсуждать.

Микстура подействовала быстро, горло болеть перестало. Общее состояние тоже улучшилось, по крайней мере встать я смогла. И хорошо, что на сегодня в расписании стояли только лекции, как-нибудь пересижу в уголке потихоньку.

К ужину меня окончательно отпустило. Съев свою порцию и половину Ликиной, я подумала было вернуться к себе и поспать, пользуясь тем, что и завтра ничего кроме лекций не планировалось, но на полпути передумала и направилась в библиотеку. Гербы требовали разъяснения.

Поздоровавшись с мэтрессой Астон, шепнув ей по секрету, что тётушка Розалин привезла нынче из Глэна несколько новых книг, и получив в ответ горячую благодарность, я прошла вдоль рядов стеллажей до нужного и там застыла. Потому что меня, разумеется, опередили. Лорд Маркос уже восседал на подоконнике, листая тот самый геральдический справочник.

Мне очень хотелось убежать, как бы глупо это ни было, но я сдержалась. А он так и сидел, не поднимая взгляда от страниц, хотя, разумеется, сразу заметил меня. Просто ждал, какое решение я в итоге приму. Ну, отчего-то именно так мне подумалось. Я глубоко вдохнула, медленно выдохнула, попытавшись поймать ускользающее спокойствие, не преуспела, махнула на всё рукой и подошла. Остановилась буквально в полушаге.

— Как ты?

— Жива, — констатировала я.

Вновь повисла пауза, напряжённая и неловкая. Пожалуй, нормальная в сложившейся ситуации. Уж во всяком случае неизбежная. Нужно было что-то сказать, но все приходящие на ум слова звучали глупо и жалко. Оставалось разве только на время отбросить сложное и перейти к важному. Так я и поступила.

— Нашли что-нибудь? — спросила я.

— Нашёл, — кивнул куратор, протягивая мне книгу. — Герб с медведем принадлежит баронам Феннарам, бывшим здешним хозяевам. А единорог — баронам Лагелорам.

— Лагелор это же приморье, — слегка удивилась я, переворачивая книгу и убеждаясь, что герб на странице именно тот самый.

— Да, к востоку от Бриэма. Я ничего не нашёл о родстве этих семейств.

— И не найдёте, — усмехнулась я. — Не там ищете.

— Просвети меня, — заинтересовался лорд Маркос, немного оживая.

— Феннары и Лагелоры ни в каком родстве не состояли, — сообщила я, убирая справочник на полку и направляясь к крайнему стеллажу. — Но припомните-ка, кто был первым ректором Арсдейра.

— Элай Стерн, — моментально ответил куратор, на миг напомнив мне студента, стремящегося поскорее впечатлить экзаменатора познаниями, дабы избежать дополнительных вопросов.

— Точно, — кивнула я, приседая и пробегая пальцами по корешкам в поисках нужной книги. — И чем же он прославился до того, как обосновался здесь?

— Загнал островитян, решивших под шумок печальных итогов Третьей Магической поживиться в приморье, обратно на родину. Да так, что они к нам следующие сто лет не совались.

— Восемьдесят пять, — язвительно поправила я, копируя манеру мэтра Доллена.

— Почти восемьдесят шесть, — не остался в долгу лорд Маркос, очень похоже передразнив мэтрессу Фишт.

Я не выдержала и рассмеялась. Просто уму непостижимо, как легко бывает с этим человеком, когда он снимает свою унылую маску. И когда он не… Боги, вот только об этом сейчас думать не нужно!

— Неважно, — отмахнулась я. — Суть в том, что после той блестящей победы его не оставили там, а выслали в этот медвежий угол, гонять бестолковых студентов. Знаете, за что?

— Никогда не задумывался.

— Зря, — наставительно сообщила я, наконец-то обнаружив нужный том сборника биографий. — Потому что причина была. И звали её Делла. Младшая дочь барона Лагелора.

Вот уж никогда не думала, что обожаемые тётушкой Розалин любовные романы могут сгодиться не только для убийства времени в поезде, а поди же ты. Помнится, этот я выбрала именно потому, что он был заявлен как биографический. Едва ли, конечно, автор прямо-таки держал той парочке свечку, но в целом факты изложил скорее всего верно. По крайней мере явных противоречий более уважаемым источникам я не находила ни разу.

— Я так понимаю, — с усмешкой отозвался лорд, — что она пополнила список героических побед Стерна.

— Правильно понимаете. А поскольку этой девицей, по слухам, интересовалось с известной целью само наше богами спасаемое величество собственной высочайшей персоной, барон такому повороту вовсе не был рад. Потому и приложил массу стараний, дабы услать нежелательного претендента на сокровище куда подальше. Но меры эти, как водится, запоздали. С прискорбием констатировав данный факт, барон от дочери отрёкся и выгнал её из дома. Она пожала плечами и приехала сюда, где через полгода родила Роберта Стерна. Да, того самого. А потом ещё пять его сестёр, но это уже к делу не относится.

— И к чему ты пересказала эту семейную драму со счастливым концом?

— К тому, что, помимо прочих своих безусловных достижений, Роберт Стерн оказался в конечном итоге единственным внуком барона. И тот попытался его признать, не желая передавать владения дальней родне. Правда, внук запоздалое раскаяние деда не оценил и титул не принял. Но всё-таки на могиле своей завещал изобразить фамильный герб, в знак того, что не уподобляется предку и от родства не отказывается. Угадайте, где он похоронен.

— В склепе под храмом? — несколько удивлённо спросил лорд Маркос.

— А вот и нет, — усмехнулась я, листая книгу в поисках нужной страницы. — Его собирались там похоронить, потому, видимо, герб и изобразили, но что-то не сложилось. И в конце концов он упокоился в крипте под храмом в Феннаре, рядом с родителями.

— Думаешь, тайник там?

— Нет, не думаю, — покачала головой я, наконец-то обнаружив, что искала. — Едва ли у мэтра Линтона были в тот момент время и возможность по весенней распутице преодолеть пять миль и добраться до его могилы. Склеп просто указывает на личность Роберта Стерна. И теперь нужно выяснить, как он связан с Арсдейром.

Находка разочаровала меня почти немедленно. Биография Роберта Стерна занимала почти пять страниц, но Арсдейр упоминался лишь однажды. Автор сборника счёл нужным сообщить, что он преподавал здесь два года, и этим ограничился. Даже не уточнил, какой предмет вёл. Пробежав текст глазами ещё раз, я с досадой захлопнула книгу. Поди теперь придумай, где и как искать сведения. Разве что в архив ещё разок влезть попробовать.

— Диана, — неожиданно позвал меня куратор. — Иди сюда.

Я невольно вздрогнула. Потому что поняла — это случилось впервые. Никогда раньше он не звал меня по имени. Словно избегал этого. А ведь к другим студентам он нередко обращался таким образом. К другим, но никогда — ко мне.

Поставив бесполезную книгу на место, я медленно выпрямилась. На миг промелькнуло желание просто уйти, побыстрее и подальше, молча. Но я этого не сделала, осталась и подошла.

Амулет на тонкой серебряной цепочке оказался неожиданно тяжёлым. Я сжала его в кулаке, пытаясь понять назначение. Защитка, довольно необычная, такие мне раньше не встречались.

Надев амулет, он поднял руку и медленно убрал за ухо выпавшую из моей причёски вредную прядку. Задержал пальцы на шее на несколько секунд. Я невольно потянулась за ними, не в силах перестать смотреть ему в глаза. И на этот раз всё было не так. Медленно, осторожно, оставляя мне возможность отступить в любой момент. Но я не хотела отступать.

— Диана, — шепнул он, чуть отстраняясь, скользя дыханием по моей щеке, — что мы делаем?

— Не знаю, — честно ответила я.

Глава 7

Вернувшись к себе, я от души накапала в стакан успокоительного, выпила его залпом и отправилась в кровать. Ни о чём мне не хотелось думать, просто закрыть глаза и провалиться в темноту, очень желательно без всяких сновидений. Но проклятое зелье как назло действовать не спешило.

Почему я и почему он? Как вообще это могло сложиться? Почему так странно, непонятно, неправильно? Застонав, я перевернулась на живот, зарываясь в подушку лицом. Почему? Я же умная, серьёзная, практичная девушка. Какого беса из всех доступных предметов для подобных чувств я выбрала именно самый неподходящий? Но главное, какого беса он…

— Ди!

От радостного вопля влетевшей в комнату Лики, кажется, даже кружки на столе о блюдца звякнули. Я зарылась в подушку ещё глубже. Судя по шагам и шепоткам соседка заявилась не одна, а с подружками. Только этого сейчас как раз и не хватало.

— Диана, ты спишь что ли уже? — тихо и сконфуженно поинтересовалась Лика. — Мы тебя разбудили?

— Нет, — со вздохом призналась я. — Что стряслось?

— О, — вместо Лики ответила мне Ивонн, — тут такие новости мимо тебя чуть не прошли. Вообрази, мэтр Керр, ну знаешь, из целителей, сделал предложение мэтрессе Ваймет. И она согласилась.

— Рада за них, — сообщила я, всё-таки выныривая из подушки, переворачивась на спину и закладывая руки за голову. — Но что такого в этой новости?

— Мэтресса Фишт заявила, что обоих уволит, — подключилась к рассказу Катрина. — А лорд Солланс заявил, что Керра уволят только через его труп.

— А мэтресса Фишт ему в ответ заявила, — подхватила Ивонн, — что самого его давно пора уволить, потому что развёл бордель на своём факультете. Да, да, она именно так и сказала. А он ей на это, дескать кто бы говорил, не у меня студентка оказалась в положении. Орали на всю галерею, пока лорд Давирс на шум не явился и не отправил всех в свой кабинет. Теперь там орут, до сих пор, наверное.

— Какая студентка? — вскинулась я.

— Похоже, Марсия, — развела руками Лика.

— И кто же ей сделал такой подарочек? — недоверчиво поинтересовалась я, укладываясь обратно.

Как-то мне в это не верилось. Марсия, чего бы там кому по её поведению не казалось, дурочкой отнюдь не была. И глазки она строила всего троим, тем, кого полагала для себя перспективными: Энди, лорду Гарсу и Тому Маэрсу, алхимику с пятого курса, сыну богатого заводчика. Остальным сразу давала понять, что не для них та роза зацвела. Так вот, Энди и лорда Гарса можно было исключать сходу. Оба они повидали достаточно подобных девиц, чтобы научиться держаться от них подальше. Ибо если уж так приспичит развлечься, есть более безопасные варианты. Про серьёзные отношения и говорить нечего. Тома я знала плохо, так, здоровались, пересекаясь в библиотеке. На идиота он тоже похож не был. Хотя как знать. Все способны на глупость, не далее как сегодня я в этом убедилась.

— Да кто ж её знает, — рассмеялась Ивонн. — Доездилась в Глэн, видимо. Карина рассказала, к ним там какой-то местный присоединялся всегда, вроде бы знакомый Джонни. И очень уж она ему нравилась.

— Ну, совет да любовь, — фыркнула я.

Жалеть Марсию я не собиралась, она меня никогда не жалела. Столько гадостей подстроила, особенно в первые два года, что вспоминать противно. А последняя так вообще ни в какие ворота не лезла. Будто расставшись со мной Энди бы тут же к ней и кинулся, честное слово.

— Она, видимо, не вернётся уже, — сообщила Лика, разливая всем чай. — Ди, тебе микстуры ещё добавить?

— Нет, спасибо, — отказалась я. — Это на сегодня все ошеломляющие новости?

— Ну да, — кивнула Катрина, располагаясь на кровати Лики. — А тебе мало?

— Мэтресса Фишт наверняка попробует теперь запретить всякие поездки, — вздохнула Лика, вручая мне чашку и устраиваясь у меня в ногах.

— Интересно, как? — со смешком уточнила я. — Мы совершеннолетние, нас нельзя просто взять и посадить под замок.

— Значит, запрут только младших, — пожала плечами Катрина.

— А нам-то что? — хмыкнула Лика.

— А ещё лорд Маркос сегодня с утра накричал на мэтра Сабба, — невпопад сообщила Ивонн.

— Накричал? — не поверила я своим ушам.

Ни разу я не слышала, чтобы он повысил голос. Ну разве только самую малость, обозначая недовольство. Обычно этого всем тут хватало. А вот чтобы прямо кричать на кого-то, тем более на мэтра Сабба, человека гораздо старше себя, и притом весьма заслуженного…

— Точно, накричал, — подтвердила Лика. — Мы всё не слышали, но что-то там было про сидение с приятелем за бутылочкой вместо работы.

— Ну что же, — не в силах удержаться от улыбки, ответила я. — Оказывается, наш уважаемый куратор тоже человек, и у него тоже есть нервы, которые иногда не выдерживают.

Ему бы радоваться, что мэтр Сабб прошлой ночью вместо обхода заглянул к старому приятелю, целителю мэтру Олосу, где и засиделся за бутылочкой и воспоминаниями о бурной общей молодости на границе с Имнором. Иначе мэтресса Фишт сегодня нас бы с ним клеймила, а не мэтра Керра с мэтрессой Ваймет. Но куда там.

На самом деле я всё прекрасно понимала. Он-то в отличие от мэтра Сабба отлично знал, насколько реальна опасность, вот и не выдержал, узнав что по факту всем плевать на охрану замка. Правда, мне он говорил, что просто высказал мэтру Саббу за такое отношение.

— И давайте выпьем хотя бы чаю за то, чтобы в следующем году этого человека здесь уже не было, — предложила Катрина. — Потому что наши нервы его давно уже не выдерживают.

— Не все перемены случаются к лучшему, — напомнила я. — Его может сменить какой-нибудь духовный родственник мэтрессы Фишт. Более того, она ведь именно такого и постарается подобрать.

— Фу, Диана, умеешь ты испортить очарование момента, — поморщилась Ивонн, и мы дружно рассмеялись.

Я очень старалась, чтобы смех мой звучал натурально, и кажется, в этом преуспела. Потому что Катрина даже не представляла, как испортила очарование момента мне. Я ведь почти забыла про то, что должно произойти на балу. Почти поверила в глупую сказку. А напрасно.

Доев остатки печенья и выпив по паре чашек чая девчонки ушли. Заперев за ними дверь, Лика смерила меня задумчивым взглядом, подошла к шкафу и достала с верхней полки флакон из тёмно-синего стекла. Отсчитала в чашку семь капель, долила воды и вручила мне.

— Вот это хорошее успокоительное, — сообщила она. — То, что ты выпила, полная ерунда.

Я не стала спрашивать, откуда она узнала. По запаху из чашки, разумеется, которую я не потрудилась ополоснуть. Зато вот это не пахло совершенно ничем. Одно из тех зелий, которые в капле лекарство, в ложке — яд.

— Признавайся, — продолжила Лика, когда я проглотила ещё тёплую жидкость. — Влюбилась?

— В кого? — спросила я, ставя пустую чашку на тумбочку.

— Ладно тебе, — махнула рукой подруга, сбрасывая туфли. — Мы-то с тобой знаем, что не такая Марсия и дура. Вот и не прикидывайся.

— Влюбилась, — сказала я тихо, то ли ставя самой себе диагноз, то ли приговор вынося.

Да, именно так. Именно я, умная и рассудительная, как мне всегда хотелось про себя думать, оказалась единственной на весь Арсдейр идиоткой, влюбившейся в этого замороженного типа. С первого взгляда. Буквально. Бесповоротно. И пусть мне хватило здравого смысла не уподобляться Марсии и остальным, это ничего не меняло.

— А он?

— Не знаю, — мотнула головой я, укладываясь и натягивая одеяло до носа.

— Но что-то ведь было?

— Что-то было, — согласилась я. — Знать бы, что.

— Да всё ты знаешь, — проворчала Лика, стягивая платье. — Ничего, переживём. Там на верхней полке красный такой флакончик. Четыре капли утром натощак. Через день. Не пропускай только ни в коем случае.

— Ты серьёзно? — ошарашено поинтересовалась я, разом вынырнув из накатившей было сонливости.

— Совершенно, — подтвердила Лика, укладываясь в кровать и щелчком пальцев гася лампу. — Я тебе подруга, а не матушка, читать морали и учить жизни не стану, но позаботиться обязана.

— Ничего не будет, — отрезала я, отворачиваясь.

— Конечно, — согласилась подруга, сладко зевнув. — Вот и Марсия наверняка думала точно так же.

Я хотела что-то ответить, совершенно точно хотела, но уже не смогла. Зелье подействовало, мысли лениво расползлись по тёмным уголкам сознания, а язык отказался шевелиться.

* * *

Кое-чему я всё же научилась за полтора года: на этот раз замок поддался моим стараниям всего через семь минут. Нырнув в темноту архива, я закрыла за собой дверь, отдышалась и только после этого позволила себе зажечь свет. Стоило и в прошлый раз одной сюда пойти, глядишь, жизнь была бы проще.

Мотнув головой, я побрела вдоль шкафов, разглядывая бессмысленные для меня цифры на корешках пухлых папок. Или не была бы, да. Одна я тут те документы до судного дня искала бы. Ну ладно, предположим, не так долго, распотрошив несколько папок поняла бы в конце концов логику здешних обозначений. Хотя чего я жалуюсь, вот же и он, мой экзамен на догадливость. Могу приступать.

Собственно, я и приступила. Найти нужные годы было нетрудно, но совершенно неясно, что искать дальше. Графики, учебные планы, служебные записки? Что угодно могло как пригодиться, так и оказаться бесполезным. А брать эти старые бумаги в руки было даже страшно, мало ли рассыплются.

К счастью, местную бюрократию я недооценила. Документы трёхвековой давности были зачарованы на совесть, пожалуй, лучше, чем более поздние. Только вот беда, за полчаса я узнала только то, о чём и без того можно было догадаться: Роберт Стерн читал здесь спецкурс по боевой магии. Ознакомившись с учебным планом того курса, я пожалела о том, что опоздала родиться. Неплохо было бы поучиться у такого мастера, в наши дни столь выдающиеся личности тут не преподавали. Да и не было их таких сейчас, пожалуй. Мастеров сменили ремесленники.

Так или иначе, а дело с места не двинулось. Рассуждая логически, речь должна была идти о каком-то довольно известном факте. Мэтр Линтон, как и я, не был современником Стерна, а значит, сведения о нём должен был черпать из примерно тех же источников. Но с биографиями Стерна, всеми более-менее известными, я давно ознакомилась, потому знала, что в них его работа тут упоминалась, но не более. Будто за эти два года ничего примечательного не случалось. Хотя вполне возможно, так оно и было. Просто очень уже пожилой человек на склоне дней, когда перестало тянуть на подвиги, решил поделиться опытом с молодежью.

Я даже призадумалась, с чего вдруг прицепилась именно к Роберту Стерну. С того, что похоронить в склепе под храмом планировалось именно его? С того, что, как ни крутись, он был внуком барона и автором завещания насчёт герба? Не может ли быть, что мэтр Линтон намекал на самом-то деле на его отца, который уж точно оставил в Арсдейре более заметный след?

Вернув очередную ничего не сообщившую мне папку на место, я попыталась припомнить, чем же прославился первый здешний ректор в бытность свою уже таковым. Хотелось сказать, что ничем особенным. Не считая, разумеется, того, что за десять лет фактически создал академию с нуля. Но в том и дело, что был он скорее талантливым стратегом и организатором, чем исключительно хорошим магом.

Его портрет украшал парадную лестницу перед входом в бальный зал, но он был слишком новым, даже не копией старого, не пережившего войну. Ещё в парке имелся фонтан Основателей, но его тоже перестроили тридцать лет назад, до войны на том месте красовались банальные полуобнажённые сирены, старательно превращённые имнорцами в груду каменных осколков. Из соображений нравственности. И даже если раньше было что-то ещё, оно тоже не уцеле…

— Знал, что найду тебя здесь.

— М-м-можно было и постучать, — с трудом выговорила я, отходя от приступа паники и впитывая пульсар.

— Зато теперь ты реагируешь, как положено боевому магу, — со смешком заметил драгоценный куратор, схлопывая щит.

— Ничего подобного, — мрачно огрызнулась я. — Хороший боевой маг вас ещё в дверях бы приложил, а уж потом сходил бы посмотреть, кто там по его душу являлся.

— Вас? — чуть язвительно уточнил лорд, демонстративно оглядываясь.

Я отвернулась. Может, это и глупо, но сказать ему «ты» было выше моих сил. Нет, я не принадлежала к числу тоскующих по старым добрым временам, когда даже прожившие вместе тридцать лет супруги продолжали старательно «выкать» друг другу. Тем более всегда стойко подозревала, что и тогда это делалось исключительно на публике. И всё-таки даже та смесь не пресекавшегося отцом своеволия и нудноватых поучений матушки и тётушек, которая была у меня за воспитание, не позволяла мне вот так запросто преодолеть эту дистанцию.

— Нашла что-нибудь? — сдался он.

Я отрицательно мотнула головой. Догадка была хорошая, но здорово походила на тупик. Может быть, тайник действительно в склепе, а я насочиняла лишних сложностей? Не настолько у покойного мэтра много было времени, чтобы так уж здорово мудрить и накручивать загадки одну на другую.

— Хочешь сказать, придётся лезть в склеп?

Я неопределённо шевельнула плечами. Лезть туда мне очень не хотелось. И вообще радовало только то, что конкуренты наши, возможно, о склепе под храмом не знали вовсе. Не просто же так сходу сунулись в соседнюю дверь. Но заявившись туда опять, мы здорово рисковали просветить их относительно второго возможного места расположения тайника. А заодно и присоединиться к его вечным обитателям.

— Диана, что-то случилось?

Ничего не случилось. Совершенно ничего. Просто я заболела, а ты, вместо того, чтобы позволить мне выздороветь, изо всех сил стараешься перевести болезнь в тяжёлую хроническую форму. Ведь не тебе же страдать, и не твоя жизнь в случае чего полетит под откос. Ну вот, я это сделала. Хотя бы и только мысленно.

— Кто такой этот Мартин? — задала я вслух давно уже занимавший меня вопрос.

— Мартин, — повторил он медленно и как-то брезгливо. — Мартин Вистан, если тебе о чём-то говорит это имя.

Я даже обернулась, забыв, что вроде как решила смотреть в стенку до победного. Ещё бы не говорило. Кто же в нашей стране не знал медного короля Джеба Вистана? Матушка следила за этой семейкой с неусыпной бдительностью, надеясь уже в ближайшее время как-нибудь да свести знакомство. Почему-то она была весьма уверена, что один из пяти его сыновей отлично подойдёт в мужья Алисе. На миг мне захотелось, чтобы так всё и вышло, причём достался сестрице именно вот этот, беловолосый. Отличная будет парочка.

— Дед его был бандитом и убийцей, — продолжил куратор, подходя ещё на пару шагов. — Отец стал респектабельным дельцом. Но кровь не водица, и внук решил пойти по стопам дедушки. То есть, в принципе, делать то же, что и папа, только открыто.

— А откуда вы…

Я осеклась, пряча глаза. Во-первых, ожидала очередного язвительного укола. Во-вторых, вопрос мой был глупым. Деньги не пахнут, даже новые, даже грязные. Даже кровавые. Чересчур переборчивые аристократы, не пожелавшие принять эту простую истину, давно разорились. Нынешний граф Дамайон был не из таких, и извлекал из соседства с Камроном, где хозяйничал Вистан, немалую выгоду.

— Мы с ним одногодки, и у нас был один учитель. Нашим прижимистым папашам это показалось отличной идеей. Мало того, что удалось сэкономить, так ещё и соперничество подстёгивало желание учиться лучше. В каком-то смысле я ему признателен.

— За что? — не удержалась я.

— Он всегда был сильнее. И это заставляло вникать в тонкости, чтобы побеждать или по крайней мере не очень уж позорно проигрывать. А ещё он до того меня бесил, что отбил всякое желание становиться таким же мерзавцем.

— Даже в самом плохом человеке можно найти что-то хорошее, — философски заметила я. — Если хорошенько обыскать.

— Диана, не ходи завтра на полигон.

Я вздрогнула, озадаченная внезапной сменой темы разговора, да и самой этой… просьбой. Если честно, было больше похоже на распоряжение, чем как раз на просьбу. Даже несмотря на то, как мягко его тёплые пальцы коснулись моих.

— И как мне это объяснить? — спросила я севшим голосом.

— Скажи, что плохо себя чувствуешь.

— Да лорд Гарс в это в жизни не поверит, — невесело усмехнулась я, припомнив, как в прошлом году он меня, реально простуженную, чуть ли не пинками выгонял с занятия к целителям.

— Поверит, если за дело возьмётся алхимик. Десять капель с утра, и к обеду наступят все симптомы простуды.

Я покрутила в свободной руке небольшой пузырёк и сунула его в карман юбки. Забавная штуковина. Знаю пару рецептов, чтобы с этими симптомами покончить, пусть и временно. А вот о том, как их вызвать, никогда не задумывалась.

— И надолго? — уточнила я, хотя на самом деле хотела спросить, зачем ему понадобилось изобретать такое зелье. Неужели специально для меня?

— К утру пройдёт.

— Проверяли? — всё же не удержалась я.

— Проверял, — ответил он совершенно серьёзно. — Отличный способ не таскаться по всяким нудным приёмам.

— Сомневаюсь, что лежать с простудой намного приятнее, — скептически фыркнула я.

— Зря, ты просто не бывала на нудных приёмах. К тому же, есть и антидот.

— Но его я, видимо, не получу? — усмехнулась я.

— Получишь, если хорошо попросишь.

Так и знала, что всё идёт к этому. Вот честное слово, мне проще было бы завтра с утра вместо завтрака засесть в лаборатории и попытаться составить проклятый антидот самой.

— Пожалуйста, можно мне получить антидот? — попыталась выкрутиться я.

— Пока нет.

— У нас в четверг контрольная, — напомнила я не без лёгкой язвительности. — Не смогу подготовиться, придётся мне двойку поставить. Стыдно не будет?

— Плохо просишь, — прозвучало в ответ сквозь усмешку. — Будешь дальше так продолжать, контрольную тоже пропустишь из-за простуды. А может, я и поинтереснее придумаю что-нибудь.

— Так не честно! — возмутилась я.

— Ты надо мной издеваешься, а мне нельзя?

Я сердито засопела, опустив голову. Ужасная игра. Зачем только я поддалась, позволив её начать? Проще пойти на бесову тренировку, и плевать, что там может случиться. В конце концов, на мне будет полигонный амулет. Не станет же этот Мартин при толпе свидетелей меня добивать? Или станет? Что-то подсказывало, что станет, и толпа этому не помешает ничуть. Более того, кто-нибудь ещё может пострадать из-за меня в итоге.

— Дай мне, пожалуйста, антидот, — пробормотала я, опустив голову.

— Не слышу.

— Пожалуйста, — повторила я громче, — дай мне антидот.

— А волшебное слово?

Я вскинула голову. Нет, ну вот это уже перебор! Зачем так меня мучить? Я же стараюсь, правда стараюсь. Не моя вина, что всё это ужасно неправильно, категорически недопустимо и вообще никогда не должно было происходить.

— Кристиан, — выговорила я, едва заставляя голос звучать ровно, — дай мне антидот, пожалуйста.

— Почти получилось.

Мне в очередной раз захотелось его стукнуть, причём не символически по лицу, а как-нибудь желательно побольнее. Чтобы хоть этим донести чувства, деться от которых я никуда не могла, хоть умом и понимала всю абсурдность ситуации. Это был мой последний бастион, и за его падением… я слишком боялась даже думать, что за ним последует. И всё же я его сдала, не выдержала.

— Дай мне этот бесов антидот, Крис, — прошипела я, в полшага преодолев остаток разделяющего нас расстояния.

И конечно же, всё покатилось именно туда, куда я и ожидала. Только на этот раз остановок на маршруте не предполагалось, экспресс шёл до конечной. И не сказать, чтобы мне особенно хотелось немедленно сойти. Скорее совсем наоборот.

Весь прошлый опыт сопротивления и негодования вылетел из головы. Куда только делась честная и порядочная девица, одним взглядом умевшая пресечь желание даже за руку её с намёком взять? Этого я не знала и знать не хотела. Хотела я другого, того, чего долго ждала. Запрокинуть голову, подставляя шею. Запустить пальцы в волосы, именно такие, как я думала…

Скрежет ключа в замке то ли всё спас, то ли наоборот испортил. За ним последовали чуть шаркающие шаги и ворчание мэтра Беймарна, обзывающего себя старым дураком, забывающим уже даже свет гасить. К счастью, направился архивариус в другую часть архива. Через минуту послышался металлический стук, снова шаги, обратно к столу, звон стекла о стекло и выразительное бульканье.

— Принесли же бесы старого пьяницу, — пробормотала я, с трудом выравнивая дыхание.

— Тише.

Я покорно прикусила язык, хоть и не думала, что мэтр Беймарн может нас сейчас услышать. После приснопамятной истории с крысой мэтресса Фишт в подвал спускалась исключительно в сопровождении вооружённого шваброй завхоза. Который такие походы терпеть не мог, и не стеснялся извещать об этом факте окружающий мир, да так громогласно, что и крысы, и парочки, и выпивающие компании успевали заблаговременно попрятаться. Потому никакого подвоха мэтр не ожидал и к шорохам особенно не прислушивался.

Зато пока он пропускал стаканчик, голова моя успела остыть и осмыслить ситуацию. Не самую лучшую, чего уж там. По-хорошему мне бы следовало его поблагодарить за столь своевременное появление. Но отчего-то совсем не хотелось, и вот это пугало больше всего.

Наконец шаги снова прошаркали куда-то в сторону здешнего подобия окон, стукнул металл, мэтр Беймарн сдавленно выругался, ещё медленнее вернулся к двери и погасил свет. Замок проныл свою жалобную песню, и мы остались в темноте вдвоём.

— Прости, — глухо сказал Кристиан, сбрасывая полог невидимости, но всё ещё не отпуская меня. — Я потерял голову.

— Я тоже, — примирительно сообщила я, тяжело вздохнув.

— Тебе можно, — возразил он в ответ. — Мне — нет.

Я выскользнула из его рук, потянулась к артефакту и снова зажгла свет. Нужно было привести себя в порядок, хоть немного. А ещё молчать. Молчать и не спрашивать, с чего вдруг такая суровость к себе. Потому что я маленькая, а он взрослый, или есть ещё какая-то причина, о которой я буду очень не рада узнать?

— Я тут покопаюсь ещё, — спокойно сказал он, так и продолжая стоять неподвижно. — А ты иди, готовься к контрольной, иначе всё-таки поставлю двойку. И стыдно не будет.

— Да, тут уж стыдно будет мне, — пробормотала я, поправляя волосы. — Но ты дверь-то открой.

Вместо ответа мне протянули ключ, вместе с бесовым пузырьком, из-за которого всё случилось. Я взяла их осторожно, стараясь не коснуться пальцев, и пошла к выходу. Теоретически могла бы и так открыть, лишний раз потренироваться не помешает. Только правда состояла в том, что не могла бы. Не сейчас. Слишком дрожали руки.

К счастью, ни в холле, ни на лестнице, ни в коридоре я ни с кем не повстречалась. И даже Лики ещё не было. Так что масштаб этого счастья удалось оценить в зеркале без помех. Да, увидел бы кто, и пришлось бы долго объясняться. И хорошо если не с мэтрессой Фишт. Ругнувшись от избытка так и не улёгшихся эмоций, я прихватила халат, ночнушку, заперлась в ванной и быстро залезла под прохладный душ.

Минут через десять стояния с закрытыми глазами меня немного отпустило. Достаточно, чтобы приступить к разбору случившегося с позиций логики и здравого смысла. На время это занятие прервала вернувшаяся Лика, которой тоже хотелось в душ, но в кровати я к нему вернулась. Вместо того чтобы конспект перечитывать, да. Но нужно было воспользоваться последними минутами одиночества.

Так вот, если отбросить панику и прочее неконструктивное, ничего катастрофического и не случилось. При должной осторожности никто бы и никогда с меня за это не спросил. Не считая, конечно, собственной совести, но по такому поводу я бы с ней уж как-нибудь договорилась. А жалеть о… а чего о ней жалеть? В королевские невесты мне не светит, да я и не стремлюсь. И больше это сокровище в наш благословенный век торжества гражданских прав и женских свобод никому особенно не требуется. Кроме разве что отдельных излишне придирчивых персонажей, но уж если подобный вот женишок от меня сбежит, впору будет радоваться, что легко отделалась. К тому же удачный брак для меня вовсе не главная цель в жизни. Сложится — прекрасно, не сложится — переживу и так.

С моральным аспектом дела обстояли существенно хуже. Собственно, он-то и был источником всей драмы. Вернее даже тот факт, что здравый смысл и прагматичность, которыми я давно приучала себя руководствоваться, постоянно входили в противоречие с теми моральными ценностями, которыми я успела обзавестись. И сломать этот глубоко внутри засевший стержень не получалось никак. Даже когда я имела на это, казалось бы, полное моральное право.

Мне давно следовало даже не намекнуть, а прямо сказать сестрице и, чего уж там, матушке тоже, что им пора прекратить бессовестно мной пользоваться. И особенно — что им следует больше уважать старания отца хоть как-то обеспечить их будущее. Но я не могла. Я любила и уважала отца, а он всегда учил меня любить и уважать мать. И каждый раз, когда я была на грани того, чтобы всё ей высказать, это всплывало у меня в памяти. И я молчала, снова и снова. Из уважения к отцу. Из понимания, что наша ссора сделает его без того непростую жизнь ещё тяжелее.

Точно так же и с остальным. Девушка должна быть порядочной. Этому меня учил отец, это засело во мне намертво. И я могла сколько угодно осознавать, что девушка может и не быть чересчур порядочной без особых для себя последствий, это ничего не меняло. Кто меня осудит? Да я сама себя осужу, этого будет вполне достаточно. И нечего даже пытаться себе врать: тут мне со своей совестью не договориться.

— Свидание, я так понимаю, не слишком удалось? — поинтересовалась успевшая вернуться Лика, укладываясь на кровать, подпирая щёку ладонью и принимаясь меня разглядывать.

— Могло быть и хуже, — ответила я уклончиво.

— Это ты в смысле, что было, но было не очень, или что как раз таки не было?

Я уткнулась в конспект. Читать не получалось, но сделать вид всё ещё было можно. Вот почему обязательно нужно меня допрашивать? Я бы ещё поняла, если бы ей не терпелось сообщить потрясающую новость по секрету всему свету, но ведь нет.

— Ди, я хоть когда-нибудь хоть кому-то рассказала о тебе что-то без твоего разрешения? — обиженно спросила Лика.

— Да не в этом дело, — почти простонала я, захлопывая конспект и отбрасывая его на край кровати, откуда он тут же съехал на пол. — Просто объясни мне, пожалуйста, только честно: зачем тебе это знать?

— Ну как? — даже слегка растерялась подруга. — Я ведь столько лет была уверена, что ты у нас образец идеальной женщины нашего времени. Такая, знаешь… ну вот как мэтресса Ваймет. Сильная, независимая и скучная. Которая к середине четвёртого десятка, дай боги, встретит всё-таки своего идеально скучного мэтра Керра и создаст с ним скучно идеальную семью. Или не встретит и будет доживать век старой девой, шпыняя молоденьких романтичных девчонок, как мэтресса Фишт.

— Ну спасибо! — с чувством выпалила я. — Хорошенького же ты обо мне, оказывается, мнения!

— Ладно, насчёт мэтрессы Фишт это я зря, конечно, — покаялась Лика. — Такой ты никогда не станешь. А вот насчёт мэтрессы Ваймет не то чтобы права, но, согласись, не без причин вас сравнивала. Хвост дала бы на отсечение, что зря старая вобла про бордель верещала, ничего у них не было. Самое большее поцеловались раз-другой, да и то вряд ли. И я была уверена, что ты так же будешь. В смысле, с самым правильным и подходящим, и только после свадьбы. А в твоём-то тихом омуте, оказывается, водятся ещё какие бесы. Естественно я жажду подробностей!

— Я чего-то запуталась, — созналась я, выслушав это довольно путаное объяснение. — Я тебя разочаровала что ли?

— Наоборот! — выпалила Лика, резко садясь в кровати. — Я с тобой сейчас, можно сказать, знакомлюсь заново.

— Знакомься, — мрачно буркнула я, подбирая конспект. — Диана, дура последняя. И да, не было. Но до этого, знаешь, было очень.

— И почему я не удивлена? — ухмыльнулась подруга, укладываясь обратно.

— Объясни-ка мне вот что, — всё же решилась я. — Со мной всё понятно, встретила на свою голову принца из собственных грёз. А вот ему я зачем?

— Ну… — задумчиво протянула Лика, закладывая руки за голову и поднимая взгляд к потолку. — Тут всяко может быть. Может ему окончательно опостылел монашеский образ жизни в этой глуши, и тут удачно подвернулась ты: девочка симпатичная, умненькая, к тому же слишком порядочная, чтобы воспользоваться удачным случаем. А главное — точно не побывавшая под нашим главным сердцеедом. Согласись, не подбирать же ему за лордом Гарсом, а тот успел уже перебрать всех, кого было можно. Даже по второму кругу пошёл.

— Фу, — передёрнулась я, не удержавшись.

— Ты спросила, я отвечаю, — усмехнулась Лика. — Версия как версия, имеет право быть. Как и та, что он просто в тебя влюбился. И не надо сейчас возражать, ты к себе несправедлива. И я не просто так сказала, что ты симпатичная, умная и порядочная, это всё так и есть. Спокойная, сдержанная, не капризная. Короче, ты сильно недооцениваешь свою привлекательность, особенно для мужчин постарше, у которых просто от вида роскошного декольте голова уже не отключается.

— Мне же не просто так кажется, что есть и третья версия? — с невольной опаской поинтересовалась я.

— Тебе вообще не кажется, — мотнула головой подруга. — Есть у меня такая. Но её я тебе не расскажу.

— Почему? — вскинулась я.

— Ага, вот и тебя одолело любопытство! Теперь понимаешь, что я чувствую, когда ты вечно обо всём помалкиваешь?

— Понимаю, — покаянно сообщила я. — Лика, ну расскажи. Я больше не буду.

Кажется, я только сейчас поняла, насколько мне в жизни не хватало вот такого общения. С Энди скучно не бывало, но там было другое. На такую тему с ним тоже можно поговорить, но совсем иначе. Не без некоторой неловкости, умолчаний и выбора уместных слов. Лика же выкладывала правду не стесняясь. И просто удивительно, сколько всего она понимала много лучше меня. Потому, наверное, что у неё была мать, дающая наставления и советы, а не одни только указания и поучения, как моя.

— Если я расскажу, ты наверняка наделаешь глупостей, — неожиданно спокойно и грустно ответила Лика.

— Не буду, — решительно заверила я.

— Врёшь. Ну ладно, на самом деле нет у меня третьей версии.

— Издеваешься?

— Нет, — мотнула головой Лика. — Должна быть, но нет. В таких делах ведь как всегда происходит? Если не банальное развлечение, и не банальная любовь, значит ещё более банальный расчёт. Но я хоть убей не вижу, на что он здесь может быть.

Я вздохнула. Навещали меня такие мысли, но ровно так же я не находила здесь никакой потенциальной выгоды. Нет у меня ни средств, ни влиятельной родни. Не считая, конечно, богатого дядюшки, но учитывая наши отношения, его можно не считать, ничего мне там не обломится ни при каких обстоятельствах. Была бы вереница благородных предков, можно было бы заподозрить какие-нибудь родовые счёты тысячелетней давности, но нету же ничего такого. Люди мы простые, отцовские братья по сей день сыр на ферме варят, как и три века назад. Да и по маме дед из такой же семьи на самом-то деле.

— И почему ты сказала, что я глупостей наделаю? — поинтересовалась я.

— Будешь искать эти причины, — усмехнулась Лика. — Найдёшь или нет, всё равно всё испортишь. Как с Нейтом. Или забыла уже?

Я отвернулась и уткнулась в конспект. Ничего я не забыла. К сожалению. И возразить на этот довод мне было совершенно нечего. До сих пор, признаться, немного стыдилась своего тогдашнего поведения.

Нейт Лайдел был обычным парнем, на два года старше нас с Ликой. Учился на алхимика. Познакомились мы всё на том же Осеннем балу, и чем-то я ему приглянулась. Мне он, если честно, даже не запомнился. Потому, наверное, что был этаким классическим образчиком хорошего парня: среднего роста, средней внешности, спокойным, вежливым. Милым и приятным, но… без изюминки, так скажем.

Две недели он усердно за мной ухаживал. Дарил цветы и сладости, стихи даже писал. Плохие стихи, если уж начистоту, но ведь он старался. Раз мы с ним прогулялись по парку, и он оказался весьма приятным собеседником. Сразу как перестал пытаться впечатлить меня остроумием.

А ещё он действительно увлекался астрономией и действительно хотел показать мне какую-то комету, увидеть которую можно раз в двадцать лет. А я, наслушавшись баек его получившей отставку подружки, решила, что меня намерены подло и коварно соблазнить, чтобы тут же и бросить. Но главное: всем потом рассказать об успехе соблазнения, независимо от реального итога вечера.

В общем, о намечающемся в обсерватории романтическом свидании я рассказала Лике. Но так, чтобы непременно услышал Барни, главный ябеда нашего курса. Расчёт вполне оправдался, ровно в назначенный час мэтресса Фишт прилетела к месту событий на крыльях праведного гнева. Чтобы застать там Нейта и мэтра Эмсби, приникших к телескопам.

На самом деле тогда всё обошлось. Даже у мэтрессы Фишт не хватило фантазии принять ворох астрономических карт, стопку книг и чемодан с линзами за антураж для любовных игр. Особенно учитывая наличный состав предполагаемых участников оных. Так что она пошипела насчёт того, чтобы не забывали убирать за собой, отказалась посмотреть на комету и отбыла восвояси несолоно хлебавши. Наказан в тот раз был только Барни, но и поделом.

Надо ли говорить, что вся романтика после этого разом иссякла. Я, конечно же, перед Нейтом извинилась. И вообще чувствовала себя последней дурой из-за того, что сходу поверила выдумке девицы, ославившей, как оказалось, уже не первого парня, не оценившего её неотразимого обаяния. Ведь могла же хоть у кого-нибудь ещё спросить, для верности. Но нет, мне и в голову не пришло так сделать, слишком уж я возмутилась подобным к себе отношением. И это со стороны парня, который мне даже не нравился особо. Так что да, Лика была права. Если теперь начну выяснять, могу наткнуться на подобное же враньё, взорваться и натворить глупостей. О которых потом сожалеть буду куда больше.

— Вот и не ищи в тёмной комнате несуществующую чёрную кошку, — подвела черту Лика. — Просто развлечение это или не просто — вообще не важно. Расслабься и получай удовольствие. Когда ещё тебе обломится внимание такого мужчины?

— Ты же терпеть его не можешь, — не без ехидства заметила я.

— Это да, — не стала спорить подруга. — Но если отбросить его паршивый характер, который тебя, похоже, не смущает, что там остаётся? По всем остальным пунктам он весьма близок к идеалу. Одна проблема: трудно будет потом увлечься кем-то… попроще.

Я снова отбросила конспект и со стоном зарылась лицом в подушку. Последний удар угодил в самое яблочко. Когда всё это неизбежно закончится, как мне жить дальше? Просто ждать, когда время сделает своё дело?

— Боги великие, Ди, — проворчала Лика, гася лампу, — нельзя же так. Ты ещё и замуж ни разу не сходила, а уже внуков оплакиваешь. Я не говорю, что совсем не нужно думать о будущем, но ты попробуй хоть немного и в настоящем пожить. Вдруг понравится?

* * *

Решилась я не сразу, но время поколебаться у меня было: Лика в этот раз наводила красоту особенно старательно. Как я поняла из пары её осторожных намёков, именно сегодня инспектор Кинан должен был навестить ректора и сообщить об итогах расследования. Разумеется, подруга рассчитывала встретить кавалера в полной боевой готовности.

Валяться в кровати не хотелось, но ещё меньше хотелось из пустого упрямства подвергать риску однокурсников, да и лорда Гарса тоже. Потому я зажмурилась и проглотила горьковатые капли вместе с остатками чая.

Обещанный эффект наступил, не дожидаясь обеда, посреди скучнейшей лекции мэтра Варинса, когда я как раз уже размечталась о визите в столовую. Действительно, было похоже на простуду, с той лишь разницей, что обычно эта напасть приветствовала меня головной болью. Сейчас голова не болела, просто начало казаться, что на затылок положили булыжник.

Помучившись ещё минут десять, я решила в кои-то веки воспользоваться случаем и не дослушивать занудный бубнёж мэтра Варинса. Отпустил он меня без возражений. С целителем тоже повезло, сегодня как раз дежурила Мэдис. Наспех убедившись в отсутствии чего-то серьёзного, она выдала мне микстуру и велела отправляться в кровать и вызвать её завтра, если не будет улучшения. Вернувшись к себе, я припрятала лекарство в шкаф, на будущее, проглотила антидот и улеглась в постель, дожидаться эффекта. Пытаться с такой чугунной головой повторять алхимию было всё равно бесполезно.

Проснулась через час, свежая и бодрая, как молодой огурчик. Пожалуй, в этом способе действительно что-то было. Лекцию мэтра Растуса я, конечно, предпочла бы всё же не пропускать, но один раз как-нибудь переживу. Как и вынужденный отказ от обеда. Вот это, кстати, оказалось даже неприятнее.

Перекусить было совершенно нечем. Приближение бала сподвигло Лику отказаться не только от сладкого, но и вообще от любых перекусов, так что в шкафу теперь, не считая зелий, сиротливо мостились только баночки с чаями и сборами. Вот у Энди наверняка залежалось что-нибудь вроде колбасы, но не брать же её без спросу. Тем более по пути запросто можно будет нарваться на кого-то, и придётся потом объяснять, чего это я, больная, по коридорам разгуливаю. И почему уже и не больная вовсе.

Надежда оставалась только на ужин и доброту Лики. Которая, к слову, никогда ещё не позволяла мне чахнуть с голоду, и никакие запреты выносить еду из столовой её в такие моменты не останавливали. Так что в ожидании этой радости я взялась за конспект и принялась честно готовиться к завтрашней контрольной.

Разбудил меня стук в дверь, какой-то до странности вежливый. Таким манером сюда стучался только Энди, но он сейчас должен был быть на полигоне. А значит, это почти наверняка кто-то из целителей решил поинтересоваться состоянием моего здоровья. До чего же некстати!

Наспех изобразив перед зеркалом умеренно страдающую жертву простуды, я поплотнее закуталась в шаль, осторожно приоткрыла дверь и замерла в совершенной растерянности.

— Можно войти?

Первым моим желанием было захлопнуть дверь, спрятать голову под подушку, замотаться в одеяло и сделать вид, что я сплю и что меня тут вообще нет и не было. Но поступать так было глупо, разумеется, потому я сделала шаг назад и приглашающе махнула рукой.

— Ты была права, — без всяких предисловий заявил Кристиан, закрыв за собой дверь и тут же вручив мне тёплый свёрток.

— Это что? — озадачилась я, хотя сама уже уловила запах свежего, картофельного, кажется, пирога.

— Это пирог, — терпеливо пояснили мне. — По-моему, с картошкой. Прихватил на кухне. Ты же без обеда осталась.

— А может, я на диете перед балом, — фыркнула я, садясь на кровать и разворачивая бумагу.

— Тебе ни к чему.

Вступать в препирательства я не стала, уступив здоровому аппетиту. Пирог оказался вкусным, и не только из-за того, что я ничего не ела со вчерашнего дня. Жадно сжевав сразу половину и запив остатками остывшего чая, я вернулась к самому началу разговора.

— Была права в чём?

— В том, что камень указывает на Роберта Стерна. Откуда ты, кстати, узнала, где он на самом деле похоронен?

— В Феннаре услышала, — пробубнила я, откусывая ещё пирога. — Там храмовый сторож оказался очень словоохотливым. А почему ты спрашиваешь? Это разве какая-то тайна?

— Не знаю, — пожал плечами Крис, без приглашения усаживаясь на стул и закидывая ногу на ногу. — Я тут потолковал с несколькими… старожилами, и знаешь, что? Все они уверены, что Стерн похоронен именно в здешнем склепе. И кстати, ты заметила, что на том саркофаге нет имени?

— Заметила, — кивнула я, дожевав остатки пирога и вытерев пальцы полотенцем. — Кстати, спасибо.

— На здоровье. Кто же там тогда похоронен?

— Может и никто, — пожала плечами я. — Забыли, что последние похороны состоялись всё-таки в другом месте, да и закрыли крипту.

— А может кто-то, кого не должны поднимать.

— Хороший некромант может и без имени обойтись, — хмыкнула я. — Если, конечно, истории про них хоть немного правдивы. Думаешь, это какая-то ловушка?

— Думаю, да, — согласился Кристиан. — Для того, кто решит, что камень указывает именно на саркофаг, а не на того, кто там так и не упокоился.

— И всё-таки, в чём я была права? — спросила я в третий раз, не чувствуя ни малейшего желания продолжать разговор о склепе и его обитателях.

— В том, что подсказка — Стерн, а не склеп. И искать нужно в замке, а не за забором. Например, в лаборатории Стерна.

Я задумчиво потёрла переносицу. Здесь чуть не у каждой лаборатории висели таблички с именами знаменитых магов, некогда в них работавших или хотя бы разок заглянувших, но что-то я не припоминала, чтобы где-то фигурировал сам Роберт Стерн. А ведь столь заметную фигуру досточтимое начальство нипочём бы не пропустило.

— У него была тут лаборатория? — уточнила я на всякий случай.

— Разумеется, была. Это сейчас алхимия для боевиков стала увлечением, а в его время все ей занимались.

— Знаю, — проворчала я, изо всех сил напрягая память. — Но где она? Не в Доме же Целительства, его позже построили.

— В подвале. Там, где тёмная комната. Никогда не замечала, что она слишком маленькая?

— Нет, — честно призналась я. — Вообще не обращала внимания, там же вечно темно, да и заходила я туда всего пару раз.

В так называемой тёмной комнате, лаборатории в самом дальнем углу подвала, варили сложные зелья, требовавшие специальных условий. В основном отсутствия света, разумеется. Нас, боевиков, туда водили только на экскурсию, и ещё один раз я побывала там с Ликой, помогала со сложным заданием. Чуть пальцы в процессе не отморозила, позабыв, что даже столы там не обычные, а магические, поддерживающие нужную температуру ингредиентов.

— Так вот, — продолжил Кристиан, — если ты помнишь, именно Стерн разработал рецепт «кристаллизатора». И сделал это он здесь, в Арсдейре. А значит, как раз в этой самой тёмной комнате, она тут одна. Причём первый опыт варки прошёл не особенно удачно, закончился взрывом и пожаром. От которого, к счастью, не пострадала основная лаборатория.

— Основная? — задумчиво переспросила я. — То есть, была ещё и не основная?

— Очевидно, была, и совсем рядом. И не за глухой стеной, заметь, иначе с чего бы опасаться, что пожар из неё распространится на основное помещение? Только теперь её нет. И я специально сравнил: холодное хранилище, судя по плану замка, должно быть точно такой же длины, если считать вдоль коридора. Но по факту оно футов на десять больше.

— Там вроде нет никакой второй двери, — заметила я.

— Точно. Там вдоль всей стены шкаф, от пола до потолка. Но думаю, когда-то там была дверь, которую Линтон вполне мог замаскировать так, что потом этого никто не заметил. Не до того было, замок же разгромили от подвала до чердака.

Нельзя было не признать логичность этой версии. Мэтр Линтон занимался артефакторикой, стало быть, был хорошо знаком с «кристаллизатором». Наверняка знал и историю его создания, причём во всех деталях. И разумеется, проводил в тёмной комнате много времени, изучив там каждый угол и камень. Он вполне мог спрятать малую лабораторию в расчёте на то, что при любом исходе войны она в итоге затеряется. Достанься Арсдейр имнорцам — и они почти наверняка вовсе не узнают, что там когда-то что-то было. Да и своим ещё долго будет не до тщательной сверки с планами.

— Подожди, — сообразила я, припомнив про эти самые планы. — Получается, эта комната нигде теперь не отмечена?

— Точно, — кивнул Кристиан. — На архивных планах её нет. Но подчистить их хорошему артефактору несложно. Конечно, остаётся несоответствие размеров, но каковы шансы, что на него обратят внимание?

— И никто из работавших и учившихся тут до войны ничего не вспомнил? — с сомнением покачала головой я.

— Ты не поверишь, — хмыкнул Кристиан, — но идея пообщаться с коллегами и учениками Линтона посетила умные головы ребят из Тайной Канцелярии даже ещё до того, как всплыл пресловутый дневник. Не могу с уверенностью судить о правдивости их уверений в полном своём неведении, но вот что примечательно: никто из них в Арсдейр после войны не вернулся.

— Совсем никто? — действительно не поверила я.

— Совсем.

— Ладно, — сдалась я. — Но ведь не мог же мэтр Линтон этого предвидеть?

— Не мог, разумеется, он же не оракул и даже не пифия. Только вот думаю, он и не рассчитывал спрятать ключ здесь навсегда. Тот, кому предназначались подсказки, должен был прийти и забрать его. Но он не пришёл. И мэтр об этом, разумеется, знал, как и о том, что ключ не нашли и другие. Потому решил просто помалкивать, позволив истории скрыться под пылью времени.

— Замечательно, — вполне согласилась я с этим рассуждением. — Остаётся главный вопрос: как этот самый ключ теперь достать? И желательно не слишком заметно.

По моим прикидкам требовалось для этого всего ничего: избавиться от огромного, битком набитого реактивами шкафа, найти и снять со стены маскирующие чары, наверняка самого высшего уровня, вскрыть гарантированно запертую и совершенно точно тоже весьма неплохо зачарованную дверь… вроде бы я ещё что-то упустила? Ах да, Стража. Придётся как-то от него отделаться. Интересно только, как.

— Это уже не наша печаль, — отмахнулся Кристиан. — Как раз во время бала будет отличная возможность всё провернуть.

Точно. Во время бала. Отличная возможность. Я торопливо поднялась, не придумав ничего лучше, чем заняться чаем. Просто нужно было отвернуться и хоть чем-то занять себя, отвлечь от едкой и тяжёлой тоски, колыхнувшейся внутри. Там всё и закончится. Во время бала. Всё закончится, не только тайна чердака, которая меня до всего вот этого и довела.

Много лет я твердила себе: мужчина в моей жизни должен быть в первую очередь надёжным и честным. Только такие поучения совершенно не помогали, и раз за разом я умудрялась увлекаться предельно не подходящими под это описание персонажами. Причём увлекаться моментально и безнадёжно. Раньше мне просто везло. Для поспешных притязаний Тони я была ещё слишком юна и невинна, а Эммет не проявил ко мне никакого ответного интереса, очень скоро позволив тихо разочароваться наедине с собой. Но никакое везение не может длиться вечно.

Я пережила бы и это дурацкое неуместное увлечение, останься оно моей большой тайной. Справлялась же с ним два предыдущих года. Вполне успешно занимала голову другим, избегала лишнего интереса и вообще всяких нежелательных мыслей. Почти убедила саму себя, что ничего нет и не было никогда. И если бы всё продолжалось так и дальше, спокойно доучилась бы, покинула академию, окунулась во взрослую самостоятельную жизнь, просто повстречала кого-то более подходящего в конце концов. Но судьба со своей обычной жестокостью решила, что в этот раз я так легко не отделаюсь.

— Диана? Всё в порядке?

Я открыла шкаф и уставилась на ровный ряд баночек с чаем. Нужно было сделать выбор, прямо сейчас и очень желательно правильный. Я же не одна из этих безответственных дурочек, бросающихся в омут в надежде непонятно на что. Я всегда руководствуюсь разумом и здравым смыслом. Ну, во всяком случае, в вопросах действительно важных и серьёзных, невинные шалости не в счёт. Так что ответ тут один, двух быть просто не может.

— Давай вот здесь и поставим точку, — всё-таки сказала я, старательно глядя в сторону. — Тайник нашёлся, влезть туда всё равно не получится, так что делать больше нечего.

Я была готова к вопросам, даже, пожалуй, к возражениям, хотя и знала, что права. И он это знал, разумеется. И знал, что я знаю. Ничего тут не было непонятного и сложного, всё лежало на поверхности, неумолимое в своей очевидности. Так что никакого долгого и сложного разговора не случилось. Просто тихо стукнула закрывшаяся дверь.

Постояв ещё минуту, я взяла с полки баночку с ягодным чаем. Что же, не первая моя неудача. Может статься, и не последняя. Ничего в сущности такого, чего нельзя пережить. К тому же, сейчас есть дело поважнее всяких душевных терзаний и сердечных ран: нужно найти способ связаться с отцом и разобраться с нападением на меня. Не могу же я и дальше сидеть безвылазно в стенах замка.

Сегодня снова была среда, и письма для меня опять не было. Учитывая, что до бала осталось чуть больше недели, это не слишком удивляло. Просто означало, что отец домой до сих пор не вернулся, а значит, и мне не было смысла писать ему. Разве что вестником воспользоваться.

Наверное, мне сразу следовало так и поступить. Хотя чем это могло помочь, если хорошо подумать? Для отца это станет ударом. Вот только даже если он уступит и в самом деле оставит своё расследование, это ничего не даст. Я уже более чем достаточно насолила Вистану лично, он всё равно захочет со мной посчитаться. Но хотя бы мама с Алисой будут в безопасности.

Наполнив чашку, я подержала её в руках, поставила на стол и нервно прошагала до двери, потом к окну и обратно к столу. Стыд жёг щёки, отчаянно хотелось расплакаться. За всеми своими обидами я совершенно позабыла, что угрожать негодяи могут не только мне. И что мама с сестрой куда беззащитнее меня, и не сидят в довольно неплохо, несмотря ни на что, охраняемом замке. Не думают они обо мне… будто я сама о них думаю больше! Нашлась тут праведница страдающая.

Сев на кровать, я всё-таки расплакалась. Не было хорошего выхода из этой плохой ситуации, можно было только избежать самого худшего. И именно этим мне следовало озаботиться как можно скорее. Себя, несчастную, можно будет пожалеть и потом, времени хватит.

Не сказать, чтобы эти самоуговоры очень уж помогли, просто слёзы закончились, и я задремала. Разбудили меня вернувшиеся с занятий Лика и Энди. И, даже если догадались о причинах моего помятого и жалкого вида, расспрашивать ни о чём не стали. Мы просто пошли ужинать. А потом вернулись в нашу комнату и сели пить чай с зефирками, очередным подарком госпожи Маргарет.

— Вестники у меня ещё есть, — сообщил Энди, допив первую чашку. — А с вектором ты справишься?

Я решительно кивнула, хотя на самом деле понятия не имела, справлюсь или нет. Артефакт для приёма посланий у отца был, разумеется, и теоретически я знала, как на него настроиться. Но на практике никогда этого делать не пробовала.

— Тогда я сейчас листок принесу.

Мне очень захотелось напроситься с ним, чтобы не оставаться наедине с Ликой, но смысла это на самом деле не имело. Насовсем я от соседки не спрячусь, так что лучше ответить на неизбежные вопросы сразу, а потом всё-таки заняться учёбой.

Правда, боялась я зря. Лика ни о чём меня не спросила, только головой покачала и занялась чаем. А я — обдумыванием письма отцу. Не то чтобы опасалась, что он мне не поверит, нет, ничего подобного. Но нужно было убедить его отправиться домой, а не мчаться сюда, забирать меня.

К возвращению Энди я окончательно решила не упоминать о нападении, просто соврать о письме с угрозами. Которое, разумеется, сгорело вскоре после прочтения. Такие чары для отца вещь хорошо знакомая, к тому же вполне уместная в подобной ситуации. И то, что я не сумела их вовремя распознать и сломать, спасая улику, его тоже не удивит. Для этого нужен немалый опыт, которого у меня пока нет. Точнее, есть, но папа-то этого не знает.

Как ни странно, у меня всё получилось. Вот прямо-таки всё: и отправить вестника именно туда, куда нужно, и убедить отца отправиться домой. Во всяком случае, именно такой ответ он мне прислал, всего-то четыре слова. И уж быть осторожной я и без того собиралась. Постараться, во всяком случае.

Энди ушёл к себе, на прощание тоже взяв с меня слово не делать ничего необдуманного, хотя бы без него. Кажется, его немного обидело то, что впервые за все годы нашей дружбы я впуталась в историю одна, и даже не сразу ему обо всём рассказала. А если бы он ещё узнал, о чём я умолчала, точно обиделся бы окончательно и бесповоротно. К счастью, пока он ничего не знал, и я сладко надеялась, что так оно всё и останется.

— Почему ты ему не расскажешь? — спросила Лика, заперев дверь и усевшись на свою кровать.

— Не знаю, — вздохнула я. — Мне просто вообще не хочется говорить об этом. Лучше просто забыть.

— А получится?

— А разве есть выбор?

— Это уж тебе решать, — пожала плечами Лика.

— Вот и решила, — огрызнулась я, утыкаясь в конспект.

* * *

Контрольная прошла спокойно, словно и впрямь ничего никогда и не было. И вообще, дела пошли привычным порядком. Я даже решилась выйти на полигон, и никто на меня не напал. Просто мы всей группой вымокли до нитки и вымазались в грязи, вернувшись в раздевалку сущими големами. Но стоило мне после горячего душа и сытного ужина блаженно растянуться на кровати, наслаждаясь приятной усталостью и отсутствием пропадавшей где-то у подруг Лики, как в дверь постучали. На этот раз стук оказался знакомым. Не без досады заставив себя подняться, я открыла дверь и впустила тётю Розалин.

— Что-то случилось? — поинтересовалась я с порога, хотя по лицу тётушки сразу поняла, что повода для опасений нет. Для настоящих опасений, разумеется, хотя новости всё равно могут меня не порадовать.

— Тебе письмо, — лукаво улыбаясь, возвестила Розалин, и вручила благоухающий любимым маминым розовым маслом конверт, а вслед за ним — довольно увесистый мешочек.

На миг я решила, что матушка вспомнила об отсутствии у меня бального платья, и торопится исправить эту ситуацию. Решила и сама себе не поверила, и совершенно правильно сделала. Письмо очень быстро расставило всё по местам.

Разумеется, у матушки и мысли не возникло о моём неприлично скудном гардеробе. Зато она точно знала, что Алисе никак нельзя отправляться в Арсдейр одной, потому сняла комнату неподалёку от станции. Чтобы спокойно приехать накануне, привести в порядок бальный наряд, как следует выспаться и отправить сестрёнку на бал во всей красе и полной боевой готовности. И вот теперь я должна была внести задаток, причём не позже субботы, пока комнату не перехватил кто-нибудь другой.

Не удержавшись от вздоха, я бросила письмо на кровать, вслед за мешочком с деньгами. Подумать только, какая забота! Мне даже позволили купить себе в городке пирожных! Того, что останется после оплаты задатка, хватит на целых два, наверное. Если выбрать те, что подешевле.

— Что-то случилось? — заботливо и несколько испуганно поинтересовалась тётушка.

— Нет, всё как обычно, даже очень хорошо, — выдавила из себя подобие улыбки я. — Нам там уже запретили покидать территорию замка, или ещё можно отпроситься?

— Да можно, — пожала плечами Розалин. — Мэтресса Фишт пошумела, конечно, но лорд Давирс не поддался. Нечего, сказал, панику разводить на пустом месте.

— Плохо, — опять вздохнула я, с сожалением прощаясь с отличной возможностью отвертеться от прогулки. — А вы, случайно, к станции не собираетесь в ближайшие дни?

— Да какое там, — тоже вздохнула тётушка, присаживаясь на стул. — Нас тут всех делами завалили выше макушки: последние приглашения разослать, ответы получить, списки составить, заказы доставленные принять… присесть некогда целыми днями, не то что ходить куда-то.

Вот и второй простой выход из ситуации не сработал. Конечно, оставалась ещё Лика, уж она-то с подружками почти наверняка не упустит последней перед балом возможности посетить городок. Но не очень-то мне хотелось оставлять на соседку такое по-своему деликатное дело. Не из недоверия, нет. В честности её я не сомневалась. Всё дело было в подружках.

Ивонн и остальная развесёлая компания заскучают секунд через пять после того, как переступят порог комнаты, подысканной по объявлению моей матушкой. И уж точно нипочём не станут осматривать углы на предмет плесени, окно — щелей, а матрасы — клопов. Деньги отдадут, расписку заберут, да и умчатся по своим девичьим делам. Чулки и ленты им перебирать куда интереснее.

Последняя мысль едва не заставила меня выругаться вслух, прямо при тётушке. Только чудом я успела вовремя поймать себя за язык. Вот о чём совершенно позабыла — о чулках, будь они неладны!

Не то, чтобы у меня совсем не было чулок. Были, разумеется, и не одни. Все простые, практичные и удобные, то есть как раз такие, какие категорически не стоит надевать под бальное платье. Если, конечно, не хочешь безнадёжно опозориться на всю Академию и не только.

При всём моём равнодушии к нарядам позориться не хотелось. К тому же планы на будущую жизнь обязывали выглядеть достойно. То есть, не демонстрировать стремления сразить красотой, но и не пренебрегать общепринятыми правилами хорошего тона. Беда только, что с каждым годом это становилось сложнее. Вернее сказать, дороже.

Глава 8

— Уверена, что это хорошая идея? — уже в третий раз напряжённым голосом поинтересовался Энди.

— Нет, — мотнула головой я. — Но не могу же я вечно сидеть тут в четырёх стенах.

На самом деле причина моего решения всё-таки отправиться в городок была совсем другой, но даже под угрозой казни я не призналась бы ему в этом. Слишком хорошо знала, чем дело кончится, и как я после этого буду себя чувствовать.

Передать деньги хозяину комнаты и купить мне злосчастные чулки вполне могла и Лика. Размер мой она знала, платье видела, так что ошибки в выборе опасаться не стоило. Проблема заключалась в другом: я вовсе не была уверена, что моих денег окажется достаточно. Обычная цена таким чулкам была от десяти до пятнадцати лир, но в последние дни перед балом местные торговцы имели обыкновение задирать цены самым бессовестным образом. Это означало, что за комнату придётся поторговаться.

Опять просить помощи у Энди было определённо выше моих сил. Он и его семья без того сделали для меня очень много, и это заставляло чувствовать себя обманщицей. Пусть даже сама я никогда не говорила, что у нас любовь и что мы поженимся после окончания учёбы, госпожа Маргарет думала именно так. И действовала исходя из этой перспективы. Пользоваться этим я считала непорядочным. Попросить взаймы у Лики, если с торгом ничего не выйдет, выходило честнее.

Более того, у меня была и ещё одна причина отправиться туда лично. Точнее, даже не причина, а план, абсолютно авантюрный и изрядно безумный. Настолько, что я сама надеялась никогда не привести его в исполнение. И всё-таки готова была рискнуть.

— Может, мне всё-таки с вами?

— Зачем тебе с нами? — сумела даже улыбнуться я. — Ценю твою самоотверженность, но весь день слушать девичью болтовню даже мне тяжело. К тому же у вас там свои планы, вроде бы.

Парни, это я точно знала, собирались навестить Феннар. Студенческая попойка после бала, когда преподаватели слишком заняты проводами и размещением на ночь важных гостей, была в Арсдейре своего рода священной традицией, бережно поддерживаемой уже не первое столетие. В этом году от неё оказываться уж точно не собирались, так что сегодня ребятам предстояло закупить выпивку и протащить её в замок. И если первое было довольно просто, со вторым предстояло повозиться, и нужны были каждые более-менее обученные магии руки. Энди давно согласился участвовать, и отказаться от этого сейчас было бы крайне некрасиво с его стороны.

— А если на тебя опять нападут?

— Не нападут, — отмахнулась я. — Во-первых, я не буду одна. Во-вторых, сейчас мерзавцам меньше всего нужна шумиха. Нет, поверь мне, им всем уже не до меня, найти бы колечко, пока ищейки из Тайной Канцелярии не нагрянули.

— Надеюсь, ты права, — вздохнул Энди.

Я на это тоже очень надеялась. На то, что не ошиблась, оценив Мартина Вистана как человека в первую очередь прагматичного. Такого, то есть, который не станет рисковать главным и очень важным делом всего лишь чтобы поквитаться с безрассудной девчонкой. Потом — обязательно, но не прямо сейчас. Потому что новое нападение перед самым балом превратит Арсдейр в самое неподходящее в мире место для тайных поисков чего бы то ни было, а такого этот тип нипочём не допустит. Он больной ублюдок, факт, но вовсе не идиот. А если в этом я просчиталась… тогда меня и стены замка не спасут.

— Ну хватит тут уже по живым поминки справлять, — прикрикнула на нас Лика, закрыв баночку с помадой и последний раз покрутившись перед зеркалом. — Всё будет в порядке. Никто нас не съест.

* * *

Комната своей цены не стоила. Длинная и узкая, с единственным грязным окном, смотрящим в стену соседнего дома, она была тёмной, сырой и холодной, как погреб. Плесень не стоило и высматривать, настолько отчётлив был её запах. Но хотя бы лишних жильцов в матрасах не наблюдалось, и кровати скрипели не особо громко. Одну ночь можно и потерпеть.

На всякий случай заглянув в шкаф и ужаснувшись пышно разросшейся там плесени, я скроила брезгливую мину и повернулась к стоящему в дверях хозяину. На его круглой лоснящейся физиономии не дрогнул ни один мускул. И я, как ни печально, отлично понимала, почему он так спокоен. За неделю до бала никакого выбора уже не осталось. Я это знала, и он это знал, так что за свои деньги не волновался.

Так ни слова и не сказав, я вручила ему кошелёк, получила взамен расписку, сунула в карман и без лишних прощальных любезностей сбежала вниз по крутой тёмной лестнице. В самом конце едва не оступилась, но успела схватиться за перила и удержать равновесие. Чтобы в дверях почти столкнуться с тем, кого очень надеялась сегодня не встретить. Да и вообще никогда больше не встречать.

Но всё-таки я ждала этой встречи. Была не то чтобы уверена в том, что как-то вот так она сегодня и состоится, просто вполне допускала данный поворот событий. И готовилась к нему, чего уж там, перебирая в голове всякие возможные сценарии, даже репетировала немножко пару своих предположительно лучших ролей. Теперь же мне предстояло успешно сыграть ту из них, что окажется подходящей. Если, конечно, дадут такую возможность.

Хозяин, как назло, гремел чем-то на втором этаже и спускаться не торопился. Я замерла, продолжая сжимать неровные крашеные перила. Никаких шансов ни на побег, ни на победу не предвиделось. Оставалось только надеяться, что расчёт мой был верен, и убивать меня при свидетелях Вистан не рискнёт. Хотя вот сейчас как раз отличный момент: свернуть мне шею, быстро уйти, и никто ничего не увидит.

— Боишься? — спросил мужчина, неприятно усмехнувшись и демонстративно скрестив руки на груди в традиционном для магов жесте миролюбия, показывая обе неподвижные ладони.

— Боюсь, — не стала отпираться я.

— Тогда чего не прячешься?

— А есть смысл? — тут же задала я встречный вопрос, холодея от собственного нахальства, и в то же время понимая, что терять мне совершенно нечего.

— Смелая, — констатировал Вистан. — Но не глупая, нет. Даже жаль, что мы свели знакомство на столь неудачной ноте. Предлагаю тебе небольшую сделку.

— Это какую же? — поинтересовалась я, напряжённо ловя каждый звук со стороны улицы. Лика и Ивонн уже должны были за мной вернуться, и вот сейчас я молилась всем богам, чтобы они задержались в кондитерской.

— Скажи, где ключ, и я тебя оставлю в покое.

— Ну и вопросы вы с утра задаёте, — буркнула я. — Откуда мне знать, где этот ваш проклятый ключ? В склепе, наверное. Стрелка, по крайней мере, туда указывала.

— Не пытайся мне голову морочить, — сухо предупредил Вистан. — Я был на кладбище, не забывай.

— И в склеп под храмом тоже заглянули? — спросила я чуть язвительно.

— А там тоже есть склеп? — сразу заинтересовался беловолосый, чуть подаваясь вперёд.

Я отпрянула, вжавшись спиной в перила. План сработал, он действительно не знал про второй склеп. Теперь не переиграть бы только. Продемонстрировать правильную степень напуганности, когда навеки запереться дома ещё не тянет, но и играть в несгибаемую героиню уже не хочется, оказалось сложнее, чем я предполагала, начиная этот спектакль.

— Есть, конечно, — кивнула я торопливо, чтобы не затягивать паузу и не давать Вистану возможности толком ко мне присмотреться и, не дай боги, сделать нежелательные выводы. — И там безымянная могила. Саркофаг на третьем ярусе, прямо напротив входа.

— Заглядывали?

— Конечно, — щедро отмерив в голос сарказма, кивнула я. — Охота пришла призвать Стража на свою голову.

— А девочка-то действительно умная, — снова усмехнулся Вистан, отступая на шаг и открывая мне путь к выходу. — Всего один последний вопрос: что нашёл на чердаке Осберт?

— Понятия не имею, — пожала плечами я, надеясь, что едва рассеиваемый далёкой тусклой лампой полумрак скроет огрехи моей актёрской игры. — Это ты лучше у своего приятеля спрашивай. Того, который с рыжим по чердаку шастал. Хотя мне кажется, и он тоже ничего такого не знает.

Ушла я спокойно. Во всяком случае, в спину мне ничего приятного не прилетело. Как ни странно, совсем ничего не прилетело, даже завалящего «паучка». Похоже, Вистан не надеялся, что долгие осенние вечера я нынче провожу у тайника, в попытках его взломать, и не видел смысла пытаться за мной следить. Для этого у него, вероятно, были и более перспективные объекты.

Мне же теперь оставалось только надеяться, что мой самый авантюрный запасной план сработает. И что мэтр Линтон уж расстарался как следует, создавая в склепе ловушку для неосмотрительных охотников за его сокровищем. И, конечно, что Вистан в эту самую ловушку в ближайшее время попадётся. Желательно вместе с дружками.

К появлению Лики и Ивонн я успела почти успокоиться. Остатки нервозности объяснила нахальством хозяина комнаты, решившего запросить ещё больше. Под общие негодующие ахи и охи мы добрались до единственной в городке лавке с дамским бельём. И уже там меня поджидала третья за сегодня неприятность, в чём-то почище не только первой, но даже и второй.

Отлично понимая, что деваться разиням вроде меня за неделю до бала будет просто некуда, хозяйка не постеснялась поднять цены вдвое, запросив за самые простецкие шёлковые чулки двадцать лир. Причём без всякой надежды сторговаться.

Лика торговаться и не стала, равно как и что-либо со мной обсуждать. Просто выбрала две пары почти одинаковых чулок и расплатилась за обе. После чего мы ещё целых полчаса рассматривали и оценивали всяческое кружевное великолепие, в основном вышедшее из моды пару сезонов назад.

— Надо было в Глэн ехать, — вздохнула Ивонн, откладывая короткую, вроде бы задуманную соблазнительной сорочку, усыпанную жуткими кружевными розочками.

— Так ведь и там ничего хорошего, — отмахнулась Лика. — На билет только лишний раз тратиться. А если бы чего и было, кому оценивать?

Весь тон беседы и поведение подружек наводили меня на подозрение, что в моё отсутствие они успели изрядно повздорить, но теперь изо всех сил старались этого не показать. Влезать в их разборки мне хотелось меньше всего на свете. И никакого отвлекающего манёвра придумать, как назло, не удавалось.

— Ой, прямо некому у тебя оценить, — хихикнула Ивонн. — Или ты уже запаслась кое-чем поинтереснее?

— Я девушка порядочная, — отрезала Лика. — Сначала замуж, потом всё остальное, поинтереснее. А замуж я не тороплюсь пока.

— Сурово, — проигнорировала намёк Ивонн. — Чем прогневал?

— Ничем. А вот твоя глупая болтовня становится утомительной.

Почувствовав себя уже отчётливо лишней, я торопливо огляделась в поисках того, чем можно было бы срочно заинтересоваться хотя бы в паре шагов от разгорающейся ссоры. Но выбрать ничего не успела.

— Говорила я тебе, — сердитой кошкой прошипела разобиженная Ивонн, — не отобьёшь ты никогда Энди, зря только стараешься! Думала, ты поумнела наконец-то, но, вижу, ошиблась!

Лика застыла, торопливо отвернувшись. Я, признаться, тоже на пару мгновений остолбенела, ошарашенная этим внезапным откровением. А потом мне вдруг стало до невозможности весело. Так долго мы были отличными соседками, ни разу даже и не ссорились по-настоящему… и вот оно чем оказалось в итоге. Хитрым планом по завоеванию Энди. Нет, ну разве не смешно?

Сначала я хихикнула, прикрыв рот ладонью, а потом и рассмеялась, всё-таки не удержавшись. Ивонн посмотрела на меня, как на сумасшедшую, широко распахнув глаза, потом развернулась и вышла из лавки, хлопнув дверью. А я, продолжая хихикать, прихватила с прилавка пакет с чулками и потянула Лику за рукав:

— Идём обедать. Что-то мне не хочется рыбы столовской сегодня.

Лика пошла за мной, продолжая тупо глядеть себе под ноги. Благо, идти до гостиницы с единственным на весь городок приличным ресторанчиком от лавки было совсем недалеко: через улицу наискосок, и за угол, в сторону храма. И народу там в обеденное время бывало немного. Выбрав столик у окна, я уселась на солидный деревянный табурет, до блеска натёртый филейными частями многочисленных посетителей, запихнула чулки в сумку и посмотрела на Лику, присевшую напротив и уставившуюся на собственные руки.

— Хороший был план? — спросила я.

— Ну хоть какой-то, — вздохнула Лика, не поднимая взгляда. — Тогда казалось, что в этом есть смысл.

— А потом оказалось, что нет? — снова не удержалась я от улыбки.

— Не так всё оказалось, понимаешь? — наконец-то вскинула голову подруга. — Мы тебя всегда считали задавакой. Думали, подцепила богатенького парня и навоображала о себе боги знают что. Будто ты лучше нас, вся такая умная и ловкая, самая обаятельная и привлекательная. А я влюбилась в него ещё тогда, в школе! Сразу как увидела. Вот и думала: подружусь с тобой, выведу как-нибудь на чистую воду и глаза ему открою. Что ты даже не любишь его на самом деле.

— Не люблю, — кивнула я. — И он это знает. То есть, люблю, но не так… ну, ты же понимаешь?

— Теперь-то понимаю, — опять вздохнула Лика, опуская голову. — Я вообще почти сразу всё поняла, даже раньше, чем ты сама рассказала. И вовсе ты не задавакой оказалась. И обидно так! Правда, обидно! Я бы всё равно не стала пытаться его отбить у тебя, веришь? Но если бы у вас с ним была любовь, ушла бы в сторонку и только-то. Не повезло, бывает, не все на свете чувства взаимны, порой приходится уступать. А так…

— А так хоть бы сказала мне, что ли, — проворчала я, принимая меню у подошедшей официантки. — Я и сама догадывалась, чего там, но не думала, что всё прямо так серьёзно.

— Да нечего мне ловить, — горько прошептала Лика.

— Это мы посмотрим, — не согласилась я. — Боги, Лика, ведь это же Энди! Он из своих чувств всегда делает великую тайну, никому не признается, даже мне. А ты ему хоть бы раз намекнула!

— Не могу, — отчаянно замотала головой подруга. — Что, если…

— Ты ему совсем не нравишься? — с усмешкой договорила я. — И он так тебе и скажет, и это разобьёт все твои мечты и надежды?

Лика обречённо кивнула. И я её очень хорошо понимала, сама была точно такой же. Не то, что кому-то, тем более ему — себе и то не признавалась. Так ведь намного легче: никто над тобой не посмеётся, можно иногда тихо воображать, как в один прекрасный день… И вот сколько ни пытайся себе доказать, что лучше во всём разобраться раз и навсегда и жить уже дальше, всё без толку.

— Давай утку закажем, — предложила я, наконец-то пробежав взглядом по меню.