Клуб алкогольных напитков

Глава 2

Оставим голубков на время и повернем время вспять. И что же мы увидим? Захудалый, богом забытый бар, вывеску которого давно уже снесли вандалы, а на рекламный плакат у владельца просто-напросто не хватало денег. Да и вообще знали о этом месте лишь завсегдатаи и последние пьяницы. Лишь редкие сборища непонятной компании порой сдерживали бар от полного разорения. Хозяин сего заведения знать не знал, кто его странные посетители и в какой-то мере и знать не хотел, ведь его волновали лишь деньги, на которые те не скупились, лишь бы их не беспокоили некоторое время. Такие условия вполне его устраивали и благополучно затыкали рот совести.

И вот под светом возможного последнего фонаря этой улицы, из непримечательной и ободранной двери бара выходит дама в белом мехе, идеальной укладкой блондинистых волос. Она столь не подходит такому антуражу, что ее легко можно было бы приметить и за милю от этого места. Одни ее уверенные движения говорили, что она явно не из этих мест. Женщина знала себе цену, знала, как вести себя в любой ситуации и явно была не робкого десятка.

Сильнее закутавшись в свой шарф, она зажгла сигарету и выпустила струйку дыма, что красиво растворилась в холодном воздухе.

Ждала ли она кого? Возможно. Потому что буквально через минуту-другую из этой же двери вылетел молодой ершистый парень. Он, не церемонясь, подлетел к ней и спросил:

– Не угостишь сигареткой?

Мартини усмехнулась и нескрываемо оценила Ерша с ног до головы.

– Я думала, ты выше ростом, – он и впрямь был на полголовы ниже ее, ни говоря уже о том, что и телосложением был куда худее.

– Зри в корень, детка, – забирая у нее сигарету, ухмыльнулся он.

– Да, я помню эту дерзость твоего возраста, – сказала Мартини и пошла по улице прочь от бара. Она была уверена, что он последует за ней. Все так делали. И естественно этот юнец не был исключением.

– Ты куда? – пытаясь одновременно зажечь сигарету и не отставать, спросил парень.

– Не твое дело, малыш, – перешла она на его же сленг.

– Эй, я вообще-то поболтать с тобой хотел, – возразил он, наконец-то управившись со своими мелкими делами.

– Да неужели? – засмеялась Мартини. – Что общего может между мной и тобой? – тыкнула она указательным пальцем с прекрасный маникюром ему в грудь.

– Многое, если ты захочешь, – намекнул парнишка, насмешив еще больше свою собеседницу.

– Ты это серьезно, Ерш?

– Почему все меня так не дооценивают? – с напускной обидой спросил он.

В какой-то мере Мартини стало жалко его сейчас. Она быстро выросла, особо не помня себя в этом возрасте – когда с тобой не считаются. В обществе ее полюбили и приняли сразу, будто все так и ждали ее появления на свет.

– И что ты хотел мне предложить? – элегантно раздавила она свой окурок носком лакированных туфель.

– Например в деле с Суррогатом, – на полном серьезе ответил ей юноша.

– Боюсь, это не твой уровень, – подняв глаза и посмотрев на него в упор сообщила дама.

– В том-то и дело, что все так думают. Согласись, никто не ждет от меня ничего такого эдакого, – вернул он себе свою веселость.

– И ты так легко готов отвернуться от своих? – надавила Мартини на совесть.

– Для них я всегда был пустым местом, – с печалью в голосе ответил парень.

– Так себе резюме, – усмехнулась она.

– Так мы партнеры? – протянул он руку.

Мартини уставилась на эту тощую руку этого наглого сорванца. Было в нем что-то сродни ей, может быть отчаяние, безумство? Да какая, впрочем, разница, если от него и впрямь может быть прок.

– «Партнёры» слишком громко звучит пока для нас. Можешь быть моим помощником, – предложила она.

Ерш ощетинился от ее предложения, но все же руку не убрал, поэтому она со всей силы пожала ее, но, прежде чем отпустить, сказала:

– Предашь меня, я сотру тебя с лица Земли, и никто и никогда не вспомнит, что был когда-то такой молодой и милый Ерш.

Голос Мартини был настолько серьезен, насколько это вообще было возможно, и парень знал, что она даже на толику не шутит. На что подписывался, он понимал еще тогда, когда выбегал из бара. Устав от насмешливой роли зеленого паренька в обществе, его тянуло на великие приключения. Мартини была его билетом в большой мир.

Тут они услышали разговор и скрип двери с привычным колокольным звоном: кто-то еще вышел из бара.

– Думаю, нам пора распрощаться, – вынесла свой вердикт Мартини.

Ерш прислушался.

– Да, это же Сидр с Чачей, – пренебрежительно ответил он, с нескрываемым нежеланием расставаться. Было видно, что парень боялся упустить свой куш, – может где продолжим вечер?

Мартини смерила его долгим взглядом. Она была не прочь порезвиться, в конце концов, что в этом было плохого. Ей всегда нравились молодое амбициозное поколение. Был в них этот задор и уверенность, что с годами потом сломает и время, и социум.

– Ты уверен, что не помешает нашей совместной работе? – все не спросила женщина.

– Ничуть, дорогая, – надменно ответил Ерш и уже по-свойски взял ее под локоть.

Мартини засмеялась. Этому парню дай палец, руку откусит. И они пошли в противоположном направление от той сладкой парочки.

Так вернемся же к ним. Чача, выросшая в горах Грузии, обожала такую погоду. Она напоминала ей о родном доме, об уютных вечерах в кругу большой дружной семьи. В связи с чем, в эту самую минуту от нее невозможно было оторвать взгляда! Она распускалась как ночная фиалка, что не упустил из виду Сидр.

– Я знал, что тебе здесь будет лучше, – проговорил он.

Девушка за это и любила его. За то, что за напускной веселостью и в какой-то мере легкомысленностью хранилось чуткое нежное существо.

Чача повернулась к мужчине и провела рукой по его лицу, на мгновение задержавшись на пышных усах. Она знала, что ему это нравится, он так ими гордился. А потом она, встав на носочки, поцеловала его. И было в этом моменте что-то волшебное. Это именно то воспоминание, что остается в глубокой памяти на веки вечные. И даже когда великий Альцгеймер2 уничтожит все, Чача была уверена, что будет помнить этот вечер, эту погоду и этот поцелуй.

Слегка отстранившись от девушки, Сидр погладил ее по густым прямым волосам:

– Ты устала, не так ли?

– Я не люблю эти сборища, ты же это знаешь, – напомнила она.

– Да, Мартини было лишним, – пошутил он.

Чача улыбнулась.

– Мы не раз о ней еще услышим, – пророчила девушка.

– Да, согласен, в этом вся она.

И в таком русле продолжился их разговор до самого дома. Со стороны они казались неприметными и такими простыми. И никто из мимо проходящих не замечал, что это всеизвестные Сидр, корнями своими уходящий еще в Античность, и мудрая Чача, что была так крепка на глубокие мысли.

А жили они мирно в столь же непримечательном доме, заросшем диким виноградом и яблонями. И был он настолько же мил, насколько вы можете себе его представить. Наверное, всему этому способствовало воспитание девушки, а может и внес свою изюминку и Сидр, но итог один: это был их маленький Эдем, где они были счастливы вместе вот уже не один год.

А теперь на минуточку вернемся обратно к бару, откуда сначала вышел высокий худощавый мужчина в баварской шляпе и костюме тройке, что так галантно попридержал дверь, из которой кокетничая и заливаясь как свиристель, выпорхнули две женщины средних лет, которые никогда не принимали свой возраст за чистую монету, ибо в душе они считали себя юными аристократками. А замыкал эту компанию ковбой со всеми присущими атрибутами, то бишь в шляпе с согнутыми краями кверху, шейным платком и в кожаных ковбойских сапогах.

– Коньяк, а Вы и вправду как-то застрелили кабана в лесу аж с полсотни ярдов? – изящно беря за руку англичанина, спросила Красное Вино.

– Боюсь, это было слишком давно, чтоб вспоминать это, – скромно ответил мужчина.

– Ну это же столь волнительно! – восхитилась все же им женщина, возможно даже переигрывая.

– У старины весьма меткий глаз, – похвалил его друг.

– Да брось ты, Виски! Не мне с тобой состязаться, – отмахнулся Коньяк.

– Вам в какую сторону, дамы? – перевел русло в другую сторону Виски.

– А вам? – вопросом на вопрос ответила Белое Вино.

Мужчины переглянулись, и если бы женщины были куда более внимательны, то заметили бы этот взгляд, что говорил: «Видимо, они так просто от нас не отстанут».

– Эм, нам с утра с дорогу, поэтому мы планировали попасть в наши номера, – имея ввиду гостиничные, попытался все же «сбежать» Коньяк.

– О, мы у вас надолго не задержимся, – сообщила Красное Вино, – правда, сестра?

– Конечно, нет, что вы! – закивала женщина в ответ, отчего двусмысленно хохотнул Виски, но дамы не придали этому должного вида.

– Что ж, – сдался англичанин, – как таким красавицам откажешь.

Лица сестер зарделись и расплылись в широченной улыбке. Они были уверены, что вечер сулит быть куда веселее и перспективнее, чем они даже ожидали несколькими часами назад.

Едва это «квартет» скрылся за поворотом, как из бара вышел пожилой старик и совсем уж молоденькая японочка. Но пусть вас не обманывает их внешний вид (совсем как дело обстоят со всеми нашими героями) юная леди была весьма с богатым прошлым, как и добродушный старик повидал не мало битв.

– Как надолго ты в наши края, дочка? – по-отцовски спросил Самогон.

– На пару дней, – кротко ответила девушка.

– Скучаешь по дому? – поправляя усы, поинтересовался старик.

– Да, особенно по тишине нашего сада, – поностальгировала Саке.

И они замолчали на добрые пару минут, пока Самогон не произнес.

– Я тоже скучаю по России. В особенности при ее царском правлении. Было что-то прекрасное в это время: простота народа, их доброта. Даже балы при дворцах, куда меня редко звали, запомнились как яркие огоньки. А потом война, потом другая… Так бурно изменилось все, как и весь простой люд.

И старик вновь замолчал, а Саке не знала, что ему ответить, поэтому взяла его за локоть, а другой рукой погладила плечо. Она чувствовала эту тягостную боль внутри груди ее собеседника и ей было жалко его как никогда. Не привыкшая видеть Самогона в таком расположении духа, немного смутило ее, но она знала, что каждый из их дурной компании прошел свою школу жизни и выживал по-своему.

– Многое меняется, – прошептала она, – мир никогда не стоял на месте.

– Да, маленькая моя Саке, так оно и есть. И то ли еще будет, – проговорил он. – Ты остановилась у мистера Поля как всегда? – уточнил он, имея ввиду гостиницу, что находилась в двух кварталах от места действа.

Саке кивнула. Она настолько была традиционна и постоянная, что, видимо, стала к тому же предсказуемой.

– Мартини. Вы ей верите? – спросила она.

– Я никому не верю, дитя, – хохотнул Самогон.

– А как же тогда бороться с мистером Суррогатом? – нахмурила девушка лоб, но при этом скрывая свои истинные чувства.

– Время покажет, – ответил старик, а помолчав повторил, – время покажет.