Кладбище кукол

Глава XXVI ОЗАРЕНИЕ МАЙОРА ГВОЗДЯ

А первым, кого Чижикова увидела во внешнем мире, был майор Гвоздь.

— Ну как — порядок? — спросил он.

— Полный! — ответила Юлька и огляделась.

Помещение было другое. Не то, из которого Чижикова погружалась во внутренний мир. Там была столовая в доме Брюховицкого. А здесь — кабинет.

— Ой, а где это мы? — не понимала Юлька.

— В вышневолочковском отделении ФСБ, — пояснил Гвоздь.

— А где Рыжик с Жорой?

— Повезли Пыжикова в больницу.

Только теперь Чижикова заметила, что она уже не в Пыжикове, а в самой себе. Юльку охватила бурная радость, смешанная, однако же, с тревогой за Борю.

— А что с ним случилось?

— Да ничего особенного. Надо на всякий случай обследовать парня. Посмотреть, как на его психику повлияло то, что в его теле находилось сразу три сознания.

Чижикова успокоилась. И даже подумала: чего это она так задергалась из-за какого-то слабоумного Пыжикова? Но тут ее мысли приняли совершенно иной оборот. Она увидела, что за окнами кабинета в полном разгаре день.

— Ни фига себе! — воскликнула Юлька. — Выходит, я всю ночь во внутреннем мире пробыла?

— Какую ночь? Неделю!

— Неделю?! — ахнула Чижикова. — А кажется — всего-то часик прошел.

— Правильно, — кивнул майор. — Там — час, здесь — неделя. Время во внутреннем мире течет гораздо медленнее, чем во внешнем. — Гвоздь закурил. — Ну, давай, рассказывай…

Юлька рассказала.

— Хорошо, что вы мне авантюрин лизнуть дали, — закончила она. — А то б я там, наверное, со страху умерла.

Майор, посмеиваясь, выпустил дым из ноздрей.

— Это был сахар, — сказал он.

— Сахар?

— Так точно! Кусковой!

— Ну и жулик вы, Петр Трофимыч.

— Зато ты от страха не умерла, — подмигнул ей гвоздь.

— Только вот без внутреннего мира осталась. Надо поскорей новый создавать… Ой, чуть не забыла… — вспомнила вдруг Чижикова. — Вальтер, перед тем как я его вырубила, говорил о какой-то конфрег… нет… конфлаграции.

Майор Гвоздь помрачнел.

— Вот так номер, чтоб я помер, — смял он в пальцах недокуренную сигарету.

— А что такое конфлаграция?

— Уничтожение Вселенной.

— Чего-чего?

— По-видимому, инфернальная тварь хочет уничтожить нашу Вселенную.

Юлька фыркнула:

— Фигня какая-то…

— Нет, не фигня. — Гвоздь снова закурил. — Сведения, полученные от адмирала Налимова, это косвенно подтверждают.

— Он что-то нашел в архиве?

— Да. Шифровку нашего секретного агента Х-9. В самом конце войны агенту удалось внедриться в ставку Гитлера. Он сообщил в Центр, что руководство фашистской Германии, видя, что проигрывает войну, вступило в сепаратные переговоры с инфернальным миром. Посредником на этих переговорах была некая Тереза Шварцкопфф…

— Тереза?! — подскочила Юлька. — Да это наверняка Алиса Моллард!

— Я тоже так думаю, — кивнул майор. — В результате переговоров нечистая сила согласилась сообщить фашистам, где спрятано Абсолютное оружие. Информацию об оружии должен был доставить в Берлин некий курьер, за которым и была послана подводная лодка «U-126»…

— К мысу Нун? Где Зеленая дыра?..

— Так точно. Но подлодка не вернулась. А там и война закончилась…

— А почему лодка затонула, Петр Трофимыч?

— Откуда ж я знаю? Да это, по большому счету, сейчас и неважно. Важно другое. Да давняя история получила продолжение в наши дни. Инфернальный курьер, вселившись в тело утонувшего капитана Вальтера Штруделя, решил сам воспользоваться Абсолютным оружием…

— Чего же он раньше им не воспользовался?

— Видимо, ситуация не позволяла. А теперь позволяет.

— Но ведь я вырубила курьера, — напомнила Чижикова. — Значит, ему опять ситуация не позволит.

— Дело уже не в курьере, — озабоченно морщил лоб майор. — Боюсь, запущен сам механизм уничтожения Вселенной. Недаром же Вальтер тебе сказал, что конфлаграция все равно состоится.

— Не понимаю я эту нечистую силу, — пожала плечами Чижикова. — Какие-то они прибабахнутые. Вселенную ни с того ни с сего захотели уничтожить. Ведь вместе со Вселенной погибнет не только Земля, но и их дурацкий инфернальный мир.

— Зло многообразно в своих проявлениях, — ответил Гвоздь. — И одно зло вполне способно уничтожить другое. Скорее всего тут как раз такой случай. Вальтер задумал разделаться со своими, так сказать, соотечественниками при помощи конфлаграции. Сам же вместе с Алисой Моллард решил перебраться через Черную дыру в параллельную Вселенную…

Юлька слушала версию майора, и ей казалось, что он пересказывает ей какой-то фантастический боевик: Черная дыра… параллельная Вселенная… Конфлаграция… — Потому-то они и хотели вашими телами воспользоваться… — заключил Гвоздь.

— А почему именно нашими?

— Я ж тебе уже говорил. У вас с Юлей в именах и фамилиях идеальное количество букв для магических операций. Тринадцать. И потом. Черная дыра, ведущая в параллельную Вселенную, очень узкая. Взрослому человеку в нее не пролезть. А вы, девчата, худенькие, юркие…

— Прикалываетесь, Петр Трофимыч.

— Какие уж тут приколы, — вздохнул майор. — Вселенную спасать надо.

— На фига Вальтеру и Алисе уничтожать Вселенную? — продолжала недоумевать Чижикова.

— Вероятно, из-за злобности натуры, — предположил Гвоздь. — Знаешь приговорку: «Сделать маленькую гадость — для меня большая радость». Вот и они решили сделать маленькую гадость.

— Ничего себе — маленькую, — хмыкнула Юлька и добавила: — Им, значит, радость — а нам-то что теперь делать?

— Продолжать расследование. Возможно, конфлаграцию удастся предотвратить, если мы узнаем, зачем Вальтеру и Алисе понадобилось кладбище кукол.

— Надо узнать это как можно быстрей!

— Так точно. Поэтому я и решил выкурить три пачки сигарет.

— При чем тут сигареты? — не поняла Чижикова.

— А ко мне озарение приходит аккурат после третьей пачки. Не знаю уж почему.

…И вот майор Гвоздь лег на диван и, пуская к потолку кольца дыма, начал ждать прихода озарения. На исходе первого часа дверь кабинета распахнулась.

— Жора!

— Я!

— Быстренько найди книгу «Мифы и легенды Петербурга»!

— Слушаюсь! — козырнул Кипятков.

Книга была доставлена.

На исходе второго часа дверь снова распахнулась.

— Жора!

— Я!

— Мигом разыщи «Санкт-Петербургские ведомости» за 1886 год.

— Есть! — козырнул Кипятков.

Ведомости тоже были доставлены.

На исходе третьего часа дверь опять распахнулась.

— Что прикажете, товарищ майор?! — вскочил со стула капитан.

— Ничего, Жора… Входите, орлы.

Чижикова, Рыжикова и Кипятков вошли в кабинет. Дым здесь стоял коромыслом, прямо хоть топор вешай. Обе Юльки закашлялись. Кипятков распахнул окно, впуская струю свежего воздуха.

— Ну что ж, орлы, — приступил к обстоятельному рассказу Гвоздь, — закурил я, значит, сигарету и прикинул. Информации по этому делу столько набралось, что даже непонятно, о чем сперва и думать. И я стал думать обо всем сразу. Думал — курил, курил — думал… И когда выкурил первую пачку — пришел к первому выводу: в этой криминально-мистической истории мотивы поведения всех действующих лиц более-менее ясны. Кроме мотивов одного лица. Какого?.. — Майор сделал паузу.

— А какого? — не догадались ни девчонки, ни капитан.

— Кочегара Уголькова! Вообще неясно, почему он все время возникал в наведенке со сгущенкой и в мыслях Алисы. Я распечатал вторую пачку, закурил и начал думать исключительно об Уголькове. Тут-то я и вспомнил одну книжку, которую читал в детстве. Называлась она: «Мифы и легенды Петербурга». В ней имелась легенда и о кочегаре Уголькове. Вкратце легенда такова: «Жил когда-то в Петербурге некий Угольков. Он работал кочегаром в крематории. У Уголькова была дочка, которую он безумно любил. Дочка заболела неизлечимой болезнью. Кочегар впал в отчаяние. Случайно ему стало известно древнее колдовское поверье: если сжечь сто девочек от семи до семнадцати лет, то исполнится любое твое желание. И Угольков начал заманивать к себе в крематорий девочек и сжигать их в кремационной печи, чтобы исполнилось его заветное желание, и любимая дочка выздоровела…»

— Кошм-а-ар, — заахали и заохали девчонки. — У-у-жас…

— Да это же легенда, девчата, — напомнил им Гвоздь. — На самом деле ничего подобного не было.

— А что было на самом деле, товарищ майор? — поинтересовался Кипятков.

— Об этом и написано в «Санкт-Петербургских ведомостях» за 1886 год. Кстати, Жора, — прервался майор, — объявляю тебе благодарность за быстрый розыск материалов.

— Служу Службе безопасности! — вытянулся в струнку капитан.

— Так вот, — вернулся к рассказу Гвоздь, — в июльском номере «Ведомостей» была напечатана заметка под названием: «Куклы спасают жизнь». Речь в ней шла об Уголькове, только не о кочегаре, а об истопнике. Вспомнил я это, докуривая последнюю сигарету из второй пачки. А увидел я впервые эту заметочку, когда мне было лет десять. Я тогда нашел на помойке подшивку «Санкт-Петербургских ведомостей» за 1886 год. И прочел от корки до корки.

— Ну у вас и память, товарищ майор, — не преминул восхититься начальством Кипятков. — Я вон даже не помню, что во вчерашних газетах пишут, а вы запомнили, что в позапрошлом веке писали.

— Запомнить-то запомнил, Жора, но все равно следовало перепроверить — вдруг я какую-то важную детальку упустил. Поэтому я и попросил тебя разыскать мне книгу и газеты. В заметке наряду с Угольковым фигурировала и его неизлечимо больная девочка. На этом сходство с легендой заканчивалось. А вот как все было на самом деле. Девочка любила играть в куклы. Но Угольков был бедным человеком, поэтому и куклы у его дочери были самодельные, тряпичные. А она мечтала поиграть настоящими куклами. Тогда Угольков пошел к графине, в доме которой он служил истопником, и рассказал о больной дочери и ее мечте. Графиня оказалась доброй женщиной и отдала Уголькову старые куклы своей дочки. Мало того, она попросила знакомых графинь-мамаш, у которых были девочки, сделать то же самое. Больная девочка Уголькова была вне себя от счастья. Она целыми днями играла с куклами, а вечером укладывала их спать рядом с собой. Прошел месяц, и девочка полностью выздоровела. «Врачи считают, что ее выздоровление — следствие положительных эмоций, вызванных подаренными ей старыми куклами», — заканчивалась заметка в «Ведомостях». Куря сигарету за сигаретой, я задумался над этой историей. И когда я докурил последнюю сигарету из последней, третьей, пачки, на меня и нашло озарение. «Э-э, — понял я, — положительные эмоции тут ни при чем». Хотя, конечно, и они сыграли свою положительную роль. Но главная причина выздоровления в том, что подаренные угольковской дочке куклы были наигранные. — Майор глянул на слушателей. — Уразумели, орлы?

— Пока нет, — честно признались «орлы».

— Ну, к примеру, есть старые иконы, на которые много молились, их называют «намоленные». Эти иконы способны творить чудеса. А есть старые куклы, которыми много играли. Их можно назвать «наигранные», потому что они впитали в себя любовь и положительную энергетику тех девочек, которые с ними играли. Так вот, мне кажется, что именно благодаря этой энергетике дочка Уголькова и выздоровела. А если десяток наигранных кукол справились с тяжелой болезнью, то сотни наигранных кукол, похороненные на кукольном кладбище, могут — что?..

— Что? — переспросили капитан с девочками.

— Кого-нибудь оживить!

— А кого?

— Того, кто находится под этим кладбищем.

— А кто там находится?

— Ну а сами-то как думаете?

Честно сказать, обе Юльки и Жора никак не думали.

И тогда майор Гвоздь, выдержав эффектную паузу, объявил:

— Абсолютное оружие!