Кита Йоко

Большие ярко-оранжевые, огненно-красные и ядовито-желтые осенние листья бесшумно падали вдоль фасада девятиэтажки и разбивались о тротуар быстро тающими искрами. Виртуальные неофасады пару лет назад вошли в моду и сейчас только приобретали популярность у рекламных кампаний. На здании по задумке мэрии Москвы шла социальная реклама про осень. Огромные, в половину человека, опадающие листья кружились в последнем вальсе и разбивались об асфальт рядом с домом. А потом (внезапно) появлялись два огромных лица, сливались в страстном поцелуе и светящиеся слова разбивали друг друга:

«БЕРЕГИТЕ»

«СЕБЯ»

«И»

«БЛИЗКИХ».

Следом белые снежинки стирали искры букв, и сцена повторялась сначала.

Алексей Смирнов хмыкнул. Он никогда не понимал логику и смыл этих социальных роликов. Парню недавно стукнуло двадцать, и о неких близких он и не думал никогда. Отец умер, когда мальчику исполнилось десять, а мать находилась в глубинке Тверской области и напоминала о себе звонком по неофону раз в месяц. Голографическая проекция матери постоянно печально хмурилась, тяжко вздыхала и всегда с грустью в голосе просила звонить почаще. Алексей с трудом дожидался окончания этого повторяющегося из месяца в месяц разговора и до следующего звонка забывал о существовании матери. А о других близких молодой человек пока не задумывался. Детей не было, да Смирнов и не собирался заводить их раньше тридцати, а среди многочисленных подружек пока не нашлось идеальной дамы, чтобы связать с ней судьбу. Поэтому всякая социальная реклама о близких не вызывала в Алексее ничего кроме скептической улыбки. А эта зацепила только красивыми осенними листьями и…

Молодой человек приподнял бровь и тихо присвистнул. Из-за разбивающихся рядом с фасадом разноцветных листьев Алексей не разглядел главного…

Она стояла на автобусной остановке и слегка раскачивалась, словно неслышно пела некую песню и под нее же слегка пританцовывала. Черные лакированные ботиночки со средней высоты платформой, полосатые розово-синие чулки до середины бедра, черная короткая юбка и черная же блузка с розовым галстуком, повязанным на манер бантика. Короткие, под каре, чёрные волосы обрамляли круглое личико, на котором были словно нарисованы большие глаза, вздернутый носик и пухлые алые губки. Вся эта неземная красота обрамляласт световым зонтом. Как здорово, что в начале века кто-то из ученых придумал, как заставить свет застыть. Эта технология применялась и в неофасадах, и в новых компьютерах, где информация хранилась в трехмерных кубиках света, а тут… Этот зонтик словно специально подбирали к образу некоей косплеерши аниме. Он не только не имел постоянно рвущейся ткани и хорошо защищал от дождя, но и неярко светился, отчего человек под таким зонтом казался пришельцем.

«А она хороша!»

Алексей на долгую минуту остановился, издалека разглядывая девушку, а потом облизнулся и решительно пошел к ней. Она явно не торопилась: третий автобус забрал пассажиров и удалился по проспекту. Осенние листья на заднем плане в этот момент сменились идеальными молодыми людьми с невероятно-совершенными чертами лица, после чего бегущей строкой по стене дома поползли слова:

«Корпорация «Perfectus homo». Оптимальное решение для идеальной жизни! Совершенство внутри, совершенство вокруг – завтра, послезавтра, навсегда. Приходите и мы поможем, или приходите и заработайте! С нами не бывает проигравших…»

Дальше Алексей уже не читал. Все внимание поглотила красотка под световым зонтом. Глаза юноши жадно ощупали точеную фигурку сверху до низу и не нашли изъянов. Лицо без видимых признаков пластической хирургии, а тело – без трансплантатов и киберпротезов очень модных последнее время. В общем, у незнакомки явно своя красота, природная. А это значило, что Алексей пройти мимо никак не мог.

– Привет! Кого ждёшь? – начал разговор Смирнов, встав так, чтобы на него падал свет неофасада. Теперь красивое молодое лицо парня сменяли ярко-красные, огненно-оранжевые и ядовито-желтые оттенки светящихся листьев, падающих по фасаду здания напротив. Молодой человек отличался естественной красотой, и в отличие от столичных модников еще не успел воспользоваться услугами пластических хирургов или кибертрансплатологов, что меняли конечности на модные киберигрушки. Поэтому юноша был уверен в успехе знакомства. Девушка определенно обратит внимание на его необычную для Москвы внешность, ведь и сама, судя по виду, не любит новую моду изменения всего и вся ради сомнительной киберкрасоты.

– Наверное, тебя? – переспросила девушка, оборачиваясь. Она слегка приподняла левую бровь и демонстративно нагло осмотрела Смирнова. Юноше стало неуютно. Взгляд юной (а на вид ей не больше двадцати) анимешницы прошелся по кудрявым каштановым волосам, европейскому лицу с прямым носом и острыми скулами, спустился на бежевую осеннюю куртку, задержавшись на широких плечах и явно тренированной груди, прошелся ниже, таинственно скользнув по синим джинсам с прыгающим по ткани световым Марио, и оценивающе остановился на рыжих полуботинках. Потом незнакомка подняла взгляд на карие глаза Смирнова и слегка улыбнулась, наклонив голову.

– Ты, наверное, богатый и дерзкий, раз не боишься знакомиться с девушкой в центре Москвы?

– Ну… – протянул Алексей, – Последнее – точно! Дерзкий!

– И как зовут дерзкого и неприличного юношу? – кокетливо поинтересовалась незнакомка.

– Алексей Смирнов, к вашим услугам! – парень слегка склонил голову, рисуясь. Он почему-то уже праздновал победу, но девушка вдруг пожала плечами.

– И что же дерзкий паренек может предложить такой девушке, как я? – задумчиво и насмешливо заговорила незнакомка, и Антон понял, что с ней ему ничего не светит. – Богатство? Нет. Власть? Нет. Счастье? Увы, и опять – нет! Ведь счастье любой женщины сегодня зависит от наполненности её жизни необходимыми вещами, от её удобства и комфорта, а также удобства и комфорта её потомства, а, значит, и от богатства… Так что… Увы, Алексей, увы…

– То есть, это такой странный отказ? – зачем-то уточнил уязвленный до глубины души парень.

– Отказ? Нет же! Это нежелание начинать какие-либо отношения, обреченные на провал. Как бы ты не был красив, но общество такой девушки, как я, тебе придется оплачивать. Не само общество, конечно, а тот уют и комфорт вокруг, к какому я привыкла, чтобы я готова была составлять тебе это общество.

– Но это… – попытался возмутиться Смирнов, но девушка оборвала его жестом.

– Проституция? Нет. Увы, нет. Это лишь желание жить в том слое, где я привыкла жить. Ведь наше общество расслоено снизу до верху, и если многие лезут по слоям вверх, чтобы улучшить свое положение и иметь те блага, которые не имели, то почему другие, уже давно привыкшие к благам, должны от них отказываться и пользоваться чем-то худшим?

– Верно, – нехотя согласился Алексей. – Не должны. Так что я для тебя ничего не могу сделать, прекрасная незнакомка?

– Нет, – помотала она головой под призрачным светом зонтика, по которому забарабанили настоящие капли осеннего дождя, отскакивая от застывшего в форме шляпки гриба света. – Ничего. Впрочем… – добавила девушка задумчиво, и Смирнов удивленно поднял глаза. – Одно ты сделать все-таки можешь.

Алексей ухмыльнулся, когда взгляд девушки вновь переместился на джинсы.

– Думаю, – продолжила незнакомка, – ты даже согласишься без особых возражений, но я хотела бы это сделать на моей территории и в моих комфортных условиях. Ты понимаешь, о чем я?

– Понимаю, – вновь ухмыльнулся Смирнов. – Но одно условие у меня все же будет.

Незнакомка на секунду замерла, явно уязвленная несговорчивостью парня, а потом просто подняла бровь, как бы спрашивая.

– Я всего лишь хочу знать, как тебя зовут, – пожал плечами Алексей. – Ведь у красавицы должно быть имя?

– Должно, – согласилась девушка и слегка улыбнулась: – Кита Йоко.

– Очень красивое имя, – похвалил Алексей, и решил немного развлечься, в тон девушке добавив: – Отчего же такая возвышенная особа сподобилась до столь бедного, но дерзкого юноши?

– Всего лишь низменные желания, – ухмыльнулась Кита, – и отсутствие в данное время альтернативных источников удовольствия.

– Оу! – оценил высказывание Смирнов. – Ну это меняет дело! Это, определенно, меняет дело! Я весь к вашим услугам! Как минимум, пока не освободятся альтернативные, так сказать, источники…

После приезда в Столицу жизнь Алексея изменилась, как он думал, в лучшую сторону. Не в плане быта – его-то как раз почти не существовало, ведь какой быт в общежитии, в комнате на трех человек? Но молодой человек смекнул, что такое положение вещей пахнет минимум воздержанием до конца обучения, что его совсем не устраивало, поэтому Смирнов быстренько сориентировался, устроился на работу и снял комнату на окраине Москвы. То, что подобная жизнь скверно сказывалась на учебе, Алексея не шибко волновало. Так училось больше половины абитуриентов, а он чем хуже? Главное, теперь он мог брать от жизни всё! «Всё» в его понимании – это круглосуточный, круглогодичный секс, естественно, если бы он не мешал работе. Поэтому приходилось учитывать это недоразумение и постоянно одёргивать собственную похоть, благо все девушки из его окружения действовали так же: по-быстрому накормить «дракона», бушевавшего внутри, чуть отдохнуть, а сутра на работу…

Суета сует! Но Алексею нравилось. Он чувствовал жизнь, не то что где-то там, в далекой теперь глубинке Тверской области… И эта жизнь постоянно спешащих, ничего незначащих, мгновенных отношений не предусматривала ни спутницы жизни, ни ребенка. Какое, нафиг! Тут бы себя разбудить, накормить и пинком отправить на работу, а потом еще институт, экзамены, сессия…

У-у-у…

С Китой оказалось совсем не так. Если бы Алексей честно учился, а не отодвинул бы занятия для более насущной работы, то скорее всего знал, что симпатия к девушке определяется не только её внешним видом, но и феромонами, которые выделяются ее потовыми железами, а так же неким генетическим набором, определяющим тип кожи, температуру тела вплоть до десятой градуса, размер конечностей, цвет волос и их оттенок, а также вполне определенный естественный запах. И Алексей бы понял, что нечто необъяснимое, отчего его как магнитом тянет к незнакомой девушке, это лишь генетическая идентичность и предрасположенность.