Кита Йоко

Большие ярко-оранжевые, огненно-красные и ядовито-желтые осенние листья бесшумно падали вдоль фасада девятиэтажки и разбивались о тротуар быстро тающими искрами. Виртуальные неофасады пару лет назад вошли в моду и сейчас только приобретали популярность у рекламных кампаний. На здании по задумке мэрии Москвы шла социальная реклама про осень. Огромные, в половину человека, опадающие листья кружились в последнем вальсе и разбивались об асфальт рядом с домом. А потом (внезапно) появлялись два огромных лица, сливались в страстном поцелуе и светящиеся слова разбивали друг друга:

«БЕРЕГИТЕ»

«СЕБЯ»

«И»

«БЛИЗКИХ».

Следом белые снежинки стирали искры букв, и сцена повторялась сначала.

Алексей Смирнов хмыкнул. Он никогда не понимал логику и смыл этих социальных роликов. Парню недавно стукнуло двадцать, и о неких близких он и не думал никогда. Отец умер, когда мальчику исполнилось десять, а мать находилась в глубинке Тверской области и напоминала о себе звонком по неофону раз в месяц. Голографическая проекция матери постоянно печально хмурилась, тяжко вздыхала и всегда с грустью в голосе просила звонить почаще. Алексей с трудом дожидался окончания этого повторяющегося из месяца в месяц разговора и до следующего звонка забывал о существовании матери. А о других близких молодой человек пока не задумывался. Детей не было, да Смирнов и не собирался заводить их раньше тридцати, а среди многочисленных подружек пока не нашлось идеальной дамы, чтобы связать с ней судьбу. Поэтому всякая социальная реклама о близких не вызывала в Алексее ничего кроме скептической улыбки. А эта зацепила только красивыми осенними листьями и…

Молодой человек приподнял бровь и тихо присвистнул. Из-за разбивающихся рядом с фасадом разноцветных листьев Алексей не разглядел главного…

Она стояла на автобусной остановке и слегка раскачивалась, словно неслышно пела некую песню и под нее же слегка пританцовывала. Черные лакированные ботиночки со средней высоты платформой, полосатые розово-синие чулки до середины бедра, черная короткая юбка и черная же блузка с розовым галстуком, повязанным на манер бантика. Короткие, под каре, чёрные волосы обрамляли круглое личико, на котором были словно нарисованы большие глаза, вздернутый носик и пухлые алые губки. Вся эта неземная красота обрамляласт световым зонтом. Как здорово, что в начале века кто-то из ученых придумал, как заставить свет застыть. Эта технология применялась и в неофасадах, и в новых компьютерах, где информация хранилась в трехмерных кубиках света, а тут… Этот зонтик словно специально подбирали к образу некоей косплеерши аниме. Он не только не имел постоянно рвущейся ткани и хорошо защищал от дождя, но и неярко светился, отчего человек под таким зонтом казался пришельцем.

«А она хороша!»

Алексей на долгую минуту остановился, издалека разглядывая девушку, а потом облизнулся и решительно пошел к ней. Она явно не торопилась: третий автобус забрал пассажиров и удалился по проспекту. Осенние листья на заднем плане в этот момент сменились идеальными молодыми людьми с невероятно-совершенными чертами лица, после чего бегущей строкой по стене дома поползли слова:

«Корпорация «Perfectus homo». Оптимальное решение для идеальной жизни! Совершенство внутри, совершенство вокруг – завтра, послезавтра, навсегда. Приходите и мы поможем, или приходите и заработайте! С нами не бывает проигравших…»

Дальше Алексей уже не читал. Все внимание поглотила красотка под световым зонтом. Глаза юноши жадно ощупали точеную фигурку сверху до низу и не нашли изъянов. Лицо без видимых признаков пластической хирургии, а тело – без трансплантатов и киберпротезов очень модных последнее время. В общем, у незнакомки явно своя красота, природная. А это значило, что Алексей пройти мимо никак не мог.

– Привет! Кого ждёшь? – начал разговор Смирнов, встав так, чтобы на него падал свет неофасада. Теперь красивое молодое лицо парня сменяли ярко-красные, огненно-оранжевые и ядовито-желтые оттенки светящихся листьев, падающих по фасаду здания напротив. Молодой человек отличался естественной красотой, и в отличие от столичных модников еще не успел воспользоваться услугами пластических хирургов или кибертрансплатологов, что меняли конечности на модные киберигрушки. Поэтому юноша был уверен в успехе знакомства. Девушка определенно обратит внимание на его необычную для Москвы внешность, ведь и сама, судя по виду, не любит новую моду изменения всего и вся ради сомнительной киберкрасоты.

– Наверное, тебя? – переспросила девушка, оборачиваясь. Она слегка приподняла левую бровь и демонстративно нагло осмотрела Смирнова. Юноше стало неуютно. Взгляд юной (а на вид ей не больше двадцати) анимешницы прошелся по кудрявым каштановым волосам, европейскому лицу с прямым носом и острыми скулами, спустился на бежевую осеннюю куртку, задержавшись на широких плечах и явно тренированной груди, прошелся ниже, таинственно скользнув по синим джинсам с прыгающим по ткани световым Марио, и оценивающе остановился на рыжих полуботинках. Потом незнакомка подняла взгляд на карие глаза Смирнова и слегка улыбнулась, наклонив голову.

– Ты, наверное, богатый и дерзкий, раз не боишься знакомиться с девушкой в центре Москвы?

– Ну… – протянул Алексей, – Последнее – точно! Дерзкий!

– И как зовут дерзкого и неприличного юношу? – кокетливо поинтересовалась незнакомка.

– Алексей Смирнов, к вашим услугам! – парень слегка склонил голову, рисуясь. Он почему-то уже праздновал победу, но девушка вдруг пожала плечами.

– И что же дерзкий паренек может предложить такой девушке, как я? – задумчиво и насмешливо заговорила незнакомка, и Антон понял, что с ней ему ничего не светит. – Богатство? Нет. Власть? Нет. Счастье? Увы, и опять – нет! Ведь счастье любой женщины сегодня зависит от наполненности её жизни необходимыми вещами, от её удобства и комфорта, а также удобства и комфорта её потомства, а, значит, и от богатства… Так что… Увы, Алексей, увы…

– То есть, это такой странный отказ? – зачем-то уточнил уязвленный до глубины души парень.

– Отказ? Нет же! Это нежелание начинать какие-либо отношения, обреченные на провал. Как бы ты не был красив, но общество такой девушки, как я, тебе придется оплачивать. Не само общество, конечно, а тот уют и комфорт вокруг, к какому я привыкла, чтобы я готова была составлять тебе это общество.

– Но это… – попытался возмутиться Смирнов, но девушка оборвала его жестом.

– Проституция? Нет. Увы, нет. Это лишь желание жить в том слое, где я привыкла жить. Ведь наше общество расслоено снизу до верху, и если многие лезут по слоям вверх, чтобы улучшить свое положение и иметь те блага, которые не имели, то почему другие, уже давно привыкшие к благам, должны от них отказываться и пользоваться чем-то худшим?

– Верно, – нехотя согласился Алексей. – Не должны. Так что я для тебя ничего не могу сделать, прекрасная незнакомка?

– Нет, – помотала она головой под призрачным светом зонтика, по которому забарабанили настоящие капли осеннего дождя, отскакивая от застывшего в форме шляпки гриба света. – Ничего. Впрочем… – добавила девушка задумчиво, и Смирнов удивленно поднял глаза. – Одно ты сделать все-таки можешь.

Алексей ухмыльнулся, когда взгляд девушки вновь переместился на джинсы.

– Думаю, – продолжила незнакомка, – ты даже согласишься без особых возражений, но я хотела бы это сделать на моей территории и в моих комфортных условиях. Ты понимаешь, о чем я?

– Понимаю, – вновь ухмыльнулся Смирнов. – Но одно условие у меня все же будет.

Незнакомка на секунду замерла, явно уязвленная несговорчивостью парня, а потом просто подняла бровь, как бы спрашивая.

– Я всего лишь хочу знать, как тебя зовут, – пожал плечами Алексей. – Ведь у красавицы должно быть имя?

– Должно, – согласилась девушка и слегка улыбнулась: – Кита Йоко.

– Очень красивое имя, – похвалил Алексей, и решил немного развлечься, в тон девушке добавив: – Отчего же такая возвышенная особа сподобилась до столь бедного, но дерзкого юноши?

– Всего лишь низменные желания, – ухмыльнулась Кита, – и отсутствие в данное время альтернативных источников удовольствия.

– Оу! – оценил высказывание Смирнов. – Ну это меняет дело! Это, определенно, меняет дело! Я весь к вашим услугам! Как минимум, пока не освободятся альтернативные, так сказать, источники…

После приезда в Столицу жизнь Алексея изменилась, как он думал, в лучшую сторону. Не в плане быта – его-то как раз почти не существовало, ведь какой быт в общежитии, в комнате на трех человек? Но молодой человек смекнул, что такое положение вещей пахнет минимум воздержанием до конца обучения, что его совсем не устраивало, поэтому Смирнов быстренько сориентировался, устроился на работу и снял комнату на окраине Москвы. То, что подобная жизнь скверно сказывалась на учебе, Алексея не шибко волновало. Так училось больше половины абитуриентов, а он чем хуже? Главное, теперь он мог брать от жизни всё! «Всё» в его понимании – это круглосуточный, круглогодичный секс, естественно, если бы он не мешал работе. Поэтому приходилось учитывать это недоразумение и постоянно одёргивать собственную похоть, благо все девушки из его окружения действовали так же: по-быстрому накормить «дракона», бушевавшего внутри, чуть отдохнуть, а сутра на работу…

Суета сует! Но Алексею нравилось. Он чувствовал жизнь, не то что где-то там, в далекой теперь глубинке Тверской области… И эта жизнь постоянно спешащих, ничего незначащих, мгновенных отношений не предусматривала ни спутницы жизни, ни ребенка. Какое, нафиг! Тут бы себя разбудить, накормить и пинком отправить на работу, а потом еще институт, экзамены, сессия…

У-у-у…

С Китой оказалось совсем не так. Если бы Алексей честно учился, а не отодвинул бы занятия для более насущной работы, то скорее всего знал, что симпатия к девушке определяется не только её внешним видом, но и феромонами, которые выделяются ее потовыми железами, а так же неким генетическим набором, определяющим тип кожи, температуру тела вплоть до десятой градуса, размер конечностей, цвет волос и их оттенок, а также вполне определенный естественный запах. И Алексей бы понял, что нечто необъяснимое, отчего его как магнитом тянет к незнакомой девушке, это лишь генетическая идентичность и предрасположенность.

Но юноша этого не знал, поэтому без зазрения совести, но с огромным удовольствием наслаждался каждой минутой ее общества – улыбкой, жестами, тембром голоса, – и каждой клеточкой её тела: Алексей махнул рукой на работу, ведь такого секса еще ни с кем не было. Он снова и снова набрасывался на идеальную красотку и не понимал главного: генетический механизм привлечения самца срабатывал на подсознательном уровне и вновь цеплял Смирнова на крючок, а гормоны делали остальное, заставляя юношу становиться в охотничью стойку, словно пса, учуявшего далекую добычу.

Под утро обескураженный открывшимися возможностями собственного организма Алексей, наконец, устало откинулся и чуть совершенно по щенячьи не заскулил. Благо вовремя одернул себя, но все равно, молодому человеку хотелось петь и плясать, но Кита Йоко легким жестом осадила парня. Она села на кровати, поблескивая потом в свете зарождающейся зари и потянулась, показывая, что ей достаточно секса.

– Мы больше не увидимся? – прошептал, затаив дыхание, юноша.

– А зачем? – пожала плечами девушка.

– Ну… – протянул Алексей. – Мне бы хотелось. Неужели тебе не понравилось?

– Совершенно определенно, очень понравилось, – согласилась Кита. Она склонила голову к обнаженному плечу и потерлась об него щекой. – Я буду вспоминать тебя после обычного секса с толстым, но богатым отцом моих будущих детей…

– Но не проще ли попробовать сразу со мной? – удивился Смирнов, приподнявшись на локте.

– Что? – переспросила Йоко и слегка обернулась, отчего соблазнительная частичка груди показалась из-за тела. – Не проще ли создать семью с тобой?

– Ну да, – кивнул Алексей, пытаясь развить мысль. – Ты совершенство, я… Я никогда таких не встречал и уже пал к твоим ногам. Я ничего подобного ни с кем не испытывал. Я… Мы… мы полностью совместимы! Мы… как бы это…

– Мы биологическая пара, ты хочешь сказать? – уточнила Йоко.

– Ага…

– Видишь ли, Алексей, – медленно протянула девушка. – Те времена, когда биологическая совместимость была важна, давно прошли. Мы с тобой можем сколько угодно быть совместимы, но в мире, что вокруг, наши отношения обречены на провал.

– Почему? – удивился Смирнов.

– Теперь важное влияние на создание семьи оказывает социум. Ты не выйдешь за бедную девушку, а она за тебя, пока вы не исчерпаете всех возможностей, которые вам дадут лучшую партию. Так ведь? А это обычно после тридцати или даже сорока случается, когда кандидатов убавится и выбирать, по сути, уже не из кого. И вам остается делать выбор из таких же неудачников. Верно?

– Но я собираюсь заработать…

– Кем?

– Я старший менеджер… – не без гордости заявил Алексей, но Кита прервала его с улыбкой:

– В каком-нибудь ресторане быстрого питания?

– Ну… – Алексею стало почему-то стыдно от того, что так на самом деле и было.

– Я не хочу тратить пол жизни на то, чтобы дожидаться, когда ты из старшего менеджера превратишься в замдиректора, понимаешь? Ведь этого может не случится. Видишь? – Кита мягко дотронулась до руки Сирнова, который все больше мрачнел. – Биологическая совместимость в наше время значит гораздо меньше, чем совместимость социальная. Поверь, так будет лучше. Ведь, если мы создадим семью, то она падет под тонной моих желаний и горой твоих невозможностей.

– Но… но… – Алексей хотел что-то возразить, но с губ сорвалось только одно: – Но может можно как-то быстро разбогатеть? Я сделаю всё, чтобы ты… чтобы такое совершенство, как ты, стала моей навсегда!

– Хм, – Кита слегка улыбнулась, но покачала головой. – Мне очень приятно твое желание, но, может, лучше не стоит браться за то, о чем пожалеешь?

– Стоит! – встрепенулся Алексей и даже подскочил, усевшись на кровати. – Стоит-стоит! Ты стоишь любых усилий, любых жертв и… Что мне сделать, чтобы ты стала моей?

– Видишь рекламу за окном? – кивнула Йоко.

– Эту? С листьями? – оживился Алексей. – Про «Берегите себя и близких»?

– Не-а, – мотнула головой Кита. – Другую. Рекламу корпорации «Perfectus homo».

– А! Ну да! Вижу, – кинул Смирнов и слегка нахмурился. – Их здание как раз рядом с моей работой в «Москва-Сити». Сто пятьдесят стеклянных этажей в виде ДНК спирали. Ну и как это относится к нам?

– Дождись окончания рекламы…

«Корпорация «Perfectus homo». Оптимальное решение для идеальной жизни! Совершенство внутри, совершенство вокруг – завтра, послезавтра, навсегда. Приходите и мы поможем, или приходите и заработайте! С нами не бывает проигравших. Станьте богаты, а потом станьте идеальны. Вместе с нами вы создадите совершенный мир.»

– «Приходите и заработайте! С нами не бывает проигравших. Станьте богаты…» – зачарованно повторил Алексей. – То есть они платят за что-то? За что?

– Хорошая возможность узнать, – хитро улыбнулась Йоко, – не так ли?

– Но может нет смысла? – опустил голову Смирнов. – Что особенного есть у меня, за что они бы заплатили?

Йоко протянула руку и ласково потянула юношу за подбородок.

– На сколько знаю, они занимаются генетическими исследованиями в области красоты и совершенства тела. Подумай, может, тебя чем-то наградила сама природа? То, чего нет у других, вполне может оказаться товаром.

– То есть ты предлагаешь мне продать себя? – нахмурился Алексей.

– Но ты сам хотел обладать мною. – пожала плечами Йоко. – Буквально пару минут назад говорил, что мы совместимы и всё такое… Вплоть до того, что я стою любых усилий. Или ты уже передумал?

– Я… э… – замялся Смирнов. Его обуревало множество чувств, но одно превалировало: желание обладать Йоко, чему он ужасно стыдился, но поделать ничего не мог. Эта девушка сводила с ума в прямом смысле слова.

– Как знаешь, – пожала плечами Кита и легко вскочила на ноги, натягивая полупрозрачную блузку. – Ты можешь сколько угодно жалеть себя, но знай: со мной может жить либо богатый человек, либо богатый и идеальный, и во всяком случае, более решительный. Ненавижу мямлей… А пока… Пока! Где я живу, ты теперь знаешь, а дверь, чтобы уйти, найдешь.

Девушка подобрала остатки одежды и, даже не обернувшись, скрылась за дверью душевой, оставив Алексея в расстроенных чувствах. Парень долго смотрел на рекламу корпорации «Perfectus homo» и пытался думать, но запах тела Йоко, незаметным облаком паривший в комнате, мешал. И только измученный мыслями Смирнов решил отбросить их, как сработал будильник, напоминавший, что необходимо идти на ненавистную работу.

Сонные лица посетителей точки быстрого питания маячили перед Смирновым пол утра, недовольные и несчастные, и не выспавшиеся, как и сам Алексей. Наверное, лет пятьдесят назад было лучше. А сейчас сплошная урбанизация и капитализация общества сделали свое дело: люди вынуждены работать больше, всегда спешить и видеть перед собой каменные здания, гранитный тротуар и скоростную подземку. Бетон, стекло и металл… Эти постные лица вынудили Алексея смотреть наружу, где в лесу подобных друг другу небоскребов торчало самое высокое здание вышедшее за пределы Москва-Сити – башня корпорации «Perfectus homo». И ее неофасад с периодичностью в минуту радостно сообщал парню:

«Корпорация «Perfectus homo». Оптимальное решение для идеальной жизни! Совершенство внутри, совершенство вокруг – завтра, послезавтра, навсегда. Приходите и мы поможем, или приходите и заработайте! С нами не бывает проигравших. Станьте богаты, а потом станьте идеальны. Вместе с нами вы создадите совершенный мир.»

– Тьфу, ты! – пробормотал Смирнов. – Никакого спасу от них нет…

– Простите, что вы сказали? – уточнил посетитель, странный на вид мужчина в алых шортах, несмотря на позднюю холодную осень на улице. – Эти круасаны меня не спасут? А что вы тогда предложите? Я бегал двадцать минут и вот решил подкрепиться.

– Э-э-э, – протянул Алексей, выныривая из потока грёз, где он богатый обнимает совершенную Киту, а вокруг играют не менее совершенные детишки. Их детишки. Естественно, в тех грёзах до появления детишек было еще много и много самого сладостного и божественного – секса. – Я бы порекомендовал позицию тридцать четыре. Блинчики с малиной. Они на постной основе, поэтому, думаю, подойдут для только что пробежавшего пару километров человека.

– Спасибо! – довольно кивнул мужчина и выбрал на голоэкране, возникающем всякий раз прямо на столе перед посетителем, позицию номер тридцать четыре. Ничего не произошло, но он и Алексей, как и остальные посетители знали, что где-то в утробе помещения в автоматическом режиме достается из холодильника позиция тридцать четыре, быстро размораживается, разогревается, сбрызгивается определенным наполнителем, а потом по специальному желобу подается прямо под стол заказчика, откуда выезжает через разъезжающуюся поверхность. Раздался тихий сигнал и незнакомец убрал руки со стола, чтобы принять заказ. Он был явно доволен.

Алексей вздохнул. Изо дня в день, из месяца в месяц, из года… вот уже второй год он следит за роботизированной станцией быстрого питания. Здесь не надо готовить, не надо бегать по залу и убирать, главное – следить за датчиками и решать проблемы посетителей, вот как с этим спортсменом. Смирнов был уверен, что кампания давно бы организовала сбор жалоб в автоматическом режиме по прямому каналу с ИИ, но, видимо, кто-то в кампании рассудил, что простое человеческое общение пока посетителям необходимо, и, скорее всего, оказался прав. Алексей представить не мог, как бы недовольный утренним пробуждением человек стал бы общаться с обезличенным автоматом…

А меж тем день проходил за днем, реклама на высотке «Perfectus homo» зазывно играла красками и взрывала буквы, а образ Киты Йоко никуда не пропадал. Наоборот, Алексею с каждым днем становилось все тягостней отбиваться от бывших подружек, как и он бесконечно работающих и желающих только секса. Быстрого, ничего не значащего, обезличенного, как автомат за стеной, секса. Подобного уже не хотелось самому Смирнову. После яблока с ветки, не очень-то и охота подбирать яблоки с земли. Возникает некое отвращение, и уже ограничиваешь себя, пока на дереве не созреет новое.

А ведь и правда: Алексей будет сидеть истуканом, предлагающим посетител…