Казуаль

7

Весь следующий день Авилов работал исступленно, словно спор с Мавродиным да и непонятное отношение Беневой к тому, что ей поведал, подхлестывали с утра до поздней ночи. К телефону Авилов не подходил, ничем не отвлекался и успел довольно много. Поздней ночью придирчиво разглядывал рисунки. Он сам себе казался скаковой лошадью после изнурительного пробега. Сделанные вчерне наброски будто просились в перевод на чистые листы, в проработку деталей, но Вадим Сергеевич решил не поддаваться соблазну, хотя и любил эту работу, ощущение четких, как на экзамене, ответов на все вопросы. Именно в эти минуты Авилов понял, что до тех пор, пока не сделает черновую разработку всех помещений дворца, пока не даст им «отлежаться», пока приходят сомнения или радость точного угадывания, он чистые листы не начнет.

Когда спустя несколько дней позвонила Элеонора Александровна Митина, Авилов даже испугался. Но она лишь уточнила, когда может зайти за обещанными ей книгами, и ни слова о казуали. Авилов хотел отложить визит, но вспомнил — они договаривались с Митиной на этот день, четверг; Авилов забыл, как настойчиво приглашал Элеонору Александровну заглянуть к нему и посмотреть старинные гравюры, рисунки, чертежи, описи, которые ему доверили в архивах на время работы над проектом восстановления Радужного дворца. Авилов также обещал Элеоноре Александровне дать почитать несколько книг, интересовавших ее. Сейчас Авилов боялся этого визита, но отступать было поздно.

Вскоре Элеонора Александровна пришла. Она не могла не заметить странную перемену в поведении старого знакомого, особенно манеру говорить. Обычно, упоенный работой, он рассказывал интересно, со множеством подробностей, но сегодня Авилов говорил вяло, просто предлагал посмотреть одну, другую гравюру, почти никак их не комментируя. Элеонора Александровна даже сказала, что, видимо, пришла не вовремя.

О казуали Авилов разговаривать не хотел, и, когда Митина упомянула невзначай о биолокации, о том, что с помощью биолокации якобы в Новгороде под значительным слоем земли были обнаружены фундаменты древнего строения, Авилов заинтересовался и стал расспрашивать ее о подробностях.

Митина случайно узнала от коллег о биоэнергетическом эффекте. Четыре геолога, неся в вытянутых руках проволочки, загадочно ходили вокруг по полю и были похожи на волшебников. Но ничего сверхъестественного вроде бы и не происходило, просто проволочки изменяли угол, склонялись к земле, указывая, где нужно вбивать очередной деревянный колышек. Вскоре колышки образовали замкнутое прямоугольное пространство… Объяснялось все очень просто: каменная кладка или подобное «скопление» под слоем земли изменяет энергетическое поле на поверхности грунта. Эти изменения можно обнаружить, уловить и с помощью рамки-индикатора, похожей на миноискатель. Оператор с рамкой-индикатором или проволочкой в руке минует зону энергетической аномалии, то есть объекта над слоем земли, указатель возвращается в исходное положение… Так геологи помогли археологам без пробных шурфов обнаружить фундаменты одного из древнейших сооружений на новгородской земле. А когда провели выемку грунта — убедились, что раскопки сразу же, без «блуждания в потемках», дали отличные результаты.

Археологи ничего нового не придумали, используя биоэнергетический эффект, — еще в глубокой древности рудознатцы, рудоискатели с помощью прутика искали и залежи руд, и место для колодца. «И сколько было насмешек, сколько скептических замечаний, пока археологи убедились, что и волшебный метод поиска помогает делу», — говорила профессор Митина.

Авилов слушал как завороженный. Теперь, после того, что он услышал, ему захотелось немедленно открыть свой секрет. Вадим Сергеевич достал из стола казуаль.

— Вот ваша старая знакомая. — И предложил Митиной через линзы взглянуть на листы своих работ.

— Зачем? — удивилась Элеонора Александровна.

— Посмотрите, посмотрите… и, наверное, поймете, — загадочно улыбнулся Авилов. Митина была человеком восторженным, резким в переходах из одного настроения в другое, взглянув на первый же лист, она ойкнула и быстро просматривала все новые и новые листы, комментируя с детской непосредственностью чудодейственные свойства линз:

— Удивительно!.. Не может быть!.. Просто не может быть!..

Элеонора Александровна разволновалась, говорила, что она «балда», как это до сих пор не поинтересовалась такой замечательной вещью; просто валялась «какая-то штукенция» на полках хранилища. Митина и Авилов условились, что пока они ничего никому не будут говорить о казуали.

Потом Авилов угощал Элеонору Александровну чаем, но она никак не могла оторваться от старинных гравюр и рисунков, собранных Авиловым, продолжая их рассматривать через казуаль.

Восторгам не было конца. Когда же Авилов заговорил о чудесах — о казуали и о биоэнергетическом эффекте, которым воспользовались археологи, Элеонора Александровна совсем обыденно сказала, что и в том и в другом случае нет никаких чудес. Просто казуаль — это совершенство оптики, метод, которым воспользовались археологи при новгородских раскопках, известен всем саперам, но археологи не додумались его применить в своей необычной области «видения под землей». Она вспомнила, что несколько лет назад вместе со своим сотрудником Николаем Гориным пользовалась самолетом для аэрофотосъемок. Это помогло увидеть среди однообразных равнин пустыни и солончаков остатки древних поселений и оросительные каналы средневековья, проложенные в Приаралье: «С земли это не так заметно, просто складки местности, а с воздуха — следы времени как на ладони…»

Авилов был благодарен Элеоноре Александровне и за казуаль, и за то, что она разделяет его ощущения необычности поисков. Жаль, что прежде он не знал о биоэнергетическом методе поисков, — это могло бы стать важным аргументом в спорах с Мавродиным и Беневой: «если можно видеть сквозь землю», то почему нельзя увидеть необычные ракурсы, изнанку изображения через линзы? Почему они не могут открыть, то что художник наблюдал, но не сумел изобразить и подсознательно как бы закодировал в своем рисунке?.. И казуаль помогает это закодированное изображение считывать, раскрывать…