С другого берега, крутого и скалистого, Крлява выглядела еще ладнее, милее и уютнее. Со скалистого утеса вообще все было как на ладони - и лес, переходящий справа, на юго-востоке в равнину, и пыльная лента тракта. Берег Корнаки - Одиннадцатой земли - возвышался над Крлявой на несколько десятков метров, открывая путникам потрясающие виды.
Далеко внизу стоял на якоре корабль. Парус был спущен, и судно стыдливо жалось к недружелюбной скальной тверди, дожидаясь хозяина.
Фенар знал тайную тропу (откуда - неизвестно), по которой все, включая испугавшихся переправы тарбанов, смогли без труда взойти на вершину. Подъем был, конечно, очень долгим, но никому и в голову не приходило пожаловаться, даже Арсентию. Последний, кстати, сегодня держался на удивление сносно, стойко перенося тяготы пешего пути.
Узкая, в два человеческих корпуса дорожка была словно пробурена в скале. С обеих сторон хмуро нависали стены, грозя обрушить на путников что-нибудь твердое и тяжелое. Один раз даже обрушили, но, к счастью, обошлось без потерь.
Камень размером с теннисный мяч сорвался с самых вершин. Он падал долго и гулко ухал, отражаясь то от одной стены, то от второй. Никто и не подумал, что он может свалиться прямо на голову.
Не повезло Арсентию. Хотя, как сказать - не повезло. Скорее, наоборот. Движимый скорее неясным наитием, чем расчетом, Сеня, насколько это было возможно в тесноте, отпрянул в сторону. В итоге камень мазнул его по плечу и шмякнулся рядом, высек мелкие осколки из места падения и развалился на части сам.
Дрожащей рукой Сеня потрогал плечо и сморщился от боли. Но, заглянув под футболку, озадаченно хмыкнул и, ни говоря ни слова, продолжил путь. И Кирилл, и Милан поняли, в чем дело. Чудо-одежда Первых снова спасала им жизни. Возможно, если бы не она, ходить Арсентию с перебитым плечевым суставом, а так отделался синяком. Эх, знал бы Кирилл, что их нехитрая одежка так хороша, набрал бы пару чемоданов. Один день на крулевском рынке - и ты богач. Такое сокровище люди быстро разберут. Огорчает только, что эти бронежилеты из будущего враз дойдут до не самых порядочных людей, усложнив, тем самым, и без того непростую жизнь честных граждан.
Наконец, непростой подъем закончился. Они сидели на травянистом лугу, на самой вершине прибрежных скал, и обедали. Без часов было ужасно сложно, Кириллу приходилось ориентироваться только по местоположению солнца на небосводе. Зенит оно уже давным-давно прошло, но от заката, судя по дню вчерашнему, странников отделяло, по меньшей мере, три-четыре часа. За это время многое можно успеть, если не рассиживаться на привале.
Разносолы Грента пришлись по вкусу всем, угостили даже Фенара, скромно кормящегося из приготовленного женой кулечка. По всему видно было, что молчаливый новичок в их команде - человек небогатый, не амбициозный, и это при том, что силы и выносливости ему отпущено более чем достаточно.
Они с Кириллом всю дорогу обменивались взглядами, но, увы, до разговора дело не дошло. Оба понимали, в чем дело, причем настолько хорошо, что даже спрашивать-то, по сути, было нечего. Кириллу только стало немного не по себе. Выходит, у отца кроме матери был кто-то еще. Вот так он, значит, время проводил в мире Первых. Везде поспел.
Ну, а с другой стороны, что в этом такого? Он ведь человек. Так ли уж отличается представитель развитой цивилизации от разнузданного варвара, если речь идет о простых плотских желаниях? Навряд ли, особенно когда нет никаких сдерживающих обстоятельств. Хорошо хоть, этот момент Георгий опустил и не включил в библиотеку снов-откровений, загруженную в память Кириллу. Хотя, чем черт не шутит, такое воспоминание еще может появиться.
Фенар, а ты сам хочешь идти туда? - Кирилл махнул рукой в сторону, противоположную проливу. - Не страшно тебе?
"Туда", - Фенар сжал губы. - Нет, не хочу. Но я должен. Просьба на просьбу, да. Грент спас моих дочерей, они объелись дарган-травы, но он вернул им жизнь. Жена моя больше не сможет родить. Не спасли бы девочек - не было бы нам счастья. Я - его должник. И я хорошо знаю, что такое дорога, поэтому он выбрал меня.
Разговор как-то не клеился с самого начала, но не потому, что Фенар был букой или выражал таким образом свою неприязнь к пришельцам. Нет, просто таков его характер, помноженный на неловкость ситуации. Кирилл уяснил это сразу же, и потому решил утолить внезапно накатившую жажду в разговоре с друзьями, оставив Фенара задумчиво жевать и с легкой грустью смотреть на крышу собственного дома.
На пути вглубь Одиннадцатого материка лежал лес. Не такой густой и темный, как между Туйне и Крлявой и, тем более, не похожий на хвойные влажные леса Тайи. Здесь людей встречали березы и осины, и под их сенью было достаточно света.
- Вот и прошли последнюю границу, - отстраненно промолвил Милан. - Все, пути обратно нет.
- Как это нет? Топай вниз, иди на корабль да плыви, - возмутился Арсентий. - Чего это ты такими громкими словами бросаешься? Жути нагоняешь только.
- Извините, это у меня вырвалось, - Милан примирительно поднял ладони.
- Собачиться давайте не будем, - вмешался Кирилл. - Вы хоть понимаете, что мы совсем скоро увидим то, за чем без успеха охотились миллионы крутых инопланетян? Они не нашли, а мы уже здесь.
- Я тоже волнуюсь, - признался Арсентий. - Обычно, когда в новое место попадаешь, сразу возникают какие-то предчувствия, что ли. Интуиция говорит, хорошее место или не очень. А здесь непонятно. Тут у них, на этом Одиннадцатом материке, глушилка интуиции, видимо, стоит.
- И мозгов, судя по тебе, - нарвавшись на суровый взгляд Кирилла, Милан выпучил глаза и сделал вид, что ему очень страшно. - Ой, не бейте меня, дяденька, я больше не буду! Ты мне скажи-ка лучше, каково встретить брата на другом конце Вселенной?
Кирилл пожал плечами. Он хотел что-то ответить, слова уже готовы были соскользнуть с языка, но в последний момент он осекся и отвел взгляд.
Тем временем Фенар свистнул. Разбредшиеся по лугу тарбаны оторвались от обеда и покорно зарысили к людям, покачивая горбами. Тарбан Фенара был крупнее остальных. Вороной горбун с толстенными ногами то ли относился к другой породе, то ли просто таким здоровенным уродился. В общем, остальные макраухении слушались его беспрекословно - авторитет новенький завоевал в момент первой встречи. Вороной пошел шагом - все пошли шагом. Вороной сорвался в карьер - все метнулись за ним.
- Пора двигаться, - проронил Фенар, садясь в седло. - Приготовьте любое оружие, какое у вас есть. Я ничего не знаю о жизни здесь, опасность может подстерегать всюду. Скорый перерыв обещать не могу.
Видя, как быстро и сноровисто все делает Фенар, ребята приступили к сборам. Кирилл был благодарен Фенару, что тот взял на себя роль проводника. Это позволит сосредоточиться на других задачах. Например, на обнаружении потенциальных угроз.
Пока таковых Кирилл не видел, не слышал и не ощущал. Кроме парящих в небе пташек и сонных после холодов насекомых, кружащих над желтыми одуванчиками, он не заметил никаких иных форм жизни.
Тарбаны тоже вели себя спокойно. Но их невозмутимость могла быть обманчивой и отнюдь не означала, что все хорошо - ситуация с келенкенами многому научила Кирилла, сделала его более осторожным. Именно поэтому, когда при входе в лес до ушей донесся далекий тоскливый вой, он лишь машинально крепче стиснул рукоять совершенно бесполезного для него кинжала.
Лес казался сказочным и прекрасным. Он был просторен и неожиданно светел, полон приятных запахов свежей зелени, листьев и цветов. Здесь бы эльфам каким-нибудь жить да феям, порхающим меж тонких стебельков и питающихся цветочным нектаром.
В памяти отчетливо всплыли влажные леса Тайи, вздымающиеся вверх на десятки метров. Там почти всегда царила тьма, там прятались хищники и бродили в поисках прокорма бедные жертвы. Здесь же атмосфера была приятнее, дышалось легко и свободно.
Под копытами тарбанов похрустывали сухие ветки. Иногда они чуть проваливались, натыкаясь на присыпанную прошлогодними листьями мягкую почву. Спотыкаясь, животные быстро возвращали себе равновесие - всадник даже не успевал испугаться.
Воя больше слышно не было, как Кирилл не вслушивался. Прерванные новым звуком разговоры потихоньку зазвучали вновь, но уже на пониженных тонах с переходом на полушепот.
Фенар сильно нервничал. Для него этот поход значил, пожалуй, больше, чем для остальных. Он нарушил негласное табу, пересек заветную границу и попал туда, откуда, говорят, не возвращаются. Кирилл всем своим существом чувствовал, как Фенар уговаривает себя не бояться, не делать глупостей и выполнить просьбу Грента. Грент был для него непререкаемым авторитетом, недаром Фенар даже не дочитал записку. Развернул, глянул и враз изорвал бумагу на мелкие кусочки.
Кирилл не видел семьи Фенара. Велев гостям подождать во дворе, он ненадолго скрылся в доме, а потом появился с другой стороны сада, где скрывался сарай. Выведя мускулистого тарбана, Фенар повел группу к воде. Корабль уже ждал их.
- Не могу ручаться, но этот вой напомнил мне вой конкавенатора, - поделился Кирилл своими догадками с Миланом. - Серьезно. Мне кажется, это очень крупный хищник.
- Думаешь, динозавр? - озабоченно спросил Сеня, испытывающий перед королями Тайи вполне обоснованный страх.
- Откуда ж мне знать.
- Вряд ли, вряд ли, - усомнился Милан и запустил пятерню в густую черную шевелюру, размышляя. - Здесь другая эпоха. Кайнозой. Не обязательно на этой планете формы жизни точь-в-точь совпадают с нашими, но сходство очевидно. Я же говорил, что тарбан - это, вероятнее всего, родственник макрокении. Келенкенов мы видели сами. А тот броненосец совершенно точно принадлежит к глиптодонам, они примерно в это время и жили. Он был огромен. Возможно, доедикурус, но здесь уж ручаться не стану.
- Выходит, и тут динозавры вымерли, - с надеждой сказал Арсентий.
- Похоже на то, - ответствовал Милан. - Сложно представить себе такой расцвет млекопитающих и появление человека разумного, живущего бок о бок с такими монстрами. Может, ящеры остались на удаленных островах или в джунглях, но здесь - нет, парни, я не верю.
- Вообще-то даже Первые не понимали, откуда взялся человек, - вставил ремарку Кирилл. - Куда уж нам, почти последним.
Расстояние между деревьями все увеличивалось. Лес заканчивался, постепенно расступаясь. Фенар, не говоря ни слова, повел тарбана быстрее. В руках он при этом держал маленький арбалет, заряженный короткой металлической болванкой - болтом. Сеня скептически высказывался об этом оружии, когда увидел его в руках проводника. Мол, конные арбалетчики - это миф, придуманный недалекими писателями фэнтази. Кирилл спорить не стал, он в этом ничего не понимал и доверял Фенару. Все-таки он человек местный, к оружию наверняка приучен. Войн на Двенадцатой земле нет, но охота никуда не делась, потому и стрелять народ умеет неплохо.
Где-то замолотил клювом по дереву дятел, заставив всех крутить головами в поисках источника шума. В памяти моментально всплыли яркие еще картины стычки с келенкенами - те тоже любили в самом прямом смысле пощелкать клювом. Так, что человек городской, неискушенный, запросто перепутал бы с тем же дятлом.
Обнаружить птицу не удалось, мешали ветви и листья, но Фенар быстро объявил тревогу ложной.
- У нас водятся такие же, - пояснил он. - Ничего особенного.
Что ж, животные соседних материков, возможно, и не отличались, а вот поселения совершенно точно были другими. Это стало ясно, путникам оставить лес позади и выступить на залитую ярким еще солнцем зеленую равнину.
Вне всяких сомнений, перед ними был дом. Это понял бы даже самый распоследний идиот, интуитивно, как минимум.
Дом был построен весьма интересно. Он как бы состоял из нескольких вертикально стоящих и невысоких - в один этаж - цилиндров, и каждый цилиндр имел собственную куполообразную крышу. Кирилл насчитал шесть таких вот цилиндрических звеньев, плотно примыкающих друг к другу без каких-либо переходов. Они смыкались небольшими участками поверхностей, будто их приварил друг к другу первостатейный умелец, не оставивший ни шва, ни какой загогулины. Все выглядело идеально.
После беглого осмотра Кирилл с удивлением признал, что окна и двери отсутствовали напрочь. Просто монолитный матовый материал белого цвета. И как ни всматривайся, как ни напрягай глаза, не видать ни стыка, ни трещинки, ни шва.
Молча, не желая пока высказываться вслух, все четверо спешились и пошли в разные стороны, кого куда повлекло. Кириллу хотелось прикоснуться к стенам, посмотреть, из чего они сделаны. Арсентий зачем-то отправился в примыкающий к дому небольшой дикий сад, а Милана и Фенара Кирилл быстро потерял из поля зрения - должно быть, те обходили дом с другой стороны.
Представляя себе города будущего, Кирилл неизменно рисовал в своем воображении небоскребы причудливых форм с лесами на крышах, надземные тоннели сверхзвуковых поездов и футуристического вида автомобили. Но то, что он видел перед собой, ни коим образом не соответствовало его ожиданиям.
Вокруг дома не было никакого ограждения, не было дороги, не было ничего, что обычно сопровождает человека. Просто одна-единственная постройка, и все. Возможно, за прилегающей растительностью когда-то следили, ухаживали, но прошло слишком много времени. Поражало другое - ничто не разрушило постройку изнутри. По крайней мере, он, Кирилл, этого не наблюдает.
Ведь как обычно бывает с заброшенными зданиями - появляется плесень, мох, потом трава, а следом за ней упрямо пробиваются деревья. В итоге спустя полвека строение бывает уже и не узнать. Если оно, конечно, не возводилось на века зодчими пятнадцатого века. Эти-то умели строить на совесть.
Но вот обычные бетонные коробки или частные дома, коттеджи - они все зарастали изнутри, после чего из прохудившихся крыш показывались макушки деревьев. Энтропия, или как там все это дело зовется. Упадок.
Как бы там ни было на Земле, да и, пожалуй, во многих других местах, Первых это не касалось, что уже стало ясно и Кириллу, и остальным. Удивительно, но несмотря на сложнейшие, порой замысловатые и не поддающиеся пониманию достижения Первых легко находили отклик в душе землян. Они воспринимались легко и естественно. Все, что сотворили канувшие в неизвестность обитатели планеты Року, было приятно носить, есть, использовать, в конце-концов.
На ощупь стены оказались гладкими, даже чуть скользкими, но при этом совершенно сухими. Кирилл прижал ладонь к стене и начал водить ею, силясь найти в тактильных ощущениях что-то знакомое, но не мог. Дивиться здесь нечему, все-таки Первые ушли бесконечно далеко в своем развитии, но должно ведь здесь быть что-то знакомое. Логика и у жителя пещер каменного века, и у сверхчеловека работает примерно одинаково, ядро остается неизменным.
Мозг, анализируя тактильную информацию, впал в ступор. Он упрямо шарил в колоссальных каталогах, силясь подобрать наиболее близкие ощущения, но не мог. Такая беспомощность не нравилась разуму. Он посылал панические сигналы, от которых начинало ломить голову, и Кириллу пришлось отступить на пару шагов.
Последние сомнения в том, что перед ним жилое помещение, пропали. Здесь обитали люди, спали, обедали, возможно, работали. Они давно покинули это место, но все вокруг выглядит так, словно хозяин уехал в небольшой отпуск - стены успели лишь покрыться тонким слоем пыли и грязи, легко оттираемым рукой даже без нажима. Но самое важное, что энергетика здесь осталась живая, теплая, добрая. Она придавала сил, окрашивала мир, и без того чудесный, в милые глазу цвета. Настроение улучшалось само собой, без видимой на то причины. Но как же попасть внутрь? Так хотелось туда, хотьодним глазком взглянуть!
Но Кириллу никак не удавалось получить какую-то подсказку, сгодился бы самый легкий намек. Обходя цилиндрические строения одно за другим, он взывал к памяти, пытался выкорчевать оттуда хоть что-то, но все тщетно. Лишь когда он махнул рукой, в голове далеким эхом прозвучал отцовский голос:
- Верь и себе. Себе всегда нужно верить.
И без того тихий голос смолк окончательно. Кирилл чертыхнулся. Уж можно было бы и не играть в эти игры. Сказал "А" - говори и "Б"! Ладно, куда денешься, придется пораскинуть воспалившимися мозгами. Или, наоборот, попробовать выкинуть что-нибудь эдакое. Может, именно так у Первых все и работает. Разбежаться и со всего маху впечататься в стену. Глядишь, тогда дом сжалится и впитает в себя любопытного пришельца.
Из-за изгиба последнего цилиндра навстречу вышел Милан. Они столкнулись нос к носу, и глубоко погрузившийся в раздумья Кирилл едва не отскочил назад, машинально выбрасывая удар левой, на отходе. Милану бы не поздоровилось, пропусти он такую подачу.
- Ты чего? - нахмурился серб, видя, что Кирилл странно дернулся, в последний момент дав рукам отбой. - Свои, свои... Здесь нет двери.
- Сам вижу.
- Надо бы внутрь попасть, не думаешь?
- Думаю, - честно признался Кирилл. - Но тоже не знаю, как.
- А... Ну... - Милан пытался подобрать слова, многозначительно глядя на Кирилла.
Поняв, куда клонит друг, Кирилл помотал головой.
- Пробовал, как же. Получил отказ, если вкратце. Велели искать самому.
- Дела-а, - протянул Милан.
Вместе они обошли дом целиком. Тарбаны спокойно стояли чуть поодаль, лениво ощипывая похожие на лопухи растения. Хоботки смешно подергивались, когда животное начинало жевать. Тарбаны наслаждались минуткой беспечности. Им тоже требовался перерыв, как минимум после переправы и мучительно долгого восхождения.
Арсентий бродил меж яблонь, глядя поочередно то на одно дерево, то на другое, то на третье. Дом почему-то не вызвал у него большого интереса.
Что же до Фенара, то проводник выглядел, мягко говоря, странно. Он стоял, вытянувшись в струнку и прижав руки к бокам. Остекленевшие глаза смотрели сквозь стену, губы беззвучно шевелились.
Ты чего? - Кирилл тронул Фенара за плечо. Тот отдернулся, как ошпаренный. На мгновение его лицо перекосило то ли от страха, то ли от злости, но гримаса быстро исчезла. Фенар извинился.
Это колдунство. Что-то темное, - объяснил он и ткнул в дом пальцем. - Недаром Грент меня сюда послал. Грент и сам, похоже, чернокнижник. Эх, а я ведь подозревал тогда...
Чего? - у Кирилла едва челюсть не упала от услышанного. - Какой еще чернокнижник?
Простой человек не может делать то, что творит Грент, - отчеканил Фенар. - Он связался с темными силами, они помогают ему. А здесь, на этой проклятой земле, все темное. Я чувствую это. Потому-то никто отсюда и не возвращается.
Совсем никто? - с сомнением уточнил Кирилл - он-то из рассказа Грента усвоил иное.
Совсем, - уверенно произнес Фенар. - Но я вернусь. Я должен принести Гренту отсюда что-нибудь, какую-нибудь вещь или знание. Если не принесу - Одиннадцатый меня не отпустит.
Кирилл не нашелся, что сказать. До сих пор ему доводилось нормально пообщаться только с, так скажем, людьми просвещенными - Каресан, Грент... Эти знали намного больше, чем остальные. Старик получил важные сведения по наследству, а Грент обладал пытливым, аналитическим умом, и до многого допетрил сам, а что-то ему сболтнул Кирилл или другие, местные путешественники, у кого пронырливый лекарь-аптекарь выведал все, что ему интересно. Кирилл не видел причин темнить и рассказал Гренту все - и о Тайе, и о Земле, и о табале, куда они все стремятся. Пусть знает, жалко, что ли?
Грент не выглядел шокированным. Несколько удивленным - да, но не пораженным, не потрясенным. Как будто он всегда догадывался, что их уютным клочком суши мир не ограничивается, а там, за морем, ничего мистического и запретного нет, нужно лишь отправиться в запретные края с ясным намерением и открытым умом.
Четыре тысячи лет - огромный срок. Те, кто не обладал таким знанием, как Каресан, давно все позабыли. Им оно и ни к чему, когда необходимо постоянно вертеться, чтобы выжить. Натуральное хозяйство, а вы как хотели. Здесь и неурожай, и мор, и падеж скота - по дороге на Крляву Кирилл видел, как пасут коров в окружении нескольких громадных кудлатых псов. Той же породы, что и пес Грента.
Сородичи Кана предназначались для борьбы не только с совами-переростками, но и с обнаглевшими келенкенами. Они могли остановить и обратить в бегство птиц, однако болезни, которым подвержен домашний скот, они предотвратить не могут. Доставшиеся в наследство от развитых предшественников вещи - например, единицы измерения времени - уже принимались как должное. Но далеко не все наследство дожило до дня сегодняшнего.
Люди не воевали между собой. Они приучились жить мирно, сыто и дружно, но в головах-то все равно воцарилось мракобесие, с каждым новым поколением все глубже пуская корни. Вот и говорил теперь Фенар, что Грент - чернокнижник. А то, что Грент просто потомственный лекарь, пользующийся записанной на старую бумагу мудростью своих прадедов и их прадедов, его не волновало. Наверное, такая мысль Фенара не посещала вовсе. Все, что кто-то делает выдающимся образом, объявляется проявлением Тьмы.
"- Это печально", - резюмировал Кирилл. - "Когда уйдет Каресан и другие, у кого голова на плечах, кровавые войны захлестнут эти земли. Интересно, почему Каресан решил не передавать никому багаж накопленных знаний? Может, наоборот, пора раскрыть все карты перед людьми? Ну, убежит кто-то на Одиннадцатый, искать правду, но большинство ведь останется, просто будет иначе смотреть на мир. Почему бы не сделать так?".
Над ответом Кириллу подумать не удалось. Его отвлек крик Сени.
Вопил Арсентий не от боли или ужаса, но от восторга. Он нашел вход в дом, причем в том месте, которое буквально минуту назад прошел Кирилл. Двигаясь вдоль стены, Кирилл вел по ней рукой на высоте плеч, но не нашел даже малейшего выступа. Ровно ничего. А Арсентий, едва вернувшись с прогулки по прилегающей территории, сплошь поросшей кустарником, сразу очутился внутри.
- Шевелите батонами поживее! - велел он.
Кирилл успел первым, след в след за ним подбежали Фенар и Милан.
В стене образовался аркообразный проем высотой под два метра. Кирилл осторожно встал под своды и обвел глазами боковой срез стены. Материал был точно таким же, как снаружи. Никакой дверной коробки, никаких следов раздвижной створки, все гладко и красиво, словно вход просто появился.
- Как ты нашел дверь? - сразу спросил он Сеню, входя внутрь.
- Интересный вопрос, - с нескрываемым удовольствием ответствовал Сеня, оказавшийся, наконец-то, в центре внимание за что-то хорошее. - Просто захотел войти, и она сама появилась.
Ответ Арсентия Кирилл услышал, но должного внимания не уделил ввиду нехватки оного - в глазах аж зарябило от желания увидеть, охватить все сразу, да так, чтобы на веки вечные в памяти отпечаталось.
Неожиданный простор гостиной - или как звалась эта комната - поразил Кирилла. Помещение было полно солнечного света, потому что окнами здесь были и стены, и крыша. Если бы не тонкий слой пыли снаружи, Кирилл решил бы, что дома нет, и это все какой-то мираж, и что они на самом деле находятся на улице. Но дом был. Если не верить глазам, всегда можно было коснуться стены.
Интерьер очень напоминал нутро тех временных поселений Первых, где ребята побывали еще на Тайе.
Немногочисленная мебель, преимущественно встроенная в межкомнатные стены, ожидаемо имела белый цвет. Ее матовая поверхность была безукоризненно чиста. Видимо, нутро дома имело некую совершенную защиту, не пропускающую внутрь ни соринки.
Межкомнатные двери отворялись мягко и загодя, стоило подойти к ним на полтора-два метра. Они бесшумно убегали в сторону, открывая проход. Такое решение казалось Кириллу устаревшим. Он ждал чего-то более впечатляющего. Но чего удивляться, если, например, на станциях двери вообще держались на петлях?
Гостиная с диваном и погасшей плазменной панелью, шкафы, тумбочки, столики и стулья. Все выглядело, как и должно выглядеть. Даже санузел высокоразвитой цивилизации имел сходство с земным - унитаз, душевая кабинка (правда, без крана и удуша) и широкий, но не глубокий рукомойник. На базе Первых в Номнесе все было точно такое же или почти такое же. Кирилл тогда напрасно грешил на аскетизм ученых. Теперь-то ясно, что так жили если не все, то очень многие.
С осторожностью, опасаясь неприятных неожиданностей они обошли все помещения и справа, и слева от входа. Судя по всему, здесь проживало несколько семей, о чем красноречиво свидетельствовали по меньшей мере четыре спальни (узкие и длинные) и столько же ванных комнат. Как минимум две были гостиными, а еще шесть - непонятного назначения. Там находился минимальный набор мебели, включающий в себя письменный стол, пару-тройку стульев, а иногда и стеллажи. Пустые, почему-то.
- Возможно, это детские комнаты, - проговорил Милан больше себе под нос, чем к кому-то обращаясь. - Такое ощущение, что отсюда все куда-то повывозили, или типа того.
- Дверь! - возопил Фенар, опять тыча пальцем в стену. - Дверь пропала!!!
Он орал, как резаный. Кириллу оглянулся и убедился, что его инопланетный братец прав. Проем исчез. Неприятно, конечно, не ведь не сходить же с ума!
Но Фенару на самом деле становилось дурно, он весь побледнел, рот искривился. Казалось, он вот-вот расплачется. Будь в руке проводника арбалет, Кирилл не сомневался, что Фенар сдуру пальнул бы куда-нибудь, а то и в кого-нибудь. Но арбалет остался где-то снаружи, как и тарбаны.
- Тихо, тихо, - увещевал Кирилл, схватив Фенара за плечи. Тот так обильно потел, что даже на плечах его рубаха пропитала соленой влагой. Он и так с трудом сдерживал страх, шагая по пятам за любопытными чужаками. Небось, и их в некроманты какие-нибудь записал, решил, что с темными силами или духами якшаются. - Мы найдем выход, я обещаю. И это не магия. По крайней мере, не черная, слышишь? Я разберусь, тише, тише.
Фенар успокаивался, словно маленький испуганный ребенок - потихоньку, помаленьку, но светлея лицом.
Его усадили на диван, плотный и удобный, быстро подстраивающийся под анатомические особенности сидящего. Фенару стало удобно, он откинулся на спинку. Наконец, здоровый румянец начал приливать к щекам.
- Посиди здесь, хорошо? Я попробую вызволить нас.
Кирилл дождался, когда Фенар кивнет, дрожащей рукой утирая ненароком выступившие слезы, и начал расхаживать по гостиной взад-вперед. Это помогало думать, а подумать было над чем.
- Сеня, еще раз - как ты сюда попал?
- Не могу точно сказать, - пожал плечами Арсентий, сканирующий глазами потолок в поисках отсутствующих недостатков в виде неровностей, трещин или хотя бы лампочек. - Попал, и все. Пришел к вам, подумал, что интересно было бы глянуть, что там внутри, и...
Он замолчал, подбирая слова. Кирилл терпеливо ждал, Милан тоже сверлил Арсентия глазами, внимательно и нетерпеливо. Кирилл с опасением подумал, что если Сеня будет и дальше так тормозить, серб даст ему хорошего пинка.
- И... Я как бы не приказал открыть эту дверь, но просто пошел прямо на стену, и она открылась.
- Дай-ка и я на стену попру, может, сработает еще раз, - решил Милан, а Кирилл с легкой досадой припомнил, что и сам в шутку хотел с разгону врезаться в стену. Увы, не поверив безумной идее, он пропустил Арсентия вперед.
Все примерно помнили, где был вход. А был он как раз напротив дивана, где сейчас с отрешенным видом сидел Фенар.
Эксперимент Милана завершился глухим грохотом костей и негромким, но забористым русским матом. Кириллу чуть полегчало. Все-таки чудо-арка не так появляется. Ну же, сим-сим, откройся!
- Не-не, - Арсентий назидательно потряс указательным пальцем. - Толку-то, просто идти в стену. Нужно знать, что пройдешь насквозь. Что, у вас классического детского фэнтази в школе не было? Не слыхали о платформе "девять и три четверти"?
- Ого, - Кирилл не удержался от неподдельного восхищения - все-таки когда-то давно Сеня читал. Пусть немного, с нажимом матери, но читал. - Да, я понял. Нужно иметь намерение для этого. Не допускать возможности неудачи. Ну-ка, дай дорогу дураку.
Кирилл жестом заставил Милана подвинуться, и сам пошел вперед. Сквозь стекло он видел внешний мир, красивый и цветущий, чуть поблекший от налета вековой пыли, и стена стремительно приближалась, не спеша таять.
Но он не останавливался, шел дальше, и внутри созрела, оформилась решимость просто пройти насквозь, прямиком на улицу, словно никакой преграды нет и Кирилл сам уже давно гуляет под открытым небом.
С секундной задержкой всколыхнулось сомнение, неизменно отстающее, когда начинаешь действовать спонтанно и решительно, и Кирилл обнаружил себя, стоящим снаружи. Стена исчезла! Растворилась!
Ничего необыкновенного при прохождении сквозь стену он не почувствовал. Вообще ничего не почувствовал. Ничего волшебного там уж точно не было.
Круто развернувшись на месте, Кирилл увидел перед собой уже знакомый проем. Оттуда на него смотрели Сеня и Милан, и на их лицах читалась смесь восхищения и волнения. Наверное, так же сильно радовались бы шумеры, сумевшие запустить игру на планшетном компьютере.
- У меня идея! - воскликнул Милан и исчез, метнувшись куда-то вправо.
Арсентий пытался его спросить, но не успел договорить, когда Милан вышел из дома через такой же стихийно образовавшийся проход в паре метров левее.
- Елки-палки, - обалдел Кирилл. - Что это ты сделал?
- Ничего особенного, - пожал плечами Милан. Он старался сохранить невозмутимый вид, хоть самого так и распирало от гордости - наконец-то и на его улице праздник, а то он один из них троих ничего гениального сегодня не выкинул. - Предположил просто, что в таком большом доме не может быть одного входа. Какова вероятность, что Арсентий точно напал на дверь, когда вернулся с прогулки? Особенно если учесть, что удачу его верной спутницей не назовешь? Да не возмущайся ты, я шучу, шучу. Никакой. Нет такой вероятности! Значит, проход открывается там, где он нужен, где его требуют.
- Однако, - Кирилл потер подбородок, тщетно пытаясь подобрать слова, чтобы описать ту безумную лаву мыслей и идей, что бурлила в голове. - Как у них здесь все забавно устроено. Было, конечно.
- Я что-то не понял, - хмуро изрек Сеня. - Что ты там про удачу сморозил, узник Бухенвальда?
- Осторожно, - предостерег Милан, все еще ухмыляясь. - Я знаю кунг-фу.
- А я ножи метаю на заглядение, - парировал Арсентий. - Футболочка-то тебя сбережет, но шею не прикроет, а мне в нее попасть - раз плюнуть.
Внезапно на Кирилла накатила волна тревоги. Очень холодная и очень сильная. Настолько, что на ладонях и лбу вмиг проступил липкий пот. Кровь понеслась по венам мощными толчками, ускоряясь. Захотелось бежать, срочно бежать.
- Ну-ка все внутрь, - скомандовал он. - Быстро!
Убедившись, что и Сеня, и Милан вошли назад в дом, Кирилл скользнул в проход следом.
Присутствие кого-то очень большого и недружелюбно настроенного теперь стало для него ясным. Неизвестный приближался.
Кирилл пристально посмотрел на все еще открытый проем и мысленно закрыл его. Ничего не изменилось. Желая проверить предположение, он представил себе, как закрывает дверь, обычную дверь. Спокойно, без всяких колебаний и сомнений, просто идет и закрывает ее. Да и какие могут быть сомнения в том, закроется дверь или нет? Что за глупости.
Он шагнул вперед, поддаваясь сомнениям в силе мысли - ну, что-то надо сделать руками или ногами, как же иначе - и закрыл проход. Уверившись, что получилось с первым, Кирилл закрыл и второй.
Это должен был сделать я, - пробурчал Милан.
- Что, что такое? - почему-то шепотом спросил Арсентий.
- Мы здесь не одни, - процедил Кирилл. - Сейчас посмотрим, кто в гости пожаловал.
- Я просто забыл, - оправдывался Арсентий. - Когда появилась дырка в стене, я обо всем забыл! Все же искали, как в дом залезть, а я нашел! У меня такого праздника удачи давно не случалось, вот и вылетело из головы...
- Значит, говоришь, следы похожи на собачьи? - уточнил Милан.
- Или на медвежьи, - как-то неуверенно сказал Сеня. - Широковат он для собачьего...
- Пальцев сколько? - требовательно наседал Милан. - Четыре? Пять?
- Сам посчитай, - буркнул Сеня. - Я тебе покажу, где следы.
Фенар встал, подошел и остановился рядом с ребятами.
- Зря вы мой арбалет не принесли, - помертвевшим голосом сообщил он. - У меня с собой тридцать арбалетных болтов, и все они с посеребренным наконечником. Один выстрел, и от этой твари даже шкуры не останется.
- Здесь мы в безопасности, - заверил проводника Кирилл. Ему некогда было удивляться очередным средневековым перлам, внимание всех присутствующих приковало к себе существо, вышедшее откуда-то слева, из леса.
Испуганно заржали привязанные тарбаны, лишенные шанса на спасение. У Кирилла защемило сердце - чудовище не оставит горбатым травоядным даже призрачного шанса. Оно бы и келенкенам играючи устроило взбучку.
Это был не медведь и не волк, но нечто среднее. Короткие мускулистые лапы, поджарый торс, длинный крепкий хвост и невероятно массивная голова, которой можно было бы спокойно таранить ворота самого неприступного замка, а то и саму стену. Даже если попытка не увенчается успехом, черепу твари ничего не грозит. Цератозавр за номером два какой-то.
Но, в отличие от рогатого хищника, из приоткрытой пасти четвероногого не выглядывал целый частокол острых и непомерно длинных зубов. Вместо них белели две пары длинных клыков - по одной на верхнюю и нижнюю челюсть - что придавало животному сходство еще и с саблезубой кошкой. Правда, клыки у гостя, пожалуй, были не такими впечатляющими.
Еще одним смертельным оружием зверя являлись, как и у медведя, когти передних лап. Они на добрых пару сантиметров выступали вперед, и Кирилл догадывался, одного удара хватит, чтобы человека не опознали даже близкие.
Ветер играл на густой жесткой аспидной шерсти, чуть колыхая и приминая ее, заставляя едва заметно шевелиться крупные уши. Несмотря на внешнюю громоздкость и мнимую неуклюжесть, зверь ступал мягко, бесшумно, легко качая хвостом. Была в нем чарующая грациозность, свойственная активным хищникам. Он весь напоминал туго сжатую пружину, в решающую момент способную упруго броситься вперед.
Зверь тщательно обследовал местность, поводя широким черным носом у самой земли и собирая незнакомый запах. И все бы ничего, если бы не размер этого гиганта. Бурый медведь рядом с ним был бы что мопс возле овчарки.
Даже опуская голову вниз, принюхиваясь, в холке зверь был не ниже Кирилла, а то и чуть выше. А уж в длину собакомедведь мог запросто потягаться с микроавтобусом, как, пожалуй, и в весе. Меньше всего хотелось бы встретиться с такой собачкой на прогулке по лесу. Правда, смерть обещает быть быстрой, что внушает некий оптимизм.
- Хана тарбанам, - пролепетал Арсентий, скрививший физиономию от страха - на его глазах вот-вот развяжется кровавая бойня.
В подтверждение этого тарбаны взвились, испуганно замычали, затопали. Но Кирилл успел раньше.
Хирургическим скальпелем, своей невероятной остротой не приносящим боли и даже беспокойства, он вспорол слабенькую защиту хищника и ухватился за штурвал в последний момент, предшествующий принятию важнейшего решения. Застань Кирилл зверюгу в миг броска - все было бы напрасно.
"- Уходи отсюда, немедленно. Тебя не должно здесь быть. Убирайся", - настаивал Кирилл.
Зверь взметнулся, дернулся, приподнявшись на задних лапах и запрокинув голову. Он отчаянно желал высвободиться - тарбаны показались ему заслуживающей внимания добычей - но Кирилл быстро подавил сопротивление.
"- Я сказал - проваливай, подобру-поздорову. Не уйдешь сейчас - я убью тебя. Мне ничего не стоит тебя убить. Я сильнее, больше и злее. Чувствуешь, как во мне закипает ярость? Она вот-вот обрушится на тебя. Пошел отсюда!!!".
И зверь побежал. Он развернулся на сто восемьдесят градусов и рваными, словно бы нервными скачками умчался восвояси, чуть забуксовав на самом старте и разбросав вокруг комья земли.
- Нужно уходить отсюда, - велел Кирилл, еще не конца расщепившийся с разумом пустившегося наутек зверюги. В виски ввинтились два тоненьких бура, в ушах звучал едва слышный писк. - Он покинет область моей досягаемости, придет в себя и вернется сюда. Я не смогу бесконечно его отгонять, в этот раз едва успел. И то он был сыт. С голодным так легко не выйдет. Здесь наш запах, и он его чертовски привлекает. Куда больше, чем другие запахи в округе.
Кирилл хотел повернуться к Фенару, чтобы сказать то же самое, но не смог. Горла коснулся обжигающе холодный металл.
- Не дергайся, - прошипел Фенар. - Нож у меня тоже с серебром. Если я пущу тебе хоть капельку крови - ты умрешь, нечисть поганая. Не вынуждай меня...
- У вас всех, кто умеет делать что-то необычное, записывают в чернокнижников? - как ни в чем не бывало, осведомился Кирилл. Угроза почему-то не казалась ему настоящей. - А если я сейчас и твою волю подчиню, заставляю всадить нож себе же в сердце? Что станет с твоей семьей?
Произнесенное заставило Фенара задуматься, и этой заминки Кириллу хватило. Он мягко ушел вбок, соскользнув шеей с клинка, и, тщательно дозируя силу, отоварил проводника коротким левым боковым в челюсть.
Фенар поплыл. Координация движений нарушилась, короткий нож выпал из рук, и внебрачный отпрыск Георгия, окончательно потеряв представление о равновесии, полетел головой на пол. Кирилл кое-как успел подхватить и посадить его.
Приблизив свое лицо к лицу Фенара, он заговорил спокойно и внятно.
- Я не понимаю, о какой бесовщине ты мне тут толкуешь, но пора бы уяснить - никто не желает тебе зла и никто не причинит его. У нас - своя цель здесь, а у тебя - своя. Заметь, никто не пристает с расспросами, зачем Грент послал тебя с нами. Черт, да я даже молчу, едва сдерживая себя, и не выведываю насчет нашего с тобой отца. Надеюсь, ты не сомневаешься, что в наших с тобой венах течет одна кровь?
То, что мы здесь видим, дико и странно для всех нас, не для тебя одного. Просто нам уже доводилось бывать в похожих местах, только и всего. Мы ожидаем чудес, понимаешь? И ты держи ухо востро. Есть вещи, неспособные уместиться в нашей голове целиком, и ничего тут не попишешь. В этом нет ничего страшного и, тем более, ничего потустороннего. Просто этот дом, как и все на Одиннадцатой земле, построили люди - такие же, как вы и как мы - но намного более развитые. Более умные, если проще. Им было под силу все или почти все, и к этому они шли тысячи лет, понимаешь?
Если ты не можешь чего-то объяснить, это не значит, что перед тобой бесовские проделки.
Да, я умею, скажем так, разговаривать с животными, убеждать их. Это не всегда работает, не всегда я успеваю, а иногда звери обводят меня вокруг пальца - например, ваши птицы шау чуть не раскроили моего друга - вон он, за спиной - вдоль, на две ровные половинки. Его спас Грент. Взамен мы поделились с ним тем, что знаем сами, и он попросил нас взять в дорогу тебя. И теперь, дорогой Фенар, послушай еще внимательнее.
Ты - крепкий и здоровый мужик, ты бесстрашный, сильный, у тебя, сразу видно, голова на плечах есть. Прекрати давать слабину всякий раз, как заметишь что-то непонятное. Необязательно это причинит тебе вред, понимаешь? Нам нужно держаться вместе и действовать сообща, дружно, иначе вероятность помереть где-нибудь в здешних лесах или полях очень высока. Если мы все видим одно и то же и никто из нас не мечется и не вопит - значит, все в порядке. Мы договорились?
Фенар слушал пылкую тираду молча, смотря снизу вверх Кириллу куда-то в область переносицы. Взгляд его, слегка затуманившийся от точного удара, все прояснялся. В глаза вернулась прежняя цепкость, расчетливость. Это были глаза бывалого человека, не ожидавшего, что жизнь сведет его с кем-то, кто бьет так быстро и так точно. Но Кирилл посвятил науке кулачного боя полжизни, и немудрено, что он вполне мог сразить наповал даже двухметрового накачанного верзилу. Фенар, благо, был росточком поменьше.
Кирилл закончил свою речь и перевел дух. Еще немного, и он сможет заделаться в радиоведущие или, как минимум, занять достойное место в команде озвучки нового сериала.
На лице Фенара мелькнула тень кривой улыбки, а потом он спросил.
- А вы зачем здесь?
Простой вопрос привел Кирилла в ступор.
- Э-э... Мы расскажем тебе позже, как только выберем место для ночлега. Можно, конечно, варварски загнать тарбанов в дом и переждать ночь здесь, но я бы хотел ехать дальше. Солнце еще достаточно высоко... Фенар, сколько мы сможем пройти до заката?
Кирилл протянул ему руку, помогая встать. Фенар не стал отбрыкиваться. Ухватился за предплечье Кирилла и, чуть шатнувшись, поднялся. Ему было достаточно беглого взгляда на безоблачный небосвод, чтобы дать ответ.
- Если впереди нас не ждут леса или болота, пройдем еще пять раз столько же, сколько уже прошли.
- То есть километров тридцать, - прикинул Кирилл. - Сойдет. Тогда в путь. Медведь неподалеку, не надейтесь, что он уйдет. Наши тарбаны ему приглянулись, и мы, кстати, тоже. Но я пока не чувствую его приближения.
- Так же было с келенкенами, - ввернул Милан и машинально расправил хрустнувшую спину. Поморщившись, он первым вышел на улицу. Проход открылся в последний момент, и получилось весьма эффектно. Серб, видать, окончательно поверил в волшебство.
К счастью, долго успокаивать тарбанов не пришлось. Те не успели перепугаться до неадекватного состояния и вели себя вполне пристойно, для порядка с укоризной помычав, когда подошли люди. Чужой, враждебный запах смущал их, и животным самим не терпелось побыстрее унести отсюда ноги. Кирилл благодарно погладил своего скакуна, выразив ему свое уважение. Тарбан за последние пару дней прошел через столько приключений, что хватит на десяток тарбаньих жизней.
Отправляясь, все тревожно оглядывались, точно ждали, что помесь пса и медведя вот-вот выскочит из-за кустов сирени и раздерет всех на части. И только один Фенар смотрел на арбалет, который держал в руках, словно прикидывая, успеет ли пустить его в ход, если начнется заварушка.
Фенар все же оказался незаменим. Согласно указаниям Каресана идти предстояло строго на юг, пока в самом прямом смысле не упрешься в озеро. Но ни Кирилл, ни Сеня, ни Милан навыками в ориентировании не блистали. Нет, конечно, все трое были в курсе, что солнце встает на востоке, а садится на западе, но этого было недостаточно.
Однако Фенар заверил Кирилла, что направления он не потеряет. Кирилл сразу ему поверил, да и как тут не поверишь?
К сожалению, ничего похожего на дороги здесь не было. То ли асфальтовое или подобное ему покрытие не сохранилось, проиграв схватку со временем, то ли транспорт Первых работал иначе, не как на Земле. Второе, конечно, наиболее вероятно, если вспомнить подземные капсулы. Они из здесь могут быть, но Кирилл понятия не имел, где искать их.
- Четыре тысячи лет - немалый срок, - рассуждал Милан, плавными круговыми движениями рук разминающий спину - мази Грента дали интересный эффект, из-за чего мышцы в состоянии покоя быстро начинали деревенеть. - Опавшие листья могли покрыть асфальт или бетон, сформировать новый слой почвы и полностью скрыть от нас все следы. На такое и пары сотен лет хватит. Природа быстро зализывает раны...
В воздухе порхали крепкие жуки с куриное яйцо размером. Их панцири красиво поблескивали на солнце, сияя сиреневым и лиловым. Деловитое жужжание наполняло прогретый за день воздух, а само их беспорядочное движение, если заснять его на видео, вошло бы в золотую коллекцию психоделических клипов.
Жуков влекли красивые пунцовые цветы, усеявшие бескрайнее поле. Они долго кружили, выбирая бутон посочнее, а потом садились и начинали свою возню.
- Вообще-то это пчелы должны делать, - настороженно произнес Арсентий, ожидающий от крупных насекомых еще какого-нибудь подвоха.
- Мы не дома, - коротко ответил ему Кирилл. - Главное, чтоб они не жалили.
Фенар тоже не отводил взгляда от ближайшей к нему пары жуков. Но те были увлечены только сбором нектара, пыльцы, или что они там ищут. Кирилл же в жуках почему-то угрозы не видел с самого начала. Они показались ему беззлобными. А то, что большие - ну, жираф тоже большой, но мы ведь его не боимся. Достаточно не раздражать животное, само оно не нападет.
Дома Первых встречались с примерно одинаковой частотой. Через каждые пару километров, пройденные легкой рысью или быстрым шагом, странники замечали новую постройку, укрытую деревьями и высокой, похожей на лебеду травой. Дома разнились числом цилиндров, а также имели слегка отличную форму куполов - где-то крыши сильнее тянулись вверх, где-то, напротив, были почти плоскими, будто на них кто-то наступил и приплющил.
Беспрерывно Кирилл сканировал местность, и кроме суетливых мелких зверьков, при первых звуках чужаков торопящихся юркнуть в норку, никого не замечал. Но это на земле. На небе картина была иной.
- О, Рыйза, да ты только глянь! - пришел черед Фенара блеснуть наблюдательностью. Кивая вверх, он взял арбалет наизготовку, но быстро опустил его. Даже серебряного болта будет недостаточно, чтобы подбить такую красоту.
Кирилл погорячился, когда делал вывод об отсутствии в мире Первых летающих великанов. Нет, птерозавров в небе не сыщешь, а вот огромных птиц...
Да, это была самая настоящая птица. Она шла низко, прямо навстречу, красиво разнеся неподвижные широкие крылья. Птица планировала.
Расцветкой пернатый житель Одиннадцатой земли не отличался от обычной чайки - белый окрас имел несколько небольших серых вкраплений. В длинном узком клюве болтала хвостом здоровенная рыбина, разевая рот в предсмертной агонии. Вырваться наружу ей мешала не только железная хватка, но еще и крепкие зубы, загнутые вовнутрь. Шансов на побег у рыбы не оставалось никаких.
Что же касается размера, то здесь и рамфоринхам, и диморфодонам оставалось лишь позавидовать. До орнитохейруса птица не дотягивала самую малость, но все равно своим видом нагоняла жути. Птерозавр, даром что был великаном, все одно припоминал недокормленного задохлика. Птица же, благодаря густому оперению, смотрелась иначе, более внушительно, плотно. Логика подсказывала Кириллу, что форма клюва указывает на то, что птица предпочитает рыбу, но себя не обманешь. Человеку просто свойственно бояться всякого, кто хотя бы теоретически способен причинить вред. Многие от грачей с воронами шарахаются, что уж говорить о келенкенах или таком вот живом дельтаплане?
Кирилл, Милан и Арсентий встали и, не сговариваясь, задрали головы, прикрыв глаза ладонью и разинув рот. Фенар смотрел на них, недоверчиво улыбаясь.
- Вы никогда не видели кромбитов?
Птица, почтив сухопутных карликов своим явлением, скрылась за их спинами, и Кирилл повернулся и переспросил.
- Кого-кого?
- Это кромбит, - пояснил Фенар. - Просто очень большой. Я таких здоровых в наших краях не видал. Обычно они летают над морем, но заглядывают и к рекам, к озерам... Рыба, которую он нес в зубах - булин - в соленой воде не водится. Впереди, значит, или река, или озеро. Третьего не дано. Рыба живая, еще трепыхается. Река близко, так выходит.
- Это пелагорнис, - с благоговением промолвил Милан. - Пелагорнис!
- А Фенар назвал его кромбитом, - только и смог сказать Кирилл.
- Размах крыльев - до пяти с небольшим метров? Да хрен вам. Все семь, а то и восемь! - Милан был на своей волне. Он все смотрел назад, но птицы уже и след простыл. Когда до серба, наконец, дошла эта простая истина, он повернулся к Кириллу.
- Спроси, нападают ли они на людей.
- И вкусные ли они, - добавил Сеня. - Он такой мясистый просто...
- Где ты видел, чтобы люди ели рыбоядных птиц, - поморщился Милан. - Попробуй как-нибудь чайку, дуралей.
Кирилл тем временем перевел его вопрос. Фенар закивал.
- Еще как, еще как. Но только если у них птенцы. На взрослых людей нападать не решаются, а маленьких детей, бывало, уносили, чтобы вскормить свое потомство.
- Ну, я и не сомневался, - с удовлетворением сказал Милан, услыхав обратный перевод. - При их-то габаритах. Елки-палки, как же это все прекрасно... Не, я не эксперт никакой, но это просто обязан быть пелагорнис, ну, а кто же еще? Аргентавис? Нет, нет. У него клюв другой, он больше по мясу специализировался...
Неподалеку на самом деле бежала река. Сначала до ушей долетело журчание воды, затем нахлынули невиданные полчища комаров, довольных появлением новой пищи, и только тогда путники добрались до неширокой, но очень быстрой речки. Она будто опаздывала куда-то, бурлила и шумела не хуже водопада. Вода из-за вечно взметенного со дна ила была мутной, зеленоватой, как в луже.
Комары одолевали ужасно, не давая продыху и оставляя на руках, шее и лице красные волдыри, и было решено немедленно форсировать так некстати появившуюся на пути водную преграду, осыпая крутые, но невысокие берега мириадом брызг. Жаль, что Первые не снабдили бронированную одежку каким-нибудь хорошим репеллентом.
Пришлось довериться Фенару. Худо-бедно тот определил брод. Конечно, стоило бы спешиться, чтобы облегчить работу тарбанам, но комары, похоже, доконали даже аборигена. Махнув рукой, Фенар призвал остальных идти следом и первым вошел в реку.
Тарбан крупнее и сильнее лошади, и тащить человека на горбу - причем в прямом смысле - ему было все-таки легче. Правда, мешало течение. Оно упрямо сносило всех ниже, и даже могучий тарбан не мог воспротивиться этой силе.
Вода была холодная, и ноги Кирилла сразу после погружения занемели. Один раз, уже на подходе к противоположному берегу, что-то крупное больно хлестнуло его по боку. Вспомнив огромную птицу, он с ужасом осознал, что его огрела хвостом здоровенная рыба, населяющая местные водоемы. Удивительно, что такой монстр умещался в узкой реке.
Почему-то стало не на шутку страшно. Если с летающими и наземными животными Кирилл уже как-то привык договариваться, то вот с обитателями рек и морей - нет. Он даже не представлял себе, как это будет выглядеть и получится ли что-нибудь. Все-таки с существами, чей уровень самосознания не выше уровня какой-нибудь устрицы, контакт наладить очень сложно. Попытка наладить мысленное общение с глупой ящерицей многому научила Кирилла.
Чуть пробуксовав копытами по рыхлой земле, тарбан-таки вытянул Фенара на берег. Следом выбрался Кирилл, а потом - синхронно - Милан и Арсентий. Без фотофиниша и не разобрать, чей скакун коснулся вожделенной суши первым.
Разумеется, переправа стала испытанием лишь для тарбанов и их наездников, но не для комаров. В воде насекомые не атаковали, боясь брызг, но на берегу снова взялись за свое. День клонился к вечеру, наступило время кровососов.
Комары Одиннадцатого материка отличались дикостью и огромным, как у жуков, размеров. Зазеваешься или заснешь на улице по пьяной лавочке, и домой уже не вернешься, ибо эти вампиры досуха могут человека выпить. Да и от укусов остаются такие крупные багровые шишки, что смотреть противно. Мерзость, одним словом. Хорошо, что в сотне метров от воды они уже не преследовали своих жертв.
После переправы Кирилл заметил, что тарбаны подустали. Их глаза будто подернуло пленкой, они стали отрешенными. Животные медленнее реагировали на команды, а после небольшого спурта галопом они сами перешли на быстрый шаг. Тарбаны дышали тяжело и горячо.
Еще пара километров по сверкающей яркостью весенних цветов степи, и Фенар скомандовал привал.
- Тарбанам нужна передышка, - заявил он. - Дальше мы сегодня не идем. Солнце садится.
Кирилл посмотрел на небо. Близился закат. Цвета становились теплее, как бы на прощание, перед уходом дня. Заиграл ветерок, пока еще несильный.
- Согласен, - сказал, наконец, Кирилл. - А нам нужна крыша над головой. Что-то не хочется спать под деревом, завернутым в шкуру. Хорошо, конечно, что они у нас есть, но пусть лучше лежат себе, как лежат.
В ходе сегодняшнего путешествия дома Первых уже примелькались и перестали бурную реакцию. И хоть за рекой их не было вовсе, куда ни глянь, Милан все гадал, что за стройматериалы использовали, да почему внутри все остается таким чистым.
- Герметичным помещение быть не может, там просто обязана быть вентиляция. Но где же пыль? Где следы разрухи, разложения? Четыре тысячи лет! - причитал он. - У нас оставь вот так какой-нибудь современный дом - спустя столетие от него останется в лучшем случае пара стен да подвал.
Вокруг простиралась цветущая и ровная степь, до самого горизонта. Кирилл щурился, всматривался на юг, но никаких намеков на холмы, густые леса и угрюмые тысячелетние горы не обнаружил.
Похоже, провести неспокойную ночь на неизвестной земле им предстояло прямо здесь, в степных просторах, на виду для всякого хищника.
Кирилл не успел как следует загрустить по этому поводу - в суматоху, царящую в голове, вмешалась посланное кем-то или чем-то приглашение. Да, это, несомненно, было именно приглашение. Путникам предлагалось устроиться прямо здесь, на этом самом месте.
Мне одному... - начал было Милан, но его оборвал Арсентий.
Нет, не тебе одному.
Кирилл, что это значит? - с недоверием спросил Фенар.
Я-то почем знаю, - огрызнулся Кирилл. То ли он вообще устал за сегодняшний день, то ли роль ведущего утомила. Ну, правда, чего они все со своими расспросами лезут? Он знает об этом месте не больше, чем остальные, но все трое как сговорились.
Выбор у нас невелик, - подвел итог Кирилл, не желая больше думать и решать. - Спешиваемся, готовимся к отдыху.
Чтобы подбодрить остальных, Кирилл уверенно спрыгнул с тарбана на мягкую травку. Животное с явным облегчением издало протяжный выдох - "фффыыыыр".
"- Отдыхай, дружище", - сказал ему Кирилл и отстегнул сумку, а потом бросил Фенару. - Здесь их можно не привязывать. Не убегут.
Сам знаю, - мрачно ответил тот, спешиваясь. - Знаю, но откуда - не пойму.
Хороший урок, значит, - хмыкнул Кирилл.
Это какой? - насторожился Фенар.
Такой, что в этой жизни совсем не обязательно знать все. Так даже лучше жить, всего не зная, понял?
О чем вы? - вмешался Арсентий.
Обо всем и ни о чем. Видишь, как солнце быстро заходит? Вот-вот стемнеем совсем. Надо побыстрее расположиться и развести костер.
Раскомандовался, - тихонечко пробубнил Сеня, но прибавил темп. Кирилл же раздраженно сплюнул под ноги - можно подумать, они не этого хотят. Сами ведь напрашиваются, чтобы он, Кирилл, руководил процессов, изредка - когда дело касается особенностей местной жизни - передавать эстафету Фенару.
Пока ребята расстилали шкуры кругом вокруг предполагаемого очага, Фенар бесшумно отлучился. Вернулся он быстрее, чем Кирилл ожидал - они только-то и успели, что выудить из сумок еду да мешочки с порохом. Арсентий возился с ножнами, что-то делая с ремешком, когда Фенар появился у него за спиной.
Бу! - сказал проводник и вывалил здоровенную кучу мокрой, пахнущей тухлятиной древесины. - Мне нужен помощник, быстрее управимся.
Я пойду, - сказал Кирилл. - К реке?
Ну, а куда ж еще. Ты где-то видишь лес? Он есть, но далеко. Некоторые ветки несет сюда и дальше.
Мокрые ведь.
Высушим. Пошли.
Арбалет, висевший за спиной, Фенар вручил Арсентию. Такой щедрости Сеня не ожидал. Польщенный доверием средневекового чужеземца, он принял оружие с таким трепетом и благоговением, с каким отец принимает новорожденного сына. Милан с легкой завистью смотрел на все это дело, но возражать не стал. Арсентий, как ни крути, один из них троих имел хоть какой-то опыт обращения с подобными вещами.
Путь к реке пешком отнял меньше времени, чем представлялось Кириллу. Они шли быстрым шагом, без лишней суеты, но и не медля. Комары выразили искреннюю радость, от души привечая людей новыми укусами. Но теперь на сторону Кирилла и Фенара стал ветер, поднявшийся за пару последних минут. Он дул все сильнее, но при этом он не был ледяным, замораживающим, как в Хаве. Это внушало робкую надежду, что к утру никто себе ничего не отморозит.
Хорошее место, - нарушил тишину Кирилл, подбирая первую обнаруженную корягу. Она была мокрой, прогнившей и поросшей плесенью.
Подвоха не боишься? - донеслось в ответ. Фенар без капли сомнений ступил в реку по колено, наклонился и вытянул со дна целое небольшое деревце. Неужели и это будет гореть? Оно ведь провалялось там не одну неделю, может быть. - Кто нас, по-твоему, пригласил?
А никто, - с уверенностью заявил Кирилл. - Кто-то просто оставил здесь послание всем идущим. Очень давно, надо полагать. Обозначил хорошее место, и все. Почему оно хорошее - я, сказать начистоту, не знаю.
Просто чувствуешь, - понимающе кивнул Фенар. Отбросив деревце на берег, он скомандовал. - Идем ниже по течению, здесь я уже все прочесал, кроме мелочи ничего не отыщем.
Они прошли с полкилометра. Кирилл и подумать не мог, что в безлесной степи можно наковырять столько деревяшек. Конечно, все было отсыревшее, вонючее, предательски ломкое из-за целиком сгнившего нутра, но Фенар успокоил, объяснил, что это не страшно. Мол, на ночь хватит совершенно точно.
Обратно они шли навьюченными под завязку, и без того вялый разговор оборвался окончательно. Уже на подходе к разбитому лагерю Фенар посмотрел на темнеющее небо и изрек:
Рыйза сегодня очень близко - видишь, бусы сияют. Холод ушел. Сегодня день перелома - или перехода, как еще говорят. Скотина обычно бесится.
Надеюсь, тарбаны не разбегутся, - сказал Кирилл. - Я сделал им определенное внушение, но не знаю, достаточно ли этого. Если хочешь - я соберу их и привяжем.
- Табал с ними, - махнул рукой Фенар, сбросил поклажу и утер пот со лба тыльной стороной ладони. - Пущай гуляют, им нужно. Будем по очереди дежурить. Если кто вздумает напасть, придется отгонять. Тарбаны, чуя страх, всегда льнут к хозяину.
- Отгонишь тут, - отозвался Кирилл, вспоминая гибрид топтыгина с волком. - Стоп, что ты сказал? Табал с ними?
- Ну, да, - нахмурился Фенар. Заслышав знакомое слово, Сеня с Миланом подняли головы. - Табал - это демон. Он забрал души наших предков. Отравил и забрал с собой.
- Хм, - Кирилл замялся. - Вообще, к табалу мы и идем.
Он внутренне напрягся, ожидая от Фенара очередной глупой выходки, но тот вздохнул и промолвил с обреченностью.
Да я уже понял.
Табал - это не демон, - мягко сказал Кирилл. - Это - такое устройство. Как мельница, только посложнее.
Почему мельница? Дурацкое сравнение. Кирилл попросту не знал, как еще донести до темного селянина свой посыл.
И он не забирает душу. Я сам не совсем понимаю, что он делает, но знаю одно - зла он не причинит. Ведь ваши прародители, столкнувшись с ним, смогли уйти. Табал не держал их, отпустил, правильно ведь?
Они не польстились.
Тебя мы уговаривать и, тем более, тащить за собой не собираемся.
Спасибо и на том.
Волна теплого южного ветра лихо пронеслась по степи. Цветы и трава послушно склонились, чтобы спустя секунду выпрямиться вновь.
Скажи им, пусть роют яму. Примерно такой глубины, - Фенар развел ладони, оставив между ними чуть меньше метра.
Кирилл передал распоряжение. Арсентий ожидаемо задал встречный вопрос - мол, нет ли у кого с собой лопаты, хотя бы маленькой, саперной - а Милан схватил тонкую острую ветку и взялся за работу. Выдрал мешающие растения и вонзил примитивное орудие труда в землю.
Ты подготовь розжиг, я сейчас вернусь. Темно уже, не ходите за мной.
Порошок был готов - все три мешочка, сложенные рядом, ждали своего часа возле расстеленной Миланом шкуры. Кирилл и Сеня бросились другу на помощь. Почва была твердой, сухой, пришлось попотеть и поймать пару острых заноз, но втроем ребята быстро сделали, что от них требовалось.
Ночь быстро, с жадным нетерпением вступала в свои права. Ярко разгорелись звезды, засияли спутники. Света хватало, чтобы свободно обозревать окрестности. Все тарбаны были на виду. Они разбрелись кто куда, радуясь свободе и набивая желудки травой. Один - кажется, Арсентия - прилег, поджав копыта и пристроив длинную морду на траву.
Фенар вернулся с двумя пучками бледно-зеленых листьев.
Бери розжиг, полмешочка хватит, не больше. Меньше - можно, а вот больше лучше не надо.
Кирилл высыпал мелкий черный порошок в ладонь. Вспотевшие, распаренные Арсентия и Милан с интересом следили на Кириллом. Жаль, что они не понимают ни слова, что говорит Фенар.
Потри его руками и бросай в яму.
Стоило свести ладони вместе, как по рукам пробежало тепло. Разинув от удивления рот, Кирилл быстро потер порошок. Тепло вмиг превратилось в нестерпимый жар, и Кирилл поспешил вывалить розжиг в ямку. Он едва успел отпрянуть - пламя вскинулось на добрые два метра, словно язык огромной ящерицы, ловящей беззаботную муху.
Огонь быстро вернулся в лунку, начал сжиматься, грозя погаснуть. Фенар бросил туда принесенные листья, и пламя выровнялось. Из ямы повеяло спокойным, умиротворяющим теплом.
Быстрыми движениями Фенар какой-то куцей деревяшкой выкопал еще одну ямку - узкую, под наклоном к основной - и уверенно бросил в костер несколько небольших мокрых веток. Белый пар повалил наружу, быстро растаял и сменился едва заметной ниточкой серого дыма, тянущейся строго вверх, будто кто-то там, в небе, наматывал ее на катушку. Она изящно изгибалась, стоило ударить ветру, и спешила вытянуться в струну, когда он уступал.
Я дежурю первым, - известил Кирилла Фенар. - Следующим разбужу тебя.
Фенар вернул себе арбалет и уселся, по-турецки скрестив ноги. Мокрые штаны он решил не снимать, вероятно, планируя высушить их просто сидя возле костра.
Огонь, пусть и почти невидимый из-за ямы, добавил уюта. Все-таки странное существо - человек. Уже столько лет живет в городах, среди машин и компьютеров, а костер все равно успокаивает.
Кирилл замотался в шкуру, немного скомкал ее под головой, образовав подобие подушки, и уставился в небо, а оно только этого и ждало.
Яркая вспышка озарила потрясающей красоты небосклон, расплескавшись на сотни разноцветных гладких капель. Капли закружились, завертелись, сталкиваясь друг с другом и разделяясь вновь.
Они сливались в причудливые картины, одна волшебнее другой. Вот идут по сухому желтому плато огромные существа, ростом чуть не вдвое выше жирафа. Их ноги и шеи крепки и мускулисты, а короткие хвостики, едва прикрывающие, что положено, мелко и смешно подрагивают при каждом шаге. Продолговатые головы, не лишенные сходства с лошадиными, мерно покачиваются. Древние - совершенно точно древние - обитатели планеты идут в сторону невысоких истрескавшихся гор, таких же желтых, покрытых пылью.
Двое - мужчина и женщина - идут по полю, держась за руки. За их спинами остался дом. Четыре белых цилиндра. Сочная зеленая трава расступается перед ними еще до того, как люди ее коснутся. Этим двоим хорошо. Они счастливы, и уже очень давно. Возможно, с момента своего первого вдоха. Они идут туда же, куда стремятся все. Они идут к табалу.
Приземистый ящер размеренно, будто наслаждаясь прогулкой, ступает по густому зеленому ковру. Лапы, выходящие из боков туловища, выглядят неуклюжими, как и вздымающийся вверх полукруглый тонкий гребень. Меж тонких острых костей натянута тонкая кожа, испещренная мириадами кровеносных сосудов, отчего гребень напоминает парус.
Чуть обнажив острые зубы прирожденного хищника, рептилия терпеливо шла в горку, стремясь поскорее взобраться повыше. Там покачивающийся на спине парус встретится, наконец, с солнцем, и тело животного наполнится энергией жизни.
Все эти прекрасные короткие истории, рассказывающие о разных (или не разных) периодах жизни планеты Року, отображались где-то в высоте, затмевая собою ночное небо. Запоздало Кирилл вспомнил, что Грент говорил о таинственных огнях над Корнакой. Что ж, одна загадка разрешилась. Огни горят, когда путнику показывают такое вот расчудесное кино, от которого глаз не оторвать.
Удивительно, но, несмотря на захватывающие дух виды и сюжеты - хотелось увидеть их всех! - Кирилла сильно потянуло в сон. Он и сам не заметил, как закрылись глаза, дыхание сделалось ровнее и размереннее, а тело с удовольствием расслабилось, согласилось на отдых.
Последнее, что успел сделать Кирилл - это пробежать внутренним сканером по степи и никого не найти. Оставалось лишь верить, что местная фауна не так умна, как келенкены, и что оных здесь не водится. Тогда, даст Рыйза, утро будет действительно добрым.
- Ну, и кто это был? - спросил Кирилл, вонзая зубы в сверток с картошкой, рыбой и луком - спасибо Гренту и его поварам.
Светало здесь так же стремительно, как и темнело. Стоило алой полосе рассечь небосвод, как степь начала наполняться светом. Спутники меркли, звезды отступали, и здешнее солнце жадно карабкалось все выше, намереваясь поскорее окинуть взором свои владения.
Отдежурив положенное, Кирилл ткнул Милана в бок, жестом велел подниматься и рухнул спать. Проснувшись перед самым рассветом, он довольно потянулся, убедился, что проспал достаточно, и накинулся на еду.
- По внешнему виду - какая-то разновидность амфициона, - ответствовал Милан, счищая скорлупу с куриного яйца. Хоть курицы здесь были такие же, как на Земле, и то счастье. У Грента их не водилось. Яйца он, должно быть, выменивал. - Но размером великоват. Я сначала думал, что мы увидим гиенодона, но по всему это именно амфицион. Он всеяден, похож одновременно и на матерую псину, и на медведя. Вроде бы все сходится. У меня нет рулетки, чтобы его измерить, но, по моим прикидкам, длина чуть больше трех метров. Весом до тонны точно не дотягивает, но центнеров семь в этой махине будет. И не стоит забывать - амфицион может быть активным охотником, мы о нем ничего не знаем. Поэтому по сторонам смотреть - обязательно! И тарбанов слушать, если они заерзают и занервничают, тоже.
Тарбаны по-прежнему бродили по степи. Двое прогуливались совсем близко, постоянно оставаясь на виду, и еще двое возвращались от реки, куда ходили поутру напиться воды. Животные вели себя вполне раскованно, без намека на какую-либо настороженность.
Если я прав, тарбанов на этой земле нет, - говорил Фенар. - Наши - единственные. Поэтому они вполне могут ошибаться. Могут не видеть волкомедведя - того, большого - или кого-то еще. Я бы не очень-то им доверял.
Наевшись и напившись - фляги синхронно опустели у всех четверых - они продолжили путь. Отдохнувшие за ночь тарбаны сочли за счастье понести своих седоков галопом. Глоток свободы пошел им на пользу - животные подошли к людям по первому зову, безропотно позволили взобраться в седла и вообще вели себя просто на заглядение хорошо.
Если, засыпая, Кирилл собирался с утра обсудить увиденное в небе с Фенаром и друзьями, то сейчас это желание пропало. Кирилл сам не совсем понимал, что послужило причиной, но говорить об этом ему больше не хотелось. Он понял, что люди еще как хаживают на Одиннадцатую землю - не каждый день, конечно, но случается. А еще он понял, уже проснувшись, что вчерашние чудеса не были жестом чьей-то доброй воли. Подсознание в сговоре с интуицией услужливо подсказали Кириллу, в чем дело.
Они просто попали в некое подобие развлекательного заведения, а именно - кинотеатра. Кинотеатр без стен, крыши, рядов кресел и проектора. Даже без очков трехмерной реальности и полиуретановых присосок для полного погружение в действо. Вполне в духе Первых - красиво, безвредно, доступно любому идиоту в пользовании, но никому не понятно в устройстве. Что ж, так они, великие, развлекались. Развлечения нужны всем, в конце концов.
Делиться своей догадкой Кирилл ни с кем не хотел. Просто не хотел. Лица спутников, задумчивые, собранные, могли говорить о том, что они и сами допетрили, чай, не дураки. Надо же, учудили Первые - кинотеатр посреди поля, в сердце степи. Кинотеатр без звука, с множеством "экранов" - выбирай любой или смотри все сразу, если сможешь...
Все это было таким чужим, таким далеким, что Кирилл больше всего просто хотел бы забыть. Да, выглядело прекрасно, завораживающе, сводя с ума, но это как-то... Слишком, что ли... Да, именно. Слишком.
Спустя некоторое время несколько наскучивший степной пейзаж начал меняться. Все чаще начали встречаться крохотные неглубокие озера, окруженные густым низкорослым кустарником и тоненькими деревцами, жмущимися к воде.
Окрестности остались пустынными - никаких следов человека Кирилл не замечал. Окружающие виды своими величественными просторами просто обязаны были навевать высокие мысли, погружать в философские рассуждения, но вместо этого Кирилл испытывал все более сильную тревогу. Несколько долгих минут она росла и крепла, принимая все более завершенный вид. Наконец, Кирилл остановил тарбана и сказал:
Никому не кажется, что здесь что-то не так?
Милан покачал головой, Сеня пожал плечами и неуверенно посмотрел по сторонам, и только Фенар кивнул.
Мы перешли границу.
Вот и я о том же, - мрачно подтвердил Кирилл. - Я-то думал, границей служит пролив.
И я, - признался Фенар. - Не хочешь повернуть назад?
Нет, мы должны дойти, Фенар. Иначе нам домой не попасть. Ты можешь...
Знаю, - нетерпеливо перебил Фенар, пожевал губу и добавил. - Волен делать, что считаю нужным. Идем дальше. Чего стоять? Мы уже сделали то, что сделали.
Добро. Вперед.
Тарбан вдруг весь взвился под Кириллом, привстал на дыбы, а потом пулей метнулся вперед, издавая жалкое ржание - так должны мямлить пони, а не двухметровые громадины.
Справа наперерез метнулось нечто продолговатое. Оно подпрыгнуло, выпущенное из невидимой катапульты, распрямилось в воздухе и, чуть не долетев до ближайшей цели - Кирилла - плюхнулось на траву.
Огроменная змея - не столько длинная, сколько плоская и широкая. Мощными толчками, извиваясь, она с дьявольской прытью помчалась к намеченным жертвам. Черные чешуйки мрачно поблескивали на солнце, туловище резко сокращалось и разжималось.
Тарбан Кирилла пустился со всех ног, но рывок рептилии поражал воображение - она догоняла! И она была не одна. Кирилл заметил еще две змеи, идущие чуть в стороне, но и они не хотели бы упускать своего.
Сухо хлопнула арбалетная тетива - и никакого вам свиста, кстати - выплюнув болт. Стрелял Фенар с места, теряя драгоценное время и оставляя себя и тарбана под собой отличной мишенью. Его горбун, очевидно, обладал неимоверной храбростью и был в высшей степени выучен, коль скоро ему удавалось невозмутимо стоять и глазеть на несущихся змей.
Выпущенный Фенаром болт свое дело сделал, прошив ближайшую к Кириллу змею насквозь. Фенар целил в голову, но как тут попадешь, когда тварь несется с потусторонней прытью, догоняя, возможно, самых быстрых животных планеты! Хватило и этого. Металлическая болванка увязла глубоко в плоти, оставив на виду лишь наконечник.
Движения змеи сразу замедлились, стали вялыми. Кажется, у нее обильно хлынула кровь из раны, но этого Кирилл уже не видел, сосредоточенный на дороге.
Слева и чуть позади галопировали тарбаны Сени и Милана, и за них-то Кирилл как раз не сильно переживал. Куда больше его волновала судьба Фенара, оставшегося строго за спиной.
Пара черных анаконд, упрямо ползущих правее, параллельно всадникам, поняла, что Кирилл им уже не по зубам, да и Милан с Арсентием, скорее всего, тоже. Зато Фенар влип основательно. Защищая Кирилла, он подтолкнул в пропасть сам себя. Две змеи справа, одна слева и еще пара идет по следу, шелестя травой. Ловушка быстро закрывалась.
Кирилл не успел, да и не мог он успеть ничего сделать. Робко дернув поводья в попытке остановить тарбана, он понял, что это бесполезно. Макроухении, как всегда в моменты испуга, просто несутся вперед, неспособные ни остановиться, ни сделать что-то еще. Всаднику остается просто всеми силами держаться в седле.
Слева пролетело что-то маленькое и темное, упав позади. Кирилл, рискуя вылететь на какой-нибудь кочке и поломать шею, обернулся. Чем-то маленьким и темным оказалась совершенно обычная граната, какой пользовались охранники на Тайе. Их там было полторы дюжины видов, интересно, какую швырнул Сеня...
Получилось совсем как в кино. Понимая, что змеи через долю секунды бросятся вперед и нанесут смертельный урон, тарбан Фенара совершил неимоверный прыжок. Он оторвался от земли на метр с лишним. Смотрелось, конечно, потрясающе, но его бы это не спасло - одна змеюка догадливо задрала башку и собиралась вонзить зубы тарбану прямо в беззащитное брюхо, когда сработала граната.
Едкий белесый дым валил напрочь даже торвозавра, если удачно попасть. Гигантский ящер должен был сделать три полных вдоха газа, чтобы утратить равновесие. Он падал, спустя пять-семь секунд теряя сознание. Цератозавру хватало двух вдохов, а молодому и одного.
Повезло Арсентию, что он выбрал самую современную гранату - типа "шесть Ай". С их помощью планировался отлов диких животных и помещение их в свежепостроенный парк.
Змей, разумеется, скосило, как траву - они просто расслабились и остались лежать. Только одна проявила стойкость, заслуживающую восхищения. Оказавшись от Фенара и гранаты дальше всех, она честно гналась за уходящей добычей два десятка метров, вынужденно проскочив через быстро расползающееся облако газа. Его концентрация уже через минуту становится безопасной - и это в густом лесу - поэтому рептилия сознания полностью не утратила. Она просто стала квелой, дряблой, утратив к погоне дальнейший интерес.
Все четверо, включая побледневшего, как смерть, Фенара, еще долго мчали вперед, слушая, как молотят копытами степь тарбаны. Первую остановку путники позволили себе спустя час или даже два - в суете счет времени теряется в первую очередь.
Поросшая травой равнина вопреки ожиданиям (скорее даже надеждам) Кирилла перешла в голую пустошь, где холодную серость разбавляли только пурпурные цветки репейника, редко рассеянного по кажущейся безжизненной земле, да невысокие растения, имеющие отдаленное сходство с кактусами. Ровные бурые полусферы ощетинились рядами коротких и крепких игл. Почему-то подойти и рассмотреть их поближе Кириллу не хотелось, равно как и остальным. Было в этих кактусах нечто отталкивающее.
На севере, у самого горизонта, выросли горы. Отсюда вдали виднелись лишь их острые вершины, белеющие то ли от снега, то ли от солнца. Последнее, впрочем, вскоре скрылось за молочными тучами - белыми и ровными, не похожими на дождевые. Однако Фенар полагал иначе. Ссаживаясь с тарбана, он известил Кирилла:
Чувствуешь, сладко пахнет?
Кирилл потянул носом. Да, в воздухе витал едва уловимый аромат, исходящий, как правило, от декоративных цветов.
Ветер несет оттуда, - Фенар махнул рукой в ту сторону, откуда они прибыли. - Когда сладко пахнет - будет дождь. Совсем скоро.
Дальше идти мы не можем, - сразу высказался Сеня, едва Кирилл перевел. - Все, баста. Я отбил себе все, что можно. И дело даже не в том, чем мы так дорожим, Киря. Мне просто кажется, что я себе все почки отшиб, и они у меня куда-то наверх убежали, под лопатки.
В кои-то веки Милан воздержался от едких комментариев. Он и сам выглядел нехорошо. Тарбаны неутомимо несли их тяжелым стремительным галопом так долго, что и сами выбились из сил, что уж говорить о седоках. Фенару не привыкать, но Милан-то недавно чуть не распрощался с белым светом, и спина у него хоть и поджила, но полностью не исцелилась.
Что ж, тут куда ни глянь - равнина, - пожал плечами Кирилл. - Будет располагаться здесь.
Одно радует, - произнес, наконец, Милан. - Здесь бывает дождь. Поначалу мне эта степь не понравилась. Думал, чем дальше пойдем - тем суше будет.
Мы просто попали в смену сезонов, - предположил Кирилл. - Наверное, летом здесь жарища, как в аду. И днем, и ночью.
Не хочу вас расстраивать, - подошел Фенар, - но придется опять рыть. Гроза начнется - моргнуть не успеем. А выше нас я здесь никого не вижу, если что.
А тарбаны? - испугался Кирилл.
Фенар пожал плечами. Кирилл витиевато выругался. Так умело, что сам не ожидал, вызвав восхищенный взгляд Милана. Он, сколько русский ни учил, материться толком так и не умел. Сеня любил наслаждаться своим превосходством в этом нелегком деле, иногда эффектно обрезая сербу крылья в самом начале взаимной травли.
Тарбаны оказались умнее, чем Кирилл ожидал. Пока люди чем придется рыхлили землю, ежесекундно ахая и охая - ноги и поясница и впрямь перетрудились - животные спокойно бродили рядышком, вяло дегустируя репейник и обходя "кактусы" на почтительном расстоянии. Но стоило молнии сверкнуть вдали на юге, как макроухении синхронно подогнули копыта и прижались крепкими мосластыми телами к земле.
Они хитро поглядывали на людей, ожидая, что те предпримут. Кирилл с Фенаром уложились быстро, Милан с Сеней с запозданием, но тоже вырыли себе какое-никакое углубление. Арсентий опять весь вспотел, словно бежал марафон. Вновь отросшие после визита к парикмахеру на Тайе волосы липли к голове, лицо стало красным. Кирилл и сам разгорячился.
Работали под чутким надзором Фенара, отчаянно орудующего и над своей ямой, потому получилось более или менее так, как должно было - углубление в сантиметров пятнадцать-двадцать, куда можно забраться целиком, если свернуться калачиком.
Если грозы у них как у нас, - пояснял Фенар, - молнии будут бить страшно. Но недолго. Такие грозы бывают, когда ветра уже ушли, а тепло еще не пришло.
Да, Кирилл был прав. Смена сезонов служила причиной буйства погоды.
Устраиваясь на холодной земле, он мечтал лишь о том, чтобы все поскорее началось и закончилось. Гроза себя ждать не заставила.
Небо стремительно почернело, а молния, только что бившая в нескольких километрах к югу, вонзилась в землю совсем рядом - сто метров от импровизированного "лежбища", не больше. Вслед за холодной вспышкой пришел гром, низкий, рокочущий. Шаровидные кактусы будто мелко задрожали от ужаса и вжались чуть глубже к земле.
Полил сильный дождь. Струи воды яростно колошматили по лицу и телу, и Кирилл представил себе, что какой-то очень большой шутник просто лил на них воду из таза. Во всяком случае, так все и выглядело. Пелена холодной воды валилась почти беспрерывно, за несколько секунд превратив твердую сухую землю в настоящее болото. Руки и лицо быстро перестали чувствовать удары холодной воды, занемев.
Матерился Арсентий, громко сопели тарбаны, молотила по степи молния, взметывая клубы мелкой земляной крошки, тут же прибиваемые ливнем обратно вниз.
Им повезло. Молния обошла их стороной, испугала, но все же удалилась, держась на почтительном расстоянии. Кирилл и опомниться не успел, как гроза устремилась к северу. Вслед за ней устремились и черные зловещие тучи, вернув светлое небо и яркое солнце.
Кирилл сидел весь в грязи, с печалью в глазах осматривая себя. Весь уделался, с головы до пят, и немудрено - твердая земля превратилась в болото.
Краем глаза уловив движение, Кирилл повернул голову и озадачился. Кактуса здесь перед началом грозы не было совершенно точно. Ну, неоткуда ему было взяться, Кирилл бы ни за что не стал бы копать возле него. Неизвестное растение, выглядит как-то недружелюбно... Откуда оно здесь?
Киря, - слабым голосом произнес Арсентий. - Ползи оттуда, тихонько только.
Стоило Сене сказать это, как Кириллу больше всего на свете захотелось оказаться от колючей полусферы так далеко, как только возможно. Но беда была в том, что Кирилл не мог пошевелить и пальцем.
Он все прекрасно видел, слышал и понимал, но был не состоянии двинуться. Его будто заморозили, причем в неудобной позе с повернутой направо головой.
Колючее чудище тем временем "подъехало", тихонечко похлюпывая грязью под собой, почти вплотную. Кирилл затаив дыхание, ждал трагической развязки. Почему-то он совсем забыл, что с ним трое товарищей, кто умеет постоять за себя и друзей и, самое главное, не боится этого.
Фенар бил в упор. Болт вонзился в "кактус" так, что тот аж загудел, что колокол и, хоть пущенная из арбалета болванка явно не убила его, она сделала очень важную вещь - оставила пробой в панцире. Да, бурая шкура, как выяснилось, была толстенным панцирем.
Кирилла нельзя отнести к фанатам фильмов ужасов, но каконы он знал и подсознательно ожидал, что из дыры - болт не удержался в ней, расколов слишком сильно и упав в грязь рядом - хлынет ярко-зеленая кровь, а то и кислота. Но реальность превзошла все ожидания. Из пробоя высунулось склизкое серое щупальце и, слепо поболтавшись влево-вправо, уверенно поплыло к Кириллу.
Тот сумел-таки прорвать ослабший барьер, издал злобный рык и откатился назад неуклюжим кувырком, проскользив после этого еще метра полтора по инерции - вот уж спасибо грозе и грязище!
Заморозка исчезла, к конечностям вернулась подвижность, и Кирилл одним прыжком оказался на ногах. Он быстро осмотрелся. Все было в порядке. Псевдокактусы неспешно дрейфовали к тарбанам, но им не успеть. Фенар, Сеня и Милан стояли плечом к плечу, с кинжалами наготове.
Чего вылупились?! - крикнул им Кирилл. - Деру отсюда!
Тарбаны при виде бегущих к ним седоков как будто даже воодушевились. Они, умные зверюги, уже оценили коварство степных колючек.
Из-за спешки Кирилл забрался в седло лишь со второго раза - сперва нога выскользнула из стремени и он, оставшись без опоры, снова бултыхнулся в грязь, взметнув вверх темные брызги. Но энтузиазма и желания сбежать отсюда только прибавилось.
Защищенные иглами и панцирями твари отличались медлительностью, но упорства им было не занимать. Грозы они не боялись - да и куда им деваться - и за десять минут успели хорошенько подвинуться в сторону забредших в гиблое место гостей.
Как же много их собралось! Не издавая никаких звуков, кроме легкого шороха и тихого похлюпывания размокшей от ливня земли, то ли растения, то ли животные хладнокровно окружали, подступали со всех сторон. И откуда они здесь в таком количестве?
К счастью, круг до сих пор не замкнулся и был еще далек от этого. Осторожно выбирая путь и избегая лишней суеты, Фенар вывел их из странного окружения неизвестных науке созданий. Мокрые, продрогшие на степном ветру путники позабыли обо всех неудобствах и вновь понеслись, как угорелые. Тарбаны ступали крепко и ровно - лишь один раз горбун Фенара слегка скользнул по грязи правым передним копытом, но без труда удержал равновесие.
Животные держали темп ровно до тех пор, пока последний злобный кактус не исчез далеко за спиной, а под копытами не зарябило вновь молодое разнотравье.
После этого животные вспомнили, что, в общем-то, они сегодня и так славно поработали и перешли на вольготный шаг. Фенар попытался подстегнуть своего тарбана, но тот лишь лениво фыркнул, дернув хоботком и четко дав понять, что пора бы людям и честь знать.
Местность изменилась, и очень существенно. Теперь прямо по курсу лежала гряда крутых, скалистых холмов, идущая как раз к горам, еще недавно видимым на горизонте. Горы пропали из виду - хребет, вероятно, ушел восточнее.
Оценив обстановку, Фенар предложил наиболее очевидно решение - пройти сквозь узкое ущелье меж холмами. Прежде чем дать ответ, Кирилл прислушался к себе. Он не мог сказать наверняка, есть ли поблизости какие-либо крупные животные, но в одном был почти уверен - на людей пока никто глаз не положил и враждебных намерений не выказывал. Что ж, значит, идти можно, но оставаясь начеку.
Холодно, - простучал зубами Сеня.
Можно разжечь костер и погреться, - предложил Кирилл и адресовал вопрос Фенару.
Согласен, сам продрог, - кивнул тот, хоть по его виду нельзя было утверждать подобное - Фенар держался твердо и уверенно, даже непоколебимо. - Выберем безветренное место и бросим якорь - обогреться надо бы, не хватало еще застудиться. Да и исчумазились порядком. Мне-то все равно, а вот вы, сразу видать, грязными ходить не привычные.
Верно, - вздохнул Кирилл.
Найти в ущелье подходящее для костра место труда не составило, благо каменистых выступов, надежно защищающих от ветра, имелось в избытке. Трудность заключалась лишь в топливе, но Фенар с самодовольной улыбкой велел не беспокоиться.
Сказано - сделано. Тарбанов на сей раз было решено привязать, и нелегкую задачу делегировали Милану, как самому педантичному и рукастому. Кириллу с Сеней выпало смотреть, как Фенар создает долгоиграющий огонь из ничего.
В его походной сумке, старой и перелатанной, ждал своего часа небольшой кулек. По сути, это была просто большая серая тряпка, источающая тяжелый, но весьма приятный запах. Фенар быстро разложил ее, прогладил, затем, пошарив глазами вокруг, выбрал достаточно крупный камень и тщательно замотал его в полотно.
После этого он попросил у Кирилла розжиг. Милан только-только подошел к ним, когда разгорелся небольшой, но очень теплый огонек. Дыма тоже было немного, а тот, что поднимался вверх, отличался почти полной прозрачностью.
Такой костер непросто заметить издали, да? - предположил Кирилл.
Именно, - важно подтвердил Фенар. - Мой отец ходил на серого медведя, а серый - зверюга умный. Котелок варит получше, чем у некоторых людей, хе-хе. Так вот, медведь, едва завидев вдали огонек, дым или просто учуяв запах, уходил далеко. Не поймать. Мог и не уйти, а подстроить засаду, да такую, что за раз всех охотников перебить, да тарбанов отведать. Так и придумали такой вот хитрый костер, не имеющий ни запаха, ни дыма. Зато тепла дает столько, что больше и не надо. И самое главное, - Фенар заговорщицки понизил голос, - что камень, который я туда в середку пропихнул, тоже сгорит. Сгорит до пепла, вот увидишь! От него-то жар и исходит.
Кирилл вяло удивился. Вяло, потому что тепло быстро сделало свою работу, окружив и расслабив его. Захотелось вздремнуть, да и погода тому способствовала - только-только вышедшее солнце, лимонно-желтое, игривое, снова загнали за молочно-серую стену.
Конечно, до заката еще далеко, - сказал Фенар и подвинулся поближе к костру. - И, по уму, нам бы шагать да шагать. Но я все же предлагаю основательно отдохнуть, подкрепиться, и лишь затем идти дальше.
Возражений не нашлось. Кирилл согласился первым - в отличие от серой пустоши, это место, при всей его внешней мрачности и даже непривлекательности, ему нравилось - оба направления прекрасно просматривались, да и для отступления всегда оставался один путь. Больше всего хотелось просохнуть и перевести дух, потому что Кирилл не сомневался - новые приключения поджидают их совсем близко. И он не ошибся.
Тряска от верховой езды изматывала не только ноги и поясницу, но и голову. С непривычки она тяжелела, гудела, быстро накапливалась усталость - такая же бывает у водителей грузовиков. Кирилл смутно припоминал, что подобное зовется психоэмоциональной нагрузкой. Чем больше машина, тем сильнее устает и голова у водителя.
Да и на руках успели образоваться красные мозоли от поводьев - перчаток-то у них не имелось. Не было их и у Фенара, но тот не жаловался. Кирилл бы тоже не жаловался, родись он в мире, где кроме гигантских верблюдов с идиотскими хоботками средств передвижения просто нет.
Обогревшись, они продолжили путь шагом. Погода вокруг продолжала меняться. Робкий дождик, поморосив с четверть часа, счел, что лучше выбрать другое место и унесся вместе с одинокой пепельной тучей. На его место ненадолго пришло палящее солнце, способное согреть быстрее любого огня, но и ему не суждено было задержаться.
Странники еще брели по ущелью, ведя на поводу задумчивых тарбанов, когда небо снова заволокло - уже основательно, надолго. Но облака имели ровные белый цвет и никаких подвохов не таили, что внушало всем четверым надежду на погожий и спокойный вечер.
Ущелье расширялось, быстро оживало, переходя в долину. Склоны холмов пестрели свежей зеленью, стройные невысокие деревья с совершенно белыми, гладкими стволами оделись в молодую листву. Их окружали аккуратные низкорослые кусты, постриженные невидимым садовником. На них росли крохотные красные то ли плоды, то ли ягоды. Потянуло приятной сладостью, покоем.
Не расслабляемся, - предостерег Кирилл. - Впереди и, кажется, чуть левее кто-то есть.
Арсентий, минутой ранее сокрушавшийся по поводу верховой езды и ее неудобств, образцово-показательно вспорхнул в седло. Всмотревшись вдаль, он расхохотался.
Нашел, чем пугать, Киря, - сообщил он сквозь смех. - Посмотрите сами.
Только-только взведший арбалет, Фенар и не думал его убрать. На тарбана он взлетел неуловимым движением, простым и естественным, как шаг или даже дыхание. И в седле он сидел уже с оружием, готовым к бою. Правда, зря он так переполошился.
За деревьями, у самых подножий, топтались и выискивали что-то в земле смешные существа, место которым легко нашлось бы в любом мультфильме для самых маленьких.
Коротконогие, с пухлым телом, без намека на шею переходящим в крупную голову. Покрытые темно-зеленым коротким редким пухом (шерстью это назвать было невозможно), звери размером с овчарку водили тупоносыми мордами у самой земли, вынюхивая или выискивая что-то. Поиски нередко заканчивались успехом, и тогда толстяки ныряли мордой еще ниже, а потом долго жевались, громко чавкая и сопя. Настолько громко, что было слышно даже Кириллу и остальным.
Появление людей никаких эмоций у животных не вызвало. Они как в блаженной дреме сонно переставляли крепкие лапки, покачивали коротенькими хвостиками и ели. Кирилл хотел окрестить их кабанами или свиньями, но не мог при всем желании ввиду отсутствия пятачка. Да и глаза у толстяков были крупные, выразительные, красивого янтарного цвета. Поэтому, следуя естественной человеческой потребности все как-то да называть, Кирилл решил для себя, что будет звать их "глазастиками".
Беспокоить стадо, насчитывающее не менее двух дюжин особей, не хотелось, поэтому Фенар предложил взять правее и обогнуть большеглазых по дуге. Те по-прежнему увлеченно копошились в траве. Кирилл догадался, что они лопают либо червей, либо какие-то необычайно ранние плоды, уже упавшие с деревьев.
Земля чавкала под ногами - здесь дождь задержался и пролился, как положено. Ветер совсем утих, и это, конечно, утешало. Мысль о том, что им предстоит до захода солнца переть по плоской равнине, у Кирилла восторга не вызывала. Он успел вспотеть, затем пропитаться грязью под степным ливнем, после замерзнуть и вновь покрыться испариной, как сейчас. Скорее бы отыскать хорошее место для ночлега... Но, с другой стороны, лучше бы потерпеть все эти бытовые неудобства - мозоли на натертых ногах пройдут, в ванной потом еще можно будет отмокнуть, выспаться еще доведется...
Где винтовка? - Кирилл задал Милану вопрос на полнейшем автопилоте, не успев еще полностью очнуться от навалившейся задумчивости.
М? - вскинул брови серб, сообразил, о речь и с легким укором ответил, кивая на тарбана Кирилла. - У тебя в сумке до сих пор, вообще-то. А что?
Нет, винтовку здесь достать уже бы никто не успел, даже бывалый Фенар, чьей реакции позавидовал бы всякий стрелок.
Черное мохнатой чудище выпрыгнуло из-за каменистого подножия холма, использовав природное укрытие для засады. Хватило доли секунду, чтобы узнать в нападавшем собакомедведя. Эх, не зря Кирилла кольнуло, когда они пошли сюда. Нет, не глазастики были тому причиной, вовсе не они..
Фенар был точен. Кусок острого металла жадно впился зверюге в основание шеи - туда, где должна быть ключица, коей у этого монстра, может, и не было. Хищник дернулся, сипло выдавил на выдохе стон боли и изменил траекторию. Люди перестали интересовать его.
Нарвавшись на отпор, собакомедведь прянул в сторону, прыгнув сразу метров на пять и пустившись во весь опор в сторону бедных глазастиков. Теперь-то они переполошились, смешно и беззащитно завизжали тонко и пронзительно. Толстяки бросились вверх по склону холма. Продолжая оставаться с виду круглобокими и неуклюжими, глазастики с ненормальный прытью взбирались все выше и выше, теряясь среди складок, ямок, ложбинок. Не исключено, что они хоронились по норам или убегали в подземные катакомбы.
Первыми опасное место покидали юные животные, имеющие более светлый, почти салатовый окрас и меньший размер. Откормленные взрослые уходили в арьергарде, осознанно жертвуя собой.
Ни малейшей возможности защититься у них не было. Собакомедведь превосходил в длину самого крупного большеглазого по меньшей мере впятеро, а то и даже больше. Что уж говорить о массе, о крепких мускулах и не знающих пощады острых зубах.
Кирилл отвернулся, увидев, как смыкаются челюсти раненой, но все еще бодрой твари на загривке самого медлительного и упитанного глазастика. Не нравилось ему смотреть на такое. Одно дело - бой равных, как барбурак и шау или торвозавр и заурофаганакс, и другое - смотреть, как кошка уплетает мышку, только в другом масштабе.
Ему эта хрень не мешает, - пробормотал Арсентий, показывая на шею. - Он вообще заметил?
Заметил, - утвердительно кивнул Кирилл. - И еще как. Он просто не идиот. Использовал возможность, чтоб не остаться без обеда.
Может, завалим его? - робко предложил Сеня.
Не, - возразил Милан. - Весь остаток патронов угробим на такую дуру. Пусть живет и знает, что с нами лучше не связываться. Урок он получил.
На сколько плотоядному хватит тушки глазастика, Кирилл не знал, но догадывался, что это, скорее, перекус, чем сытный обед. Поэтому им всем ничего не оставалось, как подстегнуть немного отдохнувших тарбанов. Уговаривать животных не пришлось. С запозданием, но они и сами поняли, что едва не попали в переплет. Таких хищников они не видели и, возможно, в обозримом прошлом не сталкивались с ними. Но спустя мгновение ступора тарбаны поняли, что здесь их вполне может поджидать смерть, и сами рады были дать деру.
Усталость, давно ставшая надоедливым каждодневным спутником Кирилла и остальных, брала свое. Даже когда долина осталась позади, а холмы исчезли из виду, ни у кого не осталось сил на болтовню. К тому же влажное редколесье постоянно подкидывало проблемы - тарбаны спотыкались, скользили, начинали хулиганить. Например, горбун Сени там и сям норовил пощипать высокой жесткой зелени, растущей у самых тонких стволов пятнистых серо-белых деревьев. Тарбан делал это так резко, что Арсентий то и дело чуть не вылетал из седла вниз, прямо на горку из гладкой сильной шеи.
Не стоит идти аж до заката, - предложил, наконец, Фенар, и Кирилл бы ему благодарен - как минимум, часть ответственности с него сняли. - Лучше бы пораньше выйти, пусть даже и затемно.
Удача повернулась к странникам, щедро отблагодарив их за проявленное в этот день мужество и упорство. Спустя километр с небольшим им встретился знакомый уже дом, из четырех одинаковых матово-белых цилиндра.
До прихода сумерек еще оставалось не меньше часа, но тащиться дальше было всем невмоготу. Милан и тот всем своим видом показывал, что пора бы спешиться и немного отлежаться. Так долго он еще не молчал.
Не прошло и пяти минут, как все четверо располагались в доме, оставив тарбанов на длинной привязи.
Кирилл встал и прошелся из одной комнаты в другую, пытаясь понять, почему он все-таки ощущает себя здесь несколько неуютно, не в своей тарелке. Тогда, в самом первом доме, им руководило любопытство, но затем Кирилл признался себе, что в жилищах Первых имеется нечто, вызывающее если не отторжение, то какое-то неприятие.
Пожалуй, главной причиной было полное отсутствие даже легкого беспорядка и, как следствие, мало-мальского уюта. Конечно, бардак никакое жилище не красит, но и эта стерильная чистота вкупе с отсутствием таких банальных личных вещей, как рамки с фотографиями, книги, сувениры, снятые на ночь украшения, кажется безжизненной. А может, так и надо? Не зря ведь буддисты отрекаются от всяких привязанностей и живут в единении с миром, не испытывая зависимости ни от чего и ни от кого. Но Кирилл лично для себя решил, что это не для него. Не быть ему буддистом и не достичь просветления.
Что же касается чистоты, то ее ребята все же попортили. На подошвах ботинок и кроссовок они принесли сюда землю, грязь и пыль. Фенар дернулся было убраться, подтереть натоптанное, но Кирилл остановил его. Не хватало еще тратить время на всякую ерунду - давайте теперь везде будем драить полы.
Грязную одежду ребята скинули в уборную, выбрав для этого дальний угол. Стиральной машиной здесь и не пахло, а короткие поиски не увенчались бы успехом, не обнаружь Арсентий в одной из комнат - маленькой, типа кладовки - стопку чистых сложенных вещей.
Увы, ничего теплее и солиднее все тех же штанов и плотных футболок с длинным рукавом не нашлось, к тому же Милану пришлось довольствоваться большим размером - плечи свисали, будто он надел отцовскую рубашку. Впрочем, водолазки тоже пришлись ко двору - поразительные защитные свойства теперь распространялись и на руки, если, конечно, таковые имелись у всей одежды Первых. Кирилл сомневался, думал, что "броня" была только у тех вещей, что хранились на Тайе - там все-таки опасно. Но Милан развеял все сомнения.
Расстелив на полу водолазку, он выудил кинжал и нанес несколько размашистых ударов. Победный вопль Арсентия взметнул в душе Кирилла волну радости - еще бы, ведь теперь у них появилась замена грязной и затасканной за последние дни униформе, да еще с теми же потрясающими характеристиками. Красота.
Оставив Милана и Сеню экспериментировать над неуязвимым гардеробом, Кирилл совершил обход дома. На ходу думалось легче.
Фенара Кирилл встретил в самом дальнем помещении. Он сидел на диване, сложа руки на коленях, и смотрел на тарбанов сквозь прозрачную стену. Ему показали, как пользоваться душем и туалетом, и это повергло проводника в шок. А когда ему сообщили, что унитаз водой и сухим воздухом делает то, для чего люди используют бумагу, у Фенара и вовсе глаза полезли на лоб. После такой реакции Кирилл не удивился бы, узнай он, что Фенар терпел всю ночь, чтобы сходить в туалет на улице, как ему привычнее.
Не стоит так переживать, - Кирилл плюхнулся рядом. Фенар даже не шелохнулся. - Никакого, как ты тут заявлял, черного колдовства не бывает. И мы обычные люди, не желающие никому зла. За Грента не ручаюсь, его я не знаю. И табал тебя точно не слопает, уж поверь. Мой отец... Ну, точнее, наш отец, - тут Фенар покосился на Кирилла внимательно, чуть прищурившись, а тот продолжил. - Он ходил туда и вернулся. Табал не отнял его душу. Отец еще долго и счастливо жил после этого, в нашем мире. И он не стал хуже, чем был до этого.
Фенар отвел взгляд и крепко задумался, о чем свидетельствовала крайняя нахмуренность бровей. Почесав нос, он осторожно поинтересовался.
- То есть, ты хочешь сказать, что вот этот вот дом - прекрасный, светлый, - для пущей убедительности он обвел все вокруг рукой, - построенный моими кровными предками, и они оставили его не из-за одержимости? Не из-за тяжелого недуга, поразившего их душу? Не потому ли, что тьма сманила их из этого, осмелюсь сказать, рая?
- Кажется, ты верно меня понял, - с довольной ухмылкой закивал Кирилл. - Все так и есть. Они ушли добровольно, понимаешь? И табал построили они сами, своими руками. Он не появился из ниоткуда, не возник сам, его создали люди. Недюжинным умом твои - да и наши, кстати - предки дошли до величайшего в истории открытия. Вот мы и идем узнать, что такое табал. Мы идем узнать Правду. Истину. И я думаю, тебе стоит...
- Я подумаю, - перебил Фенар глухим голосом, а потом, посмотрев Кириллу в глаза, добавил. - Я никогда не видел отца. Мать тоже почти не помню. Знаю, что она умерла от горя, когда он нас оставил.
Кирилл осекся на полуслове. Такого перехода он не ждал. Для ответа требовалось время, нужно было подобрать подходящие слова, и он пока не знал, какие.
- Эй, эй, сюда!!! - Сеня заорал так истошно, что Кирилл уже решил, что из туалета выскочил амфицион или хотя бы келенкен. - Тарбанам кранты! Быстрее!
Кирилл и Фенар одновременно подбежали к стене-окну, где уже стояли Сеня и Милан, вглядываясь в сгустившиеся сумерки.
Тарбаны мычали, разражались испуганным коротким ржанием и дергались из стороны в сторону. Жеребец Фенара, взявший на себя роль вожака, нетерпеливо привставал на задние ноги и размахивал в воздухе внушительными передними копытами. Страх сводил его с ума, но тарбан твердо решил принимать бой. Остальные же хотели удрать, но не знали, как это сделать.
Единственное в поле видимости деревце, к которому привязали животных, вот-вот будет просто выдрано с корнем, и тарбаны удерут. Лови их потом, сердешных, если они себе на бегу ноги не переломают из-за волочащегося сзади груза.
В синеватых потемках Кирилл углядел то, чего уж точно быть не могло. Одно дело трехметровые нелетающие птицы и ящеры размером с грузовик, и совсем другое - человек, ростом превышающий Кирилла как минимум вдвое. Да еще и не один... Неясные контуры двигались в отдалении, но, задержав на них взгляд, Кирилл уже не сомневался - они идут сюда. Они идут к тарбанам.
- Милан, готовь винтовку, - велел Кирилл тоном, не допускающим возражений. - Мы с тобой идем подышать свежим воздухом. Сеня, остаешься здесь, ты там все равно бесполезен. И ты, Фенар, пожалуйста, не выходи. С твоим арбалетом против них переть нет смысла. Здесь поможет только наше оружие.
- Я готов, - отрапортовал Милан. Щелкнул затвор винтовки. Последние патроны, запаса нет... Все должны найти свою цель, промахи недопустимы.
- Тогда за мной, - Кирилл сдвинулся с места. Мышцы рук и ног наполнились легкой дрожью. - Выйдем с другой стороны, попробуем их озадачить.
Улица встретила прохладой и хлестким, но уже не таким жестоким ветром. Холода окончательно остались позади. Порывы свежего воздуха ударяли в лицо, сбивали дыхание и прекрасно бодрили.
План Кирилла в полной мере реализовать не удалось. Озадачить никого не получилось, потому что появления людей поначалу никто и не заметил.
Попробовав на прочность разумы великанов, Кирилл с досадой был вынужден признать свое поражение. Они упорно не желали поддаваться, отталкивая его. Совсем как тогда, когда Кирилл с невероятным трудом загипнотизировал ненадолго Элвина. Но Элвин не был так сосредоточен на цели, он-то в тот момент ее уже, считай, добился... К тому же Кирилла терзало подозрение, что великаны имеют некую особую защиту от проникновения в их сознание.
Прибывшие из сумерек существа действовали слаженно, внимательно и выверено, без всякой суеты. Их было шестеро, и, взяв тарбанов в широкое полукольцо - бежать бедные горбатые могли только прямиком в стену дома - они подходили все ближе. Нет, нельзя больше полагаться на "радар". Кирилла снова застали врасплох.
Выглядывая из-за округлой стены цилиндра, он стиснул зубы в бессильной ярости, а сердце сорвалось в бездонную пропасть. В нескольких метрах перед собой он видел покрытую длинными, жесткими и густыми волосами спину существа. Вблизи громила уже не имел такого сходства с человеком, и Кирилл спокойно пустил бы пулю в затылок этому монстру, если бы не одно "но" - в руке обезьяна-переросток держала огромный камень. Сама рука была отведена назад, готовясь к броску и подбираясь для этого на максимально близкое расстояние. Охотники на тарбанов были достаточно умны.
"- Кто же защищает их?", - отстраненно подумал Кирилл.
Еще одна волосатая махина заходила сбоку, и Кирилл явственно рассмотрел черты, присущие профилю самой обычной гориллы, но никак не лицу человека. В руке у второго примата тоже ждал своего часа булыжник с множеством острых граней. Такой камешек Кириллу было бы проблематично просто поднять, не то, что ударить им кого-то или, тем более, бросить.
Все дело было в росте и размере существ. Они были выше келенкенов на добрые полметра, а одна "большая горилла" - как раз та, что стояла к Кириллу спиной - возможно, даже на метр. Широченные плечи, столбы ног и руки со вздувшимися шарами мускулов - все это говорило о том, что один неудачный выстрел можно смело приравнять к смерти. Твари достаточно достать человека один лишь раз, после чего тот уже не поднимется.
Кирилл повернулся к Милану. Тот стоял за спиной и уже выцелил первую жертву. Кирилл коротко кивнул. Ждать больше было нельзя, гориллы вот-вот атакуют. Все вокруг потонуло в жалобном нытье тарбанов. Они мычали, всхрапывали и высоко, с надрывом ржали, взывая хозяев о помощи. В их ржании читалась обреченность. Животные не верили, что их спасут. Не верили они и вожаку, хоть тот до последнего храбрился и предостерегающе скалил тупые крупные зубы, задирая хобот.
Выстрел грохнул прямо над ухом Кирилла. Тот запоздало отдернулся. Самая высокая обезьяна начала медленно заваливаться вперед и вправо, рука безвольно опустилась, камень покатился по траве. Кириллу почудилось даже, что он видел, как пуля вырывает маленький фонтанчик крови из затылка гориллы. Все-таки хорошо, что патроны в винтовках рассчитаны на среднеразмерных динозавров, обычным калибром такую дуру не свалишь.
Обезьяна обмякла и шумно рухнула наземь. Ее сородич - тот самый, что наступал сбоку, вытаращился на труп, а потом поднял глаза и встретился взглядами с Кириллом и Миланом.
Туповатое выражение на горилльей морде мгновенно сменилось гневом. Верхняя губища задралась, обнажив крупные крепкие зубы, зловеще блеснувшие при свете первых звезд и ожерелья Рыйзы.
Горилла подняла вверх руки, замахала ими, пытаясь застращать врага, но потом до нее дошло, что противник слишком мелок для таких прелюдий, и она решила нападать. Рука обезьяны дернулась резко, почти неуловимо, и камень вылетел с такой силой, какой позавидовал бы самый лучший требушет.
Стрелок из Милана вышел отменный, настоящий киллер. Кирилл не смог бы обращаться с оружием так хладнокровно даже после долгих лет тренировок.
Один выстрел, и второй Голиаф падает прямо на первого, уже мертвый. Пуля вошла чуть левее переносицы. Ребята едва успели отпрянуть за угол - камень со свистом пронесся мимо, легонько чиркнув стену. Одним таким зарядом обезьяна укокошила бы их обоих, без вариантов.
Волосатые верзилы загомонили, заголосили, перекрикивая даже тарбанов. Последние, наверное, уже с ума сошли от того, что на каждом шагу их так и норовят сожрать какие-то неведомые страшилища родом из преисподней. Если тарбаны переживут все это, им полагается пожизненная реабилитация в уютной конюшне с кучей сена и что они там едят - яблок?
Случилось то, чего Кирилл боялся больше всего. Взъярившиеся человекоподобные приматы кинулись врассыпную, и лишь один голиаф остался на месте. Он тяжело попер вперед, продолжая обнажать крепкие зубищи.
"- И зачем я только вышел?" - малодушно подумал Кирилл. - "Оружия у меня нет, а приручить этих мордоворотов я мог и из дома. Все равно ведь ничего не вышло".
Опустившись на четыре крепких конечности, горилла с вызывающей оторопь прытью метнулась навстречу. Грохнул первый выстрел, второй, третий...
Кирилл отпрянул, скрываясь за изгибом строения, и в последний момент потянул за собой Милана.
Обезьяна свалилась под ноги в метре от ребят, булькающее хрипя, суча ручищами. Милан хотел прервать ее мучения, добить, но Кирилл оттолкнул его.
- Осталось трое, не трать патроны, - бросил он. - Они вернутся. Заходят сзади.
Догадка подтвердилась, когда Кирилл обернулся. Да, так и есть, остальные просто обошли дом сзади и теперь, раскрытые, рванули к людям. Твари понимали, что важнее всего будет сократить дистанцию.
- Бей!!! - возопил Кирилл.
Инстинктивно он сделал шаг назад, и на его ноге сомкнулась мертвой хваткой пятипалая ладонь шириною в две человеческие. Раненая горилла дернула Кирилла на себя, и он упал, выставив перед собой руки. Уцепиться было не за что, и он вонзил пальцы в землю, мокрую и холодную.
Снова захлопала винтовка. Все оставшиеся патроны покинули магазин, но бой был еще не окончен.
Отстрелявшись, Милан бросился куда-то в сторону. За ним следом кинулась высокая и широкая тень. Из глотки преследователя вырвался полный мстительной злобы вопль.
Держащая Кирилла за ногу обезьяна тихо рычала и, хоть силы ее таяли, уходя в землю вместе с хлещущей из ран кровью, она упрямо тянула человека к себе, одновременно пытаясь подобраться к нему, подаваясь телом навстречу.
Свободной ногой Кирилл начал яростно молотить по стиснувшей ногу лапе, но та и не думала разжиматься. Наоборот, она лишь стиснула лодыжку сильнее, до хруста. Вот это хватка, сталь!
Кирилл яростно вскрикнул, подстегивая себя. Неимоверным усилием он крутнулся, извернулся и оказался к горилле лицом. Сжатая ею нога вспыхнула новой болью, болью стертой кожи, как от "крапивы".
Напрягая мышцы до предела, Кирилл сумел сесть. Еще секунда, и он бы вполне мог ударить гориллу по морде - рука-то ее была согнута, расстояние вполне позволяло - но и обезьяна была не лыком шита.
Она вновь рывком потянула ногу на себя, грозя сломать кость, и Кириллу пришлось упасть.
Вопреки законам логики силы обезьяны не иссякали. Она все-таки сумела приподняться, подползти и нависнуть над Кириллом.
"- Все", - успел подумать тот и поднял перед собой руки. - "Не убьет, так калекой останусь".
По законам жанра презираемого Кириллом голливудского боевика обезьяна вдруг мелко дернулась, а потом с долгим выдохом расслабилась, обмякла и распласталась по земле, уронив тяжелую голову Кириллу на ноги.
Тот поспешил выдернуть нижнюю часть тела из-под монстра, пока хваткая лапища не начала коченеть. Морщась от боли в правой ноге, Кирилл сел, а затем, опершись о громадную, покрытую коричневой шерстью голову примата, встал, охая и грязно матерясь.
Сзади в шее чудовища торчал арбалетный болт, увязший в плоти почти целиком.
- Без меня вам будет тяжко, - негромко произнес Фенар, стоящий в двух шагах за растянувшейся тушей гориллы. - Поэтому я дойду с вами до конца.
Кульминация стремительно сменялась развязкой. Все громилы лежали без дыхания и без движения. Они проиграли, а люди одержали верх.
Милан - снайпер от бога - сразил двоих из тех трех чудовищ, что выскочили с другой стороны дома и бросились в атаку по финишной прямой. По два патрона на обезьяну, и готово.
Но осталась еще одна. Издавая громкие угукающие звуки, она резко изменила курс, увидев, что стрелок подался в сторону.
Понимая безнадежность своей затеи, Милан все же побежал прочь от дома, в степь, на открытое пространство. Но он выиграл несколько мгновений, и их оказалось достаточно, чтобы Арсентий проявил себя по всей красе.
Кинжал описал красивую дугу и вошел глубоко в спину твари. Та остановилась, развернулась, зарычала в сторону Сени, не понимая, за кем теперь гнаться.
Милан бежал, не помня себя. Ненужная больше винтовка валялась где-то в траве, отброшенная, и он летел вперед налегке, все отрываясь от подбитой Сеней гориллы. Та в итоге сделала выбор в пользу своего обидчика. Ну, как сказать, в пользу...
Арсентий хотел сигануть назад в дом, но почему-то передумал и побежал вдоль стены, прочь от Фенара и Кирилла. Горилла задорно пустилась следом, и она непременно поймала бы Сеню, если бы не одно "но".
Навстречу костлявому метателю кинжалов из темноты взметнулась огромная тень. Сеня сдавленно пискнул и неловко завалился на землю, пропуская тень над головой.
Амфицион и горилла-переросток сшиблись так, что аж земля вздрогнула. Весовая категория и размер примерно совпадали, и первое столкновение победителя не выявило. Однако закончилось все быстро. Горилла успела хорошенько врезать собакомедведю по широкой морде, после чего смертоносные челюсти сомкнулись на ее шее.
Обезьяна рухнула, дернулась и обмякла. На ее груди стоял амфицион. Убедившись, что жертва не подает признаков жизни, хищник медленно поднял башку и посмотрел на Кирилла и Фенара. Этот взгляд, спокойный и уверенный, говорил об одном - даже не пытайтесь больше бегать.
Когда амфицион чуть повернул голову, Кирилл заметил арбалетный болт, все также торчащий из тела твари возле самой шеи.
Нескольких секунд, что амфицион потратил на уничтожение обезьяны, хватило для перезарядки арбалета. Фенар замер, прицеливаясь, и хладнокровно надавил на спусковой рычаг. Под мощным напором тетивы орех легко провернулся, и болт сорвался с арбалета. Стрелок удачно выбрал миг полного безветрия.
Расстояние в два с небольшим десятка шагов было для Фенара легкой разминкой. Болт вонзился в глаз амфициона. Еще мгновение он стоял, а потом сложился, сдулся, как проколотый шарик, и с хриплым выдохом осел на мертвую обезьяну. Кирилл несмело и глупо улыбнулся.
- Проведаю тарбанов, - бросил Фенар и скрылся, прежде чем Кирилл сумел что-то из себя выдавить.
Милан уже спешил назад, весь запыхавшийся, всклокоченный, с дикими глазами.
- Все?
- Угу, - ответил Кирилл и с восхищением добавил. - Ну, ты хорош. Как в тире...
- Нет! - с досадой воскликнул Милан. - Чуть не угробил нас всех. Я должен был уложить всех, да так, чтоб остался хотя бы еще один патрон. А теперь мы, считай, безоружные.
- Не скажи, - ухмыльнулся Кирилл. - Видал, что Сеня вытворил? А Фенар? С этими рубаками времен позднего палеолита мы не пропадем.
- Палеолит - это каменный век, - назидательно поправил Милан.
Они подошли к обезьяне, ухватившей Кирилла за ногу. Милан склонился над ней, присмотрелся к оскаленной, приоткрывшейся пасти, и спросил непонятно кого.
- Любопытно, здесь где-нибудь растет бамбук?
- Какой еще бамбук? - не понял Кирилл. - Ты перенервничал, бывает.
- Сдается мне, что предположения некоторых ученых подтвердились, - с улыбкой ответил Милан, вставая. - Судя по живому интересу к нашим лошадкам, гигантопитеки все же всеядны. И весьма неглупы - камни-то они не просто так притащили. Это, должно быть, охотничья группа. Добычу они собирались отнести к своим. А мы их вот так вот замордовали...
- Думаешь, прибудет подкрепление?
- Не исключаю. Это умные существа, способные переиграть нас в два счета. Просто они еще не поняли, что есть человек. Недооценили, так скажем. Надеюсь всей душой, что с ними нам больше столкнуться не придется. Все, пойдем, устал я сегодня что-то.
Милан развернулся и пошел в дом, даже не глядя на величественного амфициона. Могучий зверь даже умер красиво, картинно улегшись на гигантопитека и испустив дух.
Перед сербом, как в фантастическом фильме, образовался аккуратный вход с арочным сводом. Почему, любопытно было бы узнать, Первые использовали именно такие формы дверных проемов? Или это дом подстроился под первого, кто открыл проход? Может, Арсентий втайне лелеял мечты о собственном холостяцком жилище, где будут такие вот красивые арки...
- Эй, ты заходить будешь, или как? - в проеме показался Арсентий.
Кирилл послушался и вошел в дом, одновременно отдавая команду закрыть проход. Он не оборачивался, не подглядывал, но почувствовал, что стена снова стала сплошной.
Снаружи остался лишь Фенар. Он расхаживал вокруг тарбанов, поглаживал их, что-то негромко говорил. Ему было не холодно, он, как человек разумный, взял с собой необходимый запас одежды. Наряды Первых Фенар надевать упрямо не хотел и не допускал даже разговоров на эту тему.
Вскоре он возвратился.
- Все в порядке. Тарбаны не успели сойти с ума от страха, они многое способны вынести, даже такое, - успокоил он всех. - Но растревожились сильно. Не знаю, как и поступить, если кто-то вновь посягнет на наших тарбанов. Где ваше дивное громовое оружие, Кирилл? Я что-то не вижу его.
- Оно стало бесполезным, - с неподдельным сожалением сказал Кирилл. - Нечем его зарядить.
- Ох, плохо, - вздохнул Фенар. - Что ж, я буду дежурить первым. Вы ведь не умеете пользоваться самострелом?
- Нет, - отрицательно качнул головой Кирилл. - Хотя... Сеня, с арбалетом управишься?
- Если тетиву смогу сам натянуть - управлюсь, - с готовностью отозвался Арсентий, обрадованный тем, что может приносить команде хоть какую-то пользу. Он-то уже привык к своей роли неуклюжей обузы, но теперь судьба дала ему прекрасную возможность доказать обратное. Пробный шар с метко пущенным кинжалом придал ему уверенности, да и мимо Фенара такое пройти не могло. Он все хорошо видел и отметил про себя сноровку, с которой Арсентий метнул оружие.
- Да, Арсентий разберется, - Кирилл показал Фенару на друга. - Но он не уверен, что совладает с тетивой. Силенок-то у него поменьше, чем у тебя.
- Ничего, у меня есть приспособление для этого.
Фенар склонился над своей сумкой, на вид вдвое меньшей, чем тюки ребят, но собранной куда более разумно. Оттуда он выудил широкий кожаный пояс, закрепил его на себе и ткнул пальцем на небольшое толстое металлическое кольцо на поясе, где висел крюк.
- Кирилл, скажи ему, что я понял, - глаза Арсентий загорелись. - Проблемы больше нет, я подменю Фенара.
Кирилл перевел, Фенар, наконец-то, соизволил улыбнуться.
- Что ж, тогда я первым заступаю на пост. Вы занимайтесь, чем хотите, а я останусь здесь.
Он придвинул прямо к стене один из удобных стульев и поставил его аккурат напротив тарбанов, сонно склоняющих головы. Кирилл убедился, что внутреннее состояние макрокений пришло в норму. Они, конечно, пока не могли полностью расслабиться, но уже не ожидали внезапного появления новой угрозы. Животные шкурой чуяли, что Фенар рядом - все четверо безоговорочно доверяли ему и только ему.
- Не будем мешать Фенару, - предложил Кирилл. - Предлагаю поесть в другой комнате, а потом - на боковую.
В доме стало так же темно, как на улице, но благодаря прозрачной крыше свет небесных тел легко проникал внутрь, уберегая незваных гостей от столкновений с немногочисленной мебелью.
Они перешли в соседний цилиндр и прикрыли тонкую дверь - если захлопнуть ее полностью, можно в случае чего не услышать Фенара. Звукоизоляция здесь работала превосходно. Закрой двери в соседние комнаты, и ты окажешься в полной, даже немного давящей тишине.
- Кирилл, включи свет, пока я накрываю на стол, - попытался пошутить Сеня. - А то темно, ни зги не видно.
Кирилл вспомнил, что до возвращения Фенара он как раз пытался понять, как управлять этим домом. Сенсорной панели, как в сокрытых под землей или в горах базах Первых, не было. Возможно, панели устанавливались на более раннем этапе развития, а в дальнейшем от них отказались, потому что... Потому что дом подчиняется намерению человека. Как уже показала практика, намерению любого человека.
"- Нужен свет", - четко произнес про себя Кирилл.
Ничего не изменилось. Он начал сомневаться в своих предположениях, когда комната вдруг мягко вспыхнула. За долю секунды освещение подстроилось до оптимального, яркость снизилась до такого уровня, когда все вокруг прекрасно видно, но свет не раздражает глаз.
Источники освещения находились повсюду - и в потолке, и в стенах, и в полу. Благодаря этому свет распределялся равномерно, не оставляя темных углов. Правда, теперь было почти не видно, что происходит снаружи.
- И как ты это сделал? - с настороженностью в голосе спросил Милан, обращаясь к Кириллу.
- Это не я, - усмехнулся Кирилл и, дурачась, добавил. - Мне кажется, у нас появился новый вождь! Арсен, Зажигающий Свет!
- Это как с дверью, - терпеливо объяснял Арсентий. - Точно так же, как с дверью. Не нужно просить высшие силы включить вам свет, хотеть тоже бесполезно. Просто как бы включите его, и все.
Долго упражняться не пришлось - все освоили науку с помощью косноязычных указаний Сени.
- Но как, как это реализовано технически? - разводил руками Милан.
- То же самое мог сказать Александр Белл, дай ему в руки сенсорный телефон, - веселился Милан - ему эти трюки нравились. - Кто сказал, что развитие цивилизации заключается только в новых источниках энергии, безопасных самолетах и гиперзвуковых поездах? Нет, как видишь, есть и еще кое-что...
- Да уж...
С одеждой пришлось повозиться дольше - в этом жилище ее просто не было. Ребята тщательно обшарили все углы и закоулки, но не нашли даже грязного носка. Так или иначе, их не покидала уверенность, что здесь должны быть вещи.
Кирилл по привычке пытался мысленно представить, как откуда-нибудь на вешалках выезжают отглаженные брюки и рубашка, но в итоге дозрел-таки, и "вызвал" нужные вещи так, как нужно. А нужно было задействовать чистое намерение, подобное тому, какое испытываешь в тот краткий миг, когда хочешь почесать нос или согнуть ногу.
Сначала ребята и не поняли, в чем дело. Но вскоре Милан краем глаза уловил движение в углу. Там, за "умным" диваном красивого бледно-зеленого цвета, плавно выезжал прямиком из пола аккуратный куб комода, такого же белого, как и сам пол.
- Ну-ка, посмотрим, что там, - взволнованно произнес Кирилл, будто открывал нечаянно обнаруженный клад. Он подошел к комоду.
В обычных выдвижных ящиках они не обнаружили ничего сверхъестественного, только лишь аккуратно сложенные вещи, в том числе и детские - носочки, комбинезоны и прочее.
Арсентий напоминал какого-нибудь вестгота или древнего германца, дорвавшегося до богатств покоренного Рима. Он не стал мельтешить попусту и просто-напросто выгреб своими тощими жилистыми ручищами все содержимое одного из ящиков и разложил его прямо на полу.
- Я-то думал, увижу какую-нибудь космическую моду, - вздыхал он спустя пять минут, перебирая находки. - А здесь почти как на станции или в той каморке. Дурацкие штаны, футболки, что-то типа джемпера вот, и перчатки какие-то, без пальцев... А еще цвета-то какие скучные.
- Вовсе нет, - с улыбкой фокусника Милан вытянул перед собой темные, почти черные штаны из толстой грубой ткани. На глазах ошеломленных друзей они поменяли цвет на красный, а потом, чтобы все окончательно уверовали в магию, стали зелеными.
- Такие пироги, - ухмылка на лице серба расползлась так широко, что ей едва хватало узкого скуластого лица. - Мы просто не знали о всех функциях.
Дабы развеять смутную догадку, Кирилл пристально посмотрел на диван и сделал его черным. Диван изменил цвет - резко, податливо, безо всякого сопротивления. То ли охнул, то ли хрюкнул Арсентий.
Пытаясь справиться с какой-то нервной ухмылкой, Кирилл упер руки в бока и огляделся. Из всей статичной мебели здесь присутствовало лишь то, на чем можно есть, сидеть или лежать. Стол, стулья, диван, пара кроватей в спальнях - незастеленные, с эргономи. Все остальное, как понял Кирилл, можно произвольно вызывать в удобном месте и в любое время.
- Дети, наверное, баловались, - негромко промолвил Арсентий, глядя на все это. - Родители сидят, смотрят телек, а спиногрызы дурачатся и по очереди перебирают всю палитру...
- Не думаю, - Кирилл почувствовал себя мелкой букашкой, соринкой в глазу кого-то большого и умного. - Как по мне, дети Первых рядом с нами - что академики рядом с годовалыми несмышленышами. Так что вряд ли у них были такие нелепые развлечения.
- Хотел бы я посмотреть, как они жили, - мечтательно произнес Сеня. - А давайте поищем какой-нибудь компьютер или что-то подобное, где, например, хранятся видео о жизни Первых?
Переодевшись в новое, сухое и чистое, они попробовали. Увы, ни у кого не получилось, что наталкивало на единственный возможный вывод - этого здесь просто нет. Или есть в такой форме, какая Кириллу и остальным не приходит в голову.
Пока Сеня и Милан познавали достижения Первых, Кирилл решил прогуляться до Фенара, да заодно прихватить еды из сумок. Можно было попробовать что-нибудь сварганить на кухне, благо таковая имелась, но Кириллу уже не хотелось возиться с заумным устройством дома. Душа как раз просила чего-нибудь незатейливого, и на эту роль как нельзя лучше годились сухарики да вяленая рыбка. С водой вопрос был успешно решен - ее теперь просто набирали из-под крана в ванной комнате, а потом распивали из фляжек. Вкус вода имела нормальный, здоровый, никаким подозрительным запахом не отличалась, чего было достаточно.
- Вы бы шли спать, - посоветовал Фенар, восседающий в потемках на стуле с полностью выпрямленной спинкой. Он был собран, смотрел на улицу и не выпускал из рук арбалет. Возле ног, прислоненный к стене, стоял колчан с арбалетными болтами. Чтобы вложить смертоносный заряд в направляющий паз, взвести оружие и выстрелить, Фенару понадобится не больше десяти секунд. Интересно, как быстро с этим справится Арсентий?
- Скоро пойдем. Тебе не нужен свет? И есть не хочешь? - осведомился Кирилл.
- Нет, мне хватает, - Фенар кивнул на небо, давая понять, что сияние звезд и лун обеспечивает достаточную видимость. - Ничего не нужно. Твой друг, кто собирается сменить меня, пусть немедленно идет отдыхать. Если он сядет на мое место квелым, мы не убережем тарбанов - места здесь гиблые, скажу я вам. Будьте готовы в любой момент встать, схватить кинжалы и делать, что я велю. Это понятно?
- Да, вполне, - кивнул Кирилл, ничуть не обиженный таким командирским подходом. В конце концов, теперь, когда огнестрельного оружия больше нет, Фенар становится главной и даже, пожалуй, единственной ударной силой. Кулаками Кирилла тут много не намахаешь, а Сеня, если и звезданет кого ножом, то вряд ли убьет сразу - например, амфициона или бешеную гориллу это только раззадорит.
Кирилл сел прямо на пол.
Я и подумать не мог, что у меня где-то есть брат.
Я тоже, - честно ответил Фенар. Губы дернулись, но слово не вырвалось наружу - проводник удержал его в себе.
Ты совсем ничего не знаешь об отце?
Совсем. И не хочу.
Уверен?
Да. Возможно, позже. Но не сегодня.
А жаль. Мне кажется, неплохие условия для беседы.
- Ступай, - буркнул Фенар. - Мне нужно следить. Болтовней только отвлекаешь. Говорю же - позже поговорим.
- Что ж, ухожу, - Кирилл со вздохом поднялся и пошел назад, к друзьям.
Те, взбудораженные, вовсю осваивали новый навык - навык управления настоящим умным домом, а не коробкой из четырех стен, напичканной глючными китайскими датчиками.
Сеня с Миланом пришли к шокирующему выводу. Оказывается, любой шкаф, комод или маленькую тумбочку, набитую чем попало, без ограничений можно вызвать в любой комнате! В туалете еще не пробовали, но и не сильно сомневались в этом. Первые, конечно, вряд ли постоянно убирали шкафы вниз, но при желании сделать дома кардинальную перестановку такие технические штучки явно давали простор мысли - у Милана пару раз получалось вывести мебель в нужном ему месте.
Серб при этом никак не мог отследить, что же происходит с полом. На вид цельный, монолитный, он как бы растекался, в то же время плотно, без малейшего зазора примыкая к вырастающей на глазах вешалке или шкафу.
Ребята хорошо поели и, следуя указаниям Фенара, пошли спать. Милан беззастенчиво занял одну из гостиных, расположился на диване и велел Кириллу и Сене не мешать ему. Тем ничего не оставалось, как перейти в следующее помещение, полную копию предыдущего.
- Дуй на кровать, - сказал Кирилл. - Я постелю себе на полу.
Сеня обрадовался мирному решению вопроса и, покружив вокруг своего лежбища, не нашел ничего похожего на постельное белье. Махнув на это рукой, он просто рухнул на матрас.
Кирилл тем временем спокойно расстелил тонкую и мягкую шкуру неизвестного ему зверя под названием серый медведь. Покумекав, в качестве подушки он решил использовать особенно толстую кофту с воротником из волшебного шкафа, предварительно скомкав ее.
Положив голову на импровизированную подушку, Кирилл понял, что кроме материала есть еще один непонятный момент, связанный со всей одеждой Первых - полное отсутствие какого-либо запаха. Ну, не бывает ведь так, все вещи чем-то да пахнут!
Воздух в доме был чуточку колюч, будто содержал слабенький, почти неощутимый заряд электричества. Вряд ли это можно назвать запахом. Нечто подобное Кирилл испытывал, когда в детстве наклонялся над ионизатором - отец почему-то любил эти приборы. Деликатно игнорируя протесты матери, он расставил их в каждой комнате.
- Охренеть! - выразил свое восхищение Арсентий. - Кроватка-то непростая, а золотая! На вид обычная двуспалка из какой нибудь Икеи, а на деле... Как же это будет... Во! Ортопедическая! Я только лег, а матрас как-то так интересно продавился, что вставать не хочется...
- А еще пол чистый, - нахмурился Кирилл, вспоминая. - А я ведь здесь, у стены, земли нанес с улицы, когда мы с обезьянами бодались. Теперь вот ни пылинки...
- Здесь невидимые эльфы живут, не иначе. С беззвучными микроскопическими пылесосами, - Арсентий протяжно зевнул. - И хорошо так, спокойно, да?
- Ага.
- И все-таки как-то не по-нашему.
- Точно.
- Не смог бы я в таком вот местечке жить, - промолвил Арсентий, надеясь на продолжение разговора, но в итоге сам передумал и добавил. - Спокойной ночи, что ли.
- Тебе того же.
Кирилл, наконец, устроился поудобнее, разложил руки в стороны так, чтобы одна была возле спрятанного в ножнах кинжала. У Арсентия оружия уже не было, оно осталось в туше гигантопитека, и почему-то никто не подумал, что не помешало бы его поскорее оттуда вытащить.
"- А ведь эти горы мяса, горы мертвого мяса сейчас за стеной, рядом со мной", - мрачновато подумал Кирилл, чувствуя, что засыпает. - "Не, я к ним не повернусь, не буду смотреть... Просто сделаю вид, что их нет...".
Переход к глубокому и здоровому сну почти завершился, но Арсентий успел поймать Кирилла на самом краю.
- Киря.
- Е-мое, ну, чего тебе?
- Ты по Юле не тоскуешь?
Кирилл осекся на полуслове, готовый выбросить любой автоматический ответ, чтобы Сеня только заткнулся. Но вопрос застал его врасплох.
- Я... Не думал о ней. Почти не думал, - Кирилл тяжело сглотнул, будто преодолевая незримый барьер, и добавил. - Нельзя пока туда возвращаться. Надо смотреть вперед, осталось немного... А потом можно и тосковать, и убиваться...
- А я скучаю по Марье, - негромко проговорил Арсентий. - Несмотря ни на что. Жаль ее.
Он чуть помолчал, словно решая, продолжать спонтанную задушевную беседу или закругляться и, наконец, отдыхать. Выбор окончательно пал в пользу второго варианта.
- Спокойной ночи, Киря. Теперь серьезно.
- И тебе, - Кирилл с облегчением закрыл глаза. Перед глазами все еще стояла жемчужная россыпь звезд и тускло мерцающие луны спутников. Бусы на шее прекрасной богини.
"- Я помню о ней. Конечно, я помню. Но лучше бы забыл".
Едва пробудившись, Кирилл понял, что начало дня точно выдастся удачным. А если повезет, то и весь день.
И дело было не только в солнце, настойчиво лезущим в глаза щупальцами лучей, и даже не в мелодичном пении птиц, удивительно хорошо слышным в комнате (а как же звукоизоляция?), а в общей светлой, доброй обстановке, воцарившейся этим утром в доме. Кстати, стены и потолок стали темнее - этакая тонировка. В противном случае с самого рассвета никто не смог бы сомкнуть глаз. Наверное, можно вообще отключить эту прозрачность, если надоест, но пока Кириллу нравилось. Вроде бы все время на природе, но за надежными стенами.
Проведав взглядом тарбанов, Кирилл убедился, что животные стоят целые и невредимые. Топчутся на месте, щурятся и всем своим видом показывают - мы готовы идти дальше. С облегчением Кирилл улыбнулся. Выходит, ночь прошла спокойно.
Наверное, животные пить хотят, а напоить-то и нечем - с водой из крана заморачиваться откровенно не хотелось, хоть у Первых в домах наверняка должно было водиться что-то вроде ведра или таза. Ничего, скоро выступать, напьются по пути. Крю же говорил, что тарбаны невероятно выносливые, так что им одна ночь без воды? Погоды уж точно не делает.
На кухне царило оживление. Круглый стол перетащили чуть в сторону, ближе к окну. Рядом на полу валялась целая гора белых, серых и темно-синих однотонных оберток без каких-либо надписей. За столом сидели Милан, Фенар и Сеня и вели увлеченную беседу с помощью жестов.
Фенар, корча дурацкие рожи, менял цвета стенных шкафов, появившихся, надо думать, из толстой межкомнатной стены. Из-за прозрачности казалось, что подвесные шкафчики висят прямо в воздухе.
- Весело тут у вас, я смотрю, - Кирилл взял стул, подтащил его и уселся за стол вместе со всеми. Ох и не любил он эту роль последнего, кто присоединяется к уже спевшейся компашке. Вечно чувствуешь себя "не в теме", отстающим, пока не поймаешь их настрой.
- Мы тут распробовали кое-что еще, - Милан помахал чем-то, по форме напоминающим эскимо в темно-синей обертке. Кирилл, пожав плечами, взял протянутый Миланом подарок.
Там, внутри, оказалась плитка чего-то, цветом и видом напоминающего халву. Кирилл принюхался, недоверчиво хмыкнул и попробовал иномирную снедь на вкус. Он решил сразу отхватить кусок побольше, чтобы, так сказать, лучше понять, что это Милан ему подсунул.
Что ж, оказалось неплохо. Сладковато, но не приторно, и, как, видимо, всегда у Первых, сытно. Кирилл уже хотел откусить еще, но решил повременить. Как выяснилось, не ошибся. Чувство насыщения пришло так быстро, что Кирилл еще раз хмыкнул - теперь от удивления.
- Вот таких штук надо взять с собой побольше, - прокомментировал Милан. - Я полагаю, что это некий сублимат, состоящий из самых питательных и нужных организму веществ. Эх, привезти бы все эти штуки на Землю, пусть их исследуют...
На спинке стула висела футболка Милана - та самая, спасшая ему жизнь.
- Проверили непробиваемость, - объяснил Арсентий. - Фенар с пяти шагов выстрелил из арбалета.
- И?
- Поломанный стул мы снесли на улицу, - довольно осклабился Милан. - Ткань цела, ни следов повреждений.
- Крепче любой кольчуги будет, - добавил Фенар.
Сеня, набрав в грудь воздуха, произнес на языке Первых:
- Хорошая одежда!
Фенар довольно хохотнул.
- Уже нашли общий язык, - улыбнулся Кирилл, вытянул вперед сцепленные ладони до хруста - во сне он отлежал левую руку. - Идем дальше, али как? Я уже наелся, а остальное - если нет возражений - возьму с собой.
Он подвернул обертку с "халвой", намереваясь припрятать ее в дорожной сумке.
- Возражений нет, мы и себя не обделили, не переживай, - заверил Кирилла Милан. - Можем и идти, но ты не хочешь поискать карту? Не бумажную, а нормальную.
Кирилл поискал и не нашел. Дом не реагировал ни на какие запросы, связанные с картой местности или панелью управления. Кирилл перепробовал все. Судя по одухотворенным рожам друзей, те тоже пытались выведать, где же в доме находится искомое. Увы, и у них попытки завершились безрезультатно.
Такое же разочарование ожидало ребят и в поиске транспорта. Никаких капсул с гиперзвуковыми туннелями здесь не водилось, да и ничего другого, способного быстро перенести их в пункт назначения, тоже. Кирилл не исключал и того, что транспортные сети просто могут больше не функционировать, как на Тайе. Сейсмические процессы неостановимы, их никто не отменял. За четыре тысячи лет куски суши могли отплыть друг от друга на пару-тройку метров, а этого вполне достаточно, чтобы поломать скоростной тоннель. Лучше в такой не соваться вовсе, не то вылетишь на сверхзвуковой скорости посреди океана, и поминай, как звали.
Наконец, Первые просто-напросто могли сами все отключить. Они ведь не планировали больше этим пользоваться. Однако на Тайе почему-то не отключили...
- Не получается. Идем просто на юг, как говорил Каресан. По его словам, озеро такое большое, что пропустить его просто невозможно, а табал в самом его сердце. Так что без суеты, продолжаем движение строго по курсу.
Фенар, судя по всему, окончательно оттаял к наследию Первых. Он уже не считал их достижения дьявольщиной и, не слишком сомневаясь, нарядился в найденную в шкафу одежду, взяв кое-что про запас. Наверное, подарит Гренту и расскажет о необычных защитных свойствах вещей. То-то деревенский лекарь удивится - о лучшем сувенире и мечтать нельзя.
- Жаль, оружия нет, - посетовал Фенар.
- Даже не знаю, почему, - вздохнул Кирилл. - Живность-то здесь видите сами, какая шныряет.
Не понимая сути беседы, Милан попал в яблочко случайно сказанной фразой:
- А ведь гигантопитеки и амфиционы не вчера появились. И как только Первые с ними уживались? Наверное, держали их в заповедниках, а, уходя, открыли калитку и выпустили фауну на волю. Гуманно, ничего не скажешь. И случайных бродяг вроде нас можно задержать.
- Скорее, сожрать, - поправил Арсентий.
В приподнятом настроении все покинули дом, оставив внутри изрядный беспорядок. Странно, но никому и в голову не пришло прибраться, даже Фенару. Спустя несколько часов после отъезда вдруг нагрянувших гостей шкаф беззвучно ушел вниз, а усеявшие пол обертки от сублимированных продуктов тихонько зашипели и растаяли под действием впрыснутой снизу кислоты.
Вскоре дом вернулся в первозданный вид идеальной чистоты.
Окружающий пейзаж наконец-то приобрел те черты, какие воображение любит пририсовывать инопланетным видам. Вместо травы под ногами осталась лишь красноватая земля с редкими чахлыми островками растительности. Повсюду возвышались деревья невиданной высоты и мощи. При этом они были сухими и черными, словно обгоревшими, а широченные гладкие ветви отходили низко, у самой земли. На такой ветке можно вполне улечься поперек, вытянувшись в полный рост, да еще и место останется.
Никто не знал, что это за вид. Даже Фенар признался, что таких он на Двенадцатой земле не видел, хоть объездил ее вдоль и поперек. Был он и в горах, и в лесах, и даже как-то раз охотился на гигантского вепря, но, впрочем, это уже другая история.
Ширина ствола у исполинских деревьев составляла не меньше пяти метров. Сам ствол, покрытый темной гладкой, без единого изъяна корой взмывал на высоту шестого или даже седьмого этажа, и лишь там терялся в красно-желтой кроне.
О, листья были всенепременно достойны отдельного упоминания. Крепкие, словно отлитые из черного металла ветви венчались крупными листьями треугольной формы. Листья были такими большими, что даже с земли можно было без труда рассмотреть многочисленные белесые прожилки верхних листьев, разбегающиеся в сторону от прямой, как стрела, средней жилы.
- Такое чувство, что их по линейке нарисовали, - в голосе Арсентия слышалось волнение. - Какие-то они... Ну, ненастоящие, что ли. Не знаю, как объяснить. И все одного размера.
Сеня положил руку на кинжал, висящий на поясе - его любезно изъял из туши гигантопитека Фенар (не иначе прочел мысли Кирилла), стер и смыл кровь и вернул хозяину.
- Не объясняй, - замотал головой Милан. - Все тебя понимают.
Тарбаны замедлили ход, зашагали как-то дергано, неровно, мотаясь то вправо, то влево.
Пустошь с этими странными деревьями началась безо всякого плавного перехода. Густой травяной ковер степи, испещренный разноцветными пятнышками цветов, сменился голой землей, и, глядя вправо и влево, Кирилл четко видел тянущуюся границу. Удручало, что впереди такой же границы было не видать, равно как и путей обхода.
А еще здесь, в пустоши, стояла тишина. Не прозрачная и звенящая, как в домах Первых, но густая, напитанная чем-то.
Над степными лугами постоянно кипела жизнь. Летали жуки-здоровяки, бегали искрометные ящерицы, мелкие грызуны копошились в траве, рыли норки. Однако в красной и сухой земле вряд ли жили даже черви.
Ребята не знали, можно ли как-то обогнуть вызывающий сомнения участок, и даже попробовали немного пройти вдоль демаркационной линии между природой обычной и, мягко говоря, причудливой. Увы, конца-края этому было не найти, и Фенар, сокрушаясь и качая головой, велел двигаться на юг. Ему совсем туда не хотелось, как и всем остальным, но, коли нет другого пути...
Поначалу они пустили тарбанов быстрой рысью. Учитывая, что в седле все провели уже часа этак три без перерыва, ноги и поясница начинали постанывать. Арсентий хмуро жаловался, что у него вся спина разболелась, стоило вскарабкаться в седло. А еще он потянул ногу, и причиной тому, по мнению Сени, был непомерно высокий рост тарбанов - чтобы вставить ступню в стремя, требовалось показать чудеса растяжки.
- В первый раз, когда с бочки садились, хорошо было. А потом я все время боялся, что вот сейчас залезу и что-нибудь неладное случится. Вот и случилось, - потирал он левую ногу, делая страдальческое лицо.
- Накаркал, - подвел черту Милан. - Надо смотреть на мир открыто, положительно и ясно. Тогда и задница неметь не будет. И советую еще разминаться перед посадкой хоть немного.
В воздухе поплыл горьковатый запах, приятно щекочущий нос. Приятно, потому что горечь была легкой, терпкой, вызывающей задумчивое оцепенение. И не только у людей.
Тарбаны замедлились, но их шаги стали плавнее и ровнее. Большие, чуть навыкате глаза помутнели, остекленели. Немногим раньше это же самое произошло и с их всадниками.
Голова Кирилла наполнилась густой пустотой, вязкой, как смола, и теплой, душащей всякую осознанную мысль. Только изредка мелькали легкие, едва уловимые оттенки настроений и бледные образы, принадлежащих кому-то другому. Этот кто-то не замечал бредущих по марсианской пустыне людей и тарбанов. Они были для него слишком мелкими, незначительными, хоть и попадали целиком и полность под его влияние.
"- Что с тобой происходит?" - где-то глубоко внутри, наконец, проснувшись, тоненько запиликала сигнализация разума. Приподнял голову страх, самый что ни на есть спасительный. Только страх сможет сейчас встряхнуть, только страх сможет вырвать из этого липкого омута.
И тут-то некто, веками дремлющий в этой недружелюбной красной пустоши, обратил, наконец, на пришельцев внимание. С души Кирилла свалился, грохоча, огромный валун и сверзился в бездонную пропасть. Этот кто-то не желал им зла. Он был не способен на зло. В нем просто пробудился интерес.
"- Куда ты держишь путь?" - вопрос прозвучал в голове Кирилла, словно он задал его сам себе. Но Кирилл не делал этого. Вопрос пришел извне, ловко мимикрируя под его, Кирилла, рассуждения. Он даже задан был его собственным внутренним голосом.
"- Мне нужен табал".
"- А зачем тебе табал?".
"- Во мне есть Сила. Я хочу применить ее".
"- И как табал поможет тебе?".
"- Он позволит мне отправиться туда, куда я желаю".
"- И все?".
"- И все".
Черт, ладно, вопросы задает кто-то извне, но ведь и отвечает будто бы тоже не Кирилл! Когда это он хотел применить силу? К кому? Что за...
Секундочку. А если просто спокойно подумать? А если не лгать самому себе? Не делать вид, что ничего не происходит?
"- Ты хочешь изменить мир, верно?".
"- Да. Хочу. Просто раньше я себе не верил. Я боялся, страшился нового. Не хотел нести ответ за свою жизнь".
"- А что изменилось?".
"- У меня появилась сила. Нет, Сила. Я хочу использовать ее, чтобы сделать жизнь другой. Лучше. Справедливее".
"- Что ж, неплохо. По крайней мере, не хуже, чем любое другое решение".
Сознание Кирилла напоминало затянутое хмурыми тучами небо, на которое нежданно-негаданно обрушился сильный ветер. Он расшвыривал полные влаги облака, не позволяя им пролиться дождем. Гнал их прочь, все усиливаясь, и те испуганно удирали, скользили туда, где их никто и ничто не потревожит.
Кирилл не помнил и не осознавал себя. Глаза видели перед собой все ту же медную землю, сухую и мертвую, и напоминающие небоскребы деревья, но сам Кирилл в это время пребывал где-то далеко. Казалось бы, куда уж дальше? Как выяснилось, есть куда.
Он не мог повернуть голову, не мог шевельнуть рукой, он был неспособен даже моргнуть. Веки и те не слушались, удерживаемые невидимой рукой, хоть глаза вовсю заслезились. Хорошо хоть, дыхание оставалось ровным и спокойным, совсем как во сне.
Сколько Кирилл провел в таком состоянии? Неизвестно. Но несколько часов - самое меньшее. Он сидел на едва волочащем ноги тарбане и слушал размеренную беседу, участники которой поселились в его черепной коробке. Они обменивались короткими, емкими фразами, но суть их разговора постоянно ускользала. Кирилл никак не мог ухватить ее, потому что пытался слишком вяло, а по-другому не получалось. Он запоздало понимал, что упускает нечто важное, однако поделать ничего не мог. Разговор обитающей в пустыне сущности с его подсознанием проходил мимо разума и даже мимо памяти.
Наваждение отступило так же резко, как появилось. По позвоночнику - от затылка до копчика - скользнуло что-то обжигающе горячее. Кирилл вскинулся, едва не выпал из седла и машинально ухватил тарбана за жесткую шерсть на горбу. Тот никак не отреагировал, а спустя секунду взял и сорвался в галоп. Животное испугалось. Едва контроль над телом вернулось, как оно поспешило убежать из подозрительного места подальше.
Небосвод разума Кирилла прояснялся. Линия горизонта, разделяющая сознание и подсознание, вернулась на свое место, но Кирилл успел заглянуть туда, за запретную грань, и сдавленно охнул. Смысл начал доходить до него, пусть неполный, фрагментарный, но все же.
Все это правда. По крайней мере то немногое, что он запомнил. Кирилл тяготится своим местом в жизни. Ему не по душе роль вечного статиста, добросовестного исполнителя и просто положительного, с какой стороны ни глянь, человека. Кирилл знает, что он сильнее и лучше многих других.
Он знал это еще до того, как прибыл на Тайю. Задолго до того трепетного мига, когда Кирилл открыл в себе сокрытые прежде умения, он жаждал большего. Он всегда хотел быть ведущим, а не ведомым. Хотел втайне, причем даже от себя. Он не желал вечно играть по чужим правилам, предпочитая устанавливать свои. Но воспитание вкупе с особенностями характера, не позволяющими заводить контакты с большим числом полезных людей и пролезать туда, куда другим не протиснуться, мешали Кириллу расправить крылья. Препоной стала и скромность, в подавляющем большинстве случаев оказывающая медвежью услугу. Сколько прекрасных вещей и возможностей в жизни Кирилл упустил из-за этой своей благовоспитанности...
Но занятия боксом наглядно подтверждали его стремление к самоутверждению. В ринге от обычного, всем хорошо знакомого Кирилла не оставалось ничего. Он сбрасывал маску, какую вынужденно нацеплял каждый день, уж скорее по привычке, и делал то, что всегда мечтал делать в повседневной жизни - идти вперед и задавать темп. И побеждать противника. Побеждать уверенно, зрелищно, не оставляя шансов.
Соперники не справлялись с его скоростью, с его гибким боевым мышлением. Их обезоруживала и обескураживала неповторимая манера Кирилла вести бой. С первых секунд он навязывал свою игру и сам отмерял, сколько противнику осталось стоять на ногах. Он не ослаблял давления ни на мгновение, постоянно преподнося сюрпризы и оставаясь непредсказуемым.
И теперь, когда в нем оформилась настоящая Сила, какой больше ни у кого в его мире нет, Кирилл честно признался себе, что должен бороться за место под солнцем. Точнее, место-то он себе, считай, уже застолбил. Пора бы потребовать больше. Коль скоро появились такие возможности, грех не воспользоваться ими. Можно лгать себе и дальше, но рано или поздно все это выльется наружу, и будет худо.
Да, не в его силах отныне довольствоваться тем, что дают. Кирилл тотчас, не откладывая, пообещал себе, что больше не потерпит унылого существования, что не будет мириться с беспросветной тоской в сердце и ощущением бесполезности, какое наполняло каждый прожитый в родном городе день. Он шел не той дорогой, открывал не те двери и напрасно душил самого себя. Рано или поздно истинная его суть неизменно отыскала бы выход. Джинн вырвался бы из бутылки и наделал дел.
Кирилл принял себя и отпустил. Никогда ему не было так легко, так свободно. Он сросся с этим миром, слился с проникающим везде и всюду солнечным светом, впитал в себя теплый южный ветер, наконец-то почтивший своим визитом эти края... Он почувствовал жизнь.
Наваждение схлынуло окончательно и бесследно. Морок растаял. В глазах скопилась соленая влага, в носу подозрительно пощипывало.
Из легких куда-то исчез весь воздух. Кирилл с шумом вдохнул, поперхнулся, закашлялся и вдохнул еще раз, уже спокойнее.
Украдкой смахнул слезы и посмотрел налево, на остальных.
Все они пережили одно и то же. Это было ясно с первого взгляда. Лица у всех застыли, на них остался отпечаток глубокой рассеянности, нередко сопутствующей получению важных откровений.
Сердце радостно подпрыгнуло. Полоса мертвой красной земли заканчивалась, в паре сотен метров Кирилл различил высокие луговые растения с множеством лиловых цветков, окруженные густым зеленым ковром трав. Жизнь была впереди, все ближе и ближе.
Желая поскорее покинуть странное место, Кирилл с усилием вонзил пятки в бока только-только сбавившего темп тарбана. Тот, не ожидая такой подлости, раздраженно фыркнул и так рванул вперед, что Кирилл едва удержал в стременах ноги. Мол, хочешь побыстрее, так получай, жалкий человечек!
Примеру последовал Фенар, а за ним и остальные. Не прошло и минуты, как все они оказались в одновременно незнакомой и родной средней полосе Одиннадцатого материка. Степь, успевшая опостылеть за последние два дня, стала самым приятным местом во всей Вселенной.
Впервые в этих краях воздух стал по-настоящему теплым, по-летнему прогретым. Фенар развалился прямиком на одуванчиках и глядел в небо, посасывая травинку. Милан боксировал с Кириллом, дабы размять затекшие от верховой езды ноги. Серб уже не притворялся профаном и иной раз заставлял своего наивного наставника попотеть.
Лучше всего, пожалуй, устроился Арсентий. Весь какой-то зажатый, пришибленный после места, где растут жуткие деревья, он удостоился сочувствия Фенара. Фенар, кстати, и сам немало поволновался. Это бросалось в глаза из-за суетливых движений, когда проводник извлекал со дна своей сумки трубку и набивал ее табаком.
Возможно, именно глубина переживаний проводника и Сени сблизила их. Не сговариваясь и не имея возможности нормально общаться, оба чувствовали, что прошли через тяжелейшее испытание в своей жизни. Кирилл и думать не желал, что они видели и слышали. Ему хватило того, что слышал он сам. Милану тоже, иначе он непременно пустился бы в пространные рассуждения о природе того, что стряслось с ними всеми. Он молчал, но держался.
- Теперь будет тепло, - блаженным голосом промолвил Фенар. - Все. Холода отступили совсем. Долго будет тепло.
Трубка перешла к Арсентию. Тот когда-то курил, что паровоз, но финансовые проблемы и чудо привели к тому, что он завязал. Кажется, в то смутное время Арсентий подбивал клинья к одной чрезвычайно ухоженной и спортивной даме из Варшавы, благоухающей элитным парфюмом. Она-то и подвигла его на отказ от губительной зависимости, недвусмысленно дав понять, что с алкоголиком и курильщиком дел иметь не намерена.
Разумеется, у них не сложилось, но зато Арсентий отвык от пагубной и чрезвычайно накладной привычки. Одно время он подумывал о покупке электронной сигареты, но решил этого не делать. И у Сени в жизни случались правильные решения.
- Все, все, хорош, - Кирилл ушел от двух коротких кинжальных выпадов Милана и удачно встретил серба не сильным, но чувствительным джебом в лоб - чтобы ничего не разбить. - Что-то я подустал. Да и потеть, как собака, не хочется - и так весь взмок.
- А чего? - не унимался серб. Ему всегда было мало, он мог тренироваться сутками напролет. - Видишь, там, слева, еще один дом? Зайди да помойся, если так приперло.
- Некогда, - решительно отказался от продолжения спарринга Кирилл.
По небу вновь проплыл - иначе и не скажешь - роскошный пелагорнис. Возможно, это был даже тот же самый экземпляр, до неприличия крупный.
Он скользил низко, будто красуясь и нарочно давая людям рассмотреть себя во всех деталях. Голова птицы выглядела очень крупной относительно тела, а клюв мог сравниться с колотушкой келенкена. Правда, у пелагорниса он все же предназначался для вылавливания и удерживания рыбы, но не для того чтобы дробить кости в порошок.
Кстати, о порошке... Пелагорнис скрылся вдали, не сочтя нужным уделить людям хоть какое-то внимания.
- Я хочу развести костер, - заявил Кирилл. - Хочу еще разок посмотреть, как работает этот порох, что нам дал Каресан. Иди пока набери горючего, а я поищу мешочек.
Милан спорить не стал и направился к каштановой роще неподалеку. Каштаны оперативно зацвели, почуяв лето, и теперь аккуратные белые пирамидки на кронах деревьев мягко колыхались на ветру. Эх, была бы осень, напекли бы каштанов, но до созревания плодов еще несколько месяцев...
Тарбаны разбрелись, кто куда. Они знали, что перерыв не будет вечным, и стремились насладиться минутами воли сполна. Своего хоботастого товарища Кирилл нашел со второго раза, перепутав с транспортом Арсентия. Сеня, наслаждающийся натуральным табаком, смотрел на это благосклонно. Вообще, при взгляде на друга у Кирилла закрались смутные подозрения, что в видавшей виды трубке не только табак. И Фенар весь какой-то слишком уж добрый. Лежит, миролюбиво улыбается, испытывает единение с внешним миром и довольно щурится... Ладно, чего уж теперь, пусть снимают свой стресс. В следующий раз, конечно, это безобразие придется пресекать в самой строгой форме, иначе не то, что от обезьян - даже от рекота не отмахаешься.
- Да стой ты, - возмутился Кирилл. - Хорош жрать.
Он был в паре шагов от тарбана. Тот мирно жевал сорняк, напоминающий грозу всех огородников - непобедимую лебеду. Кирилла тарбан давно не боялся, но почему-то, когда хозяин подошел почти вплотную, подскочил и рассек хвостом воздух, наотмашь хлестнув Кирилла. Тот успел прикрыться рукой, которая тотчас вспыхнула жгучей болью. Вот те на - хвостик-то с гулькин нос, а лупит не хуже плети.
- Эй, ты куда?!
Тарбан проскакал с десяток метров и замер, настороженно приопустил голову, то ли прислушиваясь, то ли принюхиваясь. Скорее, все-таки, второе - хоботок тарбана зашевелился, "щупая" воздух.
Кирилл повел спиной - промеж лопаток легонько защипало. Неужто снайпер целится? Да нет же, откуда здесь может быть снайпер... Нет-нет, исключено. Разве что кто-то с Тайи пробрался за ними следом и смотрит через оптический прицел, выбирая момент. Да нет же! Ну, как такое возможно?
Не желая лишний раз рисковать, Кирилл упал ничком, прижался телом и щекой к земле и лишь тогда отважился отвлечься, чтобы настроиться на сканирование.
Он слышал отзвук чьего-то злого смеха. Этот кто-то был доволен, что произвел такой эффект. Он радовался, что его боятся.
Попытка узнать больше была жестоко пресечена. Неведомый противник выстроил против Кирилла настоящую стену. Он не позволял внедриться в свое сознание, оставаясь для Кирилла абсолютно неизвестным. Зато этот подлец видел всю группу, как на ладони, и упивался своим превосходством.
Превозмогая страх, Кирилл вскочил, в два рывка настиг тарбана, вскочил в седло и, не давай животному опомниться, галопом сорвался с места.
Фенар резко сел, а потом, завидев выражение лица Кирилла, вложил в арбалет новый болт и встал. Вместо расспросов он лишь нахмурился да приподнял голову. Блаженная одурь мигом вылетела из его нечесанной башки.
- Кто-то следит за нами, нужно уходить, - приказал Кирилл, повернулся к Сене и Милану, несущему целую охапку хвороста, и повторил им сказанное. - Устроим посиделки у костра позже. Или никогда, как уж повезет.
Фенар свистнул. Его тарбан был тут как тут. Арсентию и Милану пришлось половить своих зверюшек, но те, к счастью, больше не порывались дать стрекача, подстегиваемые неизвестной угрозой.
И вновь все четверо летели галопом, не жалея тарбанов. Летели так, что в ушах свистело.
"- Дайте же нам хоть немного побыть в покое", - попросил неизвестно кого Кирилл.
Вновь кольнуло. Теперь в затылке, но не так, как на Тайе, в минуты откровений из закромов памяти. В этот раз было больнее. Кто-то очень хотел, чтобы Кирилл знал - здесь им не рады и, увы, поворачивать назад уже поздно. Незримый рубеж был пройден, вернуться тем же путем больше никому из них не суждено.
Все-таки верховая езда без подготовки способна свалить любого здорового человека, и Кирилл не являлся исключением. Даже если что-то гонит тебя вперед, даже если в затылок дышит ледяным дыханием сама смерть, рано или поздно человек достигает предела. Тарбан - выносливая зверюга - мог бежать еще хоть сутки с короткими перерывами, но для такого марафона ему требовался опытный всадник.
Очередной привал был сделан только пару часов спустя, когда день начал сдавать позиции ночи. Ноющая поясница и закаменевшие ноги требовали отдыха. Требовали отчаянно, грозя просто отказать в самый неподходящий момент. Но еще больше беспокоила отбитая всерьез и надолго задница. Сидеть теперь не хотелось вовсе, и Кирилл все прохаживался вокруг места стоянки.
- Больше не чувствуешь преследования? - серьезно спросил Фенар, единственный из всех них не выглядевший утомленным.
- Нет, - Кирилл выдавил слабую улыбку. - Могло и почудиться. После того красного леса что хочешь может быть.
- Не будем об этом, - сразу сказал Фенар. - О том, что случлось красном лесу. Я не хочу.
- Да, конечно. Я и не собирался.
Место для остановки выбирал Фенар. Увы, путники вновь попали в места, где домов не было вовсе. Отсутствовали и все прочие постройки, способные послужить укрытием. Кирилл уже догадался, что все или почти все Первые как раз и обитали в таких вот цилиндрах. Единственным непонятном оставалось слишком большое количество этих цилиндров - у некоторых жилых зданий оно доходило до десяти в ряд. А ведь внутри не было никаких видимых разграничений, и создавалось впечатление, что весь огроменный дом заселяла одна очень, очень большая семья, состоящая из нескольких поколений. Либо же зона личного комфорта у Первых была просто гигантской.
Следуя указаниям Фенара, они расположились у подножия огромного холма, сокрытые от внешнего мира густым кустарником. У его цветков кружились пухлые шмели, заполняя воздух басовитым жужжанием. Шмели напоминали своих земных товарищей, и это радовало. Жуки, даром, что были красивы, вызывали определенные опасения, а от шмелей хоть знаешь, чего ждать. И размер у них был вполне нормальный, хотя воспаленное воображение упрямо норовило сделать их более крупными, чем на самом деле.
- Оторвались? - уточнил Милан.
- Да, оторвались, - кивнул Кирилл.
- Ну, тогда давай разводить костер. Заинтриговал ты меня.
Смекнув, что к чему, Фенар подмигнул Кириллу, взял арбалет и уверенно зашагал в сторону - в обход возвышенности. Задача по поиску дров перешла к ребятам. В принципе, далеко идти не требовалось.
Склоны холма покрывал густой, но невысокий лес, где росли хвойные деревья с длинными и очень тонкими, на ощупь мягкими иглами. Серые стволы деревьев были предельно гладкими, как лаком покрытые. Лишь присмотревшись в потемках, Кирилл различил на них тоненькие причудливые узоры - переплетения чернильно-черных линий, плавные, без резких изломов. Они напоминали капилляры, прячущиеся под корой, как под кожей.
Кирилл приложил руку и ощутил теплую гладкую поверхность. Догадка оказалась верна. Внутри дерева что-то тихонько, почти незаметно пульсировало. Что-то гоняло "кровь" по длинным прожилкам, тянущимся вдоль всего крепкого ствола и разбегающимся по сторонам с ветвями.
В замешательстве Кирилл отнял ладонь, посмотрел в сторону и убедился, что Сеня с Миланом бродят неподалеку, увлеченные негромкой беседой и сбором топлива для костра. Тогда он быстро прикрыл глаза, шире расставил ноги, чтоб не упасть в момент сосредоточения, и удивился еще больше.
Да, деревья были не совсем растениями. У них имелось некое подобие сознания - причем сверхсознания. Живым существом был весь лесок, занимающий лишь южную сторону холма. И этот лес осознавал себя, как отдельную, самостоятельную единицу. Он понимал, что существует!
Но все же это было не животное. Нечто, с чем Кирилл не мог столкнуться и прежде и, соответственно, от чего у него не было ключей. С виду, если смотреть издали - обычный сосняк - но внутри все совсем по-другому.
Ни Арсентий, ни ставший нестерпимо болтливым Милан ничего необыкновенного не замечали. И Кирилла они не искали. Вообще забыли о его существовании.
"Кто ты?" - Кирилл решился-таки задать вопрос.
В ответ он получил лишь невнятное бурчание, какое можно услышать при попытке растолкать храпящего пьянчугу.
"Ты поможешь нам?".
И снова бормотание. Кирилл пожал плечами и догнал друзей. К счастью, никто не спрашивал, где он пропадал.
Ребята быстро натаскали хвороста - сухих веток под ногами лежало предостаточно, треском сопровождался чуть не каждый шаг. Имелись еще грибы подозрительного синего цвета, подозрительно мерцающие в лесных сумерках, как фосфорные статуэтки. Арсентий с детским безбашенным азартом саданул по одному, особо крупному, ногой, о чем незамедлительно пожалел.
Гриб выстрелил во всех стороны какой-то липкой дрянью, после чего из обезглавленной ножки вверх повалил ярко-голубой пар. Он сиял мистическим холодным светом под косыми лучами солнца, с трудом пробивающиеся сюда сквозь разлапистые ветви умных деревьев.
Лишь чудом "плевками" никого не зацепило. На почти белом стволе молодого, еще не совсем окрепшего деревца, куда прилетела самая большая подача, на глазах начало твориться что-то нехорошее. Кора иссыхала и трухляво осыпалась под ноги коричневой пылью. Ствол проело почти насквозь, оставив нетронутой только малую часть.
В голове Кирилла пронесся жалобный вой - лес обиженно дернулся, начал пробуждаться.
Дерево на секунду застыло, словно задумалось, а потом поддалось силе тяготения и свалилось прямо на грядку со злополучными грибами, распоров их нижними ветвями и опершись о другую, могучую и надежную серую сосну (или ель).
Столь безжалостно и несправедливо сваленное дерево отважно прикрыло собой людей, приняв залп ядовитых стрелы на свои иглы. Те таяли под ядом, распадаясь на крохотные частички и мелкой пылью ссыпаясь вниз, на землю.
Арсентий так виновато посмотрел на Кирилла и Милана, что его стало даже немного жаль. Но Кирилл и не думал проявлять сострадания. В двух рубленых предложениях коротко и емко высказал все, что думает о Сене. В этой характеристике нашлось место лишь для двух печатных слов - "ты" и "ни".
Внутри себя Кирилл явственно слышал, как шумит и ворочается лес, стряхивая с себя остатки сна. Он не сердился и не гневался, а просто пробуждался. Кирилл хотел было поделиться своим открытием с друзьями, но по неизвестной даже ему самому причине передумал. Ни к чему им это знать, пожалуй - так он решил для себя. Если бы лес замышлял что-то недоброе, тогда, конечно, другой разговор.
Когда они вернулись, Фенар уже ждал их. Присев на нагретый солнцем камень, он умело ощипывал какую-то коротконогую пухлую птицу. Перья стелились ковром под ногами, а некоторые, недавно отделенные от туши, еще порхали в воздухе белыми хлопьями.
- Ого! - воскликнул Арсентий. - Это что у нас, курица гриль намечается?
- Когда ты успел? - восхитился Кирилл.
- Я же не только рыболов, - хмыкнул Фенар, довольный реакцией своих спутников. - Но еще и охотник. Успел, говоришь? Тут и успевать нечего. Я приметил небольшую стаю крутов по пути сюда. Они летать не могут, а бегают шустро. Если заметят тебя, конечно. Меня вот не заметили.
- Крут, говоришь...
- Ага. Вы-то, зеленые и бестолковые, ничегошеньки не видите. А я просто не мог пройти мимо - крут сам на костер просится, ну, как можно отказать?
Милан, движимый извечным любопытством, не мог не подойти и не поглазеть на добычу. Внимательно осмотрев тушу со всех возможных углов, он с легким сожалением в голосе изрек:
- Вот так вот и на Земле истребили дронтов.
- Каких еще дронтов?
- Ну, дронтовые. Нелетающие птицы. Правда, они обычно в изолированных уголках жили, где нет опасных хищников, а здесь любителей мяса, я погляжу, хватает...
- Главное, чтобы вкусно было, - подытожил Арсентий. - Мне нравятся все эти сублимированные штуки, но вот сейчас увидел кровоточащее мясцо, и во мне пробудился инстинкт хищника. Ух, сейчас зажарим...
Кирилл покачал головой - это что должно случиться, чтобы вид сырого мяса вызывал аппетит? Сеня нес ахинею, а причиной стал пережитый в лесу испуг. Ну, кто ж ожидал, что гриб шарахнет кислотной шрапнелью по всем направлениям?
Сделав из сухих веток шалашик, Милан с Кириллом сыграли в камень, ножницы и бумагу. К нескрываемому разочарованию Кирилла, победил оппонент.
Сияющий похлеще новогодней елки Милан извлек из мягкого бархатистого мешочка щепотку порошка, аккуратно положил на ладонь и, отставив мешочек, быстро-быстро потер рука об руку.
- О! Горячо-то как, - залепетал он, спешно ссыпая порошок на заготовленное топливо. Хворост полыхнул на добрые два метра, но пламя, испугав всех, сразу вернулось на свою естественную высоту.
- Видали, лопухи? - Милан несильно толкнул Кирилла. - Вот это и есть настоящая магия.
Фенар же наблюдал за манипуляциями чужаков со снисхождением. Для него-то все это было чем-то привычным и обыденным. Ну, воспламеняются крохотные черные крупицы, если потереть их, так и что с того? Он в этом никакой темной силы не видел, хоть и не мог объяснить природу действия порошка. Тем более, что все современники и предки разводили костер таким же способом.
Так ведь можно все на свете объявить порождением дьявола, даже смену дня и ночи. Но уж коль видишь что-то странное, о чем прежде никто и нигде не упоминал - это другое дело. Тут стоит насторожиться, постараться обойти стороной или вообще убежать прочь...
Ранний ужин проходил в непринужденной обстановке - ее разрядило вкусное жареное мясо, хрустящее и тающее на зубах.
Тарбаны, неустанно молотящие подножный корм, смотрели на людей с недоверчивой завистью в прищуренных глазах - мол, чего это человеки так слюной исходят и жадно чавкают? Неужто так вкусно? Да разве бывает вообще так вкусно?!
Фенар великодушно организовал горбатым длинную привязь, чтобы они снова не дали деру, но при этом имели достаточно свободы передвижения.
Помимо пищи хватало тарбанам и воды. Здесь недавно прошел дождь, и в темных уголках предлесья осталось достаточно мелких лужиц, чтобы утолить жажду. Собственно, о большем животные и не просили - наличие воды и пищи и было их счастьем.
- Пальчики оближешь, - с благоговением говорил Арсентий, и в подтверждение слов облизал жирные пальцы.
Ко всему прочему Фенар оказался отменным поваром. Он в два счета соорудил вертел, используя для этого наиболее крепкие ветки, свои прямые руки и нож, которым проводник чуть не зарезал Кирилла днем раньше.
Обгладывая сочную, мягкую ножку бедного дронта, Кирилл ощущал единение с Вселенной. По телу приятно разливалось наслаждение, организм бурными овациями благодарил хозяина за это неземное удовольствие. Все-таки никакие лепешки и никакая чудесная сытная халва не заменят таких простых, житейских приятностей как вкусная еда. По крайней мере, люди вряд ли согласятся на это в ближайшие пару тысяч лет. Первые бы наверняка воротили нос от убитой и изжаренной на огне птицы, но среднестатистический житель планеты Земля по-прежнему находит такую пищу полезной и чертовски вкусной.
В пронзительно-синем небе, где с самого утра так и не промелькнуло сколь бы то ни было серьезной тучи, вновь показался величественный пелагорнис - совсем молодой, худенький и тонкий. Он летел налегке, без рыбы в зубастом клюве. Вообще-то Милан сказал, что это ложные зубы, но Кирилл не очень понял, что там к чему.
Пелагорнис не мог постоянно взмахивать крыльями при такой-то массе тела, да ему это и не требовалось. Достаточно было поймать волну восходящего воздуха, и она сама взносила эту грандиозную птицу в небеса, едва та шагнет с обрыва в пропасть. А дальше пелагорнис выбирал направление, раскладывал крылья как можно шире и в самом прямом смысле скользил по воздуху. Наверное, он мог даже вздремнуть.
Пелагорнис, по словам серба, мог лететь быстро, очень быстро, до шестидесяти километров в час, да еще и ловко маневрировать при этом. Рыб. снующих у поверхности воды пелагорнис выхватывал на раз. Значит, зрение у него должно быть отменным...
Отрешенным взглядом Кирилл уставился на жадно обглоданную ножку в своей руке. Нелетающая птица... А вон, в небе, вполне летающая!
Накатило неясное, смутное волнение, из-за него сложно стало сидеть на месте. Что-то подкрадывалось, кто-то высматривал их, настигнув - оторваться не удалось! Неведомый преследователь тоже мог перемещаться быстро и далеко.
Кирилл закрыл глаза и предостерегающе поднял руку, предвосхищая любые расспросы.
Разум пелагорниса оказался податливым. Птица совсем не противилась вторжению, как и орнитохейрус. Она, кажется, даже ничего и не поняла.
К тому же пелагорнис был сыт и доволен. Сейчас он неторопливо подыскивал себе пару, потому что подходила пора позаботиться о потомстве. Четыре грядущих месяца тепла позволят спокойно вырастить новое поколение, которое вскоре унаследует небо. Это будет первое спаривание в жизни самца, и он был полон радостного предвкушения.
Увы, Кирилл не нашел в себе сил порадоваться за крылатого здоровяка. В его душе смешались злорадство и отчаяние. Злорадство было вызвано тем, что он все же обвел вокруг пальца недосягаемого доселе врага и успел раскрыть его замысел, хоть и в последний миг. В том, что это именно враг, сомнений не возникало.
Но при виде этого самого врага Кирилла охватило густое, удушающее отчаяние. Гигантопитеки. И уже не шесть волосатых зверюг, а, по меньшей мере, три десятка.
Представьте, что вы остались один на один со взрослым самцом гориллы. Страшно? Еще бы! А теперь вообразите, что эта горилла на добрый метр, а то и полтора выше самого высокого баскетболиста.
Гигантопитеки толково брали людей в кольцо, со всех сторон - включая противоположную - приближаясь к холму. Мускулистые махины ступали на четырех лапах, вальяжно перекатываясь телом то вперед, то назад. Они пока не спешили, берегли силы для решающего рывка.
Но не это поразило Кирилла. Причина впечатляющей организованности гигантопитеков стала ясной, когда Кирилл увидел, кто замыкает шествие.
Высокая сухощавая фигура в длинном, до самой земли коричневом плаще, казалось, не шагала, но плыла над степью, мягко касаясь полами травы. Лицо было сокрыто просторным капюшоном.
"- Как в кино, блин. Злой волшебник", - с грустью подумал Кирилл. - "Что делать-то?".
Человек в плаще замер, налетев на невидимую стену. Медленно он повернулся, задрал голову и устремил свой взгляд прямо на парящего в небе пелагорниса. Капюшон соскользнул с головы, и на миг Кирилл увидел его лицо. Все, что он запомнил, это пара ярких зеленых глаз, излучающих такую силу, с какой он нигде и никогда не сталкивался.
Кирилл, чертыхаясь, "выпал" из сознания птицы и снова оказался на знакомой уже полянке, где с одной стороны кусты, а с другой - лес и склон. Во рту по-прежнему стоял отменный вкус жареного дронта.
Его заметили. Их заметили. Теперь-то обезьяны уж точно зададут им всем жару.
- Простите за дезинформацию, парни, - не своим голосом произнес Кирилл. - Они уже здесь.
Путь для отступления, и то временного, оставался один - вверх, в лес, к вершине холма. Там можно попытаться забраться на дерево, спрятаться, дать бой, наконец.
На тарбанах в густом лесу не развернешься, но все же лучше верхом, чем пешком. В этом Кирилл убедился, глядя, как уверенно орудуют мускулистые скакуны своими конечностями, взбираясь все выше. Склон был достаточно крутым, и тарбанам приходилось прилагать массу усилий. Это пешком здесь можно было спокойно разгуливать, но, опять же, на своих двоих быстро не побежишь.
- Режьте сумки! - проревел Фенар и взмахнул ножом. Ремни, державшие тюк на привязи, лопнули. Сумка покатилась вниз по склону.
Ребята проделали то же самое. Кирилл провозился чуть дольше, вынимая туго засевший в ножнах кинжал. Неуклюже орудуя кинжалом, он дважды промазал и один раз несильно, но чувствительно полоснул тарбана по тугому боку.
Не ожидав подлости, животное яростно вскинулось и устремилось наверх еще быстрее, заходясь низким тоскливым ржанием.
В седельной сумке груза было килограммов на пять-семь, максимум восемь. Казалось бы, ну что это для тарбана, тащащего взрослого крепкого мужика? Так или иначе, животное пошло в гору ощутимо легче.
- Ай, твою мать! - завопил Арсентий.
Передними копытами его тарбан увяз в какой-то то ли ямке, то ли норе, скрытой хвоей и ветками. Сеня почти вылетел из седла. От приземления под ногами у своего же тарбана его спасла только неожиданно проклюнувшаяся реакция. Он крепко ухватился за шерсть на горбу, сдирая на пальцах кожу.
Жажда жить возобладала, придала сил, и Арсентий остался в седле, опьяневшими от достижения невозможного глазами глядя вперед. На миг он даже забыл, что за ними погоня, но только на миг.
- Что делать будем?! - прокричал Кирилл Фенару.
- Прорываться, - коротко ответил тот. - Выполняй, что я скажу, и передай друзьям - пусть повторяют все, что ты делаешь.
Кирилл передал. Ответа не дождался, да и какой там отвечать, когда нужно продираться сквозь так и лезущие в лицо ветки, одновременно пытаясь удержаться в седле. Как же, оказывается, привольно и легко было скакать по широкой степи! Теперь вся эта возня в лесу напоминает грязное болото, куда ты вылетел на малолитражке сразу с четырехполосного автобана.
Где-то за спиной зарычали, заулюлюкали, да так громко, что у всех душа в пятки ушла. Глотки у этих треклятых макак луженые, перекричат любого металиста.
На самой вершине их ждала опушка. Настолько маленькая, что тарбаны жались друг к другу, чтобы кое-как уместиться на ней.
Продолжать бежать дальше, вниз по противоположному склону, было не лучшей затеей - с той стороны тоже доносились вопли треклятых обезьян.
- Вниз! - скомандовал Фенар.
Прыжком спешившись, он вскинул арбалет, зарядил его, передвинул поясной колчан чуть дальше за спину и, пошире расставив ноги, принялся что-то выцеливать в лесных потемках.
Видя, что жертвы раскрыли маскировку нападающих, последние перешли в открытое наступление. Гигантопитеки мчали вперед, подстегиваемые умелым предводителем, и их жажда крови и мести была велика. Деревья не выдерживали такого натиска. Они трещали, ломались, кренились и ныли от тяжести приматов. Враги были все ближе.
Лес загудел, зашевелился, но лишь в сознании Кирилла. Внешне все оставалось по-прежнему.
"Они крушат тебя, ломают!", - воззвал Кирилл. - "Спаси нас от них! Мы не желаем тебе зла! Помоги же! Помоги!".
"Угу", - Кирилл готов был поклясться, что именно это лес и сказал!
Арсентий соскочил с тарбана, споткнулся, инерция кувырками потащила его вперед. Он широко расставил руки, перекатился через голову и... Исчез. Просто исчез.
Не веря своим глазам, Кирилл шагнул к тому месту, куда упал друг.
- Блин, больно, - донеслось откуда-то снизу. - Кажись ногу сломал. Трындец.
- Сеня, где ты там?!
- Сигай сюда, Киря! Быстрее!
Пока Кирилл мялся, Милан, не думая, пробежал мимо и тоже исчез, едва ступил на то проклятое место. Арсентий сдавленно крикнул - серб свалился на него. Ну, Милан-то легонький, шестьдесят кило с хвостиком, а вот Кирилловы девяносто расплющат Сеню, как поезд пивную крышку.
- Фенар, за мной! - Кирилл махнул проводнику рукой. - Сеня, Милан, в сторону!!!
Мозг отказывался верить сигналам, получаемым от зрительного аппарата. Он пребывал в твердой убежденности, что впереди твердая земля, на которой растет невысокая густая травка, клевер и, возможно, одуванчики. Но стоило Кириллу сделать несколько шагов, как опора под ногами просто исчезла, пропала, и он, автоматически вскинув руки для защиты непонятно от чего, отправился в свободный полет сквозь зеленый ковер. Ну, лес, спасибо тебе от всего сердца! Или холм? Нет, все-таки лес.
Испуганное ржание тарбанов осталось где-то вверху, став на пару тонов тише. Эх, как бы вам помочь, хоботастые?
Кирилл сгруппировался, но все равно не сумел приземлиться так, как надо. Правую ногу, недавно чуть не вывернутую с корнем обезьяной лапой, резануло болью, в области щиколотки что-то тонко хрустнуло. Не противясь превосходящей силе импульса, Кирилл покорно позволил ей протащить себя чуть в сторону, кувыркнулся - умело, в отличие от Сени - и, наконец, остановился.
Руки нащупали холодный сухой пол. Кругом царила кромешная тьма, не позволяющая даже примерно сориентироваться, куда бежать дальше. В нос ударил запах железа и бетона или цемента.
В паре метров справа копошились Милан и Сеня. Арсентий шипел от боли, извергая тихие ядреные словечки. Только бы этот увалень не поломал ничего!
Бах! Это упал Фенар, единственный не издавший при ударе о твердый пол ни звука - только ботинки грохнули об пол, и все. С задержкой в миллисекунду брякнул арбалет
- Фенар, живой? - сразу подал голос Кирилл, чтобы проводник понял, что он тут не один
- Уф-ф, да, руки-ноги на месте, - прозвучал спокойный ответ.
- Что с тарбанами делать? Пропадут ведь...
- Уведи их. Если кто из них погибнет - что ж, это судьба. Останутся - умрут все. А если попробуют удрать, может, кому и удастся.
- Сделаю. Сеня, Милан, чего расселись и пыхтите? Ищите выход, да побыстрее. Думаете, нас тут не найдут? Как бы не так!
Делегировав приоритетную задачу своим друзьям, Кирилл переключился на тарбанов. Те успели допетрить, что положение, мягко говоря удручающее, и выхода нет. Ощущение близкой смерти заставляло бедных животных цепенеть. Они, считай, уже были мертвы. Гигантопитеки не оставят им шансов. Милан говорил, что эти твари всеядны...
Лишь один тарбан сохранял относительное спокойствие. Он производил впечатление тугодума на фоне более расторопных собратьев, чем Кирилл и воспользовался - до остальных уже не достучаться. Да и в самом деле, не заставлять же тарбанов сигать вниз - точно ноги поломают, и это в лучшем случае.
"- Беги вниз. Рвись напролом. Бей копытом всякого, кто встанет на пути. Они все - враги. Вырывайся и беги, куда глаза глядят. Беги и живи!!!".
Тарбан взоржал со смесью страха и злости, а потом стремглав сорвался с места и пустился наутек. Кирилл не мог дальше наблюдать за ним и помогать, потому что Арсентий нашел выход.
Сложно сказать, куда вел этот путь. Кирилл даже не знал, как он выглядит. Может, это узкий коридор, а может, огромный подземный ангар. В кромешной темноте не получалось даже приблизительно определить размеры помещения.
Они шагали, дыша друг другу в спины и ведя рукой по стене справа. Эта самая стена была единственным ориентиром в царстве безграничной Тьмы.
Двигались молча, ощупью, вслушиваясь в тишину, которая нарушалась только сбивчивым, взволнованным дыханием. Стена все тянулась и тянулась, холодная и шершавая, совсем как пол.
Сеня издал возглас удивления, затем, судя по звуку шагов, отпрянул от стены и свалился с ног. Все остановились.
- Чего там? - нетерпеливо спросил идущий следом за Арсентием Милан.
- Кто-то по стене ползает. Большой и противный. Меня коснулся...
- Вставай, давай, противный, - велел серб нарочито сварливо, пряча подступивший страх. - Будем тянуть - нагонят в момент.
Как уже нередко бывало, слова Милана не разошлись с ходом дел. Что-то однозначно крупное и тяжелое бухнуло об пол в сотне метров позади. Шумно поднялось, чмокая губищами и хрипло дыша, а потом начало отрывисто орать. Кириллу слышалось то ли "уть, уть, уть!", то ли "ыть, ыть, ыть!".
По спине и шее пробежал неприятный холодок. А что, если эта махина видит в темноте? Тогда положение, в котором оказались люди, кажется не просто печальным, но даже прискорбным. Эх, лес! Кирилл же просил только им открыть дорогу, а не тупым кровожадным йети.
- Стена пошла вправо, - громким шепотом отрапортовал Арсентий, вновь идущий в авангарде. - Поворот резкий, имейте в виду. Свет! Вижу свет!
То, что Сеня назвал светом, на деле было маленькой светлой точкой в бесконечной дали, а то и даже проделкой воображения.
"- У всех одного глюка быть не может", - убеждал сам себя Кирилл, прекрасно понимая, что в этих дивных краях возможно все.
Гигантопитек, наконец, сдвинулся с места, и направление его тяжелых и быстрых шагов развеивало все сомнения. Чудище двинулось строго по следу человека. Запах, наверное, чует, скотина.
- Бегите вперед, - негромко сказал Фенар Кириллу, - я догоню.
Сказал и исчез, юркнув назад за угол.
- Милан, Сеня, надо ускориться. Иначе нас догонят, - Кирилл тоже пытался говорить шепотом, но странная акустика темного места заставляла шепот звучать громче нормального голоса. - Давайте, рывок из последних сил. Оторвемся - хоть помирай.
- Но я же не вижу, что под ногами, - возразил Сеня. - Вдруг споткнемся или в еще одну яму свалимся.
- Придется рискнуть, - поставил точку в споре Милан. - Шевели копытами уже, или пусти меня вперед, раз сам боишься.
Очевидно, упрек задел какие-то струны в душе Арсентия, заставив того перейти на хороший, почти спортивный беговой темп. Милану с Кириллом оставалось только держать его.
Гигантопитек пронзительно заорал. Ему было больно. Он был разъярен. Затопали его соплеменники, вслед за первым великаном спустившиеся в тайное подземелье. Эх, а Кирилл-то так надеялся, что прикрытый оптической иллюзией провал окажется для такой громадины слишком узким, непролазным.
Не тут-то было. Гигантопитеки ревели, кричали все громче и без особого труда сокращали разрыв с беглецами. Они уже повернули за угол и вышли на ту же прямую, по какой уже на пределе сил бежали Сеня, Кирилл и Милан.
Подбежал Фенар, поравнялся с Кириллом. Да уж, силы и выносливости проводнику не занимать - нагнал их, как стоячих.
- В темноте трудно стрелять. Бил на звук, - сбивчиво сказал он. - Ранил. Не убил. Он только злее теперь.
Света становилось все больше. Проступали стены, потолок, и Кирилл смог, наконец, оценить место, куда их занесла нелегкая.
Увы, вывод его оказался неутешительным. Гигантопитеков здесь не ограничивало решительно ничего. Потолок нависал над полом на высоте шести метров, не меньше. Да и ширина коридора впечатляла. И все-таки это был коридор, просто очень, очень широкий.
Он разделялся надвое, образуя Т-образный перекресток. Из одного из ответвлений и лился свет, что определило выбор Арсентия. В противоположную сторону никто даже и не думал бежать, ибо там ждала лишь вызывающая оторопь холодная темнота.
Коридор, быстро сужаясь сужаясь, вел в небольшое светлое помещение. Даже с расстояния в добрую сотню метров Кирилл догадался, что это - нечто вроде командного пункта. Огромный сенсорный экран пульта управления находился на удобной высоте, примерно по пояс, и тянулся вдоль целой стены.
- Стойте!!!
Голос, словно пропущенный сквозь мощный усилитель и динамик, оглушительно раскатился по коридорам подземелья. Властная интонация заставляла инстинктивно робеть, вызывала желание подчиниться, но Кирилл и не думал этого делать. Он уже знал, кому принадлежит голос, и встречаться с этим товарищем лицом к лицу хотелось меньше всего.
Видя, как сбавляет ход насмерть перепуганный Арсентий, Кирилл легко обогнал его и теперь бежал первым.
- Не отставайте! - зло рявкнул он через плечо. Чувствуя, что спутники по прежнему в замешательстве, Кирилл включил режим берсерка и проревел, как никогда в жизни. - Бежать, мать вашу!!!
Они влетели внутрь. Милан и Сеня проскочили дальше, к противоположной стене. Фенар развернулся и встал в проходе, спешно заряжая оружие трясущимися непослушными руками. Кирилл же, бросив беглый взгляд на толстенные сдвижные ворота, напоминающий гермозатвор, переключил все свое внимание на пульт управления.
Дрожащие от волнения пальцы еще не коснулись стекла - Кирилл только успел поднести их - как экран зажегся. На нем появилось меню с бесконечным количеством сенсорных клавиш, кнопок и значков разной величины и формы.
Понимая, что в такой спешке вряд ли сможет что-либо быстро отыскать, Кирилл в отчаянии воскликнул:
- Закрыть ворота! Закрыть дверь!
Есть! Сработало! Створка внушительной толщины мягко поплыла влево, отрезая их от опасного коридора.
Из-за поворота выпрыгнул первый гигантопитек. Свет падал прямо на него, и гигант предстал во всем своем кошмарном обличии. Возможно, гигантопитек и мог казаться милой обезьяной, неуклюжей и большой, если бы не зловещий оскал и прищур полных ненависти глаз.
Арбалетный болт торчал из плеча, почти полностью увязнув в плоти. Металл тускло, будто стыдясь, блеснул, отражая свет потолочных светильников.
Намерения гориллы-переростка легко читались по ее морде. Если бы она дорвалась до Кирилла и остальных сейчас, то не оставила бы от них даже памяти. Но жизнь не терпит сослагательного наклонения.
Щелчок, и еще один металлический болт соскользнул с ложа, подстегиваемый тетивой.
В движении гигантопитек, несмотря на свои внушительные габариты, представлял собой неудобную мишень. Он весь дергался, шевелился, качался, а времени на более качественное прицеливание просто не оставалось.
Второй удар пришелся в грудь, примерно под правую ключицу. Зверь окончательно вышел из себя. Сделав еще два торопливых шага, он мощно оттолкнулся задними лапами и сорвался с места могучим прыжком.
С легким "клаком" ворота закрылись. Страшный удар потряс их. Простецкие, но яркие люминесцентные лампы под потолком тревожно моргнули. Все, теперь сюда так просто не забраться.
Гигантопитек в бессильном гневе замолотил пудовыми кулачищами по воротам, но внутрь долетали лишь негромкие приглушенные хлопки. Звукоизоляция работала на "ура", да и в прочности створки сомневаться не приходилось. Под ударами весом в пару тонн каждый она шевелилась не больше, чем шевелится лист дерева от легкого, почти неосязаемого кожей ветерка.
- Твою налево, - Арсентий обрушился на пол, прижался спиной к прохладной стене и нервно рассмеялся. Милан понимающе посмотрел на него, подошел к Кириллу.
- Что происходит?
- Кто-то ведет их, - ответил Кирилл, неохотно оторвавшись от панели управления - следовало искать выход, не могут же они здесь сидеть до бесконечности.
- Так это правда, - прошептал пораженный Фенар. Левой рукой он дважды описал полукруг возле шеи - сначала справа налево, а затем в обратном направлении.
- Что это было? - хмуро смотрел Кирилл. -Ты знаешь, кто нас преследует?
- Храни тебя Рыйза, - пролепетал Фенар и проделал аналогичный пасс уже с шеей Кирилла, а затем, усилием воли взяв себя в руки и едва удержавшись, чтобы не содрогнуться, пояснил. - Это Страж. Тот, кто указывает путь этим шерстяным людям - его зовут "Страж".
- Уже догадываюсь, что он тут сторожит, - буркнул Кирилл и вернулся к изучению панели управления. Фенар склонился к Кириллу и негромко произнес ему на ухо.
- Он не оставит нас в покое. И не позволит нам уйти. Он - причина, почему люди не возвращаются.
- Во-первых, еще как возвращаются, - Кирилл вдруг вспылил. Он повернулся к Фенару, оттолкнул его от себя и, свирепо уставившись проводнику в глаза, прорычал. - И чего ты раньше об этом Страже молчал?!
На скулах Фенара заиграли желваки. Он легко раздражался, но в то же время умел в нужный миг сохранять спокойствие. Нарочито чеканя слова, он отрывисто произнес.
- Вы же сказали, что наши легенды об этих местах - россказни. Бредни. Чушь, да?! И я вам поверил. Не стал морочить вам, умникам, головы! А теперь что мы видим? Кто был прав, а?! Так что не смей попрекать меня, молокосос, зовущий себя моим братом. Вы смутили мой ум, а теперь сетуете, что я не предупредил вас?
- Если никто не вернулся с Одиннадцатой земли, - прошипел Кирилл, напирая. Фенар неохотно отступил к стене, - то откуда, откуда, так тебя в ухо, они узнали о Страже? Кто рассказал-то, а?
Как Кирилл и ожидал, на такой вопрос ответа у Фенара не было. Как из-под земли между ними встал Милан, положил руку Кириллу на плечо, мягко, но достаточно сильно толкнул его назад.
- Ни слова не понимаю, о чем разговор, но предлагаю перенести препирательства на потом. Вот смоемся отсюда - и выясняйте отношения. Можете подраться, согласен на роль рефери.
- Мы еще это обсудим, - кивнул Кирилл. Фенар зло дернул плечом и первым отошел в сторону. Усевшись на пол, он начал возиться с арбалетом.
Кирилл утер со лба пот, вернулся к панели управления и начал изучать ее. Голова пухла от обилия информации, да еще постоянно отвлекали царапины на щеке и виске, полученные во время ралли по лесу - откуда столько ссадин? Иголочки-то у этих карликовых сосен мягкие, даже приятные.
С волос на кожу капал пот, и царапины зудели. То же самое творилось и с лодыжкой, еле вырванной из лап гигантопитека минувшей ночью. Попадая на воспаленную, стертую кожу, пот вызывал сильное раздражение, щипал и колол.
- Как нам выбраться отсюда? - спросил Кирилл у комнаты.
- Вы не выберетесь.
Кирилл резко развернулся, ожидая увидеть Стража за спиной, но голос шел из динамиков, прячущихся за потолочными панелями. Или же он звучал в их головах. Впрочем, Кирилл не исключал и других, более немыслимых вариантов.
- Не выберетесь, если не послушаете меня, - добавил голос. Он вещал непроницаемым, лишенным эмоциональной окраски тоном. Пожалуй, это-то и пугало больше всего, особенно когда он закричал вслед убегающим. Это был громкий крик, одновременно повелевающий и бесстрастный, даже равнодушный. Механический. Как если бы звук исходил от робота, не понимающего, что такое чувства.
- Ты - Страж? - спросил Фенар.
- Именно.
- Что тебе нужно?
- Чтобы вы немедленно вернулись туда, откуда пришли. Дальше вы не пройдете. Это для вашего же блага.
Панель управления тем временем среагировала на запрос Кирилла. На экране всплыло окно квадратной формы с трехмерной моделью помещения, где цветовыми маркерами обозначались возможные маршруты.
Один из них предсказуемо вел через ворота назад в коридор, где вместе с психом в капюшоне их с радостью встретит десяток гигантопитеков. Но был и другой путь, путь вверх.
К нему вел лифт, расположенный в стене напротив панели управления. Кирилл-то поначалу принял его за встроенный электрический шкаф, других ассоциаций выкрашенные в тусклый серый цвет дверки не вызывали. А оно вон как вышло...
- Не вздумайте больше убегать, - наконец-то в голосе прорезалось что-то, свойственное едва сдерживающему гнев человеку - металлические нотки.
- Ты не тронешь нас? - с сомнением спросил Фенар. Кирилл заподозрил неладное. Встретившись с Миланом взглядами, он коротко мотнул головой, указывая на лифт. Серб кивнул. Они с Арсентием медленно, стараясь не привлекать внимания Фенара, направились туда.
Фенар же вошел в роль переговорщика. Он уже был потерян для Кирилла и ребят. Учитывая суеверность средневекового жителя, шансов переубедить его сейчас - ноль. Это как если бы к древним грекам сошел с Олимпа сам Зевс. Разве кто-то из них усомнился бы? Поверил бы, что перед ними хорошо подготовленный мошенник? Крайне маловероятно. Так и Фенар угодил в западню. Теперь-то ему кажется, что все легенды его народа - чистая правда, и попробуй, переубеди его.
- Вам дальше нельзя. Кто не послушает меня - пеняйте на себя, - говорил Страж. - Вы умрете. Я убью вас. Хотите спастись - отворяйте ворота.
Кирилл нажал на лифт. Выбранный маршрут моргнул зеленым, а потом изменил цвет на синий.
Створки без единого звука раздались в стороны, открыв полную мягкого оранжеватого света кабину. Маленькую, как в дешевом блочном доме, где прошло детство Кирилла.
- Как открыть ворота, Страж?
Фенар так увлекся беседой, что проворонил происходящее в прямом смысле у него под боком. Арсентий и Милан юркнули в лифт.
- Тебе достаточно просто внятно произнести "Открыть ворота", и все. Голосовой запрос работает только изнутри. Увы, меня здешние устройства - проклятые порождения извращенного ума - не слушают. Это придется сделать тебе.
- Голосовой... Что? Ах, да, сейчас, - Фенар как-то странно замешкался.
Заподозрив, что происходит нечто неладное, он посмотрел на Кирилла, но увидел только летящий кулак.
Хоть о боксе Фенар и слыхом не слыхивал, но силищи и выносливости ему было не занимать. То же самое можно и о реакции сказать, иначе какой бы из него вышел охотник?
Он неумело, но все же уклонился, и удар смазанно чиркнул висок, шмякнул ухо и прошел дальше. Кирилл хорошо вложился и едва не пролетел вперед. Подвернув левую ногу, он выбросил хук левой же рукой вдогонку Фенару, и на этот раз попал в яблочко. Прямо в глаз.
Фенар не потерял сознания. Он отлетел назад, не удержал равновесия и как-то неловко завалился на бок. Руки по-прежнему сжимали арбалет. Видя, что в глазах Фенара разгорается недобрый огонь, Кирилл скользнул в лифт вслед за друзьями.
- Езжай! - проорал он. - Вверх! Вверх!
Створки лифта сошлись, и кабина, постепенно ускоряясь, начала набирать высоту. Вслед беглецам полетела негромкая, уже едва слышная команда Фенара:
- Открыть ворота!
Проклятый лифт не просто медленно ехал - он едва карабкался наверх с издевательской неторопливостью. Даже не видя, что происходит за пределами утлой кабинки, Кирилл знал, что расстояние они преодолевают немаленькое, и оттого ожидание становилось невыносимым. Проще, наверное, было самому войти в шахту и подниматься по стенам.
Но в один момент лифт вдруг пошел не вверх, а вбок, влево. Он помчался так быстро, что всем пришлось схватиться за блестящие металлические поручни. Ребята пару раз хорошенько приложились плечами и спиной к стенам, после чего вцепились в поручни настолько крепко, насколько это только было возможно.
Даже один гигантопитек не смог бы втиснуться сюда, и это немного успокаивало. С другой стороны, не исключено, что в пункт назначения ведут и другие пути, где представители тупиковой ветви могут запросто нагнать и даже опередить ребят, устроив им теплый прием. Бегают-то обезьяны проворно, а усталость им, судя по всему, неведома.
Мысли шумно роились в голове, сталкивались, сливались, разбиваясь друг о друга и рождаясь вновь. Плана не было. Кирилл понятия не имел, что они будут делать, когда лифт остановится и выпустит их. На всякий случай он настраивал себя на то, что придется просто бежать, пока есть силы.
Арсентий был бледен. Губы сжаты, костяшки пальцев, сомкнутых на спасительной перекладине, белеют, будто на них капнули краски. Страх почти совсем скрутил его. Он с надеждой смотрел на Кирилла, и решительное выражение лица друга немного успокаивало его.
Милан старался сохранять невозмутимый вид, но ему это удавалось с трудом. А ведь пора уже привыкнуть к этим крутым поворотам. Пора уже смириться, понять, что выбранная ими дорога то срывается в пропасть, то ведет их к недосягаемым вершинам, и подгадать, когда случится новый перепад, невозможно.
Минула вечность. Лифт замер, зловеще скрипнуло что-то под полом. Створки разъехались.
Кирилл вышел первым. Он сделал несколько нетвердых шагов, осмотрелся и встал, выжидающе глядя на заробевших товарищей.
- Вас сейчас обратно увезет. Вылезайте уже.
- Ни. Хрена. Себе, - раздельно произнес Арсентий.
Милан присвистнул.
Да уж, сложно было ожидать какой-то другой реакции.
Лифт доставил их на огромную крытую платформу, служившую, должно быть, чем-то наподобие смотровой площадки с функцией управления. Стены круглой платформы - да, Первым явно нравилась форма круга - были прозрачными, как и в здешних жилищах. Но потолок при этом был самым обычный, с виду мало чем отличающийся от оных в каком-нибудь крулевском офисном центре. Сероватый, с панелями светильников. Они не горели, да этого и не требовалось.
На площадке не было ничего, кроме одинокой стойки с панелью управления. Вид и устройство ее уже были до того знакомы, что Кирилл не стал долго думать и поспешил к консоли, видя в ней единственное возможное спасение. Прикосновением он активировал ее, и лишь затем, почувствовав сильный тычок в спину от Сени, поднял голову.
- Чего тебе?
- Ты за стекло посмотри.
Кирилл поперхнулся на вдохе и бурно закашлялся, как больной туберкулезом. Сердце, последние полчаса и без того гонявшее кровь на пределе, затараторило так сильно, что по груди начала расползаться странная боль, а по рукам и ногам - слабость. Но это было временно.
Шок прошел, кровь отлила от висков, участившееся дыхание вернуло естественный ритм.
Там, снаружи, бушевало море. Точнее, Кирилл-то знал, что это озеро, но выглядело оно именно как море.
На темные каменистые утесы берега, с такой верхотуры кажущиеся крошечными камешками, налетали и расшибались в мелкие брызги волны. Тягучие, холодные и тоже темные. Все здесь было темным, серым, мрачным.
На небе не удавалось рассмотреть ни облачка, потому что пелена серости была сплошной. Она напоминала покрывало, растянутое над землей. Полупрозрачное, пропускающее достаточно света для обзора, но в то же время давящее отсутствием ярких красок. Бледный контур солнца был едва заметен в вышине, не решаясь явить себя людям.
Все увиденное, впрочем, меркло перед величием и масштабом структуры, появившейся волей колоссального ума и не менее колоссальной воли.
Табал был неплохо виден из башни, на вершине которой и находилась смотровая площадка. Точнее, в поле зрения попадало лишь начало грандиозного сооружения, а основная его часть тонула где-то далеко за горизонтом.
Вспоминая ассоциации, возникавшие в голове отца, Кирилл был вынужден согласиться. Табал и впрямь был очень уж похож на невероятных размеров щетку для волос, похож до идиотского, нервного смеха, которого Кирилл не сдержал. Хохот вырвался наружу и покатился по огромной и неуютной платформе, прыгая от стены к стене, от пола к потолку.
Над темно-коричневой, отсюда почти черной матовой поверхностью табала в небо глядели широкие, коренастые столбы с большими круглыми навершиями. Задержав на них свой взгляд, Кирилл заметил слабенькое, еле заметное мельтешение, подергивание воздуха между ними. Там обитала Сила. Нездешняя Сила. Настолько нездешняя, настолько чуждая, что разум отказывался воспринимать ее. Подобрать слова для ее описания также не представлялось возможным.
Сила шла не из этого мира. Она шла даже не из этой Вселенной, что стало враз ясно всем троим. Глубоко в каждого из нас вшито осознание всего сущего, позволяющие нам в миг ясности и чистоты сливаться с бесконечным миром. Поэтому, когда перед глазами возникает нечто действительно чужеродное, в самом глубоком смысле, мы неизменно замечаем это. Осознаем, не понимая, доверяясь внутреннему компасу.
- Приплыли, похоже, - сипло проговорил Милан.
- Еще нет. Надо как раз думать теперь, как добраться. Что-то не горю я желанием в эту воду нырять, - Арсентий аж поежился, глядя на неприветливые бушующие волны.
Над ними кружили птицы. Они вились над озером совсем низко, высматривая рыбу. Конечно, у берега ловить было нечего, но вот дальше от земли и ближе к табалу у них получалось неплохо. Без добычи не выныривал никто.
Скользили у воды и пелагорнисы. Они держались поодаль друг от друга, как бы условившись, что соперничать за рыбные места не будут, благо свободного пространства у воды хватало. Были и другие огромные птицы, черные, тощие, с длинным и острым клювом.
Окуная его в воду, они пронзали жертву, вырывали ее из воды и спешили убраться вдаль. Черная птица с расправленными крыльями таила в себе ужасную, потустороннюю силу. Выдающаяся, почти болезненная худоба в ее сложении лишь усиливала это впечатление.
- Далеко нас закинуло, да? - спросил Арсентий.
- Не думаю, - немного раздраженно ответил Кирилл - Сеня говорил под руку, мешая разобраться в панели управления. - Километров на двадцать, тридцать, наверное. Каресан говорил, что верхом до озера мы доберемся быстро, а вот дальше... Нам нужна карта.
Оказывается, с этими консолями можно совсем даже не мудрить. Они прекрасно воспринимают и точно интерпретируют голосовые команды. Как минимум, простые, общего характера.
Кирилл отступил от панели, чтобы открывающаяся трехмерная голографическая карта полностью расправилась.
Масштаб по умолчанию его вполне устроил. Видна башня - нечто среднее между Спейс-Нидл и Барад-Дуром - и участок озера с кусочком табала.
Не совсем понимая, куда конкретно им нужно попасть, Кирилл вытянул руку и коснулся трехмерной голограммы. Разумеется, он ничего не почувствовал, это ведь просто свет.
С третьего раза Кириллу удалось выбрать нужную область, тотчас замерцавшую знакомым зеленым цветом.
- Нам нужно отправиться туда, - членораздельно промолвил Кирилл.
Что-то зажужжало, загудело в башне после его слов. Голограмма исчезла, оставшись на экране консоли в виде плоского изображения. На нем появилось нечто, выглядящее как хрестоматийное НЛО из желтой прессы. Натуральная летающая тарелка куполообразной формы с плоским дном.
- Это что, на этом мы туда полетим? - обалдело спросил Милан. - На этом утюге?
- Так, значит, они не врали, - потрясенно вымолвил Арсентий. - Все эти люди, которых похищали...
- Врали, конечно, - поморщился Милан и нервно поскреб щетинистый подбородок. - Отставить мракобесие.
Тарелка появилась откуда-то снизу. Поравнявшись со смотровой площадкой, она снизила скорость и подалась ближе. Из борта плавно выехал посадочный рукав и замер, плотно "присосавшись" к прозрачной стене своим растворенным зевом.
Ожидаемо образовался проход, идеально соответствующий по размеру рукаву. Да, ну и технологии у них здесь... Все чудесатее и чудесатее.
- Ну, в добрый путь? - не очень уверенно спросил Милан. - Осталось-то...
- Ага, - с растерянностью в голосе произнес Кирилл. Вот и все. Путешествие-то завершилось. И приключения тоже. После этого их уже ничто не сможет удивить. Им будет нечего искать, не к чему так стремиться. Что станется потом? Этого не знал никто.
Они пошли к рукаву. Летающая тарелка висела неподвижно, как приклеенная.
Створки лифта за спиной опять тихонько скрипнули. Кирилл свел зубы от досады и устало обернулся.
- Не спешите, молодые люди.
Мерзко улыбаясь, Страж уверенно вышагивал прямо к ребятам. Рядом с ним шел Фенар.
Он был высок, очень высок - на голову выше Кирилла. Худощав, широкоплеч и... И очень молод. Просто неправильно молод. Лет тридцать с хвостиком, не больше.
Аккуратная коротко стриженная голова с намеком на будущую плешь (по бокам волосы расли куда лучше), светлая щетина, ясные зеленые глаза и большой, идеально прямой нос. На Земле в две тысячи шестидесятых годах он сошел бы за красавца, там сейчас как раз в моде такие вот мужчины, выглядящие одновременно и солидно, и молодо.
- Думали, откупитесь? - спросил Страж, не переставая скалиться. Его нос заблестел от выступившего пота, что не могло не радовать - волнение и ему не чуждо.
Он надавил рукой на загривок Фенара, и тот, сдавленно охнув, рухнул на колени. От лица проводника осталась кровавая каша. Страж приставил ему к шее нечто, похожее то ли на выключенный меч джедая из старинной классики, то ли на пульт от домашнего мультимедийного центра.
- А ты прости, Фенар, - Страж склонился над избитым заложником. - Прости. Тебе воздастся, я обещаю. Тебя никто не тронет. Но если твои друзья не послушают меня, вам всем придется расстаться с жизнью.
- Слушай, не зли меня, - Кирилл и впрямь обозлился. Внутри быстро и охотно поднялась бесшабашная ярость, с какой раньше шли в штыковую атаку на пулеметы или прыгали бесдоспешными в кучу до зубов вооруженных врагов. - Я понятия не имею, кто ты, и ты не помешаешь нам. Ты даже себе представить не можешь, какой путь мы проделали, чтобы попасть сюда.
Арсентий и Милан не понимали решительно ничего. Их головы были готовы взорваться от напряжения, какое вызывает льющийся рекой чужой язык. Настолько чужой, что ты даже примерно не можешь догадаться, о чем идет речь. Только и слышно - "чх", "тх", "грх" и другие малоприятные уху русскоязычного человека звуки. Наверное, голландец или араб пришли бы в экстаз от такой фонетики.
- Я не буду злить тебя, - невозмутимо ответил Страж. - Убью Фенара. И его смерть будет на вашей совести. Мучиться ею вам придется недолго, ибо следующими будете как раз вы.
- Попробуй, - Кирилл недобро осклабился и неторопливо вынул из ножен кинжал. Милан с Сеней переглянулись и сделали то же самое.
- Ты держишь его, как раскаленную головешку, - насмешливо фыркнул Страж. - Брось, Кирилл. Брось.
- Почему мне не сказали о тебе?! - с досадой вопросил Кирилл.
- Каресан? Он не верит в меня, - Страж издевательски поднял брови и поджал губы, как бы не понимая, почему так получилось. - Верят только крестьяне. Простой люд, так скажем. От сохи.
- Но мой отец...
- Так ты сын Горака? - с нескрываемым ликованием осведомился Страж. - Блестяще. Удивительно, что он не поведал Каресану обо мне. И впрямь дивно. Он ведь так ловко обдурил меня, обвел вокруг пальца и дал пинка. Наверное, он как раз и хотел, чтобы ты ничего обо мне не знал, чтобы сам нашел на меня управу. Ну, не получилось у меня с отцом, получится с сыном. Не с одним, так с другим, - Страж подмигнул Кириллу, едва заметно кивая на Фенара. Догадливый, сукин сын.
Смех Стража звучал как смех сумасшедшего. Боже, да он болен! Этот кретин ушибленный на всю лысеющую тыковку. Ну да. Наверное, сложно не чокнуться, когда живешь среди громадных туповатых обезьян, даже поговорить-то не с кем.
- Это ты зря, - с угрозой произнес Страж. - Не стоит недооценивать моих друзей.
- Т-твою мать, - чертыхнулся Кирилл по-русски.
- Не знаю, что ты там сказал, но догадываюсь, - Страж был доволен произведенным эффектом. - Все, идемте в лифт. Поедем в тесноте, да не в обиде.
- Ни за что, - ответил ему Кирилл. - Мы не пойдем в лапы этих чудовищ. Убивай нас здесь.
- Никто не собирается вас убивать. Я передумал. Просто отправлю вас восвояси.
- Это куда? - насторожился Кирилл.
- Вернетесь на корабль и отплывете в Крляву. А дальше - куда хотите, - пожал плечами Страж. - Только сюда больше не суйтесь.
- Э-э, нет. Нам нужно попасть в наш мир. Поэтому мы и здесь.
- Невозможно, - отрезал Страж. - Исключено. Вернуться я вам не позволю. Таков мой долг, не обессудьте. Но я обещаю - вашей жизни ничего не грозит.
- Да мы уже видели, - хмыкнул Кирилл с недоверием. Он не знал, что делать, и пытался просто тянуть время. - Твои мартышки даже к нам на огонек заглядывали намедни. Наверное, хотели просто поговорить. Или ты не уследил за подопечными?
- Уследил, - пожал плечами Страж. - Я был далеко и велел им лишить вас средств передвижения. Это должно было заставить вас развернуться без моего вмешательства. Но вы сыграли грязно.
- Мы защищали свою жизнь, - прищурился Кирилл. - Почему ты не хочешь просто отпустить нас? Почему не дашь нам уйти из твоего мира насовсем? Мы ведь никогда не попадем сюда снова. Никогда.
- Потому что, куда бы вы не держали путь, вы разнесете яд, - Страж произнес это с болью. - Мы отравитесь сами и отравите других. Вы уничтожите их надежду. Людям будет не для чего жить!
- Но мой отец... Горак. Он ведь не изменился. Он никому не навредил.
- Да? - снова вскинул брови Страж. - Не навредил? А кто своей оплошностью подарил несущее смерть оружие людям, к этому не готовым? Думаешь, я не знаю? Поверь, мне известно куда больше, чем вам.
- И как это связано с табалом?
- Я не знаю. Но связано, уж поверь, просто нам не дано понять всех сложных взаимосвязей, на которых зиждется наш с вами мир. Господа, разговор окончен. В моей руке, - Страж на секунду приподнял в воздух приспособление непонятного назначения, - устройство, не имеющее обратного действия. Если вы не пойдете со мной сейчас, я введу яд в кровь Фенара. Он умрет быстро, страшно и в нечеловеческих муках. Понимаю, вы на него обижены, он предал вас, но это ведь не повод устраивать здесь кровавую бойню, верно?
- Пожалуй, - неуверенно протянул Кирилл, а потом сказал Милану с Сеней. - Нам придется пойти с ним. И не замышляйте ничего дурного, засранец читает наши мысли. На кинжалы особо не надейтесь. Сеня, понял меня?
Арсентий понял, это было ясно по выражению его лица.
На миг Кирилл встретился взглядом с Фенаром. Глаза бедолаги с трудом просматривались из-за рассечения на лбу и вдрызг разбитой брови. В них горела решимость и первобытный гнев. Фенар затаил злобу, и Страж, хоть и чуял это, вряд ли представлял себе, на что способен проводник.
- Что ж, - Кирилл все же выдал себя звенящим голосом. - Мы готовы.
Понимая, что обмануть Стража не удалось, он бросился в атаку.
Лишь отринув смерть, ты сможешь победить ее. Такую фразу Кирилл слышал в каком-то дебильном фильме, где герой морально накачивает себя уверенностью перед боем с целой толпой отморозков. Конечно, завершилось все благополучно, хоть смельчак и наполучал тумаков. Но это кино. Сказка, как ни крути, а в жизни все по-другому.
У Стража был выбор. Когда Кирилл начал свое движение, он легко мог успеть прикончить Фенара, но в таком случае времени уйти от удара у него бы уже не осталось. Поэтому Страж пальнул из непонятной штуковины в Кирилла, одновременно отпихивая Фенара ногой, закованной в тяжелые сапоги.
Страж палил от бедра, не целясь, но и Кирилл был очень близко. Скрутившись, он выложился весь без остатка, выстреливая, пожалуй, самым сильным ударом в своей жизни.
Что-то легко, едва заметно царапнув, скользнуло по левому локтю, но Кирилл не обратил на это внимания - длинный рукав должен защищитить от всего, даже от разрывной пули. Правый кулак летел Стражу прямо в висок. Время замедлилось.Это был смертельный удар.
Как, как он успел поставить блок? Скорость Стража неприятно удивила Кирилла. Враг оказался чрезвычайно быстрым, но все же не всесильным. Кулак врезался в спешно выставленное, прижатое к голове предплечье.
Стража мотнуло назад, и здесь сыграл свой роль Фенар. Он вытянул ногу, о которую Страж и споткнулся. Что ж, братец, ты занял верную сторону.
- Назад!!! - проорал Сеня, одновременно бросая кинжал.
Но и теперь Стражу удалось защититься. Падая на спину, он неуловимым движением отбил клинок ладонью. Ядовитая стрелялка выпала, покатилась по полу, пустотело гремя.
"- Не дай ему подняться".
Кирилл бросился на Стража, на лету приложил его локтем по челюсти, но вновь нарвался на блок. Как ни старался Кирилл, противник оказывался шустрее.
Ужом Страж вывернулся из-под Кирилла, как намазанный маслом - не ухватиться, не вцепиться. Он уклонился и от размашистого деревенского хука в исполнении Фенара, но от Арсентия уйти не смог.
Сеня бил совсем уж неумело, не задействуя ни корпуса, ни пятки, ни своего скромного веса. Да он даже плечи как следует не довернул, что уж там говорить об остальном. Но зато он попал. Несильно, но чувствительно, да еще и в затылок.
В глазах Стража, до сей поры холодных и сосредоточенных, появилось непонимание и категорическое неприятие происходящего. Он привык наводить ужас на суеверных пришельцев с Двенадцатой земли, но сейчас ему дали организованный отпор.
Он вскинул кровящую руку, раненую кинжалом Сени, но от клинка Милана защититься уже не успел. Тот вошел прямиком в солнечное сплетение и показал багровое от крови жало из спины.
Из горла Стража вырвалось бульканье, он сплюнул кровавый сгусток и осел. Силы стремительно покидали его тело. Он не выдержал, завалился на бок.
Кирилл поднял руку, давая понять, что все кончено. Он почувствовал на себе взгляд Стража и подошел к нему. Видя, что враг повержен и вот-вот испустит дух, Кирилл безбоязненно присел рядом.
- Зря, - проронил Страж, выплюнул еще один шмат крови, неуклюже вытер рот рукавом, измазав все лицо. - Вы горько пожалеете об этом. Я один все знаю, только я. Я остался здесь, чтобы уберечь других. Я не польстился, понимаешь?
- Не понимаю, - честно сказал Кирилл.
- Нас не существует, - Страж заклекотал горьким смехом. - Точнее, не должно существовать... Что ж, дорога теперь свободна. Идите.
- Пойдем, - кивнул Кирилл. - Почему ты выбрал себе такую долю?
- Потому что мне неведома старость, усталость, я всегда полон сил и трезво мыслю. Так уж мне свезло, Кирилл. Это - моя награда.
- За что? - вопрос выскользнул сам собой, хоть и был совершенно не нужен - ответ явился сам.
- Я построил табал.
Взгляд Стража потеплел, стал глубже. Перед Кириллом лежал глубокий старик. Такой старости не знал ни один человек во всей Вселенной.
- Передавай привет отцу. Ну и семейка у вас.
Страж улыбнулся, искренне и смиренно, признавая, что проиграл. Он опустил веки, готовясь встретить смерть.
- Он давно умер.
- Я знаю, хотел пошутить, - Страж глуповато хихикнул. Кирилл вскинул брови, не оценив юмора.
- Те, кто вернулись - они не говорили о тебе, - подал голос Фенар. - Почему?
- Я попросил их. И дал ответы на те вопросы, которые они хотели задать табалу, - Страж вдохнул последний раз, едва слышно промолвил. - Идите уже, не стойте здесь. Дайте умереть, наконец.
Что ж, последнюю волю нужно исполнять. Кирилл развернулся, махнул рукой своим спутникам. Их ждала летающая тарелка.
Создатель табала остался умирать, отсчитывая последние вздохи до наступления непроницаемой пустоты. Сердце билось все неохотнее, бесконечный мир уплывал куда-то, отсекаемый приходящим безвременьем.
Когда в бесконечно уставшем сознании окончательно дотлели искорки последних, совсем уже бредовых мыслей, чужаки были далеко.