Катрина

Глава 1 Трещины

Я смотрел в иллюминатор на россыпь крупных, как орехи, и мелких, как булавочные ушки, сияющих звезд, и мне казалось, что они разумны. Они видели вечность. А потом столетиями наблюдали за людьми, снующими всюду в своих нелепых космических кораблях. Они вообще не понимали, какой смысл во всем этом мельтешении. Но вряд ли они ненавидели человечество, скорее просто считали его неизбежным злом время от времени тревожащим их покой. Я отвлекся от созерцания, почувствовав приближение человека.

На корабле «Сердце Эльвы» было немного мест, откуда напрямую, минуя всяческие телеметрические устройства и мониторы, можно было наблюдать за космосом, а это находилось в такой глуши, что из главных отсеков, сюда пришлось бы добираться не меньше нескольких часов. Поистине, странно обнаружить здесь живую душу…

Впрочем, этой душой оказалась Эльва. Она знает корабль лучше, чем собственное тело. И кто как не она может проложить самый короткий маршрут в его отсеках? Но все же добраться сюда за час?..

— Фарк сказал мне, что собирается убить твою жену, — ответила она на мой невысказанный вопрос.

— Вот трепло…

— Что ты задумал?

— О чем ты?

— В мире людей мне многое еще непонятно, но это не повод считать меня дурой. Если бы ты захотел — убил её сам. Так что же ты задумал?

— Неважно… Она уставилась в иллюминатор, и красные пряди спрятали от меня выражение её лица. Возможно обиделась.

— Смотри, какие звезды! Как красиво! — воскликнула она, будто и не начинала неприятного разговора. — Наверно, в твое время о путешествиях к звездам люди только мечтали… Ты ведь не так представлял себе будущее, верно?

— Не так, Эльва. Совсем не так.

— Тогда отзови Фарка. Он ведь действительно намерен её убить. И он убьет, растопчет и сожрет. И будущего такого, которое ты рисовал в своем воображении, просто не станет.

Я посмотрел на Эльву долгим, тяжелым взглядом, но она встретила его отважно и смогла выдержать несколько секунд.

— Откуда тебе знать о чувствах людей, Эльва? Перестань беспокоиться обо мне — это раздражает.

Рива

Высоко в неестественно ярко-синем небе, оставляя за собой длинный белоснежный шлейф инверсионного следа, неслась остроносая ракета. Минутой ранее она вылетела из шахты зависшего на орбите, похожего на черную медузу, осадного корабля и вспорола атмосферу планеты.

Огромная и неуклюжая, защищенная собственной системой энергетической защиты и дорогостоящей броней, покрытой пылью тиринтума, она двигалась к земле медленно, будто воздух вокруг неё был превращен в какую-то вязкую жидкость. Такого рода ракета теоретически была способна уничтожить средний по размерам город, однако выпустившие её на волю люди надеялись, что она сможет разрушить хотя бы один квартал. Ведь все городские центры на Айдахо были оборудованы целой подземной сетью мощных и дорогостоящих СЗВ, способных поглощать значительную часть мгновенно выбрасываемой энергии и блокировать взрывные волны. Официально эти системы были построены для защиты от терроризма и техногенных катастроф, но только правительство знало, что истинное их предназначение скатывалось в военную сферу: защита от диверсий и задействование в прямом военном конфликте. Все обычные ракеты и кинетические снаряды, применяемые наземными войсками, в данных условиях были даже менее эффективней их древних аналогов, используемых на заре зарождения автоматического оружия. И именно по этой причине войска, атакующие мир Айдахо, индустрия которого представляла невероятный интерес, решились на использование подобного оружия — все равно урон будет локальным. Благополучно прорвавшись сквозь огненно-металлический град, вызванный наземными зенитными орудиями, ракета снизилась до двух километров над уровнем моря и полетела над городом, едва не задевая шпили и крыши некогда красивых и величественных, а сейчас производящих гнетущее впечатление, исполинских зданий. Оказавшись над широким проспектом, перечеркнувшим полуразрушенный город из конца в конец, она опустилась еще ниже, и, словно почувствовав себя в безопасности, считая, что находится в мертвой зоне зенитных орудий, сбросила скорость, и неспешно поплыла над разбитыми улицами, бетонными насыпями и тлеющими, как сырой хворост, остатками баррикад. С самого начала её целью был обход участков с плотной противоракетной обороной и уничтожение защитного рубежа, мешающего ударной группе прорваться в тыл врага. А такая сложная задача означала, что оператор на орбите должен был наводить её вручную. Выбитые окна высотных зданий, словно пустые глазницы мертвеца, безучастно следили за ней своими чернеющими провалами; головы разрушенных монументов давно умерших вождей и героев провожали её обвинительными взглядами, а лежащие на спине мертвецы ненавидели её за то, что она на секунду закрывала для них свет сияющего неба… Впрочем, до назначенной точки ракета так и не добралась: оказавшийся на пути её следования взвод вражеских разведчиков встретил низколетящее орудие дьявола плотным заградительным огнем. В окнах казавшимся пустым дома возникли силуэты и вспышки вокруг дул автоматических орудий.

Энергетический щит ракеты лопнул в то же мгновение и о её броню стали гасится искры от снарядов лоу-антиматерии. Она заметалась, будто в панике, и следовавшая по пятам конденсационная полоса стала выписывать в воздухе широкие дуги и едва ли не мертвые петли. И неизвестно, послужила ли тому виной ошибка оператора или же в рулевую рею хвостового оперения угодил шальной снаряд, но мечущаяся ракета вдруг увеличила скорость и врезалась в основание небоскреба. Пронесшаяся по проспекту волна оглушительного взрыва сотрясла здание до самого купола с установленным на нем золотым крестом-шпилем. Основание исполинского здания будто вспухло изнутри, а затем взорвалось, выбросив из себя тонны бетонного крошева. Подобно глиняному колоссу с подрубленными ногами, оно стало разрушаться медленно, ярус за ярусом, под действием собственного веса. Издалека казалось, что здание, стоящее в непроглядном пылевом облаке, медленно уходило под землю, но когда через несколько часов к этому месту подойдут спасательные команды из тысяч добровольцев, их взору предстанет великий курган из миллионов кубометров обломков и завораживающий своим блеском золотой крест, по воле случая пронзивший обломки и застрявший точно на вершине развалин. Набожные люди Айдахо сочтут это знаком, данным свыше: надгробным памятником на братской могиле или же местом заклания вражеских солдат. Они воздадут хвалу своему богу и не станут тревожить завалы, в которых, согласно сенсорам еще находились живые люди. Сейчас весь город представлял собой сплошные руины и еще оставались те, кому была необходима их помощь, а после войны это место засыплют слоем земли и на образовавшемся холме возведут еще один храм Новой церкви — храм Спасителя Марка Старведия. Но пока что наблюдавший за бесславным уничтожением ракеты, окутанный прозрачным пламенем, словно броней, апостол Сияющего и по совместительству командир отряда спецназначения Ордена разочарованно потряс огненной гривой и гулко пробасил:

— Я всегда знал, что у пилотов космофлота кривые руки.

— Следующая ракета будет готова к запуску через двадцать пять минут, — доложил Рива. В отличие от апостола его тело было заковано в черную, как бездна, титановую броню. И он не исторгал из ноздрей пламя, а спокойно и внимательно всматривался в таблицы данных, проецируемых прямо на визор.

— Там наверху что, считают, будто мне заняться больше нечем, как ждать пока они зарядят свою бесполезную бандуру? Ладно, дьявол с ними и с их ракетой, прорвем оборону без поддержки. И хотя в красных струях огня, бьющих вверх из его глазниц, невозможно было прочесть овладевавшие им чувства, Рива прекрасно знал, что было на уме демона. Слепая ярость и необузданный гнев, которые были в природе демонов, беспрестанно требовали выхода. Он не мог терпеть, он не мог ждать. Он алкал крови и разрушений. Неизвестно, как Сияющему удалось обратить этого демона в служение себе, но Рива видел, что чем дальше, тем больше демон теряет контроль. Он лично слышал, как это демоническое отродье нелестно отзывался о его боге,

Сияющем. В Ордене уже слышались шепотки, иногда переходящие в споры и едва ли не в открытый раскол между братьями, касательно того, стоит ли считать демона избранным апостолом, действующим по воле их бога. Но ничего, Сияющий мудр, и хотя Рива соприкоснулся с частью Его планов, Его замыслы все равно оставались непостижимы…

Против ожиданий Ривы это задание затянулось. Когда они прибыли на Айдахо, бои шли на всей планете. Затяжное пограничное противостояние то и дело сменялось массивными атаками и сериями хаотичных стычек, а жестокие очаги боестолкновений чередовались с диверсионными ударами обеих воюющих фракций. Обнаружить одну единственную цель, эльфийку-предательницу, в этой безумной пляске разрушений и смерти было просто невозможно. Положение осложнялось еще и тем, что команда Ривы и апостола Фарка работала автономно: не использовала разведывательные средства всего Ордена, и не просила помощи у армии, переброшенной сюда с Лилис. Рота Ривы и Фарка вынуждена была круглосуточно прослушивать эфир и перехватывать тысячи сообщений, в сводках которых мелькала «Остроухая женщина», «Красный призрак», «Кровавый дьявол» и множество других прозвищ, даваемых солдатами, которым повезло пережить встречу с этой переметнувшейся эльвийкой. Но даже этого оказывалось недостаточно. Когда Рива, едва угоняющийся за разъяренным демоном, прибывал на место сражения, загадочной жены Сияющего там уже не было — напротив, она появлялась в совершенно ином месте, зачастую за много километров, а то и на другой стороне единственного на Айдахо материка. Она наносила удар в стратегическую точку формата армии альянса, перебивала охрану и уничтожала технику, стоящую на аэродроме, разрушала склад оснащения или вырезала колонну пехоты на марше, а затем так же бесследно исчезала. Люди, в подчинении Ривы, вконец выбились из сил. Сам Рива тоже начинал отчаиваться и, глядя на беснующегося демона, вздыхал все тяжелее. Но по мере того, как армия Лилис вкупе с местными защитниками теснили врага всё сильней, он начал замечать, что искомая предательница стала действовать менее маневренно. Теперь, когда контролируемая врагом территория заметно сократилась, её внезапные атаки приходились лишь на несколько районов, которые враг пытался удержать всеми силами… И вот сейчас у «своры ищеек», одной из которых чувствовал себя Рива, иваРи появился весьма реальный шанс встретить Наги-Найту, обороняющую один из таких центров. Рива чувствовал, что удача, наконец, улыбнулась им — ведь этот комплекс кварталов был окружен войсками Лилис, которые теперь стягивали силы, чтобы начать зачистку. Вся беда была в том, что медлить, ожидая начала генерального штурма, было нельзя: Найта, ренегат — вновь могла скрыться, а штурмовать силами одной лишь роты Рива считал безумием… Правда, у Фарка на этот счет было совсем иное мнение.

— Идем на штурм! — проревел он так, что в динамиках, вмонтированных в шлем

Ривы дико зазвенело, а затем голос ИИ боевого доспеха отстраненно сообщил о том, что их чувствительность уменьшена на тридцать процентов. Отдав необходимые приказы, Рива дождался окончания перегруппирования и повел сотню гвардейцев Сияющего маршем, вслед за разъяренным демоном, огненная фигура которого маячила уже среди холмов из бетонного крошева в сотне метрах впереди. Да и вообще, этот район выглядел менее гостеприимным прочих — должно быть потому, что по другим частям города вчера не работали ракетно-артиллерийские комплексы. Его бойцы шли по камням, передвигались между руин под пристальным наблюдением высоток с местами обгоревшими фасадами. Будучи уроженцем планеты Лилис, Рива считал эти здания просто грандиозными и невероятными, тогда как большая часть орденцев считала весь Айдахо полным захолустьем. В отличие от него, почти все они были выходцами с Аливрии, и Рива очень часто задумывался над тем, как выглядит бывшая Земля — нынешняя столица империи ОСА.

Тем временем слаженный залп десятка вражеских снайперов унес жизнь первого из его людей. Убойная сила пуль снайперских винтовок на Айдахо была смехотворна, но из-за общего количества снарядов в едином залпе энергетический щит перегрузился, а сразу две пули нашли уязвимое место в броне доспеха.

— Шестнадцатый убит, — донеслось по связи. Рива понадеялся на то, что солдат в скором времени воскреснет, но сенсор показал, что снайперские пули по своему обычаю были оснащены ампулами с

ДНК-блокираторами, не позволившие доспеху запустить механизм регенерации клеток.

Гнездо снайперов они так и не обнаружили, просто свернули на примыкающую улицу и пошли чуть осторожней. Взвод, среди которого оказался Рива, шел на острие атаки, и холодные когти страха стали щекотать его нервы.

Но даже в этой безрадостной и экстремальной обстановке Рива чувствовал прилив гордости, стоило ему лишь бросить взгляд на чернеющие на фоне серости доспехи своих соратников. Кто бы мог подумать, что он, простой солдат, станет силой, внушительной и заметной, на карте человеческой Вселенной. Он — указующий перст, ведущий за собой исполнителей воли Сияющего.

Направление прорыва вражеских сил, вероятно, было выбрано Фарком случайно, но цель оставалась одной: где-то там, за остовами полуразрушенных зданий, был скрыт огромный стадион, похожий на древний амфитеатр, — судя по всему он являлся аэродромом для все еще действующей авиации противника и штаб-квартирой верховного командования и искомого ренегата. Однако его роте необходимо было примерно километр пробиваться сквозь несметное количество вражеских солдат и танков под перекрестным огнем сотен орудий. Господи, Сияющий, на что надеется безумный демон? Продолжить эту мысль он не успел. Перед ударным взводом выросло первое серьезное препятствие. Стоило лишь первым гвардейцам подняться на насыпь, представляющую собой обломки бетонных плит и торчащей во все стороны арматуры, как они упали замертво, частично разорванные пронесшимися веерами пулеметных очередей. Следовавший за ними Рива выглянул из-за укрытия более осторожно. В бетонную плиту над его головой врезался легкий снаряд, раскрошивший прочную структуру и обнаживший арматурную сетку. Он тут же нырнул вниз, но главное все же увидел: стоящее на следующем перекрестке бетонное, сплошь покрытое бронированными листами сооружение. Этот бункер, ощетинившийся во все стороны стволами пулеметов и крупнокалиберных орудий, путал им все карты. Рива не знал, были ли за этими черными узкими бойницами люди, или же орудиями управлял автомат, однако, дело это не меняло — у него не было времени обходить эту громадину, поскольку это даст врагу возможность перегруппировать силы, но он также не мог терять людей в лобовой атаке. Фарка не было видно, и решение пришлось принимать самому. Дьявол! Придется обращаться за помощью к Ордену!

— Седьмой канал мне! — крикнул он, оглядываясь на солдат позади. От группы солдат в черных доспехах отделился гвардеец, в руках которого вместо штурмового вооружения был массивный прибор, позволяющий блокировать каналы, или взламывать шифры волн.

Подбежав к командиру, он остановился и, направив на него портативный локатор, склонился над экраном прибора. Его блестящий черный шлем был полностью закрыт. Обзорной прорези, оптических линз или высокотехнологичных визоров, позволяющих обладателю глухого шлема видеть и ориентироваться в пространстве, не было и в помине, однако солдат безошибочно ударил по нескольким кнопкам и вытянулся:

— Седьмой канал открыт, лейб-майор, сэр! В точности выполняя инструкции Сияющего, Рива не раскрыл своего настоящего имени. Не хватало только вмешательства в это дело лорда Балаута.

Когда в его ушах раздался треск помех и вопрос оператора Ордена, он бросил на повышенном тоне:

— Я сержант Маклейн, мой взвод окружили. Мне нужна поддержка с воздуха.

Он боялся услышать в ответ, что настоящий сержант Маклейн сражается на другом конце города, и с облегчением вздохнул, когда оператор уведомил, что поднимает в воздух звено «Коршунов».

— Ударьте по вражескому бункеру! — просил он. — Координаты поступят через десять секунд.

— Вас понял. Конец связи. Знаком он приказал выключить связь и бросил застывшему подле него военному-инженеру:

— Сообщи координаты бункера на приемник «коршунов». Ракетчиков сюда!

Уже через несколько секунд рядом с ним стояли несколько гвардейцев с тяжелыми ракетными установками на плечах. Впрочем, в пояснениях не было нужды. Он лишь указал в какую сторону стрелять, и прячущиеся за горой обломков ракетчики дали залп навесом. Все ракеты были управляемы, а все ракетчики — профессионалами. Рива не сомневался, что ни одна ракета не пронесется мимо цели, однако ему приходилось штурмовать подобные бункеры на имитаторах, и он знал, что «взломать» такой не просто. Дело было даже не в прочности конструкции, а в генераторе щита, защищающего бункер силовым полем. Генератор наверняка подключен к подземной городской сети, и энергии у него хватит на многочасовой непрерывный обстрел. Над их головами злобно прожужжало и пронеслось звено низколетящих машин. «Коршун» — ударная платформа сплошь черного цвета, несущая десяток ракетных гнезд, был только один; его прикрывали четыре «Ястреба» — истребители-перехватчики, движущиеся настолько совершенно, что кажется, просто скользят по воздушным массам. Лейб-майор Рива не углядел момента, когда «Коршун» запустил ракеты, но разнесшийся грохот и сейсмический толчок возвестили о поражении цели.

— Орден, за мной! — закричал он, поднимая энл-фал и бросаясь на гору обломков. Ударный взвод, не мешкая ни мгновенья, с диким криком ринулся за ним, основные силы пока отставали, но так и должно быть — всей роте невозможно было бы сражаться на этой узкой улице. В ту секунду, как Рива и первые солдаты оказались на насыпи, орудия дымящегося бункера ожили и взметнули в их сторону тысячи снарядов. Впрочем, Рива на иное и не рассчитывал, будь у него время и не бойся он ударов во фланги, осыпал бункер ракетами до тех пор, пока от него не осталось камня на камне. Но сейчас довольно было и того, что энергетический щит перестал мерцать и, похоже, почти полностью истощился. Значит, можно сражаться на равных. Остановившийся на горе гвардеец приставил к бедру длинноствольную гранатометную систему и прежде чем какой-то снаряд размозжил ему шлем, успел дать десятков залпов. Вылетевшие из ствола ядра, величиной с кулак, разбившись о стальные плиты бункера, произвели взрывы, слившиеся в единый гром и вспышку. Пилот боевой платформы «Коршуна», не обращая внимания на бой, завязавшийся между прикрывающими его перехватчиками и вражескими истребителями, дал новый залп по бункеру. Ракеты попали точно вслед гранатам. Бункер содрогнулся, а когда спало пламя, стало видно, что ракеты достигли цели — в стене бункера чернотой зияла трехметровая дыра. И не дожидаясь, когда в неё влетит очередная ракета, из этого пролома стали выбегать вражеские солдаты… Пилот не успел дать по ним залп — истребители противника, наконец, разобравшись с назойливыми «Ястребами», уничтожили его, на части развалив его машину прямым попаданием из бортовых пушек.

А изо всех сил бегущий к бункеру ударный взвод был остановлен рванувшимися им наперерез танками. Прячущиеся внутри разбитых зданий танки, разметав витрины магазинов, вылетели немного раньше времени — от удара во фланги взвод спасло желание танкистов защитить «своих», выбегающих из загоревшегося бункера.

Но все же боевые машины собрали обильную жатву первыми же выстрелами главного калибра, а установленные на их крышах пулеметные турели унесли жизни еще десятка человек. К взводу Ривы наконец присоединилась остальная рота. Без всяких понуканий командиры БК, боевых комплексов, — усовершенствованных боевых доспехов, включили реактивные двигатели и, совершив колоссальный прыжок, оказались между гвардейцами и поражающим огнем вражеских танков. Их щиты и броня были не такие совершенные, как мечтал Рива, и не могли выдерживать обстрел столь крупного калибра, но боевые комплексы, отстреливаясь из спаренных двухбарабанных пулеметов, продержались несколько мгновений, хвативших ракетчикам для взлома танковой брони. Вокруг Ривы падали гвардейцы, от его доспехов рикошетили пули, его попытался сбить с ног мощный снаряд, выпущенный в упор, но он продолжал бежать и стрелять в выбегающих.

— За Сияющего! — кричал он, стреляя в очередную фигуру в дыму. — Во славу Его! Он не замедлял бега до тех пор, пока не врезался в солдат занявших оборону перед бункером. И тогда, неожиданно для него самого, дело дошло до рукопашной. Кулаки в бронированных перчатках крушили шлемы врагов, будто те не были титановыми. Он представлял, как от его ударов под ними трещат черепа — должно быть Сияющий в этот момент наделил его своей силой. И правда! То один, то другой солдат, до которого Рива не успевал добраться, не могли разрядить магазин ему в грудь, поскольку невидимая, неведомая сила, словно молотом, крушила их тела и отбрасывала далеко назад.

— За Сияющего! — вновь крикнул он, изо всех сил ударяя по какому-то подвернувшемся несчастному. — Во славу Его! Ярость боя ослепила его. Рива считал, что рядом с ним сражаются его воины,

однако, когда битва неожиданно завершилась, не было видно ни одного гвардейца из его ударного взвода. В окружении разбросанных тел, полыхающих танков, бункера, из бойниц которого струился черный дым, на всем бранном поле на ногах оставался только он. Ближайшие его люди находились вдали на возвышенностях и молча наблюдали за ним оттуда. Рива еще раз взглянул на трупы своих товарищей и прохрипел:

— Куда делся этот проклятый Фарк?

— Капитан, сэр! — раздалось в ушных динамиках, — апостол Фарк прорвался к стадиону и сейчас уничтожает его охрану.

— Скотина! Он нас подставил, чтобы отвлечь внимание противника! Вперед, за ним! Рота, практически не встречая сопротивления, пересекла несколько улиц и пустырей, а затем по оставленному Фарком следу, в виде полуобгоревших трупов солдат, добралась до одного из входов на стадион.

Но когда солдаты Ордена ворвались на трибуны, начало смеркаться, а взору Ривы предстала картина художников, помешанных на образах мифического ада. Всюду огонь, на трибунах — обгоревшие тела и догорающие остовы авиационной техники, на поле полыхают военно-полевые палатки и склады с амуницией. И посреди этого, неподвижно, в немом противостоянии застыл полыхающий, мечущимся оранжевым пламенем, демон и красная женщина с огромным мечом в руке. Рива заметил, что среди каких-то контейнеров за ее спиной прячется некто перепуганный в дорогом, но грязном костюме, со своим раненным в руку телохранителем. Вероятно, это и есть небезынтересный Цельсий, к которому переметнулась Наги-Найта.

— Окружай! — приказал Рива, одновременно настраивая усилители звука, чтобы не пропустить ни слова из возможного разговора между апостолом и женой Сияющего. И это действие окупилось почти мгновенно:

— Сдавайся, девочка, — прогремел демон, закончив разглядывать свою жертву. — Твой муж приказал тебя убить. Но если ты сдашься, я пощажу тебя. И без того выглядевшая гордой эльвийка вытянулась и задрала подбородок, от чего стала походить на королеву:

— Извини, Фарк, я уже совсем не та девочка, что была раньше. Отступись, или я уничтожу тебя. Демон задрал рога, на которых бешено плясали языки пламени, хохот, раздавшийся над стадионом, вознесся к небесам, а затем, издав рык, от которого по спине Ривы побежали мурашки, он атаковал.

Сев на стул в своей каюте, включил ТВ и стандартно попал на канал Дискавери.

Там демонстрировалось изображение плеяд звезд и галактик, а проникновенный голос за кадром вещал что-то пояснительно-эпическое. Краем глаза я заметил, с какой заинтересованностью портрет бывшего капитана стал следить за «говорящим ящиком».

«В настоящее время людьми заселены всего три галактики, притом, что соседние от нашей заселены незначительным количеством добровольных затворников, отправившихся туда на заре Затерянной эры. Религиозных фанатиков и членов различных сект было не так уж и много, и вряд ли они успели освоить хоть миллиардную часть тех галактик. Иными словами, Вселенная до сих пор остается пустынной и не до конца изученной.

Однако, всё это верно на данный момент. Но что будет через тысячу или пятьсот тысяч лет? Увеличится ли численность человечества так, что ему будет тесно в границах Вселенной? А как вы наверняка знаете, уже сейчас Вселенная начинает замедлять свое расширение, длящееся от начала времен… Что случится, когда расширение остановится? Что ждет человечество в будущем? Этого никто не знает. Мы можем лишь гадать.

Вы спрашиваете у нас, содружества Дискавери, каким будет будущее? Или же вы и так это знаете? Да, верно, каждый из нас, представляет его по-своему — и каждый уверен в правоте своих представлений. Однако все как один ошибаются… Люди конца восемнадцатого века и представить не могли, как изменится мир к концу девятнадцатого. В свою очередь, в начале двадцатого люди верили, что в конце века танки станут величиной с поместье, а крылья винтовых самолетов станут затмевать небо…»

Рива

Рива смотрел на битву, в буквальном смысле разгоревшуюся перед глазами, обалдело и потрясенно. Ночь вступила в свои неоспоримые права и погрузила материк Айдахо в кромешную, без сияния звезд и спутников, тьму. Пламя огней казалось живой субстанцией, пожирающей остатки базы и освещающей стадион каким-то неестественно-потусторонним сиянием. Впрочем, глядя на беснующегося демона, Рива был склонен верить в существование ада и горящих в нем человеческих душ. Фарк был самим воплощением злобной и беспощадной огненной стихии. Вот он стоит, объятый пламенем, а вот он вспыхивает так, что затуманиваются визоры, и он уже в виде облака чистого огня, летит на другой конец стадиона, и из яростно ревущего огня рядом с эльфийкой проявляется облик пламенеющего гиганта. Его руки пытаются добраться до нежной шеи, но сама Найта, хоть и не обладает способностью сверхбыстрого перемещения, уклоняется почти мгновенно. На фоне огненной горы она похожа на живущую в реке маленькую, неуловимую змейку. Она пытается рубить наотмашь, но демонические когти отражают удары не хуже стальных балок. Изо рта Фарка, словно из первоклассного огнемета, вырывается струя пламени, но эльфийка отпрыгивает и мечется в тень, грациозно избегая голодных языков огня. Чтобы угнаться за ней, демону вновь приходится воплотиться чистой стихией и оставить за собой след будто бы огненной колесницы. В следующий момент Найта, раздобыв где-то большой, не по размеру, пистолет,

стреляет материализовавшемуся демону в грудь, а Фарк обагряет когти её кровью…

«— Некоторые возразят и скажут, что будущее можно предсказать, опираясь на прошлое и отталкиваясь от настоящего, — вещал диктор, показывая ряды фотографий из далеких времен, — но это эфемерно. Даже просвещенные в технологическом плане люди конца двадцатого века все как один ошибались в своих предположениях о будущем. Ошибались даже лучшие фантасты того времени, придумавшие такие хиты, по которым Планета-Голливуд ставит фильмы и сейчас. Например, сочинивший космических тараканов, сражающихся со Звездным десантом, считал, что и спустя тысячелетие для определения курса космического корабля капитаны и навигаторы будут пользоваться логарифмической линейкой.

Но уже через двадцать лет, практически никто не помнил о существовании такого предмета! В противоречие известной поговорки история учит нас тому, что будущее непостижимо. Мы живем в эре, оторванной от других не только выпавшими из хронологии годами, но и колоссальным техническим отрывом. И все же даже мы назовем глупцом того, кто поучает других, утверждая, как на самом деле было, есть и будет… Мы лишь можем нарисовать один или сто из бесконечного множества вариантов…»

Рива

Рива наконец выдохнул — он не знал, сколько стоял вот так, позабыв дышать. Эльвийка и демон, не обратив внимания на взаимно нанесенные ранения, вновь крутились в сумасшедшей пляске огня и стали.

Полыхало уже всё поле, и горели вроде бы и несгораемые спинки сидений трибун. Фарк оставлял за собой огненный след и с корнем выворачивал подвернувшиеся скамьи. Он был зол, он ревел громче пламени танцующей вокруг… Найта же, легко перескакивая с перил и ограждений на поле, казалось, не приминала под собой и травинки. Её невероятно длинные прыжки были грациозны, а равновесие, с которым она держалась всю битву, — идеальным. Демон полыхал ярко, так что незащищенный человеческий глаз не мог смотреть в его сторону, Найта быстрая, как тень, перетекала с одного места на другое. Проворно и неуловимо — демону никак не удается заграбастать её своими лапищами. Риве начало казаться, что бой будет продолжаться вечно, но демон все же исхитрился поймать Найту в полете. Уцепившись огненной рукой за её лодыжку, он с разворота швырнул женщину о металлический бордюр, разделяющий трибуны и поле. Тяжело ударившись головой, она отлетела от преграды и упала без движения.

— А я предлагал тебе сдаться, девочка, — прогремел Фарк. — Может быть я тебя и не пощадил бы, но избавил от этого унижения… Он сделал еще один шаг к поверженному врагу и замер, частично изумленный, частично парализованный болью.

Женщина в красном доспехе, только что бездыханно лежавшая в нескольких метрах у его ног, стояла перед ним в полный рост, обеими руками держа перед собой рукоять огромного меча насквозь пронзившего его грудь. Должно быть, Фарк еще надеялся, что она отступит от нестерпимого жара, идущего от его тела, но проклятая эльфийка смотрела на него не мигая. В глазах стоял лед, который медленно гасил пламя, покрывающее его тело, словно панцирем. Когда огонь почти иссяк, демон рухнул на колени и из последних сил попытался дотянуться до неё рукой. И тогда она одним слитным движением выдернула из его груди меч и снесла голову, словно та держалась не на бычьей шее, а на каком-то тонком прутке.

Фонтан крови взлетел на несколько метров, и Рива, стоящий высоко на трибунах, вздрогнул и попятился, будто боясь запачкаться.

— Я не знал, что в жилах демонов течет кровь, — прошептал он.

— Я не знала, что ты решишься убить меня, — на другом конце поля прошептала Наги-Найта, — не думала, что он пошлет тебя… Пожалуйста, прости меня, Фарк. Она бережно держала в руках голову демона, который ранее вселял страх в сердце Ривы. И благодаря оптическому увеличению картинки, он мог видеть, что в глазницах Фарка не было ни огня, ни глаз. Там не было ничего, кроме чернеющих провалов…

Я выключил ТВ. Что вообще тут делаю? Имею ли право здесь находиться? Человек годами и парсеками оторванный от своего мира. Да и вообще, человек ли? Скорее замершая, покрытая сетью трещин глыба льда… Чуть повернувшись, перехватил взгляд бывшего капитана. Во всем его облике читалась горечь.

Глава 2 Побег

Я сидел в кресле, словно на троне. Вокруг меня находились люди. Но все молчали. Молчал и я. Но вскоре мой взгляд прояснился.

— Что-то случилось? — участливо спросил Генерал.

— Да. Фарк мертв.

— Проклятье! — в сердцах воскликнула Круз, но тут же сникла и поежилась под моим взглядом. «Все в порядке девочка, — мысленно сказал я ей, — достойна ли ты, предательница, жизни или нет, но я пока не собираюсь тебя убивать. Да и, к сожалению, находиться здесь ты имеешь полное право». Женщина, бывший боец спецподразделения «Валкир», лейтенант Круз, сейчас служила в должности первого помощника капитана космического колосса «Сердце Эльвы». Сам капитан находился рядом, о чем-то задумавшись, мило улыбался, и отсвечивал своими идеально уложенными красными волосами.

— Что за чушь? — спросил я у неё, когда та соизволила меня уведомить о новом назначении Круз.

— Это не чушь, — сурово сказала Эльва, — а необходимость. С тех пор, как я стала человеком, мне не так легко управлять кораблем. А у Круз в этом плане есть опыт. Она не плохо справлялась, когда ты пребывал в бессознательном состоянии…

Поняв, что задела острую тему, она закусила губу. А я махнул рукой: «Делай что хочешь». Зато теперь я должен терпеть присутствие предательницы, которая едва не превратила меня в овощ, во второй раз, к слову. Ну да и Творец с ними, в конце концов, мой флот разросся так, что экипажи кораблей были не укомплектованы не только рядовым, но и офицерским составом. И если Эльва говорит, что Круз неплохой помощник, пусть так оно и будет

— Как это случилось? — спросил Генерал, возвращая меня к реальности.

— Найта… Она его убила.

— Твоя месть жене дорого обходится… Я ничего ему не ответил. Думал о себе и Фарке. Очередная фигура, пешка на доске, отдала за меня жизнь. Но сейчас иное дело… Никогда раньше я не двигал эти фигуры собственной рукой. Плохо, что по-прежнему ничего не испытываю. Ни сожаления, ни облегчения…

Когда-то я считал Фарка своим другом, но минусов от его присутствия в моем стане было больше чем потенциальной пользы. В любом случае мир тебе, Фарк. Пусть твоя душа обретет покой на Темной планете. Загудел зуммер, вслед за этим на настенном экране появилось лицо адмирала моего флота. В белой форме и в такой же белоснежной фуражке — казался неким высшим существом, недосягаемым для простого человека, однако иссиня-черный козырек и шрам во всю щеку портили это впечатление.

— Сияющий, сэр, — сказал он, — я отдаю кораблям флота приказ открыть тоннели во времени — через минуту мы будем в секторе Феоносье. Я кивнул:

— Очень хорошо, адмирал. Он козырнул и исчез с экрана, а вместо него там возникла картина, транслирующая сотни кораблей, дрейфующих в бескрайнем пустом пространстве. Свет ближайшей звезды бликами бегал на их бортах. Большие и малые, грозные и обманчиво-слабосильные, неповоротливые и грациозные, медленные и стремительные… Мой флот насчитывал около тысячи единиц высоко боеспособных кораблей — грандиозная сила, способная при должном применении перевернуть всю галактику.

— Внимание, — сказал холодный и безжизненный голос корабля «Сердце Эльвы», — говорит СНИЖ: всему экипажу приготовиться к входу во временной тоннель. Начинаю обратный отсчет.

— Вы слышали, — обратился я к присутствующим. — Если у вас более нет предложений, можете расходиться по своим постам. Все кивнули и стали покидать комнату совещаний. Только Эльва задержалась,

чтобы бросить на меня цепкий и задумчивый взгляд. Должно быть, она что-то хотела сказать, но вместо этого ущипнула себя за руку и отправилась вслед за Круз.

— Три… — сказал синтезированный голос сверху. — Два… Один… Перед каждым из кораблей флота возникало ослепительное сияние, и каждый,

совершив в него рывок, с еще более яркой вспышкой света навсегда исчезал из этой части галактики. Последними в тоннель во времени вошли непревзойденные по размерам дредноут «Сияющий» и колосс «Сердце Эльвы»…

Рива

Лейб-майор Ордена Рива заслонил своим телом Гарланемада Цельсия и с замиранием сердца принялся ожидать вспышки боли… Но выстрела так и не последовало. Из груди пехотинца с Лилис словно вырос полураспустившийся цветок — яркое оперенье стальной стрелы. Враг в черных доспехах уронил на землю оружие, зашатался и опрокинулся навзничь.

— Что замер, неужели подштанники обмочил? — оскалившись, спросила у него Найта.

В глазах прекрасной амазонки была насмешка, плотно облегающий кроваво-красный экзоскелет подчеркивал стройную фигуру, а за спиной виднелась огромная рукоять меча. Она приспустила тетиву блочного лука, который раздобыла в полуразрушенном оружейном магазине, и обеспокоенно взглянула на сидевшего в позе эмбриона, закрывшего голову руками Цельсия.

— Мастер, с вами все в порядке? Отстранив руки от лица, тщедушный человечек в разодранном костюме ошалело осмотрелся и, столкнувшись взглядом со своим раненым телохранителем, несколько раз испуганно кивнул.

— Вы не должны бояться, — сказала Найта, — с вами ничего не случится пока я рядом. В этом отношении Рива был с ней полностью согласен. Преследовавшие их по пятам силы Альянса уже поплатились за самонадеянность. Этот, едва не застреливший Риву пехотинец был последним из них. Рива оглядел своих людей и разочарованно вздохнул. Из полнокровной роты, выступившей на Айдахо для поимки жены Сияющего, в наличии оставалось человек пятнадцать. Скольких-то он потерял во время прорыва к стадиону; половина покинула его на стадионе, сочтя предателем; а половина от оставшихся погибла в этом бою, когда преследователям все же удалось их нагнать. Рива не знал, пошли ли за ним люди из-за того, что разделяли его мнение относительно Найты, или просто из-за боязни смерти. Как бы там ни было, в отличие от тех, кто отказался по примеру Ривы склониться перед Найтой, они еще оставались живы…

Мысли в голове Ривы с окровавленных трупов бывших боевых товарищей постепенно перекочевали на более благодушные образы. Он вспомнил улыбку Найты, и сам стал непроизвольно улыбаться.

До встречи с ней он считал её очень опасным и страшным «человеком», но теперь его мнение переменилось. Вспомнив, как она во время очередной остановки,

предназначенной для отдыха не прекращающего стенать Цельсия, забрела в оружейный магазин, Рива с большим трудом подавил смешок. Маска суровости треснула по швам, стоило ей лишь увидеть на прилавке охотничьи луки. Она бросилась к ним с ликующим писком и стала выбирать их себе, как обычная женщина, под цвет глаз и по изысканности формы. Риве пришлось хорошенько напрячь память, чтобы вспомнить и объяснить ей, что в современных луках главное сервомоторы. Ведь плечи луков были сделаны из материалов, которые, как гласила реклама, не смогли бы согнуть даже генетически усовершенствованные люди. После этого девушка принялась проверять натяг, убойную силу и точность каждого лука и по инструкции настраивать сервомоторы приглянувшегося оружия. С Ривы спал седьмой пот, прежде чем он смог во всем разобраться, а из магазинчика они вышли лишь спустя час. Но вид улыбающейся эльфийки того стоил.

Кроме того, оказалось, она обладала чувством юмора, своеобразным, напористым, иногда плоским и черным, но, тем не менее, зарождавшим бурные эмоции в душе Ривы. На очередной вынужденной остановке, Рива достал сухпаек, и предложил ей тушенку — девушка только брезгливо поморщилась и отвернулась.

— Ты не переносишь мяса? — спросил он, вспомнив о необычайности расы собеседника.

— Почему не переношу? — удивилась она. — Очень даже переношу… Только недалеко.

Он улыбнулся. Тогда на стадионе он испытывал перед ней страх, а сейчас боялся только в неё влюбиться. Ему приходилось напоминать себе, что она не его уровень, что он не был ей ровней. Ему вообще не везло с женщинами, даже лейтенант Круз оказалась выше него. В последний раз он встретил её, выходя из кабинета Сияющего: она шла рядом с какой-то красноволосой девочкой в белом пиджаке и с погонами и, заметив его, улыбнулась и кивнула. Улыбнувшись в ответ, он долго провожал её взглядом, а потом, вспомнив о необычной девочке, спросил у часового:

— Кто это?

— Капитан корабля, сэр, вместе с первым помощником. Пояснять ему, кто капитан, а кто помощник не было необходимости. Он тяжело вздохнул и разочарованно произнес:

— Не моего полета птичка-то… Часовой долго смотрел вслед его сгорбленной фигуре, плетущейся по длинному коридору… Но Найта вообще другое дело. В отличие от Круз она была женой бога и, наверно, сама богиня… Она абсолютно не доступна, но… как же прекрасна. Он помнил недоверие в её глазах, когда после боя с Фарком, он приказал солдатам Ордена опустить оружие и, подойдя к ней, припал на колено.

— Его апостол пал от твоей руки, — сказал Рива. — Ты истинная наша богиня. Ты, а не Сияющий. Я и мои люди будут служить тебе. Приказывай…

Сначала Найта посчитала, что Рива просто испугался за свою жизнь, и держалась с ним холодно, но, узрев его веру в свою божественность, — заметно оттаяла. Да, эта девушка, сильная и игривая, была не менее харизматичней Сияющего. Вероятно, она навсегда стала для него далекой звездой, недостижимым кумиром… Из мечтаний его вывел обеспокоенный голос Найты:

— Надо спешить… Мне кажется, что сюда направляется лорд Балаут.

— Это еще кто такой?! — воскликнул едва пришедший в себя, опирающийся о плечо раненого телохранителя, Цельсий.

— Это еще один апостол Сияющего, — ответил ему Рива.

— Еще один демон?! Господи боже, нам нужно немедленно спрятаться!

— Нам надо бежать, сэр, — возразил Рива, но он замотал головой.

— Нет, я слишком устал!! Поскольку на бесподобном лице эльфийки не дрогнул ни единый мускул, Рива кивнул и приказал отряду укрыться под громадной бетонной плитой среди блоков рухнувшего здания. Потянулись минуты напряженного ожидания.

— Ты ведь справишься с Балаутом? Лицо девушки, вновь холодное и отстраненное, дрогнуло.

— У меня нет желания сражаться с ним, — сказала она, — к тому же, он более хитрый враг… Рива вздохнул и в темноте под бетонной плитой вновь повисло молчание.

— Думаешь, это надежное место? — тихо спросила Найта. — Я чувствую, что упрямый лорд бродит где-то поблизости… Рива не успел ответить, где-то вдали ухнула авиационная бомба, а может быть это был раскат грома, но в этом резком грохоте все разобрали грозные слова:

— Вам не укрыться от меня! Я издалека чую человечину…

— Я — эльфятина! — яростно рыкнула Найта… — Валим отсюда! Отряд, громыхая бронированными подошвами среди развалин, ускоренным шагом стал прокладывать курс через третьестепенные улочки. Все двигались быстро, в полном молчании, отчего в некоторые моменты становилось просто невыносимо. Но все же то молчание оказалось благословенно, поскольку разрушившая его Найта заставила Риву так разнервничаться, что система контроля доспеха, впрыснула в шею успокоительное.

— Я чувствую его. Он настигает!

— Корабль совсем рядом, — заметил Рива, — если бы это не было столь опасно, мы могли бы ускориться… Найта замерла, обернулась, подняла голову, глядя куда-то в небо. И хотя Рива даже с помощью визоров ничего нового там не увидел, её как обычно сильному, но сейчас полному тревоги голосу поверил сразу:

— Он здесь. Мы должны бежать! Отряд побежал. Забыв о стенаниях, побежал и Цельсий, которому помогал телохранитель с кровоточащей раной. Но когда тот споткнулся и упал, Цельсий даже не повернул головы, как, впрочем, не помог тому ни один из ренегатов Ордена. Паника охватила даже богоподобную Найту:

— Быстрее! — закричала она. — Он очень силен… О богиня, какая у него мощь… Впереди уже виднелся остов корабля, доставивший на Айдахо роту Ривы, но сверху пронесся челнок, и какая-то страшная фигура спрыгнула с него на полном ходу.

— Вон корабль! — закричал Рива. — Пароль активации шесть единиц! Бегите, мы его задержим! Вскинув автомат, он развернулся, изготовившись встречать врага, но рядом материализовалась Найта.

— Остаешься? — спросила она, приставляя меч к его горлу. — Хочешь предать меня?

— Нет, госпожа, мы пожертвуем собой, чтобы задержать Балаута. Она посмотрела на него, перевела взгляд на растерянных солдат, спросила:

— Почему?

— Вы богиня. Мы обязаны сохранить вам жизнь… За руинами здания уже сверкали молнии, возвещая о приближении Балаута, а она все молчала. И когда Рива уже почти потерял терпение и вознамерился её поторопить, она произнесла не терпящим возражений голосом:

— Ты пойдешь с нами. Я не умею управлять кораблем. Риве оставалось только подчиниться. И вот он сидит в рубке управления кораблем, рядом с Найтой и Цельсием, и в боковой монитор наблюдает, как сверкающий от электрических разрядов Лорд Балаут стоит в окружении изломанных тел. Какое-то мистическое наитие сообщило Риве, что в черных доспехах вряд ли сохранилась хоть капля жизни — никто из его солдат не вернется из мертвых. А массивная фигура застыла, словно каменный истукан. Глазницы, в которых не было ничего кроме белого света и искр, неотрывно следили за растворяющейся в небе точкой, в которую превратился корабль беглецов.

— Он не человек, — прошептал Рива. — Кто угодно, но не человек…

— О чем ты там бормочешь? — спросил со своего кресла Цельсий. — Воздаешь хвалы своим мифическим духам?.. Но признаться, я уж сам начал в них верить… Цельсий развалился в кресле борт-механика запрокинув ногу на ногу и сложив свои толстые и красные губы в благодушную улыбку. Сейчас он был расслаблен и умиротворен — совсем не тот человек, что улепетывал от смерти несколько минут назад.

— Рива, погаси изображение, — сказала Найта, — а то мне кажется, что он за мной следит… Это пожелание Рива выполнил с большим облегчением и со всевозможной поспешностью — но даже после того как погас экран, светящиеся глаза преследовали его еще долго. Космос распахнул свои бездонные объятия. Но Рива облегченно вздохнул лишь тогда, когда атмосфера планеты с вечным закатом, наконец, осталась далеко за кормой корабля.

— Орбитальная защита приняла нас за своих и пропустила, — уведомил он всех.

— Куда теперь мы направляемся? — поинтересовалась Найта.

— Идем на мою планету, — велел Цельсий. Рива покачал головой:

— У меня нет координат ни вашей планеты, ни Содружества.

— Тогда что же нам делать?

— В бортовую систему корабля вбиты координаты Аливрии. Я полагаю, там находятся ваши союзники? Обрадовавшийся Цельсий часто закивал:

— Да, да, там Гроссмейстер! Идем к нему! На Аливрию!

Строго говоря, я мог перемещаться по кораблю мгновенно. Мог развоплощать тело и двигаться по коридору в подобии кровавого тумана. Мог… Мог, но боялся. Я боялся своей силы, своих способностей, боялся того, что их рост выведет меня на дорогу по которой нет обратного пути. Я не хотел превращаться в нечто иное. Я хотел оставаться человеком… Я направлялся в свою каюту, расположенную сразу над рубкой капитана. Путь туда от причального дока занимал, примерно, час сорок пять и был таким сложным и запутанным, что без навигатора по этому маршруту не рискнут двигаться даже местные. Местные — это люди Ордена, обитатели «Сердца Эльвы». Когда-то я увез с Аливрии тысячи солдат-сектантов, вместе с их семьями и даже родственниками. Все они теперь живут здесь, внутри корабля-супергиганта. Несмотря на их огромное количество и политику равномерного расселения, производимую Эльвой, девяносто восемь процентов корабля были по-прежнему пустынны. Но когда идешь мимо станций монорельсов, входов в трубопроводы с остановками авто и другими транспотными артериями, соединяющими гигантский корабль, этот факт отнюдь не выглядит правдой. Всюду в переборках вырезаны залы-магазины, уютные кафе и бары, развлекательные центры, над которыми ярко горели неоновые вывески. А коридоры,

которые были чуть шире стандарта, люди приспосабливали под проспекты, на которых было просто не протолкнуться. В некоторых местах, перед комнатами, дизайн которых снаружи был в виде муниципальных зданий, в стальных бочках росли живые деревья, которые, наверняка, были пересажены из любимого Найтой ботанического сада. Работая локтями так, чтобы никого не покалечить, но пробить себе путь, я шел по одному из таких проспектов. Люди шипели и сыпали проклятьями, но мне было все равно. Я не чувствовал себя в их социуме: люди словно другой биологический вид — схожи внешне, но ничего общего ментально. Я мог бы расчистить путь, лишь сняв маску, входящую в стандартный комплект десантника, но тогда все будут падать передо мной ниц, а это раздражало: «Смотрите, это Сияющий! Сам Сияющий! Хвала Сияющему! Благослови нас, боже!» — один звон в ушах. Уж лучше двигаться инкогнито, в качестве рядового солдата, чем выслушивать этот бред в тысячный раз. Взойдя, наконец, в вагон монорельса, вздохнул с облегчением. Тут не было пустовавших сидячих мест, но в принципе было свободно, и в личном пространстве никто не стеснял. В конце вагона играли пара ребят, они кричали и галдели, но никто на них не шикал, возможно, потому, что они изображали воинов Сияющего, которые несли его свет каким-то страшным тварям.

— Станция Центрального комплекса, — сказал синтезированный голос и я вышел. Наконец-то добрался. Осталось проделать десять минут на своих двоих… У шлюзовых ворот выхода из станции стояли двое часовых в полном боевом облачении. Должно быть, в моем облике все же проскальзывало что-то такое, что отличало меня от обычного солдата, поскольку бронированные пальцы сжались на церемониальных копьях и рукоятях мини-автоматов, а визоры вперились в меня цепко и колюще. Старший поста сказал тоном, граничащим с неуважением:

— Не мешкай, рядовой, прикладывай пропуск. Я вытащил из бокового кармана магнитную карту и приложил к сканеру. Конечно, это не было настоящим пропуском, но сканер удовлетворенно пикнул и переключился на зеленный сигнал — еще не придумали такой электроники, которая не признала бы во мне хозяина. Ворота разъехались, и я вошел в длинный, извилистый коридор, который в конце концов вывел меня к рубке капитана. Карту-муляж я прикладывал еще три раза, а в последний пришлось снять маску, чтобы охранная система сделала вид, что распознает лицо и радужку глаз. К сожалению, тут мне было не отвертеться, и часовые, сжав обеими руками копья, преклонили правые колена. Вновь надев маску и войдя в рубку капитана, проник в царство суеты и напряжения. Собираясь незаметно проскользнуть к лифту, чтобы войти в собственную каюту, я неожиданно оказался рядом с тихо переговаривающимися капитаном и первым помощником. Поскольку разговор шел обо мне, невольно остановился и прислушался.

— Почему он на меня злится, Круз? — с грустью в голосе спросила Эльва.

— Когда тебя предают — становится очень обидно и горько, — ответила Круз. — Однажды мне казалось, что ты меня предала — сердце просто щемило. Я решила отомстить за это твоему ненаглядному «капитану», и мое предательство было во сто крат страшней… Надеюсь, Эльва, ты никогда не постигнешь горести разочарования и предательства. Сияющему били в спину множество раз, и наверняка, ему кажется, что вокруг одни предатели. Магистр, я, Найта, а теперь еще и Рива… Неудивительно, что он опасается, что однажды к этому списку присоединишься и ты… Он просто пытается защититься. Ведь чем глубже ты находишься в его сердце, тем страшнее станет твой удар… Вместо ответа Эльва только склонила голову, и покачала прядями, а когда заговорила, речь зашла о другом:

— Кстати, торговцы информацией вышли на связь. Говорят, что у них хорошие новости, но необходимо встретиться в том самом баре…

— Поняла, Эльва. Скажи, а что ты собираешься делать, когда его найдешь?

— Конечно же, ликвидировать, — удивленным тоном ответила девушка. — Его место пора занять кое-кому другому… «О ком это она? — подумал я. — Впрочем, без разницы». Сняв маску перед оторопевшим часовым, я вошел в лифт. Сев на огромную кровать, отстранился от всего услышанного. Сейчас есть дела поважнее. Вызвал на стену мониторы и на некоторое время погрузился в происходящее в космосе так, что забыл дышать. Никогда не видел в одном месте столько кораблей. Здесь были все флоты ОСА, и большинство кораблей из космических войск Федерации. Даже мой немалый флот и два корабля-гиганта терялась рядом с этим полчищем из сверкающего металла. Союзные силы уже создали «цилиндр» — боевое построение, совмещающее надежную защиту с серьезной ударной мощью. Сам цилиндр казался таким плотным, его стенки настолько блестели, что издалека походил на монолитный корабль, замерший в ожидании приказа командующего. Мой флот рассматривали с не меньшим интересом: более того, он подвергался тщательному анализу на число, силу отдельных кораблей и всю совокупную мощь. Я это понял, когда разрешил системе связи каюты открыть доступ входящим сигналам. Тут же на экране рядом со мной возникли лица президента РФ и Величайшего правителя ОСА.

— Это и есть твой маленький, но грозный флот? — осклабился седой президент в адмиральской форме.

— Не такой он уж и маленький, — ответил я. Старведий одобрительно кивнул и сказал, будто против желания:

— Я правильно сделал, что заключил с тобой союз… Тем временем «крышка» цилиндра медленно открылась, тысячи кораблей спешно перестраивались, уступая путь моему флоту. «Эльва» вместе с дредноутом вплыла на почетное место в его центре, тогда как линкоры и эсминцы сместились ближе к краю, а крейсеры и фрегаты заняли место на самой периферии. Еще несколько часов потребовалось флоту на переформирование и устранение некоторой сумятицы. Ее причина крылась не столько в появление моего флота, сколько в вернувшейся незадолго до нас флотилии десантных кораблей. «Сердце Эльвы» раскрыл тысячи шлюзов и методично стал загружать в них вернувшихся героев краткой и победоносной войны на «Айдахо». Совсем скоро Генерал Ордена и лорд Балаут присоединятся ко мне на капитанской рубке… Наконец, все проблемы были улажены, и командующим объединенным флотом был отдан приказ на запуск гипервременных двигателей.

Словно единый живой организм, «цилиндр» из тысяч и тысяч кораблей безжалостно разорвал материю времени и вошел в ярко светящуюся на черном фоне трубу, другой конец которой выходил в сектор Аливрии…

Глава 3 Доверие

Рива

Гончая Сияющего возвышается над поверженной эльфийкой огненной горой. Могучий демон с закрученными рогами и глазницами, полными злобы и огня. Исторгаемое его телом пламя выжгло газон под массивными копытами, пожирало остатки военного лагеря, а местами занимало трибуны. Ночной стадион освещался яростно-мерцающим светом не хуже, как если бы работали ныне разбитые прожекторы. Демон ликует, смеется, говорит что-то скабрезное. Но вроде бы лежащая без чувств Найта мгновенно оказывается подле него и неуловимым движением пронзает грудь своим гигантским мечом…

Гроссмейстер выключил запись, так и недосмотрев развязку. Когда он повернулся к тройке своих гостей, его брови были сведены к переносице, а глаза стали рыскать по их лицам. И если по вновь одетому с иголочки Цельсию они пробежали равнодушно, то на лице бывалого десантника немного задержались, а на грациозной эльфийке вовсе замерли.

Все Великие, старые или молодые, были хороши собой и невероятно харизматичны.

Генетически измененные так, что уже почти не люди, они просто не могли выглядеть иначе. Рива сотни раз видел кого-нибудь из них на экранах телевидения и считал,

что самым привлекательным и стильным из них был Гроссмейстер. И что греха таить,

в детстве Рива хотел походить на Гроссмейстера. Даже армейскую карьеру он выбрал только для того чтобы иметь призрачный шанс когда-нибудь увидеть его собственными глазами… Сейчас, когда он смотрел на кумира своей юности, эти мысли бешеным хороводом пронеслись у него в голове. В жизни Гроссмейстер оказался не таким, как на экранах ТВ, он был… значительно лучше. В нем, как в переполненном сосуде, содержалась концентрированная сила и харизма, и даже те крохи, которые перетекали через край, кружили голову и пробуждали в Риве желание подчиняться. Но в нем не было такого необъяснимого магнетизма и совершенства в облике, каким обладал Сияющий. Гроссмейстер уступал ему в этом весьма значительно. Он стоял в небольшом по размеру полукруглом зале, словно актер, играющий на сцене роль бога — невысокий золотой подиум под его ногами как нельзя соответствовал этому сравнению. Декорацией же служили огромные прямоугольные иллюминаторы, за которыми была только черная бездна и редкие крохотные звездочки…

Должно быть, чтобы подчеркнуть свое отделение от касты Великих правителей, он облачился в молочно-серебряные доспехи, под стать своим волосам, сложенным как всегда в стильную прическу. Сделав шаг вперед, он спрыгнул с подиума и приблизился к своим «гостям».

— Значит, ты убила демона, посланного мальчишкой за твоей головой? — спросил он звучно. При этих словах Рива непроизвольно дернулся: как-никак, он говорил о боге, которому еще недавно служил Рива; но Найта не выказала никакого недовольства:

— Ты сам все видел, человек.

— Да, да, — вклинился в разговор Цельсий, все это время державший заискивающий, даже подобострастный вид, — я видел это собственными глазами. Кроме того, она спасла мне жизнь раз десять или больше. Ей, безусловно, можно доверять и… Обратив на него ровно столько же внимания сколько на пустое место, Гроссмейстер вперил в девушку холодный взгляд. На ее месте Рива ежился бы, как уж на сковородке, но на совершенном лице не дрогнул ни один мускул. А Гроссмейстер размеренным шагом принялся обходить её, как какую-нибудь статую.

— Считаешь, я так глуп, чтобы не раскусить твой обман? — говорил он, обходя ее по кругу и бесцеремонно рассматривая со всех сторон. Найта помотала головой, отчего её ушки потрясающе шевельнулись, а грива темных волос изящно растрепалась по плечам.

— А ты думаешь, что являешься столпом мира? — спросила она, глядя ему в глаза. — Сам по себе ты мне не интересен, но у тебя есть сила, способная защитить меня от мести моего мужа.

— Твоего мужа? — переспросил Гроссмейстер. — Зачем ему тебе мстить?

— Потому что он самовлюблен, мнителен и один из тех, кто никогда не прощает предательства, — сказала Найта обыденным тоном.

— Почему же ты его предала?

— Он изменил мне. Для женщин моего народа нет более тяжкого оскорбления, чем то, когда им предпочитают другую. Я бежала, потому что не была в силах оставаться рядом с тем, кто растоптал мою честь.

— Но если все было так, то зачем ему тебя преследовать?

— Ты не понимаешь? Я его собственность, и поэтому он никогда не оставит меня в покое.

Гроссмейстер поморщился. Рива понимал его чувства. В высокопарных изъяснениях эльфийки было, мягко говоря, затруднительно разобраться. Найте казалось, что она говорит и без того всем понятные вещи и забывает, что оторванные от её мира люди находятся в рамках совершенно иного мировоззрения. Современные люди в лучшем случае истолковывают ее слова превратно, в худшем — считают полным абсурдом. Однако каким-то образом Рива понял, что конкретно хотела донести она до Гроссмейстера. Сам факт бегства человека из близкого окружения Сияющего, предательство и выход из-под контроля, был просто вопиющим событием. Он наносил ему и его последователям прямое оскорбление и расшатывал его веру: «Если самый близкий человек покидает нашего бога, должно быть бог — ложный!». И у Сияющего было лишь два способа сгладить впечатление от случившегося: вернуть и наказать, или покарать и уничтожить … Возвращаясь к словам Найты, она считала своего мужа жестоким хозяином,

который непременно станет искать собственность, даже не потому что та ему нужна, а для того, чтобы другим неповадно было, и еще для того, чтобы продолжать вселять в других трепет.

— И все же, я не склонен тебе верить, — произнес Гроссмейстер после долой паузы. — Возможно, этот ход был задуман твоим мужем.

Рива вновь позавидовал эльфийской хладнокровности. Никто не смог бы выдержать столь тяжелый взгляд, какой Гроссмейстер уронил на Найту, но девушка без усилий продолжала держать каменное и немного надменное выражение лица.

— Не понимаю, зачем ты мне это говоришь? — спросила она. — Мне от тебя ничего не надо. Дай моему мастеру надежный корабль и хорошего рулевого, и мы отправимся в принадлежащий ему мир… Что? Неужели тебя все же терзают сомнения? Прежде чем продолжить, девушка выразительно покрутила головой и глазами провела по стенам пустого зала:

— Как видишь, здесь нет охраны, а меча у меня никто не отбирал… Гроссмейстер молчал. А Рива стал размышлять над словами Найты. Ведь действительно, в зале, на его взгляд, не было никаких скрытых систем защиты, а в коридоре у входа стоял лишь один часовой. Почему такой, несомненно, умный и осторожный человек, как Гроссмейстер, в одиночестве принимает у себя вооруженного солдата и бойца экстра-класса? Надеется на свою физическую силу? Наги-Найта сотрет его в порошок. Ответ ни на этот, ни на другие возникающие у него вопросы он не получил. В зале одновременно раздалась тревожная сирена и прогудел зуммер вызова.

— Господин Гроссмейстер, — обратился к нему некто вне зала, — в систему вошла вражеская армада.

— Долго же они медлили, — произнес он. — Адмирал, действуйте по плану.

Логичней всего предположить, что армии вторжения должны входить в систему с разных сторон, чтобы иметь возможность для маневра и ударов в уязвимые места обороны. Но когда речь идет о прыжке «в темную», без сколь-нибудь надежных разведданных, подобная тактика безжалостно отбрасывается. Гораздо менее рискованно идти на врага единым фронтом, всесокрушающим, и не делимым на отдельные части. Именно так рассуждал адмирал флота Альянса.

И это оказалось верным решением. Появление в Солнечной системе армады Альянса было эффектным событием, но отнюдь не неожиданным для врага. Первое, на что напоролся объединенный флот, оказалось минным полем и поясом, состоящим из десятка тысяч стационарных космических орудий.

Мины активировались и пришли в движение. Реактивные двигатели, допотопные, но вполне эффективные, извергнув струи пламени понесли их навстречу вторгнувшемуся флоту. Великое множество орудий сделали свой первый залп… Возможно, первые же мгновения боя, стали бы для флота фатальными, но устроенная ловушка не имела большой эффективности. Моя Сущность, подкрепленная мощью Старведия, отклонили мины, и заставили их взорваться вблизи стационарных пушек. Конечно, часть их все же угодила в цель, а щиты многих кораблей не выдержали прямых попаданий длинных лазерных лучей, но в соотношении с оставшимся в бою кораблями, общие потери были незначительны. Армада не останавливаясь шла вперед. Не обращая внимания на обстрел и рвущиеся повсюду мины, продвигалась через многокилометровую минную зону, пока не завершила ее прорыв. Орудийные станции и мины остались далеко позади, а впереди развернул боевые построения вражеский флот…

Рива

Когда весть о появлении флота неприятеля дошла до разума Цельсия, он заверещал дурным голосом, требуя от Гроссмейстера повернуть флоты и убираться из системы. Предыдущая битва не прошла для него бесследно: в ней он потерял не только весь свой флот, но и сам едва не погиб, спасаясь со своего терпящего крушение флагмана, и натерпелся страху на две жизни вперед… С того момента прошло едва ли не несколько недель, и, казалось бы, о той досадной ситуации можно было смело забыть. Но теперь, когда назревало новое космическое сражение, его практичность и способность к трезвым рассуждениям были безжалостно сметены возникшей из подсознания лавиной ужаса:

— Гроссмейстер, нам надо убираться отсюда! Ты видишь, насколько их больше?! Сначала Гроссмейстер игнорировал его со стойкостью мертвеца. Не принимая участия в командовании сражением, заложив руки за спину, он смотрел в иллюминатор на едва различимое мельтешение во тьме и изредка вспыхивающие там искры. Возможно, он верил в мощь своего флота, профессионализм своих адмиралов или в непогрешимость своих планов, а может быть, понимал, что не является экспертом в вопросах тактики боя космических флотов. Как бы там ни было, с начала сражения он не отдал ни одного приказа. Не имея доступа к информации о ходе сражения и видя полное бездействие окружающих, Рива усиленно искал способ занять свой разум. Он уже не на шутку начинал злиться на не желавшего замолкать Цельсия, неустанно повторяющего доводы, из которых следовало, что пора сматывать удочки. И он начал бы злиться на замершую истуканом фигуру Гроссмейстера и отрешенную Найту, если бы умел злиться на сверхлюдей, существ так похожих на богов…

— Ты мне нравишься, Найта, — бросил за спину Гросмейстер, и было это так неожиданно, что прозвучало, будто гром в ясный день. Даже Цельсий замолк на полуслове.

— Ты напоминаешь мне ястреба, который был у меня в детстве, — сильная и свободолюбивая птица. Я желал бы тебе поверить…

— Я рад, что ты, наконец, перестал её подозревать, — вновь воскликнул Цельсий, красный и с раздувшимися ноздрями, — но может быть, ты вернешься к управлению своим флотом?! Было бы неплохо покинуть систему до того, как крейсера ОСА расщеплют нас на атомы.

Гроссмейстер полоснул его острым, как бритва взглядом, Цельсий отшатнулся, но безотчетный ужас перед надвигающимся вражеским флотом и колоссальное напряжение скопившееся в нем за это время, затмили было предупреждение инстинкта самосохранения. Он стал вопить еще более ожесточенней и сумбурней. И неизвестно хватило бы у Ривы выдержки чтобы продолжать его слушать, но зуммер связи привлек к себе внимание в том числе и самого Цельсия, заставив его на мгновение замолчать.

— Гроссмейстер, — донесся из невидного динамика нервный голос адмирала флота,

— враг прорвал наш строй, появилась угроза рассеивания и полного уничтожения большей части наших сил. Положение чрезвычайно критическое. Что нам делать?

— Я не могу оставить Аливрию. Мне только-только удалось склонить население на свою сторону — если я сейчас отступлю, этого больше не удастся и захватить ОСА будет гораздо сложней. Продолжайте вести бой, адмирал. Гроссмейстер выключил устройство связи и обернулся, почувствовав безумный взгляд — похоже, Цельсий окончательно потерял способность мыслить здраво.

— Да какой из тебя лидер Содружества, если ты не имеешь воли чтобы подать сигнал к отступлению?! — понесло его. — Какой вообще от тебя прок, если ты проиграл Старведию? Глупый слабак!..

— Довольно! — оборвал его, явно непривыкший к подобному, Гроссмейстер. Если бы взгляд мог убивать, Цельсий сейчас был бы испепелен:

— Ты подписал себе смертный приговор.

— Я? — опешил от такого разъяренный Цельсий. — Ты хочешь убить меня? И это после всего, что я для тебя сделал?

— У тебя нет ни войск, ни флота, — заметил Гроссмейстер. — Больше ты мне не нужен. Злая усмешка обезобразила лицо Цельсия.

— Вот как? — произнес он оскаливаясь. — Ты глуп, жалок и мерзок… Познакомься поближе с моим непревзойденным воином. Найта, убей его… С замиранием сердца Рива ждал скорую развязку, но девушка даже не шелохнулась.

— Я твой мастер, я приказываю тебе убить его!!! Она не повела и ушком.

— Найта, — сказал Гроссмейстер, — убей этого слюнтяя. Прежде чем Рива успел моргнуть, голова Цельсия покатилась по залу. Девушка белым платком принялась очищать меч от крови, ее лицо хранило все то же безмятежное выражение. Тем временем отголосок хаоса, творившийся с наружи корабля впервые донесся и до зала в котором находился Рива. Прямые попадания вражеских орудий, по-видимому, перегрузили энергетический контур, и гравитационная плита корабля на секунду потеряла стабильность. Рива почувствовал резкий толчок, а затем в контраст с этим, непреодолимую слабость — мир вокруг затрясся, и ему стоило огромного труда сохранить равновесие. Когда пол под ногами выровнялся, а замигавшее было освещение вновь пришло в норму, он увидел что ни Найта ни сам Гроссмейстер не обратили на произошедшее никакого внимания. Найта, кажется, любовалась блеском оружия, а Гроссмейстер, в своей манере, заложив руки за спину, неотрывно смотрел в иллюминатор. Как раз в этот момент, там, в черной бездне, проплывал какой-то корабль поддержки, двигающийся в обратную относительно их флагмана сторону. Синие дюзы яростно светились, колоссальная энергия быстро уводила остроконечный корабль в глубокий тыл, но как бы быстр он не был, едва уловимый луч с легкостью догнал и врезался в его корму… Взрыва и огня, как ожидал Рива, не было. Гибель корабля больше походила на падение вазы с водой. Содержащий атмосферу металлический сосуд лопнул по швам и его куски, подгоняемые брызнувшей во все стороны волной, разлетелись в космосе, словно осколки по полу. Какой-то приличный кусок обшивки врезался во флагман, и

Рива воочию наблюдал за действием силового щита, защищающего корабль от подобных случаев. Сиреневатый полукупол вспыхнул вдоль всего борта корабля, и гигантский осколок уже летел в обратную сторону…

— Сэр! Прикажите отступить, или мы будем полностью разбиты! — зазвенел по связи голос адмирала флота. Рива хорошо слышал, что в этот раз он был не просто напряженным, а чуть ли не срывающимся на панику.

— Мои корабли намного лучше современных кораблей ОСА и Федерации, так почему мы проигрываем? — задал риторический вопрос Гроссмейстер, при этом не отрываясь от разглядывания все еще движущихся осколков далеко за стеклом.

— Их очень много, сэр… — прохрипел голос из передатчика. — Численный перевес просто подавляющ… Кроме того, орудийные платформы их колосса не имеют равных — наши щиты ни то что не успевают регенерировать, но и вовсе не держат залпов его орудий Гаусса…

— Делайте все, что от вас зависит, — сказал Гроссмейстер. — Оно обещало помочь… Гроссмейстер вновь выключил связь прежде чем адмирал успел произнести хоть слово, и громко, в будто безумном порыве, воскликнул какую-то чушь:

— Ну где ты?! Ты обещало мне власть над миром людей! Где ты?! Где твоя помощь?…

Наверное, операторы систем слежения во всех флотах в этот самый миг преждевременно состарились от стресса: их приборы, отслеживающие возмущение поля пространства-времени, завопили и отказали, когда в систему вошел невиданный ранее корабль… а точнее, появилась маленькая звезда. По крайней мере иного объяснения возникновения из ниоткуда невыносимо яркого источника света ни у кого не могло быть. Свет в тысячу раз ярче солнечного за мгновенье пронзил космический океан и добрался до сражающихся флотов. Конечно, это невозможно. Пустота не могла отражать лучи света, однако вся бездна космоса наполнилась слепящим, будто бы осязаемым, молочным светом. Он проникал через иллюминаторы и проходил сквозь глухие переборки кораблей. Люди вопили, закрывали глаза, прикрывали лицо руками, но всепроникающий свет пробивал ладони насквозь, беспрепятственно проходил через поры кожи, сухожилия и кости. Ни о каком сражении и великом смертоубийстве никто не помнил, каждый пытался уберечься от невыносимо мучительного света и мечтал забиться в какой-нибудь темный угол. И лишь у немногих хватило выносливости и воли, чтобы осознать, что неизвестный источник света перешел в атаку… Миниатюрная звезда, словно хищник, набросилась на замершую армаду. Молниеносно перемещаясь от одного корабля к другому, испускала особо яркий луч света, который разрывал очередную жертву на части. И только Живые корабли, управляемые божественной сущностью, не нуждающиеся в приказах и экипаже, пытались атаковать и заслонить собой прочие ослепленные корабли флота. Возможно, благодаря им у объединенного флота появился шанс избежать полного разгрома.

— Адмирал-командующий флотом! — закричал я из своей рубки по громкой связи. — Наберись мужества и прикажи ИИ всех кораблей открыть временной тоннель и валить отсюда на любые координаты, вплоть до случайных! Когда я услышал в ответ хрипение передатчика, вмонтированного в воротник адмирала, воспрянул духом и одновременно с просьбой безотчетно послал в него импульс силы:

— Да возьми себя в руки! Выводи флот! Не знаю, помог ли этот мой импульс или адмирал-командующий был особенной личностью, но он справился. Стряхнул с себя ужас и, превозмогая боль от осязаемого света, подключился напрямую к СНИЖам кораблей флота. Вот только для всего этого ему понадобилось время. Слишком много времени. Непозволительно много времени. Давно забытое ощущение, когда пересыхает во рту, а кулаки сжимаются скорее безвольно, чем яростно, давило на меня неподъемной тяжестью. Я смотрел на экраны и проникал внутренним взором за пределы своего корабля, вынужденный беспомощно наблюдать, как феноменально быстро громят то, что я долгое время строил и собирал по крохам. Корабли моего флота взрывались изнутри, когда молочный луч убийственной звезды касался их на ничтожно короткое время, и разваливались на части, когда сама молниеносно двигающаяся звезда, игнорируя возможность получения ущерба, протаранивала борт какого-нибудь гиганта и, ломая обшивку, вырывалась с другой стороны корабля… Редкие, еще не уничтоженные Живые корабли били по ней из всех орудий, но еще ни одна система наведения не была способна за ней угнаться. Каждая новая секунда ознаменовывала гибель двух, а то и четырех кораблей.

— Стреляйте, дети мои, — не то шептал, не то кричал я, — стреляйте, цель же намного меньше вас!

Люди на «Сердце Эльвы» катались по палубам, СНИЖ что-то монотонно говорил, но я не видел и не слышал ничего из этого… Меня поглотило чувство беспомощности. Абсолютное. Всеобъемлющее чувство. Впервые я пожалел, что не до конца утратил способность испытывать чувства… Когда, наконец, меня рвануло вперед, а корабль издал душераздирающий стон, тело вспомнило о необходимости дышать. По крайней мере часть кораблей удалось спасти. Все, кто совершил гипервременной прыжок, теперь в безопасности…

Рива

Когда мистический свет исчез так же внезапно, как появился, экипажи кораблей Гроссмейстера наблюдали перед собой грандиозную свалку металлического мусора, заполонившего всю Солнечную систему, — это все, что осталось от большей части вторгшегося флота.

— Всем кораблям начать преследование, — приказал Гроссмейстер, решивший все же включить тактические экраны и смотреть трансляцию хода сражения. — Уничтожьте их всех до единого.

— Да, сэр, — ответил за всех адмирал флота. — Мы сделаем это.

Глава 4 Поступок

Все было настолько плохо, что и думать об этом не хотелось. Корабли объединенного флота, спасаясь от секретного оружия Гроссмейстера, совершили гипервременные прыжки по практически случайным координатам. Это было опасно, это было запрещено, но иного варианта в тот момент просто не существовало. Вот только беды разгромленного флота этим не огранивались. Ужасное разочарование ждало экипажи сбежавших с поля боя кораблей. За кормами спасшихся еще не успело сгладиться поле материи-времени, дыхание людей вновь замирало, а сердце начинало биться втрое сильней. Их уверенность в том, что они увидят завтрашний день, таяла, по мере того как сенсоры обнаруживали все большее количество идущих по их следу кораблей Гроссмейстера. Уцелевшие после боя на Аливрии без какой-либо связи с другими кораблями флота, не зная координат собственного нахождения, они чувствовали себя дичью,

загнанной сворой охотничьих собак. У них не было шансов на победу. Им оставалось либо бежать, либо умереть сражаясь. Многие бежали и совершали все новые прыжки вслепую. Они яростно боролись за жизнь, но лишь для того чтобы полностью исчерпать энергию в накопителях и замереть в черной бездне космоса. Там они обреченно ожидали появления технически превосходящих кораблей противника, которые набрасывались на загнанную, не способную оказать никакого сопротивления добычу, вцеплялись в их беззащитные тела и разрывали на части… Некоторые корабли враг счел подходящими в качестве военных трофеев, и тогда судьба экипажей была более горькой. Вторгшиеся на их корабли десантные подразделения так же не оставляли шанса отчаянно обороняющимся людям, но в отличие от простой дезинтеграции корабля, не всегда давали им шанс на быструю и легкую смерть. Подобно варварам древности, захватившим город, десантники учиняли расправу, насилие и глумление над побежденными… В тот самый момент, когда «Сердце Эльвы» в одиночку вынырнул в неизвестной системе, я не был богом — чувствовал себя обычным, поддавшимся отчаянию, беспомощным и упавшим с небес на землю человеком. Меня съедало раскаяние. Но я не понимал, где допустил ошибку. Не понимал, откуда у Гроссмейстера такая сила… Разумеется, это был еще не конец, у меня еще оставалась база на Лилис, которая могла за относительно короткое время восстановить утраченное, однако теперь, когда мои силы разгромлены, я не был уверен в победном исходе войны… Горечь поражения улетучилась, сменившись чувством ответственности примерно спустя час после битвы. «Эльва» все еще неподвижно висела, пытаясь определить свои координаты, а рядом возникла целая эскадра кораблей-шпионов. Разумеется, озверевший от поражения капитан «Эльвы» выместил на них злобу, уничтожив половину катеров прежде чем оставшимся удалось уйти.

— Вот вам, получайте! — восклицала Эльва, дрожа всем телом не то от ярости, не то от обиды. — Убирайтесь и не возвращайтесь! В этот момент я все понял… Кристально ясно осознал преследуемую этими кораблями цель.

— Сияющий, сэр, — обратилась ко мне помощник капитана, женщина с фамилией Круз, — СНИЖ закончил расчеты, наши координаты в точности установлены, и мы можем двигаться в любую точку галактики. Укажите цель.

— Отставить.

Она закусила губу, долго переминалась с ноги на ногу, но все же не выдержала:

— Сияющий, нас обнаружили разведчики Гроссмейстера… Без поддержки иных кораблей нам не выстоять против флота Гроссмейстера, не говоря уже о том… свете.

— Круз, передай Эльве приказ подать непрерывный сигнал в космос. Все корабли Альянса должны следовать сюда — мы послужим для них маяком и обеспечим им защиту… Она не поняла, однако спорить не решилась и поспешила скрыться с моих глаз. Но Эльва девочка умная, сразу осознала, в каком положении находятся корабли флота, рассеянного по всей галактике. Она кивнула мне, давая знать, что поняла мой план спасения. Распрямив плечи и вздернув подбородок, отдала приказ спокойным и звонким голосом, как и подобает настоящему боевому капитану. Слипшиеся волосы горели красным, выразительные глаза смотрели на офицеров пристально, и те, будто зачарованные ими, переставали нервно дергаться и обретали свою обычную пластику движений. И хотя я не мог не быть этим недоволен, но осознавал, что они не знают и половины разыгрывающейся сейчас трагедии. Они не знают, что повсюду в космосе в неизвестности болтаются мои корабли и Гроссмейстер, пользуясь их полной беззащитностью, уничтожает их по одному… Этим кораблям некуда спрятаться, некуда бежать… Эльва же, как маяк в ночи, укажет им путь и соберет их вместе. …"Сердце Эльвы», как гигантский ретранслятор, подавала сигнал призыва, и корабли откликались на ее зов, появляясь из черной бездны один за другим.

Некоторые целехонькие вплывали в сектор медленно и горделиво, другие разбитые, с разрушенной, местами обожженной обшивкой быстро ковыляли, спеша укрыться среди других кораблей. Ну а некоторые приносили с собой на хвосте корабли Гроссмейстера… Обычно экипажи неприятеля вместо вожделенной добычи, завидев колосса в окружении пары десятков крейсеров и линкоров, не успевали даже испугаться.

Тем не менее, вернувшихся было ничтожно мало. Двадцать или тридцать кораблей, представляющих из себя хоть какую-то боевую силу, и не более сотни фрегатов и корветов… Особенно меня нервировало то, что все они были кораблями Федерации либо ОСА. Я до последнего ждал свой флот. Появления линкоров, эсминцев, фрегатов, да обрадовался хотя бы захудалому истребителю… Но никого не было. Грозный дредноут «Сияющий», авианесущие крейсеры «Эсмиральда» и «Гордость Лилис», как и прочие Живые корабли, не подавали признаков своего существования… Одним из последних в сектор вошел флагман Величайшего. Старведий был зол и выглядел осунувшимся — шесть с половинной часов погони выбило из сил даже его. А теперь он, ослепляя позолотой, в моей каюте срывал голос на президента

Федерации, на мундире которого блестела звезда героя. В бесплодной попытке найти виновного они орали друг на друга, как какие-то подростки или давно сложившаяся, вконец успевшая друг другу надоесть, семейная пара.

— Послушай себя, старик, — яростно кричал Старведий, уязвленный заявлением президента о том, что янки слабы и тупы. — Сейчас в тебе говорит обида за дела многовековой давности!

— Вы сами виноваты в своих бедах, — с нажимом продолжил он, нисколько не обращая внимания на перекосившееся лицо оппонента. — Вы могли бы жить как обычная европейская страна, и мы не стали бы вас атаковать. Работали, развивались бы и со временем стали одной из ведущих экономик мира. Так нет же, вы всегда помнили о своих имперских амбициях, вставляли нам палки в колеса, вы всегда нам завидовали, считали нас врагами и пытались играть ведущую роль на мировой арене… Вот и доигрались.

— Да, ты прав. Мы, наверняка, могли забыть о своих амбициях, заискивать перед вами и жить не хуже восстановившейся после второй мировой Германии и Японии, но я нисколько не жалею, что мы не выбрали эту стезю. Потому что на моем гербе изображен оскаленный медведь. А медведь — не шакал, он не будет ластиться к сильному мира сего.

— Да, ты похож на медведя, — задумчиво и вместе с тем презрительно произнес Старведий, — такой же неотесанный, неуправляемый и глупый. Жаль, что в третью мировую мы вас не добили… Президент Федерации сжал кулаки, но, разумеется, не сделал то, что в данный момент хотел больше всего в жизни — у него бы не получилось. В конце концов, какой толк от того, если одна голограмма врежет другой?

— Ну что же, Старведий, я полагаю, что союз между нами только что был расторгнут. Я ухожу, а ты продолжай нести свое знамя свободы… только не забывай, что его древко давно прогнило и вот-вот обломается. Величайший хотел ответить в том же духе, но я больше не верил в их способность выпускать пар и после этого начинать думать рационально:

— Заткнитесь, идиоты. Их копии обернулись ко мне, в глазах обоих сначала появилось удивление, а потом загорелись искры гнева. Я даже хмыкнул — нашли кого пугать:

— Вы двое лучше подумайте, как выбираться из той кучи, в которой мы увязли по уши. У нас осталось не так уж и много кораблей — на месте Гроссмейстера я бы по очереди раздавил каждого из нас.

— Ты предлагаешь остаться вместе и принять бой? — недоверчиво спросил

Старведий. — Это бессмысленно — Эта звезда… Оружие Гроссмейстера уничтожит нас вновь.

— Кстати, что это за чертовщина такая? — спросил меня президент. — Что о ней говорят твои шпионы?

— Они не знают, — ответил я. — Гроссмейстер похоже и сам толком не знает…

— Если мы еще надеемся победить в этой войне, — размеренно произнес еще более поседевший за последнее время президент, — нам необходимо разобраться с этой штукой. Я заметил, что Старведий кивал в такт этим словам. Посмотрев ему в глаза, твердо произнес:

— Что бы это ни было, мы не в силах его остановить. Ты видел ее мощь. Мы в сравнении с ней — дети, играющие в песочнице.

— Созови богов и Демиургов. Он сказал это без тени иронии, но я все равно подумал, что он шутит:

— С чего ты решил, что мне удастся…

— Ну, ты же у нас любимчик этих космических паразитов, а я в свое время валил их десятками — так что меня они сразу разорвут. Почему Старведий назвал Демиургов паразитами, я и спрашивать не стал — у каждого есть свое субъективное мнение, а Величайший был последним, чье мнение меня интересовало.

— Как бы там ни было, — вновь взял слово президент, — нам надо уходить, пока Гроссмейстер не собрал силы. Дальнейшие действия можно обсудить и после.

— Мы не можем, — отклонил я, — мы должны дождаться всех. Иначе припозднившиеся корабли могут попасть в ловушку.

— Уже два часа ни один корабль не входил в нашу зону — никто не придет. Мне жаль твои корабли — они дрались поистине самоотверженно. Я не ответил Старведию, мне было наплевать на его сожаления, как и на похвалы.

— Я не уйду, пока не соберу всех спасшихся… Прежде чем сигнал тревоги дошел до моего сознания, в подсознании пронеслась мысль, что по закону кармы враги появляются в самый пиковый момент.

— Господа командующие, — произнес адмирал флота, возникший, слава Творцу, на экране, а не в проекции. — В систему вошли крупные силы врага. Если мы хотим избежать боя, то открывать тоннель во времени надо сейчас. Так мы сражаемся или уходим?

В том, что мой адмирал, с белым шрамом в виде личинки во всю щеку, командовал объединенным флотом, не было ничего удивительного. Ранее, по согласию трех сторон, было принято решение о назначении командующим флотом моего человека.

Именно он показался всем наиболее опытным, но главное — именно его личность была компромиссом между желаниями глав Федерации и ОСА — оба считали меня нейтральной стороной. Единственная проблема заключалась в том, что адмирал без всей своей команды перешел с Дредноута на флагман ОСА, что вызвало у него недовольство, но это уже частности.

— Так что вы решили? — спросил он, дернув щекой так, что его шрам стал похож на извивающуюся змею. Президент со Старведием переглянулись, а потом посмотрели на меня.

— Уходим, — сказали они в унисон. По умолчанию «Эльва», как и все мои корабли, подчинялась приказам командующего флотом, но сейчас я мог разорвать договор и остаться сражаться в одиночестве, теша себя надеждой, что вот-вот появится мой пропавший флот… Трудный выбор.

И тем не менее, корабли Гроссмейстера технически превосходили нас. Когда через три прыжка энергия в накопителях иссякла почти полностью, а вражеские корабли и не думали нас терять, адмирал-командующий приготовился отдать приказ флоту развернуться и принять боевое построение. По всему выходило, что битвы не избежать.

— Но мы не можем! — воскликнул президент. — Их же на порядок больше!

— У нас нет выбора, — холодно ответил ему адмирал. Президент склонил голову, словно признавая поражение и заодно демонстрируя всем свою седину, но через мгновенье его подбородок вздернулся до неприличия высоко.

— Я и три моих последних эсминца задержим их — сказал он.

— Что?… — опешил адмирал. — Что за глупости?!

— Через два прыжка вы будете в безопасности, мне надо лишь выиграть для вас полчаса…

— Их сотни, вы не выиграете и пяти минут! Открыв глаза и внимательно посмотрев на 3-Д образы троицы, я поддержал:

— Хороший план. Только я тебе помогу. Глаза адмирала флота широко распахнулись:

— Что? — недоверчиво спросил он. — Сияющий, это самоубийство…

— Не теряйте время, адмирал. Уводите флот.

Он смотрел на меня пристально несколько долгих секунд, его червеподобный шрам побелел еще больше, затем кивнул и отключил связь. То же проделал и не проронивший за все совещанье и слова Старведий. Зато президент кивнул благодарно: если ему предстояло умереть, он хотел, чтобы в этом был смысл.

Глава 5 Завещание

В трудное время мужчина подсознательно ищет общество женщин. С удивлением обнаружил, что не являлся исключением. Как оказался в стриптиз-баре, помнил смутно. В любом случае мне достало осознания, чтобы подготовится к «выходу в люди». Практически не беспокоился, что меня узнают: во-первых, оделся в военную форму, во-вторых, напялил армейскую кепку с гнутым козырьком. А в-третьих, здесь и узнавать некому было… В огромном зале был только один занятый столик. За ним что-то обсуждали да вяло посматривали на танцовщиц лишь два неприметно одетых человека. Я вовсе и не удивился последнему: махающие ножками и изредка засвечивающие выпуклости стриптизерши были какими-то потасканными на вид и вряд ли тянули даже на второй сорт. Хотя возможно, они просто нервничали, много думая о предстоящем сражении. Политика командного состава была такова, что предавала гласности все происходящие с кораблем события. Даже последняя крыса, каких на корабле типа «Сердце Эльвы» просто не могло ни быть, знала как и о понесенных недавно потерях, так и о предстоящем практически самоубийственном сражении… Не удивительно, что в такое время в баре никого нет. Но до сражения вряд ли было меньше нескольких часов, а мне сейчас необходимо поменьше думать о судьбе моего потерянного флота.

— Эй ты! У стойки, я к тебе обращаюсь! Я лениво повернул голову и увидел подошедшего ко мне флотского сержанта. Короткостриженый, немолодой, с лицом, отчего-то напоминающим кирпич и твердым взглядом из-под прореженных ожогом бровей, он смотрелся здесь неуместно.

— В чем дело, рядовой?! Ты ничего не забыл?! Я размышлял с секунду. Потом, привстав на полусогнутых, отдал честь и уселся обратно. Он занял стул рядом, заказал автомату двойной виски и поинтересовался:

— Почему не на посту?

— Сегодня увольнительная, сэр, — не охотно буркнул я.

— Ясно… А я, надо признаться, стал изрядно нервничать, вот и зашел сделать глоточек другой…

Его глоточек плавно перешел в опустошение стакана единым залпом. Кажется, его это удивило и он решил повторить.

— Я надеюсь, с другими кораблями не случилось ничего страшного и они найдутся. На «Себерии» находится мой хороший товарищ…

— Я тоже на это надеюсь.

— Что так тяжко? Не вешать нос, рядовой, войны мы еще не проиграли!

— Однако близки к этому. Он грохнул стаканом по столу так, что его содержимое расплескалось во все стороны.

— Оставить панику! Ты сам знаешь, за кем мы идем — он не может проиграть!

— Откуда ты знаешь? Его лицо приобрело багровый оттенок, но он ответил почти не повышая голоса:

— Хотя бы потому, что так написано в пророчестве. «Он поведет за собой к спасению, а тех, кто не пойдет, — ждет смерть и забвение». Ты помнишь эти священные слова, рядовой? Заруби их на своем носу. И не будь среди тех, кто останется… Единым махом опустошив еще стакан, он немного расслабился, сведенные брови разошлись, а складки разгладились:

— Ты, конечно, зелен да глуп, но знаешь, ты мне нравишься. Хоть в глазах твоих космическая угрюмость, а на лице вселенская тоска, но в тебе есть… что-то такое… Даже не знаю. Словом, ты небезнадежен.

В общем, я возьму над тобой шефство. Сегодня же напишешь заявление о переводе в мой батальон, и я начну вкалачивать в тебя ум. Не боись, ты далеко пойдешь! Глядишь, через годик станешь капралом, а потом, если повезет, и сержантские нашивки возьмешь… Ты смотри какая цыпочка. Я бросил взгляд на стриптизерш, но, не обнаружив среди них никого нового,

начал отворачиваться, как понял, что он говорил не о них. Та неприметная парочка за столиком состояла из мужчины и женщины — вот она-то и завладела вниманием сержанта.

Мое искривлённое внутренними переживаниями сознание в этот миг прояснилось: в женщине в сером костюме я узнал Круз. «Что за…»

— Правда, красавица? — вновь обратил на себя внимание старый сержант. — Еще пару стаканов и я пойду с ней знакомиться… Я его не слушал. Точнее слушал не его. Мое внимание было приковано к разговору за дальним столом — там Круз общалась с каким-то мрачным на вид типом.

— Я могу убить его, — сообщил этот тип. — Разумеется, за отдельную плату.

— Нет… — ответила Круз. — Не надо. Я сама.

— Что так? — несколько разочарованно спросил тип.

— У меня к нему должок.

— Ну тогда бывай.

— Ага. Круз поднялась из-за стола и направилась к выходу. Я поспешно отвернулся и увидел, что сержант это сделал раньше меня.

— Она идет сюда! — отчетливым шепотом произнес он. — Черт! Все то время пока Круз двигалась по направлению к нам, сержант приговаривал: «Сейчас… Сейчас… Сейчас», — а потом махнул еще один стакан. Он даже повернулся в полоборота, чтобы перехватить взгляд «красотки». Но когда Круз, бросившая на нас мимолетный взгляд стала проходить мимо, он сник и потянулся за очередной порцией виски… Она почти была у выхода, когда ее шаг резко сбился и она остановилась. Медленно повернулась к нам. Я спиной почувствовал обращенный на меня взгляд:

— Сияющий? — недоверчиво и обескураженно спросила она. Я отдал должное скорости соображения сержанта. Он закашлялся, подавившись виски, одновременно вскочил, разбивая стакан, опрокидывая металлический стул и вытягиваясь, чтобы отдать честь. Пока Круз несмело подходила к бару, я снял кепку и положил на стойку.

— Объяснись, Круз. Что ты тут делаешь и с кем?… Она покосилась на типа отрешенно пьющего виски за столиком, и видимо, решилась сказать правду:

— Это нанятый мною… торговец информацией.

— Он не из Ордена? Как же он попал на «Сердце»?

— Эти люди профессионалы, господин, — отозвалась она. — Он смог найти для меня сбежавшего Магистра…

— Вот как? Того, кто хотел меня убить, а потом похитил Наги-Найту? И где же он прячется?

— На этом корабле, сэр. Он не покинул Орден, как все полагали… Я мельком глянул на сержанта, который замер, все так же отдавая честь, с выпученными, слепящими глазами, и мне показалось, что он даже не дышал.

— Где же он?.. Общий сигнал тревоги раздался в стрптиз-баре и, по-видимому, разнесся по всему кораблю.

— Сирена, сэр, — через пару мгновений напомнила она. — Мне надо быть на посту…

— Мне тоже. Продолжим наш разговор позже. Ничего не предпринимай. Мое тело взорвалось на бессчётное множество красных частиц, так что всем в баре показалось, что меня распылил подкравшийся убийца и от меня осталась лишь кровавая взвесь, а спустя секунду это собралось на мостике капитана, и мир вновь обрел привычные рамки.

— Началось, — произнесла Эльва, едва завидев мое появление. Она успела переодеться в новенький снежно-белый мундир, с большими погонами на плечах. — Они уже здесь.

Армада кораблей вторглась в систему единой черной волной. Она, подобно цунами, могла бы опрокинуться, раздавить и снести, но вместо этого замерла на самом пике — но её гребень в любой момент был готов обрушить всю свою исполинскую массу на вставшие на пути жалкие кораблики. О чем думали командиры армады? Посчитали наши действия хитрым маневром — заставить основные силы врага заглотить крючок и очертя голову броситься на лакомую и кажущуюся беззащитной жертву, до тех пор пока им во фланги не ударят силы, скрытые в засаде? Возможно и так. Но их промедление увеличивало шансы объединенного флота Альянса добраться до безопасного места…

Корабли-разведчики выступили вперед, распахнув в стороны свои паруса-антенны, и принялись сканировать пространство. Но сканеры молчали — никаких скрытых кораблей здесь не было. Тогда во все части системы были посланы звенья истребителей и громоздкие боты, способные зондировать материю пространства-времени на предмет готовящегося прокола. Но и они ничего не обнаружили. Сектор, за исключением великого колосса и четверки эсминцев Федерации, был пуст.

В следующий момент нам осторожно предложили сдаться. Получив в ответ молчание и поняв, что враг лишь тянет время, черная волна обрушилась на нас всей мощью и яростью…

Впереди идущей полным ходом армады, как предвестник смерти на нас надвигалось облако ракет. Сначала широкое и рассеянное, постепенно становясь плотнее и отчетливей — ракетам не нужно было обхватывать замершие корабли с флангов — достаточно ударить в лоб. Когда оставляющая за собой тысячи реактивных струй стена огненных копий полностью закрыла собою звезды и казалось, что могучий титан со свитой обречен пасть под смертоносным градом, произошло сразу несколько событий.

Во-первых, ожила зенитная защита колосса и четырех эсминцев федерации — самые наглые, вырвавшиеся вперед ракеты были поражены вихрем разноцветных лазерных нитей и превратились в яркие красные цветы среди необъятного космоса. Во-вторых, часть самых больших ракет вдруг дернулась, будто получив приказ, идущий в разрез с первоочередной целью, и либо изменила направление, столкнувшись со своими товарищами, либо совершила мгновенный самоподрыв, что послужило причиной цепной реакции в плотном смертоносном облаке. В-третьих, что стало для врага совсем уж неприятным сюрпризом: почти пятая часть всех ракет повернула на сто восемьдесят и направилась навстречу идущей за ними армаде. Конечно, командующие флотом среагировали почти мгновенно: не став выяснять причину сбоя в системах наведения ракет, приказали зенитным орудиям флота открыть огонь, но это спасло далеко не все корабли. С замиранием сердца я наблюдал, как из строя выходят пять-десять-пятнадцать крейсеров, как разваливаются на части десятки фрегатов и превращается в мелкое огненное крошево полусотня корветов. Но потери были несоизмеримы с оставшимся количеством — корабли обогнули пылающие остова своих неудачливых товарищей и стали приближаться к нам, казалось, с утроенной скоростью. Должно быть, зная о моих способностях в перехвате ракет, они решили подойти на расстояние действия лазерных установок. В попытке остановить их на подходе колосс открыл огонь из орудий Гаусса. Показалось, что палуба закачалась, а освещение чуть мигнуло — десятки стальных ядер величиной со средний автомобиль вырвались из жерл пушек и понеслись через безвоздушное пространство навстречу армаде, брызнувшей во все стороны от ужаса. Их судорожные маневры были тщетны — ядра электромагнитных орудий прошивали энергетические щиты и в местах соприкосновения с обшивкой превращались в сгустки плазмы, без помех проникающие во внутренности кораблей, раскалывая корпус и выбрасывая огненный фонтан с обратной стороны… Но и этого оказалось недостаточно для того, чтобы отпугнуть или хотя бы заставить задуматься. Обходя колосс по дуге, подобно хищным пираньям, тучи малых кораблей при поддержке квантовых пушек больших и средних, набросились на корабли федерации всем скопом. И хотя урон каждого в отдельности истребителя, фрегата и корвета был практически смехотворным для щитов и брони эсминцев, их численность не оставляла противникам шанса.

Буквально через несколько минут первый их эсминцев стал напоминать полыхающий факел — на его некогда красивой броне появилось сотня зияющих дыр, из которых валило пламя, как из паяльной лампы. На него больше не обращали внимания — звенья хищных пираний двинулись на новую жертву. Величественный корабль больше не огрызался огнем из орудий, его экипаж перестал выходить на связь с первой минуты ближнего боя — вероятно, его больше не существовало — похоже, внутри сгорело все, что могло сгореть. Второй и третий эсминцы постигла иная, но не менее печальная участь — их исполосовали, а затем буквально разрезали лазерные лучи подошедших вплотную больших кораблей противника. Несмотря на всю самоотверженность экипажей, протянули немногим дольше своего павшего товарища…

— Уходи, Виктор, — приказал я, президенту Федерации, видя что следующий на очереди он. — Твоя смерть окажется напрасной. Ты не протянешь и нескольких минут. По правде сказать, от кораблей федерации было не очень много пользы — сфокусировавшаяся на них вражеская армада находилась слишком близко к ним, и, боясь попасть по союзникам, Эльва не решалась стрелять из тяжелых орудий. Конечно, как только с эсминцами будет покончено, враг вплотную возьмется за колосс, но беда в том, что последний эсминец сгорит за считанные секунды… Я ожидал, что старый адмирал гордо откажется или хотя бы заартачится, но он только кивнул и вырубил связь. Отстреливающаяся от настырной, но пока малочисленной мелочи махина федерации включила гипервременной привод и исчезла из пространства… Теперь «Сердце Эльвы» осталась с врагом один на один. Оглядев позиции вражеского флота на стратегическом столе, заново оценив ситуацию, Эльва сжала кулачки и решила:

— Нам надо миновать заслон фрегатов и прорываться к большим кораблям противника!

— Но тогда мы окажемся в окружении! — сказала Круз.

— Мы и так скоро окажемся в окружении. Самый полный вперед! Довольно странно, я почувствовал рывок громадного колоса буквально каждой клеточкой своего тела. Закрыв глаза, увидел, как «Сердце Эльвы», совершив едва ли не звериный прыжок, стремительно приближался к прячущимся за прочими большими кораблями противника… Вставший на траектории заслон крейсеров был смятен вспыхнувшими щитами корабля, более сообразительные фрегаты разлетелись с пути, словно мухи, и «Сердце Эльвы» ворвался в центр вражеского строя.

— Наводчики, определить цели! — срывающимся голосом закричала красноволосая совсем юная девушка. Она была необычайно серьезна, вкупе с надетым белым капитанским пиджаком с большими погонами, выглядела даже суровой…

— Всем орудиям огонь! Происходящее напомнило мне фильмы об артиллеристах второй мировой. Должно быть, со стороны было видно, что колосс давший залп из всех орудий Гаусса, покачнулся или даже едва заметно деформировался, но внутри корабля это осталось незамеченным. Энергия в накопителях корабля поддерживалась моей собственной, так что гравитационная плита продолжила стабильно работать как, впрочем, и все приборы и даже освещение.

— Шесть целей уничтожено! — доложила о результатах Круз. — Двенадцать повреждены! «Отлично, — подумал я, — осталось еще шесть сотен». Тем временем ответный огонь флота Гроссмейстера был страшен. Со всех сторон корабля-матки вспыхнул темно-синий защитный купол — непрерывные полосы лазеров, яркие росчерки пульсаров, разрывы боеголовок и даже плазменные ядра вязли в этом щите. Энергия в накопителях «Эльвы» опустошалась быстрее ситца, в которое лили воду. Голова закружилась, на миг показалось, что попал на дно океана, но все же сумел удержать щит активированным, хотя знал, что полное иссушение моего тела вопрос нескольких секунд…

— Ракеты к бою готовы! — стараясь не смотреть на меня, срывающимся голосом воскликнула Круз.

— Залп, — тут же отозвалась Эльва. Ее била дрожь, ноги тряслись, но голос теперь стал таким же холодно-спокойным, как когда-то давно, когда она вызволила меня из тысячелетнего ледяного плена. Ракеты, не смотря на то, что их убойная мощь не шла ни в какое сравнение с пушками Гаусса, оказали более сокрушительное воздействие на вражеский флот. Если бы «Сердце» стал стрелять ими с самого начала, то сейчас из моего носа, возможно от перенапряжения, не лилась кровь ручьем.

Жаль, что ракетам требовалось намного больше времени для расчетов и наведения на цели… Когда колосс раскрыл все свои шахты и одновременно выплюнул тысячи больших и малых ракет, враг в ужасе затрепетал. Он, конечно, пытался выставить навстречу мчащимся вестникам Смерти зенитную оборону, но слишком малое, почти невероятное для космического боя расстояние, а также количество этих самых целей сыграли для врага свою роковую роль. Точные попадания разрывали фрегаты на части, превращали эсминцы в груды оплавленного металла, а линкоры — в покрытые тлеющими кратерами, бесформенные, но еще огрызающиеся чудовища. Атаковавшие «Сердце» эскадры Гроссмейстера ослабили натиск и отошли на более безопасное расстояние, прежде чем ракетные шахты колосса успели заполниться вновь. Я упал на колени, одной рукой помогая себе удержаться, другой зажимая рот и изо всех сил сдерживая рвотный позыв. Этого не удалось. Ко мне бросилась Круз, но прежде чем она добежала, меня вырвало кровью.

— Я больше не могу, — произнес я, мутным взором вглядываясь в лицо помогающей мне подняться женщины. Она ничего не сказала, только бросила обеспокоенный взгляд на Эльву. В этот момент безжалостный ракетный удар смёл энергетический щит и нанес колоссу первое ранение.

Неведомая сила швырнула меня вместе с Круз вперед и сильно приложила о пульт. Эльва, всеми силами вцепившаяся в поручни капитанского мостика, не пострадала.

— Перевести лазеры в экономичный режим — огонь. Лишенный божественной энергии, я ощущал себя разрывающимся от боли куском мяса, однако даже в этом состоянии внутреннее зрение мгновенно открывало мне картину разрушений, стоило лишь заострить на них внимание. Я еще слышал, как Эльва приказывает СНИЖу начать создавать неприкосновенный запас энергии для гипервременного прыжка, но ее голос стал далеким, ведь я был в другом месте, смотрел на бой извне колосса.

Большие корабли врага успели отойти от «Сердца Эльвы» на десятки километров и с этого безопасного расстояния посылали в него град ракет. Малые и юркие, продолжали бесстрашно атаковать в ближнем бою. Лазерные зенитки «Эльвы», переключенные в импульсный режим, отбивали на их бортах феерическую чечетку. Но, тем не менее, это было то же, что отбиваться мухобойкой от полчища мошек — меньше их не становилось.

Вот одна из тяжелых торпед пробила броню колосса и ворвалась в оружейный зал. Заправляющие ракету в массивную шахту операторы даже не успели понять, что произошло, прежде чем их тела выбросило в космос через образованную торпедой дыру. Тем же, кто находился за защитной перегородкой и занимался обслуживанием автоматического стола подачи ракет, повезло немного меньше. Прежде чем вспышка ярко-красного облака плазмы испепелила их тела, они успели понять, что происходит. Система защиты запоздала со срабатыванием, и, прежде чем отсек был загерметизирован, огненная волна пронеслась по коридорам, сжигая воздух и случайных, куда-то бегущих людей.

Вот другая торпеда, выворотив изрядный кусок из оболочки «Эльвы», ворвалась в ее мягкое нутро и превратилась в океан солнечного огня. Два или три десятка человек мгновенно сгорело заживо, а частично обожженные задохнулись в струях углекислого газа, пущенного СНИЖем для локализации пожара. Тем временем колосс только начинал принимать жестокие удары… Вот целая эскадра корветов, штурмовиков и бомбардировщиков обогнула гигантский корабль и взяла курс на его дюзы — если они пострадают, «Сердце» уже не удрать во временную трубу. Понимала это и Эльва — она мгновенно переопределила цели и выставила эти корабли приоритетом. Операторы тремя слаженными залпами уничтожили угрозу для двигателей, что привело к ослаблению плотности огня на других участках. И воспользовавшись этим, враг прицельно уничтожал пушки Гаусса, лазерные установки и бил по шахтам ракет.

В единый миг лишившись пятой части огневой мощи, колосс из грозного, давящего массой противника стал израненной жертвой, которую оставалось просто добить. Те, кто осторожничал, держась на удалении, те, кто не побаивался идти в лобовую атаку, обрели уверенность и отвагу. Сразу два десятка звеньев малых кораблей направились к дюзам, сотня кораблей радиолокационной борьбы приблизились к колоссу для постановки помех на системы, а два десятка больших судов принялись вскрывать остатки защиты по правому борту «Сердца». Красноволосая девочка могла лишь сжать кулачки и беспомощно наблюдать за их действиями. Шесть больших судов ударили из носовых орудий непрерывным лучом, от чего броня и обшивка стала прожигаться, как лист бумаги, соприкоснувшись с сигаретой.

И как только лучи гигантских лазеров погасли, в прожженное место понеслась сотня громоздких ракет…

Ядерный удар заставил «Эльву» содрогнуться. Оранжевый шар, плавно разрастаясь в размерах, пронесся по её боку, складывая и срывая листы обшивки, как лепестки тонконогого цветка. Несмотря на то, что ядерное оружие в космосе малоэффективно, в феерическом зареве сгорело несколько фрегатов, не успевших отдалиться на безопасное расстояние, а группу корветов, мчащихся от радиоактивного взрыва на всех парах, настигла ударная волна, разметавшая и разбившая их друг о друга… Несмотря на то, что экипаж «Эльвы» чувствовал себя находящимися в кошмарном сне, на деле все обстояло гораздо хуже, чем им казалось… По сути в теле колосса зияла дыра — гигантский полыхающий кратер, расплавивший и выбросивший в космос почти пятую его внутренностей.

— Уходим отсюда! — со слезами на глазах закричала Эльва. — Активировать гипервременной привод!

— Отказ системы, мэм! — наперебой сообщали офицеры. — Гиперпривод блокируется вражескими кораблями!

— Смена приоритетов! — мгновенно сменила линию Эльва. — Корабли РЭБ — цель номер один!

— Есть, мэм! Не смотря на все старание операторов по многочисленным целям выстрелило лишь несколько орудий, да и огонь тех был принят на энергетический щит кораблей-охраны противника.

— Мы не можем уйти, — резюмировала мокроглазая девушка-капитан. — Сияющий, ты можешь нам помочь?

Я попытался оторвать задницу от пола, но даже с помощью Круз этого сделать не смог.

— Значит, будем сражаться до конца…

Сквозь гул и вибрацию от бомбардирующих тело Эльвы взрывов, сквозь бессвязные крики офицеров связи и шипение из-за помех множества приборов я услышал привлекший мое внимание голос.

— «Сердце Эльвы» — уходите, я вас прикрою!

— Что это? — срываясь на крик спросила Эльва. — Кто это?

— «Контр-адмирал Нестеров» — флагман Федерации, мэм. Похоже, он прорывается к нам из тыла врага.

Я вновь закрыл глаза и увидел, что красивый и такой же гордый флагман изменил курс и направился строго на корабли РЭБ. Не ожидавшие ничего подобного корабли охраны не успели перестроиться и были сметены вместе с поставщиками помех взрывами удачно подорванных ракет. Уцелевшие же были уничтожены сразу, как попали в зону дальности орудий «Контр-адмирала Нестрова». «Как он здесь оказался? — пронеслась мысль в голове. — Он ведь оставался глубоко в тылу и должен был умчаться из системы. Я предоставил ему вагон времени, чтобы уйти. Ради этого я принял на себя удар всего вражеского флота. Так почему же он не ушел?!»

— Возомнил себя героем, скотина?

— Я прикрою ваш отход. Убирайтесь! Я открыл рот, чтобы что-то сказать, но в голове вновь повисла звенящая тишина, и язык так и не пришел в движение. Эльва, девочка с душой машины, смотрела на лицо пожилого мужчины с седой шевелюрой лишь несколько секунд, потом холодно произнесла:

— СНИЖ, перейти в режим жесточайшей экономии энергии, начать подготовку к прыжку по оговоренным координатам. Запускай гипервременной привод сразу, как только энергии станет достаточно на прыжок.

— Внимание, говорит СНИЖ, — произнес и вовсе бездушный голос, — всему экипажу приготовиться к гиперпрыжку. Начинаю обратный отсчет…

Про президента-героя похоже все забыли: глядели как его корабль защищает дюзы колосса и отвлекает на себя значительную часть кораблей противника, — на экран с изображением его лица смотрел только я. Должно быть, я выглядел жалко: весь в засохшей крови, с красными от полопавшихся капилляров глазами, но он склонил передо мной голову, будто перед монархом.

— С тех пор как мы впервые встретились, моя жизнь круто переменилась… Я ни о чем не жалею, однако у меня есть к тебе последняя просьба. Я бы сказал завещание. Убей Гроссмейстера, и найди ответы на свои вопросы. Я знаю, у тебя выйдет…

— Один, — сказал СНИЖ. И некогда могучий корабль, оставляя на растерзание флагман Федерации, застонал раненым зверем, когда помчался, рассекая пространство и обгоняя само время…

Глава 6 Разгром

Наконец, обезображенный тяжелым сражением колосс вошел в систему «Лилис». Родная и безопасная — здесь можно отдохнуть, расслабиться, забыть о проигранном сражении… А если появится враг — тем хуже для него, орбитальные платформы на всех планетах системы, патрулирующие всюду целые рои мин, с установкой свой-чужой обрушат на врага лавину огня и разрушения. Но когда сенсоры «Эльвы» обнаружили недалеко от планеты пропавший и считавшийся погибшим флот практически в целом составе, восторгам экипажа не было предела. Все радовались, рукоплескали, шутили, кто-то даже заказал роботу-стюарду шампанское. И даже объявившиеся в рубке лорд Балаут и Генерал Ордена заметно повеселели: хотя по виду обоих невозможно было ничего сказать, но в искрящихся глазах лорда я увидел умиротворение, а от сплошь закованного в броню предводителя Ордена в воздухе распространились эманации азарта и суровой, даже злой радости. Да и мне наивно казалось, что худшее осталось позади. Вот только после трех минут тщетных попыток связи с Лилис или с кораблями флота в душу начало закрадываться нехорошее предчувствие. А когда я, напрягая остатки духовных сил, всмотрелся в происходящее за бортом «Сердца», меня словно окатило ледяной водой. Я вернулся. Но мой дом лежит в руинах, а рядом с тлеющим пепелищем поджидающие меня враги.

Планета-город «Лилис» был разгромлен и сожжен — я не видел там ни одной живой души — по улицам бродили лишь отряды мертвецов. Пропавший флот весь, практически в полном составе, действительно был здесь. Вот только темная сила заполняла эти корабли до краев, прорывалась наружу и черной аурой отражалась от их зеркальных обшивок. Холод и мертвое равнодушие исторгали они… Меня всего передернуло, когда из одного корабля ударила невидимая волна — будто пронзающий насквозь порыв ледяного ветра. Экран связи в капитанской рубке включился сам по себе, однако на нем были лишь помехи. Офицеры глядели на него с непониманием, Эльва — подняла глаза наполненные тревогой, а Балаут встрепенулся, нахмурился, схватился за копье. Только Генерал, напротив, — заметно расслабился.

— Я же говорил тебе, что вернусь! — воскликнул голос, который, кажется, услышал только я. — Вот и настало время мести!

— Мортиус?!

— А ты ждал кого-то еще, мальчишка? — насмешливо просвистел-прокаркал ветер в голове. — Мир, который ты забрал у меня, мир, который считаешь своим по праву, теперь уничтожен, а твои корабли стали моими.

— Как?! Как ты их заполучил?! — воскликнул я в голос, так что все офицеры в рубке капитана обернулись и тактично отвели взгляды.

— Мои слуги все это время следили за тобой, они рассказали мне о бое, где ты потерял все свои корабли. Я преследовал их и убивал, а потом воскрешал их команды… Ах как жаль корабли, которые ты оживил своей сущностью… Их пришлось уничтожить.

— Ты… — зашипел я, — ты за это ответишь. Он засмеялся, хрипло, издевательски:

— Это случится, если одолеешь меня в поединке. Ты больше не обманешь меня. Я знаю, что ты молод и слаб. Я жду тебя на руинах твоего мира. И знай, в моих глазах ты увидишь только её лицо… От Смерти не убежишь. Помехи на экране преобразовались в стандартную картинку с тысячью математических знаков и технических символов, и мерзкого голоса более не было слышно.

— Капитан, мэм, — воскликнул дежурный офицер, обращаясь к Эльве, — флотилия приняла боевое построение, и все корабли открыли ракетные шахты.

— Не понимаю… Они приняли нас за врага? — спросила Эльва. — Что со связью?

— Ничего не выходит, мэм, — сказала Круз, — никто не отвечает.

— Наша система связи точно исправна?

— Да, капитан…

— Эльва, это враги, — сказал я, выделяя каждое слово. — Это больше не мои экипажи. Это вообще не люди. Нежить. Убей их… Кажется, никто, кроме Балаута, не поверил. Да никто и не хотел верить. Никто не хотел слушать. Уничтожить собственные корабли, с друзьями и близкими на борту? Бог сошел с ума — такое случается сплошь и рядом. Глаза Эльвы наполнились ужасом, губа отчетливо задрожала, но сказала она лишенным эмоций голосом:

— Слушаюсь, мой капитан… Доселе смирно стоящий Генерал Ордена, казалось, был ошарашен моими приказом больше всех. И хотя его лицо по обыкновению скрывал щиток шлема, я ощутил, как свелись под ним челюсти и должно быть заскрипели зубы. Он шагнул к Эльве, намереваясь ей что-то сказать, возможно, отменить нелепую команду, но неожиданно для всех Круз выхватила из кобуры пистолет и приставила ствол к его виску. Оценив размер оружия, мгновенно понял, что броня шлема для него не будет являться помехой…

— Не подходи к ней! — прошипела она. Офицеры ахнули, часовые в дверях вскинули автоматы и взяли Круз на прицел,

одна лишь Эльва, испуганно распахнув глаза, задала вопрос твердым, насколько это возможно в данной ситуации, голосом:

— Круз, в чем дело?

— Это не Генерал…

— Не Генерал? — удивленно переспросила она. — А кто тогда?

— Это сбежавший Магистр.

Меня не мог не удивить понимающий кивок Эльвы, должно быть поэтому я приказал Генералу показать лицо. Он заколебался, но послушался. Снял шлем и выставил на всеобщее обозрение свою невзрачную физиономию. Те же широкие, отчетливые скулы, невыразительные серые глаза, всё такие же стянутые в хвост лентой мешковато-серые волосы и золотая серьга в ухе. Ничего не изменилось с момента нашей последней встречи.

— Ты ошиблась, Круз, — сказал я. — Как видишь, это не Магистр.

— Нет. Это он. Вот доказательства. Не глядя, она швырнула мне папку, которую, кажется, все время держала в руках.

— Тут собрана вся информация. О том, как он заманил в ловушку и убил настоящего Генерала. Как подделал его лицо, скопировал мышечную массу и даже изменил сетчатку, группу крови и отпечатки пальцев… Я мельком глянул на пластиковые листы и перевел взгляд на Генерала… Он более чем просто нервничал.

— Взгляни на него. Это ведь он! Более не глядя в папку, рассеянно сообщил:

— Я не чувствую ауру Магистра.

— Должно быть, он подделал и ее. Не зря ведь на Сатурне его заметили в обществе неживого существа — по описанию, явного слугу бога Смерти…

— Она врет!!.. — наконец начал оправдываться Генерал, но я всматривался в него уже более глубоко — будь на его месте подземный бункер, увидел бы, что происходит за его трехметровыми стенами.

— …Ты, — процедил я, — да как ты посмел?… Серые глаза поддельного Генерала нехорошо заблестели.

— Я нашел настоящего мессию, — едва ли не прорычал «Генерал». — Он предлагает то, чего не можешь дать ты… Спасение и жизнь после смерти!.. Его глаза теперь стали походить на красные угольки. Даже не договорив, он бросился на Эльву, но я растворился и в тоже мгновение материализовался на его пути. Я хотел схватить его за горло, как и подобает обращаться с нежитью, но раздался выстрел и меня окатило красным и теплым. В момент, когда груда плоти и доспехов оседала на пол, Круз опускала пистолет…

— Зачем?!! — воскликнул я, переполняемый яростью и гневом. — Ларе ничего не угрожало, а я хотел взять его живым!

— Он предал вас, Сияющий! — с испугу повысила голос Круз. — Он не имел права на прощение! Она напустила на себя вызывающе-бесстрашный вид, но в глазах таился страх. Все вокруг замерли, следя за тем, как медленно сжимаются и разжимаются мои кулаки. Когда я заговорил, мой голос уже не дрожал от ярости:

— Он предатель и не имел права на прощение? — тихо поинтересовался я. — Почему же ты считаешь, что заслуживаешь его больше?

Она отшатнулась, уперлась в терминал управления и выронила пистолет из рук. В этот момент запиликал сигнал тревоги и кто-то воскликнул:

— Корабли противника приблизились на две сотни километров и начали ракетную атаку!

— К бою! — велела Эльва, и все мигом забыли обо мне и Круз. Сама Круз попыталась воспользоваться шумихой и проскользнуть к выходу из зала. Но я, махнув рукой, остановил:

— Круз. Возвращайся к обязанностям. Сейчас мне не до тебя. Твердо веря, что Эльва и её офицеры справятся без моего присутствия в рубке, а так же хорошо понимая, что полностью опустошен и толку от меня не будет, подобрав с пола папку с досье на «Генерала», последовал к лифту.

— Балаут, — крикнул я на прощание, — подготовь Орден к высадке на «Лилис». Мы заново очистим планету от скверны… Могучий лорд лишь величественно поклонился.

У себя в каюте внимательно ознакомился с информацией в досье и пришел к выводу, что в судьбе опального Магистра остается слишком много белых пятен. Торговцы информацией начали свой отчет с предыстории — с малоинтересного момента, когда Магистр еще не познакомился со мной и правил подпольной организацией под молчаливым покровительством Великих. Потом вместе с организацией, как многие ее называли «Кровавый Орден», он сбежал с Аливрии, а спустя несколько месяцев появился там вновь, но уже один. Полицейские и власти, словно получив негласный приказ, к нему не лезли, и какое-то время он тихо жил в съемной квартире. Вероятно, когда эта неприметная жизнь вконец наскучила, он совершил убийство обычного бомжа, а затем провел изуверское действо, похожее на религиозный ритуал.

И все бы было в порядке вещей, но на прилагающейся видеозаписи был запечатлен момент преступления и то, что происходило после… Мертвец, без всяких регенерирующих составов (хотя в полицейском отчете и говорилось, что скорее всего он ввел его незаметно) ожил и заговорил с ним на какой-то, так и не переведенной тарабарщине. Далее магистр арендовал космический челнок и беспрепятственно покинул Аливрию. Вскоре его след обнаружили на забытой богами планете с единственной колонией населением в тысячу человек. Там он тихо-мирно жил еще один месяц до тех пор, пока на планету не прилетел его бывший друг — Генерал «Кровавого Ордена». Тут информаторы делают допущение, что между ними произошла ссора, в ходе которой Магистр убил своего оппонента. Ну а дальше — дело техники. С помощью оборудования, установленного на его челноке, он полностью переделал свое тело, превратив его в копию покойного… И все же, зачем магистр решил вновь сблизиться со мной? Ради мести, потому что не мог оторваться от Ордена, ибо его жизнь оказалась пуста? Или все же польстился на награду Бога смерти — нет! Награда была второстепенна. Он обратился к богу после того, как принял решение. Но каков был его план? Убить меня? Нет — у него бы не получилось… Следить за мной? Убить близких, например Лару… У меня возникло стойкое ощущение, что на эту мрачную тайну вряд ли когда-нибудь прольется свет истины. Я отшвырнул папку, закрыл глаза и постарался расслабиться… Спустя ровно две секунды двери каюты с мягким шелестом разъехались и внутрь вошла красноволосая подросток. На мгновенье я испугался, что нежить проникла на корабль и обратила Эльву в зомби, но она вымученно улыбнулась.

— Все в относительном порядке, — сказала она безжизненным голосом. — Корабли с безумными экипажами уничтожены. Мы победили. Вот только по самым скромным подсчетам восстановление моего корабля займет около года…

— Эльва, а где твой пиджак и туфли? — поинтересовался, отодвигаясь на кровати, чтобы дать ей место плюхнуться рядом.

— Сбросила по дороге… — сказала она, падая на четвереньки и устраиваясь на кровати, подобно собачке. — Теперь я поняла выражение «смертельная усталость». Свернувшись калачиком, она закрыла глаза и пробормотала едва разборчиво:

— Мне тяжело, плохо, и у меня болит тело и щемит в груди, но я нисколько не жалею… Я ждал продолжения — Эльва уснула. Мне не оставалось ничего иного, кроме как накрыть ее одеялом и под заинтересованным взглядом настенного портрета выйти из собственной каюты.

Лифт был полностью автоматический: в каюте отсутствовали клавишы и системы приема голосовых команд, он всегда знал, куда и кого везти — ведь между каютой капитана и рубкой не было иных помещений. Подняв валяющийся на полу кабины белый пиджак с погонами, я разогнулся в тот момент когда двери открылись. Нос к носу столкнулся со стоящей прямо у лифта Круз.

— Сияющий, я хотела… — начала она, но я оборвал.

— Любые слова излишни. Не беспокойся, я не собираюсь тебя наказывать. Она кивнула с едва заметным облегчением, но морщины на лбу не разгладились:

— Еще я хотела сказать, что Орден готов к высадке, но во избежание неразберихи и полной координации необходимо назначить командира. Мы потеряли и Магистра и Генерала, в истории Ордена такого не было…

— Не продолжай, я понял. Немного поразмыслив, понял, что кандидатур на посты практически не было. По сути, больше никого из Ордена я не знал. И не Балаута же назначать, в самом деле…

— Что же, — сказал я. — Теперь это звание принадлежит тебе Круз… Она засияла. Такой я ее еще не видел.

— Временно, — добавил я. Сияние на ее лице померкло, но не исчезло полностью.

— Когда прикажите начинать операцию, господин?

— Как можно раньше. Мне не терпится стереть эту тварь в порошок…

— Солдаты Священного Ордена, — через минуту вещала она по громкой связи, — говорит новый Генерал. Всем взводам — занять десантные челноки, службам обеспечения — перейти в чрезвычайный режим работы…

Глава 7 Высадка

Огромный серо-коричневый шар навис в пустоте космоса над кораблем «Сердце Эльвы». От него исходила угроза. Он готов был раздавить, разжевать и поглотить. Любой капитан уже бы отдал приказ разворачивать корабль и мчаться куда-нибудь подальше от планеты, исторгающей запах смерти, но этот капитан не был Эльвой, а его корабль — грандиозным, хоть и покалеченным стальным колоссом. Подобно Давиду, он явился для того, чтобы бросить вызов Голиафу. Из его носа в направлении коричневой планеты ударил, видимый даже человеческому взгляду, мерцающий поток колоссальной энергии. Он еще не успел пронзить атмосферу, а гаубичные шахты бесстрашного корабля открылись и на поверхность посыпались сверкающие астероиды — ядра Гауссовых орудий. Следом за этим из многочисленных корабельных доков в космос десяток за десятком вышли сотни десантных челноков. Вся мощь бога металла, все могущество боевых машин и ярость воинов Ордена обрушилась на голову существа, укрывшегося среди руин разрушенного им мира… На планете еще не успеет заалеть закат, как «Лилис» вновь будет принадлежать мне…

То, что наблюдателям казалось исторгнутым колоссом потоком энергии, на самом деле было моей Печатью. В искусстве их создания я поднаторел, и Печать Изоляции получилась мощной и всеохватывающей. По сути она представляла собой купол диаметром в два десятка километров, через который не могла войти или выйти ни одна магическая тварь… По крайней мере так, чтобы я об этом не узнал. Купол мне понадобился, чтобы поймать Мортиуса, как муху в банку.

Я не знал точно, где он находится, но его присутствие сильнее всего ощущалось у Цитадели. Именно поэтому первым делом я накрыл её. И именно поэтому я приказал сконцентрировать огонь на том районе. Андроиды расчистят этот участок от нежити, солдаты обыщут каждый камень.

Нежити неуда будет деваться, и ей не помогут сородичи, оставшиеся за периметром. В том случае, если Мортиуса там не окажется, я изолирую и очищу другой участок планеты, а потом приступлю к новому, и так до тех пор, пока наконец не найду эту тварь…

— Стартуем! — приказал я, когда занял место на борту одного из штурмовых катеров.

Пилот услышал. Двигатели загудели, набирая мощность и отрывая машину от пола. Я буквально видел со стороны, как трехсоттонная махина медленно подплывала к разъезжающимся в стороны доковым шлюзам. Пристегнутый в кресле напротив, лорд Балаут опустил голову и стал читать молитву своим «Светозарым», а Круз поджала губы. Что делали солдаты, удостоенные чести быть нашими телохранителями, — не видел, поскольку лица всех без исключения закрывали щитки шлемов. Впрочем, по-моему мнению, они могли ни о чем не беспокоиться. Все боевые доспехи, вся техника, которую Орден спускал на планету Лилис, была зачарованна лично мной. Если проклятье бога смерти, на что-то и ляжет, то вряд ли отказ техники станет повальным до критичного. Нет, думаю, мое техногенное войско размажет нежить тонким слоем по всей планете… Едва выйдя в открытый космос, катер нырнул в атмосферу и штопором понесся навстречу поверхности планеты. Почему пилот сделал столь опасный и неприятный маневр, я понял не сразу.

Вокруг нас с неба падал огненный дождь из таких же десантных челноков, катеров и пущенных «Эльвой» снарядов Гауссовых орудий. В такой обстановке не было ничего удивительного в том, что я не сразу насторожился, когда огненные вихри ударили снизу. Но вот опускающийся впереди нас челнок столкнулся с таким, взорвался и разлетелся на десятки огненных снопов и сотни осколков. А с еще одним таким огненным шаром мы не столкнулись лишь чудом.

— Мертвецы открыли по нам огонь из планетарных систем обороны! — воскликнула Круз, к которой, как к Генералу, стекалась вся доступная информация. — Что нам делать, Сияюший?!

— Я что похож на стратега или полководца? Генерал у нас тут ты — так что решай сама. А у меня совершенно иная задача. Круз закусила краешек губы, но кивнула и стала что-то бормотать в передатчик — я не расслышал из-за мощного гула тормозных двигателей катера. В ту секунду, когда его шасси коснулись земли, отделение солдат-телохранителей в полном составе ломанулось к шлюзам и заняло снаружи круговую оборону.

— Ну что, — обратился я к вскочившей Круз и лениво встающему с кресла Балауту — готовы? Оба кивнули, одна нервно, другой вяло, и вслед за мной направились в новый мир. Новый потому, что тихую, размеренную «Лилис» уже невозможно было узнать.

Солнце должно стоять в самом зените, но стояли сумерки, и если бы не огненный град, небо было бы черным, как бездна. Проклятые визоры, не смотря на свою полную исправность, не соглашались превращать ночь в день — приборы ночного зрения были бессильны против сгустившейся тьмы. А всюду кипел бой: на краях растущих из земли руин мелькали отблески вспышек гранат, недалеко во что-то беспрестанно плевался танк, и его боковые пулеметы крошили кладку зданий, за которыми мелькали какие-то тени. Вероятно, мы приземлились в место ожесточенного боя. Взвод солдат рядом яростно отстреливал на четвереньках мчащихся на них вурдалаков — бывших людей, сейчас похожих на заболевших бешенством, усугубленным сумасшествием, узников Освенция. Обтянутые кожей кости, имеющие широкие пасти с острыми, как бритва зубами и безумными, полными злобы глазами — они напоминали людей разве что остатками одежды на своих изогнутых дугой телах.

Не смотря на их значительное количество и ярость с которой они набросились на солдат, они не были способны нанести вред человеку в боевом доспехе. Более половины высыпавших из выгоревшего небоскреба вурдалаков так и не добежали до позиций солдат. Лоу-антиматерия и тяжелые патроны с урановыми сердечниками разрывали их тела на части, но благодаря высокой скорости и проворству оставшиеся накинулись и облепили солдат, как мухи. Их зубы и когти оставляли на доспехах разве что царапины, попытки опрокинуть изо всех сил сопротивляющихся людей не приносили результата — антигравитационные установки не давали носителю доспеха упасть. Но как оказалось, лавина вурдалаков была лишь отвлекающим на себя, принимающим первый удар, пушечным мясом. Из густых теней, которых не просвечивали даже визоры шлемов, вынырнули грациозные человеческие фигуры…

— Вампиры! — крикнула Круз, открывая огонь из энл-фала. Вот только ни в кого попасть ей так и не удалось. Последовавшие было ее примеру «телохранители» прекратили стрелять, как только вампиры оказались в гуще сражающихся. Даже понимая, какая смертельная угроза нависла над собратьями, никто не хотел попасть в своего, никто не хотел стать убийцей… Все только и могли что стоять, беспомощно ожидая исхода боя на фланге.

Но это был не бой, а бойня. Отмахивающиеся в рукопашной схватке от вурдалаков солдаты даже не заметили появления новой угрозы. Вампиры брали их что называется «тепленькими», прочные мечи вкупе с огромной силой рассекали титановые доспехи и с легкостью погружались в плоть…

— Балаут, разберись! — велел я, убедившись, что ювелирно снять эту толпу, не зацепив собственных солдат, не в силах. Лорд лениво кивнул, перехватил копье, и в один сумасшедший, феерический прыжок, занявший у него мгновение, пересек полсотни метров, и оказался в гуще сражающихся. В первый же миг копье оставило в рядах вурдалаков кровавую просеку, а затем на опешивших вампиров обрушились неясно откуда взявшиеся молнии… Я отвлекся от созерцания этого зрелища, чтобы оценить новую угрозу. Должно быть, нам устроили засаду, либо этот район был чрезвычайно защищен — иначе как объяснить такую скоординированную атаку нечисти? Взвод солдат, выгрузившийся раньше нас, на другом фланге пришел в активное движение. Из тьмы его атаковало все, что могло: осколки бетонных плит, куски арматуры, мусорные контейнеры и даже автомобили летели по воздуху и падали на головы спешащих укрыться солдат. Я видел, как блочная кладка, за которой укрывались двое солдат, разлетелась на составные части. Строительные блоки поднялись в воздух, замерли на мгновение, а потом обрушились на невезучих людей. Голова еще одного солдата была просто сметена металлической крышкой от подземного коллектора.

Все это произошло лишь за несколько мгновений, но я успел осмыслить, что весь этот хлам летает не сам по себе. Телекинез. А значит, где-то в непроглядной тьме затаился Лич — король мертвецов. Я бросил в ту сторону Печать Запрета и велел Круз передать приказ о контратаке в том направлении. Она кивнула и вместе с отделением «телохранителей» куда-то исчезла. Я не смотрел — вновь отвлекся, но теперь уже на основной фронт. Какой-то лейтенант впереди кричал, требуя дать света, но прожекторы на крышах боевых машин барахлили и никак не хотели выдавать полную мощность. Между тем солдаты, занявшие в той стороне баррикады, построенные еще обороняющими «Лилис» пока мой флот сражался с Гроссмейстером, начали гибнуть с опасной скоростью. Вложив чуток своей энергии в прожекторы на машине полевой госпитализации, я просто-таки прилип взглядом к происходящему по ту сторону баррикад. Это довольно странно, но неестественная тень, окутавшая этот мир черной ватой, была непроглядна и для моего внутреннего зрения. Но как только лампы прожекторов вспыхнули на полную мощность, я увидел медленно колышущийся плотный строй зомби — несчастные граждане, вверившие мне в руки свои жизни… Те вампиры, действующие рядом с баррикадами, отхлынули от света и затерялись среди бескрайнего моря трупов, оживленных темной волей бога смерти.

Я не стал ждать и выяснять, что случится, когда это мертвое море доберется до жидкого строя защитников баррикад. Вложил сущность и приказал единственному танку, все это время навесом обстреливающему проспект, подать газа и протаранить баррикады. Мне бы очень хотелось извиниться перед экипажем, который корчился внутри от страха и непонимания, но, к сожалению, выйти с ними на связь я чисто технически не мог. Как бы там ни было, снесший баррикады танк вырвался на проспект и принялся давить и расстреливать орду безмозглых зомби. Все попытки старшей нечисти его остановить, вязли в наложенной мною магической защите…

— Сияющий, Лич уничтожен! — воскликнула Круз прямо мне в ухо. Она была без шлема и выглядела так, будто лично его добила — впрочем, возможно это и верно.

— Он был не единственной нашей проблемой, — сказал я. — В воздухе что-то есть. Что-то тяжелое, большое. Либо летает, либо перемещается по крышам. На всякий случай готовь зенитные орудия… В этот момент с фланга, на котором сражался Балаут и о котором я совсем забыл, пришла опасность. Какой-то вурдалак, решив покинуть проигранное сражение, незамеченным оказался рядом с Курз и прыгнул, метясь ей в лицо. Я не стал трепыхаться. Преследовавший тварь по пятам лорд Балаут каким-то неестественно ленивым в данной ситуации движением нанизал ее на копье прямо в полете. Худое, до невозможности омерзительное существо дернулось на копье и обмякло, а глазницы лорда засветились еще ярче…

— Круз, — сказал я, стараясь поймать взгляд ошарашенной женщины. — Ты не на сафари.

— Это я уже поняла, — ответила она, надевая шлем. — Кажется, ночка будет еще та…

Глава 8 Эльва

В черноте слышался грохот и визг крупнокалиберных пулеметов. Короткие вспышки то и дело высвечивали из тьмы башню танка, когда из громадного орудия на свободу рвался очередной снаряд. Десятки солдат в темноте безмолвно поливали быстро движущиеся сутулые фигуры веерными очередями из энл-фалов. Возможно они кричали, ругались, выкрикивали приказы, предупреждали об опасности, но из-под глухих забрал шлемов не доносилось ни звука. Танк, снося баррикады, рванулся с места. Включившиеся прожекторы осветили толпы восставших мертвецов, а где-то среди этого хаоса стоял он — человек в массивных доспехах, но без шлема — бог металла, который разгонял тьму одним своим присутствием.

— Сияющий, Лич уничтожен! — воскликнула подбежавшая к нему Круз, которая по примеру бога тоже была без шлема. Бог посмотрел на нее, потом перевел взгляд на черное небо.

— Лич не единственная проблема. Там что-то есть… Из тьмы вынырнула ужасная крючковатая фигура, отдаленно напоминающая вставшего на четвереньки человека. Одним движением оказавшись у Круз,

отвратительное создание вцепилась ей в горло. Сияющий хотел ей помочь, но с неба упало нечто огромное и черное. Острые зубы впились ему в лицо, а когти распарывали броню… …Эльва вскочила с диким криком. Она еще не понимала где находится, но осознала, что это был лишь сон. Кошмар. Сердце едва не выпрыгивало из груди, открытый рот гонял воздух в легкие и обратно, спина была мокрой от холодного пота — но ужас потихоньку отступал.

— Это только сон, — сказала она вслух в надежде развеять очарование ужасного видения. — Кошмар — обычное дело для человека. По крайней мере, она так считала — ей еще никогда не снились сны. Поднявшись с кровати на которой, казалось, она могла потеряться, бросила взгляд на портрет забытого капитана:

— Чего вылупился? — бросила она ему будто живому собеседнику, — что, неужели тебе самому никогда не снились кошмары? Как и стоило ожидать, краски на холсте никак не отреагировали на её тираду, и, вздохнув, Эльва оправила смятые штаны и сняла со спинки кресла свой белый мундир.

«В человеческом теле все-таки много недостатков, — подумала она, — шея болит, а по всему телу разлита слабость — ничего не хочется делать…» Но дела были. Спустившись в рубку, поняла, что проспала практически всю высадку. Если она ничего не путает, то ее сморило прямо на рабочем месте — мостике управления. Она не помнила как оказалась в постели, должно быть, Круз, или кто-то доверенный отнес ее на руках…

— Что происходит на планете? — спросила она у дежурного офицера, замещающего её в отсутствие Круз.

Высокий, широкоплечий мужчина, так похожий на отца Лары, воспоминания которой хоть и блекло, но сохранились в голове Эльвы, встал перед ней навытяжку. «У меня никогда не было и не будет настоящего отца, — вдруг подумала она. — Но у меня есть мой капитан — он заменяет мне обоих родителей. Он — смысл всей моей жизни».

— Неизвестно, мэм, — отозвался он.

— Как так?! Мужчина в форме высшего офицера пожал массивными плечами, Лара отчего-то заключила, что легкая небритость определенно ему шла.

— Со всеми кораблями, техникой и андроидами, достигшими поверхности планеты мгновенно теряется связь…

— Дайте визуальную картинку! — велела Эльва.

— Невозможно, мэм. Зонды не могут пробиться сквозь атмосферу — в верхних слоях повисла плотная завеса черного тумана… Эльва сжала поручни мостика с такой силой, что побледнели наманикюренные ногти.

— Значит, там действительно темно, верно?

— Вероятно так, мэм.

— Ты… ты ведь с рождения человек, правда? — тихо спросила она. Если офицер и подумал нечто этакое, касательное разумности капитана корабля, то по виду невозможно было ни о чем догадаться.

— Полагаю, что так, мэм.

— В таком случае скажи, бывают ли вещие сны? На этот раз невозмутимый офицер потянул с ответом, прикрыл глаза, наморщил кожу на лбу и лишь потом сказал:

— Однажды в детском саду я потерял одну вещь — очень переживал, долго искал,

а потом мне приснилось где она лежит — и она действительно оказалась в том самом месте… Эльва кивнула и невидящим взглядом уставилась в центральный монитор. Так она простояла несколько минут, и когда искоса поглядывающая на нее команда управления кораблем окончательно забеспокоилась, она вдруг пришла в себя и сказала:

— Необходимо разогнать тьму! СНИЖ! Немедленно приступай к созданию сотни единиц зондов-отражателей марки «Зоракс-3».

— Слушаюсь, капитан, — отозвался безжизненный голос искусственного интеллекта корабля. — Расчетное время готовности партии составляет двенадцать часов сорок три минуты…

— Отмени производство текущих изделий — вышеозвученная цель является абсолютным приоритетом.

— Слушаюсь, капитан, — вновь сказала СНИЖ, — расчетное время составляет четыре часа двена…

— Каждую вновь произведенную единицу сразу выводи на орбиту планеты. Все управление перекинь на командные пульты.

— Приняла, капитан. Для Эльвы время потекло медленно, как расплавленное стекло. Вязкая жидкость не хотела принимать полагающуюся ей форму, а на все попытки ее подгонять, отвечала лютым шипением… Эльва сходила с ума! Где-то там внизу во тьме сражается Сияющий, а она тут, и ничем не может ему помочь! Но вот, наконец, фабрики выпустили первую продукцию и сразу три зонда из шахты на боку «Сердца» были запущены в космос.

— Раскрыть отражатели! — приказала Эльва, и три огромных солнечных паруса развернулись на орбите Лилис. По сути, эти зонды представляли собой огромные зеркала, служащие для отбрасывания «солнечных зайчиков», на затемненные либо просто недостаточно освещенные участки планеты — очень удобно для повышения КПД солнечных электростанций. Эльва ожидала увидеть отобранные у звезды и перенаправленные столбы света,

пронизывающие атмосферу планеты и освещающие поверхность подобно ручному фонарю. Вот только зонды вместо того, чтобы собрать все три луча вместе, бестолково освещали верхний край атмосферы в совершенно иных местах…

— Вы что, не можете навести зонды на нужную точку? — взъярилась Эльва. — Да с ними способен управится даже ребенок!

— Мэм, они не слушаются управления! Система анализа предполагает, что сигнал блокируется электромагнитной аномалией исходящей от планеты! Впервые на памяти, у Эльвы возникло желание выругаться. Но вместо этого она прикрыла глаза и стала выуживать воспоминания той, кто жил в её теле раньше. Лара. Вот она в тот момент, когда на Лилис впервые обрушилась мощь легиона нежити.

Ее авто падает на землю и разбивается — вся техника перестает работать. Когда ее спасает Сияющий, она рассказывает, что сила Смерти не дает работать всей электронике, но она способна блокировать это поле в ограниченном радиусе… Ого. А она умеет колдовать! Откуда это умение? «Так. Лара полжизни посветила сбору артефактов и старинных свитков, рассказывающих о колдовстве и магии. Не зря потратила столько папиных денег,

выкупая эти ценности у коллекционеров… Неплохо, неплохо. Вот только интересно, а передались ли эти умения мне, точно так же как знания Лары?» Она вышла из импровизированного транса и распахнула глаза.

— Бог смерти не дает работать электронике на планете и рядом с ней, — сообщила она. — Возможно Сияющий зачаровал всю технику и поэтому челноки не разбились при выгрузке десанта, однако связаться с ним чтобы попросить экранизировать зонды мы не можем. Что из этого следует, господа офицеры? Убедившись что царящее в рубке молчание никто прерывать не собирался, Эльва продолжила рассуждать вслух:

— Это значит, что у нас есть три варианта. Мы можем дождаться производства следующей партии зондов и попробовать установить их на высокой орбите, и тогда мы потеряем время, а КПД отражателей значительно упадет. Мы можем отправить на

Лилис сообщение курьером, но учитывая обстановку весьма маловероятно, что курьер достигнет цели. И последнее, мы можем активировать на планете установку гравитационного захвата, сходную с той, которая используется промышленными кораблями для транспортирования астероидов и прочих космических тел содержащих полезные ископаемые. Такая установка позволит весьма точно навести зеркала и удерживать спутники на нужной орбите.

— Мэм, простите! — вмешался один из офицеров связи. — А откуда вы знаете, что на Лилис имеется такой гравизахват?

— Гравизахват, как вы сказали, входит в систему противокосмической обороны практически всех густонаселенных планет. Подобные установки применяются для защиты от метеоритного дождя и даже борьбы с гигантскими астероидами, ну и так же входит в группировку перехвата кораблей-нарушителей.

— Но ведь на Лилис не работает сложная техника, — вновь вмешался молодой офицер, — не говоря уже о том, что там находится враг… Эльва вновь сильно сжала поручни мостика.

— Мы должны помочь им!

— В этом никто не сомневается, мэм. Но все способные держать оружие в руках, включая стариков и подростков уже отправились на планету вместе с Сияющим. В данный момент у нас нет ни роботов, ни возможностей… Мэм! Почему бы нам не приказать СНИЖу построить такую установку на Эльве и управлять зондами прямо отсюда?…

— Это слишком долго… — неуверенно произнесла Эльва. — СНИЖ, сколько займет времени постройка установки гравилуча дальностью до пятидесяти тысяч километров?

— Затрудняюсь ответить с точностью до минуты, капитан. По моим расчетам около десяти часов.

— Как видите у нас нет столько времени, Сияющий — в опасности.

— Капитан, — не унимался офицер, почему такой установки нет на «Сердце Эльвы»?

— Потому что, колоссу проще раздробить астероид или вражеский корабль лазером, а его осколки принять на щит, чем снижать бронезащиту и выделять под ее установку непозволительно-большое место…

— Так что же вы предлагает, капитан? — не удержался от вопроса все это время молчавший старший офицер. — Что мы можем сделать?

— Мы можем спуститься на Лилис… — стараясь ни на кого не смотреть, тихо сказала она.

— Капитан, вы предлагаете бросить корабль?! А как же наш долг?..

— Я думала, что наш долг идти за Сияющим, и если необходимо, отдать за него свою жизнь. Разве я не права? Офицеры переглянулись.

— Безусловно, но мы не должны поддаваться чувствам и идти на верную и совершенно бессмысленную смерть. Да и как же корабль?

— С ним ничего не случится! К тому же, предложенный мною план хотя и чрезвычайно рискованный, но совсем не лишен смысла!

— Но как мы заставим работать гравизахват, если на планете не работает техника? — наперебой тараторили они.

— Предоставьте это мне… У нас нет времени на споры! У нас вовсе нет времени! Мне одной не справится, но в случае если вы решите остаться на корабле, мои планы не изменяться — я пойду одна. Именно поэтому я не приказываю, а спрашиваю: вы со мной? Команда Эльвы переглянулась, и старший среди них сказал:

— Вы наш капитан, мэм. Куда же мы без вас…

Это было самоубийство в чистом виде.

«— Мэм, вы уверены, что способны запустить гравизахват в работу? — спросил ее один из офицеров». «- Да я в этом уверена, — отвечала она». Вот только она не была ни в чем уверена. Кроме разве что веры в то, что должна сделать все чтобы сон, в котором на ее капитана из тьмы накинулась ужасная тварь, не произошел в действительности. Она должна разогнать тьму. Во чтобы то ни стало. Даже ценою жизни! Не смотря на всю браваду, ей было страшно садиться вместе с последними воинами Ордена на челнок, ожидающий их в доке «Сердца». Но она и помыслить не могла, что в момент, когда этот челнок войдет в атмосферу ей станет стократ страшней! Система обработки визуальной информации не справлялась с окутавшей мир мистической тьмой, — все сенсоры показывали творящееся лишь в несколько десятках метрах от корабля. Чтобы хоть как-то увеличить дистанцию видимости, пилоты вынуждены были забыть о какой бы то ни было скрытности и включить носовые фонари. Огромные лучи прожекторов, призванные подсвечивать космические объекты на расстоянии десятка километров, лишь чиркали по вершинам технических строений, по крышам фабрик и домов. Казалось, что невысокие по сути строения вырастали прямо из черной бездны, в которую превратились все улицы планеты-города.

— Что это?! — воскликнула Эльва в голос с первым пилотом.

Прямо перед носом корабля возникла плотная, мерцающая пелена — будто какой-то великан верх дном поставил свою стеклянную чашу, и поймал в ловушку часть города.

— Что будем делать? — спросил первый пилот.

— Сияющий собирался нанести удар по Цитадели, — задумчиво произнесла Эльва, — а Цитадель там, за этой пеленой… Связь с войсками Ордена по-прежнему отсутствует?

— Да, мэм.

— Должно быть, этот купол глушит с ними связь и изолирует их от внешнего мира.

— Что будем делать? — спросил у нее пилот.

— Мне кажется, этот купол сотворил Сияющий — а значит, он нам не опасен. Продолжайте полет. Вот только продолжать полет не получилось. Зря Эльва рассчитывала, что запаса прочности электронной начинки, предохранительных и резервных систем челнока хватит на несколько минут благополучного полета. Колдовская атмосфера Лилис просто-таки въелась в борта, двигатели в узлы и агрегаты — вся электроника перестала функционировать. И вот челнок резко ухает вниз и кажется, что короткая жизнь Эльвы сейчас прервется на веки… Она закричала в голос с несколькими другими офицерами, и сделала то, что не могла продемонстрировать себе еще несколько минут назад. Верно утверждают, что в момент наивысшей опасности, человеческий разум открывает невероятные резервы… Колдовство, которое всю жизнь изучала прежняя хозяйка тела, вдруг обрело голос вместе с криком Эльвы. Тысячи слов, эмоций и полутонов вырвались из горла за один миг. Заклинающие слова недоступные человеческому уху казалось прямо-таки впаялись в корпус челнока, вплавились в металл и пластик, прозрачной пленкой окружили электрические проводники. Падающий челнок резко выправился, едва не лишая Эльву сознания, взревели двигатели и очумевшие пилоты принялись лихорадочно, словно боясь повторного отключения двигателей, сажать машину. Эльва только теперь поняла, почему Сияющий велел ей не строить более челноки и боты, а сосредоточится на отстреле андроидов из пушек Гаусса. Чтобы отправиться на планету, она вынуждена была нарушить его распоряжение и построить челнок, на котором не стояла защитная печать бога… Но она сама сумела защитить падающий корабль. Она обладает знаниями колдовства в достаточной мере, чтобы выжить на этой проклятой планете!

— Вперед! — приказала Эльва, воодушевленная этими мыслями. — Мы должны действовать быстро! Правда, когда выходной шлюз открылся, ее уверенность подверглась серьезному испытанию. В глаза бросилась абсолютная тьма, в лицо ударил холод, а в уши — вой, визг и стоны. Сглотнув тягучую слюну, она принялась застегивать шлем…

Ее взяли в кольцо. Офицеры, в обязанности которых входило лишь управление космическим колосом, сейчас держались с уверенностью опытнейших вояк.

— С Сияющим связи по-прежнему нет?

— Нет, мэм, — отозвался офицер, закованный в титан с головы до пят. — Не отвечает ни одно подразделение.

— Нам нужно попасть туда… Она указала на мерцающее в визорах шлема энергетическое поле, которое отделяло их от армии Ордена.

— Это может быть опасно.

— Если купол сотворил Сияющий, мне кажется, он нам не навредит… Должно быть, офицер хотел что-то ответить, но слова по внутренней связи потонули в звуках раздавшихся во внешних динамиках. Холодея от ужасного предчувствия Эльва развернулась, визоры с трудом пробиваясь сквозь искусственную ночь, очертели вышедшую из прилегающей улицы громаднейшую фигуру. Все замерли, человеческие умы словно впали в ступор, не в силах оценить истинные размеры существа. Плафоны неработающих уличных фонарей доставали лишь до места, где у искривленного собственным весом существа должны располагаться колени. И хотя его облик по-прежнему был скрыт от визоров густой тенью, когда оно повернуло свою вытянутую как у крокодила морду, вокруг которой колыхалась лохматая грива, его глаза увидели все. Они мерцали, притягивали, лишали сил и воли, одновременно заставляя замереть, и двигаться к нему навстречу… Существо развернуло к ним свое объемное тело, и, схватившись гигантскими руками за борта стоящего на пути грузовика, одним усилием смахнула его в сторону. Грохот переворачивающейся грузового авто молотом ударил по обнаженным нервам Эльвы. Она закричала во всю мощь человеческих легких, и этот неистовый крик сбросил оцепенение со всех офицеров.

— Бежим! Скорее!..

Грохот издаваемый титановыми доспехами офицеров ни шел ни в какое сравнение с тем, который вызывал бег преследовавшего их существа. Эльва и представить не могла, что люди способны так быстро бегать, к тому же по пересеченной местности, — она очень хотела закрыть глаза и представить, что находится в своей постели, но знала, что стоит это сделать, и её само по себе бегущее тело споткнется и растянется на этом автобане. Легкие разрывались, она тонула в холодном поте и океане ужаса. Она не видела остальных офицеров и даже не замечала уколы в шею, которые делал ей боевой доспех, определивший зашкаливание сверх всяких норм адреналина в крови. Когда ей показалось, что дыхание существа чувствуется на самом затылке, она повернула голову на бегу, вскрикнула и неловко оступившись, упала, кувыркнувшись несколько раз. Она попыталась встать, но тело даже усиленное сервоприводами доспеха не желало слушаться отголоска разума еще не затронутого охватившим ее ледяным ужасом. Отвратительный монстр, будто бы сплавленный из множества человеческих тел, бежал на неё, подобно горилле встав на все четыре лапы. Еще несколько мгновений и его туша раздавит распростертое тело, а беззубая пасть перемолет останки Эльвы… В этот раз она бы с радостью закрыла глаза, но страх парализовал даже мышцы век… Раздались выстрелы, серебристые росчерки понеслись в ночи справа и с лева от нее, реактивная струя пламени — прямо над ней, и монстр который казался неудержимым, содрогнулся и замер, столкнувшись с мощью храбрецов бросивших ему вызов. Одна из офицеров-женщин подбежала чтобы помочь ей встать, кто-то прикрыл их своим телом. Огнемет офицера бил темно-синей струей и монстр елозил, пытаясь не то отшатнуться, не то прикрыть глаза гигантскими лапами. Не помня себя от ужаса Эльва последовала за тянувшей в сторону женщиной, как вдруг плотину прикрывающую ее разум от безумных вод внешнего мира прорвало. Она услышала предостерегающие возгласы, нервные крики, и безумные вопли сражающихся офицеров. Повернувшись Эльва увидела, что на выручку своему могучему лорду пришло множество получеловеческих фигур, худых, тонких и дико вопящих — точь-в-точь таких, которых она видела во сне.

— Вурдалаки! — подтверждая ее мысли, воскликнул один из офицеров, прежде чем быть заживо погребенным под десятком накинувшихся на него со всех сторон худосочных тварей.

— Бегите! — закричал огнеметчик, начиная крутить вокруг себя голубые вихри пламени. — Бегите же, я их задержу!

— Вперед! — обретя на краткое мгновение дух, приказала Эльва.

И ее послушались, продолжили бегство, воспользовавшись тем, что враг отвлекся на синие столбы огня, бушующее посреди дороги. Наверно, огнеметчик какое-то время продержался бы против вурдалаков, вот только монстр, обнаружив, что поток направленного на него пламени стих, перестал прятать глаза за руками и набросился на человека со всей накопившейся яростью и злобой. Даже после первого могучего удара, когда было понятно, что мужчина не выжил, гигант, подбадриваемый шипением и беснованием полуразумных вурдалаков, принялся топтать и топтать его тело. А когда монстры вновь вспомнили о беглецах, от человека осталось только мокрое пятно и куски доспеха, глубоко втоптанные в поверхностный слой автобана. Они еще сделали попытку их догнать, но там, где беспрепятственно прошли люди, монстры будто бы натыкались на невидимую стену, стучали, бросались на неё, ярились сильней, но так и не могли пробиться внутрь…

— Связь установлена мэм, — сообщил севшей на кусок бетонной плиты офицер. — Части Ордена нас прекрасно слышат, но в помощи отказывают, так как производят зачистку с другой стороны «изолирующего кольца». Однако я не говорил ни о целях нашей миссии, ни о том, кто мы такие, кроме того, я не связывался с Сияющим…

— И не стоит, — отрезала бывший искусственный интеллект. — Эта информация лишь внесет сумятицу и подвергнет опасности жизни солдат и самого Сияющего. Мы сделаем это сами.

Офицеры вокруг переглянулись, чем вызвали кривую усмешку на губах Эльвы: ну и как они поймут мысли друг друга, если их глаза спрятаны под толстыми, светоотражающими линзами, а лица — под щитками шлемов?

— Видите вон ту башню, немного возвышающуюся над городом? — спросила она. — Нам туда — это не так уж и далеко. И помните, войско мертвецов разумно — все их силы переброшены для отражения атаки Сияющего, и если мы не будем шуметь, нас даже не заметят… Немного успокоившись этими словами, офицеры кивнули и стали подниматься с мест — короткий отдых закончился. Однако Эльва прекрасно понимала старинную поговорку, что сказать проще чем сделать. Как отряд людей в массивных доспехах может пересечь проспекты, и двигаться по улицам оставаясь незамеченным? Достаточно воя лишь одной твари, прячущейся в доме или в дождевом стоке в конце улицы, чтобы о их существовании узнал весь легион нежити… К тому же, со стороны дома за углом которого они двигались, слышался какой-то подозрительный скрежет. Затуманенные воспоминания

Лары подали голос и показали Эльве картину, вурдалака вскрывающего разбитые авто и лакомящегося трупами в них…

— Стойте, — приказала она отряду, — давайте изменим маршрут.

— Куда ты нас ведешь? — шепотом спросил офицер, забывая, что сказанное по внутрешлемной связи все равно никто посторонний услышать не мог. — Думаешь на территории завода безопасней?

— Не в этом дело, просто тут есть подземный тоннель, который связывает три корпуса завода. Если пойдем по нему, окажемся прямо у башни…

— Откуда ты знаешь, капитан?

— Я… не важно. Они, конечно, знали, кто она такая, но Эльва отнюдь не хотела лишний раз напоминать, что завладела чужим телом. Не рассказывать же им, что Лара однажды была здесь, будучи еще маленькой девочкой, и помнила, как их с отцом возили по тоннелю, показывая два новооткрывшихся корпуса завода энергетических машин?

— Вот и пришли… Проклятье. Вход в тоннель оказался завален, причем, как показалось Эльве, явно не случайно. Тут виднелись следы взрыва и работы людей вручную перетаскивающих камни, металлический мусор, и бочки с производственными отходами. Будто кто-то пытался заблокировать то, что хотело вырваться из-под земли. Эльве все это отнюдь не понравилось, но возвращаться за территорию, чтобы вновь пойти по улицам ей совсем не хотелось.

— Ладно, — сказала она, — здесь рядом есть тоннель для пешеходов… Удар в ворота изнутри прохода был настолько силен и неожидан, что Эльва вздрогнула, а офицеры отпрянули

— Какого…

— Что за черт? В ворота изнутри еще раз ударило что-то тяжелое, баррикада дрогнула, тяжелые бочки с ее вершины покатились виз.

— Скорее, — сказал Эльва. — Уходим отсюда — пешеходный тоннель тут недалеко.

Тоннель параллельный основному, и вправду оказался рядом. Металлическая дверь была не заперта, однако лежащие около нее останки человеческих тел ясно свидетельствовали о том, что здесь было не совсем безопасно. Один из офицеров толкнул приоткрытую дверь и раздавшийся скрип ржавым, зазубренным ножом резанул по душе Эльвы. Тьма тут была даже гуще чем снаружи.

Визоры шлема высвечивали напольную плитку и отчего-то неровные стены буквально в пяти метрах впереди, а потом все тонуло в непроглядной черноте…

— У кого-нибудь есть фонарь? — спросила она. Когда один из офицеров поковырявшись в полимерной подсумке, протянул ей небольшой фонарь, она подавай пример шагнула вперед. Липкий страх никуда не ушел, но лидер должен быть сильным, должен вести за собой — иначе его команда просто разбежится… Выстроившись за ней гуськом, весь отряд вошёл в тоннель.

— Я пойду впереди! — опомнившись, сказал один из офицеров — судя по размерам доспеха, тот самый гигант, напомнившей ей отца Лары. — Капитан, дай, пожалуйста, фонарь. Чтобы уступить ему путь, Эльве пришлось прижаться к стене тоннеля, да и то доспехи скрипнули, когда металл на их груди соприкоснулся. Но, несмотря на опасения Эльвы застрять, они сумели разойтись и могучий офицер в одной руке держа энл-фал, а в другой фонарь, принялся прокладывать путь остальному отряду. Свет фонаря в руках впереди идущего офицера затрепетал, казалось от порыва сильного ветра — но только если бы даже в тоннеле был ветер, лампа фонаря никак бы на него не отреагировала. Нет, свет будто бы испугался неведомой опасности впереди… Сердце Эльвы сжалось, а потом бешено затрепетало… Словно подтверждая возникшие в ее голове мысли, отражавший от стен и потолка свет вновь стал мерцать, а потом и вовсе погас.

Во тьме возникла сумятица, кто-то продолжал было идти, а другой остановился — Эльва уткнулась шлемом в спину замершего офицера, а сзади на нее навалились сразу двое…

— Да вы что, совсем ослепли что ли?! — спросила она, чудом сохраняя равновесие.

— Мэм, я ничего не вижу, визоры шлема отказали.

— А у меня связь трещит! Боюсь как бы совсем не полетела — не хочу оставаться глухим! Самое худшее оправдалось — вся электроника доспехов начала давать сбои, еще немного и им придется идти без них — верная смерть.

— Дай фонарь, — попросила она, а затем, закрыв глаза, вспомнила возникшие в ней чувства, когда впервые применила колдовство.

Скованные броней руки засветились серым огнем. В черном тоннеле стало светло, а потом люди зажмурились, уберегая глаза от яркой вспышки, и никто из них не увидел, как серое пламя прямо-таки впилось в их оружие и амуницию.

Языки серого огня на руках Эльвы перестали танцевать и погасли, но недостаток света компенсировался включившимся фонарем и заработавшими визорами.

— Что ты сделала, капитан? — после некоторого молчания уважительным тоном спросил офицер.

— Не важно… Вперед.

Несмотря на свой явный успех, Эльву трясло от мрачного чувства, казалось, что впереди притаилось нечто большое и страшное — неведомому чудовищу не придется даже ничего делать — люди сами идут к нему в пасть.

Она уже жалела, что предпочла просторным проспектам путь в этом подземелье, и уже забыла обо всех его преимуществах — у нее было лишь одно желание — повернуть назад и бежать куда-нибудь подальше от поджидающей впереди смерти… Шестым чувством Эльва понимала, что не только она испытывала это — над всем отрядом довлели схожие страхи. Вся человеческая суть, все древние инстинкты,

въевшиеся в кровь за миллионы лет эволюции, приказывали разуму повернуть назад — ведь впереди ждало что-то невероятно опасное! Прежде чем полностью поддаться леденящему ужасу, на ум пришла смутная мысль-воспоминание Лары. В одной из оккультных книг она читала описание слуг смерти, да и тесное общение и заключенная сделка с богом нежити не прошли для нее даром…

— Здесь Ночной Кошмар, — воскликнула она останавливаясь. — Но он не впереди, он находится сзади! Шлемофон потонул в ропоте и вопросах забеспокоившихся офицеров, но Эльва их оборвала:

— Это существо так охотится! — сказала она. — Насылает на людей видения и страхи с одной стороны, и когда они побегут в другую сторону — ловит их там.

— Вероятно, тварь выбралась из автотоннеля, — продолжила она, немного переведя дух. — Так что назад нам дороги нет. Слушайте внимательно и исполняйте в точности, если хотите жить. Во-первых, ни в коем случае не оглядывайтесь. Что бы ни происходило, что бы вам ни послышалось, даже если вас позовет ваша родная мать — не оборачивайтесь! Помните, тварь сюда не пролезет!

— А что во-вторых, мэм? — спросил один из них.

— Во-вторых, не поддавайтесь страху и не идите назад. Бежать тоже не стоит — иначе тварь поймет, что мы обо всем догадались. Все, идем спокойно, не бежим.

Произнеся это странное наставление, она шагнула вперед, тем самым подталкивая впередиидущего громилу. За ними следом один за другим потянулись все остальные офицеры.

Но в тоже самое мгновение, когда она сделала шаг вперед, услышала чей-то зов. Хотя имя было неразборчиво, но звали именно её — кто-то знакомый окликал её из-за спины, у самого входа в тоннель. Она почти повернула туда голову, как впередиидущий офицер продублировал ее команду, словно отгоняю собственные сомнения:

— Не оборачиваться! «Фух, действительно, что это со мной? Кому здесь меня звать?… Если только моему капитану.» Неожиданно в хвосте колонны раздалась короткая стрельба, сменившаяся ударами по металлу и лязгом от упавшего на плиты пола тела в доспехах. Эльва дернулась, с трудом преодолевая рефлекс оглянуться, и закричала, чтобы никто не смел смотреть назад.

— Поздно капитан, — сказал один из офицеров, — я уже осматриваю его труп. Тут ничего нет, похоже, он испугался чего-то в темноте и стал стрелять наугад. Наружных повреждений доспеха нет, похоже, у него просто остановилось сердце от ужаса…

— Возвращайся в строй, — приказала Эльва, — никто больше не должен оглядываться.

— Мэм, но вы сказали, что существо не должно пускать нас вперед, а он действует из-за спины!

— Потому что против нас действуют страхи нашего воображения. Мы пока не осознаем в полной мере с какой стороны опасность — и наше подсознание рисует её у нас за спиной. Поэтому вам не стоит оборачиваться…

— Вы хотите сказать, что скоро все изменится?

— Да, офицер. Скоро вы точно будете знать, что опасность угрожает нам лишь спереди… не замедлять шага! Все замолчали, гигант впереди Эльвы светя перед собой фонарем, размеренно отмерял шаги, а сзади кто-то молился Сияющему, специально или нет, не выключив микрофон… Несколько офицеров подхватили молитву, но с каждым пройденным шагом Эльве казалось, что в их голосах было больше отчаяния и ужаса, чем почтения и веры в силу своего бога.

— Сохранять спокойствие, — будничным голосом приказал впередиидущий громила,

но обострившееся чутье Эльвы и здесь обнаружило притворство. — Не оборачиваться, не сбиваться с шага…

В этот момент молитва заводилы резко оборвалась, сменившись протяжным стоном. Эльва не видела, но слышал, как рухнул воин, как он стонал и царапал титановыми пальцами гладкие плиты пола… Ей мерещилось, будто что-то ужасное душило его, сдавливая грудь, сминая доспехи и ломая ребра.

— Этот Ночной Кошмар очень силен, — тихо сказала Лара вдруг воскресшая внутри Эльвы. — Я не знала, что у Мортиуса есть такие слуги… Эльва помотала головой, усилием воли задвигая очнувшуюся личность Лары в небытие, — если так продолжится, то у нее скоро начнется раздвоение личности. Несмотря на свой страх, и ужас столь сильный, что возникало желание умереть, чтобы больше его не испытывать, она знала, что переносит происходящее намного лучше следовавших за ней людей. Должно быть, это сказывался живущий внутри нее холодный голос машины, которой она по сути недавно являлась — именно он, будто бы возносил ее над человеческим телом, показывая обстановку со стороны и заставляя разум постоянно анализировать ситуацию. А офицеры, казалось, перестали дышать, люди чувствовали, что им навстречу идет нечто ужасное, бесплотное, но осязаемое. И когда кто-то закричал, умоляя друзей о помощи, спина громилы идущего впереди Эльвы задрожала, как лист на ветру. Ладони Эльвы взмокли, по спине градом полил холодный пот, и она прикладывала все силы, чтобы побороть инстинкты, которые буквально вопили: дерись или беги! Драться? Но с кем? Бежать? Но куда?… Громила с фонарем неожиданно развернулся и налетел на нее всей массой. Антигравитациионая установка доспеха не справилась с задачей и Эльва завалилась на спину. По ней застучали и исчезли титановые подошвы, повсюду раздался отборный мат, напоминания о долге перед Сияющим. Когда она смогла подняться, увидела что сбежавший офицер, доселе казавшийся вполне уверенным в собственных силах, уже был на краю видимости и скрывался в темноте. Опрокинутые им товарищи оглушено поднимались…

— Я попробовал его остановить, — словно извиняясь, сказал один из них. — Но он едва не оторвал мне руку. Эльва подняла с пола замерцавший фонарь и молча повернулась к ним спиной.

— Нам нужно продолжать путь, — сказала она, когда в этом уже не было смысла — все и без того двигались за ней. Потом было продолжительное безмолвие, она чувствовала себя призраком в подземном царстве теней. Только удаляющиеся шаги людей, рикошетившие от каменных плит, утверждали, что этот мир создан из материи, а не из сгустившейся тьмы.

На ее титановый наплечник легла чья-то рука. Она вздрогнул, но заставила себя смотреть только на свет испускаемый фонарем. Позади были офицеры, но все в ней вопило, что рука не принадлежала человеку. А остались ли здесь вообще люди? Может они уже были убиты, и за ней шли лишь мертвецы? Неужели все погибли, и она осталась одна? Она хотела спросить, но не могла выдавить из горла даже шепота. Она хотела оглянуться, но боялась увидеть, то, что шло за ней… Сильная рука продолжала теребить плечо, а потом и вовсе тянуть назад. Сервомышцы доспеха работали на сто процентов мощности, но едва справлялись с нагрузкой. Шаркающие позади шаги чередовались стонами и зовом — ей мерещились идущие за ней зомби. Мертвецы восстали и теперь продолжали звать на помощь. Но когда они убедятся, что заманившая их в ловушку Эльва не собирается им помогать, они станут мстить… Чувствуя, как холодеют внутренности, она крепче сцепила зубы. Скорее бы выход! Неожиданно ее шаг сбился. В ушных динамиках раздался голос сбежавшего старшего офицера. Эльва вдруг подумала, что этот человек нисколько не походил на отца Лары — тот ни за что ее бы не бросил…

— Капитан! Мэм! — звал он ее. — Я знаю, вы меня слышите! Отзовитесь! Эльва и рада была бы отозваться, но язык не слушался. Хорошо хоть ноги еще работают!

— Капитан, — надрывался голос в шлемофоне. — Простите меня. Я не хотел вас бросать… Я не справился со своим страхом… Мне было ужасно страшно. А теперь ужасно стыдно. Я у самого выхода из тоннеля, прямо напротив двери. С вашего позволения, мэм, я подожду вас снаружи. Я попытаюсь искупить свою вину, однако не буду препятствовать если после завершения операции вы решите придать меня суду военного трибунала… Простите, я не могу вернутся к вам — во мне будто что-то сломалось… Что… Боже… Черт возьми!

И если сначала его слова были хоть и умоляющими, но энергичными, то последние были произнесены тоном обреченного человека. Эльва попыталась зажать себе уши, чтобы не слышать его душераздирающий крик, но бронированные перчатки сдавили лишь титановый шлем на голове. Ночной кошмар все же дождался свою жертву…

Но нечаянная передышка кончилась, чей-то зов за спиной усилился десятикратно.

«Эльва, я здесь! — слышалось в этом зове. — Эльва вернись ко мне, дочка…» Если бы не последнее, возможно она забыла бы обо всем и бросилась назад, но Сияющий никогда не называл ее дочкой, и менять что-либо теперь ему не было никакого смысла. Рука исчезла с плеча, хотя ощущение, что кто-то тянет назад никуда не пропало. Зато пришло чувство, что ее настигает что-то огромное, целиком заполняющее пространство узкого тоннеля. Неужели Ночной кошмар потерял терпение и сам полез в тоннель? Эльва не могла с уверенностью ответить на этот вопрос, но знала, что поскольку с обретением человеческого тела у нее появилась душа, то она будет мучиться вечно…

Давящий страх и сомнения стали её спутником на долгое время. Что-то вцепилось ей в ногу, и Эльва чуть не упала, однако напрягая собственные и сервомышцы,

отталкиваясь о стену, продолжила тянуть за собой отяжелевшую ногу. Непреодолимый зов был всё отчетливей, её психические силы истощались с каждым мгновением, скоро она не сможет ему сопротивляться… В глазах темнело, она уже не видел света фонаря, уже не ощущала свое тело и свое я. Только воля, пребывающая где-то далеко отсюда, продвигала её вперед: «Шаг, еще шаг, — диктовала она. — Нет! Никакого разворота!.. Шаг, еще шаг… Не сметь останавливаться!.. Шаг, еще шаг…». Когда впереди путь перегородило что-то твердое, она открыла глаза и увидела металлическую дверь. Отлепив от стены руку, с противным скрежетом открыла путь на свободу и сделала очередной шаг вперед. Вокруг было темно, хотя визоры работали исправно. Но эта чернота уже была простой тьмой, а не ожившим хищником, что остался разочарованно выть позади. Она привалилась к стене, ожидая, когда из тоннеля появятся ее люди. Сейчас они преодолеют последние метры и окажутся рядом с ней… Только бы хватило сил, чтобы встретить их стоя. Потекли минуты, казавшиеся вечностью, но никто не появлялся. Напрасно она их ждала, зря срывала голос, зовя их по встроенной в шлем связи. Никто не ответил. Никто не выжил. Она свалилась на землю, сжалась насколько позволял доспех, и зарыдала — игла системы жизнеобеспечения предприняла очередную бесплодную попытку привести ее в чувство — Эльва даже не ощутила укола в распухшую шею…

Вскоре она поднялась на четвереньки, а затем, пошатываясь, вытянулась в рост. Башня комплекса космической защиты возвышалась совсем рядом. Она должна активировать гравитационный захват и вручную направить отражатели на орбите. Она обязана это сделать — и она это сделает.

Глава 9 Бог смерти

С той поры, как небо рассек мутный столб белого света, битва стала протекать совершенно иначе. Мои войска более не теряли в мобильности, не страдали от недостатка видимости, а враг казалось, ослабел и лишился всякой координации. Железный кулак Ордена и воскрешенных боевых машин, быстро рассеял легион нежити. Правда дальше этого пока не продвинулся: нежить попряталась, но продолжала поджидать людей под каждой упавшей колонной, в каждом полуразвалившемся здании, в разбитых авто, руинах, канавах и подземных коммуникациях. Правда я не очень переживал о судьбе солдат: сейчас, когда в дело вступили боевые андроиды, потери среди людей Ордена будут минимальны.

Поскольку транспорта, десантных челноков и катеров, не хватало для выгрузки и первой и второй волн, а удар должен был быть стремительным, я приказал Эльве бомбардировать Лилис из пушек Гаусса. Как в битве на 20–14, в каждый снаряд помещался андроид, который доставлялся на планету из пушки, как описывал Жюль Верн. Единственным недостатком такого способа было повреждение порядка девяноста процентов «десантников». Именно по этой причине приземлившиеся в след на челноках солдаты Ордена получили практически не расчищенный плацдарм и минимальную огневую поддержку от первой волны.

Но спустя несколько часов, после того как на планету сошел я, разбившиеся при посадке андроиды обрели вторую жизнь — моя суть оживила их и с ходу бросила в бой. Дальше взвод за взводом, рота за ротой, при поддержке танков и вертолетов, доставленных с борта колосса, кварталы под изоляционным куполом стали методично очищаться. Сейчас это было легко сделать: благодаря придумке Эльвы, колдовская ночь превратилась в день — улегшись на орбиту, искуственные спутники распустили светоотражающие паруса и перенаправили лучи солнечного света на район Цитадели, словно зеркало, посылающее зайчики. По крайней мере, происходящее я представлял себе именно так. В конце концов, в изоляционном куполе были и недостатки — я просто не мог связаться с «Сердцем Эльвы», и спросить об этом у его капитана. Мортиус даже не догадывался о том, насколько был глуп. Даже если бы наземная операция оказалась мне не по силам, мой космический колосс мог бы выжечь Лилис с орбиты. Эльва с Круз так бы сразу и поступили, если бы я не запретил — в отношении «Лилис» у меня были другие планы… К тому же, я должен был отомстить. Я не мог позволить этой падали сбежать и скрыться в каком-то ином мире. А бог смерти это непременно сделал бы — стоило лишь начать сжигать кварталы с его слугами… Именно поэтому сейчас, вместо того чтобы помочь солдатам, я иду по разбитым улицам практически один. В голову лезли упаднические мысли. Мортиус не солгал — проклятый бог действительно прочно обосновался здесь. На этот раз меня не было слишком долго, я не успел вновь спасти «Лилис» — и, вопреки надеждам, на планете не осталось никого живого. Я шел по лежащей в руинах автостраде, поглядывал на светящееся небо и всматривался в высоченные дома и приземистые фабрики. Но небоскребы были пусты, а конвейеры на фабриках — остановлены. Цитадель возвышающаяся впереди казалась мрачным склепом, а не гарантом надежности и защиты.

Всюду полное опустошение: если не считать десятка солдат, следовавших за мной по пятам, на всей планете, казалось, был я один. Разбитая техника, засохшая кровь, следы сражений, кучи мусора в которых едва угадывались фрагменты человеческих тел, — видимо, не все жители «Лилис» сгодились богу мертвецов для пополнения своего легиона. Но все же техника в очередной раз оказалась сильнее магии. Если бы я не перенаправил армию с «Лилис» на «Айдахо», вряд ли Мортиусу удалось бы опустошить её так легко. Даже сейчас на планете оставалось множество техники и андроидов,

частично уничтоженной при вторжении легиона нежити, а частично отключенной из-за проклятия бога смерти, сковавшего всю электронику на планете. Я шел, сея вокруг себя невидимое облако, попадая в которое замершие роботы отмирали, а разорванные на части собирались по кускам, оживали и поднимали оружие, готовясь взять у нечисти реванш.

Армия воскрешенных андроидов и боевых машин вскоре пройдет по не-мертвым, как коса по траве. Конечно, этих тварей на планете еще остается миллионы, но данная область совсем скоро будет полностью очищена. Я не дам сбежать отсюда ни одной твари пахнущей смертью. И тем более, я не дам сбежать ему — тому, кого ненавидел больше всего на свете. Мотриус! Я иду к тебе!

Небоскребы в тысячу метров высотой освещаются отраженными с орбиты солнечными лучами, которых не могло заблокировать даже колдовство бога смерти. Но фасады зданий оставались серыми, висящие на них ранее яркие рекламные прожекторы и щиты сейчас были безжизненны. Все так же остающиеся непроглядно-черными квадратики -

не что иное, как окна, за каждым из которых когда-то жила счастливая многодетная семья… Я, наконец, дошел до кольцевой развязки автострады и стал подниматься на эстакаду, проходящую над парком отдыха и рядами спортивных площадок. Я никуда не спешил — другой конец эстакады обрывался посередине из-за прямого попадания ракеты. Мортиус не сбежит на своих двоих, и телепортироваться он вряд ли сможет.

— Дальше я пойду один, — обратился я к сопровождавшим, когда забрался на разрушенную эстакаду. Массивный, крепкий лорд Балаут и тонкий, хрупкий новоиспеченный Генерал Ордена — смотрели на меня нерешительно. Но перечить не стали — замерли, словно вкопанные в землю истуканы.

— Одолжи мне свое копье, лорд Балаут.

— Сочту за честь, — ответил он, протягивая его не раздумывая. Я кивнул в знак благодарности и начал свой неудержимый подъем к свершению праведной мести. Я уже не тот, кем был полгода назад, когда верил, что бог смерти — это грозовое облако, страшное и орущие так, что закладывало уши. Теперь я знал, что у всех богов есть смертное тело, потеряв которое они мало чем отличатся от фантома, духа, элементаля и еще тысячи названий, каким люди награждают сущностей без носителя. Во Вселенной только Демиурги обладают настолько мощным духом, что не нуждаются ни в каком теле, для того чтобы полностью осознавать себя. И в отличие от смертных богов, они сильны, вечны и абсолютно неуязвимы. Все, что могли сделать с ними корабли ОСА, так это внести возмущение в их энергетическую структуру, что якобы временно их «усыпляло».

Иными словами Мортиус — такая же Сущность, запертая в оболочке тела, какой по существу являюсь и я сам. Когда я добрался до верха, замер от изумления. Мягко говоря, ожидал увидеть нечто иное… На краю разрушенной эстакады стоял худой, болезненного вида человек в балахоне. Единственное, что было в нем примечательного, это выпученные глаза, похожие на сферические лампы, вылезающие из древних приборов. В них плескался океан безумия и жажды убийства. К тому же, вместо полагающейся адепту Смерти косы, в руках он держал ритуального вида трезубец.

— Ты пришел за Смертью? — спросил он хрипяще-каркающим, но вполне человеческим голосом. Я, все еще пытаясь прогнать удивление, медленно помотал головой.

— Зря, — сказал он. — Смерть все равно однажды настигнет тебя. От нее не убежать никому. Смерть — это матерь, это прародитель всего сущего. И она гораздо старше этой Вселенной. Прими ее добровольно, пока еще можешь…

— Довольно, Мортиус. Я не хочу более слушать эту ахинею.

— Хорошо, тогда скажи, зачем ты пришел, раз не для встречи с матерью всего сущего?

— Я пришел даровать ей тебя. Он явно не понял, переспросил:

— Ты хочешь убить меня? Ха-ха. У тебя ничего не выйдет. Она оберегает меня. Она хранит меня… Он прервал свой монолог, чтобы не то засмеяться, не то изойти диким кашлем, но, остановив его так же неожиданно, проговорил менее самодовольно:

— Даже если у тебя получится меня одолеть, ты не удовлетворишь свою жажду мести. Смерть доставит мне лишь небольшое неудобство, тогда как ты потерял все, что имел, и все, что было тебе дорого. Я понял, что он имел в виду. Иногда Сущности лишаются своего вместилища, тела или предмета, который подпитывался верой людей. В этом случае многие из них находят в себе толику разума, чтобы найти новое тело или восстановить прежний носитель. Очень часто у слабых Сущностей воля отсутствует напрочь, и тогда этим могли воспользоваться какие-нибудь жрецы или колдуны, которые своей волей подталкивали её к действиям… Но все же со стороны Мортиуса было глупо рассчитывать на подобный исход.

— Боюсь, ты не понял. Я не собираюсь убивать только твою оболочку. Вместе с телом я уничтожу и твою Сущность. В выпученных на половину лица глазах, кроме безумия, разыгрались недоверие и неподдельный страх:

— Ты смеешься?

— А что, похоже на то что я смеюсь? Я знаю, что смогу уничтожить тебя и твою Сущность.

— Боги не убивают друг друга!

— Значит, я буду первым убийцей, а ты — первой жертвой. С этими словами я бросился на него, как кобра на мышь.

Эльва

Она шла между обезлюженными домами, посреди вымерших улиц, спотыкаясь о лежащие вывернутые куски асфальта, преодолевая искусственные баррикады и обходя искореженные авто. Время от времени она падала, но тут же вставала, хотя видно было что это давалось ей с трудом. Ее шлем сам по себе открепился от титанового воротника доспеха и давно потерялся, резервные системы перестали функционировать, антигравитационное устройство перестало помогать ей подниматься. Еще работали сервоприводы доспеха, однако она не знала насколько их хватит. И не хотела даже думать, что случится, когда они откажут. Вероятно она просто упадет и умрет, не в силах выбраться из своего титанового панциря. Но пока этого не случилось, она продолжит идти. Лилис отняла у нее все: товарищей, силу, красоту, легкомысленность,

человеческое детство. Но взамен она дала ей кое-что другое. Раскрыла способности к колдовству, которыми в виду невообразимой усталости она не могла воспользоваться, но главное, одарила интуицией, почти провидением. Эльва знала, что если продолжит путь, рано или поздно найдет его — Сияющего, будь благословенно это имя. И тогда ее миссия будет выполнена и она сможет отдохнуть… Она не смотрела по сторонам — склонив голову, глядела лишь под ноги. Она не хотела в очередной раз упасть — ведь вставать так тяжело… Она ковыляла медленно, будто борясь не только с усталостью, но и со всем миром. Если бы сейчас ее увидели солдаты Ордена, приняли бы за мертвяка и открыли огонь…

— Эээ… Эльва? — раздалось откуда-то сбоку. Она приподняла голову и искоса взглянула на возникшие рядом расплывчатые фигуры.

— Эльва это ты? — вновь воскликнули рядом. — Это правда ты или какая-то очередная тварь?… Ответь мне, если хочешь жить! Эльва попыталась что-то сказать, но пересохшее горло просто не пропускало звуки. Раздались сухие щелчки, Эльва узнала этот звук — кто-то снял оружие с предохранителя.

— Подожди Круз, — громовым басом произнесла более массивная фигура. — Я не чувствую тут тьмы. Это живой человек…

— Круз? — наконец переспросила она, и ей самой показалось что из горла вырвалось карканье. — Ты, Круз?

— Эльва! Ей кинулись на шею и потянули на себя так, что ноги оторвались от земли. Перед глазами возникло лицо первого помощника Круз:

— Эльва, что случилось? Как ты здесь оказалась? Посмотри на себя, на кого ты похожа! Эльва что с тобой!

— Воды… — попросила она, но так и не вспомнила, смогла ли ее выпить. Когда память к ней вновь вернулась, обнаружила себя в окружении солдат Ордена, Круз и лорда Балаута.

— Ты потеряла сознание секунд на десять, — сказала Круз. — Как ты здесь оказалась, девочка?

— Не важно… Где он?

— Сияющий? — помогая встать, уточнила она. — Он сражается на обрушенной эстакаде — вон там смотри. Ты знаешь, что твои волосы стали белыми, как молоко? Только не пугайся, они блестящие и красивые!

Даже не задумавшись над вопросом и выискивая взглядом фигуру своего капитана, она произнесла чуть монотонно:

— Этого стоило ожидать. Под воздействием сильного стресса я поседела, но поскольку Лара делала генетическую операцию для изменения цвета волос, пигментные клетки не перестали функционировать, просто изменили химический состав вырабатываемых веществ. Я надеюсь, ты говоришь правду насчет красоты — мне бы не хотелось предстать перед Сияющим какой-нибудь старушкой… Сияющий! Она наконец разглядела его, сражающегося на мосту у самой пропасти. Это было чудовищно красиво и чарующе страшно. Его копье мелькало, поспевая отражать удары трезубца которым орудовала фигура закутанная в балахон, и одновременно нанося в ответ тысячи собственных. Оба бога мелькали, оставляя в воздухе силуэты и тени, иногда будто бы сливаясь воедино, а в другой раз, расходясь и замирая в метрах друг от друга. Она не знала, сколько тянулась эта битва, ей казалось, что минула целая вечность, однако вот Сияющий перехватывает трезубец рукой, останавливая лезвия у своего лица, и его копье устремляется в грудь врагу. Пронзив бога смерти как жука, он приподнял его над собой, а затем, отняв и отбросив трезубец в сторону, освободившейся рукой схватил противника за горло.

— Вот и еще одна тварь тьмы обрела покой, — произнес Балаут. — Мир стал немного светлей.

Эльва не понимала почему он говорит это так буднично и почему Круз не прыгает от радости, её собственное сердце трепетало и хотело выскочить их груди…

Секундой позже оно замерло, словно в миг заледенело. Бог смерти в руках Сияющего будто бы лопнул и исторг из себя слепящую вспышку… Сияющий медленно упал.

Текли секунды, Эльва надеялась на лучшее, но он так и не показался из-за края эстакады.

— Скорее к нему! — крикнула она и, забыв о том, что несколько минут назад была едва жива от усталости, бегом бросилась за Круз и солдатами. На эстакаду они взбирались минут пять, но когда оказались на месте недавней битвы, изумленно выдохнули — здесь не было и следа их бога. Некоторые солдаты принялись ворошить обгоревшие тряпки, оставшиеся от бога смерти, другие едва не свесившись, осматривали подножье у рухнувшей части моста. Но разумеется ничего не обнаруживали.

— Вниз, — приказа Круз. — Возможно Сияющий упал с моста — нам необходимо прочесать окрест и вызвать…

— Не надо, — остановила ее суету Эльва. — Он жив и с ним все будет хорошо…

— Откуда ты знаешь?

— Просто чувствую. Должно быть, Круз решила что ее «подруга» рехнулась, но Эльва знала… Она точно знала…

— Не убивай меня, прошу! Нет! Ты не смеешь убить меня! Ты… Да как ты… Ты ведь тоже… Он не договорил. Спекся. Да и не особо поговоришь с зияющей дырой вместо сердца и с горлом перехваченным титановой перчаткой. А я отчего-то зашатался и почему-то упал на колени…. Турбулентные вихри вонзались в меня подобно шахтерскому буру, потоки невидимой глазу энергии протыкали насквозь, причиняя физическую и духовную боль, разрывая душу и тело. Божественная сущность во мне взвопила. Этот звук был ужасней и много громче того, что вырывался из моего горла. Атомы моего тела вибрировали, грозя взорваться от избытка энергии. Сейчас я умру. Я не мог принять и не мог отвести столь колоссальную мощь.

Перед глазами поплыло, а потом и помутнело. Я упал пластом и уткнулся лицом в асфальт. Мое несчастное тело — прости меня… Но прежде чем нервная система окончательно отказала, а мозг умер, перед глазами на мгновение возникло размытое лицо не на шутку встревоженной Сонии — богини народа эльвий.

Последнее, что запечатлеет мой разум — светящиеся внутренним светом сиреневые глаза.