Кащей

Архивы фон Шпенглера. Том 1

Буга

...Крик выдернул его из сна. Еще толком не соображая, что происходит, Герхард активировал "аварийку" и с силой втянул в себя овердозу праны, понизив температуру в помещении на пару градусов, но получив взамен эффект пары кружек крепчайшего кофе. Ту пару секунд которые понадобились телу, для того, что бы ожить, разум Герхарда потратил на инвентаризацию воспоминаний...

В мотель "Серый барашек" в Монмутшире он заселился сразу после обеда. Небольшая семейная гостинница, созданная на базе бывшей крупной йоменской фермы располагалась в живописном месте, недалеко замка Монмут, на берегу реки Уай. Собственно, Герхарда, более всего интересовала Круглая башня замка (а точнее то место, где она стояла до того, как войска Кромвеля превратили ее в груду развалин). По некоторым данным из дневников деда, на подземных ярусах башни, каковых, судя по всему, было аж шесть, из которых людям обычным, были доступны лишь два - скрывался весьма любопытный предмет: Перо Архистратига Михаила. Собственно, ангелы, будучи сущностями метафизическими, таких физических проявлений как перья, или скажем, перхоть, иметь не могли. Но, в силу особенностей человеческой веры, "осколки" их, практически божественной сущности, возникшие, по тем или иным причинам - "сворачивались" во что-то, человеку более менее понятное. В данном случае, Перо, скорее всего было даром самого человечного и человеколюбивого архангела какому-то местному святому (впрочем, с тем же успехом - оно могло быть даром несчастной сиротке. Причем, с учетом известного характера Михаила - это было даже более вероятно).

Первый день поисков хотя и обнадежил (под развалинами и правда обнаружились потайные уровни - во всяком случае магическое сканирование это подтвердило), но конкретных результатов не принес - место оказалось весьма любимо туристами (живописные развалины тысячелетнего замка - где, кроме как в старой доброй Англии такое найдешь?). Ну а призывать при них духов местности или расковыривать огороженные развалины, пытаясь добраться до потаенного портала, ведущего на нижние уровни башенного подвала, Герхарду показалось как-то не очень уместным. В общем, археологию, маг решил отложить, быстренько нашел в "Букинге" отель с хорошими отзывами поблизости и направился туда.

Уже на подходе к очень симпатичной, в деревенском стиле, гостинице, Герхард бы облаян. Следом за грозными звуками, из кустов, вылетел, стремительный, несмотря на короткие лапки, корги, судя по морде - пемброк. Пес подлетел к гостю, принюхался, после чего одним движением крутанулся кверху пузом, развалил по земле уши и хитро уставился одним глазом на мага. Герхард рассмеялся и почесал животик. На одном из ребер, псина довольно задрыгала левой задней лапой, после чего подскочила и вылизала не успевшему отскочить Герхарду все лицо.

- Лаки! Оставь гостя в покое! Я надеюсь он вас не испачкал? - из-за аккуратно подстриженной растительной стены выскочила невысокая женщина, средних лет, с коротким каре на голове. Лицо у женщины было немножко усталое, но весьма симпатичное.

- Роджер! Я сколько раз просила, когда играешь с Лаки во дворе - следи, что бы он не доставал гостей!

- Да, мам. Из-за спины женщины, виновато понурившись вышел парнишка лет десяти, с поводком-рулеткой в руке.

Пес, при первых же словах женщины оторвался от вылизывания нового знакомого и сделал вид, что просто прогуливается. Вид у собаки, при этом был настолько комичным, что и Герхард и хозяйка отеля не выдержали и засмеялись.

...Несмотря на туристическую привлекательность замка, "Барашек" пока стоял пустой. Высокий сезон не начался и гости, в основном, селились в более престижных отелях. В итоге, Герхарда окружили заботой, напоили каким-то домашним чаем с травами и потешили рассказом о замке и его истории а так же о замковых привидениях. Герхард с удовольствием выслушал историю, рассказал о себе и о том, что приехал к замку за источнником вдохновения для очередной книги. Выяснилось, что у хозяйки есть две его книжки: "Шелест кожистых крыльев" и "Черные льды Монблана". Герхард оставил автографы, а затем помог сыну хозяйки с домашним заданием. В общем, за приятным общением - писатель скоротал время до вечера, после чего ушел спать...

...И вот теперь, подскочил, разбуженный криком. Детским криком. Уже на бегу, Герхард сбросил на себя простейшую иллюзию пижамных штанов, припасенную в "быстром доступе" как раз на такой случай, что бы не пугать людей своим нижним бельем.

К комнате Роджера он подбежал лишь на секунду раньше матери... И еще на пороге ощутил неприятный спазм, волной прокатившийся по всему его телу, и свидетельствующий что здесь только что была нечисть.

"Аварийка" включала в себя и ночное зрение, так что в темной комнате, еще не включив свет, маг увидел бледного роджера, вжавшегося в спинку кровати и обнявшего подушку, словно закрываясь ею от чего-то. В углу комнаты, под хорошей вмятиной в стене, лежал, конвульсивно вздрагивая Лаки. Из крепко стиснутой пасти пса - свисал обрывок призрачной серой ткани. Сзади, совсем близко, Герхард услышал запыхавшееся дыхание Пэнни и крепко перехватил ее руку, потянувшуюся к выключателю.

- Стойте! Не включайте свет! Мне нужна пара минут, что бы понять что это было.

- Вы... о чем?! - женщина оказалась ошарашена, но руку опустила.

- На Роджера напали. Нападавшего спугнули, но остались следы. Свет их уничтожит. Прошу вас, дайте мне разобраться.

- Ладно... Роджер, милый, ты в порядке? Герхард, я могу уже подойти к сыну?

- Да, конечно. Главное постарайтесь как можно меньше задевать обстановку и не трогайте пока одеяло.

Писатель быстро подошел к храброй собаке. Пес еще был жив. В зубах, как Герхард и предполагал, собака сжимала кусок высохшего савана. Маг протянул руку, что бы взять предмет из пасти собаки. Лаки конвульсивно вздохнул и выплюнул человеку в руку и саван и кусок высохшей кожи. Герхард пробормотал формулу сохранения и зажал полученные предметы в кулаке, а свободной рукой потрепал верного пса по холке. Корги из последних сил дернул хвостом, возможно почувствовав, как маг вливает в него собственную прану.

Подойдя к кровати, Герхард провел рукой над одеялом. Как он и ожидал - над одной из складок ладонь слабо защипало. Потянув одеяло на себя и аккуратно его расправив. он обнаружил крошечное, но сияющее мертвенно-белым, как в лучах ультрафиолета, пятнышко.

Пенни заинтересованно смотрела за всеми его действиями, обняв мальчика и прижав его к себе.

- Все, свет можно включать. Пса пока лучше не трогайте - он защищал ребенка и очень сильно пострадал. Любое шевеление сделает только хуже. Если ему суждено выкарабкаться - он выкарабкается.

- Это какая-то магия, да? - голос Пэнни, к удивлению Герхарда даже не дрогнул. Впрочем, секундой спустя он сообразил, что в Англии вообще были свои отношения с паранормальщиной. Особенно в этакой глуши.

- Магия. Позвольте я осмотрю Роджера

- Конечно. Вы, оказывается, ваши книги - с натуры пишете?

- Ну что вы! Реальность, зачастую куда разнообразнее. Так, посмотрим - Герхард положил руку на лоб мальчика, произнес ключ-фразу на санскрите и сосредоточился на диагностических чарах. Разумеется, для подробного обследования пришлось бы провести полноценный ритуал, но в данном случае речь шла о проверке "на бегу". Для этого было более чем достаточно вот такого оперативного сканирования.

Физически, мальчик практически не пострадал. Ментально - был очень сильно напуган. Собственно, потому и не вымолвил с начала инцидента ни одного слова. Энергетически... Энергетически, он был "надкушен". Какая-то дрянь - попыталась буквально выпить из него жизнь и душу. Впрочем, верный пес спас своего хозяина. Вступив в неравный бой с призрачной тварью - он прервал ее контакт с мальчиком. Ну а дальше проснулся Герхард, произнес "аварийку", чем моментально обозначил свое присутствие в доме, как сильного мага ("аварийка" была так называемыми пакетными чарами, которые сложным образом, позволяли одной короткой командой, высвободить сразу несколько гораздо более сложных чар, подготовленных заранее. У данного заклинания было два ключевых недостатка: оно требовало отдельной подготовки каждого из входящих в пакет заклинаний, и имело крайне низкий энергетический КПД. Проще говоря, значительная часть маны, которая до этого сдерживала в "почти запущенном" состоянии остальные чары, в момент срабатывания "аварийного" заклинания - рассеивалась в пространстве, подсвечивая мага для всех, кто был способен воспринимать эманации тонкого мира). Тварь, судя по всему, была достаточно разумна, что бы осознавать уровень опасности от практикующего мага, так что - предпочла ретироваться, оставив после себя лишь эктоплазматические трофеи, которые волей умирающего пса - сохранили свою псевдоматериальность вплоть до прибытия Герхарда, который, забрав улики - тут же зафиксировал их "на этом свете" своим заклинанием.

- Дар ха дурчжана! Щант хо утарта! То маани кэха! - короткая литания-приказ, укрепляющая смелость и изгоняющая испуг, подкрепленная солидной дозой маны - сделала свое дело. Роджер вздрогнул, взгляд приобрел осмысленное выражение.

- Мам, Герхард, это было настоящее привидение!

- Не совсем... Приведение невозможно укусить... - Герхард поправил Роджера чисто автоматически.

- Ох... Что с Лаки?!

- Он храбрый пес. Сильно пострадал защищая тебя, но, думаю, выкарабкается. Сейчас, самое главное, его не трогать.

- Оно было высокое, до потолка. Худющее! Руки - длинные-длинные, и пальцы как ветки... Брррр... И в каких-то тряпках. А лицо я даже разглядеть не смог... - мальчик начал дрожать.

- Все в порядке. Больше оно тебя не обидит. Пойдем-ка отнесем тебя в мамину комнату. - Герхард взял ребенка на руки.

В комнате Пенни, Герхард огляделся, нашел висящее на стене большое овальное зеркало, в резной деревянной раме и осторожно его снял. Мать и сын - затаив дыхание следили за его действиями.

Маг провел пальцем по своей ладони, прошептав отмыкающее заклинание. Сложенная лодочкой рука - моментально наполнилась кровью. Маг затворил рану, после чего обмакнул в кровь палец, и размашисто нанес на высветленные обои, скрывавшиеся под зеркалом, несколько иероглифов. К удивлению Пэнни, линия за пальцем Герхарда становилась золотой и светящейся а не бордовой, как она подсознательно ожидала.

Закончив, маг внимательно посмотрел на результат, склонив голову к плечу, а затем произнес что-то языколомное, отразившееся кислым на языке Пенни и вызвавшее странную щекотку-смешинку у всех присутствующих внутри, после чего припечатал свое творение рукой с остатками крови в ней. На долю секунды, всю комнату поглотил золотой огонь, ослепивший Пенни и Роджера. Пока они промаргивались, Герхард повесил зеркало на место.

- В этой комнате, теперь можете спать спокойно. Сюда не сможет проникнуть ни один злой дух... Во всяком случае из тех, с которыми я в принципе способен справится.

- Спасибо вам! Но... Почему вы сделали это здесь, а не в комнате Роджера?

- А об этом, я предлагаю поговорить на кухне, за чашкой кофе. Уложите ребенка и спускайтесь, хорошо? А я пока, с вашего разрешения - похозяйничаю и приготовлю нам кофе.

- Мой дом - ваш дом. - просто ответила Пэнни.

Четверть часа спустя, Пэнни, вооружилась поллитровой кружкой кофе, устроилась за столом и приготовилась внимать.

- Я не хотел говорить этого при Роджере, но тварь не наелась. Я, пока, не уверен до конца, с чем мы имеем дело, кстати - я позаимствовал у вас банку для идентификации. Так вот - тварь успела попробовать душу вашего сына на вкус, но не успела причинить особого вреда. Разорвана одна Нить из Семи. Зарастет, причем очень быстро. Зато тварь теперь одержима вашим сыном. Она не успокоится, пока не доберется до него.

- Герхард?!

- Успокойтесь, Пэнни. Я здесь, так что ситуация под контролем. Безусловно - я мог бы превратить ваш дом в этакую "крепость", подросший Роджер мог бы вообще отсюда уехать, так как тварь, судя по всему, территориальная... Но! Я предпочитаю решать проблемы более кардинально. Она придет снова. Но на этот раз ее встретит не Лаки.

Только сейчас Пэнни заметила, что на боку у мага висят ножны с коротким абордажным тесаком.

- Это... Эту штуку можно убить?

- Думаю можно. Это очень редкое оружие. Оно выковано по моему заказу...

- Из хладного железа, да?! - Пэнни выглядела не встревоженной а, скорее восторженной.

- Да... Из него. Поражен вашей проницательности.

- Ну, английская деревня хранит традиции. Хотя, эта тварь мне неизвестна... Впрочем... Знаете, последние несколько лет, в нашем графстве было несколько случаев детских смертей... Ночью.

- Думаю, что это связано. Давайте попробуем выяснить, с чем мы имеем дело.

Как оказалось, пока Пэнни укладывала ребенка, Герхард уже успел откуда-то вытащить целую кучу пробирок, пузырьков и даже небольшую горелку с проволочным штативом, на котором уже разместил небольшой каменный тигель.

Взяв банку, в которой когда-то было вкуснейшее крыжовниковое варенье, и которую теперь, маг приспособил для хранения обрывков савана и кожи, маг всыпал в нее коричневый порошок из одной из пробирок. По комнате пошел мерзкий запах человеческих мозгов. Пэнни с трудом сдержала рвоту. Тем временем, маг, словно не замечая происходящего с Пэнни, взболтал получившееся месиво (трофеи Лаки растаяли, смешались с порошком и образовали тошнотворную бурую пену), после чего одним движением вывалил полученное месиво в тигель. К удивлению Пэнни, ни пара ни дыма не появилось. Жижа, несмотря на температуру, оставалась инертной.

Герхард взял сразу две пробирки, в одной из которых содержалась опалесцирующая жидкость, а в другой - очередной порошок, после чего, словно опытный фокусник - принялся вливать и засыпать их содержимое в тигель одновременно и, похоже, в равной дозировке. Вещество в тигеле вспучилось, и вдруг поползло вверх, образовывая что-то типа сахарной головы. Маг некоторое время наблюдал за процессом, после чего, с коротким, похожим на ругательство словом, щелкнул по верхушке образовавшейся "горы". На пол осыпались крошки, а над тиглем, осталась возвышаться удивительно точная скульптура. Пэнни взвизгнула и отшатнулась.

Скульптура была дюймов десять в высоту и, похоже, изображала то самое существо, которое напало на ее сына, запечатленное в тот момент, когда зубы собаки оторвали от него кусок:

Прежде всего, в глаза бросалось чуждость твари. Ее насекомообразность. Длинные, тощие ноги были подогнуты, лапы вытянуты вперед, длинные, тонкие словно паучьи ноги, пальцы - сжимаются, будто пытаясь что-то вырвать. Тело твари покрывал саван, сплетенный, казалось, из паутины. Морда... От морды Пэнни стало совсем плохо. Высохшее лицо мертвеца, сделанное будто-бы из воска, который слегка нагрели.

В общем, чудовище ужасало.

Герхард задумчиво оглядел полученную статую и покачал головой.

- Это не нежить. Это нечисть. Очень похоже на буги. Но никогда не слышал, что бы буги убивали. Да и попытка вырвать душу...

- Скажите, а разве душа не бессмертна?

- Бессмертна, разумеется. Но тут как с расщеплением атома. С самой душой, тварь ничего сделать не сможет. Так что душа устремится на Тот Свет. А вот энергию ее "выщелкивания" из тела - тварь поглотит. Собственно, ради этого все и затевается. Ну и плюс, саму душу, можно "пропустить через себя". Душе уже ничего от этого не будет... Ну кроме крайне неприятных ощущений, а вот остатки праны и маны - можно слизнуть. Но, повторяю, буги всегда были паразитами а не хищниками.

- Ну слава богу... А то я как представлю, что души тех бедных детей были сожраны...

- Значит так. Пока идите спать. Мне нужно к замку прогуляться, а ближе к вечеру - будем разбираться с этой нечистью. До вечера он вас точно не потревожит.

Сзади раздался слабый звон. Маг с хозяйкой отеля нервно обернулись.

Все еще слабый, но уже вполне оживший Лаки оторвался от миски с водой, которой и громыхнул случайно, и устало но весело глянул на людей. Пес до конца исполнил свой собачий долг, выжил, и теперь его мучила дикая жажда. Плюхнувшийся, спустя минуту, в миску для еды фунт вкуснейшего говяжьего фарша оказался, хотя и неожиданным, но весьма приятным завершением длинной ночи.

К замку, на позаимствованном у хозяйки пикапе - добрался к пяти утра. Туристов, по счастью не было, так что можно было развернутся.

Зелье он подготовил заранее. Тесаком, не вынимая его из ножен, прочертил сложный геометрический узор (отвечая на могущественную геометрическую магию - пространство ощутимо поплыло), положил в центр узора каменную полусферу, с ложбинками, совпадаюшими с канавками узора, собиравшимися в центре в единый пучок лучей, после чего - полил сферу фосфорецирующей призрачным, зеленым светом жижей из фляги. жидкость, направляемая ложбинками на камне - растеклась по канавкам и побежала по лучам, заполняя всю сферу. Примерно за минуту, все потоки замкнулись. Последнюю каплю, маг растер между своими ладонями. Воздух над узором дрожал, словно марево над раскаленным асфальтом.

Держа руки плотно прижатыми к бокам, согнутыми в локтях и ладонями друг к другу, Герхард очень осторожно направился к развалинам башни. Каждый шаг давался довольно тяжело - складывалось ощущение, что он идет в зыбком и вязком киселе. Заняв нужную позицию, маг все так же медленно начал движение руками. Мир вокруг поплыл, закружилась голова, а вестибулярный аппарат запаниковал. Не отвлекаясь, маг направил руки так, как того требовала текущая задача, после чего шевельнул пальцами, строя хитрую фигуру, и чуть наклонил ладони друг от друга.

Волна искривления пространства ударила вглубь завала. создавая абсолютно пустую, треугольную щель-коридор, под углом около 45 градусов ведущую в глубину.

Маг подождал пока коридор дойдет до четвертого яруса, после чего сбросил пальцовку и резко встряхнул руками, сбрасывая магию. Коридор - остался.

Глубоко вздохнув, и активировав защитные амулеты - маг быстрым шагом начал спуск. Пространственная щель, должна была продержаться еще три часа и за это время - следовало найти Перо.

...Подземелье, вопреки ожиданиям - встретило не затхлостью и сыростью, а каким-то прямо-таки домашним уютом. Даже воздух был свежим и немного ионизированным - как после грозы. Поскольку подземелье было качественно завалено и ни каких признаков вентиляции маг не обнаружил, данный факт вызывал удивление. Будучи опытным "искателем приключений", Герхард даже приостановился - все, что выходило за рамки "обычной" ситуации, как правило оказывалось признаком опасности. Впрочем, на то, что бы выработать правдоподобную гипотезу-объяснение ему понадобилось около минуты. Судя по всему, ответ лежал в природе артефакта. Перо Архангела было предметом, практически божественной силы, и при этом очень "добрым" по своей сути. Разумеется, его эманации не могли не оказать влияния на место, где оно хранилось. Вместе с тем, это облегчало задачу. Разумеется, экранировать предмет такой силы - в принципе очень сложно. Но, судя по преображению подземелья, перо экранировать даже и не пытались. А это позволяло не тратить время на поиски. Порывшись в своем бездонном мешочке, маг вытащил небольшую цилиндрическую ладанку. Из кармана джинсов, была извлечена "зиппо", которой маг и поджег содержимое ладанки. Густой, приятно пахнущий белый дым потянулся к потолку, собираясь в небольшое облачко. Пару мгновений ничего более не происходило, а затем, облако потекло. Тонкая, но постепенно утолщающаяся ниточка дыма - потекла по коридору. Маг - последовал за ней.

На дорогу до пера ушло полчаса. За это время, ловушка встретилась лишь однажды: ей оказалась шипованная вертушка, замаскированная под каменную стенную панель, и активируемая нажимной панелью на полу. Герхард вляпался в нее совершенно по идиотски. Спас защитный амулет. За мгновение до того, как железные шипы пронзили беспечного мага, амулет полыхнул ударом силового поля, отбрасывая мага назад.

По итогам падения, магу было очень больно, но еще более - обидно. Так глупо он давно не подставлялся.

В общем, путь до пера и занял целых полчаса, только потому, что остаток пути Герхард шел "по стеночке", прощупывая все потенциально опасные места.

Перо оказалось в небольшой, подземной часовеньке. Перед тремя рядами скамей - стояла резная, деревянная кафедра, на которой лежал крест-футляр. Над ним уже собралось облачко освященного, иерусалимского ладана.

Герхард с благоговением взял в руки крест и ощутил Благодать излучаемую содержимым футляра. Аккуратно, маг раскрыл искусно вырезанные золотые створки: внутри пустотелого столбика лежало белоснежное, словно лебединое перо, длинной примерно в ладонь. От пера шло ощущаемое не телом но душой тепло, невидимый глазами, но абсолютно реальный свет и окутывающий покой и чувство защиты. Оставалось лишь подивиться - как такую ценность, оставили в забвении. Впрочем, для Герхарда оно было и к лучшему. Не долго думая, он поднял металлический крест и надел его себе на шею. Остальные сокровища, хранившиеся в ризнице, маг бегло просмотрел, но не найдя более ни одного артефакта или амулета - оставил на местах.

Обратная дорога заняла в три раза меньше времени. Поднявшись на поверхность, маг добавил к рисунку еще одну черточку, пересекающую внешний контур узора. С глухим вздохом, реальность вернулась к своему нормальному состоянию. Дождавшись, когда зелье погаснет, Герхард уже ногой, затер следы "Искривляющего узора", после чего запрыгнул в машину и покатил обратно в мотель, пока на дорогах не появились местные: европейцу до мозга костей, Герхарду никак не удавалось приспособиться к английскому, праворульному режиму.

***

В известных справочниках, маг информации по буги-людоеду найти не смог. Домашняя же библиотека была, по понятным причинам, недоступна. Без особой надежды на оперативный ответ, маг написал на известный ему емейл Николаса.

Как ни странно, старик ответил довольно быстро:

"Думаю, тебе при случае стоит меня посетить. У меня острое ощущение, что ты своей Печатью просто притягиваешь к себе всевозможную экзотическую нечисть.... Ну или Печать притягивает тебя к ней, Интитулатум. Впрочем, не важно. То, о чем ты мне написал, есть случай крайне редкий, считающийся легендарным, и, зачастую, мифическим.

Одержимый буги. Мне (Даже мне!) механизм появления такой твари неизвестен. Могу предположить, что это продукт магического синтеза, но кому понадобилось делать и без того мерзкую тварь - еще и могучей и малоуязвимой... В общем, как хочешь, но с тебя видеозапись поединка.

По рекомендациям - а вот не знаю... По идее, обе ипостаси твари - перекрывают слабости друг-друга. Это порождение тьмы не боится святых символов, как и положено буги, и чхать хотело на хладную сталь - демоны к ней относятся крайне скептически.

В общем, угробить эту штуку будет, полагаю, тяжело. Тем более, при первой опасности оно сбежит.

Сумеешь одолеть - с тебя отчет.".

Герахард задумчиво почесал затылок. Письмо ясности не добавило. Впрочем, натолкнуло на пару мыслей относительно происхождения твари.

К явлению чудовища, в любом случае, следовало подготовится. И с учетом всего сказанного - более тщательно, чем маг предполагал...

***

Оно было куда разумнее своих Сородичей. Когда-то, Оно было таким же глупым, но однажды, вкусная жертва - повела себя странно. Оно кормилось страхами этой самки уже третий год. В принципе, скоро у самки должны были начаться изменения в организме, которые сделали бы ее бесполезной. Однако, как раз во время перехода, их страх - самый вкусный. В общем, когда Оно пришло - самка, вместо того, что бы прятаться в кровати и излучать волны вкуснейшего страха - начала что-то бормотать держа в руках Очень Плохую Книгу. Оно не знало что такое "книга", но то, что предмет в руках у самки был именно "книгой", и при этом "Очень Плохой" - Оно поняло сразу. Надо было убегать, возвращаться в свое логово, скрытое в том нигде, которое лежит между мирами. Однако, Этому - стало любопытно. А затем, разверзлась сама реальность и в комнате появилось Нечто. Это Нечто было вызвано Очень Плохой Книгой. Сначала, Нечто, дернулось в сторону Самки, видимо, желая ее убить. Но, почему-то не смогло. А затем - Нечто повернулось к Этому. И тут Оно впервые почувствовало страх, потому что ощутило, что Книга связала их.

Прошло немало времени, прежде чем Оно снова осознало себя. Вернее сказать - впервые осознало себя. Похоже, проклятая девчонка, пытаясь защитить себя от Буги (так, оказывается, люди называли народ Этого). Пытаясь защититься, она где-то раздобыла один из экземпляров minorum libri inferno. Видимо, девчонка обладала Даром. В общем - она смогла призвать одного из самых младших демонов. Более того - она смогла связать его задачей. Вот только сил у демона на убийство Этого - не хватало. Они так же оказались связаны почти полностью. "Из девочки вышла бы отличная чернокнижница", с непонятной для себя тоской подумало Это.

Условия призыва были вполне определены, но их исполнение - крайне ограничено. В такой ситуации - чары неумолимы, и даже невозможное, подчас становится возможным.

Так, Это стало чем-то большим. Куда более умным и - могущественным. А еще - поняло, что ранее довольствовался лишь крохами. Восторг от поглощения чьей-то молодой жизни - был несравним с простым страхом.

И все шло достаточно неплохо, пока вчера, в доме очередной жертвы - не обнаружилась эта мерзкая шерстяная тварь. Кошки и собаки - ощущают Тонкий Мир. А еще они умеют с ним взаимодействовать. Кошки - так и вовсе большей частью своей сущности живут именно в нем. Но и собака вполне способна нанести раны, которые никогда не сможет нанести человек. Обычный человек.

Пес - поднял тревогу. А затем, в доме появился могущественный маг. Это не знало, что такое "Маг", но прекрасно понимал, что от людей с пылающей аурой надо бежать.

Сейчас - Это подкрадывалось к вчерашнему дому. Осторожно. Таясь. Была надежда, что гадкий маг - уже ушел. Голод был невыносим. Этому иногда приходилось голодать. Пока просто голодаешь - это просто. Но, когда твою пищу вырвали у тебя из под носа - голод вдруг становится невыносим.

Уже перед самым домом, Оно прислушалось. "Мага" оно не ощущало. В самом доме что-то изменилось. Так, одна из комнат горела алым, неприятным огнем и от одной мысли о приближении к ней, Оно ощущало боль. Возможно даже, стоило бы уйти, во всяком случае, часть Этого - рвалась прочь. Но - Оно уже ощутило жертву. Ребенок был на месте, в своей комнате, и судя по ауре - мирно спал.

Оно хищно облизнулось и бросилось к раскрытому окну...

...Это была ловушка. Понимание этого - пронзило всю сущность Этого, а рефлексы уже уводили Это прочь. Вот только окно, через которое Оно так удобно влезло в комнату - оказалось закрыто односторонним Пологом, пантакль, который поддерживал заклинание - был начертан на противоположной стене. Мало того - на полу, там где сейчас Оно стояло, была развернута Звезда Тюремщика. Из глубины естества Этого поднялось осознание, что маг поступил разумно: в отличии от именных пантаклей, Звезда работала ограниченное время... Но зато надежно удерживала кого и что угодно, попавшее в ее силки.

Оно прекратило дергаться и осмотрелось:

На кровати, вместо ребенка, скрестив ноги, сидел мужчина, поигрывающий колбой с кровью. Судя по всему - кровью ребенка. В углу, ближе к двери, примостилась женщина, сжимающая в немного трясущихся руках какой-то человеческий квадратный предмет, который она упорно старалась навести на Это.

***

Герхард встал с кровати. Действовать следовало быстро. Звезда давала ему менее десяти минут. Могущественнейшее заклинание, способное, по слухам, удержать даже одного из богов - имело и немалый недостаток и применялось, как правило, именно для подобных случаев.

- Daemonii aut spiritus, ego præcipio tibi: Da mihi nunc vocare! Praecipio tibi in nomine sex deorum. Nunc adstringi tibi vinculis! Fiat voluntas per sex! - Герхард вложил в слова силу, призывая Шестерых засвидетельствовать свое право.

Тварь дернулась, но называть имя не стала. Напротив, поднялась на своих ходулях, оказавшись на три головы выше Герхарда и мерзко на него зашипела. Похоже, контакт не вытанцовывался. А еще - существо было слишком корпоральным, что бы проходить по категории духов.

Герхард отложил Требник Златоуста, и взял с кровати следующий предмет. Им оказался старинный, еще кремневый пистолет немалого калибра. Маг ухватил его скорее на манер ружья, после чего навел на тварь и спустил курок. Раздался грохот, комнату окутал сизый, едкий дым. Когда он рассеялся, тварь обнаружилась корчащейся на полу. Тем не менее, страшные раны, на глазах, затягивались. Картечь из освященного серебра пополам с рубленным хладным железом - оказалась бессильна.

***

Оно снова поднялось на ноги. Это переполняли восторг, ярость и ненависть. Обычно, столкнувшись с кем-то подобным этому магу, мелкая нечисть старается отступить и не связываться... Но, похоже, уникальная природа Этого - дала потрясающий шанс. Оставалось лишь дождаться, когда спадет заклинание, удерживающее Это.

***

Маг посмотрел на едва тлеющий в линиях огонь и снял пиджак. Пенни услышала как он в полголоса бормочет что-то. Сам маг встал в позу питчера. Глаза засветились ярким синим светом. Пенни посмотрела на его руки - они так же сияли. На груди мага, словно превращая его в этакого священника, болтался огромный металлический крест.

Дальнейшие события слились в одно, и даже просматривая позднее видео, Пенни так и не смогла их разделить:

- Защита лопнула.

- Тварь бросилась на мага.

- Маг выбросил руки вперед, словно подавая крученый, только вместо мяча из сложенных лодочкой рук вырвался поток света. В какую-то долю секунды, казалось, что этим светом, тварь просто сметет. Увы... Тварь на секунду застыла, но затем снова устремилась вперед, хотя и существенно медленнее. Проламываясь сквозь чистую силу мага. Долго держать такой поток было невозможно - Пенни не нужно было быть экспертом в магии, что бы это понимать. Женщина почувствовала страх, но продолжила съемку. Это был какой-то безумный порыв благодарности к молодому писателю.

Главное - Роджеру ничего не грозило: он спал в защищенной комнате...

...Поток силы из ладоней мага иссякал. С лица Герхарда градом катил пот. Прошли считаные секунды, но Пенни казалось, что минули часы.

Наконец, тварь оказалась достаточно близко и взмахнула своей омерзительной лапой...

Яркая вспышка - ослепила на миг Пенни, а когда она проморгалась она увидела, что поток света из рук мага приобрел теплый, золотой оттенок и невиданную мощь. Тварь впечатало в стену, и размазало по ней, испепеляя. Ну а на груди у мага полыхал тем же теплым золотым светом крест.

Это продолжалось мгновения, а затем свет пропал, а Герхард упал, задыхаясь, на колени.

- Никогда... больше... не буду... использовать Поток... Кх... - маг закашлялся и выплюнул на пол сгусток крови.

- Первый раз такое вижу! Кххх... Ничем, гадость этакая, не бралась! - маг рухнул на бок и перекатился на спину. Пенни ужаснулась его посеревшему, осунувшемуся лицу с глубоко запавшими глазами. Сейчас он напоминал не того веселого постояльца, который заехал в ее гостинницу пару дней назад, а, скорее, икону древнего святого, которую она видела пару лет назад в православном храме.

- Пенни, дайте мне пожалуйста флягу - она в кармане пиджака.

Хозяйка мотеля. наконец пришла в себя, осознала, насколько это было в ее силах, что происходит, отлипла от угла, в который забилась и бросилась на помощь магу.

Алюминиевая, плоская фляга с фиксатором - оказалась в левом кармане пиджака. Предполагая, что в текущем состоянии маг с защелкой не справится, Пенни открыла флягу сама, и, из интереса, принюхалась. Вопреки ее ожиданиям, внутри оказался не алкоголь. Точнее не только он. Собственно, из фляги пахнуло так, что хозяйка едва не выронила ее из рук. Наверное схожим образом могла бы пахнуть городская лондонская помойка, политая чистейшим спиртом.

- Герхард, вы уверены?

- А, вы додумались это понюхать? Кх... Понимаю ваши сомнения... Но - давайте ее сюда.

Едва получив флягу с мерзкой дрянью внутри в руки, Герхард зажмурился, выдохнул, после чего воткнул ее горлышком себе в рот (содержимое даже капнуть не успело, из чего Пенни сделала выводы о консистенции зелья и ее чуть не вырвало), после чего сделал огромнейший глоток.

Пенни, все же не удержалась и согнулась пополам. Судя по звукам, Герхард тоже был близок. Тем не менее, когда женщина повернулась, она поразилась переменам. Маг - оживал прямо на глазах. Нельзя было сказать, что он получил удовольствие от выпитого, но, во всяком случае, на умирающего от истощения он уже больше не походил.

Минутой спустя, он уже смог встать на ноги.

- Коктейль Варды. Никогда не пробуйте. Разве что будете при смерти... И то - подумайте хорошо.

- Что... Что там понамешано?!

- А вы уверены, что хотите это знать?

- Нет. Знаете... Точно нет. Разве что, я захочу очень сильно похудеть.

- И это, безусловно, верное решение! Уф... Вам удалось что-то записать?

- Ох, конечно! Сама от себя не ожидала, но - записала все! Скажите, Герхард, а это все? В смысле - вы его уничтожили?

- Знаете... Я, в первую очередь, предполагал ослабить эту тварь и изгнать ее. Убить такое - очень сложно, а с учетом некоторых его особенностей, это еще и для мага опасно. Однако - да. Я убил тварь. Точнее - не я один. Но это уже такие дебри...

- Вам помог Господь. Я видела как сиял ваш крест. Не знала, кстати, что вы верующий.

- Ну... Некоторым образом, вы правы. Но я бы предпочел не уточнять.

- Герхард, после сегодняшнего... Давайте перейдем на ты?

- Хорошо Пенни. - Герхард тепло улыбнулся. - давай.

***

Вставать ни свет ни заря не хотелось, но самолет в Страсбург вылетал в восемь, а еще следовало успеть добраться до Хитроу. Герхард аккуратно, стараясь не разбудить Пенни выскользнул из уютной и теплой постели и направился в душ.

Видимо, нинзя из Герхарда был так себе, потому что зайдя после душа на кухню - он обнаружил Пенни там. С распущенными волосами, милая, чуть заспанная, но довольная, она выглядела куда моложе, чем когда он ее встретил. На столе уже стояла сковородка с яичницей и беконом, и две огромные кружки кофе.

- Уже уезжаешь?

- Да, извини, не хотел тебя будить.

- А кто тебя подкинет до вокзала?

- Ну... Я планировал вызвать такси, вообще-то.

- Чудак. Не хочешь остаться еще на какое-то время? - женщина... Да нет, сейчас, пожалуй, девушка, игриво повела плечом, классически роняя бретельку.

- Ох Пенни. К хорошему быстро привыкаешь, а этого я себе позволить не могу. К тому же, один мой хороший друг и учитель, предполагает, что я притягиваю всевозможную паранормальную активность. Мне не хотелось бы, что бы это как-то затронуло тебя или Роджера.

- Жаль. Роджеру ты тоже очень понравился.

- Тоже?

- Писатель! - фыркнула Пенни, шутливо надув губы.

- Ну, подмечать ньюансы - это половина дела.

- В общем помни, в старой доброй Англии - у тебя есть друзья. И кров. Что бы ни случилось.

- Спасибо. И ты помни, что у вас с Роджером есть друг, которому всегда можно позвонить, если вам понадобится помощь и защита.

Пенни ничего не ответила. Она просто подошла и молча поцеловала Герхарда в губы.

Впрочем, иногда такие вещи бывают куда красноречивее целых книг...

Кулон

Человек, который сидел перед ней - совершенно не походил на героического спасителя "дев в опасности". Среднего роста, средних лет, с, хотя и приятным, но не слишком запоминающимся лицом, с непослушным вихром светлых волос над высоким лбом. Серо-голубые, немного водянистые глаза прикрывали необычные, выглядящие жутким анахронизмом старинные очки, с большущими круглыми линзами. Причем на первый взгляд, линзы были лишены диоптрий. И, тем не менее - Мишель порекомендовал обратиться к этому бошу. Баронесса немного раздраженно передернула плечами и села на свободный стул. Читавший, до того, какую-то газетку, человек напротив, наконец, соизволил обратить на баронессу внимание.

- Надо полагать, вам от меня что-то надо - бош иронично изогнул бровь. Голос у него оказался сильный, глубокий, хорошо поставленный. Складывалось ощущение, что ему приходится читать много лекций или декламировать.

- Похоже, вы действительно столь проницательны, как о вас рассказывал Мишель - заметила девушка. Ее подмывало бросить все и немедленно уйти, но деликатность дела требовала наступить на горло собственным эмоциям и порывам - скажите, вас предупреждали о моем визите?

- Ну... В какой-то мере. Мишель упомянул, что очередной девице в этом мире понадобились мои скромные консультативные услуги. С учетом того, что я, вообще говоря, приехал в Страсбург отдыхать, а не работать...- видимо заметив выражение лица своей "визави", мужчина сжалился - впрочем, такой красивой женщины не грех и уделить пару часов на помощь в решении небольших проблем. Излагайте.

- Я... Я не знаю, как начать - девушка внезапно осознала, что заготовленная заранее речь вылетела из головы. Планировать, что расскажешь консультанту - было просто. Вот только при встрече с настоящим консультантом - все планы посыпались - понимаете, я вдова. Ну... Может быть, сначала познакомимся?

- "Я вдова, давайте познакомимся?"? Весьма достойное начало наших отношений! А что, мне нравится ход мыслей и динамика. Впрочем - не будем торопить события. Герхард фон Шпенглер. К вашим услугам.

- Меня зовут Сюзанна де Шатильон. Я вдова барона Жака де Шатильона. Мой старый друг, Мишель, с которым мы учились вместе - порекомендовал мне вас, как известного знатока всевозможных... скажем так, запутанных дел, к которым гражданские власти относятся скептически.

- Хм... Иногда обо мне и такое говорят. Правда вы учтите - далеко не все что говорят является правдой. Так кровь я, например, не пью. Ну... стараюсь не пить, во всяком случае.

Баронесса шутку не оценила.

- Это хорошо, что не пьете. В общем мой муж умер два месяца назад. От старости.

- Бывает, сочувствую. Неплохая, кстати, смерть. Не каждому достается.

- В двадцать восемь лет. Он был на год моложе меня - девушка вернулась в пережитые и, казалось бы, уже отболевшие свое эмоции, так что ерничанья своего визави просто не заметила.

- Любопытно. В 28 лет? А почему вы решили, что это случилось от старости? И что говорит коронер?

- Коронер полагает, что это был диоксин. Но от диоксина человек не стареет, а прогерию исключили сразу же!

- А что вы имеете в виду под "постарел"?

- Да все! Кожа стала обвислой, дряблой, сухой. Выпали зубы. Волосы истончились и поседели. Он за полгода состарился лет на сорок!

- За полгода? - мужчина задумался - за полгода это плохо. А вы готовы узнать правду? Насколько я понимаю - вас ни в чем не подозревают? Так зачем вам это? Поймите, я, действительно располагаю некоторым сверхъестественным опытом... И знаете, мой опыт говорит мне, что от Иного Мира - лучше держаться как можно дальше....

- Понимаете.... - девушка задумалась, наклонила голову. словно стесняясь, и сейчас судорожно перебирала в руках перчатки и обкусывала губы - понимаете, то, что случилось с ним, похоже, стало касаться каким-то образом и меня!

- Вас? - собеседник явно заинтересовался. Левая рука скользнула куда-то под стол. Несколькими мгновениями спустя, он потребовал - протяните мне вашу руку.

Сюзанна впервые за разговор ощутила не раздражение, а какой-то, подспудный страх. Похоже - ее ждало соприкосновение с тем неведомым, что так пугало ее последние дни. Тем не менее, девушка собрала свою волю в кулак и протянула своему визави руку, ладонью вверх, ожидая, что его интересуют линии ее судьбы. Он абсолютно равнодушно, одним движением правой руки перевернул ее ладонь вниз, после чего опрокинул над ней какой-то маленький латунный пузырек. Кожа, там, куда упало несколько прозрачных капель, отчаянно зачесалась, как в детстве, от укуса слабой крапивы. Баронесса попыталась руку почесать, но была перехвачена консультантом, с интересом уставившимся на тыльную сторону ее ладони.

- Чешется! Что вы мне туда налили?! - Сюзанна с удивлением уставилась на пузырящуюся, как перекись водорода на свежей ране, жидкость. - это какая-то кислота?!

- Это святая вода, моя дорогая Сюзанна. И да, вам удалось меня заинтересовать. Я берусь за это дело. Мою стандартную таксу Мишель вам называл?

- Да, он сказал, что вы можете сделать все бесплатно, или же внезапно потребовать какой-то неожиданные предмет в доме, причем это может быть как что-то безумно ценное, так и какая-то давно забытая всеми безделушка. К слову, если что - у меня нет проблем с деньгами. Я могу и заплатить... - девушка осеклась, столкнувшись с взглядом серо-стальных глаз своего собеседника.

- Сюзанна, поверьте, в деньгах я особой нужды не испытываю. Но - я являюсь некоторым образом коллекционером. И да - те предметы которые я собираю... Поверьте, как правило, их изъятие к лучшему. Для своих владельцев они чаще опасны чем полезны. Ну а теперь, раз уж мы разобрались с условиями и вас они устраивают - я предлагаю вам отведать здесь "Тирамису". Как мне кажется - здесь готовят лучший вариант этого пирожного во всем Страсбурге. Кстати - нам с вами его уже несут. Ну а покончив с десертом - выдвигаемся к вам.

****

Шато Кокруж, в котором проживала баронесса относилось, пожалуй, к середине 18-го века. Преобладал стиль рококо, вычурный и напоминающий Герхарду кусок свадебногопирога покрытый кремом. Сам немец больше любил строгость классицизма или суровость раннего готического стиля. Его прекрасная спутница всю дорогу до шато угрюмо и задумчиво молчала, явно переваривая в себе увиденное. На ее правой руке, там, где святая вода, освященная самим Папой Римским, коснулась ее руки - до сих пор белели два пятнышка обесцветившейся кожи. Герхард так же не приставал с разговорами - в уме он прокручивал возможные варианты увиденного. Строго говоря, проверку на зло он провел в большей степени интуитивно, чем императивно. Проверка дала неожиданный результат. "И не друг и не враг, а так" - пронеслись у него в голове строки из одной из любимых песен отца. Баронесса явно не была одержима и уж тем более не являлась демоном, в противном случае были бы серьезнейшие ожоги. С другой стороны - не была она и чиста: сквозь Очки он отчетливо видел кайму нечеловеческого багрянца в ее ауре. На всякий случай, еще по дороге - он начал читать себе под нос Малую Литанию Изгнания. Доводить ритуал до конца в машине он не собирался, но хотел проверить реакцию своей "клиентки". Реакция оказалась "общечеловеческой". Сюзи даже не заметила его бормотания, сосредоточенная на своих мыслях и на дороге. Таким образом, к "кремовому торту" шато они прибыли не перебросившись с момента выхода из кафе - и дюжиной слов.

Так же, практически в молчании (не считая "служебных" "проходите", "осторожнее, ступеньки" и прочих предлогов и междометий) - они зашли внутрь.

Прислуга, на этот день, по словам баронессы получила выходной, вместе с небольшой премией и наказом не ошиваться возле поместья без крайне острой на то необходимости.

Внутри - шато производило более серьезное впечатление, нежели чем снаружи. Похоже, покойный хозяин был человеком суровым - характерные игривые завитки и позолота рококо были скрыты под панелями мореного дуба, придававшим прихожей вид куда более немецкий. В одном из углов - стояло чучело огромного, оскалившегося кабана-секача. Лестница, ведущая на балкон второго этажа - была покрыта темным, бархатистым на вид ковром, темно-пурпурного цвета. Пол прихожей, за исключением небольшого участка перед дверью, так же был покрыт толстым, ворсистым и явно недешевым персидским ковром.

Едва переступив порог, Герхард ощутил присутствие в этом поместье Тьмы. Ноздрей привычно коснулся иллюзорный запах свежей крови с легким привкусом тлена. Разумеется, что кроме самого Герхарда данные нотки запаха в поместье, скорее всего, ни кто не ощущал. В любом случае - дело становилось все интереснее. Возможно гримуар "Libro Secretorum Daemonicum" действительно хранился где-то здесь...

Сюзан первая не выдержала затянувшегося молчания и нарушила его...

- Герр Шпенглер, что это было? Почему я так отреагировала на святую воду? Я... Одержима?!

- Нет, разумеется. Были бы вы одержимы - реакция была бы куда более бурной, да и со мною, сущность вам бы встретиться не дала. Но - вы явно соприкасались с чем-то... Чем-то нечеловеческим. Чем-то темным и запретным. Вспоминайте, и учтите - со мною лучше быть честнее чем на исповеди. В отличии от бога - я не всеведущ, а не зная всех деталей - помочь вам просто не смогу.

- Я... Я не знаю как вам это рассказать... Понимаете, герр Шпенглер... Последнее время... Уже три раза... Я.... Я словно сплю и не сплю одновременно. Я ложусь спать и вижу какие-то безумные сны. Но... Мне кажется... Ох, забудьте.. - девушка покраснела, махнула рукой и замолчала.

Шпенглер не стал давить. То, что у баронессы проблемы он видел и без ее рассказов. Для начала - следовало локализовать и нейтрализовать темный гримуар.

- Знаете, Сюзанна, я думаю, что будет лучше, если вы пойдете и выпьете вина. А мне - приготовите чашку чая. А я пока, с вашего разрешения, осмотрюсь. Да, сразу предупреждаю,возможно мне придется слегка намусорить.

- Делайте что нужно - девушка обессилено махнула рукой и удалилась в направлении гостиной и, предположительно, кухни.

Герхард снял с плеча небольшую сумку и поставил ее на столик в прихожей. Затем, вытащил из нее небольшой, с голову ребенка размером, кожаный мешок, сделанный, казалось, из древнего, выжелтенного временем и высохшего пергамента. Наблюдательный глаз, смог бы различить под вязью вытатуированных на коже рун и вязи букв чуждого алфавита, строчки старинных, золотых нитей, явно обшивающих бывшие глазницы и рот. Место, которое когда-то было шеей было перевязано яркой лентой, покрытой вязью, похожей наарабскую. Шпенглер взялся за концы ленты и каркающим, гортанным говором выхаркнул какое-то слово, прозвучавшее оскорблением самому человеческому слуху. Лента спала с горловины ужасающего мешка и обмоталась вокруг кисти Герхарда. Горловина разжалась, явив черную, непроглядную дыру, в которую ни секунды не сомневаясь, Герхард запустил руку. Сперва только кисть, но мгновением спустя он уже шарился в мешке, засунув руку по самый локоть. С учетом размеров, собственно мешка, у постороннего человека сам факт наблюдения этой картины мог вызвать дикое головокружение.

Из мерзкого мешка на стол был извлечен кубический футляр, размером со старинный портативный радиоприемник и обыкновенную спиртовую горелку. Следом - возникла и упаковка обыкновенных цветных мелков. Последним на столе оказался завернутый в несколько слоев полиэтилена продолговатый предмет.

Баронесса зашла с чашкой в тот момент, когда Герхард уже завязав свой ужасающий сосуд - убирал его в сумку. Тем не менее, зашитые глаза и рот, девушка заметить успела.

- Герр Герхард, что это??? - слабым голосом пробормотала девушка, роняя на пол чашку.

- Кажется, это был ваш ковер. - Герхард задумчиво проследил за прыгающей по мягкому ворсу чашкой. - не переживайте, от чая, обычно, следа не остается.

- Ковер? Причем тут ковер? - растеряно хлопнула ресницами баронесса. - я про ваш... вашу... эту... ОТРЕЗАННУЮ ГОЛОВУ!

- Не кричите и не пугайтесь. Этому артефакту уже более пяти сотен лет. Когда-то он был сделан из кожи снятой с головы повешенной ведьмы и должным образом доработан. Теперь, в этом мешке, можно носить гораздо больше предметов, чем он мог бы вместить, не будь на нем чар. К тому же, положенное в него - почти ничего не весит. Очень удобно - главное, что бы предмет в принципе проходил в горло... вину. И нечего так бледнеть. Собственно - мне, очевидным образом потребуется еще одна чашка чая. А вам - быть подальше от меня, пока я буду разбираться с тем, что у вас тут произошло.

Когда девушка скрылась из виду, Герхард извлек из футляра две пробирки с цветными порошками внутри, одну пустую и сборный проволочный штатив. С шеи он снял небольшую ладанку, которую открыл над фитилем горелки и наклонившись поближе прошептал-выдохнул: "Швасагниссс". С последним звуком - из ладанки вырвался язычок пламенивоспламенивший фитиль. По комнате немедленно поплыл сладковатый аромат каких-то благовоний. Похоже, горелка была заправлена отнюдь не спиртом.

Быстрыми и уверенными движениями, Шпенглер нанес синим мелком на стену над столиком сложный узор, напоминающий паутину. Красным он акцентировал несколько пересечений нитей. Затем, он смешал в пустой пробирке порошки из двух полных, убрал пробирки-доноры в футляр и разместил пробирку со смесью над огнем. Порошок в пробирке начал плавится, а Герхард начал шептать заклинание: Spiritus, Spiritus cognitionem ignoti. Spiritum ab secretorum. Hic est cibus nam te. Hic est munera te. Indica mihi omnia arcana, locus iste!

Плавящийся порошок сменил цвет на ярко зеленый и, став жидкостью, тут же начал испарятся, превращаясь в сиреневый, плотный как вата дым, не желающий, тем не менеепокидать пробирку. Лишь когда слова заклинания оборвались - дым вырвался из горлышка... И завис в центре нарисованной на стене паутины.

Несколько секунд ничего не происходило, а затем стена в области ограниченной внешним периметром паутины - пошла складками, собралась по линиям и превратилась в выпуклое, торчащее прямо из плоской поверхности стены лицо. Лицо отдаленно напоминающее человеческое, но пугающее. На дубовой панели появилась черная щель, которая расползлась в стороны, и оказалась разверстой пастью. За распахнувшимися деревянными веками - скрывались два сиреневых туманных шара, служившие пугающему созданию глазами.

- Порошок Аль Мутанаби и пряность Зах`ра-ирра. Хорошо, Интитулатум. Ты знаешь как мне угодить. Мне приятны твои дары. Но - ты помнишь правила? Я отвечу тебе ровно на один вопрос. Будь мудр, выбери его верно.

- Я ощущаю в доме зло и тьму. Но чувствую я их приглушенно. Полагаю, что где-то в недрах дома - есть потайное помещение, которое кто-то из жильцов использовал в своих ритуалах. Раскрой мне его, дух.

- Это хороший вопрос Интитулатум. Вопрос, в котором ты задаешь сразу два вопроса. Но - я не стану к этому придираться. Ступай в комнату главы дома. Там ты найдешь свой ответ - тайные двери будут раскрыты. Благодарю тебя за угощение и прощай. Одномоментно со скрипом встающих на свои места дубовых панелей, Герхард уловил слабый писк сзади и глухой стук чашки снова оказавшейся на ковре.

- Баронесса... - обреченно пробормотал маг - Надеюсь вы в порядке?

фон Шпенглер повернулся к девушке и обнаружил ту в полуобморочном состоянии. Сюзанна застыв соляным столбом - таращилась на то место стены, где только что вещало чудовищное лицо духа. В настоящий момент там слабо фосфоресцировали проведенные мелком линии.

Секундой помедлив, Герхард выругался, и шагнул к баронессе, положив ей руку на лоб:

- Дар ха дурчжана! Щант хо утарта! То маани кэха!

По виску Герхарда скатилась капля пота. Баронесса под его рукой вздрогнула и глубоко вздохнув - вернулась к сознательной жизни.

- Что я только что ви.... Впрочем, не надо. Я обычная женщина. Я не хочу ничего этого знать. Я лишь хочу что бы все это меня больше не беспокоило.... Вы смогли выяснить хоть что-то? - на стену девушка все еще старалась не смотреть, на Герхарда, в общем-то тоже, поэтому говоря обращалась она скорее к стоящей возле столика банкетке. Хотя Герхард и смог защитить ее от страха, баронесса была все еще на взводе.

- Я думаю, что ответ находится в кабинете вашего бывшего мужа. Вы не могли бы показать мне - где он?

- Я вас провожу - Сюзен дернулась к лестнице, ведущей на второй этаж особняка.

- Полагаю, что это может быть для вас небезопасно, моя дорогая баронесса. Мне было бы спокойнее, если бы вы остались тут.

- Черта-с два! Я хочу закончить с этими страхами! - видимо, простенькое заклинание Герхарда снимающее страх и стресс - оказалось слишком эффективным. Баронесса кипела энергией и желанием присутствовать при разгадке ее тайны.

- Хорошо. Но в любом случае - держитесь позади меня - вздохнул Герхард.

Девушка провела фон Шпенглера в дальний угол дома. Кабинет покойного хозяина шато располагался за последней дверью в длинной чреде огромных дубовых дверей ведущих в различные комнаты поместья. По дороге, Герхард обратил внимание на сильный фон тьмы ощутимый из одной из комнат. В поле зрения зачарованных очков - из-под двери светилась бархатным фиолетом остаточная аура.

- А что у вас там? - фон Шпенглер кивнул на дверь.

- Это наша ОБЩАЯ (девушка выделила это слово голосом) спальня.

- А, так обычно вы ночевали раздельно?

- Да. У нас у каждого была своя небольшая спальня. Туда мы приходили... Когда хотели провести ночь вдвоем. - девушка немного смутилась. - мой покойный супруг был несколько... старомоден.

Герхард призадумался.

- Простите за нескромность? Но... Как давно вы там были последний раз?

- Вы имеете в виду... Ну конечно.. Думаю... Полагаю, что уже полгода не была. С тех самых пор, как начались эти... Провалы

- Провалы?

- Знаете... Примерно с тех самых пор, как мой Жак стал стареть - я начала спать без снов и без отдыха... Это сложно объяснить... Понимаете, я приходила в свою спальню, думала провести время с Жаком... Но меня одолевала страшная, непреодолимая сонливость... Я пыталась бороться, но тщетно... Я кое-как находила силы дойти до кровати и упасть в нее. Просыпалась я как правило далеко за полдень, все тело было разбито и неимоверно болело. Сил почти не оставалось. Это было словно болезнь. Знаете, когда лежишь с гриппом и высокой температурой? Каждый раз я восстанавливалась после этого несколько дней.. А потом, на меня снова накатывало. Сперва пару раз в месяц. Потом - каждую неделю... Незадолго до смерти Жака - это стало происходить едва ли не каждую ночь. Думаю, что то, что убило Жака - пыталось справится и со мною.... Но, наверное я оказалась крепче... Впрочем - мне кажется, это начинается снова. Поэтому я и решилась позвать вас.

Герхард остановился и пытливо посмотрел в глаза хозяйке шато.

- Это все? Это точно все, что я должен знать? Вы в этом уверены?

- Не знаю.... Не думаю... Нет, думаю это все - приняла какое-то внутреннее решение девушка - не думаю что мои... мое... В общем, это все, герр волшебник.

- Не знаю, что вы скрываете, Сюзен, но должен вас предупредить, что любая деталь - может стать для нас с вами фатальной, не будучи раскрытой. Подумайте еще - нет ли чего-то, о чем мне действительно следует знать.

Сюзен закусила губку, бросила на Герхарда полный внутренней борьбы взгляд, а затем, видимо, что бы выйти из психологического клинча, сделал два быстрых шага, обогнав своего спутника - и одним рывком распахнула обе створки тяжелой, дубовой двери ведущей в кабинет.

Кабинет был небольшим и довольно уютным. Массивный стол из красного дерева, покрытый винтажным зеленым сукном, настольная лампа ручной работы, изображающая какую-то нимфу, сжимающую факел, соблазнительно изогнувшуюся над поверхностью стола. Вместе с огромным, уютным кожаным креслом - рабочее место занимало примерно треть комнаты. По периметру, поднимаясь до самого, довольно таки высокого, потолка - стояли полки с книгами. Впрочем, одного быстрого взгляда через очки - хватило, что бы понять, что гримуара здесь нет.

Впрочем - этого же взгляда хватало, что бы понять, что зло где-то совсем рядом.

Как и обещал Дух - одна из стен отъехала назад и вбок. За ней - скрывался черный и не освещенный коридор, уходящий куда-то в неизвестность. Впрочем, судя уклону видимой части потолка - это был спуск в какое-то помещение расположенное ниже.

Ощущение соприкосновения с Тьмой было уже физическим. Сквозь очки были видны ее клочья, свисавшие со стен и шевелящиеся в сводящем с ума ритме. Баронесса, хотя и лишенная возможности видеть и ощущать все это - часто-часто задышала.

- Мне кажется... Мне кажется это все знакомым... Почему? Я же здесь не была. Никогда... Или была? Почему я не помню?

- Сосредоточьтесь на своих ощущениях и на лоскутах памяти! - Герхард подобрался. Кажется, тайна была близка к разгадке.

- У меня только какие-то тени от воспоминаний. И эти воспоминания... Они... Они грязные! Понимаете, я всегда была воспитана в строгом духе старой школы. Старой аристократии... И то что я помню... Нет... Не может этого быть... Простите!

Девушка внезапно протиснулась мимо Шпенглера и бросилась по лестнице вниз. Видимо где-то стоял сенсор, который отреагировал на движение и включил свет в тайной лаборатории покойного барона.

Комната была практически круглой, с радиусом в полтора десятка метров. В самом центре ее располагался шестиугольный каменный стол, с вбитыми в полированную поверхность кандалами для рук и ног. Чуть в стороне стоял Большой Алхимический Стол Фергюссона, собранный с явной любовью и вниманием к деталям.

Напротив стола-алтаря - находился пюпитр, на котором и лежал гримуар. Впрочем - фонил не он.

Над алтарем, раскрытый в форме вывернутой наизнанку звезды, сочился тьмой разверзнутый портал во Тьму. Портал был невелик, но активен. И что-то по этому порталу уже неслось в комнату.

Шпенглер понял, что не успеет защитить баронессу еще до того, как схватился за Амулет Стерга. В следующее мгновение, что-то вырвалось из портала и слилось с девушкой.

Баронесса вздрогнула, затем томно потянулась, и обернулась к Шпенглеру. Тот как раз успел закончить читать литанию активации амулета Стерга, ставя защиту хотя бы на себя. Печать Древних, безусловно, хранила его от враждебной магии... но не от искушений.

Взгляд у баронессы, или точнее того, что ей овладело, кардинально отличался от прежнего. Во взгляде новой "баронессы" не было ни грамма сомнения или страха. Были там лишь похоть и любопытство.

- Ммммм... Сосуд пришел сам. А я-то думала, что мне придется ее звать еще пару недель. Как приятно ошибится...

- Именем того, кто выше нас, именем того, кто попрал Смерть и жив вечно, повелеваю - назови себя! - Герхард вытянул руку, сложив пальцы в знак "Фус", сконцентрировавшись на "баронессе" и вложив в свои слова максимум воли.

- Я Сичитатис. Та, что дарит страсть и забирает плату. Я меретриса, одна из сестер утешающих плоть. Скажи мне, маг, неужели я тебя не волную? Неужели...

- Tuum os est obstruatur! - Герхард сложил пальцы в сложную щепоть, разведя средний и большой в стороны. Данная пальцовка стоила ему в свое время немалого количества вывихов и овладение ею заняло неприлично много времени... Но для демонов авраамической Тьмы сей жест был страшен, ибо давал над ними вполне весомую власть. Вот и сейчас, повинуясь команде, подкрепленной Знаком - демонесса против своей воли, изумленно заткнулась.

- In Nomine Domini! In Spiritum sanctum nomine! Exire corpore suo, Diabolus! Fuge de unde profecti estis! Non perturbare filii Dei! In Nomine Cristo! Dicens audite vocem meam, et Fuge ad inferos! Amen!

У священников и заклинателей экзорцизм выглядит и проводится несколько по разному. Служитель Господень - обязан сохранять спокойствие. Ровный тон, ровный дух. Священник является лишь проводником силы Господней.

Заклинатели, такие как Герхард - вкладывали в слова ритуала свою силу. Небеса лишь наделяли их правами вершить это дело. Именно поэтому, в эти строки, Герхард вложил всю душу, всю свою уверенность и внутренний огонь.

В первые секунды демонесса вздрогнула и отшатнулась как от сильнейшей пощечины. Не имея возможности убежать, пришпиленная к месту Дланью Гавриила, той самой сложной "пальцовкой", которую удерживал фон Шпенглер, демонесса была вынуждена слушать Литанию Экзорцизма до конца. Впрочем - Литания ее явно не впечатлила. Нет, ей, безусловно, было крайне неуютно от упоминаний Имен, она билась в судорогах и кричала от боли... Но свою новую оболочку покидать она не торопилась.

Следовало выиграть время и понять что происходит. Шпенглер сосредоточился на наполнившем его с первыми словами экзорцизма свете, пропустил его через себя, после чего скомандовал:

- Nunc - sum vinculorum te. Et erit in loco isto, ut i liberabit vos. Tua enim vox est nunc liberum est.- по лицу ручьями тек пот, внутренние резервы требовали перезарядки. Тем не менее, он довел связывающую команду до конца и разрешил демонессе говорить. С последними словами, под ногами демонессы вспыхнула, разворачиваясь, вязь удерживающей магии

- Предыдущий был явно слабее тебя. Я признаю твою силу. И я ощущаю твою Печать. Ты - Интитулатум, верно? Ну - я вся твоя и я готова служить тебе. Возьми меня в этом теле! Неужели ты не желаешь его?! - баронесса, точнее ее тело, захваченное злым духом, в такт словам демона - стало принимать все более соблазнительные позы - я вижу, что мне не одолеть тебя. Пусть! Я буду верно, служить тебе! Ты же знаешь нашу природу - найти сильного мага...

- И совратить его. Знаю. Но меня не интересует твоя служба. Почему, вернее как ты выдержала мое заклятие изгнания?

- Это... Это было больно. Но - ты не сможешь меня изгнать. Смотри - демонесса повернулась спиной и бесстыдно, одним изящным движением избавилась от "платья-футляра" в которое все это время была заключена баронесса.

Надо признать, баронессе было сложно отказать в красоте: локоны светло-русых волос, обрамляли точеное личико, сидящее на тонкой, изящной и длинной шейке. На самом лице сразу бросались в глаза пухлые губки и огромные глаза. При этом, баронесса почти не использовала косметики.

Фигура у нее тоже была что надо. Небольшая, аккуратная грудь, которую все это время лишь подчеркивало идеально подобранное платье, узкая талия, не слишком широкие, но изящно очерченные бедра, плавно переходящие в длинные, с красивым силуэтом, ноги. Сейчас, когда платье упало к ее ногам, а сама она оказалась спиной к Герхарду - фон Шпенглер увидел и ее упругие ягодицы, и сильную, гибкую спину.... И вытатуированные на этой спине буквы енохианского алфавита, складывающиеся в древние как сама земля слова. И - многолучевую звезду, нижний луч которой как раз спускался к ягодицам. Все символы слабо тлели тусклым, багровым огнем.

- Предназначенный Сосуд. Да. Я мог бы и догадаться, в общем-то. Сама баронесса, конечно - не в курсе?

- Ну конечно нет, глупенький! Зачем сосуду о чем-то знать? Зачем твоему костюму, напримур, знать, что он твой костюм?

- Понимаю. И кто это сделал? Ты сама мне расскажешь или... - Герхард неопределенно покачал правой рукой в воздухе. Суккуб, его жест поняла верно.

- Нет нужды. Я же говорю, что готова вручить тебе всю себя - ты же знаешь как мы падки на сильных, властных, могучих...

- Хватит. Переходи к содержательной части.

- Хорошо, как пожелает мой будущий господин... Я была призвана прежним хозяином, что бы удовлетворить все его пожелания. Видишь ли - он был не слишком счастлив в браке... Ну, он, конечно, выбрал себе замечательную жену - красавицу, из высшего общества, с идеальным воспитанием, девушку.... Вот только в постели она... Ну, мягко говоря, не впечатляла. Барон давно интересовался Тайными Искусствами - с момента когда он купил это шато и нашел лабораторию и гримуар. Постепенно - он нашел выход. Как ему казалось - разумный.

- Призвать тебя и вселить в тело жены?

- Ну, он долго колебался. Но, молодой, здоровый организм взял свое, а шепот гримуара сделал положенное ему дело. Тебе же, наверняка знаком шепот старых книг, зовущий прикоснуться к тайне?

- Знаком. Напомню, что существует несколько десятков безболезненных способов этот шепот заглушить.

- В этом разница между вами. Ты - маг. Он - лишь подмастерье. Именно поэтому я буду служить тебе верой и правдой. Я даже отдаваться тебе буду не беря своей обычной платы - ты лишь разрешишь мне кормится на стороне...

- Достаточно. Еще раз съедешь с основной темы - и тебе станет очень больно. Вышвырнуть тебя обратно в ад, я, прямо сейчас, конечно не могу. Пока. Но сделать так, что ты сама об этой невозможности пожалеешь - я вполне в состоянии.

- Суровый господин - мечта любой меретриссы! Но - я возвращаюсь к своему повествованию. Он действительно призвал меня. Сперва, он сделал для меня филактерий, в виде кулона, который и вручил своей супруге. Как только она его одела - я получила право овладеть ей. Ненадолго, но и того времени что у меня было мне хватило... Ты даже не представляешь себе как велико мое искусс... Да, да, я понимаю, ближе к делу. - девушка насторожено посмотрела на сжавшуюся в Знак руку Шпенглера и торопливо продолжила: - конечно, ему было мало и захотелось еще. И еще. И чаще... Сначала я не питалась им. Дала втянутся. Потом начала - но он, с радостью отдавал мне всего себя. Беда была лишь в том, что мне приходилось покидать тело, как только истощалась энергия филактерия. Тогда я предложила ему вселить меня в ее тело навсегда. Конечно, он не понимал, что я целиком забираю ее. Ему казалось, что мое присутствие лишь меняет ее характер - ну а я делала все, что бы он так и продолжал думать. Это не сложно, когда вся ее память открыта перед тобою как книга. В любом случае - он согласился. И мы провели ритуал. Я пришла в ее теле на этот алтарь, как на брачное ложе. Я лежала и с наслаждением ощущала боль, от наносимых на ее тело татуировок, понимая, что с каждой буквой - это тело становится все больше моим... Теперь я уже не зависела от заряда филактерии. Я могла приходить и уходить когда угодно.

- А что же ты не осталась в ее теле насовсем?

- Не хотела, что бы барон меня заподозрил. Я планировала допить его в одну из наших ближайших оргий. Тем более, что мне удалось развратить его... Да и эту цыпочку тоже. - Демонесса изящно прокрутилась на носочках, продемонстрировав захваченное тело, со всех сторон: - Ты не представляешь какое количество мужчин за эти полгода она успела познать. И что она творила... Ну, хорошо, что творило ее тело. О, поверь, если ей когда-то откроется вся память - она или свихнется и покончит с собой или станет законченнойшлюхой. Какой, впрочем, она уже и является, во всяком случае, телесно... В общем, в какой-то момент я, видимо, где-то перегнула палку. Он что-то заподозрил и перестал меня призывать. А придя самостоятельно, на зов своего Сосуда - я обнаружила, что лаборатория, запечатана Знаком Соломоновым. Между прочим - если бы ты знал, как она сама скучала по мне - ты даже думать бы не стал о том, что бы изгнать меня. Я уже часть ее души. Так же как и она - часть меня. Она так привыкла к нашим ночным похождениям, что, даже не зная о них - стремилась к ним.

- Прислугу, надо полагать, на ночь отпускали?

- Все еще проще - из шато есть подземный ход за пределы сада. Там барон держал автомобиль наготове. Ну а в доме прислуга никогда и не спала. Для них есть отдельный домик для прислуги. А до пригородов Страсбурга тут меньше получаса езды.

- Забавно. Ну что же - получается что где-то, твой бывший хозяин оставил-таки Ключ?

- Я этого не говорила! - вот теперь демонесса выглядела откровенно встревоженной.

- Дщерь Лилит - тебе и не нужно было говорить это прямо. Просто сам факт того, что ты боялась разоблачения - означает, что он имел власть изгнать тебя из тела и лишить власти над Сосудом. При этом - он был гораздо слабее меня. А значит, не мог сделать это на грубой силе, а только лишь оставив Ключ, позволяющий обратить заклятие вселения.

- Чего ты хочешь? - демонесса рухнула на колени. Теперь вид у нее был не столько напористо-сексуальный, сколько жалобный и жалостливый. Сексуальности и сексапильности, впрочем, это не убавило, просто свело все в несколько иную тональность - скажи мне, о Великий и я, твоя жалкая рабыня, исполню любое твое желание. Все, что в моих скромных силах. Поверь - я могу быть верной спутницей и даже если я не волную тебя как любовный интерес - позволь мне служить тебе твоим фамильяром. Зачем тебе уничтожать меня? Зачем повергать в ад? Ты же знаешь правила - дух, изгнанный заклинателем или священником - не может покинуть Чертог Страданий еще 99 лет!

- Неприятно, понимаю. Но - ничем помочь не могу.

- Ты же понимаешь, что я не уйду просто так? Я убью ее! Я отравлю ее душу! Я захвачу ее с собой!

- "Истину вам говорю - не на вас вина, за совершенное бесом, но на Враге Человеческом. Вы же блюдите себя для Господа и да простятся вам прегрешения ваши" - процитировал апокриф от Петра Герхард.

- О, поверь, на ней будет вина. На ней будет достаточно вины! Уж я-то постараюсь!

- Да и убить свой Сосуд ты не можешь. Тебе это прямо возбраняется.. Так что...

- Но, я могу снять барьеры с памяти. Представь себе - она вспомнит каждое касание к себе. Каждого мужчину, с которым я развлекалась в ее теле. Каждую потерянную минуту. И она будет помнить все это - как свою собственную жизнь. Меня в ней не будет. Это будут ее ощущения, ее чувства, ее, разрывающие на части желания. Ее похоть... Как ты думаешь, она это переживет?

- Не знаю. Но шанс у нее будет. Впрочем - я открыт для компромиссов. Предлагай.

- Я уже предложила. Сделай меня своей служанкой, своей рабой - ты же знаешь, мы крайне полезны. Официально, для Мира Слепых - баронесса станет твоей любовницей - ведь ты же наверняка одинок, как и любой сильный демонолог. Я утешу все твои желания, и не возьму ничего взамен. Мне будет достаточно просто находится в твоем окружении - рядом с тобой, с твоей силой и твоим могуществом. Ты же знаешь правила.

- Я не нуждаюсь в фамильяре. К тому же - я обещал этой женщине свободу и свою защиту. А слово свое - я привык держать. Так что... Вернемся к главному. Полагаю, спрашивать у тебя про ключ - смысла не имеет?

- Не имеет! Я не отвечу. Можешь начинать меня пытать!

- Я не люблю этого делать. Даже в отношении демонов. Без крайне острой необходимости, во всяком случае. Пока - я ее не наблюдаю. С другой стороны, если ты разблокируешь Сюзан память своих проделок.... Ну, в таком случае все будет очень печально... Поверь - я сумею заставить тебя пожалеть об этом решении.

Герхард прошелся по кабинету. Даже для необратимых заклятий - можно создать Ключ, который позволит сделать откат. Вопрос в цене за этот откат и в том, как именно создать Ключ в каждом конкретном случае.

Девушку, барон сделал Сосудом, нанеся Сумеречную Татуировку. Видеть письмена мог только тот, кто, в принципе, имел касательство к Искусству. Ради проверки, Герхард обошел плененную демонессу и посмотрел на ее безупречную спину сняв свои очки. Спина была покрыта ровным, средиземноморским загаром и только. Видимо татуировка была спрятана существенно глубже, чем позволял рассмотреть собственный Взгляд Герхарда. С другой стороны - в этой части Искусства он никогда не был силен, почему и был вынужден пользоваться "костылем" в виде очков. В любом случае, узор выглядел стандартным для такого рода магии. Если ключ и был включен в его геометрию - эту версию стоило оставить на потом, что бы не закапываться слишком сильно и не терять море времени, пока есть более быстрые варинаты. Интуицией Шпенглер ощущал, что ключ, скорее всего, был привязан к тексту заклинания, вселившего демонессу в подготовленный Сосуд. Герхард задумчиво двинулся по периметру комнату, вглядываясь в детали и активно 'шевеля мозгами'...

...Еще минутой спустя Герхард развернулся на каблуках и направился к своей пленнице. Баронесса-демонесса затравленно посмотрела на приближающегося мага.

- Ну что же, кажется загадку я разгадал. Ты позволишь посмотреть этот замечательный кулон на твоей шее?

- Не смей! - суккуб вцепилась в изящную безделушку обеими руками, стараясь оградить ее от Герхарда - я раскрою ее память!

- А я ее закрою. Прекрати сопротивляться. Ты же осознаешь, что я уже все понял.

- Сделка! Я прошу о Сделке! - взмолилась одержимая.

Герхард тяжело вздохнул. Отношения с потусторонним всегда были окружены невероятным количеством правил, шаблонов и традиций, причем их нарушение было сопряжено с действительно большими проблемами и последствиями. Одним из таких правил было "Право Сделки", когда она из сторон конфликта могла попытаться предложить свое решение данного конфликта. По праву сделки - он, хотя и был уже хозяином положения, был обязан выслушать ее и либо принять условия, либо аргументированно отказать.

- Излагай - раздраженно бросил Герхард, пододвигая поближе архаичный табурет и пристраиваясь на него верхом.

- Не изгоняй меня. Пожалуйста. Позволь остаться в этом мире. Я обязуюсь являться на твой Зов и скажу свое истинное имя. Лишь позволь остаться и не сковывай меня. Взамен - я покину ее добровольно, стерев, а не заблокировав все ее лишние воспоминания.

- И тут же овладеешь другим телом?

- Ты же понимаешь, что нет. Тело, которое не подготовлено мне не доступно. Я смогу кратковременно входить в женщин не защищенных истиной верой или обрядом. Но я принесу тебе клятву не причинять им вреда. Я лишь хочу насладиться воздухом этого мира. Небом. Звездами. Ни один из вас, демонологов, не представляет и миллиардной доли того ужаса, который ждет нас в Чертогах Страдания.

- Сейчас слезу пущу от умиления и сочувствия. Клятва верности, ритуал сковывания филактерией и сама филактерия будет храниться у меня. Сьюзен ты покидаешь добровольно и стирая все лишнее из памяти. Устраивает?

Демонесса думала не больше минуты. Собственно, расклад сил был ясен изначально.

- Идет, но... Можно один вопрос?

- Попробуй, но не обещаю что отвечу - маг сложил руки на груди и насколько позволяло отсутствие спинки у табурета, откинулся назад.

- Скажи, почему на тебя не подействовали мои чары? У тебя какие-то проблемы... с этим?

- У меня невеста погибла два года назад - маг помрачнел - с тех пор мне стало существенно легче противостоять женским чарам. Я просто подсознательно представляю, что может приключиться с той, кого я подпущу к себе достаточно близко.

- Ну... - демонесса сделала несколько легкомысленное лицо - в таком случае роман с суккубом это то, что тебе доктор прописал! Я - точно попрочнее дочерей Евы.

Герхард не удержался и ухмыльнулся. После чего замер, осененный поразившей его догадкой.

- Минуточку - как давно ты вырвалась?

- У дам не спрашивают возраст - злобно огрызнулась демонесса.

- Это же твое первое воплощение, я прав? Не удивлюсь, если ты и пала-то совсем недавно. Ты из бывших хранителей? Досталась какой-то прости... господи, не удержала, не удержалась и... Что-то в тебе предельно странное для суккуба...

Демонесса показала язык, состроила предельно угрюмую морду и отвернулась к стенке, насколько позволял сковывающий узор. Герхард постарался не засмеяться.

- Ладно. У нас еще будет время обсудить твою тяжкую судьбу. А сейчас - давай сюда филактерий. Добровольно. Как мы и договорились.

Демонесса вздрогнула и затравленно посмотрела в неумолимые глаза мага. Амулет Стерга исправно защищал Герхарда от демонического ментального воздействия, так что последняя попытка молодой (а в этом маг уже не сомневался) демонетки не выгорела.

Тяжело вздохнув, она медленно, словно в трансе сняла с себя висящий на плетенной золотой цепочке кулон, в форме достаточно увесистого увитого свитком золотого сердечка. Выглядел филактерий, откровенно говоря, довольно вульгарно. Тот факт, что утонченная баронесса приняла его - многое говорила о ее любви к мужу. Герхард поморщился. "Чаще всего так оно и бывает" - подумал маг - "наиболее верные и любящие девушки достаются тем, кто менее всего достоин их любви".

Зажав филактерию в кулаке, маг снова посмотрел в глаза демонессы.

- Ну что, одевайся, "детка". Давай не будем смущать хозяйку этого тела.

Демонетка безропотно надела на себя платье.

- Имя.

- Тебе придется приблизится что бы получить его. Ты же не боишься?

- Ну, попытаться на меня напасть будучи мною же связанной - это глупая идея даже для начинающей... и не надо так рычать, демонессы. Так что - думаю, что мне ничего не грозит.

Шпенглер наклонил голову к губам демонессы. Та помедлила секунду, а затем поцеловала его. Герхард ощутил, как из глубины сознания, отфильтрованное внутренними фильтрами, всплыло имя. Разумеется, как всегда, совершенно непроизносимое человеческими губами. Впрочем, существовал и "разговорный" эквивалент.

- Ну что, поехали, пожалуй? Свою часть договора - я сдержу, и да будут мне в том свидетелями извечные силы.

- Свою часть договора я сдержу, и да будут мне свидетелем в том извечные силы. - эхом повторила губами баронессы суккуб. - начинай ритуал маг. Не тяни.

- Nunc ego dicam nomini tuo. Arkandenza es! Per potestatem nomine tuo - mando tibi Egredimini de corpus!

Девушка вздрогнула и выгнулась дугой, глаза закатились. Затем, на какую-то долю секунды, ее силуэт раздвоился, и вот уже перед Герхардом предстала сама демонесса.

Как он и предполагал - та оказалась совсем молодой Падшей. Печать ада пока еще не слишком отразилась на ее облике. Кудри успели приобрести огненно-рыжий окрас и из них пробились маленькие, витые рожки, крылья изменились, став покрытыми чешуей конечностями летучей мыши, глаза приобрели фиолетовый, плавно переходящий в красный оттенок. В невысокой но стройной фигурке - презирядно добавилось телесности и сексуальности, в отличии, от почти бесполых ангелов, да и хитон сменился на кожаный и минималистический комбидрес с мини-юбкой... Но в остальном, особенно в лице - еще вполне угадывались ангельские черты. Демонетка неуверенно попыталась взмахнуть крыльями. Разумеется, что отпускать ее в свободный полет он не собирался, так что ничего из этой попытки у нее не вышло.

- Arkandenza! Vade ad locum paratum vobis! - Герхард выставил вперед руку, сжимающую филактерий.

Как только он назвал истинное имя демона - оно в виде енохианского алфавита отпечаталось на свитке овивающем филактерий. Похоже, что истинное имя барон и не знал. Филактерий лепил к когнонему предложенному самой демонессой. Судя по всему, барон и правда, крепко вляпался. Ну, в настоящий момент, это, безусловно, было проблемами его души и его ангела-хранителя. Герхард сделал в уме пометку, что после завершения ритуала - ему следует подумать о том, стоит ли разбивать иллюзии о муже у баронессы.

Образ суккубы - подернулся рябью , вспыхнул, и превратившись в яркую точку - "всосался" в кулон. Маг аккуратно опустил троянский "подарок" в карман, после чего наклонился к баронессе. В поле зрения очков - выгорали, исчезая без следа, строки Сумеречной Татуировки. Выполнив перепривязку демонессы к филактерии Герхард разорвал связывающие ее с баронессой путы.

Маг присел на одно колено и приподнял голову девушки. Приходить в себя баронесса явно не собиралась. Снова выругавшись себе под нос, на сей раз - на русском, Герхард поднес руку к лицу девушки, зачерпнул собственной праны и с силой втер ее.

Лицо Сюзанны посвежело, девушка глубоко вдохнула и села. В глаза постепенно вернулось осмысленное выражение.

- Ох! Что со мною.... Почему мне так... Странно?

- Ну, похоже мне удалось поставить точку в вашем приключении. И да - я уже знаю какой предмет я у вас заберу в качестве оплаты моих трудов. - взял быка за рога Герхард.

- Постойте. Все кончилось? Но что это было?

- Это было проклятье - фон Шпенглер на секунду замолчал, взвешивая слова - ваш муж обнаружил эту потайную комнату год назад. Тогда же он нашел и эту книгу... Гримуар,содержащий ужасные тайны. Видимо тогда он и получил это самое проклятие. Судя по всему - оно частично коснулось и вас. Отсюда и провалы в памяти и вымотанность и все остальные последствия. Вашему мужу досталось гораздо сильнее. Он заплатил за свое любопытство и свою ошибку жизнью.

- Герр Шпенглер! А где мой кулон?! - баронесса судорожно ухватилась за грудь, где должен был висеть подарок Жака.

- Боюсь, он прекратил свое существование... Защитив вас. Последний подарок вашего мужа - содержал в себе и достаточно его любви...

- А откуда вы знаете, что это его последний подарок?! - Шпенглер мысленно хлопнул себя по губам за болтливость и невнимательность.

- Ну, это не сложно понять. Когда я столкнулся с проклятием - ваш кулон сработал как мощнейший защитный артефакт. Такое может означать только одно.

- Жак... Мой Жак... - баронесса поднялась с пола прижав обе руки к груди, глаза ей застили слезы - вы вольны забрать любую желаемую вами плату, мой друг. И знайте, что мой дом - всегда открыт для вас. Но сейчас, если это возможно - я желала бы побыть какое-то время одна...

***

Сюзан последний раз помахала рукой вслед уезжающему такси, увозящему ее нового знакомого... Герр Шпенглер уехал по каким-то своим, загадочным делам, увезя из дома кошмарный гримуар, от которого явственно пахло могилой и кровью.

Впервые за долгое время - Сюзан ощущала себя совершенно свободной и спокойной. Скорее даже - счастливой. Даже мысли о Жаке не вызывали более боли. Скорее наоборот - воспоминания приносили тепло от ощущения его, спасшей ее даже после смерти, любви.

Впрочем, помимо этих лирических чувств она впервые ощутила и новые эмоции и желания. Посмотрев на часы - она развернулась и легко, словно девочка вбежала в поместье. Откуда-то из глубины памяти всплывали неясные, но такие манящие образы, желания... Не отдавая себе отчета в невесть откуда взявшемся автоматизме - Сюзан переоделась в более подходящий ее планам костюм, твердой, уверенной рукой, словно делала это уже великое множество раз - нанесла яркий макияж. Закончив с этим - она вызвала такси.

Время близилось к ночи, и Страсбург ждал ее. Ждал, как ждала ее и новая, совершенно иная, не похожая на прежнюю жизнь.

Нефилим

Герхард задумчиво смотрел на хрустальную реторту. То, что сидело в реторте - не менее задумчиво смотрело на Герхарда. Водянистая, полупрозрачная плоть создания вздрагивала и подергивалась. Спереди шара плоти бросалась в глаза уродливая пародия на человеческое лицо, до степени смешения похожая на морду "рыбы-капли".

- И что ты хочешь, смертный? Зачем ты дал мне эту плоть? - голос у существа оказался под стать внешности. Мерзкий, липкий, булькающий.

- Прими более подобающий облик, раб.

- Не могу. Дай мне больше силы, заклинатель - морду существа перекосила (если ее вообще можно было перекосить еще больше) кривая ухмылка.

Герхард сжал левую руку, с фигурной, "скелетной" перчаткой из чистого золота, на ней. Символы на реторте, невидимые до того - засветились, равно как и символы на перчатке. Существо взвыло и забилось в судорогах.

- У тебя достаточно своей энергии, что бы, не просить о подачках меня. Твой выбор прост: сжечь часть себя и выполнить мой приказ, или не подчиниться, дав мне основания для пыток, которые закончатся твоим развоплощением, дух. Полным развоплощением.

- Ты... Ты не посмеешь! Так нельзя!

- Можно. Если знать как. Ты же знаешь, как меня зовут другие духи?

- Интитулатум... Отмеченный ужасом...

- Именно. Я буду пытать тебя, пока ты не подчинишься. А если ты будешь упорствовать - я скормлю тебя тому ужасу, который всегда ношу с собой и в себе. Таким образом, я не нарушу запрет на развоплощение смертным. Но для тебя это будет все то же развоплощение. Ведь Ужас прожорлив...

Краем глаза фон Шпенглер заметил, что Кадэнс, устроившаяся с самого начала представления на пюпитре с Песчанной Книгой - побледнела. Духи, разумеется, лишены кровеносных сосудов, но испытывая страх - вполне способны "выцветать", проваливаясь частично глубже уровня тварной реальности. Сбежать Каденс не могла - став фамильяром Шпенглера и получив от него имя, она была связана таким количеством заклятий и договоров, что скрыться не смогла бы даже при очень большом желании. А желания, надо отметить, у нее, несмотря на страх - не было. "Дитя Лилит" (впрочем, в академическом смысле это наименование к Кадэнс, все же, относиться не могло), как ни странно, была привязана к своему хозяину не только магией.

Герхард разжал руку. Знаки на реторте потухли. Дух, отловленный и подчиненный магом вздрогнул еще несколько раз и затих.

- Я жду.

Существо с ненавистью взглянуло на своего мучителя, вытянулось в вертикальное "веретено", после чего задрожав приняло облик коренастого мужчины в красном колпаке, коричневом камзоле и коричневых же кожанных штанах. Колени у существа, как и положено у мелкой нечисти, оказались вывернуты назад. Герхард, с первой секунды превращения, жадно приник к какому-то мудреному измерительному прибору, фиксировавшему расход энергии пленным духом. Кадэнс, которой все происходящее касалось особенно плотно - присоединилась к хозяину, с азартом отслеживая колебания тяжелой, латунной стрелки.

Спустя примерно десять минут, существо в пробирке с тяжелым вздохом растеклось обратно в бесформенную жижу. На сей раз, похоже, у него недоставало сил даже на то, что бы поддерживать шарообразное состояние. Лицо, существо тоже не смогло сформировать. Звуки оно издавало колебаниями всей своей поверхности, что, понятно, не добавило разборчивости его речи.

- Ты доволен, Интитулатум? Я исчерпан. Отпусти меня, я могу развоплотиться в любой момент....

- Отпущу. Но только после клятвы Аль-Захри. Принеси ее и ты свободен.

- Клянусь не причинять вреда тебе и твоим близким и дорогим тебе, ни сейчас ни в будущем и не затаить жажды отмщения. Клянусь не раскрывать твоих тайн. Клянусь не искать встречи с тобою, твоими друзьями и твоими врагами. Клянусь тебе в том своим истиным именем, которое тебе известно. Назови его и скрепи клятву во веки веков.

- Асматироматикул, твоя клятва услышана и принята. Именем твоим - я освобождаю тебя из своего плена.

Мерзкая жижа взбурлила и опала быстро испаряясь. На долю секунды повеяло холодом - дух ушел Путем Теней, впустив в комнату толику запредельного мороза.

Каденс, принявшая человеческие размеры с отсутствующим видом уставилась на реторту, наклонив изящную головку набок и приставив пальчик к подбородку. В реторте испарились последние капли протоплазменной псевдоплоти.

- Шеф... Может, все же, лучше, план "А"? Ну, девушка-коматозница, одержание, все такое? Естественно выберем безнадежную, с тяжелым органическим поражением мозга, душакоторой уже попросту отлетела...

- ...И у тебя не хватит сил ее поддерживать. И, даже если отбросить этические вопросы - ты утратишь одно из своих важнейших преимуществ: окажешься привязана к плоти.

- Ну... Я же могу покидать тело...

- И мне придется следить за 50-ю килограммами мяса в вегетативном состоянии? Не говоря уже о том, что провести или пронести тебя куда-то тайно, станет задачкой, мягко говоря, трудновыполнимой.

- Ладно. Я сдаюсь. Очень надеюсь, что ты знаешь что делаешь.

- Знаю, разумеется. Идея в реализации действительно сложная. Но эффект должен себя полностью окупить. Псевдотело из эктоплазмы - идеальный вариант... Ну, кроме энергопотребления...

- Каковую энергию, я, в силу наложенных на меня обетов и запретов, восполнять со стороны, напомню, не могу, ага?

- Каковую энергию я тебе, думаю, смогу предоставить. Тут нам на руку будет играть то, что ты Павшая а не Дщерь Лилит.

На лице суккуба отразилось явное непонимание...

***

...Фуга завершилась так же внезапно, как и нахлынула. Еще мгновением назад, Герхард был у себя дома, в кровати. За ту долю секунды, которую фуга раскручивалась, фон Шпренгер успел схватить и прижать к груди кошмарный мешок из головы ведьмы, висевший на старинном стуле у кровати и портупею с дедовским "П-38". Затем, мага накрыла Бездна.

Накрыла и схлынула.

Герхард, полежал еще пару секунд, свернувшись в позу зародыша, ожидая возможного афтершока от переноса, затем медленно и осторожно распрямился и прислушался к своим ощущениям. Хотя мага и окружала темнота, опора, на которой он себя обнаружил, производила впечатление устойчивой поверхности, не готовой обрушится, при первом же движении своей "наседки".

Как и всегда после Фуги - ужасно болела голова и все тело бил озноб. Очередное соприкосновение с Древними - оставило свой разрушительный след.

Несмотря на озноб - Герхард постарался сосредоточится. Положение было лучше, чем в прошлый раз (когда он материализовался из Фуги, на платформе, расположенной в центре огромного провала и держащейся там "на честном слове" и сложном рычажном механизме, непонятным образом сохранившемся в давно забытом людьми и Богами храме), но терять время все же не следовало. Первым делом, командой-императивом он запустил сложную цепь заклинаний, подвешенных "на исполнение" задолго до очередного приступа Фуги. Озноб прекратился, тело согрела поднявшаяся изнутри волна. Окружающее пространство - словно осветилось мягким светом. Заклинание "кошачьих глаз" вступило в свои права. Перед мысленным взором мага - возникла слабая, светящаяся точка - очередная цель Фуги, ради получения которой он тут и возник.

Почувствовав скачок магии, зашевелилась в своем медальоне Каденс. В принципе, наличие бесплотного фамильяра в данной ситуации было очень кстати, так что Герхард хлопнул ладонью по артефакту и бросил слово Высвобождения. Рядом с магом возник образ Падшей. Личико демонетки было, на удивление заспаным (Герхард понял, что никогда ранее не задумывался о том, чем занимается дух, находясь в филактерии).

- Мастер? Что у тебя тут творится? И почему здесь настолько.... мерзко?!

- Это остатки эманаций Древних. У меня был приступ Фуги.

- Приступ, прости, чего?

- Кадэнс, напомни, как давно ты пала? И сколько курсов Небесной Академии, если она у вас есть, ты прогуляла, если ничерта не знаешь о Древних и о Фуге? И не надо дуться - спасибо скажи, что я тебя учу.

- СПАСИБО! Прямо вот огромное! Век бы жила без этого знания, да вот, угораздило попасть в услужение к магу, с которым всякие "фуги" случаются. И который, на этой почве считает, что каждый ангел-хранитель должен как "отче наш" знать, что это за такие "фуги" и с чем их едят. Логично, чего уж там.

- Иногда мне кажется, что как для фамильяра - я многовато тебе позволяю... Может быть, мне иногда применять и метод кнута?

- Прости о Великий. Твоя смиренная раба склоняется перед твоей мощью... И да, если честно, то я больше вредничаю, а на самом деле мне и правда дико интересно - как и зачем нас сюда занесло? Доволен, хозяин?

- Знаешь, за твоей ангельской внешностью иногда несложно забыть, что ты та еще чертовка...

- Что значит "та еще"? Я начинающая и ты мне сломал всю карьеру, взяв меня в плен и услужение. Давай уже про фугу, а?

- Хорошо. - в ходе разговора Герхард извлек из Ведьминного Мешка теплый защитный комбинезон черного цвета и альпийские ботинки с носками и сейчас рассказывая о Фуге - напяливал на себя "аварийный комплект": - как ты знаешь, я отмечен Древними. Это дает мне целый ряд полезных преимуществ, но одновременно накладывает на меня кучу проблем. Фуга - одна из них.

- У всех маги как маги, а мне достался с меткой Древних и кучей сопутствующих проблем... Эх...

- Доведешь ты меня до того, что я посажу тебя на поводок... Ладно, юмористка, слушай дальше: Раз в год, в среднем, меня достает Зов. Собственно, голоса Древних, пусть и очень слабо - я слышу постоянно. Но однажды - все голоса глохнут и остается один. В этот момент и происходит фуга. Меня притягивает... что-то. Это может быть артефакт, который мне надо забрать себе или уничтожить. Это может быть событие, в котором мне надо поучаствовать или просто стать ему свидетелем. Ни я, ни кто-то из живущих - не знает что это и зачем. Неизвестно, даже сознательно ли, Древние меня используют, или это просто какой-то побочный продукт их жизнедеятельности. Ясно лишь одно - мы где-то на окраине нашей планеты, в каком-то богом забытом месте и нам надо тут что-то найти и сделать, что бы зов прекратился, и мы смогли выбраться к людям и вернуться домой.

- Бедненький ты мой... - демонесса была на удивление искренна в своем переживании. Похоже, ее ангельская половина брала вверх все больше и все чаще, отметил про себя маг.

- Ну, тут есть и плюсы. На ближайшие полгода после этого приключения я могу забыть о голосах Древних. Не представляешь, как они достают...

- Представляю. Я бы свихнулась наверное. Слушай, а ты у меня точно на голову здоров? - "кажется, я поторопился с выводами" решил Герхард.

- Точно. Ладно, хватит болтологии. Отправляйся на разведку. Прочеши ближайшие метров пятьсот по кругу. Я хочу понимать, где мы и куда попали. И вот еще что - если тебе даже просто покажется, что в какое-то место тебе лучше не ходить - не ходи. Ты хоть и бесплотный дух, и даже вполне себе ангел, хоть и бывший - но для Древних и их артефактов - ты далеко не так неуязвима, как мне бы того хотелось.

- Ой, ты что, обо мне беспокоишься?! Герхард, ты лучший хозяин на свете! Забудь все колкости которые я тебе до этого сказала. Сейчас у тебя полная карта местности будет!

Каденс исчезла, оставив после себя лишь едва ощутимый запах серы.

Герхард еще раз внимательно осмотрел помещение, в котором очутился. Судя по всему, это была некая природная пещера. С неровного потолка свешивались сталактиты, пол образовывал ступени из известняка, с сильно сглаженными гранями. Это, а так же матовые поверхности луж, разбросанных тут и там, навели Герхарда на не самые приятные мысли. Пещера была достаточно велика, что бы маг, находясь, предположительно, в ее центре - был лишен возможности видеть ее стены. Так или иначе, но прогулка по пещере намечалась. Мысленно чертыхнувшись и подвесив над головой "солнечную сферу", сильно улучшавшую результаты "кошачьих глаз", Герхард зашагал в сторону "засечки" на своем внутреннем "радаре"....

***

...Как ты понимаешь, мне мало понравилось тонуть, видя на расстоянии пяти метров рычаг, открывающий эти чертовы ворота.

- Можно подумать, мне было очень приятно - видеть моего люби.. моего великого хозяина, тонущего как слепой котенок, и не иметь возможности нажать этот чертов рычаг, находящийся, о ирония, в паре сантиметров от меня. Вот совсем мало приятного - можешь мне поверить. Для фамильяра, так бездарно потерять своего мага - это несмываемый позор, между прочим.

- Вступила в профсоюз?

- Если бы я вступила в профсоюз - хрен бы я позволила тебе ставить на себе, этот твой эксперимент, который, между прочим, может кончится чем угодно... Ой, а если я внезапно постарею...

- Кадэнс! Твоя внешность, уж прости, лишь ВИДИМОСТЬ. То, как ты репрезентуешь себя внешнему миру, хотя, бесспорно, она и базируется на твоем "состоянии души".

- Именно! И представь, что этот твой эксперимент, вытянет из меня столько энергии, что я внутренне стану "бабушкой"?! Каково это - иметь в качестве фамильяра не сексапильнуюкрасотку-суккуба, а старую бабульку с клюкой?!

- Ох... Кадэнс, я иногда вообще жалею, что не завел себе фамльяра-котика, как положено у нормальных ведьмаков... Было бы очень удобно и мне бы сейчас не выносили мозги.

- И котик бы так и остался дрыхнуть в твоей постельке, в то время как тебя смыло бы нафиг в этой несчастной пещере. И вообще - я же, в итоге, тебя и спасла! Признай это! Хотя, конечно, с этим пастушком как-то не очень красиво получилось...

- Да уж, разочарование то еще. Обнаружить вместо чарующей и сводящей с ума красавицы мокрого, злого и не выспавшегося мужика с пистолетом... С другой стороны - я оставил ему достаточно денег, что бы он мог в ближайшем городе пару месяцев не вылезать из борделя.

- Интересно, ты сейчас прикинул его финансовые возможности с учетом цен на рынок сексуальных услуг в Никарагуа?

- Тьфу на тебя, балаболка. Давай полезай уже в фигуру.

На полу подземной лаборатории, в фамильном имении фон Шпренгеров уже была расчерчена сложная замкнутая геометрическая фигура. Хотя.. Правильнее было бы назвать это узором, так как нет на свете такой математики, которая могла бы описать получившийся на полу результат.

Девушка-дух проскользнула в центр одной из двух окружностей. В меньшей, в небольшой, прозрачной коробочке, лежало, сияющее теплым, золотым светом, перо. Впрочем, теплым и приятным, свет был, похоже, только для Герхарда. Сама Кадэнс, оказавшись неподалеку от пера - явно испытывала дискомфорт. В конце-концов, она прикрыла лицо кожистым крылом и немного успокоилась.

Убедившись, что все части заклятия готовы, Герхард снял медальон-филактерий Кадэнс и положил его в точку пересечения линий, идущих от окружностей. Затем, взял с пюпитра стоящего чуть в стороне кусок старого мела и замкнул одну из линий.

Узор вспыхнул холодным, голубым огнем. Маг начал притопывать ногой и читать речитативом слова заклинания. Огонь наполнивший линии узора - перешел от ровного свечения к пульсации в такт отбиваемый ногой Герхарда. Плавно, огонь из синего начал становиться золотым, распространяясь от окружности с пером и приближаясь все ближе к ячейке суккуба. Кадэнс забеспокоилась. По мере приближения огня - девушка начала метаться в своей невидимой тюрьме. Разумеется, пересечь линии узора, после начала ритуала, она, уже, была не в состоянии. Кадэнс упала на колени и заплакала. Ее крылья на глазах покрылись ожогами.

Герхард с каменным выражением лица продолжил чтение заклинания. Судя по нарастающей интонации и нагнетаемой в голос мощи - оно подходило к апогею. Крылья Кадэнс охватил золотой огонь. Девушка свернулась ничком, закрыла лицо ладонями, а над ее спиной взметнулись два черных, обгорелых костяных остова. В этот момент маг на полном дыхании выкрикнул слово состоящее, казалось, из одних гласных и упав на колени накрыл обеими ладонями филактерию.

Cияющий золотом свет полностью поглотил обе ячейки узора, после чего, став, фактически осязаемым, по рисунку узора как по проводам - устремился к медальону. В самих ячейках не осталось ни пера ни девушки, зато из под пальцев мага хлынул чудовищный поток света и энергии. Пальцы Герхарда покрылись ожогами, кожа треснула, брызнула сукровица...

Внезапно все прекратилось.

Герхард, матерясь, тяжело поднялся на ноги и заковылял к пюпитру. Пальцы не гнулись, сгорев на внутренней части до кости. Стараясь не потерять сознание от чудовищной боли, маг зажал предплечьями глинянный пузырек со снадобьем, который он приготовил, как раз, на этот случай и попытался вытащить пробку. Вместо того, что бы выскочить из горлышка, пробка вместе с бутылкой улетела в угол. Время поджимало. Зелье регенерации могло полностью восстановить поврежденные руки, но... Но только в считанные минуты после повреждения. Магия имела свои ограничения и будучи практикующим магом, Герхард прекрасно знал, что она далеко не всесильна. Как на зло, сорвавшаяся рука с размаху приложилась об край пюпитра. Глаза заволокло красной пеленой. От резкой боли желудок мага вывернуло наизнанку. Герхард упал на колени, почти потеряв сознание и захлебываясь собственной рвотой.

- Держись! Вот элексир, пей скорее!

Слова донеслись откуда-то из небытия, но маг нашел в себе силы приподнять голову и припасть к горлышку старинной глиняной фляги. Мерзкая на вкус жидкость - обожгла небо и гортань и провалилась в желудок. Жжение охватило все тело и стекло к израненным кистям. Несколькими секундами позднее жжение прекратилось. Герхард посмотрел на свои совершенно целые руки и поднял взгляд на стоящую перед ним Кадэнс.

Фамильяр так торопилась воплотиться, что материализовала свою естественную, а не "очеловеченную" форму.

Теперь, Герхард мог любоваться изящной фигуркой личной демонессы "воплоти". Точенный стан, аристократическое, нежное личико, обрамленное... золотыми кудрями? Из-за спины Кадэнс распахнулись два белоснежных лебединых крыла, в правом - сияло неземным светом одно из перьев....

- Неожиданный результат - только и смог выдавить из себя фон Шпренгер.

- Что? Ты о чем? - фамильяр явно не поняла о чем идет речь.

- Кадэнс, развоплотись, пожалуйста. Это очень важно.

- Ну... Хорошо, как скажешь... Но я, если что, совсем не устала. Мне кажется, я вообще не трачу на поддержание воплощения энергии.

- Не тратишь, солнце мое. Не тратишь. Точнее тратишь, но не свою. Но это потом. А сейчас тебе надо сбросить псевдоплоть.

- Как скажешь... Эй, ты назвал меня "своим солнцем"? - тело суккуба буквально испарилось, превратившись в белый густой туман эктоплазмы, разошедшийся понизу и исчезнувший. Впрочем, картина не изменилась. Разве что к ангельской внешности - добавилось едва заметное золотистое свечение.

- Ох... Что это со мной?! - на сей раз Кадэнс обнаружила изменения и с удивлением принялась разглядывать себя. Золотой локон, кстати, попавшийся ей на глаза - стал предметом глубочайшего изучения. Крылья, пока, оставались вне зоны внимания.

- Ну... Кажется, мне удалось получить забавный побочный эффект. Между прочим, у тебя же крылья сгорели - не болят?

- А вот кстати! Я, кажется, поняла, почему ты попросил меня развоплотиться! Это явно для того, что бы я, тебе, по морде не надавала, экспериментатор хренов! Между прочим - было адски больно!

- И, тем не менее, ты, первым делом, бросилась мне на помощь, спасать мои руки, позабыв о собственных крыльях...

- Ну... Да... Странно, правда?

- А это - как посмотреть. Небеса иногда, бывают, жестоки, и нам, смертным, приходится исправлять их ошибки. Восстань, Ангел Аркандэнса!

- Что.. Ангел?! Ох... Мои крылья... Они на месте... И моя Благодать... Ой... А вот с ней - как-то туго... Да что здесь вообще происходит?! Что со мною? Почему я не ощущаю ни Благодать, ни Скверну Преисподней?

- Ну, похоже ты теперь Вольный Ангел, на службе у мага. В том смысле, что на Небеса тебя, конечно, обратно не взяли, но и от проклятия Преисподней ты отныне очищена. Между прочим - самое завидное положение и дичайшая редкость.

- Я... Вольный Ангел?

- Угу. "Небесный ронин", если угодно. Фактически, продвинутая версия человека. Или, говоря проще Нефилим. Ангел, которому доступно и добро и зло и который не связан правилами Небес и Ада.

- Не уверена, что это хорошо... Но... Как же это странно...

- Что опять не так?

- Все не так. Почему я, избавившись от ада в душе - все еще чувствую некоторые... адские эмоции.

- Знаешь, я не уверен, что то, что ты чувствуешь - такое прямо адское. Просто ты, избавившись от печати Преисподней - не вернулась на небеса. А значит - ни что человеческое тебе не чуждо. Так что страх, печаль, радость, добро, зло - все это тебе более чем доступно.

- Герхард... Я говорила немного о других эмоциях, ощущениях... Желаниях... Ой...

- Не бойся. В тебе и без того было очень мало зла и тьмы. Не успела ты ими еще пропитаться, а перо Серафима выжгло остатки ада из тебя. Кстати, должен сказать, что результат мне более чем нравится: ангелы, все же, обычно, заметно более "бесполы", и тебе очень идут фиалковые глаза... Эй, да ты покраснела!

- Я - ангел. Ангелы не умеют краснеть!

- Ну, я тоже так думал - пока не увидел, как ты это делаешь.

- Вруша!

- Ни капли. Можешь воплотиться обратно и посмотреть. Только крылья не материализуй, все одно, в человеческой форме ты на них летать не сможешь.

- А вот и посмотрю! - девушку окутали клубы белого, плотного как кисель дыма. Секундой спустя, его остатки впитались в очеловеченный образ бывшей демонетки. Невысокая, стройная, до крайней степени, фигуристая девушка, с золотыми локонами и фиалковыми глазами - пылала щеками как летний закат. Увидев свое отражение в старинном зеркале, Кадэнс фыркнула и резко отвернулась от мага, сложив руки на груди.

- Я же говорил.

- Не издевайся. Я не привыкла быть Вольной. Я не контролирую себя. И вообще - я не понимаю, чего это я краснею и что вообще за чертовщина творится у меня внутри!

- Ну, подозреваю, что тебе было очень приятно услышать то, что я тебе сказал. Про фиалковые глаза например. Вот - теперь даже уши покраснели. Кстати, слышать чертыхания от ангела - вдвойне забавно.

- Ой все! - Кадэнс вздернула носик и с идеально прямой спиной быстрым, 'кошачьим' шагом удалилась из комнаты. Точнее - попыталась удалиться. Непреодолимым препятствием оказалась дверь. Обычная деревянная закрытая дверь, в каковую Кадэнс и вписалась с размаху лбом. Судя по реакции - эктоплазменная псевдоплоть оказалась чувствительна к боли ничуть не менее, чем обычная....

Герхард поперхнулся, собрал силу воли в кулак, и, стараясь не заржать аки конь - бросился на помощь к своей непутевой спутнице.

Впереди был трудный процесс приучения новоявленной Вольной к реалиям плотского существования.

Печать

...Кадэнс свернулась в огромном, плюшевом кресле, стоящем в углу кабинета Герхарда. Стоящем с недавних пор - обретя псевдоплоть, девушка приобрела и ряд забавных и милых привычек. Например, сворачиваться клубочком в этом самом кресле, припася кружку горячего какао. А еще наблюдать за тем, как Герхард работает над текстами своих книг. Разумеется, следующим логичным шагом было совместить эти два приятных времяпрепровождения, так что кресло было благополучно перетащено из гостиной в кабинет. Сам хозяин кабинета, наблюдая за этими телодвижениями своего фамильяра - тихо посмеивался. Он-то помнил, что кресло изначально в кабинете и находилось, и мальчишкой, сам Герхард проводил часы - слушая рассказы своего деда о мире, существующем втайне от привычного обычным людям.

Итак - Кадэнс свернулась в кресле. Огромной, литровой кружки какао - хватило примерно на час. Нефилим - сбегала на кухню и вооружилась второй кружкой. Попутно - приволокла аналогичное "ведро" и своему магу. Герхард благодарно кивнул, сделал большой глоток и снова погрузился в текст. На экране монитора, сквозь россыпь букв на белом листе "ворда" - проступал лорд-вампир, расставивший хитроумную ловушку на главного героя. Герхард и сам толком не знал, кто именно победит: герой или вампир. Книги он писал, зачастую, по наитию, позволяя персонажам жить своей собственной жизнью.

Спустя еще час, писатель понял, что несмотря на наличие вполне осязаемой музы, с носом перепачканным какао, в переднем углу кабинета, муза древнегреческого происхождения, улизнула к другому. Текст, вот уже пятнадцать минут - стоял. Как оказалось, "муза" с носом в какао - заметила этот прискорбный факт существенно раньше:

- Не идет?

- Угу. Видимо надо как-то отвлечься. В принципе, можно съездить на берег Майна. Устроить небольшой пик... Впрочем нет. После литра твоего горячего шоколада, я, пожалуй, пас...

- Настолько невкусно?!

- Настолько сытно. Ты чудесно его готовишь, но сахара, пожалуй, многовато... Как и, собственно, какао.

Девушка ковырнула ложкой остатки напитка в своей чашке и пронаблюдала как они нехотя, стекли с ложки обратно.

- Мммм... Возможно и правда стоит пересмотреть рецепт... Мне, просто, казалось, что так вкуснее...

- Вкуснее, но солнце мое - я, в отличии от тебя, живой человек. Моя печень к такому количеству шоколада, боюсь, относится с некоторой настороженностью...

- Это был упрек или комплимент?

- Констатация факта. Иногда я тебе завидую, честно говоря. Иметь возможность есть что угодно, в любых количествах и при этом не поправляться! Большинство известных мне девушек - душу бы отдали за этакий дар. В буквальном смысле.

Кадэнс немного подумала, болтая ножкой, переброшенной через подлокотник кресла. Внезапно, глаза у нее заблестели и она резко повернулась к магу.

- Герхард, а можно один вопрос?

- Попробуй.

- Ты никогда, толком, не рассказывал о том, откуда у тебя вообще возникла эта метка? Как ты стал Интитулатумом?

- Тревожишь тени прошлого? Хм... А может и правда стоит это хоть кому-то рассказать... История долгая, так что - принеси, пожалуйста, нам вина.

На подготовку ушло десять минут. Кадэнс нарезала сырную тарелку, прихватила две бутылки из любимых запасов мага, и пару фужеров. Притащив все это, она пододвинула кресло еще ближе к столу (что бы было лучше слышно - и что бы тарелка с сырами была в зоне досягаемости) и вся превратилась в слух.

"Эта история началась давно. Более семидесяти лет назад' - начал Герхард, пригубив бордовую жидкость из фужера: 'Мой дед, Эрик фон Шпенглер, когда-то работал на... СС. Ну, точнее, на Аненербе. В общем, я понимаю, конечно, что оправдание жиденкое... Но палачом он не был. Вообще, его семья и он сам, приняли идеи НСДАП с большим воодушевлением. Они были большими патриотами страны, и партия, которая давала надежду отыграть версальское унижение... Ну, в общем, благими намерениями, да...

Да, дед... Гитлерюгенд, Аненербе, Врилл... У нас тайны передавались из поколения в поколение - ты сама знаешь какие подземелья под нашей усадьбой... А ведь когда-то тут был самый настоящий замок... В общем, путь Эрика был предопределен. Фактически, он стал самым молодым "рыцарем Врилл". Среди друзей и коллег его называли "Сэр Персиваль" - за избыточное моральное чистоплюйство. Во всяком случае - он мне так рассказывал... Впрочем, его жизнь это, пожалуй, подтверждает - в частности, у меня была русская бабка. Да, ты правильно поняла. Из угнанных в рабство славянок. Откуда-то из-под Смоленска. Катрина Грауэр - это Екатерина Серова. Ну, после некоторых, весьма серьезных махинаций с документами, разумеется. Дед использовал все свое влияние и все свои связи. А вот ее хозяина убил. Насколько я понимаю - жестоко убил. У него, когда он эту историю рассказывал - искры в глазах проскакивали.. Очень нехорошие... Хозяин попытался изнасиловать свежеприобретенную "работницу". Дед оказался фатально близко. Достаточно, что бы услышать истошные девичьи вопли...