Карты судьбы

Глава 13. Тринадцатая

Через секунду наваждение исчезло, а на поле боя произошли очередные изменения. Войска, еще недавно стремительно продвигающиеся вперед, замерли, а потом попробовали взять сколопендру в мешок, окружив по краям и зайдя за спину. Но у демонов — командиров, стоящих во главеполчищ по бокам от нее, как будто открылось второе дыхание, и они не сдвинулись ни на шаг. Фронт окончательно стабилизировался, а наш лейтенант быстро отбил сообщение на своем планшете.

— Вызвал подкрепление, — ответил он наши взгляды. — Либо они его сейчас сами запросят, либо попрут вперед. А вот тогда появляется риск прорыва, и тут уж без подкрепления точно не обойтись.

— А у них разве нет своего командования, чтобы просчитать риски и, если нужно, подстраховать другим корпусом? — с сомнением протянула Эмма.

— Конечно, есть, и они уже все давно просчитали, — ответ прозвучал довольно зло. — Зачем тратить свои ресурсы, если рядом есть соседи, которые не допустят прорыва на фланге? Как же хочется, чтобы они наконец‑то договорились и у нас появился единый штаб, а все эти маленькие подставы закончились.

— То есть, они сейчас остановятся и будут ждать подмоги? — уточнил Виталий, с сомнением глядя на фигуру, отделившуюся от основных сил и начавшую пробиваться к демону.

— Да, все‑таки не стали рисковать, видишь, они перегруппировываются в оборонительные порядки. После последних новостей к картам стали относиться более бережно.

— А что за новости? — решил я уточнить.

— Вы, наверно, и сами замечали: за обычных демонов стали давать совсем мало опыта. И этот процесс продолжается, у новых карт уходит все больше и больше времени на прокачку, — а ведь и правда, когда мы провалились в подземелье, несмотря на то, что мы расправлялись просто с толпами мобов, опыта получали совсем немного. Хотя за тех же командиров или мясников выходило неплохо.

— Но за более высокие уровни монстров или элиту опыт дают по — прежнему? — интересно, угадал или нет.

— Точно. Я так понимаю, вы на таких и прокачались?

— Да, — начал я, но лейтенант перебил меня взволнованным голосом.

— Ну куда он лезет! — в этот момент фигурка, барражирующая по передней линии строя демонов, вдруг ринулась вперед. Если изначально его роль была понятна, прерывать атаки сколопендры, не давая ей воспользоваться чем‑нибудь действительно мощным, пока не будут напитаны рунные круги, то теперь понимаю недоумение нашего сопровождающего. — Степан — сильная серебряная карта, но вот так вот без поддержки, когда не ясно, чего ждать от противника. Что же там случилось?

— Может, мы сможем помочь? — и куда я лезу.

— Нет, там точно не ваш уровень. Сейчас попробую выйти с ними на связь, — и лейтенант затемнил стекло шлема, перейдя в режим закрытых переговоров.

— Чего это он? — поинтересовался Арамис.

— Скорее всего, знакомый. Представляю, что он чувствует, когда хочется помочь, а нельзя, — вздохнула Эмма. Интересно, у нее что — когда‑то уже было подобное в жизни? А может и просто книжек начиталась: хорошая книжка — это как свиток опыта, прочитал и немного повысил свой уровень.

— А чего он вообщевперед вылез? — Арамис все никак не мог успокоиться.

— Мы же разбирали этот прием на тактике боя, — каким бы преданным ни был человек, иногда мне хочется, чтобы Арамис стал чуть — чуть повнимательнее. — Помнишь про столкновение с более сильной картой?

— Ага, — он тут же кивнул с таким видом, что стало ясно, что ничего не помнит.

— Основные силы готовят рунический барьер для стабилизации обстановки и вызывают подкрепление, а самая сильная карта берет на себя сбивание атак противника, — решил поддержать воспитательную беседу Виталий.

— А все остальные, значит, напитывают силой барьер, а этот Степан выбрался вперед, чтобы расстояние было меньше, и он мог успевать реагировать, — догадался Сергей и тут же смущенно замолчал, сообразив, что показал, как и сам не очень хорошо разбирается в этом вопросе.

— Нам разрешили присоединиться, — вернулся наш лейтенант, отключив затемнение шлема. — Я буду страховать Степана, вы защищаете меня. Вперед не лезть, без моей команды ничего не предпринимать. И… меня зовут Максим.

Назвал свое имя и как будто доверился нам. А ведь раньше, когда люди представлялись, это была не формальная вежливость, а действительно знак того, что первая граница отчуждения между ними стерта. Может мы и потеряли что‑то важное, называя свое имя всем и каждому?

Я привычно построил наш отряд, и мы двинулись в сторону сражающихся. Тем временем сколопендра опять взобралась на очередную возвышенность: похоже, для использования своих способностей ей нужно видеть противника. Военные, видимо, тоже так решили, и позиции обороняющихся тут же заволокло дымом и иллюзиями, а прикрывающие их каменные стены подросли на пару метров. Но демона это не остановило, перед ней начало формироваться что‑то темное и жуткое. С рук Степана, как будто только и ждавшего этого, сразу же сорвалась молния, чтобы прервать заклинание, но наученные его прошлыми атаками демоны на этот раз подготовились. Пара легких мечников взвились в прыжке и приняли удар на себя. По округе разлетелся дождь из кровавых брызг, но и заклинание цели не достигло. Еще одна молния, на этот раз мощнее, но и на перехват ей бросаются чуть ли не с десяток демонов.

— Опять не пройдет, — шепчет у меня за левым плечом Эмма. Но тут в игру вступил наш лейтенант.

Вокруг всего десятка перехватчиков вспыхнул воздух, и они оказались в стороне на пару десятков метров. Молния же, не встретив препятствий, добралась до сколопендры, лишь в последний момент скользнувшей в сторону. И, главное, ее атака была прервана.

— Еще четырнадцать минут, и они полностью напитают рунные круги, — повернулся к нам Максим. Он выглядел бледно, похоже, работать пришлось практически на пределе его сил. — Если на нас отправят большой отряд, отходите назад под защиту башни, мы им привезли полный комплект заряженных батарей, так что там вы сможете пережить даже пару золотых атак.

Максим со Степаном, похоже, уже работали вместе: мгновенные перемещения, неожиданные удары. Долго они в таком темпе, конечно, не протянут, но пока ни одна из атак противников даже не приблизилась к тому, чтобы нанести им вред. И при этом они держали их силы в напряжении, не давая не только помешать зарядке кругов, но и отвлечься на нас. Только один раз за все время в нашу сторону кинулось с пару десятков демонов, но нам даже не пришлось вступить в бой. Максим быстро перенес нас всех в сторону, а по атакующим пронеслась волна заранее подготовленного, сложного в исполнении, но очень мощного электрического вала.

— На живца ловят, — раздалось рядом синхронное ворчание. И почему все так любят жаловаться, ведь как же красиво сейчас работают эти двое, да и реальной опасности нам не грозило. Я оглядел стоящих рядом ребят. А ведь хоть они и бурчат, глаза‑то горят, значит, и им тоже нравится. Как‑то сразу легче на душе стало. Ведь мы все из поколения, которое о магии могло только мечтать, а когда наша мечта осуществилась, и магиястала реальностью, для многих волшебство, воплощенное в картах, утратило свой недостижимый блеск. Наверно, как раз такие люди и отказались легко от них, променяв на продолжение своей прежней стабильной жизни. Но были и те, кто только еще сильнее зажегся магией, кто увидел в ней не сказку, а настоящую красоту, у кого блестят глаза, когда они видят, на что она способна. И я рад, что такие люди стоят рядом со мной.

В этот момент лейтенант скинул команду отступать обратно к башне, а его друг Молния начал движение в сторону своих порядков — все ясно, значит, время вышло, и круги уже заряжены. Интересно, что теперь? И, как будто отвечая на мой вопрос, под прикрытием активированнойзащиты военные вывели с десяток боевых машин, до этого находившихся в тылу. Вообще, наши танки и ракеты показали себя в Инферно очень неоднозначно. В первое время целые колонны, не прикрытые картами, гибли под ударами даже одиночных демонов. Кажется, какая разница между пулей, выпущенной из автомата и куском металла, разогнанным до такой же скорости? Оказалось, огромная: все, что не напитано силой карт, оказалось легкой целью для демонов и при этом не могло нанести им вреда. Это выглядело дико, когда бронебойные снаряды отскакивали от маленьких, на вид пятидесятикилограммовых, демонов. Или термобарические гранаты, при подрыве которых, кажется, загорается сам воздух, не наносили совсем никакого вреда, не сумев пробиться сквозь природный барьер обитателей Инферно мощностью всего в пару сотен, а то и десятков эргов.

Технику все равно пытались использовать. Кто‑то разрабатывал техники атак по координатам в новых условиях, кто‑то пытался запустить в Инферно спутники, но, насколько я в курсе, пока все безрезультатно. Один из немногих более — менее успешных экспериментов сейчас был перед нами: рунные круги, напитанные на полную, прикрыли двенадцать передвижных ракетных комплексов. И те превратили тылы демонов в огненный ад, сначала это им никак не повредило, но буквально через мгновение огонь подхватили под свой контроль несколько магов, ворвавшихся на расстояние удара с помощью групп прикрытия. В любой другой ситуации нейтральный очаг силы демоны не отдали бы так просто под контроль людей, но сейчас они отвлеклись, пытаясь достать так надоевшего им Степана, и это стало их главной, а для многих еще и последней ошибкой. Огонь взрывов, вместо того, чтобы опасть, наоборот, поднимался все выше, и вот уже огромная волна накатывает сзади на порядки демонов, сбивая и поглощая любые защитные стены, оказавшиеся на ее пути.

Демоны разлетались в стороны, казалось бы, еще один удар и всей вражеской группировке придет конец. И его собрались нанести, защитные круги погасли, пропуская вперед атакующие построения, стремительно и неумолимо двинувшиеся вперед.

— Идиоты, — в сердцах выдохнул лейтенант. — Ну куда они так спешат, ведь командир еще жив, а с нашей стороны их пока еще некому прикрыть.

И действительно, сколопендра — командир так и не сдвинулась с места, впервые с момента своего появления прикрывшись щитом. Изящное движение колец, и вот опять, как и в первый раз, земля пропадает из‑под ног у наступающих, но на этот раз они к этому готовы. Несколько сильных воздушных карт остались прикрывать наступление, и сейчас они сформировали воздушную линзу, удержавшую наступающих. Наверно, это страшно, идти вперед, когда каждый шаг — это движение в пустоту. Как же нужно доверять своим сослуживцам, чтобы несмотря ни на что, не сбиться, не остановиться ни на миг.

— Ну же, — кулаки Арамиса побелели по мере приближения передовых отрядов к позиции доставившего так много хлопот командира. — Еще чуть — чуть.

— Не каркай! — тут же яростно обрушился на него лейтенант, и, похоже, не зря.

Темп наступления замедлился, сначала я не мог понять, что происходит, но потом по замедлившимся движениям, согнутым спинам и прибивающейся к земле пыли понял, что это такое.

— Гравитация! Она давит их! Как она может ее использовать? Это же золотой уровень, неужели это архидемон?

— Не думаю, — голос лейтенанта прозвучал совсем потерянно. — Скорее, сильная серебряная карта, которая доросла до одиночных техник следующего уровня. Кто бы мог такого ожидать? А надо было! Вместо того, чтобы лезть вперед, невзирая ни на что!

Закончил он уже зло, повысив голос чуть ли не до крика. И в этот момент поддерживающие наступающих над пропастью воздушники не выдержали, и еще сотня человек рухнулав темноту провала, тут же сошедшегося над ними с чавкающим звуком. Огромные потери для войны, где каждая карта с нашей стороны сравнима с элитной, очень дорогой в подготовке и обслуживании, техникой. Но и сколопендре это атака далась не так просто, похоже, действительно она еще на уровне серебряной карты и в этой атаке использовала больше силы, чем отмерила ей природа. Из всех пор демона сочилась кровь, почему‑то красного цвета, часть броневых пластин отвалились, часть еще держались, но при этом вздымались и опускались, как жабры у выброшенной на берег рыбы. Задерживаться на месте она не стала, сползла с камня, вокруг которого обвивалась до этого, и начала стремительно уползать в тылы демонских построений.

— Уйдет же, — грустно сказала Эмма.

— Ни нам, ни этим воякам ее не догнать. Хотя теперь они смогут продвинуться вперед очень и очень далеко. Своим появлением эта тварь неплохо обескровила и те, и другие войска. Вот только стоило ли идти у нее на поводу и гробить столько людей? — было видно, что лейтенант с трудом держит себя в руках. — Зато, конечно, теперь в газетах можно будет написать: 'Наш героический национальный фронт впереди всех, возглавил наступление армии человечества на демонические орды, вторгшиеся в наш мир'.

А я ведь много таких заголовков видел, интересно, сколько же боли и крови стоит на самом деле за каждым из них. Да и 'вторгшиеся орды', которые мы, на самом деле, гоним на их территории уже столько времени — звучит сильно, подозреваю, что учился раньше наш лейтенант где‑нибудь на журналистике.

— Я бы на месте его командиров этого победителя бы пристрелила, — тихо присоединилась к Максиму Эмма. — Как там его зовут, хочу запомнить на будущее.

— ПолковникЗанавайченко, — похоже, не только меня ей удается сбивать с толку. Лейтенант выглядел шокировано, и нотки истерического смеха, проскальзывающие в его голосе, окончательно пропали.

— А не слишком ли жестко? — поинтересовался Виталий.

— А что еще делают за предательство? Сколько опытных карт он сегодня положил, и ради чего? А учитывая, что скорость прокачки уменьшается, то сколько времени и труда было выкинуто просто так. А если прокачка вообще остановится? Это же тогда будет уже невосполнимым ресурсом.

Да, не стоило подозревать Эмму в жалости к людям, ее всего лишь возмутила бездумная растрата ресурсов. Теперь уже мне захотелось истерически расхохотаться.

— И не смотрите так на девушку, она абсолютно права, — оборвал наши не очень радостные мысли Максим. — Как вы думаете, почему уже через неделю новобранцев отправляют в Инферно? А ведь так быстро из учебки на фронт не посылали даже в сорок первом? Все просто, времени мало, и все стараются подготовить как можно больше сильных карт. А такая операция, на сколько месяцев назад она их отбросит? Так что, иначе как предательством, я бы это тоже не назвал.

Больше ни слова не говоря, мы погрузились в машину и поехали обратно в лагерь, а мимо проходили продолжавшие наступления войска украинского фронта.

Стоило нам вернуться, как лейтенант быстро выдал нам палатки, спальники, несколько забитых вещмешков и указал нам место нашей стоянки. К счастью, каких‑то особых навыков установка и оборудование наших спальных мест не потребовала: нажми здесь, отойди в сторону, закрепи получившуюся конструкцию, вот и все. Так что уже через двадцать минут мы выдвигались в сторону полевой кухни, размышляя, стоит ли сходить помыться или лучше завалиться спать побыстрее прямо так. В итоге мыться отправилась только Эмма, а мы, решив, что сил на это у нас не хватит, вернулись в палатку и, разобрав спальники, попытались уснуть. Еще минуту назад казалось, что стоит только прилечь, и разбудить меня не сможет ничто в этой вселенной, а сейчас глаза упорно отказываются закрываться.

Стараясь не шуметь, вытащил свой планшет и набрал сообщение Анастасии. Хоть мы ив Инферно, но ретрансляторы, сколько помню, все время собирались поставить. Почему бы им уже и не успеть это сделать.

— Чем сегодня занималась? — есть, сообщение доставлено. И сразу же прилетел ответ.

— Была на охоте, — вот это я понимаю, светские увлечения, балы и охота.

— На кого охотилась? Как все прошло?

— Да там на несколько дней, на всех подряд.

— Тебе нравится охотиться?

— Не особо. Скорее, даже нет, но в последнее время жизнь стала какой‑то скучной, хотелось вспомнить старое, — а ведь, если так подумать, мне тоже стало скучно, и я решил вспомнить старое. Так, стоп, Алексей, хватит искать между нами общее.

— Ты и раньше увлекалась охотой?

— Да, меня еще отец учил. Так что и развеялась, и показала кое — кому, что такое класс. Ты, кстати, хорошо выглядел, — о чем это она?

— Выглядел? Ты меня где‑то видела?

— Не так выразилась, отвыкла говорить на русском. Хотела сказать, что для военного у тебя неплохие манеры и тебе хочется доверять.

— Ага, несмотря на пощечины, — и как можно такое писать, соберись.

— А — ха — ха. Точно, но, похоже, даже они не испортили мое мнение о тебе, — вроде, хотел что‑то спросить, но накатившее чувство облегчения смыло все посторонние мысли.

— Спасибо, что поняла. Ты почему‑то стала для меня очень важным человеком, — хотя какое тут 'почему‑то', но ведь не напишешь о таком.

— Ты тоже, — и все, неужели, мне так мало надо для счастья?

Тут в нашу палатку ворвалась вернувшаяся из бани, раскрасневшаяся Эмма.

— И чего это у вас свет горит? Мыться не пошли, а спать при этом и не торопитесь? А мне что, завтра все боевое дежурство терпеть ваш запах? И чего это ты такой довольный? — подозрительно протянула она, заметив мою улыбку. — Нравится, когда тебя симпатичные девушки спать отправляют?

Исчезнув так же быстро, как и появилась, она чем‑то зашуршала в своей палатке, разбитой неподалеку, а я все‑таки попытался заснуть. Теперь‑то это у меня должно получиться практически мгновенно.

Но опять что‑то пошло не так. Когда я понял, что ворочаюсь уже второй час, в то время как все остальные уже спят, а некоторые даже еще и похрапывают, то попытался понять, что же меня беспокоит. Вроде бы, наоборот, все хорошо. Да, сегодня я увидел много смертей, но это уже давно перестало меня волновать. Дело должно быть в чем‑то простом и очевидном.

А может все из‑за того, что на армии даже в такой ситуации экономят: тонкая пенка, выданная мне вместе со спальником, с садистской точностью передавала все изгибы рельефа того места, где расположилась наша палатка. Другие‑то уснули, но может в моем роду были принцессы?

Под эту приятную мысль я уже начал проваливаться в сладкую дрему, как вдруг меня подвел мой же собственный организм, вспомнив про естественные надобности. Как же это обидно, проснуться посреди ночи, чтобы отправиться в туалет. С тяжелой головой и ватными конечностями выбрался наружу, свежий воздух придал немного бодрости, и, махнув рукой заметившему меня часовому, отправился в сторону специального сооружения.

Не знаю, как у остальных, но я в такие моменты чувствую себя чертовски беззащитным, поэтому спустившись в специальный бункер и прикрыв за собой дверь, первым делом прикрыл свое тело еле заметным щитом. Так и расслабиться проще, и воздух почище станет.

Если честно, я своей паранойе сам не очень доверяю, поэтому, когда из угла ко мне метнулась какая‑то тень, а щит, уловив угрозу и практически опустошив мой резерв, откинул ее в сторону, я, наверно, удивился больше всех. Чуть в стороне, покачиваясь, поднималась такая знакомая фигура, демон — сколопендра, сегодня днем уничтожившая пару сотен не самых слабых бойцов. Что она тут делает? И почему опять не нападает? Или может это говорящий демон, как Эн или Элулу?

— Убьешь меня? — ну давай, отвечай, иначе шансов выжить у меня очень мало. И как она сюда вообще пробралась? Хотя, Максим же говорил, что это не воин, может ее специализация — это скрытное проникновение, шпионаж, а значит в бою мои шансы становятся немного больше.

— Не думаю, что смогу после этого выбраться из лагеря, — бинго, я угадал. Но что же делать дальше?

— Но ведь сюда‑то ты смогла попасть?

— Это совсем другое дело, — существо приблизилось ко мне в практически вплотную. — Тут защиту делал мастер. Стоит кому‑то умереть, и сработает сигнализация. А я все‑таки не так хороша в бою, чтобы суметь пробиться через готовые к бою карты, да и устала я сегодня.

— Зачем ты мне все это рассказываешь? Не боишься, что я выдам тебя? — и почему я еще это не сделал? Жвала прямо перед моим лицом сошлись и разошлись.

— Может, потому что боишься, что тогда мне уже будет нечего терять, и я тебя убью, — справедливо, только с чего эта тварь взяла, что меня это остановит, и вообще — говорит, как со старым знакомым. — Или ты меня узнал, хоть и боишься признаться себе в этом? — узнал? А почему я и она говорим о ней в женском роде?

— Кто ты?

— Может быть, я кто‑то важный для тебя?

— Как тебя зовут? — высохшие губы не хотят слушаться.

— Настоящее имя Сакис, но если перевести его на более современный манер, получится…

— Анастасия, — заканчиваю я за нее. Кольца сколопендры сжались, а потом оказались отброшены в сторону как ненужная одежда. Пока я невольно следил взглядом за истаявшей в воздухе шкурой, передо мной появилось такие знакомые лицо и тело. Теперь понятно, как до нее дошли мои сообщения, она все это время была рядом.

— Значит, ты демон? — да что же, черт побери, произошлотогда под Киевом? — А та история, что ты рассказывала о вашем знакомстве с Натаниэлем?

Молчит. Иногда такое бывает: ты понимаешь, что стоит только правильно задать вопрос, и ты получишь ответ. Пока же я задал его неправильно.

— Кто ты? — неужели все так просто?

— Я тринадцатая — самая слабая из разведчиц, кому господин вернул разум и подарил человеческое тело, чтобы мы пошли в мир, где вновь пробудилась сила карт, — тут ее лицо исказила такая непривычная и чужая гримаса ненависти, убедившая меня сильнее, чем все слова, что были или будут сказаны. — Вы оказались не соседями, готовыми к мирному существованию, а захватчиками, которые рано или поздно попробуют уничтожить мироздание. И хаос отвесил вам силы сполна: девяносто шесть золотых карт, девяносто шесть смертных, способных сравняться по силе с повелителем. Господин понял, что нельзя терять время, и нанёс упреждающий удар, чтобы остановить вас хоть ненадолго. Он понимал, что ему не выжить, но пошел на эту жертву.

Только я смирился с тем, что демоны у нас хранители порядка, как выясняется, что тот монстр, от которого, я думал, защищаю мир, оказывается сам его спасал. Или кто‑то мне сейчас врет, или, что более вероятно, если судить по первой части ее истории и отсутствию жизненного опыта, сам обманут.

— Ты уверена, что это правда? — но Анастасия, все‑таки не смогу назвать ее по — другому, даже не слушала меня, продолжая изливать душу. Может и правы психологи, рассказывая, как важно для людей иметь возможность выговориться: а ведь ей до меня было просто не с кем поговорить начистоту.

— Он умер, а я осталась одна. Я не знала, как жить дальше, ведь такие как я не могут даже просто существовать без повелителя, а потом в город, где я пряталась, пришли две золотые карты. Я была готова к смерти, но один из них спас меня, а второй взял с собой. Он был слаб, но его силы хватало, чтобы поддерживать мое существование. И как показали сегодняшние события, даже такой полумертвый демон как я еще на что‑то способен, — ее голос становился все выше и выше.

— Знаешь, — резко прервал ее рассказ, — а твой повелитель слабак и неудачник! Скажу тебе по секрету, с его знаниями и силой он мог бы уничтожить всю Землю, а вместо этого бросился на убой и закономерно скончался.

Надо было видеть ее лицо в этот момент. Такое море ярости, но почему‑то она не спешила выплеснуть его на меня, а сдерживала. Так я и думал, все‑таки ей от меня что‑то нужно.

— Один — один, это тебе за сцену в Лондоне, — вот теперь ей уже не промолчать, интересно, как отреагирует.

— Принимается, — и ведь действительно приняла, вся сдерживаемая ярость куда‑то пропала, черты лица разгладились и из глаз пропал огонь.

— Тогда, раз мы наконец‑то можем нормально поговорить, как насчет того, чтобы рассказать, что ты меня хочешь? — ни за что не поверю, что она пробралась в Инферно, повоевала с одной армией, пробралась в лагерь к другой, и все просто так.

— Хочу предложить тебе сделку, — тут она стала максимально серьезной. — Очень жаль, что никто другой из повелителей не сможет этим воспользоваться и мне придется иметь дело с тобой. В тебе откуда‑то есть часть силы Лилу, поэтому я смогу открыть проход в его сокровищницу. А ты за это освободишь меня от клятвы верности. Если ты заберешь из сокровищницы скипетр повелителя, тебе хватит силы и права, чтобы сделать это. Согласен?

Выглядит как подарок судьбы, но так ли все просто? Сразу вспомнилась Элулу, собравшаяся в случае чего перебраться ко мне в генералы и ни о каких клятвахне беспокоящаяся. Но предложенная цена мне очень интересна, так что можно попробовать сыграть в открытую.

— Есть демоны, предложившие мне свою службу, и у них таких проблем нет.

— Я не собираюсь предлагать тебе свою службу, — все‑таки она больше женщина, чем демон, обращает внимание, прежде всего, на какие‑то мелочи. — Если к тебе приползала какая‑то мелочь, то на них и клятвы‑то нет.

— Я бы не сказал, что это мелочь, — Элулу встала перед глазами как живая во всем своем великолепии, так и пышущая силой.

— Так понимаю, это был кто‑то серьезный, — наконец‑то задумалась Анастасия. — Тогда, уверена, никакой службы тебе не предлагали, только в будущем, если станешь повелителем, я права? А повелитель может снять любую клятву.

— Так что тебе мешает отправиться к любому другому повелителю, той же Лилиту, — в этом момент ее глаза пораженно расширились, — и попросить снять клятву?

— Откуда ты знаешь ее имя? Впрочем, неважно. Мне нечего предложить другому повелителю, а становиться из слуги, пусть и без хозяина, рабом мне не хочется.

— А мне, значит, есть что предложить?

— Да, ты, в отличие от остальных, сможешь воспользоваться сокровищницей Лилу, а значит никакого долга, — надо признать, звучит похоже на правду, никаких нестыковок я не вижу. Да и плату сначала вносит она, и только потом уже я должен выполнить свою часть обязательств.

— Я согласен. Когда начнем?

— Прямо сейчас. Зачем терять время?

Рука превращается в коготь и вспарывает пространство. Сквозь рваную рану с краями, похожими на лепестки хищного цветка, было видно гигантскую башню из темного камня, исчезающую в небесах.

— Что это?

— Быстрее заходи, мне долго не удержать проход открытым, — и видя, что я медлю, все‑таки добавила. — Когда этот сектор Инферно делили на домены, каждому повелителю досталось по башне, где он смог бы в безопасности устроить свою резиденцию.

— Почему в безопасности? Неужели туда никто посторонний не мог попасть?

— Мог, но башня построена из ильхиора, высшего воплощения камня, а значит ее невозможно разрушить, — поняв, что только еще больше заинтересовала меня, Анастасия тихо выругалась на английском и попыталась все объяснить. — У каждой стихии есть высшее воплощение, которое можно остановить только ему подобным. Представь, что столкнулись огонь и металл, как у тебя с Натаниэлем на дуэли, что будет сильнее? Если огонь слаб, то победит металл, если же пламя достаточно горячо, хотя бы как солнце, то уже у металла нет шансов. И так по кругу, пока в вершине каждой цепочки не окажется высшее воплощение стихии, которое нельзя разрушить или остановить. Теперь ясно? Давай, заходи.

Из прокушенной губы потекла кровь, и я не удержавшись шагнул вперед.

— И советую тебе вернуться до рассвета, — как будто тоже решившись на прыжок в неизведанное, крикнула она мне, когда я уже исчезал во разломе портала. — Натаниэля отправили сюда, чтобы стереть тебя, твой отряд и этот аванпост с лица земли. И рядом сейчас нет никого, кто мог бы его остановить. А на демонов можно списать еще и не такие преступления.

Вот черт, и почему же все не может быть легко и просто? И даже если я вернусь вовремя, что я смогу сделать с золотой картой? В то, что мне и моему источнику — демону поверят, я даже не рассчитываю.

Что есть у меня? Мой отряд в комплекте с родственницей этого послушного истребителя. Мало! Что еще? Два демона, Элулу и Анастасия, чувствую, без них не обойтись, и я придумаю, что им предложить, чтобы они не отказались мне помочь. А вот так уже что‑то может и получиться.