Карты и сновидения [СИ]

ЭПИЛОГ

Солнце жарило вовсю, прижимая к плечам горячие ладони, казалось, полуденный зной можно взять руками, как берут жаркое одеяло. Из-за жары обычные звуки стали раздражающе острыми: плеск воды, детские крики, грохот водного мотоцикла и визги с надувной горки.

Андрей легонько коснулся Иркиных волос, перебирая их пальцами, наклонился, бросая на ее голову черную тень от своей головы.

— Спишь? Ты мне все ноги отдавила. Башкой своей.

— Нет, — сонно ответила Ирина, поворачиваясь, чтоб смотреть снизу в его черное против света лицо.

Вздохнула, откидывая в сторону руку. Какое счастье — лежать вот так, лениться. Потом пойти вместе поплавать.

— Значит, ты пожелала, чтоб двое были вместе, и в одном возрасте. И ты у нас самая геройская героиня, а не мы, с нашими вассами и картинками?

— Дрейка, ты меня уже спрашивал. Сто раз.

— Два раза всего. И то в первый ты маловато рассказала.

— Я плохо помнила. Знаешь, что интересно? Я вспоминаю все больше. И как будто точнее. Детали всякие.

Он кивнул.

— Ты тоже? — Ирина подняла руки, сплетая пальцы, села, плавно поднимая торс и сразу же скрещивая загорелые ноги. Коснулась мужа гладким плечом.

— Да. Я только никак не могу забыть, что говорил саинчи. Насчет как это — литературной обработки. Может и наши воспоминания, они уже в воображении? Может, мы придумываем их?

— Как выглядел уровень огородников на среднем витке? — быстро спросила Ирина.

— Центральная шахта на возвышении, — вспомнил Андрей, — там еще ступеньки полукругом. Стена — белая, тоже скругленная такая. И грядки спиралью от центра.

— Самые внутренние — с высокими травами, — кивнула Ирина, — дальше овощи на подпорках.

— Перчики красные и желтые, а еще…

— Горизонтальные лианы. Ну?

— Что? А… — он засмеялся, — общие у нас детали, одинаковые. Значит, чертова Марит украла тебя оттуда? А я токовал, как тетерев, среди поселянок. Знал бы.

— Наверное, все сложилось, как и должно было. Разве нам плохо сейчас?

— Наверное, ты права, ты же у нас могучая Эйра.

— Отзынь. Весенний муж великой Неллет.

Смех умолк. Вместе они подумали о принцессе и ее советнике. И еще…

— И еще, — сказал Андрей, набирая в горсть песка и сыпля его обратно, тонкой блестящей струйкой, — нам-то хорошо, а там остался придурок Вест, он может вернуться. И эти несчастные, думаешь, у Хана получилось вытащить их на солнце? Сильно я сомневаюсь, что эти бараны стронутся с места. Ну и не очень-то хорошо, что мы свалили, считай, все сразу. В Башне теперь нет принцессы, нет избранного.

— Бедная Башня…

— Ты что? Злишься?

Ирина покачала головой. В солнечных очках отражался Андрей с растянутыми плечами, смотрел сам на себя, не видя ее глаз.

— Издеваюсь. Какие же вы незаменимые мужики. Ты незаменимый. Избранный муж принцессы.

— Ир, ну хватит.

— Я же сказала, издеваюсь. Ладно. Там осталась целая куча народу, и между прочим, ты сам говорил, целую зиму, с дэкбы до марта они прекрасно управляются сами. И мужики вполне нормальные, умные и деловитые такие…

— Угу, не считая ураганов и зимних штормов.

— Угу, не считая того, что практически все ураганы — порождения самой Неллет и ее призрачных предков.

— Сдаюсь, — отражение Андрея в зеркальных стеклах прикрыло выгоревшие волосы обеими руками, — пошли купаться.

— Понимаешь, Андрюш, — Ирина продолжала сидеть, упираясь руками в согнутые колени, красивая, как статуэтка из полированного дерева, — я думаю, как раз это и означает, что там — не сказка выдуманная. Мы туда вклинились, в их жизнь, а потом ушли из нее. А она шла. И продолжается. Если бы сказка, она б началась и когда нам уходить — хлоп, закончилась, все по полочкам разложилось. А вот фиг. Нам остается только надеяться, что все хорошо. Будет у них. Ну, ясно, что не всегда и не у всех, но пусть бы хорошо.

— Ты знала, что всего одно желание, — снова вспомнил Андрей, потянулся — снять очки, увидел серьезные глаза под косо стриженой челкой, — знала! И потратила его на парочку, совсем тебе незнакомую. Ну, почти. Ты у меня такая добрая, могучая Эйра? Или мужа хотела вернуть, а их забросить со всей мочи куда-то в параллельную реальность?

Он улыбался, но Ирина осталась серьезной.

— Хотела бы я соврать, что только из жалости к ним. Но да, ты прав. Ужасно стало обидно, что тебя у меня забрали. А ты и рад. Но все же главное, оно да. Первое. Этот мой сон, где я отразилась в Неллет. Она была такой…

Ирина вспомнила зеркала, и то, главное, откуда смотрела на нее неподвижная девочка с тонкими руками поверх богатого покрывала. Такая красивая и такая несчастная в своей почти бесконечной жизни.

— Я тебя люблю, — внезапно сказал Андрей, — пойдем купаться.

Он почти встал, но тут Иркина рука схватила его за плечо, не давая подняться.

— Смотри!

В десятке метров, плеская босыми ногами прозрачную воду, шли двое. Тонкая девочка с длинными светлыми волосами, закрывающими спину. И смуглый мальчишка с острыми локтями, в шортах, стянутых шнурком на впалом животе. Она что-то говорила, смеясь, а он кивал, смотрел на нее сбоку так, что у сидящих, которые — вдвое старше, закололо сердца.

— Как же он ее любит… — Ирина прислонилась плечом к плечу Андрея, — как же любит.

Девочка оглянулась, словно почувствовала взгляд. Не узнавая, глянула вскользь. И снова заговорила, обращаясь к спутнику.

Не такая уж и красивая, думал Андрей, провожая их глазами, худенькое лицо, большой рот, маленький острый подбородок. Птенец совсем. Девчонка. Какие же они оба. Прекрасные.

Две фигуры спрятало марево, переплетаясь со сверканием воды. Заслонили чужие тела, лодка, которую вытаскивали на песок, собака, бегущая за мячом, загребая лапами.

— Вот, — сказал Андрей, — вот теперь конец истории. Настоящий.

— Доволен, мой летний? — Ирина встала, протягивая мужу руку.

— Да. Пойдем плавать, Ирка.