Карантин

День девятый

Маргарет уселась за компьютер. Она почувствовала большое облегчение от того, что, наконец, сняла тесный и жаркий биозащитный костюм, который носила почти пятнадцать часов. Женщина нажала несколько клавиш, чтобы вывести на экран характеристики проб с тела Санчеса.

Что это за запах? Кто-то оставил здесь пищу? Она заглянула под стол, затем под кресло. Но потом поняла…

Запах исходил от нее.

Проклятье, ей срочно нужно принять душ! Но сейчас оставалось только беспомощно развести руками.

Она посмотрела на экран. Латрункулин действовал: количество ползунов в теле Санчеса стремительно уменьшалось. Химикат, конечно, оказывал и побочное воздействие — тут уж деваться было некуда, — но он все-таки не подвергал пациента серьезной опасности. По крайней мере, пока. Она вывела на экран сведения об одном из последних образцов. Три ползуна все еще были неподвижны, как и в тот момент, когда военные уничтожили спутник. Пока она наблюдала, один из ползунов медленно разложился на бесформенные кусочки — и все благодаря латрункулину.

Начал разлагаться второй ползун. Маргарет казалось, что она в жизни не видела ничего более приятного.

А затем…

…затем последний ползун задергался…

Она ошалело смотрела на него и не понимала, что это: сон или явь. Ползун снова дернулся… он продолжал дергаться! Потом вытянулся, словно ища, за что зацепиться. Дендрит обвился вокруг полоски мышечной ткани и потянул на себя.

Ползун снова стал ползать!

Селекторная связь гудела.

— Маргарет, ты меня слышишь? — послышался тревожный голос Дэна.

— Слышу, слышу.

— Там что-то происходит, — дрожащим голосом проговорил он. — Я внимательно наблюдаю за образцами. Все, что не погибло, снова зашевелилось. Видимо, они просто заснули, а теперь просыпаются!

Очень много мыслей. Очень много голосов. Никакой организации. Никакого единства. А понимала ли она вообще, что означает это слово? Да, теперь она знала…

Челси моргнула и открыла глаза. Через дырки в крыше и щели в досках, которыми были забиты окна, пробивались лучи утреннего света. Ей очень хотелось спать. И стало очень грустно.

Ее необыкновенный друг куда-то исчез.

А девочка так в нем нуждалась! Чонси был мудрым, он знал, чего от нее хочет Бог. Она чувствовала мысли солдат, личинок, новообращенных. Теперь они все вдруг замолчали. Какие-то обрывки мыслей… они все заснули. И не было никого, кто бы мог снова их объединить.

Это как раз то, что хорошо умел делать Чонси. Он превращал их всех в единое целое.

В ее голову закралось смутное подозрение. А что, если именно она сможет всех заново соединить? Она сможет заменить самого Чонси…

Он был Богом, но теперь его нет.

Теперь Богом станет Челси.

Девочка чувствовала всех солдат, маму, господина почтальона, генерала Огдена… она ощущала двух личинок в Гэйлорде… и еще один голос. Новый, очень-очень слабый, но он также был довольно близко.

Две личинки в Гэйлорде находились в плену…

Они были пленниками злого буки.

Чонси приказал ей оставить буку в покое. Чонси мешал ей, но ведь его больше не было.

И, кроме того, никто не мог подсказать Челси, что нужно делать. Она не боялась злого буку. Бог не должен никого бояться.

Сможет ли она нейтрализовать злого буку, как это сделал Чонси? Может быть, но чтобы научиться, понадобится время. Если ей не удастся его быстро заблокировать, то он может расправиться с ней.

Нужно его опередить.

Девочка вызвала генерала Огдена. Настала пора приводить в действие его форс-мажорный план. На тот случай, если злому буке все же удастся от нее улизнуть.

Я тебя убью.

Все началось с неразборчивого мысленного бормотания или даже звона. Откуда-то издалека. Сначала он хотел отогнать эти мысли прочь. Ему просто хотелось спать.

Ты будешь кричать… кричать…

Звон становился громче. Он слышал голос, но не мог точно засечь его. Прочувствовать. Зато хорошо чувствовал, как здорово набрался накануне. Боже праведный, как же раскалывается голова!

…кричать…

Перри присел и протер глаза. Это движение произвело металлический звук. Кровать зашаталась. Обхватив голову обеими руками, он растерянно озирался вокруг. Доуси был не в кровати. Он находился в тележке для аутопсии. Что это? Чья-то злая шутка? Что же, и в самом деле забавно.

Бормотание в голове усилилось. Он, наконец, понял, что его беспокоит, и эта мысль отнюдь не подняла ему настроения.

Челси.

Что, боишься?

Она теперь еще сильнее. Дыхание Доуси стало сдавленным. Он действительно испугался.

Я доберусь до тебя, бука. Может быть, заставлю тебя застрелиться…

Ублюдок. Ублюдок.

Рука Перри инстинктивно потянулась к поясу, где была кобура с пистолетом. Он с облегчением нащупал прохладную рукоятку «кольта». Гигант не стал вытаскивать оружие, просто ухватился за него и не отпускал…

Скоро, скоро…

Он еще ни разу не ощущал ее так хорошо. И эти ощущения потрясли его. Казалось, будто все ее даже самые незначительные, крохотные эмоции стали самой важной вещью в жизни. Но все же в истоке этой силы лежала пустота — ощущение того, что она ни добрая, ни злая. Никакая.

Челси не различала добро и зло.

Она делала то, что хотела. Без какого-либо раскаяния или осознания собственных поступков.

Скоооооро…

Перри должен отыскать ее. Отыскать и помочь.

Он поднялся из тележки и побежал искать Дью.

Рядовой Алан Рорк припарковал «Хаммер» на Норд-Крайслер-драйв. Открыв дверцу, он спрыгнул на заснеженный асфальт. То же самое сделал и рядовой Питер Брат, у которого была карта. Оба подошли к заднему бамперу и принялись разглядывать массивную эстакаду.

— Дьявол бы их побрал, — сказал Питер. — Сколько же тут все-таки дорог и полос.

Алан кивнул. Дорог и полос было много. Сам черт не разберется.

С правой стороны от них три полосы автострады I-75 шли на север, и еще три — на юг. Эти шесть полос пролегали еще под одной эстакадой. По ней проходило шестиполосное шоссе М-102, также известное как Восьмимильная дорога. Визг шин на влажном асфальте вместе с ревом сотен двигателей создавали размеренный гул, подобный шуму могучей реки.

— Просто крыша едет, — добавил Питер.

Алан снова кивнул.

— Да, конечно.

Он снова задумался. Рядовой уже просчитал это раз пять, но всякий раз всплывали какие-нибудь важные детали, поэтому он решил снова все оценить и взвесить.

— Похоже, мы все-таки слишком удалились, — сказал Питер. — Сейчас мы в десяти милях от врат. Как удерживать такой периметр, имея всего два гребаных взвода? Ты ведь понимаешь, о чем я?

— Генерал знает, что делает, — ответил Алан. — И девочка тоже. Они скоро организуют переброску еще двух взводов из Гэйлорда, и это будет для нас существенным подкреплением. Кроме того, чем больше подконтрольный район, тем труднее противнику будет обнаружить Челси.

Питер кивнул.

— Разумно. И все же нам нужно как-то добраться до аэропорта.

— Не волнуйся, этим уже занимаются Уиллис и Хант.

— Знаю, — сказал Питер. — Терпеть их не могу. Но нам тоже нужно туда. Надеюсь, по возвращении мы сможем увидеть приход ангелов. Это будет такой замечательный момент!

— Действительно, — сказал напарник. — Но если мы даже не увидим, я уверен, что так нужно и что это предусмотрено общим планом. Мы же солдаты.

Питер медленно кивнул.

— О’кей, итак, мы прибыли. Где наше место?

Алан указал на Восьмимильную дорогу.

— Нужно добраться туда и приступать к работе.

— Запросто, — сказал Питер.

Напарник кивнул.

— Ладно. Проедем вокруг и будем ждать звонка. Ты, кстати, хочешь есть?

— В общем, да. Было бы неплохо пожевать что-нибудь из «Макдоналдса», — ответил Питер. — В последнее время я как-то запал на эту жратву. И еще никак не отвыкну от мороженого на палочке.

— И ты туда же? Вот ведь странно! Я, кстати, раньше терпеть не мог мороженое, но теперь мне хочется в нем утонуть. Поехали.

Они возвратились в «Хаммер». Алан подождал, пока транспорта станет поменьше, потом выехал на дорогу и взял курс на север.

Если взять немного вонючего лошадиного дерьма вперемешку с полупереваренным сеном, смешать с гравием, потом залить керосином и поджечь, то ощущения будут примерно такими же, как в голове Дью Филлипса в тот вечер. Он улегся прямо на полу в центре управления, после того как Баум и Милнер убедили его, что было бы забавно перетащить отключившегося Перри на тележку для аутопсии.

Что ж, действительно забавно.

Головная боль, да еще этот гиперактивный Перри Доуси, который без конца что-то бормочет в бреду. Какое-то дьявольское сочетание!

— Перри, говори помедленнее, — прохрипел Филлипс. — Серьезно, у меня голова раскалывается.

— Да? У меня тоже, — ответил Перри.

— Ты — совсем другое дело. Ты, Баум и Милнер… еще молодые. А я уже достаточно стар и понимаю, что происходит, когда так напиваюсь.

— Хотя, надо сказать, вчера ты выглядел героем.

Дью кивнул и тут же пожалел об этом.

— Вчера вечером я был на волне победной эйфории. Впрочем, как и ты, приятель. А теперь, когда настало утро, моя голова поменялась местами с задницей. А ты еще подливаешь масла в огонь, утверждая, что говорить о победе рано?

— Челси начала со мной разговаривать, — нахмурился Перри. — Грозится убить…

— А где она сейчас?

Доуси пожал плечами.

— Где-то на юге.

— Конкретнее?

— Не знаю, — сказал Перри. — В Огайо, в Индиане, а может быть, в Кентукки.

— Как же мы тогда найдем ее?

— Используем прежние методы, — предположил Перри. — Сначала махнем на юг. Если я пойму, что мои ощущения усиливаются, значит, мы движемся в правильном направлении. Сигнал, конечно, нечеткий, но все-таки. Я чувствую какое-то движение в южном направлении. Что-то крупное и вдобавок очень сильное. Поэтому нужно отправляться прямо сейчас. Не мешкая.

Дью задумался. В принципе, метод правильный, и раньше он неплохо себя оправдывал, но вот время… Сколько же это займет времени?

— Не знаю только, успеем ли, — с сомнением проговорил он. — Теперь, когда помех нет, когда ты начал хоть что-то чувствовать, то вполне можно сосредоточиться на личинках. Может быть, с их помощью все и узнаем.

Перри на секунду задумался, потом кивнул.

— Стоит попробовать.

— Значит, ты зайдешь и снова поговоришь с ними?

Доуси глубоко вздохнул, затем медленно выдохнул.

— Не хочется. Ты не представляешь, как она сильна. Может быть, через личинок она становится еще сильнее, не знаю.

— Ты не ответил на вопрос, — напомнил Дью. — Ты собираешься с ними разговаривать или нет? Я буду рядом, не беспокойся.

— Этого-то я и боюсь, — усмехнулся Перри.

Агент улыбнулся.

— Мы сделаем все так, как тогда в тире, понял? Дуло моего пистолета будет у тебя за спиной. Как только начнешь делать глупости, считай, что ты покойник.

Перри несколько секунд судорожно покусывал губы.

— Хорошо. Я сделаю это. Но тебе, Дью, лучше не лгать. Ты никогда меня не застрелишь. Если уж мне суждено умереть, я умру, но… Если бы не ты, я бы не выкарабкался.

Трудно поверить, что перед ним стоял тот самый парень, который всего восемь дней назад отправил на тот свет целую семью. Разве человек может так кардинально измениться за столь короткий промежуток времени?

Дью вновь почувствовал, что его распирает от гордости: Перри Доуси снова был готов встать лицом к лицу с собственным кошмаром.

Челси Джуэлл сидела в задней части «Виннебаго» на кушетке. У нее на волосах запеклась кровь. На коленях у девочки сидела только что вылупившаяся личинка. Челси назвала ее Пушистиком. Она медленно гладила Пушистика, чувствуя совершенную структуру его жесткого треугольного тела. Глаза личинки оставались, в основном, закрытыми, а если и открывались, то немного.

Девочке хотелось сохранить спокойствие, но генерал Огден слишком рассердил ее.

— Челси, — сказал генерал, — мы должны оставить его в покое…

Она ничего не ответила. Он стоял, ожидая ответа. Пластик на полу в «Виннебаго» местами треснул и скрипел под ногами Огдена. Стены автокемпера и выгоревшая обивка сидений были испещрены кровавыми следами щупальцев.

Я хочу, чтобы злой бука умер.

— Разве ты не можешь просто блокировать его? Так, как умел делать Чонси?

Пробую, но это трудно. Я пока не знаю как. Он может добраться до меня раньше, чем я успею спохватиться.

— Врата будут закончены приблизительно через три часа, — напомнил Огден. — Нам ни в коем случае нельзя дать себя обнаружить. Даже с учетом новых подкреплений, которые прибудут сюда из Гэйлорда, у нас слишком мало солдат для реального боя.

Она молча уставилась на него. Что он может знать? Ведь он всего лишь генерал. Здесь за все отвечает Челси! Если она сказала, что у них достаточно бойцов, значит, их достаточно.

А как насчет солдат, отправленных разобраться с ротой «Виски»?

— Всего лишь восемнадцать человек, — развел руками Огден. — А ведь им придется противостоять целой роте численностью сто двадцать солдат. Чтобы сделать это подразделение небоеспособным, они должны нанести ему непоправимый урон.

Что ж, если у вас всего восемнадцать солдат, тогда…

Снаружи раздался голос, который заставил девочку замолчать на полуслове.

Странно, это был голос мамы. Но какой-то другой…

— Челси! Можно ли мне поговорить с тобой? Пожалуйста!

Мама говорила вслух, а не мысленно. Значит, она была чем-то смущена и расстроена.

Челси вздохнула. Ей придется встать и выйти наружу. Девочка подняла Пушистика и усадила на кушетку.

— Оставайся здесь и не шали!

Ей не нужно было громко разговаривать с Пушистиком, но она делала это ради забавы. Именно так разговаривают со щенками — тогда они понимают, что их любят и о них заботятся.

Идемте со мной, генерал.

Челси вышла из боковой двери «Виннебаго» на холодный зимний воздух. Огден последовал за нею. Они оба посмотрели на маму.

Женщина выглядела грустной.

— Привет, мама.

— Челси, милая, — пожаловалась мама. — Со мной что-то происходит. Мне плохо. Что это, дочь?

Девочка покачала головой.

— Не беспокойся. Все хорошо.

Мама заплакала. Ну, совсем как ребенок!

— Но… ты только взгляни на меня, — сказала она. — Мне больно. И я больше не такая хорошенькая, как раньше…

— Через боль ты становишься ближе к Богу. Как ты не понимаешь? Разве ты не хочешь быть еще ближе ко мне?

Мама кивнула.

— Конечно, но, дитя мое, ты только посмотри на свою маму. Хотя бы секундочку! Если так продолжится, то…

— Ты будешь служить Богу, — сказала Челси. — Увидишь, это так приятно. Ну, а теперь прощай. Пока.

Мама медленно повернулась и ушла.

Челси повернулась и смерила взглядом генерала Огдена.

— Вы ничего не понимаете, — сказала она. — Вы всего лишь генерал. Я ваш начальник. И я хочу, чтобы вы покончили с букой. Я хочу этого!

— Но, Челси… большинство наших людей уже в пути. Они едут к нам.

Тогда возьмите несколько человек из тех восемнадцати, которых вы оставили на базе, и отправьте убить злого буку. И пусть спасут моих личинок — у нас больше нет возможности их выращивать.

— Но… тогда там останется всего девять-десять человек. Этого слишком мало.

Вы думаете, что вы такой умный и смышленый. Бек Бекетт тоже так думал. Если не будете слушаться, я сделаю вас таким же, как мама. Так и знайте!

Лицо Огдена побледнело. Он открыл рот, чтобы ответить, потом снова закрыл. Генерал посмотрел маме вслед. Она не успела еще отойти далеко и все время плакала. Он опять повернулся к Челси.

— Передай, чтобы Дастин Клаймер разбил взвод на два подразделения, — попросил он. — Пусть нападут на Доуси. Капрал Коуп может продолжать свой путь в Детройт, как предусмотрено планом.

Челси закрыла глаза, затем мысленно связалась с Коупом и Клаймером. Теперь это стало намного проще и быстрее.

Готово. А теперь пойдите и проверьте, чтобы остальные ваши солдаты были готовы к выполнению чрезвычайного плана.

Она повернулась и вновь забралась в теплую машину. Мамин плач и причитания стали громче, но Челси плотно закрыла за собой дверцу.

Маленькие ублюдки сопротивлялись.

На ней снова был чертов биозащитный костюм, и они с доктором Дэном вновь стояли возле герметичной капсулы. За стеклянной дверью находился Кларенс. Если бы Санчес освободился от манжет, Отто не удалось бы применить оружие. Кларенса это раздражало, но Маргарет было наплевать.

Латрункулин действовал, сомнений не было, но тело полицейского больше не представляло собой место массовой расправы над ползунами, как раньше. Некоторые из них оказались устойчивыми к препарату, они расщеплялись на части, делились. Это был не изящный процесс митоза: маленькие ублюдки просто делились на две части, и каждая из них хваталась за свободные мышечные пряди, оторвавшиеся от мертвых ползунов. Под микроскопом это походило на кучу крошечных змей, переплетающихся, сливающихся друг с другом в коллективный организм.

Ей стало не по себе: если ползуны выработали стойкость к латрункулину, выходит, у нее нет никакого средства, которое могло бы сохранить Санчесу жизнь. Если так, то единственный способ остановить заразу — просто убить организм хозяина.

— Он слабеет, — сказал Дэн. — Дыхание учащается, пульс становится немного прерывистым.

Маргарет удвоила дозировку, и это помогло, но ползуны погибли не все, и оставшиеся продолжали свой путь к головному мозгу.

А сколько уже туда добралось?

До сих пор она всегда слепо доверяла собственным предчувствиям. И вот сейчас внутренний голос подсказывал, что если в головной мозг Санчеса проникнет достаточное количество ползунов, то тогда считай пропало, его не спасти.

Изменения будут безвозвратными. Как у Бетти Джуэлл. И разве в этом случае смерть — не избавление от мук?

— Удвойте дозу, — скомандовала Маргарет.

Дэн повернулся к ней.

— Нельзя. Разве ты не слышала? У него прерывистое сердцебиение.

— Он сильный человек, доктор, — сказала Маргарет. — И справится. Все. Введите ему двойную дозу.

Дэн покачал головой.

— Это не выход, Маргарет.

— Черт возьми, Дэниел, — воскликнула она. — Если эти твари соберутся у него в голове, ему точно конец. Нам нужно вылечить Санчеса.

— А что, убить — значит исцелить? Ведь мы сейчас убьем его, если снова увеличим дозировку.

— Уходи отсюда! — сказала Монтойя. — Я сама этим займусь.

Дэн недоверчиво посмотрел на нее.

— Я не слишком хорошо вас знаю, но вы же сами врач. Что, черт возьми, с вами происходит? В чем причина?!

— Да вот они — причина! — закричала Маргарет. — Они, эти твари! Мы должны знать, работает этот препарат или нет. Если мы не найдем вакцину, то одна жизнь уже не будет иметь значения. А теперь прочь с моего пути!

Дэниел проскользнул мимо нее и Кларенса, открыв дверь, ведущую в Трейлер A. Когда она повернулась к пациенту, то случайно перехватила взгляд Кларенса.

В его глазах она увидела грусть. Более того, Монтойя увидела в них жалость. Она наконец-то поняла, почему должна была умереть Бернадетт Смит. И ненавидела себя за это.

Она отвела взгляд от Кларенса и занялась препаратом.

Дью ненавидел биозащитный костюм почти так же, как и Перри. Он всегда потешался над презервативами, но теперь, когда агент фактически сдался и надел на себя подобное одеяние, то вдруг почувствовал себя в полном дерьме. Ему стало казаться, что если в следующий раз забудет надеть этот костюм, то наверняка подхватит какую-нибудь заразу. С новым «кольтом» 45-го калибра в кобуре, надетой на ремень, Дью чувствовал себя круглым идиотом.

Перри неотрывно смотрел на двух личинок в клетках. Они выглядели безразличными и… побежденными. Возможно, на них как-то действовало лежавшее в соседнем контейнере разложившееся туловище третьей личинки, которую пристрелил Перри. Последние двадцать минут они еле шевелились.

— Ну, что они тебе говорят, парень?

— Пока ничего, — ответил Доуси. — Они, кажется, мало что соображают.

— Но разве ты не в состоянии прочитать их мысли?

Перри покачал головой.

— Не в этом дело. Треугольники все еще связаны с человеческим мозгом. Вот почему я могу расслышать их болтовню. Но личинки с мозгом не связаны. Они могут говорить со мной напрямую, но только когда сами этого захотят.

— Но ты все еще слышишь эти бредни треугольников?

Гигант кивнул:

— Да. Они становятся громче, и это отчасти странно и непонятно. Ведь обычно они тарахтят сильнее, когда я разыскиваю их, подбираюсь поближе. Может быть, у них теперь больше силы? Не знаю, Дью. Возможно, нам больше не нужны эти ублюдки. Можно я застрелю еще одного?

Дью наклонился над контейнером слева.

— Ну, что скажешь, приятель? Хочешь, мы тебя сейчас пристрелим?

Обе личинки зашевелились. Они заморгали черными глазками и, кажется, немного ожили.

— Что-то все-таки заставляет их двигаться, — сказал Дью. — Испугались оружия, что ли?

— Нет, не в этом дело, — прищурился Перри. Он закрыл свои глаза, пытаясь сосредоточиться.

— Болтовня становится громче. Намного. Постой, Дью! Я перехватил мысли о вратах… и высоком строении.

— Неужели? И ты можешь определить, где оно?

Глаза Доуси остались закрытыми, но он покачал головой:

— Нет, не могу. Странно все это. Кругом такая неразбериха… Носители пытаются выяснить, что им делать, но один из них, судя по всему, действует уверенно. Час пятнадцать после полудня.

— Что значит час пятнадцать? — переспросил Филлипс. — Что, черт возьми, произойдет в час пятнадцать?

Перри открыл глаза.

— У них есть какой-то план. В нем отмечено, когда точно должны открыться врата. Но я ума не приложу, почему сигнал так силен. Очень силен и никак не связан с личинками.

— Сейчас одиннадцать пятьдесят, — напомнил Дью. — У нас в распоряжении меньше полутора часов. Перри, сосредоточься на том здании. Попробуй, может, узнаешь? Или хотя бы как-то опиши его.

В наушнике раздался голос Милнера:

— Дью, ты можешь говорить?

Глаза Перри открылись — у него был тот же наушник, поэтому он тоже услышал голос Милнера.

— Господи, ну не сейчас же!

— Приехали солдаты от Огдена. На двух «Хаммерах», — сказал Милнер. — Не хочешь к ним выйти?

— Разберись с ними сам, — отмахнулся Дью. — Скажи, пусть подождут.

— Хорошо, понял, — ответил Баум.

— Давай же, Перри, — сказал Дью. — Сосредоточься.

Доуси закрыл глаза. Его лицо сморщилось.

— Все так перепуталось, — вздохнул он. — Теперь у меня в голове целая мешанина разных чувств, эмоций. Ненависть. Гнев.

— Ты, главное, дыши глубже, парень, — подбадривал Дью. — Не торопись, просто дыши и попробуй хоть что-нибудь разобрать.

Дастин Клаймер махнул рукой со своего пассажирского места, когда «Хаммер» остановился на замерзшей грязи рядом с бывшим домом Джуэллов. Водитель принял немного влево, чтобы дать возможность другому «Хаммеру» встать справа.

Все молча смотрели на обугленный остов дома. Слева, неподалеку от останков жилища, стояли рядом два Маргомобиля. Справа росло большое дерево, к одному из толстых сучьев были привязаны деревянные качели.

Пятеро человек в его «Хаммере», еще четверо — в другом. Более чем достаточно для успешного выполнения поставленного задания.

Он снова помахал человеку, стоящему перед Маргомобилем. Клаймер спрыгнул вниз и пошел навстречу. Он сразу же узнал усатое лицо этого ублюдка из ЦРУ, Клода Баумгартнера.

— Добрый день, ребята, — приветствовал их Баумгартнер. — В чем дело?

— Мы приехали за личинками, — сказал Клаймер. — Огден хочет перебросить их в лагерь.

Баум покачал головой.

— Хм, не думаю, что мы сможем сделать это прямо сейчас.

Клаймер улыбнулся.

— Наверняка сможете. Весь вопрос лишь в том, кто здесь хозяин.

Перри узнал это здание. Черное. Высокое. Обычно, чтобы ощутить что-то конкретное в бессвязной болтовне, он вынужден был тщательно прислушиваться, но сейчас все было по-другому. Теперь он должен выделить, отсечь случайные мысли, пробивающие себе путь к нему в голову. Но так могло происходить лишь при наличии большого скопления организмов хозяев, а не тех трех, которые он ощутил в Глиддене.

Изображение здания потихоньку обретало конкретные черты.

Ренессанс-центр.

Глаза Перри широко раскрылись. Бормотание стало громче не потому, что носители обрели дополнительную силу, а потому, что он, как и раньше, приблизился к ним.

А точнее, к нему стремительно приближались носители!

— Вот дьявол, Дью! — воскликнул Доуси. — Я слышу солдат Огдена! Они собираются убить меня!

В этот момент снаружи раздался приглушенный выстрел, затем другой, третий.

В наушнике Перри зазвенел голос Милнера.

— Люди Огдена только что застрелили Баума!

Дью тут же вытащил свой «кольт» 45-го калибра.

— Милнер, защищайся! Эти ребята заражены треугольниками.

Снова выстрелы. Перри услышал их и снаружи трейлера, и в динамиках шлема. Значит, огонь вели уже в центре управления. Видимо, Милнер яростно отбивался… Потом стрельба так же внезапно прекратилась. По-видимому, Милнер был мертв. Солдаты должны были через зону деконтаминации пробраться в секционную, затем — через переход — в Трейлер B, где находились Перри и Дью.

Они наверняка собирались прикончить обоих.

Дью бросился к двери воздушного шлюза, чтобы открыть ее, но потом вдруг передумал и повернулся к Доуси.

— А как же личинки? — спросил он. — Они им тоже нужны?

— Да, но главная цель — все-таки я.

Раздались крики, послышался грохот. Зеленая лампочка на двери воздушного шлюза погасла, и загорелась красная: кто-то только что открыл дверь в переход. Раздались шаги на складной решетке снаружи — незваные гости пробрались к двери, ведущей в Трейлер B.

— Не пытайтесь войти! — закричал Дью. — У нас здесь две личинки, и мы их сразу же прикончим.

Голос человека по ту сторону двери воздушного шлюза показался счастливым и злым одновременно.

— Только попробуй, тогда тебя ждут страшные мучения. Отдайте их нам, и мы вас отпустим.

Снова тяжелые шаги: в складном переходе набилось уже несколько человек.

Перри не знал, что делать. Он рассчитывал, что Дью должен сейчас что-то сказать. Что-то важное. Ведь они попали в такой переплет…

— Перри, — прошептал Дью, но Перри хорошо расслышал его голос у себя в наушнике. — На пульте управления капсулой набери «решетку», пять, четыре, пять, а затем — как только загорится зеленая лампочка — снова пять.

Подскочив к двери сурдокамеры, Доуси быстро набрал нужную комбинацию. Кончик его указательного пальца завис над последней кнопкой с цифрой «5».

В этот момент в дверь сильно заколотили.

— Пора, ублюдок! — закричал чей-то голос. — Мы для тебя кое-что припасли и сейчас поджарим как следует!

— У меня тоже есть чем вас порадовать, — сказал Дью. Он поднял «кольт» и разрядил всю обойму в одну из личинок. Точно так же, как и у Перри днем ранее, пули проделали в стекле дырочки, окруженные паутинкой трещин, и безжалостно разорвали на части тело личинки. Пустая обойма с грохотом упала на пол, а свежую Дью привычным движением вставил в рукоятку пистолета.

— Ах ты дрянь! — закричали снаружи.

За пределами шлюза раздались тяжелые шаги, затем послышался глухой удар — дверь воздушного шлюза со стороны Трейлера A закрылась.

Лампочка над головой Дью переключилась с красного на зеленый. В переходе выровнялось давление. Солдаты Огдена вошли внутрь…

Доуси нажал кнопку с цифрой «5».

Из форсунок в потолке, на полу и в стенах с шипением вырвались струи концентрированного хлора. Защитная маска Перри сразу же покрылась брызгами смертельной жидкости. Вместе с Дью они услышали шум и грохот за дверью, затем панические крики, звуки кашля и рвоты. Раздались выстрелы, но в дверь шлюза ни одна из пуль не попала.

— Сними оружие с предохранителя, — предупредил Филлипс. — Иди следом, прикрывай меня и ни в коем случае не направляй пистолет мне в спину. Понял?

Перри быстро кивнул.

Агент открыл дверь воздушного шлюза. Доуси проследовал за ним. В густых парах хлора он едва смог различить на решетке три тела, которые корчились, тщетно пытаясь вырваться наружу через надорванные стенки раздвижного коридора.

Дью выстрелил шесть раз. Каждый солдат получил от него по две пули и больше не шевелился.

Перри вдруг почувствовал что-то на правом бедре. Его дисплей на защитной маске выдал тревожное сообщение: НАРУШЕНА ЦЕЛОСТНОСТЬ БИОЗАЩИТЫ.

Слегка наклонившись, он посмотрел на свое бедро. Кусок металла, выступающий на одной из стенок раздвижного коридора, вонзился в материал костюма и надорвал его. Образовалась дырка величиной с три дюйма, не меньше. У места разрыва клубился хлор. Перри на мгновение замер, думая, что это конец, что его легкие сейчас просто сгорят. Но потом понял, что воздух выходит из пореза, а не всасывается внутрь. Значит, в костюме сохранялось давление выше атмосферного.

В секционной раздались еще четыре выстрела.

— Доуси, шевелись!

Опустив правую руку, он схватился за порез, пытаясь плотнее прижать разорванные кусочки материала.

В секционной он увидел еще два трупа. А Дью снова перезаряжал свой пистолет.

— Идиот! — воскликнул Филлипс. — Ты что, уже успел разодрать костюм?

— Да ладно тебе! Ничего страшного!

Хмыкнув, Дью повернулся и бросился в главную камеру деконтаминации. Там под смертоносными струями хлора корчились еще двое солдат, тщетно пытаясь уберечь свои глаза, рты и уши.

Дью пристрелил обоих.

Снаружи послышался гул и металлический лязг.

— Пригнись! — крикнул Дью, падая на обильно смоченный хлоркой пол. Пули проделали огромные рваные отверстия в стене. Кто-то открыл огонь по трейлеру. Перри повалился вниз, чувствуя, что все тело наполняется адреналином. При падении он на время отпустил правую руку от бедра, но потом спохватился и снова закрыл дырку.

Пули крупнокалиберного пулемета прошивали стенки трейлера, словно картон. В воздух полетели куски белой эпоксидной смолы, желтой изоляции и тонкого, зазубренного металла. Возникла вспышка, раздался взрыв, и трейлер резко качнуло. Перри подбросило в воздухе, а Дью швырнуло головой о стенку. Доуси упал на искривленный пол. Агент осел вниз, потом перекатился в сторону.

— Дью, ты в порядке? Что это такое?

— Граната, — ответил Филлипс удивительно спокойным голосом. — В центре управления. Следующая полетит сюда.

Перри заметил трещины на лицевой маске Дью. Наружу с шипением выходил воздух.

— Хорошего мало, — словно читая его мысли, сказал агент.

— Да уж, нам сейчас не позавидуешь!

У них обоих утечка воздуха. Компрессоры, встроенные в биозащитные костюмы, пока справлялись, но долго ли так продлится?

— Займись-ка парнем, который стреляет в нас снаружи, — сказал Дью, с трудом поднимаясь на ноги. — Попробуй его завалить, иначе нам крышка.

Перри увидел зияющее отверстие в стене. Через него в трейлер пробивался солнечный свет. Подобравшись поближе, Перри выглянул наружу. Наверху «Хаммера» стоял солдат, стрелявший из пулемета, установленного на турели. Перри чувствовал, что вести ответный огонь крайне неудобно, ведь у него на руках громоздкие перчатки, защитная маска залита хлоркой, костюм надорван… С другой стороны, вражеский стрелок находился всего в двадцати футах от него, не больше.

Несколько раз перекатившись, Доуси вытянул левую руку. Из пистолета, подаренного ему Дью, он тщательно прицелился в голову солдата и нажал на спусковой крючок. Он прекратил стрелять лишь в тот момент, когда понял, что обойма опустела.

Пулеметный огонь прекратился.

Солдат повалился в сторону, его тело свисало с правой стороны турели. Он не двигался.

Затем гигант услышал еще семь выстрелов из «кольта».

— Перри, я вышел!

Доуси вскарабкался на ноги. Видимо, он опять поторопился, поскольку левой рукой наткнулся на рваный кусок металла, и в костюме образовалась еще одна дырка. Даже не потрудившись взглянуть на очередной порез, Доуси выбежал из камеры деконтаминации и бросился в коридор воздушного шлюза. Последняя дверь застряла в полуоткрытом состоянии, была смята и испещрена пулями. Перри мгновенно преодолел последние десять футов. Нагнувшись, он проскочил в проем и оказался на залитом солнцем снегу.

Он увидел Дью посреди развалин сгоревшего дома. Присев, тот поворачивался то влево, то вправо, держа «кольт» на вытянутых руках перед собой.

Не зная, что делать, Доуси присоединился к нему.

На мертвеца за турелью в «Хаммере» Дью не пожалел целой обоймы. Видимо, на всякий случай. Перезарядив оружие, он тяжело выдохнул.

— Твою мать! — хрипло проговорил он. — Мы были на волоске, парень.

Он снял свой шлем и осмотрел его. Перри заметил четыре или пять трещин. В общем, толку от этого шлема больше никакого не было.

— По крайней мере, свою задачу он выполнил, — удовлетворенно проговорил Дью, отшвырнув шлем в сторону. Потом он бросил взгляд на биозащитный костюм Перри.

— Не думаю, что скотч здесь поможет.

Перри посмотрел на левую руку. Что-то зацепилось за спецткань возле запястья, а потом разорвало почти до самого плеча.

— Ты уверен, что врата откроются в час пятнадцать?

Доуси кивнул:

— Да, абсолютно уверен.

Они услышали вдали шум моторов. По дороге двигалась какая-то тяжелая техника.

В задней части автокемпера «Виннебаго» генерал Чарльз Огден ожидал от Челси новых приказаний. А та сидела и ласкала своего Пушистика. Она больше не выглядела воплощением любви. Девочка была чернее тучи, и ее маленькое личико было перекошено от злобы.

Он знает, что мы здесь. Он скоро придет.

— Ты уверена в этом? Разве его не прикончили?

Я чувствую его. А вы провалили задание.

— А как же солдаты, которых мы отправили для нападения на роту «Виски»?

Они мертвы. Вы снова потерпели неудачу.

Огден промолчал. Он знал, что всем его солдатам рано или поздно суждено погибнуть. Даже если бы они смогли застать противника врасплох, шансы на успех были крайне невелики. Но если бы удалось удержать все восемнадцать бойцов вместе, они смогли бы нанести большой урон роте «Виски». Значит, неудача произошла по вине Челси.

Генерал тут же отогнал от себя эту мысль. Челси знает, что делает… Он был уверен в ней. И вообще так намного лучше. Он и мысли не допускал, что с ним может произойти то же, что с ее матерью.

— Челси, что теперь делать?

Мы никак не сможем помешать злому буке. Он все равно сюда явится, хотим мы этого или нет. Нам понадобится больше времени. Приведите в действие свой форсмажорный план.

Огден кивнул.

— Слушаюсь, Челси. Я немедленно отдам необходимые распоряжения.

Дью отчаянно искал взглядом место, где можно было укрыться. Судя по гулу, к ним опять приближались военные «Хаммеры». Наверное, еще одно подразделение Огдена. Агент сунул пистолет в кобуру и бросился к солдату, которого застрелил возле центра управления. Выхватив из его мертвых рук автомат М4, он пошарил в сумке и отыскал две запасные обоймы.

Чертов биозащитный костюм практически не давал ему двигаться. В лесу в таком одеянии не побегаешь. Он в считаные минуты станет легкой добычей.

Дью расстегнул молнию и начал судорожно снимать костюм. Но в этот момент его позвал Перри.

— Они уже близко!

Дью обернулся. По спине у него пробежал холодок: он насчитал на дороге пять «Хаммеров».

Времени уже почти совсем не осталось.

Филлипс еще раз оглянулся в поисках укрытия. Заметив покореженный холодильник, он спрятался за ним, затем направил автомат на первую машину.

— Постой, Дью, — крикнул Перри. — Не стреляй! Я не слышу привычного бормотания.

Агент посмотрел на него, потом на приближающиеся «Хаммеры».

— Ладно, но все равно уже поздно.

Головной автомобиль остановился. Следом затормозили еще две машины, потом два замыкающих «Хаммера». Из «Хаммеров» на снег высыпали солдаты с автоматами. Их чернокожий командир — судя по знакам отличия, сержант-майор, — выглядел почти таким же огромным и несокрушимым, как Перри Доуси. Его голова была перебинтована, в области левого виска проступила кровь. Дью заметил, что некоторые солдаты тоже были ранены и носили повязки. Командир прибывшего подразделения бросил взгляд на Перри, затем направился к агенту.

Филлипс выбрался из-за искореженного холодильника. Биозащитный костюм он так и не снял, успев лишь расстегнуть молнию до пояса и освободить руки.

Сержант-майор почти строевым шагом подошел к нему и отдал честь. Это было так официально, что Перри чуть не прыснул от смеха. Дью ответил — но только потому, что вдоволь насмотрелся таких исправных служак и знал: этот парень готов держать согнутую в локте руку хоть целый день.

Сержант-майор принял положение «вольно».

— Это вы агент Дью Филлипс?

— Верно, — ответил Дью, слегка вздрогнув от громкого голоса.

— Сержант-майор Девон Нильсон, сэр. Батальон внутреннего реагирования, рота «Виски».

Могучая шея, широкие плечи, проступающая седина на волосах, большие глаза, в которых Дью четко различил радужные оболочки… Взгляд выражал гнев или, скорее, шок, но это, видимо, было нормальным выражением для Девона. Его нижняя губа казалась слишком большой и несколько выпячивалась вперед.

— Рота «Виски», говорите? — переспросил Дью. — А я могу связаться с капитаном Лоджем? Он ведь ваш командир, не так ли?

— Был командиром, сэр. Капитан Лодж погиб.

— Что произошло?

— Сэр, в зону нашего охранения на территории аэропорта пробралось отделение роты «Икс», которое тут же открыло огонь с применением гранатометов. Вступив с ними в бой, мы попытались отыскать полковника Огдена, но подответственная ему часть лагеря была пуста, и его люди не отвечали на наши запросы. Мы позвонили заместителю директора ЦРУ Лонгуорту. Он приказал немедленно найти вас.

— Не слишком обнадеживающие новости, Нильсон, — нахмурился Дью. — Каковы потери?

— Тридцать два погибших, сэр, — отчеканил Нильсон. — Отделение роты «Икс» застало нас полностью врасплох, и они действовали очень эффективно. Еще двадцать пять раненых. Тоже выбыли из строя. Сейчас в роте шестьдесят три боеспособных солдата. Ждем ваших указаний, сэр.

— Хватит называть меня «сэр», — отмахнулся Дью. — Я ведь не военный. Сержант-майор, вам приходилось участвовать в боевых действиях?

— Так точно. Операции в Сомали, Югославии, Афганистане и Ираке, — доложил Нильсон. — Я крошил головы и убивал на трех континентах, а если придется иметь дело с кем-нибудь из роты «Икс», то я добавлю в свой послужной список и четвертый — Северную Америку.

Если бы в такой ситуации можно было расслабиться, то Дью так и сделал бы. Девон Нильсон был сейчас просто подарком судьбы. Его солдаты пойдут за ним куда угодно.

— Сержант-майор, что-то подсказывает мне, что у вас есть прозвище. Правильно?

— Бывает, меня зовут Гвоздем.

— Итак, Гвоздь, вы официально назначаетесь командиром роты «Виски». Рискну предположить, что вы уже изучили все варианты нашей транспортировки.

— У нас в распоряжении три «Скопы», включая и тот конвертоплан, который предназначен для вас, — сказал Гвоздь. — Они смогут забрать на борт весь личный состав. Все шестьдесят пять человек, включая вас двоих.

— Тогда на погрузку, — скомандовал Дью. — Направляемся в Детройт.

Алан Рорк остановил «Хаммер» прямо посередине автострады I-75. Сзади почти сразу же раздались раздраженные гудки. Не обращая на них внимания, он запихнул в рот остатки бигмака. Все складывалось как нельзя лучше. Алан хотел запить еду кока-колой, но услышал в банке лишь характерный гулкий звук.

Питер передал свою банку с колой. Алан улыбкой поблагодарил его и отпил пару глотков. Жидкость помогла успешно разделаться с остатками пищи.

Гудки на шоссе продолжались.

Алан проглотил и медленно выдохнул.

— Ненормальный, — усмехнулся Питер. — Не надо глотать такими большими кусками. Я серьезно.

— Верно, — ответил напарник. — Просто немного отвлекся. Ты готов?

Питер кивнул.

— Тот парень мне уже порядком надоел. Может быть, стоит проучить его?

— Челси бы это понравилось, — сказал Алан. — Но у нас нет времени. Я просто поговорю с ним.

Он осторожно открыл дверцу и вышел в туманную пелену холодного зимнего дня. Автомобили на второй полосе проезжали в дюймах от него, поднимая в воздух брызги грязи. Водители отчаянно сигналили.

Тот парень тоже сигналил.

Алан нагнулся и достал свой автомат М4. Увидев несколько упавших на сиденье кусочков жареной картошки, он сунул их рот. Картошка оказалась все еще теплой: правило пяти секунд не нарушено. Прожевав, он направился к заднему бамперу «Хаммера».

Сзади стоял и отчаянно сигналил какой-то внедорожник. И что же там за умник сидит за рулем? Какой-то тип, который строит из себя крутого парня.

Водитель увидел Алана с оружием в руках и тут же прекратил сигналить.

Тот направил на него свой М4 и нажал на спуск. На ветровом стекле внедорожника образовалось множество дырочек, а само стекло покрылось изнутри брызгами крови.

Послышался визг шин. Из проезжающих машин увидели человека с автоматом и попытались свернуть в сторону, хотя забыли, что они на эстакаде и поворачивать было некуда. Автомобили стали биться и врезаться друг в друга. Раздался скрежет металла, звуки бьющегося стекла.

Повернувшись, Алан увидел, что Питер наклонился через ограждение эстакады с гранатометом на плече. Через секунду из гранатомета вырвался конус пламени, а еще мгновение спустя снаряд поразил серый «Крайслер». Автомобиль моментально превратился в огненный шар, мчащийся со скоростью шестьдесят пять миль в час. Питер бросил гранатомет, прицелился из своего М4 и принялся стрелять по разъезжающимся в панике машинам.

Алан знал, что нужно поддержать приятеля, но сначала он должен был позаботиться обо всех тех, кто внезапно застрял здесь в своих автомобилях. За какие-нибудь десять секунд на эстакаде образовалась непроходимая пробка.

Алан целился, нажимал на спуск, переходил к следующей цели, и так далее.

Мюррей Лонгуорт уже терпеть не мог Оперативный штаб. Он давно понял, что с него достаточно, он сыт по горло. Возможно, Ванесса Колберн права. Наверное, настало время для нового поколения. Пусть страной управляют те, кто помоложе, а Мюррею Лонгуорту пора отправляться на покой.

Да, они сбили спутник, черт побери. Они победили. Все должно закончиться, но сейчас, как назло, от дурных вестей просто некуда деться. Его охватило чувство безысходности. Странно, но, несмотря на все усилия, враг до сих пор не побежден, он подбирается все ближе… Это уже не подавленность, а полное истощение, когда не остается никаких сил к дальнейшей борьбе.

Тридцать три солдата погибли в аэропорту Гэйлорда. Пока тридцать три, потому что некоторые из раненых не выживут. Огден ушел в самоволку. Пропал без вести. На что явно не рассчитывали его подчиненные. А теперь еще и Детройт…

В Оперативном штабе собрался привычный состав: члены Объединенного комитета начальников штабов, министр обороны, Том Маскилл, Ванесса. Скоро должен был появиться и сам президент Гутьеррес.

На плоском экране сменилось изображение. Появилась запись видеосъемки с вертолета одной из местных новостных компаний. В левом нижнем углу загорелся логотип детройтского телевидения: WXYZ-TV, а правее — надпись: «Эстакада на шоссе I-75». На участке огромного шестиполосного шоссе возникла невообразимая пробка: там скопились сотни автомобилей. Многие врезались друг в друга, некоторые перевернулись из-за высокой скорости.

Ситуация на самой эстакаде выглядела почти такой же, как и на шоссе: застывшие на месте автомобили, дым, огонь и лежащие повсюду торчащие из машин тела. Оживление наблюдалось лишь возле большой машины защитного цвета…

«Хаммер»!

Даже с такого ракурса Мюррей смог различить двух солдат в военной форме. Каждое их движение сопровождалось небольшими вспышками и клубами дыма из автоматического оружия.

Из громкоговорителей внезапно донесся встревоженный голос репортера:

— …мы не знаем, кто эти люди и сколько пострадавших. Отсюда мы можем видеть множество тел. Их машина защитного цвета без знаков принадлежности к определенному воинскому подразделению.

В воздух были уже подняты необходимые силы. Первыми должны прибыть штурмовики A-10 из Селфриджа, затем — вертолеты «Апач». Мюррей даже смог выбить для этой цели четыре истребителя-бомбардировщика F15 «Страйк Игл», однако в душе молился о том, чтобы в Детройте обошлось без бомбардировок.

— Мюррей, — позвал его Том Маскилл.

Лонгуорт оторвал взгляд от экрана. У Тома в руке снова был телефон.

— На второй линии Дью Филлипс. Он говорит, что это срочно.

Мюррей торопливо кивнул, схватил ближайший аппарат и включил вторую линию.

— Привет, Дью, — сказал он. — Ты в порядке?

— Пока да, Перри — тоже. Нас атаковал целый отряд солдат Огдена. Они пытались нас прикончить. Баум и Милнер убиты. Доуси выяснил местоположение новых врат — где-то в Детройте. Откроются ровно в час пятнадцать.

— В Детройте уже вовсю стреляют, — сказал Мюррей. — В том числе ракетами. Похоже, здесь тоже орудуют солдаты Огдена. Сам он куда-то самовольно исчез, то ли убит, то ли скрывается где-то и оттуда командует.

— Мы в курсе, — сказал Дью. — У меня все.

— Где ты сейчас находишься?

— Вместе с ротой «Виски», — сообщил Дью. — На трех «Скопах» летим в Детройт. Будем на месте через тридцать минут. Потом Перри попытается отыскать чертовы врата.

Мюррей сунул в рот несколько жевательных таблеток. Нет, этого не может быть. Ведь они же победили!

— Еще звонок, — сказал Том.

— Дью, подожди немного, — попросил Мюррей. Он взглянул на экран. В нижнем левом углу горело название другого телеканала: Fox-2 News. Внизу по центру высветилась надпись: ЭСТАКАДА НА СКОРОСТНОЙ АВТОСТРАДЕ М-10. Сцена как две капли воды была похожа на предыдущую: сотни сбившихся в кучу автомобилей, зеленый «Хаммер» на эстакаде и солдаты, ведущие прицельный огонь.

Через эту мешанину автомобилей никак не пробиться. Огден перекрывал все въезды и выезды из Детройта.

Лонгуорт снова взял трубку.

— Дью, если это работа Огдена, то чего он, черт возьми, добивается?

— Наводит хаос, — ответил Дью. — Ему ведь это на руку. Похоже, он пытается заблокировать все движение. Хочет создать большой периметр с большим количеством гражданских лиц внутри. Чтобы вы не смогли бомбить, если нам удастся отыскать врата.

— Вот негодяй! — проскрежетал зубами Мюррей.

— А две другие роты батальона внутреннего реагирования все еще в Форт-Брэгге?

— Они уже на пути в Детройт, — сказал Мюррей. — Должны приземлиться приблизительно через тридцать минут. Я еще задействую части 82-й воздушно-десантной дивизии. Им потребуется восемь часов…

Его голос затих. Впрочем, ему и не нужно было договаривать. Если врата откроются и через них что-то пройдет, солдаты 82-й дивизии будут первыми, кому придется встретить врага.

— Я все понял, — сказал Дью. — Вот еще что. Сержант-майор Нильсон сообщил, что утром в аэропорту видел по меньшей мере два взвода роты «Икс». Теперь их там нет, то есть, скорее всего, они выехали в Детройт. Примерно сорок пять человек. Пусть кто-нибудь из твоих «птичек» задаст им жару.

— Задать жару? — переспросил Мюррей. — Но ведь мы не знаем, заражены эти люди или нет. Можно установить контрольно-пропускной пункт для проверки. Если проба окажется отрицательной, мы лучше их используем против Огдена.

— Контрольно-пропускной пункт? — усмехнулся Дью. — У тебя что, с головой не в порядке? Ты хочешь, чтобы вооруженные до зубов и проверенные в боях солдаты подчинились нескольким полицейским на посту?

Агент был прав.

— Ладно, я позабочусь об этом, — сказал Мюррей.

— Возьми инициативу на себя. Придавите их как надо, чего бы это вам ни стоило. Нам обязательно нужно доставить Перри в Детройт. Только так мы сможем отыскать врата.

— Скоро прибудут роты «Янки» и «Зулу» из Форт-Брэгга, — сказал Мюррей. — В подразделениях Огдена есть, как минимум, десять «Стингеров», и будь уверен — он захватил их с собой в Детройт. Нужно разобраться с ними до вашего прибытия. И береги Доуси. Сейчас мы никак не можем позволить себе его потерять…

— Перри постарается. Но знайте: эта чертова штука открывается через семьдесят пять минут. Что бы вы ни делали, не мешкайте.

— Держитесь пока за пределами города, — добавил Лонгуорт. — Мы постараемся ослабить позиции противника, потом попробуем через спутники определить местоположение врат и укажем вам место для приземления.

Маргарет стояла в изоляторе и смотрела на патрульного Кармена Санчеса. Кларенс находился за пределами палаты; он был спокоен и в любой момент готов к решительным действиям на случай, если Санчес вдруг проявит активность.

Но пока об этом говорить было рано. Патрульный испытывал явные проблемы с дыханием, и его состояние только ухудшалось. Маргарет опасалась, что вскоре придется интубировать пациента. Либо целиком прекратить ввод латрункулина, иначе еще один час такого «лечения», и пациент попросту умрет.

Язык Санчеса все еще выглядел нормальным.

Ползунов в образцах тканей больше обнаружено не было. Либо в результате действия латрункулина, либо потому, что последние ползуны проникли к нему в мозг. Но если они уже достигли головного мозга, то помогал ли в этом случае латрункулин, противодействовал ли он формированию опасной сети? Может быть, формирование сети продолжалось, несмотря на сильное воздействие препарата?

Нет. Она отказывалась в это верить. Латрункулин действовал. И продолжал убивать ползунов. Не всех, конечно, но многих, а это означало, что у нее все-таки есть оружие. Оружие, которое нуждалось в доработке, но, по крайней мере, у нее теперь была отправная точка.

Если бы препарат не сработал, тогда она была бы просто безоружна. Санчес подвергся воздействию лишь небольшого количества вектора-переносчика. Если она не справится, то как тогда противостоять более массовому заражению? Некоторые из волдырей Джона Доу были размером с бейсбольный мячик, то есть в сто раз больше того гнойничка, который лопнул под пальцем Санчеса. Если бы кто-то раздавил большой шарик, то у нее попросту не было бы никаких шансов.

Черт бы побрал Мюррея со всеми его тайнами! Маргарет собиралась предать дело публичной огласке, и она обязательно попросит Дью поддержать ее. Придет ли на помощь Кларенс, или он все-таки предпочтет действовать по инструкции?

В наушнике послышался голос Гича.

— Отто, тебя вызывает Дью.

— Соедини нас, — попросил Кларенс.

— Готово, Дью, — сказал Гич. — Отто и Марго на связи.

Судя по голосу, Филлипс был очень взволнован.

— Отто, у тебя или твоих людей были какие-нибудь контакты с солдатами Огдена?

— Никаких, сэр, — ответил Кларенс. — Мы всю ночь занимались Джоном Доу и инфицированным полицейским. Мы даже не знали, что солдаты Огдена уже в Детройте.

— Тем не менее так и есть, — вздохнул Дью. — И вам нужно любой ценой избегать с ними встречи. А ваш трейлер виден с главной дороги?

— Нет. Его поставили под небольшой эстакадой, по обеим сторонам растут деревья. Так что укрытие превосходное. Нас очень трудно заметить.

— Отлично, — сказал Дью. — Тогда, наверное, вам и не нужно дергаться. Оставайтесь там.

— Дью, — забеспокоилась Маргарет, — а что случилось?

— Ничего особенного. Просто Огден теперь против нас. Он на стороне треугольников.

Маргарет посмотрела на Кларенса, на время забыв о том, что до сих пор злится на него.

— Огден? Как… откуда ты знаешь?

— Его люди пытались убить Перри. С Доуси все в порядке, но зато они прикончили Баума и Милнера. Солдаты Огдена сейчас расстреливают всех подряд на одном из шоссе в Детройте, создают искусственные заторы на важнейших магистралях города. Теперь ясно: врата находятся где-то здесь, в Детройте, и Огден хочет защитить их от уничтожения.

Маргарет вздрогнула, услышав шокирующие новости. Выходит, Огден и его люди перешли на сторону их злейшего врага! Теперь ясно, что в Гэйлорде она упустила что-то важное. Недосмотрела. И даже если ее новый препарат все-таки окажется эффективным, может быть, уже слишком поздно?

— Мы скоро приедем, — сказал Дью. — И Перри расшибется в доску, но отыщет эти чертовы врата! Постараемся добраться до вас, а если не получится, то сидите тихо и никуда не рыпайтесь.

— Берегитесь зараженных трупов, — предупредила Маргарет. — Именно через них распространяется инфекция. На трупах могут образоваться большие, вздутые гнойники, заполненные спорами. Они лопаются, и вы заражаетесь новым штаммом. Они могут распространять болезнь через языки, поэтому не дай бог вас кто-нибудь оближет или поцелует.

— Понятно. А у тебя уже есть лекарство от этого дерьма?

Монтойя бросила взгляд на Санчеса.

— Мы вот-вот получим его.

— Марго, сообщи всю информацию Мюррею. Огден в любой момент может обнаружить тебя и уничтожить. Вы, ребята, в большой опасности. Я уверен, что вы едва ли не в центре защитного периметра Огдена.

— Ясно, — ответил Кларенс.

Она уже не могла бросить начатую работу. Ей нужно было спасти Санчеса.

— Дью, — сказала Маргарет, — я, конечно, ценю твои советы, но мы должны эвакуировать пациента. Он может стать нашим ключом к разгадке тайны и получению сыворотки.

— Повторяю: если Огден обнаружит вас, вам конец, — сказал Филлипс. — Он парализовал все главные выезды из Детройта. Улицы забиты беженцами, поэтому незаметно свой трейлер вам из города никак не вытащить. Вы, ребята, либо остаетесь на месте, либо покидаете трейлер, находите себе какое-нибудь укрытие и сидите тихо, пока я не смогу переправить вас оттуда. Понимаешь?

— Но, Дью, сейчас критический момент.

— Мы все поняли, — перебил ее Кларенс. — Оценим ситуацию и будем действовать соответственно.

— Хорошо, — вздохнул Филлипс. — Без обид, Марго, но пусть там пока командует Отто. Поверь, мне очень не хочется, чтобы ты по собственной воле подставляла себя под пули. Лучше посмотри, что говорят в новостях. Это тебя несколько отрезвит.

С этими словами он повесил трубку.

— Эй, ребята, — сказал Гич, — думаю, вам стоит перебраться в центр управления. Мы только что включили местные новости. В общем, у нас крупные неприятности…

Кларенс посмотрел на Маргарет, затем протянул руку в сторону двери, ведущей в воздушный шлюз.

— Только после вас, мэм.

Монтойя бросила еще один взгляд на Санчеса, затем направилась к шлюзу.

У рейса «Нордуэст Эрлайнс» № 2961 из Детройта в Бангор не было никаких шансов.

Аэробус A319 со 193 пассажирами на борту поднялся в воздух в аэропорту Детройт Метрополитен. Шестидесятитрехлетняя Мишель Макмайкл заняла место у иллюминатора, потому что ее мужу Берни, с которым они прожили сорок лет, каждые двадцать минут требовалось ходить в туалет. Он сел поближе к проходу. Мишель совершенно не возражала. Во время полета ей нравилось держать перед собой карту и смотреть на облака. Отмечая на карте пункты полета, можно хоть как-то скоротать время. Когда A319 накренился вправо, перед ней раскинулась автострада I-94. Согласно карте, шоссе устремлялось на юг, в Тэйлор, штат Мичиган. Мишель повернула голову, оглядываясь в сторону аэропорта.

В этот момент она увидела…

Нет, она, конечно, не разбиралась в военной технике. Но по многочисленным кинофильмам знала, как выглядит след от выпущенной ракеты. И сразу поняла, что это конец.

У Мишель еще было время, чтобы схватить Берни за руку. Заглянув мужу в глаза, она успела прошептать: «Я люблю тебя» — и после этого ракета, выпущенная из «Стингера», поразила фюзеляж A319 сразу за правым крылом.

Боеголовка проникла внутрь и взорвалась, расколов самолет на две части и оторвав правое крыло от фюзеляжа. Мишель погибла на месте. Ее вместе с сиденьем разорвало на части. Берни едва успел пережить первоначальный взрыв, однако быстро сгорел, когда через разбитый салон прокатился огненный шар из взорвавшегося авиационного керосина.

Хвост A319 оторвался и начал падать вниз. Вторичный взрыв уничтожил среднюю часть самолета. Начиная с десятого пассажирского ряда носовая часть A319 наклонилась в направлении города, волоча за собой шлейф огня и дыма, словно вторая гигантская ракета.

В северо-западной части аэропорта Детройт Метрополитен, также известного как DTW, Вайнинг-роуд проходит над несколькими железнодорожными ветками. Под этой эстакадой стояли Брайен Хант и Джордан Уиллис, бывшие военнослужащие роты «Икс» Батальона внутреннего реагирования, а ныне солдаты Армии Челси. Переход надежно скрывал обоих солдат и их «Хаммер» от посторонних глаз и в то же время предоставлял им отличный обзор для обстрела нескольких взлетно-посадочных полос аэропорта.

Солдат проследил, как взлетает рейс № 2961, подождал, когда самолет сделает круг и начнет поворот на север. Он знал, что будет именно так, потому что самолет направлялся в Бангор в штате Мэн. В сотовом телефоне Джордан заранее изучил маршрут.

Как только самолет повернулся к нему своим правым бортом, он направил туда свой «Стингер», захватил цель и нажал на спуск. До свидания, рейс № 2961…

— Черт бы тебя побрал, Джордан, — усмехнулся Брайен. — Челси это очень понравится. Отличный выстрел.

Рядовой Джордан Уиллис закивал в ответ. Ему очень хотелось надеяться, что Челси оценит его по достоинству. Выстрел действительно оказался чертовски удачным.

— Погоди, приятель, — сказал он. — Ты еще и не то увидишь!

На расстоянии пятнадцати миль от их позиции из фюзеляжа A319 повалил густой дым, и самолет стал падать куда-то в центр Детройта. Через несколько секунд в небо взвился огромный огненный шар.

— Тебе причитается бонус, — сказал Брайен. — За отличную работу.

— Спасибо. Ничего себе! Посмотри-ка! Все самолеты словно переполошились. Никому взлетать не хочется. Держу пари, что они даже не спросили у диспетчера разрешения изменить свои планы полетов.

Сначала один самолет приближался к точке старта, а другой ждал, пока для него освободится полоса. А теперь оба двигались куда-то в сторону. И притом довольно быстро. Видно, пилоты так перепугались, что задали двигателям жару.

Брайен взгромоздил на плечо собственный «Стингер» и стал подыскивать подходящую цель.

— Ты хочешь выстрелить из этой штуки или просто позируешь передо мной? Тебя сфотографировать? — усмехнулся Джордан.

— Нет, лучше я приберегу его для другого случая, — ответил Брайен. — Генерал говорит, что нас могут атаковать С-5 или С-17. Вот тогда я и постараюсь сбить одну из птичек.

Он опустил «Стингер» и поднял один из пяти противотанковых гранатометов АТ4.

Джордан покачал головой. Напарник ему нравился, но иногда этот парень все-таки плохо соображал.

— Там же противотанковая граната, придурок. Где ты здесь видел танки?

— А как насчет топливных баков? — с этими словами Брайен указал на один из «Боингов-747» на дальнем конце взлетно-посадочной полосы. — Думаю, этот самолет как раз и собирался взлететь перед твоим выстрелом. Да, в воздухе эти машины творят чудеса, но что-то мне подсказывает, что на земле они ломаного цента не стоят.

Джордан посмотрел на указанный самолет. Для них это была легкая добыча. Надо же!

— Зря я в тебе сомневался, — сокрушенно проговорил он. — Ведь на самом деле ты парень что надо. Сейчас мы увидим в деле один из наших A4. И еще: прости, что назвал тебя придурком…

— Не стоит, — благосклонно ответил Брайен, прицеливаясь в неподвижный 747 и медленно нажимая на спуск.

Кларенс, Гич, Маркус, Дэн и Маргарет сидели в центре управления Трейлера A. На каждый из трех экранов был выведен один из местных телеканалов. На левом экране был виден пожар восточнее Дирборна. Диктор утверждал, что ракетой сбит пассажирский самолет. На среднем экране толпы перепуганных людей выбегали из высотки Ренессанс-центра, в верхней части которого клубился дым. Видимо, внутри здания тоже что-то горело. Очевидно, бандиты ворвались в башню, убивая всех, кто попадался им на пути, а затем начали расстреливать все вокруг из гранатометов. На экране справа массивный штурмовик А-10 на бреющем полете преследовал зеленую военную машину на эстакаде Восьмимильной дороги. Несмотря на нечеткую съемку, Маргарет увидела, как «Хаммер» сотрясался от множества тяжелых пуль, превративших его в решето.

— Это черт знает что, — воскликнула она. — Больше похоже на репортаж из Афганистана.

— Думаю, нам нужно остаться здесь, — сказал Гич. — Там везде полно людей, на улицах носятся автомобили, они врезаются друг в друга, переворачиваются, разбиваются. Люди Огдена могут запросто засечь нас.

— Нет уж, — возразил Маркус. — То, что повсюду люди, нам как раз на руку. Мы просто вольемся в этот поток гражданских, ищущих, где получше укрыться и спасти свои задницы.

— Рядом с нами железнодорожная ветка. Она не использовалась десятки лет, — сказал Гич. — Мы сейчас как раз под эстакадой, парень. Нас не видно даже с дороги. Лучше остаться здесь и благополучно переждать заварушку.

Но Маркус покачал головой.

— Слушайте, у нас ведь в секционной лежит Джон Доу. Его труп был обнаружен едва ли не в квартале отсюда. Может быть, те, кого мы ищем, собрались где-то вместе, то есть их база, или штаб-квартира, совсем рядом. Чтобы уничтожить наш трейлер, достаточно всего одной ракеты. И все, мы — трупы. Так вот, мы выберемся отсюда пешком, отыщем подходящий дом, где можно спрятаться, и тогда, возможно, останемся живы.

— Ты хотел сказать, что выживут хотя бы некоторые из нас, — поправил Гич. — Ты хочешь выбраться отсюда из-за стрельбы и суматохи на улицах и просто боишься за свою задницу.

— Хватит, — вмешался Кларенс. Он говорил спокойно, но в его голосе ощущались командные нотки. — Остаемся здесь. Это приказ. Развязки на шоссе, где возникла перестрелка и заторы, расположены примерно в десяти милях отсюда. Скорее всего, это означает, что большинство солдат Огдена очень далеко. Нам нечем воевать с ними. Как только нас обнаружат, нам просто крышка, поэтому остаемся здесь.

— А как быть с полицейским? — спросил Гич.

— То есть? — нахмурилась Маргарет.

— Да ладно, док, — сказал Гич. — Что, если он очнется и поднимет крик?

Дэн покачал головой.

— В ближайшее время он не издаст ни звука. Он в довольно плохой форме.

Гич рассмеялся.

— Да, конечно! Бетти Джуэлл тоже чувствовала себя неважно, не так ли? Кроме того, эти гребаные твари могут мысленно переговариваться друг с другом.

— К нему это не относится, — перебила Маргарет. — Мы его практически вылечили.

— Это ты думаешь, что мы его вылечили, — сказал Дэн. — Ты ведь не можешь сказать наверняка.

— Придется убить его, — сказал Гич.

— Он прав, — кивнул Маркус. — Мы должны будем убить его.

— Как это — убить?! Вы не можете этого сделать, — возмутилась Маргарет. — Речь ведь идет не только о нас пятерых. Патрульный Санчес может оказаться единственной ниточкой к разработке сыворотки для нового штамма. Я буду лично присматривать за ним.

— Вынужден согласиться с Гичем, — сказал Дэн. — Как только Санчес заговорит, у нас возникнут проблемы. Я лично за то, чтобы избавиться от него.

Маргарет презрительно усмехнулась.

— А как же быть с клятвой Гиппократа? Ты же врач, Дэн!

Тот пожал плечами.

— Он все равно умрет от передозировки латрункулина. Какая тогда разница? Лучше сейчас его прикончить.

Гич кивнул.

— Три голоса — «за». По правилу большинства…

— Здесь не действуют принципы демократии, — перебил его Кларенс. — Здесь диктатура, и в роли диктатора выступаю я. Санчес — гражданское лицо, полицейский. Он подхватил заразу при исполнении своих служебных обязанностей. И Маргарет права — он может стать ключом к излечению остальных зараженных. До тех пор пока мы не поймем, что Санчес представляет опасность, он останется с нами. Маргарет будет присматривать за ним. Я останусь с ней. Если мы поймем, что он создаст для нас угрожающее положение, я лично его пристрелю. Идет?

Гич, Маркус и Дэн обменялись взглядами, затем дружно кивнули. Ни один из них ни на секунду не сомневался, что, если нужно, Кларенс не моргнув глазом прикончит Санчеса. А Монтойя спрашивала себя, спасла ли она сейчас своего пациента или лишь ненадолго задержала его неминуемую гибель.

— Мы с Маргарет наденем биозащитные костюмы, — сказал Кларенс. — Вы, ребята, сделаете то же самое. Я хочу, чтобы каждый из нас был надежно упакован и был в безопасности. Дэн, ты останешься здесь и будешь следить за новостями. Подай знак, если узнаешь что-то важное. Гич, Маркус, вы займете места в передней и задней частях трейлеров. Если заметите что-нибудь подозрительное, сразу дайте знать остальным. Сами ни во что не ввязывайтесь. Поняли?

Гич и Маркус кивнули.

— Пойдемте, доктор Монтойя, — сказал Кларенс. — Посмотрим на вашего пациента.

В Оперативном штабе царило оживление. Сразу несколько человек разговаривали по телефону. На основной экран были выведены спутниковые снимки Детройта. На другие мониторы передавались прямые репортажи из различных районов города, выводились тактические карты, усеянные значками воинских и полицейских подразделений. На один из экранов были выведены данные о потерях: количество погибших и раненых.

В верхней части каждого монитора выводился обратный отсчет: сорок пять минут пятнадцать секунд. Именно столько оставалось до того момента, когда часы покажут роковые 13:15…

Президент Джон Гутьеррес с непроницаемым лицом сидел в самом конце стола. Он поочередно смотрел на мониторы и покусывал губы. Мюррей уже весь изошел потом и никак не мог отдышаться. Гутьеррес же выглядел спокойным и собранным — как и подобает лидеру страны.

Как всегда невозмутимая Ванесса Колберн звонила по телефону и время от времени что-то докладывала Гутьерресу. Но только если он сам просил ее об этом. Чувствуя, как трещит по швам его секретная вотчина, Мюррей уже в который раз спрашивал себя: может быть, Ванесса вовсе и не политический вампир, каким казалась ему раньше. Может быть, стоило все-таки задуматься, правильно ли он в итоге поступил. Не исключено, что Ванесса Колберн совершенно справедливо желала его отставки.

Генерал Купер держал в каждой руке по телефонной трубке. Закончив разговоры, он положил трубки на базы и объявил:

— На шоссе I-75 обнаружен военный конвой. Движется в южном направлении. Семь транспортных средств, в том числе два грузовика. Приблизительно шестьдесят человек. У меня в распоряжении эскадрилья «Апачей», которые могут их накрыть.

— На шоссе, вы говорите? — спросил Гутьеррес. — Какой ущерб может быть нанесен гражданским лицам?

— Довольно умеренный, — ответил генерал Купер. — Но потери будут неизмеримо больше, если эти два взвода съедут с дороги и попробуют скрыться где-нибудь в сельской местности.

— Ладно, действуйте, — кивнул Гутьеррес.

Никаких колебаний. Этот парень и в самом деле может оказаться толковым лидером. Мюррей искренне надеялся на это, потому что уже давно пора было передавать эстафету следующему поколению. Он не знал, сколько еще придется всего вытерпеть. Одно дело — холодная война, политические интриги и бряцание оружием через океан. Но сейчас Огден и его войска разрывали на части Детройт.

Детройт!

Восьмимильная дорога проходила над всеми крупными шоссе в северной части города. На каждой развязке образовалась огромная пробка, совершенно парализующая движение транспорта. Там скопились сотни автомобилей, некоторые из них загорелись. Повсюду лежали трупы людей, попавших под автоматный огонь. Солдаты Огдена также парализовали главные артерии на западе: развязку I-96 и I-94, а также I-96 и I-75. Выбраться из города можно было лишь по мелким дорогам, но там было просто не протолкнуться: они были напрочь забиты автомобилями и толпами напуганных жителей, пытающимися спастись от хаоса и от пуль. Автоматные очереди раздавались каждые несколько минут. Работа детройтской полиции была дезорганизована: из-за охвативших весь город пробок полицейских нигде не хватало. Когда отдельные патрульные машины натыкались на солдат Огдена, те сразу же открывали огонь из автоматов или подствольных гранатометов.

Но одними только дорогами генерал не ограничился.

Верхние десять этажей средней башни Ренессанс-центра были охвачены огнем. Западный ветер уносил густые клубы черного дыма через весь город в направлении Анн-Арбора. Пожар бушевал также в зданиях Фишер-билдинг и Пенобскот-билдинг. Таким образом, горели три самые главные городские высотки. Пожарные трудились не покладая рук, пытаясь справиться с пожарами в небоскребах, а также с десятками других возгораний, вызванных крушением самолета авиакомпании «Нордуэст Эрлайнс» и еще массой других причин.

Два горящих самолета полностью заблокировали взлетно-посадочные полосы основного аэропорта — Детройт Метрополитен. Главная диспетчерская вышка была разрушена. Периодически раздавались автоматные очереди. На территории аэропорта — сотни трупов. Службе безопасности аэропорта не удалось обнаружить нападавших. Но они наверняка все еще там. Некоторые очевидцы утверждали, что бандитов пятеро, другие насчитали десять или даже двадцать человек.

А что же второй детройтский аэропорт? Та же картина: заблокированные взлетно-посадочные полосы, догорающие обломки, разрушенная диспетчерская вышка. Полностью неработоспособен.

Атака началась менее сорока минут назад, но при этом Огдену удалось нейтрализовать аэропорты, перерезать ключевые магистрали и устроить сущий кошмар для всех полицейских, пожарных и медицинских работников огромного мегаполиса.

— Вы только взгляните на это! — насупился Гутьеррес. — Посмотрите, что происходит. Сколько людей у Огдена в Детройте?

— Наверное, шестьдесят или около того, — ответил Мюррей. — У нас нет точных сведений.

— Шестьдесят человек! — воскликнул Гутьеррес. — Всего полроты, и ему удалось фактически парализовать такой крупный город?! Что же произойдет с Америкой, если этой инфекцией заразятся шестьсот-семьсот человек? Шесть тысяч?.. Вот что, нам нужно подавить этот очаг здесь, не дать ему распространиться дальше. Это приказ!

Лонгуорт смотрел на мониторы и мысленно проклинал Чарльза Огдена. Этот тип точно знал, что делает. Конечно, с прибытием пятерки С-17 из Форт-Брэгга все закончится. Эти самолеты перебросят сюда две полностью укомплектованные роты, а также транспорт и тяжелое вооружение. Так что веселая вечеринка Огдена подходит к концу.

— Генерал Купер, нам нужен аэропорт, — сказал Мюррей. — Теперь ясно, что Огден намерен выводить из строя все, что приближается к аэропорту по земле и по воздуху.

— Черт побери!

Голоса стихли, и взоры присутствующих обратились к генералу Луису Монро. Обычно тихий и немногословный, Монро сейчас просто не выдержал и выругался. Он держал телефонную трубку обеими руками, сжимая ее так, как будто она была причиной всех неурядиц.

— С-17… — проговорил он. — Только что разбились два самолета. Судя по поступающим сведениям, в грузовых отсеках, где размещался личный состав, возникла перестрелка. Раздались взрывы, возможно, это были гранаты. В общем, мы только что потеряли большую часть личного состава рот «Зулу» и «Янки». Как минимум, двести человек…

В Оперативном штабе стало необычайно тихо.

Еще один сюрприз от Огдена. Ублюдок хорошо подготовил своих подчиненных.

Гутьеррес впился взглядом в Мюррея.

— Какие еще у нас есть части, которые успеют добраться туда до часа пятнадцати?

— Дью Филлипс и шестьдесят три человека, оставшиеся от роты «Виски», — растерянно произнес Мюррей. — В нынешнем положении это пока все, чем мы можем располагать в Детройте.

— Мы понятия не имеем, где находятся врата, — сказал Гутьеррес. — У нас нет достаточного количества наземных сил. У нас почти нет связи с городом и нет никаких подкреплений, которые можно было бы ввести в действие менее чем через шесть часов. Я хочу, чтобы туда немедленно отправился Филлипс со своими людьми. Давайте пока воздержимся от бомбардировки. Согласны?

Мюррей кивнул.

— Генерал Монро, нужно вызвать туда побольше авиации и постараться по возможности уничтожить с воздуха побольше солдат Огдена. И заставить замолчать их «Стингеры»!

Монро кивнул и снова схватил телефон.

Дью и Перри предстояло отыскать врата и ликвидировать их, поскольку Мюррей, скорее всего, не захочет поручать эту миссию истребителям-бомбардировщикам. Каждый из них имел на вооружении две фугасные бомбы весом по тысяче фунтов и ракету с ядерной боеголовкой.

Он заметил, что Гутьеррес пока не определился с окончательным выбором.

Проснись, соня.

Патрульный полицейского департамента Детройта Кармен Санчес открыл глаза. Потребовались считаные секунды, чтобы он пришел в себя. Он чувствовал слабость и едва мог пошевелить руками и ногами. Еще он почувствовал, что его запястья и лодыжки крепко к чему-то привязаны.

— Очухался, наконец, — услышал он над собой чей-то приглушенный голос. Слева от него стояла женщина в каком-то невероятном черном костюме.

Дышать было больно. Что же с ним произошло, если так трудно дышать? Наверное, дела совсем плохи. Впрочем, куда больше, чем затрудненное дыхание, его беспокоил Божий голос в голове.

— Патрульный Санчес, вы слышите меня?

Он кивнул. Он слышал ее голос через небольшие динамики в стенках, и это было очень странно, ведь она стояла совсем рядом.

А-а-а, вот ты где!

Вообще-то, он никогда не верил в Бога. Никогда. Да, он венчался в церкви, но для него это мало что значило. Так ведь все делали. А теперь получается, что Бог мысленно разговаривает с ним. Это происходит у него в голове… сейчас в это вполне можно было поверить.

— Патрульный Санчес, меня зовут доктор Монтойя. Вы очень больны. Кивните мне, если понимаете.

Он кивнул.

Хочешь присоединиться к нам?

— Не могу, — ответил Санчес. — Я ведь связан.

— Нет, нет, вы можете говорить, — сказала Монтойя. — Это просто здорово. Можете ответить на несколько вопросов о своем самочувствии?

Кармен кивнул.

Мысли у тебя какие-то слишком слабые, господин Санчес. Не уверена, что ты будешь нам полезен.

— Так. Попробуйте глубоко вдохнуть, — попросила Монтойя.

— Может быть… и нет, — ответил Санчес.

— Что нет? — недоуменно переспросила Монтойя. — Вы не можете сделать вдох?

Так вот, господин Санчес, люди, которые сейчас рядом с вами, очень плохие. Как же нам теперь быть?

— Убейте меня, — сказал Кармен.

— Господин Санчес, мы не собираемся убивать вас. Вы поправитесь.

Я понимаю. Мы скоро к вам придем.

Он повернул голову в поисках женщины. Он улыбнулся ей.

— Она… скоро придет, — сказал он. — Разве это… плохо?

Монтойя вдруг отпрянула назад. Вид у нее был настороженный, даже испуганный.

— Кто придет?

— Ч… Че… Челси.

Он не заметил движения ее руки, но почувствовал, как пальцы в перчатке сдавили ему челюсть, отчего рот его открылся.

— Нет, — сказала Монтойя. Казалось, она сейчас закричит. — Нет!

— Маргарет, что там?

Это был голос мужчины. Бог, наверное, его тоже собирался убить.

— Обрати внимание на его язык, — сказала Монтойя. — Синие пятна… он инфицирован.

— Иди в камеру деконтаминации и жди меня, — сказал мужчина. — Шевелись.

Санчес услышал шаги, звук открываемой двери, затем — чуть дальше — еще звук. Это был какой-то круговорот. Все закружилось, завертелось перед глазами. Ему было очень больно, а мозг не справлялся с таким потоком информации.

Очень жаль, что вы не можете присоединиться к нам, господин Санчес, но вы действительно выручили нас, потому что мы как раз искали плохих людей, которые делают вам больно…

— Я… рад, — сказал он.

Слева появился еще один человек в черном костюме. Большой и чернокожий. Негр со сломанным передним зубом. У него в руке мелькнул пистолет.

— Мне очень жаль, — произнес мужчина.

Санчес увидел вспышку, и все исчезло.

Маргарет ждала Кларенса в камере деконтаминации. Она догадывалась о том, что он собирался сделать, и знала, что на это потребуется всего несколько секунд.

Ей хотелось убраться отсюда подальше. Уехать домой, в свою квартиру в Цинциннати. Хотелось зайти в обыкновенную кофейню, посидеть там, тупо уткнувшись в какую-нибудь статью из «Пипл» или «Ю-Эс Уикли». И просто отключиться от всего.

Возможно, она уже отключилась.

Ее мозг, похоже, уже не мог служить ей так же, как раньше. Он ведь не помог спасти беднягу Эймоса. Он не спас Бетти Джуэлл и Бернадетт Смит. Не спас и патрульного Кармена Санчеса…

Слишком много смертей. Слишком много неудач.

В камеру деконтаминации быстро вошел Кларенс и закрыл дверь воздушного шлюза. Маргарет активизировала процесс распыления. Благодаря наушнику она могла слышать, как Кларенс отдает приказы.

— Дэн, выбирайся наружу через заднюю часть Трейлера A. Гич, Маркус, выходим отсюда. Проверьте северное направление. Убедитесь, что в районе старой железнодорожной ветки нам ничто не угрожает.

— Понял, — ответил Маркус.

Монтойя отключила распылители, затем открыла другую дверь. Несколько секунд спустя они оба вышли из трейлера и скрылись под эстакадой. С биокостюмов струйками стекала хлорка. Их уже дожидался Дэн, тоже облаченный в биокостюм и с пистолетом наготове. Вид у него был несколько испуганный.

— Порядок, — сказал Кларенс. — Нужно выйти отсюда тем же путем, каким мы сюда вошли, и поскорее добраться до воды. Там нам придется держать оборону с трех сторон. Гич и Маркус, вы возьмете на себя тыл. Дэн, ты станешь в центре…

Крик Гича в ее наушнике прервал монолог Кларенса.

— У нас гости!

Послышались выстрелы, звук которых был усилен бетонными пролетами эстакады. Маргарет судорожно обхватила руками голову. Она почувствовала на запястье сильную мужскую руку.

Солнечный свет. Лишь добравшись до дальнего конца эстакады, она поняла, что за собой ее потянул не кто-нибудь, а Кларенс Отто.

— Марго, сюда!

У нее сперло дыхание; она оступилась, затем все же обрела твердость в ногах и побежала. Этому поспособствовали звуки выстрелов где-то позади.

Впереди нее, под следующей эстакадой, стояли два автомобиля, седан-малолитражка и кабриолет. Вероятно, люди тоже искали, куда спрятаться, но Кларенсу, естественно, не было до них дела.

— Сюда! — крикнул он, затем повернул направо и начал стремительно взбираться по довольно крутому склону, покрытому тонким слоем грязного снега. Маргарет шла следом. Рука, за которую ее тащил Отто, уже начинала болеть, ноги тоже гудели, сердце готово было выскочить из груди.

Сзади послышалось какое-то шипение.

Затем раздался оглушительный рев.

Оглянувшись назад, она увидела столб огня и дыма. Дым был такой густой, что совсем скрыл из вида Маргомобиль.

Кто-то легонько хлопнул ее по ягодице.

— Вперед, не оглядывайся! — сказал Дэниел. — У них, оказывается, есть гранатометы!

То и дело натыкаясь коленями на камни, она вскарабкалась на холм. Затем в полускрюченном состоянии поползла вперед, царапая себе ладони и пальцы. Там, наверху, они добрались до какого-то черного забора.

Сзади снова послышались выстрелы. Что-то просвистело совсем рядом с ее головой.

Вскрикнул Дэниел.

Маргарет отодвинула одну из досок забора и пробралась внутрь. Потом встала и оглянулась вокруг. Какое-то белое здание, судя по вывескам — бывшее представительство автомобильного концерна «Форд». Позади нее, за забором, вниз по заснеженному склону медленно скатывалось безжизненное тело Дэниела.

Она вновь ощутила на запястье твердую хватку Кларенса.

— Шевелись, Марго!

Миновав дилерский центр, они вышли к восьмиполосному шоссе, задыхающемуся от избытка автомобилей. С другой стороны улицы зданий не было — слева пустырь, а справа — парковка. Некоторые люди выглядывали из окон своих машин, но большинство, заслышав взрыв или увидев вдали клубы дыма, покидали свои автомобили и бросались в поисках подходящего укрытия.

Маргарет, наконец, обрела равновесие и отдернула руку.

— Иди вперед. Я постараюсь не отставать. Что с Гичем и Маркусом?

— Мертвы, — коротко ответил Кларенс. — Дэн тоже. Пуля угодила ему прямо в голову.

Они обошли несколько автомобилей и вышли к полупустой парковке, где прямо из асфальта росли деревья. На противоположной стороне парковки они перебрались через небольшую ограду и оказались на улице, выложенной брусчаткой. Толстые резиновые подошвы отдавались гулкими звуками по старым кирпичам. В двух кварталах впереди, в окружении редких деревьев, куч всякого хлама и пустырей, виднелось трехэтажное кирпичное здание. Скорее всего, брошенное. Полуистертая надпись на вывеске в верхней части строения гласила: «Глоуб Трейдинг Компани». Маргарет устремилась было туда, затем остановилась, когда Кларенс вновь схватил ее за руку.

— Нет, туда не нужно, — предупредил он. — Посмотри вон туда, на угол.

Повернув голову, она увидела выбегающих из здания двух мужчин в армейских униформах. Секунду спустя оттуда выбежали еще двое.

— Видимо, Огден разместил здесь одно из своих подразделений, — задыхаясь, сказал Кларенс. — Может быть, это даже штаб или что-нибудь в этом роде. В любом случае нужно рвать когти отсюда. Пошли!

Повсюду была паника. Люди разбегались кто куда. Причем не с криками, как в каком-нибудь ужастике, а молча и пригнувшись, словно отовсюду ожидая новой угрозы. Такой угрозой вполне могли стать для них Маргарет с Кларенсом: один только взгляд на людей в уродливых черных одеяниях мог вызвать у нормального человека сердечный приступ. От них шарахались, как черти от ладана.

Маргарет и Кларенс помчались по старой мощеной дороге, при этом пустырь и брошенное здание остались у них справа. Женщина вновь услышала позади выстрелы. Наверняка люди, от рук которых уже погибли Гич, Маркус и доктор Дэн, снова гонятся за ними. Неужели ее жизнь так и закончится — от пули в спине?

Брусчатка сменилась разбитым тротуаром. С правой стороны от них находилось одноэтажное здание из красного кирпича с наполовину открытой погрузочной платформой. Отто бросился туда.

Монтойя совсем выбилась из сил.

— Куда мы идем? — устало спросила она.

— Подальше от пуль.

Кларенс остановился у платформы, поднял Маргарет за талию и поставил ее на выступ, затем запрыгнул туда сам.

— Нужно отыскать безопасное место. Иначе нам просто крышка, Марго.

Эскорт автомобилей уверенно двигался по автостраде I-75. Три «Хаммера» в сопровождении двух пятитонных военных грузовиков M939 и еще два «Хаммера» в конце колонны. Тяжелые машины, несущиеся со скоростью девяносто миль в час, создавали на шоссе неимоверный рев. По краям дороги проносились заснеженные поля. Через снег местами пробивались остатки неубранных колосьев. За полями, примерно в четверти мили от автострады виднелся густой лес. Великолепное зрелище.

Капрал Коуп ехал в третьем по счету «Хаммере», и ему казалось, что он явственно ощущает свою связь с Богом. Скоро, очень скоро они увидят, как откроются небесные врата и появятся ангелы.

Однако сам Бог, казалось, этого не очень-то хотел…

Головной «Хаммер» из грозной военной машины внезапно превратился в огненный цветок, изрыгающий во все стороны куски металла и человеческих тел. Взрывная волна задела и небольшой «Фольксваген-жук» на правой полосе шоссе. Часть его заднего моста угодила прямо в ветровое стекло идущего позади внедорожника «Форд-Эксплорер».

Второй «Хаммер» резко отклонился вправо, обогнув помятый «Эксплорер» и загоревшийся «Жук». Водитель «Хаммера» продемонстрировал удивительную реакцию, но при скорости девяносто миль в час тяжелая машина напрочь утратила сцепление с дорогой. Автомобиль пошел юзом, развернулся почти перпендикулярно дороге. Колеса продолжали яростно крутиться, на полной скорости затянув машину в кювет. Коуп успел увидеть выброшенного наружу человека, у которого уже были оторваны рука и часть ноги.

Водитель машины, где сидел сам Коуп, отвернул влево, на скорости обходя горящие обломки головного «Хаммера». Если бы дело происходило где-нибудь в Ираке, когда крыши близлежащих домов усеяны повстанцами, вооруженными «АК-47» или гранатометами, самым правильным было бы вдавить педаль газа в пол. Но в данной ситуации набрать скорость означало бы сделать «Хаммер» Коупа головным автомобилем колонны, то есть превратить его для противника в цель номер один.

— Притормози! — закричал водителю Коуп. — Иначе нам крышка!

Тормоза «Хаммера» взвизгнули, и Коуп выскочил из машины.

— Быстрее! — закричал он. — Все в укрытие!

Он бросился бежать. Задрав голову, он сразу увидел, откуда исходит опасность. Ударные вертолеты «Апач Лонгбоу». Компактные, темные формы, словно летающие танки — с характерными обтекателями РЛС над размытыми очертаниями несущих винтов.

Он понял, что положение хуже некуда.

Выскочив на тротуар и свернув направо, он оглянулся на свой «Хаммер». Рядовой Бейтс все-таки не стал выбираться из машины. Вместо этого Бейтс повернул пулеметную турель, пытаясь отстреливаться. Он не успел даже нажать на спуск, когда в «Хаммер» ударила ракета «Хеллфайр». Машина вспыхнула и взорвалась. Коупа взрывной волной отбросило в кювет сбоку от шоссе. Он сильно ударился, но адреналина в крови оказалось достаточно, чтобы быстро подняться на ноги и выбраться на противоположную сторону канавы.

Перед ним белело кукурузное поле, кое-где из-под тонкого снега торчали наружу желтые стебли. До спасительного подлеска было не меньше двухсот шагов.

Коуп быстро огляделся вокруг. Через поле в направлении леса уже бежало несколько солдат. На шоссе вздымались вверх клубы черного дыма. Пять «Хаммеров» и два грузовика были подбиты. Такое зрелище можно было увидеть где-нибудь под Багдадом, но только не на оживленном шоссе в штате Мичиган.

Перед ним открытое пространство. Если при полуденном солнце пилоты «Апачей» могли его не заметить, то с помощью инфракрасных прицелов это сделать было легко: на фоне промерзлой земли тело солдата будет сразу обнаружено.

Он попал в западню. «Апачи» сейчас, видимо, просто выжидали, их не было видно из-за склона.

У него почти не было шансов.

Но он все-таки бросился бежать.

В трех десятках шагов от него бежал еще один солдат. К нему потянулась дрожащая полоска красного цвета, словно смертоносный луч из фантастического боевика, и тридцатимиллиметровый пулемет тут же выпустил очередь трассирующих снарядов. На земле эти снаряды с адской силой вонзались в почву, и в воздух летели комья замороженной грязи. Первые снаряды прошли мимо цели, но через пару секунд смертоносный красный луч надежно захватил цель — и на месте бегущего солдата образовалось кровавое облако.

Капрал Джефф Коуп продолжал бежать.

Он пробежал еще с десяток шагов, когда слева от себя услышал рев. Обернувшись, он увидел на земле смертоносные следы трассирующих снарядов.

Он даже не успел отвернуться.

Она чувствовала, как они все погибают. Ее солдаты, ее защитники. Враг был слишком силен. Собралось слишком много дьяволов, готовых пойти на все, чтобы ее остановить.

Джуэлл Челси начала понимать, что, наверное, ей следовало послушаться Чонси. И даже прислушаться к тому, что говорил ей генерал Огден.

Но это не имело значения.

У нее все еще была мама.

Вместе они могли построить новую сеть — еще больше прежней, — которая, в конечном счете, охватила бы всю планету.

А небесные врата?

Да черт с ними, с этими вратами. И с ангелами тоже.

Она знала, что сейчас ругается, произносит бранные слова. Это нехорошо. Хотя на самом деле Бог сам решает, что плохо, а что хорошо. Бог не может сделать плохо.

Челси больше не нуждалась в ангелах. Если ей удастся сбежать, то она могла бы из своего конструктора сделать собственных ангелов.

Если удастся сбежать. А это еще большой вопрос, потому что злой бука уже бродит где-то рядом.

Если он найдет ее, тогда ее уже ничто не спасет. Нужно как-то нейтрализовать его.

Нейтрализовать, заблокировать… или, может быть, управлять им?..

Девочка могла это сделать, она вполне способна на такое. Она знала, что может заставить его подчиниться. Разве она могла найти себе лучшего защитника, чем сам злой бука?

Однако что-то ее все-таки останавливало. Когда Доуси был далеко, мысль о расправе с ним выглядела смешной и забавной. Теперь, когда он совсем близко, ничего забавного в этом Челси больше не видела…

Дью держал спутниковый телефон у правого уха. Левое он зажал левой рукой, а сам нагнулся вперед, придавив животом камуфляжный шлем, лежащий на коленях.

— Да, — сказал он. — Послушай, Мюррей, мы можем охранять любую территорию, но сначала ты должен указать подходящее место приземления.

Перри чувствовал себя неуютно. Ему нашли бронежилет и шлем. Он привык к тому, что подобных вещей его размера просто не существует, поэтому счел странным, когда и то и другое вдруг подошло. К шлему нужно было еще привыкнуть. Сбоку на нем был закреплен микрофон, соединенный с небольшим выключателем на жилете. Встроенные внутри маленькие динамики давали возможность слышать голоса солдат, готовящихся к бою. Одни шутили, другие что-то всерьез обсуждали, но в целом вид у всех был не слишком веселый. После внезапного нападения роты «Икс» многие потеряли своих друзей. В основном, разговоры сводились к тому, что они сделают с Огденом, когда его найдут и схватят. Перри также предложили взять автомат М4, но Дью сказал, что «кольта» с него хватит.

Филлипс поднял голову и огляделся. На его лысине выступили маленькие бусинки пота, несмотря на то, что внутри «Скопы» было довольно прохладно. Он повернулся и внимательно посмотрел на Доуси.

— Ты ведь уже видел Ренессанс-центр?

Перри кивнул.

— Где там река? С какой стороны?

Гигант напряг воображение. В голове возникла череда образов, они быстро чередовались, меняя друг друга, но основные детали и ракурс все-таки сохранялись.

— Слева, — уверенно сказал Перри.

— А это далеко?

Доуси пожал плечами.

— Что касается расстояний, то здесь я мало чем могу помочь, Дью.

— А ты все-таки попробуй, студент.

— Вроде бы, миля. Может, чуть меньше.

Агент передал информацию, подождал, потом усмехнулся.

— Морочишь мне голову, приятель, — сказал он, набрав телефон Мюррея.

Он молча выслушал, затем кивнул.

Дью отключил телефон и сунул обратно в карман бронежилета.

— Нам нужно определить зону приземления и обеспечить ее безопасность. Мюррей собирается отправить нам вдогонку еще один Маргомобиль. Они потеряли контакт с Маргарет и Кларенсом и считают, что их трейлеры уничтожены.

— Марго погибла?!

— Сомневаюсь, — ответил Дью. — Они все-таки люди осторожные. Отто — смышленый парень, поэтому лучше пока надеяться на лучшее.

— Хорошо, где мы тогда приземляемся?

Дью криво улыбнулся.

— Перри, мой мальчик, тебе очень понравится эта посадочная площадка.

— Что ты хочешь этим сказать?

По-прежнему улыбаясь, агент покачал головой.

— Ждать осталось недолго. Наберись терпения.

Ему стало смешно. Они вот-вот собирались вступить в бой. Детройт в огне. От Марго нет никаких вестей. Возможно, она погибла. А Дью скалит зубы…

— Расслабься и наслаждайся полетом, — сказал Филлипс. — Может быть, ты в последний раз летаешь на такой птичке.

Перри откинулся назад. Наверное, Дью прав. Но он все же надеялся, что так произойдет потому, что после приземления они выйдут и больше никогда не сядут в этот самолет. А не потому, что разобьются насмерть.

Генерал Чарли Огден сделал еще одну пометку на бумажной карте Детройта. Потеряна связь с людьми на развязке I-94/I-75. Свою задачу они, конечно, выполнили, но то, что с ними потеряна связь, скорее всего, означало только одно: у него стало еще на два человека меньше. Через пятьдесят минут атаки потери оказались более высокими, чем он ожидал.

Большие проблемы доставляли низколетящие штурмовики А-10. Одним стрелковым оружием с ними было не справиться. В его распоряжении имелось всего десять «Стингеров». Пять были предназначены для аэропортов и еще пять — для города. Три «Стингера» из второй пятерки были уже использованы. В итоге два промаха и одно попадание: был сбит вертолет «Апач», который рухнул прямо на Вудуорд-авеню. Оставшиеся два «Стингера» он пока держал в резерве. Вполне возможно, хотя и маловероятно, что он где-то просчитался. И дело не в том, что он изначально уступил превосходство в воздухе. Он не мог эффективно руководить наземными войсками. Его солдаты были слишком рассредоточены, чтобы отразить нападение пехотных подразделений противника.

Теперь Огден явственно это чувствовал. Он ощущал их близость. Но осталось продержаться совсем недолго. Тридцать две минуты, плюс-минус еще пара, и личинки активируют небесные врата.

На Детройт сойдут ангелы…

Сейчас он находился в здании «Глоуб Трейдинг Компани» вместе с капралом Кинни Джонсоном, которого лишь с большой натяжкой можно было назвать связным. Их было всего двое, и еще личинки, трудившиеся изо всех сил, чтобы завершить строительство врат. Челси по-прежнему не выходила из «Виннебаго». Господин Беркл бегал вокруг, рылся в кучах мусора и подносил личинкам строительный материал.

— Сэр, — сказал Джонсон, — получены сведения о массированном воздушном налете на Белл-айл. Это менее чем в миле отсюда вверх по реке. В налете участвуют А-10, «Апачи» и даже Ф-15 на бреющем полете.

— На бреющем полете… Они что, атакуют?

— Пока нет. Похоже, подыскивают себе подходящие цели, сэр, — доложил Джонсон. — Некоторые из наших пробовали отвечать залпом из автоматов, удалось даже сбить один штурмовик. Но как только наши открывают огонь, один из боевых вертолетов тут же обнаруживает их и обстреливает из пушек.

Он скоро придет…

Голос Челси… в нем отчетливо ощутимы нотки страха. Спина Огдена тут же покрылась испариной: ну как Бог может чего-то бояться?!

Злой бука скоро будет здесь. Остановите его.

Но его солдаты оказались не в состоянии убить Перри и Дью. Что, если они также не смогут нанести достаточный урон роте «Виски»?

— Джонсон, свяжитесь со всеми, кто остался в живых. Пусть следят за «Скопами». Повторяю: основное внимание — на «Скопы»!

Джонсон склонился над рацией, а Огден снова задумался. Значит, Перри и Дью уже на пути сюда. Его волновал единственный вопрос: кто их сопровождал?

— Сэр, с земли замечены три «Скопы». Повторяю: три «Скопы». Приближаются с севера.

— Все оставшиеся «Стингеры» сосредоточить на «Скопах», — приказал Огден. — Пусть любое подразделение, которое их заметит, займет удобные позиции для обстрела. Если кто-нибудь из них все-таки приземлится, уничтожайте десант.

Перри Доуси почувствовал приступ тошноты.

Они приближались к центру Детройта. Городские постройки потянулись вправо, в то время как слева раскинулось озеро Сент-Клэр. Город был в дыму: дымились небоскребы, местами черные клубы поднимались прямо с земли. Ветер уносил дым слева направо, прямо на запад через центр города в направлении Анн-Арбора. Перри подумал: неужели дым и сажа доберутся до знакомого ему стадиона Мичиганского университета, где он когда-то блистал? Вообще, эти три городских небоскреба были похожи на дымовые трубы, а сам Детройт — на гигантское судно, набирающее ход в восточном направлении.

Он летел в последнем из конвертопланов. Дью объяснил, почему так лучше: если по ним откроют огонь, то сначала будут стрелять по ведущему. Хотя подобная стратегия во многом полагалась на домыслы: мало ли что придет в голову стрелку со «Стингером».

Чем ближе был Детройт, тем сильнее Перри ощущал инфицированных. Совсем не так, как раньше. В Мейзере ему долго пришлось разыскивать зараженного парня. Отследить трех носителей в Южном Блумингвилле оказалось проще. Сигнал из Детройта был очень сильным. Оно и неудивительно, ведь здесь инфицированных было намного больше, чем во всех остальных местах, где Перри пришлось с ними столкнуться.

Но сигнал был сильнее и по другой причине.

Где-то здесь пряталась Челси Джуэлл.

Он хорошо ее чувствовал. Ее пустую, безучастную душу. Нужно отыскать ее и помочь. Ведь она так долго его мучила. А такого Доуси не мог простить никому.

В этот момент в кабине загудел сигнал тревоги.

— Осторожно! — крикнул в микрофон пилот. — Мы под огнем! Ракетная атака!

Перри судорожно схватился за нижнюю часть сиденья. Машина нырнула носом вниз, и Доуси смог увидеть два других конвертоплана, а также то, что происходит на земле. Дымящийся след тянулся снизу, откуда-то издалека, от группы домов по правую сторону. След изгибался: ракета корректировала собственный курс, подстраиваясь под скорость «Скопы».

— Держись, парень, — буркнул в ухо Дью. — Здесь мы с тобой бессильны.

При сближении ракета, казалось, набирала скорость и оставшееся расстояние покрыла в мгновение ока. Летящий впереди конвертоплан отбросило в сторону, а справа возникла мощная огненная вспышка. Как ни странно, конвертоплан не взорвался и не разлетелся на куски. У Перри затеплилась надежда, что пилот все-таки выжил и сможет благополучно посадить машину. Но затем оторвался правый двигатель «Скопы». Полусамолет-полувертолет накренился влево и начал резко падать вниз. Вскоре Перри потерял его из виду. Гигант не стал нагибаться, чтобы посмотреть, как он разобьется о землю. Перри понял, что все кончено. Погибли двадцать солдат роты «Виски» вместе с членами экипажа конвертоплана.

— Давай все же надеяться, что лично нам удастся избежать «Стингеров», — проговорил Дью. — Наши шансы на выживание только что снизились с шестидесяти шести процентов до пятидесяти. Тоже немало…

Снова раздался сигнал тревоги.

— Может быть, проскочим? — спросил агент, переглянувшись с Перри. Доуси заметил в его глазах тревогу: несмотря на внешнее спокойствие, Филлипс все-таки отдавал себе отчет в том, что вероятность гибели в ближайшие два десятка секунд очень велика.

Сигнал тревоги изменился: вместо пиканья теперь был слышен непрерывный рев.

— Вот это уже плохо, — сказал Дью.

Перри услышал какой-то свист. Ему показалось, что «Скопа» чем-то выстрелила. Две секунды спустя он услышал взрыв. Конвертоплан немного накренился влево, потом выровнялся и продолжал снижение.

Вид у Дью был такой, как будто происходящее ему порядком надоело.

— Как ты можешь оставаться таким спокойным? — не выдержал Перри. — Ведь следующими можем стать уже мы.

Филлипс пожал плечами.

— Когда дни сочтены, то тут же ничего не поделаешь. Кроме того, со мной рядом ты, а ты как таракан: выживешь где угодно. Лучше держаться к тебе поближе. Ты для меня словно спасительная соломинка. Хотя на соломинку едва ли похож…

Перри кивнул и попробовал отдышаться. Дью будет держаться к нему поближе? Что за черт! Скорее наоборот. Это как раз тот мир, в котором агент чувствовал себя как рыба в воде, и Доуси не собирался шарахаться куда-то в сторону. Ему тоже хотелось выжить, а Филлипс умел выживать.

Дью лукаво подмигнул ему.

— Посмотри направо. Заходим на посадку. И пока все хорошо. Как ты и хотел, приятель.

Перри выглянул из иллюминатора, затем покачал головой.

А Дью разобрал безудержный смех.

Кларенс повернулся, прицелился и выстрелил. Он выпустил четыре пули, а в это время Маргарет ринулась к длинному двухэтажному зданию из коричневого кирпича. Она бросила взгляд на указатель улиц: Франклин и Сент-Обин. Окна заделаны блоками из шлакобетона. Дом смахивал на небольшую крепость.

Она побежала к двери. Кларенс опередил ее. Добежав, он увидел на двери небольшой висячий замок. Он, не раздумывая, выстрелил, сбил засов и пнул дверь ногой. Сейчас они находились всего в квартале от здания с погрузочной платформой, в котором хотели укрыться вначале. Люди Огдена шли за ними по пятам. Кларенс пока так и не смог найти надежного убежища. Поэтому они продолжали бегство, а рядом по-прежнему свистели пули. Монтойя подумала, что если и в этом здании они не смогут найти хоть какое-то убежище, то тогда точно все будет кончено.

Они вбежали внутрь. Кларенс захлопнул дверь, и в этот момент с противоположной стороны в нее врезалось несколько пуль. Еще несколько ударило в кирпичную стену. Если бы они опоздали хотя бы на несколько шагов, то, возможно, уже оба были бы мертвы.

Маргарет успокаивала лишь одна мысль: здесь все-таки не так страшно, как рядом с однощекой Бетти Джуэлл.

Кларенс принялся лихорадочно осматривать внутренние помещения. На потрескавшемся полу, посреди затхлых луж, стояло какое-то ржавое оборудование. Везде валялись какие-то обломки, куски досок, пустые бутылки. Маргарет даже заметила покореженную тележку для покупок и полуистертое туалетное сиденье. Здание оказалось большим, в нем было много помещений.

Кларенс увидел лестницу, ведущую куда-то наверх, и бросился к ней. Монтойя не отставала ни на шаг.

При заходе на посадку конвертоплан резко сбросил скорость. Перри услышал какой-то металлический лязг: это был звук пуль, врезающихся в бронированные бока машины. Его тело напряглось в тревожном ожидании. Он подумал: их вот-вот настигнет ракета, выпущенная из «Стингера»…

Но этого не произошло.

Он услышал рядом громкий и спокойный голос Гвоздя.

— Мы под огнем, — говорил он в закрепленный на шлеме маленький микрофон. — Стреляют из десяти- или пятнадцатиэтажного здания юго-восточнее зоны приземления. Прошу немедленно обеспечить воздушное прикрытие!

Гвоздь осмотрел личный состав. Очевидно, он не слишком доверял микрофону, поскольку рявкнул что было сил:

— Внимание! Мы под обстрелом. При посадке «Скопа» развернет нос в направлении противника, чтобы дать слегка прикрыть нас при высадке. На выходе не задерживаться, сразу принять влево. Там есть где спрятаться. Займите позиции и начинайте ответный огонь. Как только противника накроют с воздуха, немедленно выступаем. Для уничтожения объекта у нас будет двадцать пять минут. До цели, видимо, не больше мили, но нужно уточнить маршрут. Предполагаю, что во время марша мы окажемся под огнем. Но мы должны идти вперед, невзирая ни на что. Всем понятно?!

— Да, сэр! — дружно ответил ему хор голосов.

Дью наклонился к самому уху Перри.

— Все эти парни — расходный материал. А ты — нет. Они примут на себя весь огонь и прикроют тебя. Хотелось бы надеяться, что они заткнут глотку гребаным снайперам.

— Хотелось бы надеяться?!

Агент улыбнулся и хлопнул футболиста по плечу.

— Я же говорил, парень, что здесь все определяется шансами. Сейчас я на восемьдесят процентов уверен, что у нас все получится. Это много.

— Значит, есть шанс — и он составляет двадцать процентов, — что у нас не получится?

Дью подмигнул ему и прищелкнул пальцем. На лице агента Перри увидел… радостное возбуждение. Создавалось впечатление, будто он только что лет на двадцать помолодел.

Значит, ему нравится такое дерьмо, подумал Перри. Когда кругом стреляют, когда тебя в любой момент могут прикончить. И на этого человека он должен рассчитывать?!

Потом Доуси почувствовал еще кое-что. Точнее, понял, что его прежнее восприятие инфицированных носителей изменилось. Немного ослабло. Зато возникло другое ощущение, очень тусклое, но безошибочное.

— Дью, — сказал Перри. — Я думаю, меня снова пытаются заглушить.

Прежде чем Филлипс мог ответить, конвертоплан совершил жесткую посадку. Всех находящихся на борту изрядно встряхнуло.

— Шевелитесь, шевелитесь! — закричал Гвоздь.

Опустился задний трап, и солдаты начали спускаться вниз. Перри отправился следом, с трудом понимая, что за картина открывается его взору.

Открытое зеленое поле футбольного стадиона.

— Здесь ты должен чувствовать себя как дома, Доуси! — крикнул ему Дью.

Перри встал на зеленый искусственный газон. Они приземлились почти на пятидесятиярдовой линии. Он пересек черный круг, украшенный желтыми буквами «MLK», затем снова оказался на зеленом газоне.

В глубине души призраки прошлого вновь приветствовали «Ужасного» Перри Доуси. Ведь сейчас на нем даже шлем, как раньше…

Прямо перед ним голова одного из солдат резко дернулась влево. Солдат покачнулся и начал падать. Гигант вытянул руки, схватил его за жилет, затем одним рывком взгромоздил обмякшее тело на правое плечо.

Где-то слева раздался треск, затем взрыв. Но Перри почти ничего не слышал. Все, о чем сейчас он мог думать, — это как добраться до виднеющихся впереди высоких алюминиевых стоек. Взвалив раненого на плечи, мужчина понесся вперед. В считаные секунды он добрался до противоположного конца поля, где было относительно безопасно и где собирались солдаты роты «Виски». Его окружили, помогая снять с плеча раненого солдата. Как только Перри опустил его на землю, стало ясно, что солдат уже не дышит.

Он был мертв.

Пуля прошла в правую скулу и вышла с противоположной стороны, причем на выходе рана оказалась намного больше входного отверстия.

— Хорошая попытка, Перри, — грустно усмехнулся Дью. — Наши выслали штурмовик А-10. Он сейчас разберется со стрелками в том здании. Пока все идет нормально, но нам нужно спешить. — Агент посмотрел на часы. — В нашем распоряжении еще двадцать три минуты. Куда направимся?

Перри отвернулся от погибшего. На него с надеждой смотрели сорок солдат. Многие еще никак не могли отдышаться. И все ждали…

— Перри, — тихо сказал Дью. — Сейчас или никогда…

Доуси закрыл глаза. Потом поднял правую руку. Когда он открыл глаза, то увидел, что рука указывает в сторону дымящегося небоскреба Ренессанс-центра.

Гвоздь сделал глубокий вдох.

— Все ясно, парни! Настал час расплаты. Разбиться на отделения, и вперед! Мы должны уложиться вовремя!

Разбившись на группы, отряд двинулся в заданном направлении.

Перри еще раз посмотрел на погибшего и, вздохнув, побежал вслед за солдатами роты «Виски».

Нет, конечно, Кинни Джонсон даже в подметки не годился капралу Коупу.

— Послушай, — сказал Огден. — Это ведь тебе не теорема долбаного Пифагора. Я прошу просто сделать перекличку. Сосчитай, сколько осталось личного состава.

Опустившись на колено, Кинни прижимал к уху телефонную трубку, пытаясь связаться с оставшимися в живых солдатами. Во время разговора он делал пометки на планшете.

— Джонсон!

Он поднял глаза, на его лице отразились одновременно боль, растерянность и страх.

— По моим подсчетам, двадцать человек, сэр. Это все, что в моих силах, сэр…

Двадцать. Совсем плохо.

— Сэр, — сказал Джонсон, — сюда также поступают донесения из внутреннего периметра. Большой отряд, около пятидесяти человек, движется в юго-западном направлении по Лафайетт-стрит. Они приближаются к нашим позициям. Подразделение регулярных войск. Наши бойцы немного задержали их, но полностью остановить не в силах.

Огден снова задумался. Значит, рота «Виски» все-таки пробилась сюда. А ведь успех был так близок. Еще каких-то пятнадцать минут. Это все, что было нужно. Пока Мюррей точно не выяснит, в каком здании они прячутся, он вынужден будет разбомбить полгорода. Или сбросить ядерную бомбу. Но у Гутьерреса не хватит духу…

Среди нападавших наверняка есть Перри Доуси. Уж он-то может пронюхать, где находятся врата, и тогда придется туго.

Огден должен защитить Челси.

— Передайте приказ: всем подразделениям отступить на позиции «Браво», — сказал Огден. — Это касается Мазагатти и моего личного отделения.

Огден закрыл глаза и напряг воображение. Ему нужно подготовить Челси…

Маргарет и Отто притаились среди куч битой плитки и штукатурки. Они забрались в небольшое помещение, которое раньше, видимо, служило душем. Монтойя не была точно уверена в этом, но несколько больших отверстий в полу, видимо, были предназначены для стока воды.

Она надеялась, что черные костюмы дадут им возможность слиться с тенью и сделаться более незаметными. У Кларенса осталась всего одна пуля в пистолете. Если трое преследователей обнаружат их здесь, то все будет кончено.

Когда они вошли в это помещение, то ступали очень осторожно, чтобы не раздавить какую-нибудь из валяющихся повсюду бутылок или кусков стекла. Несмотря на стрельбу и сильное эхо, любой посторонний шум мог запросто их выдать. Люди Огдена искали их уже минут десять. Они долго ходили по первому этажу, заглядывая в каждую щель, а Маргарет тихо молилась про себя, чтобы они поскорее убрались отсюда. Но они не убрались. Теперь солдаты рыскали на втором этаже. Каждые несколько секунд звучали выстрелы: вероятно, они стреляли на всякий случай — особенно если видели перед собой подозрительную тень.

Скоро они доберутся и до них с Отто…

— Идут, — прошептал Кларенс. — Наш единственный шанс на спасение — застрелить первого солдата и завладеть его оружием.

— Не получится, — прошипела Маргарет. — Они перемещаются все вместе, как единое целое.

— Но нужно все равно попробовать. Когда я наброшусь на него, ты оставайся здесь. Возможно, если они убьют меня, то подумают, что мы с тобой разделились. После того как они уйдут, постарайся выбраться отсюда, Марго…

У Маргарет от неожиданности пропал дар речи. То есть он хотел сказать, что его гибель даст ей шанс на выживание…

Значит, Кларенс Отто готов был умереть ради нее!

Она услышала хруст стекла неподалеку. Схватив Кларенса за руку, она сжала ее изо всех сил. Потом вспомнила, что рука ему все же понадобится, чтобы стрелять, и отпустила.

Несколько мгновений спустя чьи-то ноги снова наступили на битое стекло: в соседнее помещение зашел второй человек. Даже через костюм Маргарет почувствовала, как напряглось тело Кларенса.

— Эй, сержант-майор, подождите, — сказал один из вошедших. — Этот дохляк Кинни сообщает, что генерал приказывает отходить на позиции «Браво».

— Что, прямо сейчас?!

— Да, немедленно!

— А как же быть с Монтойей и ее дружками?

— Забудьте о ней. Нам нужно подготовиться к контратаке. Сами знаете, генерал дважды повторять не любит…

— Хорошо. За мной, ребята!

Снова топот ног, скрип досок, хруст разбитых стекол. Звук шагов по лестнице. Маргарет и Кларенс подождали еще немного. Но больше ничего услышать не удалось. Все стихло. Ее тело обмякло, и она бессильно повисла на плече у Кларенса.

— Тебе придется остаться здесь, — сказал он. — Я отправлюсь за ними и прослежу, где они собираются занять оборону.

— Нет, Кларенс! У тебя ведь всего один патрон. Нам нужно выбираться отсюда вместе.

— Я не собираюсь это обсуждать, Марго. Мне нужно идти.

— Прекрасно, — ответила Монтойя. — Тогда я иду с тобой.

— Да прекрати же, наконец! Там очень опасно. И дело не только в том, что можно наткнуться на людей Огдена. Там творится черт знает что, полная неразбериха. Тебя запросто может подстрелить кто-нибудь из своих. Как только мне удастся встретить кого-то из наших и наладить связь, я тут же дам знать Мюррею, и он вышлет к тебе людей на выручку.

— Я не оставлю тебя, — взмолилась она. — Поверь, мне, конечно, не хочется опять лезть под пули, но если ты уйдешь, я здесь не останусь, пойду с тобой. Так будет лучше, поверь.

Кларенс впился в нее взглядом. Сейчас он выглядел даже более сердитым, чем тогда, когда во время ссоры она сломала ему зуб.

Маргарет не отвернулась. В ее глазах мелькнули озорные огоньки.

Видимо, что-то поняв, Отто устало покачал головой и вздохнул.

— Пойдешь у меня за спиной и не вздумай отставать. Если что, беги прочь без оглядки, поняла?

Проклятье. Она ведь сама хотела быть с ним рядом! И настояла на этом. Теперь отступать поздно…

— Поняла, — тихо ответила она. — Иду за тобой.

Выставив вперед пистолет, он вышел из помещения, стараясь не наделать шума. Монтойя молча последовала за ним.

Дью выскочил из-за перевернутого «Форда», дал очередь и, пригнувшись, отпрыгнул в сторону. Пули изрешетили брошенный автомобиль, превратив его в подобие дырявой консервной банки. Солдатам роты «Виски» удалось в значительной степени преодолеть оборону противника, но на этом участке бойцы Огдена, видимо, сосредоточили плотный огонь. Сражение с каждой секундой приобретало все более отчаянный характер, и потери обеих сторон росли. На данный момент из строя уже выбыло полтора десятка человек. Наступление существенно облегчалось постоянной поддержкой с воздуха. Как только солдаты Огдена открывали сильный огонь, в дело тут же вступали вертолеты «Апач» и подавляли огневые точки противника.

— Давай, Перри, — крикнул ему Филлипс. — Они здесь прочно окопались. Наверное, мы уже недалеко от цели. Куда теперь?

Перри лежал, скорчившись под перевернутым «Фордом», на грязном и мокром тротуаре.

— Я пробую определить, — сказал он. — Но пока не получается. Они создают мне помехи. Становится все хуже и хуже. Думаю, это Челси. Наверное, это все проделки маленькой сучки, Дью.

Металлическая обшивка «Форда» снова затряслась под градом пуль.

Дью услышал знакомый гул авиационной пушки. Очередь тридцатимиллиметровых снарядов размолотила угол здания, взметнув в воздух целую волну мощных фонтанчиков из битого кирпича, штукатурки и стекла.

Потом на время все смолкло. Дью подтянул к себе Перри, заставил сесть и вместе с ним оперся о днище «Форда».

— Послушай, парень, — отдышавшись, сказал он. — У нас осталось всего девять минут. Попробуй сосредоточиться.

Перри кивнул и закрыл глаза.

— Все какое-то расплывчатое, Дью. Могу различить сразу два сигнала, и… и один из них куда-то движется.

— Настройся лучше на тот, который неподвижен, — посоветовал Дью. — Они же не могут куда-то переместить свои врата.

Перри кивнул. Он глубоко вдохнул через нос и медленно выдохнул через рот. Не открывая глаз, он поднял руку и указал куда-то поверх разбитого «Форда».

Его рука была направлена в сторону Этуотер-стрит, к центру города. Слева от дороги простирался заснеженный пустырь, а за ним — русло реки Детройт. На правой стороне улицы он увидел заброшенное и окруженное пустырями трехэтажное кирпичное здание. Полуистершаяся синяя надпись на вывеске гласила: «Глоуб Трейдинг Компани».

— Там, что ли? — спросил Дью. — Где, позади этого здания?

— Нет, внутри. Мне так кажется.

— Кажется или ты все-таки уверен?

— Кажется, — ответил Перри. — Я же говорил, что сигнал затухающий.

Дью почесал в затылке, потом огляделся вокруг. Редкие жители до сих пор разбегались в стороны, испуганно прятались в проходах и с опаской выглядывали из окон.

Вертолеты «Апач» могут запросто разрушить это здание, но есть ли гарантия, что будут также уничтожены чертовы врата? Был ли там подвал? Может быть, Огден соорудил там какие-нибудь дополнительные укрепления?

Можно было вызвать истребитель-бомбардировщик F-15, сбросить фугасную бомбу, но даже в этом случае нельзя сказать наверняка, будут ли уничтожены врата. Не говоря уже о неизбежных жертвах среди гражданского населения. Радиус поражения таких бомб составляет не меньше ста ярдов от места взрыва. По самым скромным прикидкам, подобная бомба убьет по крайней мере пятьдесят человек: мужчин, женщин, детей…

Дью посмотрел на часы. 1:08. Осталось всего семь минут.

Он вытащил спутниковый телефон.

— Лонгуорт! Ответь мне немедленно!

Он тут же услышал в трубке скрипучий голос Лонгуорта.

— Мюррей на связи. Что у тебя стряслось?

— По-видимому, мы нашли врата, — сообщил Дью. — На углу Орлинс и Этуотер-стрит.

— Понял, — ответил Мюррей. — Можно разбомбить?

— Ответ отрицательный. Не трогайте пока это здание. Вокруг слишком много гражданских. Возьму роту «Виски» — точнее, то, что от нее осталось, — и попробую разобраться самостоятельно. Если что, мы сами взорвем эту хрень.

Наступила пауза.

— Дью, с вами говорит президент Гутьеррес.

— Гм… здравствуйте, сэр.

— Это, конечно, здорово, что вы хотите спасти жизни гражданских лиц. Однако Доуси на сто процентов уверен, что врата открываются в час пятнадцать. Мне правильно доложили?

— Это верно, сэр.

— Так вот, я отдаю приказ о бомбардировке и назначаю время: час пятнадцать, — сказал Гутьеррес. — Если хотите опередить события, тогда вам придется в ближайшие шесть минут ворваться в здание и самим уничтожить врата.

Вот дьявол. Дью запихнул телефон в карман бронежилета, затем нажал кнопку передачи на встроенном в шлем микрофоне.

— Гвоздь, прием!

Дью тут же услышал ответ у себя в наушниках.

— Гвоздь на связи. Какие будут приказания, сэр?

— Строение на углу Орлинс и Этуотер-стрит, — сказал Дью. — Вот наша цель. Вперед! Уничтожайте все, что шевелится. У нас всего четыре минуты, чтобы полностью захватить здание, иначе на него сбросят бомбу, которая сравняет с землей все на площади в пять кварталов.

— Есть, сэр!

Дью посмотрел на Перри.

— Ну, что, парень, готов?

— Нет, — ответил Доуси. — Ни капельки.

Агент хлопнул его по плечу.

— Вот что я тебе скажу. Мы сейчас туда пойдем и покончим, наконец, с этим дерьмом. А завтра мы с тобой вместе отправимся на рыбалку. Как тебе такой план, годится?

Перри тупо уставился на него, затем все-таки кивнул. Возможно, дочь Дью не пошла бы с отцом ловить рыбу, но Доуси, наверное, был сейчас для него почти как сын.

Идти по следам трех вооруженных бандитов оказалось проще, чем думала Маргарет, но по весьма неприятной причине. Они бросились обратно к восьмиполосной Джефферсон-авеню, повернули на запад и принялись брать в заложники всех, кто попадался им по пути. А потом гнали их перед собой, словно скот. Заложников набралось уже больше полутора десятков человек. Среди них были женщины, дети и несколько взрослых мужчин. Некоторые сопротивлялись, но их сразу же убивали. Некоторые пытались отстреливаться. Обычно это были мужчины до тридцати-сорока лет, у многих оказались при себе пистолеты, у одного даже был дробовик. Но против вооруженных до зубов и хорошо обученных солдат у них не было ни малейшего шанса. Солдаты в бронежилетах действовали слаженно, как цельная боевая единица. Они подавляли малейшие очаги сопротивления. Они даже собирали оружие, не оставляя за собой буквально ничего.

Маргарет и Кларенс следовали за ними на расстоянии, оставаясь вне поля зрения противника, и чувствовали себя… абсолютно беспомощными. Кларенс то и дело изрыгал проклятия. Ему очень хотелось прикончить трех безжалостных убийц. Маргарет полностью разделяла его чувства, но понимала, что у Кларенса в пистолете всего одна пуля.

Напасть на бандитов сейчас было бы самоубийством. Кларенс пока ничего предпринять не мог. Оставалось лишь ждать, когда подвернется благоприятная возможность.

Перри ни черта не смыслил в военной тактике, но как бывший футболист он понимал, что такое слаженные командные действия. Перед тем как Дью приказал атаковать здание старой фабрики, в поле зрения Доуси находились как минимум четыре солдата роты «Виски». Они совершали быстрые перебежки, стреляли, отступали, снова двигались вперед, перемещались с одного места на другое. Они вытаскивали раненых товарищей и гражданских и волокли их в безопасное место. Через пятнадцать секунд после того, как Дью отдал приказ Гвоздю, Перри увидел по крайней мере два десятка солдат. Они, казалось, появились ниоткуда, бросились вперед, стреляя по заколоченным окнам здания «Глоуб». Пули крошили кирпич, и над зданием вскоре нависла коричневатая дымка. В своих наушниках гигант слушал взволнованные разговоры солдат во время атаки.

— Снайпер, третий этаж!

— Готово! Снял его!

— Держи под огнем окна второго этажа. Оттуда бросают гранаты!

Филлипс встал, проворчал что-то, потом резко бросился к зданию.

Доуси выхватил «кольт» и последовал за ним. Это было безумие! Но если Дью все-таки отправился туда, Перри не должен был отставать.

Забег Дью выглядел, правда, не слишком впечатляющим. Мысленно этот человек, возможно, и сбросил лет двадцать, физически — едва ли. Солдаты промчались мимо них так быстро, как будто они с Дью топтались на месте. Каждый шаг давался с трудом, и всякий раз возникало ощущение, что вот-вот их настигнет пуля.

Но в эту сторону никто не стрелял.

Перри увидел лишь одного вражеского стрелка. На самом деле даже не его самого, а просто четыре или пять вспышек из-за куска фанеры, закрывающей окно на третьем этаже. Приблизительно через две секунды после выстрелов фанера разлетелась от многочисленных попаданий. Больше оттуда никто не стрелял…

Дью вместе с десятком солдат бросился к ржавой металлической двери, закрытой лишь на четверть. Дырку заслонял большой кусок фанеры. Перри услышал сзади свист и машинально пригнулся. Снаряд, выпущенный из гранатомета, прошел мимо, примерно в двадцати футах правее. Фанера разлетелась на куски, а снаряд взорвался внутри, образовав облако из огня и щепок.

В шлеме загремел голос Гвоздя:

— На штурм!

Доуси двигался позади Дью. Солдаты роты «Виски» опередили их на целых тридцать ярдов. Они мчались к образовавшемуся проходу. Наверное, в сотый раз за истекший час Перри попытался понять бесстрашие солдата — человека, который, не щадя собственной жизни, несся вперед под интенсивным вражеским огнем.

Первые солдаты, наконец, добрались до открытой двери. Один из них швырнул внутрь гранату. Но по странному стечению обстоятельств изнутри кто-то тоже бросил гранату. Два смертоносных устройства просвистели рядом друг с другом, устремившись в диаметрально противоположных направлениях. Солдаты роты «Виски» кинулись врассыпную и попадали на землю. Двое не успели. Граната взорвалась. Не было яркой вспышки, как в кинофильмах, — только сильный хлопок, облако дыма и мощнейшая ударная волна. В первую секунду эти двое еще были на ногах, в следующую — разлетелись в разные стороны. Один из них ударился лицом о землю и больше не шевелился. Другой перевернулся и, раскинув руки, рухнул на правый бок. Некоторое время он стонал, потом затих.

Из заколоченных окон второго этажа раздались автоматные очереди, и выбыл из строя еще один солдат роты «Виски». Вскрикнув от боли, он упал, схватившись за окровавленное бедро.

Агент продолжал бежать вперед. Доуси не отставал ни на шаг.

Дью поднял свой М4 и выстрелил, прицелившись из «кольта», в одно из окон. Перри послал туда несколько пуль, разбив фанерный лист. Кто-то выстрелил из подствольного гранатомета, раздался взрыв, послышались сдавленные крики. Через полуопущенную металлическую дверь солдаты дружно бросились внутрь.

Как только они проникли в обширное внутреннее пространство «Глоуб Трейдинг Компани», то напрочь забыли о какой-либо стратегии. Сейчас главной движущей силой была ярость двадцати пяти доведенных почти до отчаяния солдат, одного старого агента ЦРУ с больной ногой и одного бывшего футбольного полузащитника, на котором не было живого места.

Бой длился недолго. В живых из солдат Огдена осталось совсем немного, и почти все они уже были ранены. Личинки тоже пытались атаковать, но у них не было никакой защиты, а значит, ни малейшего шанса выжить под плотным огнем.

Трех маленьких тварей Перри прикончил лично.

С каждым выстрелом он чувствовал себя все лучше, ощущая, как по телу прокатывается очередная волна адреналина. Раньше он убивал инфицированных, потому что им, так или иначе, суждено было умереть. Уничтожать же личинок доставляло ему истинное удовольствие.

Когда последняя личинка, отвратительно корчась, затихла навсегда и дым рассеялся, Перри и все остальные увидели перед собой массивное зеленовато-коричневое сооружение высотой примерно двадцать футов. Наверх от арок до металлического каркаса крыши тянулись похожие на канаты пряди из какого-то коричневого материала; они, видимо, поддерживали части этой странной конструкции.

А за вратами стоял бело-коричневый кемпер «Виннебаго». Несмотря на сильные помехи, Перри чувствовал, что внутри машины есть инфицированные.

— Она там, — тихо проговорил он.

Дью направил автомат на «Виннебаго» и дал длинную очередь. К нему присоединились еще четверо солдат. Вместе они изрешетили машину вдоль и поперек.

Филлипс прекратил огонь и заменил обойму.

— Прочесать здание! — рявкнул Гвоздь. — Пленных не брать, к мертвым не прикасаться! И отыщите мне Огдена! Можно мертвого. Хочу поссать на его гребаный труп.

Разбившись на мелкие группы, солдаты разошлись.

Доуси прошел под аркой и направился к «Виннебаго». Краем уха он услышал, как Дью разговаривает с Лонгуортом.

— Послушай, Мюррей, мы захватили объект. Отмени бомбардировку, — сказал Дью. — Повторяю, скорее отмени бомбардировку и верни F-15 на базу. Мы вручную взорвем эти чертовы врата.

Сжимая пистолет, Перри подошел к изрешеченной пулями машине. Он потянул на себя маленькую дверцу.

Наружу потекли струйки крови.

Дью продолжал отдавать приказания.

— Гвоздь! Заложите «Си-четыре» в основание каждой арки. И не скупитесь на взрывчатку!

Перри наблюдал, как из-под дверцы капает кровь и стекает на грязный, потрескавшийся бетон.

Кругом продолжалась возня, сержант Гвоздь отдавал команды, солдаты возились с взрывчаткой, но Доуси почти не замечал этого.

Он все еще ощущал то, другое присутствие, но уже совсем слабо — во время перестрелки помехи усилились, и теперь он мало что мог толком различить.

Но, видимо, так и должно было быть.

Он открыл пробитую пулями дверцу машины и заглянул внутрь.

Там он увидел мертвое тело. Но это была не Челси. Внутри лежал окровавленный труп человека в форме почтового служащего.

Перри наклонился над трупом и быстро осмотрелся.

Нет, Челси здесь не было.

Она куда-то скрылась.

— Перри! — закричал Дью. — Живо выметайся отсюда!

Гигант закрыл дверцу машины и обернулся.

Врата светились, словно белое матовое стекло, освещенное бесчисленными крошечными, но мощными лампочками.

Перри подошел к ним. Он уже явственно ощущал тепло. Это была самая красивая вещь, которую он когда-либо видел. Словно биологическое сокровище, озаренное светом миллиона звезд. А структура напоминала древесный ствол. Запах — как от барбекю. В голове у него возник круговорот эмоций: любовь, восхищение, даже благоговейный ужас… они были слишком сильны, чтобы просто от них отмахнуться.

Доуси одновременно наблюдал и чувствовал это. Губчатая зеленая дверь из его снов шестинедельной давности. До них теперь была целая вечность. Идущие из бесконечности тонкие нити связи с Вселенной, переплетенные и соединенные в нечто такое, что придало смысл всему существованию. Чистота.

— Гвоздь, сколько еще? — нетерпеливо спросил Дью. — Уже час четырнадцать. Через шестьдесят секунд эта штука, согласно инструкции, должна открыться.

— Почти готово, сэр!

Перри погладил рукой врата в последний раз. Стало еще теплее. Теперь уже недолго, подумал он.

— Готово! — рявкнул Гвоздь. — Все на выход!

Солдаты бросились прочь из здания. Доуси удивился их быстроте и слаженности. Кто-то похлопал его по плечу.

— Хватит глазеть на чужие задницы, парень, — сказал Дью. — Шевели своей.

Филлипс, прихрамывая, поспешил к выходу. Перри последовал за ним, изредка переходя на легкий бег. Выбежав наружу, они бросились через пустырь. Доуси попытался сосредоточиться на постепенно исчезающем ощущении, которое, скорее всего, исходило от Челси Джуэлл. Куда же теперь податься? Он уже не мог сказать наверняка.

Солдаты присели на корточки, образовав широкий круг, и каждый с тревогой осматривался, держа оружие наготове. Гвоздь вытащил из нагрудного кармана маленький пульт дистанционного управления и, подмигнув остальным, трижды нажал на кнопку.

Стены здания содрогнулись изнутри от мощного взрыва. Посыпались последние уцелевшие стекла, а также куски фанеры, закрывавшие окна. Куски крыши взметнулись в небо, смешавшись с клубами черного дыма. Здание разрушилось, столетние стены обвалились, от них остались лишь груды кирпичей и штукатурки. Секунду спустя в небо поднялось густое облако дыма и пыли.

— Красивое зрелище, — усмехнулся один из солдат.

— Чушь собачья, — буркнул Дью. — Надеюсь, в этой пыли нет инфекции.

Он вытащил спутниковый телефон.

— Объект взлетел на воздух, Мюррей.

Перри все еще чувствовал ее, правда, совсем слабо. Челси. Она куда-то двигалась, но по-прежнему создавая помехи…

…А потом исчезла.

И он теперь мог с абсолютной уверенностью сказать, что никогда не почувствует и не доберется до нее, до тех пор, пока она сама этого не захочет. Девочка сделалась слишком сильной.

— Я потерял ее, — сказал Перри. — Потерял Челси.

Маргарет присела, увидев, как воздух вокруг внезапно наполнился пылью. В квартале отсюда только что взорвалось и разрушилось пустующее здание, мимо которого пробегали они с Кларенсом. Нет ли в этом облаке пыли новой инфекции? Правда, им с Кларенсом в черных биозащитных костюмах было нечего бояться. Клейкая лента помогла сохранить герметичность перчаток, несмотря на многочисленные дырки и порезы.

Отто шел по тротуару. Правым плечом он почти прижимался к исписанной граффити кирпичной стене, но не касался ее. Марго предупреждала, чтобы даже во время перестрелки он старался не повредить костюм. А порвать его было очень просто: достаточно наткнуться на острый кусок металла или стекла.

В небе ревели вертолеты, слышалась стрельба, гремели взрывы. В Детройт пришла война…

Кларенс заглянул за угол. Понаблюдав несколько секунд, он отпрянул и мягко потянул ее за руку, чтобы она могла тоже посмотреть. В конце квартала, на противоположной стороне развязки, стояло еще одно брошенное здание. Перекресток Франклин и Риопелл-стрит. Светло-серое, двухэтажное, заколоченные окна… Видимо, бывший ресторан или бар, а может быть, какой-нибудь угловой магазин, работавший здесь в те времена, когда в этом районе еще кипела жизнь.

— Вот куда бандиты отвели заложников, — сказал он.

— А что там?

— Не знаю. Если врата взорваны, то Огден должен знать, что все кончено и он проиграл. Он заполнил здание заложниками, чтобы мы не могли разбомбить его.

— Или они пытаются обратить этих людей в себе подобных? Заразить их?

— Вполне, — согласился Кларенс. — Хотя, наверное, не всех, а лишь некоторых из них, поскольку в заложниках все-таки больше смысла держать нормальных людей. Иначе о чем тогда им с нами договариваться?

— А как мы поступим теперь?

— Нам нужна помощь. Вот что, ты понаблюдай здесь за солдатами и никуда не уходи. Штаб Огдена взлетел на воздух; наши ребята потрудились на славу. Я обойду здание с другой стороны. Там бандиты меня не засекут. Надо выяснить, можно ли оттуда подать сигнал нашим.

Кларенс скрылся за углом. Маргарет опустилась на колени и принялась наблюдать. Примерно каждые двадцать секунд мимо проносился автомобиль, полный напуганных людей, которые по-прежнему искали себе убежище. Как только кто-нибудь замечал ее или Кларенса в их неуклюжих биозащитных костюмах, автомобили сразу же набирали скорость и скрывались из вида. Маргарет понимала, что ничем не может помочь этим несчастным людям. А если попытается, то сразу же выдаст себя. Она лишь мысленно молила, чтобы машины не останавливались и поскорее уезжали прочь.

Потом со стороны Риопелл-стрит, от набережной, послышался рев мотоцикла. Приземистый, американского производства, он поднимал при движении приличные клубы пыли. За рулем был мужчина, а позади сидел еще кто-то. Маленький.

— Проезжайте, проезжайте, — прошептала Маргарет. — Не останавливайтесь здесь, уезжайте отсюда.

Мотоцикл остановился прямо перед зданием с заложниками.

Монтойя напряглась. Она не могла позволить этим людям зайти внутрь. Они слезли с мотоцикла, и женщина увидела, что маленький человечек оказался девочкой с вьющимися волосами.

Блондинкой…

Челси Джуэлл…

А мужчиной был полковник Чарльз Огден в гражданской одежде.

Они поспешно вошли в здание.

Маргарет спряталась за угол.

С другой стороны к ней уже возвращался Кларенс. На его лице была широкая улыбка и выражение крайнего удивления.

Она судорожно схватила его за руку.

— Я только что видела Челси Джуэлл!

Его улыбка сделалась еще шире.

— Ты точно в этом уверена?

— Да, уверена! Это она. А почему ты скалишь зубы?

Теперь он даже засмеялся.

— Не знаю. Кругом столько смертей. Мы все в напряжении. Должно же, наконец, произойти что-нибудь хорошее. А теперь я уже нарадоваться не могу. Пойди-ка посмотри! Ты не поверишь, кто сейчас сюда идет.

Маргарет поменялась с ним местами. Она осторожно подошла к противоположной стороне здания и выглянула за угол.

И тут же поняла радость Кларенса.

Поскольку почувствовала то же самое. Мимо пустующих домов, сквозь облако пыли, к ним быстрым шагом направлялись Дью Филлипс, Перри Доуси и куча солдат с пулеметами и автоматами!

Если бы можно было повернуть время вспять и вернуться, скажем, на шесть недель назад, к тому моменту, когда Маргарет Монтойя стояла на автомобильной парковке в Ипсиланти, штат Мичиган, и всерьез опасалась за собственную жизнь, видя, как ее биозащитный костюм пытается разорвать огромный, обожженный и жестоко израненный несчастный по имени Перри Доуси… если бы можно было представить его дикие глаза, потрескавшиеся губы, звериный оскал… Если бы можно было вернуться туда и сказать ей, что совсем скоро она почувствует себя бесконечно счастливой, когда увидит его в толпе солдат… Скорее всего, она бы ни за что не поверила. С ней можно было бы спорить на что угодно. Хотя бы на те же двадцать баксов, которые постоянно кочевали от Кларенса к Эймосу и наоборот.

Перри, Дью и двадцать пять тяжело вооруженных солдат с мрачными лицами бежали по Вудбридж-стрит. Подбежав поближе, солдаты рассыпались веером, словно пальцы руки. Одни, выставив оружие, взяли под прицел окна здания, куда вошла Челси, другие, перебежав улицу, подбирались к соседнему зданию, где тоже могли засесть люди Огдена. Увидев Маргарет, Дью и Перри сразу поспешили к ней.

— Маргарет! — воскликнул Доуси. — Мы нашли врата и взорвали их. С тобой все в порядке?

Он обнял ее, слегка приподняв.

— Со мной все в порядке, — ответила Маргарет.

Она не могла даже поверить, как рада сейчас его видеть.

Дью бросился к углу, выглянул оттуда, затем метнулся обратно.

— Кларенс сказал, ты видела Огдена?

— Не его одного. Еще и Челси Джуэлл, — сказала Маргарет.

Улыбка на лице Перри сразу исчезла. В глазах заблестели огоньки ненависти. Монтойя сразу вспомнила о свирепых взглядах инфицированных, которых обследовала в секционной.

— У них там заложники, — сообщил подошедший Кларенс. — Приблизительно пятнадцать человек. И по крайней мере три бойца в бронежилетах, вооруженных автоматами М4, пистолетами и гранатами. Может быть, даже больше.

Дью смерил Кларенса взглядом и усмехнулся.

— Хорош… Ощущения, как в большом презервативе, правда?

Отто кивнул в сторону Маргарет:

— Это она во всем виновата.

— Черт, жаль, что у меня сейчас нет биокостюма, — посетовал Дью. — Маргарет, а что стряслось с Санчесом? Удалось разобраться?

Чувство облегчения прошло, уступив место досаде.

— Нет, не смогла, — ответила она. — Поэтому будьте осторожны и постарайтесь не заразиться. Сыворотка до сих пор не найдена.

Филлипс и Перри кивнули.

— А где Гич и Маркус? — спросил Дью. — А доктор Дэн?

Кларенс хмуро покачал головой.

— Значит, у нас тоже потери, — проговорил Дью. — Ну, ничего, мы заставим их за все заплатить. Кларенс, возьми Маргарет и отправляйся на футбольное поле школы имени Мартина Лютера Кинга. Это приблизительно в миле от Джефферсон-стрит, с дороги вы не собьетесь. Мюррей перебросил туда Маргомобиль, чтобы устроить пункт сортировки инфицированных. Там же увидите два конвертоплана. Если здесь станет слишком жарко, просто убирайтесь отсюда, и все.

— Я останусь здесь, Дью, — твердо сказала Маргарет. — Кларенс мне не телохранитель.

— Вот именно телохранитель, — возразил Дью. — И он тебя отсюда выведет.

— Лучше поручи это кому-нибудь другому, Дью, — вмешался Кларенс. — Мне нужно остаться.

Почему Отто не мог просто замолчать и уйти? Разве он уже не выполнил свою задачу? Или они с ним мало натерпелись, мало жертвовали собой? Она хотела выбраться отсюда, но только вместе с ним.

— Отто, убирайся прочь отсюда, — рассердился Дью. — Твоя задача — защитить Маргарет, а я хочу уберечь ее от этого пекла.

Кларенс покачал головой.

— Но, Дью…

— Закрой рот, говорю! Ты получил приказ. Не возражаешь, если мы все-таки перестанем жевать сопли и спасем этот чертов мир? Перри, ты, кстати, тоже отправляешься вместе с ними.

Перри Доуси рассмеялся. Это был мрачный и в чем-то даже злорадный смех — примерно такой, какой звучал в кухне с тремя трупами.

— Черт бы тебя побрал, Дью, — хрипло проговорил он. — Ты разве забыл, что нам с Челси есть о чем поговорить?

Филлипс повернулся и, слегка наклонив голову, посмотрел Перри в глаза.

— Ты пойдешь с ними, Доуси, это приказ.

— Сколько раз тебе повторять, старина? — усмехнулся громила. — Я не солдат, и твои приказы ничего для меня не значат. Мне нужна чертова девчонка. Единственный способ остановить меня — это застрелить, только я не буду сидеть сложа руки. И отвечу твоим же собственным оружием.

Подняв брови, Перри многозначительно похлопал по кобуре с пистолетом.

— Сэр! — к агенту подбежал чернокожий сержант — почти такой большой, как Перри. — Сэр, они выбросили белый флаг!

— Вот сучка! — выругался Дью. — Посмотрим, что она еще придумала. Гвоздь, пусть половина твоих солдат возьмет на мушку окна второго этажа, а другая — окна первого. Нужно как-то спасти заложников, но я не хочу, чтобы и меня тоже продырявили.

— Понял, сэр, — отчеканил Гвоздь и начал громко отдавать приказания подчиненным.

Дью снова посмотрел на Перри.

— То есть, если я прикажу тебе остаться, ты просто проигнорируешь?

Тот кивнул.

Агент вздохнул.

— Прекрасно, тогда за мной. Что с тобой поделаешь?..

В шлеме было холодно, а вот бронежилет настолько плотно облегал тело, что Перри даже вспотел, несмотря на легкий мороз. Крепко сжимая рукоятку «кольта», он отправился вместе с Дью за угол здания. Филлипс нес автомат. В небе проносились истребители, их рев гулким эхом отзывался на фоне унылого городского пейзажа. Далеко впереди продолжал дымиться и гореть Ренессанс-центр. Небоскреб походил на тлеющий черный факел, дым от которого, извиваясь, тянулся через весь центр города. В воздухе кружили вертолеты. Вероятно, ожидалось, что у Огдена намного больше людей и скоро они должны себя обнаружить.

Перри и Дью подошли к угловому зданию. Передняя дверь была приоткрыта, и оттуда торчала длинная палка с привязанной к ней белой рубашкой.

Рассредоточившись и разбившись на две большие группы, солдаты роты «Виски» держали под прицелом окна и двери здания. Если бы кто-то попытался высунуться и открыть огонь, то был бы мгновенно уничтожен.

Филлипс остановился в двадцати шагах от входной двери. Перри сделал то же самое, встав слева от агента.

— Мы слушаем, — громко проговорил Филлипс.

Дверь открылась, и наружу вышла Челси Джуэлл с белым флагом в руках.

Если бы вышел кто-нибудь другой — военный или взрослый мужчина, — какой-нибудь солдат мог не выдержать и нажать на спусковой крючок. Но вид семилетней девочки с красивыми белокурыми локонами и невинным милым личиком растопил бы сердца даже самых суровых и закаленных бойцов и заставил их усомниться в принятом решении.

Для всех остальных она действительно выглядела милой и невинной, но Перри знал Челси Джуэлл гораздо глубже. Он видел в этом ребенке ходячий кошмар, мрачное и корыстное существо, готовое уничтожить любого, кто становился у нее на пути или не мог удовлетворить даже самые скромные желания. Доуси было все равно, что ему придется сделать и на что пойти. Главное, чтобы Челси Джуэлл не ушла отсюда живой.

Она отошла от двери на десять шагов и остановилась посреди обломков и выбоин.

Перри вышел вперед. Пора покончить с этим. На его грудь легла рука Дью: он пытался остановить друга от скоропалительных действий. Доуси хотел просто взять и застрелить Челси, но он все-таки пообещал Филлипсу сотрудничать.

— Мы хотим провести переговоры, — сказала Челси. — Моей маме нужна помощь.

— Прикажи всем своим людям бросить оружие, — громко крикнул Дью, чтобы его услышали все, кто находился в здании.

Челси замерла на месте, и только древко белого флага вздрагивало в ее руке. Из разбитых окон полетело оружие, которое с грохотом падало на тротуар. Из окон первого этажа выбросили два автомата, а из окон второго — всего один. Неужели это все, что осталось у Огдена? Трое солдат?

Снова наступила тишина.

— Где полковник Огден? — спросил Дью.

— Он сейчас выйдет вместе с мамой, — ответила Челси. — Ей очень больно, она нуждается в помощи.

Перри услышал, как Гвоздь рявкнул:

— Первое отделение, оцепить территорию!

Солдаты роты «Виски» вышли из укрытия и образовали широкий полукруг вокруг Челси.

Она повернулась и отправилась к двери. Перри бросился за ней, но твердая рука Дью вновь его остановила. Девочка прошмыгнула внутрь и скрылась из вида. Всего несколько секунд напряженного ожидания — и из здания вышел мужчина. Это был Огден. Он протянул руку назад и потащил что-то через дверь. Что-то большое, словно двуногий гиппопотам. Серый… в штанах?

Постой…

Это… странное существо перемещалось самостоятельно.

— Какого черта? — сморщился Кларенс. — Что это такое?

Маргарет поняла, что это все-таки женщина. Ужасно раздутая женщина. Ее руки распухли, кожа сделалась тонкой и полупрозрачной, как воздушный шар или оболочка колбасы, шипящей на гриле. Живот надулся, как у смешного персонажа из мультиков. Ее груди выглядели массивными и деформированными, словно большие надувные мячи. Лицо распухло так, что глаза превратились в узенькие прорези. Женщина, по сути, ничего не видела, и именно поэтому ее вел Огден.

— Ни с места! — крикнул Дью. — Огден, остановись, или мы открываем огонь!

Послышался лязг затворов. Огден остановился. То же самое сделала и женщина. Уверенным движением Огден сунул руку в карман, вытащил гранату и потянул чеку. Он запихнул гранату в раздутые кожные складки женщины…

Филлипс выстрелил. Голова Огдена дернулась в сторону, и он рухнул замертво.

Следующие две невероятно долгие секунды Маргарет и солдаты неотрывно смотрели на раздутую женщину, стоящую рядом с поверженным телом полковника Чарльза Огдена.

Кто-то не выдержал и нажал на спуск.

Солдаты, словно по команде, открыли огонь, и в уродливое чудовище, которое раньше было красавицей Кэндис Джуэлл, полетели десятки пуль. При каждом попадании на ее теле взрывался серый фонтанчик. Она пошатнулась, беспомощно раскинув руки и словно пытаясь удержаться.

В этот момент граната взорвалась.

Раздался гулкий хлопок. И моментально образовалось облако серых, мясистых, местами подкрашенных кровью ошметков…

Расширяясь, это серое облако поднялось над Дью и солдатами, окружившими Челси. В голове у Дью и у некоторых солдат мелькнула страшная догадка. Они попытались разбежаться, но не успели сделать и трех-четырех шагов. Полупрозрачное облако настигало их, накрывая одного за другим.

Солдаты замедлили шаг, остановились, стали хвататься за горло, за уши, судорожно тереть глаза. Они царапали себе лица, кричали, падали и корчились.

Край облака захватил Маргарет, и биокостюм покрылся крошечными спорами.

По ее лицу катились слезы. Вот он, заключительный этап! Здесь, должно быть, миллионы спор. Санчес заразился от крошечного волдыря, в котором спор было, наверное, не больше тысячи. Несмотря на то что патрульный сразу же вымыл руку, это уже не имело значения: зараза проникла в его тело при первом соприкосновении.

Каждый из этих людей, в том числе Дью и Перри, получили сейчас дозу, по меньшей мере, в тысячу раз более сильную.

Маргарет отвернулась и осмотрелась вокруг. Серое облако пыльцы, подхваченное ветром, разлеталось все дальше. Споры начинали опускаться вниз, хотя и несильно; им еще предстояло пролететь несколько миль, прежде чем они осядут на земле, на деревьях, на людях — на всем, что только попадется им на пути.

Чуть больше мили отделяло эти семена от центра Детройта, где они настигнут десятки тысяч насмерть перепуганных жителей, пытающихся укрыться от пуль. Споры были намного меньше пуль, но намного опаснее, и от них нигде нельзя было скрыться.

Из дома высыпали люди. Это были заложники. Судорожно хватаясь за глаза, горло и уши, они стали разбегаться в разные стороны. Нет, заразу разносил не только ветер: у людей это получалось намного лучше.

Сколько из них бежит в панике из города? Сели в машину, уехали… Сколько таких, которые уже покинули Детройт, а потом через четыре-пять часов остановились отдохнуть?

А сколько тех, которые превратятся в уродливую, наполненную серыми спорами бомбу, как мать Челси?

Маргарет увидела, как другие люди, шатаясь, выбираются из домов, где до этого прятались, и отчаянно трут глаза, корчатся и до крови царапают себе руки. Они разбегались в панике, не зная, куда податься.

— Кларенс, взгляни-ка на шлемный индикатор. Там нет сообщений о нарушении герметичности?

Он ничего не ответил. Видимо, тоже не мог прийти в себя от страшного зрелища, развернувшегося у него перед глазами.

— Кларенс!!

— Да, да… Хм… да нет, вроде бы все в порядке. Костюм цел.

Слава богу. Значит, он в безопасности.

— Надо срочно убираться отсюда, — сказала она. — Мы непременно должны добраться до трейлера на футбольном поле. Ты умеешь управлять мотоциклом?

И кивнула в сторону мотоцикла, оставленного неподалеку от входа в здание.

— Да, но… как насчет Дью? А Перри? Мы же должны помочь им.

Маргарет судорожно глотнула. Агент корчился на земле. Доуси просто лежал на спине и едва шевелился. Ей хотелось подойти к ним, но холодный разум остановил ее.

— Мы уже не сможем им помочь, — сказала она. — Делай, что я тебе говорю, и не теряй времени. Иначе мы просто погубим этот мир.

Кларенс посмотрел на нее, затем оглянулся и бросил взгляд на мужчин, корчащихся на земле, на людей, в панике бегающих по городу. По-видимому, до него дошло. Он зажмурил глаза. Вниз по щекам потекли слезы…

Потом он, словно очнувшись, потянул ее за руку и бросился к мотоциклу.

Встань, Перри. Ты мне нужен.

Кашель.

Везде эта пыль, противный дым, грязь, привкус… горелой плоти. Прямо во рту.

Снова кашель.

Но этот жуткий кашель возник не только от кирпичной пыли, грязи, дыма и горелой плоти. Причиной кашля было что-то другое, что засело глубоко в легких.

Там у него все горело.

Перри уже знал. Он чувствовал острые колющие боли по всей коже, на лице, в мышцах и глазах.

Настало время присоединиться ко мне.

Снова она. В его голове! Он думал, что самой красивой вещью на свете были увиденные недавно врата. Он оказался не прав. Какой бы восторг Доуси ни испытал при виде тех врат, но он не шел ни в какое сравнение с теми ощущениями, какие создавал ЕЕ голос.

Иди ко мне, Перри. Забери меня отсюда.

Такой сладкий голос. Он уже слышал его раньше, но, правда, за сотни миль отсюда. Теперь между ними не было расстояний, не было помех — в его душе бушевала ее чистая, необузданная сила.

Гигант встал и, шатаясь, пошел по улице. Вокруг были солдаты, храбрые бойцы роты «Виски». Они катались по земле, кашляли, харкали кровью. Им всем крышка.

Точно так же, как и самому Перри…

И там же, посреди улицы, лежал… Дью Филлипс. Его друг и наставник.

Просто расслабься, и будь что будет. Теперь ты станешь сильнее. Ты будешь как я. Подойди ко мне, Перри. Защити меня.

Едва передвигая ноги, Перри подошел к Дью. Тот лежал на спине и судорожно ловил ртом воздух. При виде Доуси он выдавил из себя улыбку, затем пожал плечами.

Дью понимал, что это конец.

— Прости… парень, — хрипло проговорил он. — Похоже… мы пойдем с тобой на рыбалку.

Убей его.

Лицо Филлипса сморщилось от боли. Перри хорошо знал, что сейчас чувствует Дью, потому что испытывал то же самое.

Боли у Дью, казалось, ненадолго улеглись. Он быстро заморгал, потом начал кашлять, и на губах выступила кровавая пена.

— Парень… забери у меня телефон. И посмотри, удалось ли выбраться Маргарет.

Перри кивнул.

— Я так и сделаю.

Убей его. Немедленно.

— Я горжусь тобой, Перри, — сказал Дью. — Возможно, у тебя не все в порядке с яйцами… Но будь уверен: мозги у тебя на месте…

Дью Филлипс хотел рассмеяться. Однако вместо смеха получился кашель с кровью…

Гигант увидел на земле свой «кольт». Тот, который Дью носил больше тридцати лет.

Убей его!

— Спасибо тебе за все, — сказал Перри. — И прости, но я вынужден это сделать…

Он приставил дуло «кольта» ко лбу Дью.

— Парень? Что…

Перри закрыл глаза и нажал на спусковой крючок.

Потом отвернулся и направился к зданию.

Его вызывала Челси. Сам Бог призвал его к себе. Разве он мог ослушаться?

Черный «Харли-Дэвидсон» с ревом несся по Ист-Джефферсон-авеню. Доведенные до отчаяния люди расступались в стороны, а потом и вовсе шарахались при виде двух человек в наводящих ужас черных костюмах.

Тротуары были усеяны телами тех, кто оказал сопротивление банде Огдена. Кларенс с трудом объезжал трупы и разбитые автомобили. Попались несколько человек, которые бесцельно блуждали вокруг, хватаясь за глаза, лица и руки. Следы серой пыльцы были видны повсюду. По мере их удаления от места катастрофы слой пыли становился все тоньше, пока, наконец, не исчез полностью. Они покинули зону поражения.

Теперь споры можно было обнаружить лишь на их черных биозащитных костюмах.

Даже в условиях невероятно забитых транспортом магистралей «Харли» двигался довольно быстро, к тому же его громкий двигатель заранее предупреждал об их приближении всех, кто попадался на пути. В считаные минуты они добрались до футбольного стадиона и увидели на нем Маргомобиль и два конвертоплана.

На встроенном в шлем мини-дисплее загорелась иконка беспроводной связи. Компьютер ее биокостюма подключился к коммуникационной сети нового Маргомобиля.

— Говорит Маргарет Монтойя! — закричала она, когда Кларенс резко повернул на Маунт-Эллиот-стрит. — Приготовиться к немедленной эвакуации. Срочно соедините меня с Мюрреем Лонгуортом, откройте дверь воздушного шлюза. Всем, кто находится в трейлерах, перебраться на «Скопы». Прогреть двигатели. Взлетаем через три минуты. Ко мне никому не приближаться, риск заражения исключительно высок.

Проехав еще квартал, они добрались до главного входа на стадион. Там стоял часовой, но она увидела только его спину, когда тот со всех ног бросился к конвертоплану. Кларенс направил ревущий мотоцикл через ворота прямо на зеленое поле и остановился у двери воздушного шлюза Маргомобиля.

Как только двигатель мотоцикла заглох, Монтойя услышала в наушниках шлема голос Мюррея Лонгуорта.

— Маргарет, что у тебя происходит?

Они с Кларенсом бросились к воздушному шлюзу. Этот бег, казалось, продолжался целую вечность, и каждая мышца стонала в знак протеста. Когда она зашла внутрь, Отто тут же закрыл дверь. Через секунду давление воздуха выровнялось, и она открыла дверь в камеру деконтаминации.

— Маргарет, — не унимался Мюррей, — ответь же мне!

— В Детройте массовое заражение, — ответила Маргарет, едва отдышавшись.

Пока Кларенс закрывал вторую дверь шлюза, она бросилась к пульту управления. Нажав несколько кнопок, женщина активировала деконтаминацию, и камера наполнилась парами хлора.

— Мы знаем о заражении, — немного растерянно проговорил Мюррей.

— Вы не поняли. — Подняв руки, она медленно поворачивалась, давая возможность распыляемым струям полностью смыть все следы смертоносных спор с поверхности биозащитного костюма. — Инфекция переносится по воздуху. Она воспроизводится внутри организмов людей, заполняет их, они раздуваются, словно грибы-дождевики, и лопаются.

— Хорошо, а как тогда подавить распространение инфекции? Где сейчас Дью?

— Он инфицирован, — сказала Маргарет. — Перри тоже. В общем, оба. Мы ничего не можем для них сделать. Если есть хоть какая-то надежда победить эту заразу, Мюррей, то действовать нужно немедленно, прямо сейчас.

На другом конце канала связи повисла мертвая тишина.

— Мюррей, вы слышите меня?!

— Да, — ответил он, но в его голосе чувствовалось какое-то изнеможение. — Как же нам теперь быть?

Потоки хлора в камере прекратились. Кларенс открыл дверь воздушного шлюза и отправился к входу. Маргарет почувствовала, как к горлу подступил комок.

— Вам нужно…

Ее голос надломился. Кларенс закрыл дверь, затем поспешил ко второму воздушному шлюзу.

— Маргарет? Ответь же, наконец!

Она почувствовала, как по щекам катятся слезы, но сейчас она просто не могла вытереть их.

— Вариант Номер Четыре, — сказала она. — Вы должны применить Вариант Номер Четыре.

В наушниках наступила мертвая тишина. Отто потянул ее к выходу на футбольное поле и уже начал снимать перчатки.

Когда Мюррей заговорил снова, его голос показался каким-то неубедительным и растерянным.

— Но должен же быть какой-нибудь другой способ…

Поочередно поднимая ее ноги, Кларенс помог ей снять обувь.

Маргарет покачала головой.

— Нет. Температура ядерного гриба настолько высока, что уничтожит все споры в радиусе трех-четырех миль. Сейчас область распространения заразы составляет примерно милю, не больше. Взрыв нужно произвести немедленно. Иначе будет поздно. Немедленно, понимаете?

Снова настала тягостная пауза. Монтойя отсоединила шлем от костюма, но пока не стала снимать, чтобы продолжить разговор с Мюрреем. Она принялась расстегивать биокостюм. Кларенс делал то же самое.

В наушниках снова раздался голос.

— Маргарет, с вами говорит президент Джон Гутьеррес. Вы отдаете себе отчет, что просите сейчас сбросить на Детройт ядерную бомбу?!

— Конечно, отдаю, черт побери! Я точно знаю, о чем говорю…

Теперь Маргарет уже не могла сдержать слез. Разрыдавшись, она швырнула костюм на землю. На ней остались только брюки и халат. Отто схватил ее за руку и потянул к трапу конвертоплана.

— Сколько нужно времени на эвакуацию жителей? — спросил Гутьеррес.

— Уже поздно. Никого эвакуировать вы не успеете, — ответила она. — Если вы не сделаете этого прямо сейчас, то будет слишком поздно. Вы же видите, как быстро эта зараза подействовала на людей Огдена, как превратила их в хладнокровных убийц. Новые споры уже распространились по всему центру Детройта. Заражены тысячи людей. Инфекция распространяется стремительно. Люди напуганы. Они собираются бежать из города как можно дальше, и вы их так просто не остановите. Некоторые из них превратятся в раздутых уродов, наполненных новыми спорами. Мы уже видели, как это происходит. Люди будут превращаться в этот коллективный организм — они перестанут быть людьми. Если зараза выйдет за пределы Детройта, нашей стране конец. Всему миру конец. Человечеству конец. Вы должны действовать немедленно, господин президент, иначе мы окажемся просто бессильны перед этим ужасом.

— Где вы сейчас находитесь? — спросил Гутьеррес.

— Садимся в «Скопы» на футбольном поле.

Она забежала в конвертоплан. Наклонный трап поднялся. Внутри находилось семь человек. Они с тревогой посмотрели на них с Кларенсом, потом отвернулись и заняли места в пассажирском салоне.

— Маргарет, — проговорил Гутьеррес тихим и холодным голосом. — Вы действительно уверены, абсолютно уверены, что это единственный выход?

— Я… Да, уверена.

Снова молчание, затем опять заговорил Мюррей.

— Я отдал команду на взлет, — сказал он. — Вам нужно срочно выбраться за пределы радиуса поражения. Так что поторопитесь. Каковы точные координаты цели?

Маргарет раздумывала не более секунды. Вся команда Филлипса была мертва или обречена на гибель. Никто не мог точно указать на цель. Тем не менее был один способ обеспечить точные координаты для ядерного удара.

— Вы можете получить сигнал со спутникового телефона Дью?

— Да, конечно.

Все тело Перри кипело изнутри. Они с болью были старыми приятелями, но сейчас этот старый приятель обещал устроить ему гораздо более теплый прием. Судя по всему, вторичная инфекция готовит для него какое-то новое испытание.

Он вошел через переднюю дверь брошенного здания. Внутри он увидел двух солдат из команды Огдена. Споры, казалось, не повредили им.

Они беспрепятственно пропустили Перри.

Иди же ко мне, мой защитник.

Он шел. Двое солдат следовали за ним позади, слева и справа. Челси была на втором этаже. Он ощущал ее, чувствовал ее красоту, ее силу, ее божественность. Он стал подниматься наверх по старой скрипучей лестнице.

Генерал Огден сказал, что у нас будет еще час или около того, прежде чем они взорвут город, поэтому нужно спешить. Нам нужен автомобиль. На нем мы сможем отсюда уехать.

Он добрался до последней ступеньки лестницы.

В конце коридора, в пустом, засыпанном всяким хламом помещении, он, наконец, увидел ЕЕ.

Челси.

И его сердце забилось сильнее.

— Боюсь, я разрушил небесные врата, Челси.

Ты много чего разрушил.

— Врат больше нет… что теперь делать?

Мы создали нового человека. Суперорганизм. Разве плохо звучит? Чувствуешь, как ползуны трудятся в твоем теле? Они еще сильнее тебя изменят, Перри. Мы выберемся из Детройта, а после этого мы с тобой заставим весь мир плясать под нашу дудку.

Он подошел к ней. Его ноги внезапно сделались невероятно тяжелыми, и каждый шаг давался с огромным трудом. Болью отзывался каждый нерв.

Она могла это сделать. Могла покорить весь мир.

Челси Джуэлл могла стать Богом.

Теперь-то ты понимаешь? Понимаешь, как глупо было бороться со мной все это время? Давайте раздобудем машину, и еще… нужно достать где-нибудь мороженого.

Доуси улыбнулся. Такая крошечная, хрупкая. Такая прекрасная…

Он схватил за правую руку одного из стоящих позади солдат. Тяжелый локоть Перри вонзился ему в лицо, раздробив левую щеку и проломив правую орбитальную кость. Солдат слева едва успел поднять свой автомат, как Перри дважды выстрелил в него из «кольта». Две пули вонзились солдату в бедро. Он вздрогнул, выронил оружие и машинально схватился за ногу. Когда он наклонялся, Доуси приставил «кольт» к его голове и нажал на спуск.

Гигант повернулся к солдату, которого он ударил локтем. Еще два выстрела, и обе пули врезались ему в грудь. Прежде чем обмякшее тело рухнуло на грязный деревянный пол, Перри повернулся и протянул руку.

Правой кистью он схватил Челси Джуэлл за горло.

Потом приподнял. Она была легкой, как пушинка.

Прекрати!

— Нет.

Нет, Перри, НЕТ! Ты плохой!

Она не выглядела испуганной. И даже злой. Она просто была похожа на испорченного ребенка, который сделал то, что хотел. Которому нравилось, что исполняются малейшие его капризы.

Он сжал сильнее.

В ее ангельских голубых глазах мелькнул страх — осознание того, что, наверное, он все-таки вышел из-под контроля.

Ты должен делать то, что я тебе говорю! Я же приказала тебе убить того человека, и ты послушался!

— Ничего ты меня не заставила, — проговорил Перри. — Просто я не мог позволить ему закончить свою жизнь так же, как я. И должен был помочь ему.

Сзади на лестнице послышались чьи-то шаги. Перри обернулся и, не отпуская Челси, посмотрел на распахнутую дверь. К нему бежал последний бандит с автоматом в руке. Он встал как вкопанный, увидев, что Перри держит перед собой Челси, словно щит.

Доуси не спеша прицелился и выстрелил.

Пуля угодила человеку прямо в лоб. Отшатнувшись, он выронил автомат, затем судорожно поднял правую руку, как будто хотел прикоснуться к Челси в последний раз.

Глаза его застыли, и бандит бессильно рухнул на пол.

Он не шевелился.

Перри посмотрел на Челси. Она была очень красива. Он понял последний порыв умирающего: это был жест любви, искреннего обожания.

Почему ты хочешь меня убить, Перри?

Ее ледяные глаза сверкали ненавистью.

Они были очень холодными — как глаза тех же личинок.

Ты ни на кого не похож. Я могу заглянуть в твои воспоминания. Никто не принял тебя таким, какой ты есть, но со мной ты можешь стать тем, ради чего родился на этот свет, — непревзойденным убийцей.

— Что ж, возможно, для этого я и родился, — хмуро кивнул Доуси. — Но теперь я стал совершенно другим.

Это так, и ты знаешь почему. Зачем им помогать? Что эти люди хоть когда-нибудь для тебя сделали?

— Один из них собирался взять меня на рыбалку, — ответил Перри.

А потом выстрелил Челси Джуэлл прямо в лицо.

Солдат вручил Маргарет спутниковый телефон. Она лишь окинула его быстрым взглядом, а Кларенс взял в руку и ответил на вызов.

— Агент Отто слушает.

Голос на другом конце канала связи был нечетким из-за помех, но вполне различимым.

— Говорит Мюррей. Соединяю вас с Перри. Он хочет говорить с Маргарет.

Тело женщины бессильно опустилось в кресло. Значит, Перри все еще жив? Ненадолго, конечно…

— Хорошо, — ответила она и взяла телефон.

Снова раздался треск, затем знакомый глубокий голос Перри Доуси.

— Привет, Марго.

Она с трудом сдержала слезы. Если бы она заплакала, то не смогла бы произнести ни слова.

— Привет, — сдавленным голосом ответила она. — Ты… ты говоришь по телефону Дью?

— Да, — сказал Перри. — Я разобрался с Челси. Прикончил эту сучку. Голоса, наконец, прекратились, но… думаю, дела мои плохи. Теперь эти твари поселились во мне. Мне больно. Думаю, они подбираются к мозгу. Маргарет, я не хочу снова потерять над собой контроль…

— Не потеряешь, — заверила его она. — У них просто не хватит времени.

Наступило молчание.

— Боже праведный, — пробормотал он. — Так, значит, вы сбросите сюда атомную бомбу?

— Да. Придется.

В трубке раздался смех, который быстро сменился кашлем и стоном.

— Дью сказал, что я похож на таракана, что ничто не может меня погубить. Не думаю, что сумею выкрутиться на этот раз.

Маргарет хотелось рассмеяться, но она едва не расплакалась. Душа ее кричала от боли.

— Кларенс с тобой?

— Я здесь. И слышу тебя, дружище, — отозвался Отто, тоже едва сдерживая слезы. — Ты действительно крутой парень. Никто и никогда не сможет с тобой сравниться.

— Прости за мои шуточки, — сказал Перри. — По правде говоря, я всего лишь завидовал вам с Марго.

— Знаю, — сказал Кларенс. — Забудь об этом.

— Смотри, не облажайся, — усмехнулся Перри. — Береги ее. Надеюсь, ты понимаешь, какое сокровище тебе досталось.

— Будь уверен, — ответил Кларенс. — Я все для этого сделаю.

— Здорово, — пробормотал Перри. — Хм… сколько у меня еще времени?

— Приблизительно пятнадцать секунд, — послышался голос Мюррея.

— Без шуток? — спросил Перри. — Вот попал так попал!

Пауза. Снова кашель.

— Марго?

— Да?

— Спасибо за то, что спасла мне жизнь.

Приказ был отдан.

Капитан Пол Уорд попросил, чтобы приказ повторили.

Приказ повторили еще раз.

Пол ничего не ответил.

Его помощник, подполковник Мейган Брейкалл, сидела позади. Она была одной из немногочисленных женщин в составе экипажей истребителей-бомбардировщиков F-15E и дослужилась до этого ранга, поскольку научилась исключительно слаженной работе в команде и никогда не обсуждала приказы вышестоящего командования.

После того как Пол внезапно замолчал, Мей попросила повторить приказ.

Приказ вновь повторили, на этот раз подчеркивая каждое слово.

Затем капитан Пол Уорд сделал то, чего ему ни разу не приходилось делать за всю свою военную карьеру, — он отказался повиноваться.

Никак нет, сэр. Не могу…

Никак нет, сэр, я не выпущу по Автограду ракету с ядерной боеголовкой B61 мощностью в десять килотонн…

Пятнадцать секунд спустя на линии послышался голос генерала воздушных сил Луиса Монро. Как будто понимая, что этого недостаточно, к нему присоединился сам президент Джон Гутьеррес. Селекторное совещание на высшем уровне…

Монро довольно спокойно объяснил, что если в сложившейся ситуации Пол и Мей не выполнят прямой приказ, то фактически совершат предательство. Гутьеррес добавил кое-что от себя: если капитан Пол Уорд не сбросит чертову бомбу прямо сейчас, то он лично будет нести ответственность за смертельное заболевание, которое распространится по Соединенным Штатам Америки, — болезнь, которая потенциально может уничтожить страну, ее народ, а если уж совсем не повезет, то и все человечество…

Пол и Мей понятия не имели, насколько серьезны масштабы будущей катастрофы, но, с другой стороны, не их дело — обсуждать приказы. Их задача состояла в том, чтобы выполнять распоряжения руководства, а когда такой приказ исходил лично от командующего военно-воздушными силами и главнокомандующего, не повиноваться было просто невозможно.

Пол потянул на себя ручку управления, поднимая F-15E на высоту пятнадцать тысяч футов. При этом остальная часть его эскадрильи включила форсаж и разделилась. В радиоэфире началась паника: конвертопланы, штурмовики А-10, истребители F-15 и другие самолеты стремительно покидали воздушное пространство над центром Детройта и улетали прочь.

Пол и Мей остались одни…

И собирались сбросить атомную бомбу на американский город.

Мей с трудом сдерживала слезы, когда вводила коды в компьютер.

B61, модель 4, представляла собой многоцелевую тактическую ядерную бомбу с так называемым широким вариантом заряда. Эта особенность дает возможность экипажу самолета-носителя изменять мощность B61 непосредственно во время полета. Согласно полученному приказу, Мей установила мощность бомбы на уровне десяти килотонн. Она также установила точку детонации на высоте одной тысячи футов, затем доложила Полу, что бомба полностью готова к действию.

Он щелчком открыл крышку спускового механизма бомбы. В этот момент он вспомнил о трех своих сыновьях на военно-воздушной базе в Маунтин-Хоум в Айдахо, потом спросил себя, сколько таких сыновей было сейчас в Детройте — сколько дочерей, матерей, отцов, братьев, сестер, племянников, двоюродных сестер и братьев. И сколько собак… Сколько там было собак?

Его палец коснулся кнопки пуска, и рука тут же обмякла. Он надеялся, что, может быть, у него случится внезапный инсульт и он потеряет способность нажать на пуск.

— Сделай это, Пол, — тихо попросила Мей.

Он нажал.

Нет, он все-таки избежал инсульта.

Спусковой механизм был приведен в действие.

Двенадцатифутовая ракета с боеголовкой B61 вылетела из-под фюзеляжа истребителя-бомбардировщика F-15E, быстро набрав скорость 750 миль в час. Когда смертоносный груз понесся к цели, Пол включил форсаж и на предельной скорости стал удаляться от Детройта.

Семисотфунтовая B61 опускалась на город. Компьютер системы наведения отслеживал сигнал, излучаемый из точки на углу Фрэнклин и Риопелл-стрит. На самом деле B61 не должна была ударяться о землю, но если бы это произошло, то бомба упала бы всего в двадцати футах от спутникового телефона в руке Перри Доуси.

На высоте тысячи двухсот футов сработал газогенератор, выбросив нейлоновый парашют Kevlar-29. Всего за три секунды скорость боеголовки B61 замедлилась от 750 миль в час до каких-то 35.

Она потихоньку опускалась вниз, пока не достигла отметки в тысячу футов, где атмосферное давление активизировало механизм начала цепной ядерной реакции.

Взрыв…

За одну миллионную долю секунды сформировался ядерный гриб, нагревший воздух до невероятных 18 000 000 градусов по Фаренгейту, что почти вдвое превосходит температуру на поверхности Солнца. Этот жар излучался во все стороны со скоростью света, вызывая мгновенные ожоги первой степени на расстоянии до двух миль от эпицентра взрыва. Чем ближе к месту взрыву, тем, естественно, сильнее ожоги. В пределах четверти мили от эпицентра вся плоть просто превращалась в пар.

Все споры в пределах мили от эпицентра взрыва погибли мгновенно. Те споры, которые оказались на расстоянии от одной до двух миль до эпицентра, продержались не более двух секунд, после чего вспыхнули и моментально сгорели. Некоторым спорам повезло: легкий ветерок отнес их на две с половиной мили. И они смогли прожить целых пять секунд, но все равно поджарились и погибли.

Плазменный шар был главной особенностью ядерной бомбы, именно он создавал мгновенные сверхвысокие температуры, убивавшие каждую спору и вообще все живое вокруг.

Остальные воздействия ядерного взрыва сводились в той или иной мере к неизбежному массовому убийству.

Здания Ренессанс-центра находились менее чем в миле от точки взрыва. Жар раскаленной звезды моментально превращал металлы, стекло и пластмассу в кипящие жидкости. Некоторые из этих жидкостей тут же испарялись, но у небоскребов не было даже времени, чтобы полностью расплавиться и сгореть.

Потому что вслед за раскаленной вспышкой пришла ударная волна…

Сила взрыва была столь велика, что создала мощнейшую воздушную волну, несущуюся со скоростью 780 миль в час, что превосходит скорость звука и вдвое больше скорости торнадо F-5, самого страшного смерча на Земле. Эта волна врезалась в плавящийся металл, стекло и пластик Ренессанс-центра. Избыточное давление в тридцать пять фунтов на квадратный дюйм превратило расплавленную жидкость в гигантскую волну и разрушило еще твердые части зданий, словно чудовищная кувалда, упавшая на карточный домик.

Главный небоскреб Ренессанс-центра насчитывал семьдесят три этажа, а четыре башни пониже — по тридцать девять этажей каждая. Всего через три секунды после взрыва от всего этого ничего не осталось.

Ударная волна катилась во все стороны со скоростью звука, теряя энергию при своем движении. Она разрушила бейсбольный стадион Комерика-парк, место проведения домашних матчей «Детройтских Тигров». Бетонные конструкции трибун разорвало на части и разметало на мили вокруг. В последующие дни три полурасплавленных сиденья из сектора 219 с кусками бетона, куда они были прикручены, будут найдены на автопарковке у бара «Большой Сэмми» в Уэстленде, в двадцати милях от эпицентра взрыва. Изогнутая белая крыша Форд-филд, родного стадиона «Детройтских Львов», рассыпалась, словно яичная скорлупа, на которую наступил огромный толстый великан.

В радиусе мили от места детонации ударная волна разрушила все здания высотой менее десяти этажей, и их обломки разлетались вокруг с ураганной скоростью смертоносным облаком из кирпичей, досок, стекла и металла.

Та же самая ударная волна подняла в воздух автомобили и швыряла их, словно спичечные коробки, и каждый «Форд», «Тойота» или «Крайслер» превращались в смертоносную ракету с непредсказуемой траекторией движения. В пределах мили от эпицентра взрыва все автомобили сгорели, расплавились, превратились в груды искореженного металла.

Детройт оказался не единственным городом, испытавшим на себе это чудовищное воздействие. По ту сторону реки ядерный гриб сжег большую часть Виндзора. Ударная волна прокатилась через город, сровняв все с землей на расстоянии мили от береговой линии.

Все находящиеся здесь люди погибли. Тем, кому повезло и кто оказался ближе других к месту детонации, испарились при первоначальной вспышке, их тени на тротуарах и стенах тут же исчезли. Одна женщина пила кока-колу; она мгновенно испарилась, ненадолго оставив лишь прекрасный силуэт с согнутой рукой и откинутой назад головой. Немного дальше от эпицентра взрыва люди уже не испарялись: их кожа вздувалась пузырями, поскольку невероятный жар вызывал кипение жидкости в каждой клетке тела, клетки раздувались и лопались. Те, кто выжил в этом кошмаре, позднее описывали свои ощущения так, как будто их целиком окунули в котел с кипятком. Большинство из тех, кому удалось выжить при первой вспышке, погибло от ударной волны, при обрушении зданий или от разлетающихся со скоростью пятисот миль в час обломков автомобилей, кирпичей, штукатурки, стекла и прочего хлама.

Те, кому удалось пережить все это, получили ожоги второй и третьей степени, а заодно и дозу радиации, что едва ли позволило бы им рассчитывать на долгую и полноценную жизнь. Уровень раковых заболеваний в юго-восточном Мичигане теперь взлетит до умопомрачительных показателей.

При первоначальном взрыве погибло около 58 000 человек. Еще 23 000 умерли в последующие несколько дней из-за ожогов и травм, вызванных ударной волной. В сумме ядерный взрыв стал причиной гибели 81 000 жителей. За пять последующих лет еще 127 000 умрут от полученных травм, онкологических заболеваний и прочих связанных с радиацией причин.

Все последующие годы, на фоне разразившихся общественных скандалов, запросов Конгресса и протестов общественности, президент Джон Гутьеррес, его помощники, Объединенный комитет начальников штабов, Мюррей Лонгуорт, Маргарет Монтойя и Кларенс Отто каждый день задавали себе один и тот же вопрос.

Неужели все это стоило таких невероятных жертв?!

Но как бы жестоко это ни звучало — все-таки стоило.

Они разрушили споры, уничтожили Челси и сбили Орбитал. Они так и не узнали, что же все-таки должно было выйти из злополучных врат, что это за ангелы и что они могли натворить своим появлением.

Они не знали, и благодаря тем, кто отдал свои жизни, никогда не узнают.

В считаные недели после взрыва федеральное Агентство по чрезвычайным обстоятельствам, Агентство внутренней безопасности и еще с десяток других ведомств и благотворительных учреждений прислали своих представителей в разрушенный Автоград и пригороды, чтобы помочь выжившим и похоронить погибших. А в это время в водах озера Мичиган две небольшие субмарины начали поиски останков противника. Для дальнейшего, более скрупулезного изучения.

Речь шла о частях сбитого Орбитала.

На глубине девятьсот футов, на дне озера Мичиган, лежали обломки Орбитала. На первый взгляд это был просто ничем не примечательный хлам.

Правда, один элемент так и остался неповрежденным. Этот объект и был спроектирован так, чтобы уцелеть при любых ударах, взрывах и потрясениях. Чтобы обеспечить доставку своего содержимого в заданную точку.

Он был не больше жестяной баночки от газированной воды…