Каникулы на Эленмаре

Пролог

Древний дворец, высеченный прямо в скале неизвестными зодчими далекого прошлого, еще не видел своего нынешнего хозяина таким разгневанным.

— И ты осмеливаешься говорить это мне… мне??? Крейб, что значит «не получилось»? Мне нужен результат! Немедленно! С каждым проклятым разом действие вод Источника сокращается! — лорд Кебрим сорвал с себя маску, продолжая удерживать извивающегося коротышку за массивный ошейник, — я лишу тебя твоей жалкой жизни!

— Господин, — прохрипел коротышка, — моя жизнь полностью в вашей власти, но я нужен вам.

Старые, морщинистые руки, со скрюченными узловатыми пальцами разжались. Карлик, как мешок с ветошью, полетел на каменные плиты пола и даже не предпринял попытки подняться.

— Не уверен, — последний представитель вымершей расы айвенов откинул упавшие на лицо седые космы и огляделся.

Новые зеркала, доставленные к началу эксперимента, превратились в груды жалких осколков у его ног. Но сколько бы он их не крушил, это ни на миг не приближало его к заветной цели. После использования привезенного треугольника, воды Источника не наполнились былой силой. Более того, за время его отсутствия определенно что-то произошло, потому что даже привычным способом хоть на сколько-нибудь увеличить его мощь не удалось. Если раньше воды послушно принимали жертвы, впитывая жизненные силы каждого вошедшего в них, то теперь этого не происходило. Дети, старики, женщины, мужчины и даже девственницы, бездна их побери, выходили из Источника живыми. Странно, Кебрим, готов был поклясться, что кроме него и карлика доступа к этому месту не было ни у кого, но… Факт оставался фактом — место силы темных изменило свои свойства и не так, как требовалось Великому лорду.

— Господин… — позвал его, сидящий на полу карлик.

— Скажи мне, Крейб, где мы допустили ошибку?

— Господин, — прошелестел коротышка, — я перевернул всю вашу библиотеку, в тщетных попытках найти древние знания об Источнике. Как вы знаете, их нет. Они ушли вместе со старейшинами вашего народа. Я полагал, что подобные знания передавались лишь устно, но недавно…

Карлик запнулся и судорожно сглотнул.

— Что «недавно»? — прищурился лорд, приблизив к коротышке лицо. Тот сжался от ужаса. Зрелище было поистине ужасающим. Желтая, покрытая старческой пигментацией, морщинистая кожа, свисала уродливыми складками, делая лицо Кебрима безобразным.

— Недавно я нашел тайник. Там не было ничего ценного, кроме описи книг, находящихся в вашей библиотеке. Я сверил этот перечень и обнаружил, что одной книги не хватает. Она называлась «Хроники минувшего». Так вот… — калик снова сглотнул и продолжил, — так вот, в ней были описания древних ритуалов, проводимых в местах силы.

— Местах? Ты сказал — местах?

— Да, Господин! Источник один и он — главное место силы, но с ним связаны другие, более слабые места силы. Они есть на каждой населенной, да и не населенной планете Темного Круга. Это как один мощный единый организм. Источник — сердце, а места силы — органы, они связаны энергетическими линиями, словно венами и артериями.

— Что ты хочешь этим сказать? — зло зашипел Кебрим.

— Что изменения, произошедшие с Источником, могут быть связаны с нарушением энергетических линий в местах силы. Точнее сказать не могу. Мне нужна книга. Но и это не все…

— Ты испытываешь мое терпение, Крейб!

— Простите, Господин! Источник темных и Храм светлых, как два совмещающихся сосуда.

— То есть?

— Если разрушен один, то другой тоже не работает, — выдохнул карлик.

— Уж не хочешь ли ты мне сказать, что все мои проблемы лишь из-за того, что у светлых тоже не все гладко с древним артефактом? — зарычал Высокий лорд, снова хватая за ошейник жмущегося у ног коротышку.

— Да, Господин! Да! — запищал слуга.

— А треугольник?

— Треугольник подделка…

— Что-о-о-о???? Я потерял Морхану… единственно ценное, что у меня было, ради подделки?

— Правда порой режет больнее ножа, но я не стану вам врать. Если мы сумели сделать подделку, то ее могли сделать и светлые. Но, Господин!!! Это теперь не важно. Треугольник, настоящий треугольник, часть артефакта светлых и нам важно, чтобы их реликвия заработала в полную силу!

— Ты, мерзкий ублюдок, сейчас говоришь мне, что моя женщина умерла из-за твоей ошибки? — заорал лорд и тряхнул карлика.

— Что значит одна смерть, если на кону стоит ваша, Господин, вечная жизнь… — прохрипел коротышка. О, этот хитрец всегда мог подобрать слова, которые усмиряли буйный нрав его Хозяина.

— Я хочу видеть результат, Крейб, — лорд отшвырнул от себя карлика и брезгливо вытер руку о свой кафтан, — у меня осталось слишком мало времени… слишком мало… я чувствую, как жизнь выливается из меня по капле… и этих капель становится все меньше. Запомни, Крейб, слуга мой… верный… с каждой каплей моей жизни, укорачивается и твоя. Ты уйдешь вместе со мной, Крейб…

Карлик в ужасе уставился на своего Господина.

— Считаешь меня дураком, Крейб? — продолжал меж тем Высокий лорд, — умру я — погибнешь и ты. Где бы ты ни был в момент моей смерти сработает программа на твоем ошейнике. Он тебя просто задушит. Надеюсь мы поняли друг друга.

— Да-а… Господин, — прошептал карлик, ощупав массивный обруч на своем горле.

— Иди и добудь мне сведения об артефакте светлых. Я хочу знать, что с ним случилось!

— Но, Господин, нам нужна книга…

— Книги больше нет, Крейб. Ее не существует в природе.

— Вы в этом уверены?

— Так же, как в том, что я пока жив. Книгу украла моя сестра — Талила, очень много лет назад. Так вот, когда она убегала от меня, ее звездолет столкнулся с метеоритом. Глупая, нелепая случайность, но никто не выжил в той аварии. Мои воины прошерстили весь сектор. Нашли лишь обгорелые обломки, рассеянные в пространстве.

— Без знаний, хранящихся в той скрижали будет очень непросто. Придется действовать наугад, — прошелестел коротышка.

— Так иди и начни уже действовать! Делай все что нужно, Крейб, не взирая на средства! Мне нужен результат… Мне очень нужен результат!!!

— Повинуюсь, мой Господин! — коротышка поднялся на ноги, низко склонился перед Высоким лордом и спешно покинул каменные, холодные покои.

Кебрим устало потер виски, подошел к небольшой каменной нише и посмотрел на крошечный голоснимок.

— Морхана… — прошептал он, — ты все же ушла от меня, как и обещала… я не верил… да, я и сейчас не верю, бездна побери! Я не верю в твою смерть, женщина, слышишь? Я даже оставил жизнь нашему никчемному отпрыску лишь потому, что это тебя бы порадовало… Морхана…

Раздался неприятный, вибрирующий звук. Он становился все громче, отражаясь от каменных сводов покоев Высокого лорда. Усталый старик с ненавистью посмотрел на свой комм, затем нежно погладил голоснимок и завесил тайную нишу картиной. Он подошел к столу, не спеша одел на себя перчатки и золотую маску. Минута слабости закончилась, вернулся лорд Кебрим — Великий лорд Темного круга. Опустившись в массивное кресло, он ответил на входящий сигнал. Перед ним появились голографические проекции трех женщин. Их фигуры и лица были скрыты просторными плащами с широкими капюшонами.

— Приветствуем Вас, Великий лорд, — произнесла одна из них, и все трое склонились в низких поклонах. Кебрим лишь слабо кивнул в ответ, — до нас дошли слухи о том, что мирные переговоры не увенчались успехом. Простите за задержку, но мы действительно только получили эту информацию.

— Что вы хотите, леди? — устало спросил он. Вести дела с женщинами было не в его правилах и он не раз пожалел, что связался с ними.

— Мы хотели Вас заверить в том, что нашей вины в сложившейся ситуации нет. Мы со своей стороны сделали все, чтобы эти переговоры состоялись.

— Переговоры — лишь повод попасть на Кхарму, леди, — холодно отозвался он.

— Надеюсь, произошедшее никак не изменит наших договоренностей? — продолжила женщина.

— О каких договоренностях идет речь, леди? Я с вами ни о чем не договаривался! — его раздражали эти эленмарские курицы.

Жадные и беспринципные особы. Им всегда и всего было мало. Фактического порабощения своих мужчин этим самкам было явно недостаточно, теперь они метили на мировое господство, хотели подмять под себя власть над всеми территориями светлых, причем посредством темных воинов. То есть он должен был завоевать территории Коалиции, а пожинать плоды победы станут эти курицы. Да, как им такое в голову пришло?

— Ну как же… — растерялась женщина, — лорд Кебрим, беседуя с вами в прошлый раз, мы же четко определили цели и желания друг друга. Вы страстно хотели легально попасть на Кхарму, мы же хотим войны и переворота. Управлять территориями светлых должен не совет Коалиции, а Эленмар!

Женщина говорила пылко, фанатично веря в каждое свое слово. Глупая курица! Они, кажется, даже в разговоре сравнивают себя с… птицами. Высокий лорд едва сдержал саркастический смех. В свете последних событий, союзники на территориях светлых могли ему очень пригодиться.

— Леди, вы, полагаю, владеете полной информацией о причинах, по которым сорвались мирные переговоры на Кхарме, — Кебрим решил потянуть время.

— Да, мы в курсе существования вируса, крайне опасного для организмов уроженцев Темного Круга, — отозвалась его собеседница.

— Все верно, леди. Поэтому, мне необходимо время. Нашим ученым только предстоит изучить эту угрозу и выработать вакцину. Полагаю, вы понимаете всю важность этого?

— Понимаем, Великий лорд, — ответила женщина, — но и вы поймите нас. Мы готовы помогать вам во всех ваших начинаниях, но нам необходима поддержка Темного Круга в борьбе за власть.

— Она у вас будет, леди, как только я уверюсь в безопасности пребывания моих воинов на ваших территориях.

— Спасибо, лорд Кебрим, — все три фигуры склонились в поклонах, — мы сможем вам чем-то помочь в решении данного или любого другого вопросов?

— Сможете, леди… сможете… — задумчиво произнес Кебрим, — меня интересует вся информация о Храме Равновесия.

— Храм Равновесия? — удивилась его собеседница, — это же детская сказка! Выдумка! Не более.

— Я хотел бы получить все фольклорные элементы где упоминается о Храме, — произнес лорд, пытаясь скрыть свое разочарование. Всего лишь сказка… Значит, светлые и не подозревают о наличие на их территориях артефакта. Это усложняло его задачу в разы, хотя оставалась надежда на то, что он попросту имеет дело не с тем союзником. Что может женщина? Да они по природе своей никчемны.

— Они будут у вас, лорд, в самое кратчайшее время, — заверили его женщины.

— Благодарю вас, леди.

— Ах, как не кстати возникли осложнения с этим вирусом! — воскликнула женщина справа, — мы так рассчитывали на личную встречу. Очень хотели пригласить вас в наш Храм, на совершение первого обряда связывания птенца рода Беллим.

Храм… На местах силы древние возводили Храмы, как на территориях темных, так и на их территориях…

— Скажите леди, а насколько давно существует ваш Храм? — спросил Кебрим, чуть подавшись вперед от нетерпения.

— Он существовал всегда… — ответила старшая из женщин, после секундного замешательства. Значит… это действительно древнее место силы, и оно связано с артефактом светлых напрямую.

— Я приму ваше приглашение, — ответил он, — когда состоится церемония?

— Через неделю, на рассвете, в разгар праздника Единения, — ответили ему.

— Я свяжусь в сами, леди, — ответил Высокий лорд. Больше всего ему сейчас хотелось остаться наедине со своими мыслями.

— Прощайте, лорд Кебрим. Расстаемся с надеждой на скорейшую личную встречу! — женщины склонились в прощальных поклонах и связь прервалась.

Да, эти глупые курицы даже не подозревали, что своими словами дали ему зацепку. А он не побрезгует ничем ради достижения своей цели, даже если придется посетить тысячу обрядов простых смертных.

— Крейб! — позвал он и слуга почти материализовался рядом.

— Что угодно моему Господину? — спросил коротышка, заметив перемены в настроении своего Хозяина.

— Вызови людей… пусть приберут здесь… И прикажи доставить новые зеркала!

— Будет исполнено, Господин! — ответил карлик и испарился еще быстрее, чем появился.

— Ну что ж… Я отправляюсь на Эленмар

Глава 1

— Я все равно улечу! — упрямо повторила я, — угоню Полкана и улечу!

— Вы офицер, кадет Верник! — прикрикнул на меня дед, заставив вздрогнуть, — и находитесь на службе!

— Тар… — обвинительно произнесла бабушка.

— Не вмешивайся, птичка моя. Аля прежде всего боевой офицер и уже потом наша внучка!

— А я все равно…

— Молчать! — рык деда заставил меня отшатнуться и присесть на краешек дивана. Сердце колотилось как сумасшедшее, а приступы тревоги и паники сменились злостью и упрямством. Но одного легар достиг — я заткнулась и теперь тихо взирала на него, — так вот, кадет Верник… Я приказываю вам лететь на Эленмар!

— Ура! — заорала я, кидаясь на шею деду.

— Какая же ты еще дуреха, — покачала головой ба.

— Ты полетишь на Эленмар, детка, но только после того, как мы спланируем всю операцию. И потом, не забывай, ты — командир боевой, секретной единицы, а полет на Эленмар — задание, целью которого является спасение вашего командира.

— Дед, — вдруг осенило меня, — тогда все придется рассказать ребятам… А я не могу, мы с Дарином обещание Сумраку дали, что тайна Храма Равновесия станет известна только вам с ба и Фархунде.

— Досадное упущение, — задумчиво произнес легар, — значит придется уговорить лайвелла несколько расширить круг проинформированных.

— Да, но как? Он с момента нашего возвращение мне ни разу не приснился.

— Мешать не хотел. Ты же по ночам была занята, не так ли? — слова деда заставили меня смутиться.

— Что ты предлагаешь? — спросила я.

— Часовой или двухчасовой сон в релаксационной капсуле под контролем доктора Тавиласа, — улыбнулся дед. — А я пока улажу все моменты с внезапным отлетом боевой группы накануне каникул.

— Ты лучший! — снова порывисто обняла легара.

— Беги в медицинский блок, я договорюсь.

До пенатов доктора Тавиласа я не бежала — летела. Капсула была уже готова. Как только забралась внутрь и улеглась, раздалось легкое пощелкивание и равномерный гул. А через несколько минут я уже оказалась на знакомой каменной площадке рядом с Храмом.

— Су-у-умра-а-ак! — тихонько позвала лайвелла.

— Неужели? — голос моего хоть и противного, но горячо любимого кота раздался откуда-то сзади.

Пришлось обернуться. Массивное, черное тело вальяжно раскинулось у выступа скалы. Желтые глаза горели в сгущающейся фиолетовой мгле.

— Сумрак! — я улыбалась. Только сейчас поняла, как скучала по этому меховому интригану.

— Решила вспомнить о друге, да? — с оттенком легкой укоризны спросил лайвел и принялся вылизывать переднюю лапу, словно меня здесь нет.

— Знаешь, что? — такой холодный прием задел. Вот честно, я не видела причин для обид. Если кот наблюдал за мной все время с момента моего прилета в ВЗА, то прекрасно видел, чем я занималась все время после Храма. Хотя… Щеки знакомо опалило жаром. Лучше бы он видел не все.

— Что? — невозмутимо спросил он, оставив лапу в покое.

— Обижаться со следующим подопечным будешь, которого выберешь! — ну а что? Лучшая защита — нападение. — Я не знаю, как можно тебя позвать, когда ты очень нужен. А нужен ты часто, потому что мудрый… И потому, что я соскучилась.

— Правда? — кот поднялся на лапы и двинулся ко мне, — вижу, что правда.

Вы видели когда-нибудь кошачью улыбку? Мимика моего лайвелла обычно очень живая. Сейчас Сумрак улыбался.

— Конечно, правда! Как ты мог так долго ко мне не приходить? Сам же сказал, что стоит мне о тебе подумать и ты придешь. Я думала… часто, а тебя все не было, — обняла кошака за шею, прижимаясь щекой у гладкому меху.

— Думал, что не нужен тебе. Там же был Даррррин. — Когда мои пальцы зарылись в мех за ушами лайвелла, в его голосе прорезались мурлыкающие нотки.

— Глупости! Одна не знала, как позвать, а второй настолько скромен, что уверился в своей ненужности. Что будем с этим делать? — обхватив большую морду, уставилась в желтые, горящие глаза.

— Забудем? — как вариант, предложил Сумрак.

— Нетушки! Мне, в отличие от тебя, всего лишь двадцать пять лет, — я давила на живое и, можно сказать, вела нечестную игру, но с этим черным пройдохой по другому нельзя! Игры — это его образ жизни. Все кошки играют с фантиками. Жаль, что фантиками лайвелла зачастую являются людские эмоции, а иногда и судьбы.

— На что ты намекаешь, дитя? — высокомерно спросил кошак, немного от меня отстраняясь.

— Именно на это и намекаю, — рассмеялась и снова обняла его за шею. — Ты древний и значит очень мудрый. Мне так порой не хватает твоих советов.

— Порой? — не понятно, удивился ли Сумрак или обиделся.

— Почти всегда.

— Но ты все время была с этим… с отпрыском Элвэ! — неужели кот меня ревнует?

— Ты сам связал наши судьбы! Пойми, Дарин — моя судьба!

— Я тоже твоя судьба, — теперь точно обиженно прозвучал голос лайвелла.

— Ты — мой крест, Сумрак, мой друг, советчик и наставник. А Дарин он… понимаешь…

— Понимаю. Встрескалась ты в него, девчонка! Настолько, что забыла обо всем на свете, — в логике кошаку не откажешь. Именно так все и было. Дарин, только о нем я могла думать с тех пор, как мы вернулись в Академию. Даже артефакт равновесия отошел на задний план. А сейчас… сейчас, когда муж пропал, не находила себе места от беспокойства.

— Ты прав. Прости. — я отпустила мощную шею и отошла от кота. Видимо, кому-то мои действия очень не понравились.

— Вернись на место и гладь! — не попросил, приказал Сумрак. Улыбнувшись, вернулась и снова стала перебирать мягкую шерсть.

— Дарин пропал. Мы с ребятами летим на Эленмар. Мне придется все им рассказать.

— Эленма-а-а-ар… — мечтательно протянул Сумрак. — Как же давно я не видел зеленых равнин, березовых рощ, пиков горных вершин, укрытых снежными шапками. Нет планеты прекрасней.

— Каких-каких рощ? — мне показалось, что я ослышалась.

— Березовых, ребенок, березовых. Ты даже на миг не сможешь представить, сколь прекрасно это древо. Береза подобна стройной молодой женщине, белое тело которой стыдливо укрыто зеленой кроной волос.

— На Земле есть березы и рощи березовые тоже.

— И стволы у них белоснежные? — удивился кот.

— И стволы, и стыдливые кроны и даже шапки на горах. Сумрак, миленький, помоги мне найти Дарина! Пожалуйста!

— Да никуда он от тебя не денется. От судьбы не уйдешь, — перебил меня наглый кот, — давай лучше еще о Земле поговорим.

— Сумрак! — грозно предупредила я.

— Понял я, понял. Ты без этого ушастого артефакт искать не будешь и про Землю не расскажешь. Что ж, дитя, рассказывай друзьям и кому посчитаешь нужным. Время пришло. Лети на Эленмар, а я… Я встречу тебя дома.

— Дома? — удивилась я.

— Дома-дома, птенчик. Ведь ты не просто летишь на Эленмар, ты возвращаешься домой.

Секунда и я открываю глаза. Надо мной прозрачный купол капсулы и привычно жужжат приборы.

— Проснулась? — раздался в динамиках голос доктора Тавиласа, — сейчас сниму показания и выпущу тебя.

Крышка с шипящим звуком отъехала в сторону. Опираясь на теплые руки Навира Тавиласа, я выбралась из капсулы лечебного сна, ощущая себя отдохнувшей и полной сил.

— Спасибо, док.

— Не за что, Верник. Легар ждет тебя в своем блоке.

Дойти до крыла, где располагались отсеки преподавателей, без приключений я не смогла. Уже почти дойдя до лифтов, столкнулась в коридоре со своей соотечественницей — Стеллой Снегиревой. За ее спиной, так же, как с недавнего времени и за моей, маячили два андроида-охранника.

— Извини, — я попыталась ее обойти, но Стелла ухватилась за рукав моего форменного комбинезона.

— Аля, мне нужно с тобой поговорить, — тихо произнесла она.

— Здесь? — оглядев коридор, наполненный снующими туда-сюда курсантами, спросила я.

— Может пройдем в столовую? Там всегда так шумно, что нас точно никто не услышит, — заговорщически прошептала девушка.

Когда мы вошли в столовую, наполненную привычным гамом и запахами приготовленной пищи, я поняла насколько проголодалась.

— Не возражаешь, если я заодно и перекушу?

— Напротив, только за, — улыбнулась Снегирева, откинув с симпатичного лица длинную челку, — я бы тоже не отказалась от салата и кофе.

Удобно расположившись за столиком уже с наполненным подносом, я вопросительно посмотрела на сидящую напротив девушку.

— Скажи, Верник, тебя с тангиром Элвэ связывают какие-то отношения? — вопрос землянки поставил в тупик. Я могла предположить, что разговор пойдет о чем угодно, но только не о Дарине. И Слелла была такой… такой красивой, высокой и ухоженной, что во мне невольно где-то внутри зашевелился червячок ревности.

— А почему тебя это интересует? — понимаю, что подобным вопросом выдаю себя с головой, но сдержаться… это выше моих сил.

— Значит связывает. — девушка, как ни в чем не бывало, начисто игнорируя мой напряженный взгляд, отправила в рот вилку с салатом, медленно прожевала и лишь потом продолжила. — Значит я не ошиблась.

— Что ты этим хочешь сказать? — ложку супа я так до рта и не донесла, снова опустив в тарелку, а ведь солянку автоматы академии готовили не хуже, чем дома.

— Я видела, как тангира похитили, — перестав жевать, девушка наклонилась и едва слышно прошептала. При этом отвернувшись от всех камер слежения.

— Кто? — я вцепилась в бокал с молочным коктейлем, как в спасательный круг.

— Я расскажу, но у меня есть одна просьба. — Господи! Дарина похитили, а она тут с просьбами! Ну что за люди?

— Говори. — ложку пришлось вытащить из супа и положить на салфетку рядом, есть все равно не могла.

— Мне нужно попасть на Эленмар! — и девушка, тоже отложив вилку, уставилась на меня.

— С чего ты решила, что я смогу тебе в этом помочь? — ревность во мне уже не шевелилась, нет. Она заполнила меня до краев. Казалось, шевельнись я, и она выплеснется через край.

— Аля, я тебе не соперница и не конкурентка. Тангир Элвэ любит тебя. Да, что говорить, когда ты рядом, он попросту вокруг никого не замечает. Я отношусь к тангиру Элвэ, как к командиру и мудрому преподавателю, не более. Элвэ — твой мужчина, Верник, — европейка говорила и говорила, и я потихоньку начала успокаиваться. — Если бы мой мужчина попал в неприятности, я бы не задумываясь бросилась к нему на выручку. Уверена, что и ты тоже. А значит на Эленмар ты полетишь, даже если придется угнать корабль.

— Зачем тебе на Эленмар? — спросила я, полностью признавая слова Стеллы правдивыми.

— У твоей семьи есть традиции, Верник? — вдруг спросила Снегирева.

Сложный вопрос. Есть ли у моей семьи традиции? Когда-то традицией считалось собираться за праздничным столом на Новый год, раскрывать подарки и есть фирменный мамин пирог, а сейчас… С тех пор, как я покинула Землю, моя семья стремительно разрослась и какие теперь в ней традиции неизвестно даже богам космоса, поэтому в ответ лишь отрицательно покачала головой.

— А вот у моей семьи есть традиции. Снегиревы — это одна из первых семей, поселившаяся в колонии на Европе. Сейчас, когда эту территорию населяет больше миллиарда человек, мы считаемся одним из аристократических семейств. Когда девочке, носящей фамилию Снегирева, исполняется десять лет, ее везут к шаманам на Шатри-7. И там ей открывают тот жизненный путь, который приведет к счастью. Когда-то и я была такой маленькой девочкой. У меня были мечты. Я хотела заниматься балетом, танцевать. Я так хотела танцевать, Аля! Но… Старая шаманка сказала, что танцы не позволят встретить того, кто рожден для меня. Что может быть важнее мечты?

— Любовь… — тихо отозвалась, потому что знала, ради Дарина, я бы отказалась от любой, даже самой сокровенной мечты.

— Любовь, — согласилась со мной Стелла, — так вот, та шаманка сказала, что звездный флот — это мой шанс встретить моего мужчину. Точнее даже не встретить, а попытаться к нему попасть. Он на закрытой планете, куда землянам нет доступа. Ты знаешь другую такую планету, кроме Эленмара?

— Нет, — покачала головой я.

— Значит я обязана туда попасть, Аля! — девушка смотрела на меня с надеждой.

— Стелла, — не зная, что ей ответить, я все же решила открыть европейке часть правды, — мне действительно предстоит полет на Эленмар, но пообещать, что непременно возьму тебя с собой, сейчас не смогу. Понимаешь? Могу лишь сказать, что очень постараюсь решить этот вопрос в твою пользу. Мне очень важно знать то, что ты увидела! Очень важно… Жизненно необходимо…

— Я верю тебе, Аля, и надеюсь, что на Эленмар в скором времени все же попаду. Что на меня нашло и почему я тебе про условие сказала? Конечно, все расскажу безо всяких условий. Не знаю, как тебе, а мне периодически просто необходимо побыть одной, а с этими… — она кивнула в сторону четырех андроидов, выстроившихся в шеренгу у стены, — это просто невозможно. Так вот вчера вечером я сумела от них удрать и спрятаться в одном глухом коридоре за блоками системы кондиционирования. Я удобно расположилась на полу и уже открыла на комме роман, который давно хотела прочесть в тишине и одиночестве, как вдруг в коридоре послышались шаги. Выглянув из своего укрытия, я увидела трех эленмарцев. Мне показалась странной их одежда. Наши же все форму носят, а у этих камзолы расшитые и плащи. Знаешь, серые такие плащи, длинные. И озирались незнакомцы так, словно боялись, что их кто-нибудь заметит.

Девушка потянулась к чашке и отпила глоток кофе.

— Дальше! Что было дальше? — взмолилась я.

— Когда мимо прошел тангир, один из эленмарцев достал тонкую длинную трубку и дунул в нее. Мне показалось, он выпустил в Элвэ что-то вроде дротика.

— Шип.

— Что?

— Он выстрелил шипом растения, произрастающим на Эленмаре. Для нас оно ядовито, а тангир от этого яда лишь уснул.

— Знаешь, незнакомцы тоже так подумали и вышли из коридора. А я подкралась к углу и заглянула за него. Дарин Элвэ в момент, когда в него попал отравленный шип, как раз входил в лифт. Тангир хоть и упал, но был еще в сознании. Тем троим пришлось несладко, но все же им удалось скрутить Элвэ. Его прямо там, в коридоре упаковали в контейнер на гравитационной платформе. В таких же доставляют продукты для пищевых автоматов. А потом двери лифта закрылись и вся группа скрылась.

— Они ничего не говорили? Может быть ты слышала обрывки их разговора? — с надеждой спросила я.

— Почти все время незнакомцы говорили на незнакомом мне языке. Лишь один раз, перейдя на всеобщий, они упомянули корабль, который должен их ждать. Кажется что-то похожее на «Халаерамин».

— «Халаер амин» — высокая леди, — машинально перевела я с языка апаньяр.

— Да-да, именно так и назывался корабль, о котором они говорили.

— Спасибо тебе, — я накрыла своей рукой ладонь девушки, — ты мне очень помогла. Надеюсь, и я смогу помочь тебе. Будь готова к отлету!

Больше ничего не говоря, я поднялась и поспешила прочь из столовой. Андроиды немыми тенями скользнули за мной.

Глава 2

В блоке легара собрался настоящий военный совет. Все расположились за большущим, накрытым к чаю, столом. Дед с ба, тетя Морхана, Погодин с Алейной, Селедкин с Айей, Хуня и даже Серафима Дормидонтовна, на этот раз без козы Машки, чинно восседали, тихонько переговариваясь между собой.

Конечно, часть истории уже все знали. А до моего прихода легар успел всех просветить о загадочном исчезновении тангира. Но вот когда я рассказала о Храме и своем семейном положении, для многих присутствующих это стало откровением.

— Верник, — разве же Погодин промолчит, узнав о такой новости? — так ты из нас самая ранняя оказывается?

— Помолчи! — ткнула его локтем в бок Алейна и я ей была благодарна за это.

— Как всегда! Дрожайшая половина слова не дает сказать. Скоро забуду, как речь человеческая звучит! — обиделся Стас.

— Кто бы говорил! — вздохнула сестренка.

— Язык — мой самый рабочий орган! — уверил ее Погодин.

— Очень жалко, что не мозг, — вклинилась в их диалог Хунька и Стас уже готов был продолжить пикировку с дамами, но наткнулся на мой взгляд и затих.

— Лятеть табе надобна, — вынесла вердикт Серафима Дормидонтовна.

Все молча с ней согласились. Именно план полета нам и предстояло обсудить. Я ела пирог с брусникой, видимо, из нескончаемых запасов старосты всея Руси, и запивала его чаем. Пообедать сегодня так и не получилось.

— Не дрейфь, Верник, я с тобой! — подмигнула мне Хунька.

— Аля, — Жоффрей Селедкин с тех пор, как встретил свою астерийку, почти не заикался, — я тебе очень сочувствую и готов отложить все планы, чтобы лететь на Эленмар, но…

— Но? — Хунька насупилась и недобро взглянула на Селедкина.

— У меня папа болен. Я младшая и он стар, — вдруг тихо сказала Айа, — не знаю, увижу ли я его еще когда-нибудь…

— Мы хотели пройти церемонию в Храме на Астерии и навестить родных Айи. Если бы вылетели завтра, то вполне успели бы к церемонии легара и Пелагеи Джоновны. От Астерии до Эленмара рукой подать. Но теперь, видимо, придется изменить планы…

— Не придется! — мысль, светлая, как вспышка, возникла в голове внезапно и пазл сложился. Я посмотрела на Селедкина, — Жоффрей, я правда считаю, что вам с Айей лучше полететь на Астерию. Про треугольники вы уже знаете. Пока настоящий треугольник в Храме планеты, церемония не безопасна. Тебе лично она угрозы не несет, но Айа… она уже никогда не станет прежней.

— Я понял. Аля, ты хочешь, чтобы мы подменили треугольник и настоящий доставили на Эленмар? — да! Селедкин всегда был смекалистым.

— Это бы стало самым оптимальным решением, — кивнула я.

— От и правяльно, унучик, от и ладна. А я, старыя, подмагну! — все же знают, баба Сима — это сила! — Тям болия енти нехрясти животинку мою туды вязуть!

— Кто кого везет? — озадаченно переспросила я?

— Кинсли везут божественную Машку в религиозное турне по своим колониям, — доходчиво объяснила Хуня, — и первая их остановка на Астерие.

— Годится! — подвел итог Белиготар Сорг, — займешь место курсанта Анвен Беллим, как командир «Принцессы». Официальный повод вашего визита на Астрерию знакомство с родителями невесты и сопровождение корабля паломников.

— Так точно! — подскочил Жоффрей, вытянувшись в струнку.

— Расслабься, курсант, — усмехнулся легар, — завтра получишь точные рекомендации и копию треугольника для подмены.

Люблю деда! Люблю за то, что из любой ситуации мгновенно находит выход, за его такт и мудрость… Да ни за что! Я люблю его просто так! От всего сердца! От всей души!

— Значит «Полкан» вылетает в неполном составе? — спросил Погодин.

— У меня есть кандидатура, — я посмотрела на деда, — прошу зачислить в команду Стеллу Снегиреву.

— Неожиданное решение, — ответил легар и погрузился в изучение документа на экране персонального комма. Через несколько минут он вынес вердикт, — я согласен с выдвинутой Верник кандидатурой. У команды возражения есть?

Стас и Хунька дружно замотали головами.

— Я так понимаю, синтезировать нужно два треугольника? — поинтересовалась ба.

— Совершенно верно, птичка моя, — ответил дед, с нежностью посмотрев на нее.

— К утру?

— Да.

— Тогда мне стоит поспешить, — Пелагея Джоновна тепло со всеми попрощалась и вышла из блока.

— Таким образом, что мы имеем, — продолжил наше секретное совещание Белиготар Сорг. — «Принцесса» отправляется на Астерию. Командиром группы назначаю Селедкина, координатором — уважаемую Серафиму Дормидонтовну.

— Служу Отечаству, — смущенно пошамкала старушка и зарделась.

— Ты чего, бабуля? — тихонечко спросил ее внук.

— От ня кажный день мяне моладыя, да красивыя муфчины уваження выказувають, — ответила староста всея Руси, вызывая у всех нас улыбки.

— Задача ясна? — спросил легар, посмотрев на семейство Селедкиных.

— Ясна, — подтвердил Жорик.

— Ровно через неделю вы обязаны быть на Эленмаре с треугольником.

— Будем.

— Секретный канал связи между кораблями апаньяр имеется? — и дед внимательно посмотрел на меня. Ну да, на кого еще-то?

— Имеется. Все у них имеется, — подтвердила я, ибо скрывать это в данный момент было бессмысленно и даже греховно.

— Хорошо. С Астерией решили. Теперь с Эленмаром. Вылет «Полкана» объявляю завтра. Официальная версия — контроль и инспектирование заданного сектора. Неофициальная — найти тангира Элвэ. Без гида, знакомого с традициями Эленмара, вам придется тяжко. Потому что хоть земляне и похожи на нас, но…

— Да! Что землянину хорошо, для эленмарца — смерть! — влез со своими шуточками Стасик, за что привычно получил в бок от Алейны. Тетя Морхана укоризненно покачала головой, глядя на дочь. Сомневаться не приходилось, эта добрая, кроткая женщина, которая выглядела едва ли старше нас, души не чаяла в своем зяте и Погодин нагло этим пользовался.

— Скорее наоборот. Там, где эленмарец выживет, землянин — нет, — со всей серьезностью ответил ему легар, — поэтому мудрый гид вам все же нужен.

— Что ты предлагаешь? — напряглась я. В свете последних событий, когда отношения между мужчинами-эленмарцами и землянками оставались крайне натянутыми, никого из ушастых посвящать в наши планы не хотелось.

— Постольку поскольку базироваться ваша группа будет на вилле Соргов, то гидом станет энфина нашего рода — Яванна Сорг. Я уже побеседовал с ней и она с радостью согласилась оказать вам всяческое содействие. Сам лично, моя невеста и ее родственницы сможем прилететь лишь через четыре дня. Подержитесь?

— Думаю, справимся! — ответила деду. Мне не терпелось начать действовать. Беспокойство за Дарина просто сжигало меня изнутри.

— В целом это все. Инструкции получите завтра перед отлетом. Вопросы есть? — легар, поднимаясь из-за стола, окинул всех присутствующих взглядом.

Вопросов не возникло. Все стали подниматься и продвигаться к выходу. Хунька подошла ко мне с явным намерением что-то уточнить, но ей не суждено было это сделать.

— Аля, останься. Есть разговор, — произнес дед и жестом пригласил в кабинет.

Я вздохнула и направилась к нему.

— Пойду пока вещи соберу и Феклушу упакую, — сообщила подруга.

— А его-то зачем? — удивилась я.

— Чувствую — пригодится! — подмигнула она мне и скрылась за дверью блока. Кто бы спорил.

— Что у нас еще плохого? — уточнила я, усаживаясь в кресло рядом с рабочим столом деда.

— Пропал не только Дарин.

— Кто еще?

— Несколько курсантов-эленмарцев. Точнее — девять.

— Они точно пропали?

— Птенчик, — улыбнулся дед, — точнее не бывает. У вас у всех идентификационные чипы Академии.

— Может они не жертвы, а замешаны в покушении? — решила уточнить я.

— А вот это вам придется выяснить самим на месте. Список и характеристики каждого пропавшего я сброшу тебе на комм. С родословными вас ознакомит фаэра Яванна. Она с нетерпением тебя ждет. И, Аля…

— Что?

— В списке Фингорм Беллим.

— Фин пропал? — в это я не могла поверить. Да, его семья охотилась на Дарина, но зачем им красть представителя своего рода? Что-то здесь явно не сходилось, — выяснили на чем увезли Дарина?

— Нет. В тот вечер с космодрома Академии вылетело несколько кораблей, но ничего подозрительного. В основном хозяйственники, у которых и названия нет. Только номера.

— А название «Халаер амин» тебе о чем-то говорит?

— «Высокая леди» — это корабль, принадлежащий семье Беллимов.

— Могу поклясться, вчера он стартовал с Кхармы! — дед надолго углубился в комм. Мне тоже было о чем подумать.

— Ты права, детка. «Леди» действительно была на Кхарме и вылетела с центрального космодрома после полуночи. Но как они смогли вынести тело из Академии?

— В контейнере с продуктами питания, — ответила я.

— Ну да, — при стандартном сканировании телепорта в анкете будет указано, что груз биоматериал. Это может быть, как тело, так и обычное мясо или даже овощи.

— Что-то у вас здесь не доработано! — ответа от легара так и не дождалась.

— Как я могу связаться в вами, используя корабли апаньяр? — сменил вместо этого тему он.

— Хорошо. Я ведь понимаю, что ты догадываешься о моих отношениях с корабликами, — улыбнулась своему хитрому, не в меру прозорливому деду, который ответил мне лукавым взглядом и очень похожей улыбкой.

— Разумеется.

— Тогда я попрошу Дружка, чтобы он ежевечерне устраивал для тебя сеансы связи сначала с Принцессой, а потом с Полканом. Время сам продумай и напиши в инструкции. Еще что-то?

— Да, — кивнул Белиготар Сорг, — пообещай мне, что будешь осторожна.

— Обещаю, дед.

— Я люблю тебя, мой птенчик! — подскочив с кресла, я бросилась в объятья своего нового, но уже горячо любимого родственника. И как мы все без него существовали столько лет?

— И я люблю тебя, дед. Очень.

Глаза легара подозрительно блеснули или мне это только показалось. Скорее всего показалось.

— Беги, Аля. И выспись хорошенько. Дело вам предстоит весьма непростое.

В блок Дарина я не пошла. Пусто там и одиноко, прямо, как в моей душе после похищения мужа. Да и кое-какие вещи все же собрать стоило. Вообще, когда «леденца» не было рядом, все краски мира становились тусклыми и мало привлекательными, жизнь превращалась в вязкую серую субстанцию, замедляющую резкие движения и мало-мальски активные действия. Пока я задумчиво брела по коридорам Академии, через форменную куртку на груди поглаживала денкоро. Кулон, подаренный когда-то в земном храме призраками апаньяр, обладал редким свойством — его никто не видел ровно до того момента, пока я сама не обращала на него внимание собеседника. Дарин очень удивился, увидев, наконец, в моих руках древний артефакт. Денкоро не раз помог в самых разных жизненных ситуациях и что-то мне подсказывало — не последний раз.

Автоматическая входная дверь в жилой блок с тихим шипением отъехала в сторону, стоило лишь приложить ладонь к панели. В гостиной царил полумрак, лишь блики от наружного освещения здания, пробивавшиеся в окно, разбавляли его. Из спальни, которую теперь занимали Жоффрей и Айа не было слышно ни звука, а вот из нашей… Всхлип? Плачущая Хунька никак не желала представляться в моей голове. Она могла быть злой, импульсивной, расстроенной, но рыдать до всхлипов… нет… Фархунда не могла. Даже если она и плакала, то делала это тихо, молча.

По среди нашей спальни стояла большая коробка с упакованным по правилам Феклушей, а подруга сидела на кровати, обхватив свои коленки, и… да… прекрасные желтые глаза Хуньки блестели от слез.

— Что случилось за то короткое время, что я тебя не видела? — осторожно спросила у нее.

— Ничего существенного, Верник, кроме того, что меня в очередной раз бортанули! — зло огрызнулась она.

— Может ты в очередной раз себе что-то напридумывала?

— Нет, у меня точно бракованная карма! Хоть что говори. И наверняка венец безбрачия и порча. Нет! Три венца и четыре порчи! — и Хунька снова всхлипнула, уткнувшись в колени.

— Прекрати себя жалеть на пустом месте! — прикрикнула я, понимая, что никакие утешающие и ласковые слова на подругу не подействуют. Она просто упивалась жалостью к себе и вошла в тот женский транс, когда виноватая во всех своих надуманных бедах девушка начинает ненавидеть весь мир.

— На пустом? На пустом, Верник? — взбеленилась Хунька. — Да разве ты сможешь меня понять? Тебя никогда не бросали! А меня…

— Кто тебя бросил? Конкретнее! Имена! Пароли! Явки!

— Фин! Этот ушастый бросил меня, как до него бросил астреиец. Но Ратеши Тава я не любила, там просто была обычная обида, а сейчас… сейчас все горит внутри!

— А Фингорма Беллима любишь? — ехидно уточнила я.

— Люблю! Можешь не верить, но это так!

— Иди сюда, горе мое! — я присела на край ее кровати и обняла Хуньку. — Рассказывай, что случилось.

— Последняя неделя… она была сказочной, а этот Беллим… я хотела сказать Фингорм, он… понимаешь…

— Понимаю, — улыбнулась я, — самый замечательный, нежный и идеальный во всем.

Разумеется, в этот самый момент вовсе не Фингорма Беллима я описала. Всего лишь озвучила свои мысли о собственном муже. Для любой женщины любимый человек именно такой. По крайней мере сначала, когда в вас бурлит страсть а на глазах обоих — розовые очки. Это уже потом, когда призрачная дымка страсти тает а розовые очки потихоньку сползают с носа, начинаете подмечать недостатки друг друга. И хорошо если к тому моменту вы прониклись взаимным уважением и сможете конструктивно преодолеть возникшую на пути к счастью преграду. Все пары проходят через эти периоды: период страсти, позволяющий совершать немыслимо безбашенные поступки и период отрезвления, он дается для переосмысления и в какой-то мере оберегает от дальнейших ошибок. Так вот… Первые трудности в отношениях, именно они и показывают насколько дорог для вас партнер и готовы ли вы бороться за свои чувства. Ради Дарина Элвэ я преодолею любые трудности.

— Да! Не смейся, Верник! Но Финн он именно такой!

— Хунечка, да у меня и в мыслях не было смеяться. Фингорм очень отличается от тех представителей семейства Беллим, с которыми нам с тобой пришлось столкнуться. Знаешь, я искренне верю в его порядочность, хотя и не понимаю, как он смог, воспитываясь в подобной атмосфере, не растерять своих хороших душевных качеств.

— Хороших? Аль, он бросил меня! Даже не сказав ни слова!

— Это как? Можешь мне объяснить?

— Я сама ничего не понимаю! — Хунька зло вытерла слезы со своих щек. — Все было нормально. Вчера вечером Фингорм, как обычно, пришел ко мне. А потом кто-то сбросил ему сообщение на комм. Он извинился, сказал, что уйдет на час не больше. С тех пор я его больше не видела. Знаешь, я даже сама ему звонила. Сигнал идет, а ответа нет.

— И только на основании этого ты решила, что тебя бросили?

— А что? Что я должна думать?

— Вдруг с ним что-то случилось? — после моих слов Хунька словно окаменела.

— Случилось? Верник… Ты что-то знаешь? — слезы мгновенно высохли и передо мной сидела уже не та развалина, что жалела себя, наматывая слезы на кулак. Алилуйя! Хунька, моя лучшая подруга вернулась!

— Ничего я не знаю. Дед сказал, что вместе с Дарином Элвэ пропали еще девять курсантов с Эленмара и среди них Фингорм Беллим.

— Девять курсантов? — выдохнула Хунька. — Аль, не сочти меня сумасшедшей, но среди пропавших случайно не было родственников тангира или… скажем… Соргов?

Глаза подруги блестели, в них горело нечто такое… мистическое и пугающее. Сейчас Фархунда перестала быть обычным курсантом. Передо мной сидела потомственная восточная ведьма. И с этим стоило считаться.

— В Академии действительно учится брат Дарина. Он в четверке Фингорма. Крайне неприятный тип! Может и еще кто-нибудь из его родни…

Комм пиликнул, извещая о том, что дед переслал обещанные файлы. Вовремя. Открывала с опаской. Изучив информацию, подняла глаза на подругу, ее догадка оказалась верна. В списке попавших значилась вся четверка Фингорма, в том числе и курсант Аргол Элвэ. Фамилии в списке не повторялись. Но там было еще одно имя… Дагон Сорг. Родственник?

— Брат Дарина есть в списке. И там есть Сорг. На что ты намекала, Хуня? — я внимательно посмотрела на нее.

— Брееед! — выпалила она. — Какой же брееед! Это сказки! Такого быть не может! Я считала, что все это выдумки…

— Что именно! Да говори же!

— Понимаешь… — Хунька судорожно вздохнула и как-то торопясь начала рассказывать. — Помнишь, я летом у своего аристократического деда на Тентуре отдыхала? Так вот, живет он в самом настоящем замке. А библиотека там… Не чета нашим с электронными носителями. Там стоят древние фолианты, страницы которых выполнены не только из пластика, но и из бумаги, других материалов и даже из кожи. Так вот… Одна очень древняя книга находилась за стеклянной витриной и охранялась хитрой системой. Сама понимаешь, она не могла меня не заинтересовать. Но, как бы я не старалась, обойти запрет не могла. Дед тоже отмахнулся и ответил, что это сборник древних ритуалов. Скорее всего ни один из них никогда не был совершен. Доступа к фолианту мне не дали, но позволили электронному библиотекарю показать мне корявый перевод. Перевод, сама понимаешь, меня устроил больше, потому что те значки, которыми пестрила книга, я видела лишь у вас дома, когда Пелагея Джоновна привозила из экспедиций очередную древность.

— Хочешь сказать, книга написана на языке апаньяр? — воскликнула я и сердце тревожно забилось в груди, словно предчувствуя что-то нехорошее.

— Очень похоже на то. Да я могу попросить деда и он вышлет снимки книги. А перевод у меня сохранился в комме, — ответила Хунька. — Хотя я и без комма помню его. До сих пор мурашки. Обретение бессмертия, так кажется он назывался… Теперь понимаешь, почему я подумала, что это бред? Когда Дарина назвали расшаном, я, услышав знакомое слово, не придала этому значения. А сейчас… когда пропало девять курсантов… Ведь они все из разных родов?

— Фамилии разные, — подтвердила я.

— Там написано было, что когда достойный муж, расшан, навеки соединится с избранной своей, объединив два великих рода, когда на древние плиты Храма прольется кровь девяти высших родов — Хозяин обретет бессмертие.

— Хозяин? — удивилась я. — Кто это? Или это Хозяйка? Уж не энфина ли рода Беллим?

— Не знаю, Аль. Про хозяйку-хозяина я так и не поняла. Там схемы ритуала были. Пара в середине и вокруг девять человек, которым перережут горло! Дарина и курсантов украли, чтобы провести этот чертов ритуал. Но если жизни тангира ничто не угрожает, то этих мальчиков… Аль!!! Неужели энфина Беллим настолько бессердечна, что готова принести в жертву своего собственного сына?

— Когда на кону бессмертие, многие сходят с ума. Вспомни лорда Кебрима.

— Нужно что-то делать! Ты понимаешь? Нужно что-то делать!!! — орала подруга, нервно меряя шагами спальню.

— Хунечка, попроси деда прислать голоснимки страниц с описанием ритуала, их срочно нужно до отлета показать ба, — я тоже волновалась.

— Верник, за кого ты меня принимаешь? Я уже… уже попросила! Что ты сидишь? Нам нужно лететь немедленно!

— Успокойся! — прикрикнула я на подругу. — Дарин мне дорог не меньше, чем тебе Финн. Ничего не стоит решать сгоряча. Энфина рода Сорг сообщила легару, что в Храме состоится пышная церемония рода Беллимов через неделю. Скорее всего это именно то событие, ради которого были выкрадены люди. Уже завтра мы будем на Эленмаре. Сможем потихоньку все узнать и продумать операцию по их спасению. Главное все хорошенько продумать, понимаешь?

— Понимаю, Алька, понимаю! Но я не могу сидеть на месте, когда он там!

— Но я же сижу! Мой Дарин тоже там. Более того, я намерена лечь спать, потому что отдохнувшая смогу сделать для него больше!

Мой довод подействовал. Не сказав друг другу ни слова, мы легли в кровати и потушили освещение. Но сон не шел. Я слышала, как ворочалась Хунька, потом пиликнул ее комм.

— Файлы со снимками сразу Пелагее Джоновне отсылать? — шепотом спросила она и, получив утвердительный ответ, стала что-то нажимать на устройстве.

Казалось, только что мы обсудили ритуал и вот уже комм заливается, пытаясь разбудить мой так и не отдохнувший за ночь организм. До отлета оставалось несколько часов, а сделать еще предстояло не мало.

****************************************************************

Академия провожала паломников кинсли во главе с божественной козой Машкой. Она лениво трусила по черному покрытию космодрома, вся увешенная цветочными гирляндами, к которым время от времени прикладывалась, аккуратно объедая соцветия. Впереди козы шла процессия духовников, облаченных в ритуальные балахоны, а рядом семенила баба Сима, ласково поглаживая крутые рожки любимицы.

— Омана обана! Казай-дерезай! — уважительно то и дело выкрикивали провожающие.

— Ме-е-е-е! — иногда лениво благословляла их богиня и продолжала трусить в сторону астерийского звездолета, оставляя за собой черные горошины, которые набожные кинсли тут же разбирали на сувениры.

В отсеке, где находились кораблики апаньяр, два из которых готовились к вылету, тоже собрались провожающие.

— Связь держим дважды в сутки! — говорил легар. — Все инструкции командиры получили.

— Вот! — ба передала ему две шкатулки. — Успели сделать копии треугольников.

Одна шкатулка перекочевала в руки Погодина, другая досталась Жоффрею. Двух ксури их командв Принцессы в наш план никто не посвящал. Девушки думали, что летят лишь, как сопровождение паломников.

— Текст ритуала перевели почти точно, — шепнула мне ба. — Но там есть нюанс. Для совершения этого кровавого обряда нужен артефакт.

— Там же есть часть артефакта. В Храме находится женский треугольник Звезды Равновесия, — напомнила я ей, но бабушка лишь улыбнулась и покачала головой.

— Не тот артефакт. Треугольник, он… артефакт массового пользования. То есть его невозможно использовать лично. А в книге говорится о чем-то маленьком, чем может владеть один человек. И вот именно тот, кто владеет этим артефактом и является Хозяином или Хозяйкой.

— Значит, мы должны найти этот артефакт?

— Скорее, человека, им владеющего. Все же, это проще, чем искать неизвестную штучку, — сказала Пелагея Джоновна.

— Значит описания этой загадочной штуковины в книге нет?

— Нет, Алечка. Могу лишь сказать, что это нечто небольшое и скорее всего округлое.

— Спасибо и на этом, — улыбнулась я ей.

— Береги себя, егоза моя. Мы с дедом скоро прилетим, а пока вам поможет энфина Яванна.

— Буду очень вас ждать! — расставаться всегда грустно.

Я подошла к Прицессе и погладила ее черный гладкий бок.

— Присматривай там за семейкой Селедкиных, — тихо попросила кораблик.

— Нашла о чем просить. Доставлю тебе всех в целости и сохранности, даже рогатое чудовище, вечно пачкающее полы, — откликнулась она.

— Спасибо.

Медленно прошлась, прощаясь с Тузиком и Барбосом, а они прощались со мной, тепло согревая ладошку при прикосновении. Черный бок Друга остался холодным.

— Переживаешь? — тихо спросила я.

— Успел привыкнуть к этим мальчишкам, — проскрежетал кораблик. — Никогда не думал, что это так грустно, терять тех, к кому прикипел душой.

— Это не просто грустно — больно, — согласилась с ним я.

— Ты же найдешь их и вернешь мне? — с надеждой встрепенулся Друг и его бок под моей ладонью потеплел.

— Они наши товарищи. Мы сделаем все возможное, чтобы спасти их.

— Жаль, что я не лечу, — голос Друга был печальным и каким-то потерянным.

— Ты и здесь принесешь не мало пользы, помогая легару поддерживать с нами связь. Кроме того, это позволит тебе быть в курсе всех событий, как на Эленмаре, так и на Астерии.

— А ведь ты права, Аленька! — заметно повеселел кораблик. — Можешь не волноваться, я все исполню, как надо.

— Спасибо тебе, Друг!

— Экипажам занять свои места! — раздалась команда. — Провожающим покинуть территорию ангара.

Последний раз обнявшись по очереди со всеми своими многочисленными родственниками, поспешила к Полкану.

— Приветствую тебя, командир! — весело откликнулся кораблик, как только я заняла свое кресло.

Погодин что-то тихо обсуждал с Хунькой. Снегирева ошарашенно озиралась вокруг, сидя в кресле Селедкина. В ее огромных глазах читалось удивление и ничем не замутненный восторг. То ли еще будет, девочка, то ли еще будет!

— К вылету готовы! — ответила на запрос дежурного офицера Академии и добавила, уже обращаясь к Полкаше, когда шлюзовые створки раскрылись, — режим невидимости! Старт!

— Есть, мой командир! — отрапортовал кораблик.

Стремительно удалялась Академия, а следом за ней и Кхарма. Впереди нас ждал неизвестный Эленмар. Окажется ли он гостеприимным или мы для него непрошенные гости? Время покажет. Главное, что у меня снова есть цель и верные друзья рядом.

Глава 3

Кораблики апаньяр способны развивать немыслимую скорость. Владея подобным чудом, любая планета становится похожа на ближайший пригород, куда можно попасть, сев в обычный маршрутный аэрокар. Не прошло и часа, как на голографическом экране показался голубой шар, увидев который, земляне просто раскрыли рты от удивления.

Перед ошарашенными друзьями предстал величественный Эленмар. Он был похож… похож… Это был самый настоящий брат-близнец старушки Земли. Голубая планета, укрытая, как пуховым одеялом, белыми облаками поражала своим сходством с Родиной и в то же время незримо отличалась от нее.

— Ничего себе совпаденьеце! — благоговейно прошептал Погодин.

— Полкаш, — я сверилась с инструкцией, переданной легаром, — посадка согласно заданным координатам.

— Да, командир! — с достоинством ответил кораблик.

— Но круг почета в режиме невидимости никто не отменял, — сказала на полтона ниже, хитро подмигнув при этом друзьям.

— Понял, — доложил Полкан и забулькал.

Северный и южный полюса укрывали шапки льдов. Большую часть поверхности занимала вода. Моря и океаны ничем не отличались от их земных собратьев. А вот материков было всего два, причем располагались они совсем недалеко друг от друга.

— Что это? — воскликнула Хунька, почти прилипнув к экрану.

И ведь было на что посмотреть. Даже совершая полет в нескольких километрах от поверхности планеты, не заметить величественного строения было не возможно. Два континента соединял мост. Необыкновенный, величественный, даже волшебный, но все же самый обычный мост.

— Радужная переправа, — отозвался Полкаша, — памятник древности.

— Почему радужная? — Стелла Снегирева тоже не могла оторвать глаз от моста.

Полкан снизился и завис над старой конструкцией прямо посередине. При ближайшем рассмотрении мост был выполнен из материала очень напоминающего стекло. Обычное белое стекло с фигурными вкраплениями и выемками, словно его выдул гигантский стеклодув.

— А теперь смотрите! — произнес кораблик и осветил широкие борта моста.

Свет каснулся стеклянной поверхности, отражаясь от нее насыщенными, разноцветными бликами. Это было красиво, завораживающе красиво. Лучи перемещались, освещая попеременно разные участки моста. Сияние настолько поражало воображение, что никто не мог оторвать глаз от экранов. Но попадались места, имеющие форму небольших, диаметром не более полутора метров кругов, где падающий на мост свет словно поглощался.

— Что это? — прошептала Хунька.

— Космодром прошлого, — ответил ей Полкан. — Звездный мост — под таким названием он заложен в моей памяти. Круги — это выходы на другие подобные мосты, в иных системах.

— Ничего себе! — выдохнул Погодин, — вот бы попробовать переместиться!

— Я бы не советовал, — Полкан не разделял наших восторгов. — Этому строению очень много лет. Многих систем, вместе с мостами, давно не существует. А ваши жизни слишком ценны и хрупки, чтобы ими так бесцельно рисковать.

Не знаю, как кому, но мне стало приятно. Ведь по сути в ответе кораблика сквозила забота обо всех нас и трогательная симпатия. Дальнейший полет над планетой только убедил в схожести Эленмара с Землей. Внизу проплывали горные хребты, вершины которых покрывал снег, сливочно-желтые пустыни, которых было совсем не много, леса… Целые сотни километров лесов… нетронутых… диких. Не знай мы, что планета обитаема, уверились бы в обратном. Больших мегаполисов не встретилось, да и небольших городков тоже.

— Где же они живут? — удивилась Снегирева.

— Мне тоже любопытно, — нахмурилась Фархунда.

— Принимая во внимание, что раса вымирает несколько тысяч лет, эленмарцев осталось совсем не много и, возможно, их семьи предпочитают уединение, — предположила я.

Вдруг лес под нами кончился. Резко. Внезапно. Словно когда-то давно по поверхности пошла глубокая трещина, деля лесной массив пополам. Стена деревьев заканчивалась обрывом, открывая вид на широкое ущелье. Где-то далеко внизу снова раскинулась горная гряда. Стоп… При подробном рассмотрении это оказалась вовсе не горная гряда. Ровные плато, облагороженные сады, пирамиды, куполообразные строения — все это говорило о том, что под нами располагался Храмовый комплекс. Пользуясь своей невидимостью, Полкан завис над разломом.

— Ничего себе! Неужто под нами Храм Эленмара? — присвистнул Погодин.

Я вцепилась в подлокотники, а сердце тревожно забилось. Где-то там, внизу в эту минуту вполне мог находиться Дарин. Проснулся ли он? В сознании? Как себя чувствует? Сотни вопросов проносились в голове, распаляя во мне новую волну паники. Особенно неприятные мысли касались близости Анвен Беллим. Я так и представляла, как белобрысая ведьма тянет свои наманикюренные пальцы к телу мужа. Моего, между прочим, мужа! Вместе с беспокойством нахлынула и ревность. Сильная, яростная, жгучая, как укусы диких пчел. Хмм… Папа держал пасеку. Интересно… Если Эленмар так похож на Землю, есть ли здесь пчелы? И как далеко живут Беллимы?

— Смотрите! — Хунька указала на приближающуюся на экране точку.

— Это аэрокар, так, кажется, вы их называете, — отозвался Полкаша, — в нем пять человек. Мужчины.

Летун неизвестной конструкции завис недалеко от нас и начал плавно снижаться на плато.

— Полкаш, можно немного снизиться. Очень рассмотреть здешних обитателей хочется, — попросила я.

— Никаких проблем, — ответил кораблик и мы зависли в каком-то десятке метров от места посадки эленмарского аэрокара.

Из аппарата выбрались пятеро мужчин. Четверо молодых, а пятый — явно намного старше своих спутников. Все одеты в просторные светлые штаны и такого же свободного покроя рубахи, перетянутые в талии широкими поясами. Старший, видимо, командовал этим небольшим отрядом. Развернувшись, он что-то сказал молодым и те с почтением ему поклонились.

— Прямо тайная секта! — прокомментировал Погодин, за что получил весомый тычок в бок от Хуньки. — Что за жизнь! Жена бьет, подруги бьют!

— А ты ерунды не говори! — не осталась в долгу Фархунда.

— Какая ерунда? — взбеленился Стасик. — Сама на них посмотри. Одеты одинаково, выправка военная, у старшего явный авторитет, обитают там, куда употеешь добираться. Точно говорю — секта!

— Дарин как-то упоминал про школу при Храме, — вклинилась в их перепалку я. — Это — не секта, а скорее наставник со своими учениками. Здесь молодые мужчины становятся воинами и уходят путешествовать. Сюда же и возвращаются, когда подходит их срок.

— А мне интересно, как они с этой площадки спустятся, — задумчиво произнесла Снегирева, почесывая подбородок. — Раз они сюда прилетели, то, скорее всего, это и есть конечная цель их путешествия. А дальше куда?

Этот вопрос волновал нас всех. Площадка, на которой сейчас находились пять эленмарцев и их летательный аппарат, одной стороной упиралась в отвесную скалу, а три другие — заканчивались обрывом.

— В боевой трансформации воины Эленмара могут планировать с высоты, — припомнила я.

— Вряд ли они этим здесь пользуются, — скептически хмыкнула Хунька. — Кто их в прежнее состояние вернет?

Она права, тут не поспоришь. Даже с чьей-то помощью они не могут вернуться в человеческий вид. Только обряд. Жуткий обряд связывания. Хотя, как оказалось, у них имеется нечто и пострашнее пожизненного рабства. Я растерянно огляделась, столкнувшись с заинтересованным взглядом Снегиревой.

— А как эленмарцы выглядят в боевой трансформации? — едва слышным шепотом спросила девушка.

— Как чудовища, только еще ужаснее, — пришлось ответить мне.

— Спасибо, — неизвестно за что поблагодарила Снегирева и загадочно улыбнулась. И чему радуется, глупышка.

Тем временем старший эленмарец подошел к скале, провел по ней рукой, открывая невидимую до этого панель, и что-то там нажал. Летательный аппарат, словно на гигантском лифте ушел вниз и через пару секунд площадка снова стала ровная. Будто и не стоял здесь транспорт. Наставник набрал на панели очередную комбинацию и неподалеку засиял самый обычный телепорт.

— Хитро придумано, — восхитилась Хунька, — вроде и природу не портят, а все технологично.

После этого случая нам стало понятно, почему мы не встретили жилых домой и городов. Эленмарцы привыкли жить незаметно, в гармонии с окружающим миром, не нарушая первозданности природы. Дальнейший полет обошелся без сюрпризов и через несколько минут Полкан завис над лесным массивом.

— Что-то случилось? — встревожилась я.

— Прибыли в место с заданными координатами, — отрапортовал Полкаша.

Мы скептически переглянулись. Под нами шелестело море деревьев и ничего похожего на дом Соргов не наблюдалось. Странно. Может защитное поле, поддерживающее иллюзию?

Хотя, при ближайшем рассмотрении, непосредственно под днищем Полкаши располагался холм, сплошь увитый плющом. А вот вокруг него был лес. На самую верхушку холма мы и совершили посадку. Благо площадка оказалась относительно ровной.

— Ну что? Приэленмарились? — спросил Погодин. — Можно выходить?

Я только сейчас обратила внимание, что нас встречают. Совсем рядом с Полкашей стояла энфина Яванна и приветливо улыбалась. Ее сопровождали двое совершенно одинаковых мужчин, одетых в обычные серые комбинезоны. Они замерли неподвижно, ожидая приказа хозяйки. Андроиды были просто фантастически сделаны, полностью имитируя эленмарцев. С первого взгляда и я приняла их за обычных людей.

— Мда… — грустно вздохнула Хунька, глядя на этих красавцев, — Феклушенька на их фоне проигрывает.

— Ну что? Выходим уже? — снова заерзал Стас.

— Выходим-выходим! — я не смогла сдержать улыбки, видя нетерпение и предвкушение на лицах друзей. Полкан открыл люк, материализуя небольшой трап, и мы поспешили на выход.

— Как же вы долго, птенчики! — воскликнула фаэра Яванна Сорг. — Я уже волноваться начала. Обед стынет. Ну что же вы стоите? За мной! Робби, займись транспортом. Аля, как ты похорошела с нашей последней встречи. Сейчас мы все удобно расположимся и ты познакомишь меня со своими друзьями.

Да, молчаливостью моя далекая и близкая эленмарская бабушка не отличалась.

— Полкаш… — в панике прошептала я, увлекаемая не в меру ретивой родственницей.

«Всю информацию буду передавать на твой персональный коммуникатор. Связь с легаром состоится по расписанию, не переживай» — раздался в голове голос кораблика. Это и приободрило и слегка успокоило.

А перед нами гостеприимно распахнулся небольшой, уютный телепорт, приглашая в святая святых семейства Соргов. Первыми в него вступили Хунька, Погодин и Стелла и уж затем, обняв меня за плечи, энфина Яванна вовлекла в него меня.

Мы оказались в просторном холле. Сводчатый, расписной потолок поддерживали каменные колонны, не толстые, но массивные. А вот породу минерала я так и не смогла определить, очень уж он земной малахит напоминал. Кругом стояли шикарные вазоны с высокими, цветущими кустами, превращая огромное помещение в дивный сад. Некоторые растения были настолько высоки, что верхушками едва не касались потолка. Откуда-то раздавался птичий щебет. Прямо из центра зала наверх уходила витая, широкая лестница, вполне привычная с виду землянам, если бы не перила. Их сделал искусный резчик по камню, но вот из чего… для нас осталось загадкой. Они светились, распространяя вокруг себя загадочный мерцающий свет. Наверное, подобное великолепие изумительно смотрится в темноте. Но сейчас был день и в высокие, узкие окна проникал свет, заливая холл. Странно, в холме окна? И свет в тенистом лесу? Совершенно точно здесь не обошлось без какой-нибудь технической иллюзии.

— Добро пожаловать домой, птенчик! — торжественно произнесла фаэра Яванна, продолжая обнимать меня. — И друзьям птенца в этих стенах всегда рады!

— Простите, холм снаружи казался совсем не большим… — удивленно начал Погодин, — а тут зал и огромное пространство…

— Ах это, — отмахнулась резвая родственница, — теория сжатого пространства, не более. На Эленмаре множество технологий, как разработанные нашими учеными, так и доставшиеся от предков. Какими-то мы с удовольствием поделились, а некоторые приберегли для собственного удобства. Политика.

— Понимаю, — согласился с ней Стас. — А свет в окнах?

— Ну, это всем известно, — рассмеялась моя прапрапра… звонким смехом, — система зеркал и преломленный свет звезды. Слышали о таком?

Погодин явно смутился. Таким непривычно тихим мне доводилось видеть друга крайне редко.

— Фаэра Яванна, — решила я разрядить обстановку, — позвольте мне представить вам своих друзей.

— Ах, птенчик, — мне ласково заглянули в глаза, — зови меня просто бабушка.

Надо сказать, что бабушка Яванна хоть и была бабушкой моего деда, выглядела не многим старше нас. С нашей последней встречи она словно помолодела.

— Хорошо, бабушка, — послушно ответила я.

Далее шли представления. Вернулись андроиды и нас провели в не менее просторную, чем холл, столовую. Здесь тоже все цвело и благоухало. Посреди стоял уютный круглый столик, накрытый белой скатертью. Он был сервирован на пятерых, и столовые приборы ничем не отличались от земных.

— Я хотела, чтобы вы все чувствовали себя как дома, — проворковала бабушка и, подавая пример, первая села за стол.

Продолжая щебетать, бабушка Ява предлагала нам попробовать блюда местной кухни. И хотя Эленмар находился от Земли чрезвычайно далеко, многие ингредиенты были знакомы. Салат из таких родных помидоров и пупырчатых огурчиков вновь напомнил о доме, а ваза с яблоками, грушами и виноградом вызвала умиление.

— Знаете, фаэра Яванна, — улыбнулся Погодин моей родственнице, — чувствовать на Эленмаре себя «как дома» не так уж сложно.

— Не мог бы ты для меня пояснить почему? — попросила она.

— Все просто, — за Стасика ответила Хунька, — эта планета просто двойник Земли, хотя обычаи и традиции наших рас резко отличаются. У нас, например, к браку не принуждают. Сейчас. Раньше подобное, конечно, случалось, но об этом только в книжках и написано.

— Да, дети мои, — опечалилась энфина, — понимаю прекрасно, что вы о нас сейчас думаете. Но, прошу, не думайте обо всех эленмарцах также, как о той горстке негодяев, что похитила тангира.

— Не только тангира, бабушка! — выпалила я, прежде, чем успела подумать.

— Кого-то еще? — взгляд Яванны заледенел, плечи расправились, а голос… голос пробирал до мурашек.

— Но… я думала дед сказал… — не смело начала я.

— Тар посвятил меня только в исчезновение Дарина Элвэ.

— Вместе с тангиром были похищены еще девять курсантов Академии, — лукавить я не стала, списав непросвещенность энфины на то, что легар просто не успел ей сообщить до нашего прилета. Уж слишком много всего произошло.

— Девять… — задумчиво произнесла бабушка. — А скажи, дитя, их имена тебе известны?

Я молча кивнула и, найдя на комме список пропавших, протянула руку экраном к родственнице. Фаэре Яванне хватило нескольких секунд, чтобы бегло просмотреть написанное. Она откинулась на резную спинку своего стула и закрыла глаза. На красивом лице эленмарки отразилась такая гамма чувств, что у всех сидящих за столом защемило сердце.

— Ба, что с тобой? — не на шутку обеспокоилась я, наливая в пустой стакан сока.

— Сейчас… сейчас… — прошептала она, взяв у меня напиток. — Не думала, что они решатся…

— Кто? — выпалил Погодин.

— На что? — Хунька.

— Я совсем ничего не понимаю, — тихо сказала Снегирева.

— Кто такой Дагон Сорг? — спросила я, внимательно посмотрев на энфину.

— Вы ешьте, ешьте, птенчики, — взяла себя, наконец, в руки Яванна, — времени у вас не много, а разговор долгий. Скажу сразу, я знаю многое, но не достаточно и уж точно не все.

— Нам важна любая информация, бабушка Ява, ты же понимаешь.

— Понимаю, детка, — эленмарка нежно накрыла мою ладонь своей, — понимаю. Поэтому начну с самого начала, но… только если вы плотно покушаете. Молодым, здоровым организмам нужна энергия.

Есть хотелось, послушать рассказ энфины — еще больше. Тарелки наполнились как по волшебству и три жадных взгляда сошлись на Яванне Сорг.

— Люблю детей с хорошим аппетитом, — грустно улыбнулась она, — жаль, что мне боги послали лишь дочь. Итак, все началось давно, очень-очень давно, настолько давно, что никто не знает причин произошедшего. Великий народ, который сейчас принято называть «апаньяр», был вынужден искать себе новый дом, разделившись на группы. Они кочевали по вселенным в поисках пристанища. На некоторых планетах апаньяр смешались с местным населением, создав новые расы. Но несколько групп древних выжили, правда называться стали несколько иначе. Например, был такой великий народ — айвены, слишком вспыльчивый, слишком амбициозный и слишком воинственный. Айвены осели на территориях Темного Круга, долго вели нескончаемые войны с местными. Говорят, они проводили множество исследований в поисках бессмертия, но вряд ли в этом преуспели. И вот уже тысячу лет о них не слышно ничего. Еще одна, подобная айвенам группа осела на Эленмаре. Планета понравилась переселенцам и подошла для жизни. Местного населения на Эленмаре не было, существовали лишь энергетические сущности, которые могли становиться вполне материальными — лайвеллы. Пришельцы-апаньяр вступили с ними в контакт, образовав некий симбиоз. И первым, кого избрал лайвелл, стал император Сорг. Его кот был черным, сильным, огромным и бесконечно мудрым. Лавеллы помогали людям, подсказывали, как сохранить планету в ее первозданности, а люди любили и почитали их, считая божественным проведением. Не знаю, по каким критериям, но призрачные коты сами выбирали себе человека. Обрести своего лайвелла было почетно.

— А были случаи, когда лавелл не выбирал себе человека? — не удержалась Хунька.

— По началу, как гласят исторические хроники, таких случаев не было. Каждый эленмарец, достигнув совершеннолетия, обязательно выбирался энергетической сущностью, но потом что-то пошло не так и сейчас… едва ли половина видела своих котов, пусть даже во сне.

— Грустно, — отозвалась Снегирева. — Красивая история. Эти коты, они для эленмарцев, как ангелы-хранители для людей. Только мы своих ангелов не видим никогда, а у вас была возможность познакомиться.

— Да, детка, — одобрительно кивнула энфина, — так и есть.

— А дальше? — поторопила я, отпивая из чашки великолепный чай.

— Дальше… Дальше на Эленмаре воцарился мир. Процветали науки и искусства. Все ключевые вопросы решались Советом девяти. Девять правящих родов стояли во главе планеты, а самым значимым из них был род Сорг — род потомственных императоров, кровь которых чиста и доминантна. Неизменно, главу рода Сорг выбирал черный лайвелл. Считалось, что человек, выбранный черным котом будет править честно и мудро, он приведет народ Эленмара к процветанию.

— Но, дед говорил, что черный лайвелл считается сказкой, почти легендой, — обиделась я, помятуя об их недоверии.

— Птенчик мой, — бабушка ласково взглянула на меня, — дело в том, что последний раз черный лайвелл выбирал кого-то из людей настолько давно, что действительно превратился в сказку, легенду, героя эпоса, который стал символом благополучия и даже счастья. Прости, но, как бы я не любила птенца своего дома, поверить в такое нелегко.

— А дальше? Что же было дальше? — нетерпеливо воскликнула Хунька.

— А дальше вы почти все знаете. Когда-то давно мужчины и женщины нашей расы создавали пары по велению сердца. Боги не оставляли их без своей милости, даруя каждому воину его подругу. Таинство, происходящее в Храме, говорят, тоже отличалось от настоящего. Идеальная пара вставала под арку судьбы и на миг исчезала, а потом появлялась и обменивалась ритуальными браслетами.

— А сейчас? — Снегирева жадно впитывала каждое слово энфины.

— Браслетами обмениваются и сейчас, а вот арка… она хоть и существует до сих пор, но, боюсь, не работает. Боги давно отвернулись от нашей расы. Теперешний обряд мало чем напоминает таинство…

Да уж, особенно если учесть его последствия. Сейчас, когда бабушка подробно рассказала о традициях прошлого, мне было над чем задуматься. Например о месте татуировки, которая появлялась у мужчины после обряда.

— Женщин рождалось все меньше, и все меньше воинов могли обрести свою единственную. Между тем и Совет девяти претерпел изменения. Все чаще главой рода становилась женщина, так как ее слово было решающим. На планете установился матриархат. В Совете девяти сейчас девять женщин — глав некогда великих родов. К сожалению, значимость рода определяется не заслугами его членов, не умом, не доблестью, как раньше, а наличием женщин… Чем больше дочерей в роду, тем большее влияние он имеет. И… как вы понимаете, род Сорг, давно утратил свои былые позиции.

— А сколько в нашем роду женщин? — хитро улыбнулась бабушке.

— Теперь много, — правильно поняла мой намек она, — но до официального представления всех, я одна. Так уж вышло, что из всех представительниц нашего рода осталась лишь я. Наша семья всегда занималась наукой, и вот, при поведении одного из экспериментов в лабораториях на Гее, погибли мама, папа и бабушка. Меня воспитала прабабушка. Мне пророчили светлое будущее, большое количество мужей, а я… Я, как увидела своего Малина, так и пропала. Он был совсем из простого рода и никто никогда не одобрил бы нашего союза, мы встречались тайно пока не родилась Айвэль — моя единственная дочь. Тогда уже нам разрешили пройти обряд, хотя… я до сих пор сомневаюсь был ли в нем смысл. Прошел он как-то странно, не так, как последующие.

— Татуировка не появилась? — оживилась я.

— Почему же, появилась. Только другая и не там, где обычно.

— Твое имя на его груди в районе сердца?

— Да, птенчик, — на автомате согласилась бабушка, — Но… откуда ты знаешь?

— У Дарина татуировка с моим именем тоже на груди, а обряд мы проходили в Храме на Лорне, — ну а что? Сумрак разрешил рассказать близким. Энфина Ява мне точно далекой не была.

— Обряд? Птенец дома Сорг вылетел из гнезда не успев в нем пожить? — воскликнула бабушка.

— Ну что ты, — почему-то я улыбалась, несмотря на весь трагизм ситуации, — считай, что птенец в гнездо заманил еще одного птенца. Только его похитили…

— Значит татуировка с твоим именем на груди? — хитро переспросила энфина.

— Да.

— Что-то мне подсказывает, что мы его быстро найдем. А вот сам факт его похищения мне очень не нравится. Да и список похищенных курсантов… Девять человек — представители великих родов.

— Кто такой Дагон Сорг? — повторила я свой вопрос.

— Да, прости, птенчик, я отвлеклась. Так вот, наше счастье с Маликом было недолгим. Он погиб, когда Айвель не было и десяти лет, потом боги забрали мою энфину — прабабушку, за ней последовали трое ее связанных. Эта череда смертей подкосила меня. Во всем мире остались лишь мы с дочерью. Мое сердце отчаянно тосковало по Малику, но разум твердил, что я должна продолжать жить ради дочери, ради рода. Айвэль тоже меня покинула рано, давая жизнь единственному внуку. Ее связанный, отец Тара, последовал за своей любимой. И вновь мне предстояло жить для внука и для рода, хотя и не было больше надежны на возрождение его былого величия. Тогда-то я и решила, что обрядом связи смогу спасти кого-нибудь из обреченных.

— Первым стал артлегар? — не удержалась от вопроса я.

— Аргенад Элвэ всегда любил меня, Аленька, но мое сердце навеки было отдано Малику. Артдегар честный, порядочный и достойный эленмарец, но я не могла ответить ему взаимностью. Он знал это и ждал. Когда не стало мужа, Аргинад пришел ко мне и сказал, что принял решение спуститься в нижний Храм, потому что жить без меня еще тяжелее, чем сделать подобный шаг. И тогда…

— Тогда ты провела свой первый обряд связи не по любви да?

— Да, детка, — грустно улыбнулась она, — но я по-своему люблю Аргинада, хоть и не так, как ему хочется. Потом было еще четыре обряда. Все мужчины, ставшие моими связанными, находились в непростой жизненной ситуации и история каждого удивительна и трагична. И вот совсем недавно, всего три года назад, с просьбой об обряде ко мне обратился совсем юный эленмарец. Я была удивлена, ведь Дагону было всего тридцать четыре, он намного младше моего единственного внука и до критического возраста ему очень далеко. Оказалось, что многие энфины великих родов преступают законы, завещанные нам предками и, невзирая на возраст, практически насильно связывают молодых послушников. Дагону предстояло стать двадцать пятым мужем энфины рода Шарх. Я пожалела юношу, провела с ним обряд и сразу же отправила в Академию под присмотр своего внука. Сама же потихоньку стала узнавать, что же происходит на Эленмаре. И чем больше я узнавала, тем более ужасная картина мне рисовалась…

— Власть без конкуренции портит людей, это итак понятно. Скажи, у тебя нет предположений зачем выкрали представителей девяти высших родов Эленмара и почему из Академии?

— Есть, конечно есть. Совсем недавно, мне стало известно, что четыре рода во главе с родом Беллим, готовят какой-то хитрый ритуал, цель которого возвеличить их еще больше. А их Академии… В ближайшие пятьдесят лет этих юношей никто бы не хватился.

— А вы уверены, что целью ритуала является возвеличивание рода Беллимов? — спросила Хунька.

— Уверена. Я правда не видела книги с тексом, но мои осведомители донесли его дословно, а им я привыкла доверять. Ритуал заключается в следующем: когда достойный муж, расшан, навеки соединится с избранной своей, объединив два великих рода, когда на древние плиты Храма прольется кровь девяти высших родов — род Хозяйки возвеличится над остальными. А кто такая Хозяйка? Это женщина, связавшая расшана Эленмара в этом кровавом ритуале. Это ужасно! Никогда бы не подумала, что кто-то решится на такое. Неужели Энель Беллим решила соединить судьбы Дарина и Анвен? Боги! А ведь точно… не многие знают, что он расшан, но для Совета девяти данная информация тайной не является. Как я раньше об этом не подумала, — бабушка Ява говорила сама с собой, практически позабыв о нас. Вдруг вскинулась, — но этот обряд невозможен! Ведь Дарин Элвэ уже связан обрядом с тобой?

Энфина в упор смотрела на меня и я лишь кивнула в ответ.

— Боюсь, тут речь идет не просто о чудовищном обряде. Не далее, как вчера вечером мы с Алевтиной уже обсуждали похожий древний обряд, но он предназначен совсем для другого, — с этими словами Хунька сняла с руки свой комм и передала его бабушке, открыв голограммы с ритуалом из древнего фолианта, присланные ее дедом.

Несколько минут фаэра Яванна внимательно изучала документы, потом ахнула, прижав ко рту ладошку, и прошептала:

— Чудовищно! Ритуалы совершенно идентичные, но назначение разное. Такого не может быть, следовательно…

— Следовательно Беллимов тоже обманули. Они пляшут под дудку какого-то незримого кукловода, который их руками пытается обрести свое бессмертие, — закончила за энфину я.

— Согласна с Алькой, — горячо поддержала Хунька. — А знаете, после рассказала фаэры Яванны мне не дает покоя одна мысль… Не может быть похожих совпадений.

— О чем ты? — насторожилась я.

— Айвены — группа апаньяр, помешанная на бессмертии, — победно заключила она.

— Что ты хочешь этим сказать, дитя? — непонимающе уставилась на подругу бабушка.

— Смотрите, лорд Кебрим, отец Алейны, тоже помешан на бессмертии настолько, что треугольники ему стали дороже Морханы, не говоря уж о родной дочери. Отсюда вывод — он представитель расы этих загадочных, исчезнувших айвенов. Но вряд ли он имеет отношение к ритуалу, готовящемуся на Эленмаре. Слишком далеко и не стыкуются действия. Но на его примере мы видим, на что способен айвен в достижении своей цели. А что если и на Эленмаре есть другой айвен, который пытается получить бессмертие своим способом и идет к этому по своему пути? — на одном дыхании выпалила Хунька.

— И скорее всего это — не мужчина, — вдруг согласилась с ней бабушка, — такие кружева могла наплести только женщина!

— Именно! — улыбнулся Погодин.

— Я постараюсь выяснить с кем род Беллим контачил в последнее время. А уж чужака на Эленмаре вычислить легко, — задумчиво произнесла Яванна.

— Чужачку, — поправила я бабушку, — у меня тоже нет сомнений, что в этом виновата женщина. И еще. Неизвестно насколько далеко за многие века продвинулись айвены в достижении бессмертия, поэтому чужачка могла появиться на Эленмаре давно.

— Ты права, птенчик. Это очень сузит мне поиск, — ответила бабушка.

Двери в столовую распахнулись и вошли два эленмарца. До чего же все-таки гармоничная раса. Два высоченных, золотоволосых красавца подошли к бабушке, поклонились и по очереди нежно поцеловали пальчики ее правой руки.

— Добро пожаловать домой, — тихо произнесла она, а роботы уже вносили два стула и приборы для них.

— Приветствую тебя и твоих гостей, моя Госпожа, — поздоровался один из вошедших прежде, чем сесть за стол.

— Да будет легок и светел ваш дневной путь! — отозвался другой.

— Позвольте представить вам моих мужей. Тугрон — назвала бабушка и мужчина, сидящий справа от нее кивнул, — и Келегон, — на это раз кивнул мужчина слева, — мои мужья.

— Рада познакомиться со своими дедушками, — усмехнулась я. Да, вообще, едва не рассмеялась, наблюдая, как зависли великие эленмарские воины.

— Это Аля, праправнучка Белиготара, и ее друзья, — поддержала меня энфина.

— Белиготар прошел обряд связи? — спросил Тугрон. Голос у него был такой… такой… от которого у любой женщины сердце начинает биться чаще.

— Лучше, друзья мои, — воскликнула бабушка, — намного лучше. Он обрел свою половинку, нашел свою истинную пару.

Глава 4

После сытного завтрака никто не спешил расходиться. Оказывается мужья бабушки отлучались не просто так, а по секретному заданию. Они следили за семейством Беллим и передвижениями его представителей.

— Аргинад говорил, что Беллимы стараются усилить свое влияние в Совете Коалиции, — сказала бабушка, когда Тугрон рассказал о прибытии некоторых членов Совета.

— По приглашению Беллимов за последние два дня прибыло не мало влиятельных лиц. Явно затевается нечто грандиозное, — поддержал беседу немногословный Келеган.

— Странно, что Совету девяти об этом ничего не известно, — ответила ему энфина.

— Скажите, а среди прибывших на Эленмар кораблей не было ли «Халаер амины»? — уточнила я.

— А как же, птенчик, — улыбнулся Тигрон. Вот хоть что мне говорите, не тянул он на прапрапра…деда моего. Да и вообще на деда не тянул! Бабушка его не любит, да и он ее скорее всего тоже, а мог бы осчастливить какую-нибудь женщину. — Вчера вечером прибыла «Великая леди». Сейчас стоит в ангаре Беллимов. Мы долго ждали, когда ее начнут разгружать.

— Разгружать? И что на ней привезли? — поинтересовалась я, затаив дыхание.

— Контейнеры с продуктами. Наверное в них что-то особенное, — отозвался муж бабушки.

— Почему вы так решили?

— Называй меня на «ты» и по имени, птенчик! — снова показал свои ослепительно белые зубы красавчик-дед, чем крайне меня смутил. — Понимаешь, если целью полета «Леди» была доставка продуктов к торжеству, на которое собирается так много гостей, то их количество слишком мало. Контейнеров разгрузили всего десять, значит в них нечто ценное и дорогостоящее.

— Десять… — повторила за ним я.

— Уж не хочешь ли ты сказать?.. — встрепенулась Яванна, а друзья и мужья бабушки вопросительно на меня посмотрели.

— Именно так, — согласно кивнула на ее вопрос. — Перед отлетом Белиготар Сорг выяснил, что пропавшие курсанты были вывезены из Академии в продуктовых контейнерах, на замаскированном корабле, в котором легко опознали «Халаер амину».

— Похищение? — Калеган брезгливо скривился. — Эти падальщики теперь даже подобным не гнушаются?

— Куда эти контейнеры переправили? — взволнованно спросила энфина. — В дом Беллимов?

— Вовсе нет. Контейнеры доставили в Храм, притом ко входу в Нижний Храм, моя Госпожа, — ответил ей Тигрон.

— Ох, — выдохнула она, всплеснув руками, — похоже придется нанести визит в Храм. Посещения Храма у нам приняты в послеобеденное время, с утра это вызовет подозрение. Так что, ребятки, у вас есть время расположиться и немного отдохнуть. Необходимую одежду вам принесут, а Робби вам покажет комнаты.

Вошел андроид, внешне ничем не отличающийся от прежних, кроме одежды, и кивком предложил нам следовать за ним.

Все же эксперименты с пространством у эленмарцев потрясали. За провожатым мы снова прошли просторный зеленый холл и поднялись по мерцающей загадочным светом лестнице. На следующем этаже располагались жилые помещения. Вазоны с цветущими растениями уютно стояли в небольших альковах. В обозримом пространстве окон не заметили, но свет… свет был и, казалось, он шел отовсюду.

— Фаэры, — обратился к нам андроид, которого ба назвала Робби, — ваши комнаты расположены в этом коридоре, по правую руку. Можете выбрать себе любую понравившуюся.

Я первая прошла вперед и хотела уже нажать панель на первой двери, но приятный голос провожающего меня остановил.

— Молодая Хозяйка, энфина Яванна выделила вам другие комнаты.

Робот прошел еще немного вдоль коридора и остановился у деревянных дверей, с вырезанными на них диковинными деревьями и птицами. Никакой панели рядом с помещением не наблюдалось и Робби просто толкнул створки вперед. Открывшаяся картина заставила открыть рот, а вот слов… их не было. Я молчала, глупо хлопая глазами. Комната была двойником моей берлоги на Земле. Именно такой я видела ее в последний раз, когда прилетала попрощаться с родителями. Здесь все лежало точно также, как я оставила, включая стопки пластин с голофильмами и клетчатый плед бабушки Маши. Но не это удивило больше всего. Половину помещения занимали шары — обычные, земные, воздушные шары, надутые гелием. Они висели под потолком и поражали разнообразием расцветок. А потом взгляд зацепился за плакат, бережно закрепленный на стене, покрытой таким знакомым стенопластом в ромашку. На тонком полотне газетного пластика маркером было написано: «Добро пожаловать домой!» Все это — и плед, и шары, и плакат… нет не так! Скорее вся эта любовь и забота не вполне знакомых, но таких родных и искренних людей затрагивали самые потаенные струны моей души. На глаза сами собой навернулись слезы и я предательски шмыгнула носом.

— Молодой Хозяйке не нравится комната? — обеспокоенно спросил робот.

— Нравится, Робби! Очень нравится! — тихо ответила я.

— Ух ты! Верник, ты это видела? — раздался голос Хуньки из комнаты напротив, выводя меня из ступора.

— Передай бабушке, что я ее люблю! — подмигнула андроиду и поспешила на зов моей неугомонной подруги.

А посмотреть было на что. Посреди необъятных покоев, выполненных в тентурийском стиле, стояла голограмма прекрасного эленмарца.

— Что это? — не сдержала удивления, останавливаясь рядом с подругой.

— Позвольте представиться, леди Алевтина. Я — Ронан, личный дворецкий фаэры Ткхшшшарсинсит, — бархатным голосом ответил призрачный мужчина, при этом без запинки выговорив новую Хунькину фамилию. Вот как это им удается с первого раза?

— Смотри, смотри! — отмерла хозяйка новых покоев. — Ронан, кровать большая, матрас набивной, расположить у той стены. Посреди зала сделать бассейн, небольшой. Думаю метров десять в длину. Зелени больше, шторы чуть плотнее…

Хунька самозабвенно раздавала указания и вслед за ее словами, как по волшебству, менялось пространство.

— Ух ты! — только и смогла выдохнуть я, присев на мраморный бортик вдруг возникшего бассейна.

— Здесь у всех такое есть! — отвлеклась от дизайнерской работы подруга, — только у Погодина голограмма женского пола.

— Я тоже так хочу! — безапелляционно заявила я, направляясь в свою комнату.

— Панель в нише у двери! — нагнал меня в коридоре голос Хуньки.

Да, отдохнуть не получилось. Оставшееся до обеда время земляне, дорвавшиеся до новой диковинной игрушки, посвятили модернизации и улучшению своих комнат, посредством продвинутой инопланетной техники. Я, конечно, ни на минуту не забывала о Дарине и пропавших курсантах, но без выяснения всех обстоятельств дела, помочь им не представлялось возможным. Поэтому, откинув сомнения, погрузилось в изменение интерьера.

— Молодая Хозяйка, — окликнул меня Робби, незаметно вошедший в комнату.

— Что ты хотел? — не отрываясь от местной сети, которую Погодин помог найти на комме, спросила я.

— Энфина Яванна, передала одежду для похода в Храм и пригласила к столу. Обед будет подан через двадцать минут, — андроид положил стопку вещей на красивый, недавно созданный моим персональным дворецким Сотаном, столик.

Поверх одежды лежала серебряная маска, призванная закрывать половину лица. Она привлекла мое внимание, заставив внимательно рассмотреть принесенный гардероб. Кожаные, медного оттенка брюки, свободная туника горчичного цвета, золотой поясок, инкрустированный камнями, напоминающими агаты, легкие сапожки, маска и плащ — черный, очень просторный, с капюшоном, почти полностью скрывающим лицо. В довершении этого, сверху лежали красивые, явно непустые, ножны, выполненные в том же стиле, что и драгоценный пояс.

— Зачем маска и плащ? — озадаченно спросила я.

— Вы планируете посетить нижний Храм, молодая Хозяйка. Женщины, посещая тех, кто совершил свой выбор, всегда скрывают тела и лица, ибо уважают любое решение воинов, — ответил андроид.

— Ты хочешь сказать, что там… там те, кто сошел с ума и потерял человеческий облик? — в ушах зазвенело, а дыхание сбилось от пронзившего вдруг предчувствия. Что-то явно должно произойти. Сегодня. Именно там, в нижнем Храме.

— Да, молодая Хозяйка. Но сумасшедших среди обитателей подземелий не так много. У них рассеянное сознание, словно они живут по инерции, ожидая чего-то…

— Чего? — непроизвольно вырвалось у меня.

— Простите, молодая Хозяйка, — робот смутился, насколько это могло быть доступно машине, пусть и думающей. — Раньше, до того, как попал в дом Соргов, я был приписан к аналитическому центру управления. Моя модель не является базовой. Но Совет девяти большинством голосов постановил ликвидировать центр, а андроидов, создававшихся для него — перепрограммировать. Энфина Яванна была против этого. Ей удалось спасти меня и некоторые разработки. Они сохранены в домашнем сервере Соргов.

— Робби?

— Да, молодая Хозяйка.

— А чем там управляли?

— Всем.

— А что вы анализировали в своем центре?

— Все. Мы анализировали все, — да, определенно я найду о чем поговорить с этим андроидом. Не сейчас, но очень скоро.

Переодевалась быстро. Вся одежда пришлась впору. Брюки приятно обтянули бедра. Голенища сапожек доходили почти до колен, а туника свободно струилась, приятно лаская тело. Кинжал, находящийся в ножнах поражал своим совершенством. Неизвестный сплав, из которого было изготовлено оружие, словно мерцал и искрился. Ничего подобного мне видеть не приходилось. Полюбовавшись на это совершенство, спрятала обратно в ножны и пристегнула к поясу. Плащ и маску решила не надевать.

По лестнице спускалась в предвкушении. Все инстинкты вопили, что вот-вот должно произойти нечто, намного приближающее нас к разгадке всего непонятного, происходящего на Эленмаре.

— Детка, — воскликнула, стоящая в холле у подножия лестницы, Яванна, — ты выглядишь как настоящий птенец одного из главных домов Эленмара. Только нужно распустить косу и поднять волосы в высокий хвост. И ушки… ушки должны быть остроконечными. Ты позволишь мне помочь тебе?

Да, того что открылось моему взору в холле не ожидала даже я. Здесь, кроме бабушки и двух ее мужей, находились еще… трое эльфов. Липовых. «Ой, халтура!» — хотелось воскликнуть мне, но я подавила это спонтанное желание неимоверным усилием воли. Две эльфийки выглядели вполне нормально, но обеих выдавали глаза. У одной они были карие, а у другой желтые, как у кошки.

— Понадобятся контактные линзы, — констатировала факт.

— Пожалуй, — согласилась энфина, проследив мой взгляд.

Но если девушки, даже не смотря на нетипичный для эленмарцев цвет глаз, выглядели вполне естественно, то эльф Погодин… В общем, когда я увидела длинноволосого, ушастого Стаса, нервного смешка сдержать не смогла.

— Что? — хмуро буркнул он, окинув меня недобрым взглядом, — красота — страшная сила?

— Очень, — только и смогла ответить, давясь смехом.

Обедали спешно, ели мало и почти не разговаривали. Всех охватило волнение. Мне казалось, что предвкушение, которое испытывала я, каким-то образом передалось всем остальным членам нашей небольшой группы.

— Тугрон и Келеган доставят нас к Храму, — заговорила непривычно молчавшая весь обед энфина, когда блюда уже убрали со стола и разлили по чашкам ароматный чай. — Стасу придется остаться с ними, его присутствие может вызвать подозрение.

— Почему? — возмущенно воскликнул самый халтурный эльф за всю историю великого Эленмара.

— Потому что истинный воин спускается в нижний Храм только один раз в жизни, чтобы больше никогда не подняться на поверхность, — ответил ему Тугрон.

— А женщины? — тихо спросила Стелла. Синие линзы делали ее взгляд совершенно неузнаваемым.

— Женщины приходят. Часто. Ведь там наши сыновья и братья, — тихо сказала Яванна.

— А плащи и маски зачем? — я все равно задала этот вопрос, хотя и догадывалась, что мне ответят.

— Плащи и маски, делают нас неузнаваемыми для других, посещающих Храм. Женщины стараются скрыть факт посещения, но тем не менее в подземелья ходят все. У каждой в там есть кто-то близкий. Конечно, те существа не узнают никого. Но мы все равно стоим у границы нижнего храма, смотрим и надеемся, что узнаем в монстрах своих близких. Некоторые энфины приводят туда птенцов и рассказывают юным девушкам о том, что связь это не только благо, но и великая ответственность, — признаться, подобного откровения от Яванны я не ждала.

— А у тебя, бабушка, там есть кто-то близкий? — почему-то этот вопрос показался мне важным.

— Да, птенчик. Я часто прихожу в нижний Храм и всматриваюсь в его темные коридоры. Надеюсь, вдруг боги явят мне лик брата.

— Твой брат там? В подземельях?

— Да, Аленька. Это был его выбор. Он предпочел обряду безумие и смерть, — с грустью поведала бабушка.

— Наверняка в его связавшие набивалась одна из ваших мегер, похожая на женщин Беллимов, — скривилась я, вспоминая крошку Анвен.

— Да, все так и было. Брат должен был стать первым связанным Энель, сейчас она энфина рода Беллим. Энель долго его обхаживала, многим отказала в обряде, а он никак на нее не реагировал. Даже когда у брата подошел критический возраст, он отказал ей и добровольно спустился в нижний Храм. С тех пор я его и не видела.

Энфина Яванна расстроилась и ее глаза увлажнились. Пришлось спешить с носовым платком на выручку новой родственнице.

— Спасибо, детка, — поблагодарила она.

— Простите, а как зовут вашего брата? — неожиданно спросила новоиспеченная эльфийка Снегирева.

— Звали, девочка, к сожалению звали. Глерос — таково было имя моего брата! — бабушка не заметила с каким жадным вниманием ждала ее ответа Стелла, не заметила она и как радостно блеснули глаза девушки. Хотя это было заметно даже сквозь цветные линзы. А европейка не так проста. Не зря она рвалась на Эленмар, но никакой угрозы с ее стороны я не ощущала ни тогда в Академии, ни теперь.

— Пора, моя Госпожа! — поторопил Келеган.

— Ты прав, родной, — тихо ответила Яванна, — еще одну минуточку. Надо снабдить птенцов ключом от городских телепортов.

Робби почти торжественно внес в холл большую резную шкатулку. Энфина приложила руку и крышка с тихим шипением открылась. На дне ящика ничего не было, кроме темной, с виду кристаллической пластины.

— Приложи сюда правую ладонь, детка! — скомандовала мне бабушка.

Разумеется, я послушно выполнила требуемое. Мгновенная резкая боль, как от ожога, заставила вскрикнуть и одернуть руку. На ладони, у большого пальца красовалась одна их букв алфавита апаньяр «Сау».

— Предупреждать надо! — пробурчала я, дотрагиваясь до символа.

— Прости, это стандартная процедура. Ее проходят все члены семьи еще в раннем детстве. Я уж и подзабыла, что инициация может вызывать болезненные ощущения, — ободряюще улыбнулась Яванна.

Вслед за мной отметку получили и ребята.

— Пользоваться городскими телепортами просто. Для активации прикладываете символ к панели, а затем просто думаете о том месте в которое вам необходимо попасть или же произносите его название вслух. Понятно?

— Понятно, — слаженно кивнули мы.

— Телепортационные панели есть при выходи из всех общественных зданий на Эленмаре. Заблокированы лишь частные владения, туда добираются на летунах, — продолжала наставлять бабушка.

— Да мы здесь не только панелей, самих зданий еще не видели, — усмехнулся Погодин.

— Успеется, — не осталась в долгу энфина, — сначала дело. Итак, когда мы с девочками спустимся в Храм, вы, мальчики, останетесь в аэрокаре. Связь держим по коммам и в самом крайнем случае. Да прибудут с нами боги!

Глава 5

Аэрокар семьи Соргов оказался удобным и вместительным. Загрузившись в кабину, мы удобно устроились на мягких сидениях, которые тут же приняли форму наших тел. Голографический стюард эленмарской внешности вежливо предложил напитки и, получив отказ, более не беспокоил.

Полет долго не продлился. Через пару десятков минут перед нами радужными всплесками замерцал защитный купол. А когда аэрокар преодолел преграду, всем сразу стало понятно — города на Эленмаре есть.

— Наша столица — Асталдер! — с гордостью произнес Келеган, сидящий за штурвалом.

— Отважный… — на автомате перевела я с языка апаньяр.

— Фаэра Аля знакома с нашим древним наречием? — удивился Тугрон.

— Меня бабушка с детства обучала языку апаньяр. И хотя знаю я далеко не все, но перевести могу многие слова.

— И кто у нас бабушка? — хитро подмигнул мне Келеган.

— Космический археолог, специализирующийся на раскопках городов, оставленных вашими предками, — не осталась в долгу я.

— Нашими, — поправила меня энфина.

Отвечать не стала. Да и зачем? В принципе, я была с ней полностью согласна, ведь апаньяр действительно были и моими предками тоже. Тем более сейчас мое внимание привлекал город, раскинувшийся под нами. Нет, там не было величественных строений или монументальных памятников архитектуры. Асталдер утопал в зелени. Невысокие строения все же порой робко выглядывали из-за крон величественных деревьев, но в глаза не бросались. Иногда, посреди моря буйной растительности, мелькали поляны с красивыми дорожками и даже фонтанами.

— Где будем менять транспорт? — спросил Келеган, обратившись к энфине.

— Думаю, удобнее это сделать на площади Семи водопадов, — ответила бабушка, — там шумно и никто не услышит наших разговоров.

— А зачем менять? — удивилась Хунька, которая явно блаженствовала в уютном кресле семейного летуна.

— Наш кар слишком приметный, — объяснил ей Келеган. — У Храма открытая площадка и паломников, точнее паломниц, в послеобеденное время много. Общественный кар не вызовет подозрений и не будет указывать на род Сорг.

Дальнейший полет прошел в молчании. Еще минут десять мы покружись над городом и начали плавное снижение. Ну что сказать, площадь Семи водопадов оказалась вполне оживленным местом. Она являла собой огромную поляну, окруженную скалами, с которых действительно падали семь потоков воды, создавая неимоверный шум. Никакого другого транспорта, кроме нашего аэрокара, я не заметила. Мимо, по усыпанным гравием дорожкам проходили эленмарцы. В основном — мужчины, женщины появлялись редко и всегда в сопровождении. Одеты представительницы слабого пола были в наряды, чем-то неуловимо напоминающие индийские сари.

— Это кеоши, — пояснила энфина Ява, — традиционный наряд эленмарских женщин для выхода на люди. Но вы не волнуйтесь, туники и брюки тоже вполне допустимы, особенно если женщина спешит по неотложным делам, а не прогуливается.

Тугрон первым покинул аэрокар, плавно спрыгнув прямо на травяной газон. Затем он помог спуститься энфине и по очереди — нам. Келеган и Стас обошлись своими силами.

— Присядем, пока Келеган не подберет нам транспорт, — предложила бабушка.

Лично я вокруг не видела ничего более или менее пригодного для того, чтобы присесть. Недоумение, подобное моему, отразилось и на лицах Хуньки и Стеллы. Мы втроем стояли прямо посреди одной из дорожек, а Яванна направилась к неприметному столбику на обочине. Мимо проходящие эленмарские мужчины косились на наши, обтянутые узкими брюками ноги. Некоторые даже остановились неподалеку с явным намерением подойти.

— Наденьте плащи! — скомандовала энфина, заметив оживление, вызванное нашим появлением. Она так грозно взглянула на остановившихся мужчин, что те поспешили исчезнуть с поля зрения.

Келеган, тем временем, что-то набирал на своем комме, тихо давая комментарии Погодину. Аэрокар вместе с частью газона исчез под землей и его место тут же занял другой, менее комфортабельный, неприметно серый, но от этого не менее вместительный.

— Присядем, девочки, пока наши мужчины все проверят, — энфина приложила ладонь к неприметному серому столбику, рядом с которым стояла, и на соседнем газоне появился хорошенький белый столик и несколько мягких кресел.

— Ух ты! — кажется лексикон подруги с прилетом на Эленмар сократился до этих двух слов.

— А почему проходящие мужчины на нас так смотрели? — робко спросила Снегирева.

— Потому что вы юные девушки без браслетов связи на руках, а это всегда привлекает внимание. С каждым поколением все реже можно увидеть подобное, — в глазах Яванны отразилась печаль.

Мне тоже стало грустно. Браслеты. Дарин о них не говорил, а ведь мы прошли обряд. Сейчас не время для глупых обид. Сначала найду этого скрытного эленмарца, а уж потом допрошу с пристрастием. Бабушка действительно выглядела несколько расстроенной и я решила ее приободрить.

— Мы знаем, как все исправить, — тихо прошептала я, ободряюще накрыв ее руку своей. — Как только выясним, что с Дарином и курсантами, тут же займемся воплощением нашей теории на практике.

— Проблема в Храме? — тихо спросила Ява.

— Скорее в артефакте, перед которым проходит ритуал.

— Я так и думала. Слишком много бед он нам принес, вы хотите его уничтожить?

— Нет. Треугольник в вашем Храме только часть одного мощного артефакта с правильными и очень нужными свойствами. Его просто нужно вернуть на законное место, — так же тихо поведала я.

— Все готово к отлету, моя Госпожа! — сообщил подошедший Тугрон. Он помог нам подняться с кресел и сопроводил к серому летуну.

Энфина Яванна явно хотела мне что-то сказать в ответ, но при всех не решилась это сделать. Что ж, у нас еще будет на это время.

Конечно, казенный транспорт он казенный не только на Земле, но и на Эленмаре. Лететь на этом каре было не так удобно, как на семейном, но уже через полчаса впереди замаячил знакомый каньон с храмовым комплексом, который мы пролетали на Полкане.

— Снижаемся, — с улыбкой сообщил Келеган.

Мы совершили посадку на огромной площадке. Кроме нашего невзрачного транспорта тут расположились еще несколько каров, разных форм и расцветок.

— А что здесь подземной парковки не предусмотрено? — язвительно спросила Хунька, окинув взглядом площадку.

— Ну почему же, — нисколько не обидевшись, улыбнулся ей Тугрон, — подземная, как ты говоришь, парковка здесь имеется, но ею редко пользуются. Женщины, посещающие эту часть Храма, долго в подземельях не задерживаются, а мужчины, вообще, дальше этой площадки не ходят. Конечно, если не принимают решение остаться в нижнем Храме навсегда.

— А где вход в основной Храм? — спросила я.

— Вон, видишь самую высокую гору? — указал направление Келеган. Там действительно была одинокая вершина, пик которой красиво освещался закатными лучами, — перед ней площадка. Там же и вход в Храм.

— А мы после нижнего Храма туда полетим? — почему-то это казалось для меня важным. Я не смогла бы объяснить отчего так, просто чувствовала. Считайте подобное желание интуицией, а она, как известно, подводила меня крайне редко, если не сказать — никогда.

— Зачем? — искренне удивился Тугрон. — Уже закат, а на ночь Храм закрывается.

— Если Алька говорит, что нам туда надо, значит нам туда действительно надо! — поддержал меня Погодин.

— Сделаем так, как скажет птенец дома Сорг, — постановила энфина и желающих возразить ей не нашлось.

— Там у скалы два аэрокара, принадлежащие Беллимам, — сообщил Келеган, что-то высматривающий в своем комме.

— Даже не скрываются, — скривилась Хунька, — чувствуют свою вседозволенность.

— Не долго им осталось, — тихо сказала бабушка и сопроводила свои слова такой загадочной улыбкой, что всем стало понятно — именно так и обстоят дела.

— В аэрокарах Беллимов только мужчины, значит они привезли паломниц, — снова проинформировал Келеган.

— Посмотри внимательнее на скан, Кел, — перебил его Тугрон, тоже склонившийся над своим коммом, — на борту знакомые контейнеры. Значит…

— … пленники уже здесь… — прошептала я, вытерев об тунику вмиг вспотевшие ладошки.

— Хитро, — усмехнулась энфина. — Сами узники будут без сознания еще долго и спрятать их в нижнем Храме очень хороший ход. Никто не сунется на территорию подземелий добровольно. Ведь лишь немногие знают, что даже находясь в облике монстра, эленмарский воин никогда не причинит вреда женщине.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросила я.

— Скорее всего женщины Беллимов спрятали пленников в подземелье. Мужчинам туда хода нет, а паломницы не проходят дальше смотровой площадки. Сами же обитатели подземелья станут невольными охранниками, потому что даже очнувшись и освободившись, никто из похищенных не рискнет выйти к проклятым, даже расшан, — пояснила Яванна.

— Да их коварство не знает границ! — воскликнула Хунька. — Жаль я мало накостыляла этой белобрысой Анвен!

— Не будем терять время! — произнесла энфина.

Келеган и Тугрон помогли нам выйти. Погодин неотрывно следил за аэрокарами Беллимов.

— Будьте на связи, — велела Яванна своим мужьям, — и берегите мальчика.

— Удачи, моя Госпожа, — улыбнулся Тигрон.

Надев маски и накинув широкие капюшоны плащей, мы поспешили за энфиной. Подойдя к неприметной панели на отвесной скале, она приложила к ней ладонь и активировала телепорт.

— Да помогут нам боги! — прошептала Яванна и мы вступили в радужное сияние.

Смотровая площадка оказалась широким и очень длинным коридором. Он уходил вдаль на сколько хватало взгляда, его продолжение терялось где-то в сумраке. Освещение здесь было довольно скудным. Площадка ограничивалась с одной стороны отвесной скалой, а с другой — силовым полем, в котором радужными бликами мерцали проходы примерно на расстоянии ста метров друг от друга.

— Почему здесь никого нет? Ведь на стоянке мы видели много летунов, — спросила Снегирева. Девушка озиралась вокруг и заметно нервничала.

— Площадка длинная, тянется на несколько десятков километров. Фактически, она опоясывает всю гору изнутри. А телепорт совершает перенос в разные точки, — пояснила энфина.

— Но… как же мы тогда найдем Беллимов и похищенных? — расстроилась я.

— А вот это уж моя забота! — хитро подмигнула Хунька. — Или ты забыла, что у меня есть волшебный набор с Лунгорода?

— Но чем он нам может здесь помочь? — окончательно сникла я.

— Конкретно набор — ничем, но… Ты, Верник, забыла, что твоя лучшая подруга — настоящая, потомственная ведьма!

— Сваришь зелье или сотворишь поисковое заклинание? — вяло откликнулась на сарказм. Шутить совершенно не хотелось.

— Нет. Еще в Академии оба Беллима показались мне подозрительными и я подсадила на каждого из них по тхарскому клещу! — победно закончила Хунька и посмотрела на нас. Свысока так посмотрела, а мы не оценили, потому что никто из нас не понимал о чем идет речь.

— Вы что ничего не слышали про тхарских клещей? — обиделась подруга.

— Нет, — мы дружно замотали головами, но теперь у нас появилась надежда, ибо магические штучки Хуньки до сего момента срабатывали исправно.

— Ну вы даете! — удивилась она, — это же незаменимая магическая следилка. Ну, может и не совсем магическая, но эффективная и мало изученная наукой, что, собственно, зря. Тхарский клещ — редкое насекомое, которое когда-то давным-давно обнаружили на небольшой промышленной планетке Тхара. Взрослая особь может вырастать до одного миллиметра, но чаще они меньше. Скажу сразу — это паразит и человеческая кровь для них деликатес. Еще одной полезной особенностью этих малышей является то, что самец находится в постоянном поиске самки и может найти ее даже за сотню тысяч километров…

— Это ты к чему? — нахмурилась я.

— А к тому, Верник, что самки у тхарских клещей большая редкость и стоят уйму денег. Так вот, на обоих Беллимов я подсадила самок и они удачно живут где-то у корней волос, под кожей. Обнаружить или почувствовать тхарского клеща практически невозможно!

— Ты страшная женщина! — воскликнула Снегирева, с ней согласились все.

— И как ты предлагаешь этих самок использовать? — скептически усмехнулась я. — Мы натравим на них толпу озабоченных тхарских самцов, а сами пойдем по их следу? Так что ли?

— Вот видишь, Алька, и ты иногда умная, когда даешь себе труд подумать, — ничуть не обиделась подруга. — Только толпу самцов мы натравливать не будем. Тем более самцы тхарских клещей не менее дороги, чем самки, а я, хоть и обеспеченная дама, но деньгам цену знаю. Мы пойдем по навигатору одного единственного самца!

— Ты бредишь? — вспылила я. — Сама же сказала — насекомые меньше миллиметра. Как мы разглядим этот навигатор?

— А вот за это не переживай, — улыбнулась Хунька. Она полезла в небольшую сумочку, пристегнутую к поясу, и извлекла крошечную коробочку и небольшой флакончик. — Верник, мне помощь нужна, а не язвительные замечания.

— Что нужно сделать? — оживилась я, потому что клещи там или другие гады, но это дарило надежду быстро отыскать Дарина.

— Как только я открою крышку, ты намажешь жидкостью из пузырька спинку насекомого, поняла?

— Он же крошечный! — разволновалась я.

— Там кисточка очень тонкая, как раз для подобных случаев, — успокоила меня Хунька. — Ну что, готова?

Я кивнула в ответ. Фархунда бережно приоткрыла стеклянную коробочку и мы увидели на прозрачном донышке крошечного, ярко-алого жучка. Быстро развинтив крышку флакона, к которой крепилась кисть, стряхнула лишнюю жидкость. Тонким кончиком кисти аккуратно дотронулась до спинки клеща.

— Достаточно! — остановила меня Хунька, закрывая коробочку, — еще бы немного и он выпрыгнул бы. Успели.

— И как мы будем искать ребят? — спросила я, завинчивая крышку и сгружая флакон обратно в сумку.

— А вот сейчас и посмотрим, один Фингорм в подземелье томится или крошка Беллим тоже почтила своим присутствием эти казематы. Нужно десять секунд, чтобы раствор начал действовать.

Хунька вытянула вперед руку с прозрачной коробочкой. Мгновение и мы увидели. Это действительно было похоже на чудо. От стеклянной коробки, в которой находился жучок, вдаль по коридору протянулись две красные, светящиеся, тонкие нити, точнее лучи. Конечно, если бы мы не знали, что они должны быть, то их и не заметили бы.

— Анвен Беллим тоже здесь, в подземелье. Жучок нашел двух самок и построил к ним маршрут, — усмехнулась Хунька.

— Здорово! — отмерла Снегирева, зачарованно осматривая коробочку в руках подруги.

— Да… — восхищенно протянула энфина, — сколько живу на свете, но такого мне видеть не приходилось.

А я… я просто с благодарностью посмотрела на Хуньку. Она ведь знает, что спорю я с ней вовсе не со зла. Времени до заката оставалось не много и мы устремились вслед за красными лучами.

Глава 6

Длинный коридор казался бесконечным. Мы почти бежали, всматриваясь в едва различимые красные лучики. За силовым полем порой мелькали неясные тени, но никто из тех, кого эленмарцы называли «проклятыми», на освещенные места не вышел.

— А сквозь эти проходы в стене можно пройти? — спросила Снегирева, показывая на очередную полость в защитном поле.

— Разумеется, — подтвердила энфина, — достаточно прижить ладонь с начерченной родовой руной.

— А выйти? — не унималась Стелла.

— И выйти точно также можно.

— А как же те, кто там? Они тоже могут свободно выйти?

— Детка, при боевой трансформации родовая руна изменяется, вместе с телом носителя и, следовательно, не может служить ключом. Для того, чтобы пройти через поле им нужно принять обычный вид, но это, к величайшему сожалению, невозможно, — выражение лица Явы я не видела — мешали маска и капюшон, но голос звучал печально.

Коридор резко ушел вправо и почти сразу за поворотом мы увидели фигуру в плаще. Женщина стояла неподвижно рядом с мерцающим полем. Там, за ним, на освещенной территории подземелья медленно двигались трое «проклятых». Неспешно, словно в замедленном режиме, они прохаживались вдоль стены, никак не реагируя ни на наблюдательницу, ни друг на друга. Снегирева остановилась недалеко от паломницы, но та не обратила на европейку внимания. Нам тоже пришлось прервать наш путь, потому что не смотря на одергивание и грозное шипение Хуньки, двигаться дальше Стелла не спешила.

Я тоже во все глаза рассматривала монстров, «проклятых воинов Эленмара». Не понимаю, почему их так боялись. Дарин в боевой трансформации выглядел намного внушительнее и опаснее. Эти же были скорее симпатичными, чем страшными. Да, огромное тело, кое-где покрытое шерстью, когти, выступившие на мощных плечах шипы, складки мембраны, похожие на сложенные кожистые крылья, внушительные клыки не делали их милыми, но и не пугали, более того — не отталкивали и не вызывали омерзения. Существа вызывали сочувствие. «Проклятые» напоминали больных амнезией. Потухший, затуманенный, полностью расфокусированный взгляд говорил о том, что существо просто потерялось во времени и пространстве. Они не помнили, кем были до трансформации. Передо мной стояли больные люди, которых по какой-то нелепой причине посчитали монстрами, приговорив к вечному заточению, вместо помощи. Неужели семье проще отдать родного человека в рабство, чем окружить его заботой и любовью? Ведь у каждого из тех, кто находится в подземелье есть кто-то близкий: мать, сестры, в конце концов братья и отцы, которые могут принимать боевую трансформацию тоже, раз не разделили их участь… Увиденное привело меня в бешенство. Получается, молчаливое согласие с незавидной участью родных, породило стерв, подобных Беллимам? Нет, так быть не должно! И не будет. Чего бы мне это не стоило.

— Действие проявителя не вечное! — зашипела Хунька. — Нам пора!

Схватив Снегиреву за руку, потащила ее вслед за подругой. Энфина молча замыкала нашу небольшую процессию.

— Они не монстры… Они просто больны… — прошептала европейка, едва мы отошли от паломницы на достаточно большое расстояние.

— Мне тоже так показалось, — согласилась я с ней.

— Полагаете, что можно вернуть им прежний вид? — оживилась энфина.

— Полагаю, что можно было не опускаться до крайностей и уж тем более не заточать родных людей, с которыми приключилась беда, в подземелье, изолируя от нормального общения. Тут кто угодно одичает и озвереет! — слишком резко ответила я.

— Ты… обвиняешь меня, птенчик? — ахнула Яванна.

— Я обвиняю вас всех, бабушка. Обвиняю в черствости и малодушии, обвиняю в бездействии. Вместо того, чтобы помочь своим близким преодолеть сложную ступень в жизни, вы обрекаете их либо на рабство, либо на вечное одиночество в образе зверя.

— Что ты говоришь, Аленька!

— Твой брат — Глерос. Разве не было бы ему проще и легче, останься он в родном доме? — наверное зря я все это высказывала Яве, но сдержаться уже не могла.

— Я любила своего младшего брата и помогла бы ему в любой ситуации. Не буду оправдываться и, возможно, ты во многом права, птенчик. Сейчас, после твоих слов, многие вещи для меня стали очевидны, но, боги! Как же поздно! Слишком поздно для Глероса. Скажу лишь одно — когда мужчина принимает решение, он уходит молча, никого не предупредив об этом. Я ничего не знаю о кодексе воинов. Может ответы в нем?

— Прости меня, — я порывисто обняла бабушку. — В любом случае, мне непозволительно так разговаривать с тобой. А с кодексом и с «проклятыми» нам еще предстоит разобраться. Вместе. Не бывает безвыходных ситуаций.

— Глероса готовили к обряду с Энель. А на утро, когда обряд должен был состояться, брат исчез. Только через неделю от наставников Храма пришла весть, что подземелье пополнилось еще одним «проклятым». Я ходила сюда каждый день в надежде различить знакомые черты, но увы — все было напрасно, — тихо прошептала энфина.

— Прости.

— За что ты просишь прощение, птенчик?

— За то, что заставила тебя еще раз все это пережить, — твердо ответила я.

— Мы торопимся! — прикрикнула на нас Хунька. — Сейчас не время для семейных разборок. Верник, ты сама мне говорила, что проблемы решаются по мере их поступления. Так будь последовательна!

— Буду, — усмехнулась я, поспешив за красными лучиками.

Буквально через километр пути направление лучей изменилось. Навигатор упрямо говорил, что наш путь теперь лежит туда, в темноту за силовое поле.

— Черт! — в сердцах выругалась я. — Нужно было запастись фонариком!

— Что бы вы без меня делали? — усмехнулась Хунька, извлекла фонарь и вручила его мне. — Расходуй экономно там заряда на три часа.

— Вперед! — усмехнувшись, прикоснулась руной к проему в мерцающей стене.

— Никогда не заходила за чету… — вздохнула фаэра Яванна.

— Черту? — переспросила Снегирева. — Вы сказали черту?

— Именно это я и сказала, милая девочка, — бабушка ободряюще похлопала девушку по плечу.

— Предсказание… — Стелла эти слова прошептала. Глаза брюнетки горели.

— Что с тобой, Снегирева? — окликнула ее Хунька, — Мы тут не на прогулке, вообще-то.

— Подожди, — прервала ее я и подошла к европейке. — Ты говоришь о том предсказании из-за которого на Эленмар рвалась?

— Да, только я не понимала о чем в нем говорится. Но предсказания сбываются всегда. И те, кто исполнил предначертанное, обретают счастье, понимаешь? — она смотрела на меня так… словом, так смотрят только одержимые мечтой, идеей, судьбой.

— Понимаю.

— Лишь свернет красный луч, сто шагов вдоль черты… сто шагов вдоль черты до мечты… Понимаешь? — Снегирева резко развернулась к нам спиной и пошла вдоль мерцающего защитного поля, отсчитывая шаги, — пять… шесть… семь…

— Чего это с ней? — недоуменно спросила Хунька.

— Боюсь нам придется немного задержаться, — ответила ей и поспешила за Стеллой, зная, что подруга и бабушка пойдут следом.

— Девяносто восемь… девяносто девять… сто! — европейка остановилась. Она медленно развернулась в прозрачной преграде.

— Что происходит? — прошептала подошедшая бабушка.

— Сама не знаю, — едва слышно откликнулась я.

В пещеру, находящуюся за мерцающей преградой, вели два тоннеля. Поле светилось так тускло, что черные проемы едва различались. Где-то сочилась вода. Звук падающих капель гулким эхом отражался от каменных стен.

— Неужели ошибка? — прошептала девушка, дотрагиваясь кончиками пальцев до сияющего барьера.

Словно в ответ на ее тихий вопрос, в одном их тоннелей раздался рык, от которого кожа покрылась неприятными мурашками. Несколько секунд тянулись так долго. Каждая из нас затаила дыхание. Защитное поле мигнуло и вспыхнуло несколько ярче. Теперь входы в тоннели различались отчетливее. Наконец, в одном из них показалось существо.

— Еще один «проклятый», — вздохнула Хунька. — Разные они все, а судьба одна.

Услышав эти слова, Снегирева вся подобралась. Монстр двигался также, как и те, что встретились нам по пути — словно в тумане, как в замедленной съемке. Включив фонарик, я направила луч на существо, чтобы получше рассмотреть его. «Проклятый» вздрогнул, потом прикрыл лапой глаза, защищаясь от непривычно яркого света, и утробно зарычал. Где-то далеко в тоннеле зарычали ему в ответ.

— Кажется скоро у нас еще мохнатые гости будут! — констатировала подруга. — Мы идем? Или дальше смотреть на местных обитателей будем?

Снегирева вздрогнула и развернулась ко входам в тоннели. Девушка дышала так, словно долго и быстро бежала. Она поднесла дрожащую ладошку с руной к ближайшему проходу и сняла защитное поле. Прежде, чем мы смогли что-либо ей сказать, Стелла шагнула в пещеру и направилась к монстру.

— Он точно ничего ей не сделает? — на всякий случай еще раз уточнила у бабушки.

— Никогда не было случаев нападения на женщин, — уверила меня энфина.

Снегирева мелкими шагами подходила к монстру, протягивая руки.

— Не бойся меня… не бойся, маленький… — тихо говорила девушка.

— Это она точно ему говорит? — усмехнулась Хунька, смерив взглядом огромную мохнатую фигуру.

Стелла, даже отличаясь высоким ростом среди землянок, не доставала существу и до подмышек. «Проклятый» рыкнул, но уже не яростно, а беззлобно и уставился на приближающуюся к нему девушку.

— Смотри! Он ее увидел! — слегка толкнула подругу, пряча фонарик в карман.

— Да, — согласилась Хунька. — Пушистик очнулся. Алилуйя! Что дальше?

— Я знаю ровно столько же сколько и ты.

Европейка подошла к монстру и положила ладошки на огромную, часто вздымающуюся грудь существа. Как только тонкие пальчики девушки коснулись кожи, «проклятый» вздрогнул и накрыл руки девушки своими когтистыми лапами.

— Вы точно уверены, что он не нападет? — Хунька повторила мой вопрос, наблюдая, как зверь обнюхивает Снегиреву. Кажется, ее запах пришелся эленмарцу по вкусу. Огромное существо заурчало и зарылось носом в волосы на затылке девушки. Энфина проигнорировала подругу, полностью поглощенная разыгравшейся за полем сценой.

— Поразительно! — выдохнула она. — «Проклятый» реагирует, причем вполне адекватно.

А я вдруг вспомнила, как отчаянно звала Дарина там, в Храме, как хотела, чтобы он снова обрел себя и вернулся в свой прежний облик. Тогда самым важным для меня было, чтобы муж остался со мной. Вдруг и здесь нужно просто позвать… Хотя, как его позовешь, не зная имени?

Снегирева прижалась к лохматому существу, словно к дорогому для нее человеку. Обнюхивание монстра нисколько не смущало девушку. В тоннелях снова раздалось рычание. Теперь звуки слышались намного ближе. Зверь насторожился, вдруг задвинул европейку себе за спину и ощетинился, грозно взирая горящими глазами на зияющие проемы тоннелей.

— Стеллочка! Беги, детка, беги оттуда! — закричала фаэра Яванна прижав ладонь к груди.

На звуки ее голоса повернулась не только Снегирева но и «проклятый». Секунду монстр всматривался в защитное поле потом принюхался и выдохнул:

— Яфффаааа…

Казалось каждый произнесенный звук давался ему с трудом. Энфина пошатнулась и мы с Хунькой бросились к ней чтобы поддержать.

— Глерос… Братик… — глаза бабушки увлажнились.

— Глерос? — удивленно выдохнула я.

Ну конечно! Снегирева смогла достучаться до зверя. Именно поэтому он смог узнать сестру. Если Глерос и есть тот, кого нагадали европейке шаманы, значит… Дарин, находясь рядом со мной в период своей трансформации, не впадал в беспамятство… Значит… Значит…

— Стелла, — закричала я, — его имя — Глерос! Зови его! Слышишь?

Снегирева кивнула и, прижавшись к мощной спине зверя, что-то ему зашептала. Монстр замер, прислушиваясь к словам девушки, ее голосу. А в тоннелях снова раздалось рычание.

— Глерос! Глерос! — тихо говорила Стелла. — Вернись, пожалуйста. Я тебя очень прошу! Ты очень нужен своей семье… и мне….

— Ну…шен… тебе… — пророкотал монстр. Контур его тела стал расплываться, подернулся дымкой… Мгновение и перед нами уже не мохнатое существо а абсолютно голый эленмарец. Он удивленно взглянул на Снегиреву и стал оседать на каменный пол, теряя сознание.

— Боги космоса! — воскликнула энфина, услышав вой и рычание совсем близко. — Они его разорвут! Женщин «проклятые» не трогают, но мужчинам сюда хода нет.

Снегирева сидела на каменном полу и растерянно гладила белоснежные волосы мужчины, чья голова покоилась на ее коленях. Услышав слова Яванны, она вздрогнула, подскочила и попыталась сдвинуть эленмарца с места. Глерос, как все представители этой расы, даже в обычном состоянии был огромен. Рычание приближалось.

— Нужно его перетащить! — наконец, отмерла я, прикладывая ладонь с руной к проходу.

Бабушка и Хунька бросились за мной. Вчетвером нам удалось донести бесчувственного Глероса до силового поля и активировать проход. В этот момент из тоннелей выскочили трое «проклятых» и устремились к нам. Они неслись так быстро, что в какой-то момент я отчетливо поняла, что перетащить только что обретенного родственника через поле, мы не успеем.

— Черт! — прошипела Хунька. — Держи его крепче, Верник! Несите быстрее!

Дважды просить не пришлось. Бабушка и Стелла уже шагнули на смотровую площадку, придерживая Глероса за руки. Я же теперь одна тащила его ноги, не видя, что творит подруга.

— А ну стоять! — раздался за моей спиной голос Хуньки. — Нечего на меня скалиться! Пострашнее видали! Алька, вы там как? Я долго не смогу этим енотам-переросткам клыки заговаривать!

Мы перенесли Глероса к стене и над ним уже ворковали Стелла и бабушка.

— Возвращайся, великая дрессировщица монстров Эленмара. Мы справились, — позвала подругу, выравнивая дыхание.

— Хитренькая! Возвращайся… А вдруг кто-нибудь из этих трех пушистиков моя судьба? Вон как Снегиревой повезло! — Хунька гордо расхаживая вокруг «проклятых». Их ноздри еще хищно раздувались, но агрессия ушла и блеск в глазах потух. Они все еще чувствовали мужчину, но уже как-то вяло его воспринимали, снова впадая в аморфное состояние.

— Выходи уже, невеста! Жених тебя в соседнем номере дожидается! — не удержалась от шпильки я. Никто из «проклятых» на Хуню не среагировал, но факт оставался фактом — каждого из них можно было вернуть к жизни. Знать бы как…

— Если ты про белобрысого Беллима, то никакой он мне не жених! — отозвалась подруга и направилась к выходу. Существа уже окончательно потеряли к нам интерес и снова впали в свое обычное заторможенное состояние.

— Как у вас дела? — обеспокоенно спросила я, подойдя к бабушке и Стелле.

— Он жив, но очень слаб, — сказала энфина. Она давно сняла маску и ее щеки блестели от предательской влаги. Снегирева, вообще, впала в прострацию, нежно поглаживая щеки мужчины и что-то нежно ему нашептывая.

— Нам нельзя упустить момент, пока Беллимы в подземелье, но и бросить Глероса здесь мы не имеем права, — я судорожно размышляла над сложившейся ситуацией.

— Можно открыть портал прямо к транспорту, там передадим брата мужьям и снова вернемся, — предложила фаэра Яванна.

— Шутите? — усмехнулась Хунька. — Наш поисковик всего лишь насекомое. Он может не почувствовать самок и даже умереть, а еще мы можем упустить Анвен Беллим!

— Что же делать? — расстроилась энфина и нежно провела по волосам брата. Он застонал. Снегирева тревожно вглядывалась в лицо мужчины.

— Вы со Стеллой доставите Глероса к летуну, а мы продолжим поиски! — озвучила я единственно правильное в этот момент решение.

— Вдвоем? Это опасно! Нет, нет и нет! — фаэра Яванна грозно взглянула на нас с Хунькой. — Я не могу допустить подобного, даже если на кону стоит жизнь брата!

— Бабушка, — мягко начала говорить я, обнимая эленмарку, которая только что готова была ради меня пожертвовать братом, — мы будем очень осторожны. Постараемся не попадаться Беллимам на глаза. Сейчас самое важное узнать, где прячут пленников. До ритуала никто их не тронет и время в запасе есть. Стелла поможет тебе, ведь именно она спасла Глероса.

— Ох… — вздохнула энфина и растерянно посмотрела на брата.

— Время дорого! Вам нужно идти! — покончила с ее душевными терзаниями Хунька.

— Хорошо. Как только нас доставят, Тугрон и Келеган вернутся. У вас есть час до их прилета, максимум два, потом я сообщу внуку! И, девочки, будьте осторожны! — она всхлипнула и порывисто нас обняла.

Как только Стелла и бабушка телепортировались, унося с собой Глероса, мы отсчитали обратно сто шагов, пока красный, путеводный луч не появился снова.

— Вспомним молодость? — подмигнула мне Хунька, активируя руной проход.

— Меня пугает твой настрой, — хмуро отозвалась я, следуя за подругой.

Глава 7

Стараясь светить под ноги, пробирались подземными коридорами. Тоннели петляли, соединялись, расходились. Временами мы попадали в настоящие залы. Несколько раз встречали обитателей пещер. Порой они появлялись так неожиданно, что я едва могла сдержать испуганный вскрик. Но «проклятые» не обращали на нас никакого внимания. Они уныло проходили мимо, даже не удостоив нас ни единым взглядом.

— А мне вот интересно, как Беллимы смогли пронести мужиков мимо пушистиков. Видела, как монстры бросались на Глероса, хотя тот был без сознания? — Хунька заговорила со мной впервые с тех пор, как мы покинули смотровую площадку.

— Я тоже над этим думала, — тихо ответила ей.

— Второй выход?

— Или вход, — кивнула в ответ. — Как во всех приличных местах: парадный вход и черный.

— Судя по всему твоя бабушка не в курсе о втором входе, — Хунька остановилась и прислушалась, а потом скомандовала. — Туши фонарь!

Впереди показалось пятно света. Мы поспешили укрыться в одном из мелких ответвлений тоннеля. Спустя минуту мимо нас прошествовали два андроида, которые сопровождали до верху загруженные продуктами гравитационные тележки.

— И как мы с тобой не подумали. Конечно, черный ход есть и обслуживающий персонал тоже. Монстров же кто-то должен кормить, убирать за ними опять же. Вряд ли «проклятые» используют комфортабельные отхожие места! — прошептала подруга.

— Похоже то, что мы ищем находится совсем недалеко, — согласилась с нею я.

Устремившись в ту сторону, откуда пришли андроиды, скоро вышли к мерцающему силовому полю, за которым виднелся вполне обычный, широкий коридор с хорошим освещением.

— О, да тут целый офис, — прокомментировала Хунька. — Надо быть вдвойне осторожными.

Ответа она не ждала. Я спрятала фонарик и руной активировала проход. Кто бы ни был хозяином или хозяйкой данного помещения, вторжения он не боялся. Эленмарские знаки здесь работали так же исправно, как и в других местах, но вряд ли кто-то посторонний об этом знал.

Послышались шаги и женские голоса. Мы с Хунькой переглянулись и испуганно стали озираться по сторонам в поисках укрытия. Двери в загадочном коридоре были, но они закрывались обычными электронными запорами. Чтобы открыть подобный замок, нужно чтобы данные о человеке попали в его базу данных, а я сильно сомневалась, что наши параметры там фигурируют. Случайно взгляд упал на фреску, искусно вырезанную в камне. Вначале даже подумала, что это декоративная деталь интерьера, но потом… потом вдруг поняла, что панно, гораздо старше, чем тысяча подобных интерьеров, что фреска здесь была задолго до того, как предки нынешних эленмарцев облагораживали тоннель в этом месте.

С картины на нас смотрела очень красивая женщина. Она улыбалась и протягивала на ладони нечто небольшое и круглое, показавшееся смутно знакомым.

— Мы пропали! — зашипела Хунька над самым ухом. — Нас сейчас поймают и убьют. Или убьют а потом поймают…

— Поживем еще — улыбнулась я, извлекая из под плаща денкоро и прикладывая его к предмету в руках женщины.

Два раза, когда мне приходилось пользоваться ключом апаньяр, случалось нечто неприятное. Поэтому, стоило мощной каменной стене отъехать в сторону, как мое сердце замерло в тревожном предчувствии. Но вопреки ожиданиям ничего страшного не произошло, никто на нас не выпрыгнул, землетрясения не случилось и армагедон отложили до лучших времен.

— Чего застыла? Бежим! — схватила меня за руку подружка и увлекла в открывшийся проем. Стены за нашими спинами сдвинулись, отрезая от опасности разоблачения.

Зал, в котором мы оказались, был ничем иным, как еще одной пещерой, но кто-то древний и очень искусный ее облагородил. Толстые, не менее метра шириной, квадратные столбы, испещренные загадочными письменами, поддерживали каменный свод. Сами стены тоже украшали символы и рисунки, очень похожие на те, что мне довелось видеть в пещере на Медриксе. Пока я стояла на месте и осматривалась, Хунька успела дойти до конца зала.

— Ух ты!!! — восхищенно воскликнула она.

Да, на это действительно стоило посмотреть. Одна из стен пещеры была прозрачной. Покрытие очень напоминало стекло или некий кристалл, имеющий хрупкую структуру. По сути конструкция очень напоминала экран, на котором транслировалось все, что происходило в данную минуту в Храме.

В том, что там действительно Храм сомнений не возникало. Напротив стены находились ряды каменных скамей, расположенные полукругом. Повсюду стояли вазоны с пышными букетами, золоченые курильницы, небольшие фигурки, вырезанные из камня. Точно так же, как и в этой пещере, каменные потолки поддерживали мощные столбы, а стены украшали загадочные символы. Непосредственно перед экраном в воздухе висел круг, в котором располагался треугольник. Конструкция парила в воздухе точно так же, как настоящий артефакт на Лорне.

А вот с нашей стороны загадочной прозрачной стены никакой божественной мишуры не было. Зато перед экраном разместился уютный диванчик, рядом с которым стоял столик. Нет, скорее это напоминало подставку с расположенной на ней каменной плитой, чуть накрененной в сторону дивана.

— Посмотри, тут в центре символ, очень похожий на тот, к которому ты прикладывала свой брелок, — Хунька кивнула на плиту, внимательно рассматривая начертанные на ней знаки, — и вообще, очень похоже, что эти две пещеры когда-то были одной, а потом их кто-то перегородил прозрачной стеной. Тебе это место ничего не напоминает?

Подруга кивнула на диван и загадочно прищурилась. Странно, но плита, испещренная символами, среди которых выделялось и отверстие для ключа апаньяр, очень напоминало пульт управления. Только вместо кнопок значки, вырезанные в камне. А обе пещеры и правда дополняли друг друга…

— Уж не хочешь ли ты сказать?..

— Хочу, Алечка, хочу! Пещеру поделили на две. Там — сцена, здесь — пульт управления. Ну как в театрах… Видела? Режиссерский пульт. Кнопочку нажал — свет зажегся, вторую нажал — шум набегающих на берег волн пошел и так далее. А самое главное — это место вовсе не древнее. Диванчик вполне современный и на нем кто-то очень часто сидит, вставляя в плиту штуку очень похожую на твою!

— Этого не может быть! — выпалила я. — Апаньяр уверяли, что денкоро — универсальный ключ, существующий в единственном экземпляре.

— Верник, тебя надули — подсунули ширпотреб, которым пользуется вся прогрессивная Вселенная, и эта пещера — прямое тому доказательство! Интересно только как этим пультом пользоваться…

Хунька снова нагнулась над плитой, пристально рассматривая символы. Признаться, я находила слова подруги весьма справедливыми, да и сама склонялась к тем же выводам — пультом действительно пользовались. Но вот поверить в то, что на Земле хранители меня обманули, не могла.

Вдруг за экраном вспыхнул яркий свет, а на пульте тут же замерцали голубоватым свечением два символа.

— Видишь? — победно посмотрела на меня Хунька. Мне оставалось лишь кивнуть в ответ.

Как только в Храме стало светло, на сцене по ту сторону экрана появились актеры — две женщины. Их лица скрывали капюшоны плащей, а вот голос одной из них нам был отлично знаком.

— Я все поняла, моя энфина, — произнесла… крошка Анвен.

— И не забывай, род Беллим сделал ставку на тебя, птенчик! — ответила ей собеседница. Энфина… Значит под вторым плащом скрывалась Энель Беллим.

— Главное — я получу Дарина Элвэ! — воскликнула ее дочь.

— Детка, тебе давно пора повзрослеть, — старшая Беллим говорила вполне ласково и даже снисходительно, но от яда в ее голосе выступали мурашки на коже. — Женщины правят этим миром. А мужчины, они созданы, чтобы служить нам. Ты надежда рода, именно на тебя я сделала ставку, Анвен. Не подведи меня и скоро у тебя будет столько Даринов сколько ты сама захочешь.

— Да, моя энфина, я не подведу! — воскликнула наша бывшая соседка. — А что будет с Фином?

— На него я тоже сделала ставку, моя девочка. И, поверь, Фингорм выполнит свое предназначение на благо рода. Это все, что тебе нужно знать. А теперь ступай, у меня еще одна важная встреча.

— Я посмотрю как там пленники, мама, — ответила Анвен.

— Все они проспят до самого ритуала. Но иди, посмотри на своего Дарина, раз тебе так не терпится. Скоро ты сможешь делать с ним все, что захочешь.

От слов Энель Беллим просто затрясло. Анвен обняла энфину и поспешно покинула Храм, вызывая у меня стойкое желание последовать за ней и вцепиться в белые волосенки. Лишь осознание того, что у старшей Беллим назначена здесь важная встреча, заставило остаться на месте.

— А крошка Беллим похоже и не в курсе, что задумала ее мать, — прошипела Хунька. — Это же надо! Родного сына в жертву! Да я лично им обоим глаза повыцарапываю!

Я была полностью солидарна с подругой. Женщина по ту сторону экрана скинула капюшон и подошла к артефакту. Она осторожно коснулась золотого круга, слегка погладив его кончиками пальцев.

— Скоро… — прошептала она и улыбнулась. Хищная улыбка Энель Беллим скорее напоминала оскал. — Императорский трон непростительно долго пустует. Он непростительно долго ждет свою императрицу!

— Что? — удивилась Хунька. — Какой еще трон? В ритуале речь шла о вечной жизни на сколько я помню.

— Мать тоже знает далеко не все, а значит не ее идея с ритуалом, — ответила я и, кивнув на пульт, добавила, — режиссер умело распределил роли между актерами, не дав прочитать весь сценарий.

— Все так и есть. Осталось вычислить и обезвредить режиссера. Похоже, что треугольник не единственная проблема Эленмара, — ответила подруга.

А на сцену вышло новое действующее лицо. Уже знакомый плащ надежно скрывал женщину. Она подошла к Энель Беллим и низко склонилась в поклоне.

— Моя королева, — промурлыкала женщина.

— Поднимись, Саяна. Трон предков еще не принял свою хозяйку, — величественно ответила ей леди Беллим, но было очень заметно, что подобное обращение ей льстит. — Все ли готово к ритуалу?

— Да, моя королева. Возможно, нам стоит провести его чуть раньше?

— Невозможно, — ответила Беллим. — Намечена пышная церемония, приглашены гости. Все должны знать о величии рода Беллимов, чтобы ни у кого не осталось сомнений.

— Значит три дня, моя королева! — женщина снова склонилась в низком поклоне, а Энель Беллим прошла мимо на выход из Храма, так и не взглянув на согнувшуюся фигурку.

Стоило эленмарской леди покинуть пещеру, как картинка на сцене снова изменилась. Женщина разогнулась, расправила плечи и… расхохоталась. Она откинула капюшон, но увы — лицо разглядеть не удалось. Его полностью скрывала темная маска. Затем незнакомка расстегнула плащ и взяла в руку кулон, покоившийся у нее на груди. Да, близнец денкоро все же существовал в природе. И сейчас я воочию наблюдала за его владелицей.

— Вот и наш режиссер! — констатировала Хунька.

— Три дня, Энель Беллим! — снова рассмеялась женщина. — Три дня, глупые курицы! И мне будет плевать на вас и ваш Эленмар!

Загадочная дама снова завернулась в плащ и пошла к выходу.

— Надо валить! — я дернула за собой подругу, когда сцена опустела.

Глава 8

Пробираясь по коридорам, Хунька то и дело оборачивалась, чтобы сказать нечто такое, о чего злость и раздражение вспыхивали во мне с новой силой. С момента как за прозрачной стеной я увидела крошку Беллим, эти два ощущения накапливались в организме, не находя выхода и просто разрывая меня изнутри. Бессильно сжимала кулаки, представляя беспомощного Дарина в объятьях эленмарки. Ее потные ладони шарят по телу мужа, скользят по щекам, груди, на которой написано, между прочим, мое имя, а потом и вовсе спускаются туда, где совсем уж все мое! Стискиваю зубы, чтобы не завыть в голос, потому что, блуждая здесь, ни Анвен, ни «леденца» мы до сих пор не нашли.

— И не рычи на меня! — продолжает бесить подруга. — Я по прежнему считаю, что покидать, ту комнату было не самой лучшей идеей. Посидели бы, выждали — глядишь, и узнали бы нечто важное.

— Туда в любую минуту могла вернуться хозяйка, — возразила я. — Кто знает, может из Храма в эту часть подземелья тоже есть тайный ход.

— Не говори глупости, Верник! Незнакомка в пещере одна была. И если бы тайный ход действительно существовал, то она обязательно им бы воспользовалась, а Саяна направилась туда же, куда до нее Беллимы.

— Значит проход снаружи, но вряд ли далеко от главного входа в Храм, — победно констатировала я, немного успокоившись. Благо огромные вазоны с раскидистыми растениями стали попадаться чаще, да и ответвлений в коридоре прибавилось. Теперь вполне можно спрятаться и затаиться, не привлекая внимания.

— С этим даже спорить не стану. Скорее всего именно так и есть, — согласилась со мной Хунька, проливая бальзам на полыхающую душу, и тут же добавила туда изрядную ложку дегтя. — Все равно. Согласись, Верник, ты взбеленилась тогда, когда наша блондиночка ушла тангира проведать!

— Знаешь, что? — от возмущения даже остановилась.

— Что? — она тоже остановилась и теперь откровенно надо мной потешалась, широко улыбаясь.

— Представь беззащитного Фингорма. К нему в камеру вламывается похотливая девица и начинает…

Закончить мне не дали. Улыбка мгновенно сползла с лица Фархунды и в желтых глазах полутентурийки блеснул нехороший огонек.

— А чего там представлять? Ноги бы ей вырвала и долго смотрела бы, как малышка на руках от меня убегает, — буднично сообщила она, озвучив, надо сказать, все мои чувства к Анвен Беллим. — Чего встала-то? Шевелись быстрее! Нам нужно срочно найти пленников.

Ну, конечно! Теперь надо срочно… Я закатила глаза и последовала за ретивой подругой.

— Доставай жука! — скомандовала Хуньке, когда, свернув в очередной коридорчик, мы снова уперлись в глухую стену.

— Бесполезно. Я пробовала. Луча нет, — вяло отозвалась она.

— Как нет?

— А вот так. Он же жук, а не биоробот. Кто его знает? Может ласты склеил, а может бабу перехотел. Даже у моего Феклуши случались перепады настроения, — огрызнулась подруга.

— Вот только без подробностей, — мягко предупредила я и свернула в очередной коридорчик. Представлять капризного секс-андроида откровенно не хотелось.

Совсем недалеко послышались голоса и снова женские. Нам пришлось затаиться, прижавшись спинами к широким дверям.

— … я просто заблудилась, — виновато канючила Анвен Беллим. — Пошла посмотреть на пленников и потерялась. Никогда не бывала в этой части подземелий.

— Вам и не положено здесь бывать, юная фаэра. Это строжайше запрещено. Дальше начинаются территории «проклятых», — голос собеседницы нам тоже был знаком. Загадочная Саяна вовсю отчитывала белобрысое исчадье и мой персональный кошмар.

— Да? — удивилась девушка. — А мне казалось, что подземелья доступны для любой эленмарки. Нужно обязательно уточнить у энфины.

— Еще одно слово и пойдете искать клетки сами! — зло ответили Анвен. — Можете идти и уточнять у кого хотите, раз мне не верите! Только уж и узников ищите сами!

— Простите меня, фаэра Саяна. Я не хотела вас обидеть…

Голоса стихли, растворившись в глубине коридоров.

— Нам туда! — отмерла Хунька, молнией метнувшись вслед за уходящими женщинами.

Трудно изображать из себя шпионов, не имея элементарных навыков. Хорошо, что крошка Беллим оказалась болтливой и мы постоянно слышали их переговоры. Это позволило держаться на значительном расстоянии, неукоснительно следуя за дамами. После очередного поворота к женским голосам присоединился мужской. От неожиданности даже замерли, прислушиваясь к каждому звуку.

— Мы уже начали разгрузку, фаэра Саяна, — оповестил мужчина.

— Продолжайте, — откликнулась незнакомка и женщины последовали дальше.

— Засада, — прошептала Хунька. — Впереди кто-то есть!

— Сюда мужчины не ходят, забыла? Именно поэтому и выбрали такое укрытие для пленников, — возразила я.

— И кто там по твоему? Очень простуженная дама, производящая разгрузку?

— Там скорее всего андроид или несколько. Роботы не имеют привычки докладывать обо всем, что увидят. Если будем вести себя достаточно уверенно и не вызовем подозрений, то вполне пройдем мимо тихо и мирно.

— Ладно. Мы просто здесь гуляем… Мы просто такие эленмарские любительницы пошариться в катакомбах на сон грядущий… — как мантру твердила Хунька, продвигаясь вперед.

Зал, в который мы вышли, действительно был заполнен ящиками. Туда-сюда сновали гравитационные тележки, управляемые андроидами. Они вносили грузы через широкий проем в стене.

— Смотри! Наверное это и есть запасной выход из подземелий, — едва слышно шепнула подруга.

— Я бы назвала это служебным входом.

Как я и предполагала, никто из работников не обратил на нас никакого внимания. Мы спокойно прошли через весь зал, огибая коробки и ящики с грузом. Андроиды продолжали заниматься своими делами. Никто из них даже не посмотрел в нашу сторону. В проеме виднелись горные пики на фоне вечернего эленмарского неба. На широкой площадке стоял грузовой летун, а чуть позади — еще несколько, но, судя по комплектации, скорее пассажирских. Подобный аэролет принадлежал и семье Соргов. Скорее всего на стильных и красивых машинах прибыли посетители Храма.

Очень хотелось выйти наружу и осмотреться, чтобы разведать пути к отступлению, но мы могли потерять Саяну с Анвен. Пробежав по широкому коридору до поворота, застыли прислушиваясь к разговору женщин.

— Здесь я вас покину, юная фаэра, — говорила Саяна. — Надеюсь обратную дорогу к выходу вы запомнили.

— Спасибо, — холодно откликнулась девушка. Кажется назидательный тон собеседницы уже давно изрядно раздражал белобрысую крошку.

— И еще момент. Советую вам не убирать защитное поле с альковов и не снимать силовых наручников. Особенно с тангира. Конечно, мужчины все еще прибывают в состоянии сна, но все же рисковать не стоит, — спокойно предупредила Саяна, а у меня сжалось сердце от ее слов. Дарин там, совсем рядом, пусть и без сознания. Еще немного терпения и я увижу мужа…

— Знаете, фаэра Саяна, — Анвен не была бы Анвен, если бы сумела сдержать в себе накопившуюся злость, — я бесконечно благодарна вам за помощь, но попрошу не забывать с кем вы разговариваете и в каком тоне! Я — Беллим!

— Простите, юная фаэра, — почтительно отозвалась ее собеседница и на этом диалог закончился, потому что голоса стихли.

— Сюда! — Хунька потянула меня за рукав, запихнув в крошечную тесную комнатушку, заставленную пыльными ящиками, и тихо прикрыла дверь.

— Апчхи! — не удержавшись чихнула, но тут же рот мне закрыла рука подруги.

— Тише ты! — зашипела Хунька.

Звук шагов становился все громче. На секунду Саяна поравнялась с нашим укрытием. Женщина остановилась, а мы даже перестали дышать. Через несколько томительно долгих секунд шаги все же стали удаляться, позволив нам с облегчением выдохнуть.

— Чуть не попалились, — пошептала Хунька.

— Там Дарин! Надо спешить! — я попыталась открыть дверь, но подруга перехватила мою руку.

— Верник, тебя совсем любовью контузило? Там крошка Беллим, между прочим, и неизвестно какие еще сюрпризы. Хочешь раскрыть наше инкогнито и оказаться в соседней клетке? Сами эленмарцы мало что знают об этом месте. Наши скелеты конечно найдут, но даже не в этом столетии! — гневно зашипела она.

— И что ты предлагаешь? — растерялась я.

— Поменьше резких движений и побольше осторожности! — процедила Хунька и, отодвинув меня плечом, первая пошла на выход.

Сразу за поворотом оказался проем прикрытый силовым полем. Точно такие же на смотровой площадке и при выходе из подземелья активировались рунами. А вот за мерцающей, охранной поверхностью никаких альковов не было — там была глухая стена из растений.

— Может мы ошиблись? — неуверенно спросила я.

— Верник, по дороге сюда даже дверей нет, не то, что других коридоров. Ошибки нет. Пленники там, я чувствую! — Хунька хищно втянула с себя воздух, словно и правда могла почуять пленников. — А растения нам помогут, в них легче спрятаться.

На это ни возразить, ни ответить было нечего. Конечно, я отчетливо понимала, что подруга права, но смогу ли я просто наблюдать, как Анвен Беллим дотрагивается до моего мужчины? А в том, что она непременно это сделает, не сомневалась ни секунды.

Хунька активизировала руну, открывая проход, и мы бесшумно скользнули внутрь помещения. Растения действительно служили хорошей ширмой, располагаясь достаточно тесно по всей территории огромного зала. А вот на противоположной стене, сквозь редкие просветы мерцали силовые поля, прикрывая настенные ниши. В них и находились пленники, но рязлядеть их с нашего места было проблематично.

Стараясь производить как можно меньше шума, придерживая мясистые листья, мы пробирались туда, где отчетливо слышался визгливый голос крошки Беллим.

— Только спокойнее! — одними губами, почти беззвучно предупредила Хунька. Легко сказать! Никогда еще мне так не хотелось броситься на кого-то. От голоса эленмарки ярость просто закипала во мне, заставляя до боли закусывать губу.

— Хватит притворяться! — почти шипела Анвен. — Когда я подошла сюда, твои глаза были открыты, тангир. Хотя какой ты тангир теперь. Еще совсем немного и ты будешь всего лишь моей собственностью, Дарин. Я смогу поступать с тобой так, как мне этого захочется и, поверь, я слишком зла на тебя, чтобы быть снисходительной.

— Уходи! — ответил муж. Родной голос сейчас звучал хрипло и тихо.

— Уходи? Не в твоих интересах злить меня еще больше, Элвэ! Скоро ты станешь моим связанным…

— Я никогда им не стану, Анвен, и не стал бы никогда.

— Врешь! Проклятый Дарин! Мучительных десять лет с момента испытания, прохождение которого позволило тебе называться расшаном! Десять долгих лет я следила за каждым твоим шагом. Ты улыбнулся мне тогда, подарив надежду. Эленмарки не покидают планету. Мы слишком ценны, в нас будущее! Но, как только мне исполнилось семнадцать, я везде следовала за тобой. Умирала, когда ты ласкал других женщин. Жутко ревновала, но всегда знала, что когда-нибудь ты станешь моим. И в Академию поступила, зная наперед, что тебя пригласили преподавать туда.

— Я никогда ничего не обещал тебе, лишь улыбнулся после испытания, глядя в восхищенные глаза малышки. Сколько лет тебе тогда было, Анвен? Четырнадцать? Пятнадцать?

— Почти семнадцать, Дарин! Я была уже взрослой! И именно тогда я выбрала тебя. Мечтала сделать счастливым, первым, моим! Я бы даже иногда прислушивалась к твоему мнению, но ты, Элвэ, все испортил! Слышишь! Ты предал меня, увлекшись землянкой! Да где это видано, чтобы эленмарец пускал слюни на женщину иной расы, предпочитая ее представительнице своего народа? Все изменилось с тех пор, как появилась эта выскочка Верник, — Анвен шипела, как разъяренная кошка.

— Я счастлив, что Аля появилась в моей жизни, — Дарин сказал это так тепло, так нежно, что невольные слезы навернулись на глаза. — Но даже если бы ее не было, я все равно никогда не согласился бы на обряд с тобой.

— Почему? — опешила крошка Беллим.

— Потому что ты — чудовище, Анвен. Той наивной малышки, что восторженно смотрела на меня десять лет назад, давно нет. На ее месте появилась расчетливая, эгоистичная стерва, воспитанная в лучших традициях своего рода.

— Я Беллим и горжусь этим, а ты…. Ты очень скоро пройдешь обряд связи со мной! И вот тогда…

— Для этого, как минимум, требуется мое согласие, а его я не дам никогда! — возразил ей тангир.

— В этот раз обряд видоизменен, Элвэ! — Анвен истерично рассмеялась. — Твоего согласия, милый, не требуется вовсе. Всего несколько дней и ты станешь моим! Навсегда. Я буду владеть тобой, Дарин, а когда надоешь мне, выброшу из своей жизни, как ненужный хлам. Начитай привыкать к мысли, что я — твоя Госпожа!

Беллим развернулась и направилась к выходу, не дожидаясь ответа тангира, а я выдохнула с облегчением. Кажется наблюдать за тем, как она прикасается к моему мужчине не придется. Эленмарка прошла буквально в метре от нас, заставив понервничать. Когда стихли ее шаги, я первая бросилась к альковам, затянутым силовым полем.

В трех из них находилось по нескольку пленников и только в четвертом лишь один. Мой. Родной. От взгляда на которого ныло сердце. Муж сидел, прислонившись к стене, и глаза его были прикрыты. На руках, прикованных неведомой силой к стене, тускло блестели широкие, магнитные браслеты.

— Дарин! — восклицание утонуло в той нежности с которой муж посмотрел на меня, едва услышав голос. А я купалась в ласковой бирюзе с золотыми искрами и радовалась, что нашла, что живой, что мой, что люблю его больше жизни.

— Аля… Аленька… — прошептал муж.

— Я не разрешала тебе без спросу из дому выходить… — ляпнула первое, что пришло в голову и услышала в ответ хриплый смех Дарина.

— Ага! Ты с ним еще команды «фас» и «апорт» отработай, — влезла Хунька со своими ехидными замечаниями. — Пульт ищи. Тут поле не руной снимается.

Командная панель отыскалась совсем рядом. Она находилась в простенке между двумя альковами с пленными.

— Ты Фингорма нашла? — прошептала я подруге.

— Нашла… Спит, как сурок. Перенести отсюда проблематично будет, он же здоровый, как молодой дуб после урагана, — откликнулась Хунька, пристально изучая панель. — Язык незнакомый…

— Это апаньяр и довольно древний. Сейчас попробую разобраться… Это же сколько лет альковам, пещерам и Храму? — на вид символы казались знакомыми, но значки неуловимо отличались от привычных с детства, коими были испещрены артефакты, привозимые ба.

Фархунда стояла перед силовым полем одного из альковов и с грустью в глазах смотрела на Фингорма. Эленмарец безмятежно спал. Соломенная, длинная челка упала на глаза, делая его лицо трогательным и милым.

— Верник, ну чего ты там копаешься? — зашипела подруга, теряя терпение.

Вопрос, разумеется, ответа не требовал, но заставил меня сосредоточиться. Спустя несколько минут все же удалось разобраться с системой. Перво-наперво я отключила магнитное излучение стен. Руки Дарина, прикованные к их поверхности, соскользнули вниз. Муж сидел и с наслаждением потирал затекшие мышцы. За все это время он не сказал мне ни единого слова, но одаривал такими жгучими взглядами, от которых внутри разгорался настоящий пожар. Спящие пленники не заметили моих манипуляций, продолжая посапывать.

Потратив еще пару минут, удалось дезактивировать браслеты и даже заблокировать их использование на будущее. А вот снять защитное поле никак не удавалось. Вроде и набирала правильные смысловые комбинации символов, а мерцающие стены, перекрывающие проемы альковов, никак не хотели исчезать.

— Верник… — не выдержала Хунька. Но надо отдать должное, с ее темпераментом, она итак не мешала мне достаточно долго.

— Еще минуточку, — примирительно улыбнулась я.

— Минуточка на полчаса растянулась, а нас, между прочим, уже мужья твоей родственницы ждут.

— Подождут, — огрызнулась, наконец отыскав нужную комбинацию.

Сбоку от основных символов панели находился неприметный значок, полностью дублирующий надпись на денкоро. Логически рассуждая, я пришла к заключению, что раз брелок — ключ, то и неприметная кнопка — активатор команд. И, слава богам, оказалась права. Мерцающие стены, отделяющие нас от пленников, исчезли. Возможно в эту минуту думала совсем не о том, о чем следовало, но на душе было приятно и радостно. Я отчетливо понимала, что если бы Анвен захотела добраться до пленников, ничего бы у нее не вышло. Вряд ли белобрысой известно о значении неприметного символа.

А в следующее мгновение мне стало совсем не до мыслей, остались лишь ощущения тепла большого, родного тела, прижимающего меня к себе и нежность губ, слившихся с моими в требовательном, страстном поцелуе. Я даже не заметила, как Дарин оказался рядом, лишь все крепче прижималась к нему.

— Алька… — прошептал Дарин, со стоном прервав поцелуй. Чорт! Знаю, что мелочно и крайне эгоистично, но хотелось послать все подальше и уединиться с мужем на часик… сутки… недельку… И пусть Вселенная подождет!

— Я не могу его разбудить! — Хунька стояла на коленях возле спящего Фингорма и тормошила со всей дури, а ее в подруге было ах, как много.

— Он не проснется, — тихо ответил Дарин. — Я помню, чем в меня выстрелили. Судя по ощущениям, дозы похитители не пожалели, значит спать пленникам еще несколько дней.

— Почему ты проснулся? — прищурилась Хуня.

— После прохождения Круга регенерация воина несколько ускоряется, увеличивается и сопротивляемость организма к действию ядов, — пояснил Дарин, — я сам очнулся совсем недавно.

— Тогда тебе придется вынести Фингорма на себе! — заявила мужу подруга. — Там на выходе целое море андроидов. И если две женщины, закутанные в плащи, подозрения у них не вызвали, то, боюсь, группа пополнившаяся мужчинами, один из которых без сознания, точно привлечет внимание.

— На вас плащи, похожие на те, что эленмарки носят при посещении подземелий и Анвен была хдесь… Неужели пока я был в отключке… — Дарин вопросительно взглянул почему-то на Хуньку, продолжая прижимать меня к себе, как любимую плюшевую игрушку.

— О, да, Великий мозг! Ты на родной планете, на территории вашего странного Храма, а выкрала тебя и всех этих бедолаг родная семейка вот этого ушатого, — подруга перестала тормошить Беллима и зло уставилась на Дарина.

— Хуня! — я решила вмешаться. По тому, как сильно, почти до боли в ребрах, муж притянул меня к себе, поняла, что он тоже на взводе. — Дарин не виноват в похищении и не знает ни его цели, ни всех событий, которые произошли уже здесь. Мы и сами мало что понимаем. Ясно одно, чтобы все выяснить, нам никак не следует сейчас попадаться.

— И какова цель похищения? — тангир, чуть отстранив, внимательно посмотрел на меня.

— Тебя связать обрядом с Анвен Беллим, а этих бедолаг пустить в расход, — откликнулась я, кивнув на альковы с пленниками.

— Понятно, — муж поджал губы и на секунду задумался. — Решили провести один из древних ритуалов, замешанный на жертвенной крови. У меня еще два вопроса. Кто за всем этим стоит и который сейчас час? Мой коммуникатор таинственным образом исчез.

— Похищение организовано Беллимами. Энфина Яванна читает, что им могли помогать другие аристократические семейства Эленмара, — ответила я.

— А на улице уже почти ночь. Мы весь день бродим по катакомбам, разыскивая вас! — огрызнулась Хунька.

— На какое время назначен ритуал? — поинтересовался Дарин, не обращая на грубость подруги внимания.

— Ритуал состоится через три дня.

— Значит у нас есть еще немного времени, — задумчиво изрек муж, внимательно осматривая пленников.

— Времени для чего? — воскликнула Хунька.

— Разобраться в ситуации, продумать план и определить врагов. Главное, чтобы враги все это время думали, что ситуация у них под контролем и ни в чем нас не заподозрили, — лукаво усмехнулся Элвэ.

— Что ты хочешь этим сказать? — почти хором спросили мы с подругой.

— Яд пилутаса не имеет противоядия, значит пленники будут спать до самого ритуала. Их нужно оставить здесь. Им никто не причинит никакого вреда в течение трех дней…

— Что??? — взорвалась Хунька. — Верник! Твой муж только что предложил мне оставить Фингорма здесь!

Если Фрхунда разговаривает в присутствии человека так, словно его здесь нет, значит она в бешенстве. Еще немного и, не смотря на всю силу расшана, она вполне может порвать мужа на несколько Даринов Элвэ, а мне он дорог в эксклюзивном, единственном экземпляре.

— Хунечка, — примирительно начала я, — в словах Дарина есть логика. Нам действительно лучше оставить пленников на месте. Не понесем же мы их на себе. А если за это время кто-нибудь сюда наведается и увидит, что они пропали?

— Что им мешает обнаружить отсутствие тангира? — недовольно буркнула подруга, но уже без прежней злости.

— Фархунда права, — согласился с ней муж. — Нужно создать видимость моего присутствия. Ночью вряд ли кто-то придет с проверкой, но судьбу искушать не стоит.

Следующие несколько минут мы трудились над иллюзией, затаскивая в альков кадку с каким-то растением и спешно наряжая его в куртку тангира и местные магнитные браслеты. Для ног пугала, которое должно изображать пленника, пришлось пожертвовать плащом. Увидев меня в обычной, эленмарской одежде, Дарин чуть не выронил импровизированный манекен, судорожно сглотнул и в его глазах появилось нечто дикое, голодное и очень хищное. Я не смогла отвести от него взгляд и на какое-то время забыла, как дышать. Так мы и стояли, пялясь друг на друга.

— Отомри! — рыкнула Хунька. — У вас еще будет время на любовные переглядывания в ближайшие три дня, в отличии от меня.

Слова слабо, но все же подействовали, заставив нас поторопиться. Функция магнитных браслетов была выведена из строя окончательно, но силовое поле я активировала достаточно быстро.

— Надо выбираться, — Хуня тоскливо покосилась на спящего Фингорма и украдкой вздохнула, тут же отведя глаза. — Плохо, что Алькиным плащом пришлось пожертвовать и тангир слишком заметный. Боюсь андроиды спалят нас в три секунды.

— Значит будем выбираться другим путем, — усмехнулся Дарин.

— Каким? — подруга посмотрела на него так снисходительно, как смотрят на душевнобольных. Мне даже стало капельку обидно за мужа, ведь и правда к альковам вел лишь один путь — тот по которому мы суда пришли.

Не говоря не слова, Дарин извлек из под рубашки амулет Сумрака.

— Точно! — воскликнула я, порывисто расцеловав мужа в щеки и в нос. — Как я могла об этом забыть!

— Я чего-то не знаю? — напомнила о себе подруга, будто забудешь про нее. Как же!

— Уходить будем через Храм на Лорне, — ответил ей Дарин. — Девчонки, в ваших интересах покрепче меня обнять.

— Вот еще… — пробухтела Хунька, но все же сделала, как велел ей Элвэ. Я же прижалась к мужу с другого бока.

Миг и мы очутились в знакомом месте. Сквозь узкие оконца проникал фиолетовый свет. Да, у нас получилось! Мы действительно были на Лорне в Храме Равновесия.

Глава 9

— Сумрак! Кис-кис-кис! — тихонько позвала, оглядевшись вокруг.

«От кис-кис слышу!» — огрызнулась кошачья вредность.

Огромное, гибкое тело словно материализовалось из тени. Черный лайвелл, мягко ступая мощными лапами по каменному полу, приближался к месту, где застыла наша троица.

— Ну ничего ж себе! — воскликнула Хунька при виде Сумрака, отлипнув наконец от мужа. Чему, надо признаться, я была несказанно рада. — Это что за диво меховое? Твой крылатый кот, Верник? А потрогать можно? А за ухом почесать?

Фархунда уже была рядом с опешившим лайвелом и крепко обнимала его мощную шею, нежно почесывая за ухом.

— Киса! Киса! — фанатично приговаривала она. — Какой же ты замечательный! В целой вселенной не найдешь существа красивее и гармоничнее!

«А подруга твоя молодец! Разбирается в прекрасном» — самодовольно усмехнулся кошак.

— Так ты еще и разговариваешь? Чудо! Самое настоящее пушистое чудо! — разразилась Хунька новой порцией восторгов.

— Мы ее теряем! — прошептала я мужу и хитро подмигнула. — Кота спасать надо, затискает ведь.

Сумрак напрягся. Он прижал уши и постарался стать незаметным настолько, насколько может стать кот длинной больше двух метров.

«Меня спасать надо! Я редкий!» — вклинился в мой тихий монолог лайвелл, осторожно отодвигая лапой не в меру ретивую Фархунду. Это он зря. Спасти его мог только отвлекающий маневр. К слову сказать, повод был, ибо с момента нашего расставания с энфиной как раз прошло три часа.

— Если мы не поторопимся, — сказала я подруге, — фаэра Яванна поставит на ноги весь Эленмар и наше инкогнито будет раскрыто. Не забывай, в подземелье остался Фингорм.

Имя ушастого, произнесенное мною, несколько отрезвило Хуньку. Последний раз почесав кота за большим, прижатым к голове, ухом, она с сожалением отошла от него, я же, наоборот, заключила лайвелла в объятья.

— Соскучилась по тебе жутко! Так редко видимся… — прошептала на ухо и поцеловала в черный бархатный нос.

Сумрак смешно фыркнул, склонил голову и многозначительно изрек: «Женщины! Им говоришь, они не слышат, а потом еще умудряются нас виноватыми сделать».

— О чем это ты? — нахмурилась, глядя прямо в наглые желтые зенки кошака.

«Достаточно было позвать» — напомнил мне пушистый пройдоха и подмигнул. А ведь точно. Было такое, но впопыхах я совсем позабыла об этом.

— Прости, дружище! — искренне раскаялась, осознавая свою неправоту. — Не хочешь ли отправиться с нами на Эленмар? Твой бесценный опыт и знания очень всем бы пригодились.

«Прррриглашаешь?» — промурлыкал довольный кот.

— Прошу, — не стала лукавить. — Ты нам очень нужен. Конечно, не считая того, что я тебя очень люблю.

«Тогда вам нужно переместиться первыми. Думаю твоя достойная во всех отношениях родственница будет несколько удивлена моему появлению в своем доме» — и он снова мне подмигнул.

Мы с Хунькой вновь приникли в Дарину и через мгновение были уже в знакомом холле, превращенном в чудесную оранжерею. Энфина Яванна сидела на небольшом диванчике и с кем-то разговаривала. Судя по интонации, она очень волновалась.

— Бабушка! — тихонько позвала я.

Энфина вздрогнула и оторвала взгляд от голографического экрана.

— Возвращайтесь, — выдохнула Ява невидимым нам собеседникам. — Они нашлись. Спасибо богам космоса, целые и невредимые.

Моя эленмарская бабушка грациозно поднялась и подошла к нам. Окинула всех взглядом, словно не доверяя своим глазам, и выдохнула с облегчением.

— Как же я рада, что вы нашлись! — после этого она заключила нас с Хуней в объятья. — Лет двести так не волновалась, как сегодня! Дарин, мальчик мой, и тебе в моем доме всегда рады! Прикажу быстро накрыть ужин! Вы наверное очень голодны, птенчики мои. Робби! Ужин! Немедленно! Все самое лучшее! Дети хотят есть!

— Через несколько минут все будет готово, моя Госпожа! — доложил невесть откуда взявшийся андроид и с легким поклоном удалился в сторону столовой.

— Где же вы пропадали? Я все три часа места себе не находила, — привычно защебетала фаэра Яванна, не давая вставить нам ни слова. — А мы как вернулись в дом, сразу столько забот навалилось. Нужно было найти доктора, причем такого, чтобы чудесное исцеление брата осталось в тайне…

— Я что-то пропустил? — тихо прошептал на ухо муж, отчего мое тело тут же покрылось предательскими мурашками, а сердце сладко заныло.

— Да, — тихо ответила я, млея от его близости. — Почти две суток моей жизни.

— Нужно наверстывать упущенное. Непорядок! — покачал головой Дарин и улыбнулся так, что у меня вмиг перехвалило дыхание. Я так подробно представила, как мы станем наверстывать это упущенное, что щеки опалило предательским жаром, а по телу прокатилась горячая волна, собираясь пульсирующим сгустком неудовлетворенного желания внизу живота.

— …уж и доктор уехал, Гларос спокойно заснул, а Стеллочка, милая детка, любезно согласилась с ним посидеть, а вас все нет, — энфина впала в свое обычное состояние, где ей почти не требовался собеседник. Ее вдохновляло наше присутствие.

— Кхе-кхе! — громко откашлялась Хунька, обращая на себя внимание. Яванна пришла в себя и затихла на полуфразе. — И как сейчас чувствует себя ваш брат?

— Оу, он спит, но доктор Тавилас его осмотрел, просканировал состояние организма и сказал, что утром он будет в норме. Глеросу просто необходим отдых. В остальном же, он вполне здоров.

— Доктор Навир Тавилас? — удивилась я.

— Навир? — не менее меня удивилась энфина, — разумеется нет. Наш родовой доктор — Антас Тавилас, он отец Навира. Медицина — это семейное направление рода Тавиласов…

— Ужин подан! — сообщил с легким поклоном невозмутимый Робби, бесцеремонно перебив свою Хозяйку.

— Быстро умываться и за стол! — Яванна тут же сменила тему на более актуальную. Это прозвучало так буднично и по земному, что я в очередной раз почувствовала себя дома, не хватало только дорогих сердцу родственников.

«Желаю вам приятного вечера, дорогое семейство Сорг и их уважаемые гости!» — раздалось в наших головах, а вслед за этим в холле материализовался мой крылатый кошак.

— Добрый вечер! — машинально ответила энфина. Она хотела сказать что-то еще, но тут ее взгляд уперся в огромную тушу лайвелла, скромно так сидящего посреди буйства зелени.

— Бабушка, позволь представить тебе моего друга, по совместительству хранителя, и, вообще, в целом очень достойного кота. Его зовут Сумрак и он поистине замечательный! — дальше я хотела представить бабушку хитрому, черному созданию, но не успела.

«Весьма рад нашему знакомству, фаэра Яванна» — ответил кот, грациозно подойдя к моей эленмарской родственнице. А потом он и вовсе лизнул ей руку.

Этот жест вежливости стал последним событием, которое переполнило чашу впечатлений бедной энфины. Женщина пошатнулась и начала оседать, что характерно — тихо и молча. Дарин мгновенно оказался рядом. Он подхватил бабушку на руки и бережно уложил на ближайший диванчик. Пока я звала ее, растирая руки и хлопая по щекам, Хуня сбегала в столовую и принесла полный стакан воды. Не долго думая, подруга набрала ее в рот и прыснула на лицо прибывающей в обмороке Явы, которая тут же всхлипнула и открыла глаза. Она попыталась подняться, но наши с Дарином заботливые руки удержали ее в лежачем положении. Бабушка смирилась и откинулась на расшитые подушки, украшающие диванчик.

— Мне на миг показалось, что в моем холле появился лайвелл, — тихим шепотом, доверительно поведала она нам, — черный! И он… он…

«Прошу прошения, если напугал. Искренне не желал этого» — вклинилось между нами черное чудовище и, как ни в чем не бывало, положило массивную голову бабушке на живот. Еще и уши прижало. И взгляд такой смиренный… Позер!

— Вот! Опять! Вы его видите? — дрожащим голосом произнесла энфина, показывая на лайвелла пальцем.

— Видим, уважаемая фаэра Яванна, — подтвердил Дарин. — Это Сумрак и Аля сама его пригласила погостить в вашем доме.

— Но он черный! — снова воскликнула бабушка. — Даже мой Ной темно-шоколадный!

Вот уж не знала, что у энфины тоже есть крылатый кот. Бытует мнение, что к женщинам Эленмара эти существа давно не приходят.

— Да, он черный, — меж тем, стараясь прибегать к спокойным, будничным интонациям, согласилась я, — но не перекрашивать же его теперь. Сумрак, конечно, вредный, но милый и харизматичный, что немного сглаживает его дурной характер.

«Алевтина Верник! Не ожидал от тебя!» — обиженно возмутился кошак, но по моей улыбке понял, что я просто над ним подшучиваю.

В холле появились новые действующие лица. Вошедшие Тугрон и Келеган застали прелюбопытную картину, от которой у них просто пропал дар речи. Энфина лежала на диване и с восхищением зарывалась пальцами в пушистый мех черного лайвелла, чье мурлыканье, усиленное хорошей акустикой, раздавалось на все помещение. А я, Хуня и Дарин стояли вокруг и со скучающим видом наблюдали за всем этим.

— Что здесь происходит? — наконец отмер Келеган.

— Это Сумрак, — с нежность произнесла фаэра Яванна, потрепав кота за ухом, — Алечкин лайвелл. Вот, погостить ко мне пришел. Чудесный! Чудесный черный зверь! А какие глаза! А какие крылья! Ах… Ах… Ах…

Кажется, к бабушке возвращалось ее привычное состояние, стремительно и неумолимо. Сумрак хоть и терпел все измывательства энфины, но уже то и дело бросал на меня жалобные взгляды.

— Я есть хочу! — как можно плаксивее помямлила, бросив на бабушку почти щенячий взгляд. Муж просек мой хитрый маневр на раз и лишь снисходительно улыбнулся, тоже в душе жалея Сумрака.

— Слышали? — оживилась энфина, подскакивая с дивана. — Птенчик хочет кушать! За стол! Немедленно! Келеган, Тугрон это и к вам относится! Робби! Нам нужен еще один диван в столовой! И пригласи к ужину Стеллочку. Совсем замаялась девочка. Вы же не откажитесь с нами отужинать, уважаемый Сумрак?

«Почту за честь отужинать с главой императорского рода Сорг, хотя и крайне редко питаюсь материальной пищей» — ответил спасенный кошак и учтиво склонил свою большую, черную голову, чем вызвал новую волну умиления у энфины.

— Вперед! — скомандовала фаэра Яванна и, как полководец, повела наш маленький отряд… в столовую.

Оказывается о том, что проголодалась, я нисколько не слукавила. Сидя за щедро заставленным изысканными блюдами местной кухни столом, мы делились событиями, которые произошли с нами за последнее время. Дарин наконец-то узнал подробности своего похищения. Все эленмарцы без исключения были удивлены и радовались возвращению Глероса. И пусть это всего лишь единичный случай удачного исцеления «проклятого», но он давал надежду на будущее и веру в то, что подобное вообще возможно.

А Сумрак… Сумрак жадно поглощал мясо, щедро подкладываемое услужливым андроидом на его тарелку. Изредка кот окидывал внимательным взглядом, сидящих за столом, и снова клал в рот очередной кусок, аккуратно подцепляя его когтем.

Идиллию разрушил звук бабушкиного комма. Она застонала, но сигнал приняла. Через секунду с распахнувшегося голографического экрана на нас смотрели встревоженные Белиготар Сорг и ба.

— Тар! — воскликнула Яванна. — Ну наконец-то! У нас столько всего произошло! Столько всего! А до тебя не дозвониться!

Видимо, особенности характера своей энфины дед знал, поэтому мягко, но решительно перебил, поздоровавшись со всеми присутствующими.

— К Эленмару направляется флагманский звездолет Темного Круга! — сообщил он.

Глава 10

Тишина за столом воцарилась ненадолго. Дарин извинился и попросил комм, ссылаясь на то, что свой собственный он бездарно утратил во время пленения. Отстегнув от руки земной гаджет протянула его мужу.

— Подойдет? — поинтересовалась я.

— Вполне, — заверил меня «леденец» и углубился в настройки комма.

— Что ты намерен предпринять? — настороженно спросил легар. Его голограмма нервно мерила шагами жилой блог Академии.

— Попробую узнать о намерениях Темного Круга, — улыбнулся Дарин и подмигнул мне, — из первых, так сказать, рук.

Еще несколько секунд напряженного ожидания и в тишине столовой раздался смутно знакомый голос.

— Какого хаоса? Кому потребовалось меня беспокоить? — конечно! Судя по надменным интонациям, это был лорд-префект Шаендара, Эрниль тер Куина собственной персоной.

— Приветствую, друг! — обратился к нему муж.

— Дар? Ради какой проклятой бездны ты шифруешься? Почему вызываешь меня с чужого комма? — голос шаендарца был одновременно удивленным и раздраженным.

— Так уж вышло, — виновато ответил Дарин. Мигнуло новое голоизображение и перед нами предстал тер Куина.

«Леденец» развернул комм таким образом, что его собеседник не мог нас видеть, зато мы имели прекрасную возможность наблюдать за беседой мужчин. Судя по аскетичному интерьеру и шумовому фону, шаендарец находился на летящем межзвездном корабле. Где-то звучала тихая музыка, перекрывая звуки двигателя. Изумительные синие глаза тер Куины прикованы прямо к Дарину, к поясу прикреплен неизменный шаендарский клинок, да и одежда мужчины мало располагает для прогулок. Как всегда, он собран и очарователен. Только легкая небрежность в прическе и расстегнутые верхние пуговицы камзола говорили о том, что мужчина скорее всего отдыхал в это время. Даже несмотря на неприятные воспоминания о нашей последней встрече, я не смогла от него отвести глаз. Красив, черт! Красив и харизматичен — этого у тер Куины не отнимешь.

— Со смазливой земляночкой не только голову потерял, но и персональный комм? — последовал ехидный вопрос. Кто бы сомневался, что лорд-префект обязательно вставит нечто язвительное. От его намеков щеки предательски вспыхнули, а взгляды всех присутствующих устремились в мою сторону. Боже! Ну почему в мою? Неужели мало на свете абстрактных земляночек?

— Земляночка моя! — рыкнул муж, закрывая щекотливую тему, но ни у кого уже не осталось сомнений, о какой именно землянке шла речь. Хунька сверлила меня любопытным взглядом, да и бабушка Ява поглядывала с интересом. — Это не тот вопрос, ответ на которым мне сейчас необходим.

— Слушаю тебя, друг! — тер Куина улыбался. Его кривая, фирменная ухмылка приклеилась к красивым губам. Даже откровенная хамоватость в устах этого мужчины казалась элементом шарма и звучала весьма элегантно.

— Какова цель появления флагманского корабля Темного Круга в секторе принадлежащем Коалиции? — Дарин озвучил то, что всех нас чрезвычайно интересовало.

— Ах это? Уже знаешь?! Хорошо у вас разведка работает, — Эрниль рассмеялся, обнажая ровные, белоснежные зубы. Этот образец мужественности был весь соткан из противоречий. Не зря он меня так притягивал и отталкивал одновременно. — Не волнуйся. Цель визита увеселительная прогулка, на сколько я знаю. Большого босса пригласили ваши дамы на какое-то пышное торжество и вот мы здесь!

— Ты тоже на корабле, который приближается к Эленмару? — нахмурился Дарин.

— Увы! И я на этом корабле. После недавних событий в Академии лорд Кебрим стал излишне подозрительным, а я, как элемент нестабильный, вызываю у него недоверие. Поэтому он предпочитает держать меня поближе, чтобы в случае чего успеть прихлопнуть, как вредное насекомое, — шаендарец снова ухмылялся.

— Полагаешь это смешно? — голос Дарина приобрел стальные нотки. — Темный Круг и Коалиция находятся в состоянии войны! И вдруг флагманский корабль темных обнаруживается на подступах к моей родной планете!

— Уверяю, если бы намечалась заварушка, ты бы узнал об этом первым, Дар, — Эрниль стер с лица улыбку и говорил достаточно серьезно. — Лорд Кебрим действительно приглашен вашим Советом на торжество. Большего не знаю. Это вполне мирный визит. Я даже взял несколько своих женщин, зная какая у вас с этим проблема, — шаендарец перенаправил камеру и на голопроекции заскользили гибкие, танцующие женские тела.

— Достаточно! — предостерег его «лединец».

— Может и ты выберешься домой? Могли бы вспомнить дни былые, — тер Куина подмигнул мужу и кивнул в сторону изящно двигающихся наложниц. Я говорила, что он мне нравится? Забудьте! Он меня бесит!

— Я уже на планете, — спокойно ответил Дарин, даже не взглянув в указанном направлении, что немного меня успокоило.

— Увидимся! — коротко попрощался шаендарец и связь отключилась.

— Значит «вспомнить дни былые»? — не удержавшись, едва слышно прошипела я и припечатала под столом ногу мужа каблуком сапога.

Дарин поморщился, но ничего не ответил, лишь бережно накрыл, мою сжавшуюся в кулак руку, своей. Конечно, сейчас не время и не место для выплеска душившей меня ревности и выяснения отношений, но разговор еще не окончен, и я намерена к нему вернуться.

— Если Беллимы открыто приглашают на обряд главу Темного Круга, значит планы рода простираются гораздо дальше Эленмара, — нарушил воцарившуюся тишину легар. — Не зря последние двадцать лет они так рьяно отвоевывали любые места при Совете Коалиций.

— Согласен, — поддержал его Дарин. — В свете последних событий, первостепенной задачей рисуется воссоединение артефакта.

«Ну, наконец-то! Хоть кто-то заговорил о важном!» — вклинился в разговор лайвелл, у которого закончилось мясо на тарелке.

— Значит так и поступим! — подытожил Белиготар Сорг. — К моменту обряда я буду уже на Эленмаре. За извлечением треугольника с Астерии прослежу сам, ваша задача заменить артефакт на Эленмаре. Вопросы?

С планом деда все согласились. Вопросов не было. Была усталость, накопившаяся за этот длинный, богатый событиями день. Легар попрощался и прервал сеанс связи, а я с удовольствием прижалась к плечу мужа.

— Ну, птенчики, — заинтересованно взглянув на нашу живописную композицию, улыбнулась энфина, — объяснить мне ничего не хотите?

— А что тут объяснять? — большая, теплая ладонь Дарина легла мне на талию. — Аля моя.

— Ты ее, — поправила фаэра Яванна под любопытными взглядами двух своих мужей.

— И это тоже, — подтвердил муж и нахмурился. — Альке отдохнуть надо.

— Ну уж нет! — хором возразили бабушка и молчавшая до этого Хунька, что было крайне не в ее духе.

Если любопытство моей эленмарской родственницы было вполне объяснимо, то чего же добивалась подруга оставалось загадкой. Хотя… Предположения все-таки у меня имелись.

— Хочешь заменить Фингорма на Феклушу? — высказала их вслух.

— Вот именно! — в желтых глазах Фархунды плескалось недовольство. — Неизвестно какие еще паломницы там ходят! Не тюрьма, а проходной двор какой-то!

Андроида подруги Дарин видел в нашем жилом блоке еще на Кхарме, а вот для новых родственников подобная настойчивость Фархунды оставалась загадкой до того момента, пока мы все им не разъяснили.

— Ох уж эти земляне! — всплеснула руками эмоциональная Яванна.

И так она произнесла слово «земляне», что сразу вспомнился дом, родители и почему-то центр релаксации с хитрым Ли Су и с Истарховым-некст в красных стрингах. Решение проблемы с пленниками оформилось как-то внезапно. Если их кто и проверит, то уж явно защитное поле с альковов снимать не станут, а значит, вполне можно заменить мужчин на их копии. Раз уж на родной Земле создание маски не вызывало затруднений, то на Эленмаре, с его развитыми технологиями и подавно не вызовет. Я, как могла, доходчивее попыталась изложить свою мысль, опуская лишь обстоятельства, при которых сама узнала о возможности создания подобных копий. Идею восприняли, поддержали и спустя минуту мы уже вовсю обсуждали детали плана, попутно выискивая в голосети Академии снимки пленников.

— Усталого путника чем-нибудь покормят? — в столовую ввалился Погодин. Мне стало очень стыдно. За весь вечер я даже не вспомнила о друге и мельком не поинтересовалась, где же он. Стас улыбался, на ходу поправил соломенную челку и уселся рядом с Хунькой, как ни в чем не бывало.

— Ты где был? — зашипела на него подруга. Мне, кстати, тоже это было весьма любопытно.

— Полкана проверял, — усмехнулся Погодин и подмигнул всем присутствующим.

— Конечно, — огрызнулась Хунька, — самое неотложное дело из всех неотложных! Кораблики без твоих проверок несколько тысяч лет стояли и ничего!

— Какая же ты… — Стас явно подбирал слова и, судя по лукавому взгляду друга, все подобранные были нелицеприятными.

— Какая? Какая? — недобро прищурилась Хуня.

— Проницательная, — выдохнул Погодин, вызвав замешательство на лице подруги, которая в свою очередь приготовилась к пикировке, — любознательная и догадливая!

Это был нокаут. Наверное впервые в жизни Хуньке нечего было ответить, но она все же поинтересовалась на всякий случай:

— Ты не болен? С тобой все в порядке?

— Спасибо за заботу, о радетельная из женщин! — как всегда не остался в долгу Погодин, чинно наполняющий свою тарелку эленмарской снедью.

Все присутствующие молчали и улыбались, улыбались и молчали. Даже Сумрак веселился, слегка морща бархатный черный нос. — Да не смотрите вы так! С женой я общался! Полкан сеанс связи провел! Коммы же настроены только на местную связь…

— Таскать тебе за это спящих пленников! — мстительно буркнула Хунька. Любила она, чтобы ее слово оставалось последним.

Погодин, не обращая далее внимание на подругу, приступил к ужину. Он внимательно прислушивался к возобновившейся за столом беседе и иногда бросал заинтересованные взгляды на лайвелла. Кот был тих и задумчив. Странно. Обычно Сумрак более разговорчив, не иначе что-то задумал!

— Таким образом, на создание андроидных копий уйдет не меньше четырех часов, — подытожил Келеган. — Мы с Тугроном этим займемся.

— А мы… — начал было Дарин, но его бесцеремонно прервала энфина.

— А вы немедленно отправляетесь отдыхать, пока молодой человек Станислав мне все про вас не расскажет. Келеган, Тугрон! Рассчитываю на вас.

Мужья поклонились бабушке и вышли. Дарин поморщился, провожая их взглядом.

— Да я и не знаю толком ничего, — попытался вяло протестовать Погодин, но где уж ему против непоколебимой фаэры Яванны выстоять.

— Ничего, расскажешь, что знаешь, пока девочки и Дарин отдыхают. Это невыносимо, когда кто-то знает о моей семье больше меня самой! — последнее бабушка сказала, бросив укоризненный взгляд на нас с мужем. — Обидно и досадно, но ничего не поделаешь! Доверие своей семьи нужно заслужить. В конце концов я только появилась в их жизни. И не уйду! Даже не надейтесь!

— Не расстраивайтесь, — втерся в доверие расстроенной энфине Погодин, — Верник всегда скрытная и подозрительная. От этого все ее проблемы. Не доверяет она друзьям, а теперь и близким родственникам тоже!

При этом Стас так осуждающе посмотрел на меня, что даже фаэра Яванна прониклась. Пропал в нем великий актер! Кажется, эти двое на ближайшие четыре часа нашли друг друга. А я укоризненно смотрела на притихшего, задумчивого лайвелла, ведь именно из-за него мы с Дарином оставили факт нашей свадьбы в тайне. Хвостатый почувствовал мой взгляд и… язык он мне показал! Вот так просто вывалил из пасти розовый, шершавый язык! Жаль, что сущность у него почти божественная. Черная пушистая шкурка очень красиво смотрелась бы у камина в гостиной.

— Я иду спать! — заявила, решительно поднимаясь с места.

Вслед за мной вышел из-за стола и Дарин. Энфина Яванна, оторвавшись от диалога с Погодиным, снисходительно нам улыбнулась.

— Идите, птенчики, — и столько в ее голосе было заботы и материнского напутствия… вообще, весь вид эленмарской родственницы был одним сплошным намеком на очень личное, от чего мои щеки предательски вспыхнули, — энфине Айде Элвэ я сообщу все сама. Давно не беседовала с дорогой подругой.

— Предпочел бы, чтобы она оставалась пока в неведении, — возразил Дарин.

— Но почему, мальчик мой? Это такая чудесная новость! Мы с ней даже мечтать не могли о таком раскладе! — фаэра Яванна искренне недоумевала.

— Бабушка! — преодолев смущение, вызванное ее недвусмысленными взглядами в нашу сторону, я все же нашла в себе смелость возразить. — Все больше убеждаюсь, что держать в тайне наш брак с Дарином, было правильным решением. Пусть это останется тайной хотя бы до обряда, пожалуйста!

— Ох, ну хорошо! — согласилась она. — Чего только не сделаешь ради птенцов дома Сорг.

Промолчала, а столько всего хотелось сказать, точнее высказать. Понимаю, традиции, обычаи, обряды, но даже самые прогрессивные дамы эленмарского общества порой не замечали, что обычные высказывания, привычные и принятые среди них, могут задеть чью-то гордость. Нам, землянам, это казалось очевидным, но не местным дамам.

Выходя из столовой, шла впереди мужа, держа его за руку, и почувствовала, как сжалась ладонь Дарина, после слов энфины. Очевидно, что назвав его птенцом дома Сорг, Яванна ясно дала понять, кому он теперь принадлежит. Глупые… Глупые эленмарские традиции! Глупые и ужасно несправедливые, наносящие удар по гордости и самоуважению. Уже поднимаясь по лестнице, я развернулась и обвила руками шею задумчивого мужа.

— Не слушай никого! — прошептала, склоняясь к плотно сомкнутым губам Дарина. — Никто не вправе распоряжаться твоей судьбой, только ты сам! Ты никому не принадлежишь! Ты свободен.

— Я принадлежу тебе, Аля, — грустно улыбнулся муж, — целиком и полностью, а главное — я сам хочу этого. Это мой выбор, птенчик.

— Тогда и я принадлежу тебе. Целиком и полностью… — договорить мне не дали.

Дарин поцеловал… Да, он просто легонько коснулся моих губ своими и окружающий мир исчез в круговороте нахлынувших ощущений. Не помню лестницу, не помню коридора, помню лишь бурю собственных эмоций и горячие поцелуи своего «леденца». Пришла в себя лишь у дверей в отведенную мне спальню. Я цеплялась за мужа, обвив его руками и ногами, как обезьянка кокосовую пальму. Непрерывно что-то шептала и льнула к нему всем телом.

— Эта? — хрипло спросил он, безошибочно указав на дверь. Ответить не смогла, только кивнула в ответ. Дарин улыбнулся и скомандовал, — открывай!

И рада бы! Для того, чтобы дотянуться рукой до электронного замка, мне нужно отцепиться от шеи «леденца», и… Упаду я, в общем! Поддерживает-то он меня не всю, а лишь самую выступающую нижнюю часть туловища, причем нагло так поддерживает, поглаживает, сжимает. Черт! Халтурно поддерживает! Стоит мне отпустить руки и я полечу с пальмы, как незадачливый примат и при этом обязательно набью шишек. Нет, конечно, можно было бы показать чудеса гибкости, но… В общем портить романтический момент позами сомнительной красоты и изящества не хотелось.

— Нагнись! — нежно прошептала прямо в губы мужа.

— Что? — опешил Дарин, перестав меня целовать.

Ох, Ну какие же мужчины непонятливые! Неужто нужно объяснять, что просто слететь с него ласточкой, лицом в пол опасаюсь. Даже не совсем этого, а его реакции после того, как падение свершится! А мне романтики хочется и нежности, без всяких неприятных неожиданностей. Я свое сегодняшнее счастье заслужила, нашла и выстрадала, между прочим!

— О чем ты, птенчик? — снова спрашивает Дарин. И голос у него такой нежный, а атмосфера романтизма покрывается трещинами.

— Дверь открыть не могу! — настроение меняется не в лучшую сторону. — И слезать с тебя не хочется…

Момент упущен. Может сказывается стресс и напряженность долгого дня на Эленмаре? Медленно опускаю ноги, разжимаю руки, все еще обвивающие шею Дарина, и практически скатываюсь по нему. Я рада, что муж рядом и ничего ему не угрожает, но почему-то невыносимо грустно и безумно хочется, чтобы меня пожалели, ну хоть за что-нибудь. «Леденец» больше не поддерживает. Он молча стоит рядом, чувствуя перемены во мне, и просто обнимает. Руки свободны, нажимаю на электронный замок и захожу в спальню, которая так напоминает родной дом, Землю, маму… И пирога яблочного хочется… с квашенной капустой…

Всхлип, очень похожий на писк, кажется был моим, тихим таким и жалким. Но Дарин услышал, потому что в следующий момент я снова оказалась в надежных руках мужа. На этот раз держали меня правильно, бережно прижимая к груди, как самое ценное сокровище. Еще один предательский всхлип и встревоженный не на шутку Дарин усаживается на кровать, не выпуская меня из рук.

— Аля, Аленька! Что случилось? — тихо шепчет он, пытаясь хоть что-то понять в моем странном поведении.

Да я и сама понять не могу, только прижимаюсь щекой и слышу ровные, уверенные удары сердца моего мужа, моего Дарина. И сразу так хорошо становится, словно и не было только что плохо и грустно. Я улыбаюсь, смотрю на родное, растерянное лицо и снова тянусь за поцелуем. Эх, «леденец» так и прибывает в замешательстве, но кого это сейчас волнует? Целую сама, удерживая за острые ушки. Щеки, нос, лоб, губы… Дотрагиваюсь губами бережно, но настойчиво, млея от его близости и запаха. И почему я раньше не замечала, что он так умопомрачительно пахнет. Утыкаюсь носом в шею и жадно нюхаю. Да!!!

— Аля… — кажется Дарин совсем растерялся, но ничего… держится, даже обнимает меня, по спине опять же поглаживает. — Что с тобой, птенчик мой родной?

Хотела бы я тоже это знать. Но остановиться уже не могу, руки сами тянуться к застежкам форменной куртки. Поцелуи из ласковых превращаются в жгучие, похожие на укусы. Чувствую себя хищницей, заполучившей в лапы желанную добычу.

— Алька, сладкая, с тобой все хорошо? — муж предпринимает последнюю попытку достучаться до меня.

Все зря. Да и он почти сдался. Там в бирюзовой глубине, за золотыми всполохами растерянность сменяется желанием и страстью, а когда я вновь прижимаюсь к его губам, Дарин пленяет мои и упивается каждым стоном, который срывается с губ. С тихим шелестом на пол падает одежда. За курткой мужа следует моя туника и, когда его взгляд скользит по моей ничем не прикрытой груди, он жадно, со свистом втягивает в себя воздух.

— Ты сумасшедшая… — шепчет мне, аккуратно перекладывая на кровать. Дарин пытается отстраниться, но я удерживаю его, обхватив руками и ногами.

— Нет! Не уходи! — требую, скользя ладонями по широким плечам. Почти мурлыкаю, ощущая под пальцами его кожу.

— Мне нужно в душ, птенчик…

— Потом… Потом… Все потом… — я почти рычу. Дарин улыбается и наконец сдается на милость одной конкретной победительницы, млеющей от каждого его прикосновения.

— Алька… — вымученно стонет он, избавляя меня от остатков одежды.

— Да…

— Ты вздорная и взбалмошная… — снова шепчет мне на ухо, от чего горячая волна прокатывается по телу, концентрируясь внизу живота.

— Да! Да! — соглашаюсь на все — на слова, на действия лишь бы рядом, лишь бы он…

— Ты несносная и любимая… — почти на выдохе произносит муж, томительно медленно наполняя собою.

— Да! — кричу я, вздрагивая от пронизывающего наслаждения.

— Моя…

— Да!!! — разве могу ему возразить?

Глава 11

Ровно через четыре часа нас разбудил навязчивый и мерзкий сигнал комма. Под щекой ровно билось сердце Дарина. Он не спал и едва я открыла глаза, очень тепло улыбнулся.

— Привет, — хрипло выдохнула, потянувшись за прибором, который сейчас почему-то валялся на полу.

— Привет, — отозвался муж, затягивая меня обратно под одеяло. — Вставать пора, дел много.

«Вот именно!» — изрек материализовавшийся посреди комнаты Сумрак.

Комм продолжал трезвонить. Со стоном, придерживая одеяло, ответила на вызов.

— Верник, имей совесть! — заорала Хунька. — Ты свою личную жизнь наладила, тогда как в моей одни руины!

— Давай без трагедий вселенского масштаба, — предупредила я, наблюдая, как лавелл внимательно осматривает комнату с земным интерьером.

— Хорошо, — согласилась подруга, — без трагедий, но если вы не спуститесь, то фаэра Яванна заговорит Стасика окончательно.

Я перевела взгляд на Дарина.

— Она может, — подтвердил он.

Допустим, в способности энфины рода Сорг заговорить любого собеседника, я нисколечко не сомневаюсь, но ведь и Погодин не лыком шит. Довести Стаса до состояния, когда ему потребуется спасение от обычной болтовни невозможно! Или все же возможно? В любом случае на это стоило взглянуть. Но для того, чтобы одеться, нужно сначала встать с кровати и откинуть спасительное одеяло, а в комнате двое мужчин! И пусть один из них уже видел все стратегические места на моем теле и дотрагивался до них не только руками, а второй, вообще, лохматый с хвостом, смущение все равно присутствовало.

— Отвернитесь! — скомандовала я, напоровшись на два укоризненных взгляда — бирюзовый с золотыми искрами и ярко желтый с вертикальными зрачками. — И нечего на меня так таращиться! Или вы находитесь в комнате и отворачиваетесь или спускаетесь вниз без меня, немедленно!

Дарин, неспешно застегивая куртку, отвернулся, а вот пушистый гад подглядывал в висевшее на стене зеркало. Ну и ладно! Завернувшись в одеяло, собрала раскиданную по полу одежду. Мне показалось, что на черной морде, отражающейся, кстати, в том же самом зеркале, просияла настоящая очень хитрая улыбка. Бред конечно! Коты не умеют улыбаться. Подстраховаться все же стоило и я накрылась одеялом с головой, чтобы там, в темноте, не спеша натянуть тунику. В штаны влазила под перекрестными взглядами мужчин. И если муж смотрел растерянно, не понимая моих действий, то Сумрак… Он еще и обиделся!

«Пленники подождут! — нагло заявил он. — Треугольник в приоритете!»

Так я тебе и поверила, хитрец хвостатый! Ждали территории Коалиции своего равновесия тысячи лет и еще подождут преспокойненько, а вот жизни людей в опасности.

— Обойдешься! — тут же озвучила свои мысли, напяливая мягкие эленмарские сапожки.

— Не ссорьтесь! — примирительно изрек Дарин, помогая мне подняться с кровати. — Давайте спустимся вниз и все обсудим с остальными.

Предложение было логичным, поэтому даже пушистый пройдоха не стал спорить и исчез из комнаты так же, как появился — внезапно и загадочно, окружив себя сиянием. Вот позер! А муж, подойдя вплотную, поцеловал меня. Нежно так, сладко, словно совершает нечто привычное, но важное и необходимое.

— С момента пробуждения мечтал это сделать! — выдохнул прямо в губы Дарин. — Целовать жену это так приятно…

— А не жену? — взвилась я, некстати вспомнив про его разговор с шаендарцем. Даже представить затруднительно сколько красоток различных рас перецеловали эти двое! — Тоже приятно?

— Ревнивица! — усмехнулся муж, отступая к двери медленно, но уверенно.

— Стой! — бросилась за ним, сгорая от желания получить конкретную информацию. Не знаю, зачем! Азарт, наверное. Дарин уже добрался до двери и, активизировав замок, выскочил в коридор. Да, в скорости я ему значительно проигрывала, но когда меня останавливали трудности? — Стой, тебе говорю!

— Ни за что! Я тебя боюсь! — орал «леденец-смертник», улепетывая к лестнице. — Когда женился, ты была скромная и покладистая!

— А тебе такую только и надо! — не оставалась в долгу я, несясь за ним, как угорелая. — Чтобы глаза закрывала на твои темные делишки с этим… тер Куиной! Да? У него гарем, между прочим!

— Но у меня же гарема нет! — Дарин затормозил у лестницы и я с разбега врезалась в него. Он осторожно приподнял за подбородок мое лицо и посмотрел прямо в глаза. — Одна ты у меня, Алька! Единственная.

Да фиг с ними, с красотками галактическими. Были и сплыли. А на шаендарца я все равно управу найду, ограничу его визиты и тлетворное влияние на мужа, лишь бы Дарин смотрел на меня так, как сейчас. Чтоб от взгляда родных бирюзовых глаз с таинственными золотыми всполохами кровь по венам бежала быстрее. Чтоб колени подгибались, а тело покрывалось мурашками. Чтобы он был и не просто был, а был рядом, моим, любимым и любящим… всегда. Судорожно вздохнула и уткнулась «леденцу» в грудь, вдыхая неповторимый запах родного тела.

— Дурочка моя, — тихо сказал Дарин, зарываясь пальцами в мои волосы и еще крепче прижимая к себе. И ведь не поспоришь, дурочка и есть. У него, если честно, поводов для волнения побольше.

— И ты у меня… единственный, — сказала я куда-то в куртку, но, похоже, меня все-таки услышали.

В столовой собрались все обитатели виллы Соргов. Фаэра Яванна чинно восседала за накрытым к чаепитию столом и беседовала с Погодиным. Стас вовсе не выглядел тем, кому срочно понадобилась моя помощь. Он смотрел на энфину с восхищением, вслушиваясь в ее рассказ и иногда очень тихо задавая вопросы. Два мужа бабушки разместились в удобных креслах недалеко от распахнутых, в лучших традициях Земли, окон. Тоже о чем-то разговаривая, Келеган и Тугрон даже не заметили нашего появления. Вдоль стены выстроились андроиды. Только теперь это были не одинаковые роботы, а копии эленмарцев и, по улыбке мужа я догадалась, очень хорошие копии, не отличимые от оригиналов. Одна, правда, земная копия, немного дополненная живым прототипом, сидела за столом, выбиваясь из роботомассы. Феклуша, разбалованный вниманием своей хозяйки, недовольно поджимал красивые губы и морщил лоб. Ох, подозревала я, что в программе этого секс-затейника имеются серьезные сбои. Не может андроид проявлять столько эмоций, даже если они запланированы. Впрочем, Хуньку подобное поведение Феокла нисколько не удивляло. Она ласково поглаживала робота и что-то тихонечко ему втолковывала. Увидев нас, Фархунда подскочила и встала за широкой спиной своего кибернетического друга.

— Наконец-то! — надежды на то, что подруга промолчит, не было изначально, поэтому ее высказывания в наш адрес не удивили. — Только вас и ждем!

Я укоризненно посмотрела на Хуньку, но та моим взглядом не прониклась, продолжая что-то бухтеть.

— Хорошие двойники, не отличить от настоящих, — похвалил Дарин.

— Да уж! Пришлось напрячься, задействовав связи, — ухмыльнулся Тигрон.

— Сделать что-либо так, чтобы это не стало известно Совету, на Эленмаре становится все труднее, — Келеган внимательно посмотрел на Дарина, и мой «деденец» опустил глаза. Определенно, тема, затронутая мужем бабушки была важной, но вот действия мужчин имели несколько иную подоплеку. Старинную что ли, и это чувствовалось. В том, что они знакомы давно сомнений не возникало. Между ними когда-то что-то произошло. И давнее событие имело значение по сей день для каждого из них. — Не правда ли, родственник? Ведь ты теперь тоже Сорг, в некотором роде.

Вот после последней фразы Келегана ситуация начала немного проясняться. Правда, в чем дело, я так и не поняла, но Дарин снова напрягся. Он смело встретил взгляд мужа энфины и произнес:

— По крайней мере я сделал это, потому что люблю, а не боюсь «подземелья проклятых». Мои принципы неизменны и ни один из них не нарушен, Кел.

— Разумеется! — зло прищурил глаза тот. — Ты же святой Дарин!

— Не святой… — муж еще хотел что-то добавить, но его бесцеремонно прервала, молчавшая до этого энфина. По лицу бабушки было заметно, как невыносимо тяжело далось ей вынужденное безмолвие и как она стремится исправить досадное происшествие.

— Не ссорьтесь, мальчики! — фаэра Яванна обвела ласковым взглядом обоих мужчин и добавила, — все мы теперь одна большая, дружная семья. Не расстраивайте ни меня, ни Аленьку. Как хорошо, что вы придумали подменить похищенных детей андроидами. Это, поистине, восхитительная идея. А какого потрясающего сходства удалось добиться…

Дальше я ее почти не слушала. Ясно, что сама энфина ничего не знала о том, из-за чего произошел конфликт между Келеганом и Дарином. Оба мужчины молоды, красивы. Они вполне могли быть ровесниками. Они даже могли дружить. Хотя кто поймет этих эленмарцев? Вот дед мой, Белиготар Сорг, явно старше, а выглядит так же потрясающе, а когда улыбается… Ах, улыбка делает прапрадеда совсем мальчишкой. Тогда, что могло рассорить двух друзей? Возможно камнем преткновения оказался обряд связи, на который когда-то пошел Кел. А Дарин, скорее всего, был против такого исхода. В любом случае, пока они сами не расскажут об этом, никто ничего не узнает.

Бабушкина болтовня отвлекла их от щекотливой темы. В глазах Келегана промелькнуло нечто похожее на сожаление. О чем сожалел мужчина? О произошедшем давным-давно конфликте или же о том, что выдержка ему изменила и он показал свою неприязнь к Дарину при всех? Муж был уже спокоен и в сторону супруга энфины не смотрел, разглядывая андроидов-двойников. А я… Я тихо умирала от любопытства, как, впрочем, и мои друзья. Да-да! Хунька и Стас следили за каждым движением мужчин, ловили каждое слово их словестной пикировки, но похоже никто никаких тайн нам раскрывать не собирался.

— Итак? — Яванна замолчала так резко, что напряглись все присутствующие, пытаясь вспомнить зачем же мы все-таки собрались.

— Фингорм! — нетерпеливо напомнила Хуня, нервно барабаня пальцами по столу.

— Зачем он тебе так срочно? — усмехнулся Погодин. — Сказали же — спит он, для воплощения эротических фантазий не пригоден. Оставляй лучше Феклушу. Не прогадаешь!

— Дурак ты, Стас! И жизнь тебя ничему не учит, — огрызнулась подруга и уставилась на нас с Дарином.

— Нейтрализатор биороботов готов? — спросил муж, обращаясь к Тигрону.

— Обижаешь! — откликнулся тот и передал в руки тангиру небольшую коробочку.

— Никто из людей ночью в подземелье не сунется, — пояснил он, пряча предмет в карман куртки, — а вот роботы могут появиться запросто. Прибор поможет временно вывести из строя нежданных наблюдателей. Ну, решили кто идет со мной?

— Погодин идет! Он большой любитель транспортировать на себе бесчувственных эленмарцев, хотя за Фингормом я бы сходила и сама! — Фархунда не упустила момент отомстить Стасу.

В итоге замена пленников превратилась в конвейер, где всем нашлось занятие, даже энфине Яве, которую явно забавляла ситуация, да и все мы в целом. Дарин и Стас исчезали, потом возвращались с одним из пленных эленмарцев, отправляясь сразу за следующим. Тугрон и Келеган раздевали спящего, а мы с Хунькой, чтобы не терять время, помогали андроиду-копии облачиться в одежду похищенного. Даже Сумрак принимал посильное участие, изредка пододвигая лапой ту или иную часть гардероба. Затем, возвратившиеся Погодин и Элвэ забирали андроида, а мы принимались переодевать следующую пару.

— Ох и тяжко мужчин одевать! — выдохнула Хунька после пятой партии.

— Раздевать приятнее? — хитро улыбаясь, уточнила у нее фаэра Яванна.

— Вот еще! — фыркнула подруга и, мне показалось, что она смутилась. — Они и сами прекрасно с этим справляются.

— Да-а, — мечтательно вздохнула бабушка. — Давно дело было. Уж и не помню, как это бывает.

Упс! Откровения эленмарки, которая выглядит едва ли старше нас, показались странными. Это что же получается? У Яванны шесть мужей, а она не помнит, каково быть с мужчиной? Признаться, неожиданная и весьма непонятная ситуация. Хотя, не похоже, чтобы Келеган или Тугрон сильно удивились словам энфины. И спросить неудобно, все же вопрос личный и очень интимный.

— Как же вы забыли при таком количестве мужей? — оказалось, что интимный этот вопрос для всех, кроме Хуньки.

— Ох, птенчики! — Ява рассмеялась, звонко и очень открыто. — Понимаю, что уклад жизни на Эленмаре вам кажется аморальным, но поверьте, многие благородные фаэры придерживаются точно такого же мнения. Изначально, большое количество связей у женщины было необходимостью, продиктованной сложившейся ситуацией. Так поступали лишь затем, чтобы уберечь мужчин от участи «проклятых». Подобный симбиоз решал некоторые проблемы. Так нам казалось…

— Казалось? — переспросила я.

— Да, птенчик мой, казалось. Потому что связь дает женщине власть над мужчиной, а власть опьяняет. Она вскрывает все самые страшные пороки человека, выставляя напоказ нутро. К моему прискорбию, очень многие эленмарки пользуются подобным положением мужчин, — энфина тяжело вздохнула.

— Почему же не принимают законы, защищающие связанных? — не выдержала Хунька.

— Возможно потому, что никогда, ни при каких обстоятельствах не было недовольных, — ответила ей бабушка.

— Все равно не понимаю! — воскликнула подруга. Честно говоря, я тоже ничего не понимала.

— Тигрон, — позвала Яванна и вопросительно взглянула на него, — ты не возражаешь?

Мы не понимали, о чем она спрашивает своего супруга. Мужчина как-то затравленно посмотрел на нас, потом на энфину и весьма неохотно кивнул, судорожно сглотнув при этом.

— Подойди ко мне! — голос фаэры изменился и звучал безэмоционально, но громко. Если зов, который использовали мужчины, был мягким, с мурлыкающими интонациями, то здесь слышался приказ и его невозможно было ослушаться. Тигрон вздрогнул, поднялся и тихо приблизился к сидящей за столом женщине. — Дотронься правой рукой до носа! — мужчина подчинился, выполнив указание. — На колени! — новый приказ и он опускается на колени, хотя в его светлых глазах бушует такая гамма чувств, что становится не по себе. Да, муж бабушки сам дал позволение на подобную демонстрацию, но, все равно, происходящее для него было крайне омерзительным.

— Хватит! — выдохнула Хунька, не в силах на это смотреть.

— Встань, — уже совсем другим тоном попросила энфина. — Прости меня, мой мальчик!

Тугрон кивнул и, не сказав ни слова, отошел к Келегану, который избегал смотреть в нашу сторону. Мы тоже промолчали, чтобы не усугублять и без того неловкую ситуацию. Вот оно значит, как у них все обстоит. Мало того, что рабы, так еще и бессловесные. Прикажешь молчать — молчит, прикажешь забыть = забудет… Грустно. Грустно и неприятно.

— Получается, у вас шесть мужей и ни с кем из них… никто из них… — подруга подбирала слова, но это ей никак не удавалось.

— Никто из них не является моим любовником, — подтвердила энфина по-прежнему улыбаясь. — В этом вопросе нет ничего обидного, дитя. Конечно, все мои мужья очень симпатичные мальчики, но… К сожалению тот, кого я любила, давно покинул меня, как и наша дочь. Остался один Белиготар, как напоминание, что я все еще жива.

Странно, тогда, в Звездной Академии, при первой встрече мне показалось, что артлегар на самом деле любит фаэру Яванну. Невозможно так смотреть на человека, к которому не испытываешь чувств. Ох, что-то мне подсказывает не подземелья «проклятых» испугался Аргинад Сорг, добровольно связав себя с бабушкой. Да и она что-то темнит. Жизнь рассудит, нам бы только треугольники на место вернуть.

Энфина промокнула белоснежным платочком уголки глаз, подозрительно заблестевшие после ее откровений, а Сумрак подошел и сел с нею рядом, прижавшись пушистым боком. Женщина улыбнулась и зарылась пальцами в густой мех. Мужчины, не поднимая голов, продолжали облачать андроида в форму Академии. В столовой повисла тишина, изредка нарушаемая постукиванием хвоста лайвелла. Хунька задумалась и меня это настораживало.

— Я понимаю, что мое любопытство непростительно, но все-таки! Если у вас нет близких отношений с мужьями, то как они обходятся без секса? — ох, она все же спросила это… Даже Тугрон и Келеган оторвались от своего занятия и на их лицах засияли улыбки. Зря я переживала. Хунькино любопытство не смутило никого.

— А они и не обходятся, — энфина лукаво посмотрела в сторону супругов. — Никого из них ни в чем я не ограничиваю. Время от времени они покидают планету и находят себе временных женщин, а быть может и не временных. Возможно с кем-то из партнерш мужья встречаются периодически, на постоянной основе. Никогда не вдавалась в такие подробности и уж тем более не вела статистики. Но если очень интересно…

— Нет! — поспешно хором заверили мы. Нам хватило Тугрона, стоящего на коленях. Подробности интимной жизни бабушкиных мужчин будут явно лишними.

Обстановку немного разрядило появление Дарина и Стаса. На этот раз они принесли Фингорма и Хунька бросилась к спящему эленмарцу, буквально оттолкнув Келегана и Тугрона.

— Фин! — крикнула она, опускаясь на колени перед Беллимом.

— Его раздеть надо, — напомнил Келеган. — Помочь?

— Я сама! — буркнула подруга, стягивая с ноги Фингорма ботинок.

— Она большая любительница раздевать бессознательных эленмарцев! — припомнил ей Погодин. Хорошо, что они с Дарином успели скрыться в портале. Брошенный Хунькой ботинок пролетел мимо, ударившись о стену.

— Очень любопытные существа — земляне… — загадочно изрек Келеган, наливая из графина сок.

— Да, — согласился с ним Тугрон, передавая Феклуше вещи Беллима, — особенно земляночки.

Энфина укоризненно на них взглянула, но никто их мужей не проникся. Хунька заставила бабушкиных супругов перенести Фингорма в отведенную ей спальню. Они, конечно, ворчали, что вынуждены на себе таскать Беллимов, но просьбу выполнили. Хорошо бы и остальных курсантов куда-то перенести. Но, видимо, у представителей семейства Сорг все было под контролем, потому что энфина спокойно сидела, по прежнему обнимая Сумрака, и никаких указаний не раздавала. Зато у меня появилась возможность задать ей интересующие меня вопросы. Я тоже налила себе сок и села рядом.

— Спросить о чем-то хочешь? — внимательно посмотрела на меня бабушка. — Жалеть меня не вздумай! Не такая уж несчастная судьба мне выпала. Любила, горела, надеялась, а это дорогого стоит.

— И не думала жалеть! — искренне улыбнулась я, поймав ее удивленный взгляд. — Глупо жалеть молодую, красивую женщину, окруженную мужским вниманием только за то, что она сама не хочет быть счастливой.

— О чем это ты, птенчик? — энфина хитро прищурилась.

— Я думаю ваш погибший любимый очень хотел бы видеть вас счастливой, а артлегар… Он любит вас!

— Знаю, детка! Знаю! Но… Не будет ли это предательством по отношению к моему Малику? — вдруг затараторила Яванна, прервав меня на полуслове. И так эмоционально из нее посыпались слова, что слало понятно, как бы она не отпиралась, а Аргинад Сорг ей небезразличен.

«Не будет!» — изрек, молчащий до этого, кошак.

— Ты правда так считаешь? — бабушка, мило зарумянившись, вглядывалась в желтые глаза лайвелла. Что она там пыталась разглядеть? Сарказм? Так я сама порой не понимаю шуток этого создания.

«Я считаю — всегда нужно брать то, что дарит тебе судьба. Сначала возьми, а что делать с подарком, решишь потом.» — Сумрак приосанился и стал еще более важным.

— И то верно, — тихо прошептала энфина и затихла, погрузившись в собственные мысли. Молчаливая фаэра Яванна еще более непривычное зрелище, чем задумчивая Хунька.

Открылся портал и Дарин со Стасом доставили девятого похищенного. Им оказался Дагон Сорг. Подхватив Феклушу, муж с Погодиным снова исчезли.

— Бедный мальчик! — вздохнула бабушка и поспешила к лежащему мужу. — Такой юный, а уже столько испытаний на долю выпало. Давай-ка, Аленька, помоги мне его переодеть. Так что ты хотела спросить?

К энфине вернулась прежняя разговорчивость на ряду с жизнерадостностью и жаждой деятельности. Я не стала отказываться от информации, которую мне так любезно предлагали сами.

— Кто такая фаэра Саяна? — разговор за ужином получился скомканным, этот вопрос так и остался неохваченным.

— Фаэра Саяна? — бабушка потерла виски, видимо, пытаясь вспомнить. — В подземелье «проклятых» нельзя спускаться мужчинам, поэтому Совет поручает одной из самых пожилых леди присматривать за андроидами, которые обслуживают тех, кто добровольно выбрал подобную судьбу. Так вот, во времена моей молодости, когда в Совете еще заседала моя прабабушка, воспитывающая меня, на этот пост и была назначена фаэра Саяна. А почему ты интересуешься?

— Сколько лет прошло с тех пор? — уточнила я.

— Много, птенчик. Больше двухсот пятидесяти. Уважаемая леди была фаэрой весьма преклонных лет. Думаю, она давно почила и на ее место назначили кого-то другого, — ответила Яванна, продолжая раздевать Дагона.

— Мы с Хуней сегодня видели фаэру Саяну, разговаривающую с энфиной рода Беллим. И хранительница подземелья не производила впечатление усопшей. Напротив, она была бодра, энергична и полна сил.

— Как такое возможно? — изумилась бабушка, аккуратно складывая на стул комплект только что снятой с мужа формы.

— Вот и мне хотелось бы это узнать, — задумчиво пробормотала я, поставив около робота-двойника Дагона ботинки. — Может кто-то выдает себя за леди Саяну?

— Ох, птенчик! — энфина вновь опустилась на стул. — На Эленмаре столько всего происходит, что я уже ничему не удивляюсь. Мужья Саяны покинули ее, иначе Совет не назначил бы женщину на место хранительницы. Дети, родственники… Не знаю… Не слышала, чтобы у нее кто-то был. Значит, опознать подмену наверняка некому. А как выглядела та фаэра, что вы видели в Храме?

— Она была скрыта таким же плащом, как у нас. Но я успела ее разглядеть — эленмарка, средних лет. Она выглядела немного постарше Энель Беллим.

— Тогда, незнакомка точно не может быть фаэрой Саяной. Та передвигалась с палочкой уже тогда, когда я еще беззаботно играла в куклы. Полагаешь, она тоже замешана в заговоре?

— Думаю, эта женщина его и организовала, — выдохнула я.

— Не Беллимы? — уточнила бабушка.

— Нет. Беллимы — пешки, а шахматную партию ведет именно эта загадочная личность, — подтвердила я.

— Робби! Комнаты для мальчиков готовы? — спросила Яванна у вошедшего андроида.

— Да, Госпожа. Спящие фаэры будут немедленно туда доставлены, — склонился перед ней робот.

— Энель Беллим хитра, — размышляла вслух энфина. — Чтобы из нее сделать пешку, как ты говоришь, нужно очень сильно ее заинтересовать. Я ищу и не нахожу того, ради чего она пошла бы на такое.

— Энель Беллим хочет какой-то трон и незнакомка обещала ей это.

— Что? Императорский трон? — Яванна расхохоталась. — Трооон!

— Бабушка! — тихонечко позвала я.

— Прости, птенчик, — откликнулась энфина, переводя дыхание. — Так Энель хотела трон, поэтому так навязчиво преследовала брата, ведь он последний из Соргов. Белиготар появился намного позже, но и его Беллимы пытались заполучить. Смешно…

— Что же тут смешного? — не поняла я.

— На императорский трон никогда не сможет сесть тот, в ком нет императорской крови, — просто ответила она. — Я, ты, Тар, Глерос, любая из твоих родственниц, кроме уважаемой Пелагеи — любой из нас, может хоть сейчас занять этот древний артефакт. Только зачем? Монархия изжила себя, пришло время советов и коалиций.

— То есть трон — артефакт крови, вся ценность которого состоит в том, что на него могут сесть лишь Сорги? И никакие ритуалы не смогут ничего с этим поделать? — уточнила у бабушки, так… на всякий случай, уже зная каков будет ответ.

— Именно так, птенчик! Трон имеет историческую ценность, но к реальной власти никак не относится.

По лестнице спускались Келеган и Тигрон. Дарин и Стас вернулись, чтобы забрать переодетого в Дагона робота.

— Последний? — спросил муж устало, я лишь кивнула в ответ.

Супруги Явы вошли в столовую не одни. Их сопровождал андроид, очень похожий на Дарина. Всего лишь похожий, не больше. Разве может жалкая репродукция сравниться с оригиналом, созданным великим творцом? Никогда не задумывалась об этом, пока не увидела воочию мужа и его роботокопию. Я бы ни за что не перепутала их, даже находясь вдали от него, на огромном расстоянии. Потому что к «леденцу» тянулось мое сердце, бирюзовый омут его глаз согревал, а золотые искры… Ох! Бедная моя Хунечка! Теперь я понимала ее как никогда раньше. Феклуша, конечно, хороший и создан по индивидуальному заказу, и даже, возможно, превосходит Фингорма по количеству скоростей вибрации или что там у них бывает, но он всего лишь суррогат. Душа тянется к душе, тогда как у андроидов — лишь материнская плата и пара кристаллов энергонакопителей.

— Мы несколько упустили из виду, что великому расшану Эленмара тоже нужна замена, пусть и временная! — Келеган язвил.

Криво усмехаясь, он смотрел Дарину прямо в глаза. Теперь не было сомнений. Что бы между мужчинами не произошло в прошлом, сейчас муж энфины просто завидовал, но признаться в этом даже самому себе, гордый эленмарец не мог. Кел завидовал тому, что в отличии от него, «леденец» остался верен своим мыслям и убеждениям, не связал свою жизнь с нелюбимой женщиной. Наверное, больше всего его раздражало, что Элвэ оказался смелее и сильнее там, где он проявил слабость и пошел на сделку с совестью. Именно это тяжким гнетом давило на Келегана, заставляя вступать в язвительные перепалки с Дарином. Стычки лишь на короткое время отвлекали мужчину от самобичевания, но личные демоны грызли его изнутри, не давая покоя. По сути кто он? Нелюбимый муж, который потерял гораздо больше, чем нашел, только понимание этого пришло слишком поздно. И пусть фаэра Яванна обращалась с ним гораздо мягче, чем другие эленмарки со своими мужьями, но татуировка на шее всегда напоминала об утраченной свободе и… самоуважении. Было ли мне его жаль? Нет, но все же очень хотелось, чтобы у оказавшихся в подобной ситуации, появился шанс все исправить.

— Да, ты прав. Как-то упустил из виду, что меня тоже кто-то должен заменить, — весело ответил Дарин. — Это доказывает, что великий расшан Эленмара, всего лишь человек и ему тоже свойственно ошибаться.

Келеган улыбнулся. Не криво, не язвительно, без скрытого сарказма просто улыбнулся, благосклонно воспринимая слова мужа. Возможно, обряд не единственный камень преткновения между мужчинами. Мои сомнения развеял Тугрон, сказав:

— Ладно вам. Кел, у тебя будет еще возможность повторить попытку — стать расшаном, и не одна, — он похлопал его по плечу и занял место рядом с энфиной, которая с улыбкой наблюдала за происходящим.

— Значит двое, — подытожил муж посмотрев на андроидов, имитирующих его и молодого супруга Явы. Они с Погодиным подхватили лже-Дагона и скрылись в портале.

За окнами первые лучи восходящего светила раскрасили верхушки деревьев. Вот и эленмарский рассвет. Красиво. Вроде ничего не обычного. Все, как на Земле. Но осознание того, что это первый в моей жизни инопланетный рассвет, вызывало в душе трепет и делало картину завораживающей, почти сказочной. Я даже не заметила, как портал вспыхнул еще раз и еще, унося в подземелье «проклятых» ксерокопию Дарина. А вот когда муж подошел со спины и его теплая ладонь легла на мой живот, очнулась, словно ото сна.

— Утро уже, — растерянно пробормотала, вдыхая аромат любимого мужчины.

— Утро, — тихо согласился Дарин.

«А нам еще треугольник менять!» — испортил всю романтику Сумрак.

— Менять треугольник сейчас не стоит, — вмешалась энфина. — До обеда в Храме не протолкнуться, а вот в дневные часы там пустынно и вполне можно подменить артефакт.

Мужчины-эленмарцы были полностью согласны с фаэрой Яванной.

— Предлагаю всем нам отдохнуть. А за завтраком обсудим наши дальнейшие действия, — и это предложение бабушки не вызвало возражений даже у кота.

Уже лежа в своей кровати, на плече у Дарина, заботливо перебирающего выбившиеся из моей косы пряди, не удержалась и все же спросила:

— Что произошло между тобой и Келеганом?

— Ничего, — немного помолчав, ответил муж. — Кел был моим другом, лучшим. Мы вместе готовились к испытанию «расшан», а потом…

— Ты его прошел, а он нет, — закончила за него фразу.

— А он не прошел. Понимаешь, Алька, когда ты стоишь там, в круге, выносливость и физическая форма не важны. Там нужно верить в себя и твердо знать, чего ты хочешь достичь. И если хоть на мгновение усомнишься или покривишь душой, то никогда не пройдешь это испытание.

— Понимаю, — почти сонно откликнулась я.

— После провала Кела как подменили. Любую мою фразу или действие он воспринимал с агрессией, реагировал бурно и зло. А потом и вовсе согласился на обряд. Хорошо, что его связавшей оказалась фаэра Яванна, ведь могло бы быть хуже.

— Могло, — согласилась с мужем, вспоминая белобрысую крошку Беллим.

— После обряда Келлегана я улетел. Учился, много путешествовал, исполнял поручения Совета Коалиции, ну а потом… встретил тебя. Дальше ты все знаешь.

— Знаю, — широко зевнула, прикрывая рот ладошкой.

— У меня тоже к тебе вопрос, — и голос Дарина такой сладкий и… хитрый-хитрый такой голос. Он заставил меня с любопытством распахнуть глаза. Всю сонливость как рукой сняло.

— Какой? — я улыбалась, но головы, чтобы взглянуть на мужа, так и не подняла.

— Почему ты называешь меня «леденец»? — вот так вопрос! И как прикажете отвечать на него? И, вообще, где он успел это услышать?

— Хмм… — смутилась, но решила, что любая правда между любящими, предпочтительнее недоговорок. Была не была! — Потому что ты такой сладенький, что тебя все время хочется облизать!

— Что? — возмутился муж, практически стряхнув меня с плеча. Посмотреть на него не рискнула, уткнувшись в подушку. — Я? Сладенький?

— Там еще про облизать было… — неуверенно напомнила, чуть приподнимая голову.

— Это смягчающее обстоятельство, — обманчиво быстро согласился Дарин, переворачивая меня так, что теперь я полностью лежала на нем. — Продемонстрируешь?

Это он что, мне предлагает себя облизать? Вот прямо сейчас? Интересная идея и… заманчивая. В бирюзовых глазах прыгали золотые чертики.

Глава 12

Это же время, планета Астерия

Глава трагическая, а может быть комическая — Операция «Восстание козлов».

Лайнер межзвездного типа с названием, состоящим из адской смеси цифр, символов и тайных знаков, в ожидании разрешения на посадку лег в дрейф на самой границе стратосферы планеты Астерия. В огромных обзорных иллюминаторах развернулась непривычная для глаз землян картина. Где-то там внизу чуть зеленоватые океаны омывали яркую, всех оттенков оранжевого, сушу. Часто рыжий цвет был тщательно разбавлен синим, голубым и лазурным. Селедкин хорошо знал, что это леса и иные скопления местной растительности, которая мало отличалась от земной по строению и форме, но вот цветовую гамму имела иную.

На протяжении всего перелета «Принцесса» транслировала обучающие фильмы о родине Айи. На Астерии почти отсутствовали климатические пояса. На всей поверхности планеты господствовал климат, напоминающий земной резко-континентальный — лето теплое, с достаточным количеством осадков, зима морозная. Исключения составляли снежные шапки полюсов, но и тут таилось отличие. Да, снег на Астерии был, но зеленоватый. Диссонанс для землянина вносили и салатовые облака, плотным кольцом окутывающие планету. Животный мир, как и растительный, поражал своим разнообразием и тщательно охранялся коренным населением.

Вообще, за экологией астерийцы следили. Все промышленные предприятия давно располагались на территориях колоний, а историческая родина была превращена в курорт с многочисленными туристическими маршрутами и здравницами. Жить в экологически-чистом раю могли себе позволить лишь весьма обеспеченные люди. Жоффрей крайне удивился, когда Айа сообщила, что поместье отца находится неподалеку от столицы, носящей название Тентху. Конечно, он сразу попытался найти его на карте. Оказалось, что размер владений семьи невесты более сто гектаров.

— Ничего себе! — выдохнул Селедкин.

— Ничего удивительного, — скромно потупилась девушка. — Род Като очень древний и мой па один из лидеров Совета Астерии.

— А род Вурса тоже древний? — спросил Жоффрей, вспоминая имя обидчика Айи, стычка с которым стала счастливой случайностью их знакомства.

— Да, Вурса — старинный род, но не такой древний, как Като. Они никогда не занимали ключевых постов в правительстве, предпочитая оставаться в тени. Это очень богатая семья и с их мнением считаются, — ответила Айа и опустила глаза. Она догадалась почему у Жорки вдруг возник подобный интерес.

Если о географии «Принцесса» поведала немного, то вот традициям и обычаям астерийцев уделила особое внимание. Длинный фильм, показанный в полете, посвящался обряду, который проводился в центральном Храме и носил название Обряд Обретения. Считалось, что мужчина обретает покорную жену, а женщина обретает защитника. Величественное строение Храма возвышалось на главной площади Тентху. Каждый астериец был обязан пройти церемонию именно здесь, иначе обряд считался бы не действительным. У парящего в воздухе круга со вписанным в него треугольником, стояли жрец в длинном золотом одеянии и, видимо, счастливый жених, на конце синей косы которого были хорошо видны семь резных колец. Семь «наду» говорили о том, что их владелец уже проходил обряд с семью женщинами. Они стояли здесь же в Храме, только немного в отдалении, и смотрели в сторону главного входа. Волосы каждой из жен были собраны в косу. Странно, неужели ни у одной нет двоих детей? Айа подтвердила, что на Астерии существует демографическая проблема. Обычай плести косы и носить «набу» очень древний. Когда-то давно, когда у одного мужчины была лишь одна жена, в семьях рождалось много детей и кос женщина заплетала много. В подтверждение этого, на голоэкране возникла проекция фрески. На ней улыбающаяся мать нежно прижимала к себе малыша, ее прическа состояла из двенадцати косичек.

— Сейчас две косы — это большая редкость, — тихо рассказала Айа. — Чаще из десяти жен могут родить одна или две.

— Срамота, — изрекла, сидящая в уголочке за вязанием Серафима Дормидонтовна. — Ня ужта оне ня знають как дятей сварганять?

— Ба, — улыбнулся Жоффрей, — тут в треугольнике дело-то, а в сексе ничего мудреного нет.

— Ох, ня скажи, унучик! — баба Сима пересчитала пальцами петли. — От жанилси мужичок и ходить его женка счастливая да цвятушшая, а другой жанилси и из ладнай девки женка в каргу сварливаю превратилася. Любов дела тонкая! Поначалу кричат ничаво мудренава нет, а потома чаго? Ня сашлися карахтерами.

— На Астерии нет разводов, — напомнила Айа.

— Дак ить и щастья та тожа нет, — оторвавшись от вязания, староста всея Руси кивнула на экран, где стояли голограммы семи астерийских жен, чей муж брал восьмую. — В глазах-та безнадега одна, да маята.

Айа потупила взор. Жорка тоже промолчал, глядя, как в Храм вошла делегация женщин, ведущая облаченную в легкие одежды девушку с распущенными голубыми волосами. Невеста подошла к жениху и опустилась перед ним на колени. Жрец, прикрыв глаза, стал что-то напевать. Слова песни разобрать не получилось. Спустя минуту треугольник вспыхнул, озарив сиянием пару. К девушке подошли жены теперь уже ее мужа и торжественно заплели ее волосы в косу.

— Жуткий обряд! — констатировал Селедкин под одобрительное хмыканье своей бабушка. — Почему невеста на коленях стоит?

— В знак покорности своей судьбе, — машинально ответила астерийка.

— А мужчина судьбе не покоряется? Так получается? Айка, у вас всегда так было? — Жоффрей хмурился.

— Исторические хроники говорят, что не всегда, — ответила за девушку «Принцесса» и вывела на экран партию слайдов с древними гравюрами. — Вот жених и невеста стоят в Храме, держась за руки. Заметь, круг с треугольником отсутствуют. Пара находится как раз на их месте. Что там происходило дальше — непонятно, но в конце они счастливо целуются.

— Мда… — изрек Селедкин. — а покажи, как выглядит Храм в обычный день.

Голографическая проекция несколько изменилась. Участники обряда исчезли, зато зал с артефактом заполнили толпы людей, праздно шатающихся и рассматривающих картины на древних стенах.

— Подменить треугольник днем нереально, — сделал вывод Жорка.

— А ночью Храм закрыт, — загрустила его невеста.

— Утро вечера мудрянея! — заверила их Серафима Дормидонтовна. — А покажи-ка ты мяне, милая, казу маю — Машку!

Попросила старушка, обращаясь в «Принцессе» Кораблик послушно вывел изображение животинки, поедающей инопланетные фрукты. Вокруг представительницы семейства полорогих толпились кинсли. По их нестройным рядам проносилось благоговейное «Казай-дерезай» и уже привычное «омана-обана».

— Батюшки-светы! Как ба несварения не случилося! — переполошилась сердобольная баба Сима.

— Ничего с твоей козой не будет, — успокоил ее внук. — Машка — животное крепкое. Вряд ли кинсли станут травить свое божество.

— И то верно, — согласилась бабушка.

— Так куда мы сначала в Храм или поместье Като? — нетерпеливо спросила «Принцесса».

— Ты никуда, — ответил Селедкин и продолжил, успокаивая обиженно засопевший кораблик. — Пойми, даже обладая невидимостью, твои габариты все равно внушительные.

— Хам! — взвизгнула «Принцесса». — Разве женщине говорят такое? Невоспитанный, неотесанный мужлан! По твоему я толстая, да?

— Што уж ты, Жоффреюшка! — попеняла ему Серафима Дормидонтовна. — С женщинаме мяхша надоть, тоньша да деляканяя.

— Извини! Ты — самый стройный кораблик, среди всех кораблей апантяр! — проникся упреками Жорик. — Без тебя, как без рук, но взять с собой мы тебя не сможем. Слишком много людей. Рискованно.

— Летать над планетой на транспортных средствах не прошедших обязательную сертификацию категорически запрещено, — поддержала жениха Айа. — Ты же разумный кораблик и должна нас понять.

— Ладно уж, — смягчилась «Принцесса». — Но я буду наблюдать за каждым вашим шагом и если что, то меня ни один сертификат не остановит!

Лайнер совершил посадку на центральном космодроме столицы. Стояло теплое раннее утро. По голубому небу плыли салатовые облака. Неспешно проезжали мимо роботы-погрузчики, изредка мелькали андроиды. Никто из кинсли-паломников не спешил покидать корабль. Все ждали триумфального шествия божественной козы Машки по улицам Тентху, а оно было запланировано на вечер.

Арендовав флайкар, летающий на экологичном топливе, Жорка и Айа, в сопровождении главы рода Селедкиных, направились за город, в поместье рода Като.

Огромный особняк, построенный в стиле, напоминающем земной колониальный, почти полностью утопал в зелени, точнее — в синеве. Ветви вековых, исполинских деревьев склонялись к остроконечной крыше. Колонны, выполненные из зеленоватого камня, поддерживали небольшие балкончики. К парадному входу вела широкая, каменная лестница. По краям каждой широкой ступени стояли вазоны с растениями, похожими на земные папоротники, с насыщенного лазурного цвета листьями.

Флайкар припарковали на небольшой площадке перед домом, ровно засыпанной терракоторым гравием. Рядом уже стояли несколько аппаратов, судя по качеству отделки — явно недешевых моделей. Из дома уже кто-то спешил навстречу. При ближайшем рассмотрении, встречающим оказался андроид, одетый в солидный, темно-синий костюм, который очень неплохо сочетался с голубыми волосами мужчины.

— Добро пожаловать домой, Айа! — несколько чопорно поприветствовал он девушку. — Вы не предупредили, что приедете не одна.

— Времени не было, — Айа немного замялась. Жорик догадывался, что невесте скорее всего просто не хватило смелости сообщить родным о помолвке с инопланетянином. — Это мой жених — Жоффрей Селедкин и старейшина его рода — Серафима Дормидонтовна. Я пригласила их, чтобы познакомить с семьей. Что с отцом, Торп?

— Фаэр, фаэра, рад приветствовать вас в поместье Като! — величественно кивнул андроид, словно именно он был тут хозяином. — Хозяин плохо себя чувствовал, сейчас его состояние расценивается докторами, как стабильное. Он и ваши матушки будут рады видеть вас, юная фаэра.

— Они мне не матушки, — процедила Айа, но робот не обратил на ее реплику никакого внимания.

— Прошу в дом! — андроид кивнул и двинулся вперед, указывая дорогу.

Поднявшись по лестнице и пройдя через резные двери парадного входа, оказались в просторном зале, заставленном резной, антикварной мебелью. На красивых, деревянных подставках располагались фигурки людей и животных, отлитые из желтого металла и отполированные до блеска. Стеновые панели, выполненные из темного дерева, придавали помещению торжественный вид. В расписных вазонах буйствовала пышная растительность, а диваны и кресла манили своим уютом. Винтовая лестница вела на верхние этажи. Вообще, обстановка дышала роскошью, но в то же время не отталкивала. Наоборот, в таком помещении хотелось быть с дорогими людьми, общаться тихими вечерами и обсуждать все семейные проблемы.

— Хоромы! — восхищенно выдохнула баба Сима, вызывая улыбки на лицах внука и Айи.

— Вот я и дома! — просто сказала девушка. — Добро пожаловать! Торп, распорядись, чтобы подготовили комнаты для моих гостей.

— Будет исполнено, юная фаэра, — андроид легко поклонился и скрылся за боковой неприметной дверью.

Вдруг откуда-то выскочило странное животное и понеслось прямо на них. Зверь выглядел… В общем, с земной точки зрения — это был обыкновенный козел, поросший густой, синей шерстью. Более длинный пучок шерсти, как борода, свисал с нижней челюсти. Рогов у пришельца не имелось, вместо них, прямо за ушами, на голове выступали небольшие шишки, скорее всего — рудименты. Копыта животного, запакованные в смешные мешочки, чем-то напоминающие расшитые детские пинетки, не стучали по гладкому, деревянному полу. Зато из-за наличия импровизированной обуви, козел скользил и его ноги смешно разъезжались в стороны, вынуждая скотинку подпрыгивать и собирать их вместе.

— Мэ-э-э! — на настоящем земном козьем поприветствовал он гостей.

— Наду! — воскликнула Айа и опустилась на колени, обвив шею питомца руками. — Как же я соскучилась, мой маленький!

— Кто это? — отмер Жоффрей, пока его бабушка внимательно осматривала животинку.

— А говориля в космаси вашем козлов нет. Машку маю горемышную в божества записали, — удивилась она.

— Это лигрел, — улыбнулась девушка. — Они не бывают белыми, поэтому кинсли не рассматривают их, как объект религиозного поклонения. Этого зовут Наду и он мой любимец. На Астерии часто их заводят, как домашних любимцев. Их холят, лелеют, выгуливают. Среди астериек считается очень модным появляться на публике с породистым лигрелом.

— Лягрел, — хмыкнула Серафима Дормидонтовна, — как на нашава козла пахош! Вылятай! А у лягрелях роги есть?

— Мэ-э-э, — ответил ей козел.

— Понимаете, — Айа замялась, почесывая за ухом своего любимца, — в дикой природе лигрелы давно уже вымерли, а в неволе чаще рождаются мужские особи. Поэтому самки содержаться только в питомниках. Например, наша семья разводит вот таких, как Наду, безрогих, синешерстых.

— А бывают с рогами? — оживился Жорка.

— Самцы все безрогие, а вот у самок рога бывают, — подтвердила девушка.

— Беднаи, — посочувствовала животинке сердобольная старушка, — почитай всю жисть без женскай ласки.

— У выведенных лигрелов притуплен инстинкт размножения на генетическом уровне, поэтому даже в их кастрации нет необходимости. Это милые, ласковые, неагрессивные создания, — пояснила Айа.

— А как жа вы с их потомство получаяте без инстинкта ентава? — живо поинтересовалась баба Сима, хитро подмигнул внуку.

— Это просто, — рассмеялась девушка. — На шерсть самки наносят специальный состав, содержащий мощный феромон и запускают к ней самца. Запах активизирует инстинкт и способствует спариванию.

— Состав значицца… — задумалась Серафима Дормидонтовна.

— Ты гениальна, ба! — воскликнул Селедкин и зашептал своим женщинам подробности созревшего в голове плана. Обе его собеседницы слушали внимательно, кивали, изредка задавали вопросы и снова соглашались, а через несколько минут на лицах троих заговорщиков сияли довольные улыбки.

— Ох и боязно мяне на старасти то лет, — выдохнула старушка.

— Все получится, вот увидите! — подбодрила ее невеста внука.

— Комнаты для гостей готовы, а фаэр Тальмир Като ожидает вас в своем кабинете, — оповестил вошедший в зал Торп.

— Идемте, — улыбнулась девушка, — отец хочет нас видеть.

Отец Айи оказался крепким мужчиной в достаточно солидном возрасте. Некогда насыщенно-синие волосы припорошила благородная седина, но взгляд остался внимательным и цепким. Мужчина осмотрел гостей, несколько напряженных минут молчал, потом улыбнулся и указал на мягкие кресла у рабочего стола.

— Приветствую тебя и гостей нашего рода, дочь моя, в обители Като! — голос родителя был глубокий, звучный. Как только улыбка перестала растягивать его губы, вид снова стал суровый и незримая аура власти вновь окутала астерийца.

— Отец, позволь тебе представить моего жениха Жоффрея Селедкина и главу его рода, уважаемую бабушку — Серафиму Дормидонтовну Селедкину, — немного робея, Айя заговорила с грозным родителем.

— Рад знакомству, — мужчина произнес ожидаемую вежливую фразу, но смотрел на гостей по-прежнему сурово, — мое имя вам известно — я — Тальмир Като, хозяин этого дома и отец Айи.

— Дак и мы завсегда хорошим людям рады, — открыта улыбнулась старушка. — Тям болия породнимси вскоростя.

— Породнимся? — нахмурился родитель.

— А как жа! Любоф веть у детак, любоф! — Серафима Дормидонтовна многозначительно покивала. — У нас ить как на Зямле-та, коли парень с девицей сходются, то и семьи их роднятся.

— И чем это грозит Като? — напрягся мужчина.

— Грозит! Эко сказанул! Мы ить ни угрожать сюды прилятели, а за счастья молодых порадоваться. Родичи, они не угрожают, но завсегда помощники в любой бяде неминучей! — староста всея Руси тоже могла быть вполне убедительной.

— Беда пока исходит только от вашего внука, уважаемая! — чуть повысил голос и метнул яростный взгляд хозяин. — Наследник рода Вурса опорочил мою дочь во всех реестрах астерийских невест, его слова подтвердили представители других родов, присутствующие при инциденте. Это позор для рода Като, это бесчестье для Айи!

— Позор — когда коланча с дурной силай женщину унижаить, а бесчестья — когда другия молча на енто смотрють! Жоффреюшка, хоть и млад яшо, да поступил по совясти! А на ряястры ваши нам… — никогда еще Жорка не видел бабушку такой негодующей. Она чуть не перешла на откровенные ругательства и сейчас, видимо, подбирала дальнейшие слова. — Самя на ряяестры свои глядитя, а мы Айку приняли и полюбили.

Тальмир Като удивленно поднял брови и глаза его потеплели. Мужчина хмыкнул и расхохотался, введя гостей в ступор. Неужели вся его суровость была напускной?

— Годится! — проговорил он отсмеявшись

— Хто? — уточнила мудрая старушка.

— Внук ваш годится, уважаемая фаэра Селедкина.

— Да кака я тябе фаера-фанера? Серафима я, а для своякоф и вовся — Симочка, — мило улыбнулась глава Жоркиного рода.

— Прошу отобедать вас, уважаемая Серафима, и внука вашего в кругу семьи, так сказать, — родитель поднялся с кресла и жестом пригласил гостей на выход. — У меня единственный сын и наследник и три дочери. Две старшие давно замужем в числе первых жен уважаемых мужей, занимают солидное положение по астерийской иерархии, а вот Айю мне боги на склоне лет подарили. Характером ее наделили непокорным, переживал я за нее.

— Дак нету на Зямле многоженства вашава! Тьфу, пакасть! — скривилась бабушка. — Одна у Жофреюшки Аюшка и он у няе один. Пара на то и пара, шта на дваих все — и горясти, и радасти, и чуйства.

— Может вы и правы, — задумался Тальмир, вышагивая по коридору в сторону столовой. — У меня девять жен, мать Айи десятой была…

— Была? — переспросил Жорка, с тревогой посмотрев на невесту.

— Она умерла, давая жизнь моей дочери, — такая горечь сквозила в словах отца Айи, что все невольно прониклись его горем. — Если бы встретил ее вначале жизненного пути, то от других обрядов отказался бы. Одна она для меня была, не видел никого вокруг. Вот и Айа особенная, потому что подарила ее особенная для женщина. Понимаете?

— Да чаго ш ня понять, милай! Любил ты Аюшкину матушку, — вздохнула баба Сима, похлопав легонько астерийца по спине.

— Спасибо, — улыбнулся он. — Трудно жить, когда никто тебя не понимает. Тревога за любимую дочь терзала мое старое сердце, но сейчас я спокоен и счастлив за нее. Предлагаю провести обряд вечером.

— Ох, — вздохнула старушка. Она хитро переглянулась с внуком и Айей. — Аккурат апосля шествия паломникаф-кинсли и провядем, чаго тянуть.

Определенно, синий — самый распространенный цвет на планете Астерия. Огромный стол был накрыт и блюда поражали цветовой гаммой от индиго до лазурного. Массивные стулья, тяжелые канделябры с кристаллами вместо свечей, картины в тяжелых, золоченых рамах — все выглядело надежным, добротным и несовременным, словно пронизанным историей и воспоминаниями.

— Это есть безопасно? — шепотом спросил Жофрей у невесты, окинув взглядом пищу непривычного для землянина цвета.

— Еще как, — отозвалась Айа. — Все очень вкусно, у отца чудесный повар, а многие продукты производятся в поместье.

За столом присутствовали девять женщин. Их возраст разнился, но незначительно. Все они давно проживали вторую половину жизни. Стоило Айе появиться в помещении, все они посмотрели на нее неприязненно, некоторые даже скривились. Тальмир тоже это заметил.

— Моя дочь вернулась домой, а я не вижу радости на ваших лицах! — тихо произнес он, но от его голоса на коже выступили мурашки. Женщины тут же налепили на лицо фальшивые убыбки. Впрочем, более на это досадное происшествие родитель Айи не обращал внимания.

Андроиды помогли гостям рассесться. Хозяин дома поддерживал беседу, рассказывая Селедкиным о том, из чего готовят блюда, поданные к столу. Астерийцы отдавали предпочтение пище растительного происхождения, изредка добавляя в рацион рыбу, яйца и морепродукты. О молоке и его производных имели слабое представление, но вот хлеб пекли, хотя и не сдобный.

— Прилятитя к нам, пярогов навяду! — обещала Серафима Дормидонтовна, уплетая за обе щеки салаты из синих и голубых овощей с лазурными бобами.

— Теперь, конечно, — вежливо улыбался отец Айи, периодически поглядывая на притихших жен.

Иногда Тальмир хмурился и даже кривился, выражая свое явное недовольство. Казалось, астерийца раздражает само присутствие женщин не только за столом, но и в его жизни. Они старались вести себя как можно тише и неприметнее, но все равно вздрагивали, едва чувствовали на себе взгляд мужа.

— Вы закончили, наконец? — грозно спросил родитель, обращаясь непосредственно к женам, но от тарелок оторвались все. Даже баба Сима уронила ложку в блюдо с аппетитными тушеными овощами, которые намеревалась попробовать.

— Да, муж мой, — поднялась старшая из женщин и чинно отвесила поклон.

— Тогда оставьте нас и чтобы к ритуалу были готовы! — от голоса Тальмира Като кровь стыла в жилах. Жены поднялись и тихо, как мышки, выскользнули из столовой.

— За что ты так с ними, отец? — спросила Айа. Любви к склочным теткам она не питала, но сейчас ей было их жаль.

— Я не потерплю самоуправства в своем доме! Мало того, что они полностью согласились с тем, что понаписал о тебе этот юнец Вурса, так еще и добавили, распространяя сплетни о твоем детстве! Если кто и опозорил род Като, то это они! — родитель так сжал вилку в руке, что она согнулась. Астериец со злостью отбросил сломанный инструмент.

— За что они со мной так? — тихо спросила Айа.

— Это не с тобой, дочь. Это они со мной. Все простить не могут, что я твою мать ценил и уважал больше, чем их вместе взятых. И если бы дело касалось чувств или личных качеств, то все было бы ясно, но им покоя не дает номер! Идиотский номер обряда! Количество «набу»! Десятая жена, видите ли, менее почетна, чем девятая. Куда катится наш мир? И, знаешь, я рад, что ты вырвалась с этой планеты! Я безумно этому рад! — Тальмир встал из-за стола и порывисто обнял дочь.

— Скоро все изменится, — прошептала Айа. — Очень-очень скоро.

— До шествия еще есть время, — астериец взял себя в руки и немного успокоился. — Хорошенько отдохните. Если не возражаете, то к Храму я полечу вместе с вами.

Возражений не последовало. Отец, поцеловав Айю в макушку, покинул столовую, а друзья приступили к подготовке своего плана.

Глава 13

Кинсли чрезвычайно быстро приспосабливались. Там, где появлялся один представитель данной расы, очень скоро появлялись и другие. Причем ярко выраженного разделения полов среди них не наблюдалось. Были ли у маленьких смешных гуманоидов семьи, тоже оставалось загадкой. Ученые интереса к ним не проявляли, а сами кинсли на собственном изучении не настаивали. Но факт оставался фактом. Их было много. Они селились колониями и были привязаны к ареалу своего обитания. А как размножались? Да хоть почкованием, лишь бы им самим нравился процесс. Тем более способность этой расы оставаться почти незаметными для окружающих ценилась даже превыше того, что за свою работу они просили слишком скромные гонорары.

Итак, коренные жители Астерии даже не подразумевали насколько огромная колония кинсли расселилась на их территориях. До того дня, когда от космодрома, по главной трассе не двинулась странная процессия. Казалось, нет конца морю невысоких, ушастых гуманоидов. Они с умилением взирали вокруг наивными, огромными, голубыми глазищами и бесконечно верещали нечто непереводимое, напоминающее «омана-обана-ву».

Разумеется, служба безопасности планеты не дремала. Сигналы о странном действе поступили к высокому начальству незамедлительно, но шествие оказалось запланированным и даже заранее санкционированным. Тем более ушастики не скандалили, порядок не нарушали, а вели себя, как и подобает истинно верующим — благоговейно и с трепетом. Именно эти чувства все участники религиозного хода отдавали тем, кто шел впереди праздничной колонны. А там гордо шагала невысокая, сухонькая землянка, крепко держа в руке пеньковую веревку, привязанную к ошейнику невиданного доселе астерийцами животного. Конечно, при ближайшем рассмотрении та, которую именовали не иначе, как «казай-дерезай», очень уж напоминала самку лигрела. Правда цвет имела редкий — белый, да рога повнушительнее. Намного. В несколько раз. Эти рога даже можно было приравнять к холодному оружию, надумай животное их использовать, но хозяйка держала веревку крепко.

Сразу за землянкой и объектом религиозного поклонения следовала группа служителей культа. Уважаемые кинсли были облачены в расшитые, праздничные хламидки. И даже на головы нахлобучили нечто, напоминавшее полосатые панамы, которые непременно бы съехали, если бы не поддерживались огромными ушами владельцев головных уборов. Среди «хламидников» выделялся один — его панама возвышалась на целых полметра, видимо, он и был главным жрецом. Человечек в высоком чепце опирался на посох. Коллеги изредка что-то осторожно у него спрашивали и важный кинсли кивал или, напротив, отрицательно вертел головой.

За служителями культа тянулась группа музыкантов, которые тащили на себе ящики, отдаленно напоминающие земные шарманки. Только вместо ручки сбоку инструмента находились несколько кнопок, при нажатии на которые раздавался странный звук, напоминающий шум прибоя, бьющегося о скалы, усиленный в несколько раз. Неподготовленному человеку долго слушать эту «музыку» было бы проблематично, но последователи культа пребывали в полном восторге. Шарманкам пытались подражать истинно верующие и тогда слышалось «шу-шу-шу, шоу-шум-шу». Выходило у смешных человечков слаженно и довольно забавно. Кинсли, наряженные в парадные серые комбинезоны, несли в руках гирлянды цветов, корзины с фруктами и подносы с местным плоским хлебом.

К слову сказать, последователей странного культа на Астерии набралось немало. Более десяти тысяч кинсли следовали за своим рогатым божеством, совершая ритуальный ход. Козу Машку давно не смущали толпы почитателей, к ним она привыкла еще в Академии. Животинка покорно плелась рядом с хозяйкой, иногда издавая робкое «бе-э-э». Как только верховный жрец культа это слышал, он останавливался, поднимал вверх посох и оглашал неожиданно зычным голосом:

— Обана ву!

— Ву! — громко вторили ему истинно верующие.

— Бе-э-э, — вмешивалась в их разговор Машка и главный снова вскидывал свою палку.

— Омана-обана ву! — вопил он.

— Ву! Ву! Ву! — орала толпа. После этого снова шумели шарманки и паломники подпевали свое «шу-шу-шу, шоу-шум-шу».

Вряд ли кого-нибудь из коренных астерийцев привлек религиозный аспект данного действа, но вот равнодушным шествие не оставило никого. Казалось все жители Тентху и ближайших пригородов высыпали на улицы. Жители столицы выстроились вдоль улиц и приветливо махали шествующим кинсли. А когда те кричали «Ву! Ву!», даже присоединялись у хору их голосов. В общем, праздник удался и зрелище вышло незабываемым. Пока…

Пока огромная толпа, уже изрядно проникшихся духом веры кинсли, не вошла на главную площадь. Главный Храм величественно возвышался над всеми зданиями в округе. Здесь любопытных астерийцев было еще больше. Люди веселились. Не каждый день, год и даже десятилетие происходили такие масштабные и увлекательные мероприятия.

Старушка, держащая козу, напряглась и нервно огляделась. Главный жрец что-то гаркнул и вся процессия остановилась. Зрители зашептались, наблюдая за ушастыми человечками. При этом никто не приметил, как в открытые двери Храма скользнул молодой землянин и спрятался за самой ближайшей к артефакту колонной. Народа в святилище оказалось немного, основная масса предпочла посмотреть на шествие. Но жрецы в золотых, ниспадающих тогах то и дело сновали по залу, приглядывая за посетителями вверенной им обители.

— Хосяйка омана ву? — тихо спросил подошедший к старушке верховный жрец.

— Ву-ву, — согласилась с ним баба Сима и снова оглядела собравшихся на площади.

Совсем недалеко от храма она заметила внушительную фигуру Тальмира Като. Рядом с ним стояла дочь и держала на поводке голубого лигрела Наду. Никого это не удивляло. То тут, то там в толпе мелькали девушки с похожими домашними любимцами, разве что цвета у животных различались. Здесь были и синие, и салатовые, и розовые самцы лигрелов. Они флегматично взирали на происходящее, вяло помахивая куцыми хвостиками.

В первых рядах наблюдающих за шествием, выделялась тучная дама, сопровождаемая лиловым в черную полоску козлом. Нет, это был не муж дамы, а такой же любимец-лигрел, как и у других женщин. Он обладал такими же выдающимися габаритами, как и его хозяйка. А супруг толстушки стоял рядом, аккуратно поддерживая ее за локоток. Мужчина с обожанием посматривал на свою жену и кидал взгляды, полные гордости и превосходства, на окружающих. Конечно, по меркам Астерии, его женщина приравнивалась к настоящему сокровищу, ведь ее прическа состояла из целых трех кос, каждая из которых закреплялась единственным «набу». В общем, вокруг было предостаточно и дам, козлов, и прочего населения.

— Зачем ты притащила сюда своего питомца? — тихо спросил проницательный Тальмир у дочери.

— Так надо, — улыбнулась Айа, посматривая в экран комма на своем запястье.

— А подружек с лигрелами зачем сюда вытащила? — хитро прищурился родитель.

— Отец, ты мне доверяешь? — девушка внимательно посмотрела в глаза пожилому мужчине.

— Больше, чем кому бы то ни было из живущих, — тихо ответил глава рода Като.

— Тогда ни о чем не спрашивай! Пока. Придет время и я сама тебе обо всем расскажу. Одно хочу сказать — что бы здесь сегодня не произошло, ничему не удивляйся, — серьезно сказала дочь.

— Ты изменилась, Айа. Не знаю кого благодарить за это. Богов? Или землян? В любом случае хвала тому, кто этому поспособствовал, — больше отец не произнес ни слова, но все время находился рядом.

Две девушки с синим и насыщенно-изумрудным лигрелами, стоящие неподалеку от Айи, приветливо помахали ей. Она улыбнулась в ответ и тут же отвлеклась на запиликавший комм. Прочитав сообщение, астерийка посмотрела на старушку с козой во главе шествия, поймала ее взгляд и демонстративно поправила распущенные волосы. Серафима Дормидонтовна кивнула.

Что произошло дальше, по большому счету, так никто и не понял. Баба Сима достала из-за пазухи расшитой рубахи склянку с какой-то жидкостью, а потом споткнулась и густо оросила ею белую шерсть рогатой любимицы.

— Ох ты ж батюшки-светы! — только и смогла сказать старушка.

— Обана ву? — тут же поинтересовался жрец, к чему-то подозрительно принюхиваясь.

— И омана тожа! — подтвердила староста всея Руси.

— Беее-э-э! — пожаловалась на судьбинушку Машка.

— Обана ву! — провозгласил жрец, потряхивая посохом.

— Ву! Ву! — подхватила толпа истинно-верующих.

— Мееееее-э-э-э! — вдруг перекрыло крики паломников. Это аморфные инопланетные козлы оживились сразу и как-то все.

— Тикать надоть, — облизав вмиг пересохшие губы, прошептала Серафима Дормидонтовна и осенила себя крестным знамением.

— Тикать! — повторил за ней главный козлиный жрец и тоже в общем-то перекрестился.

— Меее-эээ! Меее-э-э! — раздалось ближе, настойчивей и… откровеннее.

— Изнасилуть и ня заметють! Машка, бяжыыым! — скомандовала баба Сима, подхватив одной рукой подол юбки, а второй, крепко зажимая пеньковую веревку, надежно прикрученную к ошейнику козы. Проявляя чудеса ловкости и скорости, старушка рванула прямо в распахнутые двери Храма. За нею на поводу неслась ошалелая от феромонов инопланетных козлов Машка. За Машкой шустро семенил ушастый жрец, таща ритуальный посох, а уже за ним… собственно те самые инопланетные козлы, воспылавшие страстью и вырвавшиеся с поводков хозяек.

— Беее-э-э, — жаловалась коза, резво переставляя копытцами.

— Ву-у-у? — на бегу спросил служитель козлиного культа.

— Припусти, а то без вукалки останяшся! — подбодрила его резвая старушка.

Верховный кинсли оказался сообразительным. Едва группа из бабушки, козы и его самого ворвалась в Храм, он шестым чувством, коим обладали все неприметные кинсли, определил, где в этом замкнутом пространстве можно спрятаться. Ибо схорониться требовалось и прежде всего божественной Машке. Надавив плечом на массивную статую, жрец открыл небольшую нишу, способную, однако, вместить двух страдалиц. И когда старушка с козой юркнули в укрытие, он осторожно придвинул статую обратно, как рыцарь, оставшись снаружи, защищать честь и достоинство своих дам.

И было от кого! За козлами в Храм вбежали их хозяйки, за которыми последовали истинно верующие в Машку, а потом и просто астерийские зеваки. И такая началась неразбериха! Да! Своды древнего Храма еще никогда не видели столько молящихся одновременно. И пусть каждый произносил слова своей персональной молитвы, но в общем бедламе это уже никого не смущало.

— Держи их! Загоняй! Нахрапом бери! Обходи зеленого! — орали представители службы порядка.

— Вы находитесь в святом месте! — пытались образумить разбушевавшуюся толпу служители Храма.

— Омана казай-дерезай! — вопили истинно-верующие, тоже оттаскивая возбужденных козлов.

— Ву! — подвывал им сбоку верховный жрец и идейный вдохновитель.

— Меее-э-э-э! — возмущались, обманутые в своих искренних чувствах, воспылавшие страстью инопланетные козлы.

И никто не заметил, как молодой землянин заменил внутреннюю часть артефакта и, спрятав настоящий треугольник под куртку, спешно покинул Храм.

Жорка вернулся на космодром и сдал артефакт под личную ответственность «Принцессы», ей на хранение.

— Как все прошло, командир? — пропел кораблик, размахивая наманикюренными щюпами. Хорошо, что она наклеенными на передние выхлопные отверстия ресницами не похлопала. Смотрелось жутко и забавно одновременно.

На ответы времени не было, но при попытке покинуть кораблик, вход оказался заблокированным и вредная дамочка наотрез отказалась выпускать его, выпытывая подробности пребывания на планете. Селедкину пришлось коротко рассказать о встрече с родителем невесты, шествии кинсли и о том, что произошло в храме. «Принцесса» слушала внимательно, иногда перебивая вопросами «А он тебе что?», «А ты что?», «А он?», «А ты?», «Так и сказал?». Потом пошли «Ну надо же!», «Ах, как жаль, что меня там не было!». И, наконец, закончилось все томным «Вааауууу».

— Меня ждут, — попытался достучаться до «Принцессы» Жоффрей, но та хранила странное молчание, словно о чем-то размышляя. — Пойми, мне ничего не угрожает. Обряд безопасен, потому что подлинный треугольник у тебя.

— Да, ничто не угрожает, кроме позора! Посмотри, как ты одет! Я не допущу этого! — пафосно воскликнул аппарат с женской сущностью. А женщины, они такие… женщины, даже если корабли.

В следующую минуту, покрытые яркой красной краской держатели насильно усадили Селедкина в кресло пилота. На миг он перестал видеть, потому что его с ног до головы облепила розовая пена, сильно источающая запах коры, амбры и, кажется, бергамота. Все попытки подняться успехом не увенчались. Дальше Жорка ругался, о чем-то просил, требовал, потеряв счет времени и надежду освободиться, а потом все прекратилось само собой.

— Ну, вот! Наша бабуля определенно останется довольна, — позволив молодому человеку подскочить с кресла, изрекла «Принцесса» и перед ошарашенным Селедкиными опустилось зеркало.

Лучше бы он пребывал в счастливом неведении. Из зазеркалья на него смотрел… жених! Да-да, самый настоящий жених Руси изначальной, одетый в красную, расшитую косоворотку и синие полосатые штаны, заправленные в высокие хромовые сапоги. Черный картуз, украшенный большим красным цветком, очень напоминающим георгин, залихватски задвинут на самый затылок и из под него выбивается умело закрученный чуб. Но что более всего поразило или проще сказать убило — это щеки, на них горел густо намазанный свеклой или очень похожим по цвету красителем румянец.

Жорка застонал и бессильно упал на кресло. Сейчас он напоминал себе Петрушку, виденного когда-то в музее древней русской куклы.

— Убери это все! Немедленно! — приказал он.

— И не подумаю! Я сделаю тебя счастливым, командир, даже если ты сам не понимаешь своего счастья! — объявила вполне довольная собой «Принцесса».

— Я не требую, а приказываю тебе, как члену экипажа, находящемуся на боевом задании! — выпалил добрый молодец, поправляя накрученную челку, то и дело лезущую на глаза.

— Все не уберу! — смягчился кораблик и пошел га компромис.

— Космос с тобой, — устало откликнулся Жорка, которому уже не терпелось убраться отсюда и не важно в каком виде.

— Одежда тебе к лицу, бабуля Сима оценит, — пустилась в рассуждения апаньярская вредина.

— Румянец убери и эти чертовы букли! — рыкнул Селедкин, указывая на чуб.

— Совсем? — удивилась «Принцесса».

— Совсем! Сейчас же! Немедленно!

— Будет исполнено, мой Господин, — пропел кораблик елейным голоском, но что-то в этом голосе было такое… что заставило Селедкина напрячься и не зря!

Пена окутала его снова, но теперь не всего, а лишь голову. Через секунду в зеркале отразился привычный Жорик, без дикого румянца на щеках. А еще пропал картуз, и георгин… и чуб! Он тоже пропал. Весь! Начисто, то есть налысо! На месте прежней челки волосы отсутствовали и начинались теперь пятью сантиметрами выше.

— Я убью тебя! — рыкнул Селедкин.

— Сейчас-то за что? — искренне удивилась «Принцесса».

— Ты издеваешься?

— Инициатива наказуема, — раздался звук, очень похожий на тяжкий вздох. — Предлагаю все исправить накладкой из натуральных волос! В ассортименте нашего салона красоты для мужчин рано потерявших растительность в области головы, имеются следующие модели…

— Просто верни мне этот дьявольский картуз! Без цветка! Его я уже не переживу! И выпусти меня отсюда, наконец!

— Как прикажет, мой командир! — смиренно согласился кораблик. — Стоило из-за пустяков такой шум поднимать?

Жорка ничего не ответил. В тишине корабельного пространства громко скрипнули его зубы. Ему в руки упал картуз, который он тут же нахлобучил, надвинув на лоб. Цветок на головном уборе отсутствовал. Да, подобные мелочи в его непростой ситуации не могли не радовать. Люк входного отверстия с тихим шипением открылся, выпуская Селедкина из заточения. Вдохнув полной грудью воздух свободы, он устремился в Храм. «Принцесса» же направила ему вслед все свои видеодатчики. Красавец! Особенно ей нравились небольшие красные рожки на черном, дьявольском картузе командира. Булькающий звук говорил о том, что кораблик смеется. До чего же она все-таки креативная!

В главном храме Астерии царил хаос. Прибывшая на место беспорядка группа зачистки, спешно отлавливала козлов. Несчастных жертв несостоявшегося разврата грузили на флайкары и переправляли в отделы правопорядка, откуда их планировали выдавать хозяевам. Народ потихоньку приходил в себя. Многие уже покинули стены негостеприимного сегодня храма. После рыка козлиного жреца вышли на улицу и кинсли, дисциплинированно построившись в колонну. Определенно, понятие коллективного разума имело отношение к этой расе, если, конечно же, к ним вообще имело отношение понятие разума.

— Советник Като! — к Тальмиру направился широкоплечий мужчина с темно-синими волосами, заплетенными в замысловатую косу, закрепленную большим количеством «набу».

— Сенатор Тава, — натянуто улыбнулся родитель, дотронувшись до плеча окликнувшего, в знак приветствия.

— Не ожидал увидеть Вас в Храме, — на стоящую рядом Айю, собеседник отца упорно не обращал никакого внимания.

— Я планировал присутствовать на Обряде своей дочери, но потом случилась эта неразбериха и теперь мы вынуждены ждать устранения последствий досадного инцидента. — спокойно отозвался Тальмир Като. — Сенатор, вы знакомы с моей дочерью Айей?

Мужчине пришлось кивнуть девушке, как того требовал этикет, хотя сделал он это крайне неохотно и всем своим видом показал свое неудовольствие, поджав и без того тонкие губы.

— Айа, позволь представить тебе сенатора Канеба Тава. Он занимает ответственный пост в Совете Коалиции и занимается вопросами помощи отсталым мирам, — продолжил родитель, будто не намечая неприязни собеседника.

— Рада познакомиться, — нейтрально отозвалась девушка.

— Как жаль, что столь юный цветок, так себя дискредитировал, — выпалил сенатор, хотя по его виду было совсем не понятно сожалеет ли он об этом на самом деле.

— Не стоит переживать за мою дочь, сенатор, — жестко прервал его Тальмир. — Айа выходит замуж за человека из очень влиятельного на Земле рода.

— Земляне, — скривился собеседник. — Они только вошли в Коалицию, но уже всюду лезут и отстаивают свои жалкие права, подобно вредным насекомым. Мой сын и наследник Ратеши проходил стажировку на базе земного учебного заведения. Примитив — это самый мягкий эпитет, использованный им при рассказе об укладе жизни их общества. Кроме того, он намекал, что земные самочки весьма глупы и легкодоступны.

— Самочки? — обманчиво спокойно переспросил Като.

— Ну… — замялся сенатор.

— Ваш сын имел наглость уподобить женщин расы, вошедшей в Коалицию, животным? Или он на самом деле так считает? Тогда, исходя из слова «легкодоступны», я могу сделать вывод, что Ратеши вступал в связь с существами, коих считал неразумными животными! А это, милейший Канеб, по меркам Астерии и любой просвещенной планеты — преступление!

— Вы не так меня поняли, — смешался собеседник.

— Я все понял верно, сделал выводы и вам советую поступать точно также прежде, чем слушать лживые слухи о моей дочери и пересказывать их! Мы поняли друг друга, сенатор?

— Не будем ссориться из-за возникшего между нами небольшого недопонимания, друг мой, — фальшиво улыбнулся собеседник. — Мы, астерийцы, должны держаться вместе. Эленмарцы утрачивают прежние посты в Совете, а наша раса почти такая же древняя, как они.

— О чем вы говорите? — поинтересовался родитель Айи.

— О переделе власти, уважаемый Тальмир, — что-то затевается в верхах и я намерен это выяснить. Совет в полном составе приглашен на Эленмар и мы с сыном отправляемся туда. Не хотите тоже присоединиться, советник? Границы планеты будут открыты на время визита членов Совета Коалиции.

— Пока сложно говорить что-то конкретное о моих планах, — улыбнулся Като, но в его глазах зажегся огонек интереса. — В ближайшее время я планировал отойти от дел и передать их моему наследнику. Сам же стремлюсь к уединению и покою. Хочу поселиться рядом с дочерью и тихо радоваться ее личному счастью.

— Да, что может для отца быть важнее счастья своих детей? — притворно вздохнул сенатор.

— Вы правы, — выдохнул Тальмир, изрядно утомленный этим неожиданным диалогом. Собеседник ему порядком надоел.

— Тогда позвольте откланяться, — Канеб Тава поспешно отошел, не дожидаясь ответа.

— Скользкий тип, — констатировала Айа.

— Весьма, — согласился с ней отец.

Глава 14

Только через час изрядно уставшие и потрепанные стражи порядка загрузили и отправили последнюю партию козлов. Огромная толпа кинсли вела себя скромно и тихо. Маленькие человечки топтались возле входа, ожидая своего лидера. В храме снова засверкали световые кристаллы, роботы-уборщики занялись наведением чистоты, а служители культа в золотых тога что-то пели, раскачиваясь из стороны в сторону.

Жрец-кинсли, убедившись, что опасность миновала, отодвинул в сторону статую и выпустил старушку и напуганное рогатое божество.

— Ву-у? — обеспокоенно спросил он.

— Во истину ву, — подтвердила Серафима Дормидонтовна.

— Бее-э-э, — согласилась с ней Машка.

Человечек поправил, держащуюся на ушах, высокую панаму, удобно перехватил посох и вышел на крыльцо, сопровождаемый козой и ее хозяйкой.

— Омана-обана казай-дерезай! — провозгласил он.

— Ву! Ву! — согласились с ним истинно-верующие кинсли.

— На-ка вот, дяржи! — старушка протянула опешившему религиозному деятелю пеньковую веревку, которую тот незамедлительно принял, как нечто бесценное — с почтением и осторожностью.

— Ву? — тихо спросил он.

— Тябе! Довяряю, а как жа, — ответила ему баба Сима. — Ить столька перяжиля уместе. За Машкой смотри, в вечару возвернешь, а у мяне ешо тут дела будуть.

— Ву! — с восторгом согласился верховный жрец, в сердцах прижав посох к груди. Он откланялся и поспешил к ожидавшим его паломникам.

— Омана казай-дерезай! — скомандовал «высокопонамочник», становясь во главе парада.

— Омана ву! — прокатилось по рядам кинсли и шествие продолжилось.

— Меее-э-э, — попрощалась с хозяйкой коза.

— С богом! — улыбнулась своей любимице Серафима Дормидонтовна и поспешила назад в Храм.

К слову сказать, помещение уже приобрело первоначальный вид. Даже жрецы, растерявшие в момент непорядков всю свою невозмутимость, уже обрели спокойствие и чинно ходили по залу. Людей осталось совсем немного. Невеста в легком, облегающем фигуру, платье, какие на Астерии носили многие местные жительницы, стояла возле отца. Тальмир сосредоточенно наблюдал за входом. Позади него, сбившись в кучу, находилась группа поддержки невесты, которая, как и полагается, состояла из жен отца. Мачехи Айи куксились, пыхтели, гневно перешептывались между собой, но стояли на месте, причем нарядно одетые, ибо прогневать мужа никто из них не осмелился.

— Унучек где? — спросила подошедшая Серафима Дормидонтовна.

— Ждем, — откликнулась Айа, вызвав волну перешептываний своих приемных мамочек. Девушка себя неуютно чувствовала, под неодобрительными взглядами родственниц. Мало того, что выходит замуж за чужака, так он еще вовремя на церемонию обряда не явился.

— Помолчите, — тихо приказал Тальмир женщинам и те замолкли, ненадолго, но взгляды все равно кидали презрительные и осуждающие.

— Жорка уж коля чего решил, сваяво ня упустит, — одна баба Сима в этой компании знала, как обстояли дела на самом деле и просто пыталась подбодрить девушку.

К советнику Като подошел пожилой астерией, облаченный в мантию жреца, и тихо поинтересовался:

— Кто их присутствующих жених?

— Жених не местный, — отец невесты ответил спокойно, словно ничего необычного не происходило и среди землян считалось нормальным опаздывать на церемонию собственной свадьбы, — город плохо знает. Видимо заблудился.

— Не местный? — удивленно переспросил жрец. — Вы хотите сказать он — инопланетянин, советник?

— Да, жених моей дочери землянин, — подтвердил Тальмир Като. Голос его звучал ровно. Как раз так, что все вокруг поняли — отец одобряет и принимает выбор дочери.

— Но на Астрее никогда не случалась смешанных браков, — опешил служитель храма.

— И тем не менее, он землянин, — сказал, как отрезал советник.

— Конечно землянин, — прошипела одна из жен, — какой нормальный астерийский мужчина возьмет ее в жены, когда это отродье десятой жены опозорило весь род!

— Что? — советник резко развернулся, но вопрос произнес тихо. Тихо и холодно, холодно и тихо. От его интонации кровь стыла в жилах. Все же советник не зря занимал столь высокий пост и умел быть убедительным. Жены застыли, глядя на мужа, как кролики на удава. Тальмир внешне выглядел вполне спокойным, лишь бешено бьющаяся жилка на шее и плотно стиснутые зубы выдавали его ярость. — Кто из вас это сказал?

Ответом ему послужило молчание. Женщины опустили глаза, и никто из них не произнес не слова.

— Даю последний шанс сознаться, — с ледяным спокойствием произнес родитель Айи. Мужчина ждал, отстраненно наблюдая за посетителями Храма. Но жрец, стоящий рядом, ощущал, настолько накалилась сама атмосфера вокруг советника. Небольшой толчок и грянет взрыв.

— Бяда не в том, што одна дура ляпнула, а в том, што другия с ей согласныя, — вмешалась Серафима Дормидонтовна.

Она совсем не стремилась разрядить обстановку. Просто всем сердцем хотела, чтобы Айа успокоилась. Ощущая ледяной взгляд отца, пусть и направленный не на нее, его внутренние напряжение и злость, девушка нервничала еще больше, изо всех сил пытаясь предотвратить подступающую истерику. Да кто подобное выдержит? Родственницы — сплошной клубок ядовитых гадов, волей судеб, попавших в один малогабаритный террариум. Жених опаздывает, отец рычит, пусть и пытаясь защитить девушку. Никаких нервов не хватит!

— Все верно, дорогая фаэра Селедкина! Все верно! — задумчиво произнес советник Като. — Виноваты в распространении слухов и нападках на мою дочь все жены, значит и наказать следует всех.

— С людями надоть по людски, — предупредила его мудрая старушка. Тамиль все понял, мудрая бабушка говорила ему о том, что решать сгоряча не стоит, но ведь он не сгоряча.

Он все обдумал уже давно, даже прошерстил древние, исторические хроники. Не спал ночами. Что искал? Выход. Он искал выход и нашел его, пусть не для всех — для себя. Не зря советник считался самым лучшим законником на Астерии. Сосуд был полон давно. В него падали капли, но через край полилось только сейчас. Значит настал конец терпению, смирению и персональной зависимости от обстоятельств. Тамиль Като достаточно послужил родной Планете и семье, чтобы остаток своей жизни прожить так, как захочет он один. Он заслужил свободу и право самому распоряжаться своей судьбой. Мужчина собрался произнести главные, самые нужные слова, но в этот момент распахнулись двери Храма и внимание всех присутствующих обратилось на вошедшего.

Айа удивленно пискнула и вцепилась в локоть отца. Советник Като, чуть расставив для большей опоры ноги, затаил дыхание, как хищник перед прыжком. Жены перешептывались и ехидно поглядывали то в сторону мужа, то в сторону прибывшего жениха.

— Святыя угодняки! — выдохнула баба Сима, увидев внука. — Эта хтош тябе так разодел, сярдешнава?

— Она сказала, что тебе понравится! — рыкнул Жорик, недобро зыркнув на родственницу.

— Ох, ты ш милянькай, няушта карабяль ваш гаварливай? Некаму по младасти прынцессу по бокам полярованным ивовам прутам отходить было! — староста всея Руси негодовала. Дома, на Земле, односельчане прекрасно знали, что когда их Дормидонтовна в подобном состоянии, лучше вести себя тише воды, ниже травы. Но разве же знал об этом агрегат, созданный древними? Может они и вымерли все, потому что их корабли довели? — ну сымай картуз-то, неча в помящении в уборах ходить, да яшо с рогами. Тут даже початай усе козлы бязрогимя бегають, а ты вырядилси…

Айа отошла от шока, вызванного странным облачением Жорки, и даже отпустила локоть отца. К жениху она шла медленно, все еще не веря, что странно одетый незнакомец ее отважный землянин. Девушку не трогали ни ядовитые смешки мачех, ни ошарашенные взгляды храмовых служащих, ее даже не смущал пребывающий не в самом спокойном и добром расположении духа родитель. Сейчас она стремилась к тому, кто не побоялся условностей, традиций, сложившегося об астерийках мнения и встал на защиту. Почему встал? Да потому, что в беде оказалась женщина. А Жорка Селедкин, ее мужчина и герой, слишком благородный, слишком честный, чтобы пройти мимо. Будь на ее месте любая другая девушка, он бы тоже поспешил на помощь не задумываясь. Но так уж случилось, что в беде оказалась она, а Селедкин, как дикий тайлен, бросился спасать. Их глаза встретились, когда молодой человек подал ей руку, помогая подняться с пола. И больше Айа уже не могла ни о ком думать, для нее существовал лишь он — мужчина, на которого она могла положиться в любой ситуации. И пусть он не обладал харизмой эленмарцев, влиянием и шармом астерийцев, он даже не был столь симпатичен и привлекателен, как его друг Погодин, но зато для нее он был самым лучшим, самым родным, самым-самым во всех мирах. Какое ей дело до того, во что одет Жорка? Не одежда красит человека! А Селедкин, с его открытой душой и трепетным, любящим сердцем, для нее в любом наряде — красавец. Да Айю не смутило бы даже — побрейся Жорка на лысо!

В тот самый момент, когда она почти дошла до жениха, проворная бабушка Сима как раз сорвала с его головы картуз. Тишина опустилась на Храм внезапно. Даже шелест одежды, развеваемой легким ветерком, казался громким и резким. На том месте, где всегда была немного взлохмаченная, рыжеватая челка, спускающаяся на глаза Жорке, сейчас блестел гладко выбритый участок. Нет, дальше как раз волосы оставались, но вот лоб стал гораздо выше. Прическа, чем-то напоминала ритуальные стрижки женщин влаппи, не хватало только татуировок определенного цвета на лысых местах.

— «Принцесса»! — ошарашенно воскликнула невеста, осмотрев жениха почти в национальном костюме.

— «Прынцесса»! — вторила ей бабушка, которой по мнению кораблика обязательно должно было понравиться, но что-то пошло не так.

Тамиль Като, который приготовился в очередной раз защищать честь и права дочери, теперь выглядел совершенно растерянным. Более того, мужчина боролся со смехом, так и рвавшимся из него. Он даже на какое-то время перестал злиться на своих жен, а смотрел на них снисходительно. По сути, ему было жаль их. Традиции, обычаи, бездна их побери! Если уж у советника альтернативы выбора нет, то у женщин и подавно не существовало даже его иллюзии. Тамиль мог выбирать жен по своему вкусу, а у них и этой возможности не было. Тряхнув головой, советник прогнал ненужные в данный момент мысли и вернулся к созерцанию странной картины, развернувшейся непосредственно в главном храме. Все-таки земляне — странные существа, непонятные, внезапные, просчитать или угадать их действия не представлялось возможным, но к ним тянуло. Было в них что-то такое, что располагало к доверию и вселяло веру в лучшее, несмотря на все произошедшее. Взять хотя бы Серафиму Домидонтовну, пожилая с виду женщина, но сколько в ней огня, мудрости, душевной силы! Астерийки ее возраста уже не выходили из дома, предпочитая коротать время, просматривая сплетни в инфосети. А ее внук? В юноше определенно чувствовался стержень. Мягкий по жизни, Селедкин в один момент мобилизовывался в критических ситуациях, принимая, как правило, верное и оптимальное решение. Да и как могло быть иначе? При такой-то бабушке. И на Айю он смотрел по доброму, будто ласкал и нежил. Сам советник так не смотрел ни на кого в своей жизни, даже на ту, что подарила жизнь его дочери. И от этой внезапной догадки стало как-то грустно, словно он упустил в жизни нечто важное, без чего так и не смог ощутить всю прелесть бытия.

— Фаэр Като, — к нему обратился жрец, в полном изумлении наблюдающий за происходящим, — церемония все же состоится?

— Разумеется, — с улыбкой ответил ему Тамиль, наконец-то он смог больше не сдерживать рвавшееся наружу веселье. — У вас есть сомнения?

— Но землянин… он… — растерялся служитель храма, с подозрением рассматривая, как две женщины суетятся вокруг юноши. У дочери советника в руках был странный головной убор с прилепленными отростками, очень напоминающими рога.

— Он экстравагантен, согласитесь? — по-доброму рассмеялся отец невесты.

— Бесспорно, — быстро закивал головой жрец.

— У землян порой неожиданные, с точки зрения астерийцев, поступки, но этому всегда есть причины. Просто нам их не всегда озвучивают, — добавил советник заговорщицким шепотом.

— Понял, — так же тихо ответил «храмовник», словно ему поведали страшную тайну. — Только прическа у него все же странная.

— Тут не поспоришь, — легко согласился Тамиль, а потом добавил серьезным тоном. — Земная традиция брить чело перед женитьбой вызывает удивление, но наверняка несет в себе глубокий религиозный смысл. Вы, как духовный лидер нашего народа, должны это оценить.

Жрец оценил и проникся. Он строго посмотрел на шушукающихся жен советника и тихо им что-то сказал. Больше с их стороны не звучали смешки и ехидные замечания. Все же религиозных канонов на Астерии придерживались строго, а служители культа были живым воплощением силы богов на планете.

С картуза сняли красные рожки. Баба Сима аккуратно замотала их в носовой платок и сунула за пазуху, как вещественное доказательство. Головной убор, уже ничем не обремененный, вернули Жорику и тот, благодарно кивнув своим спасительницам, прикрыл им «религиозно выбритый» лоб. Невеста и родственница жениха обменялись понимающими взглядами. Слов не требовалось. Эти две женщины имели общую цель и общего неприятеля и сейчас они молча объединились.

— Начнем? — спросил советник и, получив подтверждение, встал рядом с дочерью.

Селедкины и бабушка, и внук, отошли к фальшивому артефакту. К служителю культа подошли еще двое и они хором затянули какую-то молитву на незнакомом языке, а может быть и знакомом, просто пели так надрывно и протяжно, что разобрать слова не представлялось возможным.

Дальше события развивались, как в обучающем традициям Астерии фильме. Айа опустилась на колени перед Жориком, жрецы пели, группа поддержки шепталась, отец и баба Сима умилялись. Ну а что? Свадьба, какая бы она не была, все равно остается свадьбой. На какое-то мгновение под сводом храма все оконца, кроме одного, задернули темными шторами. На противоположной оконным проемам стене, наоборот, открыли занавешенный доселе предмет, которым оказался круг, состоящий из множества небольших стекол. Его наклонили так, чтобы свет из единственного окна падал на зеркала, отражался и устремлялся вниз, к артефакту. Значит, даже когда в окружности был настоящий треугольник, никакого божественного сияния не было и в помине? Всего лишь физика и обман.

— Ой, халтура! — выдохнул Селедкин.

— Надуватильства! — авторитетно заявила Серафима Дормидонтовна, доставая из-за пазухи небольшую, но весомую бутыль с клюквяночкой. Она подошла к отцу невесты и, хитро улыбнувшись, предложила, — отпаляруим по нашенски, по зямному?

— Что? — не понял советник, но бутыль их рук старушки принял.

— Глотни, милай! — подбивала его староста всея Руси. Что, собственно, Тамиль Като и сделал. Какое-то время он хватал ртом воздух, потом утирал слезы, затем усмехнулся и приложился к горлышку основательно. — Эй, родствянник напланетнай, чай не один тут гуляишь!

Бутыль перекочевала в цепкие руки бабы Симы и старушка сделала три ощутимо больших глотка.

— Ой горькаааа! Горька та каааак! — заголосила она так, что жрецы заткнулись, а Айа подскочила с колен, чтобы тут же оказаться в объятьях жениха. Внук Серафимы Дормидонтовны не растерялся и крепко поцеловал девушку. — … Чатыря! Пять! Эй, Тамми, горляцам своим попяняй чтоба тоже считали!

Никто никогда и ни при каких обстоятельствах не позволял себе так фамильярно обращаться к советнику хотя бы потому, что он бы подобного не спустил. Но на пожилую землянку отчего-то совсем не хотелось обижаться, наоборот, на душе было легко и весело. Тамиль Като обернулся к женам и используя данную при обряде силу, приказал:

— Всем считать!

— Десять! Одиннадцать!.. — выдавливали из себя женщины, с ненавистью поглядывая на супруга.

Поцелуй прекратился, когда народ сбился со счета. Баба Сима и отец невесты улыбнулись друг другу и по очереди приложились к емкости. Жрецы находились в какой-то вселенской прострации. Жены, а что жены? Они бесновались, кипя от ярости. Жорка нежно погладил по щеке свою все еще невесту, но служителям культа Астерии об этом совсем не обязательно знать.

— Заканчивайте! — рыкнул Тамиль, окриком заставив отмереть три статуи в золотых тогах.

— Девица Айа навеки принадлежит Жоффрею с планеты Земля и является его первой женой! — выдохнул жрец.

— Единственной! — поправил его жених.

— Что? — удивленно захлопал глазами «храмовик». — Ах, да! Земляне! Является его единственной женой! Родственники могут заплести невесте волосы и одеть ритуальное «набу».

Айа счастливо улыбалась, глядя в глаза своему мужу. Никаких действий после слов жреца не последовало и улыбка медленно сползала с ее лица, которое принимало растерянное и даже огорченное выражение.

— Ну! — прошипел советник и грозно уставился на жен.

— Ничто не заставит нас оказать честь той, которая опозорила свою семью! — выдохнула старшая жена, в косу которой было вплетено одно «набу» рода Като. — Ты можешь принудить нас силой, супруг, но нашего отношения к ней это не изменит.

— Значит ничто не изменит вашего отношения к моей дочери? — притворно мягко уточнил астериец.

— Ничто, — подтвердила жена с тремя заколками на косе, — ее удел быть максимум восьмой женой, но никак не первой, пусть и странного землянина!

— Единственной, — зачем-то поправил не в тему отмерший жрец.

— Тем более! — согласилась с ним женщина.

— Чаго делать та надобна? — попыталась для себя прояснить ситуацию баба Сима. — Авось и я на что сгожуся.

— Косу плести надо и заколку крепить ритуальную, — просветил ее внук, который видел подобный обряд в фильме.

— Эка невидаль — косу девке плясти! — Серафима Дормидонтовна подошла к астерийке, — а ну, присядь! Вот ты какая вымахала, мяне и не дотянуться.

Несколько выверенных движений и волосы девушки собраны в красивую косу. Отец передал ритуальную заколку и улыбка вновь вернулась на лицо девушки.

— Теперича усе? — поинтересовалась старушка у служителей культа и те дружно закивали в знак согласия. — Ну тогда объявляю вас мужам и жаной! Плодитися и размножайтися!

Жорик нежно приобнял не совсем еще свое сокровище и вопросительно взглянул на тестя. Тамиль сграбастал в охапку молодых, улыбнулся и произнес:

— Минуточку, у меня еще одно незаконченное дело в Храме.

— Мы можем удалиться? — спросил его жрец. Видимо впечатлений служители культа хлебнули сегодня через край.

— Я предпочел бы, чтобы вы остались как свидетели. В древних хрониках Астерии есть закон, не отмененный ни одним, принятым позже. Любой мужчина в присутствии трех уважаемых в обществе свидетелей может отказаться от своей жены просто заявив об этом. Тогда пара считается более не связанной обязательствами, а мужчина и женщина считаются свободными. Конечно, любой женщине положена компенсация, но и ее размер определен этим постулатом. Размер выплаты ставшей свободной супруге равен одной десятой вдовьей доли.

— Ах, — выдохнула Айа, — сумма была крайне небольшой, а учитывая соотношение мужчин и женщин на Астерии, устроить личную жизнь ни одной их мачех не удастся, ведь отец говорил о разводе — неслыханном происшествии, коего на планете не случалось много сотен лет. Жаль ли ей жен родителя? Да, определенно жаль.

— Вы хотите, чтобы мы засвидетельствовали ваш развод с одной из жен? — в который раз за день удивился жрец.

— Со всеми, уважаемый. Я хочу развестись со всеми своими девятью женами. Об этом и объявляю при свидетелях. Каждая из них получит свою долю в размере, определенном законом, — произнес Тамиль Като. Кто-то из женщин всхлипнул, но броситься к нему с мольбами не посмела ни одна.

— Вы уверены? — насторожился служитель культа. — Ведь это более, чем скромная сумма и прожить на нее женщине, привыкшей к роскоши, будет крайне затруднительно.

— Согласен. Сегодня я передал все дела рода своему сыну и наследнику, намереваясь отбыть с планеты и поселиться где-нибудь недалеко от дочери. Таперь Ван Като является главой рода Като и выносит все решения. Мы обсудили с ним возникшую проблему и пришли к следующему — мои бывшие жены, как представители рода Като, могут жить в поместье и пользоваться всеми благами, которые им были доступны прежде, — вздохи облегчения вырвались у женщин. — Я не договорил! Такое положение дел будет существовать до тех пор, пока кто-нибудь их них не осквернит необоснованным упреком меня или Айю, либо же не опозорит любым своим проступком род Като.

— Это разумно, — выдавил из себя потрясенный жрец и обратил взор на коллег. Двое мужчин в золотых тогах спешно закивали, опасаясь, что их тоже вовлекут в этот поистине странный для любого астерийца диалог. Где это видано отказываться от жены?

— Вы подтверждаете мой развод? — упорствовал теперь уже бывший советник.

— Подтверждаем и удостоверяем, — служители культа тоже выдохнули с облегчением и поспешили удалиться.

— Вы свободны, — произнес Като, обращаясь к бывшим женам, — распорядитесь свободой мудро. Надеюсь, до поместья вы доберетесь сами.

— Сказала бы я! — произнесла бывшая первая жена советника, когда вереница женщин потянулась к выходу, — да не буду! Условием связана! Ты всегда был слишком хитрым и слишком упертым, Тамиль, и тебе всегда чего-то не хватало. Даже та малышка — десятая жена, не принесла тебе успокоения. В любом случае, прощай! И отыщи, наконец, то, что всю жизнь не давало тебе покоя.

Советник Като ничего ей не ответил, лишь улыбнулся открыто и предвкушающе. Определенно, жизнь становится интереснее с каждым мгновением. Дай человеку надежду и откроется второе дыхание. А у него теперь были и надежда и желанная свобода.

— Надеюсь вы позволите покинуть планету с вами? — он вопросительно посмотрел на Селедкиных и Айю.

— А это как вясти сябя будяшь, милок! — Серафима Дормидонтовна потрясла початой бутылью и устремилась к выходу. Да, Тамиль Като наслаждался каждым моментом своей новой свободной жизни.

«Принцесса» чувствовала себя неуютно и как-то неуверенно. Она поняла, что перегнула палку, когда на ее радостное приветствие никто не ответил. Команда попросту на нее не реагировала. Даже две девчушки ксури молча заняли места, не проронив ни слова.

Баба Сима, наоборот, говорила и говорила. Она уселась в гостевое кресло рядом с внушительного вида астерийцем и о чем-то ему рассказывала. Эти двое пассажиров то и дело передавали друг другу бутыль с красной жидкостью, отпивали из нее и смеялись.

Жорик и Айа держались за руки, иногда перекидывались короткими репликами, но на кораблик не обращали никакого внимания. Уж что она только не делала, чтобы привлечь его, не сработало даже постукивание щупом по плечу командира. Селедкин просто смахнул наманикюренную конечность корабля. Тянуло устроить истерику, но это усугубило бы и без того тягостное положение «Принцессы».

— Связь с легаром, — приказал Жорик. Нет, не Жорик. Жорика больше не было. Был командир и он отдал приказ. Вот теперь кораблику стало по настоящему грустно.

— Соединяю, — буркнула «Принцесса» и всхлипнула.

— Докладывайте, — Белиготар Сорг выглядел усталым, но увидев на экране ребят улыбнулся.

— Часть артефакта у нас, — улыбнулся ему Жорка.

— Молодцы! Держите курс на Эленмар, встретимся там.

— До встречи, легар! — попрощалась Айа.

— До встречи, птенчики! — и связь прервалась.

— Курс на Эленмар! — поступил новый приказ капитана. Сухой. Черствый.

Если бы у «Принцессы» было сердце, то в этот момент произошла бы его остановка. Что же делать? Как исправить ситуацию? Наверняка этот бойкот последствие ее безобидной шутки. Ну должны же они понимать, что «Принцесса» девочка, а ее бросили одну и ей было невыносимо скучно. Подумав, она решительно развернула голоэкран перед бабой Симой. «Как исправить ситуацию?» — мигала на нем крупная надпись. Но ответил ей почему-то мужчина с проседью в синих волосах:

— Иногда самое простое решение просто извиниться.

Перед всеми вспыхнул огромный, обзорный голографический экран. Розовый текст на черном фоне и миллион летающих сердечек среди бесконечных «прошу прощения». Экипаж улыбался, а значит, отношения потеплели.

Глава 15

Утро в доме энфины напоминало обычное земное утро на родительской даче, разве что народа побольше, да яблоками не пахнет. Потягивающиеся, зевающие гости спускались в столовую, где предприимчивый Робби руководил сервировкой стола к завтраку.

— Определенно, традиция пить травяной напиток по утрам уникальна, — восклицала фаэра Яванна, отпивая из фарфоровой чашечки самый настоящий чай. — Это так мило, когда вся семья собирается для приема пищи вместе. Есть возможность обсудить все события дня минувшего и планы на будущее.

Хунька с Погодиным переглянулись и спрятали улыбки в своих чашках. Оба бабушкиных супруга, не обратили на ее болтовню никакого внимания, отдавая должное еде. Собственно, как и мой супруг, сидящий рядом. Видимо, эленмарцы считали завтрак самым важным приемом пищи и подходили к этому основательно и ответственно. После нескольких напряженных дней аппетита не было, и я, придвинув к себе чашу с ягодами — аналогом земной клубники, лениво поедала их, предварительно обмакивая в сливки.

Два места за столом пустовали. Снегиреву не видела с того момента, как нашли брата Яванны. Поговорить о случившемся не получилось, слишком уж много событий произошло за прошедшие сутки. Правда, бабушка обмолвилась, что с Глеросом все в порядке и доктор прописал побольше отдыхать. Стелла же, к полному восторгу энфины, согласилась на роль добровольной сиделки при нем. Ага! Так я и поверила, что Снегирева альтруистка и вот прямо так просто согласилась сидеть у постели болезного! Да европейка продуманнее нас с Хунькой вместе взятых, не зря же за своей судьбой потащилась на другой край вселенной. И все же романтичненько так получилось, как в сказке о красавице и чудовище. Один поцелуй любви и на тебя смотрит не грозный монстр, а вполне себе симпатичный образчик мужественности, еще и благодарный за спасение до самых острых кончиков ушей. Может стоит использовать возможности шаманов той планетки? Не зря все жители Европы внимательно следуют их советам. Стелла говорила, что ей нравились танцы, а выбрала космос. Сейчас наверное, смотрит на своего Глероса и понимает очевидное — жертва напрасной не была.

— Как Фингорм? — тихо спросила Хуньку.

— Как в анабиозе, — грустно призналась та, — спит так крепко, что пушкой не разбудишь.

— Так что там с той тайной комнатой? — вдруг спросил Дарин, отодвинув от себя тарелку. — Там просматривался весь Храм?

— Та часть, где треугольник, определенно, — на автомате ответила я.

Дальше последовали расспросы, довольно подробные. Особое место уделялось деталям. Мы описывали изображения на фресках, вазоны, растения. Когда дошли до панели со знаками, нам и вовсе пришлось зарисовывать пусть и схематично многие символы.

— Кому-то придется понаблюдать за тем помещением, пока я подменю треугольник, — муж внимательно посмотрел на меня. Ах, ну почему мысли путаются и сердце глупо скачет внутри, когда я ловлю его взгляд, пусть даже деловой, а не наполненный нежностью.

— Предполагаю, что у наблюдателя должен быть ключ апаньяр, — хмуро буркнула, почти насильно разрывая зрительный контакт.

— Одну не пущу, — предупредил тангир.

— Я с ней пойду, — Хунька подошла к моему стулу и встала за спиной. — Все равно ушастый Беллим дрыхнет, до ритуала ничего интересного не предвидится, а душа просит динамики. И потом, вдвоем с Верник у нас возникают гениальные идеи.

— Это-то и пугает, — хмыкнул Дарин, — но будь по вашему. Если заметите что-нибудь подозрительное, сразу пришлете сигнал мне на комм.

Элвэ уже где-то раздобыл новенький, взамен утраченному в плену, и сейчас сосредоточенно его настраивал. Вдруг вспыхнувшее сияние привлекло внимание всех присутствующих, прямо из света появился, скорее даже возник, Сумрак. Вот кошак! Никак не может без показательных спецэффектов. Он вежливо склонил голову, приветствуя нас.

«Вторая часть артефакта скоро будет здесь» — сообщил он.

Значит Селедкин уже подменил треугольник с Астерии. Да, отстаем от графика. Уж не знаю, прочел ли хвостатый мои мысли, но взглянул как-то укоризненно, намекая, что ожидал от меня большего. Но стыдно не стало. Вообще, в сложившейся ситуации лайвеллы тоже виноваты. Их назначили хранителями, а черного — главным хранителем равновесия, вот и хранили бы, а не говорили загадками. В конце концов им то что? А люди страдают.

Расторопный Робби уже организовал крылатому удобное место за столом рядом с хозяйкой, которая насмотреться не могла на Сумрака. Андроиды ставили перед ним полную тарелку слабо прожаренного мяса. И хотя кошак по прежнему делал вид, что мирская еда его интересует мало, но когтем то и дело подцеплял лакомые кусочки, отправляя их в пасть.

— Совет Эленмара в полном составе встречает сегодня почетных гостей Коалиции, — лениво заметил Келеган. — Но не все члены Совета знают о прибытии главы Темного Круга.

— Корабль темных за скоплением астероидов, поэтому не виден нашим радарам. Если бы планы лорда Кебрима изменились, тер Куина связался бы со мной, — ответил ему Дарин.

Поскольку утро в доме фаэры Яванны началось достаточно поздно, то часы посещения Храма неумолимо приближались.

— Присматривай там за девочками, — напутствовала тангира энфина. — Они, несомненно, умны, талантливы и предприимчивы, но земляне слабы физически, мой мальчик, и им требуется наша помощь.

— Никакая физическая сила, уважаемая леди, не компенсирует силу душевную, а уж тут с землянами не сможет посоперничать ни одна из известных мне рас, — Дарин улыбнулся, отчего лице его словно засияло. А я… Я не могла оторвать от него взгляд. Все-таки для женщины важно, чтобы она гордилась своим мужчиной.

— С этим не поспоришь, — Яванна ласково потрепала шерсть у лайвелла на загривке, отчего тот прикрыл глаза и замурлыкал. Предатель мохнатый! А еще мой персональный хранитель. Мало того, что хранит так себе, еще и мурлыкает от чужих почесываний.

Перемещались с помощью амулета Сумрака. Миг и мы стоим в Храме на Лорне. Привычный фиолетовый свет пробивается сквозь узкие проемы под куполом, Круг Равновесия с одним треугольником внутри, алтарь, навевающий воспоминания. Дарин внимательно посмотрел на меня, уголки его губ дрогнули. Видимо, тоже вспомнил нашу странную свадьбу. Хунька с интересом осматривалась вокруг. Она-то слышала о Храме лишь от меня.

А вот дальше случилась осечка. Попытка перенестись в таинственную комнатку с зеркальной стеной, при Главном святилище Эленмара, не увенчалась успехом. Нас перебросило в коридор, по которому мы с подругой возвращались из подземелий проклятых. Дверь с отверстием для ключа апаньяр была рядом.

— Что за ерунда? — пробормотал Дарин. — Как я мог ошибиться? Ведь подробно расспросил, что из себя представляет загадочное помещение. Может не так представил?

— Вряд ли. Тут скорее дело в том, что комната открывается древним ключом, поэтому никаким другим способом, кроме как через дверь, туда не попасть, — ответила я, уже доставая амулет.

Приложив денкоро к замку, подождала пока тяжелая каменная панель отъедет в сторону, пропуская нас внутрь. Где-то неподалеку раздались шаги.

— Закончите с разгрузкой, принимайтесь за уборку, — послышался знакомый голос Саяны. Только с энфиной рода Беллимов она говорила куда более раболепно, а сейчас звучали настолько властные нотки, что хотелось бегом исполнять ее поручение.

— Будет сделано, Госпожа, — ответил механический голос.

— Быстрее! — шепнула Хунька и первая, показав пример, юркнула в комнату.

Каменная панель тихо встала на место. С момента нашего последнего посещения здесь ничего не изменилось. Те же огромные каменные фрески, вазоны с раскидистыми кустами, странная панель рядом с уютным диванчиком, да зеркальная стена, за которой находится Храм. В отличии от прошлого раза, сейчас в святилище готовились к проведению обряда. Около круга с треугольником стояли эленмарцы. Кто из них мужчина, а кто женщина можно было догадаться лишь по росту, так как лица скрывали маски, а тела плащи, очень похожие на те, что выдавала нам Яванна, для посещения подземелья проклятых.

— Сюда идут! — зашипела Хунька, потянув Дарина за рукав.

Каменная панель дрогнула. Времени на раздумья не оставалось. Быстро оглядев пространство в поисках укрытия, мы рванули за огромную фреску, перед которой растительность в вазонах была наиболее пышной. Благо ее размеры позволяли спрятаться троим. Мы затаились, наблюдая за происходящим.

В помещение вошла Саяна. С нашего места хорошо просматривался диванчик и загадочная панель со странными значками и отверстием для денкоро. Женщина подошла к стене-экрану, скинула с себя плащ и маску. Впервые мы увидели ее лицо. Она не была молода, но и дряхлой ее назвать было сложно. Седина совсем чуть-чуть посеребрила светлые локоны на висках, красивое лицо едва тронула сеточка морщинок, а в голубых глазах застыла злость, придавая облику незнакомки хищности, а еще… еще Саяна кого-то мне очень сильно напоминала. Я обернулась, Хунька тоже смотрела на меня внимательно, а потом кивнула в сторону хранительницы подземелий.

— Алейна, — одними губами прошептала подруга.

А ведь и правда, сходство было! Не поразительное, но весьма сильное для того, чтобы сказать с определенностью, что между этой женщиной и моей сестрой прослеживается родственная связь. Однако ни Морхана, ни другие женщины мой семьи не имели схожих черт. Значит, родство Алейны и этой загадочной фигуры могло идти только по отцу, то есть через лорда Кебрима. Но откуда у главы Темного Круга родственницы на Эленмаре? Бабушка упоминала, что Саяна уроженка этой планеты и живет очень давно. По идее, она должна быть весьма в преклонном возрасте. Определенно, здесь что-то не сходилось.

Дарин, обвив рукой мою талию, внимательно наблюдал за происходящим. Вряд ли он, как энфина Яванна, смог бы опознать настоящую хранительницу подземелий. А во мне росло подозрение, что женщина, стоящая сейчас перед нами, не настоящая Саяна, а кто-то умело играющий ее роль. Хотя о чем это я? Роли играют актеры, а перед нами находился режиссер, взявший на себя небольшую эпизодическую, ни для кого неприметную роль.

Тем временем незнакомка удобно устроилась на диване и придвинула к себе древний пульт. Она достала из складок платья денкоро и поместила артефакт в отведенную для его нишу на плите. Символы сразу вспыхнули разноцветными огнями. Женщина покачала головой, что-то понажимала, подправила и, наконец, удовлетворенно кивнула.

— Мы собрались здесь, чтобы провести обряд единения… — за зеркальной стеной тем временем раздался торжественный голос. У самого круга стояли три фигуры. Одна фигура была явно выше и массивнее двух других. Значит перед треугольником сейчас стояли энфина рода, женщина связывающая обрядом и потенциальная жертва. Муж кривился, но глаз не отводил, хотя в бирюзовой глубине гневно вспыхивали золотые молнии.

— Глупцы! — зло выдохнула хранительница подземелья. — Вы сами ко мне пришли! Добровольно! И поэтому мы с вами сейчас поиграем!

Она нажала на какой-то значок и вся панель осветилась красным. Я тихо охнула, а Дарин чуть сжал мою руку. Его поддержка успокоила и придала сил. Мы планировали досмотреть этот спектакль до конца, ведь эта постановка одна из многих, а впереди ждала решающая, главная.

Из укрытия хорошо просматривался экран. Там, в Храме энфина неизвестного рода читала нечто напоминающее молитву. Читала быстро, на древнем диалекте апаньяр. Подобного мне слышать не приходилось. О значении многих слов догадывалась. Выходило, что женщина желает счастья молодой паре, поздравляет с тем, что они нашли друг друга и обрели. Стоп! Кто кого обрел? Нет, слова молитвы по смыслу верные, правильные, о любви и гармонии, а по факту, что получается? Надувательство! Да еще эта подозрительная Саяна с режиссерским пультам в руках настораживает. Ох не последняя роль у этого второстепенного, казалось бы, персонажа. Чует мое сердечко!

К молодоженам подошли родственники и стянули с их голов капюшоны. Потом осторожно сняли с них маски. Мужчина и женщина, которых предположительно сама судьба привела в Храм, посмотрели друг на друга. Она, вздернув подбородок, несколько высокомерно, а он, тяжело вздохнув, смиренно. Да, вот это любовь! Вот это я понимаю! Понимаю, почему у них мужчины добровольно себя хоронят в подземельях, превращаясь в чудовищ.

Снова заговорила энфина рода. Теперь ее слова были просты и понятны. Видимо, вторую молитву сочинили гораздо позже первой прочитанной. А затем… Затем новобрачный опустился на колени перед своей супругой, низко наклонив голову. Так раб склоняется перед своей госпожой. Стало противно. Очень. Я отвернулась, уткнувшись мужу в грудь. Дарин молча гладил меня по волосам, но чуть подрагивающие руки выдавали его гнев и напряжение.

Рядом Хунька со свистом втянула в себя воздух. Подруга так плотно сжала зубы, что они едва не заскрипели. Увиденный обряд никого из нас не оставил равнодушным. Казалось бы, что может быть прекраснее единения двух судеб? Но данное единение было чудовищным и по смыслу, и по факту. Определенно, главные чудовища этой планеты не в подземелье проклятых обитают. Они чинно заседают в Совете и управляют родами, являясь по сути рабовладелицами, а главное — учат этому своих дочерей. Возможно не все такие, но ведь большинство. Даже фаэра Яванна, милая, добрая женщина, но и в ней чувствуется тлетворное влияние изживающих себя обычаев и вредоносных традиций.

— Ну давай же! — привлек наше внимание недовольный голос Саяны. — Всегда одно и то же. Целуй его! Стоит она, раздумывает. Брать надо, пока не опомнился!

Плита под ее пальцами теперь сияла золотым светом. Смотрелось завораживающе прекрасно. Похоже то, что мы видели — это еще не весь обряд. Я фактически заставила себя вновь поднять глаза на экран. За зеркальной стеной невеста хищно улыбнулась жениху и склонилась над ним, по прежнему стоящим на коленях у ее ног, чтобы поцеловать. А вот дальше… Дальше Дарин прижимал нас с Хунькой в себе, при этом зажимая нам рты. Не сделай он этого, мы заорали бы на два голоса, привлекая к себе внимание.

В Храме треугольник вспыхнул тем же волшебным золотым светом. Невеста вздрогнула и отстранилась от жениха. А вот мужчина, он кричал, кричал, как раненый зверь, хватаясь за свою шею. Но крик был парный. Ему вторила Саяна, накрывшая ладонью денкоро, прочно вставленный в древнюю панель. Через ключ в женщину проникало то самое золотистое сияние, причиняя ей дикую боль. Как же она кричала! Пронзительно, отчаянно, то завывая, то снова переходя на ультразвук. И если в этой странной комнате мы слышали каждый звук, раздававшийся в Храме, то вопли хранительницы подземелий не слышал никто из находящихся за экраном.

Наконец, Саяна выпустила из рук амулет и что-то нажала на пульте. Сияние медленно погасло и женщина устало откинулась на спинку диванчика. За время ее агонии прическа растрепалась и теперь светлые волосы полностью скрывали ее лицо. А за стеной молодой муж, тяжело дыша, еще ниже свесил голову себе на грудь. Его теперь уже жена подошла к мужчине, небрежно за подбородок приподняла голову и осмотрела шею. Видимо, она осталась довольна результатом. Эленмарка, прошедшая обряд, похлопала по щеке супруга и, более не обращая на него внимания, направилась к выходу.

— Вот гадина… — попыталась зашипеть Хунька, но, утративший на мгновение бдительность, Дарин снова закрыл ей ладонью рот.

Гости и случайные очевидцы позорного обряда, который на Эленмаре считался нормой и никого не удивлял, последовали примеру невесты, тоже покинув Храм. Коленопреклоненный эленмарец остался один. Он поднял голову, и с ненавистью посмотрел на треугольник. В глазах мужчины застыли тоска и обреченность, а по щекам бежали слезы. Тяжело поднявшись на ноги, отныне связанный медленно побрел к выходу.

Было ли мне его жаль? Определенно. Но выбор есть всегда, а надежда умирает последней. Я подняла взгляд на мужа. Дарин никогда бы так не поступил. Родные бирюзовые с золотыми искрами глаза смотрели с нежностью.

Идиллию разрушило кряхтение, донесшееся с диванчика. Опираясь двумя руками о спинку, женщина поднялась и пошатываясь направилась в нашу сторону. Ее действия заставили нас затаить дыхание. Мы буквально боялись пошевелиться и застыли, как мраморные изваяния. Но тревога оказалась ложной. Саяна прошла мимо, направляясь к противоположной от входа стене. Там, между двумя вазонами с пышными кустами, притаилась скрытая панель. Совсем рядом стена с легким шипением отъехала в сторону, являя взору большую спальню.

Посреди открывшегося помещения стояла огромная кровать, накрытая розовым, атласным покрывалом. С потолка спускался овальный держатель для балдахина, который тоже был розовым, но несколько другого оттенка. Кругом лежали пушистые ковры, коврики, шкурки, половички в цветовой гамме от белого до насыщенно-алого. Вообще, веселенький вид спаленки никак не вязался с этим жутким местом. И все же здесь господствовало изобилие пушистых, мягких пуфов, кресел, подушечек, думочек и всевозможных зеркал в позолоченных рамах.

— Бездна! Проклятая бездна! — выругалась Саяна. Она добрела до первого пуфа и тяжело на него опустилась, как раз напротив огромного зеркала. — Ну почему это всегда так больно! Так неимоверно, мучительно больно! А эффекта хватает на пару лет! Пара лет и такая дикая боль!

Женщина взвизгнула и, стянув с ноги туфель, с силой запустила им куда-то в сторону кровати. За первым последовал второй. А потом она откинула назад, закрывавшие лицо волосы, и взглянула в зеркало. Нам тоже было хорошо видно ее отражение. Хранительница подземелий изменилась. Исчезла седина, морщины, распрямились плечи. Талия стала тонкая, а грудь и бедра подтянутыми. Из зеркала на мир смотрела юная девушка. Такая вполне бы сошла за нашу с Хунькой ровесницу. Голос. Голос у Саяны тоже поменялся. Он стал звонким, словно колокольчик на ветру.

Новоиспеченная красавица подскочила с пуфа и покрутилась перед зеркалом, рассматривая себя с разных ракурсов. Она то выставляла вперед грудь, то заглядывала себе через плечо, пытаясь рассмотреть изменившийся зад, то показывала язык или корчила рожи. А мы были вынуждены находиться на месте, дабы не обнаружить своего присутствия.

— И почему они так страшно кричат? — звонко спросила девушка у своего отражения, ласково ему улыбнувшись. — Разве им жаль для такой красоты пары-тройки десятилетий жизни? Фууу, противные! У эленмарцев непростительно долгая жизнь. Почти такая же долгая, как у айвенов, а это несправедливо! Мы лучше, умнее и древнее. И значит мир должен принадлежать нам.

Теперь все стало понятно. Это был кто угодно, но только не Саяна. Старушка, видать, тихо почила давно, а незнакомка тайно заняла ее место и все это время с помощью древнего артефакта питалась жизнью эленмарцев, проходящих обряд в Храме. Ужасно. Она пила их жизнь! Как вампир, как самый мерзкий из вампиров. Получается, что под маской хранительницы скрывалась представительница расы айвенов, до недавнего времени считавшейся исчезнувшей. До этого момента я видела лишь одного айвена — это отец моей сестры, лорд Кебрим. Интересно, имеет ли незнакомка к нему отношение? Надо поинтересоваться у Алейны и тети Морханы. Судя по внешнему сходству с сестрой, незнакомка тесно связана с Кебримом. Кто она ему? Дочь? Мать? Сестра? Правнучка? Принимая во внимание фанатичность, с которой айвены ищут эликсир вечной жизни, все может быть. Абсолютно все.

— Что-то я устала сегодня, — меж тем продолжила свой монолог незнакомка, расчесывая свои густые, светлые локоны. — Так утомительно каждый раз пить по капле то, что может быть моим всегда, полностью и сколько угодно. Надеюсь глупая Энель Беллим ни о чем не догадается. Где уж ей! Помпы захотелось. Хочет возвеличиться при свидетелях. Гостей созывает, Совет Коалиции! Да пусть хоть всю вселенную созовет! Это не помешает моим планам! Моим! А не ее. Императрица Беллим! Смешно. А вот я, добыв у проведения бессмертие, быть может о троне и подумаю.

Женщина зевнула, прикрыв рот ладошкой.

— Что-то я совсем вымотана, — жалобно проскулила она, а потом активировала комм и гаркнула, — ну кто там?

— Девятый, Хозяйка, — ответил механический голос робот.

— Сколько раз я просила называть меня Госпожой! В переплавку захотел? — заорала лже-Саяна.

— Нет, Госпожа. Простите. — робот извинился, но монотонность речи крайне не понравилось хранительнице. Она проглотила свое недовольство, лишь искривив губы.

— Ладно. Все спокойно? — спросила уже менее грозно.

— Происшествий нет. Посетители покинули Храм, на территории подземелий все спокойно, — отрапортовала андроид.

— Я отдохну пару часов. Пошли кого-нибудь присмотреть за Храмом.

— Слушаюсь, Хозяй…

— Госпожа! — заорала Саяна. Ее аж затрясло от злости.

— Будет исполнено, Госпожа. Высылаю а Храм четырнадцатого, — кажется безэмоциональность Девятого еще больше разгневала даму. Она сорвала с руки комм и отшвырнула его вслед за туфлями. — Нервы сдают. Непорядок. Мне просто надо выспаться.

Лже-Саяна подошла к кровати и что-то нажала на скрытой панели. Стена вновь встала на место, скрыв с глаз тайную спальню хранительницы.

— Ну нифига себе! — прошептала потрясенная Хунька. — Это она вас столько лет как презервативы натягивала!

— Прости, что ты сказала? — тихо переспросил ее Дарин. — Я отвлекся.

Конечно, подруга и рада стараться. Как только она раскрыла рот, чтобы повторить глупость, которую сморозила ранее, я тут же ее перебила и затараторила, не давая ей произнести ни слова.

— Хуня говорила, что мне нужно выпустить тебя в коридор, чтобы ты смог телепортироваться с помощью амулета Сумрака в Храм. А мы останемся здесь, на случай если Саяна проснется. Будем наблюдать через экран. Если что-то пойдет не так, сразу сообщим. На обратном пути заберешь нас из коридора.

— Будьте осторожны, — предупредил Дарин, кивнул и направился к выходу. Я же отпустила руку Хуньки, которую сильно сжимала, как только подруга порывалась что-то сказать.

— А что такого-то? — искренне недоумевала она, следуя за мной.

Я же шла за мужем, потому что из этого помещения переместиться у него бы не получилось, а денкоро был только у меня. Как только за Дарином закрылась дверь, развернулась к непонятливой подруге и прорычала:

— Что такого? Да они в принципе не знают, что такое презерватив!

— Как это? — опешила Фархунда, не ожидавшая от меня такого всплеска негодования.

— Во первых этот анахронизм сохранился до сих пор только на Земле и то в музеях. Во всех просвещенных мирах давно чипы ставят! А во-вторых, сама-то подумай — зачем эленмарцу презерватив? Для них любое зачатие подобно чуду, а дети — долгожданные сокровища. При чем не только родителей, но и всего рода.

— Ага, особенно девочки, — не могла не съязвить подруга.

— Особенно девочки, — хмуро согласилась с ней я, вспоминая, конечно, сегодняшний обряд и, разумеется, Анвен Беллим.

В Храм вошел робот и замер посреди зала. Чуть позже, совсем рядом от андроида возник Дарин, уже с активизированным блокиратором разумных машин в руке. Четырнадцатый выключился, а «леденец» спокойно заменил настоящий треугольник на заранее припасенную копию.

— Ура! — едва слышным шепотом вопили мы с Хунькой и на радостях обнимались.

В целом, операция по извлечению артефекта прошла успешно. Через пару минут в коридоре мы встретились с Дарином и через Храм на Лорне попали в дом энфины Яванны. Только вот привычного спокойствия здесь не наблюдалось.

Глава 16

Частный звездолет класса люкс «Рассветы Танагри» совершал внеплановый перелет между Тентурой и Эленмаром. Капитан корабля и вся команда прекрасно знали характер своего работодателя и хозяина космического судна. Спонтанные рейсы им были не в новинку, но так поспешно они вылетели впервые.

Как только «Рассветы Танагри» вошел в гиперпрыжок, Ташшшанир Ахадей Шшарк Ткхшшшарсинсит заперся в своей каюте и попросил его не беспокоить до конечного пункта путешествия. И подобная просьба не вызвала удивления. Пожилой тентуриец являлся профессором исторических наук, страстным коллекционером древностей и просто весьма увлекающимся человеком. Когда ему попадалась загадочная вещичка, он мог сутками копаться в старинных фолиантах и записях своих коллег.

Вот и сейчас Ахадей Шшарк, потомок древнего аристократического рода Ткхшшшарсинсит, удобно устроился в мягком кожаном кресле у искусственного камина. В его руках была даже не книга, скорее рукопись, относящаяся к доапаньярским временам. Артефакт попал к нему случайно. Он пылился в архивах Тентурийской Академии Наук, пока не привлек внимание молодого, но толкового коллеги и ученика Ахадея. Причем привлек даже не текст. Его начинающий специалист так и не смог прочесть. Ученый посчитал, что предмет весьма старый, а материал из которого он был произведен вообще неизвестен науки. Юноша догадался провести исследования артефакта самостоятельно, никого не привлекая. Вот тогда и выяснилось, что этот памятник старины дошел до нас из тех времен, когда апаньяр едва ли были развитой расой.

Такой поворот событий не мог не привлечь Ахадея. Все же жил в нем дотошный, въедливый и даже немного сумасшедший ученый. А вот когда профессор Ткхшшшарсинсит стал проводить свои опыты, ему стали понятны многие вещи, которых он попросту бы не заметил, если бы не разговаривал на днях с внучкой о любопытнейшем, но мертвом обряде, описанном в одной из книг его коллекции. Головоломка сошлась так внезапно, что мужчина какое-то время приходил в себя, а потом сломя голову бросился в космопорт, на ходу отдавая указания своей команде.

Да, внучка. На склоне лет боги сжалились над ним и послали дивное создание, так напоминавшее ему давно почившую горячо любимую супругу. В воспитании сына он что-то упустил, пытаясь растить его в любви и в строгости. Возможно сам виноват. Недолюбил, недодал. Наука занимала почти все время, оставляя редкие моменты на сон. Быть может поэтому его потомок, вырвавшись из под родительской опеки, вел праздную жизнь аристократа, довольствовался службой в дипкорпусе и практически ничем не интересовался, кроме светских сплетен и гонок на трафтерах.

Ахадей полагал, что женитьба успокоит сына, сделает более сдержанным, ответственным и степенным. К предложению отца о договорном браке и родстве с влиятельным семейством Тентуры он отнесся положительно и даже вернулся на родину с планетки, где проходил последние годы службы. Свадьба состоялась, все необходимые бумаги подписали и два аристократических рода замерли в ожидании наследников. Да и как тут не ждать. Что сын, что его жена — были единственными наследниками состояний своих семей.

Шло время, но молодая супруга так и не забеременела. Даже современная медицина оказалась бессильной. Доктора вынесли вердикт, который больше походил на приговор — женщина никогда не сможет иметь детей. Ахадей уговаривал сына развестись и жениться вторично или по древнему закону сильнейшего взять вторую жену, но тот наотрез отказался. Правда в один из вечеров, изрядно перебрав алкоголя, он признался отцу, что на Земле живет женщина, с которой у него случился недолгий роман, и уже почти совсем взрослая дочь. Большего не потребовалось. Уже через час частный звездолет держал курс на желанную планету.

Фархунда. Она покорила его сразу. Одной улыбкой, одним взмахом длинных темных ресниц и кокетливым взглядом янтарных, очень похожих на его собственные, глаз. Ее мать претензий к отцу дочери не имела, но и от помощи отказываться не стала. Зато в малышке просто кипела вселенская обида на родителя. Но негодовала Фархунда не за себя лично, она искренне сочувствовала матери. Но природное любопытство и пытливый ум девочки все же сыграли свою роль. Постепенно внучка стала прислушиваться к нему, а он, в свою очередь, вживался в приятную роль деда, рассказывая ей много историй, коих знал бессчетное количество.

Даже расставаясь, Ахадей никогда не терял ее из виду и поддерживал связь. Долго беседуя по комму, дед подробно расспрашивал о ее жизни, об интересах, друзьях, увлечениях. Любой разговор с родной девочкой доставлял пожилому тентурийцу бездну удовольствия. Визит Хуни на Тентуру окончательно сблизил их, сделав если не родными и близкими, то уж друзьями наверняка, несмотря на то, что родная планета отца ей не понравилась. Тентурийцев она считала слишком заносчивыми, непримиримыми и эгоистичными. В этом дед полностью был с ней согласен.

Оказалось, что внучка разделяет его увлечения древностями и с детства изучает эпоху апаньяр. Возможно, тут сказалось влияние лучшей подруги и ее бабушки — космического археолога, но Ахадей был искренне рад совпадению интересов. Они по долгу беседовали, сидя за чашкой травяного отвара. Фархунда впитывала информацию как губка, отфильровывая ненужную, и всегда имела свое неожиданное и нестандартное мнение по любому затрагиваемому вопросу. Ему нравилась улыбка девушки, ее шутки, порой резкие, но никогда не переходящие грань приличия.

Как-то очень быстро и сразу глава великого рода Ткхшшшарсинсит понял, что покорен и гордится невысокой, хрупкой землянкой со знакомыми тентурийскими глазами. Он сделает все, для того, чтобы внучка была счастлива. Даже если для этого придется пойти против всей Тентуры.

Последний раз они разговаривали пару дней назад. Хуня долго рассказывала о событиях в Академии, просила голоснимки некоторых страниц книги, где описывались древние обряды и подробно описывала все, что случилось с ней и ее друзьями. Ахадей тогда еще не думал, что все настолько серьезно. Он конечно то от души смеялся над приключениями внучки, то хватался за сердце, но снимки сделал и даже отослал на следующий день. А потом появился старинный свиток.

И как-то все сложилось в единую целостную картину, пугающую, прекрасную и великую. Впервые профессор не мог сделать прогноз на будущее, исходя из имеющихся данных. Все могло сложиться как очень хорошо, так и весьма трагично. Поэтому недолго думая, он собрался и рванул к внучке. Тяжелые времена лучше встречать с дорогими сердцу людьми, а для Ахадея дороже Хуни никого не было. Тем более, что Эленмар, куда она отправилась вместе с друзьями, открыли для посещений. Возможно информация, которую ему удалось раскопать, перевернет все представление о вселенной, но все же он готов донести ее до общественности.

Телепортировались с помощью амулета Сумрака прямо в знакомую столовую дома энфины Яванны. Только комната оказалась какой-то незнакомой. Вместо сравнительно уютной обеденной залы, где всегда вкусно пахло, а игривый ветер колыхал легкие занавеси на окнах, мы попали в гигантское помещение с мраморными полами и колоннами, с чередой слуг-андроидов чинно стоящих вокруг стола необъятных размеров.

— Что это? — прошептала Хунька.

— Пространственные изменения дома, — спокойно ответил Дарин, нисколько не удивившись такому преобразованию.

Да, изменения были. И не дома, а самого настоящего дворца. Огромный стол спешно сервировали не то к раннему ужину, не то к позднему обеду. А вот количество приборов, которое роботы ставили, впечатляло.

— Бабушка что, решила всех соседей позвать? — прошептала я, дергая мужа за рукав. Ответа не последовало. Ясно. Голова энфины — предмет темный и исследованию не подлежит, нужно было давно уяснить эту простую истину.

— Хорошо, что вы вернулись к ужину, — улыбнулся нам вездесущий Робби. Значит, все-таки ужин. — Ваша семья соберется через несколько минут.

Семья? Конечно, в тот момент я искренне полагала, что под «семья» андроид подразумевает бабушку и ее мужей, ну, возможно еще Снегиреву. Она, между прочим, мне тоже какая-то там родственница будет в скором будущем. Не зря же европейка за братом моей прародительницы полгалактики пролетела. Но мое удивление не укладывалось ни в одну приличную фразу, чтобы его описать, когда двери распахнулись и вошли…

— Мама! Па! — воскликнула я, бросаясь им на встречу.

— Ну-с, ребенок, что ты еще успела натворить без нашего присмотра? — отец, как всегда, подозревает меня в самых страшных преступлениях, но взгляд родных серых глаз теплый и любящий. А мама, наверняка, начнет меня сейчас кормить.

— Сережа, Алю сначала покормить нужно. Потом воспитывать будешь. — Зоя Александровна Верник укоризненно покачала головой, глядя на улыбающегося мужа.

— Добрый… ээээ… день. — Отмерла Хунька, выдавив из себя приветствие.

— Ах, Хунечка, здравствуй, золотая, — заворковала мама. — Выглядишь чудесно. Я всегда говорила, что с вашими взбалмошными характерами военная служба вам с Алей на пользу. Там питание, режим и дисциплина.

— Зоенька, — папа, обнимая меня, пытался повлиять на жену, которую просто несло, когда дело касалось домашнего хозяйства и воспитания детей, то есть нас с Фархундой, — дети голодные!

— Ах, да! — оживилась она. — Быстро руки мыть и за стол. Молодого человека с собой прихватите. Сейчас остальные подойдут. Нас теперь так много…

— Мам, — улыбку сдержать не могла. Подошла к Дарину и, ища поддержки, взяла его за руку. — Вообще-то, этот молодой человек мой муж.

Тишина повисла напряженная. Родители замерли. Но если на лице у мамы читалась растерянность, то папа был суров.

— Сережа, ты слышал? — первой отмерла мама. — Единственный ребенок вышел замуж, а мы обо всем узнаем последними!

Она присела на краешек самого ближайшего к ней стула. Папа, словно не услышав ее, медленно подошел к нам. Долго всматривался в глаза «леденца», а потом спросил:

— Почему моя дочь?

— Потому что других таких нет, — просто ответил Дарин.

— Годится, — одобрил отец и повернулся к маме, — ребенок вырос, Зоенька, и успел полюбить. Я ее выбор одобряю.

Папа протянул руку Дарину и тот, зная земные обычаи, пожал ее.

— Ох, Сережа! — мама всегда полагалась на мнение отца. Вот и сейчас она еще раз оценивающе взглянула на Элвэ, потом улыбнулась ему и навсегда приняла в свое сердце. — Добро пожаловать в семью… ээээ…

— Дарин. Дарин Элвэ. — Представился муж, подойдя к маме, и галантно поцеловал ей руку. — Рад знакомству с энфиной моей связавшей.

— С кем? — снова растерялась мама.

— Это так у них мама жены называется, — не стала вдаваться в подробности я. — Вы откуда взялись? Когда прилетели? Всех видели?

До обеда ли нам было? И уж тем более не до мытья рук.

— Понимаешь, ребенок, какая котовасия. Приходит нам всем приглашение в фирменном файле вашей Академии. Я, конечно, поспешил, на работу отпуск оформить, а там все в курсе. Пожалуйста вам, Сергей Федорович, и отпуск, и галокредиты на дорожку, и бронь на звездном лайнере класса «люкс» до самой Кхармы на четыре персоны, — рассказывал отец, со свойственной ему степенностью, а я слушала и улыбалась. Так хорошо, когда тебя окружают родные люди. Ведь настоящий дом человека там, где они, а не поселок, город, страна или даже планета.

— На четыре персоны? — переспросила, уже предвкушая ответ.

— Конечно, на четыре! — подтвердила мама. — Бабушка Тая и прабабушка Маша тоже побросали все дела и прилетели с нами. И правильно сделали. Не каждый день единственная… Ой, уже ведь не единственная, но все равно! Не важно какая! Не каждый день внучка замуж выходит. Мы даже на свадьбе у вас не побывали, «Горько!» не покричали.

— Так вроде поздно уже… — озадачилась я.

— Напиться, жениться и развестись никогда не поздно, — философски вклинилась в семейный разговор Хунька. — Для это только повод нужен, остальное мелочи и условности.

— Кстати, мы же познакомились с нашим эленмарскими прадедушкой, Аля. — Оживилась мама. Темы родственных связей привлекали ее не меньше, чем домоводство. — Очень, очень достойный господин, скажу я вам. Вот сразу и бесповоротно приняла его всем сердцем. Так вот, Белиготар обещал нам показать настоящую церемонию бракосочетания на Эленмаре, представляете?

— Представляем, — поморщилась я, вспомнив увиденную недавно церемонию подобного бракосочетания. И хоть знала, что настоящего треугольника в Храме уже нет, но все равно было крайне неприятно.

— А когда церемония? — невинно поинтересовалась Хунька.

— Да как будто бы завтра, — ответил папа.

— Завтра значит, — повторила я и мрачно взглянула на мужа. Тот чуть приподнял уголки губ, а в бирюзовых омутах запрыгали золотые чертики.

— А кто женится-то, Аленька? Не знаешь? — мама заинтересованно на меня посмотрела.

— Знаю. Отчего же не знать. Муж мой женится, тангир Дарин Элвэ.

Мама зависла. Отец, конечно, пытался переварить информацию, но и у него пазл не складывался. Хунька откровенно веселилась.

— На тебе? — глупее вопрос вряд ли можно было придумать, но он-таки прозвучал из уст родительницы.

— Нет. На мне он в прошлый раз женился, а сейчас будет на Анвен Беллим пытаться жениться, — хмуро ответила я, грозно зыркнув на мужа, который и не думал отрицать моих слов.

Мама ахнула и прикрыла рот ладошкой.

— У вас принято многоженство? — нахмурился папа. Видимо, Сергей Федорович упорно размышлял не поспешил ли он принять зятя.

— У нас скорее, наоборот, — попытался успокоить моих родителей Дарин, но запутал их еще больше.

— Многомужество? — на этот раз уже охнула мама.

— Именно! — не стал лукавить «леденец». Родители побледнели. Ну, нельзя же так, без подготовки на хрупкую психику землян вываливать такую информацию! Не все настолько крепки, как мы с Хунькой.

Папа, как галантный кавалер, налил из стоящего на столе графина в стакан воды и протянул его маме. Та с благодарностью приняла и залпом осушила половину.

— И сколько обычно мужей у ваших женщин? — отдышавшись поинтересовалась она.

— В среднем от десяти до пятнадцати, но бывает и больше двадцати. — Ах какой честный муж мне достался! Золото!

— Сереженька, — мама разволновалась не на шутку, — ты слышал? Бывает больше двадцати…

— Алька, — изрек мой мудрый папа, — нам двадцать два нужно.

— Почему? — азартно полюбопытствовала я.

— Мужики, я смотрю, справные, сильные, выносливые. Мы из них семейную футбольную команду организуем.

У Дарина вытянулось лицо. Мама снова ахнула, а мы с Хунькой… ржали мы, как лошади ржали!

Не известно, чем бы закончилось знакомство моих впечатлительных родителей, если бы двери столовой вновь не раскрылись впуская вереницу моих старых и новых родственников. Впереди шли бабушка Тая и прабабушка Маша, держа с двух сторон за руки тетю Морхану. Да так крепко, словно снова боялись ее потерять, как тогда — в раннем детстве. Сразу за ними шел Погодин и бесстыдно обнимал свою жену Алейну, которая хоть и брыкалась для виду, но и сама тесно прижималась к мужу. Келегана и Тугрона сопровождали еще два эленмарца. Судя по всему они — еще невиданные нами, мужья бабушки Явы. Снегирева впорхнула, держа под руку очень красивого мужчину. Глероса-то мы только в виде чудовища рассмотреть успели, а в человеческом облике нам его показывать не спешили. Теперь понятно почему. Очень уж он выделялся даже среди очаровательных представителей сильной половины Эленмара. Хотя… здесь сильные, пожалуй, все же не мужчины. Стелла кивнула нам и отвела жениха подальше, прилипнув к нему, как жвачка к графину.

— Смотри-ка, что творится? — не удержалась от комментария Хунька. — Мы ее медведя очеловечиваем, дрессируем, а она нам его потом даже показывать не хочет. Нет в мире справедливости!

Но справедливость все-таки была. Она вошла с энфиной Яванной и арт-легаром Соргом. Увидев Фархунду «остроухая справедливость» улыбнулась фирменной улыбкой Беллимов.

— О, еще один медведь от зимней спячки очнулся, — оторопело выпалила Хунька, явно нервничая. — Ну, этого-то еще дрессировать и дрессировать до нужной кондиции.

— Не хочет на велике по арене гонять? — поинтересовалась я.

— Хуже, — мрачно отозвалась она, направляясь прямо к объекту будущей дрессуры. — Так и норовит на раскаленных углях сплясать. Спасу нет. Такой плясун оказался! Жалко мне его.

О чем говорили Фархунда и Фингорм не слышал никто, но улыбка на лице Беллима стала хищной, а в глазах блеснуло нечто такое, что не оставляло сомнений — эленмарский тигр вышел на охоту.

— У Хунечки тоже кавалер появился, — умилилась мама, — кого-то он мне напоминает!

— Андроида ее личного! — подсказал ей отец. — Как там его? Греческое такое имя… Феокл, кажется. Баловство это — девочкам роботов для забав покупать. А ты как считаешь, зятек?

— Прототипы гораздо увлекательнее, — подтвердил муж, чем поверг маму в шок. Папа промолчал, но ответ Дарина заставил его задуматься.

— Ты не мог бы немного смягчать свои ответы моим родителям? — зашептала в остроконечное ухо супруга.

— Ты хочешь, чтобы я врал родственникам? — наигранно возмутился он.

А я смотрю в бирюзу с золотыми искрами, а там хитрость через край плещется. Понятно, за «свадьбу моего мужа мстит». Может и не стоило огорашивать родителей, но, как представлю Анвен тянущую к нему наманикюренные лапки, аж зло берет!

— Когда ты вернешься в подземелье? — спросила я, переведя тему.

— После ужина, птенчик. Никто ничего не должен заподозрить до обряда. — Муж виновато улыбнулся и обнял меня за плечи, притянув к себе. Мне лишь оставалось тяжко вздыхать и просить время тянуться, как можно медленнее.

Последними в столовую вошли Белиготар Сорг и Пелагея Джоновна в сопровождении эленмарской пары. Удивительно красивая женщина кого-то смутно мне напоминала.

— Мама? Отец? — удивился тангир. — Вот не ожидал их здесь увидеть.

К новым гостям подошла энфина Яванна и о чем-то тихо заговорила, потом обернулась ко всем и громко произнесла:

— Дорогие мои, многие из присутствующих не знакомы с моей лучшей подругой. Айда Элвэ и ее супруг Фолин. А это, — бабушка обвела взглядом всех, — моя, теперь уже огромная семья. Пойдем, дорогая, я тебя со всеми познакомлю. Рассаживайтесь за стол, бесценные. Робби, помоги всем найти свои места!

Энфина, как всегда, была словоохотлива. Чувствую найдут они на этой почве контакт с моей мамой.

— Яванна, спасибо за приглашение и за теплый прием, но сначала я бы хотела поздороваться с сыном, — статная женщина развернулась в нашу сторону и поплыла, как императорская каравелла на показательном морском параде. А я что-то занервничала. Не каждый день с родителями мужа знакомишься.

— Моя энфина, — поприветствовал ее Дарин, низко поклонившись.

— Сынок, — выдохнула эленмарка и медленно погладила его по щеке. Голос пронизан теплотой и любовью, что немного меня успокоило. Да и всех мужей она сюда не притащила, а привела лишь отца моего мужчины.

— Мама, позволь представить тебе мою… — и он замялся. Ну, и кто же я для тебя, Дарин, кто? Женщина с любопытством взглянула на меня.

— Энфина Айда, — поклонился ей, подошедший дед. Белиготар Сорг заметил паузу в нашем разговоре и поспешил на помощь. — Позвольте вам представить мою внучку, птенца дома Соргов, Алевтину Верник и ее уважаемых родителей Сергея и Зою Верник.

Мама Дарина благосклонно кивнула и подарила нам всем вежливую улыбку.

— Тар, я очень рада, что у тебя появилась внучка…

— Не только внучка. Позвольте представить вам мою половину, Вельскую Пелагею Джоновну, — дед притянул за талию, проходившую мимо прапрабабушку. Та улыбнулась, открыто и по доброму.

— Здравствуйте, — сказала она, — очень рада познакомиться с родителями нашего Дарина.

— Вашего Дарина? — выпучила глаза моя потенциальная свекровь. — Вашего?

— Я что-то не так сказала? — Пелагея Джоновна обернулась к мужу.

— Все так, дорогая. Все так, — поспешил ее заверить легар. — Просто я еще не успел рассказать уважаемой энфине рода Элвэ о том, что наши дети прошли обряд и теперь являются парой.

— Ваша внучка теперь связавшая Дарина? — совсем растерялась эленмарка, переводя взгляд с деда на ба, а потом на меня. А Дарин… он, как ни в чем не бывало, стоит рядом, улыбается, за талию обнимает.

— Так кто я для тебя? — аккуратно, но сильно наступаю ему на ногу.

— Любимая, — шепчет он, продолжая скалиться окружающим. Отпускает меня, конечно, но не на долго и не полностью.

— Понимаете, Айда, у землян нет такого понятия «связавшая», там супруги равноправны. — Каким-то образом вышло так, что фраза, сказанная дедом, прозвучала в полной тишине. Все мужчины-эленмарцы с интересом посмотрели в нашу сторону.

— Что вы подразумеваете под словом «равноправны»? — спросила свекровь.

— Это значит, что главой семьи может являться любой из супругов, как мужчина, так и женщина.

— Но чаще все же мужчина, — пояснил Сергей Федорович, которому был пока не ясен предмет столь странного разговора.

— Чаще мужчина, — согласился с ним Белиготар Сорг. — А пара — означает, что супругов всего двое. Один мужчина и одна…

— Я знаю, что такое пара, Тар! — прервала деда моя свекровь. — Объясните, что происходит?

— Айда, милая, — вмешалась в разговор энфина Яванна, так как мы привлекли всеобщее внимание. — Я хотела тебе сказать раньше, но меня заверили, что эта информация до завтрашней церемонии является стратегической тайной. Но теперь, видимо, все же придется сказать — мой сероглазый птенчик Аленька и твой Дарин — супруги. Их сердца соединили в главном Храме на планете Лорна. И главный виновник этого действа появится с минуты на минуту. Ты даже представить себе не можешь, кто это!

— Боги! Ява! Мой мальчик прошел обряд! — вдруг всхлипнула Айда и подошла к Дарину. Она отогнула ворот форменной куртки тангира и внимательно осмотрела шею. — Но… Там нет…

— Надписи о собственности там нет, — поспешила заверить я новую родственницу. — Потому что Дарин не раб, а мой любимый и единственный мужчина. Мое имя он носит на сердце, а не в виде клейма на шее.

— Детка, — свекровь внимательно посмотрела на меня. В ее бирюзовых глазах блеснули слезы. — Ты любишь моего мальчика?

— Конечно, люблю. Землянки не вступают в брак без любви! — может и пафосно загнула, но по смыслу верно.

— И… он у тебя единственный? — почему-то шепотом спросила эленмарка.

— Разумеется, — кивнула я.

— Но, как же рубеж и потомство? — все еще не могла поверить в очевидное энфина Элвэ. К слову сказать, отец Дарина так и не проронил ни слова. Мужчины моей семьи были намного разговорчивее.

— Рубеж пройден досрочно и благополучно, — наконец-то произнес Дарин и с нежностью заглянул мне в глаза. — Все благодаря моей Аленьке! А потомство…

— Для потомства, Айда, время нужно, — вмешалась энфина Яванна. — Время и активные упражнения в кровати! А дети бегают по галактике. То война, то тайны, то заговоры. О каком потомстве речь? Вот закончится все, запрем их в спальне на месяц и будем двумя родами пополнения ждать!

Да, я теперь понимаю в кого дед такой замечательный. Не смотря на всю свою болтливость, бабушка Ява порой говорит очень мудрые вещи, полностью совпадающие с моим мнением.

— Ох, Яванна, но эленмарец и землянка… — все же недоверчиво покосилась на меня свекровь.

— Пелагея тоже землянка, а Тар — эленмарец, а смотри какая хорошенькая Мария у них получилась! Жаль, что ушки не остренькие! — эленмарская бабушка вывела вперед смущенную земную прабабушку и поставила перед подругой.

— А скоро предвидится еще потомство, — подмигнул легар, тихонько погладив по плоскому еще животу бабушку Пелагею.

— Неужели? — встрепенулась энфина Яванна. — И вы молчали!

— Мы хотели сказать после церемонии, завтра, — стушевалась прапрабабушка.

— Поздравляю вас! — искренне поздравила свекровь моих деда с бабушкой, а потом снова воскликнула, — что же я теперь скажу Беллимам? Церемонию нужно отменить!

Она потянулась к комму, но Белиготар перехватил ее руку.

— А вот этого, энфина, мы с вами делать не будем! — спокойно сказал он.

— Почему? — женщина удивленно смотрела на свое запястье, которое не сильно сжимал дед.

— Все ответы получите завтра. Завтра после обряда. До того момента, вы просто молчите и смотрите, — настойчиво поучал ее легар.

— Но как же? Неудобно перед Беллимами! — не унималась женщина. Вот сразу видно порядочного человека.

— Благодаря Беллимам ваш сын сейчас, по замыслу Беллимов, должен не тут ужинать, а лежать до самой церемонии связанным в подземелье проклятых! — да, умеет дед найти веские аргументы.

— Ах! — только и смогла вымолвить свекровь, пошатнувшись. Благо ее подхватил молчаливый отец Дарина.

— А вот этот юноша, — Белиготар Сорг указал на Фингорма, который весь побледнел, как только речь зашла об его семье. — Должен был завтра погибнуть, как другие восемь юношей их разных эленмарских родов.

— Погибнуть? — выдавила из себя Айда.

— Именно. Представляете род, который отправляет своего на смерть? — дед говорил отрывисто и четко. Свекровь побледнела еще сильнее Фингорма. — Завтра ожидается кровавый, дикий обряд. Разумеется никто не пострадает. Об этом позаботились заранее. Но коль уж я вам выдал часть информации до обряда, то в Храм мы все отправимся из этого дома. Так же на ночь все сдадут средства связи. Я немерян узнать, кто стоит за дикими обычаями на Эленмаре и кто влияет на решения Совета!

— Я согласна! — Айда спешно отстегнула комм и протянула его деду. Молчаливый супруг последовал ее примеру. — И спасибо вам, Тар, за моих мальчиков.

— Вы достойно воспитали ваших сыновей, фаэра, — кивнул ей легар и отошел к Пелагее Джоновне.

— Я так за вас рада, дети! — очередь дошла до нас с Дарином и мы оказались в объятьях его матери. — Как же мы мечтали с Явой, что наступит день и роды Элвэ и Сорг породнятся, но увы! Обстоятельства складывались не в нашу пользу.

— Тут еще гости, — тихо сказал энфине Яванне незаметно подошедший Робби.

— Так зови же его! Зови! И диванчик поставь и мяса побольше, как он любит, не прожаренное, — засуетилась бабушка.

— Боюсь, это не тот гость, о котором вы подумали, — предостерег ее андроид.

— Кто же там? — удивленно захлопала глазами Ява.

— Друзья вашей внучки, полагаю, — чопорно ответил робот.

— Ох, с появлением Али стало так интересно жить! Всегда полный дом чудесных людей! Зови же их! Зови! — воскликнула она. — И поставьте еще приборов. Давайте, наконец, поужинаем.

Двери столовой распахнулись который раз за вечер, пропуская… Серафиму Дормидонтовну, Жорку, Айю и неизвестного нам астерийца с сединой в синих волосах.

— Доброго вячарочку вам в избу! — разулыбалась энфина рода Селедкиных.

Хорошо дома, когда все дома.

Глава 17

За столом завязалась непринужденная беседа. Седовласый астериец оказался отцом Айи, недавно прошедшим первую в истории его планеты процедуру множественного развода. Действительно, мужчина выглядел счастливым и вполне довольным жизнью. Он быстро сошелся в разговоре с прабабушкой Машей, намекнув, что на Астерии ему довелось повстречаться с ее тезкой. Конечно, все смеялись, когда Айа в подробностях расписала козлиный бунт и героическую роль козы бабы Симы да и самой хозяйки. Старушка раскраснелась, доказывая, что ее рольне так уж значима, но похвала жены внука ей была приятна. Это чувствовалось. Моя родственница тихо попросила с животным ее не ассоциировать и называть «просто Мария», на что отец Айи тут же согласился и с придыханием повторил по просьбе новой знакомой землянки ее имя несколько раз с таким придыханием, что бабушка Маша смутилась. Далее они долго беседовали на философские и, такие близкие прабабушке, музыкальные темы. Да так увлеклись, что до других гостей им просто не было никакого дела.

О событии, предстоящем завтра, никто за столом не заговаривал. Обе эленмарские энфины рассказывали маме о жизни на этой планете, а она слушала их, открыв рот, и впитывала, как губка. Разумеется, это очень не нравилось папе. Он то и дело вклинивался в их беседу, умело переводя разговор на необходимость и полезность мужского контроля или хотя бы равноправия. Что ж, удачи тебе, папочка! Женщины Эленмара за столько сотен лет вынужденного матриархата отрастили себе такие аргументы на этот счет, что тут все мужчины галактики не справятся. Где уж тебе одному. Тут словами и спорами не поможешь. Должны измениться обстоятельства и только тогда начнут неизбежно меняться и женщины. Хотя, кто сказал, что ничего не изменилось? Эленмаркам стоит задуматься. Их соотечественникам подходят землянки, которые совсем не избалованы мужским вниманием. А если учесть, что обряд выполненный посредством подлинного артефакта Равновесия уравнивает продолжительность жизни обоих партнеров, причем в расчет берется раса с наиболее длинным жизненным сроком, то отбоя у них не будет от женщин. Кому же не захочется верного мужа, да еще и эленмарское долголетие в придачу?

Я то и дело посматривала на мужа. Он спокойно ел, в беседах участия не принимал, но был крайне напряжен. Иногда он так сжимал в руке столовый прибор, что белели костяшки пальцев. В бирюзе почти потухли золотые искры и поселилась грусть. У меня тоже настроение портилось все сильнее. Очень уж не хотелось отпускать Дарина туда, откуда всего сутки назад мы его с Хунькой вытаскивали. Еще Анвен эта… Нет, я, конечно, доверяю мужу и артефакт подменили, но все равно! Вот все равно сердце екает. Пугает не сам процесс, а неизвестность. Сейчас вариантов развития сюжета виделось несколько. И по какому раскладу будут развиваться события просчитать невозможно. Слишком много персонажей, слишком много совпадений, слишком много случайностей. Слишком много «слишком»! Вздохнула и положила ладошку под столом на колено мужа. Он улыбнулся и тут же обнял меня за плечи.

— Не грусти! — прошептал он. — Скоро все закончится.

— Я переживаю и… — Как же трудно признаться! Набрала побольше воздуха, взглянула в глаза Дарину. — И ревную!

— Я тебя еще больше ревную! — озадачил меня муж. — Пока я связанный буду проходить поддельный обряд, ты вся такая красивая и свободная будешь стоять среди гостей. Пусть в маске и плаще, но на тебя обратят внимание десятки эленмарских мужчин.

— Пусть обращают, — пожала плечами я. — Мне же нужен один конкретный эленмарский мужчина, который будет там, перед артефактом, с Анвен. И она будет трогать тебя! Знаешь, придется тебя после обряда хорошенечко отмыть!

— Отмыть? — удивился «леденец».

— Именно это я и намереваюсь сделать сразу, как только вернемся домой!

— Обещаешь? — прошептал муж-искуситель.

— Обещаю!

— У меня есть свой дом на Эленмаре и там вполне просторная ванна, — и этот хитрец еще подмигнул мне. А я хлопала глазами и никак не могла понять, где меня только что провели.

В самый разгар ужина воздух посреди столовой заискрился и возник черный лайвелл, вызвав немое изумление, как у землян, так и у эленмарцев до этого его не лицезревших. Вот любит кошак эффектное появление! Позер!

«Не ожидал попасть в столь многочисленное общество» — актер из него не очень, если честно, хотя на энфину действует.

— Роби! Мяса! — взвыла моя эленмарская бабушка.

Андроиды тут же принесли широкий низкий диванчик и зверь вальяжно переместился за стол, где перед ним тут же поставили целое блюдо истекающих соком мясных кусочков.

— Яванна, дорогая, — обратилась к моей эленмарской бабушке, которая восседала рядом с наглым кошаком и мягко теребила его холку, моя свекровь, — неужели он настоящий?

«Хотите потрогать, фаэра?» — разумеется, эта божественная сущность своего не упустит. Потрогать, почесать и потискать Сумрака не отказался никто из вновь прибывших членов нашей огромной семьи, причем Элвэ я тоже считала таковыми. Кот он всегда кот, даже на другой планете и даже с крыльями.

«Надеюсь все прошло гладко? Как решилось наше дело?» — лайвелл посмотрел на чету Элвэ, а потом многозначительно на Белиготара Сорга.

— Разумеется, — изрек дед. — Обе недостающие части артефакта у меня.

«Так чего мы сидим? Тангир, время дорого! Нужно немедленно поместить их в Храм!» — воскликнул кот. Он так оживился, что даже на какое-то время забыл о тарелке с сочными кусками мяса.

— Нет! — муж и легар сказали это хором, чем не мало меня удивили. Разве не для того мы столько рисковали, добывая треугольники?

— Не думаю, что сейчас самое время решать подобную проблему и менять природу существующего на данный момент мироустройства, — пояснил дед. Если до этого мне было просто не ясно, то после пояснения стало еще непонятнее. И тем не менее, мы с друзьями молчали, внимательно наблюдая за поведением Дарина, Белиготара и кота. — Полагаю, после проведения завтрашнего обряда, ничто не помешает нам это сделать.

«Куда вы их дели? Я не чувствую их!» — переполошился Сумрак.

— Поверьте, они в надежном месте, — невозмутимо ответил легар, продолжая поглощать ужин. Мне показалось или Дарин действительно обменялся с дедом хитрыми и довольно красноречивыми взглядами? Легару я полностью доверяла, а мужу просто не могла не верить, в отличие от хитрого инопланетного кота. Это и расставило приоритеты.

Весь ужин лайвелл просидел задумчивый, не обращая внимание на щебетание энфины. Меня так и подмывало расспросить мужа о треугольниках, но я понимала, что за столом это будет несколько неудобно. Да и вообще, куда больше артефакта, меня волновал обряд.

Время неумолимо летит вперед, все заканчивается. Тарелки с основными блюдами, сменил десерт и неизменный теперь в доме Соргов земной чай, который так полюбила бабушка Ява. Арт-легар сидел рядом с ней и о чем-то так увлеченно рассказывал, что она даже позабыла о Сумраке. Кот делал вид, что все его внимание занимает угощение, которое ему вежливо подкладывали андроиды, но выглядел как-то обиженно и недовольно, то и дело поглядывая на меня.

А я? Я общалась с родными, которых так давно не видела. Родителям и бабушкам очень понравился Дарин. Они засыпали его вопросами, а «леденец» вежливо, но нейтрально отвечал, не забывая очаровательно улыбаться, чем приводил женщин моей семьи в полный восторг. Все же — это моя семья и вкусы у нас схожие, а я от улыбки Дарина Элвэ впадаю в состояние экстаза незамедлительно и надолго.

Гостей распределили по комнатам, для чего пришлось вновь произвести пространственные изменения дома. Нам с друзьями впервые довелось увидеть подобное. Больше всех эксперименты с пространством впечатлили Серафиму Дормидонтовну. Она живо поинтересовалась, действуют ли подобные технологии только в закрытых помещениях или же их можно использовать на пахотных угодьях Руси Изначальной. Да, на какой бы планете не оказалась староста всея Руси, а думает она прежде всего о деле. Вот кого нужно в Совет Коалиции выдвигать! Своими мыслями я поделилась вслух и, неожиданно, их поддержали все присутствующие. А сама энфина рода Селедкиных смутилась, но в мудрых глаза загорелся огонек интереса. Чувствую, ждут дипломатов Коалиции сюрпризы, ждут.

Сумрак, что-то буркнув на прощанье, предпочел после ужина исчезнуть. Я не отходила от Дарина, все время держа его за руку. Понимала, что придется отпустить, но оттягивала этот момент как могла. Удивительно, но моя разговорчивая подруга почти никак себя не проявила. Она сидела рядом с Фингормом и о чем-то бесконечно с ним спорила. Беллим держался, но был растерян. Не представляю, как бы я чувствовала себя на его месте. Предательство ужасно само по себе, а когда предают родные люди — это втройне чудовищно. Кажется, он так до конца и не поверил. Что ж, церемония многим откроет глаза и со многих снимет маски.

Стараясь сделать это поделикатнее, я попыталась выяснить у тети Морханы о родственниках лорда Кебрима. Никаких подробностей женщина не знала, но ходили слухи, что у главы Тайного Круга когда-то была сестра. Что с ней стало никто не знал. Да и вряд ли Высокий лорд откровенничал, пусть даже с женщиной, которая ему небезразлична.

Как только за нами с мужем закрылась дверь отведенной мне в доме энфины комнаты, теплые, родные губы накрыли мои. Целовал Дарин нежно, ласково, на прощанье… Не хочу! Не хочу отпускать его! Знаю, все знаю и что сильный, что умный, что мужчина — мой мужчина, но все равно сердце колотится от беспокойства. Я обняла его крепко-крепко, прижимаясь всем телом.

— Аля… — хрипло выдохнул муж.

— Я сейчас. Еще минуточку тобой подышу, — прошептала, уткнувшись ему в грудь.

Дарин рассмеялся, по доброму, тихо. Он приподнял за подбородок мое лицо, заставляя заглянуть в глаза, где в расплавленной бирюзе ласково подмигивали золотые искры.

— У нас будет еще много-много минуточек, птенчик, слышишь? — проникающим в самую душу голосом произнес он. Слышу, конечно. Но из всех минуточек всегда важна та самая, последняя, перед расставанием, пусть и недолгим.

— Дарин… — вышло как-то жалобно. Неужели я собралась плакать? А ведь весь вечер настраивала себя, что буду сильной, отважной такой. Ерунда все это. Какая бы толковая женщина не была, всегда любящее сердце отключает часть мозга. С этим не поспоришь. Вот и ведем себя порой как дурочки, не взирая на последствия своих поступков.

— Алечка, родня, — муж покрывал поцелуями мои щеки, нос, губы, подбородок. Они были сладкими с небольшим привкусом горечи от предстоящего расставания. — Мне пора. Вряд ли придут к другим пленникам, но меня перед обрядом обязательно проверят.

— Дарин… — это был почти всхлип! Да что со мной такое? Никогда не вела себя так безответственно.

— Завтра увидимся, птенчик, — улыбнулся мой тангир Элвэ, отстраняясь.

— Увидимся, — согласилась я. — На церемонии передай своей невесте, если она посмеет лапать моего мужа, я откручу ее эльфинные ушки.

— Какие? — удивился «леденец».

— Потом как-нибудь расскажу, — отмахнулась я. — Ты главное предупреди Анвен, чтобы неожиданностью не оказалось.

— Знаешь, — хитро подмигнул мне супруг, — оказывается это очень приятно.

— Что именно? — не удержалась от вопроса.

— Когда тебя ревнуют, птенчик. Если ревнует человек, который тебе безразличен, этого просто не замечаешь. Но если ревность исходит от любимой, то… мир вокруг окрашивается яркими красками. Хочется раскинуть руки и кричать, оповещая всех о своем персональном счастье.

— Я буду ревновать тебя всегда. Даже когда ты станешь старым и никому ненужным.

— Я не стану таким, — рассмеялся муж.

— Почему это? Все стареют.

— Все стареют, — согласился Дарин. — Но если ты меня будешь ревновать, значит, я все еще буду тебе нужен. Все просто. Обычная логика.

— О, боже! — ох уж эти эленмарцы с их логикой! Никак не поймут, что землянки иррациональны по сути своей.

— До завтра, любимая! — «леденец» еще раз прижался к моим губам, улыбнулся и исчез в портале, созданном амулетом Сумрака.

Эх, мне не оставалось ничего другого, как лечь спать, вспоминая о родных объятьях.

Глава 18

Правительственный межзвездный лайнер Кью-08976 совершал экстренный рейс до планеты Эленмар. Не часто на одном борту собирался почти весь Совет Коалиции. Любопытство — качество присущее всем расам, не взирая на аналитический склад ума, эмоциональную отстраненность и прочую лабуду, коей прикрываются разумные существа, для извлечения выгоды из ситуации. Не отреагировать на прямое приглашение было во-первых — не вежливо, а во-вторых — кто же откажется посетить закрытую некогда планету. Эленмарцы — народ скрытный, когда дело касается их уклада жизни. Любопытство. Любопытство — двигатель прогресса, а вовсе не пытливость ума.

— Как вы полагаете, уважаемый тар Шакреол, зачем нас так настойчиво пригласили на Эленмар? — седовласый тентуриец вольготно устроился в мягком кресле, потягивая темно-красный напиток из изящного бокала.

— Полагаю грядет нечто грандиозное, фаэр Шатракасси. Есть предположение, что Совет Эленмара замыслил переворот, — откликнулся его собеседник, скрытый под просторной золотой мантией верховного судьи.

— Друг мой, к чему условности, когда мы наедине? Помнится в стенах Академии мы называли друг друга по именам, — улыбнулся тентуриец.

— Да, только с тех времен, вы успели стать верховным канцлером Совета Коалиции, Трант.

— А вы успели принять сан и занять должность верховного судьи. Теперь вас, дорогой друг, иначе, чем тар Шакреол и не назвать.

— Время меняет людей. Абсурдно думать, что люди меняют время, — многозначительно изрек сановник.

— Вы, как всегда правы. Так зачем же мы все-таки летим на Эленмар? Полагаю, вы знаете гораздо больше, чем я, не взирая на должность.

— Годы не умерили вашей догадливости и прозорливости, дорогой Трант, — рассмеялся тар Шакреол. — Не секрет, что эленмарцы более, чем достойные политики. Они умны, проницательны, логичны, в нужный момент хитры и изворотливы. Не эти ли качества являются значимыми для удачной политической карьеры?

— Все так. Все так, — тентуриец пригубил темный напиток и прикрыл глаза. — К чему вы мне все это рассказываете?

— У них есть лишь один минус…

— Да? — оживился собеседник. — Какой?

— Самки.

— Самки? — удивился верховный канцлер.

— Я имел в виду — женщины. Эленмарцы слишком зависимы от своих женщин, а их, заметьте, правящее меньшинство. Понимаешь к чему я клоню?

— Ты подозреваешь Совет Эленмара в заговоре против Коалиции? — насторожился тентуриец.

— Я полагаю, что в данный момент Совет Эленмара возглавляют представительницы совсем не тех родов, кому стоит доверять, — тар Шакреол опустился в соседнее кресло.

— Да, Беллимы прут напролом, не гнушаясь никакими должностями, лишь бы они имели хоть какое-то отношение к канцелярии Совета, — фаэр Шатраксси в глубокой задумчивости потер переносицу.

— Нам не следует забывать о том, кто стоял у власти прежде, чем образовалась Коалиция, — напомнил сановник.

— Да, эленмарцы когда-то правили, но для меня так и осталось загадкой, почему они добровольно поделились властью?

— О, в этом поступке таится глубокий смысл. Весьма и весьма. Понимаете, когда в силу ряда причин, стоящий у власти народ, больше не в силах ее удерживать, самое мудрое — добровольно поделить ее между сильнейшими, не обделив, разумеется, себя. Так они остаются у руля и в то же время никто не догадывается…

— Об их слабости! — воскликнул тентуриец. — Это гениально, друг мой! Почему такое простое объяснение не приходило никогда мне в голову?

— Потому что, уважаемый Трант, вы привыкли мыслить иными масштабами и более сложными категориями. А все гениальное, как вы сами только что сказали, просто.

— Так вы считаете, что Эленмар окреп настолько, что намерен вернуть себе утерянные некогда позиции?

— Нет, — рассмеялся тар Шакреол. — Я лишь хочу сказать, что среди эленмарцев есть глупцы, которые искренне считают, что подобное возможно.

— А вы такую вероятность исключаете? — взгляд тентурийца стал внимательным, да и сам верховный канцлер весь подобрался, наклонившись к собеседнику.

— Не исключаю, — честно ответил сановник. — Но лисица никогда не станет львом, Трант. Никогда.

— Что вы этим хотите сказать?

— Беллимы никогда не добьются власти.

— Почему? — тентуриец очень хотел услышать мнение тар Шакреола.

— Потому что это всего лишь Беллимы, а не Сорги.

— Сорги? Уверяю, Сорги — честнейшие из живущих. Я знаком с арт-легаром, да и с Белиготаром мне приходилось иметь общие дела. Это достойные, умнейшие люди, заслужившие своими поступками доверие Совета, как никто иной!

— Именно, друг мой. Для Соргов слова «честь рода», «честь имени» — не пустой звук. Единожды приняв решение, они его не меняют. Кровь, знаете ли, не позволяет.

— А с их кровью что-то не так? — заинтересовался тентуриец. Сегодня перед ним приподнималась завеса таких тайн, о которых он и понятия не имел.

— В Соргах течет кровь бывших императоров. Решение создать Совет и объединить развитые расы в Коалицию принадлежала именно им.

Канцлер молчал, переваривая информацию. Вертел в длинных пальцах бокал и молчал.

— Так значит у Беллимов ничего не выйдет? — вдруг усмехнулся он.

— Совершенно ничего, — подтвердил тар Шакреол.

— Тем забавнее будет наш визит! — воскликнул фаэр Трант. — Шоу начинается!

— Я бы не стал рассматривать ситуацию в подобном ключе, но, определенно, нас ждет много интересного, а, быть может, и неожиданного.

Утро в доме энфины началось с визита деда. Только сейчас это был вовсе не дед. Передо мной стоял легар Высшей Звездной Академии, облаченный в черную парадную форму, со всеми знаками отличия и регалиями. Я, едва успевшая натянуть халат, смотрела на него с удивлением.

— Произошло что? — хрипло спросила его, когда молчание Белиготара Сорга затянулось.

В ответ он молча протянул металлический ящик. Странный. Очень старинный. Металл, из которого была сделана шкатулка, я уже где-то видела. Разум никак не хотел просыпаться. Медный отлив, обманчивая обыденность. Точно! Треугольники! Они тоже из такого же металла.

Приняла из рук деда странный предмет и попыталась открыть крышку. Та, на удивление легко поддалась. А когда я заглянула внутрь — вопросов прибавилось. Там, на дне, лежали оба треугольника, которые мы с таким трудом достали.

— Почему ты принес их мне? — в упор посмотрела на деда.

— Хочешь спросить, почему я за ужином не отдал их лайвеллу? — усмехнулся легар.

— Именно, — не стала лукавить я. Вообще, все происходящее было чертовски непонятным. — Если бы треугольники заняли свое законное место, сейчас у нас было бы гораздо меньше проблем.

— Так да не так, — дед присел рядом со мной на кровать и приобнял за плечи. — Понимаешь, птенчик, есть одна очень любопытная догадка…

— Но ты мне о ней не скажешь, ведь так? — вырвалось у меня.

— Так.

— Но почему-то ящик с треугольниками должен быть именно у меня.

— Об этом я как раз могу тебе сказать. Единственное существо у кого лайвелл не почувствует артефакты — это ты.

— Потому что он меня выбрал?

— Не только, птенчик. Не только. В тебе течет кровь древних императоров Соргов и еще в ее состав входит одна составляющая. Не знаю, где ты ее приобрела, но ничего подобного нет ни у кого их твоих родственниц.

— Дед, не темни. Ответь мне, Сумрак враг? — я пристально вглядывалась в непроницаемое лицо родственника.

— Все в этом мире относительно, — загадочно изрек он и направился к выходу. Даже загадочные хранители земного храма были куда более разговорчивыми!

— Дарину ничего не угрожает? — мой вопрос застиг его уже в дверях.

— Птенчик, он расшан Эленмара, — улыбнулся легар. — А это, поверь что-то да значит.

Расшан — не расшан! Какое мне дело что он там может, если рядом будет белобрысая Анвен? Нет, я, конечно, переживала о муже в любом случае, но от мысли о крошке Беллим все внутри переворачивалось и сжималось в тугой комок. Если боги космоса хотят, чтобы мы с «леденцом» через это прошли — мы пройдем! Что бы нам не уготовили.

Завтрак прошел все за тем же огромным столом. Оживление царило лишь среди моих земных родственников. Большинству из них никто ничего не рассказал, и они скорее готовились к экскурсии в древнюю святыню, нежели к ужасающему по своей сути обряду. Эленмарцы молчали и лениво ковырялись в своих тарелках, попивая неизменный теперь в доме энфины Яванны чай.

Свекровь появилась только к концу завтрака. Как обычно, леди Айда была величественна и немногословна, лишь легкая бледность выдавала ее волнение. Кроме Фингорма Беллима, из бывших похищенных, так никто и не очнулся. А сам он сидел рядом с Хуней и сиял, как начищенный самовар на даче у моих родителей. Подруга выглядела несколько усталой, но вполне довольной жизнью. Рядом с ними тихо переругивались Стас и Алейна. Чета Погодиных спокойно практически не разговаривала. Все их диалоги сводились или к взаимным упрекам или к воспитательному процессу одного из супругов, но не смотря на это они не ссорились. Айа, Жорик и Серафима Дормидонтовна о чем-то оживленно шептались, а отец астерийки уделял внимание прабабушке Маше. Кажется, они питали взаимную симпатию и интерес. Я смотрела на них и улыбалась. В такое утро, не имея рядом своего счастья, весьма полезно порадоваться за других.

На выходе вездесущий Робби раздал всем плащи и маски, которые делали людей безликими, похожими друг на друга. Покидали дом молча. Каждый, наверное, в такой момент думал о своем. Все мои мысли были о Дарине. Причем они смешались в такой клубок, что вычленить из них что-то конкретное было невозможно. Безумно хотелось, чтобы все это поскорее закончилось.

— Как ты? — Пелагея Джоновна улыбнулась и ласково, как в детстве, потрепала меня по волосам.

— Не очень, — честно призналась я.

— Понимаю. Порой так бывает, вроде тебя окружают родные и близкие, а мысли летят к тому единственному, которого рядом нет.

— Ты столько лет была без деда… — осеклась, не зная, как точнее выразить свою мысль, но бабушка поняла меня с полуслова.

— Просто не позволяла себе о нем думать, иначе было бы совсем плохо. И ты не думай. Просто надейся на лучшее.

Она отошла, а я… В общем, честно старалась не думать. Но бирюзовые с золотыми искрами глаза, они всплывали в памяти, стоило лишь на миг смежить веки. Но не только с Дарином были связаны мои тревоги. Пугала неизвестность. Вот, казалось бы, вам понятна сложившаяся ситуация, но всплывают новые подробности и снова вокруг путаница и хаос, снова предстоит искать составляющие нового пазла и складывать, складывать… Разговор с дедом не принес ясности, а добавил новых загадок. Получалось, что доверять нельзя никому. Даже своему взбалмошному коту с крыльями. Он хоть и противный, но, говоря откровенно, я успела к нему привязаться.

Что день грядущий мне готовит — не знала, но ради мужа я готова на все, что бы злодейка судьба мне не приготовила. Сжав под плащом плоскую коробку с артефактом, поспешила к флайкару.

Летательных аппаратов было несколько. Большие, серые, безликие, как и люди в них садящиеся. Каждым из них управлял андрод. Странно, ведь в прошлый раз при полете в Храм за штурвалом находился муж энфины.

Все стало понятно, когда под нами показался знакомый горный массив и знакомая посадочная площадка перед главным святилищем Эленмара. Сейчас пейзаж напоминал растревоженный улей. Обилие флайкаров поражало. Одни садились, другие взлетали, а третьи кружили в воздухе, ожидая своей очереди. Из одних аппаратов люди быстро выходили, к другим — андроиды стелили странную дорожку, синюю с яркими желтыми звездами. Видимо, прибывали весьма почетные гости.

— Мы переживем это. Переживем! — мою ладонь накрыла чужая, незнакомая, но сколько от такого простого жеста я почувствовала тепла и поддержки. Оказывается, весь полет рядом со мной сидела энфина Элвэ. А Айда не просто переживает — она в панике, хотя ни жестом, ни видом не показала этого.

— Все будет хорошо, — горячо заверила я свекровь, но сомнения были.

— За мальчиков я всегда переживала больше, чем за дочерей, — вдруг призналась она. — Что девочки? Девочки уйдут и создадут новую ветвь рода а мальчикам, таким умным и сильным, суждено подчиняться. Где справедливость?

— Будет! — я пожала Айде руку. — Обязательно будет главное за нее бороться. А в отношениях не обязательно один подчиняется другому.

— Да? — удивилась свекровь.

— Да. Можно решать все сообща и помогать в делах друг другу.

— Дарину очень повезло, — тихо сказала она и в ее голосе звучала нежность. Мне показалось, что там, под маской Айда улыбается.

Главный Храм Эленмара тоже не был прежним. Видимо, манипуляции с пространством можно было производить не только в домах, но и в любом другом помещении. Даже в пещере. Сейчас главное святилище превратилось в огромный зал с уходящими ввысь рядами сидений, расположенных по типу амфитеатра, проходами между ними и круглой площадкой в центре, на которой нарисовали странные символы. Лже-треугольник находился там же.

Не смотря на то, что плащи и маски скрывали личность их владельцев, делая возможным лишь отличить мужчину от женщины, места в зале распределялись строго по иерархии приглашенных. За этим зорко следили андроиды-распорядители. Как уж они различали визитеров, оставалось только догадываться.

Семейство Соргов занимало почетные места. Не на самых первых рядах, но в первом десятке. Робот-администратор без труда узнал энфину Яванну и пригласил сначала ее, а потом и всех сопровождающих бабушку лиц, занять свои места. А сопровождающих было много. Настолько много, что даже не запрограммированные на удивление андроиды пребывали в состоянии легкого замешательства. Однако народа, желающего поглазеть на обряд века, набралось много, поэтому акцентировать внимание на количестве представителей рода Сорг никто не стал.

— Айда, дорогая, — моя эленмарская бабушка окликнула свекровь, кивнув в сторону центра площадки, — ты разве не приглашена к Беллимам?

Говорила энфина Яванна тихо, не привлекая к нам излишнего внимания. Да и вряд ли кто-то заметил бы их разговор. Вокруг царили суета и полная неразбериха. Гости занимали места, словно пришли в цирк и вот-вот начнется представление. Еще немного и по рядам начнут разносить мороженное и лимонад в одноразовых стаканчиках. От подобных мыслей стало неприятно. Они развлекаться сюда пришли, а девять похищенных могли тут сегодня с жизнями расстаться.

— Предпочитаю не принимать подобных приглашений, — так же тихо ответила Айда и села рядом со мной, схватившись за мою руку, как утопающий за спасательный круг.

Зря я полагала, что никто на нас не обратил внимания. Зря. Как только расселись все Сорги, к которым причисляли и моих земных родственников, на нас оглянулся впереди сидящий мужчина. В прорезях маски блеснули синие глаза, знакомые такие синие глаза. Да, это был тер Куина, Эрниль тер Куина собственной персоной. Уж шаендарского красавца, по совместительству первого кобеля вселенной и лучшего друга моего мужа я ни с кем не перепутаю. И он подмигнул мне. Нет, не так! Он посмел мне подмигнуть. Но не заговорил. Значит, его босс — Великий лорд Темного Круга тоже здесь и сидит где-то рядом. И тетя Моргана здесь, и Алейна… О, что же будет, если хоть кто-то кого-то узнает!!!

Глава 19

Как только все гости расселись, представление началось — погас свет. Вот только что под сводами священной пещеры плавали мерцающие шары, а потом разом сгустилась мгла. Какое же шоу проходит без спецэффектов? Беллимы старались, спланировали свой спектакль на совесть. В кромешной темноте, вдруг, по окружности центральной площадки вспыхнули факелы. Самые настоящие и полыхающий огонь тоже был настоящим. Отблеск пламени окрасил символы, которыми была испещрена поверхность, в зловеще кровавый цвет. Обряд еще не начался, а мурашки по спине и рукам уже выступили.

— Ничего себе представление они устроили! — раздался сзади, прямо на ухо, шепот подруги.

— Как ты меня узнала? — удивившись, спросила у Хуньки.

— Верник, все люди сидят как люди, одна ты дергаешься, — снисходительно пояснила она. — Фингорм еще.

Фархунда кивнула на сидящего рядом мужчину. На наш разговор Беллим не обратил никакого внимания. Его взгляд был устремлен на площадку.

— Представляешь, — снова зашептала Хунька. — Он не поверил ни одному моему слову!

— Знаешь, — хмыкнула в ответ, — я бы тоже не поверила скажи мне кто, что родная мать меня, как поросенка, зарезать хочет.

— Тут ты, Алька, права конечно, — не стала спорить подруга. — Но мне-то уж мог бы и побольше доверять. Все-таки я только тем и занимаюсь, что спасаю его эленмарскую задницу. Симпатичную, между прочим.

Откуда-то подул ветерок, факелы вспыхнули чуть ярче, а по площадке заклубился белый туман. Рассеялся он быстро, явив фигуру, облаченную в белый плащ и такую же, как у всех, маску. В центре импровизированной сцены стояла женщина. Она раскинула руки и громко произнесла:

— Приветствую вас, фаэры! — голос оказался знакомым и принадлежал энфине рода Беллим. — Мы пригласили вас сюда, чтобы вы разделили нашу радость! Сегодня юный птенец дома вылетит из родного гнезда, чтобы свить свое…

«Наконец-то, еле тебя отыскал! Даже мне крайне сложно внедриться в сознание!» — неужели Сумрак пожаловал? Беспокойно осмотрелась вокруг, но лайвелла нигде не было. И все же я его слышала! Ведь не померещилось же мне.

— Где ты? — одними губами прошептала я.

«Вот непонятливая! Говорю же — в твоем сознании. Ты же не против, если я твоими глазами обряд посмотрю?» — отозвался меховой пройдоха.

— А чего моими-то? — знаю, глупый вопрос, но не спросить не могла.

«Своими не могу! Здесь место силы, а меня не пригласил никто!» — последнюю фразу он произнес с укоризной. Что бы там не заподозрил дед, а я почему-то не могла злиться на наглого кошака. Но на всякий случай погладила плоскую коробочку под плащом.

А представление продолжалось. Энель закончила вступительную речь и величественно огласила:

— Встречайте! Гордость дома Беллим, самый юный и, несомненно, самый талантливый птенец — Анвен!

По одному из проходов между рядами гостей вспыхнули факелы. Смотрелось красиво и как-то нереально. Откуда-то сверху, в полной тишине спускалась хрупкая девушка. Плаща на ней не было, лишь полумаска прикрывала верхнюю часть лица. Длинное, серебристое платье струилось до самого пола, а золотые локоны блестящим водопадом рассыпались по плечам и спине. Дивная, нежная, словно ангел, сошедший с небес.

— Вот не знала бы, что она змея, подумала бы — богиня! — прошипела Хунька. А я не могла оторваться от зрелища.

Анвен, тем временем, подошла к своей энфине и преклонила колени.

— Встань! Встань, дитя мое! — Энель взяла девушку за руки и помогла ей подняться. — Яви свой прекрасный лик собравшимся гостям, дабы никто не мог усомниться в этом.

Белобрысая потянулась к маске и нарочито медленным жестом сняла ее. Ну, что сказать! Она всегда была красавица, а здесь, в полумифической обстановке сияла, как бриллиант чистой воды.

— Мало «Принцесса» ей волосы проредила. Быстро восстановили! — сокрушалась сзади Хунька. А я краем глаза заметила, как руки Фингорма сжались в кулаки.

— Анвен — гордость Эленмара! — энфина Беллим погладила девушку по руке, а та лучезарно улыбнулась. — Обряд засвидетельствуют представители девяти родов.

Вспыхнул портал и из него вышли девять пар, облаченных в плащи. Девять пленников и девять конвоиров-андроидов — догадалась я. Роботы расставили жертв по окружности, а сами встали за ними.

— Прекрасно! — продолжила Энель. — И, наконец, избранник птенца дома Беллим! Это не простой мужчина, это расшан Эленмара — Дарин Элвэ!

Еще раз вспыхнул портал и больше я уже не могла оторвать взгляд от площадки, потому что там появился муж в сопровождении двух андроидов. Плащ на него одели. Наверное для того, чтобы скрыть скованные руки. Но капюшон был откинут. Дарин щурился и пытался разглядеть сидящих гостей. Так хотелось подскочить и закричать: «Я здесь! Я с тобой!» Мою ладонь накрыла рука свекрови.

— Все будет хорошо! Все. Будет. Хорошо. — Как мантру повторяла она. Неизвестно — меня ли успокаивала или себя убеждала.

— На колени! — приказала Эниль. — На колени перед своей Госпожой!

Дарин остался стоять и даже улыбнулся, окинув двух женщин Беллим взглядом. Тогда два андроида попытались заставить его, надавив с двух сторон на плечи. «Леденец» стряхнул их руки с такой легкостью, словно перед ним были не роботы, а хилые курсанты-новички.

— У нас, кажется, состоялся разговор и мы поняли друг друга! — зашипела Энель. Она что-то нажала на комме и из нового портала вышли еще несколько андроидов, окружив Дарина. Говорила энфина Беллим тихо, но гости настолько затаили дыхание, что был слышен каждый шорох происходящего.

— Расшан Эленмара преклонит колени только перед любимой женщиной, — ответил ей муж.

— Так в чем проблема? — кажется, Энель изменяла выдержка. — От тебя требуется преклонить колени перед связавшей!

Он еще раз осмотрел ряды и… наши взгляды встретились. Он узнал меня! Нашел в толпе! Я затаила дыхание, не в силах пошевелиться. Сердце тревожным набатом стучало в груди. А тангир, мой тангир Элвэ, улыбнулся.

— Теперь нет проблем, — ответил он и опустился на колени, по прежнему глядя мне в глаза. Передо мной опустился.

Анвен пришлось обойти его, чтобы казалось, что колени преклонили именно перед ней. Но как только крошка Беллим посмотрела на тангира сверху, ее хорошенькое личико исказила злая, хищная улыбка. Да, натуру не скроешь. Она все равно надет где просочиться. Главное — уметь наблюдать.

А я наблюдать умела. Более того, я старалась глаз с нее не спускать. Королева Эленмара Анвен уже праздновала свой триумф, оглядывая хозяйским взглядом своих приближенных. Рано радуешься, крошка, рано. Внутри меня все кипело. Не на то ты ставку сделала. И если Эленмар я бы тебе с легкостью простила, то вот посягательство на мужа — нет!

Тем временем, энфина Беллим перешла ко второй молитве. Круг в котором ранее находился подлинный артефакт заискрился. Одно из двух — или это была остаточная магия треугольника, или же сама по себе основа тоже являлась артефактом, пусть и не столь мощным, как звезда равновесия. А быть может так обманчиво мерцало пламя факелов в металле. В любом случае, увиденное заставило напрячься.

Я понимала, что бросившись к Дарину, только все испорчу, но как же хотелось так поступить. Мантра свекрови превратилось в бесконечное бормотание. Ее ладонь по-прежнему сжимала мою, но никакого успокоения это не приносило. Моя выдержка предательски трещала по швам, ведь там внизу был Дарин. Отвлеклась настолько, что едва не вздрогнула, когда вторую руку тоже накрыла — большая, мужская ладонь. И вот она-то вселяла уверенность и дарила надежду. С другой стороны сидел легар Сорг.

— Еще рано, птенчик. Слишком рано, — прошептал он очень-очень тихо, но я услышала.

Окружность продолжала вспыхивать золотыми искрами, а сам треугольник оставался прежним. Когда мы подсматривали за обрядом связи из тайной комнаты Саяны, вторая молитва не длилась так долго. Кажется, заподозрив что-то неладное, Энель читала священные слова по кругу. Но артефакт по прежнему оставался глух к ее просьбам.

— Не получается? — раздался насмешливый голос Дарина. Его лица я не видела, обзор закрывала спина Анвен.

— Проклятье! — процедила энфина Беллим.

— Мама! — белобрысая крошка топнула ногой.

— Не время для капризов, птенчик! — осекла Энель и скомандовала: — Целуй его!

— Но… артефакт, он не вспыхнул, — попыталась возразить ей дочь.

— Целуй, сказала! — слова главы рода Беллимов заставили меня дернуться. Если бы дед не удерживал, я бы уже неслась по проходу к площадке. Дарин мой! Всегда был моим, даже когда ни его, ни меня еще не было на свете. Почему-то сейчас осознавала это как никогда.

— Рано, малышка, — шептал Белиготар Сорг, поглаживая мою руку. Сама понимала, что рано, но сердце рвалось на части, когда белобрысая стала склоняться к мужу. К моему мужу! У меня на глазах!

И все же спектакль спланировали. Как только Анвен потянулась к Дарину, вспыхнул портал и четыре андроида внесли большое резное кресло. Энель поморщилась и жестом отослала прибывших роботов. Они скрылись в портале, но императорский трон так и остался стоять посреди площадки.

— Чего ты копаешься? — зло прошипела энфина.

— Он отворачивается, — канючила крошка Беллим.

Представление очень нравилось публике. Эленмарцы, наконец-то, увидели нечто новенькое, а зрители с других планет просто наслаждались действом и игрой актеров.

— Держите его! — скомандовала Энель андроидам, стоящим рядом с мужем без дела. Роботы вздрогнули и поспешили выполнить ее указание, схватив Дарина за руки.

— Идиоты! — перешла на визг энфина. — Голову! Голову ему держите!

В зале послышались первые смешки.

— А вы что стоите? — глава Беллимов окинула злым взглядом восемнадцать попарно замерших по кругу фигур. — Действуйте!

Андроиды, стоящие за потенциальными жертвами достали из складок плащей кинжалы. В свете факелов клинки зловеще блеснули. Палачи синхронно перерезали горло впереди стоящим. Смешки стихли, но зрители стали переговариваться.

— Это постановка древнего, кровавого ритуала? — шепотом спрашивал кто-то впереди.

— Зрелищно! Однако! Восхитительно придумано! Какая фантазия! — слышались возгласы в зале.

Но тут поднявшийся в святилище гомон перекрыл визг энфины Беллим.

— Этого не может быть! — кричала она, отступая к трону и нервно тыча пальцем в андроидов-жертв.

Те, как и прежде, стояли впереди своих палачей, не думая падать и корчиться в предсмертной агонии. Вместо ожидаемой крови из перерезанных глоток вытекала розовая пена биомассы. Самая обычная биомасса, что повсеместно используется в роботостроении.

Дарин сбросил повисших на нем охранников и поднялся, небрежно отряхивая колени.

— Где твои наручники? — в шоке выпалила Анвен.

— Их нет, — констатировал факт тангир Элве и для убедительности повертел свободными запястьями.

— Но как… — прошептала белобрысая крошка и тут же перешла на ультразвук. — Мама!

— Заткнись, Анвен! — в замешательстве пробормотала Эниль. Потом ее взгляд уперся в Дарина и она зашипела. — Это ты! Ты все подстроил, нарушив мои планы!

Тощие руки с длинными, окрашенными алым ногтями, показались из под белого плаща и потянулись к горлу Дарина. Я охнула, а муж… он рассмеялся, шутя перехватив запястья энфины.

— Игра окончена, Энель. Думаю, вам пора во всем признаться! — «леденец» обратился к вырывающейся женщине.

— Мама! — опять взвизгнула Анвен, но на помощь матери отчего-то не спешила.

— Признаться? — вдруг рассмеялась Энель и перестала вырываться. — В чем? Это был просто розыгрыш! Самый обычный! Роду Беллим просто хотелось углубиться в историю и устроить всем развлечение.

— Вот как? — скептически ухмыльнулся Дарин, выпуская руки энфины из своего захвата.

— Именно так! — произнесла женщина, растирая запястья.

— Мама! — снова подала голос Анвен. — Ты обещала, что тангир Элвэ будет моим!

— Заткнись, Анвен! — зашипела на нее Энель, понимая, что дочь выдает их с головой.

— Он встал на колени! Встал! — упрямилась белобрысая крошка, топая ногами. — Значит он мой!

— Анвен, — Дарин вновь рассмеялся. — Я не преклонял перед тобой колен, потому что это невозможно.

— Все видели! — визжал птенец Беллимов. — Все!

У Анвен начиналась истерика.

— Заткнись, немедленно! — прорычала ее мать и отвесила девушке пощечину. Белобрысая всхлипнула, прижала ладонь к щеке, но затихла.

— Я не мог преклонить перед тобой колени, — повторил Дарин.

— Но ты сделал это! — неожиданно Энель поддержала дочь.

— Я преклонил колени перед любимой женщиной, которая находится здесь в зале. Я давно и счастливо связан.

«Умеют же люди развлекаться!» — восхитился в моей голове Сумрак, напомнив о своем существовании. Развлекаться! Нашел развлечение! Да, я чуть не поседела за это время.

— Вот теперь пора, — похлопал меня по руке дед.

Как поднималась не помню, как спускалась по проходу тоже. Все мое внимание было приковано к бирюзовой глубине с золотыми искрами, где нежность и любовь выплескивались через край.

— Кто эта женщина? — Энель Беллим сжала руки в кулаки. — Кто посмел перейти дорогу великим Беллимам?

— Эта женщина — моя Аля! — в этот момент я вошла на площадку и муж тут же сграбастал меня в охапку. Бережно сняв мою маску, Дарин склонился и поцеловал. Храм, люди, семейка Беллим как-то сразу отошли на второй план. Сейчас мы были одни во всей вселенной. Только он. Только я…

— Ах эта… — протянула Энель. — Землянки не в счет! Никто, кроме коренной эленмарки не в состоянии избавить воина от проклятья! Так что, мальчик, это все блажь. Анвен, как никто, подходит расшану Эленмара.

— Не знаю, кому подходит Анвен, а я вполне счастлив с другой, — сказал ей муж, по прежнему не отрывая от меня взгляда.

— Земляне — существа низшего сорта! С ними можно спариваться до срока, но родниться… Они же примитив! — Энель скривилась, показывая всем своим видом брезгливость. Анвен повторила за матерью все гримасы.

— Никто! — вдруг раздался в тишине зала голос энфины Яванны. — Никто, Энель, не смеет называть птенца дома Сорг существом низшего сорта! Когда Сорги правили этой Вселенной, Беллимы были даже не на слуху! Твои сведения о землянах устарели. Помнишь моего брата?

Рядом с бабушкой Явой поднялся мужчина и, скинув капюшон, снял с себя маску.

— Глерос… — выдохнула старшая Беллим.

— Да, Глерос! — припечатала энфина Сорг. — Когда-то, спасаясь он твоих посягательств, он спустился в подземелья проклятых. А спасла его обычная девушка-землянка, навсегда избавив от проклятья!

Поднялась Снегирева и тоже избавилась от маски. Она с нежностью посмотрела на своего эленмарского жениха и тот ответил ей улыбкой.

— Но кааак? — опешила Энель. Она искренне растерялась.

— Энель, я, энфина дома Сорг, не намерена отчитываться в своих действиях! Если я, называю девушку птенцом своего рода, значит имею на это все основания! Если я говорю, что проклятье Эленмара можно снять, значит его можно снять! — отчеканила бабушка Ява. О, она была великолепна, блистательна и феерична! Хмм… И прекрасно об этом знала! Фаэра Сорг хитро прищурилась и взглянула на оппонентку, — или ты не доверяешь моему слову?

Не известно, что бы ответила энфина Беллим, но всех отвлек вспыхнувший посреди площадки очередной портал из которого выскочила взлохмаченная Саяна. На женщине не было ни плаща, ни маски. В глубоком вырезе платья блестел денкоро, а в руке она сжимала бластер. Самый настоящий боевой бластер! Боги космоса, спасите нас от этой сумасшедшей! В юной эленмарке никто, кроме нас, не опознал Хранительницу подземелий до тех пор, пока та не раскрыла рот.

— Глупые курицы! — заорала она на Эниль и Анвен. — Я разработала идеальный план! Гениальный! Простой! И только конченные идиотки могли все испортить, пустив на самотек!

— Саяна? — все еще не веря своим глазам переспросила энфина Беллим.

— Талила? — раздался нервный выкрик из рядов гостей.

Все взгляды устремились на мужчину, произнесшего незнакомое имя. Он медленно скинул плащ, передав его рядом сидящему и перед собранием предстал Глава Темного Круга. На неизменной золотой маске плясали отблески пламени. Оглядев ряды, Высокий лорд стал спускаться по проходу к площадке. Я, прижавшись к мужу, следила за каждым его движением.

— Талила! — повторил он.

— Кебрим, брат мой! — прошептала «бывшая Саяна», не выпуская из рук оружия.

Глава 20

В святилище стало так тихо, что стук сердца Дарина казался раскатами грома. Зрители, затаив дыхание, наблюдали за встречей родственников. И все бы ничего, если бы не грозное оружие в руке отчаявшейся женщины. Лже-Саяна меня пугала. Ее неуравновешенность в этот момент выдавала излишняя суетливость, хаотичность движений и лихорадочный блеск глаз. А обезьяна с гранатой — это зрелище, скажу я вам, не для слабонервных! Я испугалась. Очень. Не столько за себя, сколько за мужа. Потому что знала — реакция у него хорошая и в случае чего весь заряд бластера достанется именно ему.

— Талила! Ты жива! — лорд Кебрим уже вышел на освещенную факелами площадку.

— А ты все не расстаешься со своей маской, братец! — прокаркала Хранительница.

— Зато, я смотрю, у тебя ее нет! — ох, недобрым блеском полыхнули глаза главы Темного Круга. Не стоило ему напоминать об этом.

Я сильнее прижалась к Дарину и муж, понимая мое состояние, крепче обнял. Когда он находился так близко, весь такой родной, теплый, все проблемы как-то отступали на задний план, но не сейчас. Не сейчас… С того момента, как узнала о существовании айвенов, я пыталась раздобыть о них информацию. Конечно, это были жалкие крохи, обрывки далеких легенд и даже сказки, но все они говорили об одном — айвены помешаны на вечной жизни. Брат и сестра, стоящие рядом с нами на площадке, показательный тому пример.

— Кому-то везет больше, кому-то меньше, — философски изрекла Талила и рассмеялась.

Неприятный, истерический смех женщины огласил всю пещеру, разносясь эхом. И долго еще звучал, отражаясь от стен Храма. Женщина обвела площадку взглядом и приказала бесхозным андроидам, все еще стоящим на своих местах:

— Следите за этими! — кивнула в сторону Беллимов и нас.

Роботы-палачи отпустили своих жертв и те безвольными куклами повалились на пол. Биомасса продолжала сочиться из них розовыми хлопьями пены. Теперь с нас не спускали глаз девять андроидов.

— Ты украла семейный артефакт и книгу! — обвинение Кебрим бросал зловещим шепотом, от которого холодок пробегал по позвоночнику.

— Забудь о книге. Ее больше нет! А артефакт, — Хранительница повертела в руках денкоро, висящий у нее на груди, — он всегда принадлежал мне, братец. Ты не забыл, что Ключ Коры передается всегда по женской линии? В мужских руках он не имеет никакой силы.

Ключ Коры. Первый раз слышала подобное странное название.

— Талила, я столько лет считал тебя погибшей… Почему? Почему, ты покинула меня? Чего тебе не хватало? — голос высокого лорда смягчился.

— Чего не хватало? — вот теперь лже-Саяна завизжала. Ее, свободная от бластера рука, сжалась в кулак. — Чего не хватало? Юности! Молодой кожи! Отсутствия морщин! Жизни! Я хочу жить, слышишь? Это моя цель! И я никому не позволю встать у меня на пути! Что ты мне мог дать на своей жалкой Таоку? Старость! Жалкую старость и быструю смерть! Источник перестал действовать давно и тебе это известно, как никому иному, брат! Я стала искать иные пути и…

Талила настолько быстро говорила, что в какой-то момент ей просто перестало хватать воздуха. Она, опустив бластер, схватилась за вырез платья. Дарин тут же задвинул меня себе за спину и сделал шаг к сумасшедшей сестрице лорда.

— Стой где стоишь, эленмарец! — зло прошипела женщина, направляя грозное оружие на мужа. — К тебе лично у меня только одна претензия — ты должен был сдохнуть с этой белобрысой сучкой сразу после обряда!

Она кивнула в сторону прижавшейся к матери Анвен. У Эниль Беллим вырвался сдавленный вскрик. Энфина вышла вперед, прикрывая дочь собой.

— Но все пошло не так! Все! Мой чудесный план — мечта всей жизни! Провалился! И все из-за этих ни на что негодных куриц! — Талила визжала и визжала, направив бластер в сторону напуганных эленмарок. — Убила бы, если от их смерти была бы хоть какая-то польза!

— Успокойся! — крикнул на нее брат. Это было ошибкой.

Талила медленно, словно в замедленной съемке, развернулась к нему.

— Успокойся? И это говоришь мне ты? Ты?! Который загубил столько существ, пытаясь напитать энергией их жизни источник!!! — хранительница засмеялась и тут же закашлялась. Дарин предпринял очередную попытку добраться до нее, но женщина мгновенно подняла бластер. Отдышавшись, она продолжила: — я уже сказала тебе, эленмарец, твоя жизнь мне без надобности, но вот девчонка-землянка умрет!

Боже! Я?! Нет, конечно, лучше я, чем Дарин, но умирать отчаянно не хотелось. У меня не было сокровенной мечты о вечной жизни, но свою хотелось прожить счастливо. Муж еще сильнее задвинул меня за спину.

— Это ей не поможет! — завизжала хранительница.

— Талила, прекрати! Ты не в себе! — заорал на нее брат.

— Приготовься, — едва слышно прошептал Дарин. — Сейчас попробую перенести нас на Лорну.

Но сумасшедшая сестрица высокого лорда словно подслушала его.

— Схватить эленмарца! — завизжала она.

Девять роботов разом накинулись на «леденца». Они отлетали в сторону, снова бросались на него и вновь отбрасывались. Несомненно, сила у мужа была. Обычный человек и с одним бы андроидом не справился. Да что там, десять человек не справились бы, а тут девять на одного, пусть и расшана Эленмара. Я честно пыталась оттащить хотя бы одного, но тщетно. Это были попытки маленькой собачки сдвинуть с места космический лайнер. Краем глаза заметила, как Эниль медленно движется к сумасшедшей хранительнице. Лорд Кебрим никаких попыток воспрепятствовать действиям сестры не принимал, по прежнему находясь у края площадки.

— Одеть на него наручники! — продолжала визжать хранительница. — А ты куда?

Она резко обернулась к энфине Беллим и… нажала на кнопку выстрела. Синий луч с противным писком разрезал пространство, впиваясь в покрытие площадки, прожигая на нем уродливые борозды. Совсем немного выстрел задел ноги, спасающей нас эленмарки, и Энель со стоном повалилась на пол. Анвен бросилась к матери, прижимая ее к себе, а та всхлипывала, ощупывая обожженную кожу.

— Без глупостей, курицы! Шутки кончились! — рыкнула на них Талила и обернулась ко мне.

Дарина скрутили, сковав энергетическими наручниками, а для надежности его еще и удерживали шестеро андроидов. Все попытки освободиться не увенчались успехом. Я осталась стоять одна прямо напротив лже-Саяны, которая направила оружие на меня.

Все события, развернувшиеся перед зрителями, заняли не более нескольких минут. Люди, поверившие, что перед ними спектакль, не осознавали весь трагизм происходящего. Даже мои родные, зная правду, не среагировали должным образом. Никто не ожидал, что сестра лорда Кебрима выстрелит.

— Талила, остановись! На что ты рассчитываешь? — все же попытался образумить ее брат. — Не знаю, что у тебя был за план, но он не удался. Не стоит совершать необдуманную глупость в присутствии стольких свидетелей.

— План не удался, — согласилась она с ним. — Свидетелей много. И это замечательно! Пусть все узнают, что айвены способны отомстить своим обидчикам! Все было замечательно, пока не появились земляне — кучка пронырливых людишек с отсталой планеты! Везде лезли, вынюхивали, а в итоге…

— Талила! — снова окликнул ее брат.

— Не уговаривай меня Кебрим! Девчонка умрет! Сейчас. Немедленно.

Говорят, что, когда находишься на волосок от смерти, вся жизнь проходит перед глазами. Нет. В последние минуты вспоминается лишь самое важное — мамины руки, улыбка прапрабабушки, аромат дачных яблок, бескрайнее голубое небо и бирюзовые глаза с золотыми искрами — самые любимые, самые родные. Было ли мне страшно? Было, в тот миг, когда я осталась одна напротив Талилы, а сейчас… Страх отступил, оставив лишь горькое сожаление, что моим надеждам и мечтам так и не суждено сбыться.

— Алька! Аленька! — Дарин рвется в руках роботов, обжигая кожу на запястьях об наручники. Я смотрю не на убийцу. Я пытаюсь запомнить каждую черточку любимого лица.

— Самое время вспомнить слова, которые вы говорите перед смертью, — хрипит Талила, обращая на себя внимание и разрывая мой зрительный контакт с мужем.

Слова всех молитв Земли перемешались в голове. Время для меня замерло, секунды превратились в вечность. Затаив дыхание, я наблюдала как палец хранительницы медленно, очень медленно тянется к кнопке бластера. Это все. Была Алька Верник и нет ее. Зажмурилась, но выстрела не последовало и боль не пронзила тело. Распахнув глаза, с замиранием сердца смотрела, как влажная от волнения подушечка пальца Талилы соскользнула с роковой кнопки, отсрочив неизбежное. Я выиграла несколько секунд жизни. Это так много, когда от смерти тебя отделяет лишь миг…

— Что происходит? Прекратите немедленно этот спектакль! Энфина Беллим, что вы хотели нам показать этим? — раздаются голоса со всех сторон.

«Сумрак, миленький, забери меня отсюда» — предпринимаю последнюю попытку своего спасения.

«Да, если бы я мог! — в голосе лайвелла слышится паника и отчаяние. — Места силы! Бездна их побери!»

По проходу кто-то бежит. Быстро. Их много, но они вряд ли успеют.

— Алька! Сестричка! — первой на площадку выбегает Алейна. Она бросается на перерез Талиле, прикрывая меня собой, а я даже не в состоянии пошевелиться. Могу лишь наблюдать за происходящим. Кажется, что прошло ужасно много времени вместо нескольких секунд.

— Алейна! Доченька! — тетя Морхана… Ей ведь нельзя сюда. Здесь лорд Кебрим, а она для него мертва и вообще… Мысли текут вялым потоком, подмечая нюансы, но никак не затрагивая душу. Просто констатация факта, не более. Состояние какого-то ступора, когда ты все видишь, осознаешь, но ничего сделать не можешь. Сестра моей мамы совершает невозможное, отрезая нас с Алейной с траектории выстрела.

Высокий лорд Темного Круга видит свою погибшую жену.

— Морхана… — шепчет он. — Морхана…

Столько радости и неверия в его голосе. И в этот момент раздается противный писк бластера. Кебрим, стоящий совсем рядом с сестрой, делает шаг вперед, принимая весь огонь на себя. Его тело, с огромным ожогом на грудной клетке, с глухим звуком падает. Воняет паленой плотью, жженой тканью и еще чем-то неприятным. На площадке оказывается дед, выбивая из рук Талилы оружие. Кто-то заламывает руки сошедшей с ума хранительницы. Она шипит и в уголках ее рта показывается пена. Алейна поддерживает меня, но я все равно оседаю на пол, увлекая сестру за собой. Тетя Морхана опускается на колени и обнимает нас обеих.

— Девочки! Девочки мои! — шепчет она. По ее щекам бегут слезы.

На Беллимов никто не обращает внимания. Я наблюдаю, как застывают андроиды, удерживавшие Дарина. Его освобождают от наручников и он бросается ко мне. Как только оказываюсь в родных руках, прижатой к груди мужа, слышу учащенный стук его сердца, эмоции возвращаются ко мне. Вокруг творится нечто невообразимое — гомон, крики. А я… Я реву, обняв за шею Дарина и уткнувшись носом в его шею. Понимаю, что не маленькая, но ничего не могу поделать. Рыдания и всхлипы так и рвутся из меня неиссякаемым потоком.

— Тише, девочка! Тише! — успокаивает меня «леденец», прижимая к себе еще крепче. — Все кончилось! Уже все!

Он говорит, а я плачу, некрасиво шмыгая носом.

— Хочешь, уйдем со службы? А? Поселимся в тихом уголочке хоть здесь на Эленмаре, а если захочешь — на Земле. Мне все равно, лишь бы ты была рядом.

Дарин говорит и говорит, давая мне возможность выплакаться и прийти в себя. Муж больше не утешает, просто тихо рассказывает, какая замечательная жизнь нас с ним ждет — тихая, уютная, безоблачная.

Кто-то подходит, что-то спрашивает, но мы ни на кого не обращаем внимания. Мы срослись, превратившись в единое целое. И ни что не может оторвать нас друг от друга. Это для всех остальных прошли минуты — для нас промелькнула целая жизнь. Подходят родители. Мама плачет. У отца тоже подозрительно блестят глаза. Они обнимают нас с Дарином вместе. Так мы и стоим — муж, держащий меня на руках, и родители, нас обнимающие.

— Всем занять свои места! — слышится властный голос. — Ситуация требует немедленного разъяснения!

Гвалт вокруг стихает. Народ с площадки расходится, остаются лишь медики, склонившиеся над энфиной Беллим. Я почти успокоилась. На большинстве уже нет ни плащей, ни масок. Вижу, как Хунька тянет, стоящего неподалеку Фингорма, к рядам, но он не двигается с места. Его взгляд прикован к матери, в нем столько неверия и горечи, что в них можно утонуть. Энель Беллим тоже не может отвести глаз от сына, не обращая внимания на медиков. И все же женщина потупилась, первая отвела взгляд. На щеках эленмарки вспыхнул румянец. Было ли ей стыдно перед Фином? Мне очень хотелось в это верить. Как только мать перестала на него смотреть, Беллим обнял Хуню за талию и, не оглядываясь, направился прочь с площадки.

— Канцлер Шатракасси, приветствую вас, — раздался голос деда.

— Может быть вы мне объясните, легар, что здесь происходит? — выпалил тентуриец, строго посмотрев на Белиготара Сорга.

— Объясню, как только все рассядутся по своим местам, а пострадавшим окажут помощь, — ровно ответил он. — Никто не ожидал, что Талила воспользуется оружием. Могла пострадать моя внучка.

— Землянка ваша внучка? — удивился канцлер, посмотрев в нашу сторону. — С каких пор?

— С тех самых, как мать родила ее, — невозмутимо ответил дед.

Дарин медленно поставил меня на пол, продолжая обнимать за талию.

— Ее родила моя дочь! — послышался знакомый голос бабушки Таи. Плаща на ней не было, а вот маска все еще прикрывала верхнюю часть лица.

— И моя внучка! — вторила ей прабабушка Мага.

Обе женщины стояли в проходе, не имея возможности подойти ко мне. Охрана канцлера оцепила периметр площадки. Тентуриец с интересом переводил взгляд с моих родственниц на нас, а затем на легара. О чем перемигивались мужчины, я не увидела, но бабушек пропустили.

— Думал, что Сорги малочисленны, — усмехнулся фаэр Шатракасси.

— Да недавнего времени так и было, — уверил его дед. — Но там, где в дело вступают земляне, исход событий всегда непредсказуем.

— Однако, — хмыкнул канцлер и они заговорили о чем-то очень тихо.

— Аленька, деточка! — причитала возле меня испуганная прабабушка. Она бережно заправила выбившуюся из косы прядку мне за ухо.

— Как же я за тебя перепугалась! Хорошо Алейночка вовремя спохватилась. Как увидела темного лорда, идущего по проходу, так за ним и рванула. Никто даже опомниться не успел… — и бабушка Тая всхлипнула. Потереть глаза ей мешала обрядовая полумаска и она со вздохом сняла ее, продолжая обнимать меня и Дарина.

С минуту мы все стояли, тихо переговариваясь между собой, пока легар и канцлер обсуждали ситуацию, а потом совсем рядом раздалось такое… такое, что повергло меня в настоящий шок. Ну нельзя же человеку, только что стоявшему между жизнью и смертью, подкидывать новую патовую ситуацию. Но судьбе, как видно, все равно. Она продолжала надо мной посмеиваться.

— Тая! Таисья! — и голос знакомый. Замечательный такой голос, будоражащий душу баритон. Да и обладатель его не оставляет равнодушной ни одну женщину, стоит ей лишь взглянуть в эти синие, как сапфиры, глаза.

Бабушка Тая, моя любимая, строгая, но справедливая бабушка, обернулась на зов и покачнулась, едва не потеряв равновесие. Кровь отлила от ее лица.

— Детка, что с тобой? — засуетилась прабабушка Маша. — Может быть нам пойти присесть?

— Как в старом добром индийском кино… — выдохнула я, опершись спиной на мужа.

— Нет, все хорошо, — отозвалась она, не обращая на нас никакого внимания. Ее взгляд был прикован к мужчине, который тщетно пытался пробиться через кордон охраны.

Эрниль тер Куина, лорд-префект Шаендара, рвался на площадку, пожирая Таисью Александровну Вельскую взглядом.

— Что происходит, птенчик? — прошептал он мне на ухо.

— Пока не знаю, но очень похоже на то, что нашелся мой блудный дед, — едва слышно, чтобы не напугать еще больше прабабушку, озвучила свою догадку.

— Кто дед? — не понял муж. — Эрниль?

— Согласна. Сглупила бабушка, но ведь нас с Алейной не спрашивали, — невесело усмехнулась я и потерлась макушкой о подбородок Дарина.

— Погоди, ты сейчас серьезно? — кажется и для «леденца» сегодняшний день стал днем потрясений и невероятных открытий. То ли еще будет впереди. Под туникой тело холодила плоская коробка с артефактами.

— Тая! Тая! — кричал шаендарец, отталкивая от себя телохранителей канцлера. — Стой там! Никуда не уходи, слышишь?

По щекам бабушки текли слезы.

— Дочь, так это он? — наконец, прозрела прабабушка Маша. — Отец Зоеньки и Морханы?

— Да, — выдохнула Таисья Александровна.

— Так чего же ты ревешь? Нужно пойти и просто поговорить с ним.

— Мама, ты не понимаешь! Мы слишком разные! У шаендарцев гаремы и… и рабы до сих пор есть. Там не Коалиция, а территории Темного Круга.

— Рабовладелец, значит? — хмыкнула прабабушка Маша. — Да еще при гареме! Тогда он нам совсем не пара! Хоть и хорош, чертяка! Эх, будь я по-моложе!

— Мама! — возмутилась Таисья Александровна. Вообще, мои родственницы выглядели словно сестры.

И говорить о возрасте, в их конкретном случае, было смешно и неуместно, но я понимала, что своими словами прабабушка вызывала настоящую реакцию дочери на человека, стоящего за площадкой. Красота незнакомца притягивала взгляд, а синие глаза могли свести с ума любую. Не зря, ох не зря Таисья всю жизнь после него других мужчин сторонилась.

— Что «мама»? — беззлобно поддразнила она дочь. — Каждому поступку всегда есть объяснение. У вас общие дети, Тая, а теперь еще и внуки. Вам придется с ним поговорить.

— Я не хочу! Не хочу! — замотала головой бабушка.

Белиготар Сорг и канцлер, оборвав свой диалог, внимательно прислушивались к разговору родственниц.

— Похоже, благодаря землянам, у вас и в Темном Круге родственные связи появились, — поддел деда тентуриец.

— Не в таком уж и Темном, — усмехнулся легар. — Вы в курсе, для чего Шаендар перешел к темным. Сейчас, когда почти все разногласия между нами улажены, а лорд Кебрим погиб, ничто не мешает им вновь присоединиться к Коалиции.

— Да, вы правы, Белиготар, — канцлер расправил плечи. — Пусть твои пока отдохнут, я потом с ними поговорю. Картина мне ясна в общих чертах, можно приступать к разъяснениям.

Дед тихо попросил нас занять свои места в амфитеатре. Самым сложным оказалось увести с площадки бабушку.

— Тая! — окликнул ее шаендарец, как только мы с ним поравнялись. — Таечка!

— Эрниль… — прошептала смущенная и растерянная бабушка.

— Сколько же я искал тебя, но после конфликта Коалиции с Темным Кругом, ты словно растворилась! — лорд-префект попытался взять ее за руки, но Таисья Александровна их одернула.

— Не надо, Эрниль, — прошептала она. — Прошлого не вернешь.

И первая стала подниматься по проходу к нашим местам. Мужчина растерялся. Он посмотрел на нас с Дарином, потом на уходящую бабушку и готов был уже броситься за ней вдогонку.

— Не торопись! — остановил его муж. — Дай ей время.

— Но это же она! Она! Та девушка, о которой я тебе рассказывал, помнишь? — синие глаза лихорадочно блестели.

— Помню, конечно, помню. Ты мне тогда все уши прожужжал о своей загадочной незнакомке. Даже расу угадывали, а она землянкой оказалась, — ответил ему Дарин. — А там, где дело касается землян — жди сюрпризов, друг!

Глава 21

Постепенно все заняли свои места. Всегда надменного лорда-префекта великого Шаендара было немного жаль, только чуть-чуть — самую капельку. Я же помнила какой он настоящий. Хотя… Может он настоящий как раз сейчас? В эту самую минуту, когда непрестанно оборачивается в тщетной попытке поймать ответный взгляд бабушки Таи? Да! И родственницу свою такой видеть мне не приходилось. Таисья Александровна — строгий преподаватель, пример для учеников, всегда подтянутая, находчивая, разумная женщина, сейчас смущалась, как девчонка. Щеки полыхают румянцем, глаза опущены, руки… ах, руки все время находятся в движении, словно никак не могут найти себе места. То поправят прядь волос, то расправят невидимую складку на юбке. Но, главное — бабушка упорно делает вид, что встреча с кхм… дедом — ошибка и нам всем привиделась.

— Аль, что это с Таисьей Александровной? — шепчет Алейна, занявшая место легара. Она пока не привыкла называть бабушек бабушками, поэтому величала их, как принято на Земле — по имени и отчеству.

— Деда нашего встретила, — не стала лукавить я.

Понимаю, отношения шаендарца и бабушки Таи запутанные. Более того, родственница предпочла бы оставить все в тайне, но Алейна, как и наши родители, имеет право знать кто наш предок. Подумать только! Ко мне клеился мой родной дед! Умереть — не встать!

— Да? — искренне удивилась сестра. — И кто он?

Ответить я не успела. Вместо меня (и как только расслышала наш разговор, вроде же тихо общались) тайну раскрыла прабабушка Маша.

— Шаендарец, — усмехнулась она.

— Это который из трех? — потребовала объяснений Алейна.

— Тот который Тайку взглядом пожирает! — и прабабушка улыбнулась, да так, что я смутилась. Никогда не видела у нее такой улыбки — лукавой и порочной одновременно. — Ох, такому можно и рабство простить. А если в постели хорош окажется, то и гарем!

Мда… Нет, не так. МДА! Вот что мужская харизма с женским населением делает. А я то считала своих родственниц чуть ли не «синими чулками», а им оказывается генов инопланетных не хватало.

— Это который хорошенький? Лорд-префект? — не унималась сестричка. При слове «хорошенький», произнесенным женой, Погодина перекосило, но, к его чести, он сдержался и колкие реплики оставил при себе.

— Да! — выдавила из себя юная мать нашей бабушки, при этом мечтательно вздохнув.

— Ты как? — тихонько спросила я сестру. Все же, какой бы ни был лорд Кебрим, но он — биологический отец Алейны.

— Знаешь, я в первый раз в жизни нормально. — Ответ неожиданный, но, видимо, имеющий под собой основания, которые она и поспешила мне озвучить. — Понимаешь, я всю жизнь его ненавидела. Не боялась, а именно — ненавидела. Ведь Кебрим шантажировал меня матерью.

— Он же твой отец! — не удержавшись, выдохнула я.

— Какой он мне отец? Если я по неосторожности так его называла, за этим тут же следовало наказание. С момента моего совершеннолетия он только использовал меня, давая тайные поручения. Не всегда приятные, а иногда откровенно омерзительные. И ведь знал, что не предам! Каждый день я желала ему смерти, каждый день! Строила планы нашего с мамой побега, перебирала в уме способы убийства темного лорда, но он всегда был на шаг впереди — хитрый, как змея, и осторожный, как самец паука после секса. То ли ему нравилось надо мной издеваться, то ли он просто любил экстрим, любил ходить по канату над пропастью, где одно неверное движение и все… смерть.

— Алейна… — прошептала я, физически ощущая ту боль, которую сейчас выплескивала сестра. Стас ласково сжимал ладошку жены, понимая, что подобные откровения сейчас ей просто необходимы.

— Понимаешь, только сегодня я поняла, как эта ненависть меня выматывала. Отчаянная жажда отомстить, не смотря на то, что мама уже находилась в безопасности и ей ничто не угрожало. Я словно находилась в плену у неприятных чувств. А когда он закрыл он выстрела маму… — крупные слезы горошинами покатились по ее щекам.

— Ну-у-у, Аленочка, вот только давай не будем тут сырость разводить, — беспомощно прошептал Погодин, как фокусник, извлекая из кармана платок.

— Сейчас, — выдохнула сестра, принимая у мужа платок и спешно промакивая глаза. — Словом, когда увидела его с раной в груди, мертвого, я словно освободилась. Благодарность за спасение родного человека нейтрализовала в моей душе и жажду мести, и ненависть. Я не скорблю о нем, я не держу на него зла, я забыла все плохое, буду лишь помнить, что он спас жизнь моей матери.

— Умница! — улыбнулся Стас и поцеловал Алейну в нос. Она улыбнулась и склонила голову на его плечо.

А меня… Сейчас, когда я успокоилась и расслабилась рядом с Дарином, в окружении родственников и друзей, меня интересовал один очень важный вопрос, касающийся минувших событий. Он будоражил и не давал покоя.

— Что ты ерзаешь, птенчик? — спросил супруг, который во время моего разговора с сестрой, тихо беседовал с матерью. Когда взгляд леди Айды останавливался на сыне, ее глаза сияли.

— Спросить хочу!

— Так спроси, — рассмеялся Дарин, обняв за плечи и притянув к себе.

— Вот лорд Кебрим он же глава Темного Круга, так?

— Так.

— Значит, он их начальник?

— Не совсем. Скорее, он их повелитель.

— Оу. Тогда почему, когда их повелитель погиб, никто из них за него не вступился, — я кивнула в сторону соратников лорда Кебрима.

— Потому что это был его бой, его выбор. И он погиб с честью, как подобает воину. Там очень сложный кодекс чести но его соблюдают. Если один из воинов, предварительно не договорившись о сотрудничестве и взаимопомощи, вступил в бой, то другие могут только смотреть. Помочь ему — значит унизить недоверием, показать, что сомневаешься в его силах.

— Как сложно… — выдохнула я, прижимаясь к мужу ближе и окунаясь в родное тепло его тела. Оказывается замерла. Не только телом, но и душой. Нужно срочно отогреваться.

— Жизнь вообще непростая штука, но жутко интересная, — и Дарин поцеловал меня в макушку.

А я смотрела вниз. Там уже не было тела лорда Кебрима, его унесли почти сразу. Талилу допросили и тоже вывели из Храма, предварительно отняв амулет. Как она кричала, когда денкоро оказался в руках Пелагеи Джоновны. Больше никому не удавалось снять с хранительницы амулет, а вот к ба он потянулся сам. Последняя из айвенов даже на гибель брата отреагировала спокойно, словно погиб незнакомец, а лишившись артефакта апаньяр, она ревела, как раненый зверь, пытаясь разорвать, сковывающие запястья энергетические наручники. Я понимала, что разговор с Талилой не закончен, но слишком много посторонних находилось вокруг.

Под сводами священной пещеры снова парили обычные светильники. Факелы погасили, разрушив атмосферу зловещей загадочности. Вся центральная площадка была залита розовой биомассой. Тела анроидов, по-прежнему скрытые плащами и масками, лежали на тех же самых местах, что и в начале чудовищного фарса Беллимов. Все выходы перекрыла охрана канцлера. Сам тентуриец находился рядом с Белиготаром Соргом. Кроме них, удерживаемые представителями службы правопорядка, на площадке находились мать и дочь Беллимы. Они выглядели уже далеко не так великолепно, как вначале спектакля. Костюмчики поизносились, порвались кое-где и потеряли свой лоск. Светлые патлы в беспорядке свисали, фактически скрывая лица.

— Фаэры! — голос канцлера усиливался техническим устройством, встроенным в персональный комм. — Каждый из нас был приглашен сюда, чтобы присутствовать на торжественном обряде единения. Но Беллимы спланировали нечто более жуткое, чудовищное, не достойное разумных существ. Перед нами разыграли целое представление, целью которого являлась дискредитация Совета Коалиции. Зачем, спросите вы? Жажда власти обуяла их!

Канцлер сделал паузу и указал на, вздрогнувших под напором его слов, мать и дочь Беллим.

— Виной тому безнаказанность и полное несоблюдение законов Коалиции. Совету давно следовало вмешаться в ситуацию на Эленмаре, но мы чтили их суверенитет и надеялись на здравомыслие. Однако сейчас, когда ситуация вышла из под контроля, нам придется разобраться во всем на месте. Как следствие, с этого момента Эленмар не может считаться закрытой планетой до выяснения всех обстоятельств.

— Но позвольте! — поднялась эленмарка, занимавшая место на первом ряду. — Ваша речь не убедила нас в подобных строгих мерах. Огласите ваши основания или мы станем считать их фикцией, фаэр Шатракасси!

— Энфина Карсу, если не ошибаюсь? — на лице тентурийца появилась улыбка, предвкушающая, хищная.

— Все верно, канцлер. Леди Эоланта, энфина рода Карсу, — представилась женщина, чуть склонив голову.

Выглядела она замечательно, величественно и элегантно. Темно-синее платье подчеркивало фигуру и очень шло к белоснежным волосам дамы, уложенным в высокую прическу. Возраст эленмарок определить слишком сложно. Почти до глубокой старости они выглядели очень молодо, лишь мудрость в глазах порой выдавала их, но далеко не всех, как это часто бывает в жизни. Да. Как говорится умный человек к старости превращается в мудреца, а глупый — только в старого дурака. Тут с мирозданием спорить бесполезно.

Канцлер подошел к одному из андроидов, наклонился и не без труда стянул с него маску и плащ.

— Посмотрите, леди, этот андроид вам никого не напоминает? — да, фаэо Шатракасси актер почище Энель Беллим. Хотя о чем я, каждый хороший политик должен быть актером, иначе грош ему цена.

— Иллегон! — выдохнула энфина Карсу, хватаясь за сердце.

— Узнали? — улыбка канцлера стала шире и от этого более хищной. — Этот андроид так похож на вашего внука, обучающегося в ВЗА, не так ли, леди?

— Ды-а-а, — выдохнула женщина и пошатнулась. Ее тут же поддержал, сопровождавший ее мужчина.

— А этот андроид похож на одного из Соргов, а этот на Тавиласов… О-о-о-о! А вот это — точная копия Фингорма Беллима! Что скажите, леди? Я прав?

Энфина Карсу лишь кивнула в ответ, не найдя в себе сил на слова. А я в этот момент посмотрела на Фингорма. Бледный, осунувшийся, подавленный — самые скромные из нелицеприятных определений, которые ему подходили в данный момент. Хуня сидела рядом, ее ладонь была в руке Беллима. Судя по гримасе, эленмарец сжал ей руку со всей силы, но она терпела, не проронив ни слова, понимая его состояние.

— Так вот! Зачем, спросите вы, Беллимы уничтожили андроидов, так напоминавших представителей девяти родов Эленмара? А я вам отвечу…

И канцлер снова сделал долгую театральную паузу. Да, что не говори, а держать аудиторию этот тентуриец умел.

— На месте роботов должны были сейчас лежать, истекая кровью, ваши дети, ваши внуки, ваши близкие…

В зале нарастал негодующий гул, слышались резкие выкрики и тихие всхлипы.

— Но только благодаря прозорливости, мудрости и осторожности истинных граждан Коалиции, в ком горит самосознание и чувство долга, ваши родные остались живы. Вы поняли, фаэра Карсу, кого вам стоит благодарить за спасение жизни вашего внука?

— Мифических неравнодушных граждан Коалиции, канцлер? — да, эленмарка присутствие духа не теряла, не смотря на всю трагичность ситуации. — Не находите, что для выводов и обвинений, вы предоставили слишком мало информации, равно, как и доказательств. Я хочу видеть Иллегона! Желаю сама расспросить его, чтобы удостовериться в справедливости ваших слов.

— У вас будет такая возможности, энфина. Сразу, как только ваш внук очнется после отравления ядом пилутаса.

— Что-о-о-о? — гневный взгляд Эоланты Карсу устремился к Энель Беллим. Пилутос произрастал исключительно на Эленмаре, который до недавнего времени был все же закрытой планетой. О его свойствах так же знало лишь ограниченное количество посвященных. Более того — это было редкое растение. В последние годы его использовали лишь в некоторых ритуалах.

— Девять курсантов — девять представителей известных родов Эленмара похитили, усыпив соком пилатаса. Не мне вам рассказывать, что угрозы для жизни взрослому эленмарцу растение не несет, погружая его в глубокий и долгий сон. В таком состоянии курсантов доставили на звездолет «Халаер амин». Просветить какому роду принадлежит этот корабль, энфина?

— Нет, — выдохнула женщина, не отрывая взгляда от Беллимов.

— Согласно чудовищному плану, ваши близкие должны были проспать до самого ритуала и погибнуть на ваших глазах.

— Энель! Как ты могла? Зачем? — закричала Эоланта, но энфина Беллим даже не подняла головы, лишь вздрогнула всем телом, как от удара.

— И снова я объясню вам, уважаемая фаэра, мотивы. Власть. Всего лишь власть. Энфине Беллим не терпелось сесть на трон императора, наивно полагая, что тем самым она вновь вернет монархию в нашу вселенную. Узнав об одном древнем, кровавом обряде, несущем призрачную надежду на исполнение ее желания, Энель загорелась идеей провести его. Ее не смущала гибель ваших близких, ведь они — лишь средство для достижения цели. Она полагала, что обряд поможет ей взойти на трон, хотя на самом деле — сильно ошибалась, — слова канцлера заставили энфину Беллим на миг вскинуть голову. Спутанные пряди откинулись назад, открыв лицо. Женщина была растеряна и озадачена. — Истинное назначение древнего ритуала еще более ужасно. Да, фаэру Энель ввели в заблуждение, но данный факт нисколько не уменьшает ее вины.

— И все же о доказательствах… — уже менее уверенно озвучила Карсу.

— Как заменили пленников андроидами рассказывать не стану, скажу лишь, что сделать это было весьма непросто. Сейчас потенциальные жертвы чудовищного ритуала находятся в доме энфины Сорг под бдительным присмотром доктора Тавиласа. Надеюсь слову представителей этих фамилий вы доверяете больше, чем моему? — хитро прищурился тентуриец.

Разумеется, ответа на свой последний вопрос канцлер не ждал. Он достиг того, чего хотел — род Беллим ненавидели все представители Эленмара. Ни у кого больше не оказалось желания вступиться за них. Оставалось только закрепить позицию.

— На алтарь своему желанию Энель Беллим поставила не только жизни ваших близких, но и жизнь собственного сына! Какая мать пошла бы на это? — взгляды присутствующих устремились на Фингорма. Дети — это сокровище, это чудо, которого ждут, о котором мечтают. А уж для эленмарцев…

В это момент мне было искренне жаль Фина. Беллим не опустил голову — наоборот, гордо ее вскинул, но смотрел в одну точку.

— Таким образом, принимая во внимание особенности вашей расы, до выяснения всех обстоятельств представители рода Беллим снимаются с занимаемых постов. Энфина Беллим и ее дочь Анвен до завершения расследования и предъявления им обвинения заключаются под стражу и отбывают ожидать решения суда в колонию на Сартуре. Уведите!

Жестоко. Даже земляне слышали о тяжелых условиях в сартурской колонии-тюрьме для пожизненно осужденных. Конвой выводил женщин. Энель шла молча, расправив плечи. А вот ее дочь…

— Нет! Нет! — орала Анвен. — Я совершенно ни при чем! Это все она! Она!

Бывшая курсантка рыдала, указывая скованными руками на мать.

— Анвен, прекрати истерику! — шикнула на нее энфина.

— Прекратить? Прекратить? Да это из-за тебя я тут оказалась! Будь ты проклята! Мне не нужна такая мать! — и вот после этих слов Энель словно сдулась, как будто из нее спустили воздух, плечи поникли, голова склонилась еще ниже и, ведомая своими конвоирами, она побрела дальше, больше не оборачиваясь в сторону вопящей дочери.

Крики Анвен еще какое-то время доносились, пока ее практически выносила из зала охрана, а потом и вовсе стихли. Надо же, она отказалась от матери на глазах всего Эленмара, не смотря на то, что та делала для нее. А вот Финн, он не отказал, не смотря ни на что.

— Степень причастности других членов рода Беллим, рассмотрят в индивидуальном порядке. За ходом расследования можно будет проследить на официальном канале Коалиции в инфосети. Обо всех других изменениях объявит Совет Эленмара, с которым Совет Коалиции впредь будет работать в тесном тандеме. На этом представление окончено. Все свободны, кроме, разумеется, виновных.

«Порой тот, кого ты не оценил по достоинству, сильно удивляет тебя» — философски изрек проявившийся лайвелл. Не понятно, что он имел в виду. То ли обманутые надежны Беллимов, то ли нечто иное, о чем я еще не имею никакого понятия. В любом случае, от кошака ожидала любого фортеля. Не смотря на личную симпатию, считала его очень подозрительным.

«Аля, поторопи легара. Пора вернуть треугольники на место! Пора! Время уходит» — снова заговорил Сумрак, на этот раз более эмоционально. Отвечать ему не стала.

Расходились тихо. Эрниль тер Куина последовал за представителями Темного Круга, но, продвигаясь к выходу, все время оборачивался. Я тоже, поддавшись всеобщему ажиотажу, поднялась со своего места. Очень уж на воздух хотелось после всего увиденного. Коробка с треугольниками по-прежнему оттягивала тунику и холодила тело. Не понимаю, почему дед медлит с воссоединением Звезды Равновесия. У легара почти всегда находились особые причины для того или иного действия, вот и сейчас интуиция вопила, что он поступает правильно. Поэтому и приготовилась ждать.

— Ты куда собралась, птенчик? — придержал меня за руку муж, усаживая обратно и снова прижимая к себе.

Только сейчас обратила внимание, что все мои родственники и земные, и эленмарские никуда не ушли. Легар и канцлер удобно расположились в первом ряду, к ним присоединился мужчина, которого мне уже приходилось видеть на свадьбе сестры и Погодина, и артлегар. А вот охрана фаэра Шатракасси покинула Храм вместе со всеми. Любопытно. Вопросительно посмотрела на мужа.

— Основное представление только начинается, — усмехнулся он.

— Кажется я все же опоздал! — по проходу к центральной площадке спускался пожилой тентуриец, с убеленными сединой висками. В руках он держал объемный саквояж.

— Дед! Дед! — закричала Хунька и, вскочив с места, побежала к вошедшему мужчине.

— Фархунда, леди семьи Ткхшшшарсинсит не ведут себя подобным возмутительным образом, — беззлобно пробурчал он, но объятья для внучки раскрыл, поставив свою ношу на пол.

— Мы ждали тебя, друг, — поприветствовал его канцлер.

— Добро пожаловать на Эленмар, уважаемый Ташшшанир Ахадей Шшарк, — кивнул ему легар. А тентурийский предок Хуньки далеко не прост.

Улучив минутку, обернулась к Фингорму. Он все также сидел с безучастным взглядом.

— Как ты? — тихо спросила я.

— Бывало и лучше, — Беллим отмер и взглянул на меня, даже постарался выдавить из себя подобие улыбки.

Что ж, динамика определенно есть, а со всем остальным подруга справится. Порой любовь и простое внимание способны исцелить любую душевную рану.

Глава 22

На центральной площадке намечались изменения. Там поставили массивный стол и несколько кресел, а затем андроиды, под чутким руководством Пелагеи Джоновны внесли уже знакомую плиту с рисунками и символами апаньяр. События развивались так стремительно, что я даже не успела заметить отсутствия ба.

«Аля, — напомнил о себе Сумрак, — ты обещала!»

— Обещала — значит сделаю. Всему свое время.

«Вот времени, как раз, и не остается!» — запаниковал кошак. Странно. Очень странно. Что-то темнит эта эленмарская божественная сущность.

— Ты знаешь, что сейчас здесь будет происходить? — спросила у мужа.

— Ровно столько же, сколько и ты. То есть почти ничего, — ответил Дарин, снова притягивая к себе.

Тем временем, Хунькин тентурийский предок прошествовал к столу. Он долго рассматривал панно, а потом водрузил рядом с ним свой саквояж и стал извлекать из него книги, свитки и странные приборы.

— Рада наконец познакомиться с вами лично, дорогой профессор! — поприветствовала его ба.

— А-а-а, фаэра Вельская, если не ошибаюсь? — улыбнулся Ахадей Шшарк.

— Ошибаетесь, я теперь Сорг, — Пелагея Джоновна нежно обняла подошедшего к ним деда.

— Не знал, что у легара появилась сестра, — удивленно протянул тентуриец.

— Жена, — вновь поправила профессора бабушка.

— Но ведь по традициям Эленмара, как правило, муж берет фамилию рода жены!

— У каждого правила бывают исключения, — улыбнулась бывшая госпожа Вельская, прижимаясь к мужу. — Вернемся к нашей неразгаданной загадке.

— Ну отчего же, фаэра, неразгаданной? Я привез нечто такое, что перевернет наши представления о древней истории вселенной.

— И что же это? — полюбопытствовал легар.

— Летопись последней реинкарнации богини Коры. Прелюбопытнейший, я вам скажу, документ. Составлен он на языке близком к апаньяр, но все же несколько ином. Я бы его назвал язык-прародитель всех ныне существующих. До недавнего времени сей ценный предмет совершенно незаслуженно пылился в архивах Тентурийской Академии Наук. Он так и остался бы погребенным под грудой исторического хлама, если бы не мой ученик. Зная мою тягу к предметам той эпохи, молодой ученый принес свиток мне. А уж я с ним поработал. Сложнее всего было создать алгоритм расшифровки. Ни один из известных и близко не подходил.

— И как же вам это удалось, профессор? — уважительно спросила Пелагея Джоновна.

— Не поверите, фаэра! Внучка помогла. Она как раз гостила у меня на Тентуре летом, а я только начал свою работу над свитком. Вместо утренних упражнений, Фархунда танцевала, используя для сопровождения музыку Земли. Тогда-то я и услышал вальс. Сначала просто очаровала мелодия, потом стал различать такт и ритм. Попросил Хуню научить меня этому дивному танцу. И однажды, вернувшись после занятия с внучкой к работе, я вдруг понял, что в расшифровке языка важен ритм. Дело пошло быстрее. Расшифровав информацию, честно признаться, подумал, что это всего лишь одна из древних легенд не несущая никакой достоверности.

— Что же вас подтолкнуло изменить свое мнение?

— Опять же внучка. Фархунда позвонила и поинтересовалась одним из ритуалов… Но все по порядку. Когда-то давно мой предок случайно в космосе подобрал капсулу. В ней находился мужчина одной из рас Темного Круга. Все системы жизнеобеспечения спасательного челнока были в критической состоянии. Фактически, пострадавший умирал, но его удалось спасти. В благодарность за это, незнакомец оставил предку презент, который и послужил началом семейной коллекции.

— И что же он оставил?

— Книгу. Очень древнюю, написанную на апаньяр. Я бы даже сказал нарисованную. Она называется «Хроники минувшего» и содержит, как сказания древних, так и описания многих обрядов, в том числе и крайне опасных.

— Ритуал, который попытались провести Беллимы, тоже описан в той книге? — вклинился в разговор канцлер.

— Дело в том, уважаемый фаэр Шатракасси, что книга существует в одном экземпляре. В нашей семье она находится более семисот лет. Фактически Беллимы не могли узнать о ритуале из других источников…

— А теоретически? — допытывался канцлер.

— Теоретически им мог рассказать об этом бывший владелец книги. Но тогда это должно быть существо возрастом старше семисот лет. Более того, из рассказов внучки, я сделал вывод, что энфину Энель обманули, скрыв реальный смысл ритуала, — ответил профессор.

— Фолиант у вас с собой? — уточнила Пелагея Джоновна и, дождавшись утвердительного кивка, поспешила к столу. — Позвольте взглянуть на книгу и летопись.

— Конечно-конечно! Прошу, фаэра Сорг, — не стал возражать Хунин дед.

Все находящиеся в зале ловили каждое слово. Меня не покидало ощущение, что мы вот-вот прикоснемся к чему-то по-настоящему волшебному.

«Аля» — снова заныл лайвелл, но я сделала вид, что не услышала. Если дед сказал, что время треугольников еще не наступило, значит так оно и есть.

— Пока уважаемые ученые исследуют скрижаль, я бы хотел еще раз поговорить с сестрой лорда Кебрима — Талилой, — озвучил свою просьбу канцлер и двое из его охраны молчаливыми тенями скользнули к выходу. — А вы знаете, что до вашей семьи, книга хранилась в семье главы Темного Круга и передавалась в наследство по женской линии, вместе с вещичкой, называемой денкоро.

— Денкоро! — воскликнул Ахадей Шшарк. — Я искренне полагал, что существование ключей Коры тоже миф.

— Почему вы говорите о ключах во множественном числе?

— Потому что их должна быть пара. Ключей Коры два. Всегда два… — профессор что-то забубнил себе под нос и углубился в чтение, привезенных им документов. — Где же это? Вам ничего не ясно, надо излагать все по порядку, но, Боги, как же это трудно!

— Начните уже с самого начала, Ахадей! А в благодарность, я вас познакомлю с прежней владелицей вашей книги, — все же канцлер великий хитрец, что для политика немаловажная черта. Одной фразой он и приказал, и простимулировал ученого, не забыв подогреть его интерес.

— Сначала… сначала… сначала… — бубнил профессор роясь в саквояже. — Да где же мои записи? Вот! Вот они! Ничто не возникает из ниоткуда и не уходит в никуда!

— Да, Хунь. Умеет твой дед витиевато завернуть. Видимо, у вас это семейное, — подколол подругу Погодин. — Одна фраза — и все все поняли.

— Помолчи! — беззлобно огрызнулась Хунька, не желая продолжать перепалку.

Да, собственно, все сейчас прислушивались к словам, пусть и непонятным, профессора Ахадея Шшарка.

— Иначе говоря, жизнь и смерть — есть ничто иное, как круговорот энергии, — продолжил, меж тем, он. — Принято считать, что наша вселенная возникла самопроизвольно, в результате некоего энергетического толчка. Спустя время в некоторых ее местах зародилась жизнь, кое-где даже разумная. Самая древнейшая из разумных — раса апаньяр. До нас дошли многие памятники их культуры. Когда-то эта раса разделилась на три, существующих и сейчас, части — айвены, эленмарцы и астерийцы.

— Боюсь айвенов больше нет, — тихо сказала Пелагея Джоновна. — Кебрим и его сестра были последними айвенами. В живых осталась лишь Талила.

— Может это и к лучшему? — удивил всех профессор. — Знаете, я историк и привык освещать все события как настоящего, так и минувшего, не давая личной оценки происходящему, но тут особый случай. Айвены слишком высокомерная и эгоистичная раса, возомнившая себя равной богам.

— А вы полагаете, что боги существуют? — скептически усмехнулся канцлер.

— Не знаю, как боги, но вот одна богиня, если верить древней летописи, существует, — ответ Ахадея стер ухмылку с лица Шатраксси. — Точнее, речь идет о некой энергетической сущности, когда-то давшей толчок возникновению нашей вселенной. Собственно, вот я и подошел к тому, чтобы кратко изложить вам содержание летописи. Как любое существо, богиня Кора нуждается в отдыхе. И через каждые двадцать тысяч лет наступает десятитысячилетний период ее сна. Если верить скрижалю, она вот-вот пробудится. На протяжении миллионов лет, все проходило гладко. Порядок поддерживал артефакт, созданный богиней — Звезда Равновесия. Его действие распространялось по всем местам силы от центрального Храма до самых потаенных уголков вселенной. Звезда не панацея от всех бед, но с основными проблемами все же справлялась. Кроме того, к артефакту прилагался страж, в обязанности которого входило оберегать покой Коры, следить за порядком и помогать правящей расе, которую сама богиня именовала своими детьми.

И что-то в словах профессора о страже мне показалось до боли знакомым.

— А страж Звезды Равновесия всего один? — не выдержала я.

— Страж один, — подтвердил мою догадку профессор. — Но приходит он к каждому в своем обличие. Правда служить будет лишь тому, кто угадает его истинное имя.

— И какое же у него истинное имя? — поинтересовалась Хунька, которая тоже прекрасно догадалась, о ком сейчас идет речь.

— Если верить летописи, он так и зовется Страж Равновесия, — мда… Грусть-печаль. Неужели мы ошиблись и речь не о черном, наглом кошаке, который отчего-то подозрительно притих. — На языке древних, который я все же смог расшифровать, его имя звучит, как Сумр-Ррак!

— Сумрак значит? — зачем-то уточнила я, хотя всем итак было все понятно.

Получается существование лайвеллов миф? Жаль. Красивая сказка. Столько поколений эленмарцев верило в крылатых котов, а он оказался один единственный, при этом наглый, брехливый и хитрый!

«Страж значит? Хранитель артефакта? Сам не уберег, а меня хотел крайней сделать? — мысленно обратилась к лайвеллу. — Как ты мог?»

«Аля…» — виноватый голос нисколько меня не разжалобил. Из-за него столько лет люди страдали! Как же я разозлилась в тот момент.

«Я тебе верила, а ты! Ты меня обманывал, хотя должен был помогать и слушаться, потому что я угадала твое настоящее имя!» — продолжала ругать кошака.

«Если я не верну треугольники, знаешь, что Кора со мной сделает?» — почти всхлипнул Страж.

«Да хоть прикроватный коврик. Мне-то что? Ты. Мне. Врал. А я тебе верила!» — стало жутко неприятно, словно меня предал кто-то родной и близкий.

«Прости… Я хотел все рассказать, но…» — послышалось сопение.

«Но струсил!» — закончила за кошака я.

«Аля!» — кошачий крик души.

«Не хочу с тобой разговаривать!»

Пока беседовала с лайвеллом, чуть не пропустила все самое интересное. Профессор перешел к историческим справкам о расе айвенов.

— Прежде всего богиня — это энергетическая сущность. Все предметы, которыми она пользовалась, имеют определенный заряд и, в нашем понимании, являются фактически магическими, так как обладают свойствами, выбивающимися за понятие «нормальные». Например, на территориях Темного Круга есть источник, представляющий из себя небольшое горное озерцо с поступающей в него из водопада водой. В свою последнюю реинкарнацию Кора облюбовала его для отдыха и принятия водных процедур. Как следствие, она напитала источник такой силой, что он дарил здоровье и долголетие всем, кто в него окунется.

Алейна ахнула и прикрыла рот рукой.

— Что с тобой? Тебе плохо? — тут же переполошился Погодин.

— Мне плохо. Да, мне очень плохо, — прошептала сестра. — Лорд Кебрим ошибался. Он пытался вновь напитать источник силой, принося ему кровавые жертвы. Сколько бесполезных жертв!

В повисшей тишине слова Алейны услышали все.

— Это еще одно прямое доказательство, насколько опасной была раса айвенов, — поучительно изрек Хунькин дед. — Прознав, что прикосновения богини оставляют энергетический след, они стали охотиться за подобными вещами по всей вселенной. Без подпитки, действие которых постепенно ослабевало. Соответственно, чем дольше спала Кора, тем меньше оставалось заряженных ею предметов. Я только недавно осознал, что главной целью для айвенов было бессмертие. Не любовь, не счастье, а именно бессмертие. В жажде заполучить его, они не создавали пар, не обзаводились детьми, а, как зависимые, гонялись за толикой божественной энергии, лишь бы хоть на мгновение продлить свои жалкие жизни. Они не понимали, что вечность человека заключена в его потомках…

— Ты лжешь! Лжешь! Айвены величайшая из всех, когда-либо живших рас! — завизжала Талила, которую как раз охранники ввели в Храм.

— Ключевое слово здесь «живших», ибо от этой расы остался лишь пепел. Даже добрых воспоминаний о себе они не оставили. Жили, как паразиты, и умерли так же, — профессор присел за стол, собираясь с мыслями и просматривая свои записи.

— Айвены возродятся! Мы — самая могучая раса! — выкрикивала бывшая Хранительница подземелий.

— Пусть помолчит, пока до нее не дойдет очередь, — скривился канцлер.

Талилу усадили на стул, приковав к нему силовыми наручниками, а рот заткнули обычным кляпом.

Я отчетливо слышала, как скулит Сумрак, но все еще была зла на него. Разве можно простить подобную халатность? И хотя меня разбирало любопытство, очень хотелось узнать подробности произошедшего, не подавала вида и на жалобные вздохи не реагировала.

— Продолжайте, мой друг, — обратился фаэр Шакракасси к Ахадею Шшарку.

— Очевидно, несколько тысяч лет назад что-то пошло не так. У меня есть лишь одно предположение — айвены добрались до Звезды Равновесия. К сожалению сведений о том, где находится главный Храм Коры, не сохранилось, поэтому проверить мою гипотезу не представляется возможным. Изменения начались давно. Сначала они коснулись «детей Коры», а именно — апаньяр. Остатки этой великой расы не смогли спастись даже разделившись. Айвенов нет, Эленмар и Астерия на грани. Следующие — Тентура, Ксури, Шаендар. Здесь есть над чем задуматься.

— Да, профессор, ваши опасения небеспочвенны. Какие пути решения возникшей проблемы вы видите? — спросил Канцлер.

— Согласно летописи, скоро богиня Кора должна проснуться. Но к сожалению, что скоро для богов, может быть весьма продолжительно для человечества в целом…

«Врет он все! Неделя осталась! Аля! Аленька! Ну, прости!» — выл в моей голове кошак. Ну, хоть какая-то полезная информация.

— Теоретически, богиню можно разбудить, если возникнет экстренная ситуация. Для этого нужно отыскать место, где она почивает и два денкоро, которые являются ключами.

— Как узнать нужное место? — спросила Пелагея Джоновна.

— Место можно узнать по особой плите. На ней должна быть надпись — «Здесь спит Кора, прародительница всего живого», вокруг надписи двенадцать символов, изображающих первые созвездия, возникшие в нашей вселенной, а под ней — два отверстия для денкоро. Хозяйки ключей должны прикоснуться ими к плите одновременно и тогда богиня проснется. Только ерунда все это…

— Отчего вы так считаете, профессор? — улыбнулся легар. Интересно, вроде все заинтересованы в одном и том же, а карты никто раскрывать не спешит.

— Понимаете, Белиготар, даже если предположить, что место отдыха Коры найдено, то ключи от ее усыпальницы давно утеряны. Это, к сожалению, факт. Археологи всей вселенной пытались отыскать их. Дело в том, что денкоро внешне напоминает обычный амулет или подвеску на тонком ремешке, но вот увидеть его могут далеко не все. Существует легенда, что это может сделать лишь человек с открытым сердцем, в чем я глубоко сомневаюсь.

— Почему? — спросила ба.

— Один из ключей, находился у жриц Храма на планете Айвен, а судя по описаниям ритуалов проводимых ими, чистотой сердца и помыслов они не отличались, — честно признался Ахадей Шшарк.

— А что вы скажете вот об этом, коллега? — Пелагея Джоновна сняла герметичную пленку с принесенной из покоев Хранительницы плиты. Талила задергалась, пробуя освободится, но на нее никто не обратил внимания. Все смотрели ни профессора.

— Не может быть! — воскликнул он, изучив плиту визуально и даже с помощью какого-то приборчика. — Это часть той самой надписи! Видите, шесть созвездий и «прародительница всего живого», а также отверстие под денкоро. Мне впервые довелось увидеть подобное чудо. Откуда это у вас?

— А вот об этом следует спросить у нашей пленницы. По моим сведениям, плита обладает очень важным для айвенов свойством, — пояснил канцлер. — Если использовать плиту и денкоро во время ритуала связи, принятого на Эленмаре, то к жрице переходит часть жизненных сил пары.

— Вы хотите сказать, что нашли и ключ Коры? — выдохнул Ахадей Шшарк.

Пелагея Джоновна протянула профессору амулет на раскрытой ладони. С каким же восторгом он смотрел на артефакт, словно ребенок, которому подарили новую игрушку. Но стоило Ахадею протянуть к денкоро руку, как кулон, словно живой, начал отползать от нее.

— Потрясающе! — то и дело восклицал тентуриец.

«Аля! Ну, Алечка! — игнорирую и злюсь. Злюсь и игнорирую. — Му-ур-р-р-р!»

Паршивец! Интересно, живут ли блохи на энергетических сущностях? Нужно будет у Хуни спросить, она спец по магическим штучкам.

Тем временем, канцлер подошел к Талиле. Охрана убрала кляп и женщина истерически захохотала. Фаэр Шатракасси поморщился и все же спросил:

— Откуда вы взяли эту часть артефакта?

— Я ничего вам не скажу! — прошипела она и вновь рассмеялась.

— Ну что ж, я так и думал, — спокойно произнес канцлер. — Тогда вы нам больше не нужны. Принимая во внимание все преступления, совершенные вами, приговор один — смерть, и никакая вечная жизнь тут не поможет. Тар Шакреол, вы, как верховный судья Коалиции, не возражаете против того, чтобы приговор привести в исполнение немедленно?

— Нисколько, канцлер, — ответил мужчина в золотой мантии.

— Что ж, нескучной вам встречи с почившими родственниками, Талила, — ухмыльнулся хитрый тентуриец. — Уведите!

— Стойте! — заорала бывшая Хранительница подземелий. — Стойте!

— Ну что еще? — со скучающим видом спросил фаэр Шатракасси.

— Если я покажу место, откуда взяли плиту, вы сохраните мне жизнь?

— Жизнь это весьма условное понятие, Талила, — вздохнул канцлер. — Если вы под этим понятием подразумеваете, что будете есть, дышать, говорить, то, безусловно, я сохраню вам жизнь, за столь скромную услугу, но вот свободу вы потеряете. А без свободы, что за жизнь?

В этот момент в голове снова тяжко вздохнул лайвелл и я не выдержала.

«Как ты мог?»

«Сам не знаю. Одна из жриц назвала мое подлинное имя, совсем, как ты. Долго говорила, говорила. Сказала, что если треугольники ненадолго разделить, раздав их детям Коры, то я до ее пробуждения обрету свободу, — снова тяжкий, почти судорожный вздох. — Ты не представляешь, каково это — вечность быть прикованным к Храму.»

«И как? Обрел свободу?» — съехидничала я.

«Я понял, что обманулся практически сразу, но каждый треугольник уже поместили в места силы, куда мне доступа не было. Сущность Стража привязана лишь к одному месту — храму на Лорне, хранилищу Звезды Равновесия.»

«А потом? Разве ты не пытался потом исправить ситуацию?»

«Пытался, но старая жрица умерла и до тебя больше никто не назвал моего имени»

«Но ты же являлся ко многим…»

«Да, под разными личинами, с разным подходом. Айвенов к тому времени практически не осталось, астерийцы меня не слышали, а эленмарцы придумали глупую традицию — ждать, когда лайвелл представится сам. Как я мог сам раскрыть кому-то истинное имя? А потом появилась ты…»

«Появилась, а ты меня обманул!»

«Прости! Боялся, что ты окажешься такой же, как прародительница Талилы» — и кошак снова вздохнул.

— Простите, профессор, — подскочила я со своего места. Дарин удивленно на меня посмотрел, но промолчал.

— Ах, Аленька, если не ошибаюсь? — улыбнулся тентуриец и я утвердительно кивнула. — Слушаю вас, юная фаэра Сорг.

— Элвэ, — машинально поправила Хунькиного деда. — Фаэра Элвэ.

Свекровь с гордостью посмотрела на сына и очень тепло улыбнулась мне.

— Да-да, в вашей семье одни исключения, — рассмеялся Ахадей Шшарк. — Так о чем вы хотели узнать, Аля?

— Предположим, теоретически, когда-то Звезду Равновесия разделили на части, а именно — на три треугольника. Если эти треугольники собрать заново, то артефакт будет работать в прежнем режиме? — затаили дыхание все, даже Талила перестала трепыхаться на своем стуле.

— Видите ли, Аля, сломать всегда легче, чем построить. Когда разбирают мощный артефакт большая часть связующих энергетических линий разрывается тоже. Следовательно, если собрать Звезду Равновесия заново, в ней уже не будет прежней силы, — пояснил Асмодей Шшарк. — Восстановить ее сможет лишь создатель.

— Спасибо, — поблагодарила профессора и села рядом с мужем.

— Ты что, кота собралась выгораживать? — зашипела на меня Хунька. Вот даже отвечать не стала. Мой кот! Хочу выгораживаю, хочу за уши таскаю!

Сумрак застонал.

«Я предполагала, что не все так просто» — не стала утешать кошака. Наворотил дел — имей смелость ответить за свои поступки. Но по-человечески, его было все-таки жаль, самую капельку.

— Итак? — канцлер вопросительно посмотрел на Талилу.

Опустив голову, бывшая Хранительница двинулась к дальней стене Храма. Ее конвой ни на шаг не отставал от женщины.

— Нужно снять цветочные гирлянды со стен, — тихо сказала она.

Фаэр Шатракасси кивнул и несколько мужчин из его сопровождения бросились выполнять указание. Под толстым слоем цветов обнаружилась вторая часть плиты.

— Подумать только! — снова восхитился профессор. — Столько открытий за один вечер. Определенно, мне будет, что рассказать правнукам!

— Скажите, если плиту разделили, разве она не потеряла своих свойств, как артефакт? — не смогла не уточнить интересующий меня вопрос.

— Плита не является артефактом, созданным богиней. Это просто предмет, которого она касалась, поэтому, если механически соединить две части и воспользоваться ключами, то, теоретически, можно разбудить Кору. Проблема лишь в том, что второго денкоро никто не видел вот уже десять тысяч лет, — ответил Хунькин дед, не отрывая восторженного взгляда от стены с частью плиты.

Я посмотрела на легара и он чуть заметно кивнул мне.

— Второй денкоро есть, — пришлось достать из под туники кулон. Боги космоса! Думала Хунькин тентурийский предок от счастья грохнется в обморок. Вон как за сердце схватился! Не молод ведь уже.

— Устанавливайте живее, — командовал канцлер, наблюдая, как дюжие ребята водружают вторую часть плиты на место. — Ну, что дальше?

— Две жрицы должны подойти к усыпальнице и открыть ключами врата, — почти прошептал Асмадей Шшарк.

— А кто жрицы? Жрицы-то кто? — вдруг беспокойно спросил Дарин.

— Определенно, женщины, в чьих руках находятся денкоро. Стало быть Пелагея Джоновна и Алевтина, — констатировал факт тентуриец.

— А это безопасно для них? — снова влез «леденец».

— Теоретически, да, но… — фразу профессору так и не дали закончить.

— Теоретически? — взревел легар. — У меня жена беременная! Я за все равновесие вселенной не позволю ей рисковать собой!

— А я видел, что способна творить половина этой штуковины и Альку к ней не подпущу! — вторил ему тангир Элвэ.

«Сумрак, — тихонько позвала я. — ты там как?»

«Смотрю на свой последний закат» — грустно откликнулся кот.

«Как последний?» — опешила от такого заявления. Все понимаю — подзатыльник отвесить, пинка дать, но убивать?

«Развеет меня Кора. Зачем ей Страж, не оправдавший доверия?»

«Знаешь, ошибаться может каждый. Даже твоя Кора! Может не будить ее? Справлялись же как-то сами…»

«Какая разница, Аля, сейчас или через семь дней? Итог один. Ты главное помни, что у тебя когда-то был черный, пушистый друг…» — вот, гад хвостатый! Аж слезу вышибает!

«Разберемся с твоей Корой! Ты сейчас не ее Страж, а мой лайвелл. Лучше скажи, чем нам с ба грозит ритуал пробуждения твоей богини?»

«Да, ничем. Обычный замок, обычные два ключа к нему…»

Значит ничем! Пока мужья бушуют, до хрипоты споря с канцлером, профессором и тар Шакреолом, подмигиваю ба. Пелагея Джоновна всегда понимала меня с полуслова. Она начинает мелкими шагами подбираться ближе.

— Готова? — шепчет, едва слышно, держа в руках денкоро.

— Да, — так же тихо отвечаю ей я. В моих ладонях тоже зажат ключ.

Одновременно бросились к стене и вставили в отверстия амулеты. Как только мы это сделали, Белиготар и Дарин в мгновении ока оказались рядом, чтобы отнести от стены подальше. А вот потом… потом начались настоящие чудеса. Такие, что не сотворишь даже с помощью самых современных технических средств. Каменная стена пещеры треснула от свода до пола. Сначала трещина была нитевидная, едва заметная, но постепенно она все расширялась и расширялась, словно каменные глыбы разъезжались в разные стороны. Через несколько секунд она уже напоминала узкую щель, которая увеличивалась на глазах. Когда ширина достигла нескольких сантиметров, из трещины заструился ослепительный белый свет.

Затаив дыхание, все наблюдали за происходящим. Дарин крепко прижал меня к себе, не давая возможности пошевелиться.

— Алька! — шептал он. — Я чуть с ума не сошел, когда увидел тебя там, у плиты! А если бы с тобой что-нибудь случилось?

— Нашел бы себе другую, сразу после того, как восстановили бы равновесие. У нас на Земле знаешь сколько одиноких девушек? — я все еще не отошла от шока и понимаю, что говорю глупости. Да у меня первой сердце разлетится на куски, если Дарин…

— Глупая! — чувствую на макушке родные губы. Тепло разливается по всему телу. — Не нашел бы. Ты для меня одна во всей вселенной.

— Взаимно, — гепчу в ответ и прижимаюсь к мужу.

Когда глыбы разъехались, из каменной ниши вырвался шар, который сиял так ярко, что глазам было больно. Он взмыл под самый свод и неподвижно завис.

— Тело! Мне нужно женское тело! — произнес мелодичный, как звон колокольчиков, голосок.

Дарин тут же отодвинул меня за спину, закрыв от белых лучей. Так же поступил дед и другие мужчины, находящиеся в зале. Каждый из них считал своим долгом защитить своих родных и близких. Лишь к Талиле никто не бросился на помощь. Она стояла такая молодая, такая красивая и при этом одинокая.

— Выбор сделан! — вновь послышался голосок и шар ринулся в сторону бывшей Хранительницы.

Женщина испугалась, прикрыв лицо руками. Но уже через секунду свет ударил в нее, озарив стройную фигурку Талилы. Она медленно расправила плечи, небрежно, как ненужный хлам, стряхнула энергетические наручники и удивленно огляделась. Из воздуха материализовалось зеркало и бывшая Хранительница придирчиво осмотрела новое тело, повертевшись из стороны в сторону.

— Странно, — произнесла она тем самым звонким голоском. — Такая красивая, а мысли грязные.

Парадокс. Порой заветные желания исполняются совсем не так, как мы того хотим. Талила мечтала о вечной жизни. Теперь ее тело будет существовать не менее двадцати тысяч лет. Только вот сделало ли это ее счастливой? Сомневаюсь.

— Зачем вы потревожили меня, смертные? — произнесла Кора. В том, что вопрос задала богиня, никто не усомнился.

— Понимаете, уважаемая… — откашлявшись, вперед выступил канцлер.

— Почему со мной говоришь ты, когда здесь присутствуют потомки императора? — тихо, почти ласково спросила бывшая Талила, но тентуриец замолчал и отступил.

— Позволено ли будет мне рассказать вам о произошедших событиях? — с ней заговорил Белиготар Сорг. Ох, и отчаянный! Я даже на какое-то время забыла от волнения, как дышать.

— Подойди ко мне, Тар, потомок первого Таара Сорга! — величественно произнесла женщина и легар, как под гипнозом, двинулся в ее сторону.

Кора приложила ладонь ко лбу деда, и из нее заструился свет.

— Так ведь и рак головного мозга заработать можно! — прошептала рядом Хунька, не отрывая глаз от происходящего.

— Встань на место, Тар, потомок Таара первого из Соргов! — не поворачиваясь к богине спиной, легар сделал несколько шагов назад. Пелагея Джоновна тут же его обняла и ободряюще погладила по спине. — Виноват в случившемся Страж. Он не сберег вверенного ему. Сумр-Ррак!

Вспышка света и рядом с богиней стоит мой черный лайвклл. Большая голова с маленькими ушками опущена, а хвост печально поджат. Кошак смирился со свой участью.

— Ты не достоин жизни, — изрекает богиня. Зверь тяжко вздыхает. — Наказание твое — смерть!

Как в замедленной съемке поднимается рука Коры. Ладонь снова вспыхивает светом, но на этот раз он не белый, а полыхает желтым и оранжевым. В желтых глазах Сумрака блеснула влага и он зажмурился.

— Не-е-е-ет! — закричала я, вырываясь из теплых, родных объятий мужа. Подбежав к коту, обняла его за шею и зарылась пальцами в мех.

— Подойди сюда, юный птенец, потомок первого Таара Сорга! — Кора смотрит на меня ласково. Хочется пойти к ней, даже побежать, но я отчаянно машу головой, прижимая к себе морду своего глупого, доверчивого кота.

— Зов на тебя не действует, — удивленно приподняла бровь богиня. — Но я чувствую, в тебе сильна кровь моих детей! Почему ты заступилась за Стража? Из-за его ошибки чуть не погибла целая раса.

— Потому что он мой друг. А право на ошибку есть у каждого.

Говорю, а сама только и думаю: «Что творю? Что делаю? Ей же, что лайвелла прихлопнуть, что меня — одна вспышка.»

— Ошибки должны быть наказаны, — после недолгих раздумий, наконец, поизносит Кора. А я понимаю — последний час не там под дулом Талилы был, он наступил сейчас. Зажмурилась, еще крепче прижала к себе кота, но не сдвинулась с места.

Глава 23

— Сначала меня! — послышался спокойный голос Дарина, Он встал впереди, закрывая дрожащих нас с котом.

— Как изменился мир! — снова удивилась богиня. — Когда людей становится меньше, они больше друг друга ценят.

— Эх, милая, тут ить от человека усе зависить. Добрый завсегда к тябе с добром, а ляхие да злыя с коварством, — растолкав всех присутствующих к богине вышла староста всея Руси, Серафима Дормидонтовна Селедкина. Она так тихо сидела все это время, что ее присутствия никто и не заметил.

— За каждым проступком следует наказание — это закон, — Кора гнула свою линию. Сумрак молча дрожал всем телом, и я вместе с ним, разумеется. Хорошо быть смелым, но страшно!

— Есляп мы кажную скотинку, что по нашаму недогляду во чужой огород влезла, да соседскую капусту похрумкала, жизни ляшали, самя бы дамно голодной смертяю помярлип! — подбоченилась старушка, грозно поглядывая на бывшую Талилу.

Кора протянула к бабе Симе руку. На кончиках пальцев загорелся слабый белый огонек. «То был не конец! А вот теперь самый концовый из всех концов!» — подумала я, отчаянно жалея в душе Серафиму Дормидонтовну.

— Странно, — богиня с недоверием осмотрела свою руку, на которой только что вспыхивали искры света. — Я не могу прочесть твоих мыслей, женщина. И понять тебя непросто.

— Ба… Баб… Баб… — попытался что-то сказать Жоффрей.

— Вот именно! — подтвердил Погодин. — Все зло мира из-за баб, а страдают животные и… дети!

— Это кто дети? — возмутилась я, не взирая на страх.

— Это я про маленькую собачку, которая до старости щенок, Верник. Народную мудрость Земли на просторах вселенной никто не отменял! — да, со Стасом пикироваться могла только Хунька и то — не всегда.

— Бабушка хотела сказать, что мы в ответе за тех, кого приручили, — тихо сказала Айа, вставшая рядом с Жоркой.

— Именно! — важно кивнул он, обнимая свою «мальвину».

— Вы все что… пытаетесь обвинить во всем меня? — возмутилась, окончательно запутанная богиня.

— И в мыслях ня дяржали! — покачала головой баба Сима. — Виноватай от наказання урок вынясти должан. А какой урок в смерти бязвремянной?

— Хмм… — задумалась Кора. — В этом есть логика. Что предложите?

— Фаэра, несомненно, вы самое дивное и справедливое существо нашей вселенной! — сверкая золотой мантией, подошел к ней тар Шакреол.

— Несомненно, — мило улыбнулась богиня и ее щеки окрасил легкий румянец. Неужели смущена? Верховный судья избрал правильную тактику. Как сказала бы баба Сима — ласковая телятя двух маток сосет. — Продолжай…

— Когда вы улыбаетесь, весь мир озаряется, словно освещенный ласковым солнцем, вышедшим из-за туч! — интересно, этому служителей истины где обучают?

— Восхитительно! — воскликнула Кора, слегка дотронувшись до верховного судьи. — Твои слова так же прекрасны, как и мысли. Значит восстановить Звезду Равновесия?

— Все так, мудрейшая из мудрых, — почтительно склонился тар Шакреол. Глаз он не поднимал и едва заметно кривился. Кому же приятно, когда мысли, как открытую книгу читают?

— И создать нечто вроде порталов в местах силы? — восхитилась богиня. — Интересная идея! А Страж будет не только охранять артефакт, но и совершать таинство, пока я буду занята!

— У Сумрака должен быть выходной! — отмерла я, вспомнив о чем мечтал мой кот и из-за чего он попал в переделку. Кошак, когда понял, что его жизни больше ничто не угрожает, как-то ожил и резко перестал дрожать. — А еще лучше — создать второго Стража и организовать их работу вахтовым методом.

— Дитя, зачем энергетической сущности выходной? — удивилась Кора. — Он же не устает.

— Зато Сумрак живой и у него есть друзья, которые его любят и всегда рады видеть! — стояла на своем я, шалея от собственной смелости.

— Пожалуй, ты права. Это приятно, когда в тебе нуждаются! — последовал ответ. Эх, эту богиню еще воспитывать и воспитывать!

— Приятно приходить туда, где тебя любят и ждут, не смотря ни на что, — тихо сказала я. Коробка с треугольниками уже давно не давала покоя. Достала из-за пазухи ящичек и протянула Коре. — Возьмите, это, кажется, ваше.

Улыбаясь, она протянула к коробке руку и на миг наши пальцы встретились. Непередаваемые ощущения! Словно ты паришь в ясном небе, согреваемая ласковыми лучами, обдуваемая легким ветерком. Возможно, богиня несколько поспешна в своих суждениях, но злости в ней нет, только свет и желание сделать мир совершенным. Похвальное, конечно, желание, но слишком уж утопичное по сути своей. Мир, он как девчонка с веснушками, хорош таким, каков есть, а убери все его несовершенства и он станет скучным и обыденным, без тайн, загадок и приключений.

— Спасибо, дитя, — ласково поблагодарила меня Кора и кокетливо посмотрела на верховного судью. Интуиция подсказывала, что попал тар Шакреол. Интересно, могут ли боги полюбить? Не знаю. Но вот влюбиться могут точно.

Ослепительное сияние окутало фигурку бывшей Талилы. Испугавшись за лайвелла, я выступила вперед. Конечно, закрыть маленькой собой большого кота получилось плохо, но уже успокоившийся хвостатый благодарно потерся о мой бок.

«Беда миновала, — сказал он. — Кора в Храме. Восстанавливает Звезду.»

— Она еще полна решимости наказать тебя, — прошептала я. — И знаешь? В этом я с ней солидарна!

В ответ послышалось недовольное сопение и тяжкие, жалобные вздохи. Нет, кот, меня не проведешь и не разжалобишь! Я уже вполне отличаю, где твоя хитрость, а где настоящие эмоции.

Посреди площадки пространство заискрилось, заставив всех собравшихся расступиться. На освободившемся месте появилась арка — обычная, грубо вырезанная из дерева. И спустя мгновение рядом возникла довольная богиня.

— Кажется получилось! — выдохнула она. Красивое лицо светилось от счастья. Казалось, Кора вот-вот захлопает в ладоши от радости. А потом она внимательно осмотрелась. Мы наблюдали, как меняется выражение ее лица. Вот она хищно прищурилась, посмотрев сначала на Пелагею Джоновну, потом на меня, а затем хитро-прехитро улыбнулась. — Сумр-Рак, я придумала тебе наказание.

Бедром ощутила, как вновь затрясся кот, но почему-то была уверена — ничего страшного ему больше не грозит.

— Наказание начнется ровно через семь месяцев и продлится семь лет. По меркам людей — срок пустяковый, — рассмеялась, рассыпая звон колокольчиков, богиня. — Дважды в неделю ты будешь посещать дом Соргов.

— Ох, — ожила и выдохнула энфина Яванна. — Мы всегда рады такому гостю и нежно любим его, но разве встреча с нами наказание?

— Встреча с вами, разумеется, не наказание, — Кора загадочно улыбнулась. — Наказание — работа няней! Сейчас в вашей разросшейся семье ожидается всего два младенца, но очень скоро пополнение будет масштабным, а Сумр-Рак поможет присмотреть за потомками моих детей.

— Два младенца? — всплеснула руками энфина и недобро посмотрела в сторону Белиготара и Пелагеи Джоновны.

— Что? — удивился легар и погладил жену по еще плоскому животу. — У нас один, точнее одна. Навир Тавилас обследовал лично, а ему я доверяю. У кого второй младенец не знаю!

И тут взгляды всех присутствующих застыли на мне…

— Я??? — больше не смогла вымолвить ни слова.

— Ты, дитя. Ты! — и богиня-предательница снова рассмеялась.

Ощупала живот. Никаких намеков. Стала вспоминать цифры в своем женском календарике. Упс! А ведь и правда, за всеми событиями, которые, надеюсь, нам всем уже довелось пережить, я совсем забыла о такой мелочи, как критические дни. Хотя… Я забыла о них, они забыли обо мне. Все справедливо. Не о том думаю, совсем не о том. Я беременна! Мы с Дарином ждем ребенка! Мысли путались и, кажется, не у меня одной.

— Поздравляю! Неужели я скоро стану бабушкой? — первая отмерла мама, бросившись обнимать нас с мужем, за ней последовали и все остальные. Каждому хотелось сказать нам хоть пару слов. Поднялся невообразимый шум. Даже Кора и все ее чудеса были на какое-то время позабыты.

Дарин ничего не сказал, лишь молча прижал к себе, прикрыв большими ладонями мой живот. Он улыбался мне, нежно, тепло, а по щекам великого воина, единственного расшана Эленмара катились слезы.

— Ну все-все! — прервала творившееся безобразие богиня. — А то и я заплачу, а мне не положено. Амулет восстановил свою силу и портал начал действовать. Сумр-Рак, тебе пора!

Кошак величественно кивнул, а потом лизнул шершавым языком мою щеку, заставив засмеяться, и растворился в воздухе.

— Подобная арка — эксперимент, — Кора подошла к конструкции и бережно погладила деревянную стойку. — Пока такой прямой портал в Храм существует лишь на Эленмаре, но очень скоро подобные арки появятся во всех местах силы, чтобы любое существо могло попросить помощи и получить по делам своим.

— Восхитительно! — зачарованно выдохнула энфина Яванна.

— Портал существует, как в пространстве, так и во времени. Откуда бы не прибыли нуждающиеся в помощи и благословении, сколько бы их ни было, но с артефактом всегда каждый останется один на один. И… вот еще что… Подойдите ко мне! — богиня поманила меня и Дарина. Кто бы сомневался!

Муж взял меня за руку, нежно сжав ладошку. В самые тяжелые моменты жизни его поддержка всегда согревает меня и придает уверенности. Сделав несколько шагов, мы оказались как раз под сводом арки. Вспыхнул теплый, розовый свет. Красивыми переливами он расходился от арки, озаряя всю площадку. Все с восхищением смотрели на новое чудо.

— Это свет пылающих любовью сердец, — прокомментировала богиня. Так пары будут узнавать сильны ли их чувства друг к другу настолько, чтобы связать жизни и судьбы. Ритуал единения у Звезды уровняет срок жизни в большую сторону. Это удобно, если связь межрасовая. Например, если землянка свяжет судьбу с эленмарцев, то ее жизненный срок увеличится.

— Ну и повезло же тебе, Погодин! — громко прошептала Хунька, окинув взглядом Алейну и Стаса.

— Да и ты не в накладе! — рассмеялся он, смутив этим подругу и заставив наконец Фингорма улыбнуться.

Мы с Дарином шагнули сквозь акру и очутились в привычном месте… Хотя, храм на Лорне все же несколько изменился. Сквозь узкие окна под сводом уже не пробивался сиреневый свет. Там было небо — чистое, голубое, с легкими, пушистыми облаками. Сумрак, весь такой важный и торжественный, стоял возле алтаря с сияющим артефактом. Звезда Равновесия… Сколько раз я представляла, как она будет выглядеть, если соединить треугольники, но даже подумать не могла, что это будет так волшебно.

«Откройте душу и прикоснитесь к Звезде Равновесия» — произнес Сумрак. Немного обижало, что кошак вел себя так, словно мы не знакомы. Но понимаю — работа.

Одновременно, кончиками пальцев дотронулись до артефакта. Ничего существенного не произошло. Ну, может быть я стала любить мужа чуточку сильнее, если такое возможно.

— Люблю тебя! — честно призналась, вглядываясь в бирюзовое море с золотыми всполохами.

— Я вас все равно больше, — улыбнулся муж и хитро подмигнул, пока я соображала, кого еще Дарин любит, кроме меня. Беременность приняла всем сердцем сразу и безоговорочно, а вот осознать не могла до сих пор.

Мы так и вернулись — счастливые, держась за руки. Следующими были легар с Пелагеей Джоновной, Погодин с сестричкой, Жоффрей с Айей, мама с отцом, Глерос со Снегиревой и… Хунька с Фингормом. Арка каждый раз сияла ласковым розоватым светом, но мне казалось, не так ярко, как для нас с Дарином. Беллим то и дело прижимал руку к груди. Я догадывалась, чье имя там появилось.

— Кто следующий? — поинтересовалась богиня, когда поток очевидных пар исчез. Она обвела всех взглядом и остановилась на Аргинаде Сорге. — А ты? Разве не хочешь единения с любимой женщиной?

Артлегар вздрогнул и растерянно посмотрел на энфину Яву. Эленмарская бабушка смутилась и опустила глаза.

— Так мы… уже… — попробовал исправить ситуацию эленмарец.

— Глупости! Последствия исковерканного обряда необходимо ликвидировать все до единого! — рассердилась Кора. — Я за этим прослежу лично!

Уж не знаю, что подействовало — слова богини или все же чувства, но Яванна протянула руку своему супругу и они шагнули к арке. Появилось знакомое розовое сияние, но для этой пары оно было откровением. Бабушка с удивлением смотрела на своего мужа.

— Почему ты никогда не говорил мне? — прошептала она.

— А ты? — но ни один из них так и не ответил. Быть может ответы прозвучали в Храме у артефакта, но никто из нас этого не услышал.

Зато не успели они вернуться, как артлегар гневно заявил богине:

— Верните все обратно!

— Что тебя не устраивает? — спросила Кора. Она улыбалась, читая мысли Аргинада Сорга.

— Исчезла надпись! Имя любимой — символ нашей связи! — и он отодвинул ворот форменной куртки, обнажая шею.

— Вселенная разумна. Здесь ничто не исчезает бесследно, — философски заметила богиня.

— Но как же… — осекся артлегар.

— Вы приняли и осознали свои чувства… сердцем! — подсказала Кора и хитро ему подмигнула. В глазах Аргинада появилась догадка и он начал спешно раскрывать магнитные клепки куртки.

— Не при всех же… — упрекнула его Ява, но робко, без нажима. А когда увидела на груди любимого свое имя, написанное на древнем языке, и вовсе зарделась, как маков цвет.

— Избавиться от ритуального ошейника можно только с парой? — с надеждой спросил Келеган.

— К Звезде Равновесия каждый приходит со своими просьбами, — загадочно улыбнулась богиня.

Мужу бабушки, теперь похоже бывшему, не понадобилось объяснять дважды. Он устремился к арке. Никакого сияния не было, а вот вернулся Келеган с радостными, сверкающими глазами, продемонстрировав отсутствие надписи. Его примеру последовал и Тугрон.

— Проклятье Эленмара их не коснется? — с тревогой спросила Яванна.

— Проклятье больше не коснется никого, чьи помыслы чисты, а душа открыта, — ответила богиня.

— А что же делать тем, кто уже проклят? — поинтересовался легар.

— В моей власти сделать многое, но даже я не в силах изменить принятое добровольно решение. Они сделали свой выбор.

— Неужели им никто не поможет? — воскликнула тетя Морхана.

— Нет безвыходных ситуаций. Просто порой случается, что выход ищут не там, — изрекла Кора и замолчала, давая понять, что больше к этой проблеме возвращаться не желает.

— Сока свядяб! Скока! А ня на одной ня налиля! Ня порядок! — озвучила свои мысли фаэра Селедкина и бесцеремонно подмигнула опешившей богине. — Тожа штоля в замуш сходить? А вось до праправнуков дожить довядеться!

Что и говорить, обстановку она разрядила. Улыбался даже верховный канцлер, на которого сейчас мало кто обращал внимание, кроме его личной охраны, конечно.

— Я вот интярясуюся, а богини человеческую пищу вкушають, али токма няктарами да амброзиямя питаются? — продолжила Серафима Дормидонтовна.

— Десять тысяч лет ничего не ела, — вздохнула Кора.

— Замориля девку голодом! — запричитала старушка. — А ну, где нам тута размяститься! У мяня в «Прынцессе» клюквяночка застоялась.

А дальше был банкет в доме Соргов. клюквяночку пили все, даже богиня, с превеликим удовольствием. Только мы с Пелагеей Джоновной, по понятным причинам, запивали тосты молоком. Но разве это большая цена за самое настоящее человеческое счастье?