Камень

Глава 43-

- А мотоцикл мой где? – интересуется уполномоченный, когда они наконец добрались до точки назначения. Тут, в гараже молельного дома, были все свои. На улице было уже темно, только что прошёл дождь. Горохов выгибался, разминая мышцы спины и оглядываясь по сторонам.

- Мы отогнали его к Веронике, – отвечает ему отец Сергей. – Если нужно, Лёва вас довезёт до её библиотеки.

- Да, лучше мне не таскаться по городу, - соглашается Андрей Николаевич.

- Тем более, что вас, как мне кажется, ищут, - вдруг продолжает отец Сергей.

- Ищут? – сразу насторожился уполномоченный. Он смотрит на священника пристально. – Откуда вы знаете?

- У меня есть один адепт, из новообращённых, утром я говорил с ним… А он работает администратором в гостинице, и он упомянул, что в городе есть люди, которые ищут одинокого путника.

Горохов, признаться, был удивлён.

- Любопытно, а почему он стал вам об этом рассказывать?

- Ну…, - священник, видимо, не очень хотел говорить с ним на эту тему. Тем более что противная баба Эля была тут же и слушала их разговор. Она словно была приставлена к Горохову.

И тогда Андрей Николаевич вспомнил кое о чём и решил проверить, как это работает. Он полез во внутренний карман и достал оттуда монету. Показал её отцу Сергею. И сразу понял, что монета работает отлично. Тот сразу выпучил глаза. И тогда уполномоченный произнёс:

- Это дал мне пророк. Теперь я с вами. Расскажите мне, почему ваш человек подумал, что ищут именно меня.

- Да, я понял, - тут же отозвался священник. Теперь он уже не стеснялся. И несмотря на то, что седая баба в негодовании вылупила на него глаза, он стал рассказывать. – Вообще-то у нас так устроено, что каждый прихожанин сообщает мне о всём странном и необычном, что происходит в городе.

«О, какие же вы молодцы!».

- А вы потом передаёте собранную информацию выше?

- Да, я пишу заметки о происходящем.

«Точно, молодцы».

Горохов понял, что объём собираемых ими данных будет побольше, чем объём той информации, что собирает его «контора».

«Интересно, а к кому стекается информация? К мелкой Масе, к Люсичке или ещё к кому-нибудь?».

- Отец мой! – воскликнула тут баба Эльвира. – Зачем же вы об этом рассказываете?

- Успокойся, Эля! – осадил её отец Сергей. – Перед тобой посланник пророка. Он показал знак.

Лицо Эльвиры окаменело, она так и стояла с раскрытым ртом, а отец Сергей продолжил:

- Максим знал, что мы вас искали. Он знал, что вы скорее всего приедете один. И эти, что приходили к нему в гостиницу утром, они тоже искали одинокого путника.

- А сколько их было? – интересуется уполномоченный. – Как они выглядели? На чём приезжали?

Отец Сергей покосился на бабу Эльвиру, а потом и говорит:

- А я и не спросил.

Это могло быть ошибкой, искать могли и не его. Но лучше было в этом убедиться.

- Мне нужно поговорить с этим Максимом.

- Хорошо, - тут же соглашается священник. – Скажу Лёве, он сейчас привезёт его сюда.

- Я съезжу за ним, - тут же вызвалась Эльвира; после того как отец Сергей ей пояснил, кем теперь является Горохов, она, видимо, прониклась.

- Думаю, что лучше мне с Лёвой съездить самому, - отвечал Горохов, - может, увижу что.

Лёвой оказался один из кареглазых, что возил его к пророку, больше он никого с собой не взял. Поехал с ним вдвоём.

А у гостиницы, в которой работал Максим, было людно, несмотря на двенадцатый час ночи.

- Мне тут остаться? – спросил Лёва, остановив машину невдалеке от фонаря над входом.

«Эти люди ищут одинокого путника. Нет, пусть идёт со мной. И лишний ствол не помешает».

- Этот Максим меня не знает, пойдём со мною.

Максим был ещё не старым человеком, он разливал водку по рюмкам людям, сидевшим у стойки, и тут же распоряжался об уборке номеров; увидав Лёву, он сделал ему знак: сейчас подойду, и уже через минуту здоровался с ними.

- Это наш друг Анатолий, – кивнул на Горохова Лёва.

- А, - Максим протянул Андрею Николаевичу руку, - здорово.

Горохов руку пожал, но маску снимать не стал.

- Я хотел спросить про тех, кто интересовался на счет одинокого путника.

- Спрашивай, - кивает Максим. – Только побыстрее, у меня люди.

Быстро так быстро, Горохов задаёт сразу несколько вопросов:

- Во сколько они приходили, что это были за люди, сколько их приходило? Что хотели знать?

- Приходили… кажется в десять, около того. Было их двое, мужички… такие… крутые. Оружие хорошее. Респираторы хорошие, – вспоминает администратор гостиницы. – Спросили, есть ли кто в гостинице, кто приехал один, на мотоцикле или лёгком квадроцикле. И в течение двух последних суток.

Горохов кивает: понял. И продолжает:

- На чём приезжали, вы, наверное, не видели?

- Видел, - радует уполномоченного Максим, - вернее, видел, на чём уезжают, у нас же камеры по периметру. Они такие… необычные… На простых не похожи. Стало любопытно… Они сели в «варан».

- «Варан-60»? – уточняет Андрей Николаевич.

- Угу, - кивает администратор.

«Вараны» – машины редкие, очень мощные, с огромным клиренсом, отличной подвеской и большим, прожорливым двигателем. В кабине этой машины могло с комфортом разместиться шесть человек, а вот кузов у неё маленький, едва ли туда уместится тонна груза. Это специфическая машина, её ни с какой другой не спутаешь. И администратор прав, простые люди на таких тачках не ездят. Быстро, но разорительно.

- А приходило их двое? – ещё раз спрашивает уполномоченный.

- Угу, - кивает администратор.

- А вы не видели: кто-то из них садился за руль?

- А! Точно! – вспоминает Максим. – Не садился… Значит, за рулём был ещё один человек. Эти двое сели на пассажирские места.

«Их было трое, как минимум! Те же, что были в Губахе? Ну допустим… И что теперь? Они ездят и обшаривают все гостиницы по всей дороге? Троих на такое дело маловато будет. Тем не менее, нужно быть очень осторожным, а лучше убраться отсюда – и убраться побыстрее. Не ночевать и даже не ужинать. Уходить без мотоцикла».

- Ладно, спасибо вам, Максим, - Горохов ещё раз пожимает администратору руку.

***

Ощущение было такое, словно кто-то всё время смотрит ему в спину. Или даже хуже: держит за шиворот.

«Кому здесь можно доверять? Сектантам? Да, наверное… Завалиться на пару-тройку дней к Веронике? Нет, не вариант…, - слишком многие из Светлой Обитель знали о нём. А всех знающих никто проконтролировать не мог. Они, конечно, фанатики, но мало ли кто сболтнёт лишнего. Тот же Максим своей жене что-то расскажет. А она ещё кому. Нет, оставаться тут он не хотел – и не хотел говорить им, куда двинется дальше. – Мотоцикл? Опасно. Скорее всего, они знают, что я на мотоцикле. Могут ждать на выезде из города. Тут их всего четыре. Нужно выскочить из города без мотоцикла, но и сектанты не должны знать, куда я уйду!».

Он вышел на улицу и, протягивая руку, сказал Лёве:

- Спасибо, друг, дальше я сам.

- То есть… Ты уезжаешь? Точно? Тебя не нужно никуда подвозить? – Лёва чуть растеряно пожимает уполномоченному руку. – Слушай, я могу отвезти тебя куда надо. Только предупредим отца Сергея.

- Нет, подвозить не нужно. Охота тебе два дня до Губахи по грязи тащиться, – Горохов указывает на стоящие под фонарями гостиницы грузовики. – Кажется, караван собирается. Если на Тёплую Гору идёт или на Губаху, я с ними уеду. Ты лучше следи за моим мотоциклом.

- Как скажешь, - отвечает Лёва и ещё раз жмёт уполномоченному руку.

А тот, сняв винтовку с предохранителя и стараясь не маячить под камерами или под фонарями, по темноте, поближе к домам, пошёл к стоянке грузовиков.

И сразу нашёл караван из девяти машин, который шёл на Тёплую Гору. Вот только… Нужно Андрею Николаевичу было совсем в другую сторону, ведь возвращаться в Агломерацию было ещё рано. Во всяком случае, перед этим ему нужно было связаться с начальством и выяснить, как там дела в «конторе» и что делают северные. Поэтому он пошёл дальше искать себе попутку на Серов.

Он переждал ливень в какой-то забегаловке; ливень был несильный и недолгий, сезон воды заканчивался. Переждал, перекурил, посмотрел, не тащится ли за ним кто-нибудь, и пошёл к следующей группе машин.

На одной из стоянок набрёл на то, что ему было нужно, причём караван был уже готов ехать. Двигатели машин уже работали, выбрасывая в воздух выхлоп с характерным рыбным запахом. В кузове последнего грузовика суетились два человека, закрепляя бочки и ящики.

- Мужики, куда идёте? – спросил у них уполномоченный, оглядевшись и поняв, что на него никто не обращает внимания.

- На Карпинск, - ответил один из водителей.

- По траку, значит? А в Серов зайдёте?

- Заскочим на краешек, – кряхтя и упираясь в тяжёлый ящик, сообщил второй, по голосу молодой, парень.

- Меня краешек устроит. Сколько возьмёте?

- Рубль, - сразу бросил свою работу молодой. Он подошёл к борту машины, чтобы разглядеть собеседника в темноте.

Горохову было сейчас всё равно: рубль так рубль, у него на поясе при себе больше двух сотен рублей медью, и ему хочется убраться из Новой Ляли побыстрее, до рассвета. Но он по привычке, а ещё из конспирации, начинает торговаться:

- Что-то много просите.

- От Ляли до Серова всегда рубль был, – заявляет молодой.

- Нет, неправда твоя, я два месяца назад за полрубля доезжал, - врёт уполномоченный.

Молодой хотел ответить, но старший его перебил:

- А ты из охотников, что ли?

- Ну да, - соглашается Горохов. - Так что рубль для меня дороговато.

- А что же ты, охотник, с одной винтовкой? – сомневается водила.

- Квадроцикл сломался, - сразу придумывает уполномоченный, - отдал механику, а там всё снаряжение. Только винтовку с собой взял. Два дня есть, пока ремонтироваться будет… Вот… А пока сам решил до Серова смотаться.

- Ладно, - соглашается старший, - возьмём за полрубля.

- Отлично! – обрадовался Андрей Николаевич. - Тут вон лавка, я куплю перекусить. Успею? А то ел только утром.

- Ты только недолго, через полчаса выходим.

***

Вышли, как и сказал старший водитель, через полчаса, тронулись как раз после очередного дождя, а ещё через полчаса покинули узкие городские улицы. И пошли по Серовскому тракту на север.

- Ну, расскажи, охотник, как жизнь, – просит молодой. Он сидит за рулём, ведёт машину уверенно – видно, уже не первый год шофёрит.

Он весёлый, ему хочется поболтать. Весёлый.

«Испортить ему настроение? – Горохов усмехается. – Сказать, что у меня грибок в лёгких?».

Да нет, конечно, ничего подобного он говорить этому парню не будет, поэтому просто ответил:

- Жизнь? Да потихоньку. Дожди, охота плохая. Саранчи нету. Рыба не ловится. Сколопендры в степи озверели. Ждём вот, когда вода закончится.

- А ты за кем ходишь?

- Да кого встречу, за тем и иду: и за дрофой, и за козодоем, встретится варан небольшой, то и его добуду.

- А термитники скоблишь?

- А как же, - для Горохова в этих разговорах нет ничего опасного, он не боится подвоха, так как всем этим занимался всё детство и всю юность, в том числе и «скоблил» термитники, то есть добывал деликатесные яйца термитов.

- А у нас половина кузова – это яйца, – рассказывает молодой.

- Не понял, - удивляется Андрей Николаевич. - Яйца – еда дорогая, я думал, все яйца в Серов везут или в Березники, а вы их куда-то мимо Серова везёте.

- Ага, - сообщает парень. – в Карпинске кое-что сбросим, а яйца до Черемухово потащим. Там разгрузимся.

- Там и дороги-то нет, наверное, - удивляется уполномоченный. – По барханам пойдёте?

- До Черемухово дорога нормальная, - продолжает молодой. – Это дальше уже барханы до самых болот пойдут.

«То есть… Деликатесные яйца термитов едут не в Серов, а дальше. Это кому же их возят? Кто там их есть-то будет?».

Спрашивать, кто заберёт деликатес в тех дебрях, где почти никто не живёт, он не хочет, но продолжает интересоваться:

- А обратно? Порожняком пойдёте?

- Почему порожняком? – удивляется молодой. – Полные пойдём, там в Черемухово товаров – пропасть.

«Откуда? Ну ясно, из-за болота тащат. Неужели есть проход через болота?».

- А что же за товар из Черемухово повезёте?

- Всякий товар, - вдруг встревает в разговор дремавший до этой минуты старший. – Там всего хватает, - и тут же говорит молодому: – Ты повнимательнее. За дорогой следи.

Кажется, старший хочет, чтобы младший поменьше болтал.

- Да я слежу! – отвечает молодой.

- Слушайте, яйца дорогие, - продолжает уполномоченный. – Товары опять же возите… Тут на дорогах никто не озорничает?

- В смысле? – не понимает молодой.

- Ну, в смысле – не грабят машины? Бандиты тут попадаются?

- Три года по тракту хожу, - хватается молодой, - ни разу ни на кого никто не нападал. Я даже и не слыхал про такое.

- Раньше бывало…, - снова встревает в разговор старший. – А потом Юра порядок-то поднавёл. Теперь такого нет. Теперь тут тихо…

«Юра? Это не тот ли это Юра, которого прозывают Сыр?».

Но спрашивать об этом нельзя, так сразу себя выдашь. Могут сразу понять, что ты не местный, если не знаешь того, кто в этих местах мог поднавести порядок.

- А, - понимающе произносит уполномоченный, и они едут дальше.

Глава 44

Он проснулся оттого, что перестал урчать двигатель, машину не качало на ухабах, она замерла. Но молодой водила не знал, что он уже не спит, и тряс его за плечо:

- Витя! Всё, приехали. Киселёвка. Серов. Мы сейчас топлива зальём… и дальше на Карпинск.

- Ага, понял, - «Витя» «проснулся», взглянул через лобовое стекло на небо: солнце, ни облачка, сезон воды заканчивается. Время почти девять часов утра. Он поблагодарил водителей, забрал винтовку и остатки своей еды и вылез из машины.

Серов.

Он привык к тому, что самые убранные от песка улицы находятся в центре Города, выше районов Березняков и ближе к районам Соликамска. Но здесь, на самом его краю, тоже было убрано. Конечно, это потому, что дожди не давали песку и пыли налетать каждый вечер на город. И теперь их не требовалось убирать каждый день. Тем не менее у города, даже у его окраин, вид был весьма приличный. Дороги, дома, оборудование вокруг домов – всё говорило о том, что жизнь в городе идёт неплохо. Но сразу в город он не пошёл, постоял у дороги, обочины которой заполоняли большегрузы. Тридцать машин, не меньше. Все гружёные. Заправка, ремонт, какая-то харчевня. А чуть севернее – развилка, одна дорога идёт на северо-восток, вторая на северо-запад. Он решил закурить и тут же вспомнил:

«Да! Надо выпить таблетки».

Теперь ему об этом забывать было нельзя, теперь они с ним навсегда. Он достал коробочку, подаренную пророком, достал таблетку и запил её водой из фляги.

Сразу и курить ему расхотелось. Он без аппетита закинул в рот кусочек вяленой дрофы. Что дальше?

«Нужно менять вид. Нужен магазин одежды и снаряжения. Здесь где-нибудь обязательно должен быть такой для водил и торговцев, что проезжают мимо».

Да, ему срочно нужно было менять свой вид; галифе с обмотками, как у казака, простые ботинки и видавший виды респиратор могли привлекать внимание. Горожане, которых он увидел, даже здесь, на самой окраине города, ничего подобного не носили.

Андрей Николаевич почти сразу нашёл магазин, где торговали одеждой. И там было всё, что ему нужно: хорошая кепка с затылочной защитой от солнца, он только что такую видел на одном парне, дорогой респиратор, отличные очки, высокие ботинки до середины голени и свободные шатни с небольшой «мотнёй», в дополнение ко всему рубаха навыпуск, яркие перчатки и яркий шейный платок. Услужливая продавщица предлагала ему поменять ещё и пыльник на короткую штормовку, говорила, что именно такие сейчас носят в Серове, и он согласился бы, если бы не карман для пистолета в левом рукаве. А вместо штормовки он купил чехол для винтовки и небольшую сумку для старой своей одежды. Её он не собирался выкидывать.

В общем, через полчаса он вышел из магазина совсем другим человеком, и теперь был собой доволен. Нет, не в том смысле, что ему нравилась новая одежда, а в том смысле, что теперь он мало отличался от местных.

И чтобы действительно выглядеть как местные, он решил избавиться от винтовки. Это оружие слишком серьёзное и дорогое, бросающееся в глаза. Уместное в степи и в оазисах, где полно охотников и добытчиков, тут, в крупном городе, оно выглядело слишком угрожающим. К тому же ничего подобного у встречающихся людей Горохов не замечал.

Он отходит немного от дороги, в степь за домами. Там у обломка бетонного столба садится на бархан, закуривает; винтовку, упакованную в чехол, сначала кладёт рядом на песок у ног, возле сумки с одеждой, потом снимает патронташ: без винтовки и ружья таскать такую тяжесть нет смысла. Он оглядывается и, убедившись, что этого никто не видит, присыпает своё имущество, включая сумку, песком. Песок тяжёлый, влажный, уполномоченный немного разравнивает его, «стреляет» окурком куда-то в степь, ещё раз осматривается и, запомнив место, уходит к домам.

***

Утро в сезон воды может быть прекрасным. Тридцать два градуса, благодать. И Горохов сначала идёт себе не спеша в центр, понимая, что пройти ему придётся немало. Впрочем, расстояния его никогда не пугали. Он мог пройти очень много… Вернее, раньше мог; как поведут себя его лёгкие сейчас, он не знал. Да и старался об этом не думать. Но в то же время ему нужно было знать, на что он способен с грибком в лёгких. Поэтому Андрей Николаевич прибавляет шагу. Идёт быстро, но это не мешает ему замечать и запоминать всё необычное, всё интересное.

С внешним видом вопрос решился. Теперь ему нужно было найти жильё. Жильё недорогое и в тихом месте. Поиски подходящего крова могли потребовать времени. И он подумал, что на один или два дня можно снять и гостиницу.

Уполномоченный очень надеялся на то, что уж в таком большом городе, как Серов, те, кто его ищут, не будут обходить все гостиницы. Потому что… Ну хотя бы потому, что гостиниц тут десятки, и у тех троих, которые его ищут, – если их, конечно, всего трое, – просто силёнок на все гостиницы не хватит.

И тут его ожидала небольшая радость. У одного из местных, который, кстати, носил точно такую же кепку с тряпочной защитой шеи, что и уполномоченный, он увидал на бедре револьвер. Его любимый револьвер системы Кольцова.

«Прекрасно… Винтовка была бы слишком, а вот «Кольцов» смотрится на местных вполне естественно!»

Вещь была качественная, внушительная, неплохо работающая на средних дистанциях и просто убойная на коротких. Но встречался револьвер достаточно редко. Это и понятно, «Кольцов» стоит дорого, патроны дорогие, а к нему ещё приноровиться нужно. Вещица не для охотников и казаков. Тем не менее к его профессии она подходила почти идеально.

- Простите, - он обратился к тому человеку и указал на его револьвер, - хочу купить такой же, не подскажете, где можно найти?

- Вы про «Кольцов»?

- Да.

- В любой лавке у Новикова.

- Ну да, - Горохов сделал вид, что и сам это знал. – Конечно у Новикова.

Собеседник, неправильно истолковав его тон, добавил:

- Новиков – барыга редкостный; если будете искать в других лавках по городу, может и найдёте подешевле, но у Новикова они точно есть.

Горохов поблагодарил человека и двинулся дальше.

«Значит, в любой лавке Новикова… Нужно поглядывать».

Он уже решил, что при первой возможности обязательно купит себе револьвер. Всё-таки разгуливать по незнакомому городу с одним пистолетом в рукаве, когда на тебя охотятся прекрасно вооружённые люди, было делом не очень приятным.

Он подумал, что искать его в первую очередь будут, если вообще будут, в маленьких, дешёвых клоповниках, так что есть смысл остановиться в хорошем месте. И примерно через час ходьбы он набрёл на такое место. В его названии был намёк на большое количество воды: «Озеро».

Он походил немного по улицам рядом с гостиницей, и там ему понравилось: вокруг было чисто, рядом располагались недешёвые дома, и главное – у гостиницы имелись два выхода на разные улицы и над каждым входом имелась камера. В общем, хорошее место, удобное и скорее всего безопасное.

Красивая дверь с хорошими уплотнителями, а за нею, в прохладном и уютном фойе, его встретила за стойкой администратора опрятная и вежливая девушка.

- Добрый день, рады вас видеть в нашем отеле.

«О! Вон как… В нашем отеле! И вежливая такая… Наверное, собирается грабить…».

- Добрый день, – Горохов оглядывается по сторонам, замечает чистоту и дорогую мебель. «Точно, будет грабить!». - Мне нужен номер на пару дней.

- Конечно, у нас есть свободные номера, - сообщает девушка, - стоимость одних суток проживания в «стандарте» – рубль двадцать, но есть номера повышенной комфортности.

- Рубль двадцать? – удивляется уполномоченный слишком очевидно. «Ну вот и начался грабёж».

- Вы у нас, наверное, впервые, - догадывается администратор и тут же объясняет: - В стоимость номера входит посещение бассейна без ограничения и завтрак, - и, вспомнив, добавляет: - А в завтрак входит чашка кофе.

Это очень дорого, но деньги у него есть, и ему нужно где-то перекантоваться первое время, так что Андрей Николаевич оплачивает двое суток, приговаривая:

- Ну, если кофе на завтрак…

Он берёт ключ, поднимается на свой этаж, заходит в номер. И убеждается, что номер стоит заплаченных денег. Кровать, кондиционер, удобное кресло. Уполномоченный проходит в душевую: и тут всё прекрасно. Он открывает кран на умывальнике – умывается и пробует на вкус воду. Нет, он, конечно, и не надеялся, что вода тут будет качественной, вода была опреснённая.

«Это тебе не комплекс Светлой Обители на краю карты, где воду можно пить прямо в душевой кабинке».

Горохов ещё раз взглянул на такую заманчивую кабинку душа. Ему очень хотелось раздеться и помыться – после дороги и двухчасовой, в хорошем темпе, прогулки, – но сначала он решил осмотреть окрестности. Обжиться. Это нужно было сделать обязательно. Новая местность всё-таки.

Новая местность…

Да, это, конечно, было важно, но кое-что ещё гнало его на улицу. Он не хотел оставаться один на один со своими мыслями. Мыслями о болезни. Ему нужно было уставать, уставать так, чтобы сразу засыпать, а не лежать часами и думать об этой гадости, что поселилась у него в лёгких.

Андрей Николаевич запер номер, спустился и вышел через вторую дверь, чтобы девушка-администратор его не видела. А выйдя из здания, он аккуратно, по стеночке, чтобы не попадать в зону контроля камеры, отошёл от гостиницы.

Ещё когда шёл от края города к его центру, Горохов понял, что Серов по количеству людей, да и машин тоже, не уступает Большому Городу. А вот в чистоте, может, даже и превосходит. Впрочем, так могло казаться из-за дождей. А ещё он стал обращать внимание на количество ветротурбин, кондиционеров на стенах домов и на солнечные панели.

«Неужели их тут больше, чем в Соликамске? Богато живут. Впрочем, это понятно, в Агломерации большую часть энергии в городе вырабатывают гидростанции. А тут-то большой реки нет».

И всё-таки мысли про грибок до конца его сознание не покидали, даже когда он был занят.

Невдалеке от главного входа в отель он увидал вывеску с красным крестом: аптека. И сразу решил зайти. Там любая медсестра могла провести ему тест на грибок. Стоило это недорого. Андрей Николаевич не тешил себя мыслью, что сектанты ошиблись, но…

А может, и ошиблись.

Медсестры в аптеке не оказалось, но мужчина-продавец сказал, что всё сделает и что для теста Горохову нужно только заплатить восемьдесят копеек и плюнуть в стеклянную мисочку.

- Через полчаса всё будет готово, - сообщил ему продавец, забрал мисочку и добавил: - Можете посидеть тут, вон кресло под кондиционером. Книги там же.

Андрею Николаевичу торчать в аптеке не хотелось, и он решил перекусить где-нибудь поблизости. Уже давно проголодался. И присмотрел тут, на этой же улице, одно заведение. Уполномоченный подошёл к двери, открыл её, выглянул на улицу и… закрыл дверь.

- Да, наверное, посижу тут.

Нет, Горохов не перехотел есть, он просто увидал, как у входа в гостиницу «Озеро» остановилась большая машина и из неё один за другим выходят вооружённые люди, которые весьма поспешно поднимаются по лестнице и заходят в здание отеля. На спинах их штормовок красовалась большая буква «М».

«Это они к кому?».

Усевшись под кондиционер, он почувствовал себя очень некомфортно.

«А если это за мной?».

Конечно, ведь из всего оружия у него при себе был только пистолет и две гранаты. Тут даже мысли про грибок как-то сразу отошли на второй план. С грибком вопрос придётся решать года через два или три, если, конечно, Люсичка не врёт про волшебные таблетки, а эти мужички с оружием –вон они уже, в ста пятидесяти метрах отсюда.

А тут ещё дверь открылась, и в аптеку вошёл человек, Горохов едва-едва не достал пистолет. А оказалось, просто немолодой мужчина пришёл за лекарствами.

«Надо успокоиться».

Уполномоченный поудобнее устроился в кресле, вытянул ноги и даже закрыл глаза.

***

Аптекарю и говорить ничего было не нужно. Едва он появился за своим прилавком, как уже по его лицу Горохову всё стало ясно.

- Я должен вам сообщить… Это вас огорчит…

Горохов махнул рукой:

- Я догадывался, просто хотел убедиться.

- У нас есть отличные препараты, замедляющие поражение органов, могу посоветовать вам…

- Прежде чем принимать препараты, я думаю проконсультироваться со своим врачом.

- Это правильная политика, - тут же согласился продавец.

- Слушайте, а что это там на улице…, - Горохов, ощутил сочувствие со стороны мужчины, тут же переводит разговор на другую тему, - там какие-то люди с оружием к гостинице подъехали. Они выглядели опасно.

- Люди? – спрашивает аптекарь и смотрит куда-то вниз, под прилавок: видно, у него там монитор. – Не вижу что-то... К какой гостинице – к «Озеру»?

- Да.

- Нет, не вижу никого. Никого возле гостиницы нет.

- У них были буквы «М» на спинах. Приезжали на большой машине.

- А, так вы не местный! Не волнуйтесь… «М» – это наша милиция. Вам нечего опасаться.

«Милиция? И появилась она как раз после того, как я заехал в гостиницу. Совпадение?».

- А, ну тогда я спокоен, я уже думал, разборки какие-то, - говорит уполномоченный и направляется к двери.

- Удачи вам, - желает ему мужчина. Он явно его жалеет.

Горохов машет ему рукой на прощанье.

Глава 45

Он всё понял по одному её взгляду. Глаза девушки округлились: удивление с примесью испуга; она даже что-то произнесла, кажется, «ой», когда уполномоченный почти бесшумно появился в фойе гостиницы. Он вошёл так же, как и выходил, через заднюю дверь, проскользнув «по стеночке», чтобы не угодить под камеру.

Девушка говорила по телефону, и как только увидала его, переменилась в лице, но ведь пистолет, который уполномоченный держал в руке, она увидеть не могла, Горохов отвел руку с орудием за спину, – значит, она испугалась именно его. Причём она запомнила, как он выглядит, в том числе его маску. Девушка тут же бросила телефонную трубку, хотела что-то сделать, может быть, нажать какую-то кнопку там у себя за стойкой, но Андрей Николаевич, проявив сноровку, успел перехватить её руку.

- Тихо… Спокойно…

- Ой, это не я…, - произнесла она и всхлипнула.

Тут ни в коем случае нельзя было начинать выяснять смысл ею сказанного, нужно было нагнетать, и он с угрозой в голосе спросил:

- А кто?

- Это управляющий сказал… Мне приказал…

- Что он приказал? – спросил он, потянув её за руку ещё сильнее.

- Если появится подозрительный мужчина, сразу звонить в милицию. Чтобы они приехали… Номер дал специальный.

- У вас так всегда… всегда вы звоните в милицию?

- Нет, это первый раз я такое слышала… Два дня назад управляющий распорядился…

- Ты позвонила, и они быстро приехали… Что у тебя спросили?

- В каком вы номере. Спросили, в каком вы номере.

- А ещё что?

- Ничего… А ещё… Старший милиционер говорил своим… чтобы они помнили, что человек этот очень опасен… И они стали меня спрашивать, какое оружие у приехавшего…

И тут Горохов понимает.

- Они ещё здесь? – уполномоченный смотрит прямо ей в глаза.

Девушка молчит, таращится на него… Она от страха едва дышит, может в обморок упасть, а ему это не нужно.

- Ждут меня в номере?

- Да…, - выдавливает она. – Управляющий просил их не сидеть в холле, и они поднялись в номер.

Надо было уходить, но он должен был выяснить ещё пару вопросов.

- Почему ты решила, что я подозрительный?

- Ну…

- Ну?

- Люди в нашей гостинице… одеваются по-другому. У нас останавливаются обеспеченные, а ваш пыльник…

- Ясно… Пыльник… Ещё что?

- Вы без багажа, а ещё место для парковки не попросили. Пешком, что ли, пришли?

- Понял… Кого ищет милиция, говори? – тут он уже не прячет пистолет, а кладёт его на стойку перед нею. – Давай-давай…

- Не знаю, честно…, - она косится на оружие. Её глаза становятся ещё круглее. – Я просто слышала… от управляющего… что в город приедет кто-то опасный… А кто – я не знаю… Честно…

- И так же предупреждены все администраторы во всех гостиницах?

- Не знаю… Не знаю…, - она мелко трясёт головой. – Честно…

Она не врёт, скорее всего. Он бы задал ей ещё несколько вопросов, но нужно было уходить. Мало ли кто появится в фойе. И он спрашивает, заметно смягчая тон:

- Как тебя зовут?

- Меня?..

Она не успела произнести своё имя. Горохов без замаха и чуть сверху, несильно, но точно бьёт девушку в подбородок.

Тут сила не особо нужна, точный удар в подбородок валит на землю даже здорового мужика. Ну а пятидесятикилограммовая барышня, закатив глаза, тут же исчезла за стойкой.

Андрей Николаевич заглядывает за стойку: она лежит, глаза закрыты. Теперь у него есть время, чтобы уйти. Пять-десять минут, но есть. А иначе, едва он вышел бы из здания, как она сообщила бы тем мужичкам, что притаились в его номере.

Он снова проскользнул «по стеночке», чтобы не попасть на камеру. В общем, из города Серова нужно было выбираться, так как нет сомнений в том, что он именно тот, кого девушка-администратор назвала «приехавшим в город кем-то опасным».

«Но кто организовал всю эту суету? Кто искал меня по всей дороге от Губахи до Новой Ляли?».

Выяснить это было безусловно нужно; но здесь, где его разыскивают местные власти, а скорее всего… ну, например, какой-то там Юра Сыр, оставаться было нельзя категорически. То, что он уже проголодался, не играло никакой роли. Теперь Горохов шёл быстрым шагом на запад по уже известному ему маршруту. Ему нужно было откопать винтовку, выйти на заправку и найти себе машину, что шла бы на юг. Всё равно куда – на Новую Лялю, на Тёплую гору… Это он решит уже в пути, а там уже можно будет или залечь у Вероники в библиотеке и попросить сектантов разузнать, кто его ищет, либо завалиться к Галине на недельку и попробовать всё выяснить самому.

Признаться, ситуация его взбодрила, взбодрила так, что он и про свой грибок позабыл.

Он немного изменил маршрут и вышел на большую магистраль – там было много машин, много пешеходов, уполномоченный надеялся, что в этой суете ему будет легче, – и там нашёл… «Оружейку Новикова».

Ну, тут он удержаться не смог. И зашёл. В том, что Новиков барыга, сомнений у него не осталось, но револьвер Кольцова с прицелом и кобурой он всё равно купил. И две упаковки патронов. А ещё, и тут уже ему повезло, Андрей Николаевич приобрёл хоть и подержанный, но ещё вполне себе крепкий двухствольный обрез двенадцатого калибра. Спуск у него чуть болтался, «ходил» немного, надо было ремонтировать, но для стрельбы картечью и навскидку обрез подходил и без ремонта. К нему купил он ремень и повесил его на плечо под пыльник, под правую руку, так что для тех, кто решил бы ему досаждать, обрез мог оказаться большой неожиданностью.

Револьвер, пистолет, обрез, две гранаты – вот теперь он чувствовал себя поувереннее.

«Так-то лучше!».

***

В пятом часу вечера он наконец добрался до своего схрона. Добрался без приключений. Выкопал патронташ, винтовку и сумку со старой одеждой. Переодеваться не стал. Надел патронташ, винтовку, как была, в чехле, закинул за спину. И направился к большой развилке, к заправке, на которой его сегодня высадили.

«Короче, прощай, Серов, мой визит был недолог».

Но он понял, что с прощанием несколько поторопился, когда, перевалив через невысокий бархан, увидал вдоль дороги целую вереницу большегрузов.

Уполномоченный решил, что место это просто оживлённое. Утром тут было меньше машин, теперь больше… Но оказалось, что это неправильное замечание.

Две машины привлекли его внимание. Это были не тягачи и не грузовики. Кажется… Кажется… Кажется… Такую машину он сегодня уже видел.

Горохов остановился и присел возле следующего бархана, достал из кобуры прицел от револьвера и поднёс его к глазу. Конечно, видел. А ещё он уже видел сегодня тех людей, что бродили между грузовиков; на их спинах была нарисована большая буква «М».

Один тип с буквой на спине подошёл к двум водителям и показал им что-то.

«Интересно, интересно… Что они там делают и что он им показывает? – и первое, что пришло ему на ум, было: - Неужели моё фото? Не исключено… И где они его взяли? В гостинице? В фойе была камера? Не исключено… Лицо… спрячу за маской… Одежда… нужно срочно переодеться…».

В принципе, он был рад переодеванию, так как в простой одежде степного бродяги чувствовал себя намного комфортнее, чем в дурацком наряде жителя Серова.

Конечно, конечно, он не мог быть уверенным, что ищут именно его, но люди с оружием и с буквами «М» на спине, ждавшие его в номере гостиницы, а также испуг девушки, когда он пришёл туда во второй раз, говорили ему о том, что ему лучше сейчас спрятаться, а уже потом выяснять, его ищут или не его.

Он решил ещё немного понаблюдать за дорогой и снующими у машин милиционерами. Но его привлёк звук. Монотонный звук маленького моторчика. Это уже было плохим знаком, а ещё хуже было то, что звук доносился сверху.

«Коптер!».

И вот теперь ему и вправду стало не по себе. Он поднял оптику и стал искать в небе дрон. И нашёл его. Слава Богу, коптер удалялся от него. Но легче ему не стало. То, что он улетал, ровном счётом ничего не значило. Оператор будет искать следы на песке, делать бесконечные круги, пока не наткнётся не цепочку его следов. Так вычисляют даргов в степи. И сейчас в этой роли был он. В общем, местные взялись искать кого-то всерьёз.

Горохов возвращения коптера ждать стал, а быстрым шагом пошёл к виднеющимся в километре от него домам. Пошёл, а потом и перешёл на бег: лучше не дожидаться, пока беспилотник с камерой вернётся.

И тут он получил то, чего побаивался. Едва он пробежал метров триста, как его начал разбирать кашель. Пришлось перейти на шаг, а потом и вовсе приостановиться, чтобы откашляться и перевести дух. Он отплёвывался, а сам искал глазами коптер, прислушивался – не возвращается ли. А потом снова пошёл быстрым шагом к уже близким домам и улицам.

Сейчас ему нужно было уйти из песков, затеряться среди людей и городской пыли. Найти себе место, где можно поесть и переодеться в степную одежду.

И вскоре он оказался на улице возле домов, тут быстро ходить было не нужно. Здесь ему стало легче.

«Ты глянь, как они взялись… Всерьёз взялись, весь взмок… Уже и грибок не так страшен!».

Глава 46

В принципе, он знал, что делать. Скоро ночь, восемь часов темноты, и тогда попробуй его найди. Пока не рассветёт, он уйдёт километров на тридцать пять-сорок. Нужно переодеться, как следует поесть или купить еды с собой, дождаться темноты, покинуть город и взять курс на юг. Выйти на дорогу можно и ночью, но ни один караван ночью не остановится, так что придётся ждать рассвета, а уже утром, поймав попутку, вернуться в Новую Лялю, а если повезёт – добраться до самой Губахи. Но был ещё один вариант. Пешком тащиться по степи – это на крайний случай, умнее было бы найти транспорт. И у него была мысль на этот счёт. Нет, идти в магазины, где торгуют транспортом, он не собирался. Это казалось ему опасным. Оставалось два варианта: угнать и… Он решил попробовать второй вариант, так как он мог пролить свет на всё происходящее в Серове. Он решил идти к южному выезду из города. Туда, где на небольшой заправке он собрался поговорить с Димой Сысоевым. Человеком Поживанова.

А пока Андрей Николаевич нашёл удобную щель между домами и там, за распределительным шкафом, где его не было видно, быстро переоделся в свою старую одежду. Переобулся. А всё новое бросил там, где переодевался, присыпал одежду песком и вышел на улицу уже совсем другим человеком.

Да. Поменять вид было правильным решением. Своевременным.

Минут через двадцать ходьбы на одной из улиц Серова, названия которой он не разглядел, Горохов увидал, как большая машина остановилась метрах в пятидесяти впереди него и из неё вышли двое с буквами «М» на спинах – вышли, сразу остановили одного мужчину и бесцеремонно сдёрнули с него респиратор. Он что-то начал говорить, и они ему что-то говорили, а самое главное – на том мужичке, что остановили милиционеры, была точно такая же кепка с защитой затылка и шеи, как та, что совсем недавно снял и оставил в щели между домов сам Горохов.

Уполномоченный напрягся, так как один из милиционеров уставился на него, именно на него. Маска крупного милиционера в старом пыльнике нараспашку и в новеньком бронежилете была повёрнута в сторону Андрея Николаевича, и тот даже поправил на плече ремень обреза, приготовился. Если что… эти двое даже не успеют снять своё оружие с предохранителей. Но милиционер так и не заговорил с ним, он, проверив мужичка, сел со своим напарником в машину и поехал по своим делам.

«На мотоцикле, на машине, пешком, ползком… Главное – убраться отсюда побыстрее».

***

Уже начало смеркаться, когда он оказался у южного выезда из города. Широкая дорога, десятки машин, грязь после дождя. Уполномоченный нашёл небольшую заправку на два большегруза, на которой орудовал невзрачный человек в грязной одежде. Там же было полузанесённое песком здание конторы с надписью над дверью: «Кассы». А около зданий стоял дорогой квадроцикл модели «Багги». На таких квадроциклах богатые городские пижоны ездят на охоту или покатать по барханам своих женщин. К тому же квадроцикл был вызывающе красного цвета. Было ясно, что мужичок в грязном комбинезоне не является хозяином заправки и квадроцикла, и Горохов направился к конторе. И открыл дверь…

Там ему сразу не понравилось: замусоренное, захламлённое помещение, старый стол, а за ним сидел мордатый мужик в большой дурацкой шляпе и в пыльнике. Ну, хоть маску додумался снять в помещении. Он говорил по телефону и, увидав Горохова, зажал микрофон трубки ладонью и спросил у него:

- Ты оплачивать, что ли?

Андрей Николаевич прикрыл дверь, подошёл, не снимая маски, к столу и спросил:

- Дмитрий Сысоев?

- Ну, я… А ты кто? – с вызовом ответил мордатый.

И тогда Горохов произнёс пароль:

- Я слышал, что у вас есть бензин по дешёвке, я бы купил оптом.

Вальяжность и важность сразу исчезли с лица человека в большой шляпе, и он сказал в трубку:

- Я перезвоню. – И положил её, а потом оглядел уполномоченного.

Уже по той перемене, что произошла с этим человеком буквально за секунду, Горохов понял, что этот тип, мягко говоря, не очень-то рад его появлению. Он зачем-то встаёт со стула, то ли руку хотел протянуть, то ли ещё что-то… И уполномоченный заметил его пузо и на всякий случай повторил:

- Я купил бы оптом.

Андрей Николаевич так и не снял маски с лица. Ничего, так будет даже лучше. Это настроит Сысоева на серьёзный разговор.

- Да понял я, понял…, - с некоторым раздражением ответил Дима.

Горохов буквально видит, как в голове этого Димы протекают мыслительные процессы, и, чтобы как-то начать общение, он подходит к столу поближе и спрашивает негромко:

- Послушайте, Сысоев, а что у вас в городе происходит?

- А что происходит? – пожимает плечами Сысоев и снова садится на стул, так и не подав уполномоченному руки. И начинает перекладывать на столе всякий мусор. – Не знаю я, что происходит.

И уполномоченный сразу видит, что он врёт. Суетится, не смотрит на собеседника. Прячет глаза под шляпу.

- Странно, по всему городу милиция людей проверяет.

- Не знаю я… Тут у нас никого не проверяли.

И всё-таки он ведёт себя неестественно. И тогда уполномоченный говорит, оглядываясь:

- Послушайте, Сысоев, а у вас тут есть туалет? А то съел какую-то дрянь в одной забегаловке.

- А, ну это да…, - он указывает на проход. – Вон коридор, вторая дверь направо – сортир.

- Понял, - Горохов двинулся к коридору. – Я минут на пять.

Он сразу нашёл туалет и закрыл за собой дверь, но не собирался там ничего делать. Просто досчитал до двадцати и вышел из уборной. Подошва его ботинок была жёсткой, иначе на раскалённом песке и под нагрузкой она превратилась бы в кашу, но Андрей Николаевич и в такой обуви мог ходить почти бесшумно. Он подошёл к комнате, выглянул и увидал, как Сысоев быстро стучит по кнопкам телефона. А сам при этом смотрит на коридор. Их взгляды встретились. И тут же Сысоев бросает трубку и встаёт. Уполномоченный сразу замечает, что у него оттянут правый карман пыльника, только что такого не было. Горохов наводит на него стволы обреза, затем быстро подходит к нему, залазит в его карман, достаёт оттуда пистолет, кладёт его в свой карман и спрашивает:

- Кому вы сейчас звонили?

- Кому? Это… ну… да никому…, - Сысоев явно нервничает.

- Сысоев, вы играете с огнём, – Андрей Николаевич так и не снял маски. Это усиливает эффект в разговоре. Он упёр столы обреза в пузо этого типа. – Вы знаете, кто я?

Тут Сысоев вдруг переходит на «вы»:

- Вы из «конторы».

- Верно, поэтому вам лучше мне помогать.

- Помогать, - как-то рассеянно повторил мордатый. – Да…

- Кого ищут в городе?

- Не знаю точно, кто-то должен приехать и замочить Юрка, Юрок объявил награду… Ищут кого-то подозрительного… Вот я и подумал… Деньжат заработать немного…

- Деньжат хотели заработать? – Горохов ему отвешивает с левой тяжёлую оплеуху, такую, что шляпа слетает с головы Сысоева и улетает в мусор у стены, а сам он валится на свой стул. А уполномоченный склоняется над ним и говорит тихо и проникновенно: – Ты, дрофа тупая, ты совсем, что ли, от жадности мозгами усох, ты же понял, что я из «конторы», и тут же собирался принять участие в заговоре против меня, против сотрудника Трибунала. У тебя вообще мозг есть? Это же однозначный приговор. Или ты, что, думал, в Трибунале об этом не узнали бы?

- Мне деньги нужны…, - отдуваясь и почёсывая щёку, отвечает мордатый. – Долги нужно отдать…

- Долги? – Горохов снова бьёт его по лицу, на этот раз с другой руки.

«Неужели это и есть человек Поживанова?! Они там, в своём отделе, совсем, что ли, обленились? Никого другого найти не могли, что ли? Это же идиот… Как с таким можно вообще работать?».

- О-о…, – стонет Сысоев и трёт щёку.

У Андрея Николаевича есть ещё вопросы, но вот только времени у него совсем нет.

- Мне нужно уходить… «Багги» твой?

- Мой, - Сысоев, кажется, даже обрадовался, он лезет в карман и достаёт оттуда ключи. Протягивает их Горохову. – Вот…

Но уполномоченный ключ не берёт.

- Нет, ты поведёшь.

- Я?

- Ты. Пошли-пошли…, - он берёт Диму под локоть. – Вставай.

- Да нет…, - Сысоев не хочет.

- Вставай! – уполномоченный сильно дёргает его.

- Зачем я тебе? – он нехотя поднимается со стула.

Это тип нужен уполномоченному, чтобы выяснить ситуацию в городе. Сысоев должен знать, с чего бы всему городу искать его. Кто всё это затеял.

- Я шляпу возьму, - Дима явно тянет время. Почему? На что он надеется?

Андрей Николаевич сам поднимает шляпу и нахлобучивает её на голову Сысоеву.

- Всё, поехали…

- Да куда?! – Дима осмеливается возмущаться.

- В Новую Лялю или ещё куда-нибудь, - отвечает ему Горохов и выталкивает его из конторы на улицу, - заодно проверим твой «Багги» в настоящем песке.

- Да не доедем мы никуда, у меня вал стучит задний.

Скорее всего, он врёт, уполномоченный ему не верит.

- Иди быстрее.

- Дима, - окликает рабочий своего начальника, - а ты сегодня вернёшься?

- Скажи «да», - шипит Горохов. – Через час.

Но Сысоев молчит. Идёт к своему модному красному квадроциклу, озирается и молчит.

- Ответь ему, - уполномоченный незаметно, но довольно сильно бьёт его в бок. – Трупный ты мотыль. Быстрее…

- Да, вернусь. – всё-таки отвечает Дима, закряхтев от боли.

- Через час, - ещё раз тычет его в бок кулаком Андрей Николаевич.

- Через час, - повторяет мордатый.

А Горохов понимает, что с ним будет нелегко. Наконец они добрались до квадроцикла, усаживаются в кресла, и Сысоев заводит мотор. Заводит, и уполномоченный сразу морщится.

Красиво загнутые выхлопные трубы машины плохо глушат звук. Мотор, как нарочно, дико тарахтит. Уже стемнело. И Сысоев врубает фары. Фары у «Багги» роскошные. Их четыре, две под капотом, две на крыше. Генератор мощный. Свет рекой заливает те барханы, что рядом. Горохов смотрит на всё это весьма мрачно.

«Прекрасно… Как раз, чтобы незаметно передвигаться по пустыне. Почему все недоумки всегда покупают что-то подобное? С другой стороны, он должен летать над барханами. Незаметным быть не получится… Будем брать скоростью».

Он глядит вперёд, и когда Дима пытается вырулить сторону большой дороги, он его поправляет:

- Куда, куда ты? Давай в степь, - Горохов указывает рукой чётко на юг. – Туда рули.

- Да говорю же, вал стучит, - хнычет Сысоев, - мы и по дороге много не проедем, а уж по этим кучам из песка…

Но Горохов продолжает:

- Давай-давай.

И как только они заходят в пески, сзади справа появляется стук.

«Вот урод! Он не врал!».

- Говорю же тебе! – почти злорадно произносит Сысоев, косясь на уполномоченного. – По дороге ещё туда-сюда, а как на песок выходишь, так бить начинает. Не уедем мы далеко.

- И ты ездишь на неисправной машине? – Горохов просто не понимает таких людей. – Вал стучит, а ты всё равно катаешься?

- Так его с подшипником менять нужно, - бубнит раздражённо Дима. – Весь узел на севере заказывать нужно. Знаешь, сколько это стоит? А ещё работа!

- На кой хрен ты покупаешь транспорт, который не можешь держать в исправности? – это уполномоченному непонятно. Не укладывается в его голове. У него, жителя степи, как и у казаков, к технике отношение благоговейное, техника в барханах – единственная возможность выжить.

Впрочем, это всё неважно, Андрей Николаевич уже понял, что машина долго не протянет.

«Ничего, пусть проедет, сколько сможет, а дальше я ножками».

Дима бросает на него недобрый взгляд и гонит по барханам. И гонит. Взлетая над песчаными холмами, да так, что уполномоченный иной раз подпрыгивает в своём кресле. И после очередного раза Горохов говорит ему:

- Не гони ты так! Езжай спокойно.

Андрей Николаевич понимает, что этот грузный, мордатый человек средних лет не только не может держать машину в исправности, он ещё не имеет понятия, как ездить в степи. Но это только поначалу он так думает, квадроцикл снова взлетает на бархане и снова валится с него. И тут уполномоченный понимает, что Дима просто пытается побыстрее угробить квадроцикл, и начинает бить его в лицо, в правую скулу, приговаривая:

- Медленнее, медленнее, животное, не лезь на барханы.

- А-а! - орёт тот и скидывает скорость. И тут же начинает хныкать: – Ты офигел?! Я помогаю как могу.

- Я вижу, как ты помогаешь; ещё раз заскочишь на кручу, отрежу тебе ухо, мотыль трупный, – в холодной ярости произносит Горохов и добавляет: – Тихонько езжай, тля песчаная.

Глава 47

Сысоев едет недовольный, насупился, в руль вцепился. Видно, морда опухла и болит, но зато теперь он ведёт свой крутой «Багги» аккуратно, на барханы не запрыгивает. А уполномоченный его не трогает, даёт ему остыть чуть-чуть, успокоиться, прежде чем завести с ним разговор о тех делах, что творятся в городе. Но до этого снова не доходит. В черноте ночной степи Андрей Николаевич видит две белые точки.

Нет, он не ошибся и ему не померещилось.

- Стой! - сразу рявкнул он, и так как мордатый дурак не среагировал, снова орёт: – Стой, говорю!

Сысоев останавливает квадроцикл, смотрит на него: ну что ещё? А Горохов выключает фары и глушит мотор. Он хочет покинуть кабину, но ключ оставлять мордатому… Нет уж… Он вытаскивает ключ зажигания, вылазит из машины и взбегает на ближайший высокий бархан.

Андрей Николаевич снова видит, как в темноте мелькают две белые точки. Фары машины, которая перебирается через низкий бархан. Правильнее сказать, ещё две белые точки. Скорее всего, машин в барханах две.

И это вдалеке от дороги. Кто-то таскается по степи… Ночью?

«Какого хрена?».

Уполномоченный ждёт ещё примерно минуту, пока не убеждается, что машины идут с запада на восток. Если это патруль… Дело дрянь. Можно, конечно, дождаться, пока они уберутся подальше, и проехать на юг. Но когда они будут возвращаться, они сто процентов найдут след от протектора крутого «Багги». На сыром песке след получается отчётливый, им его не просмотреть, если они не слепые. Можно было, конечно, рискнуть, будь у этого дурака его квадроцикл в исправном состоянии. Но устраивать гонки, когда у тебя стучит вал…

«Кажется, придётся уходить пешочком… Как и собирался. По камушкам, через заросли колючки, по кактусовым полянам пройти, не оставив следов, можно… Но что тогда делать с мордатым? Отпустить? – от одной этой мысли уполномоченный морщится. - Эта конченая тля начнёт делать звонки, как только доберётся до телефона. Тащить его с собой? – он морщится ещё больше. – Рыхлый Дима не пройдёт в хорошем темпе и пары километров… А потом начнёт ныть и падать…».

Конечно, были ещё способы обезопасить себя от этого урода, но то были способы… достаточно жёсткие…И он, пока, не приняв решения, спускается с бархана и возвращается в машину.

- Ну и что там? – интересуется Сысоев невесело. Он, наверное, ждёт, что уполномоченный вернёт ему ключ зажигания, и даже протягивает руку.

Но тот не спешит отдавать ключ.

- Ты мне объяснишь, что тут у вас происходит?

- Не знаю я, - почти грубо отвечает мордатый.

«Врёшь. Врёшь, сволочь! Всё ты знаешь!».

- Там, по-моему, патруль, они таскаются по степи…

- И что? – бурчит Дима.

- А то, что дальше нам придётся идти пешком.

- Что? Идти? Куда? Мне? Мне тоже?– Сысоев весь на эмоциях. – Мне-то зачем это надо?

- Много вопросов, - сухо и спокойно отвечает ему уполномоченный. – Отвечу на один. Тебе придётся идти со мной, чтобы не умереть прямо тут и прямо сейчас, потому что одного я тебя тут не оставлю. Так что выбирай. Или идёшь со мной, или…, - уполномоченный достаёт из кобуры револьвер.

- Мы не уйдём от них, – вдруг говорит Сысоев, но ничего другого от него Горохов и не ожидал, а вот слегка истеричный тон мордатого его насторожил. Но он пытается его успокоить:

- Уйдём, уйдём, - вообще-то, он был уверен: если бы шёл один… а с этим… Горохов думает, что его придётся бросить в степи километров через десять, но оставлять его тут он точно не собирается.

- Да ну, нет… Не уйдём! – почти ему в лицо орёт Сысоев.

И теперь у Андрея Николаевича нет сомнений, что он что-то знает.

- Дима. – почти вкрадчиво начинает уполномоченный. – Я тебе ещё раз повторяю: или ты идёшь со мной, или умрёшь, умрёшь прямо здесь… Ну или расскажешь, почему ты так уверен, что мы не сможем уйти.

Но Сысоев молчит, и тогда уполномоченный наотмашь бьёт его револьвером по лицу. Револьвер – железяка тяжёлая, он сразу рассекает мордатому кожу на скуле… Кровь ручьём, капли летят и на панель, и на лобовое стекло.

-А-а!.. - Дима хватается за лицо. - Ты офигел?!

- Ты, наверное, не знаешь, кто я…, - спокойно продолжает Горохов. – И предлагаю тебе этого не выяснять, иначе мне придётся тебя бить час или два, пока ты мне не ответишь на мой вопрос. А вопрос мой, если ты забыл, таков: почему ты думаешь, что мы не сможем пройти мимо патруля?

- Да потому!.. - почти в истерике орёт Сысоев и снова замолкает. Он закрывает лицо руками.

- Почему?! – угрожающе повторяет Андрей Николаевич и замахивается на него револьвером. – Говори, или бью ещё раз…

- У них дроны! – зло выкрикивает Дима.

- Какие дроны? На небе облака, луны нет, ночь… Почти ничего не видно…

- Да такие! – продолжает орать Сысоев. – Они знали, что сюда приедет какой-то охреневший людоед, которого просто так не взять. Которого в пустыне не найти. Так они подготовили ночные дроны с тепловизорами, чтобы его уже не выпустить из города.

«Они знали? В смысле – «знали»? Как они могли узнать о приезде «какого-то охреневшего людоеда»? Это он о чём? Может, это какая-то путаница? Может, всё-таки ищут не меня?».

Признаться, то, что он услышал, его немного озадачило. Но задавать главный вопрос «в лоб» Сысоеву он не стал, тот мог опять начать упираться, и потому уполномоченный спросил:

- И когда же они узнали, что сюда приезжает «охреневший людоед»?

- Неделю, кажется… Да, дней шесть назад, – всхлипывал Дима, всё ещё держа руку у раны на лице.

«Шесть дней назад?».

Он сопоставил цифры… И тут по спине уполномоченного пробежал холодок… Это было очень, очень, очень странное совпадение…

И после этих странных совпадений настало время для главного вопроса:

- Дима, дорогой, а теперь скажи мне, кто привёз в Серов весть о том, что сюда едет «охреневший людоед»?

Уполномоченный думал, что Сысоева снова придётся бить, но тот вдруг почти крикнул ему с раздражением:

- Мережко! Вот кто!

Эта фамилия даже не зацепила его сознания в первую секунду, уполномоченный не смог среагировать на неё правильно, потому что логическая связь между этим именем и фактом доставки в Серов информации находились в разных плоскостях, они не могли найти своего пересечения; и поэтому Горохов уточнил:

- Мережко? Какой Мережко?

- Да ваш Мережко… Ваш Денис, который… правда, всем он представляется как Петя Уваров... но я-то знаю, на чьё имя отправлять переводы в Соликамский банк! - опять проорал Сысоев. И тут же, понизив тон, продолжил: – Слушай, давай уедем отсюда. У них тут ночные дроны, заметят нас – нам конец. Им приказано с тобой не разговаривать, мочить сразу. Ни вопросов, ни ответов, стрелять – и всё… Они и меня прикончат заодно… Давай свалим отсюда. Пожалуйста… А?

Но уполномоченный его словно не слышал. У него в голове начали складываться в большую картину все непонятные факты. И нападение на него в Губахе, и расстрел его грузовика на трассе, и поиск его в гостинцах в Новой Ляле, и слова Сысоева про Дениса Мережко, который, в общем-то, был ни много ни мало заместителем начальника Отдела Дознаний, самого товарища Поживанова. И настоящим украшением сложившейся картины была та незабываемая реакция самого комиссара на сообщение Горохова, что он направляется в Серов. А последним камнем в фундамент его теории был…

«И маячок на моём грузовике. Такой же как у меня… С того же склада, наверное!»

- Слушай… Я не знаю, как тебя звать…, - продолжал ныть Дима. – Но нам нужно сваливать отсюда. Они ведь нас найдут и в натуре пристрелят. Дай ключи!

Андрей Николаевич сделал глубокий вздох и, поглядев на него, произнёс:

- Слушай, Дима… А что лично тебе сказал Мережко насчёт меня?

- Про тебя? Он…, - вспоминал Сысоев, – сказал, что приедет упырь из Соликамска, спросит про дешёвый бензин оптом. И чтобы я его, то есть тебя, задерживал и сразу позвонил Уханову.

- А Уханов… это…

- Начальник охраны Юры.

Он молча протянул Сысоеву ключ зажигания.

- Фары не включай.

- А тогда как? – мордатый хватает ключ и заводит двигатель.

- А так, – сухо ответил уполномоченный. – Поехали потихоньку.

Надо было Горохову в этой ситуации самому сесть за руль, но он находился сейчас в таком странном состоянии, что ни о чём и думать не мог. У него словно почву из-под ног выбило, и вся его незыблемая до сих пор картина мира разваливалась на куски и ошмётки. Не было больше монолита Трибунала. Той оси, которая ещё как-то удерживала разваливающийся мир юга от полного хаоса. Не было больше товарищей, на любого из которых можно было положиться, как на себя. А вот вопросы были, много было вопросов.

- Так, говоришь, Мережко сюда шесть дней назад приезжал?

- Да, - пыхтит Дима. – Приехал к Юре, а потом и ко мне заглянул. Начал про тебя разливать, про то, какой ты опасный… Говорил, что если ты приедешь к нам, то Юру завалишь. Мол, у тебя на него заказ.

- Заказ? Не ордер? – переспрашивает уполномоченный. – Так и сказал – «заказ»?

- Так и сказал. «Заказ», а не ордер. То есть… В смысле ты где-то халтуру со стороны взял на Юру. То есть ты тут не от «конторы» будешь, а по своим делам. И Юра перепугался. Стал готовиться…

«Всякий бы перепугался. Это понятное дело, но зачем это всё Мережко было нужно?».

- А с чего это ты Мережко долю засылаешь? – интересуется уполномоченный.

- Ну, с моей электростанции, ещё там… С кое-каких дел, - мнётся Дима.

- С полыни? С оружия? – уточняет Горохов.

- Нет, - сразу и чётко отрезает Сысоев, - это темы серьёзные, я в них даже не лезу, это всё темы Юры и его людей. И он…

Тут квадроцикл налетает на бархан, и их обоих подбрасывает в креслах.

- Не гони, идиот! – ругается Горохов.

- Так не видно ж ни фига без фар, – огрызается мордатый.

- Не дави педаль, езжай тихонько, и всё будет видно, - говорит Андрей Николаевич и, пока у Сысоева развязался язык, продолжает спрашивать: – А от Юры Мережко тоже что-то получает?

- От Юры? От Юры вряд ли… Юра вашим старшим отчисляет.

«Старшим! Это он про кого?».

На Горохова вдруг накатывает волна необыкновенной злости, он едва сдерживается, чтобы ещё раз не врезать револьвером по тяжёлой башке этого урода. Но он только спрашивает:

- Это каким ещё старшим?

- Да откуда мне знать-то? – развязно или, скорее, с раздражением отвечает Сысоев. – Я вообще, кроме Мережко, из ваших никого не знаю. Но Юру сюда точно поставили ваши. Они его Алевтине представили. Алевтина и не пикнула против, понимала, с кем дело имеет.

- Алевтина – это которая «Прохладой» владеет?

- Ну, там у неё вроде как офис, на самом деле она с северными торгует через болота. Все связи у неё в руках. У неё за болотом то ли сын, то ли ещё какая-то родня. Хрен её маму знает…

В общем-то, для этого… вот чтобы это всё услышать, уполномоченный сюда и ехал, и было очень на то похоже, что кто-то в Трибунале был сильно незаинтересован, чтобы он сюда добрался. Это объясняло все его недавние приключения.

А ещё Горохов боялся, что Сысоев перестанет говорить, поэтому теперь он обращался к нему мягче:

- Слушай, а при Алевтине Керим ещё какой-то есть.

- Есть, серьёзный он, чем занимается – не знаю, про то лучше даже не спрашивать…

- Оружием?

- Говорю же, не знаю!

И тут их квадроцикл в очередной раз влетает в бархан, въезжает на него правыми колёсами и едва не переворачивается. Тут же глохнет. Но перед этим сзади из-под днища слышится сильный металлический удар.

Горохов ничего не говорит, он не хочет, чтобы Сысоев замолчал, а тот матерится и крутит ключ зажигания. Мотор снова заработал, Дима включает передачу, газует… И снова из-под днища доносится серия частых металлических ударов. А машина лишь дёргается, колеса работают, роют и раскидывают мокрый песок, но только те, что слева.

«Всё, выворотил вал! Идиот».

Сысоев и сам это понимает. И начинает причитать:

- Всё! Приехали… Ну зачем ты меня с собой потащил?

И, не дожидаясь ответа, он распахивает дверь и выскакивает из кабины так проворно, что уполномоченный даже не успевает его схватить за пыльник.

- Стой! Куда ты?

Но Дима бежит в темноту. Андрей Николаевич глушит двигатель, надевает респиратор – во влажном степном воздухе много едкой пыльцы, от которой можно заболеть, – и уже потом выбирается из машины и идёт за Сысоевым.

Нет, не бежит, он не боится его потерять, так как знает, что Дима, грузный и рыхлый, не пробежит и двух сотен метров; он топает и пыхтит, и Горохов различает его чёрную фигуру в свете звёзд. Дурак спотыкается на кучах песка, скользит в грязи и уже выдыхается, замедляя бег. Горохов, взобравшись на один из барханов, глядит на огни города. Пять километров, может быть шесть, не больше. Тем не менее:

«С этим пузатым идиотом тащиться до города придётся часа два!».

Если патруль вернётся и у него и вправду есть коптеры с тепловизорами, то брошенный квадроцикл будет найден со стопроцентной гарантией. А значит, ребята приедут сюда и пойдут по следу. Но что ещё хуже, они свяжутся с людьми в городе… И те начнут стягиваться сюда отовсюду.

Горохов задумался, задумался всего на несколько секунд. Он понимал, что от коптеров с тепловизорами ему не уйти, не дай Бог один такой на него налетит. И то, что Сысоева будут искать, – это тоже было ясно. И это даже хорошо, что он решил бежать сам. Если их начнут искать, преследователям придётся потратить на него часть ресурсов, а значит, и времени.

Но что сейчас делать ему самому? В степь уйти пока не получается. Для этого ему потребуется надёжный и желательно быстрый транспорт. Возвращаться в город, в котором по улицам рыщут патрули? Затаиться там? Попытаться найти попутку? У него была заветная монетка от пророка. Да, её можно было использовать, наверняка в Серове есть приход Светлой Обители. Но, если честно, он почему-то не рассматривал эту возможность. Горохов не был уверен, что местный святоша не сдаст его властям. В общем, у него оставался всего один вариант, и он казался ему вполне рабочим.

Андрей Николаевич вытащил из-за спины чехол и достал из него винтовку: раз уж вы всерьёз, то и я буду серьёзен. Загнал патрон в патронник и поставил оружие на предохранитель.

Сысоев бежал ровно на север, поэтому Андрей Николаевич взял чуть правее, на северо-восток. Он рассчитывал быть в городе через полчаса.

ОКОНЧАНИЕ СЛЕДУЕТ.