Как я стал хозяином странного замка в другом мире

Глава двадцать первая

— Благородные гости! Перед вами хозяин Полуночи, носитель Райнигуна, очищающий и милосердный, властитель бесчисленных земель, лорд Виктор! Возрадуйтесь, ибо вам дарована аудиенция!

— Кас, — шёпотом позвал я, когда она закончила.

— Да?

— О каких бесчисленных землях идёт речь?

После обидного инцидента с двумя мимиками мой предыдущий поход завершился достаточно банально. Я зачистил безголовых в коридоре с ловушками и в отрезке коридора перед железной дверью, успешно подавил соблазн ещё немного подёргать за рычаги, вернулся в тронный зал, вздремнул, спустился на кухню и выяснил у Кулины, что языки мимиков — это не просто ингредиент, но самый что ни на есть деликатес.

Спасибо хоть на том, что готовились они несколько часов и прямо сейчас в этом блюде не было нужды. Вооружённый этой информацией, я вернулся в родной мир.

Среда пронеслась мимо, будто её и не было. Я прожил день «на автомате» и снова нырнул в Полночь, на этот раз решив выполнить обязательства по приёму гостей.

И кто же у нас явился первым?

— Вы по праву владеете всеми землями, куда падает тень Полуночи, а также тени, что отбрасывают её тени, — тихо сказала Кас, поглядывая на великанского рыцаря, который вновь застыл в центре зала. — Им нет числа.

— Ого.

— Вы не поняли ничего из того, что я сказала, да?

Я разумно промолчал, тоже наблюдая за вернувшимся к нам жутким гостем. Кроме него тоже были визитёры — почему-то рассевшиеся на стульях по дальним углам, но только он один явился со здоровенным мешком. Мокрым, грязным и на удивление туго набитым.

Я поприветствовал рыцаря фразой, которой меня научила Луна. Тот кивнул и отпустил мешок, позволив ему упасть на пол с мягким «хлюпом». Кулина вышла вперёд, изучая содержимое, пока гость вновь медленно разжимал левый кулак, чтобы продемонстрировать серебряный кулон с крыльями.

Теперь не осталось сомнений — он помнил, что значит этот символ. Иначе бы не вернулся с дарами… чем бы они ни были.

Спустя пару минут Кулина вернулась ко мне, сокрушённо качая головой.

— Труха и гниль, — прошептала она. — И что-то настолько ржавое, что давно потеряло форму.

— Ничего ценного?

— Скажем так, если мы не избавимся от этого за ближайшие пятнадцать минут, Полночь решит, что зараза прорвалась в тронный зал!

Возможно, я переоценил умственные способности мёртвого великана. Впрочем, получив второй отказ, он кивнул и удалился, как и в прошлый раз. Кулина едва дождалась его ухода, чтобы схватить мешок и потащить куда-то подальше на утилизацию.

Остальные гости, слегка воодушевившись, выдвинулись вперёд.

Первыми — если не считать рыцаря — оказались двое крепких низкорослых мужиков в дублетах из зелёного бархата с золотыми пуговицами и длинными серыми накидками с капюшонами поверх. Они одновременно откинули капюшоны, открыв суровые смуглые лица, словно высеченные из гранита. Вылитые дворфы — только гладко выбритые.

— Цверги, — шепнула Кас. — Упрямые, честные, предприимчивые. Одеты как купцы средней руки.

— Достопочтимый лорд Виктор! — громыхнул левый цверг. — Позвольте нам выразить своё глубочайшее уважение! Я — Эрик Смелтстоун и мой брат — Элгрид Смелтстоун — к вашим услугам!

Они синхронно склонились в низком поклоне, а я в свою очередь заверил их, что в той же мере к их услугам, в какой они — к моим.

Как выяснилось вскоре, это было ближе к правде. Мои услуги братьям Смелтстоун требовались куда как сильнее, чем их — мне. Цверги планировали открыть предприятие по торговле высококлассным железом, но им требовался стартовый капитал: от двадцати до пятидесяти монет драгестола. Что по самым примерным прикидкам составляло либо четверть, либо треть всех моих текущих запасов.

Нельзя сказать, что мой опыт работы в «Техно-супер» мог тут пригодиться в полной мере, какой-то базис по продажам у меня был. Я спросил у цвергов об их плане по покорению рынка — и получил на удивление грамотный ответ. Ни одно место, что перечислял Эрик не было мне знакомо, но суть оказалась вполне ясна. Братья-купцы собирались скупать руду в отдалённой местности за бесценок, затем переправлять её по маршруту «в тени Полуночи», о котором на данный момент знали только они, плавить за полцены у союзной гильдии кузнецов и продавать слитки с двойной прибылью.

Я, который узнал лишь пятнадцать минут назад, что Полночь отбрасывает какую-то тень, мог только кивать и соглашаться. Впрочем, план действительно звучал адекватно, и судя по лёгкому кивку от Кас, она тоже его одобряла.

Пока речь не зашла о прибыли и распределении средств.

— Наше предложение — пять процентов от всей выручки, — сказал Элгрид, водрузив на нос круглые очки и сверившись с толстой бухгалтерской книгой. — При условии стартового вложения в пятьдесят монет. Выплаты — раз в месяц, начиная с первого месяца весны.

Я понятия не имел о курсе железа в незнакомом мне мире, но хватило одного взгляда на хмурые лица Кас и Луны, чтобы понять — торг уместен.

— Тридцать процентов, — невозмутимо сказал я.

— Помилуйте, лорд Виктор! Вы хотите, чтобы мы пошли по миру⁈ Да любой банк возьмёт в два раза меньше! Восемь процентов.

Значит, местная экономика уже добралась до банковской системы. Любопытно.

— Может, банк и маршрут вам обеспечит? Двадцать пять.

— Поймите, мы попросту не можем торговать себе в убыток, — вступил в диалог Эрик. — Давайте придём к разумному знаменателю. Десять — и это наше последнее слово.

— Двадцать, — сказал я. — И каждый двадцатый слиток железа откладывается на нужды Полуночи.

Луна от такого варианта прямо-таки просияла, а вот цверги, напротив, приуныли.

В итоге сошлись на пятнадцати процентах и каждом тридцатом слитке. Мы ударили по рукам, и туго набитый драгестолом мешочек перекочевал в слегка дрожащие руки Эрика. Кажется, несмотря на всю уверенность при переговорах, он не до конца поверил своему счастью.

— Просто ради интереса, — сказал я, когда братья уже собрались откланяться. — Что бы вам мешало, скажем, забрать деньги и исчезнуть с ними?

— Шутить изволите, лорд Виктор? — настороженно спросил Эрик. — Слово цверга свято. Но даже будь мы подонками, забывшими лица своих отцов, разве посмели бы мы обмануть хозяина Полуночи?

— Кто зло супротив вас совершит, тот двух недель не проживёт, — добавил Элгрид. — Это все знают.

Я заверил своих новых торговых партнёров, что и в самом деле шутил, и те с облегчением покинули тронный зал. Забавная выходит история. Купец, предлагавший мне специи в прошлый приём гостей, спокойно пытался меня надуть, а эти двое говорят о каком-то проклятии. Здесь может быть много вариантов — от легенд и слухов до реального механизма, запущенного в ход прежними хозяевами замка. Сеть тайных агентов, устраняющих недоброжелателей или реальное проклятие — магия-то тут существовала. Ко мне это всё имело крайне опосредованное отношение, но такая репутация казалась весьма полезной.

Если дельце братьев Смелтстоун выгорит, в средней и дальней перспективе я смогу рассчитывать не только на тайники да сундуки Полуночи в качестве источника дохода.

Следующие посетители для разнообразия были людьми. Чёрными как уголь, с прозрачными белыми глазами, но всё-таки людьми. Делегация паломников из южных земель с непроизносимым названием, двое мужчин и женщина-жрица во главе. В отличие от всех предыдущих гостей они принесли дары — золотые фигурки, изображающие ястребов и антилоп, а также неопознанный магический амулет.

— Просим лишь вашего благословения, лорд Виктор, — сказала женщина густым низким голосом, и вся делегация дружно опустилась на колени.

— Для этого не нужен ритуал, — шепнула мне на ухо Кас, заметив мой растерянный взгляд. — Просто благословите их как сможете, если посчитаете нужным.

Мне было не жалко — особенно для тех, кто пришёл с подарками. Гости из южных земель ушли, осенённые широким православным крестом. Сам я был не крещённый, да и особо не верующий, но сейчас просто не придумал ничего лучше. Надеюсь, это их устроит.

Последней стала девушка-альв, закутанная в тёмно-синий дорожный плащ с низко надвинутым капюшоном. Прежде чем я успел поприветствовать её, она достала из футляра небольшую скрипку и начала играть.

Нельзя сказать, что мелодия была «дивной» или «неземной». Простая, но изящная песня, что-то вроде «Сурка» Бетховена, она звучала на удивление уместно в этом странном месте. Я и не заметил, как мир растворился в лёгкой печали музыки и пришёл в себя лишь в самом конце.

Скрипачка закончила выступление на высокой ноте и склонилась в глубоком поклоне, не снимая капюшона.

— Вам понравилось, Ваша светлость? — спросила она так тихо, что мне пришлось напрягать слух.

— Очень.

— Тогда позвольте мне остаться здесь и играть для вас и вашего двора. Мне не нужна оплата и кров.

Что-то в её голосе заставило меня на миг заледенеть.

— Без гостевых покоев мы не сможем её принять, — шепнула Кас. — Но, похоже, ей это известно. Она просит о смерти.

— Сними капюшон, гостья, — сказал я мягко, но настойчиво. — Покажи, своё лицо и назови своё имя.

Поколебавшись, скрипачка откинула капюшон и подняла голову. Я подозревал, что увижу, но всё же слегка вздрогнул — и это не укрылось от её взгляда. Почти вся левая половина лица девушки была сплошь покрыта толстой коростой — на вид нечто среднее между лепрой и скверно зажившим ожогом.

— Красная порча, — сказала Кас. — Не заразна. Способ исцеления утерян.

— Меня зовут Шаэль Морторис. Я живу свой последний месяц, — спокойно сказала скрипачка. — Потом я не смогу играть, говорить и дышать. Не откажите в милости, лорд Виктор. Позвольте остаться в вашем великом замке.

Я скрипнул зубами. Уж лучше целыми днями сражаться с безголовыми латниками, чем решать подобные вопросы жизни и смерти. Отказывать несчастной в последней просьбе казалось подло, но и соглашаться — трусливо. Позволить ей остаться, а самому уйти? Подставлять её под удар чудовищного Жнеца? Интересно, наслаждалась ли сама Полночь такими моментами, была ли она счастлива, поглощая одинокие души?

Впрочем, в этом случае оставалась слабая надежда на иной исход.

— Возвращайся через неделю, Шаэль, — сказал я, передав ей через Кас монету драгестола. — И я исполню твою просьбу, если не найду другого выхода.

Все дороги ведут в Рим, а все мои текущие варианты упирались в лазарет. После отбытия скрипачки я снова уточнил у Кас, где могут находиться знаковые комнаты. Библиотека почти наверняка была где-то наверху, сокровищница — там же или дальше. Ещё выше, гораздо выше, когда-то находилась мастерская. Где-то во внутреннем дворе раскинулся сад. А вот насчёт лазарета Кас затруднялась сказать — раньше он стоял почти вплотную к кухне, но с тех пор утекло много воды и Полночь меняла расположение комнат дважды.

Единственное, что подсказала моя помощница — всё ещё не стоило спускаться на нижние этажи. Там лазарета быть не могло, поскольку сам замок относил их к отдельной зоне. Кас предупреждала меня от похода туда уже второй раз, и я невольно задался вопросом, чего она боялась? Но поиски лазарета сейчас были в приоритете, так что проверка подвала откладывалась.

Я спустился на кухню и навернул тарелку густого пряного супа, сваренного с использованием специи, подаренной птицеголовым купцом. Теперь я мог видеть даже в полной темноте, пусть и несколько хуже, чем на свету. Экипировка — уже привычная дага и уруми вокруг пояса, на этот раз как следует доработанный Луной, заточенный и с починенной застёжкой. На левой руке — латная перчатка, однажды уже сохранившая мою кисть в сохранности против двух обнаглевших мимиков. Значит никакого полэкса и прочих двуручных ништяков, но там, куда я направлялся, они могли и не пригодиться. Зато из новинок — небольшой одноручный боевой молот модели «вороний клюв». С ним я почти не тренировался, но было самое время начать.

От кухни я завернул в коридор с решёткой, прошёл сквозь неё «Метаморфом» и поднялся во внутренний двор.

Всё то же, что и в прошлый раз, только без валунов. Выходит, гаргульи не воскресали или делали это более хитрым способом, чем остальные мобы. Если на то пошло, в прошлый раз я убил только одну, так что вторая могла выжидать в засаде.

Сначала я развернулся к крепостной стене, но входа на неё так и не обнаружил. Затем проверил единственную дверь в стене по левую руку от колодца — она оказалась не заперта. Увы, моё воодушевление было недолгим — за дверью оказался свободен лишь крошечный пятачок пространства, а дальше дорогу преграждали какие-то жуткие заросли с колючками длиной в палец. Здесь бы пригодилось мачете, но ни одно из оружий при мне на эту роль не претендовало.

Настало время проверить крытую галерею на противоположном конце дворика. Я шёл к ней не скрываясь, отдавая себе отчёт, какой классной мишенью являюсь, но всё равно чуть не пропустил момент атаки. Гаргулья рухнула с неба камнем — буквально — приземлившись в виде валуна там, где я находился полсекунды назад. Развернуться и продолжить бой ей не дал выстрел из Райнигуна и мой новенький боевой молот.

Спустя минуту я переносил в карман для материалов части каменного тела, как вдруг краем глаза заметил движение со стороны галереи. Опасаясь ещё одной гаргульи, я развернулся, держа револьвер наготове, но оттуда мне никто не грозил. Каждый подозрительный момент в Полуночи мог обернуться гибелью в следующие пару минут, так что приближался я с огромной осторожностью. Вроде пронесло — ни гаргулий, ни новых монстров. Пока что.

Под крышей галереи находились сразу три двери. Крайняя правая оказалась заперта, центральная выходила на крутую неосвещённую винтовую лестницу вниз. С усилением от супа отсутствие факелов для меня было не страшно, но хотелось сперва узнать другие опции. Третья дверь, слева, оказалась открыта. Я осторожно толкнул её — и замер.

Передо мной раскинулся проход, сходу напомнивший коридоры старых государственных учреждений, захолустных вузов, офисов и поликлиник. Ни малейшего очарования средневековой готики, всё убивала облезлая краска на стенах и пол, покрытый чем-то вроде уродливого паркета. Разве что мебель — разломанные шкафы, тумбочки и стулья, годившиеся в основном на дрова — здесь была куда как более симпатичная, чем в моём мире. Окна с металлическими решётками выходили на неизвестную мне часть внутреннего двора, но были настолько пыльными, что едва пропускали лунный свет.

А ещё здесь стояли кровати. Много кроватей.

Кровати по бокам коридора и прямо посередине него, но не деревянные, как у меня в спальне у тронного зала, а металлические, как в тех же поликлиниках и больницах. Кровати, перегораживающие дорогу, кровати, сваленные в кучу по углам, кровати, нагромождённые одна на другую. Некоторые из них даже были застелены, но бельё смотрелось жёлтым, рваным, расползающимся на глазах. И только я привык к засилью кроватей, как это место подкинуло мне новый сюрприз.

К одной из кроватей был привязан иссохший.

Судя по тому, что моб не дёргался и не светил угольками глаз, он был мёртв. Окончательно мёртв, а не завис в том состоянии, в котором обычно пребывали эти полудохлые ребята. При этом двигаться он не двигался, но и в прах тоже не рассыпался. Сперва он был один, но вскоре я заметил второго, третьего…

Новые иссохшие постепенно заняли все или почти все кровати. Пустые оболочки, которые раньше двигала бессильная злоба, а сейчас — ничего. Данное зрелище создавало ощущение нереальности происходящего, на грани с кошмарным сном, и восторга я по этому поводу не испытывал. Технически на меня никто не нападал, но лучше бы уже напали!

Коридор оказался не очень длинным, хотя и требовал определённых навыков паркура для своего преодоления. Часть кроватей я отодвинул, через другие перебрался. С левой стороны коридора имелись какие-то двери, но пока я их не стал проверять.

Пять минут спустя я вышел в новое помещение — тоже заставленное кроватями.

Правда, здесь они стояли на своём месте — как и положено лазарету. И на них иссохшие дёргались и пытались вырваться, но явно были слишком слабыми, чтобы порвать путы.

Если не считать короткую стычку с гаргульей, я добрался до цели с прямо-таки рекордной скоростью. Только почему радости от этого никакой?

— У… хо… ди, — раздался свистящий сухой голос, заставив меня вздрогнуть и развернуться.