Как велит сердце (СИ)

7

Лемеш разбудил меня едва заалел рассвет. На столе уже стоял завтрак. По его виду определила, что он не спал: впавшие глаза, щетина, помятое лицо. Я подошла к нему и положила руку на плечо:

— Ты чего, Лемеш? Почему такой вид? Вижу, ночь бессонная была. — Он неохотно ответил:

— Пришлось кое-кого отслеживать на границе, так до утра и пробегал, — и тут же перевел разговор. — Алиша вчера приходила отношения выяснять? — Я рассмеялась:

— Да, чуть не загрызла. Попросила, заметь — попросила, чтобы я от тебя отстала. — Он огорченно сказал:

— Вот ведьма, совсем покоя от нее не стало, еще и тебя гонит.

— Да брось ты, любит тебя она, любит так, что мир без тебя не нужен. Она сама не рада. Ты на приворот посмотри ее. А если нет приворота, то проверь, кто знает, может вам вместе суждено быть. — Он фыркнул:

— Вот еще! — сразу разговор отвел, — Иса, я тебя доведу до ближайшей деревни, там заплатишь эту монетку (он дал мне медный кругляшок неизвестного номинала), тебя любой довезет до небольшого городка Энтари. Переночуешь в таверне «Ветка дуба», хозяину отдашь вот это (он дал лист, свернутый вчетверо), дальше он поможет, — потом спохватившись, сказал, — да, вот это тебе, — он протянул мешочек с монетками, — на первое время хватит. — Я чуть не заплакала, такое отношение к чужачке, которую знаешь без году неделю, такое беззаговорочное доверие. Я обняла Лемеша, и слезы невольно побежали с глаз:

— Спасибо! Спасибо, Лемеш! Ты столько сделал для меня, а я не в состоянии отплатить. Ты мне стал братом, родным братом, только родные могут так помогать. — А Лемеш только смущенно гладил меня по волосам, действительно, как младшую сестру. — Иса, жизнь большая, может, и ты кому-то поможешь, вспомнив об этом случае. — Я просто благоговела перед этим оборотнем, который своей мудростью жизни намного превосходил наших так называемых благодетелей. — Лемеш, ты мой брат, и я горда это сказать. Давай поедим и в дорогу, а то я передумаю, останусь и женю тебя на ком-нибудь.

— Чур меня, — с деланным испугом произнес оборотень. Мы оба рассмеялись. Завтрак прошел весело, хотя уходить совсем не хотелось. Сама не знаю, но что-то гнало меня вперед.

Вышли в дорогу, когда солнце только показало край. Идти с Лемешем одно удовольствие — он и расскажет, и покажет, в общем, частичное знакомство с флорой и фауной состоялось. До деревни дошли к обеду. Пообедали, а потом Лемеш сам нашел мне возницу, посадил на телегу. Очень грустно было расставаться. Лемеш, обнимая меня, сказал:

— Иса, помни, мой дом открыт для тебя. До встречи, сестренка!

— Лемеш, спасибо, и до встречи! — на том мы и расстались. Он тотчас отправился обратно, а я на телеге поехала в Энтари.

Приехали мы к трактиру «Ветка дуба» уже вечером. Возница, получив оплату, отправился восвояси. Я же вошла в помещение и прошла к стойке трактирщика. На посетителей, которыми был набит трактир, не обращала внимание. Я спросила хозяина, бармен (так для себя назвала человека за стойкой), крикнув в кухню, позвал его. Ко мне вышел удивительный нечеловек. Дело в том, что в этом существе сочеталось несколько видов нелюдей — оборотни, гномы, орки, гоблины. Внешность его настолько несуразна, что проще назвать его бритой гориллой с лицом недочеловека. Я протянула ему письмо от Лемеша. Пробежав его глазами, он мне кивнул и велел ждать.

К сожалению, мое появление не осталось незамеченным. Огромный детина, пошатываясь, подошел ко мне:

— Давай отдохнем, выпьем. — Меня чуть не вывернуло от исходящего от него перегара и запаха немытого тела. Я молча покачала головой. Если бы я открыла рот, то весь мой съеденный и почти что переваренный обед был бы на полу. Но он не унимался:

— Такая цыпа запросто ходит одна. Ты мне нравишься, я не прочь развлечься, — его огромная лапа (этот загребущий агрегат в рыжих волосах рукой назвать трудно) схватила меня за запястье. Тут у меня отказали тормоза. Нет, вы не думайте, что я — хамка, не имеющая стоп-сигнала, просто я не люблю, когда меня трогают. Выдернув руку, сдерживая позывы рвоты, я ласково сказала:

— Друг мой, шел бы ты в …! А лучше на …, и вымойся, иначе не в одном из вышеуказанных мест не примут! — Детина побагровел, а весь зал, внимательно прислушивающийся к нашему разговору, грохнул от смеха. Я рванула от него прочь, зажимая рот и нос. Он дернулся было за мной, а я заорала:

— Помойся, умоляю! Ты один без оружия своим запахом можешь положить несколько противников, а если снимешь штаны, так и армию. А я неподопытный кролик, и испытывать разновидности газовых атак в мою компетенцию не входит. — Зал буквально завыл от смеха, хохот и грохот кружек о столы оглушал. Выскочил трактирщик. Он, осторожно подцепив меня за локоток, отвел на кухню. Там накормил, посмеялся над Гроском (так звали того гоблинаорка), потом повел во вторую половину, где жил сам, с женой и сыном. Жена его Лимма, приятная гномка, очень приветливо меня встретила, отвела в отдельную каморку, показала постель, заправленную чистым бельем, а за занавеской бадью с теплой водой, импровизированный умывальник и горшок. Я стала расспрашивать ее о том, чем занимаются женщины этого городка. И, в принципе, по ее рассказу выяснила, что работа здешних женщин мало чем отличается от работы наших — швеи, продавцы, пекари, повара, служанки и прочее. На вопрос — где можно найти здесь работу, она задумалась, а потом сказала, что для меня они работу найдут. Еще немного посплетничав, она ушла, а я искупалась и легла спать. Завтра начиналась моя новая жизнь, поэтому надо выспаться.