Как растут города

Глава 21 Значит, нам туда дорога — на Булгар

Ну вот, и лето заканчивается, уже конец сентября, а в ноябре река встанет. И опять придут всякие напасти — снега, морозы, война. Надоело всё, на рыбалку хочу. И не так, как получается — забросил три раза удочку и десять килограммов рыбы поймал. Не-е-е-т, на рыбалку ведь не за рыбой ходят. За ней надо в магазин идти. Во всяком случае, в том, бывшем мире. Рыбалка — это определённый процесс, можно сказать, ритуал, и он не сводится к тому, что ты поймал много рыбы и съел её или отпустил.

В этом случае неповторимое значение имеет любой миг — дорога до места, когда порой приходится преодолевать что-то, лишь слегка напоминающее место, по которому когда-то проезжали автомобили, сплошь залитое водой жидкое месиво, в которое твоя машина погружается до самых порогов. Потом, добравшись до речки, собрать лодку, поставить палатку и припасти всё для возможного ночлега. А после этого можно и начать ловить рыбу.

Вернее не так, приступить к безмолвному общению с рекой, водой, лесом, всем тем, что тебя сейчас окружает. И не пытаться их заставить что-то делать и служить себе. Нет, надо просто открыться им и впитывать в себя всё, что они тебе захотят показать, всё, что нашепчет тебе лёгкий ветерок, и о чем тихонько промурлычет набежавшая волна. И подарком от них всех станет сначала вздрогнувший и присевший, как от испуга, поплавок, затем легко и плавно отправившийся в недолгое самостоятельное путешествие, прерванное своевременной подсечкой.

И даже не важно, что рыбы ты не поймаешь. Зато тебе с лихвой досталось совсем другое — этот живой мир тебя признал и готов поделиться с тобой поистине неисчерпаемыми запасами своего тепла, красоты и обострённого восприятия действительности.

Пожалуй, мне такое здесь ещё не скоро придётся испытать. Сейчас одна забота — война, запасы, люди. Поэтому приходится забыть мечты о рыбалке и вспоминать о прошедшем лете, что успел сделать и что ещё можно успеть. Честно говоря, можно считать, что лето прошло не зря. У меня сейчас свой подход и своё восприятие действительности. Увеличился станочный парк, люди научились работать на станках и стали с пониманием делать своё дело. Скажу так, пришло осознание выполняемой работы.

Честно говоря, я ждал и надеялся на это. Да, именно осознание своего дела превращает простого исполнителя, как минимум, в настоящего специалиста. И это произошло со многими здешними людьми. Заметить подобное состояние достаточно просто, человек начинает делать своё дело легко и получает от этого настоящее удовольствие. Благодаря такому «второму» дыханию значительно ускорились все наши проекты.

Удалось начать производство станкача, пусть и не в том объеме, что хотелось, но оно началось. Достаточно стабильно пошёл выпуск новых РГ-шек, удалось завершить работы по выпуску ружейного патрона, теперь из каждого ружья можно было не только стрелять гранатами, но пулями и картечью. Не запустили в производство пистолеты, но на это просто не хватает сил. Так что с этим пока придётся подождать. А вот ружья штыками оснастили, теперь солдаты осваивают ещё и штыковой бой.

Все начатые проекты по улучшению условий жизни в Городе завершены. Вода в домах есть, тротуары по основным путям-дорожкам проложены, и работы по прокладке новых продолжаются. Отходы перерабатываются, газ поступает на хозяйственные нужды и дошёл уже до некоторых частных домов. Наше производство расширяется, и постоянно появляются новые мастерские. Началось изготовление мыла, свечей, костного клея.

Появились мастерские по изготовлению мебели, труб, санно-тележное производство, на подходе участки по переработке нефти, выгонке скипидара и получению древесного угля. Это уже почти нефтехимический комплекс. Нехватка рабочих рук нисколько не уменьшилась, но как я и ожидал, пошли люди со всех сторон, прослышав про условия жизни в Городе. Здесь, конечно, есть опасность принять случайных людей, но пока всё проходит успешно.

Каждому новичку даётся испытательный срок и только после этого решается, принимать его в Город или нет. Конечно, такое не может продолжаться слишком долго, но пока помогает.

Удачно получилось в этом году с зерном. Довольны остались все. Паруш и его соседи получили хороший урожай, а мы всё купили, теперь запасов хватит и на Рудник, и на Сурск. Оплатой все довольны — качество наших стальных изделий выше всяких похвал, да и благодаря своевременной переориентации Молчуна на выпуск мирной продукции, мы сумели изготовить инструмент в достаточном количестве.

Растёт и наше сельское хозяйство, картошка хорошо уродилась, собрали много, хватит с избытком на всех, не придётся теперь выдавать только по праздникам. Подрастает скотина, поголовье нашего стада увеличивается, так что теперь и молочные продукты довольно регулярно появляются на столе. Но в основном для пропитания мы кроме картошки ничего не выращиваем, всё покупное.

Но самое главное — сейчас все жители Города поддерживают и принимают тот образ жизни, те ценности, что начали формироваться с самого начала у нас, первых поселенцев. И пусть это чисто интуитивная вера в свою правоту, но пока она успешно реализуется, пусть и в пределах такого небольшого общества. Его надо беречь и защищать, давая ему возможность расти и развиваться.

Ну вот, кажется и я дорос до того, что мне доверили вести торговый караван. Правда, это случилось, скорее всего из-за того, что больше некому, ну и что? И хоть караван не самый большой, и дорога хорошо знакома, легче не становится. Зато это уже, как Вик говорит, настоящие корабли, а не лодии. Мы конечно, с Маска их хорошо проверили, месяц после спуска на воду гоняли по Суре, привыкали к управлению и просто к жизни на корабле, но всё равно управлять им страшновато.

Тем более, что мы все впервые идём в такой поход: я кормщиком, Маска со своими разведчиками — гребцами и воинами. Но Вик сказал — ёжик птица гордая, пинка не дашь — не полетит, и велел готовиться в поход. Вот мы месяц учились, и похоже, не зря. Сейчас все корабли идут ровно и спокойно, опытных кормщиков, правда, на них нет, но тут уже ничего не сделаешь, будут учиться на ходу. Я на Вирии впереди, остальные корабли за мной держатся. Хорошо идут, гружёные полностью, а по мелям проходят свободно.

Кроме того, что идём торговать, все готовы воевать. Вик так и сказал — это будет разведка боем, а заодно и поторгуем. Нам нужно узнать, что творится в Булгаре после разгрома очередной банды. И самое главное — будет ли атака на город зимой. Времени у нас мало, через месяц Волга может встать, хотя обычно это происходит позже. Так что мы торопимся, надо успеть вернуться до ледостава, да и воинов в городе не так уж много, там остался Яван с тридцатью бойцами, и столько же идёт с нами.

Вот и закончились наши тренировки и начался первый дальний поход. Пусть он дальний только для нас, но от этого не легче. Месяц мы учились грести и управлять кораблём. Да ещё стрелять с качающейся палубы. Это будет очень не простой поход, Вик предупредил всех, что возможны попытки захвата кораблей прямо в Булгаре. Поэтому все в постоянной готовности отразить нападение.

Надо признать, что этот поход пришёлся очень кстати. Некоторые из молодых уже начали ворчать, мол, нас здесь держат за обычных солдат. Да и другие, слушая все эти разговоры, стали задумываться о происходящем. И хотя никого из нас не обижали и относились очень уважительно, у людей стал накапливаться какой-то осадок в душе. А тут этот поход, причём нашему отряду оказано не просто уважение, а полное доверие.

В поход идут три лодии, в том числе и Вирия. Все загружены полностью, так что нам доверены результаты труда всего города. Когда я понял это и объяснил всем воинам, то сразу заметил среди них изменившееся отношение к походу. Если раньше он воспринимался как знак доверия нам, то теперь появилось и опасение, а не слишком ли большой кусок мы откусили. Но деваться некуда, когда я попытался сказать о таком представлении ситуации Вику, он ответил — это будет ваша работа в будущем, так что нечего тут сопли распускать, иди и выполняй свою задачу.

Плохо готов — тренируйся. Единственное, что он сделал — выделил на каждую лодию по несколько опытных воинов. Когда я рассказал своим бойцам об этом разговоре, то всё оставшееся до отхода каравана время превратилось в одну сплошную тренировку. И в стрельбе, и в метании гранат, и в работе на вёслах, удивляя порой даже Изика, когда многие добровольно продолжали тренировки после их завершения.

Никому не хотелось, чтобы его воспринимали как сороку-трещотку, а не настоящим воином. И это после того уважения и приёма, что нам оказали. Единственное, для чего прерывались тренировки — ради охоты. Сезон начался, птицу и зверя на зиму надо запасать, так что многим из нас пришлось на какое-то время вернуться к привычному занятию. Да и не только нам, многие, кто был на это способен, взяли луки и отправились стрелять птицу.

Но сейчас всё так или иначе завершилось. Поход начался, и ничего другого, кроме как победить или умереть, нам не осталось. Лучше бы, конечно, вернуться домой в целости и сохранности.

Вот и скрылся караван за ближайшей речной излучиной. Теперь у нас только усиленный режим несения службы, разведка, разведка и ещё раз разведка. Однако почему-то всё это не вызывало никакого неприятия, а только доставляло удовлетворение. Видимо, за время своего отсутствия я несколько отвык от сложившихся в городе порядков и обычаев, и они действовали на меня как своеобразное лекарство, особенно после того приёма, которого я удостоился в родном поселении.

А встретили нас всех не просто хорошо, а как родных. Понятно, что мы с воинами здесь свои люди, и воевали за город, и работали вместе с остальными на его строительстве. А вот то, что новых переселенцев, которых видят в первый раз, встречали как своих, вызвало среди них большое удивление. А когда Доляна прямо об этом спросила Вика, тот только засмеялся и ответил, как обычно, загадочно: «А куда ты с подводной лодки денешься, вы все теперь наши, можешь в этом не сомневаться».

Все новенькие были сильно смущены оказанным приёмом, той открытостью, доброжелательностью и заботой, проявляемыми совершенно незнакомыми людьми. Когда Вик узнал, что Доляна моя женщина, сразу выделил нам отдельный дом. Остальным пришлось пока поселиться в общежитиях или казармах, как называет такие дома Вик. Но никто не жаловался, всех предупредили, что отдельные дома пока не готовы.

Когда я начал рассказывать Вику всю историю, он сначала постоянно меня расспрашивал, уточнял подробности происходящего, смотрел составленную нами карту пути, а когда рассказ коснулся событий в поселении, обхватил голову руками и молча слушал. После окончания рассказа он меня обнял, а потом сказал: «Ты всё правильно сделал, Яван. Мы примем всех, кто захочет переехать сюда. И по весне ты отправишься туда на лодии, надо выручать твоих родовичей из беды».

Для всех новичков нашли работу — мужиков пахарей отправили заниматься хозяйством, бабёнок пристроили по разным мастерским, но большую часть отправили на производство патронов и пороха, пацанам пока разрешили просто так пообщаться с другими такими же сорванцами, дав возможность осмотреться. Исключение составил Булгак, узнав про его любовь к воде и знание Оки, Вик безо всяких разговоров отправил его на обучение к Изику, сопроводив это коронной фразой «Орлы мух не ловят», на что Изик так ехидно заулыбался и спросил: «Так что, командир, научить его свободу любить?»

Детей сироток Доляна оставила себе и сейчас они живут у нас, днём в садике, вечером с моей ладой. Многое изменилось за время моего отсутствия, не говоря о чисто видимых изменениях — тротуары, водопровод, газ, что само по себе немало, но другими стали люди. Бытовые удобства, конечно, хороши, мои земляки сначала очень удивлялись таким новшествам, но со временем привыкли, только порой прорывалось невольное восхищение — вода в доме, хорошо-то как!

А вот я обратил внимание, что люди стали более уверены в себе, и какие-то независимые. Нет, никаких вольностей я не заметил, общение и поведение между всеми людьми осталось таким же, дружески-уважительным, но даже со стороны было заметно, что мастеров можно выделить по отношению к ним всех остальных. Они служили как бы авторитетом, причём степень этого уважения зависела от, скажем так, срока пребывания в мастерах. Конечно, нельзя было сравнивать отношение к Могуте или Путяте с отношением к печатникам, но даже они, по сути дела ещё мальчишки, пользовались немалой долей уважения за их мастерство.

Достаточно быстро это было замечено моими земляками, и мне пришлось ещё раз им объяснять основные принципы взаимоотношений, лежащие в основе жизни города.

Да, не получилось в этом году привлечь новые поселения в Земство. Но и подход к ним оказался правильным. Все поняли, что надо дружить с Земством и торговать. Вон как были довольны соседи Паруша, да и он сам, получив за своё зерно очень щедрую плату. Слух об этом пошёл, и на следующий год желающих торговать будет ещё больше. Может быть, торговля начнётся и зимой, рынок-то готов, и острог заканчивают.

Слухи нам помогли, особенно про приём изгоев и стариков. Потихоньку стали люди приходить со всех сторон. Совсем уж немощным и неспособным работать приходится отказывать, но для многих находится работа. А есть работа — есть питание и защита. Люди это понимают и тянутся за спокойной жизнью. Сколько это ещё продлится, трудно сказать. Не думаю, что долго.

Нет, ну что ты с ним будешь делать? Опять сбежал на войну, мир ему надо спасать. А кормить его, этот мир, кто будет, я одна что ли? В разведку ему, видите ли, надо. Что, больше некому идти в разведку? Вон бугаёв сколько бегает, заодно и смотались бы в разведку. Тут, понимаешь ли, зима на носу, а мужикам лишь бы пострелять. Трескать, поди, потом все потребуют. И попробуй не дай!

Хотя, честно говоря, к зиме мы уже почти готовы. Амбары полны зерном, погреба — картошкой и самыми разными заготовками. Есть солёная рыба, солонина, заготовлена птица, много копченых продуктов, тушёнки, грибов и разных ягод, трав и приправ. Так что зиму мы переживём. Удачно получилось с зерном, Паруш и его соседи завезли его в достаточном количестве, так что даже образовался хороший запас. Но он, как известно, карман не тянет. Да ещё за счёт того кредита по инструменту, что выдал Вик, эти запасы значительно увеличились. Но все остались довольны таким обменом.

Горожане, как мне кажется, привыкли жить в условиях военного времени. Опять ожидается война, но никакого страха или дополнительных переживаний нет. Все уверены, что враг будет разбит и победа будет за нами.

Новенькие вошли в городскую жизнь очень просто и без особых переживаний. Да и не мудрено, пройдя через мучения и унижения у себя дома, а здесь встретив уважительное и доброжелательное отношение, будешь ценить вновь обретенное спокойствие и безопасность. Поэтому они с удовольствием принялись за обычную работу, правда, первоначально несколько удивляясь нашим привычкам и понятиям, когда не нужно копать землю, чтобы получить еду.

Здесь молодцом проявил себя Яван и особенно его Доляна. Шустрая, надо признать, бабёнка. Быстро во всём разобралась и стала своеобразным наставником для всех своих земляков, они часто обращаются к ней за помощью. Да и хорошо, нет в ней никакой зависти и злости, пожалуй, надо будет её сделать старшей на ткацко-текстильно-трикотажном производстве. Короче, будет наркомом лёгкой промышленности. Вот как станет мастером, так и сделаю это.

А ещё вошли у нас в полную силу собачки. Прелесть какие были щеночки, и какие страшенные получились волкодавы — порой боязно к ним подходить, хотя сама выкармливала и обучала. У каждой собаки есть свой проводник, и они очень ревниво к ним относятся, порой не подпуская никого. Задача этих зверей — охрана в пути и на ночлеге наших кораблей и дозоров. Помню я, как спокойно было, когда этим Гиза занималась. Так что теперь, по мере возможностей, будут в поход и собачки ходить.

Глава 22 О дорогах, приключениях и новых возможностях

Кажется, появилась полная ясность. Долго думали старейшины, но отпустили меня в Сурск, правда, навесили много обязанностей, но уж без этого никак. И разрешили отправиться туда всем, кто захочет. Конечно, можно было бы уйти и просто так, но тогда сюда никому бы второй раз не дали прийти. А так Город имеет дружественное поселение в этих местах и всегда может воспользоваться его помощью.

Так что и я, и Мирослав с появлением открытой воды в следующем году идём в Сурск. Наше предложение о наборе добровольцев переселиться на новые земли уже широко разошлось по окрестным землям, и многие подходили и узнавали, что там за жизнь, чем занимаются люди и что они умеют. Пришлось дополнительно провести, как советовал Вик, выставку готовой продукции. Купцов заинтересовал новый товар, мастеров — как это сделано, вплоть до того, что уже появились желающие уехать туда учиться.

Особенно после того, как узнали, что часть показанного сделано Могутой. Так что широко пошли разговоры, что если он может, то и нам это под силу. Если они хотят учиться, то думаю, увидев, что творит Могута, его станки и оружие, они там и останутся.

Вообще все известия о Сурске пользуются повышенным вниманием. Те же кормщики облазили всю лодию, забросали Мирослава вопросами, что, зачем и как делается. У купцов интерес вызывает дорога — какая река, какие люди там живут и чего стоит опасаться. Каким товаром лучше торговать, и какие для этого есть условия. В общем, разговоров ходит много, и уже подходят купцы с конкретными предложениями: кто-то хочет купить весь мой товар, кто-то набивается попутчиком в дорогу, кто-то ведёт речь о переселении в те места.

Так уж получилось, что все эти разговоры мы и обсуждали с друзьями после получения от старейшин разрешения на переселение.

— Скажи, Вышеслав, — спросил меня Мень, — а сам ты чем планируешь заниматься после возвращения?

— Пока не знаю, друже. В своё время Вик попросил меня заняться проблемами Города и принять участие в подготовке бойцов. Но ведь получается, что я уехал на год, и думаю, он найдёт, кто сможет заняться этими проблемами.

— А что там за проблемы? — поинтересовался Жихарь.

— Если говорить о городе, то в основном хозяйственные — все мастерские должны исправно работать, столовая, так там называется корчма, должна иметь продукты и вовремя обеспечить всех едой, можно сказать, что все те же вопросы, что и при управлении своим хозяйством, только для города.

— А что ты говорил про военные дела?

— С этим тоже есть проблема. Там всё делается на пустом месте, воев приходится учить всему с самого начала. Но сейчас под новое оружие выработались те приёмы, которые надо освоить, вот этому в основном и учат. Хотя порой требуются и старые, но это уже не для всех. Так что теперь и в этом мои навыки станут ненужными.

Поэтому я думаю, вернее, мне бы хотелось заняться тем, что я умею лучше всего — искать новые места, дороги и торговать. Мы с Виком много разговаривали на эту тему. Надо пройти вниз по Волге, там должно быть море и дорога к арабам. С ними, если торговать напрямую, можно получить гораздо больше прибыли, чем в Булгаре. По словам Вика, есть дорога по Оке, и к ромеям, и к франкам. Туда тоже хочу сходить. Там наш товар можно продать гораздо дороже.

Но на всё, други, сил не хватит. Сурск сейчас постоянно воюет, вернее, защищается от нападений врагов. Им нужно не место, им нужны мастера, вот их и пытаются захватить в рабство. Поэтому основные силы уходит на войну, приходится обучать много воев и тратить на это время и силы. Так что не знаю, если получится, то буду дальше путешествовать и торговать, нет — буду воевать и управлять Городом.

— Да, интересный у тебя выбор — проговорил Мстислав. — А справишься?

— Думаю да. Правда, помощь мне совсем не помешает. Так что если надумаете, то присоединяйтесь!

— А что, мы с тобой не в один поход ходили, можно сходить и посмотреть всё своими глазами. Зиму мы там можем провести? — спросил Мень.

— Да хоть навсегда переезжайте. Место для всех найдётся.

— Тогда я сделаю так. На одной лодии пойду с тобой, посмотрю всё сам и потом решу. Если получится, схожу в Булгар, узнаю, что там арабы покупают. Товаров-то в Сурске я купить смогу?

— Скорее всего, да. Правда весной в Булгар всегда уходит большой караван, продаёт всё, что сделано зимой. Но мы придём в Сурск в середине лета, так что к этому времени что-то мастера уже должны успеть сделать. Но тебе придётся зимовать в Городе, обратно сюда сможешь пойти, только когда после зимы вскроются реки. Правда, я в этом году успел весной сходить в Булгар, а потом дойти сюда. Так что есть возможность дважды сходить в Булгар. А товар возьмёшь в Сурске, продашь в Булгаре, купленный там товар продашь в Сурске и пойдёшь домой с новым товаром из Сурска.

— Интересный поход может получиться — протянул Мень.

— А я с тобой пойду, ничего? — спросил Жихарь. — Поживу там зиму, и если что, вместе с тобой же уйду обратно. А если понравится, останусь ещё на некоторое время. Как я понимаю, сюда будут довольно часто ходить лодии?

— Не знаю, как из Сурска, но думаю отсюда купцы будут частыми гостями. Тогда если вы не возражаете, други, окажите мне помощь — поищите тех, кто готов переселиться в новые места. Нужны вои, мастера, можно даже учеников и подмастерьев, из них там уже местные сделают настоящих мастеров. Да вообще нужны все, здоровые крепкие мужики, да и бабам с детьми дело найдётся. Только сразу говорите о существующих в городе обычаях, если что-то не знаете, пусть подходят ко мне, я всё объясню.

Вот и прошли по Волге-матушке, легко прошли, поклон тебе низкий, река-реченька. Нам теперь обратно только бы успеть. А так всё получилось на удивление хорошо. Хоть и вода стоит достаточно низко, и мелей много, но всё закончилось благополучно. Новые кормщики вполне справились со своей задачей — идти следом за Вирией и ничего самим не придумывать. Да и новое изобретение Вика — рупор, позволяет переговариваться с близко идущими лодиями.

Правда, подходим осторожно, кто его знает, как нас там встретят. Вирию вытащили на берег, остальные корабли встали от него на расстоянии метров десять. Все воины вооружены и готовы по команде вступить в бой. Что-то боязно мне, никогда ещё так не подходили. Правда, в Булгаре не заметно никакой суеты, всё как обычно. Может и не будет ничего страшного?

— Изик, остаёшься старшим, всем бойцам полная готовность. Пойду с Азаматом, с нами одно отделение. Услышишь взрывы гранат или выстрелы, сразу уходите на середину реки, никого к себе не подпускать. Как мы уйдём, отгонишь Вирию к остальным кораблям. Ждать нас до вечера, если не вернёмся, уходите. Всё понятно?

— Так точно.

— Ну что, Азамат, пойдём посмотрим, что нас там ожидает?

И мы пошли. Первое впечатление — я сам себя завожу, всё как обычно, стража у ворот ведёт себя мирно, нигде не видно агрессивных толп народа, всё вокруг спокойно, все заняты своими делами. Раз до нас никому нет дела, хотя и узнали меня, идём к своим друзьям алкашам — Хамиду и Айвару.

Тут всё как обычно, радостные крики, объятия, дармовое угощение и расспросы о текущих делах и новостях. Как оказалось, всё спокойно в городе Булгаре. Никто не ведёт разговоров о войне, ни о каких приготовлениях никто и не слышал, про разбойников тоже ничего не известно. Странно это. Не заметить гибель двухсот человек, да и вообще сбора такой ватаги — что-то здесь не так. Похоже, Сусланбек пытался всё провернуть своими силами и никого не ставил о своих планах в известность. Так что и я не буду акцентировать на этом внимание.

Собрав местные новости и выкупив подходящих рабов, обошёл базар, поздоровался со знакомыми купцами, договорился о торговле, причём готов был начать её прямо сегодня. На удивлённые взгляды купцов, не привыкших к такому моему поведению, объяснил, что боюсь, что река замёрзнет, поэтому готов продавать оптом и со скидкой. В общем, подогрел немного интерес к торговле и пошёл дальше. Место выделили уже привычное, так что всё прошло как обычно.

Ночевали на лодиях, стоящих на расстоянии от берега. Ничего, это нам привычно и знакомо, зато безопасно. Торговлю начал на следующий день и завершил всё за три дня. Спрос был как обычно, скорее даже более оживлённый, купцы уже поняли, что за товар они покупают, и не скупились, тем более, что цены уже были определены. Заодно пригласил всех на новый рынок в Сурске, сказал, что теперь они сами могут в любое время доплыть к нам и там купить такой же товар.

Это всех очень даже заинтересовало, и многие обещали летом наведаться и посмотреть, что тут за новый рынок образовался. Продал я всё, вернее, продал только часть, скажем так — элитный товар: глазурованную посуду, стекло и поделки из него, лампы и другой подобный товар продал за серебро. Остальное обменял на соль, нефть, и другое сырьё — медь, олово, свинец, малахит и другие минералы. Устойчивым спросом пользовался спирт и разнообразные настойки. Да, купил несколько кусков яркой материи и шёлка, пусть женщины порадуются, какие-нибудь платки сошьют. Не всё же им патроны делать.

В общем, обстановка в Булгаре нисколько не изменилась, прежним осталось отношение купцов и их интерес к товарам из Города, скорее, последний даже вырос. Общее отношение к Сурску было благожелательным, и у меня даже закралось сомнение в обоснованности моих подозрений о предстоящей попытке атаки Сурска. Но всё стало на место на третий день, когда около меня, сидящего рядом с выделенным мне местом, остановились три всадника — это были Сусланбек в сопровождении Джильдара и ещё какого-то джигита. За моей спиной тут же появился Азамат и двое бойцов, ружья перед собой, штыки примкнуты.

— Ты опять пришёл торговать, чужак? И смотрю, твои дела идут успешно.

— Так товар у меня хороший. Я ведь тебе его предлагал, а ты отказался. Видишь — пришёл и всё продал. И хоть дорога порой бывает трудной, пройти её всегда можно.

— Конь тоже быстро скачет, но порой спотыкается, и хорошо, если при этом не упадёт и не сломает себе шею.

— А это всё от всадника зависит, какую он дорогу выберет и как скакать будет.

— Умный конь не пойдёт по опасной дороге, где может сам шею сломать и всадника загубить. Ты мне казался умным человеком, чужак. Неужели я ошибся?

— Сусланбек, я тебе уже дважды делал хорошее предложение, если ты не понял, что я хочу мирно торговать, то это не моя вина.

— Ты мне угрожаешь? Мне, в моём городе?

— Ни в коем случае, просто напоминаю, что я мирный торговец, но даже заяц, если его загнать в угол, начинает не бежать, а защищаться.

После этих слов Сусланбек огрел коня плёткой, тот рванул с места с такой прытью, что меня осыпало вылетевшей из под копыт землёй.

— Молодец, Азамат. Мы уже всё продали, отправляй всех людей на корабли, со мной останешься ты и одно отделение. Мы только обойдём купцов и тоже отправимся на Вирию. Пусть Изик готовится к отплытию.

За несколько часов я обошёл знакомых купцов, одаривая кого ниткой бус в подарок для женщин, кого какой-нибудь безделушкой для детей и приглашая всех для торговли в Сурск. Завершив таким образом все свои дела и получив подтверждение всем самым худшим ожиданиям, отправился домой.

Мне уже приходилось бывать здесь, так что многое было знакомо. А вот воинам всё было в диковинку. Правда, я сначала даже не думал, что нам удастся пройтись по рынку. Вик принял такие меры предосторожности, будто высаживался на вражеский берег. Но всё успокоилось, и на другой день нам разрешили погулять по рынку. Ходили только в составе отделения, и никто в сторону не отходил.

Но и этого оказалось достаточно, для всех это было первое посещение подобного места, и такое количество людей, товаров и разноязычная речь производили ошеломляющее впечатление. Но можно только порадоваться, как мы хорошо тренировались. Вовремя поданная команда «Опасность» сразу сработала, исчезли открытые рты и удивлённые глаза, а все стали смотреть вокруг с большим подозрением.

Пришлось всем напомнить, что они разведчики и должны не просто пялиться вокруг, а изучать местность и быть готовыми вступить в бой. Я просто повторил те истины, что вбивал в нас Вик, и этого оказалось достаточно, бойцы сразу пришли в себя и превратились в расчётливых и хладнокровных воинов. Но поход оказался полезен для всех, люди увидели другие места, новые обычаи, порядки, сами убедились в правдивости историй Галины, пока не всех, но будут ещё походы.

И поняли, какую сложную задачу им доверили — охранять груз и людей в дальней дороге и в таких местах. Мне потом некоторые честно сознавались, что им проще было стоять перед медведем с рогатиной, чем на этом рынке. Но разговоров о его посещении нам хватит, я чувствую, надолго. Многие ещё имели с собой шкурки, так что с разрешения прикупили какие-то подарки для своих родных.

Глава 23 Всяческие события, мирные и нет

Встретивший подъехавшего купца слуга принял повод и сказал:

— Проходи, Сусланбек, хан ждёт тебя.

Войдя внутрь юрты, купец будто наткнулся на внимательный взгляд хозяина здешних земель и торопливо согнулся в низком поклоне.

— Здоровья и долгих лет жизни тебе, Повелитель.

— Редкий ты гость здесь, Сусланбек, гордым стал. Рассказывай, что тебя заставило искать моей помощи. Ведь ничего другого тебе не надо.

— Да, за помощью пришёл. Только разреши кое-что показать. Эй, Джильдар, неси давай.

На внесённом верным слугой ковре лежали: несколько ножей, отлично выделанная глазурованная керамическая посуда, расписная деревянная, меха, бутылка с настойкой, лампа, фонарь, бумага, стеклянные украшения, бусы.

— И что, ты решил мне продать эти вещи, купец?

— Повелитель, это только то, о чём я хотел с тобой говорить. Появился на нашем рынке чужак, уже несколько раз приезжает и торгует вот такими вещами. Вот это огненная вода, ты слышал, наверное, о ней, это бумага, её очень хорошо покупают арабские купцы, лампа, которая светит очень ярко и позволяет ночью видеть всё, как днём. А это фонарь, с ним можно ходить в темноте по улицам, и он ярко освещает дорогу. Очень красивая посуда, её тоже хорошо покупают арабские купцы. Ножи хуже, чем у дамасских мастеров, но всё равно хороши, лучше чем у многих других.

— И что мне от этого?

— Живёт купец выше по реке, приплывает, когда лёд сходит с реки и когда она собирается встать на зиму. Там расположен город, где все эти вещи и делают. Я несколько раз пытался его захватить, но каждый раз моих воинов всех уничтожали. У чужака есть какое-то неизвестное оружие, которое издаёт громкие звуки и хлопки, от которых все умирают. Из него можно стрелять так же далеко, как из лука, но при этом умирает не один воин, как от попавшей стрелы, а целый десяток.

Своей торговлей этот чужак приносит мне большой убыток. Мои товары не продаются, все покупают вот эти, — и купец указал на разложенные предметы, — а раз идёт убыток мне, то и тебе. Вот я и хотел попросить тебя подумать о походе на город чужака, добыча будет хорошая, ты видишь, что там можно взять. Весной купец приводил четыре лодии, так что товара там будет много. И новое оружие тебе тоже, наверное, будет полезно.

— Ты правильно понимаешь своё место, купец. А сколько там воинов?

— Мы ни разу не видели у него больше трёх десятков. Но я весной отправил туда две сотни воинов на лодках, так он их всех уничтожил из своего диковинного оружия.

— Ну, это и неудивительно. Откуда речной сброд может уметь воевать! Значит, ты просишь меня захватить город? А тебе это зачем нужно?

— Я думаю, ты захватишь всех мастеров, а потом позволишь мне заставить их работать. Они будут для тебя делать такие вещи, всё, что тебе нужно, ты возьмёшь себе, а остальное позволишь мне продать и получать от проданного половину.

— Ты слишком много хочешь, Сусланбек. Я разрешу тебе построить мастерские и пущу туда работать своих новых мастеров, и ты будешь торговать моими товарами, а за всё это получишь треть.

— Я согласен, Повелитель.

— Сколько туда добираться и какая дорога?

— Добраться можно по реке, скоро зима, как появится крепкий лёд, можно будет идти. Дорога туда займёт два десятка дней. Я дам отличных проводников. И там ещё рядом три поселения, так что будет много рабов.

— Нет, купец, ты сам пойдёшь с отрядом, я дам тебе тысячу воинов и ты привезешь мне этого чужеземца и его мастеров на аркане. И не забудь про диковинное оружие.

— Да, Повелитель.

— А теперь ступай. Когда лёд будет крепкий и можно будет идти в поход, пришлёшь своего слугу, он сообщит мне об этом и привезёт тебе ответ, когда будет выступать отряд.

Дошли мы до дома спокойно и без проблем. Даже спешить особо не пришлось. Новые корабли показали себя хорошо, вместительные, прочные, хорошо держат волну, осадка позволяет проходить почти везде, не рискуя сесть на мель. Ещё бы двигатель, и ничего лучше не надо. Скажем так, готовый средний разведчик.

Ну да ладно, это всё мечты. Сегодня собрал всех мастеров и военных, обсудил с ними ситуацию. Интересный получился разговор.

— Значит так, мастера. Разведку, можно сказать, мы провели успешно. Маска обкатал своих разведчиков, проверили новые корабли, узнали, чем дышит Булгар. Там всё нормально, все купцы к нам относятся хорошо, обещали приехать по весне торговать на наш рынок. Так что Виряс, Шумат, Житко, Маска — готовьтесь к приему гостей. Давайте ещё отдельно встретимся, обговорим дополнительно, что надо сделать, сколько воинов будет находиться на дежурстве в остроге, кто будет за порядком следить.

— Вроде бы всё уже обговорили, что ещё надо? — удивился Житко.

— Ты, главное, закончи строительство в срок, а уж об остальном мы сами позаботимся. Завтра предлагаю отправиться в Шумск и на месте всё обсудить. Так что готовьтесь к этому. Но рынок — не самое главное. Поговорил я с Сусланбеком, теперь точно уверен, что за всеми напастями именно он стоит. В этот раз при нашем разговоре он перешёл на прямые угрозы и дал мне понять, что наши проблемы ещё не закончились.

А дальше я вам буду излагать мои рассуждения. Как я понимаю, он уже три раза пытался нас взять своими силами и ничего у него не получилось. Значит, для следующей попытки ему потребуется больше сил. На реке нас он взять не сможет, уже пробовал большими силами атаковать по воде. Значит, надо ждать атаки по льду. Идти от Булгара далеко, значит, будут двигаться на конях. А сил Сусланбеку взять негде, думаю, он обратится к хану Атагулу и тот даст ему войска.

Так что надо нам, други, готовиться к новой войне. Как только Волга встанет и лёд окрепнет, надо ждать конницу булгаров. Вот основной итог моей разведки. Да, и не стоит забывать о возможной атаке Пьянска, они там тоже приходят каждую зиму.

— Так что нам делать? Опять жилы рвать будем? — спросил Виряс.

— Нет, ситуация сейчас совсем другая. Спокойно сидеть мы не будем, но и тратить все силы на войну тоже. У нас почти всё есть. Мы поступим немного по-другому. Наш город взять прямой атакой не получится, ни с реки, ни из леса. Дополнительных сил нам взять неоткуда, нового оружия создать мы не сумеем, так что остаётся только использовать то, что имеем.

Поэтому вместе с бойцами будем осваивать новые методы ведения войны, усиливать разведку и тренироваться. А город будет жить обычной жизнью, работать, учиться и готовиться к приёму новых людей. Даже если Вышеслав не вернётся, а я его жду следующей весной к середине лета, нам надо будет искать дорогу к франкам и на полдень, к ромеям, и прочим племенам тех земель.

Поэтому нам надо готовиться к этим походам — одна лодия пойдёт с Яваном вверх по Оке к его поселению, другая должна проложить путь на Днепр. По словам нашего нового кормщика, пока правда ученика кормщика, там есть чудесное озеро, из которого вытекают две реки — одна впадает в Оку, а другая, как я понял, течёт на полдень и впадает в конце концов в Днепр. Вот это надо проверить. И тогда мы будем торговать с ромеями. Так что готовьте, мастера, товары, торговать много придётся. И думайте, как делать этих товаров больше. А то купцы придут, а торговать нечем.

— Это хорошо. Значит, работаем как обычно?

— Да, кому надо, я скажу, что делать дополнительно. Хотя много придётся трудиться Могуте, Мышонку, нашим оружейникам, да и воинам нужно постоянно быть наготове. А так мы уже заранее всё подготовили для встречи Сусланбека. По всем военным делам мы будем говорить отдельно, зачем всех отвлекать. Так что работайте и живите спокойно, так людям и передайте, хоть враги нам и угрожают, но нам они ничего сделать не смогут.

Хорошо, что Витёк всех успокоил. И предупредил народ, чтобы не расслаблялись, но и панику нагнетать не стал. Война для всех уже стала привычной, так что ничего нового мы для себя не услышали. А вот нормальной, привычной жизни, которую пообещал Витёк, все обрадовались. Надо честно признаться, что на эту осень и зиму у народа скопилось столько планов, что мне порой самой становится страшно, как с этим всем управиться.

Ну, само собой, все ждут завершения речного сезона. На этот срок назначены первые свадьбы. Первые, потому что потом они пойдут одна за другой. Сначала хотели все свадьбы сыграть разом, но я этим глупым мужикам всё разъяснила — для каждой женщины её свадьба самая главная и должна быть в центре внимания у всех. А если вы устроите двадцать свадеб в один день, это будет просто профанация и никакого воспитательного мероприятия. Хорошо, что никто не стал со мной спорить, сразу попрятались, а то я бы их всех… ух.

Так что месяц на проведение свадеб уйдёт. Конечно, не каждый день будет проходить такое мероприятие, но раз в неделю, в законный выходной две-три свадьбы будет. Ну, тут уж ничего не попишешь. Работать тоже надо, а не только гулять.

Большие планы у нас на художественную самодеятельность. Практически все готовы участвовать в любых культурных мероприятиях — теперь работает театральный кружок, литературный, рисования, даже хор есть. Правда, всё это самая настоящая самодеятельность, всё придумывают сами. Идеи я им, конечно, подбрасываю. Читаю стихи, пою песни, ставлю спектакли. Многое люди делают сами, пытаются писать стихи, придумывают истории. Ведь во всех этих мероприятиях участвуют не только дети, но и взрослые.

Кроме того, большим успехом пользуются шашки и шахматы, я объяснила правила, и научила играть, скоро можно будет проводить настоящие турниры. Правда, выделить на всё это времени удается мало, в основном оно уходит на работу и домашние хлопоты, но всё равно, кто сумеет выкроить время, приходит и по мере возможностей принимает в этом участие. А девки и бабы так с пряжей и вязанием сидят. Как они говорят — горло дери, а руками работай.

Честно говоря, мне так интересно жить давно уже не приходилось. И самое главное, люди порой сами не ожидали, что они способны на такое. Но тут очень доброжелательная атмосфера. Видимо, сказывается основной принцип, на котором основано всё наше общение и жизнь — уважение к мастерству и умению в любом его проявлении — хоть железо плавить, хоть песни петь. Правда, все понимают, что плавить железо для города полезней, чем петь и плясать, но и это мастерство уважают.

Я только культурную жизнь чуть-чуть затронула. А у каждого мастера есть своя программа работ по совершенствованию мастерства, Витёк всем подкинул новых идей. Он ведь поступает просто и достаточно практично. Рассказывает о новых вещах и объясняет, как их можно сделать. А вот мастер с учениками должен сам сообразить, как это изготовить. Да и идеи его касаются простых изделий, нужных и полезных в хозяйстве.

Так Молчун с его подачи сделал самовар; наши химики под руководством Мышонка делают масляные краски; Тумна учит людей выпиливать узоры и резать резьбу, так что скоро у нас у всех будут резные палисады. Путята весь ушёл в разработку черепицы и глазурованной плитки; печатники готовят книгу сказок с картинками. Есть ещё много разных идей, что-то уже начинают придумывать сами мастера, так что всем нужен мир для реализации своих планов и нормальной жизни.

Глава 24 Текущая мирная жизнь

Как-то и не верится, что будет нападение сильного врага. Когда в первый раз ждали появления противника, всех буквально трясло от неопределённости, а сейчас народ спокоен, занимается своими делами и чихать он хотел на этих врагов. Конечно, тогда не было такого оружия, да и было-то нас три десятка человек. А сейчас больше двух сотен, а солдат с огнестрельным оружием почти сотня.

Но что хорошо, нет никакого шапкозакидательства. Несмотря на уверенность в победе, солдаты в постоянных тренировках. Все командиры — Яван, Азамат, Изик, Маска занимаются тем, что гоняют всех с утра до вечера. И не только заставляют бегать кросс или на лыжах. Снег выпал, так что для многих лыжи стали новым проклятьем. Много внимания сейчас уделяется стрельбе из ружей. Мы, кстати, вместе с оружейниками, довели наши ружья до практического применения.

Самое главное, что удалось наладить более или менее устойчивый выпуск патронов и пуль. Именно это является самым главным. Пули у нас железные, так что приходится их точить на станках и делать для них специальный контейнер. Хорошо помогли в организации этого производства бабы из рода Шумата и рода Явана. После того, как их научили снаряжать патроны, они в день выдают больше ста штук. Так что с этим вроде бы всё нормально. Хватает на тренировки и потихоньку копится запас в арсенале.

Бойцы отрабатывают стрельбу плутонгами, одно отделение стреляет с колен, другое стоя. И надо сказать, что получается очень даже неплохо. В основном всё делается без стрельбы, отрабатываются приёмы, совместные действия. Как делалось раньше — достал патрон, куси патрон, ну и так далее. Вот и у нас отработана определённая последовательность движений на любое упражнение — хоть стрельба из метателя, хоть из ружья.

И эта последовательность доведена до автоматизма. Но раз попробовали проверить боевое применение, тянули на верёвках щит и в него стреляли. Так пока дотащили доски до финишного рубежа, от них остались одни щепки. На всех это произвело очень сильное впечатление, после чего тренировки продолжились с утроенной интенсивностью.

Другой, не менее важный объект тренировки — мины и их использование. Благо, что взрыватели делать научились. Новая конструкция оказалась достаточно простой, с использованием в основном пружин и штампованных деталей, так что после отработки конструкции и проведения соответствующей подготовки производства, делать их стали в достаточном количестве. Теперь все бойцы занимаются освоением минного дела и учатся ставить растяжки. Ну а для особо продвинутых есть ещё езда верхом и стрельба с лошади, так что скоро у нас будут ещё и драгуны. И это хорошо!

Но развивается не только армия. Самое главное — развиваются производственные мощности. Могута ввёл в строй ещё несколько станков, теперь у него целый механический парк. Под моим очень сильным давлением он даже согласился привлечь к работе женщин, конечно не везде, но кое-где уже и они стали работать. А нет рабочих рук, приходится использовать любые возможности, лишь бы двигать производство.

Мне ведь теперь нужен двигатель, связь, а потом опять займусь оружием. Правда, работу над ним не собираюсь прекращать ни при каких обстоятельствах, постоянно идут работы над дальнейшим его усовершенствованием. Вот и приходится Могуте осваивать новые технологии — учиться нарезать резьбу, клепать, шлифовать и делать многое другое.

Вот и осваиваются новые технологии при изготовлении простых вещей. Появилась у нас пайка аж в двух видах — при помощи нагретого паяльника и с использованием газовой горелки. И развернули вдобавок ко всему производство ювелирных украшений. Скорее даже не так, а создали ювелирную мастерскую и там должны появиться очень даже интересные вещи. Это меня уговорил тот ученик ювелира, который делал первые знаки отличия. Он пришёл ко мне с идеей начать делать такие украшения из серебряной проволоки и показал несколько эскизов первых изделий.

Мы с ним тогда долго проговорили, и он мне показался вполне подходящим человеком для освоения совершенно нового для нас направления. Звали его Адаш, был он из каких-то южных племён, у меня сложилось впечатление, что из алан. По тому, что он рассказывал, и по тому, что я видел, когда он выполнял первый мой заказ, человек владел, по крайней мере, основами своей профессии и работал вполне уверенно. Так что мы договорились, что он начнёт заниматься ювелиркой, а я пока посмотрю, что из этого получается.

Построили мастерскую, провели туда газ, сделали горны и шлифовальные круги. Я ему рассказал про белую бронзу, предложил сделать из неё ручное зеркало. Кроме того, он должен был сделать несколько колец, кулонов и подвеску. При положительных результатах этих работ ему будет присвоено звание мастера и позволено набирать учеников. В дальнейшем я обещал рассказать ему о стразах и филиграни. Будем надеяться, что и такая идея заработает.

Нужно это для выхода на Европу и Царьград. Меха, украшения, бумага, лампы и глазурованная посуда, стекло и изделия из него, керамическая плитка и, возможно, черепица — вот тот товар, который я хотел там продавать. Так что к этому мы и готовились — строили новые корабли, готовили экипажи, запасали товары.

— Мирослав, что у тебя получается с новыми лодиями?

— Я не знаю, сколько штук заказывать. Пока заказал две, корабельщики обещали сделать быстро, так что к ледоходу всё будет готово. Надо набирать воинов и гребцов. Но ещё не поздно заказать лодии дополнительно, если потребуется.

— Даже не знаю, как поступить. Пока получается, что с нами готовы отправиться около ста пятидесяти человек. Среди них примерно пятьдесят воев и сто свободных людей — мастера, подмастерья, охотники, пахари. Многие едут с бабами и детьми. Думаю, из этих пятидесяти воев мы наберём гребцов и охрану. А вот как будем размещать остальных, пока не знаю. С нами пойдёт ещё лодия Меня, сколько-то переселенцев она возьмёт.

— Вроде бы должно хватить четырёх лодий. Но ведь у Меня всё будет занято товаром, так что много народу он не возьмёт, да и на нашей места не слишком много. Так что надо рассчитывать, что людей и припасы в дорогу придётся погрузить на две лодии. Не думаю, что это хороший вариант, дорога дальняя, а мы везём не рабов, а вольных жителей. Надо бы третью лодию покупать, Вышеслав.

— Я бы купил, да вот товар мы продали, и вырученных денег хватит только на две лодии и запасы в дорогу.

— Чтобы спокойно доплыть до дома, надо покупать третью лодию. Придётся ведь и какой-то груз брать. Соль, масло, металл, как его называет Вик — олово. Что ещё нам, кроме перечисленного, надо здесь купить для Города?

— Да, Мирослав, похоже ты прав. Ладно, буду думать, как нам третью лодию огоревать. И ещё тебе вопрос будет, друже. С кормщиками, корабельщиками ты говорил? Никто не хочет перебраться в новые места?

— Сделал я такое предложение мастерам, пока молчат. А многие говорят, вы по-своему строите, посмотрели мы вашу лодию. Может быть, она и хороша, но нам переучиваться надо, так что мастера не хотят, может быть кто-то из подмастерьев или учеников согласится?

— Ищи, Мирослав, ищи и приглашай всех согласных. Думаю, нам много лодий придётся строить, так что нужны люди для работы на верфях. А я буду искать возможность, как нам ещё одно судно в поход снарядить. И присмотрись к ним получше. Учти, мы по Волге пойдём, а там мели да перекаты. Надо, чтобы могла ходить так же, как наша.

Вот так обстояли дела с возвращением, и это только одна из проблем. И хотя река только встала, но весть о нашем походе и переселении в новые места разошлась далеко по окрестностям, и уже практически набралось сто пятьдесят человек переселенцев. Причём не на какой-то срок, а решивших уехать в те края совсем. Их не пугала ни война с кочевниками, ни дальняя дорога и соседство с незнакомыми племенами.

Рассказы вернувшихся воинов и мои, привезённые товары только поддерживали этот интерес. И очень интересными казались отношения между людьми, когда к тебе относятся так, как ты того заслуживаешь, невзирая на твой возраст. Особенно всех удивило отношение к женщинам, когда все узнали, что они также признаются мастерами. Нет, все соглашались, что шить и ткать — женская работа, но известие о том, что посуда, которой все восхищались, расписана молодыми девчонками, вызывало большое удивление.

Вообще все привезённые товары встречались с восторгом и восхищением. Гончары удивлялись тонкости стен и ровности поверхности горшков, удивительному их покрытию, придававшему обычным изделиям вид дорогих вещей. Кузнецы только восхищённо вздыхали по поводу качества ножей и инструментов, а также тем железом, что использовал Могута. Все просто замирали при виде того света, что давали лампы, и приходили в полный восторг от возможности свободно ходить с фонарём.

Много диковинок я привёз и показал в Ладоге, может быть и они послужили одной из причин возникновения желания переселиться в места, где делают такие удивительные вещи и царят такие нравы и порядки. Именно об этом у нас зашёл разговор с моими друзьями, привычно уже пришедшими на вечернюю беседу. И сейчас их интересовали именно отношения межу людьми, принятые в Городе, как живут вместе совершенно разные люди, попавшие в одно место из разных земель.

— Скажи, Вышеслав, а в этом самом Земстве и в Сурске какая у людей вера? — спросил Мстислав.

— Все верят, как и привыкли, у каждого своя. Кто-то почитает лесных духов, Небо и Солнце, другие просят поддержки и защиты у своих предков, у каждого свои боги.

— И что, каждый как хочет, так с ними общается? Без всяких волхвов, шаманов и прочих слуг богов?

— В большинстве случае так и происходит. Когда же собирается много людей для выполнения какого-то обряда, то его обычно проводит старший среди всех. Есть, конечно и те, кто занимается этим постоянно, но в Сурске таких нет. Они учат людей в других поселениях и очень недовольны тем, что им нет места в городе. Мутят воду, призывают всех оттуда уйти и вернуться к старым порядкам, но при первой же опасности просят защиты в Сурске.

— А как к этому относятся старейшины соседних поселений?

— Очень хорошо относятся. Кто-то получает от такого сотрудничества прибыль, продавая свой товар, кто-то защиту и новые умения.

— И что, каждый живёт как хочет?

— Нет, конечно. Есть несколько общих для всех законов. Всем, кто работает на город, он предоставляет защиту и средства к существованию — еду, одежду, жильё, всё, что нужно для нормальной жизни. Все жители пользуются одинаковыми услугами — в столовой, магазине, при обучении. Но если ты становишься мастером, то получаешь право на личное клеймо, за что на тебя возлагается дополнительная ответственность, и за это ты получаешь некоторые привилегии.

— И что они дают?

— Да в общем-то, ничего. Можно приобрести новые товары, можно получать личный доход и дополнительные продукты. Для настоящего мастера эти льготы не нужны, а всем остальным почти не доступны.

— Странно. Доход — и не нужен, — удивился Мстислав.

— Всё дело в том, что там принята другая система ценностей. Она, конечно, для всех непривычна и порой кажется странной, но так получилось и всё это принято людьми. Их там оценивают исключительно по умению работать и мастерству. А всё остальное неважно. Возможно, когда людей станет больше, система изменится, но пока это так.

— Неправильно как-то, — проворчал Мень. Вот у меня есть серебро, и за него я в любом месте могу купить всё, что мне надо — еду, одежду, коня, лодию, разные вещи. А что, в твоём Сурске я этого не могу?

— Можешь, конечно. Вот только ты платишь своё серебро, а жителям всё, что им нужно, дает город и ни за что платить не надо, можно прийти в магазин и выбрать, что хочешь. Правда, выбор там не всегда большой, но всё, что нужно для жизни — есть. И этот выбор постоянно расширяется. Пока сделано так, потом будем менять, но как — ещё не решили, пока жителей такое положение устраивает. Это только в городе так, в соседних поселениях всё как ты привык — есть серебро, можешь на него купить, что тебе надо.

— Да, интересные ты вещи рассказываешь. Прямо не верится, что кто-то такое устроил, приходи и бери, что тебе надо — вступил в разговор Жихарь.

— А вот приедешь, сам и посмотришь, я ещё не всё рассказал, там много и другого интересного. Мне сначала тоже было непривычно, а в конце концов убедился, что хорошо получается, и люди довольны, и работают от зари до зари, при этом никто не бунтует и не пускается в бега. Наоборот, в город жить идут.

— Жаль, что я с вами отправиться не могу, очень уж мне хочется на это посмотреть своими глазами — говоря это, Мстислав задумчиво почесал затылок. Но через год точно свожу туда караван. Надеюсь, товар для меня там найдётся?

— Думаю, что найдётся. Правда, скоро у нас тут каждый год будут лодии туда-сюда бегать. Пожалуй, я свой дом продавать не буду, оставлю здесь своих стариков, найму им помощников и будет здесь подворье для наших, сурских купцов. Правда, их ещё нет, но я уверен, скоро появятся.

— А чего это ты хочешь дом продать? — поинтересовался Мстислав.

— Да надо ещё одну лодию снарядить, а денег нет. Весь товар продал, а серебра только на две лодии и припасы в дорогу хватает. А вот с Мирославом поговорил, надо бы ещё одну. Иначе всех людей не смогу взять, а если возьму, то в дороге будет одно мучение.

— Трудная задачка. Значит, с проданных товаров, которые ты привёз на своей, в общем-то небольшой лодии, ты сумел получить столько денег, что тебе хватило на покупку двух больших и запасы на дальнюю дорогу?

— Да.

— А товаров на большую лодию в городе хватит?

— Пока не могу сказать, но по весне мы в последний раз грузили такие четыре лодии, как моя, так что за зиму можно подготовить много товаров, если знать, что его будут покупать.

— Давай поступим так, — продолжил Мстислав. — Я оплачу за тебя строительство одной лодии и закуплю нужный припас. Вернее, дам на всё это денег. Когда через год приду со своим караваном, на двух лодиях, ты одну из них загрузишь товаром в уплату за это.

— Смотря каким товаром.

— А вот мы с тобой сейчас и договоримся, какой товар ты мне в уплату за лодию отдашь.

Я же говорил, что Мстислав всегда свою выгоду найдёт. Так и в этот раз, отдав мне денег на строительство лодии, он договорился на получение вместо них товаров, стоимость которых была больше переданной мне суммы. Но я остался доволен. Самое главное — появилась возможность спокойно перевезти всех людей. А это самое важное.

Ну вот, кажется и можно немного отдохнуть. Река встала, урожай собрали, все дела сделаны, теперь надо только меха добывать. Конечно, заботы доставляет разведка и караулы, но здесь уже ничего не поделаешь. Врагов надо ждать в любой момент. Ну, да ничего, в разведке охотники да воины земские, им не привыкать к этому.

Надо будет ещё раз посмотреть, где можно будет лес расчищать. Буду ещё больше полей распахивать. Вик ещё какие-то удобрения обещал дать, говорит, урожай будет больше. Я так понимаю, что больше он будет тогда, когда посеять больше. Вот и пойду смотреть, где весной сеять будем. Уж больно хорошо получилось в этом году.

Много диковин смог купить, да ещё инструмент хороший удалось приобрести. Теперь почти в каждом доме есть железные вещи, а мне за них ещё и заплатят. Так что правильно я придумал — у всех зерно забрал, а потом продал его в город. Инструментом потом за зерно и рассчитался. Земство, конечно хорошо, но когда оно на пользу мне, то это ещё лучше. На следующий год ещё больше получу.

Теперь почти все работы придётся прекратить. Хотя лодки можно делать и зимой. Но мы хорошо поработали. Как Вик учил, ввели учёт, кто, сколько и чего сделал, а потом за эту работу выдали всем продукты. Люди остались довольны, всем хватило и зерна, и картошки, и рыбы на всех мы наловили. Опять же по совету Вика создали рыболовные бригады и заготавливали рыбу. Часть коптили, солили, сушили. В общем, всем хватило.

В наших местах запасы делать трудно, приходится жить охотой, а она не всегда бывает успешной. Правда, птицы набили много, и хоть немного, но досталось всем. Это оказался очень интересный вариант, когда всё поселение работает вместе. Кто-то добывает руду, кто-то ловит рыбу, а кто-то делает лодки. В итоге потом у всех есть и зерно, и рыба, и мясо. Правда, на охоту зимой каждый будет ходить сам, как и раньше, но тут уж придётся делать, как всегда.

Хотя надо будет посмотреть, может быть и у нас можно будет развести скотину и растить картошку и зерно. Не так уж оно и сложно. А место для такого хозяйства появилось, лес потихоньку вырубили, надо будет по весне посадить, как Вик говорит.

Глава 25 Над рекою тучи ходят хмуро

Ну вот, и отпраздновали четвёртый новый год в новом времени. С одной стороны, грустно, с другой — радостно. Такие прекрасные и чистые тут люди. Нет, я их не идеализирую. У каждого хватает своих недостатков, присутствует и ревность, и злость, и зависть, полный набор, всё, что есть в любом обществе и коллективе. Но они чисты душой. Нет в них того стремления к постоянному обогащению, подчёркиванию своего превосходства — новой крутой тачкой, толстой пачкой резаной бумаги, выставленной голой задницей или очередным перепихом с очередным ничтожеством.

Здесь действуют те простые человеческие отношения, за которыми не стоят такие меркантильные интересы, как — ты мне, я тебе. Всё делается от чистого сердца, и ни у кого не возникнет потом идеи напомнить тебе, мол, помнишь, я тебе закурить дал, так что с тебя выпивка. Вот этим мне и нравится здешний мир, и я приложу все силы, чтобы ни привычной для нас Европы, ни тем более Америки, здесь не было. Я сам до такого не доживу, но зато подготовлю всё необходимое и оставлю завещание, что надо делать. Надеюсь, сработает.

Ну а сейчас после веселого Нового Года мы отдыхаем. Законный выходной. У всех, кроме егерей и разведчиков. Они все в дозоре, на максимальном удалении от города. Да и остальные больно-то по домам не сидят. Кто не занят на работе, уходят в леса добывать меха. Да и свежатинки порой доставляют в город. Так что только внешне у нас тишина и покой. На самом деле, всё бурлит и пенится, изменяется и развивается. Заработало ювелирное производство, Адаш оказался действительно способным, и самое главное, пытливым и любопытным человеком, у которого правильные руки.

Он прекрасно научился делать зеркала из белой бронзы, заодно сумел вытянуть самую разную проволоку — из бронзы, серебра, меди и начал плести кольца, пряжки, серёжки, застёжки, браслеты и колье. Очень даже красиво, все городские женщины хотят иметь украшения его работы, пришлось даже ввести временно ограничения — больше одного в руки не давать. Рассказал я ему про скань и стразы. Научить не смог, но вот ознакомить с тем, что должно получиться и из чего делать — всегда пожалуйста.

Сейчас потихоньку начинает варить сам стекло, благо газа пока хватает. И пытается гранить стекляшки. В общем, наш человек, творческий и увлекающийся. Даже сумел найти себе учеников. Так я и не понял, то ли от Ашавы, то ли от Путяты, но переманил к себе. Тут целая детективная история была, но закончилась хеппи-эндом.

Но это всё приятные мелочи повседневной жизни, а меня всё больше и больше заботят дела военные. Изик раз в неделю со своими ушкуйниками уходит в рейд проверять лёд на Волге и Суре. В некоторых местах уже всё подготовили для установки мин, где-то перекрыли дорогу поваленными деревьями, на лёд натащили кореньев и веток, устроив завал на реке, свободной оставалась только дорожка, выводящая на засаду.

Чтобы потом не ударить в грязь лицом перед своими бойцами, я постоянно после выпадения снега бегал кроссы на лыжах, правда, без полной нагрузки, так, личное оружие, но физическую форму привёл в норму, хоть не сутки, но полдня могу бежать наравне с этими лосями. Не зря прошло всё это время и для оружейников, теперь у охотников есть патроны с дробью и картечью. И Могута приступил к изготовлению пистолетов.

Страшная, скажу я вам, штука. Чем-то они получились немного похожими по внешнему виду на дуэльные. Но как оружие ближнего боя очень даже ничего. На двадцати метрах перед собой не оставляют ничего целого. Каждый пистолет двуствольный, хочу на каждого воина сделать по два, так что четыре выстрела в упор будет немало. Вот только нагрузка получается достаточно значительная. Десять РГ-шек, пять гранат, ружьё, два десятка патронов (больше пока не хватает, не сделали). Да ещё и пистолеты с десятком выстрелов.

Хотя когда я об этом заикнулся перед Яваном, тот только посмотрел на меня несколько удивлённо и промолчал. Так что наш оружейный комплекс потихоньку работает, теперь все бойцы имеют ружья и в достатке гранаты. Даже есть некоторый запас. Это хорошо, но больше всего меня радовало, что Могута уже вполне освоился со станками и у него появились подмастерья, способные выполнять достаточно сложную работу. Да и число технологий, которые они освоили, уже достаточно велико. Так что скоро можно будет начинать работу над двигателем.

Ну вот, и дотащили. Мы как раз дальний кросс бежали, ушли по лесу далеко, почти полдня ходу, и надо же было такому случиться — выскочили на поляну, а там лоси — бык, корова и телёнок. Они нас не ожидали в таком месте встретить, тем более, мы тихо двигались, лес слушали, а ветер был нам навстречу. Так что мы успели выстрелить, а они не успели убежать. Потом пришлось разделывать, вязать волокуши и тащить в город. Успели почти к самой темноте, но зато свежего мяса всем на пару дней хватит.

А ружья Вик хорошие сделал. Правда, от лука никто не отказывается, из тех, конечно, кто стрелять умеет. Но и ружьё хорошая штука. Стреляет далеко, и самое главное, на любого зверя подходит. Дробью уже птицу брали, а пулей лося уже не в первый раз с одного выстрела удается завалить. И не надо за ним гоняться — выследил, и считай уже с добычей. Правда, навык стрелять нужен. Но хорошо, что Вик на это дело патронов не жалеет.

А нам сейчас отдыхать некогда. После похода в Булгар, хоть обошлось без крови, охотники поняли, что нам предстоит. И сами посмотрели на эти диковинные места. Разговоров, конечно, много было, но все поняли, что тут не игрушки. Нам всегда казалось, мы многочисленное и сильное племя. А теперь стало понятно, другие нас проглотят и не заметят. Так что все поняли, наша сила — в нашем оружии. И никто из разведчиков теперь не пытается облегчить себе жизнь.

Да и Вик покоя не даёт. «Легко в учении — тяжело в аду» — все уже давно выучили его новую поговорку, что это означает, никто не понимает, но спросить не решается. Ходим на охоту, выход обычно бывает на три-пять дней, приходится обходить большую территорию, при этом дается время на охоту. Конечно, только одно название, что охота, так, баловство одно. Но по-настоящему охотиться некогда. Все ждут прихода врагов, вот и не отпускают никого из воинов далеко от города.

А народ-то у нас уже пообвык, что такое праздники и подарки, понимают и ждут их. Пусть пряник, но ждут. Так что пришлось всех обходить и каждому подарок вручать. Ну нельзя тут кремлёвскую ёлку устраивать. Не поймут. А праздник удался, хоть и уместились в столовой с трудом. Но никто не остался обиженным, места и угощения хватило всем. А уж потом на гуляниях и плясках развернулись и оторвались. Долго гуляли, со вкусом, никуда не торопясь, порой заходя в столовую подкрепиться и возвращаясь веселиться на улицу.

Питиё у нас не в чести. Так, традиции ради по чуть-чуть приняли, да и то в основном медовухи. Хотя и вино появилось, поставила летом смородиновое и яблочное. Вот это ещё приняли, а водку — нет, никто не хочет. У всех сложился определённый стереотип — это товар на продажу, для врагов, а не для друзей и себя. Так, отдельные личности, типа Витька, свою соточку принимают, и всё.

А на следующий день у нас был концерт года. Начали с обеда, а закончили поздней ночью. Показали несколько спектаклей, в том числе в кратком изложении Снежную Королеву, несколько сказок, пели песни, читали стихи и различные истории. В общем, все остались очень довольны, и настроение было действительно праздничное. Забыли о войне, о трудностях и радовались тому, что происходило здесь и сейчас.

Было много гостей. Насколько много, трудно сказать, но были люди и из Рудника, и из Пьянска, и из более дальних поселений Ветлуги и Пьяны. Думаю, этот праздник будет более сильной агитацией за новую жизнь, чем все умные разговоры. И сейчас, хотя прошёл уже почти месяц после Нового Года, нет-нет да вспомнится праздник.

Глава 26 Мы мирные люди, но гранаты у нас той системы, и их на всех хватит

Прямо дежавю какое-то. Вечером прибежал Азамат с известием, что обнаружен на расстоянии недели пути от города большой конный отряд, движущийся в нашем направлении со стороны Булгара, а с утра дозорные сообщили, что заметили тревожные дымы со стороны Пьянска. Они сговорились что ли, и решили напасть одновременно?

— Значит так, други. Придётся нам опять воевать сразу против двух врагов. Яван, ты останешься с двумя десятками охранять город. Одно отделение пусть займёт острог и будет готово встретить врагов на подходе. К нему на усиление дай ещё один станкач. Их на горе там никто не сможет достать, они отобьются от кого угодно. Боеприпасов им дай с большим запасом.

Не хмурься, тебе доверили самое дорогое — город охранять. Ты наша последняя надежда. И отправь гонца в Рудник, пусть на всякий случай будут в полной боевой готовности.

Далее, мы с тобой, Маска и твоими двумя десятками пойдём на Волгу, ты все подготовленные засадные места знаешь?

— Знаю.

— Возьми с собой два дополнительных станкача, всего их у нас будет шесть, да и РГ-шек побольше. Нам с тобой придётся от засады к засаде перемещаться, так что боеприпасов бери больше. Ну и про еду не забудь, сухари там, рыбу, сам знаешь. И не забудьте все надеть маскхалаты, они нам сейчас будут в самый раз.

Тебе, Изик, идти с нами. Бери своих ушкуйников и мины, будешь загонять конницу под станкачи. Минируй все обходные пути.

— Понял.

— Выходим сразу по готовности. Так, теперь дошла очередь до тебя, Азамат. Бери два десятка драгун и отправляйся в Пьянск. Ты те места сам к войне готовил, тебе и воевать. Лошадей оставишь в поселении, а сам на лыжах по засадам. Дорогу разведывал, так что всё найдёшь. Используй ту же тактику — устраивай засады и веди бой дистанционно. Места для этого ты определил, русло реки там узкое, так что вам хватит и четырёх станкачей, нужную плотность огня создадут метатели. Бей разом из всего, что есть, ты должен будешь конницу с первого раза если не уничтожить, то заставить повернуть назад. Понял?

— Так точно.

— Ну что же, други, не вздумайте там умирать, если что — везде найду и ноги выдерну. Вы мне нужны живые и здоровые. А теперь пошли собираться, и пусть свершится, что должно быть. Мы сделали всё, что могли.

— Джильдар, сколько нам ещё до этого города идти?

— Проводники говорят, что около пяти дней.

— Ох и далеко же забрался чужак. Но ничего, это его не спасёт. Что там за заминка впереди?

— Сейчас узнаю, могущественный — сказав это, верный слуга хлестнул коня и отправился собирать новости.

Вернулся он достаточно быстро, не прошло и пятнадцати минут.

— Могущественный, я всё узнал.

— И что там, рассказывай.

— Проводник утонул. Он повёл отряд в сторону, хотел обойти вот этот кусок земли с другой стороны. А там водой натащило деревьев и местами образовались настоящие завалы. Пришлось идти ближе к берегу, но там лёд оказался тонким, проводник вместе с конём провалился, и его унесло водой. Теперь тысячник Бакташ приказал пустить вперёд десяток джигитов вместе проводником и идти с другой стороны. Ближе к высокому берегу.

— Бакташ опытный воин, не один раз ходил в набеги зимой.

Дальше двигались в молчании. Купец был задумчив и погружён в свои мысли. Тысяча воинов шла уже больше двух недель. Сначала двигаться по льду было несколько непривычно, но со временем это чувство прошло и всё стало вполне обыденным. Кроме белого безмолвия, лишь изредка прерываемого всхрапываниями лошадей, хрустом снега и редкими криками людей.

Сама обстановка подавляла и лишала всяческого желания вести какие-либо разговоры. Поэтому и двигались воины в молчании, дремали на ходу в сёдлах и ждали окончания похода, когда можно будет взять вражеский город и там уж отдохнуть от всех тягот долгого пути. Лишь ночью, когда полог темноты накрывал всё окружающее и только пламя костра создавало хрупкое чувство уюта и безопасности, казалось, что жизнь возвращалась в эти тела. А днём, даже несмотря на яркое солнце, белое безмолвие и могучие леса по берегам реки буквально парализовали волю почти всех в этой колонне.

Лишь проводники, да некоторые опытные воины чувствовали себя спокойно. Это был их не первый поход, и они уже знали, как надо себя вести в таких условиях. Отряд двигался достаточно плотно, лошади шли рядом друг с другом, место с предательскими промоинами осталось сбоку, и отряд обходил остров с другой стороны, прижимаясь ближе к высокому неприступному берегу. Уже мало кто обсуждал случившееся, и людей начало охватывать привычное забытьё, когда на высоком берегу раздались громкие непонятные звуки.

Но самое странное началось сразу же за этим. Гораздо более сильные звуки, напоминающие хлопки, стали раздаваться среди всадников, пугая и убивая лошадей и воинов. Хлопки были частыми, будто кто-то быстро-быстро стучал палкой по пустому казану, и при каждом из них воины, да не один, падали замертво. Началась паника. Не растерялись два человека, советник Джильдар и тысячник Бакташ.

— Это чужак нападает с высокого берега. Это его оружие — закричал Джильдар.

— Воины, быстро вперёд — перекрыл все звуки рык тысячника.

Повинуясь, скорее всего не приказу, а просто страху, и подчиняясь желанию оказаться как можно дальше от убивающего грома, все рванулись вперёд, уходя из зоны обстрела и оставляя за собой мертвые тела воинов и растерзанные взрывами туши лошадей.

Опустив бинокль, я обернулся к воинам.

— Молодцы, други. Не менее двух сотен положили. Так и будем продолжать бить врага, тогда они к нам и подойти не сумеют. Значит, дальше действуем так. Маска, командуй, все идём на другую засаду, там попробуем повторить концерт. Да, двоих пусти отдельно, пусть наблюдают за врагом, если встанут на ночлег, надо заметить место стоянки и определить, где поставят часовых. Попробуем ударить ночью гранатами, как в Пьянске.

Теперь задание тебе, Изик. Пятеро твоих ушкуйников и ты идите с нами. Твоя задача прежняя — заминировать любые обходные пути, вражеский отряд должен войти в зону обстрела. А пятерых ушкуйников оставь здесь, они должны будут с наступлением темноты поставить мины на путях отхода. Если враги начнут отступать, запомнить эту дорогу они должны навсегда. Ну и если будут трофеи, коней поймаете, спрячьте где-нибудь в лесу, так чтобы волки не сожрали. Кони нам нужны будут. Ну а теперь ходу, други. Цигель, цигель, ай-лю-лю!

Как только отряд вырвался на свободное место и ушёл в сторону от высокого берега, ко мне подъехал тысячник Бактащ.

— Что это было, купец?

— Я тебе рассказывал, тысячник, про чужака и его оружие. Вот оно и показало свою силу. Я не знаю, что это за оружие, и я не знаю, как его можно применять. За ним нас и отправил хан Атагул, оно должно принадлежать ему.

— Да, страшное оружие. Мы даже не видели врага, а двух сотен воинов уже нет.

— Вот о том я и говорил хану. Взять его можно только одним способом — захватить город чужака и его самого. Тогда он нам всё и расскажет.

Не ответив ничего, тысячник развернул коня, хлестнул его плёткой и поехал наводить порядок среди воинов.

— Джильдар, что ты думаешь по этому поводу?

— Прости меня, могущественный, но мне кажется, что нам не удастся даже дойти до города чужака. Если он ещё два-три раза так на нас нападёт, просто некому будет воевать, не останется воинов.

— И что нам делать? Возвращаться?

— Не знаю, могущественный. Но похоже, мы пошли не той дорогой. Мы даже не знаем, сколько у чужака такого оружия и что он ещё может сделать.

— Если мы вернёмся без оружия, и даже не попытавшись его захватить, хан нас всех убьёт. Так что выбора у нас нет. Идём дальше.

Через некоторое время порядок был восстановлен и несколько уменьшившийся отряд двинулся дальше, правда, уже держась в стороне от берегов и предпочитая для передвижения середину реки. Ближе к вечеру проводники как обычно выбрали подходящее место, расположенное на низком левом берегу. Хлопоты по обустройству лагеря закончились готовкой еды. Место было вполне удобное, от костра тянуло теплом, но чувства спокойствия почему-то не возникало. Часовые были выставлены и со стороны реки, и со стороны леса, расположенного на расстоянии около ста метров от стоянки.

Проклятый чужак! Это надо же какую хитрость применил — самого не видно, а сколько воинов сумел уничтожить! А может действительно отступить, как советует Джильдар? Потом придумаем какую-нибудь хитрость и возьмём чужака в плен. Зябко что-то.

— Джильдар, дай мне шкуру, похоже, что мороз крепчает.

— Вик, разведчики вернулись — сообщил мне Маска.

— Что говорят?

— Отряд встал на ночёвку на противоположном берегу. Мы это место знаем. До реки там близко, а рядом в ста метрах лес.

— Долго туда добираться?

— Два часа хода на лыжах.

— Давай думать. Мы сумеем за ночь туда дойти, в темноте обстрелять гранатами лагерь и уйти обратно, сюда, в засаду? Надо вернуться, потому что здесь Изик подготовил ловушку, пройти нельзя нигде, только под этим берегом. Всё вокруг по реке заминировано.

— Конечно, успеем.

— Тогда давай делать так. Делимся на две группы. Я возьму станкачи и вместе с ушкуйниками буду подбираться к стоянке со стороны реки. Ты с охотниками пройдешь лесом. Мы с тобой должны с двух сторон засыпать это место гранатами. Тебе дольше добираться, так что начинаешь первым. Только учти, близко к стоянке не подходите, стреляйте из леса. Делаем по пять выстрелов и уходим. Если после нашего налёта там останется половина живых, я буду удивлён.

Уходите своей дорогой и на свой след ставьте растяжки. Мы сделаем то же самое. Встретимся здесь. Дальше не ходи, там мины. Ну, удачи, друже.

Больше половины пути мы прошли вместе, а потом Маска со своими разведчиками ушёл в сторону, чтобы зайти в лес по большой дуге и никого не потревожить. Было достаточно светло, хотя луна и пряталась за тучами. Мела небольшая позёмка, что, в общем-то было хорошо, следы хоть немного заметёт. Всё равно в засаду надо будет в стороне заходить.

Мы расположились примерно на расстоянии метров семисот от берега, ближе подходить не стали. Для нас дистанция стрельбы удобная, а враги нас тут не видят. Приготовились и стали ждать. Если бы случившееся ранее на реке произошло со мной, это была бы трагедия, а когда подобное устроили врагам, пришедшим убить меня, разрушить мой город и превратить его жителей в рабов, то это просто праздник какой-то.

Зрелище было фантастическое! Вначале появились вспышки на опушке леса, представляющего собой сплошную тёмную стену, потом на берегу реки, где поочередно, а где вместе, начали появляться новые, более яркие вспышки. Они хаотично пробегали по всему небольшому участку, сопровождаясь несмолкаемым грохотом взрывов и криками. После первых выстрелов Маска мы тоже открыли огонь, увеличивая панику и страх на берегу.

Отстрелявшись, быстро свернулись и ушли. Наверное, можно было бы ещё пострелять, но пока хватит, овёс нынче дорог и гранаты просто так, при стрельбе по площадям, переводить не будем. На место засады добрались уже почти под утро, а вскоре пришли и разведчики. Всё прошло хорошо, никого не ранило, все целы и невредимы. На этом берегу Маска оставил наблюдателей, сообщат, что там творится. А потом все, кроме часовых, отправились спать.

Значительно поредевший отряд появился уже ближе к обеду. Правда, никого из ранее виденных командиров не осталось. Не видно было и старых знакомых — Сусланбека и Джильдара. Вели отряд уже другие люди. Да и двигался он слишком уж осторожно, держась середины реки. Даже издалека было заметно, что едут воины, преодолевая страх, и у них одно желание — оказаться отсюда подальше.

М-да, добраться до них будет непросто. Ладно, сами придут, как только на подарки Изика нарвутся. Так и случилось. Дозор с проводником оказался первым. Взрыв — и весь отряд замер неподвижно. До берега далеко, никакого шума, а пятеро воинов стали трупами. А дальше началось кино, конечно, с моей точки зрения. Да и все остальные с не меньшим любопытством наблюдали за происходящим. Вражеские командиры отправляли по одному воину найти безопасную дорогу, но любая попытка продвижения вправо или только вперёд приводила к взрыву.

Было заметно, что все воины уже находятся на грани неповиновения, но тут произошло долгожданное событие — было установлено, что дорога ближе к высокому берегу безопасна, отправленный по этому пути воин смог пройти далеко вперёд и вернуться. После небольшой паузы командир отдал приказ, и все двинулись дальше, прижимаясь ближе к берегу. Для нас это был пусть и не самый лучший, но вполне приемлемый вариант. При таком движении отряд попадал и под поражение метателями.

Команда «Огонь!» прозвучала, когда в зону поражения вошло более двух третей колонны. Первый залп ударил спереди, закрывая путь вперёд, второй сзади, перекрывая отступление, а дальше пошла стрельба по готовности, причём её эффективность повышалась с каждой минутой, потому что на льду началась паника, все собрались в кучу, и гранаты взрывались с максимальной эффективностью.

Станкачи били по самым дальним целям, а всё остальное пространство накрывали метатели. Видимо, такое большое скопление всадников на одном месте, да ещё взрывы гранат и мин привели к образованию трещин во льду, и в конечном итоге он не выдержал и стал ломаться, и часть воинов оказалась в воде. Общая паника только усугубила ситуацию, толпа потеряла всякое управление и попыталась прорваться назад через заградительный огонь, стараясь оказаться подальше от творящегося ужаса и наступающей воды.

Прорваться удалось нескольким десяткам, которые нахлёстывая лошадей, мчались в обратный путь. При этом часть беглецов заскочила на минное поле, что только подогрело рвение остальных оказаться как можно дальше от этих негостеприимных мест. После того, как последние беглецы скрылись из виду, а вода успокоилась и на уцелевшем льду остались только трупы и раненые, я вышел из-за берёзы, служившей мне укрытием, обнял Маска с Изиком и прокричал:

Победа, други! Мы победили! Враг бежал! Ура!

Слитный рёв всех остальных бойцов был своеобразным сопровождением этой краткой речи. После недолгих объятий, дружеских тычков и хлопков, я объявил командирам:

Маска, отправляй дозор по берегу Волги, надо знать, что там недобитки будут делать. Пусть идёт десяток. Изик, бери своих ушкуйников и отделение Маска, ваша задача — собрать трофеи. Берите всё более-менее ценное. Оружие отдадим на переплавку, одежду и прочие вещи Кугерге и Парушу. Не нужно будем им, продадут.

Постарайтесь собрать всех живых лошадей, раненых подлечим, нам они потом все пригодятся. Одно отделение и свободные станкачи я беру с собой и отправляюсь в город, не забывайте, там Яван ждёт нападения, надо его успокоить, да ещё Азамат с беком воюет на Суре.

Так что вы тут особо не задерживайтесь. Если враг действительно бежал, то оставьте здесь дозорных и отделение собирать трофеи, а остальным мчаться в город. Как только доберусь, отправлю сюда обоз по реке. Пусть его встречают дозорные. Если здесь найдутся живые, троих можете оставить, остальных добить. Живых потом отправим хану с нашими предложениями. Всё други, время не ждёт, мы победили здесь, но враги ещё у нас остались.

Глава 27 Не ходите, дети вдоль Суры гулять

Ну, вот это местечко. Оно мне ещё летом понравилось, когда я его выбирал. Правый берег высокий, внизу настоящий бурелом из упавших деревьев, даже к обрыву не подойдешь, противоположный берег весь зарос кустами, пешком еле-еле можно продраться. Сура здесь образует небольшую излучину, так что за счёт этого можно будет достаточно долго держать врагов под обстрелом. Ещё летом мы соорудили здесь небольшой редут, так что внизу всё у нас под прицелом. Осталось только ждать гостей.

Ситуация действительно повторяется. В этот раз дальние посты вовремя заметили большой отряд конницы и подали дымовой сигнал. Все промежуточные посты тоже не подвели, и сигнал вовремя дошёл до нас. Я с двумя десятками своих егерей на лошадях за день домчался по секретной тропе до Пьянска. Как там нас Вик назвал, а, вспомнил — драгуны. Ну неважно, драгуны, егеря, успели мы вовремя.

В Пьянске потихоньку начинали паниковать, хотели бежать в тайные убежища, и только моё появление привело всех в нормальное состояние. Тем более, что никто ещё ничего не знал, был только дымовой сигнал. Ждали появления гонца от разведчиков. Он прибежал только на следующий день, они там от поста до поста бежали, сменяя друг друга, причём не по лесу, а по замёрзшим болотам. Так пятидневную дорогу по реке пробежали за три дня по трясинам. Не зря бежали.

Оказалось, что идёт сюда пять сотен конницы. Услышав об этом, Паруш чуть не преставился и закричал:

— Где Вик и остальные солдаты из города? Кто нас защищать будет? — а услышав, что Вик ушёл останавливать тысячу из Булгара, собрался бежать прятаться. И лишь когда я его спросил:

А дом с добром с собой возьмёшь или беку оставишь? — немного успокоился, но постоянно косился на дверь, будто готовясь дать дёру. Думаю, помощи мне от него будет немного.

Я объяснил командиру местных бойцов, что надо делать и как готовиться к обороне, а сам со своими егерями ушёл вверх по реке и обустроил засаду. И вот мы здесь, расположились с максимальным удобством, я отправил разведку искать врагов, теперь сидим и ждём вестей. Новости появились к вечеру. Разведка нашла вражеский отряд буквально в нескольких часах пути отсюда. Значит, завтра нас ждёт бой. Никаких эмоций это не вызывало, скорее даже напоминало очередную тренировку — дождаться врага и атаковать его из засады.

Расспросил разведчиков о порядке движения противника. Идут колонной посередине реки, в ряду четыре воина. Впереди метрах в ста проводник и десяток человек. Пока было время, поставили мины немного ниже нашей засады, чтобы не дать врагам прорваться вперёд. Заминировали подходы к берегам, оставив для прохода свободной середину реки. Так, на всякий случай.

Ночь прошла спокойно, с утра все поели горячей каши с мясом, неизвестно, когда ещё подобная возможность представится, и заняли свои позиции. И вот они показались. Едут спокойно, впереди проводник, вся колонна сзади. К тому моменту, когда под передовым десятком сработали мины, вся колонна вошла в зону поражения, и как только раздались первые взрывы, мы открыли огонь.

Станкачи били по задним всадникам, не давая никому бежать, а из метателей стреляли по головным, перенося постепенно огонь вдоль колонны. Охватившая всех паника была нам только на руку, по толпе гранатами стрелять удобнее. Мы вас не звали, сами пришли, так что жрите своё сполна. Тренировки даром не прошли, все стреляли очень быстро. Гранаты летели буквально десятками, разнося всё внизу в клочья. Кто-то пытался прорваться вдоль берега, но там своё слово сказали мины.

Так что уйти из огненного мешка удалось всего нескольким всадникам, которые нахлёстывая лошадей, с дикими криками мчались обратно. А после этого нам осталось только не попасть на свои мины, собирая трофеи. Как наказывал Вик, постарались собрать всех лошадей. Не слишком-то много осталось целых, но и с легкими ранениями нам тоже подойдут. Нашлись несколько живых воинов, их тоже взяли с собой, командиру они зачем-то нужны оказались. Отправив гонца в Пьянск с сообщением о победе и собрав трофеи, двинулись в обратный путь.

Двигались мы до Пьянска три дня. Нам спешить некуда было, разведку сзади оставили, так что если кто-то появится, сразу узнаем. Старейшина не выдержал, и на второй день сам примчался к нам убедиться в победе. Надо было видеть трясущиеся руки Паруша, когда он увидел нашу добычу. Пришлось его сразу привести в чувство, сказав, что это добыча принадлежит городу.

Он попытался сначала что-то мне возразить, но когда я его спросил, сколько воинов из Пьянска участвовало в сражении, он сразу успокоился и замолчал. Я ему только подсказал, что там остались мёртвые враги, и если он что-то сможет там найти, то всё это будет его. Он и помчался обирать трупы. Плохой человек, не нравится он мне.

А никто и не сомневался, что будет именно так! Хотя на душе стало легко-легко, когда пришли сообщения и победах наших воинов. Сначала в город прибежали Вик и разведчики, они вдоль Волги вышли на Шумск и уж оттуда отправились опять же берегом в Сурск. Ещё издали по их весёлым крикам и размахиванию руками было заметно, что новости у них хорошие. И молодцы они, самое главное, сообщили о своей победе при первой возможности, не заставляя томиться горожан в мучительных ожиданиях и раздумьях о своей судьбе.

Не надо и говорить, что город сразу охватило всеобщее ликование, и некоторые были готовы броситься праздновать сию минуту. Пришлось напомнить, что воины ещё не вернулись домой и нет вестей от Азамата. Хотя это по моим ощущениям, не играло никакой роли. Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы по улыбающимся, довольным лицам понять, что у людей праздник на душе.

А на следующий день прискакал гонец от Азамата с сообщением о новой Победе. Так тут у всех уже совсем крышу снесло. Везде люди стихийно собирались в компании, и доморощенные эксперты с авторитетным видом, как будто сами всё придумали и реализовали, размахивая руками, рассказывали о произошедших схватках. Но в любом случае приятно, что ещё как минимум на полгода или даже на год, нам гарантирована спокойная, мирная жизнь.

Витёк сразу отправил навстречу Маска караван для трофеев, так что вскоре мы смогли видеть материальное воплощение победы — табун отличных коней, правда, многие из них нуждались в лечении, но с этим наши лекарки справятся, и несколько возов оружия и разного барахла. Всё оружие ушло кузнецам, разве что некоторые бойцы взяли себе на память особо качественные кинжалы, а вещи отдали Кугерге. Нам такого не надо, а вот им пригодится.

Сначала у Витька было желание поделить трофеи между Кугерге и Парушем, но узнав от Азамата о поведении последнего, он резко переменил своё мнение и отдал все трофеи на Рудник. Не забыл он и о памятных знаках. Были заказаны и торжественно вручены во время праздничных мероприятий по случаю двойной Победы отличительные знаки 4-я Булгарская и 3-я Буртасская. Так что у нас теперь появляются настоящие орденоносцы, скоро придётся льготы для них вводить.

А по сути, была и осталась тихая радость. Конечно, радовались, кричали, веселились, пели и плясали, качали воинов, кидали в воздух шапки. Веселья было много. Но было заметно, что на душе у людей покой и умиротворение. И этот вал безудержного веселья и неуёмного восторга схлынет, а останется чистая, спокойная и незамутнённая сиюминутными чувствами радость и ощущение мира и спокойствия. Мир вашему дому!

Глава 28 А что сезон грядущий нам готовит?

Ну вот, и перезимовали. И вполне неплохо. Повоевали, добычей обзавелись, вон теперь забот у наших животноводов прибавилось, столько им лошадей привели. Сытно зима прошла. И в творческом плане время не потеряли — появился целый ряд новинок, которые должны принести серьёзный доход городу. Я порой и сам удивляюсь, а зачем мне доход, то же самое серебро? У нас всё необходимое для жизни есть — питание, одежда, оружие.

Но потом себя одергиваю — у нас всё ещё впереди, и денег на дальнейшее развитие потребуется немало. Так что будем торговать и набивать казну — серебром, мехами, золотом, камнями. Скоро придётся всё покупать, денег много понадобится. Вот и предстоящий торговый сезон должен быть очень интересным. Надо будет восстанавливать мирные отношения с Булгаром. И пора уже готовить весенний караван.

Правда, первый шаг я уже сделал, тех живых, что остались после побоища, подлечил, дал продуктов, лошадей — и отправил обратно. Среди них оказался один из сотников, вот с ним я и передал такое сообщение, заставив его просто зазубрить:

«Мира и благополучия тебе, Повелителю земель Булгарских. Поклон и уважение от старейшины города Сурска. Произошло у нас с тобой тут недоразумение незначительное. Купчишка один, Сусланбек, позавидовал нашей дружбе и решил её порушить, лишив и тебя, и меня справедливого дохода, забрав всё себе. Его усилия привели к тому, что ты и я потеряли верных джигитов и хороших воинов.

Но умному человеку не стоит обижаться на ветер или дождь. Они скоро уйдут, и на небе опять появится солнце и будет тепло. Поэтому я и говорю — забудем о наших ошибках и начнём всё сначала. Прими от меня скромные подарки — хороший кубок, чтобы из него ты всегда мог утолить свою жажду, узорчатый перстень — как знак твоего величия, и нож, способный всегда быть тебе помощником и защитником.

Я предлагаю тебе торговать, а не воевать. Со всех проданных товаров готов лично тебе или тому, кому скажешь, платить десятую часть. Товар у меня хороший, так что посрамления твоей чести не будет, а лишним доход не бывает. Присылай твоих купцов на мой рынок, а я приеду к тебе в Булгар, и если разрешишь — построю там своё подворье. Умные люди всегда сумеют забыть укол ветки розы, но долго будут любоваться её красотой и получать от этого удовольствие».

Это сообщение я отправил с освобождённым сотником, с ним же передал и подарки. Надеюсь, жадность хана пересилит все его чувства, и мы сможем опять торговать в Булгаре. Да и пора там свой торговый дом открывать.

Примерно такого же содержания я отправил сообщение с выжившими буртасами беку Айдару. В нём я сообщил, что буду ожидать его посланцев у стен Пьянска. Хотелось бы надеяться, что мои усилия не пропадут даром и удастся избежать новых столкновений. А ведь кроме войны ещё столько дел.

Пора строить новую станцию по переработке, старая скоро уже не будет справляться с отходами. Надо отправлять лодию за родовичами Явана и заодно проверить дорогу на Днепр. А может, и на Дон удастся проникнуть. Нужно в этом году отправить экспедицию в верховья Ветлуги, пора пробиваться на север, а оттуда идти на Урал. Нужна экспедиция на Каспий, там соль и нефть. И там можно выйти на реку Урал, откуда прямая дорога на горы Южного Урала. И есть по Каспию дорога к арабам, а также выход на Великий шелковый путь. Но с этим, видимо, придётся подождать, туда без мотора соваться не стоит, а над ним ещё работать и работать.

Новая баржа для похода вверх по Оке готова, так что надо опять Явана отправлять. Здоровая, конечно, получилась, но ничего, найдётся и ей применение. Главное — неглубоко сидит, пройдёт почти по всей Волге. Вот только где мне столько кормщиков найти?

Скоро, скоро уже лёд уйдёт. Немного осталось. После того, как с Городом начали работать, уже который год зима легко проходит. Все довольны. Если сначала ворчали — неправильно это, то теперь все молчат. Никто не умирает, все сыты, больных и раненых охотников нет, с новым оружием всегда есть добыча, а если и возникают трудности, запасы рыбы и зерна позволяют их легко пережить.

За зиму наловчились делать лодки и плести рогожу. Никто не остался без работы, всем хватает. А значит, и еда у всех есть. Вик ещё порадовал, трофеев отдал несколько саней. Теперь все соседи завидуют. Если раньше на нас особого внимания никто не обращал, то теперь мы самые желанные соседи. И обидеть никто не решается — все знают, нас Город защищает. А о его победах до сих пор по всем самым дальним поселениям шепчутся.

Вообще, любые новости про Сурск — самые важные. Кому-то удалось побывать на празднике Нового Года, кому-то на празднике Победы, так всё, что рассказывают эти счастливцы, другие пересказывают по несколько раз. Даже у нас в поселении стали поговаривать, пока думают, что я не слышу, что надо бы и нам школу открыть. А когда начинают рассказывать про газ и воду в домах, деревянные дороги, то вообще мало кто в это верит. Но слушают внимательно.

Скоро опять лодки будут постоянно между нами бегать, руду возить. Вот тогда всё будем знать.

Эх, не удалось на этом набеге добычу получить. Что там с убитых воинов собрали, так чуть-чуть, тем более, всех их гранатами поразрывало. Почти ничего целого не осталось. А так бы десяток лошадей было бы хорошо поиметь. Ну да ладно, может ещё случай подвернётся. А сейчас надо к весне готовиться, поля новые ладить, да и старые в порядок приводить, ещё с них можно урожай взять. Какое-то удобрение дали и сказали, сколько в землю добавлять. Вот на старом поле и проверим, что это за удобрение, остальные буду как обычно засевать.

Да и соседям своим скажу, пусть больше сеют, опять у них зерно куплю и городу продам. Так что всё хорошо будет, я своё возьму.

Ну что же, опять начнём, как Вик говорит, челночную дипломатию. Надо будет наведаться по соседним поселениям, слухи-то о победах далеко разлетелись, после этих событий опять начали идти переселенцы. Раньше боялись, а теперь, узнав о такой победе, все храбрыми стали. Да мне-то что, почему идут, идут и хорошо, городу рабочие руки самые разные нужны. Но у меня есть надежда, что соседи тоже захотят спокойной жизни.

Рынок практически закончили, как говорит Вик, поставили десяток ларьков, торговые ряды, склады, гостиницу и трактир. Как только реки вскроются, начнём торговать. В остроге сидит постоянный гарнизон, так что безопасность обеспечена. С ней вообще теперь вопросов нет. После Победы никто не сомневается, что наше оружие позволит отразить любое нападение. Осталось дождаться первых купцов.

— Ну, Мирослав, мы с тобой готовы к выходу?

— Почти. Лодии готовы, припасы на дорогу есть, всё на складе, люди ждут выхода.

— Как мы их разместим?

— Да очень просто. Кого на вёсла посадим, кто-то на палубе будет жить. Не слишком свободно, но на четырёх лодиях разместятся все.

— Ты не забыл пару сойм маленьких купить? Для разведки в самый раз будет.

— Взял.

— Хорошо. Теперь скажи, у нас место для товара будет?

— А много взять хочешь?

— Много не получится, но соли, ткани, олова, меди возьму, сколько сумею.

— Думаю, с этим проблем не будет, уложим всё.

— Гонять тебя не буду, сам всё знаешь. Собирай караван, набирай кого тебе надо, но как только лёд уйдёт, мы должны тронуться в путь. И так долго здесь просидели. Ты сам-то своих забираешь на новое место?

— Да, все перебираемся туда.

— Вот и ладно, я думаю, там безопасней будет.

Этот разговор нужен был мне только для собственного успокоения. Всё уже давно обговорено и решено, но чем ближе становился момент выхода в путь, тем почему-то мне становилось беспокойней. Вполне обычное состояние, так и бывает всегда перед началом дальнего пути. Об этом, о предстоящей дороге и торговле мы и говорили с друзьями на ставших привычными вечерних посиделках.

— Вышеслав, а какой товар туда лучше везти? — спросил Мень?

— Мы всегда покупали в Булгаре земляное масло, простое масло, самое разное железо, иногда ткань, соль.

— А сам-то что-то возьмёшь?

— На то, что останется, куплю металлы, соль, ткани. Соль нам нужна, и много, её всегда покупаем, масло требуется при разных работах и на кухне, но в основном для еды. Ткань заморскую беру для пробы, есть своя, но возможно, бабам и эта понравится. В Булгаре такой точно нет. Металлы нужны любые, железо есть своё, но вы же знаете кузнецов, им всегда надо железа много и разного. Вот земляного масла у вас здесь нет, его мы тоже покупаем. А так из товаров почти ничего не берём, разве только для подарков бабам и детям.

Кстати, льна у нас нет, может быть, он будет хорошим товаром. Городу нужно в первую очередь сырьё, всё остальное, нужное для жизни, он сделает сам.

— Да, тяжело с вами торговать. А по какой цене вы что покупаете?

— Трудно сказать, сначала мы обмениваем, что можно, на свои товары, а уж потом покупаем остатки. А цены у нас были — и я назвал, по какой стоимости брал и продавал последний раз товары в Булгаре. — Вот только какая будет сейчас — не знаю, Вик хотел рынок открыть, и туда должны были купцы из Булгара прийти. Так что сейчас может быть цена совсем другой.

— И ведь не скрываешь ничего, всё рассказываешь, а товар для торговли выбрать почти невозможно.

— Я пока вижу как товар — соль, лён и металлы: медь, олово, свинец и любые другие. Цены я назвал. Всегда были интересны разные красители. Если есть что-то, возьмите для пробы, мастера посмотрят и решат, надо или нет. Я так делал.

— Ладно, про товары потом ещё поговорим, всё, что ты назвал, я уже припас. А вот про ваши обычаи давай расскажи сейчас. Меня интересует…

Глава 29 А жизнь-то налаживается

Давно известно, что наблюдать за тем, как кто-то работает, можно очень долго. Вот этим я сейчас и занимался, пытаясь понять, что же должно получиться у доблестных строителей. Что-то создаваемое ими сооружение мало напоминало тот причал, что задумывался изначально. Но я не собирался вмешиваться в работу мастера, упаси меня кто угодно от такого. Этот причал был, пожалуй, последним штрихом в отделке рынка. Будем надеяться, что задумка сработает. Трудности были с продавцами, ну нет у нас квалифицированных приказчиков, вообще никаких нет. Мне и без этого забот хватало, особенно после последнего визита в Булгар.

Да, я действительно набрался наглости и заявился туда. Пришёл как обычно на трёх судах, с обычным набором грузов — спирт, посуда, немного бумаги, стекло, украшения и прочая, прочая, прочая. Оставил корабли на воде, а сам с десятком бойцов пошёл на рынок. Там преобладало настороженное отношение, видно, передел власти ещё не завершился, а хан однозначной команды, что со мной делать — убить или торговать, не дал. Даже друзья-алкаши меня не замечали.

Пока я ходил среди купцов, пытаясь узнать новости и вести с ними хоть какие-то разговоры, ко мне подошёл Каракуз, один из старых, уважаемых всеми купцов, и сообщил мне:

— Тебя, если ты появишься на рынке, хан Атагул велел привести к нему. Сам пойдёшь?

— А далеко идти-то? А то вы все на лошадях, а я пешком, долго добираться буду.

— Я дам тебе коня, если пойдёшь сам.

— Пойду, только с твоего разрешения зайду на корабль и возьму подарки для хана.

— Хорошо, садись на лошадь, вон там она, мы сначала поедем к твоей лодке, а потом отправимся к хану, — закончил наш разговор купец.

— Азамат, всё нормально, отправляйтесь на корабль и ждите меня до утра. Не приду — уходите. А я пообщаюсь с ханом. Как говорится, человек человеку друг, товарищ и источник дохода.

Забрав приготовленные подарки, я в сопровождении нескольких всадников отправился в ставку хана. Ехали недолго, где-то через час добрались до скопища юрт, представляющих собой небольшое самостоятельное поселение, готовое в любой момент собраться и перекочевать на другое место. Достаточно далеко, на пределе видимости, можно было заметить пасущиеся стада. Ханская юрта стояла посередине, вокруг теснились все остальные, но место перед входом оставалось свободным.

Каракуз спрыгнул с коня, отдал повод подбежавшему конюху, я сделал то же самое, и стал ждать дальнейшего развития событий. Из юрты вышел какой-то человек, обменялся несколькими фразами с купцом и вернулся в юрту. Через некоторое время он выглянул, махнул приглашающе рукой, и купец сказал мне:

— Идём, хан ждёт. Если будешь разговаривать, обращайся к нему только как Повелитель.

Мы вошли в юрту, там стоял полумрак, разгоняемый проникающим через открытый клапан светом, несколькими горящими масляными светильниками и огнём от жаровни, около которой располагался хан. Это был довольно щупленький старичок, ничего необычного с виду, седая козлиная бородка, тонкие руки с узкими, можно сказать женскими, ладонями, плоское лицо, испещрённое многочисленными морщинами, и молодые, глаза, внимательно рассматривающие меня. Каракуз остался у самого порога, я прошёл вперед, низко поклонился и медленно произнёс:

— Ты велел прийти, Повелитель. Я пришёл.

— Сам? — спросил хан.

— Да, Повелитель, — подтвердил Каракуз.

— Мне стало просто любопытно, почему ты решил, что я тебя не убью и буду с тобой разговаривать, после того, как ты напал и погубил моих воинов.

— Всем известна ваша мудрость и справедливость, Повелитель, и никогда ещё невиновный не был вами наказан. Я же невиновен. Меня обвинил купец Сусланбек, пытаясь добраться до моих товаров и уничтожить мой род. Я не знаю, что он наговорил вам, Повелитель, но я просто торговал теми вещами, что умеют делать мои мастера.

— А если я тебя сейчас посажу в рабский загон и заставлю учить моих мастеров?

— Я ничему не смогу их научить. Ведь любой человек знает, как ухаживать за конём или растить зерно. Но вот только у самых умелых вырастают кони, быстрые как ветер, и растёт колос, полный отборного зерна. Так и я, знаю, как делаются такие диковины, но сам делать не могу, да и научить других может только тот, кто умеет что-то делать сам.

Хан немного помолчал и протянул, согревая их, руки над жаровней.

— Да, ты прав, чужак, чтобы вырастить хорошего коня надо не только много знать, но ещё больше уметь, и самое главное, понимать желание скакуна.

Мне осталось только молча склонить голову, изображая преклонение умом хана и радуясь правильно приведенному примеру.

— Хорошо, пусть ты не можешь научить моих мастеров делать такие вещи, но зачем ты напал на моих воинов и убил их?

— Повелитель, когда ты гонишь на охоте зайца, он, когда ему уже некуда деваться, спасая свою жизнь и преодолевая собственный страх, кидается под копыта твоего коня, надеясь уйти подальше от приближающейся смерти.

Лёгкая улыбка, промелькнувшая на губах хана, подсказала мне, что я опять подобрал правильный пример и нашёл нужные слова.

— Ты хочешь сказать, чужак, что испугался и убил всех моих воинов?

— В своей мудрости Повелитель понял меня правильно, вот только я не хотел никого убивать. Я хотел громким шумом отогнать лошадей, помешать воинам пройти дальше и разрушить мой город. Но это оружие дал мне мой бог Электро, и видимо вместо того, чтобы просто испугать лошадей, бог решил, что нужно всех уничтожить. Наверное, он подумал, что таких отважных джигитов испугать невозможно и только смерть может их остановить. Но это сделал бог Электро, я хотел только напугать лошадей громкими хлопками.

— Значит, в убийстве моих воинов виноват твой бог, чужак?

— Повелитель, во всём виноват купец Сусланбек. Именно он вел твоих отважных джигитов против бога Электро. Он их вел не на моих мастеров, не на мой город, а именно против бога Электро. Ведь только по его воле я оказался в этих местах, по его воле построил город и по его воле начал торговать с твоими купцами. А Сусланбек хотел всё это уничтожить, он пошёл против воли бога, да ещё обманул тебя и чуть не навлёк на тебя его гнев. Но бог справедлив, он уничтожил только виновного и тех, кто с ним пошёл.

Хан надолго задумался, грея руки над жаровней и порой поглядывая на меня. Наконец он прервал затянувшееся молчание:

— Что ты хочешь, чужеземец?

— Мира. И дать возможность купцам торговать.

— Славу и почёт, добычу приносит война и победа.

— Но ведь не все являются воинами, Повелитель! Кто-то должен растить коней, бабы должны рожать воинов, купцы должны торговать. Бог создал мир разным, доблесть и воинское умение можно проявить, не только захватывая чужие земли, но и защищая свои. А уж когда враг, пришедший к твоему дому — разбит, надо его наказать и прийти к нему в дом. Так будет воину слава, добыча и почёт, но все остальные будут заняты своим делом и принесут лишний доход Повелителю.

— А ты далеко не глуп, чужак. Хорошо, иди торгуй. Эй, Каракуз, торгуйте с ним. Свою волю я тебе сообщу потом, чужак.

— Повелитель, позволь тебе от недостойного вручить небольшой подарок, — и я протянул подбежавшему слуге завёрнутый в меха ларец.

— Темно тут, ничего не видно.

— Повелитель, неужто тебе не передали ещё купцы мои диковины, которые позволяют видеть в темноте?

— Есть диковины, только никто не знает, что с ними делать. Ты обманываешь людей, чужак!

— Вели принести их сюда, Повелитель, и я научу твоих слуг, как ими пользоваться.

Буквально в течение нескольких минут мне принести три подсвечника со свечами, керосиновую лампу и фонарь. Хан поглядывал на меня с любопытством, явно надеясь увидеть какой-то шаманский обряд. Но я поступил гораздо проще. Просто достал из штанов спички своего производства и зажёг свечи и лампы.

— И это всё? — спросил хан.

— Да, Повелитель. Достаточно поднести огонь к вот этим местам, — я показал на фитили свечей и ламп, — и они будут гореть. Чтобы светила эта лампа, — я показал на керосиновую, — надо снять стекло и зажечь фитиль. А с этой, — я показал на летучую мышь, — можно ходить где угодно, и она при этом не погаснет.

— И ты сам всё придумал?

— Нет, Повелитель, так велел мне сделать бог Электро. Это его творение.

— Хорошо, я понял тебя, чужак. Иди и торгуй.

Когда мы вышли из юрты хана, Каракуз посмотрел на меня и сказал:

— А ты умён и хитёр, чужак!

— Жить захочешь, не так раскорячишься, — пришлось ответить ему известной мудростью.

Когда я добрался до кораблей, уже почти совсем стемнело, но меня ждали. Всех успокоил, сказал, что всё нормально и завтра начнём торговать.

С утра отношение к нам было совсем другим. Видимо, Каракуз рассказал, что хан отнёсся ко мне вполне дружелюбно, если не обласкал, то торговать разрешил и подарки принял. Это известие было встречено купцами с большой радостью, что значительно всё ускорило. Продали мы свои товары за два дня, ещё день ушёл на закупку всего необходимого, и после этого мы ушли домой, не забыв ещё раз пригласить купцов на новый рынок.

За это время я ещё раз встретился с Каракузом, он сообщил, что хан остался доволен подарками, разрешил нам торговать в Булгаре в любое время и даже построить здесь своё подворье. А сам купец обещал в середине лета прийти к нам и оценить, что за рынок мы там организовали, чем и как думаем торговать. Вот и возились строители, заканчивая последние приготовления. В этот момент подбежал мальчонка с сообщением, переданным мне из острога:

— Сверху идут пять лодий.

Я был уверен, что это Вышеслав, и бегом бросился к Вирии.

Глава 30 И будет вам «щастье»

Ну, вот и Сурская гора появилась!

— Мирослав, видишь, на горе что-то построили.

— Вижу, и похоже, там нас тоже видят, дымовой сигнал подали.

— Думаю, сейчас Вик примчится на Вирии.

Дум и переживаний о дороге было больше, чем трудностей во время пути. Она, конечно, не была лёгкой, пришлось и лодии через волоки тащить, грести против волн и ветра, но высокая вода скрыла все перекаты и мели, так что двигаться было значительно легче. Да и дорога знакомая, так что шли мы почти без остановки. Нападать на нас никто не решался, всё-таки пять лодий — это сила.

Мень и Жихарь всё пытались узнать, когда будут трудности и опасности. А потом успокоились и стали больше оценивать земли, лежащие по берегам рек. Да и не только они. Все переселенцы с любопытством смотрели вокруг, пытаясь понять, что ждёт их на новом месте.

Пришлось немного успокоить самых любопытных, объяснив, что до наших мест ещё плыть и плыть. Но Волга и прибрежные места всем нравились. Когда прошли устье Оки, сообщил, что осталось совсем недолго, пять дней пути, и шутливо посоветовал выбирать место для поселения. Так чуть до драки дело не дошло, а некоторые особо нетерпеливые требовали пристать к берегу, мол, землицу надо посмотреть. Но ничего, постепенно успокоились и сейчас с нетерпением поглядывают вперёд.

Тут все загомонили, мол, лодия к нам идёт, сама по себе, без гребцов. Пришлось успокоить особо нервных.

— Люди, я же вам рассказывал про эту лодию. Это лодка старейшины, вон он сам стоит на носу.

— Так одно слышать, а совсем другое самому увидеть, — резонно возразил Жихарь.

Я перешёл на нос, стал ждать приближающуюся Вирию. Когда она подошла на расстояние метров тридцать и пошла рядом, Вик закричал:

— Эй, на лодии, Вышеслав, с возвращением домой! И вам, люди добрые, привет и уважение, будьте гостями в нашем городе. Как добрались?

— У нас всё хорошо, Вик. Как город, цел, отбились?

— Не просто отбились, а всех побили. Теперь у нас мир и общий пряник. Дойдёте — всё расскажу. Эй, Мирослав, дорогу не забыл?

— Забудешь с тобой, как же!

— Тогда давай сразу в Суру и в город, я пока отправлюсь назад, людей успокою, а то вас там не пропустят. В Шумск не ходи.

— Понял.

— Ну до встречи, други!

Я только вернулся из дозора, ещё ничего не успел понять, откуда столько людей, да ещё совсем незнакомых, только слышно со всех сторон — Вышеслав вернулся, стою, оглядываюсь, как чувствую, мне на ногу кто-то наступил, да ещё и плечом толкнул. Еле устоял. Оборачиваюсь, стоит какой-то незнакомый белобрысый здоровяк, нагло ухмыляется и так насмешливо мне говорит:

— Не стой на дороге, мальчик. Мешаешь людям.

И тут раздались два окрика:

— Азамат — это Яван.

— Избор — это Вышеслав. — Я что тебе говорил?

— Так что он тут на пути стоит? — спросил здоровяк.

Тут появилась и у меня возможность что-то сказать.

— Так тебя Избором зовут? А ты знаешь, птенчик, что люди с таким именем здесь долго не живут. Я тебе скажу, почему. По своей глупости, а не по нашей вине. И твоё поведение только подтверждает, что ты глуп.

Белобрысый покраснел, схватился за рукоятку ножа, но на его руку сверху легла другая, чем-то напоминающая по размерам лопату, принадлежащая здоровому мужику, размерами и силой напоминавшего Могуту.

— Меня зовут Жихарь — сказал незнакомец. — С таким именем здесь тоже долго не живут?

— Мы с уважением относимся ко всем, кто приходит к нам с чистым сердцем и не оскорбляет нас, какое бы у него ни было имя, — ответил я. — А этот птенчик ничего не знает, ничего не умеет и хочет, чтобы его уважали ни за что, причём в чужом доме.

— А не слишком ли ты самоуверен, мальчик?

— Во-первых, не мальчик, дедушка, а товарищ капитан, командир отряда егерей. Если не знаешь, что это такое, спроси у других. А во-вторых, дедуля, я готов показать и ему, и тебе, и любому из вас, кто считает себя воями, что вы ничего не умеете и вас всех надо учить воевать и защищать город.

— Смело сказано, а не слишком ли хвастливо?

Постепенно разговоры вокруг стихли, и все с любопытством и плохо скрываемым интересом смотрели на нас троих. Толпа вокруг становилась более густой, я ловил на себе осуждающие взгляды многих горожан и удивлённые новичков, но знал, что поступаю правильно. Тут наконец-то сумели пробиться к этому месту Яван, Вышеслав и Вик. Тот сразу всё понял и попытался разрядить обстановку:

— Ну как всегда, молодым надо помериться, у кого кулак больше.

Но Жихарь отступать не собирался и ответил:

— Нет, это не просто разборки двух мальчишек. Это оскорбление всех воинов.

— Я тебе говорил, Жихарь, что эти люди постоянно воюют, у них другое оружие, и тебе с ними тягаться бесполезно. Всё, что ты умеешь, здесь не значит ничего. Ты мне не верил.

— И сейчас не верю.

— А не надо спорить. Этот ваш Избор хороший воин? — вступил в разговор Вик.

— Один из лучших.

— Вот и давай посмотрим, что может ваш лучший воин и наш не самый лучший. Не обижайся, Азамат, но Маска и Яван пока посильней тебя будут. Так вот, Жихарь, давай пустим их обоих по нашему полигону, и ты сам увидишь, что может твой воин и что наш.

— А давай посмотрим. Только что надо делать?

— Ничего особенного. Пойдём на полигон, там и объясню.

И все дружно пошли на наше место для тренировок. Конечно, все, кто был в городе, дружно отправились туда же. На месте Вик начал объяснять задание:

— Смотри, Жихарь, видишь дорожка протоптанная? Начинается отсюда, идет вдоль оврага, уходит вниз, поднимается, потом вдоль леса, опять через овраг и полем возвращается сюда. Потерять её невозможно, она хорошо заметна и другой здесь нет, всего тут где-то восемь километров.

— Вижу.

— Теперь смотри дальше. Вот стоят шесть мишеней. Одна на двухстах метрах, три на пятидесяти метрах, одна на двадцати и одна на двух метрах.

— Вижу.

Так вот, задача совсем простая — каждый их этих спорщиков надевает вот этот мешок, в нём два пуда песка, и бежит по этой дорожке, начинает забег отсюда. Просто бежит. Когда он вернётся сюда, он должен поразить любым способом, желательно разными, все шесть мишеней. Может стрелять из лука, может рубить мечом, кидать ножи, но всё мишени должен поразить вот с этой линии. Дальше неё заходить нельзя. Да, всё оружие он должен нести с собой, ничего ему никто передавать не будет. И помогать никто не будет. И мешок всё время на спине! Всё понятно?

— Да, пробежать с оружием и мешком по дороге, а потом с этой линии попасть вот в эти мишени — ответил Жихарь.

— Ты всё понял, Избор? — уточнил Вик.

— Да.

— Смотрите, потом не говорите, что не знали, что делать. Если всё понятно, то давайте решим, как они побегут. Вместе или каждый отдельно.

— Я с ним не побегу — сказал Избор.

— Так даже проще. Каждый бежит один. А мы стоим здесь и смотрим, кто быстрее и лучше справится с заданием. Жихарь, ты сможешь это определить?

— Да.

— Отлично, значит, ты и будешь за этим следить. Кто начнёт первым?

— Я — сказал Избор.

— Пусть будет так. Значит, каждому даётся пять минут на сбор оружия, после этого спорщикам необходимо надеть мешки и выйти на старт. Пока один не пройдёт дистанцию, второй стоит на месте. Как только ты, Жихарь, скажешь, что Избор закончил, начнёт упражнение Азамат. Всё всем понятно?

— Да! Да! Да! — раздалось со всех сторон.

— Тогда время пошло, спорщики, собрали оружие и на старт — подвёл итог разговорам Вик.

Мне собираться было нечего, всё и так было со мной. Я просто сразу прошёл на старт и выбрал первый попавшийся мешок. По ухмылкам на лицах друзей и всех своих егерей видел, что они с нетерпением ожидают весёлого зрелища и посрамления чужака. Нехорошо как-то получалось, но я знал, что прав, и уступать не собирался.

Краем уха я услышал разговор между Вышеславом и Жихарем.

— Зря ты затеял это, Жихарь. Просто опозоришься.

— Ну уж нет! Чтобы какой-то мальчишка смог победить меня или моего ученика!

— Тебя этот мальчишка убьёт и не заметит. Ты для него, что жук под сапогом на дороге. Поверь мне. Не распаляй свою гордость, они воюют совсем по-другому. Ты так не умеешь и тебе надо учиться.

— Вот и посмотрим, что они умеют.

— Я тебя предупреждал.

Вместо положенных пяти минут этот белобрысый собирался десять. Пришёл с копьём, луком, мечом. Народ вокруг переговаривался, обсуждая произошедшее. Новенькие молчали, хотя и среди них шли разговоры, осуждающие Избора.

— Так, Избор, надевай мешок и готовься начать. Как только Жихарь хлопнет в ладоши, можешь бежать.

Хлопок, и этот белобрысый побежал. Да, у нас и новички лучше бегают. Тяжело бежит, а дистанция только началась. Ну да ладно, мне-то что. Я с самого начала знаю, что выиграю.

Избор убежал уже далеко, но даже отсюда было видно, с каким трудом он выбирался из оврага. Толпа начала скучать, когда этот белобрысый появился на пути сюда. Назвать это бегом было трудно, в лучшем случае, быстрый шаг.

— Я тебе говорил — это опять Вышеслав Жихарю.

Наконец Избор добрался до финиша и чуть не упал, удержавшись на ногах с помощью копья. А оружие не бросил, молодец. Наконец он кое-как взялся за лук и выстрелил по первой мишени, на двухстах метрах. Мог бы и не стрелять. Но во вторую, на пятидесяти метрах, попал, правда, в две другие не сумел, но тут по-другому и быть не могло. Он на ногах еле стоял. В мишень на двадцати метрах он кинул копьё — и мимо, а на двухметровую бросился с мечом, но не устоял и упал.

Вокруг стояла тишина, все просто не знали, как на это реагировать. Её нарушил Вик.

— Ну, Жихарь, мы увидели, что может ваш лучший воин. Ты не возражаешь, если сейчас наш не самый лучший воин покажет, как это должно выглядеть?

Вместо ответа Жихарь хлопнул в ладоши. Ну значит, и мой черёд пришёл. Резко разгоняться не стал, побежал сначала потихоньку, потом быстрее, ещё быстрее, быстро как можно, и ещё быстрее. Вдох-выдох, вдох-выдох, шире шаг, левой-правой, вдох-выдох. После середины дистанции перед глазами пошли цветные пятна, иногда появлялась какая-то серая муть, но я продолжал держать скорость. И только в конце пути начал её сбрасывать и успокаивать дыхание. На финиш прибежал уже нормальным, хотя почти ничего не видел, кроме рубежа для стрельбы. Но удивлённое лицо Жихаря заметил. Теперь на рубеж.

Так, пять движений на сбор метателя. Ружьё к ноге, снять и установить воронку, вложить гранату, выдернуть чеку и снять колпачок, зарядить ружьё. Теперь прицелиться, выстрел.

Попал, хорошо. Следующая цель, переход туда, дистанция пятьдесят метров, пять стрел уходят друг за другом, эх, четыре нормально попали, а одна только с краю зацепила, опять от Маска будет нагоняй. Переход, следующая цель, пятьдесят метров, выполняю пять движений и готовлю ружьё, выстрел, попал, мишень упала, ружьё за плечо.

Переход, следующая цель, пятьдесят метров, в три движения достаю коктейль, бросок, мишень горит. Хорошо. Переход, дистанция двадцать метров, три движения, достаю пистолет, выстрел, картечь превращает мишень в щепки. Отлично. Переход. В пять движений снимаю ружьё, пристёгиваю штык, выпад, мишень поражена. Шаг назад, разворот кругом. Доклад. Упражнение закончил.

Что не так? Недоумённо смотрю по сторонам, что случилось? Друзья улыбаются, Вик улыбается и смотрит на Жихаря, за него держится белобрысый, у обоих огромные глаза и отвисшие челюсти. И в тишине раздался насмешливый голос Вышеслава:

— Этот мальчик, Избор, может убить тебя где захочет, когда захочет и как захочет. Не становись у него на пути. Да и тебя, дедушка — это он уже обращаясь к Жихарю.

Первым очнулся Жихарь. Он подошёл ко мне, протянул руку и сказал:

— Прости меня старого, воин. Говорил мне Вышеслав, да я не верил. Ты победил. Теперь буду знать, что лучше воины живут здесь.

Следом подошёл белобрысый, и пряча глаза, пробормотал:

— Прости.

Толпа взорвалась радостными криками, радуясь прошедшему зрелищу и примирению. Крики толпы перекрыл голос Вика:

— Люди! Други и гости города. Мы все видели, как исчезла неприязнь. Пусть так будет всегда. Пусть этот город будет городом мира, пусть злоба, зависть и вражда останутся в прошлом, а здесь, между нами всегда царит мир и дружба. Добро пожаловать все в наш город. Мира всем и счастья!